Семь звезд

Пролог

В земле Египетской

1302 до н. э.

Весь Египет источал зловоние. Даже Фивы — столица Великого Царства — наполнились невыносимой вонью, исходящей от гниющих останков. Тщетно пытаясь защититься от запаха, Пай-наттем замотал лицо полотном. Но и это не помогало: смрад проникал даже сквозь ткань, его вкус чувствовался во рту.

Лицо жреца покрывали нарывы, а глаза воспалились настолько, что почти не открывались. Насекомые пили его кровавые слезы, с жадностью набрасываясь на каждую новую каплю. Каждый час мерзкие твари откладывали в складках кожи очередную порцию личинок.

Картина города ужасала не меньше. Улицы завалены трупами людей и животных. Темноту ночи прорезали бесконечные пожары: оставшиеся в живых были слишком поглощены собственным горем, чтобы гасить огонь.

Воистину, настало время бедствий.

Жрец, ученый муж, ближайший советник фараона чувствовал себя униженным, растоптанным и опустошенным. Невозможно понять и объяснить все произошедшее за последний месяц. Тело Пай-наттема, изъеденное язвами от неизвестной болезни и укусами насекомых, было изранено страшным градом.

Советник фараона лишился всех своих близких. Поначалу он считал потери, теперь это стало бессмысленно. Жрец, как и многие другие богатые египтяне, оказался не только разоренным, но и совершенно одиноким: погибли любимый сын и брат; не в силах вынести случившееся, покончила с собой жена. Воспользовавшись хаосом, взбунтовались рабы — часть бежала, но большинство погибло, и теперь на каждом шагу валялись их тела. Онемевшая от боли душа Пай-наттема будто умерла.

Кровь залила дворец египетского владыки. В красноватой жиже прыгали лягушки. Саранча, мухи и комары живым ковром покрывали землю, оставляя от трупов лишь скелеты. Среди полуразложившихся и полуобъеденных тел бродили одинокие тени существ, когда-то похожих на людей.

Пай-наттем прошел через открытые двери во дворец. На постах лежала мертвая стража, маски из кишащих мух скрывали лица воинов. Небо над обителью фараона прорезали молнии. Жрец нашел владыку в утренних покоях, свернувшимся на кушетке. Вид фараона был жалок и страшен: кровавые одежды покрыты насекомыми; распухшее воспаленное лицо изменилось до неузнаваемости; терзающая тело и душу боль исказила рот. Вероятно, правитель страдал больше своих подданных — у великих мира сего велики и страдания. Если погибнет египетский народ, имя владыки будет навсегда предано забвению.

Предыдущий повелитель долины Нила сделал многое, дабы сохранить память о себе на долгие века. Сотни рабов возвели великолепные храмы — гордость Египта, — которые увековечили имя фараона. Нынешний молодой властитель еще не успел оставить след в истории. До сих пор он не задумывался об этом и довольствовался наследием предков. Теперь, когда царство оказалось на грани уничтожения, владыку начал преследовать постоянный страх забвения. Единственное, что оставалось египетскому царю, — успеть вписать свое имя в летопись государства.

— Пай-наттем, за что на Египет наслано такое проклятие? — произнес фараон, едва шевеля воспаленными губами.

Жрец не смог встать с колен: силы покинули его.

— Израильтяне заявляют, что беды, постигшие Египет, насланы их богом, мой господин.

— Израильтяне? Они же просто рабы…

— Это колдовские отродья, но нет оснований бояться глупых угроз. Какой-то неизвестный бог не сравнится с богами Египта.

— Ты прав, жрец. Сие проклятие — не гнев богов. Мы оба знаем истинную причину.

— Вы храните ЭТО здесь, мой повелитель? — спросил Пай-наттем.

Фараон встал: с одежд попадали мухи, по ногам потекла кровь. Воспаленная кожа на впалой груди причиняла неимоверную боль. Его собеседник тоже поднялся и закашлялся, отхаркивая мокроту в тряпку.

Правитель открыл деревянный сундук — и таинственный красный свет залил покои. Жрец вспомнил момент, когда впервые увидел это необычное сияние: сила и могущество египетского царя не знали предела, жизнь правителя оставалась в безопасности. Фараон храбро вынул загадочный предмет, в его руках словно застыло пламя.

Пай-наттем приблизился посмотреть на сокровище. В ладонях покоился рубин размером с человеческий кулак. Где-то в глубине камня мерцали семь красных огней, как семь звезд в ночном небе. С неба камень и упал прямо в Нил, превратив воду в кровь. Такой рубин мог стать гордостью египетской сокровищницы, однако его ценность была ложной. Именно в этом камне оказалось проклятие, принесшее гибель всему живому в долине Великой реки, явившееся источником всех ужасов, уничтожающих некогда могучее царство фараонов. Мор, неизвестные болезни, сошествие ночной тьмы, бесконечные грозы и молнии, нашествие насекомых и ненасытная смерть превратили Египет в дымящиеся руины, покрытые объеденными трупами. Кровавый Нил теперь омывал некогда плодородные земли опустошенной долины.

— Как может такое прекрасное творение небес нести в себе проклятие? — медленно, словно в забытьи, произнес фараон.

Пай-наттем стоял рядом, тоже любуясь зловещей красотой камня. Горько усмехнувшись про себя, он вспомнил угрозы израильтян, этих жалких людишек, возомнивших себя богоизбранным народом. Бог не способен наслать одновременно все проклятия, ибо нет таких могущественных богов. Источник проклятий, переливаясь драгоценным сиянием, лежал перед ним. Многочисленные попытки разрушить проклятый рубин не принесли результата: даже самые изощренные инструменты и огонь не смогли оставить и царапины на идеальной поверхности.

Внезапно фараон повернулся к жрецу и, кинув камень, приказал:

— Унеси его прочь отсюда.

Поймав зловещий рубин, жрец почувствовал странную пульсацию, исходящую из самой глубины. Поклонившись повелителю, Пай-наттем медленно удалился.

Главный советник понимал, что наверняка погибнет, исполняя волю фараона, но в душе чувствовал непонятную радость. Благодаря этой жертве имя великого Пай-наттема запомнят на века, и пока существует Египет, будет существовать и Пай-наттем.

Он шел, прижимая сокровище к груди. Смерч поднял в воздух насекомых, трупы, пепел, и сама смерть кружила в вихре кровавой темноты. Зло исходило от камня, но жрец был словно укрыт от него. Пай-наттем уже слабо понимал, где находится и что происходит вокруг: казалось, камень сам ведет его. Ноги налились свинцом, глаза покрыла красная пелена, небо сомкнулось над головой.

Жрец собрал последние силы и побежал прочь. В груди медленно разгоралось пламя, словно туда капнуло раскаленное железо и теперь прожигало дорогу к сердцу. Пай-наттем отнял руки от камня, но рубин прирос к телу, медленно погружаясь внутрь. Началась агония. С криками боли и ужаса жрец стал сдирать с себя одежду, продолжая бежать по трупам, рекам крови, несметным полчищам насекомых. Он больше ничего не чувствовал…

Человек умирал, но камень держал его слабеющее тело, не давая упасть и медленно втягивая плоть в глубину, к семи мерцающим огням. Это была не та смерть, которую представлял себе жрец — спокойный переход в мир иной, где встречают семья и слуги. Пай-наттем смутно понимал, что останется в этом мире, но в то же время будет вне его. Ныне он слуга "Семи звезд", как в прошлой жизни — фараона.

Из темноты кровавой ночи существо, еще недавно бывшее жрецом, смотрело вниз, на черную, мертвую, опустошенную землю — погибший Египет. Слезы печали не лились из его глаз…

Эпизод 1 Сердце мумии

Лондон

1897 год

По размеру сердце мумии не отличалось от человеческого. Чарльз Бьёргард с интересом разглядывал последнюю находку археологов, не решаясь дотронуться до бесценного камня.

— Вообще-то рубины не бывают такого размера, правда? — спросил он.

Профессор Трелони пожал плечами.

— Данный экземпляр уникален, с точностью определить природу этого камня не могут даже геологи. Говоря научным языком, рубин — прозрачный красный корунд, внешне схожий с гранатом, но только внешне, так как рубины гораздо прочнее. Исследователи полагают, что "Семь звезд" — не рубин, ибо по прочности он превосходит даже алмаз. Разгадать загадку его происхождения будет непросто. Для этого имеет смысл попытаться проследить историю камня, что и делает египтология.

Трелони осторожно взял в руки камень, демонстрируя его гостю. Он опасался поцарапать кольцо с бриллиантом, поэтому почти никогда не дотрагивался до сокровища без специальных перчаток.

— А может, перед нами красный алмаз? — поинтересовался Бьёргард.

Густые брови профессора изогнулись в недоумении:

— Если только подобное возможно… Позволю себе предположить, что "Семь звезд" — доселе неизвестный науке камень. Вероятно, до наших дней дошел бесценный экземпляр из сокровищницы фараонов. Трудно поверить: три тысячи лет это чудо пролежало в земле, а теперь оно прославит британскую корону.

Бьёргарду очень хотелось подержать камень в руках, но в душе затаился непонятный страх. Из головы ни на минуту не выходила нелепая мысль о том, что камень окажется раскаленным, как огонь.

— Почему его назвали "Семь звезд"? — спросил мужчина.

Трелони улыбнулся, обветренное лицо профессора покрылось сеткой морщин.

— Включите газовую лампу, — попросил он.

Бьёргард не замедлил выполнить просьбу. Языки пламени с легким шипением поднялись вверх.

Подвал британского музея состоял из многочисленных хранилищ, кабинетов и лабораторий. Там же находился и кабинет профессора египтологии Трелони, в котором царил удивительный беспорядок. В последнее время профессор был целиком поглощен исследованием загадочного сокровища.

Газовая лампа осветила помещение. Трелони надел белую льняную перчатку и взял в руку камень. "Семь звезд" оказался настолько велик, что еле уместился в ладони.

— А теперь посмотрите на свет через камень, — предложил Трелони.

Бьёргард подошел к столу. В самой глубине загадочного рубина мерцало семь огней. Профессор на миг отодвинул сокровище от лампы — и они исчезли. Однако как только свет вновь коснулся красных граней, зловещие огни с новой силой запылали в мертвом холодном камне.

— Созвездие Большой Медведицы, — с удивлением сказал Бьёргард.

— Угадали. — Профессор одобрительно кивнул.

— У данного созвездия множество названий. Большая Медведица и Большой Ковш — наиболее известные обозначения, однако есть и другие. В индийской культуре, например, это созвездие — символ высшей мудрости называемый "Семь ришей" или "Семь мудрецов".

— Не знал, что вы интересуетесь астрономией, профессор.

Египтолог засмеялся и показал на рубин.

— Все, чем я сейчас интересуюсь, — найденное сокровище, и для разгадки его тайн я готов даже изучить науку о звездах.

— Скажите, насколько ученые уверены в естественном происхождении "Семи звезд"?

— Точно сказать нельзя. Необходимы долгие исследования, так как вопрос довольно спорный. Древний Египет — кладезь множества тайн. До сих пор не удается установить, каким образом построены пирамиды. Все возможно, камень сотворен либо естественным, либо сверхъестественным образом.

— Что вы имеете в виду? Весьма любопытно.

— К сожалению, пока нет результатов, лучше воздержусь от подробностей. Скажу лишь, что на "Семь звезд" вполне могли наложить проклятие.

В кабинете наступило молчание, Бьёргард задумался над словами Трелони.

Рубин лежал на столе, в полумраке он казался огромным сгустком крови. Сокровище уже не притягивало, а скорее пугало. Несомненно, с ним были связаны какие-то страшные события истории.

— Согласно легендам, на каждое погребальное захоронение налагалось несколько проклятий, защищавших от разграбления. Учитывая, что в хранилищах музея находится грандиозная коллекция предметов, найденных в археологических раскопках за последние годы, то, наверное, Британский музей смело можно считать самым проклятым местом во всей Европе. Однако, несмотря на это, сотни-посетителей ежедневно ходят по выставочным залам, и никто из них еще не пострадал, разве что отравился пирожками на соседней улице.

Голос профессора постепенно становился тише.

— Уверен, рубин хранит в себе великие тайны…

Залюбовавшись камнем, ученый погрузился в размышления и перестал замечать гостя. Посидев некоторое время в тишине, Бьёргард решил напомнить замечтавшемуся Трелони о своем присутствии.

— Я пришел к вам именно потому, что некоторые высокопоставленные лица весьма обеспокоены феноменом.

— Да-да, понимаю, — отозвался ученый.

Профессор Трелони отличался от своих коллег, предпочитавших заниматься научной деятельностью в пыльных кабинетах. Большую часть жизни он провел в египетских пустынях на раскопках и в экспедициях. Разговорчивый и добродушный Трелони понравился Бьёргарду, однако тайный агент чувствовал, что профессор остерегается его. Ученого явно насторожило то, как представился Бьёргард. Гость оказался "темной лошадкой": ни полицейский, ни сыщик, однако проявляет неподдельный интерес к камню, назвавшись слугой ее величества королевы Виктории. Чарльз умолчал о Клубе "Диоген" — одном из самых секретных отделов разведки Британской Империи.

— С тех пор как два года назад рубин нашли недалеко от Фив в долине Чародея, умерло уже девять человек, непосредственно связанных с исследованиями сокровища. Сей грустный факт наталкивает на некоторые размышления.

Тень промелькнула на лице профессора: погибшие были его коллегами.

— Ничего странного: рубин — бесценное сокровище, за которым охотятся слишком многие; взять хотя бы египтян — они считают, что британские ученые вмешиваются во внутренние дела страны, и готовы на многое, чтобы вернуть обратно увезенные археологические находки. Целые поколения арабов считали древние гробницы прибыльным товаром; разграбляя их, они продавали все, что пользовалось спросом, а остальное безжалостно выбрасывали. Охотников за камнем в мире просто не счесть!

Слушая профессора, Бьёргард вглядывался в рубин, который, как и все редкие драгоценности, завораживал взгляд, однако в красных глубинах мерцал колдовской огонь, отличавший "Семь звезд" от всех иных известных миру бесценных камней.

— Насколько известно, сокровище обнаружили внутри мумии?

Профессор кивнул.

— Именно поэтому находка уникальна. Такое случилось впервые за всю историю раскопок в Египте. Рубин находился в мумии Пай-наттема — жреца, состоявшего в отдаленном родстве с фараоном. Письменных источников того времени почти не сохранилось, однако удалось узнать, что Пай-наттем являлся доверенным лицом и главным советником фараона, а следовательно, очень влиятельным в государстве человеком. Тогдашний египетский царь взошел на престол юнцом, и фактически страной правили верховные жрецы и советники — умудренные опытом люди.

— Долина Чародея названа в честь Пай-наттема?

— Достоверных данных нет, только догадки. Ученые длительное время искали место погребения знатных особ того периода и удивились, найдя гробницу столь влиятельного в Древнем Египте человека настолько бедной. По обычаям, советников столь высокого ранга хоронили в долине неподалеку от Фив — столицы древнего государства. Небольшая гробница на западе пустыни никак не соответствовала покоящемуся внутри праху. Кстати, именно камень в некотором смысле помог установить личность жреца.

— Интересно, каким образом рубин оказался в теле?

— Еще одна загадка. Мумию привезли в Лондон, и в результате исследований сэр Джозеф Вэмпл и ваш покорный слуга обнаружили в грудной клетке Пай-наттема на месте сердца твердое тело, которое при извлечении оказалось сим уникальным драгоценным камнем. Вне сомнений, находка не имеет аналогов. Арабским коллегам из каирского Музея Древностей стало известно о феномене, и они незамедлительно потребовали возврата мумии и "Семи звезд" в Египет. Неизвестно чем бы кончилось дело, если бы лорд Крамер не убедил Каир оставить находку в Лондоне в качестве достойного подарка королеве Виктории в честь приближающегося юбилея ее правления.

— Сэра Джозефа, участвовавшего в исследованиях, позднее убили при довольно странных обстоятельствах, не так ли?

Глубокие морщины прорезали лоб Трелони.

— Да, бедняге перерезали горло прямо в кабинете. Жуткая рана. Не уверен, что подобное может быть делом рук человека. В ту роковую ночь камень находился в кабинете Вэмпла в специальном сейфе для особо ценных экспонатов, поэтому убийца не нашел камень.

Слова профессора не стали для Бьёргарда новостью, ранее он уже читал полицейский отчет. Нескольких ученых арестовали по подозрению в жестоком, возможно, ритуальном убийстве. Именно страшная и необъяснимая смерть известного ученого заставила Клуб "Диоген" обратить внимание на "Семь звезд". Майкрофт Холмс заранее предупредил членов Клуба, что скорее всего делом займется их тайная служба.

— Значит, мумия осталась в Британском музее?

Бьёргард использовал проверенную тактику: задавал вопрос, заведомо зная ответ. Как говорил Майкрофт, сами факты порой не так важны, как "соус" под которым их подают.

Трелони озабоченно нахмурился.

— Да, но проблема в том, что таинственный убийца сэра Джозефа украл тело жреца. Мумия довольно легкая, однако как удалось незаметно пронести столь громоздкий предмет мимо охраны, остается непонятным. Зачем понадобилось красть мумию — тоже неясно. Экспонат не стоит баснословных денег, и в отличие от драгоценностей, которыми украшали усопших вельмож, продав мумию, много не заработаешь. Одни лишь кости практически ничего не стоят. Науке повезло, что камень оказался внутри мумии, иначе местные племена, проникшие в гробницу до археологов, давно бы продали рубин.

— Вы правы, давайте подумаем, кто и с какой целью похитил мумию. Насколько я знаю, древние останки используют в ритуалах черной магии, — заметил Бьёргард.

— Боже праведный! — воскликнул Трелони.

— Да, из мумий каким-то образом делают амулеты, зелья, тотемы и разное другое, а также проводят мистические ритуалы. Уж не знаю, как именно совершаются подобные обряды; наверное, тело расчленяют и используют отдельные компоненты, — продолжил сведущий гость.

Трелони помолчал, затем фыркнул. В юности, будучи студентом Оксфорда, профессор являлся членом тайного оккультистского общества под названием "Орден Овна".

— Точно, есть болваны, занимающиеся столь нелепой чепухой, — согласился профессор.

Немного помолчав, ученый добавил:

— В студенческие годы я слегка увлекался историей древних ритуалов, при изучении Древнего Египта подобное хобби неизбежно, хотя со временем проходит. Допускаю, что некоторые из моих бывших знакомых могут до сих пор всерьез заниматься магией. Такие типы вполне способны платить бешеную цену за какую-нибудь гадость, а затем выдавать ее за прах мудрецов погибшей Атлантиды или еще что-нибудь в том же роде. Хорошенько раскошелиться за египетскую мумию вполне в стиле безумцев, так что, думаю, останки Пай-наттема уже нашли достойного покупателя. Безусловно, хочется надеяться, что полиция найдет мумию, но есть смысл искать похищенный экспонат именно в оккультистских кругах.

Бьёргард согласился.

— В свете последних событий, думаю, рубину лучше храниться в Тауэре. Не скрою, смерть Джозефа Вэмпла очень напугала меня. Как ученый, я понимаю, что необходимо сделать все возможное для разгадки феномена рубина, но, с другой стороны, необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Лишившись покоя после убийства коллеги из соседнего кабинета и других загадочных смертей, связанных с "Семью звездами", волей-неволей задумываешься, следует ли вообще продолжать исследования рокового камня. Может, разумнее предоставить поиски разгадки более молодым ученым?..

Профессор грустно улыбнулся и аккуратно накрыл сверкающий рубин плотной тканью.

— Знаете, сокровища недолгое время держатся в одних руках, полагаю найденный камень не исключение. История "Семи звезд" очень длинная: от фараона Аменхотепа рубин перешел Пай-наттему, а теперь ученый Абель Трелони передаст сокровище королеве Виктории. Странно получается — через три тысячи лет камень вновь попадет в руки монарха. Надеюсь, британская корона станет последней владелицей рубина. Во всяком случае, иные перемены я уже не застану. Век мой был достаточно долгий и без того насыщенный событиями.

Бьёргард медленно поднимался из подвала Британского музея к выходу. На улице уже стемнело, редкие прохожие спешили домой. Чарльз остановился в дверях, ощутив желание пройтись по Залу Древностей. Зал, пользовавшийся невероятной популярностью у посетителей музея, сейчас пустовал. Среди множества экспонатов возвышалась огромная каменная голова, привезенная с острова Пасхи. Мертвые глаза исполина смотрели бесстрастно и невозмутимо. Чарльз прошел вглубь, желая посмотреть на мумии, дабы иметь некое представление об украденном.

Среди находящихся в зале артефактов тонкостью работы выделялся саркофаг неизвестной молодой египтянки. Остановившись перед витриной, Чарльз почему-то вспомнил жену Памелу; прах супруги покоился в далекой Индии за тысячи миль от родной Англии. В памяти Бьёргарда жена осталась красивой и жизнерадостной, вне всяких сомнений, она стала ангелом на небесах.

Чарльз ощутил странную связь с мумией юной египтянки. На табличке не указывалось имени, лишь говорилось, что усопшая принадлежала к знатной египетской семье. Указывалось, что в гробнице девушки находились также останки рабов, призванных служить хозяйке в загробном мире, и множество богатых украшений. Мумия лежала отдельно от саркофага, и Бьёргард заметил, что усопшую забальзамировали, настолько искусно, что под тысячелетней, расписанной замысловатыми узорами древних мастеров тонкой тканью еще сохранились очертания лица.

Таинственная музейная атмосфера потянула Бьёргарда философствовать: стоя перед древним саркофагом, Чарльз размышлял о быстротечности жизни. История планеты насчитывает сотни миллионов лет, поколения сменяют друг друга, человек рождается и умирает, но есть вещи, которые живут вечно. "Семь звезд" принадлежит именно к таким редкостям: три тысячи лет он скрывался в недрах земли в теле усопшего жреца, но истинный возраст камня, наверное, никогда не удастся установить. Сколько тысяч или миллионов лет существовал рубин до того, как попал в царство фараонов?

Внезапно по спине Бьёргарда пробежал холодок, тайному агенту показалось, что кто-то невидимый наблюдает за ним. Зал был пуст, и пришедшая в голову мысль показалась нелепой, однако ощущение постороннего присутствия не оставляло его. В стекле витрины, перед которой стоял тайный агент, отражалась лишь его фигура и глыба мертвого камня с острова Пасхи. Чарльз повернулся назад и смутно увидел мелькнувшее в воздухе женское лицо, наполовину скрытое черными очками. Незнакомка показалась не старше восемнадцати лет. Бьёргард открыл рот что-то сказать, однако девушка-призрак исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив Чарльза в полном недоумении.

Последний раз взглянув на мумию, агент покинул зал. В огромном вестибюле музея медленно прохаживался Дженкс — член Клуба "Диоген", внедренный в штат сотрудников музея, чтобы следить за обстановкой. Кивнув на прощание коллеге, Чарльз покинул Британский музей.

Улица Пэл-Мэл пестрела разноцветными гирляндами и флажками: Лондон, как и все другие города страны, готовился к грандиозному празднику — бриллиантовому юбилею правления Виктории. Британцы любили королеву, за долгие годы пребывания у власти ее величества жизнь простых британцев улучшилась: прекратились кризисы, развивалась промышленность и наука, впервые за несколько сотен лет Британская Империя не вела войн. Виктория являлась символом спокойствия, благополучия и величия государства.

Выйдя из дверей музея, Бьёргард взял экипаж, дабы, проехав по городу, насладиться теплым июньским вечером. Праздник еще не наступил, но в воздухе уже витала атмосфера грядущего торжества. Люди заранее украсили дома и приготовили праздничную одежду. Королева истинно заслужила любовь подданных, ибо Правила справедливо. Бьёргард вновь мысленно вернулся в Древний Египет — наверное, египтяне лишь ненавидели и боялись своих правителей.

Конечно, порой происходили стычки с ирландцами и другие происшествия, нарушавшие размеренную жизнь страны, однако последние десятилетия в Британии являлись, пожалуй, самым благоприятным периодом за всю историю государства. Знаменитый флаг Империи для простых граждан являлся скорее символом защиты слабых и невинных, нежели знаком власти и богатства монархов.

Бьёргард вошел в холл Клуба "Диоген" и направился прямиком в кабинет Шефа. Благодаря высокой должности Чарльз мог беспрепятственно попасть в "святая святых" тайной организации в любое время дня и ночи. Майкрофт Холмс — глава самого секретного отделения британской разведки, сидел в массивном кожаном кресле за старинным дубовым столом. По хмурому выражению лица начальника Бьёргард догадался, что Майкрофт напряженно размышляет над некой важной проблемой. Некоторое время глава секретной разведки словно не замечал вошедшего, проводя какие-то расчеты. Наконец Холмс повернулся и спросил:

— Надеюсь, вам удалось узнать что-либо важное? Предстоит напряженная работа: дело весьма запутанное.

Чарльз утвердительно кивнул.

— Видели камень?

Суровый голос Майкрофта гулко отзывался в просторном кабинете.

— Весьма любопытный экземпляр, я бы сказал, не имеющий аналогов в мире — рубин величиной с кулак.

— Только не рубин. Найденный камень — до сих пор неизвестный науке минерал, геологи оказались в тупике и вряд ли могут помочь. Необходимо задействовать других ученых и изучить находку с точки зрения всех существующих наук. Надо срочно выяснить, с чем мы имеем дело: "Семь звезд" не простой камень. Здесь что-то большее.

— Создается впечатление, что он пролил немало крови за долгую историю своего существования. Думаю, сокровище представляет определенную опасность.

— Скажите, Чарльз, действительно ли в камне необъяснимым образом горят семь ярких точек?

— Да, в точности копируя созвездие Большой Медведицы. Невероятное зрелище!

— Стент, главный астроном ее величества, предполагает, что это метеорит, упавший на Землю сотни веков назад.

Бьёргард представил, как яркая вспышка падающего на Землю небесного тела прорезает ночное небо.

— Все это довольно странно, — вслух сказал агент.

— Так, ладно. А как обстоит дело с подробностями гибели сэра Джозефа Вэмпла?

— По словам Абеля Трелони, профессора, вероятно, убили грабители, искавшие камень, однако "Семь звезд" находился в специальном сейфе. Любопытно, что исчезла мумия жреца, в которой нашли рубин. Судя по всему, некие лица попытаются использовать древние останки в колдовских ритуалах. Во время учебы в Оксфордском университете профессор увлекался магией, поэтому имеет представление об оккультных науках. Наверное, он даже немного верит в подобные вещи, хотя открыто не заявляет, дабы не возбудить излишний интерес к собственному прошлому.

Полное лицо Майкрофта презрительно поморщилось.

— Зря волнуется. Все сведения давно у нас, к тому же есть более важные дела, нежели бурная юность Абеля Трелони. Лучше скажите, знакомо ли вам имя — Деклен Маунтмейн?

— Конечно. Маунтмейн — глава ирландской террористической организации.

— Правильно. Несколько лет назад полиция едва не арестовала негодяя по делу о взрыве в резиденции лорд-канцлера в Ирландии, однако он умеет всегда выходить сухим из воды.

Бьёргард помнил жуткий взрыв, потрясший британскую общественность. Только чудом в тот страшный день никто не пострадал.

Майкрофт продолжил:

— Маунтмейн весьма опасен, ни один ирландский адвокат не решился защищать мерзавца в ходе последнего "громкого" дела, да и товарищи-патриоты тоже предпочитают держаться подальше. Маунтмейн умудрился стать "белой вороной" даже в кругу единомышленников, к тому же у него слишком грязная репутация: он пишет довольно пошлые памфлеты, в которых называет кабинет министров "идолопоклонниками, молящимися на языческое божество, воплощенное в королеве, и приносящими ей в жертву проституток из самых грязных кварталов Лондона".

Бьёргард поморщился от отвращения.

— Маунтмейн пытается влиять на ирландцев всеми возможными способами и восстановить их против власти британской короны. Наглец полагает, что у него много сторонников, однако со временем их становится только меньше. Помимо прочего, Маунтмейн занимается оккультизмом и возглавляет "Орден Овна". Сумасшедший исповедует нечто среднее между язычеством и сатанизмом, верит во всякую чепуху из древнеиндийской мифологии, практикует черную магию, поклоняется "верховным богам вселенной" и мелет вздор про голоса мудрецов с Атлантиды.

— Вполне можно предположить, что именно ирландец стоит за попытками похитить камень.

— Не пойман — не вор. Для начала надо хорошенько проверить этого типа и получить определенные доказательства. Возможно, между мерзавцем и Трелони существует некая связь, так как одно из хобби террориста — коллекционирование предметов древности.

