Семь секретов обольщения

Глава 18

— Приготовьте карету. Я еду в Лондон, — сказал он своему слуге, быстро входя в гостиную.

Он должен найти ее.

— Так скоро?

Он замер.

— Вы не уехали?

Миранда вышла на середину комнаты, распущенные волосы мягко спускались на плечи, простое лиловое платье, брови чуть приподняты.

— Почему вы так подумали? Я ходила к ручью. Освежиться.

Она была совсем рядом, он вполне мог прикоснуться к ней. И его обуял страх, что больше он никогда не сможет сделать это. Он не мог удержаться от сильного желания и погладил ее по щеке, чувствуя ее нежность.

И подумал: вполне возможно, что она самая красивая женщина, какую ему приходилось когда-либо видеть. Его не волновало, что кто-то мог оспорить это.

— Но мне сказали, что вы уехали.

— Пока нет, как видите.

«Потому что я видел открытое окно. Потому что вы все слышали… И потому, что я последний негодяй и не могу предложить вам то, что вы заслуживаете».

— Я очень рад, — сказал он немного нерешительно.

Миранда взяла его руку и приложила к своей щеке, ее глаза смотрели понимающе.

— Значит, мы уезжаем?

— Вы этого хотите?

Каждый мускул его тела с напряжением ждал ответа.

Пять ударов сердца, и она ответила:

— Нет.

Ответ был тихим, но твердым.

Облегчение пронзило его следом за беспокойством. Она, наверное, ничего не слышала?

Миранда подняла голову:

— Я все слышала.

Макс в растерянности смотрел на нее. Она улыбнулась:

— На этот раз вам лучше помолчать. Поменяемся ролями. Я ведь знаю, о чем вы думаете сейчас.

— Значит, вы в курсе дела.

— Что вы помолвлены? Что вы пришли к мысли, что быть респектабельным — лучший способ скрыть все грехи ваших родителей и ваши собственные?

Он удивленно смотрел на нее:

— Вы опасная женщина.

— А вы опасный мужчина. Я давно пришла к выводу, что вы коварный.

Он отвел взгляд, затем снова посмотрел на нее:

— Значит, вас это не волнует?

— Это не совсем верный вопрос. А какой реакции вы ждали от меня?

— Не могу сказать.

Она опустила его руку, переплетя со своей.

— Признаюсь, я была удивлена. — Миранда опустила голову, пряча лицо. — Но это не такой уж сюрприз. Правда?

— Значит, вы и дальше останетесь со мной?

В этом простом вопросе скрывалось множество других.

— К сожалению, я уже так привязана к вам, что вряд ли найду выход из этой ловушки, если даже захочу уйти.

Девушка подняла голову.

— Но мне придется взять на себя инициативу, — сказала она холодно. — Мы возвращаемся в Лондон, в ваш дом… Что вы намерены предпринять дальше?

Он смотрел на нее, словно потерял дар речи. Она продолжала:

— Я предлагаю посетить оперу. Роскошный туалет и любопытные взгляды! — Она провела руками по своему платью. — Сомневаюсь, что смогу быть принятой в обществе, но дают «Дон Жуана», а я всегда мечтала послушать эту вещь.

Он отбросил прочь раздражение, концентрируясь на ее словах. Она только что сделала предложение? Согласилась стать его любовницей?

Он погладил ее по щеке, мягкой и нежной под его пальцами. Затем прошел к окну, посмотрел в сад и подумал, что все к лучшему. Миранда заявила, что готова стать его любовницей, и все сразу встало на свои места. Это еще раз доказывало, что никто не в силах противиться искушению. Нормальный ход вещей, и тут он бессилен. Если невинная, неопытная Миранда Чейз была в состоянии пойти на такое, значит, все в мире идет своим чередом.

Тогда почему он чувствует, что все движется к концу? Что ее согласие означает только то, что она больше беспокоится о нем, чем о каких-то светских приличиях, чем о предписаниях света, о собственной гордости?

Но почему она так заботится о нем? Она толком не знала, кто он такой. Не ведала и то, что он тайно преследовал ее, хотел быть рядом с ней. Как какой-то маньяк, прятавшийся в тени. Он хотел, чтобы она любила его со всеми доблестями и пороками.

