Семь призраков

Призрак первый

Гримстоун Холл достиг своего расцвета к концу восемнадцатого века. Многие сокровища, всё ещё сохранившиеся в особняке, были собраны сэром Томасом Джилбертом в 1790-х годах, когда он путешествовал по Европе, приобретая предметы роскоши и искусства.

В 1822 году особняком уже владел его сын и наследник, сэр Кларенс. Похоронив жену, сэр Кларенс решил, что Генри, его сыну, следует получить хорошее образование, прежде чем приступать к управлению таким большим хозяйством, как Гримстоун Холл.

Сэр Кларенс был отставным офицером. И он до сих пор носил в правом плече осколки пули из французского мушкета. Насмотревшись на поле битвы на самые жуткие вещи, офицер так и не смог избавиться от мучивших его кошмарных воспоминаний. А ещё с ним случались припадки ярости. Генри и любил своего отца, и страшился его в равной степени.

Одним погожим сентябрьским утром 1822 года Генри и сэр Кларенс совершали прогулку верхом по берёзовой аллее на возвышенности Джиббет Хилл. Сэр Кларенс остановил коня, и Генри поравнялся с отцом, показывавшим на их дом у подножия холма. Тучи над головой на миг расступились, и пробившиеся сквозь них лучи света отразились от блестящих оконных стёкол.

– Однажды это всё станет твоим, Генри, – сказал отец. – Гримстоун Холл, и земля, и всё, что на ней. У тебя будут жена и дети, и когда-нибудь ты приведёшь сюда своего сына и покажешь ему всё это, как когда-то показывал мне мой отец.

Генри кивнул и улыбнулся. Сэр Кларенс ласково потрепал его по спине, и они направились вниз с холма. Преодолев половину спуска, они увидели впереди на дороге группу людей. С ними бежал мальчик, запустивший в воздух чудесного воздушного змея из бело-голубого шёлка.

Генри улыбнулся. В его любимой книжке, которую когда-то читала мама, была картинка с мальчиком, игравшим с точно таким же воздушным змеем. И теперь, увидев бело-голубого змея наяву, Генри испытал смесь радости и грусти. Радость от светлого воспоминания и грусть от того, что мама уже никогда не прочтёт ему книгу.

– Это вечные странники, – заметил его отец. – На следующей неделе назначена ярмарка в Танфорде. Готов поспорить, они собираются как раз туда. Будут торговать, а потом поедут дальше.

Незнакомцы остановились. Они молча стояли и смотрели на Генри и его отца. Мальчику было велено опустить змея, и он стоял, прижимая игрушку к груди.

– Доброго дня, господин, – поздоровался, сняв шапку, мужчина в голове группы. – Желаем самого лучшего вам и вашему сыну. И процветания вашим землям.

– Надеюсь, потом не окажется, что у меня пропали все куропатки? – сказал отец Генри.

– Вы считаете нас браконьерами? – Мужчина удивлённо распахнул глаза. – Ничего подобного. Мы не браконьеры. Нам не нужна ваша дичь. Мы уйдём так же, как пришли – вы и не заметите. И не причиним никакого вреда. Даю вам слово солдата Его Величества, сэр.

Только теперь Генри заметил, что у мужчины нет кисти на правой руке.

– Можете оставаться до пятницы, – обратился к людям отец Генри. – Разрешаю собирать хворост для костра вдоль дороги. Но потом я хочу, чтобы вы ушли. Согласны?

– Согласны, сэр, – и человек по-военному отдал честь.

– Этот змей, – прошептал отцу Генри. – У меня с собой карманные деньги. Можно его купить?

– И ещё, – с улыбкой добавил отец, – сколько хотите за воздушного змея?

– Он не продаётся, – сказала старуха, стоявшая рядом с мальчиком.

– Не продаётся? – надменно усмехнулся сэр Кларенс. – Что за глупые шутки! Всё на свете можно продать. Вопрос лишь в цене. И я предлагаю тебе за него шиллинг – в сто раз больше настоящей стоимости.