— Моя задача — навести справки о Деклене Маунтмейне?

— Действуйте на свое усмотрение.

Майкрофт никогда не давал Бьёргарду четких указаний, однако намеками мягко подталкивал к выполнению необходимых решений.

— Отлично, тогда я приступлю к действиям.

Не более чем в ста ярдах от Клуба "Диоген" располагалась редакция "Пэл-Мэл газетт". Бьёргард направился к серому зданию, обдумывая по пути дело "Семи звезд". Как только Майкрофт назвал имя Маунтмейна, Чарльз понял, что ему не обойтись без помощи Кэтрин Рид, давней подруги и постоянного репортера "Пэл-Мэл газетт". Кэтрин рьяно боролась за мировую справедливость, за права женщин, имела неуемную энергию и в трудностях всегда приходила на помощь. Кэт часто находила Чарльзу необходимую информацию, так как знала почти все обо всех. О тайном движении за освобождение Ирландии Кэт точно знала больше, чем кто-либо другой, потому что когда-то состояла в нем. Кроме того, журналистка обладала удивительной способностью выяснять самые пикантные подробности жизни известных людей. Бьёргард почти не сомневался, что Кэт располагает интересными сведениями о Маунтмейне. Подруга имела хватку клеща и острый язычок, которого многие боялись. При необходимости она могла сделать все, что угодно, для огласки того или иного события. Некоторые считали Кэт "мужиком в юбке": смелости и безрассудности ей было не занимать.

Клуб "Диоген" по праву гордился тем, что был главной секретной службой королевства. В тайных архивах организации содержалась важнейшая, недоступная простым смертным информация. Любое афиширование секретной деятельности могло привести к самым печальным и неожиданным последствиям, поэтому Майкрофт Холмс запрещал даже произносить вслух название тайного отдела британской разведки: известность могла только помешать в столь опасной работе. Глава Клуба "Диоген" предоставил наслаждаться славой своему младшему брату — более популярному, хотя и менее сообразительному Шерлоку.

Бьёргард тоже старался не распространяться о работе, однако Кэтрин Рид являлась настолько близким человеком, что, по сути, была единственной, кому Чарльз мог довериться. Они знали друг друга много лет, журналистка с детства дружила с Памелой. Только два человека на свете могли видеть Чарльза насквозь: покойная жена и Кэт. Именно к подруге шел Бьёргард, намереваясь поделиться мыслями и получить интересующие сведения. В который раз тайный агент ругал себя за лишнее доверие и вмешательство в столь тонкие дела женщины, но поделать ничего не мог.

Чарльз всегда забывал, на каком этаже работает Кэт, однако найти кабинет не составляло труда: оттуда постоянно доносились крики. Так случилось и на этот раз. Заглянув к журналистке, Чарльз увидел элегантно одетого высокого мужчину внушительной комплекции. Лицо незнакомца багровело от злости, глаза налились кровью.

— Сейчас ты мне за все ответишь, мерзавка! — в бешенстве орал гигант.

Бьёргард узнал финансового магната Генри Вилкокса; судя по всему, Кэт опубликовала разгромную статью, вызвавшую негодование миллионера.

— Я не собираюсь повторять несколько раз, немедленно вылезай из-под стола! — орал Вилкокс, нещадно стегая кнутом рабочий стол мисс Рид.

Сначала Бьёргард хотел вступиться, однако решил немного подождать: Кэт не любила, когда вмешивались в ее проблемы, любые вопросы она предпочитала решать без посторонней помощи. К тому же, хоть Вилкокс и в ярости, вряд ли он осмелится поднять руку на женщину. В приступе бешенства миллионер швырнул в стену пишущую машинку журналистки, и через секунду из своего убежища высунулась Кэт.

— Как вы смеете вести себя подобным образом в приличном месте? Вам должно быть стыдно за такое поведение, хотя, наверное, приличные манеры для вас не существуют! — закричала она.

Чарльз с трудом узнал в маленькой разъяренной фурии милашку Кэтрин: рыжие волосы разлохматились, веснушки на покрасневшем от злости лице почти исчезли, очки съехали на нос. Приподнявшись на цыпочках, Кэт угрожающе надвинулась на Вилкокса.

— Какого черта писать гнусную статью о приличном человеке, можете объяснить?

— Не думаю, что есть смысл отрицать достоверность изложенных фактов!

— Какую еще, к черту, достоверность? Вы, должно быть, рехнулись, дамочка.

— Право, не стоит так нервничать. Если хотите, можем опубликовать дополнительную статью, где вы представите публике иную версию своих грязных похождений. Охотно подарю такой шанс, если, конечно, осмелитесь публично опровергнуть материал и, конечно же, предоставить доказательства своей правоты, — ехидно предложила Кэт.

Подняв опрокинутый стул с пола, она села за стол и вставила чистый лист бумаги в уцелевшую печатную машинку.

— Начнем. Итак, сколько полных лет исполнилось девочке к тому времени, как…

— Я здесь не для того, чтобы выслушивать бредни и оскорбления! — Едва притихнув, Вилкокс вновь начал медленно звереть.

— Неужели? Какая новость!.. Однако не следует отвлекаться от темы. Есть сведения о том, что на вас вполне могут подать в суд за столь неприглядные действия в отношении малолетних.

— Ха, да вы просто мужеподобная неврастеничка с комплексом неполноценности!

Чарльзу показалось, что в следующий момент Кэтрин вцепится магнату в горло. Однако вместо этого она сделала брезгливую гримасу и сказала:

— Развращение детей под видом благопристойных занятий в нашей стране сурово карается законом — не забывайте о столь важной детали! Рано или поздно грязные похотливые самцы получают по заслугам.

— Вам не удастся доказать гнусную клевету, даже не пытайтесь меряться со мной силами.

— Слишком много возомнили о себе. Предлагаю поспорить, что предоставлю общественности сенсационные доказательства. Если, конечно, сомневаетесь.

Глаза Вилкокса налились кровью, вены на мощной шее вздулись, готовые лопнуть; судорожно сжав кулаки, он стал похож на быка перед красной тряпкой. Наблюдавший за сценой через приоткрытую дверь, Бьёргард не исключал возможности, что в следующую минуту Вилкокса хватит удар. Судя по столь бурной реакции, Кэт действительно задела негодяя за живое.

Журналистка что-то невозмутимо печатала, маленькие пальцы как заводные бегали по клавишам машинки.

— Не забудьте взять адрес адвокатов газеты, ваши юристы могут связаться с ними сразу после публикации продолжения пикантной истории, — бросила Кэтрин, не отрываясь от занятия.

Финансовый магнат надел шляпу и вылетел из кабинета, едва не ударив Бьёргарда дверью.

— Тупая шлюха, — раздалось напоследок.

— Это вы про себя или свою подружку? — послала вслед негодяю Кэт.

Немного подождав, Бьёргард зашел в распахнутую дверь. Журналистка улыбнулась, узнав приятеля, но продолжила печатать.

— Привет, Чарльз. Какими судьбами? Наверное, снова проблемы?

— Вообще-то неприятностей, насколько я вижу, и так хватает. Извини, случайно услышал скандал с Вилкоксом.

— Эта скотина покупает детей для непотребных занятий, а еще собирается удостоиться посвящения в рыцари! Просто неслыханная наглость!

— Не переживай, думаю, королева учтет сей факт.

— Хочется верить. Я сделаю все, что в моих силах, и не дам ему жить спокойно. Может, я действительно мелкая сошка по сравнению с этим набитым денежным мешком, но по крайней мере люди узнали правду. Открыто писать нельзя, разумеется, иначе толпа взбунтуется, но и молчать невозможно. У подобных мерзавцев есть деньги, шикарные особняки, положение в обществе, но никогда не появится совесть и порядочность. Кстати, известную тебе контору тоже должно волновать наличие гнили в британском обществе, да и возможностей бороться с типами вроде Вилкокса у тебя гораздо больше. Так что прими информацию к сведению. Пойми, я просто хочу привлечь подлеца к ответственности, скинуть фальшивую маску добропорядочности. Дело вовсе не в амбициях, а в стремлении очистить и защитить общество.

Воинственный настрой Кэт поразил Чарльза, который никогда еще не видел подругу в таком возмущении. Через несколько минут журналистка успокоилась и, откинувшись на спинку стула, принялась поправлять прическу.

— Прости, что излила на тебя эмоции, просто необходимо было выговориться.

Бьёргард дружелюбно улыбнулся и вынул листок из пишущей машинки; оказывается, Кэт все это время печатала детский стишок.

— Начальник, мистер Стед, больше не опубликует ни слова о Вилкоксе. Главный редактор — хороший человек и поддерживает стремление разоблачать волков в овечьих шкурах, однако надо признать — адвокаты "Пэл-Мэл газетт" не смогут тягаться силами с юристами Вилкокса, а оплатить услуги высококлассных специалистов редакция не в состоянии. При таких условиях лучше не ввязываться в судебные тяжбы, иначе можно проиграть все, и поставить на дальнейшем существовании редакции жирный крест.

Кэт была явно расстроена. Скомкав лист бумаги, журналистка кинула стишок в мусорную корзину. Бьёргард молчал, обдумывая, как лучше начать разговор на интересующую его тему.

— Какие планы на праздник? — поинтересовался он.

— Собираешься пригласить меня на торжественную церемонию в Тауэр, а там заманить в подземелье и заковать в кандалы? — пошутила Кэт.

— А если серьезно? — спросил, улыбнувшись Бьёргард.

— Знаешь, королева, конечно, замечательная женщина, но все же монархи далеки от рядовых граждан вроде меня и по большому счету не участвуют в жизни народа. К тому же, если честно, я даже не чувствую праздника, так как в данный момент голова забита абсолютно другими вещами. Хотя, вероятно, приму участие в завтрашних торжественных шествиях в центре города, сделаю какой-нибудь симпатичный транспарант и буду скандировать: "Да здравствует наша королева!"

В голосе Кэтрин звучали саркастические нотки.

— Кэт, есть разговор. Могу рассчитывать на помощь?

— На глупые вопросы принципиально не отвечаю. Выкладывай, в чем дело?

— Спасибо, всегда знал, что ты настоящий друг. Знаешь что-нибудь про Деклена Маунтмейна?

Улыбка мигом исчезла с лица журналистки.

— Нет-нет, Чарльз, можешь не продолжать!.. Я не хочу связываться с чем-либо, касающимся Маунтмейна. Это мерзавец, каких свет не видел, по сравнению с сумасшедшим ирландцем Вилкокс — просто невинная овечка.

— Отправиться в Тауэр и увидеть знаменитый "Семь звезд" тоже откажешься?

— С удовольствием пойду. Спасибо, дорогой, но получить сведения о Маунтмейне даже не мечтай. Не обижайся, просто устала от всяких темных личностей.

Кэт чмокнула друга в щеку.

— Как думаешь, в каком платье следует пойти? Может, в зеленом?

Впервые за все время друзья рассмеялись, однако Бьёргард видел, что затронутая тема еще больше омрачила настроение Кэт. Видимо, Майкрофт направил его по верному пути, но Чарльз сомневался в благополучном исходе задания. Нехорошие предчувствия постепенно зарождались в душе, и побороть их не удавалось.

Двор Британского музея заполнили полицейские. В больших окнах одного из залов горел свет; Бьёргард догадался, что включили освещение в Зале Древностей. Чарльза срочно вызвали из дома в Челси таинственным посланием; экономка разбудила его среди ночи, прервав первый, снившийся за долгие месяцы, яркий сон. Снилось, будто он плывет в лодке по Нилу, преследуемый отрядами кочевого племени махди. Приснившееся действительно произошло несколько лет назад, однако во сне погоней руководил фараон.

В холле музея полицейские толпились вокруг накрытого простыней мертвого тела. Мужчина невысокого роста с бакенбардами и в шляпе-котелке взволнованно что-то объяснял собравшимся.

— Доброе утро, Лестрейд.

— Вряд ли доброе, скорее, начинается еще один проклятый день с очередного трупа, — мрачно отозвался констебль.

Рассвет только начинался, небо за окнами музея приобретало розовато-голубой оттенок. В Зале Древностей словно прошел смерч: все перевернули вверх дном; саркофаг, который Чарльз осматривал вчера, взломали, куски разбитого стекла усыпали мумию египетской девушки, другие исторические ценности были повреждены и раскиданы вокруг.

— Наглость убийц переходит все границы, — возмущенно сказал Лестрейд, показывая на лежащее под простыней тело человека.

Труп Дженкса являл собой жуткое зрелище: убийца разодрал горло тайного агента, почти оторвав голову от туловища.

— Согласно найденным у жертвы документам выяснилось, что мистер Дженкс являлся не простым охранником музея, а представителем известной вам тайной конторы, поэтому полицейское руководство сочло необходимым сразу вызвать вас в столь ранний час.

— Понимаю, — сухо произнес Бьёргард, предчувствуя, как отреагирует на неприятные вести Майкрофт Холмс.

— Не следовало вмешиваться в дела полиции, а насколько я понимаю, мистер Дженкс появился в музее именно после первого загадочного убийства. Как видите, известная вам контора вполне могла бы избежать потерь…

— Дженкс просто охранял экспонаты. В подвале хранится драгоценный камень государственной важности.

— Боюсь, у меня еще одна плохая новость… — виновато покачал головой Лестрейд.

Наступила мрачная тишина. Бьёргард не предполагал такого стремительного развития событий.

— Дверь, ведущую в подвальные помещения, подорвали взрывчаткой.

— "Семь звезд" похитили?

Бьёргард задал вопрос, ответ на который знал заранее.

Приподняв простыню, Чарльз взглянул на смертельную рану Дженкса.

— У предыдущих жертв неизвестного убийцы оставались такие же раны?

— Абсолютно идентичные: разрывы не очень острым предметом от уха до уха, скорее похожие на след нападения животного.

Бьёргард немало повидал за долгие годы работы в тайной разведке, однако затруднялся определить, каким оружием нанесена рана. Жертвы диких зверей выглядят совсем по-другому, ибо животное в основном убивает, чтобы съесть, а у Дженкса, кроме разорванного горла не осталось других следов. Следовательно, убийство все же совершил человек, если, конечно, можно так выразиться.

В голову пришла мысль о странной женской фигуре, виденной вчера. Почему-то в памяти запечатлелись маленькие хищные зубы незнакомки.

— Да, странные убийства, — вслух произнес Чарльз.

— Это точно. Большинство хлопот и головной боли причиняют именно труднообъяснимые случаи. Если в деле замешана мистика — жди неприятностей. Расследование поручают умным парням из ваших кругов, а бедные полицейские остаются на побегушках, выполняя дурацкие поручения. Мне больше нравятся простые случаи: пьяный алкаш в приступе белой горячки убивает дубиной жену, потом трезвеет и садится рыдать над трупом благоверной в ожидании приезда полиции. Вот это нормальное убийство, а не чертовщина, происходящая вокруг вашего проклятого экспоната.

— Убийца совершил сегодня две ужасные ошибки: украв рубин, он обокрал Британскую Корону, а убив Дженкса, навлек на себя гнев Клуба "Диоген". Кто бы ни был мерзавец — у него большие неприятности.

Деклен Маунтмейн жил в особняке на Уимпол-стрит, район представлял собой настоящее змеиное логово. Бьёргард полагал, что для начала необходимо нанести прямой визит ирландцу — интересно проведать Маунтмейна после ночного убийства в музее. Может, у него до сих пор звенит в ушах от взрыва?

Подойдя к особняку, Чарльз постучал в массивную дверь, и через минуту на пороге появился дворецкий.

— Господин Маунтмейн сегодня не принимает посетителей, сэр. Приходите в другой день, пожалуйста.

— Думаю, для меня ваш хозяин сделает исключение, — решительно сказал Бьёргард.

Дворецкий на минуту замешкался.

— Простите, сэр, вы — врач?

Чарльз оглянулся по сторонам, опасаясь слежки. В нескольких десятках метров вниз по дороге он заметил подозрительную фигуру в оборванном тряпье. Возможно, один из многочисленных бездомных, скитающихся в близлежащих районах, спал, примостившись на обочине дороги. Определенно, местность, в которой жил ирландец, совсем не подходила для романтических прогулок под звездами.

— Считаю, что на подобные темы неосмотрительно разговаривать, стоя на улице. Нас могут услышать.

Дворецкий смутился, в глазах промелькнул испуг, и слуга поспешил исправить оплошность. В следующую секунду дверь особняка распахнулась, и Чарльза вежливо пригласили войти. Для тайного агента не составило труда "превратиться" в конфиденциального врача. Подобные перевоплощения достаточно просты, особенно если человека заведомо ошибочно принимают за другого. Бьёргарду даже не пришлось ничего объяснять, роль врача его вполне устраивала, главная цель достигнута — он проник в дом.

В просторной прихожей царил полумрак. Окна закрывали плотные шторы, из-под одной из дверей, ведущих в комнаты, виднелся свет, и слышались приглушенные голоса. Дворецкий проводил Бьёргарда в самый конец темного коридора.

Каморку, в которой оказался "врач", трудно было назвать комнатой. Единственная лампа горела на столе, отбрасывая зловещую тень на стены. На диване около двери лежал накрытый одеялом мужчина и громко стонал. Огромное пятно крови на ткани свидетельствовало, что человек серьезно ранен. Дворецкий зажег еще одну лампу, и теперь Бьёргард смог отчетливее рассмотреть несчастного. Мертвенная бледность проступала даже через размазанную на лице грязь, зубы стучали от озноба, а на лбу проступали капли пота. Бьёргард поднял одеяло и обнаружил, что у бедняги вырван целый кусок мяса из живота. Страшная дыра зияла, обнажая ребра.

Мужчина судорожно схватил Чарльза за руку.

— Священника, умоляю вас, позовите священника, — едва смог он произнести.

— Перестань молоть чепуху, Бэкон. Слишком быстро сдаешься, неужто решил отправиться к своим бесславным предкам? — раздался громкий голос.

Бьёргард повернулся. В дверях, по всей видимости, стоял Деклен Маунтмейн собственной персоной. Приземистый, полный, с высоким лбом и маленькими злобными глазками, он выглядел достаточно самоуверенно для джентльмена, у которого дома лежит умирающий. Ирландец был одет в мужскую куртку с поясом и ботинки для верховой езды, на которых невооруженным глазом виднелись капли засохшей крови. Маунтмейн выглядел отнюдь не по-домашнему, скорее, как авантюрист, недавно вернувшийся домой после сомнительного ночного приключения.

Рана Бэкона показалась Бьёргарду схожей с ранами Дженкса и Вэмпла.

— Кто вы такой, сэр, и что делаете в столь ранний час в моем доме? А главное, какого черта вы находитесь рядом с Бэконом? Только не трудитесь уверять меня, что вы — врач, — прогремел голос вошедшего.

Чарльз вынул из кармана визитную карточку.

— Меня зовут Бьёргард, я пришел проконсультироваться по одному интересующему меня вопросу, связанному с оккультизмом. Насколько известно, вы — специалист в данной сфере.

Маунтмейн презрительно взглянул на карточку, густые брови недовольно нахмурились, и в глазах появилось убийственное выражение. Развернувшись, он со всей силы дал пощечину дрожавшему от страха дворецкому, отшвырнув несчастного слугу к стене.

— Безмозглое ничтожество, — заорал ирландец в гневе.

— Извините, но раненому необходима срочная медицинская помощь, а также, согласно его воле, священник, — сказал Бьёргард.

Маунтмейн угрожающе шагнул к дивану. Бэкон в последний раз с силой сжал руку Бьёргарда и через мгновение испустил дух.

— Ошибаетесь, Бэкону требуются исключительно ритуальные услуги, и только!

Мертвая рука выскользнула из ладони Чарльза, оставив на рукаве незваного гостя кровавые пятна.

— Трагическая случайность — беднягу задавил экипаж.

Маунтмейн явно злился, однако не давал волю эмоциям, предпочитая осторожность.

Бьёргард вспомнил Майкрофта: Шеф всегда говорил, что люди, предоставляющие объяснения в то время, когда их об этом не просят, — стопроцентно лукавят. А хозяин особняка, судя по всему, настолько презирал других, что даже не потрудился составить более правдоподобную историю.

От пыльной и запачканной куртки ирландца исходил запах пороха и серы. У Бьёргарда постепенно таяли все сомнения в причастности Маунтмейна к ночному событию.

— Я проявил достаточное великодушие, приютив в своем доме умирающего, теперь неизбежно возникнут различные проблемы. Насколько понимаете, мне сейчас абсолютно не до вас, любезнейший. Буду весьма благодарен, если покинете сей дом, ибо в данный момент мне надо заняться урегулированием вопросов, связанных со смертью Бэкона.

Бьёргард последний раз взглянул на покойного, неподдельный ужас застыл в остекленевших глазах.

— Если нужна помощь — могу заехать в полицейский участок и доложить о несчастье, — предложил Чарльз.

Взгляд Маунтмейна стал настороженным, очевидно, он не горел желанием общаться с полицией. Ирландец изучающе посмотрел на Бьёргарда, словно пытаясь прочесть мысли.

— Спасибо, мы справимся без посторонней помощи.

— Простите, как звали покойного? Кажется, вы назвали его Бэконом?

— Так он в бреду назвал себя.

Бьёргард не торопился уходить, продолжая раздражать колдуна нежелательным присутствием. Чарльз заметил, как террорист посмотрел на свою одежду, очевидно, вспомнив о столь странном для раннего утра внешнем виде. Он не собирался оправдываться перед незваным гостем, однако опасался, что необычный наряд вызовет подозрения. Гнев медленно оседал, теперь Маунтмейн пытался выкрутиться из создавшейся ситуации. Именно такого поведения и ожидал Бьёргард.

— Когда случаются непредвиденные и не очень приятные события, не приходится следить за внешним видом, — невозмутимо пояснил он.

— Дело, по которому я пришел… — начал снова Чарльз, надеясь потянуть немного время и проследить за развитием событий.

— Извините, но давайте все-таки отложим ваше дело на другой раз. Неужели непонятно, что сейчас не самый подходящий момент для обсуждения вопросов? Будьте добры, изложите проблему в письменном виде и отошлите моему секретарю. А теперь, прошу вас — не заставляйте повторять просьбу несколько раз. Давайте попрощаемся.

Двери мрачного особняка захлопнулись за спиной Бьёргарда, однако он не спешил уходить. Стоя на каменных ступенях крыльца, Чарльз пытался осмыслить увиденное. Посмотрев вдаль на изгиб дороги, тайный агент обнаружил, что спавший бродяга исчез. Бьёргард не отвергал мысль, что "бездомным" могла оказаться Кэтрин: журналистка не гнушалась подобными перевоплощениями ради стоящего материала или удовлетворения профессионального любопытства.

Надо предпринимать необходимые действия. В его присутствии несколько минут назад умер человек и, по всей видимости, в смерти несчастного виноват Маунтмейн. Бьёргард не единожды встречался со смертью, но каждый раз вновь терял душевное равновесие. Несколько лет назад потеряв любимую жену, Чарльз решил, что смерть больше не страшна, ибо уже отняла самое дорогое в жизни. Однако, продолжая сталкиваться с убийствами, вновь и вновь мысленно уносился в далекую Индию, где из-за ошибки недобросовестного врача погибли жена и младенец-сын. Тогда в порыве ярости британский агент чуть не лишил злополучного эскулапа жизни, но сумел в последний момент остановиться. Боль потери и негодование на судьбу затихали лишь на короткое время. Мужчина старался внушить себе, что после той страшной трагедии уже не способен в полной мере сочувствовать людям, тем не менее даже смерть постороннего заново вскрывала едва зарубцевавшуюся рану в сердце.

Гибель невинного человека и сейчас не оставила тайного агента равнодушным. Бьёргард начал обдумывать дальнейшие действия. По всей видимости, распутать зловещую паутину и обезвредить паука Маунтмейна не так легко. Медленно прогуливаясь, Чарльз шел по еще не проснувшейся улице. Он был уверен — предстоит долгая и опасная работа.

Сомнений не оставалось — именно Маунтмейн, Бэкон и бог знает кто еще побывали вчера ночью в главном музее королевства. Ирландец отлично разбирался во взрывчатых веществах, и похищение "Семи звезд" из специального сейфа, вне сомнений, являлось делом его рук. Оставалось неясным, какие цели преследовал негодяй и чем привлек его внимание камень — невероятной стоимостью или доселе неизвестными магическими свойствами?

Бьёргард остановился прикурить сигару. Дул сильный ветер, и зажечь спичку оказалось не так просто. Стоя на тротуаре недалеко от особняка Маунтмейна, Бьёргард обратил внимание на клочок ткани, зацепившийся за ботинок. Подняв материю, он обнаружил, что она настолько ветхая, что готова рассыпаться прямо в руках. Решив, что найденный лоскут может представлять некий интерес, Чарльз аккуратно положил ткань в портсигар. Докурив, Бьёргард остановил проезжавший мимо двухколесный экипаж и направился в центр города.

Кража "Семи звезд" повергла Трелони в шок. Профессор не находил себе места и мерил шагами разгромленный взрывом кабинет. Стены коридора стали черными от сажи, бумаги и различные приборы валялись вперемешку с осколками стекла. Маунтмейн явно перестарался.

— Случилось худшее. Неужели теперь камень навсегда потерян? — взволнованно обратился профессор к вошедшему.

Бьёргард молчал, не зная как ответить расстроенному старику.

— Так было всегда: со времен Древнего Египта "Семь звезд" порождал лишь неприятности, сеял смерть и ужас. Но как подобное могло случиться в наши дни, да еще в Лондоне, в Британском музее, ума не приложу, — продолжал профессор.

— Скажите, вам знакомо имя Деклена Маунтмейна? — спросил Чарльз.

— Маунтмейн? Вообще — да, это оккультист, причем практикующий именно в области черной магии. Достаточно гнилой тип с невероятно отвратительными манерами.

— Вы были знакомы в Оксфорде, где оба состояли в "Ордене Овна", не так ли?

Профессор заметно удивился, не предполагая, что о нем знают такие подробности.

— Да, но близко мы не общались. Я немного увлекался мистикой — подобное увлечение характерно для египтологов, так как непосредственно связано с разгадками древних тайн царства фараонов. Без столь важных фоновых знаний практически невозможно достичь результатов в исследованиях. А Маунтмейна всегда интересовала только магия как средство получить власть. Мы бесконечно ссорились и в конце концов окончательно разругались.

— Есть основания полагать, что именно он похитил камень из музея.

Услышав слова Бьёргарда, профессор медленно опустился на чудом уцелевший в кабинете стул.

— По всей видимости, Маунтмейн занимается и другими темными делами помимо организации террористических взрывов и сотрудничества с криминальными организациями.

— Рубин нужен мерзавцу отнюдь не для наживы: незаметно продать камень не удастся, а разделить на мелкие фрагменты невозможно, ибо неизвестный минерал прочнее алмаза. В ходе многочисленных опытов ученые не смогли оставить и царапины на поверхности.

— Остается второй вариант — камень попытаются использовать в магических ритуалах.

— Это и пугает. Маунтмейн слепо верит в подобные вещи и, кстати говоря, успешно экспериментирует в области черной магии. Много лет назад в Оксфорде у него произошел крупный скандал с одним из преподавателей. В результате ирландец наслал на профессора какое-то древнее проклятие. Сначала бедняга лишился положения в обществе, карьеры, репутации, семьи, друзей, затем потерял рассудок и заболел неизвестной болезнью. Он умирал долго и мучительно, в полном одиночестве. Произошедшему нельзя найти логическое объяснение, так как несчастный профессор являлся одним из наиболее авторитетных людей в университете и пользовался всеобщим уважением.

— Жутковатая история, — поежился Бьёргард.

— Маунтмейн, безусловно, попытается использовать магическую силу камня. В некоторых книгах по оккультизму есть сведения относительно "Семи звезд". К сожалению, информации сохранилось очень мало — в основном зашифрованные обрывки записей, дошедших до нас со времен царствования фараона Аменхотепа. Однако, боюсь, для Маунтмейна и скудной информации окажется достаточно, чтобы привести рубин в действие. Насколько я успел выяснить, репутация камня довольно темная: несомненно, археологи нашли атрибут черной магии.

— Вы полагаете, Маунтмейн знает об этом?

— Безусловно. Любые эксперименты могут привести к серьезным последствиям, в опасности окажется все человечество. Согласно некоторым историческим данным, в последний раз, когда сокровище использовали в магических ритуалах при фараоне Аменхотепе, Древний Египет почти полностью вымер. Описанный в старинных книгах период полностью совпадает по времени с десятью египетскими Казнями: мором, нашествием насекомых, неизвестными болезнями и многими другими страшными испытаниями. Если предположить, что именно использование камня спровоцировало столь страшные события, то перспективы повторения истории повергают в ужас.