— Макс, — послышался ее мягкий голос.

Он замер, затем повернулся. Она впервые назвала его так.

Ее глаза внимательно наблюдали за ним.

— Расскажите мне все.

Он подошел к ней с некоторым опасением. И вдруг понял, что хочет быть рядом с ней. Всегда.

Миранда наблюдала за ним, когда он подошел поближе. Она хотела знать, о чем он думает.

Он дотронулся до ее правой руки, сжал пальцы через перчатку.

— Вы снова надели их. Хотите отстраниться от меня?

Она постаралась отнять руку, но он крепко держал ее.

— Шелк вряд ли может быть хорошим щитом.

— Да? Но все же это барьер. И я едва могу почувствовать вашу руку, когда она в перчатке.

— Вы прикасались ко мне и в более интимных местах.

— М-м… Не скрою, это было приятно.

Он провел пальцем по шелку.

Она снова попыталась отнять свою руку, на этот раз более осторожно.

— Моя матушка говорила, что настоящая леди никогда не выйдет без перчаток, — объяснила она.

Двойственность его комментария не ускользнула от нее.

— Но многие леди, даже отличающиеся пуританством, иногда обходятся без них.

Его пальцы прошлись по ее кисти от запястья к самым кончикам пальцев. И он начал медленными, неторопливыми движениями стягивать перчатку с ее руки — сначала один палец, потом другой… Она как завороженная следила за его движениями, а ее сердце забилось быстро-быстро.

— У вас сегодня нет никаких важных дел?

«Документ о помолвке подписан? И уже назначен день свадьбы?»

Он приподнял ее лицо за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.

— У меня есть очень важное дело, — сказал он и снова продолжил свое занятие, потянув перчатку в очередной раз. — Я хочу совсем раздеть вас, Миранда.

— Разве вы уже не делали это?

Ее голос дрожал. Шепот вибрировал в горле.

Он поднял голову, но не сказал ничего. В его глазах читалось напряжение, хотя его выражение смягчилось, пряча настоящий ответ на вопрос. Он стянул шелк с мизинца, его теплые сильные пальцы обхватили ее тоненький пальчик. Никаких колебаний.

Он медленно потянул перчатку к себе. Мягкая кожа в изгибе локтя. Нежная территория запястья. Перчатка застряла на изгибе ее ладони, и она затаила дыхание. Миранда старалась не смотреть, пока перчатка продолжала сползать, все больше открывая ее руку, но не могла.

Медленное движение загипнотизировало ее. Что он подумает, когда увидит ее руки при свете дня? Не в воде пруда, не в полумраке гостиной. Увидит неровные грани ее ногтей, заусенец на большом пальце, пятна чернил. Чистые руки, но непоправимо запущенные, ничего похожего на ухоженные ручки Жоржетт.

Она закрыла глаза, не желая видеть выражение его лица, когда он взял ее руки в свои теплые, сильные ладони.

— Нужно сделать для них ванночку из молока, если вы не возражаете. Если хотите полечить их. А хотите, я поцелую каждый пальчик — ваши руки просто устали, они много трудились.

Ее глаза открылись, горло перехватило. Стало трудно дышать из-за нахлынувших эмоций.

— Что?

Если бы она могла быть остроумнее, придумать что-то смешное… Но она была просто девушка из книжного магазина и была в состоянии произнести только это «что», услышав слова, которые привели ее в замешательство.

Он зажал ее указательный палец между губ.

— Вот так.

Губы двигались, принимая ее палец. Язык ласкал его.

Отпустив палец, он обхватил ладонью ее затылок, привлекая ее ближе.

— Да, — прошептал он около ее губ, — ваши губы — самое прекрасное угощение, которое я когда-либо пробовал. И я буду любить их всегда. И пить из них, как из самого изысканного хрусталя, ваш нектар.

Миранда до сих пор полагала, что может испытывать волнение страстной любви, читая книги. Да и перед ее глазами был достойный пример для подражания. Та любовь, которая была между ее родителями, построенная на нежности и уважении… Строгие правила матери распространялись и на интимные моменты жизни, но она не могла скрыть блеск в глазах, когда смотрела на мужа.