– Не продаётся, сэр, – упёрлась старуха.

– А что скажет мальчик? – спросил отец Генри. – Новенький блестящий шиллинг – это как раз то, что надо, не так ли, сынок?

– Он не говорит, – сказала старуха. – Он немой. С рождения.

– Ха, – ответил отец Генри. – Немой, значит. Но кивнуть-то он может?

Однако мальчик не шелохнулся – лишь прижал к себе змея изо всех сил. Сэр Кларенс презрительно фыркнул и повернул лошадь к дороге.

– Чтобы в пятницу и духу вашего не было, – повторил он и добавил: – Поехали, Генри.

Генри злобно зыркнул на мальчика, но последовал за отцом. Почему бродяга не продал ему змея? Эти нищие наверняка нуждаются в деньгах. Надо же быть таким глупцом!

– Это нечестно, – пожаловался Генри, когда они уже подъезжали к дому.

– Это был его змей, – отрезал отец. – И почему-то мне кажется, что у мальчишки не так много его собственных вещей, в отличие от тебя.

Вернувшись домой, сэр Кларенс сообщил своему лесничему, Фэрроу, о встреченных ими людях. Он приказал присматривать за ними и проследить, чтобы они убрались из имения в пятницу. И ещё он предупредил, что в субботу соберутся его друзья – охотиться на куропаток.

Генри ничего не мог с собой поделать и злился на мальчишку, на старуху и даже на отца из-за того, что не получил воздушного змея. Он уже додумался до того, что все трое сговорились, лишь бы не дать ему завладеть вожделенной игрушкой.

Генри всё ещё дулся, когда в субботу во двор вбежал испуганный Фэрроу.

– Позовите хозяина! – закричал он.

Кто-то из слуг поспешил в дом за сэром Кларенсом.

– Что случилось, приятель? – спросил хозяин.

– Несчастье, сэр, – отвечал Фэрроу. – Это всё охотники на Джилберт Хилл. Кто-то из них… – Он не договорил и добавил: – Сэр, лучше вы сами взгляните.

Сэр Кларенс отправился следом за лесничим, и Генри увязался с ним через болото. Они остановились у рощицы, возле которой накануне Генри с отцом встретились со старухой и мальчишкой со змеем. Генри увидел, что теперь мальчишка лежит навзничь на вереске. И вся его рубашка и лицо красные от крови.

– Он просто выскочил из-за кустов, – сказал человек, всё ещё державший ружьё. – Угодил прямо мне под выстрел.

– Накрой уже его чем-нибудь, Фэрроу, – велел сэр Кларенс. – И найди кого-то из этих людей.

Лесничий тут же отправил на поиски своих подручных.

– Он, что ли… – пролепетал Генри, не сводя глаз с изувеченного тела.

– Боюсь, что так, сынок, – кивнул отец. – Плохо дело.

А Генри увидел, что на земле возле тела лежит воздушный змей. Отец проследил за его взглядом.

– Вот что я тебе скажу, Генри, – начал он. – Уж если ты что-то задумал, то не сдавайся. И сейчас ты вполне можешь получить своего змея. Не стесняйся – вряд ли он теперь нужен этому парню.

Генри, недолго думая, подбежал к змею. Под осуждающим взглядом Фэрроу его пронзило чувство вины. Но мальчик слишком хотел этого змея. Он поднял игрушку и поспешил прочь, однако почувствовал рывок. Генри испуганно обернулся: бечёвка от змея всё ещё была зажата в руке у мёртвого мальчишки. Генри рванул сильнее, бечёвка освободилась, но по спине у него пробежал неприятный холодок. Мальчик побежал домой, не оглядываясь.

Позднее Генри догнал Фэрроу, пересекавшего двор, и спросил:

– Похороны будут?

– Похороны, мастер Генри? – переспросил лесничий, не потрудившись обернуться.

– Ну, того бродяги, – смутился Генри. – Мальчишки, которого… это…

– Мальчишки, которого застрелили, мастер Генри? – уточнил Фэрроу. – У которого вы забрали себе воздушного змея?