Бьёргард вынул из портсигара клочок ветхой материи и показал Трелони.

— Профессор, что вы можете сказать о сей ткани? По-моему, весьма любопытная вещь.

Ученый надел перчатки и поправил очки.

— Несомненно, очень древняя материя. В зале наверху взломали саркофаг одной из мумий, предполагаю, данный экземпляр — частица одеяния экспоната.

Тайный агент взял ткань и спрятал обратно в портсигар.

— Очень странно, — сказал он.

Бьёргард утаил от Кэт некоторые наиболее важные подробности. Чарльз и журналистка сидели в летнем кафе на Ковент-Гарден и пили чай. Хозяин заведения основательно подготовился к празднику: навес украшали разноцветные флажки и ленты, а на самом почетном месте в центре висел портрет британской королевы.

— Значит, ты считаешь, именно Маунтмейн украл камень и теперь держит где-то в тайнике у себя дома?

— Да, но в настоящий момент у полиции нет достаточных улик, чтобы явиться и провести обыск. В этом вся проблема — негодяй действует быстро и осмотрительно. Если бы Маунтмейн оставил хоть малейшую улику на месте преступления, Лестрейд давно явился бы на Уимпол-стрит и перевернул все вверх дном.

— Как собираешься действовать дальше?

— Не знаю. Упускать из виду мерзавца нельзя. Хорошо бы проверить его логово, наверняка рубин именно там.

— Маунтмейн похитил камень, чтобы использовать против британского королевства. Колдун давно мечтает отделить Ирландию от остального государства. А вообще он — сумасшедший. Ты читал когда-нибудь его бредовые памфлеты — он, мол, потомок древних ирландских королей-волшебников? Не завидую несчастному народу, если Маунтмейн все же добьется когда-нибудь своей цели и возглавит родину. Интересно, как бы негодяй отметил свой юбилей правления? Наверное, устроил бы дьявольские забавы с четвертованием младенцев и вырыванием заживо сердец девственниц.

Кэт любила черный юмор.

— Можно задать вопрос: ты, случайно, не прогуливалась вчера по Уимпол-стрит в костюме бродяги?

От удивления Кэт едва не поперхнулась.

— Что за дурацкая мысль? Конечно, нет. И вообще, не увиливай от ответа: как ты намерен возвращать сокровище?

Бьёргард наметил некий план дальнейших действий, но посвящать подругу ему не хотелось.

— Может, выкрасть обратно, если иного способа нет? — усмехнувшись, сказал он.

Кэтрин улыбнулась, хитро сощурив глаза. Чарльз подумал, что журналистка на самом деле гораздо привлекательнее, чем считали многие. Богатый внутренний мир, ум и доброта преображают лицо гораздо больше, чем косметика.

— Замечательная идея! Мне всегда нравились необычные способы борьбы с преступниками, а у тебя особенно оригинальный подход к работе. Только не вздумай, пожалуйста, осуществить столь замечательный проект без меня!

— Кэт, затея достаточно опасная. Надеюсь, ты осознаешь, о чем просишь.

— Я не маленькая девочка, и потом — зачем ты мне рассказываешь о затее? Уж не думаешь ли, что я нежно помашу тебе платочком, пустив одного рисковать жизнью? Будь уверен, Бэкон не единственный труп на совести Маунтмейна, кто знает, какие еще сюрпризы могут поджидать в том змеином логове…

Чарльз понимал правоту Кэт, однако вмешивать подругу в опасное дело не хотелось. Существовало два выхода: признаться сейчас или подождать до вечера. На самом деле Чарльз твердо решил тайно пробраться в особняк Маунтмейна следующей ночью и проверить, там ли камень, но он понимал, что усыпить бдительность Кэтрин так просто не удастся. Остановить любительницу приключений можно только одним способом: обманув, что попытается пробраться в дом Маунтмейна завтра, в то время как на самом деле сделает это сегодня.

— Кстати, Чарли, не вздумай уверять в том, что направишься на разведку завтра. Слишком хорошо тебя зная, даю руку на отсечение, что в доме негодяя ты появишься не позднее сегодняшней ночи.

Кэт практически прочитала мысли Бьёргарда.

— Ладно, победила. Пойдем вместе, но будешь строго выполнять мои указания, главное — никакой самодеятельности, иначе все испортишь. Твоя задача — ждать меня снаружи и в случае опасности тихо засвистеть. Ясно?

— Посмотрим на месте, — самоуверенно усмехнулась Кэт.

— Нет, обещай сейчас, — не отступал Бьёргард.

— Ладно, зануда, даю слово. Теперь доволен?

Они подняли бокалы в честь предстоящего мероприятия.

— За справедливость и торжество добра над злом, — улыбаясь, предложила тост журналистка.

Договорившись встретиться с Кэтрин позже, Бьёргард поехал домой в Челси. Соседом Чарльза на Чейни-Уок являлся некий мистер Томас Карнакки — знаменитый охотник за привидениями и знаток магии. Тайный агент предполагал, что в предстоящую ночь в доме на Уимпол-стрит можно столкнуться с разной чертовщиной, поэтому небольшая консультация у Карнакки не помешает.

Сосед с улыбкой встретил гостя и любезно пригласил в уютный зал. В кресле у камина сидел щегольски одетый мужчина, внешне похожий на актера.

— Простите, если помешал, — извинился Бьёргард.

Незнакомец дружелюбно улыбнулся.

— Мистер Маккен и я просто болтали, обсуждая последние новости и его новую книгу.

Имя незнакомца ничего не говорило Чарльзу.

— Приятно познакомиться, мистер Бьёргард, — сказал Маккен, протягивая костлявую руку. В его голосе отчетливо слышался шотландский акцент.

— Видите ли, у меня возник ряд вопросов как раз по вашей профессии.

— Охотно помогу.

Маккен предложил Бьёргарду бокал бренди, но Чарльз вежливо отказался: в предстоящую ночь необходимо сохранять свежую голову.

— Наверное, вы слышали о недавно найденном камне под названием "Семь звезд"?

Карнакки и Маккен ничего не ответили, однако на их лицах отразилась озабоченность.

— Название должно быть вам знакомо. О камне много писали в газетах; находку обнаружили в мумии египетского жреца. Ученые полагают, что история камня насчитывает гораздо больше трех тысяч лет.

— Однако некоторые специалисты недавно утверждали, что рубин — лишь созданная ювелирами подделка для привлечения интереса к древностям, — сказал Маккен.

— Исключено. "Семь звезд" — настоящий камень, хотя и неизвестного происхождения. Полагают, он может представлять опасность, так как древности часто содержат проклятия.

— Вы правы. Судя по некоторым историческим данным, "Семь звезд" особенно опасен. В древних письменах говорится, что проклятие, заключенное в рубине, — сильнейшее за всю историю человечества.

— Профессор Трелони, занимающийся исследованиями, утверждает про связь камня с египетскими Казнями.

— Да-да. Мор, саранча, мошки, болезни и прочее, — вставил Маккен.

— То были страшные испытания, но бояться таких напастей сегодня не стоит. Фараон держал в рабстве евреев и за это, согласно Библии, был наказан. В Британской Империи нет рабов, следовательно, нет причин для наказаний, — проговорил Карнакки, отпивая бренди.

Бьёргард понимал, что, как и миллионы других людей, Карнакки не представляет масштаба возможной опасности. Камень даже для большинства знатоков истории являлся лишь дорогой безделушкой.

— В древнеегипетских летописях почти не сохранилось сведений об израильских племенах, живших в долине Нила. Казни тоже предпочли забыть. Египтяне не вписывали в летопись государства события, по их мнению, омрачающие историю великого древнего царства, и постепенно даже начинали верить, что то или иное из этих событий и вовсе не имело места.

Поняв, что Карнакки вряд ли располагает интересной информацией по поводу камня, Бьёргард решил проверить, знаком ли хозяин дома с Маунтмейном.

— Вам известен человек по имени Деклен Маунтмейн? — осторожно спросил гость.

Собеседники слегка побледнели. Чарльз удивился, что имя ирландца вызвало столь интересную реакцию. Маккен подавился бренди и, чертыхнувшись, выплеснул спиртное обратно в бокал.

— Если не ошибаюсь, он в некотором смысле ваш коллега, ибо тоже занимается оккультизмом.

В глазах Карнакки появилась ненависть.

— Маунтмейн занимается черной магией, а подобные эксперименты отнюдь не безобидны. С этим человеком лучше не иметь ничего общего.

— Неужели его подозревают в похищении "Семи звезд"? — спросил Маккен.

Бьёргард не ответил на вопрос. Поняв, что разговаривать далее бесполезно, он поспешил переменить тему и вскоре, попрощавшись, ушел.

Времени почти не осталось, и, не успев забежать домой, Бьёргард поймал экипаж и направился в центр Лондона. По дороге тайный агент решил вспомнить все, что знал о египетских Казнях, и попытаться расположить их в правильном порядке. Сначала воды священного Нила превратились в кровь, затем появились жабы, третья Казнь — мошки, возникшие из песка, четвертая — нашествие песьих мух, пятая — гибель всех животных, шестая — моровая язва, седьмая — град и молния, восьмая — саранча, девятая — сошествие ночной тьмы и, наконец, десятая — смерть всех оставшихся в Египте первенцев. Этот период странно описывается в Ветхом Завете: Бог насылает казни одну за другой, но не способен повлиять на фараона, который "ожесточил свое сердце" и не выпускает рабов-евреев из долины Нила. Создается впечатление, что Бог специально заставляет фараона упрямствовать и Всевышнему нравится истязать людей, продлевая жестокие мучения своих созданий. Почему-то в памяти опять всплыла Индия: солдаты там поступали так же — намеренно провоцировали вспышки недовольства среди населения, чтобы затем приступить к карательным мероприятиям.

На улице давно стемнело. Задумавшись, Бьёргард и не заметил, как экипаж въехал на площадь Кавендиш. Кэтрин уже ждала в назначенном месте. Она прикатила на велосипеде, одетая в мужскую одежду, лицо прикрывала шляпа. Бьёргард воздержался от шутливых комментариев по поводу внешности подруги, зная, сколько колкостей придется выслушать после этого в свой адрес.

Через некоторое время они уже шли вдоль по Уимпол-стрит.

— Думаешь, мы найдем хоть что-нибудь? — спросила Кэт.

— Вполне вероятно, однако вряд ли камень хранится в доступном месте. Хорошо бы для начала просто убедиться в правоте подозрений, а уж потом предоставить дело Лестрейду и полиции. Будем считать, у нас сегодня разведывательная экспедиция.

— Не представляю тебя в роли взломщика.

— Что ж, постараюсь поразить выдающимися способностями.

— Мы почти у дома. Кстати, я не думала, что особняк настолько мрачный.

Свет в доме Маунтмейна не горел. Бьёргард не ошибся, выбрав столь позднее время. Оставалось надеяться, что их с Кэт никто не заметит. Даже если Маунтмейн не спит, то наверняка занимается темными делами где-нибудь в дальнем кабинете.

— Какой этаж выбираешь для незаконного проникновения — первый или второй?

— Не угадала — подвал.

Особняк окружала железная остроконечная ограда. Ближайшие окна в подвал находились прямо под лестницей парадного входа. Чарльз предполагал, что под землей располагается кухня или винный погреб, а значит, в такое позднее время там никого не должно быть.

— Посмотри на странную эмблему, выгравированную на табличке рядом с крыльцом, — прошептала Кэт.

— Созвездие Большой Медведицы.

Действительно, семь значков на табличке образовывали созвездие, копию того, что сияло в ночном звездном небе над головами Кэт и Чарльза.

— Наверное, мы действительно на верном пути, — сказала журналистка.

— Ну ладно, пора, — сказал Чарльз после того, как они еще немного подождали в тени напротив дома. — Запомни: в случае опасности — посвисти, а если не вернусь — свяжись с Лестрейдом и не вздумай пойти за мной.

— В Клуб "Диоген" тоже сообщить?

— Да, — сухо ответил Бьёргард.

Он не любил, когда произносили название тайной организации вслух.

Кейт обняла Чарльза и, встав на цыпочки, поцеловала в губы.

— Удачи.

Бьёргард поспешил через улицу и, ловко перепрыгнув через железную ограду, скрылся в тени особняка. Подойдя к одному из окон подвала, Чарльз вынул перочинный нож и попытался сломать затвор. Старый замок поддался без труда, теперь путь в дом открыт.

Плотные черные занавески раздувал ветер. Спрыгнув вниз, тайный агент оказался в непроницаемой тьме. Судя по запаху, Чарльз действительно оказался в винном погребе примерно в шести футах под землей. Резиновые подошвы бесшумно коснулись каменного пола, но, сделав шаг в сторону, Бьёргард внезапно услышал, как под ногами хрустнуло стекло.

Бьёргард затаил дыхание и прижался к стене, опасаясь, что звук могли услышать, однако в помещении не ощущалось никаких признаков жизни. Многолетний опыт опасной работы и выдержка помогали в сложных ситуациях. Подобные ночные приключения происходили не впервые, Чарльз абсолютно не ощущал страха, лишь немного опасался, что его обнаружат. Подождав некоторое время, он зажег спичку, и крошечный огонек осветил небольшое пространство вокруг. Воздух в подвале был прохладным и сырым, самым подходящим для хранения пищевых заготовок, однако в банках на полках находилась отнюдь не домашняя консервация умелого повара, а нечто, от чего человек с менее устойчивой нервной системой вскрикнул бы от ужаса. Через стекло многочисленных сосудов на Бьёргарда смотрели глазные яблоки в несчетном количестве. Увиденное слегка шокировало Чарльза и убедило, что Маунтмейн еще больший подонок и сумасшедший, нежели полагали.

Осторожно пройдя вдоль стены, Бьёргард осмотрел другое окно и удивился, найдя его открытым: замок оказался поврежден менее аккуратным взломщиком. Маленький кусок ветхой ткани, идентичный тому, что тайный агент нашел на улице, застрял под рамой. Внимательно изучая находку в темноте, мужчина чуть не обжег пальцы быстро сгоревшей спичкой. Оставалось только догадываться, кому принадлежала таинственная материя.

Аккуратно положив ткань в карман, Бьёргард направился в сторону двери. Взявшись за ручку, он приготовился вынуть отмычку, однако инструмент не понадобился, ибо замок оказался уже взломанным. Достаточно было слегка толкнуть дверь, и она поддалась с легким скрипом.

Страшное хранилище осталось позади, "взломщик" очутился в коридоре. Глаза начинали медленно привыкать к темноте. Направившись вперед по коридору, тайный агент проверял все попадавшиеся по пути двери. На удивление не оказалось ни одного запертого помещения: кто-то неизвестный взломал все замки до его прихода. Бьёргард вынул из кармана револьвер и снял с предохранителя. Сомнений не оставалось — в особняк проник кто-то еще. Заглядывая во все помещения по очереди, Чарльз обнаружил, что везде хранились странные предметы, очевидно, предназначенные для занятий колдовством. В одном из мрачных залов, по всей вероятности, находилась библиотека, однако сейчас помещение, как и все остальные, оказалось перевернуто вверх дном. Смятые и разорванные древние книги и манускрипты валялись вперемешку с разломанными полками. Неизвестный сделал все, чтобы уничтожить библиотеку мага.

Внезапно наверху раздался жуткий грохот: кто-то со всей силы ломился в дверь особняка. Вряд ли это была Кэт, в случае опасности подруга свистнет. На первом этаже зажегся свет и раздались ругательства: Маунтмейн лично пошел открывать дверь. Бьёргард при всем желании не мог сдержать улыбку — видимо, негодяй уволил провинившегося дворецкого.

— Какого черта вам нужно среди ночи? — раздался голос Маунтмейна.

— Отдавайте "Семь звезд", негодяй, — послышался голос Трелони.

— Какие еще звезды и вообще, кто вы такой, чтобы вламываться в мой дом?

— Не прикидывайтесь дурачком, Маунтмейн, вы прекрасно знаете, о чем речь.

— Если вы сейчас же не уберетесь из моего дома, я вызову полицию.

— Отлично, валяйте. — Трелони понимал, что ирландец блефует.

Бьёргард напряженно прислушивался к словесной перепалке наверху. Профессор внезапным появлением мог спутать все карты, к тому же явно подвергал свою жизнь серьезной опасности.

Вдруг кто-то дернул Бьёргарда за рукав, и на плечо легла маленькая рука. Чарльз едва не подскочил от неожиданности и, резко развернувшись, направил пистолет прямо в испуганное женское лицо. Кэт все-таки ослушалась и пробралась в дом, однако терять время на лишние слова и упреки сейчас нельзя. Спор Трелони и сумасшедшего колдуна постепенно разгорался. Еще немного, и в ход, очевидно, пойдут кулаки. Поняв, что вряд ли Маунтмейн догадывается о присутствии других посторонних в доме, Бьёргард решил, воспользовавшись создавшейся ситуацией, обследовать последнее помещение за двойными металлическими дверями.

Толкнув двери, парочка взломщиков оказалась внутри. Перед глазами предстал огромный зал, тускло освещенный странными лампами вроде сказочной лампы Аладдина из арабских сказок. Стены покрывал барельеф с абсолютно непристойными изображениями: химеры, чудища с рыбьими хвостами, русалки, нимфы и бесы совокуплялись в самых разных позах. На алтаре в центре зала спокойно лежал похищенный рубин. Звезды внутри камня ярко горели в темноте, образуя небесное созвездие. К удивлению вошедших непрошеных гостей, камень никто не охранял.

Кэт, впервые увидев сокровище столь неописуемой красоты, открыла рот от изумления. Однако внимательно посмотрев вокруг, друзья обнаружили, что помимо камня в зале находится еще одна похищенная вещь — на полу перед алтарем лицом вниз лежала мумия жреца. Погребальные одеяния были разорваны в клочья.

Кэт перешагнула через мумию и дотронулась до сверкающей поверхности рубина, пальцы осветились красным волшебным светом.

— Какая красота, глазам невозможно поверить! — произнесла изумленная женщина.

Бьёргард стоял в стороне, раздумывая над дальнейшими действиями.

— Наверное, следует брать камень и уходить отсюда побыстрее.

Журналистка аккуратно сняла с алтаря бесценный экспонат, поразившись его тяжести, и тут же закричала.

Длинная, тонкая, похожая на плеть рука возникла, словно материализовавшись из воздуха, и схватила Кэтрин за ногу, повалив на пол. Единственным разумным объяснением в тот момент казалось то, что на полу лежала не мумия, а завернутый в тряпье человек, охранявший таким странным образом сокровище.

"Живая мумия" поднялась с пола. Крючковатые конечности, вывернутые из связок, совершенно необъяснимым образом держали существо в вертикальном положении. С яростью чудовище отшвырнуло женщину в сторону. Шляпа слетела с головы Кэт, и распустившиеся волосы закрыли лицо. Невероятное существо стояло в середине зала у алтаря; красный свет, исходивший из камня, освещал пустую грудную клетку. Из-под тряпья, закрывавшего лицо, смотрели злые глаза.

Бьёргард бросился к Кэт и, закрыв подругу своим телом, направил пистолет на мумию. Через мгновение двери распахнулись, и в помещение ворвался хозяин дома, услышавший крик в подвале. За плечом ирландского колдуна показался остолбеневший от увиденного Трелони. Не теряя времени, ученый оттолкнул Маунтмейна и бросился к мумии.

— Профессор, не приближайтесь! — крикнул Бьёргард.

Однако египтолог не отреагировал на предупреждение и, подбежав, схватил упавший на пол рубин. Не успел камень оказаться в руках Трелони, как ожившая мумия взметнула костлявую руку и одним взмахом страшных когтей разорвала ученому горло. Профессор упал, кровь фонтаном хлынула из страшной Раны, заливая рубин и таинственно исчезая на сверкающей поверхности: казалось, камень с жадностью впитывал горячую красную жидкость, лившуюся из раны старика. Трелони несколько раз попытался вдохнуть, однако спасти ученого не могло уже ничто. После нескольких хрипов окровавленное тело профессора бессильно обмякло.

Повернувшись в сторону людей, мумия изучала присутствующих невидящим взором.

Бьёргард несколько раз выстрелил в чудовище, но из ран вырвались лишь клубы пыли и песка. Мумия слегка покачнулась, но удержалась на изуродованных ногах.

Маунтмейн медленно отступал к дверям.

— Любопытный идиот, теперь доволен представлением? — закричал колдун Бьёргарду из другого конца зала.

— Как вы объясните происходящую в вашем проклятом доме чертовщину? — бросил Чарльз встречный вопрос.

— Не волнуйтесь, сейчас вам все доходчиво объяснят.

Злорадно усмехаясь, ирландец указал в сторону мумии.

Чудовище стояло у алтаря, не двигаясь с места. Теперь Бьёргард понимал, как ошибался поначалу, приняв мумию за переодетого человека. Стоявшее перед ним нечто действительно являлось высушенной временем и каким-то дьявольским способом ожившей мумией жреца.

— Пай-наттем в некотором смысле спасение мира, который вы называете планетой, однако если хоть на шаг приблизитесь к его вожделенному камню, жрец разорвет вас на мелкие кусочки. Мой план еще не осуществился, но все равно никому не удастся мне помешать. Ладно, мистер Бьёргард, и вы — молодой человек, думаю, пришло время нам попрощаться.

Маунтмейн спокойно вышел, закрыв за собой дверь. Чарльз и Кэтрин, очнувшаяся от удара, остались наедине с чудовищем.

— Идиот принял меня за мужчину, — с ненавистью сказала журналистка.

Надо любым способом выбираться из подвала. Мумия убила Вэмпла, Дженкса, Трелони и других. Жрец уничтожал любого стоящего между ним и рубином, и Маунтмейн полагал, что следующими в списке значились Бьёргард и его спутница.

Оба не двигались с места, раздумывая над тем, как перехитрить чудовище, ибо меряться силой представлялось бессмысленным. Мумия сделала странное движение в сторону непрошеных гостей. С огромных ногтей капала кровь последней жертвы. Оживший Пай-наттем внезапно отступил назад и, вновь повернувшись к алтарю, положил рубин на прежнее место. Бьёргард не знал, какое действие может предпринять мумия в следующий момент, поэтому каждую секунду готовился броситься на чудовище, защищая Кэт. Силы неравные, но выбора не было. До сих пор не верилось, что груда древних костей, обмотанных ветхой тканью трехтысячелетней давности, могла сохранить остатки жизни благодаря магическому камню в груди. Злобно глядя, мумия издавала странные гортанные звуки.

Бьёргард решил заговорить с восставшим из ада жрецом:

— Возьми камень. У тебя несправедливо отняли "Семь звезд", но теперь именем британской королевы я возвращаю тебе сокровище.

Чарльз не был уверен, что мумия поймет сказанное, однако костлявая рука мгновенно схватила камень и прижала к пустующей груди. "Семь звезд" проскользнул вглубь между ребрами, видневшимися через рваную ткань, словно притянутый магнитом. Тело мумии начало излучать красноватое сияние и медленно опустилось на пол перед алтарем, будто заснув.

Кэтрин облегченно вздохнула и обняла Чарльза.

К рассвету Деклена Маунтмейна уже арестовали; оставив мумию наедине с непрошеными гостями, колдун покинул дом и пытался выехать из города. После тщательного обыска в особняке полиция обнаружила два трупа, похищенную мумию и различные атрибуты колдовства вроде человеческих органов и запрещенных книг. Теперь Маунтмейн, наконец, предстанет перед судом и заплатит за совершенные злодеяния. Камень решили не извлекать из Пай-наттема, справедливо полагая, что печальные последствия не заставят себя долго ждать. Коллекция Британского музея ничего не потеряет, если таинственный рубин будет храниться в своем изначальном "сосуде". Такое решение приняли во многом благодаря Бьёргарду.

Кэтрин сидела на крыльце злополучного особняка, жуткая ночь слишком вымотала женщину.

— В доме полно краденого: манускрипты, старинные документы из Оксфордской библиотеки, похищенные из музеев экспонаты и даже заспиртованные человеческие органы, — сказал опустившийся рядом с журналисткой на ступеньки Бьёргард.

— Я всегда знала, что Маунтмейн — отпетый негодяй.

— Теперь все кончено, тюрьма уже заждалась "ирландского лидера".

Кэт скептически взглянула на Чарльза.

— Не будь так уверен. Чтобы засадить колдуна на всю жизнь, надо рассказать обо всем увиденном здесь, а в этом случае нам никто не поверит. Придется молчать, есть некоторые вещи, которые невозможно доказать.

Кэт потрогала оцарапанную мумией лодыжку.

— Хотелось бы написать о сегодняшних событиях в газете. Представляю физиономию Стеда — такого сенсационного материала еще никогда не публиковали. Но мечтать не вредно, вряд ли я смогу убедить людей в правдивости сказанного. Да и зачем? Нация должна жить спокойно, есть вещи, которые просто нельзя рассказывать.

— Пошли отсюда, мы получили достаточно впечатлений на всю оставшуюся жизнь.

Бьёргард взял подругу за руку, и пара медленно пошла по улице прочь от мрачного особняка, где ночью произошли страшные и необъяснимые события. Рассвет медленно вставал над городом, наступал праздничный для британцев день — юбилей правления королевы Виктории. Бьёргард поймал себя на мысли, что последнее время слишком часто встречает рассвет, и это занятие отнюдь не романтично.

— Ну что, готова идти вечером на праздник?

— Наверное, да. Во всяком случае, платье уже куплено.

— Не боишься, что запру в подземелье? — пошутил Бьёргард.

— Скорее мистер Тайный Агент окажется в каком-нибудь заброшенном карцере!

Кэт никогда не лезла за словом в карман.

— Кстати, перед тем как идти праздновать, предлагаю заехать в Британский музей и проверить, сладко ли спит великий жрец в родном саркофаге. Думаю, на выставку этот экспонат не поедет. Материал о последней найденной мумии в скором времени засекретят и хорошенько спрячут в тайных архивах в подземелье музея.

Кэтрин мрачно задумалась.

— Загадка камня так и осталась нерешенной, поэтому я сомневаюсь, что все так просто закончится. Думаешь, через несколько десятков лет никто не захочет покопаться в архиве музея?

— Не знаю, но наша работа на данный момент закончена. Пошли скорее, надо выспаться, впереди праздничный вечер.

Эпизод 2 Маг и актер

1922 год

Дул холодный февральский ветер. Катриона Кайе шла по улице, ругая моду и юбки выше колен. Коротко остриженные волосы, выбившиеся из-под шляпки, совсем не закрывали лицо от морозного воздуха. Чтобы хоть немного защититься от холода, Катриона потуже затянула меховой воротник. Двадцатидвухлетняя девушка всегда следовала моде, но из-за погодных условий порой такая привычка казалась проклятием.

Отец Катрионы был священником и всегда ругался с дочерью по поводу "скандального внешнего вида" и "ужасной американской музыки", которую слушала Кэти. Эдвин, в отличие от строгого отца, никогда не критиковал девушку, лишь иногда называл "барометром": если подруга в отличной форме, значит, и в мире все замечательно. Подобное сравнение можно счесть за комплимент, если не замечать пренебрежительный тон.

Сегодня Катриона чувствовала себя превосходно; несмотря на промозглый ветер, уже чувствовалось приближение весны и веяло переменами. На удивление, уже несколько дней не наблюдалось ни дождя, ни тумана, ясное небо над головой радовало глаз.

У одного из зданий на скамейке сидели две пожилые матроны. Внезапно из дверей вышли двое мужчин, и глаза престарелых дам вытаращились от удивления.

Проходившая мимо Катриона тоже заметила любимчика большинства женщин, актера Джона Бэрримора по прозвищу Великий Профиль. В длинном мужском пальто викторианской эпохи и широкополой шляпе Бэрримор вышел в сопровождении режиссера. Актера невозможно перепутать с кем-либо другим, уж слишком запоминающееся у него лицо.

— Ой, смотрите, ведь это же… — громко воскликнула одна из женщин на скамейке.

Объект восхищения и сопровождавший его пухлый мужчина невысокого роста с надменным выражением лица оглянулись, услышав женскую реплику.

— Да, Джон Бэрримор собственной персоной, — восхищенно подхватила вторая дама.

Великий Профиль улыбнулся и, приподняв шляпу, галантно поприветствовал узнавших его матрон. От волнения и радости женщины чуть не лишились чувств.

Наблюдая за сценой, Катриона едва не рассмеялась.

Мужчина, сопровождавший известного актера, принялся ругать Бэрримора за недостаточно хорошую игру.

