Семь сказок о сексе и смерти

От автора

Впервые “Семь сказок” были задуманы как литературный отклик на фильмы категории “Б”, которые я так люблю смотреть поздней ночью по французскому телевидению. Иногда мне трудно уснуть, и я с изумлением обнаружила, что если посмотреть фильм ужасов в 0.20, весь ужас остается в ящике, а не у меня в голове. После этого я крепко засыпаю. Вот я и решила написать серию переплетенных между собой историй, рассказанных от первого лица разными голосами. В них оживают те штампы, которые столь неутомимо насаждаются американской кинокультурой, хотя и не только ею. Вот неизменные сюжеты ночного французского телевидения: изнасилование, терроризм, растление, извращения, все потустороннее и зловещее, полтергейст, вампиры и пришельцы, маньяки, загадочные преследователи (которые обычно тоже оказываются маньяками), домашнее насилие, порнография и массовые убийства. Жертвы всех этих преступлений — как правило, женщины.

Я называю свои истории сказками, потому что именно в этом жанре писатели традиционно разрабатывают темы, запретные в обычном дневном мире. Эти сказки — порождение ночи. В них я отбрасываю путы политической корректности, буржуазной морали и хорошего вкуса. Я делаю это намеренно. Меня интересовали аморальные, мстительные и злопамятные персонажи, которые, однако, могут логично и убедительно отстаивать свою точку зрения. Не все они чудовища. Два моих персонажа — немолодые, грузные и предприимчивые — прошли сквозь нелегкие испытания с таким юмором и присутствием духа, что мне бы хотелось брать с них пример.

Переклички в моих историях неслучайны. И “Переезд”, и “Забастовка” повествуют о конце света. “Моя трактовка” — комическая вариация той темы, что затронута в “Стрелковом оружии”. Всех нас иногда посещает желание перестрелять соседей, но только теперь, сочинив “Мою трактовку”, я понимаю, насколько гомерически смешными могут быть семейные распри. “Семь сказок” были написаны, чтобы тревожить и провоцировать. Я хочу, чтобы мои читатели переосмыслили расхожие представления о сексуальности и насилии, посмотрели на эти клише свежим взглядом — и задумались.