Тон лесничего совсем не понравился Генри.

– Нет, мастер Генри, – продолжал Фэрроу. – Похорон не будет. По крайней мере, таких, о которых вы спрашиваете.

– Почему? – удивился Генри.

– Это странствующий народ, – отвечал лесничий. – И у них свои обычаи. Они забрали тело мальчика, чтобы проводить его по своим законам. А теперь, мастер Генри, с вашего позволения я бы хотел заняться делами.

Генри запускал змея при любой возможности. Иногда он замечал, что Фэрроу следит за ним, и ему это ужасно не нравилось, но от этого он лишь загонял змея ещё выше в небо. Ему не было дела до какого-то там Фэрроу!

Однако у Генри часто возникало чувство, что за ним следят, даже когда лесничего не было рядом. Он стал класть змея на ночь возле кровати, не выпуская бечёвку из руки. Однажды ночью он проснулся от того, что за бечёвку тянули. Однако сколько он ни оглядывался, никого не заметил. Или думал, что не заметил.

Генри часто снилось, что по аллее к дому подходит немой мальчик. Он смотрит на окна в комнате Генри и протягивает руки, умоляя вернуть его змея. Но теперь этот змей принадлежал Генри!

Наконец однажды, когда Генри запускал змея, поднялся сильный ветер и вырвал бечёвку у него из рук. К его ужасу, змей взлетел очень высоко, пока не зацепился за башенку на крыше.

– Фэрроу! – закричал он в отчаянии. – Там мой змей!

– Ну надо же, – ответил лесничий. – Жалко-то как, мастер Генри.

Однако Фэрроу даже не потрудился сделать вид, будто ему и правда хоть сколько-нибудь жаль, да вдобавок рассмеялся в ответ на просьбу взобраться на крышу и снять змея. Генри побежал жаловаться отцу, но и тот рассмеялся в ответ. Зато ему самому было не до смеха. Мальчик не выдержал и разревелся.

– Но как же мой змей, пап? Я хочу его вернуть! Это не…

– Ох, Генри, ради всего святого! – рявкнул отец. – Хватит уже глупостей из-за этого змея! Ты слишком большой для таких игрушек!

Генри отказался ужинать и был отправлен в постель. Повар тайком принёс ему сэндвич, но мальчику было не до еды. Он почти не спал и вскочил на рассвете.

Едва дождавшись, пока его оденут, Генри выскочил во двор проверить, на месте ли змей. Он надеялся, что бечёвка как-то распуталась и змей опустился на землю.

Блаженная улыбка расцвела на его лице, когда Генри увидел змея. Он больше не лежал на крыше, но висел в воздухе. Мальчик даже разглядел бечёвку, которая зацепилась за парапет у края крыши. Он знал, что как раз там на чердаке есть дверца.

Генри бегом вернулся в дом и полез по узкой стремянке, ведущей на крышу. Когда-то ему строго-настрого запретили сюда соваться, но теперь-то он стал взрослым! И к тому же никто не узнает, если он сам не проболтается.

Тем временем солнце успело подняться и залить холодным сиянием крышу с пугающим нагромождением дымоходов и башенок. Наконец Генри разглядел змея. Он улыбнулся и двинулся в ту сторону.

Генри как раз обогнул очередной дымоход, когда заметил мальчика, стоявшего к нему спиной. Змей плясал в воздухе, отбрасывая блики в рассветных лучах.

– Эй! – крикнул Генри. – Эй, ты!

Мальчик медленно обернулся. И Генри узнал его, несмотря на то что лицо и грудь были изуродованы выстрелом. Генри попятился, но его рассудок не справлялся с тем, что он увидел, и он закричал.

Встретившись на крыше с призраком убитого мальчика, Генри так и не оправился от испытанного потрясения. Он жаловался, что всё время видит, как мальчик запускает на крыше своего змея. Генри слышал его шаги на черепице между дымоходов. Иногда мальчик даже пробирался ночью в его спальню – Генри твёрдо в это верил. Его так и не смогли успокоить и в итоге были вынуждены отослать из особняка к дальней родне. Сюда он больше не вернулся.