— Я вообще не уверен, что смогу освоиться в кинематографе, мое призвание — театр, — недовольно отзывался Великий Профиль.

Бэрримор отлично исполнял на сцене роль Гамлета, однако роли в кино не очень удавались. На днях начались съемки нового фильма по произведениям Конан Дойля, где актер исполнял роль Шерлока Холмса, и, судя по всему, режиссер остался недоволен первыми репетициями. Катриона успела увидеть часть отснятых серий и сделала вывод, что сыщик из Бэрримора действительно не очень удачный: уж слишком он красовался и строил глазки одной из героинь вместо того, чтобы со "старым добрым Ватсоном" выслеживать убийцу. Если бы известный в прошлом глава британской тайной разведки Майкрофт Холмс увидел такую неудачную экранизацию книги про знаменитого брата, наверняка перевернулся в гробу.

Эдвин Уинтроп, друг Катрионы, последнее время увлекался кино и уйму времени проводил за выяснением самых тонких технических деталей. Иногда Кэти даже злилась на него, потому что считала, что Эдвин часто прикрывается занятостью своим хобби, чтобы избегать неприятных тем разговора, или просто отмахивается от нее, делая отсутствующий вид. Порой Уинтроп был слишком молчалив, и такое поведение раздражало девушку. Наверное, Катриона чем-то напоминала себе Ватсона, потому что невольно стала партнером Эдвина в делах. Однако, к сожалению, многие считали, что женщина лишь красивое дополнение мужчины и не более того.

По обоюдному согласию Кэти не распространялась об общих с Эдвином делах. Сфера их совместной деятельности была достаточно широкая, к тому же связанной с государственными тайнами. Во время недавней войны Уинтроп состоял в некоей секретной государственной организации и с тех пор работал на тайную разведку Британского Королевства, поэтому разглашение подробностей работы строго запрещалось.

В последнее время Эдвин и Катриона следили за ходом съемок фильма о Шерлоке Холмсе. Зачастую режиссеры переходили границы дозволенного и пускались в самые интимные подробности жизни персонажей, а учитывая, что фильм снимался по реальным событиям, многие известные семейства вроде Баскервилей выражали крайнее недовольство тем, что весь мир знает об их личных внутрисемейных неурядицах. Учитывая, что съемочная группа прилетела из Америки, необходимо особенно тщательно следить, чтобы не раскрылась какая-нибудь британская секретная информация.

Руководитель съемочного проекта, Паркер, был не в восторге от игры Бэрримора. Актер часто отвлекался, не реагировал на замечания, излишне жестикулировал. В отличие от Великого Профиля Роланд Янг, игравший доктора Ватсона, работал безупречно, полностью входил в роль и не выражал лишних эмоций.

Катриона целых два дня неотлучно находилась со съемочной американской группой, некоторые даже стали принимать ее за очередную подружку Бэрримора. Помня наставления Эдвина о соблюдении максимальной секретности, девушка не опровергала, но и не подтверждала подобные слухи.

Мисс Кайе не впервые выполняла тайные задания чрезвычайной важности. Опасность с недавнего времени стала неотъемлемой частью работы Кэти, однако в этот раз задание казалось скучным. Обычно тайные службы защищали интересы живых, теперь следили за неразглашением тайн жизни мертвых. Шерлок Холмс являлся не просто национальным героем, он часто помогал секретным службам и знал многие тайны особой государственной важности. Мистер Конан Дойль не преминул воспользоваться некоторыми фактами биографии известного сыщика и даже несколько раз в произведении упомянул название самого важного отдела разведки Британского Королевства. Оставалось следить за тем, чтобы вышеупомянутые подробности его секретной деятельности не стали достоянием общественности.

Эдвин лишь недавно открыл Катрионе название тайной государственной организации, в которой состоял во время войны и на которую продолжал работать, — Клуб "Диоген". Секретную разведку возглавлял Чарльз Бьёргард — преемник известного Майкрофта Холмса.

Катрионе нравилось работать с Уинтропом, она любила приключения и опасность. В прошлом году напарники разбирались со скандалом в японском посольстве. Тогда в дипломатическом представительстве возник некий призрак — самурай с вполне реальным мечом, и успешно снес несколько голов японским дипломатам. Кровавая история в итоге закончилась, общественность познакомили с результатами расследования: убийца- психопат уничтожен.

Однако на самом деле все было не так просто, только единицы, включая Уинтропа и Катриону, знали, что же в действительности произошло в японском посольстве. В большинстве случаев людям предоставляли почти вымышленные подробности, утаивая истинные результаты, руководствуясь при этом исключительно заботой о спокойствии простых граждан. Катриона Кайе теперь являлась единственной женщиной, у которой имелась благодарственная грамота с личной подписью японского императора, и она очень гордилась этим фактом.

В этот раз Кэти не. находила удовольствия в работе. Следить за съемками, чтобы режиссеры не сняли лишнего и не затронули подробности деятельности братьев Холмс, оказалось не таким уж интересным занятием, однако выбора не было. Бьёргард не являлся сторонником рассекречивания пусть и устаревшей информации, глава Клуба "Диоген" рьяно следил за тем, чтобы деятельность разведки всегда оставалась тайной за семью печатями.

— Считайте задание дополнительным отпуском. Общайтесь с актерами, смотрите фильм, лишь следите за соблюдением определенных границ искусства, — приказал Бьёргард тайным агентам.

Паркер продолжал ругать Бэрримора за до сих пор не выбритое лицо: появление Шерлока Холмса с растительностью на лице недопустимо. Однако актер считал усы неотъемлемой частью имиджа и не хотел расставаться с ними. Кэти заметила, что Эдвин, как ни странно, тоже отращивал усы. Неужели Уинтроп наконец решил следовать моде? Обычно Эдвин любил подшутить над стараниями других идти в ногу со временем, часто насмехался над бородатыми мужчинами, однако напарнику удивительно подходил новый имидж, и Катриона старалась не заострять внимания на изменениях. Иногда она понимала, почему напарнику так смешны следование моде и щегольство: за годы, проведенные на войне, Уинтроп отвык следить за безупречностью внешности и считал излишнее "общение с зеркалом" пустой тратой времени.

Режиссер, ругаясь, подбежал к съемочной группе. Бэрримор с самодовольным видом встал на крыльце дома, где должны начаться съемки, и сделал низкий поклон собравшейся возле здания публике. Раздались аплодисменты зевак. Не обращая внимания на собравшуюся публику, режиссер яростно кричал, что, как только группа вернется в Америку, он устроит всем присутствующим сладкую жизнь: очевидно, появились новые проблемы.

Съемки в очередной раз прервались из-за каких-то неполадок.

— Вы — технический ассистент, может, займетесь наконец своими обязанностями. Что там еще случилось? — крикнул Паркер, обращаясь к мисс Кайе.

— Извините, мы сейчас все уладим.

— Неужели опять чертова простуда Бэрримора?

— Нет, следует просто уточнить корпус здания, по-моему, перепутали вход.

— Тогда ищите быстрее, неужели нельзя делать все вовремя?

Паркер вновь подбежал к актерам, что-то возмущенно выкрикивая.

Катриона была не просто напарницей Эдвина, но и его девушкой. Кэти беспокоило, что они продолжают жить в грехе, но она предпочитала не предъявлять требований и не упрекать Уинтропа. Пара поселилась в огромном Сомерсет-хаусе, который Эдвин унаследовал от родителей, однако в последнее время влюбленные переехали в маленькую уютную лондонскую квартиру Катрионы в Блумбэри. Отец девушки не подозревал о личной жизни дочери, а Кэти, в свою очередь, делала все возможное, чтобы не шокировать отца.

Вечером, отдыхая от работы, Эдвин и Катриона, обнявшись, танцевали под музыку Пола Уайтмена, а потом, уютно примостившись на диване, обсуждали прошедший день.

— Бьёргарду нечего опасаться, дорогая. Не думаю, что тайная информация могла просочиться от Холмса Ватсону, затем Конан Дойлю и далее американским сценаристам. Клуб "Диоген" просто в некотором смысле перестраховывается.

— В сценарии ведь нет упоминания о тайной разведке, так? — спросила Кити.

— Конечно, нет.

Наклонившись к Катрионе, Уинтроп поцеловал ее.

Спустя пару часов Кэти, накинув на плечи халат, сидела на диване среди маленьких турецких подушек и, покуривая сигарету, размышляла о новом задании.

— Да, вряд ли после стольких лет кого-то интересуют сомнительные данные вроде дурацких планов Брюса — Партингтона.

Эдвин лениво улыбнулся: в отличие от него, Катриону, видимо, не клонило в сон. Тайному агенту никак не удавалось выспаться за долгие четыре года войны.

— Не забывай, здесь дело принципа, детка. Секретность должна сохраняться во что бы то ни стало. Только представь, какая паника поднимется в мире, если тайные службы предоставят общественности свои архивы!

— Да уж, наверное, людям спокойнее жить в незнании.

— Надеюсь, ты не решила познакомить общество с какой-нибудь тайной государственной важности, киска?

В ответ Уинтроп получил сокрушительный удар подушкой по голове.

— Бессовестный! — фыркнула девушка.

Уинтроп вылез из-под одеяла и тоже закурил сигарету.

— Старых секретов очень много, а новых — еще больше. Несколько дней послоняемся вокруг съемочной группы, а потом, уверен, получим действительно интересное задание. Например, какую-нибудь веселенькую историю про привидение окровавленной монахини в заброшенном дворце или еще что-нибудь в том же духе. В очередной раз попытаемся объяснить загадки с точки зрения логики. Глядишь, постепенно покончим со всей чертовщиной на Британских островах.

— А что еще нужно узнать о новом фильме?

— Вообще-то ничего определенного, надо просто следить за ситуацией. Сегодня я связался с Бьёргардом и доложил о ходе съемок. Завтра более напряженный день: кинокомпания "Голдвин" получила разрешение отснять несколько кадров в подвале Британского музея. Наша задача — следить за тем, чтобы никто не прогуливался за пределами огороженной для съемок территории. К тому же снимать будут ночью, дабы днем не мешать работе музея.

Катриона недовольно покачала головой.

— Послушай, я многое делаю на благо родины: занимаюсь наукой, достигла определенных результатов в психиатрии, иногда публикую статьи и даже помогаю тебе в секретной разведке, но я отказываюсь работать бесплатным ночным сторожем! Это просто переходит все допустимые границы!

Эдвин нежно обнял разгорячившуюся девушку, и Кэти почувствовала, что в итоге сдастся.

— Ты же всегда хотела узнать, что находится в секретных хранилищах музея. Теперь появился шанс совместить приятное с полезным.

Эдвин умел убеждать, к тому же ночная прогулка по музею представлялась действительно заманчивой. Уинтроп прикоснулся губами к плечу девушки и притянул к себе.

— Сокровище мое, — прошептал он, снимая с нее одежду.

Съемочная группа спустилась в подвал музея на специальном лифте.

— Похоже на подземную станцию метро, — сказала Катриона.

— Точно, так и есть. Когда-то здесь действительно строили станцию для Британского музея, но бросили, едва начав. Компания, проводившая работы, обанкротилась; большую часть прорытого тоннеля засыпали, оставив незначительную территорию, превратившуюся впоследствии в секретное подземное хранилище. Здесь находятся некоторые экспонаты, которые вряд ли выдержит какой-либо пол, например, гигантская голова с острова Пасхи.

— Не понимаю, почему не предоставить строительство подземных станций одной стабильной корпорации. В таком случае не возникнет соперничества компаний-однодневок, которые лишь прорывают землю под Лондоном и создают опасные участки обрушения грунта. Скоро мы все провалимся в подземные коммуникации.

Эдвин был полностью согласен с мнением любимой.

Съемочная группа быстро устанавливала аппаратуру, актеров гримировали. Наконец режиссер дал указание начать съемки. Спустя несколько минут послышалось: "Дубль 1"; голос режиссера эхом раздавался по всему огромному подвалу.

Бэрримор наконец сбрил усы и теперь выглядел ничуть не хуже прежнего. Девушка-гример подбежала к Великому Профилю и снова нарисовала на лице грязные разводы. Согласно сценарию, Холмсу предстояло драться с сумасшедшим профессором Мориарти. Съемочная группа, словно отряд муравьев, бегала туда-сюда, устанавливая заново лампы и камеры. Молодой человек в бриджах помогал встать упавшему "профессору". Судя по внешности актера, игравшего Мориарти, гримеры явно перестарались: взлохмаченные волосы торчали во все стороны, подрисованные глаза производили пугающее впечатление, тонкие губы изогнулись в презрительной усмешке. Помощник режиссера, пытавшийся ухаживать за Катрионой, рассказывал, что роль Мориарти исполнял австриец с довольно неблагозвучным именем, скорее подходившим какому-нибудь бандиту — Густав фон Сайфертиц. Австриец, часто снимавшийся в американских фильмах, некоторое время назад взял псевдоним Дж. Батлер Клонблаф, но Катрионе не нравился ни актер, ни оба его имени.

Бэрримор играл отлично: после команды режиссера мгновенно перевоплощался в Шерлока Холмса. Кэти подозревала, что Бэрримор втайне был благодарен фон Сайфертицу за столь отталкивающий и устрашающий грим, ибо на фоне злобного профессора Великий Профиль производил яркое положительное впечатление. Однако руководителю проекта Паркеру определенно больше нравился серьезный подход к работе австрийца, нежели бесконечные веселые шуточки Бэрримора. Фон Сайфертиц настолько вошел в роль, что даже во время перерыва производил впечатление сумасшедшего.

Отсняв основные кадры, объявили перерыв. Катриона толкнула Эдвина локтем и показала взглядом на "Мориарти". Актер незаметно отошел в сторону и, немного постояв, направился в дальнюю часть подвала, где в темноте виднелась гигантская статуя головы с острова Пасхи. Во мраке подземелья стены музея сливались с высоким каменным сводом, и кроме очертаний статуи и нескольких огромных коробок и сундуков ничего невозможно было разглядеть.

— Не кажется тебе странным поведение фон Сайфертица? — спросил Эдвин.

— Думаю, актер решил немного осмотреть помещение, а ты просто болен излишней подозрительностью или завидуешь его профессиональным успехам, — улыбнувшись, подмигнула Катриона.

Тайные агенты проводили глазами удалявшуюся фигуру актера.

Поскольку съемки еще не окончились, необходимо было наблюдать и за происходящим на съемочной площадке. Эдвин и Катриона очень хотели пройтись немного по хранилищу музея и осмотреть древние артефакты, однако подобная возможность могла представиться только после окончания съемок. К тому же, прогуливаясь по территории во время работы киногруппы, можно попасть в объективы телекамер, что явно нежелательно для сохранения инкогнито. Деятельность Уинтропа и его спутницы должна быть незаметной и не возбуждать никаких подозрений.

Фон Сайфертиц определенно что-то искал. Наконец, встав перед одной из древних плит, актер стал разглядывать изображенные рунические знаки.

— Бьёргард советовал быть начеку в подвале музея. Во времена молодости шефа прямо накануне юбилея правления королевы Виктории здесь произошла малоприятная история. Шеф не любит вдаваться в подробности, однако, судя по всему, имел место очень серьезный инцидент.

Впервые с того момента, как спустились в подвал, Катриона ощутила озноб, однако не от холода, а от какого-то непонятного страха. В душе появлялись смутные предчувствия беды. Тени, отбрасываемые светом прожекторов, начали казаться слишком длинными и зловещими.

— Значит, надо обращать внимание на малейшие, на вид даже незначительные детали. Бьёргард никогда не ошибается в оценках.

Перерыв закончился, и Паркер объявил продолжение съемок. Актерам подправили грим и вновь стали снимать сцену драки между Холмсом и Мориарти. Бэрримор и австриец сошлись словно боксеры на ринге. Профессор с явной неохотой оставил интересное занятие и вернулся к работе: режиссер уже сделал ему пару замечаний насчет медлительности.

— Сомневаюсь, что этот парень способен достойно защищаться, я видел его пару раз в роли злодеев, — заметил Эдвин.

Кинематограф появился относительно недавно, и Уинтроп, как и многие другие, был увлечен новым искусством и старался смотреть все новинки. Эдвин и Катриона ходили в кино гораздо чаще, чем в театр, и особенно любили смотреть французские фильмы вроде "Фантомаса". Когда порой приходилось представляться чужим именем, Кэти называла себя Ирмой Вамп, именем любимой героини из фильма "Вампиры".

— Неужели так трудно дать сдачи сопернику? — возмущался пассивностью актера Уинтроп.

Несомненно, фон Сайфертиц не умел постоять за себя, потому что Бэрримор продолжал "бить" профессора, не получив ни разу достойного ответа.

Однако внезапно что-то произошло: австриец стал яростно отвечать сопернику, и на лице Бэрримора появилось несколько настоящих синяков. Профессор разошелся не на шутку и, видимо, забыл сценарий, согласно которому Холмс должен победить. Как настоящий борец, фон Сайфертиц в последний раз ударил Великого Профиля с невероятной силой и отшвырнул в сторону. Раздался гневный крик режиссера, и съемку резко прекратили. Толпа обступила разбушевавшегося "профессора" и Бэрримора, из носа которого текла кровь.

— Господи, мое лицо! — всхлипывал на полу пострадавший.

Фон Сайфертиц пробормотал невнятное извинение, но Катриона не заметила искренности в голосе австрийца. Подойдя к "Холмсу", девушка протянула носовой платок. Кровь размазалась по лицу Великого Профиля, теперь Бэрримор совсем не походил на великого сыщика.

— Скажите, мой нос сломан? — жалобно хныкал актер.

Кровотечение быстро остановили, и Катриона, пощупав нос, сообщила, что волноваться не о чем.

— Слава Богу! — радостно вздохнул Бэрримор и в порыве благодарности поцеловал девушку в лоб.

Кэти представила, сколько поклонниц Великого Профиля мечтали сейчас оказаться на ее месте. Однако радости от такого жеста не испытала: девушка не страдала любовью к актерам и не терпела, когда до нес дотрагивались посторонние мужчины.

— Где гример? Приведите мое лицо в порядок, — требовал Бэрримор.

Помимо роли Холмса, он в скором времени готовился выступить на премьере "Гамлета", поэтому берег себя для исполнения мечты всей жизни.

— Спасибо еще раз, добрый ангел. Вы успокоили меня. Понимаете, играть Гамлета с пластырем на носу недопустимо. Я не пережил бы такое страшное крушение надежд, — не успокаивался Бэрримор.

Катриона улыбнулась, в очередной раз подумав, что все актеры — чудаки.

После неприятного инцидента Паркеру не оставалось ничего иного, как объявить завершение съемок. Пока лицо Бэрримора не заживет, продолжать работу невозможно.

Ассистент режиссера мягко намекнул, во сколько обойдутся повторные съемки в Британском музее, и лицо Паркера немного побледнело.

— Завтра ты должен хорошенько отлупить профессора, ясно? — угрожающе сказал он Бэрримору.

— Отлично. Даю слово, — ответил повеселевшим голосом актер.

Оборудование стали разбирать и поднимать вверх на лифте. Ночь съемок в главном музее Лондона кончилась раньше, чем планировалось.

Повернувшись к Эдвину, Катриона увидела хмурое лицо. Подав знак присоединиться к нему, Уинтроп направился в темную часть подвала.

— Здесь что-то происходит.

В голосе напарника зазвучали тревожные нотки.

Кэти тоже чувствовала опасность, витавшую в воздухе подземелья.

Съемочная группа почти полностью покинула подвал, лишь несколько человек убирали оставшееся оборудование. Выключив лампы, люди остались почти в полной тьме. Однако воздух подземелья мерцал каким-то красноватым оттенком; по всей видимости, где-то в глубине хранилища горело освещение. В то время как последние члены группы покидали подземелье, Эдвин и Катриона направились проверять подвал. Красноватый свет струился откуда-то из-за гигантской статуи в дальнем конце зала. Оставив позади знакомую часть подвала, где проходили съемки, молодые люди направились в глубину хранилища в сторону статуи. Издалека на огромном каменном лице исполина виднелась тень размером с человека, скользившая по гигантскому экспонату.

— Посмотри! Статуя, должно быть, закрывает какой-то вход в тоннель, потому что мерцание идет из-за каменной головы. Наверное, голову специально переместили в дальний конец, чтобы перегородить оставшийся незасыпанным старый тоннель.

Тем временем тень продолжала двигаться по каменной поверхности и постепенно исчезла за гигантским ухом.

— Вперед, там был человек! — сказал Уинтроп и побежал.

В отличие от напарника, Катриона не была уверена в этом, но перспектива остаться одной среди темноты ей не понравилась, и она поспешила за Эдвином. Тайный агент вынул из кармана пистолет и пустился вслед за таинственным незнакомцем. Отдых окончен, Катриона жалела, что не надела что-нибудь более подходящее для подобных приключений.

Подбежав к каменному истукану, мужчина остановился.

— Не понимаю, как удалось спустить такую громаду вниз?!

Свирепое выражение статуи, казалось, говорило о том, что исполин не в восторге от непрошеных гостей. Очевидно, тоннель находился за экспонатом, однако, чтобы пробраться туда, необходимо сначала залезть на великана. Эдвин пошел первый. Используя один из стоявших поблизости ящиков в качестве опоры, он залез на гигантскую мочку уха и вскарабкался наверх. Оказавшись наверху, мужчина увидел тоннель. Как и предполагал Уинтроп, статуя загораживала вход в секретное или заброшенное пространство подземелья. В узком каменном проходе горел тусклый красноватый свет.

Опасаясь порвать колготки или сломать каблуки, Катриона проворно вскарабкалась на великана, повторив путь Эдвина. Спустившись в тоннель, тайные агенты заметили, что свет стал намного ярче. Сомнений не оставалось: источник странного сияния находился где-то здесь, в глубине. Узкий проход был завален разваленными сундуками и коробками: по-видимому, помещение давно не использовали. Катриона дрожала: в тайном хранилище ощущался могильный холод.

Коробки и контейнеры оказались раскиданы вокруг, часть была поломана. За порядком здесь, очевидно, давно никто не следил. Уинтроп подошел к одному из открытых ящиков, из которого торчали африканские маски и старая солома. Тусклый красноватый свет позволял разглядеть лишь немногое, и Эдвин зажег спичку. В следующую минуту Катриона услышала ругательства напарника и подбежала посмотреть, что случилось.

В сундуке под масками лежал без сознания полуголый мужчина. Девушка проверила пульс и дыхание несчастного и убедилась, что он жив. Спичка в руках Эдвина быстро сгорела, и он зажег следующую. Тайные агенты опустились пониже, пытаясь разглядеть лицо, и узнали фон Сайфертица. По-видимому, актер попал в тоннель не по собственному желанию: нос и рот сохранили следы хлороформа.

— Интересно получается: если фон Сайфертиц лежит здесь, кто же играл роль профессора Мориарти? — спросил Эдвин.

Катриона почувствовала, как тело покрыли мурашки.

— Эй, кто здесь? — раздался знакомый голос сзади.

Вероятно, любопытство Джона Бэрримора победило, и он тоже решил узнать, что скрывается за статуей с острова Пасхи.

— О, мисс Кайе, моя спасительница! И вы тоже здесь, счастливый избранник? — воскликнул актер, увидев знакомые лица.

— Эдвин Уинтроп, — представился тайный агент.

— Не очень романтическое гнездышко для влюбленных голубков, — заметил Бэрримор.

Эдвин погасил спичку, но слишком поздно: Бэрримор успел увидеть лежащее в ящике тело.

— Боже праведный, там лежит человек! — вскрикнул актер.

Уинтроп понял, что допустил оплошность, но теперь уже ничего не исправишь.

— Это же "профессор Мориарти"! — удивлению Бэрримора не было предела.

— Совершенно верно, и, судя по всему, вместо него играл другой человек.

— Неудивительно, что подмены никто не заметил, загримироваться под профессора достаточно легко. Любой может нарисовать черные круги под глазами и надеть лохматый парик. А вот красивое лицо загримировать гораздо труднее. Помню, когда я играл красавчика мистера Хайда…

Уинтроп сделал актеру знак замолчать и Бэрримор притих, постепенно понимая, что происходит нечто странное. Красноватый свет лился из глубины потайного тоннеля. Прежде чем пойти дальше, Эдвин решил осмотреть сундук еще раз. Среди африканских масок агент нашел седой взлохмаченный парик актера, пенсне и искусственный нос. Таинственный бандит, очевидно, настолько был поглощен каким-то делом, что не позаботился убрать за собой следы. Столь явная самоуверенность наталкивала на неприятные мысли, что придется иметь дело с опасным противником.

— Друзья, мы должны найти ключ к загадке. Пойдем скорее вперед! — воскликнул Бэрримор, явно представив себя героем приключенческого фильма.

Катриона продрогла насквозь, и Эдвин обнял девушку, чтобы немного согреть. Однако следовало двигаться вперед и проверить тоннель. Выбора не было — Бэрримор твердо решил пойти с ними. Пройдя несколько метров в глубину прохода, люди заметили, что свет стал намного ярче, хотя и не грел. Наоборот — в воздухе веяло холодом и злом. Нечто, излучавшее красный свет, начинало пугать гораздо сильнее темноты.

Они шли уже несколько минут. Внезапно путь перегородила гигантская металлическая труба, свет исходил именно из-за нее. Эдвин, Катриона и Бэрримор осторожно пролезли в обнаруженную между трубой и стеной щель и остолбенели.

Увиденное просто не укладывалось в голове. На огромной расчищенной от строительного мусора площадке виднелась странная схема, в разных частях рисунка стояли лампы напоминавшие лампу с джинном из сказки про Аладдина. Нарисованные на полу линии и стоявшие среди них светильники создавали странную конфигурацию, похожую на магическую схему или пентаграмму.

Катриону осенило:

— Созвездие Большой Медведицы! — прошептала девушка.

Эдвин сжал ее руку.

В середине между лампами находился открытый контейнер вроде металлического саркофага. Красный свет лился именно оттуда. Над контейнером стоял человек и, раскинув в стороны руки, произносил какое-то заклинание на неизвестном языке. Незнакомец все еще был одет в плащ профессора Мориарти, одежду зловещего старика раздувал едва заметный ветер. Судя по всему, он проводил некий магический ритуал. Наблюдавшие за представшей картиной люди от удивления растерялись. Каждой клеткой своего тела Катриона ощущала, что перед ней воплощенное зло в чистом виде, от непонятного бормотания незнакомца начинала кружиться голова. Эдвин и Великий Профиль застыли, не в силах шелохнуться.

Незнакомец, еще недавно игравший на съемочной площадке роль профессора Мориарти, вынул из кармана кинжал и приложил рукояткой ко лбу, затем поочередно коснулся лезвием всех семи ламп и, закатав левый рукав, вырезал несколько магических знаков на руке. Кровь полилась из ран струей, капая прямо в открытый саркофаг. Проделав то же с правой рукой, человек опустил руки над контейнером, давая крови стечь внутрь.

Неожиданно для тайных агентов Бэрримор протиснулся в щель и кинулся к незнакомцу. Эдвин отпустил руку спутницы и схватил актера за плечо, удерживая от дальнейших поступков. Однако Бэрримор все же вырвался и выскочил на площадку с изображенными магическими знаками. Тайные агенты последовали за ним. Теперь стало отчетливо видно, что в центре действительно стоял саркофаг с телом, из которого и лился странный красноватый свет. Капли крови блестели на ткани, укрывавшей лицо мертвеца.

Автор колдовского ритуала оказался далеко не молод, лицо незнакомца было морщинистое и худое, точь-в-точь, как у Мориарти, глаза выдавали безграничное презрение к присутствующим, волос на голове почти не осталось. Старый колдун направил кинжал в сторону подбежавшего Бэрримора.

— Назад, ничтожные людишки! Я слишком долго ждал этого дня и никому не позволю помешать мне. К тому же цель почти достигнута — проклятому Пай-наттему придется отдать сокровище, — заявил колдун с ирландским акцентом.

Ожидая, что в следующий миг незнакомец бросится на актера, Эдвин и Катриона встали рядом, защищая Бэрримора. Однако ирландец спокойно продолжал:

— Кто просил вас вмешиваться в чужие дела? Убирайтесь прочь, если хотите остаться в живых хотя бы некоторое время, — угрожал сумасшедший старик.

Свет в груди лежащей в саркофаге мумии разгорался все сильнее.

— Даже двадцать пять долгих лет тюрьмы не сломили меня. Наконец я свободен и дождался удобного случая попасть в чертов подвал. Жалкие людишки радуются кино, открывшему для них двери в новый мир, но скоро увидят нечто такое, что никак не оставит их равнодушными. Я тоже открою двери, только в ад! Гибель постигнет Британию и весь мир!