…Макс склонил ее на свою постель, не отводя взгляда. Его темные глаза дарили обещание, воспламеняя остатками того волнения, в которое повергло его сообщение о ее отъезде.

Да, это был мужчина, который бросил ей вызов. Который волновал ее интеллектуально, пленяя своими книгами, и который разбудил ее в физическом смысле. Тот мужчина, которого она желала в любой ипостаси, какую только могла постичь.

Его сильные руки неукротимо двигались к цели.

Она лежала нагая, и не только чисто физически. Он медленно раздел ее, поглаживая руками ее кожу, целуя ее изгибы… Миранда принадлежала ему целиком и полностью, даже если он еще не понимал этого.

Ее глаза смотрели в потолок, на купидонов, резвящихся и неосторожно посылающих свои стрелы. А куда они попадут, их не волновало. Кажется, на этот раз их целью стала она.

Его рот двигался по ее телу, губы раскрылись, обдавая ее жарким дыханием.

Прикосновение его губ. Его языка. Она, едва могла дышать.

Это был ее выбор. Остаться с ним. Быть его любовницей. Как другие женщины до нее. Жоржетт будет на седьмом небе, узнав об этом. Он окружит ее роскошью, подарками. Подарками, которые ей не нужны. И отвезет ее в те места, которые она мечтала посетить.

Пальцы на бедрах сжимали ее ягодицы, оставляя метки на коже.

Но быть любовницей не значит быть свободной от любви к нему. И его любви к ней. Хотя она не могла бы сказать, что его чувство настолько же сильное, как ее. Но оно есть. Она ни за что не осталась бы с ним, если бы сомневалась в этом.

Он осыпал поцелуями ее живот, ее грудь. Его пальцы ласкали ее волосы. Он нежно развел ее колени.

Она хотела его. И сейчас должна быть с ним, а о будущем подумает позже.

Она касалась его рук, таких умелых, умеющих доставлять неизъяснимое наслаждение.

Миранда отодвинулась в сторону, чтобы видеть его затуманенное страстью лицо, слышать его стоны. Заставить его думать в этот момент только о ней. Здесь и сейчас он принадлежал ей.

Она целовала мягкую кожу на сгибе его локтя и гладила широкую грудь. Она могла легонько укусить его за шею и лишний раз почувствовать теплоту его тела. Долгие, медленные прикосновения кончиками пальцев. Да, его дыхание, такое же прерывистое, как ее. Он закрыл глаза и стонал от наслаждения. Сомнений нет, он отдавался ей целиком, как и она ему.

Потом она лежала на спине, купидоны расплывались в тумане над ее головой, и смутно видела точеные, мужественные черты его лица в нескольких дюймах от себя. И он был внутри ее, наполняя тело. Как долго продлится ее блаженство? Главное, что она запомнит эти мгновения навсегда. Ведь рядом с ней был такой мужчина.

Она любила в нем все — без особой надежды на взаимность.

Чувства переполняли ее. И она произнесла три коротких слова. Три слова, которые не могла взять назад, даже если бы вздумала изменить это. Три слова из ее сердца.

Клятва.

Его глаза пронзили ее. Недоверчивые, страстные, голодные. Глубокие толчки подтолкнули ее к пику наслаждения, заставив изогнуться под ним и повторять эти слова снова и снова.

Миранда положила щеку на ладонь своей руки, ее колени опустились, шелковые простыни под ней приятно холодили кожу. Воздух был наполнен ароматом страсти. Время остановилось. Казалось, так можно провести целый день…

Его палец чертил воображаемые линии на ее спине. Палец левой руки. Она не думала, что он понимал это в момент, полный упоительной неги.

— Я мог изрисовать всю тебя. Поставить клеймо, что ты принадлежишь мне. И больше никому!

— И тогда я была бы почти неузнаваема, вся в узорах, как некий мифический персонаж.

Его палец остановился в центре ее спины.

— Я узнаю тебя. Всегда.

И она почти могла представить, как смотрит через плечо и в отражении зеркала видит, что он нарисовал в середине ее спины. Конечно, видит сердце, пронзенное стрелой. Купидон не промахнулся.