Поначалу отец Генри был в ярости. А потом его одолело горе. Позже он окончательно пал духом. Сэр Кларенс мечтал передать наследство своему сыну, но теперь стало ясно, что этому не суждено сбыться. И через несколько лет он продал Гримстоун Холл сэру Томасу Уорнеру, человеку, сделавшему состояние – подумать только – на торговле шёлком.

– Бедный Генри, – вздохнула Жасмин.

– А тебе не жалко того мальчишку, у которого Генри стащил змея? – спросил Джейк. – Или ты уже забыла, что он поймал заряд дроби в грудь и умер?

Жасмин ничего не ответила.

– Это грустная история, – сказала миссис Фокс. – Большинство историй с привидениями навевают грусть. Они повествуют о горе и жестокости. Может, стоит подумать об этом, когда будете сочинять свои истории.

Миссис Фокс так уставилась на Джейка, что ему пришлось отвести глаза.

– Итак, – сказала она, – не пора ли нам двигаться дальше, к следующему призраку?

Следом за миссис Фокс дети вернулись в дом и спустились на третий этаж. Они повернули в длинный тёмный коридор. Женщина задержалась у какой-то двери и открыла её.

Дети зажмурились от хлынувшего в коридор потока яркого дневного света. Миссис Фокс шагнула внутрь, так что её силуэт показался чёрным на этом фоне, и группа поспешила за нею. Джейк, заходя в дверь, почему-то оглянулся: ему показалось, что в коридоре он увидел девочку. Бледную худую девочку. Всего на долю секунды. Она была одета в старинное длинное платье с передником. Джейк открыл было рот, чтобы позвать остальных, но она уже исчезла.

Он улыбнулся. Эти ребята в Гримстоун Холле, похоже, считают детей совсем дураками. Уж если собрались пугать их девочкой-привидением, могли хотя бы сделать её похожей на привидение. Подвесить на проволочку, засветить под передником фонарик или что-то в таком духе. И к тому же увидел её один Джейк, так что представление пропало даром.

Джейк протиснулся в дверь и оказался позади группы. Их привели в спальню. Намного просторнее его спальни дома и гораздо лучше убранную. Вместо привычных постеров стены украшали миниатюрные картины. На одной была ваза с цветами, на другой лошадь на лугу, на третьей какие-то горы и озеро. Очень миленько – если вам нравятся такие вот штуки.

– Мы называем это помещение «палатой», – сообщила миссис Фокс.

– «Палатой»? – переспросила девочка из первого ряда.

– Да, строго говоря, это, конечно, спальня, – кивнула миссис Фокс. – Но в Викторианскую эпоху любая комната в доме могла превратиться в палату. В то время состоятельные люди не ложились в больницу – это был удел бедноты. Если ты был при деньгах, тебя лечили дома. И даже могли нанять профессиональную сиделку. В этой комнате когда-то жила дама, за которой требовался уход, потому что она были старая и не справлялась сама. Её звали леди Агнес – но главный персонаж нашей истории – её юная служанка, Мейзи.

Джейк почему-то вспомнил девочку, которую увидел в коридоре, и оглянулся.

– Совсем недавно именно это привидение явилось гостившему у нас молодому человеку, – продолжала миссис Фокс. – Он возвращался к себе поздней ночью, и привидение пробежало мимо него вверх по лестнице. Молодой человек поспешил следом и увидел, что она заходит к нему в комнату. Но когда открыл дверь, в комнате было пусто. Конечно, он был в восторге. Он был одним из многих, приехавших сюда в надежде увидеть нечто подобное…

Одна из девчонок в группе выразительно закатила глаза от такой глупости, и Джейк ухмыльнулся. Это же надо быть больным на всю голову, чтобы вот так гоняться за призраками!

– История о втором призраке происходила зимой, – продолжала миссис Фокс. – В самом начале 1872 года. Королева Виктория занимала трон уже почти тридцать пять лет, а семья Уорнеров владела Гримстоун Холлом и того дольше…