Судя по вдохновенному лицу безумца, он действительно верил в сказанное.

— Вы — Деклен Маунтмейн? — спросил Эдвин.

На лице колдуна отразилось удивление.

— Приятно знать, что Британия помнит своих врагов. Интересно, откуда тебе известно мое имя, мальчик?

Уинтроп не ответил, но Катриона догадывалась, что Бьёргард предупредил Эдвина о возможной встрече с ирландцем. Кэти тоже слышала о Маунтмейне. В конце прошлого века колдун пользовался большой властью в ирландских кругах, однако оккультизм и черная магия создали ему зловещую репутацию, и постепенно сторонники отвернулись от него. Маунтмейна посадили в тюрьму на долгие годы, однако, как ни странно, он оказался до сих пор жив.

— Как видите, я благополучно дожил до счастливейшего момента в жизни. Ритуал уже почти завершен, и Пай-наттем никогда больше не сможет помешать мне. Сокровище теперь навеки мое. Кстати, хорошо, что здесь присутствуют зрители, может, вам даже удастся выжить, чтобы потом рассказывать про сей великий миг.

Маунтмейн наклонился к мумии и, взмахнув, вонзил кинжал в иссушенную веками грудь. Глаза древнего экспоната распахнулись, зрачки зажглись красными огнями.

— Хорошенько я связал тебе руки, древний идиот, теперь лежи спокойно! — злорадно вскричал колдун.

Ирландец кинжалом вскрыл грудную клетку жреца и, запустив руку в глубину, торжественно извлек источник волшебного света.

Катриона была настолько потрясена, что едва не лишилась чувств. Перед глазами ошеломленных людей предстал огромный сверкающий красный камень, похожий на гигантский рубин.

— С помощью "Семи звезд" я нашлю на мир страшные бедствия, и люди навеки запомнят Маунтмейна.

Эдвин словно очнулся от забытья и, резко вскинув пистолет, выстрелил в колдуна. Пуля попала прямо в лицо негодяю, пробив насквозь череп, однако не оставила и царапины на лице. Колдун даже не шелохнулся, лишь мелкая рябь как на поверхности воды на миг пробежала по морщинистому лицу. Пролетев насквозь, кусок свинца врезался в стену за Маунтмейном.

— "Семь звезд" признал меня хозяином. Можете поздравить меня, перед вами Разрушитель Мира. Ваши пули бессильны против меня, — сказал маг!

Наступив ногой налицо мумии, Маунтмейн раздавил его. Зрачки Пай-наттема потухли. Зловещий смех ирландца огласил подземелье. Глаза колдуна сияли, отражая семь странных огней, горящих в глубине камня. Катриона вспомнила сказку про злого волшебника, превратившего девочку в камень. Оказывается, в жизни бывает все намного страшнее: перед ней стояло живое воплощение зла с огненным орудием в руках.

Рубин действовал странным образом — казалось, красный свет проникал в мозг и навязывал свою волю. Людей неодолимо тянуло подойти поближе, но они боролись с этим чувством. Когда Катриона уже начала терять сознание, в подземелье раздался громкий голос Бэрримора:

— Остановись, злодей, я дам тебе отпор, — театрально воскликнул Великий Профиль.

Эдвин снова выстрелил. На этот раз пуля попала прямо в камень, однако срикошетила в стену позади тайного агента. Тем временем Бэрримор одним прыжком оказался рядом с Маунтмейном, очевидно, превратившись из нерешительного Гамлета в Шерлока Холмса. Колдун не ожидал такого поворота событий, на лице старика отобразилось крайнее удивление наглостью актера. Прежде чем Уинтроп и Катриона смогли понять, что произошло, Бэрримор схватил колдуна за горло и принялся душить. Маг и актер схватились в драке. Маунтмейн защищался с неистовством, как на съемочной площадке, и несколько раз ударил Бэрримора по голове рубином, рисуя в воздухе красные огненные шлейфы, однако актер сумел выхватить у Маунтмейна кинжал и несколько раз ударил противника в грудь.

— Не долг ли мой воздать ему вот этою рукой? И не проклятье ль — этому червю давать кормиться нашею природой? — вновь выкрикивал Бэрримор строки из "Гамлета".

Как ни странно, в отличие от пуль, кинжал возымел на колдуна действие.

— Очевидно, схватка за камень идет не на жизнь, а на смерть, — прошептала Катриона, удерживая напарника за руку.

Втайне девушка злилась на Эдвина за то, что он не посвятил ее в курс дела, утаив истинную причину приезда в музей, но момент был не подходящим для упреков и выяснения отношений.

Бэрримор показывал удивительную смелость и дрался с колдуном почти на равных. Сцепившись, противники катались на полу около саркофага, сметая все на пути.

Одна из старинных ламп упала, и огонь метнулся в сторону Катрионы; на стенах затанцевали зловещие отблески. Лица дерущихся исказила боль и ненависть, катаясь в схватке они то появлялись, то вновь скрывались в тени за саркофагом.

Понимая, что необходимо принимать какие-то действия, Катриона стала расшвыривать в стороны лампы и стирать нарисованный на полу магический рисунок, полагая, что Маунтмейн может черпать силу из схемы.

— Скорее, помоги мне, — крикнула она Эдвину.

Видимо, колдуна действительно можно было обезвредить только подобным образом, ибо старик начал терять силы. За считанные секунды Уинтроп и Катриона уничтожили магическую диаграмму. Созвездие на полу стерлось, лампы перевернутыми лежали у стен, в некоторых горело воспламенившееся масло.

Бэрримор стал побеждать. Вновь схватив мага за горло, актер пытался столкнуть его в саркофаг на мумию. Камень потускнел, и различить в темноте, у кого находится рубин, оказалось невозможно.

Внезапно раздался жуткий крик: маг и актер закричали одновременно. Звук оказался настолько нечеловеческим, что Катриона почувствовала, как волосы встают дыбом. Посмотрев на Эдвина, девушка поняла, что он тоже в ужасе. Тайные агенты силились разглядеть в полумраке дерущихся противников.

Наконец, подойдя поближе, тайные агенты увидели, что в саркофаге в неестественной позе валяется колдун, костлявая старческая рука застыла на груди мумии: Маунтмейн был мертв. Лежавший на полу рядом с саркофагом Бэрримор встал и, пошатываясь, медленно направился в сторону Эдвина. Разорванная рубашка актера висела клочьями, на груди зияла страшная рана.

— Я умер, Горацио, — сказал Великий Профиль.

Катриона и Уинтроп с ужасом смотрели на жуткую рану, силясь понять, каким образом Бэрримор умудряется разговаривать.

— Я умираю, могучий яд затмил мой дух, — вновь читал Бэрримор строки из "Гамлета".

Постепенно голос актера становился все сильнее. Во мраке подземелья краснела дыра на сердце, но не от крови, а от мерцающего в груди света.

— Боже правый, камень внутри него! — еле выдохнул Эдвин.

Кожа медленно, словно по волшебству, затягивала рану, свет исчезал в глубине, в глазах актера зажглись красные точки.

Катриона держала Эдвина за руку. Из своей ложи молодые люди могли видеть, как потел от волнения Бэрримор, читая монолог Гамлета. В вечер премьеры театральный зал был полон, некоторые люди толпились в дверях в надежде увидеть хоть что-нибудь. Давно мечтавший о заветной роли, Великий Профиль сиял.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как тайные агенты стали свидетелями жуткого и необъяснимого происшествия в подвале музея. Недавно в знак благодарности Бэрримор прислал им в Англию билеты на свою долгожданную премьеру.

Пьеса была в самом разгаре. Пристально наблюдая за актером, Катриона вспоминала страшную ночь, когда Бэрримор перестал быть прежним. Теперь на месте сердца у актера, скрытый от посторонних глаз, сиял рубин.

Судя по аплодисментам, зрители пребывали в восторге от представления. Действительно, Бэрримор играл превосходно, даже лучше, чем до инцидента в Британском музее. Возможно ли, что камень усиливает его талант? И какой ценой придется заплатить за грандиозный успех?

Задумавшись на некоторое время, Катриона перестала следить за пьесой. Однако через мгновение на сцене появилась мучимая сомнениями прекрасная Эль-синора, и Катриона на время забыла о Великом Профиле и его страшной тайне.

Эпизод 3 Неприятности с Бэрримором

— Извините, вы — частный детектив? — приоткрыв дверь в мой кабинет, спросил незнакомец голосом актера Питера Лoppa.

— Если так написано на дверной табличке, значит — да.

Посетитель быстро зашел в кабинет и сел в кресло, нервно теребя руки.

— Я к вам по личному и очень важному делу, — хихикнул мужчина.

— А разве к частным детективам приходят по каким-то другим вопросам? — поинтересовался я.

В кресле действительно сидел Питер Лорр собственной персоной. Издевательскую насмешку на лице актера и характерный раздражающий нервный смешок мало кто не помнил.

— Я слышал, что вы — профессионал своего дела, — сказал Лорр.

— Стараюсь по мере сил.

Какое-то время Лорр оценивающе рассматривал кабинет, затем подошел к окну и, раздвинув шторы, посмотрел вниз, на светящиеся неоновые вывески здания напротив.

Солнце садилось, и на улице медленно появлялись любители ночных прогулок. Конечно, кабинет выглядел не так шикарно, как контора Сэма Спейда в фильме "Мальтийский сокол", однако меня вполне устраивало.

— Вас порекомендовала Джени Уайльд.

Лорр играл с Джени в фильме японского режиссера Мото пару лет назад, когда японцы еще дружили с Америкой, и Голливуд сотрудничал с коллегами из Страны восходящего солнца. Война многое изменила, теперь о подобных совместных проектах не могло быть и речи. Я не видел Джени почти три месяца, с тех пор, как нашел ее потерявшуюся дочь. Актриса втянула меня в дело, которое шло вразрез со всеми нормальными понятиями о работе. Лучше не вспоминать тот случай. И вот теперь Джени прислала этого садиста с экрана. Наверняка Лорр такой же мерзавец, как и герои, которых он играет в фильмах. Кажется, мир действительно сходит с ума. Однажды перейдя грань реального и нереального, связываться с новой чертовщиной совсем не хотелось, а Лорр вряд ли бы пришел, если дело не касалось чего-нибудь из этого рода.

— Джени отлично отозвалась о вашей работе, сказала, вы без труда находите пропавших.

Вернув ребенка, я стал в глазах женщины героем. Джени Уайльд отлично заплатила за услуги, но знаменитым и богатым стать так и не удалось. Во время войны никому не было дела до каких-то сыщиков, вернувших детей знаменитым актрисам, а деньги, которыми "озолотили", обесценились с молниеносной скоростью.

— Кого разыскиваете? — спросил я, желая поскорее перейти к сути дела.

— На самом деле вопрос достаточно необычный. Вы, конечно, знаете, кто такой Джон Бэрримор?

Лорр странно растягивал букву "и".

— Известный актер, умерший на прошлой неделе.

Великий Профиль многим нравился, однако, несмотря на талант, давно спился.

— Надеюсь, вы не просите о расследовании причин смерти Бэрримора, насколько известно, он умер своей смертью. К тому же подобной деятельностью занимается полиция.

Лорр пожал плечами.

— Дело в другом. Я хочу, чтобы вы нашли тело Бэрримора и доставили обратно в морг "Пиерс Бразерс" на бульваре Сансет. Не волнуйтесь, я хорошо заплачу.

— Такса — двадцать пять долларов в день, плюс дополнительные расходы.

— Согласен на любые условия.

— Итак, тело актера похитили из морга?

— Да… Если честно, я причастен к похищению. Не сочтите негодяем, я действовал по просьбе одного влиятельного в Голливуде человека, режиссера Рауля Уолша. Поступок в любом случае не делает чести, однако мы хотели просто пошутить. К сожалению, я легко попадаю под влияние авторитета. Наверное, к этому склонны все европейцы и поэтому сейчас в Европе командует Гитлер. Многие люди по складу характера предпочитают подчиняться сильнейшему. Кстати, недавно фашистский рейх предложил мне выгодную работу в немецком кинематографе, несмотря на мои венгерские корни, но я, конечно, отказался… Извините, кажется, отошел от темы. Так вот, мистер Уолш предложил немного пошутить над старым другом Эрлом Флинном. Отказать режиссеру действительно невозможно, от него полностью зависит моя дальнейшая карьера.

Лорр нервно ходил взад-вперед по кабинету, трогая все, что попадалось под руку. Казалось, он представляет себя в роли детектива Спейда, которого играл в "Мальтийском соколе".

— Эрл Флинн горько оплакивал смерть своего кумира Бэрримора и даже организовал поминки на личные средства в клубе "Петух и бык", где обычно собираются театралы. Мероприятие прошло замечательно: Джон Кэррадайн читал отрывки из "Гамлета", Дэвид Найвен рассказывал байки из жизни Бэрримора. Компания выпила море спиртного, а Эрл напился больше всех и распустил сопли. Тут-то Уолш и предложил немного "утешить" беднягу, "вернув" ему на некоторое время Великого Профиля.

Я слушал историю с неподдельным интересом: чего только не придумают сумасшедшие в Голливуде!

— В итоге, когда Флинн напился до беспамятства и самостоятельно передвигаться уже не мог, мы взяли такси и отвезли его домой, высадили у дверей и уехали. Согласно намеченному плану, открыв двери, Флинн должен был увидеть мирно сидящего в кресле Бэрримора. Дело в том, что пока в баре поминали усопшего, мы с Уолшем съездили в морг "Пиерс Бразерс" и, заплатив кругленькую сумму, одолжили на некоторое время покойного Бэрримора. Доставили безвременно ушедшего Великого Профиля в особняк Флинна, спокойно вернулись в клуб и присоединились к шумной компании. Надо сказать, труп представлял довольно жуткое зрелище. Не завидую бедняге, если он все же встретился с кумиром.

Голливуд не похож ни на один город в мире. Только здесь никому не известные люди вмиг превращаются в кинозвезды и так же внезапно через некоторое время исчезают с пьедестала, зачастую превращаясь в спившихся бродяг. Каждый, приезжающий в Голливуд, мечтает моментально выбиться из грязи в князи, получить деньги, власть, известность, всеобщую любовь и поклонение, однако далеко не всем это удается.

— Если тело Бэрримора находится в доме Флинна, почему бы вам самим не поехать и не привезти труп обратно в морг, к тому же не мешало бы проверить жертву розыгрыша: после таких шуток недолго и самому концы отдать.

Лорр улыбнулся, обнажив желтые хищные зубы.

— Мы так и сделали. Однако когда приехали, обнаружили входную дверь взломанной, кресло перевернутым и никаких признаков Эрла или покойного. Несколько человек уже обшарили все углы в городе, где мог появиться Флинн, но к концу дня решили нанять частного детектива на поиски обоих пропавших. Необходимо как можно скорее решить проблему, так как скоро похороны Бэрримора, к тому же надо избежать огласки в прессе.

Несмотря на иронию, я видел, что Лорр крайне сожалеет о столь жестокой шутке. Винить актера в произошедшем не было смысла: Уолш действительно пользовался большим влиянием, и предложи он кому-нибудь другому подобную аферу — вряд ли бы кто-то отказался. Девять из десяти актеров будут счастливы оказать столь необычную услугу известному режиссеру в надежде получить позднее роль в одном из фильмов и покорить миллионы зрителей.

— Как вы считаете, тело до сих пор где-то у Флинна?

— А где же еще? Если, конечно, обоих не похитило третье лицо…

— Вы оставили кого-нибудь наблюдать за домом, в случае, если Флинн появится?

Лорр кивнул.

— Безусловно. Мистер Уолш принял все необходимые меры.

Актер положил на стол сто долларов в качестве задатка. Мятые десяти — и пятидолларовые купюры пахли виски, в пачке даже торчали однодолларовые жеваные бумажки. Почему-то обычно считается, что у богачей деньги хранятся исключительно в крупных купюрах.

Взяв адрес Флинна и договорившись о следующей встрече, мы пожали друг другу руки. Теперь у меня появился новый клиент, новое дело и скорее всего новая головная боль.

— Стойте, сэр, — сказала темная длинноногая фигура и, быстро отделившись от стены прихожей в доме Флинна, направила пистолет прямо мне в лоб.

Длинные волосы до плеч и борода почти полностью скрывали лицо незнакомца. Глаза неестественно блестели от выпитого, изо рта страшно разило виски. Я узнал Джона Кэррадайна.

— Я детектив, нанятый Питером Лорром.

Кэррадайн отошел назад и поздоровался.

— Входите, любезный друг, мы чтим служителей Фемиды, — воскликнул актер пьяным голосом.

Флинн проживал в особняке на Малхолланд-драйв. Ходили слухи, что актер жил на широкую ногу и роскоши в его доме завидовали все звезды Голливуда. Однако увиденное не поражало воображение: в доме любимца публики я ожидал увидеть что-либо вроде декора в стиле "будуар" с бархатными шторами и картинами с изображением голых нимф и младенцев, но, к своему удивлению, обнаружил достаточно аккуратный дом, оформленный в хорошем вкусе. Как ни странно, у Флинна даже имелись книги, причем не склеенные из отдельных листочков подставки для бокалов с виски или порнография, а достаточно приличные произведения известных писателей — Шекспира, Скотта, Стивенсона и Конрада. В прихожей стояло массивное кресло, в котором еще недавно неуклюже сидело тело мертвого Бэрримора.

Пока я исследовал дом, Кэррадайн прыгал вокруг, словно клоун на веревочках, и без устали болтал. Как и Лорр, актер любил похвастаться, и не умолкая, рассказывал о подвигах на профессиональном поприще: хотя он никогда не играл главные роли, тем не менее считал себя выдающейся кинозвездой.

Стараясь не обращать внимания на словесный поток Кэррадайна, я думал о том, что же могло произойти после того, как Флинн вернулся домой и увидел труп. По-видимому, существовало только две версии. Первая: Флинн просто взял тело и сбежал в порыве белой горячки, чтобы так же пошутить с Уолшем. Вторая: кто-то посторонний вошел в дом и похитил обоих. Теоретически подходила еще одна версия: Бэрримор воскресает из мертвых и, прихватив с собой Флинна, возвращается обратно в мир иной. Три месяца назад я счел бы дураком того, кто предложил такой исход событий, однако, побывав на брошенном в заливе корабле во время последнего дела, прежние представления о мире потерпели крушение.

Флинн боготворил Бэрримора, судьба Великого Профиля казалась Эрлу предсказанием собственной жизни, и даже жалкий конец знаменитого актера не повлиял на почти беспробудное пьянство Флинна. Действительно, горбатого только могила исправит.

Наверное, лишь в сказках сверхъестественные вещи положительно влияют на судьбу человека, заставляя задуматься над собственным существованием. Однако пока сам не столкнешься с магией, вряд ли поверишь. Хотя, конечно, многие согласны с тем, что в любую минуту с неба может упасть кирпич. В подобной чертовщине бесполезно искать какой-либо смысл. Я представил мертвого Бэрримора, разгуливающего по Голливуду словно Том Тайлер в фильме "Мумия". Достаточно интересная мысль, впрочем, как и сама шутка с Флинном. Идея преподнести другу подобный сюрприз вряд ли могла родиться в голове нормального человека.

Осмотрев помещение в поисках ключей, я пришел к выводу, что их попросту нет. Замок на входной двери сломали, и куски дерева торчали в разные стороны. Лорр умолчал об этом.

— Как Лорр и Уолш вошли в дом, чтобы положить тело?

Кэррадайн склонил голову набок и, театрально вытянув руки вперед, изобразил на лице серьезные размышления. Подобное поведение скорее уместно в театре, чем в доме, где сутки назад похитили человека.

— Через окно в задней части дома.

Однако, по словам Лорра, пьяный Флинн пришел домой и сам открыл входную дверь. Но Лорр не мог знать наверняка, так как не присутствовал при этом. Может, Флинн оказался настолько пьян, что, не в силах открыть дверь ключами, взломал замок? Все зависело от того, в каком состоянии находился Флинн. Не исключен еще один вариант — мертвецки пьяный Флинн не смог ни открыть дверь ключом, ни тем более взломать замок. В таком случае актер либо залез домой через окно, либо остался спать в саду. Тщательно изучив замок на входной двери, я обнаружил, что взламывал профессионал, причем с недюжинной силой. В ход пустили здоровенное плечо и, очевидно, лом. Значит, после ухода Уолша и Лoppa в дом проник кто-то еще. Неизвестные отлично взламывали замки, но, по-видимому, в гостях у Флинна ранее не бывали. Вернувшись к порогу, я попытался воссоздать картину преступления.

Предположим, сонный и пьяный Флинн выходит из такси, подходит к дому и обнаруживает входную дверь взломанной. По замыслу "добрых друзей", войдя в особняк, Флинн непременно должен столкнуться нос к носу с мертвым Бэрримором. Вполне возможно, так и случилось. Сломанный замок, вероятно, насторожил актера, так как, даже будучи пьяным, он не мог не обратить внимание на столь важную деталь. Пытаясь отрезветь, Флинн толкает дверь и заходит в темную прихожую, представляя себя героем одного из детективов, но слишком пьяным, чтобы быстро реагировать на малейший шорох. Стоя в прихожей, я пытался представить дальнейшие действия Флинна. Прямо на пути в гостиную находился стол, на котором лежали связка ключей, пачка денег и золотые часы. Эрл, как обычно, вынимает из карманов вещи и сквозь застилавший сознание туман пытается понять, что происходит. Медленно пройдя в гостиную и включив свет, актер, возможно, на миг слепнет, затем открывает глаза и видит… Конечно, Бэрримора, и, наверное, кричит от ужаса. Любой на его месте испугался бы при виде трупа с опухшим, отливающим синевой лицом, сидящего в неестественной позе в кресле в ожидании гостей.

Не исключено, что помимо трупа в особняке могли находиться неизвестные, проникшие в дом после Лорра. Возможно, преступники караулили жертву где-нибудь поблизости от трупа. Довольно странная картина.

— Дело нечисто. Не нравится мне все это, — сказал я вслух.

— Полностью согласен, дружище, — поддакнул Кэррадайн.

По дороге в морг "Пиерс Бразерс" Флинн не выходил из моей головы. Единственным, хотя и не вполне обычным, объяснением случившегося может быть то, что Уолш и Лорр по роковой случайности решили сыграть злую шутку с Флинном именно в ночь, когда неизвестные преступники планировали ограбить особняк. Возможно, проникнув в дом, преступники оказались столь ошарашены трупом в кресле и еще больше удивлены внезапным возвращением хозяина дома, что, не желая оставлять улик и свидетелей, исчезли, прихватив с собой и труп, и Флинна.

Возникает новый вопрос: неужели злоумышленники настолько растерялись, что забыли взять несколько тысяч долларов и золотые часы, лежавшие на столе прямо перед дверью? Такой оплошности нельзя ожидать от воров-профессионалов, специализирующихся на богатых домах. Следовательно, напрашивается иной вывод — деньги и ценности не являлись целью вломившихся в дом бандитов. Остается только одно объяснение — неизвестные пришли за телом Бэрримора. Удивительно, но, очевидно, есть еще большие психи, чем Лорр и Уолш. Я вспомнил рассказы о том, как некоторые работники морга за приличные деньги пускали разных сумасшедших и извращенцев глазеть и совершать отвратительные мерзости с покойными знаменитостями. В частности, ходили слухи о том, что в морг к покойной Джин Харлоу несколько раз пропускали какого-то богатого извращенца; можно только догадываться, что ненормальный проделывал наедине с трупом актрисы. Почувствовав спазм в желудке, я попытался переключиться на другие мысли.

Штат Калифорния славился многочисленными сектами. В основном это были безобидные общества, но существовал и ряд опасных организаций, которыми управляли настоящие психопаты, например Эзотерический Орден из Бэй-Сити. Встречаться с сумасшедшими из этих сект не хотела лишний раз даже полиция.

Кто же мог похитить тело Бэрримора? Неужто какие-то полоумные загорелись идеей оживить актера?

В открытые окна "крайслера" дул холодный ветер. Воздух Лос-Анджелеса наполнял аромат цитрусовых и легкий запах бензина. В мире шла война, но она была где-то очень далеко.

Морг на бульваре Сансет представлял собой оштукатуренное двухэтажное здание. Снаружи у дороги стоял огромный стенд, на котором обычно вывешивали объявления о похоронах знаменитых особ. Несмотря на то что Бэрримор спился и давно перестал сниматься в главных ролях, он все еще был популярен. В последние годы Великий Профиль играл небольшие роли в фильмах кинокомпании "Буллдог Драммон Пикчерс", однако люди помнили его былой успех в театре и в первые годы возникновения кинематографа. На стенде огромными буквами написали имя актера и возвещали о торжественных похоронах звезды театра и кино на следующей неделе. Действительно, это была последняя афиша, где хотел бы видеть себя любой человек.

Я вспомнил актера, постоянно игравшего в кино работников морга, — маленького, тощего, лысого и рябого типа с вкрадчивым голосом и глазками, зажигающимися веселым огоньком при мысли о чьей-то новой холодной могиле. У типа явно призвание работать именно в сфере ритуальных услуг. Я даже помнил имя — Мильтон Парсонс.

Зайдя в мрачное здание и увидев сидящего за столом дежурного, любой мог бы поклясться, что это и есть Парсонс, по совместительству подрабатывающий в настоящем морге. Сходство оказалось поразительным. Неприятный тип сидел за столом, читая профессиональный журнал с каким-то малоприятным названием. На обложке значилась главная тема номера — как сократить расход материалов на гробы. Правительство значительно усложняло работу ритуальных служб, призывая экономить на материалах, но требуя устроения всех похорон в срок.

Я показал дежурному значок, который мгновенно произвел нужное впечатление.

— Меня интересует Бэрримор.

Даже не пришлось спрашивать, он ли тот самый продажный работник, слухи о котором наводнили город: ответ возник у неприятного типа на лице. Вид у дежурного был жалкий и виноватый.

— Мистер Уолш уверял, что… — начал он.

— Все нормально, парень, не трясись. Сейчас война, и никого не волнует строгое соблюдение всех правил.

Дежурный сразу заулыбался; нижняя челюсть странно выдавалась вперед, делая парня похожим на череп одного из многочисленных клиентов заведения после нескольких лет вечного сна. Интересно, сколько мерзавец получал за "аренду" тел несчастных подопечных, в том числе Джин Харлоу? В желудке вновь начались спазмы, но я заставил себя говорить с дружелюбной улыбкой.

— Скажите, были ли еще желающие… пообщаться с телом покойного?

Лицо неприятного типа засияло.

— Очень многие звонили: представители киностудий, женщины.

Можно только представить, какую сумму денег потерял негодяй!

— Извините, но если тело не найдут в скором времени, могут возникнуть серьезные трудности. Дублеры, знаете ли, в таком деле не помогут.

— Кроме Уолша, поступали другие настоятельные просьбы? Я имею в виду серьезные просьбы.

— Да, сэр. Звонили Представители двух странных организаций. Сразу после того, как уехал мистер Уолш, какой-то ирландец просил допустить к телу покойного и предлагал внушительное вознаграждение. Когда я сказал, что сделки не получится, мужчина страшно рассердился. С ним приходили еще два типа, похожие на телохранителей. Я не смог разглядеть лиц. Помню только, что пахло от них довольно странно: чересчур несло духами, будто они специально приглушали какой-то другой запах.

— Имя ирландца запомнили?

Дежурный отрицательно покачал головой. Судя по всему, он не жаждал вдаваться в подробности встречи. Казалось, малый был чем-то напуган. Твердо решив узнать, в чем дело, я продолжил игру в вопросы.

— Скажите, эти люди не просили связаться с ними, как только тело привезут обратно?

Лысый тип замолчал и, опустив глаза вниз, стал рассматривать под столом руки.

— Вы рассказали им об Уолше? Трудно не принять хорошие деньги за столь небольшую услугу, верно?

Дежурный морга не отвечал.

— Я спрашиваю: ирландец знает, кто и куда забрал тело Бэрримора?

— Мистер Уолш не говорил, куда повезет тело.

— Хорошо, через сколько минут после Уолша и Лорра приехал ирландец?

— Примерно… через час.

Дежурный буквально выдавливал из себя каждое слово.

Значит, факт преследования исключается, у шутников имелось достаточно времени доехать к дому Флинна. Тогда как удалось неизвестным установить местонахождение Бэрримора? Можно подумать, в тело покойного встроен датчик.

Начала болеть голова.

— Так, а что насчет второй группы желающих?

— Я ничего не сказал им.

— Значит, они не догадались предложить деньги. Опишите вторую компанию, если не трудно.

Пришли трое: англичанин, молодая женщина с французским акцентом и американец, представившийся федеральным агентом. В основном говорил англичанин, даже оставил визитную карточку.

Продажный тип издали помахал маленькой бумажкой, по всей видимости, не желая с ней расставаться.

— Морг все еще принадлежит братьям Пиерс? Кстати, как они относятся к вашим дополнительным источникам заработка? — вновь начал я прижимать дежурного к стенке.

Тип нахмурился и недовольно протянул карточку. Догадаться о написанном в ней имени оказалось не сложно.

Я познакомился с англичанином, француженкой Женевьевой Дьюдонн и агентом ФБР Финлеем в ходе расследования пропавшей дочери Джени Уайльд. По всей видимости, Уинтроп и его команда специализировались на сверхъестественном.

На обратной стороне визитной карточки значился телефон.

— Если бы мистер Уинтроп заплатил, думаю, он бы сейчас тоже знал все последние новости о Бэрриморе.

Дежурный молчал. Оставив мерзкого типа дальше рассматривать свои ногти, я вышел из здания.

Голос Эдвина Уинтропа звучал спокойно и дружелюбно, англичанин как будто не удивился моему звонку. Объяснив, что ищу труп Бэрримора и в ходе расследования натолкнулся на визитную карточку с именем Уинтропа, я попросил о встрече.

— В таком случае — приезжайте. Думаю, надо поговорить. Мы находимся в каньоне Колдуотер, в доме по соседству с Борисом Карлоффом.

Я ожидал более откровенного разговора, но Уинтроп умело отшутился. Судя по всему, в каньоне расположилась веселенькая компания. Втайне я надеялся, что не встречусь там с актерами: от представителей этой профессии одни проблемы. Англичанин продиктовал точный адрес.

— Будьте осторожны. Дорога сейчас не в самом лучшем состоянии, к тому же многие дорожные указатели сняты, чтобы запутать японцев, если они вздумают сунуть сюда нос.

Советы были излишни, я знал реальную обстановку в стране не хуже Уинтропа.

Подъехав ближе к вечеру в каньон Колдуотер, я обнаружил, что большинство жителей только просыпается. Складывалось впечатление, что богемная публика спит исключительно днем, а бодрствует ночью, словно вампиры.

Об Уинтропе я знал очень мало. Англичанин занимал какой-то важный официальный пост в британском правительстве и никогда не распространялся о работе. Как говорится, есть вещи гораздо страшнее, чем смерть. Правительства и секретные службы всегда стремились скрыть от простых граждан подобные факты, дабы не провоцировать в народе панику. Что именно за секреты обсуждались на тайных советах разных стран, никто не знал, и, наверное, к лучшему. Уинтроп занимался именно такой деятельностью в Великобритании, а с американской стороны его коллегой являлся Финлей. Тайные агенты проверяли, расследовали и позднее засекречивали любую информацию, не предназначенную для широкой публики. Если честно, даже не хотелось вникать в специфику их работы.

В темноте найти дом Карлоффа оказалось не так легко, поэтому поиски укрытия Уинтропа заняли гораздо большее время, чем предполагалось. Дома в каньоне почти не отличались друг от друга, лучшего места для незаметного пребывания Уинтроп действительно не мог придумать.

Наконец я нашел адрес и, подъехав к калитке, вышел из машины. Слуга-филиппинец проводил меня во внутренний дворик, где вокруг бассейна расположилась небольшая компания. На небе ярким пятном светила луна; сигары, словно светлячки, яркими точками разрезали вечерний воздух. Уинтроп, одетый в белый вечерний костюм, сидя в кресле курил кубинскую сигару и гладил черного кота, примостившегося на его белоснежных брюках…

Женевьева Дьюдонн, одетая в длинное серебристое платье, которое поразительно ей шло, казалась живым воплощением лунной ночи. Элегантно встав с кресла, девушка одарила меня потрясающей улыбкой. Усмешка на лице специального агента Финлея дала понять, что в отличие от Уинтропа и Женевьевы американец не в восторге от встречи. Махнув рукой, он сразу отвернулся.

Кроме трех знакомых людей у бассейна сидели и другие. Сначала я подумал, что здесь идет вечеринка, однако, взглянув на чай, разлитый в простенькие чашки, становилось ясно, что проходит деловая встреча, к тому же явно незапланированная.

Уинтроп представил меня остальным. Мужчина, напоминавший бегемота, оказался судьей Кейтом Персивантом. Толстяк не рискнул лишний раз вставать с кресла и сидя поприветствовал меня басом с южным акцентом. Кроме судьи, одетого в гигантского размера плащ и шляпу, в компании присутствовали парень по фамилии Танстоун, академик Леффинг, француз маленького роста со странным именем, физик по фамилии Сайленс и американец, в фамилии которого слышалось столько "ж" и "з", что запоминать не имело смысла.

— Вы когда-нибудь слышали о "Семи звездах"? — спросил Уинтроп.

— Новая лошадь на скачках?

Эдвин засмеялся и продолжил гладить кота.

— Нет, рубин из сокровищницы египетских фараонов, предмет, имеющий большую магическую ценность.

— Nom d'un пот, не просто драгоценность, а оружие колоссальной разрушительной силы.

— Попробую догадаться: какие-то плохие ребята украли камень и теперь все подняты на поиски, верно?

— Абсолютно точно. Наверное, вы — телепат, — улыбнулся Уинтроп.

— Дело в том, что "Семь звезд" может помочь выиграть войну, — разъяснил Финлей.

— Уж не собираетесь ли скинуть этот камешек на японцев в качестве бомбы?

Однако шутка не вызвала веселья, и я почувствовал, что сказал глупость. Собравшаяся компания явно не была настроена на юмор, значит, дело впрямь серьезное.

— Если рубин попадет в неверные руки, мы не только проиграем войну, но и поставим под угрозу всю планету, — сказала Женевьева. — Противники сделают все возможное, чтобы заполучить "Семь звезд".

— Среди них, случайно, нет ирландца? — поинтересовался я.

— Удивительная проницательность! Скажите, как вам удается все время угадывать? Рубином действительно пытается завладеть ирландец по имени Беннет Маунтмейн, отъявленный негодяй, еще более ядовитая змея, нежели его покойный дядюшка. Маунтмейна выгнали из Ирландии, где он заявлял, что является потомком древних ирландских королей. Какое-то время мерзавец разъезжал по разным темным уголкам вроде Таити и Трансильвании и, наконец, остановился в Германии. Теперь работает на фашистов. Соединив энергию камня с оружием немцев, враги сотрут с лица земли всех, кто им мешает. Тогда, чтобы победить, нам даже не хватит меча Экскалибура и Святого Грааля, вместе взятых.

— А как насчет святыни мальтийцев?

— Она хранится где-то у рыцарей-тамплиеров, но камень сильнее всех известных магических защитных средств. "Семь звезд" — зло в чистом виде, и чтобы остановить гибель мира, необходимо скорее найти камень.

Я не разбирался в мифах и магии, однако знал, что такое меч короля Артура и Святой Грааль, поэтому начинал понимать возможную силу пропавшего рубина.

— Самое плохое уже случилось — камень у Маунтмейна, теперь, возможно, уже нет смысла предпринимать какие-либо действия, — пробасил судья Персивант.

С таким голосом можно запросто распугивать в каньоне койотов.

— Камень надо вернуть, иного выхода нет. К тому же еще есть время: может, рубин и у Маунтмейна, но его еще надо извлечь из сосуда, а это не минутное дело, — заметил Уинтроп.

— Согласно древнему пророчеству ритуал можно совершить только на закате солнца в каком-то "белом доме". Дядюшка мерзавца двадцать лет назад попытался совершить ритуал, но не успел, благодаря чему мы все еще живы. Аура камня с тех пор менялась, причем явно не в положительную сторону. Вся жизнь Бэрримора являлась странной чередой взлетов и падений, триумфа и унижений, радости и несчастий, и в итоге окончательно пошла кувырком. Насколько судьба актера зависела от него самого, а насколько от камня — неизвестно. Как они влияли друг на друга — тайна, покрытая мраком, — сказала Женевьева.

Теперь я стал замечать, в каком подавленном состоянии пребывают присутствующие. Лишь Уинтроп, казалось, сохранял присутствие духа и некий оптимизм. Возможно, подобный настрой англичанина объяснялся тем, что он знал больше других, или просто был сумасшедшим.

— Думаю, следует лететь в Вашингтон. Раз ритуал обязательно проводить в белом доме, возможно, имеется в виду именно резиденция президента США.

Судя по лицу Уинтропа, у него на этот счет имелось другое мнение.

— Наши люди уже в Белом доме в Вашингтоне, и в Орлеане, и даже в Северной Африке, — сообщил Финлей, не вынимая изо рта сигареты.

— Вы упомянули, что рубин находится в специальном сосуде, однако при чем тут, собственно, Бэрримор?

Уинтроп хитро улыбнулся.

— Неужели не догадались? Тело Великого Профиля и есть сосуд!

В полночь я снова был в своей конторе, обзванивая городские морги и больницы в поисках пропавшего Флинна и тела Бэрримора. Результатов ждать не приходилось: заведомо бесполезное занятие редко приносит плоды. Скорее всего Беннет Маунтмейн действительно заполучил тело актера и теперь, притаившись в какой-нибудь дыре, готовится извлечь рубин. Разумеется, когда Маунтмейн получит камень, "сосуд" станет не нужен и покойного актера выкинут на одну из помоек. Поскольку Лoppy нужен именно Великий Профиль, то, обнаружив труп, можно рассчитывать на завершение работы. Однако, возможно, Лopp тоже знал о секрете Бэрримора, но откуда — оставалось лишь догадываться. Я понимал, что по большому счету этот вопрос не должен меня интересовать, но мысль о рубине не давала покоя.

После нулевого результата обзвона медицинских и ритуальных заведений Лос-Анджелеса, в голову пришла идея обойти несколько злачных мест, где собирались сплетники, готовые поделиться информацией за порцию виски. Потратив некоторую сумму из оставленных Лорром денег на болтливых пьянчуг, я не узнал ничего интересного, относящегося к нужной теме: про Беннета Маунтмейна никто не слышал.

Вернувшись около трех часов ночи в кабинет, я обнаружил дверь открытой и, не успев войти, получил мощный удар в челюсть и затем в живот. Руки, больше похожие на грабли, подняв меня с пола, попытались вытряхнуть из застегнутого пальто. Наконец, уничтожив верхнюю одежду и связав за спиной руки, меня мощным ударом проводили на середину комнаты. Бандитами оказались двое громил, похожие на гигантских обезьян после небольшой пластической операции, каменные лица не выражали ровным счетом ничего, а воняло от них так, словно всю жизнь они провели в помойной яме. На ум пришли слова дежурного морга: "От них слишком пахло одеколоном, возможно, чтобы отбить какой-то другой запах…"

За рабочим столом сидел третий и играл пистолетом. Я заметил, что предохранитель спущен: видимо, незнакомца не заботило, что оружие может выстрелить в любую минуту.

— Целых двадцать лет я ждал подходящего момента, а дядюшка и того больше — целую жизнь. Оказаться так близко к цели и упустить свой шанс!.. Вы хоть раз в жизни испытывали крушение надежд? — медленно говорил незнакомец с ирландским акцентом.

Я догадался, что передо мной Беннет Маунтмейн.

Внезапно пистолет выстрелил, и, попав в металлический шкаф с бумагами, пуля срикошетила в плечо стоявшему сзади меня громиле. Гигант не пикнул и даже не пошевельнулся, лишь струя темной крови потекла по рукаву. Отсутствие всякой реакции раненого бандита заставило меня покрыться холодным потом.

В следующую минуту Маунтмейн направил пистолет прямо в мое лицо.

— Где он?

— Думаю, вы не поверите, но я действительно не имею представления, о чем идет речь.

— Вы работаете на Клуб "Диоген", — презрительно ухмыльнувшись, сказал ирландец.

Судя по его лицу, презрение — единственное чувство, которое этот человек испытывал в жизни.

— Вообще-то в данный момент я работаю на мистера Лoppa.

Откинувшись на спинку кресла, Маунтмейн медленно поднял пистолет и, прицелившись, выстрелил в раненого громилу. На этот раз пуля вошла точно в лоб. Шляпа слетела с похожей на тыкву головы и плавно опустилась на пол. Не знаю, как после смерти выглядел Бэрримор, но ужаснее представшего зрелища я еще не видел. Глаза верзилы закатились, челюсть отвисла, однако тело продолжало стоять, крепко удерживая меня за шкирку; лицо медленно заливала кровь из раны.

— Вот как я обращаюсь с теми, кому доверяю и кого в некотором смысле даже люблю. А теперь представьте, что я могу сделать с жалким детективом, которого вижу в первый и скорее всего в последний раз в жизни, — спокойно спросил Маунтмейн.

— Может, вы ищете покойного Бэрримора?

— Молодец, по-моему, начал понимать. В любом случае сговорчивость пойдет только на пользу.

Я попытался пожать плечами, но это не удалось.

Еще пять минут назад я считал, что тело Бэрримора находится у сидящего за столом негодяя, однако ошибался. Впрочем, как и Уинтроп.

— Вы действуете очень быстро, я лишь два часа назад узнал о вашем существовании.

Презрение на лице Маунтмейна оставалось неизменным.

— Если приведете к рубину — получите десять тысяч. В случае отказа обещаю долгую мучительную смерть.

— Выбор невелик, но второй вариант мне определенно не нравится.

— Американцы — сплошные идиоты, даже перед смертью не прекращают глупые шуточки, — заметил негодяй.

Открыв верхний ящик стола, Маунтмейн вытащил ножик для бумаги и, поднеся зажигалку, стал медленно накалять лезвие. Злобно улыбаясь, он, очевидно, предвкушал веселенький разговор.

— Пожалуй, заберу назад первое предложение.

— Вы ждали столько лет. Неужели терпение иссякло, когда цель так близка? Значит, вы не такой, каким вас представляют.

Гримаса, возникшая на лице Маунтмейна, вполне могла сойти за улыбку.

— Разумное замечание. Стоит еще немного подождать: на карту поставлено слишком многое.

Лезвие ножа начинало краснеть в темноте кабинета.

— Что еще скажешь умного, парень?

Я попытался вырваться, однако гориллы сзади имели железную хватку.

Позади стола находилось окно, выходившее на улицу. Внезапно на стекле возникла фигура человека: какой-то сумасшедший либо спускался с крыши, либо лез снизу. Приглядевшись, я узнал Женевьеву. Девушка, словно ящерица, ползла по стене и, добравшись до окна, резким ударом ноги выбила стекло и спрыгнула на пол кабинета. Не думая, она бросилась на Маунтмейна, однако ирландец успел ранить ее раскаленным ножом. Я услышал шипящий звук кожи, в воздухе запахло жареным мясом.

Женевьева открыла рот и, угрожающе выставив вперед острые зубы, злобно зашипела. Маунтмейн попятился назад, выкрикивая слова на непонятном языке. Гиганты мгновенно отпустили меня и направились в сторону девушки. Я с ужасом представлял, чем закончится потасовка. Однако с удивительной легкостью схватив первого приблизившегося громилу, Женевьева выкинула его из окна. Внизу раздался грохот; видимо, асфальт тротуара понес существенный ущерб. Казалось, началось землетрясение, однако здание продолжало стоять. Второй отморозок тоже бросился на девушку, но в следующий момент отступил к двери, прикрывая Маунтмейна. Выпалив еще одну фразу на странном лающем языке, злодей исчез за дверью, оставив слугу разбираться с нами.

Второй верзила показался мне гораздо большего размера и смахивал скорее на трехстворчатый шкаф. Тупое выражение лица удивительно подходило к столь оригинальному внешнему облику.

— Судя по запаху, у красавчика давно истек срок годности. Да и выглядит он неважно, — с гримасой отвращения сказала моя спасительница.

Постепенно я привык к темноте и теперь заметил некоторые изменения в облике мисс Дьюдонн. На девушке было все то же вечернее платье, однако лицо приобрело серый оттенок, а среди белоснежных зубов сверкали два клыка. Да, очевидно, я вновь крупно влип в историю со всякими ведьмами и колдунами. Удивительно все же, как быстро меня находят неприятности.

Пока громила как истукан стоял посередине кабинета, девушка повернула руку обожженной стороной и взглянула на рану, которая почти затянулась и исчезала, не оставляя и следа на безупречной коже.

Пошатываясь, будто во сне, телохранитель Маунтмейна медленно надвигался на Женевьеву. Действия малого выглядели настолько неуклюжими, что, казалось, в следующее мгновение огромное тело рухнет на пол. И действительно, не пройдя и нескольких шагов, верзила упал.

— Вы храните в кабинете продукты? — спросила девушка.

— Думаю, сейчас не самое удачное время для завтрака.

— Скорее давайте соль, немедленно!

Мисс Дьюдонн попала в точку: на нижней полке шкафа уже сто лет лежал целый пакет соли, который я даже ни разу не открыл. Убедившись, что в свертке действительно соль, Женевьева открыла рот гиганта и высыпала туда горкой все содержимое пакета.

— Иголка с ниткой вряд ли есть, дайте хотя бы машинку для скрепления бумаг или аптечку.

Взяв бинт, девушка плотно обвязала рот неприятного типа и, встав, отошла к столу. Внезапно верзилу затрясло, как на электрическом стуле, и он стал молниеносно разлагаться. Через несколько минут на полу осталась отвратительная зеленоватая гниющая масса.

— Зомби — отвратительные создания, — пояснила Женевьева.

Спустя некоторое время девушка сидела рядом со мной в машине. По-детски закинув ноги на сиденье, она рассказывала удивительные вещи.

— Маунтмейн нашел Бэрримора, однако по каким-то причинам снова упустил, — сообщил я.

— Не волнуйтесь. Судя по эффективным методам работы негодяя, труп актера скоро вновь окажется в его руках. Странно, что Маунтмейн заявился к вам в контору, такое нетерпение совсем не похоже на него.

— Интересно, как все-таки ирландцу удалось определить местонахождение трупа, ведь в морге таких подробностей не знали.

— Очень просто. В черной магии есть специальный ритуал, с помощью которого можно найти любую вещь. Для этого требуется черная кошка, магический кристалл и пара заклинаний; для любого колдуна действие не представляет трудности. Единственное условие — нельзя совершать ритуал дважды за ночь. Очевидно, решив во что бы то ни стало узнать этой ночью, где тело, Маунтмейн явился к вам.

— Я вообще-то не очень верю в сказки про колдунов.

— Жаль, думаю, скоро поверите. На самом деле не все так просто, маги много тренируются, чтобы достичь определенных успехов, хотя, конечно, забывают о расплате за столь опасные знания.

— Кто вы? Ведьма?

Женевьева звонко рассмеялась.

— Не будьте глупым, вы же видели, я — вампир.

— Ах да, дьявол, сосущий кровь, дитя ночи и темноты…

— Вот-вот, точно.

Поняв, что спорить бесполезно, я сменил тему:

— А где сейчас Уинтроп и остальные?

— Боюсь, возникли некоторые разногласия, но приходится сотрудничать во имя блага человечества. Трудно сказать, где Уинтроп. Он не любит посвящать других в свои планы. Наверное, где-то поблизости. Я слежу за камнем с момента обнаружения в раскопках мумии древнеегипетского жреца. Эдвин служит Британскому королевству, а тайные службы стран-союзниц мечтают использовать камень в качестве оружия против Гитлера. В конечном итоге у каждого свои цели. Если честно, я категорически против такого вмешательства: последствия могут оказаться необратимыми. Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Неужели камень действительно обладает огромной разрушительной силой?

— Энергию излучений рубина можно, сфокусировав, направить на нужную цель, и камень сотрет объект с лица земли.

— Здорово, если таким образом удастся уничтожить фашистов!

— Надеюсь, вы не серьезно. За победу, достигнутую такой ценой, придется расплачиваться грядущим поколениям. Эдвин слишком упрям и многого не понимает. Мне, в отличие от вас, предстоит дожить до тех времен, и я не хочу видеть, как гибнет мир.

— Маунтмейн работает на Гитлера. Очевидно, камень лишь средство угодить фюреру?

— Не только. Негодяй является главой секты под названием "Орден Овна" и верит, что именно Маунтмейны будут править миром. Вы слышали о Нострадамусе?

— Провидец, живший в XV или XVI веке, если не ошибаюсь.

— В своих зашифрованных четверостишиях Нострадамус упоминает фамилию Маунт-Мейн и выражение "тысячелетний рейх". Как вам это нравится?

Предсказатели меня интересовали еще меньше, чем ведьмы и колдуны, поэтому я не ответил.

— Если тела Бэрримора нигде нет, значит, оно у Флинна.

Женевьева задумалась, размышляя над внезапным выводом.

— Возможно, в этом есть рациональное зерно. Тайные службы, как и Маунтмейн, не приняли в расчет актера-алкоголика, а зря. Судя по всему, Флинн оказался не дурак и улизнул от всех сразу.

— Мне нравились фильмы с его участием, например "Приключения Робин Гуда".

— Ладно, если тело у Флинна — надо искать именно его. Жаль, что ваш Нострадамус не писал подробнее.

— Мишель вообще допускал много ошибок и неточностей, а порой сочинял просто чушь. Сегодняшние события упомянуты в его записях, но детали приводят к разночтениям. По словам Нострадамуса, камень необходимо искать в "белом доме", однако выражение "белый дом" подходит и под Белый дом в Вашингтоне, и под сотню, а то и больше, других зданий в мире. Нострадамус использует выражение "maison blanche" — дом белого цвета. Трактовать выражение можно как угодно.

За разговором машина подъехала к киностудии "Уорнер Бразерс". Недалеко отсюда находились дома Лорра и Флинна. На предрассветном небе кое-где горели звезды, ночь была удивительно тихая и таинственная, словно сама природа замерла в ожидании важного события. Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила меня рассмеяться. Удивительно, как все не догадались раньше!

— Камень здесь, на студии, — сказал я.

— С чего вы взяли?

— Я довольно часто общаюсь с актерами. Насколько известно, в последние дни Лорр снимается в новом фильме с Хамфри Богартом и Ингрид Бергман…

— Не понимаю.

— Картина называется "Касабланка". По-испански "сasа blапса" означает "белый дом" — одно и то же выражение, только на разных языках.

Девушка в задумчивости посмотрела на стоявшую вдалеке киностудию.

— Как все просто, однако. Силы брошены в Вашингтон, Северную Африку и бог знает еще куда, а то, что мы ищем, находится здесь, прямо под носом — в Голливуде.

Недолго думая, я направил машину в сторону киностудии.

Вокруг здания прогуливались охранники. Беспрепятственно пройдя внутрь, мы столкнулись с группой техников, которые либо работали в ночную смену, либо пришли раньше обычного. На вопрос про Эрла Флинна ответа не последовало.

— Мы знаем, что мистер Флинн в здании, — сказал я.

— Да, он изрядно выпил и, наверное, отсыпается. Знаете, он хороший парень, поэтому мы прикрываем его, — наконец сказал один из рабочих.

— Ну, что? По-моему, мы на верном пути.

Быстрым шагом мы пересекли вестибюль и открыли незапертую дверь съемочной площадки. Перед глазами предстал сплошной беспорядок: половина павильона оказалась завалена различным хламом, другая переделана в некий ночной клуб. С потолка свисали вентиляторы, в углу стоял старый рояль, а посередине находился бар. Там, где кончались декорации, начинался склад для всевозможного оборудования. Кругом на съемочной площадке валялись пустые бутылки, стаканы, пистолеты, ключи. Оставалось неясным: бардак являлся задумкой режиссера фильма или был делом рук пьяных дебоширов? Камеры, словно огромные насекомые, окружали разгромленный бар.

За одним из столиков сидели двое мужчин. Флинн был настолько пьян и напуган, что залпом опустошал стоявшие перед ним бутылки, не отличая холодный чай от виски и пива. Напротив сидел покойный Бэрримор, который оказался не совсем мертвым. Освещение не горело, однако на стол падал красноватый свет. Не веря глазам, я увидел, что источник сияния находится в груди Великого Профиля.

— Что происходит, Джек? Какой-то хаос кругом, может, все нам лишь снится? Мне надоело, что на пятки постоянно наступают сопливые мальчишки, возомнившие себя талантами, — проворчал Флинн и со злостью швырнул стакан в стену.

Бэрримор стеклянными глазами смотрел на собеседника.

— Только мы — настоящие звезды, Джек! Никто никогда не сыграет Шерлока Холмса, Дон Жуана, Робин Гуда лучше нас. Надо прекратить бесконечное пьянство, иначе наступит конец карьере.

Бэрримор кивнул в знак согласия. Не знаю, каким образом мертвецу удавалось подавать явные признаки жизни; очевидно, за столом рядом с Флинном сидел уже не Бэрримор. Красный свет, мерцавший в груди покойника, наводил на страшную мысль, что перед нами восставший из ада призрак. Женевьева сжала мою руку словно тисками.

— Черт побери, я стану великим! — кричал Флинн, швыряя опустошенные бокалы в стену.

Рубин в груди Бэрримора постепенно становился отчетливо виден. Там, где должно находиться сердце, кожа медленно расползалась в стороны под круговыми движениями камня, ясно виднелись ребра и внутренние органы. Дьявольский свет играл бликами на лице Флинна.

— Если Эрл получит камень, то станет следующим хранителем. Люди никогда не заметят странностей в поведении актера. Рубин надежно скроется от мира… или мир на время от рубина.

— Разве камень не убьет его?

— Нет, Флинн когда-нибудь умрет своей смертью. Все умирают…

— Кроме вас?

— Да, кроме меня, — тихо отозвалась Женевьева голосом маленькой напуганной девочки.

Сквозь стеклянный купол съемочного павильона медленно пробивались солнечные лучи. С опаской взглянув на спутницу, я подумал, не причинит ли ей вред дневной свет. Флинн и Бэрримор по-прежнему не замечали присутствия в зале посторонних.

Внезапно раздался выстрел, и Женевьева вскрикнула от боли. В глазах девушки застыли удивление и страх, на груди появилось темное кровавое пятно.

— Кроме меня, — едва слышно повторила она, медленно оседая на пол.

Вынув пистолет, я развернулся и увидел, как Беннет Маунтмейн не спеша приближается к импровизированной сцене. Голову мерзавца покрывала свежесодранная кошачья шкура, от которой исходил отвратительный запах, на лице его засохли капли крови.

— Серебряная пуля, небольшой подарочек от меня, — пояснил Маунтмейн.

Женевьева стонала от боли, впервые за долгую жизнь девушка ощущала беспомощность и отчаяние. Впадая в забытье, она что-то бормотала по-французски.

Лицо негодяя выражало презрение и удовлетворение.

— Не ожидал вновь встретиться с вами так скоро, мистер Детектив-Неудачник. Может, померимся силой, раз вы такой смельчак?

Дуло пистолета смотрело прямо мне в лицо.

— Попробуй только выстрели, мерзавец, — раздался сзади голос пьяного Флинна.

Обернувшись на столик, где сидела зловещая парочка, мы остолбенели — Флинн светился красноватым светом. Страшный хохот актера огласил помещение. Маунтмейн выстрелил, однако пистолет взорвался в его руках. Нечеловеческий смех Эрла словно вихрь поднял лежавшие вокруг вещи и закружил в зловещем танце. Вентиляторы на потолке завертелись с бешеной скоростью, каждую минуту готовые сорваться вниз на головы людей. Флинн стоял, раскинув руки в стороны, остекленевшие глаза медленно обводили присутствующих. Тело Бэрримора покачнулось и упало на пол, из грудной клетки, переливаясь бликами, выкатился огромный красный камень. Дьявольское сияние залило помещение, ослепляя глаза.

Маунтмейн корчился от боли, оторванная рука валялась рядом с ним на полу. Слезы ненависти, боли и разочарования душили негодяя. Женевьева предприняла усилие встать, но обессиленное тело не слушалось девушку. Я склонился над ней, не зная как помочь; пуля прошла навылет, рана то затягивалась, то вновь открывалась, серебристое платье пропиталось кровью. Золотистые волосы мисс Дьюдонн в миг поседели, а лицо стало похожим на застывшую восковую маску.

— Скорее возьмите камень, — прошептала она.

С твердым намерением выполнить просьбу я направился в сторону Флинна. Актер не знал меня, в глазах отразилось недоумение.

— А-а, прекрасный доблестный рыцарь! — странным тоном произнес помешавшийся актер.

Осторожно подойдя к столу, под которым лежал зловещий рубин, я протянул руку и взял источник света. В глубине сверкали семь ярких точек, однако от камня веяло могильным холодом. Возникло острое желание навсегда уничтожить рубин.

— Отличная работа, вы все-таки нашли "Семь звезд", — послышался сзади голос англичанина.

В дверях стоял Уинтроп с испачканным кровью лицом. На голове Эдвина лежала шкура черного кота, очевидно, того самого, который еще несколько часов назад мирно лежал на его коленях.

Женевьева приподнялась, не веря своим глазам.

— Боже, Эдвин… зачем ты сделал это? Теперь…

— Не разбив яиц, омлет не пожаришь. Конечно, благородная цель не оправдывает сей поступок, но это был единственный выход. Когда-нибудь меня поймут, хотя Катриона в любом случае вряд ли похвалит.

Женевьева потеряла сознание.

— Разрешите взять? — сказал Эдвин, протянув руку взять камень.

Я почувствовал странные ощущения: хотелось одновременно уничтожить рубин и в то же время оставить себе. Надо решать: солнце все еще полностью не взошло, и Флинн стоял рядом. Отдать актеру камень и подарить человечеству еще несколько сравнительно спокойных лет? Но Флинн тоже когда-нибудь умрет, и охота начнется снова. На полу, корчась в судорогах, стонал Маунтмейн. "Семь звезд" лежал в моей ладони.

Двери распахнулись, и в павильон хлынул поток людей: охрана киностудии, коллеги Уинтропа, полицейские, Питер Лopp и другие актеры.

— Лови, — сказал я и кинул камень Эдвину.

Маунтмейн, изрыгая проклятия, пытался встать, однако, прежде чем к нему подбежали полицейские, появился судья Персивант и массивной ногой пригвоздил негодяя к земле. Женевьева пришла в себя и пыталась улыбнуться; кровотечение прекратилось, однако силы все же покидали девушку. Сзади раздался голос с венгерским акцентом:

— А что здесь делает труп Бэрримора?

Несколько людей в военной форме подбежали к мертвецу и, положив Великого Профиля на носилки, вынесли из зала. Прибежавший режиссер в бешенстве подскочил к Флинну за объяснениями, однако кроме пьяных шуток ничего не добился.

В Голливуде вечно что-то случается…

— Мы должны поступить мудро, Эдвин, — сказала Женевьева.

Англичанин кивнул.

— Это огромная ответственность.

— Знаю. Решать надо быстро. Я чувствую, камень начинает навязывать свою волю.

Тело Маунтмейна лежало, раздавленное, на полу: очевидно, судья перестарался, надавив всем своим весом негодяю на позвоночник. Как сказала Женевьева, черные маги умирают страшной смертью.

Уинтроп собирался с мыслями, тайный агент предпринял невозможное, чтобы найти коллег. С отвращением стирая со лба кровь убитого животного, англичанин спрашивал себя, верно ли поступил. Ему было нелегко.

— Сэр, — раздалось рядом.

Солдат протягивал Уинтропу металлический контейнер. Эдвин аккуратно положил камень в емкость и плотно закрыл крышку; красноватый свет исчез. Съемочная площадка медленно пустела.

Эдвин осторожно положил Женевьеву на носилки, бескровное лицо девушки становилось все бледнее. Красота бесследно исчезала, тело усыхало на глазах, становясь похожим на мумию.

— Скажите, а что находится в металлическом контейнере? — спросил кто-то.

— Камень исполнения желаний, — ответил я.

Эпизод 4 Призраки прошлого

1971 год

В ясную майскую ночь по дороге в Сомерсет машина Ричарда Джеперсона попала в аномальную зону. Сидя за рулем "роллс-ройса", Джеперсон размышлял над срочным сообщением, из-за которого оставил дела в Челси. Темнота вокруг наводила на грустные мысли, в мертвой тишине не слышалось даже ночных птиц и сверчков. Сбавив скорость, водитель выключил музыку. Странное чувство, будто кто-то невидимый наблюдает за ним на пустынном шоссе, не покидало.

— Что за черт? — сказал Рич вслух.

Припарковав "ройс" на обочине дороги, шедшей вдоль долины, поправив пиджак и шелковую рубашку, мужчина вышел из машины. На темном небе необычайно ярко сияли звезды; круглая луна, словно огромный прожектор, освещала мокрые от недавнего дождя зеленые поля, похожие на огромное лоскутное одеяло. Ричард почувствовал, что угроза витает не на земле, а где-то в небе. Странно, как прекрасная звездная майская ночь могла вызвать такие дурацкие мысли?! Тем не менее что-то происходило…

Откинув волосы со лба, Джеперсон посмотрел на небо. Холодок страха пробежал по спине: теперь понятно, почему он чувствовал, что въехал в аномальную зону.

Рич еще раз посчитал созвездия: Дева, Орион, Гончие псы, Кассиопея, Андромеда, Лира-вроде все то же самое, лишь на месте Большой Медведицы чернела пустота. Ошибиться невозможно — главное созвездие Северного полушария исчезло.

Джеперсон ощутил дрожь, такого феномена еще не встречалось!

Опустив глаза, Рич силился осознать увиденное. Несколько минут спустя он еще раз взглянул на небо: Большая Медведица снова заняла свое место среди звезд. Однако волнение не оставляло Ричарда. Он поспешно сел в машину и продолжил путь. Лишь два часа назад Ричард медитировал. Ритуал духовного очищения длился уже неделю. Соблюдая строгий пост, Джеперсон даже перестал чувствовать голод. Самыми тяжелыми всегда являлись первые три дня, затем организм привыкал, и душа начинала очищаться. Рич уже начинал ощущать, как постепенно постигает высшую мудрость; казалось, в скором времени перед ним откроются многие скрытые ранее тайны вселенной.

Несмотря на строгие указания не беспокоить во время медитации, один из помощников, Фред, через некоторое время прервал уединение босса в связи со срочным телефонным звонком. Джеперсон знал: если Фред нарушает указания, значит, дело действительно не терпит отлагательства.

После краткого разговора с Катрионой Кайе Ричард срочно попросил подготовить машину и послал помощницу Ванессу за тремя порциями рыбы с картошкой. Чуть позже, держа одной рукой руль, Ричард непрерывно ел. Физическая истощенность сейчас недопустима — впереди важное дело, к тому же возобновились боли в желудке. Терпеть физические лишения помогала лишь возрастающая духовная сила, однако в данный момент необходимо сосредоточиться на возникшей проблеме. Прервав ритуал очищения, Рич многое потерял: он так и не успел достичь уровня мудрости, к которому давно стремился. С каждым кусочком еды, заполнявшей желудок, Джеперсон понимал, что все дальше удаляется от достижения заветной цели. В голову лезли навязчивые мысли. Обычно Рич брал с собой Фреда или Ванессу, но в этот раз глава Клуба "Диоген" вызвал его по вопросу чрезвычайной секретности, и присутствие помощников исключалось.

Тайная правительственная организация являлась неотъемлемой частью жизни Ричарда; не только его работой, но и семьей. Ричард не помнил родителей. В раннем детстве сироту усыновил Джеффри Джеперсон, занимавший видную должность в тайной разведке и работавший с Эдвином Уинтропом. Мальчик вырос на историях об успешных секретных заданиях и со временем не мыслил себе в жизни иной профессии. Свои первые шаги в секретных службах Ричард сделал в качестве младшего помощника Уинтропа. Приемного отца давно не было в живых, и теперь Эдвин и Катриона стали самыми близкими для Рича людьми. Многие сотрудники тайной организации отошли в мир иной; почти забыты новым поколением тяжелые послевоенные годы, когда многочисленные враги делали все возможное для уничтожения святая святых разведки Великобритании.

Несмотря на свои восемьдесят лет, Уинтроп все еще активно работал, хотя, конечно, не как в былые времена. Практически бразды правления глава Клуба передал Джеперсону и молодому поколению. Когда-то Бьёргард так же передал власть в руки Уинтропа.

Ричард не был уверен, что старик полностью доверяет новому составу организации и одобряет все предпринимаемые действия. Когда-то из состава Клуба исключали даже за курение в здании или за прослушивание музыки в рабочее время. С годами правила меняются, теперь прошлый устав кажется даже смешным, но только не для людей старой закалки. По сравнению с тайными агентами викторианской эпохи или довоенных лет новое поколение спецслужб не совершало героических поступков, даже в эффективности работы новички заметно проигрывали героям прошлого. Уинтроп еще до того, как возглавить организацию, успел отличиться, до сих пор многое о деятельности шефа не знал даже Джеперсон.

Однако сегодня одна из тайн, кажется, наконец всплывет на поверхность. Увиденный в ночном небе феномен убедил Ричарда, что ситуация даже сложнее, чем обрисовала Катриона.

"Ройс" въехал на территорию деревни Алдер, ни в одном из домов которой не горел свет. Мэнор-хаус, резиденция Уинтропа, находился немного дальше, за деревней. Ричард проехал церквушку, паб и направил машину по небольшой дороге, которую знали единицы.

Подъехав к особняку, Джеперсон посигналил фарами, и металлические ворота тут же открылись. Во всех окнах горел свет. Катриона встретила гостя на крыльце. Пожилая женщина, сохранившая следы былой красоты, казалась удивительно хрупкой на фоне особняка, в темноте напоминавшего неприступную крепость. Однако Рич знал, насколько велика ее внутренняя сила: Катриона прошла в жизни огонь и воду. Лицо хозяйки выражало волнение и крайнюю озабоченность.

— Слава Богу, что ты наконец приехал, дорогой.

— Все будет хорошо, Катриона, не волнуйся, — обняв женщину, сказал Джеперсон.

— Мы в большой беде.

— По дороге я видел, как на небе исчезла Большая Медведица.

— Это знак свыше. Не представляю, что делать. Созвездие теперь исчезает с меньшими интервалами, чем раньше. Пошли скорее в дом.

Обшитый деревянными панелями коридор был пуст, турецкий ковер, всегда лежавший на полу, скатали и поставили рулоном в углу. На паркетном полу обнажились защитные пентаграммы. Внезапно Катриона вскрикнула от страха.

— Еще минуту назад тень лежала в другом месте.

Упав на пол, она принялась судорожно ощупывать поверхность.

— Тени пытаются заползти на второй этаж, — сказала Катриона, указывая на подножие лестницы, покрытой красной дорожкой.

Взволнованная женщина стала стаскивать ковер. Подбежавший Ричард помог встать легкой, как пушинка, Катрионе.

— Подними ковер, — попросила она дрожащим голосом.

Вынув нож, Ричард использовал лезвие в качестве отвертки. Сняв мягкое покрытие, Джеперсон понял, почему так взволнована Катриона. На деревянных ступенях словно выжгли силуэт человека; черная тень лежала в странной позе, будто карабкаясь наверх. Крючковатые руки уцепились за край ступени, подтягивая оставшееся позади тело.

— Несколько минут назад тень появилась у двери, потом проползла коридор и медленно начала двигаться в сторону лестницы на второй этаж. Теперь уже дотягивается до первой ступени.

— Вы видели фигуру в движении?

— Нет. Постоянно слежу, но стоит отвернуться — она уже пододвинулась.

Ричард сел на ступени рядом с черным силуэтом. На светлом дереве отчетливо проступала фигура человека, на которую, в отличие от остальной поверхности, не садилась даже пыль. Джеперсон потрогал зловещее пятно там, где угадывалась спина.

— Нормальная температура человеческого тела, — удивленно произнес он.

Складывалось впечатление, что на полу лежит человек. Отняв руку от паркета, Ричард обнаружил, что на пальцах остался черный налет, похожий на сажу.

— Снаружи еще много других, — сказала Катриона.

Женщина находилась на грани срыва. Джеперсон понимал, что успокоить ее не удастся, ибо если даже верная помощница Уинтропа, видавшая за свою жизнь много нечисти, теряет самообладание, значит, следует ожидать самого худшего. Встав с колен, пожилая женщина отряхнула пыль с розовых брюк.

— Кто-то атакует нас, но кто? Эдвин молчит. Догадываюсь, это связано с войной.

Обычно при слове "война" имели в виду Первую или Вторую мировые войны. Однако Рич знал, что глава Клуба "Диоген" и его спутница жизни вкладывали в это слово гораздо больше — тайную, невидимую для большинства людей в мире войну, начавшуюся гораздо раньше — в середине девятнадцатого века и закончившуюся в 1945 году поражением не только Германии и Японии, но и высших дьявольских сил зла. Только в секретных службах имели представление о реальной угрозе планете. Эдвин многому научил преемника, познакомил со всей важной информацией и секретными архивами. Джеперсон видел; как невидимая война повлияла на мир, замечал многие остаточные эффекты борьбы со злом. Только посвященные во все секреты тайной организации знали, какую цену пришлось заплатить за спокойствие на Земле.

— Эдвин считает, мы что-то упустили, и битва продолжится.

В бледно-голубых глазах Катрионы виднелись бесконечная скорбь и разочарование. Рич обнял женщину и почувствовал, как она дрожит.

— Теперь придется платить за ошибки, — тихо произнесла она.

Вспомнив про тень, Джеперсон обернулся к лестнице и обнаружил, что черная фигура дотягивается уже до последней ступени лестничного пролета.

— Нельзя позволить нечисти скрыться под ковром, тогда скорость передвижения увеличится еще больше.

Ричард мигом поднялся на второй этаж и, скатав ковер второго лестничного пролета, скинул вниз.

— Я останусь здесь следить за тенью, а ты иди к Эдвину в "камеру обскуру", — сказала Катриона.

На втором этаже находились и специальные апартаменты, где жила таинственная миссис Рочестер — старая знакомая Эдвина и Катрионы, ставшая практически членом семьи, и "камера обскура" — огромный зал, в котором еще в начале века отец Эдвина установил аппараты-рефлекторы, отображающие близлежащую к усадьбе территорию.

В коридоре наверху Ричард помедлил, рассматривая индийские ковры — по всей видимости, их тоже следовало свернуть. Дверь к таинственной миссис Рочестер была, как всегда, заперта, однако когда Рич проходил мимо, ему, как и в детстве, мерещилось дыхание парализованного инвалида. Джеперсон никогда не видел загадочной женщины и даже не представлял, какие отношения связывали ее с хозяевами дома.

Мужчина вошел в "камеру обскуру". В середине большого темного зала стоял Эдвин и смотрел в огромный вращающийся рефлектор. На экране виднелись поля, деревня вдалеке и усадьба. При увеличении радиуса прибор мог показывать и более отдаленные районы.

— Тени, повсюду проклятые тени, — сказал Эдвин все еще молодым голосом.

Пристально глядя в рефлектор, Уинтроп постепенно увеличивал изображение.

— Хорошо, что ты быстро приехал, — сказал старик, оторвавшись от занятия.

— Зона района Сомерсет подвергается аномалии, — сказал Рич.

— Надвигается тень Хиросимы, — отозвался Уинтроп.

Джеперсон вспомнил Вторую мировую войну, когда атомная бомба, сброшенная на японские города, превратила людей в пыль и оставила от жителей лишь страшные черные отпечатки на руинах.

— Пришел час расплаты, я должен ответить за содеянное.

— Города уничтожили не по вашему приказу, многие другие несли большую ответственность за те взрывы.

— Все правильно, но всегда существует выбор. Смелость, трусость, хитрость, глупость могут подвигнуть человека на самые разные поступки. От меня зависело больше, чем ты можешь представить. Теперь я сомневаюсь, что камень нужно было использовать.

— Тогда шла война.

— Не важно, произошедшее нельзя оправдать никакими благими целями.

— Эдвин, нельзя винить только себя. Эра Водолея принесла человечеству великие испытания, а ты спас мир. Выбор был правильным.

Ричард глубоко верил в непогрешимость тайной организации. С детства он привык считать все, что делал Уинтроп, единственно правильным. Целью жизни Ричарда всегда являлось продолжение дела наставника.

— Посмотри и ответь — видел ли ты когда-нибудь подобную красоту?

Джеперсон знал, что Уинтроп никогда ничего не говорил без тайного намерения.

Эдвин нажал потайную кнопку на стене, массивный рабочий стол раздвинулся и красный волшебный свет залил комнату.

— "Семь звезд", — восхищенно произнес Ричард.

— Угадал, — с грустной улыбкой отозвался старик.

Драгоценный камень лежал на черном бархате словно огромная свежая капля крови. Мистические огни горели внутри, образуя созвездие.

— Большая Медведица странным образом то исчезает, то появляется на небе.

— Это предзнаменование, настал час платить по счетам. Мы выиграли войну, применив камень и направив энергию зла против самой себя, однако не уничтожили до конца дьявольскую силу.

Красные отблески играли на стенах зала, метались в безумном танце.

— Самолюбие всегда напоминало мне, что именно я нашел камень. Клуб "Диоген" работал на благо родины и монархов, тайные агенты не щадили себя в погоне за врагами. Я тоже всегда следовал благородной цели, однако, как только дело коснулось красивой безделушки, стал мечтать только о том, чтобы, когда все закончится, сохранить трофей. Правительство проявило удивительную щедрость, разрешив мне оставить камень у себя. Оно не стремилось владеть камнем, как я. Наверное, я не понимал, что это безумие. Неужели Оппенгеймер захотел бы когда-нибудь сохранить созданную им бомбу? Абсурд, правда? А камень даже не сравнится по силе с ядерным зарядом!..

— Но ведь мощь рубина не представляла впоследствии опасности, даже если сохранилась где-то в глубинах.

— Теперь я уже ничего не понимаю… Хочешь получить камень?

Джеперсон начинал чувствовать, как яркий свет рубина манит его, притягивая, словно магнит. Казалось, прошел целый час, старик и его преемник, не отрываясь, любовались бесподобной красотой. Наконец, пересилив себя, оба отвели взор.

Эдвин понимал, какая борьба произошла в душе Джеперсона.

— Правильный выбор. Всегда помни: за великие дары приходится жестоко платить. Каждый из когда-либо обладавших камнем поначалу достигал невероятных высот, но заканчивал трагически. Война выиграна, но никто не осознает, какой ценой. Только будущее покажет. Британской Империи уже не существует, мы потеряли все колонии. Что касается меня, миссис Рочестер давно указала на основную ошибку — я пытался сделать все слишком быстро, уложиться в кратчайшие сроки, спешил использовать камень в качестве орудия войны. Теперь же готов платить за роковую ошибку. Рубин всегда манил меня таинственной силой, и противиться влиянию оказалось невозможно. Темная сторона моей души в итоге одержала верх. В тебе тоже есть темная сторона; надеюсь, ты окажешься сильнее.

— Эдвин, перестаньте винить себя. Если бы не вы и не приемный отец, я бы давно умер в одном из концентрационных лагерей. Если я чего и достиг в жизни — так только благодаря добру и любви людей, вырастивших меня.

— Хорошо, что ты так считаешь, но у меня скверное предчувствие, будто я оставляю тебе нехорошее наследство. Повеселился, а убирать оставил другим. Все аномалии — следствие необдуманных действий в прошлом. Много ужасов еще предстоит пережить миру: землетрясения, засухи, наводнения, неизвестные болезни, смерть великих людей и другое. Использование разрушительной силы камня оказалось бомбой замедленного действия. Бьёргард, мой предшественник и учитель, не позволил бы применять дьявольскую мощь, я же проявил недостойную преемника выдающегося разведчика слабость и теперь расплачиваюсь не только я, но и вся Земля. Я нарушил старое правило — не применять зло даже в борьбе со злом и вот пожинаю результаты посеянного.

Эдвин положил руку на камень, старческие пальцы сомкнулись на мерцающей поверхности. В темноте казалось, что на рубине сидит огромный паук. Ричарду были крайне неприятны слова шефа. Если в мире хаос, то все виновны в этом.

— Я должен заплатить за свой поступок и искупить вину перед человечеством, — неустанно повторял Уинтроп, сжимая камень в ладонях.

— Не торопитесь сгущать краски, может, все обойдется, — сказал Джеперсон.

Внезапная вспышка света осветила темный зал: в рефлекторе отразилась молния, прорезавшая безоблачное ночное небо. Начался ливень, и, судя по страшному грому, приближался ураган. Замерев в смятении, люди стояли не шелохнувшись. Наконец они очнулись и бросились вниз, на первый этаж.

Мигом сбежав по лестнице, мужчины увидели лежащую без сознания Катриону. Входная дверь распахнулась, ветер играл занавесками в прихожей. В полумраке виднелась темная фигура, стоящая в дверях.

Гладкий паркет первого этажа полностью закрывали многочисленные тени. Черные силуэты лежали в самых разных позах, частично покрывали друг друга; зловещие гости протягивали руки, пытаясь дотянуться до ступеней лестницы.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — послышался женский голос с порога.

Раздался страшный гром, молния гигантским зигзагом разрезала звездное небо. Ветер направил струи дождя на порог, намочив плащ незнакомки. Не обращая внимания на гостью, Ричард подбежал к Катрионе и стал щупать пульс. Убедившись, что хозяйка дома жива, Джеперсон обернулся к стоящей в дверях особняка женщине. Сильный порыв ветра захлопнул дверь за спиной фигуры в черном плаще. Стряхнув воду с верхней одежды, незнакомка осторожно прошла в холл.

Светлые с рыжими прядями волосы незваной гостьи намокли и висели сосульками, делая ее похожей на Медузу Горгону. Вспышки молнии резким контуром очерчивали фигуру, освещая бледное лицо. Дама оказалась ростом выше семи футов и походила скорее на амазонку. Под ярко-зеленым пальто виднелась фиолетовая кофта, плотно облегающая тело, и потертые джинсы, заправленные в сапоги из мягкой кожи. Судя по колыханию груди при движениях, на женщине не было лифчика. На шее и запястьях звенели металлические украшения, в ушах висели огромные сережки в виде колец. Даже несмотря на испорченный дождем внешний вид, становилось очевидно, что незнакомка — женщина потрясающей красоты.

Ричард обомлел.

— Все находящиеся в этом доме подвергаются серьезной опасности, — мелодичным голосом произнесла гостья.

— Спасибо, милочка, но это уже не новость, — ответил Джеперсон.

Крупными шагами незнакомка пересекла холл, усеянный бестелесными фигурами, и, сбросив плащ, встряхнула мокрые волосы. На белой коже обнаженного плеча ярко выделялась татуировка с изображением рычащего медведя. Семь звезд точками располагались в форме созвездия на изображении животного.

— Меня зовут Морин Маунтмейн, я — верховная жрица "Ордена Овна".

— Ричард Джеперсон к вашим услугам. Предполагаю, вам известны мисс Катриона Кайе и мистер Эдвин Уинтроп — хозяева дома.

— Да, но вы представили не всех. Я чувствую, в особняке есть кто-то еще — источник великой мудрости и яркого душевного света.

— Вероятно, вы имеете в виду миссис Рочестер, старую больную женщине наверху.

Морин рассмеялась над словами Рича. Стоя близко к незнакомке, Джеперсон ощущал естественный и завораживающий запах женского тела. Мисс Морин была не только физически притягательной, но излучала особый магнетизм, так же, как и рубин.

— Может, конечно, у нее есть и другое имя, — согласился Рич.

— Настоящее имя миссис Рочестер — Дженифер Годгивен, что значит "Богом данная".

— Как скажешь, золотце.

— Меня зовут Морин, а не золотце или милочка. Надеюсь, это ясно?

— Простите.

В женщине было что-то хищное; казалось, в нужный момент у нее мгновенно вырастут когти, которые раздерут жертву на куски.

— Фамилия Маунтмейн мне знакома, — сказал Эдвин, спускаясь по лестнице неуверенными старческими шагами.

— Только не считайте меня такой же, как мои родственники, мистер Уинтроп. Ничего общего с дядюшкой Беннетом или дедом я не имею. Мерзавцы умирали на ваших глазах, ведь так? Мужчины в семье Маунтмейн всегда отличались глупостью, к счастью, женщины гораздо мудрее. Впрочем, женщины вообще мудрее мужчин. Если прислушаетесь к моему совету, возможно, доживете до рассвета.

Ричард не очень хотел доверять словам незнакомки. Об опасных родственниках Морин Рич знал от Эдвина и из секретных архивов. Судя по манерам, она мнила себя по меньшей мере полководцем. Рич подумал, что в древние времена королевы-воительницы являлись именно такими; если, конечно, существовали…

— Нельзя сидеть сложа руки, по-моему, гостей становится все больше, — сказала Катриона, медленно приходя в себя.

Ричард опустился на колени рядом с пожилой женщиной.

— Ладно, не следует сейчас ворошить прошлое. Добро пожаловать в Мэнор-хаус, мисс Маунтмейн, рад познакомиться, — сказал Эдвин и подал руку гостье.

— Между Клубом "Диоген" и Маунтмейнами пролилось много крови. Будем считать, что все плохое в прошлом.

Ричард посмотрел на старую жилистую руку старика и подумал, что при желании Морин могла бы одним ударом свалить хозяина дома с ног. Однако женщина ласково обняла Эдвина, едва не приподняв его от земли.

— Я так рада! — сказала Морин.

Ричард заметил негодование на лице Катрионы. Может, смертельная вражда и закончилась, но неприязнь к потомкам врагов не исчезнет никогда.

— Да, я помню мерзавца Деклена Маунтмейна, — вставила, нарушив идиллию, Катриона.

— Совершенно верно, а Беннет еще хуже. Если бы одному из них удалось использовать "Семь звезд", планета давно погибла бы, — сказала Морин.

Катриона встала и изящно кивнула в знак согласия. Женщины обменялись изучающими взглядами.

— Однако мечта негодяев еще вполне может осуществиться. Разбудив силу камня, Клуб "Диоген" допустил ошибку, и теперь за победу в мировой войне, достигнутую нелепой ценой, могут настать долгие годы расплаты.

— Во всем виноват один только я, — сказал Эдвин.

— Не самое подходящее время для самобичевания. Любой на вашем месте считал бы себя виноватым, но в данном случае это не выход из ситуации. За любую победу надо платить, и чем важнее победа, тем дороже цена. Мир в долгу перед вами и мисс Кайе. Я глубоко уважаю вас, Катриона, и восхищаюсь мужеством и самоотверженностью, с которой все годы жизни вы рисковали наравне с мистером Уинтропом. Уверена, если бы не ваша мудрость и советы, Клуб "Диоген" допустил бы много непоправимых ошибок. Мужчинам надо чаще прислушиваться к словам женщин, и мир избежит неприятностей. Влиянию рубина, как ни странно, более подвержен именно сильный пол: Маунтмейны, Эдвин и даже наверняка Ричард. Они всегда видели в камне лишь грандиозное оружие, мало задумываясь над целью и последствиями его применения.

Слова Морин начинали раздражать Ричарда. Женское превосходство он считал абсурдом, а тем более не горел желанием выслушивать лекции по феминизму и оккультизму от вломившейся в Мэнор-хаус без разрешения нахалки.

— Конечно, женщины тоже допускают ошибки, например, влюбляясь в недалеких мужчин. Порой трудно сказать, кто же из нас глупее… — продолжала Морин.

— Если вы такая умная, может, объясните присутствующим, что происходит?

— Планета на пороге страшного кризиса.

— Тени окружают дом, им нужен камень, — сказал Эдвин, возвращаясь на второй этаж.

— Откуда взялась эта нечисть?

— С того света, — невесело усмехнулся Уинтроп.

Джеперсон перестал узнавать шефа. Эдвин на глазах терял серьезность. По-видимому, старик действительно верил в наступление расплаты и, опустив руки, готовился сдаться.

— Пришла Смерть с косой, — продолжал неуместно шутить Эдвин.

— Но почему все началось именно сейчас? — спросил Рич.

— Я ждал этого момента все последние годы и могу сказать, что возмездие даже запоздало. В любом случае, рано или поздно наступил бы конец спокойной жизни.

— Наверное, вы давно готовили преемника, чтобы в сей страшный день он принял бразды правления Клубом в свои руки, — сказала Морин.

В глазах Уинтропа промелькнуло уважение к проницательной женщине.

— Мне же пришлось постигать тайны мира без наставника, — произнесла едва слышно Морин.

— Да, сынок. Я всегда знал, что в сей страшный день окажусь лишь беспомощным глупым стариком. Темные силы с легкостью одержат надо мной верх, поэтому я старался сделать тебя сильным, чтобы ты вместо меня мог противостоять злу и не дать дьявольской силе погубить планету. В душе я всегда мечтал умереть до наступления этого дня, оставив других доделывать свою работу и исправлять прошлые ошибки. Теперь я спокоен за Клуб "Диоген", ибо оставляю организацию в надежных крепких руках. Ты гораздо сильнее, чем думаешь, и сможешь в будущем многое сделать на благо родины. Мои слова — слабое утешение, но я уверен, ты сумеешь выполнить возложенную миссию.

В сердце Ричарда закипало возмущение. Нет, Рич не роптал на судьбу и не боялся опасности, его злило, что столько лет от него скрывали истинное предназначение. А теперь какая-то нахалка, дочь врагов родины пришла и открыла ему глаза на мир. Джеперсон не желал мириться с бесцеремонным вмешательством в его жизнь женщины, благодаря предкам которой Земля сейчас оказалась на краю пропасти.

Снаружи вновь загремел гром, и засверкала молния. Черные силуэты, не скрывая от людей свои движения, все ближе подбирались к лестнице. Освещение погасло совсем, в воздухе тут и там вспыхивали искры наэлектризовавшегося воздуха. Люди чувствовали себя в самом центре разбушевавшейся стихии. Вспышки пронзали небо, тени становились все подвижнее, словно медленно просыпаясь ото сна. Крадучись, они поднимались по ступеням, пробираясь все выше и выше, туда, где стоял Эдвин. Новые полчища проползали в дом через щель под входной дверью, обходили стоящую на пути Морин и двигались к цели. Дойдя до Эдвина, стоявшего на последней ступени, призраки обступили старика темной плотной стеной. Уинтроп вынул все это время находившийся в кармане заветный камень и поднял вверх словно факел. Кровавый рубин зажегся ярким светом в темноте, зазвенели лопнувшие от яркого света стекла в окнах. Тени вновь легли на пол, словно змеи ползая вокруг камня. Казалось, магическое сияние насквозь пронзает людей, замерших в непонятном ожидании.

— Так вот каков камень, я всегда мечтала увидеть его, — восхищенно промолвила Морин.

— Все чувствуют соблазн при виде сокровища, мало кто не испытывал искушения владеть им.

Эдвин медленно положил камень на пол. Едва достигнув гладкой поверхности, рубин изменил свет: поверхность стала тускнеть. Тени вновь надвинулись на старика. Тонкая как капрон черная рука обвилась вокруг ноги Уинтропа, и хозяин Мэнор-хауса, потеряв равновесие, упал. Катриона освободилась из рук Рича и бросилась вверх по лестнице к Эдвину. Немного помедлив в растерянности, Джеперсон последовал за ней. К тому моменту Уинтроп лежал, связанный темными путами рук бестелесных тварей. Камень, словно радиоактивный излучатель, зловеще светился рядом на полу. Призраки плотной стеной закрыли подход к Уинтропу.

Катриона, в бессилии прижавшись к перилам, беззвучно плакала. Ричард стоял сзади, Морин, взяв его за руку, прижалась к сильному плечу. Мужчина мысленно проклинал реакцию своего организма, зная, что для возбуждения сейчас не совсем подходящий момент.

Эдвин исчез за темной стеной. Черные тонкие фигуры полностью закрыли его, тело угадывалось где-то в клубке кишащих тонких фигур.

Внезапно бросившись на жертву единой волной, тени покрыли Уинтропа словно одеялом и через миг разлетелись в стороны. На полу осталось лишь темное пятно, повторявшее очертания старика, — Эдвин исчез.

— Они забрали его, уничтожили, превратили в отпечаток, похожий на них самих, на тени, оставшиеся от людей на руинах Хиросимы после атомного взрыва… — прошептала Маунтмейн.

На миг силуэты замерли и стали не видны, однако Рич чувствовал, что ночь только начинается. Гостья приблизилась к силуэту Эдвина и попыталась поднять лежащий рядом камень, но Рич удержал ее. Дотронувшись до руки Морин, Джеперсон вновь ощутил словно удар током: аромат и тепло женского тела разбудили острое желание обладать красавицей. Впрочем, надо отогнать наваждение — теперь за камень отвечает он.

— Не трогай "Семь звезд".

С глаз Морин будто спала пелена, вытянутая за камнем рука опустилась, пальцы сжались в кулак.

— Ты прав.

Взяв камень, вместе они подняли дьявольское сокровище с пола. Четыре ладони держали зловещий рубин, в глубинах которого сияла Большая Медведица. Морин засмеялась, в ее звонком голосе слышались истерические нотки. Катриона стояла неподвижно, в заплаканных глазах застыла боль от страшной, невосполнимой потери.

— Надо что-то делать с проклятым камнем, — сказала, успокоившись, Морин.

— Отнесите наверх. Только один человек на свете знает, как обезвредить зло, — произнесла Катриона охрипшим голосом.

— Миссис Рочестер? — хором спросили Рич и Морин.

— Именно миссис Рочестер. Ее зовут Женевьева, она, наверное, уже ждет вас. Идите, я тоже сейчас приду. Оставьте меня наедине с моим…

Глаза пожилой женщины смотрели на темный силуэт Уинтропа, навсегда запечатлевшийся на деревянных досках лестницы Мэнор-хауса.

Осторожно неся гигантский холодный камень, молодые люди поспешили наверх. Рич мысленно проклинал себя, чувствуя, что возбуждение достигает предела. Желанное тело Морин сводило с ума, но между ними в ладонях сиял зловещий камень.

Миссис Рочестер, Дженифер Годгивен, Женевьева Дьюдонн лежала на странном, узком ложе, скорее напоминавшем гроб, завернутая в одеяло, словно в кокон. На вид старуха казалась древней, как сам мир. Рядом стояла капельница, бинт на сморщенной руке пропитался пролившейся мимо зеленоватой жидкостью. Увидев гостей, старуха выдавила улыбку.

— Простите за столь неприглядный внешний вид. Рана, которую нанес ваш дядя, чудом оставила меня в живых. Серебряная пуля прошла навылет, деточка, — сказала старуха, обращаясь к Морин.

— Откуда вы знаете меня? — удивилась женщина.

— Я знаю все.

Джеперсон и незваная гостья аккуратно положили камень в ногах старухи. Рубин засверкал на одеяле, наполнив комнату красным светом.

— Эдвина больше нет, — тихо произнес Рич.

— Знаю, тени Хиросимы забрали несчастного в свой мир. Я всегда предупреждала о возможных последствиях, но Уинтроп редко слушал чужие советы. Жаль, несмотря на некоторые недостатки, он был добрый и достойный человек.

Морин продолжала прижиматься к Ричарду; впервые с момента встречи Джеперсон чувствовал, как она боится.

— Вы тоже умрете? — спросила Маунтмейн загадочную миссис Рочестер.

— Нет, по крайней мере не так скоро, как можно подумать, — рассмеялась старуха, — я еще собираюсь пожить. Годы навалились всей тяжестью, их просто надо скинуть.

— Вам нужна наша кровь.

Теперь Рич тоже заметил маленькие острые зубы старухи.

— Не сейчас. Для начала необходимо положить конец дьявольской силе камня. Есть хороший шанс хотя бы на время уничтожить отрицательную энергию. Слушайте внимательно, времени остается мало. С помощью ритуала, о котором вы должны догадаться, можно прекратить войну и заключить зло, выбравшееся из камня, обратно в сверкающие недра.

— А получится? — спросил Джеперсон.

— Как посмотреть. Ритуал спасет мир от гибели сейчас, но многие начавшиеся процессы уже не остановить: продолжатся атомные и ядерные исследования, появятся новые болезни, участятся природные катаклизмы. Не камень сделал людей жестокими, рубин просто питался негативными качествами, умножал и отражал обратно. Если камень обезвредить, мир на некоторое время вздохнет спокойно. Возможно, ответственность за последствия придется взять на себя следующим поколениям, но в данный момент спасение мира зависит только от вас.

— Почему же Эдвин не смог совершить ритуал?

— Для таинства надо иметь чистую душу, а Уинтроп запятнал себя: во время Второй мировой войны, чтобы установить местонахождение "Семи звезд", он прибегнул к черной магии. К тому же в ритуале участвуют двое, вы идеально подходите: женщина из семьи Маунтмейн и глава великого Клуба "Диоген".

Бывшие противники объединятся для достижения единой цели — человечество знает мало подобных примеров. За долгую историю многие люди побывали в рядах ваших союзников и противников. Мысли о прошлом не должны тяготить вас, ибо, соединившись в одно целое, вы положите конец напастям, пришедшим вместе с эрой Водолея.

Пока старуха говорила, Морин неистово сжимала руку Ричарда.

— Все понятно, только что представляет собой ритуал? — спросил Джеперсон.

— А ты еще не догадался? — хитро улыбнулась старуха.

Посмотрев на Морин, Ричард увидел в синих глазах безмерное сладострастие и понял, о чем идет речь.

Джеперсон всегда считал, что ритуальный секс не допускает проявления инстинктов и представляет собой продуманное, лишенное эмоций занятие, требующее определенных подсчетов. Четко продуманные позы, предписанный ритм — все подобные правила в книгах по йоге казались абсурдными. Трудно понять, как можно держать в голове такую чушь и вообще о чем-либо думать, когда разум застилает слепой инстинкт. Овладеть друг другом и слиться в безумном ритме — единственное желание в момент близости. К тому же всякие магические ритуалы, включающие секс, обычно проходят на каменном полу, что помогает духовной концентрации, однако камень не совсем удобное место для занятий любовью.

Представления Ричарда о ритуальном соитии в миг перевернулись. Расположившись на мягких подушках прямо посередине огромного стола в "камере обскуре", мужчина и женщина плавно двигались в едином ритме. Кровь бежала по венам, подстраиваясь под безумную пульсацию горячих тел. Первобытный инстинкт полностью овладел ими, мир словно перестал существовать. Рассвет медленно поднимался над зелеными полями, утренние лучи проникали через стекло, очерчивая мягким контуром слившиеся в экстазе тела. Морин и Ричард стали центром гармонии во вселенной, энергии "инь" и "ян", мужского и женского циркулировали в воздухе и пронизывали все живое. Камень находился между телами. Зеркала рефлекторов лили теплый свет на забывших обо всем, двигающихся в унисон любовников.

Тантрический секс, наиболее распространенный в ритуалах, ставит своей целью умножение чистой энергии духа путем длительных совокуплений, не предполагающих достижения оргазма. Однако ритуал, совершаемый Морин и Ричем, стал абсолютно иным. Долгие занятия любовью не охладили пыла молодых тел: и мужчина, и женщина достигали пика наслаждения несколько раз, однако все еще не могли оторваться друг от друга.

— Седьмой, — прошептала, задыхаясь от страсти, Морин, и новая волна наивысшего наслаждения потрясла ее тело.

Удерживая женщину одной рукой в объятиях, Рич взял камень и сквозь тускнеющие огни в глубине увидел счастливое от экстаза лицо женщины. Охваченные страстью, они одновременно прикоснулись губами к прохладной поверхности и счастливо улыбнулись. Рука Морин медленно обхватила "Семь звезд" и опустила к влагалищу. Рич вновь вошел в трепещущую от восторга женщину, в этот раз проталкивая рубин в жаркое лоно. Соединенные воедино тела вновь окунулись в волны всепоглощающей страсти, смывающие с камня вечное зло.

Рич проснулся далеко за полдень с ощущением полной потерянности во времени и обнаружил, что Морин рядом нет. На руках все еще чувствовался ее неповторимый запах. Одежда лежала рядом, однако камень исчез.

Приведя себя в порядок, Рич пошел осматривать дом. Темный силуэт — все, что осталось от Эдвина, — тенью лежал на ступенях лестницы. Катриона находилась в комнате миссис Рочестер, которая сидела на кровати, укрытой сеткой от москитов.

— Морин забрала камень, — обессиленно сказал Ричард.

— Род Маунтмейнов на протяжении долгих десятилетий охотился за древним сокровищем, — произнес неизвестный голос из-за москитной сетки.

— Морин пришла сюда после того, как ты уснул, — пояснила Катриона.

— Да, девочка просто светилась от переполнявшего счастья. Она излучала такую безграничную энергию, что великодушно поделилась ею. Несчастный Эдвин заплатил за использование камня, а Морин сторицей воздала за причиненную дядюшкой рану. Славная, добрая девочка, — вновь раздался голос, абсолютно не похожий на старческий шепот.

Завеса упала, и Рич увидел, что на кровати сидит вовсе не древняя старуха, а свежая юная девушка не старше двадцати лет: Женевьева Дьюдонн вновь обрела молодость.

— Теперь старая война окончена, — весело произнесла она.

Действительно, все плохое осталось в прошлом, война прекратилась. Предназначение всей жизни Ричарда осуществилось. Еще вчера утром Джеперсон даже не догадывался о предстоящих испытаниях, а теперь самое страшное было позади. Хотя Рич чувствовал, что в самых потайных глубинах души осталась чернота, все же мир перед глазами перевернулся: прошедшая ночь унесла многое, являвшееся частью жизни Джеперсона, оставляя лишь воспоминания: Эдвин, миссис Рочестер, Морин. Магическое единение их тел и рубина положило конец прошлому и открыло дорогу новому периоду в истории. Преемник Эдвина забудет вкус губ Морин, но память об их свершении останется жива.

Впервые за последние тридцать лет Женевьева встала с постели. Маленькая старушечья рубашка странно и смешно смотрелась на юной девушке. Не знай Рич, что перед ним действительно парализованная старуха, он никогда не поверил бы в столь невероятное превращение. Женевьева нежно обняла Катриону и Ричарда и радостно пустилась в пляс по комнате. В зрачках счастливой девушки играли задорные красные огоньки — энергия свежей крови Морин.

Катриона доживала последние дни. Женевьева возродилась к новой жизни. А что будет с Ричардом Джеперсоном и Клубом "Диоген"? Это уже совсем другая история…

Эпизод 5 Мимси

1999 год

Солнечным весенним днем мисс Родс позвонил сам Дьявол.

— Частное бюро расследований Салли Родс, — ответила на звонок женщина, желая как можно больше походить на секретаря.

— Мисс Родс, это Дерек Лич.

Салли сразу же положила трубку и выглянула из кабинета в комнату, где маленький Джером собирал робота из конструктора "Лего". Рядом с сыном на диване сидел ее бой-френд, Нейл, и что-то писал в блокноте, в который раз за последние три года излагая краткое содержание своей будущей книги. Детали конструктора валялись повсюду: на ковре, в кошачьей корзине и даже в чашках из-под кофе, который беспрерывно пил Нейл. Обычная картина: ребенок, мужчина, кошка, игрушки. В доме всегда царил уютный беспорядок.

Снова зазвонил телефон, однако па этот раз Салли не решилась ответить. Вернувшись за рабочий стол, она обвела глазами свой крошечный офис: компьютер, факс, модем, небольшой шкаф для бумаг, стол, кресло. Маленькая двухкомнатная квартира разделилась на два небольших мира — работу и семью.

Действуя на нервы, телефон звонил снова и снова. Необходимо взять себя в руки и ответить на неприятный звонок. Салли сняла трубку.

— Мисс Родс, за каждую секунду разговора я перечислю сто фунтов в учрежденный вами благотворительный фонд "Убежище".

Салли ничуть не удивилась информированности Лича. Мультимедиамагнат знал все и обо всех. В главной резиденции миллиардера, небоскребе "Пирамида", находящемся на окраине Лондона, имелась информация обо всем на свете.

— Я слушаю.

— Несмотря на давние разногласия между нами, я уважаю столь независимых и гордых женщин.

— Спасибо, однако перейдем к делу.

— Моей подруге нужна помощь.

— Удивительно, что у вас есть друзья и подруги.

Салли считала, что у такого типа, как Лич, могли быть только подчиненные, приспешники и наложницы.

— Конечно, за деньги даже друзей можно приобрести. Шучу, не сердитесь. Моя подруга, Морин Маунтмейн, хотела бы нанять вас для поисков своей дочери Мимси.

— Странно, что вы звоните именно мне. При ваших возможностях можно нанять целую армию на поиски пропавшей.

— Думаю, только в ваших силах решить проблему. Людей с вашими способностями нет.

Салли похолодела, слова Лича были неприятны и настораживали.

— Вы дважды нарушали мои планы. Уверен, жизнь стала бы легче, если вы никогда не вмешивались в мои дела. Однако в вас есть что-то чистое, я бы сказал даже — святое, так что, несмотря на откровенную неприязнь ко мне, надеюсь получить согласие на предложение.

Салли тянула время, молчала.

— Согласны, мисс Родс?

Мысленно досчитав до десяти и заработав тем самым для благотворительного фонда тысячу фунтов, женщина ответила:

— Хорошо, берусь, но только при условии иметь дело лично с мисс Маунтмейн.

— Не волнуйтесь, с этого момента общаться не будем. За работу вам хорошо заплатят.

— Надеюсь, не грязными деньгами.

Лич засмеялся.

— Об этом тоже не волнуйтесь. Моя помощница, мисс Вайлдинг, подробно познакомит вас с деталями и организует встречу с Морин. Приятно было побеседовать. До свидания, мисс Родс.

Через несколько секунд на другом конце провода зазвенел женский голос. Салли записала адрес мисс Маунтмейн и договорилась о встрече. Положив трубку, Салли почувствовала, как бешено бьется сердце…

Разговор неприятно удивил Салли. Лич был не из тех, кому следовало доверять, и женщина чувствовала, что история будет непростой. Магнат всегда вводил в заблуждение людей, имевших с ним дело, недоговаривая и утаивая истинное положение вещей. Несмотря на доброжелательный тон Лича, Салли знала, что, вполне вероятно, негодяй просто пытается затащить ее в ловушку, чтобы окончательно избавиться от назойливого вмешательства в свои грязные дела.

Из гостиной слышалось, как Джером докучает Нейлу просьбами оценить бегающего по ковру собранного робота-паука.

Последние несколько лет розыскное бюро Салли занималось однотипными делами, в основном поиском сбежавших чад. Сал замечала, что все реже стали происходить счастливые воссоединения отцов и детей. Чаще приходилось находить отпрысков, сбежавших от родителей-алкоголиков и наркоманов. Дети отыскивали себе таких же товарищей и начинали промышлять воровством. Многие со временем становились законченными негодяями и вместо ненавистного отчего дома отправлялись усилиями полиции в тюрьму. Салли хорошо платили, однако работа перестала приносить удовлетворение. Порой приходилось распутывать истории, связанные с мистикой. Столкнувшись в своей практике со многими необъяснимыми явлениями, Салли давно перестала удивляться.

Джером и Нейл — все, что осталось в жизни Сал из того периода, когда приходилось распутывать именно загадочные дела, связанные с потусторонним миром. Сал предпочитала не возвращаться к той практике и уверяла себя, что больше за всякую сверхъестественную чушь не возьмется. Хватало существования Дерека Лича; порой женщина задумывалась над тем, является ли он вообще человеком; судя по механизму, который находился в его груди вместо сердца, Лич скорее походил на робота.

Возможно, Родс ошибалась, считая магната дьяволом. В мире много влиятельных бизнесменов, и нельзя подозревать каждого в использовании магии. Однако Лич применял оккультизм для своих целей в прошлом, и, хотя теперь хотелось забыть об этом, Сал понимала, что колдовство всегда будет неотъемлемой частью деятельности самого богатого в мире человека… или нечеловека.

— Мам, посмотри, какого монстра я собрал!

— Здорово. Нейл, мне надо по делам, так что оставляю тебя за няню и секретаря в одном лице, дорогой.

Нейл оторвался от блокнота и, рассеянно улыбнувшись, кивнул.

Сал поцеловала обоих и вышла.

Особняк Маунтмейнов находился на Уимпол-стрит. Дом резко контрастировал с соседними особняками, выделяясь запущенным видом. По сравнению с ухоженными зданиями и садами вокруг, обитель Маунтмейнов казалась просто дырой. Зайдя в покосившуюся калитку, Сал не увидела в саду ни одной клумбы; трава разрослась, скрыв дорожку к дому. Над входной дверью висела заржавевшая от времени табличка, на которой едва виднелась надпись:

Морин сама открыла дверь. Хозяйка дома оказалась высокой стройной женщиной с рыжими прядями в светлых волосах. Черная бархатная юбка и простенькая кофта, а поверх кожаной жилетки накинута старая шаль. Шею и запястья клиентки покрывали блестящие украшения. Лицо женщины было свежим и молодым, в уставших глазах чувствовалась внутренняя сила, однако чего-то не хватало: казалось, вся жизненная энергия покинула ее.

Сначала Салли хотела спросить, насколько хорошо и откуда Морин знает Лича, но раздумала, ибо вопрос не имел отношения к делу. Хозяйка проводила гостью в зал для гостей, отличавшийся весьма странным интерьером. В воздухе пахло маслом пачули. На старых деревянных панелях гостиной, выкрашенных в красный цвет, висели детские рисунки, на потолке сверкали вырезанные из блестящей бумаги полумесяцы и звезды. Вдоль лестницы, ведущей наверх, угадывались закрытые тканью старые картины.

— В детстве Мимси любила только красный цвет. Стены перекрасили по ее просьбе, — объяснила Морин, очевидно, увидев удивление в глазах Салли.

— Можно взглянуть на фотографию вашей дочери?

— К сожалению, фотографий нет. Еще будучи маленькой Мимси услышала где-то, что на снимках может навсегда остаться часть души человека, и стала разбивать любой попадавшийся на глаза фотоаппарат молотком.

Салли задумалась. Интересно, Мимси прихватила с собой молоток, сбежав из дома?!

— Портретов и рисунков тоже не осталось?

— Она считала, что любое изображение человека лишь крадет его душу и со временем уничтожает.

— По-моему, ваша дочь зациклена на проблемах души.

— Девочка очень религиозна.

— Посещала ли она какую-либо церковь? Такая информация может существенно облегчить поиски.

Морин пожала плечами. Привыкнув к полумраку помещения, Салли заметила, насколько расстроена клиентка. В красивых и когда-то блестевших газах запечатлелись грусть и безнадежность.

— Мимси всегда отрицала традиционную религию, воображала себя воплотившимся божеством Священного Овна и мечтала возродить одноименный Орден — оккультную организацию, в которой издавна состояли члены семьи.

— Почему вы не снимете табличку на доме, подобная реклама только вредит, вы не считаете?

— Мимси гордилась предком и запретила снимать табличку.

— А вы как относитесь к этому?

Морин не ответила.

Салли чувствовала, что перед ней человек с необычной судьбой. Создавалось впечатление, что от природы женщина была веселой и жизнерадостной, однако нечто, произошедшее в прошлом, навсегда лишило ее прежней любви к жизни, и теперь от былого человека осталась лишь тень. Не Лич ли причастен к изменениям в судьбе Морин?..

— Допускаете ли вы, что дочь могла поехать к отцу?

— У Мимси нет отца.

— Простите за столь личный вопрос, а вы знаете отца Мимси?

Впервые с момента встречи Морин улыбнулась. Лицо женщины необыкновенно преобразилось, и Сал поняла, что когда-то Морин блистала невероятной красотой.

— Да, безусловно.

— Позвольте осмотреть комнату Мимси.

— Тогда пройдем наверх.

Второй этаж дома оказался еще более запущен, нежели первый. В некоторых местах сохранились следы огня, старинные гобелены на стенах частично обгорели и представляли довольно жалкое зрелище, в углах валялась сломанная мебель и осколки битой посуды. Пройдя по узкому коридору, Морин указала на дверь, висевшую на одних петлях.

— Вы уверены, что Мимси просто ушла? Ее могли похитить.

— Мимси ушла из дома добровольно, но насколько она контролировала свои действия в тот момент — неизвестно.

— Что вы хотите сказать?

— Дочь взяла с собой одну драгоценную вещь, в некотором смысле памятный сувенир, когда-то сыгравший огромную роль в нашей жизни. Девочка верила, что между ней и предметом существует связь, будто объект руководит ее поступками. Этот предмет — огромный рубин, однако не вполне обычный, а магический. Его называют "Семь звезд" в честь семи огней, мерцающих в виде созвездия в глубине камня.

Морин подняла голову и показала на подбородке маленькую татуировку из семи глаз в форме Большой Медведицы.

— Сколько приблизительно стоит камень?

— Трудно сказать. Некоторые люди много бы отдали, чтобы заполучить его. Я в свое время тоже дорого заплатила, однако камнем нельзя владеть, ибо он владеет человеком.

— Мимси считала, что рубин разговаривает с ней?

Клиентка кивнула.

Салли обвела глазами комнату, внешне ничем не отличающуюся от обычной комнаты подростка: одноместная кровать с ярким пуховым одеялом, лампа с яркими плафонами, на стенах фотографии кумиров, среди которых Дэвид Духовны, Бред Питт и несколько поп-групп. Полка с книгами: увесистые тома по оккультизму, литература в жестких переплетах со странными названиями вроде "Летающих колдунов древней Атлантиды". Вышедшие из моды игрушки стояли в качестве сувениров на каминной доске: черепахи, кролики, старая кукла в рваном платье.

Салли попыталась представить себе Мимси. Когда-то давно, еще не занимаясь всякой чертовщиной и расследованиями, Сал изучала детскую психологию и мечтала стать специалистом в этой области.

— Часто дети выдумывают несуществующих друзей и даже одушевляют предметы и игрушки, испытывая одиночество или чересчур увлекаясь сказками, а порой пытаясь переложить ответственность за поступки на вымышленного друга. Гораздо лучше сказать: "Я сломал вазу по приказу тролля", нежели "Вазу разбил не я, а тролль".

— Мимси двадцать семь лет, она ни разу в жизни не искала оправданий своим поступкам и не слушала приказов. Просто дочь считает, что камень разговаривает с ней, и, пожалуй, в этом есть доля правды.

Салли была ошарашена. Неужели пропавшей действительно двадцать семь? Трудно поверить, что у Морин такая взрослая дочь. К тому же, по-видимому, дело связано с магией — значит, предстоят вовсе не обычные розыски.

— У Мимси был жених или друг?

— Нет, только любовники, она никогда не чувствовала привязанности ни к кому кроме…

— Вас?

— Нет… к камню.

— Нейл, возьми трубку, — прозвучал в автоответчике голос Салли.

Она звонила с мобильного телефона, находясь на площади Сохо. Солнце нещадно палило, но сухой воздух все равно нельзя было назвать теплым. Странная погода. Наконец на другом конце провода послышалось ворчание Нейла.

— Почему так долго не брал трубку?

— Мы с Джеромом смотрели фильм.

— Нужна помощь. Можешь покопаться в истории?

Одним из хобби Нейла являлось бесцельное просиживание в Интернете.

— Записывай: "Семь звезд", "Орден Овна".

— Книжные новинки?

— Нет. Первое — название драгоценного камня, второе — оккультной организации. Поищи также информацию о семье Маунтмейн с конца девятнадцатого века и об их потомках — двух женщинах: Морин примерно пятидесяти лет, хотя по виду не больше тридцати, и Мимси двадцати семи лет.

— Какое странное имя! Неудивительно, что она сбежала из дома. Какому человеку понравится подобная кличка?

Сал повесила трубку и задумалась. Странно, что отец Мимси не участвовал в жизни дочери, было бы интересно знать все подробности, особенно если в деле замешана магия.

Выйдя из особняка Маунтмейнов, Сал не заметила, как очутилась на площади Сохо. Именно здесь когда-то она познакомилась с отцом Джерома. Коннор, вместе с другими велосипедистами, развалившись на скамейке под деревьями, мечтал, чтобы удача сама нашла его. Умер Коннор тоже недалеко отсюда, став жертвой несчастного случая.

Вновь и вновь Салли напоминала себе: не доверять Дереку Личу. Если он попросил заняться этим расследованием, значит, не все так просто. Существует какая-то тайна, которую предстоит открыть. Кто же такая Мимси? Возможно, между женщинами существовали странные взаимоотношения, однако Морин действительно переживала за дочь.

У Сал на лодыжке тоже имелась татуировка в виде дельфина. Тогда почему рисунок на коже Морин казался ей странным? Многие вообще любят разрисовывать себя с ног до головы, как Гарри Д'Амур — американский детектив, с которым они вместе работали над одним делом. Гарри считал свои татуировки некоей боевой раскраской, помогающей в работе. Но в делах, связанных с колдовством, необходимо мужественное сердце, а на нем татуировки не сделаешь.

— Что с тобой, Сал? — раздался знакомый голос.

Рядом с женщиной на скамейку сел ее бывший возлюбленный, одетый, как и в прежние времена, в кожаные брюки и смешную майку с изображением огромного колеса на груди.

— Привет, Коннор, — невозмутимо ответила она.

— Я никогда не благодарил тебя за то, что ты отомстила за мою смерть.

Он выглядел необычайно молодым, солнечные лучи странно золотили его волосы. Между ними теперь была огромная разница в возрасте: прошло уже почти десять лет.

— Хорошо выглядишь, — сказал Коннор.

— Просто поменяла цвет волос.

— Нет, ты изменилась внутренне.

— У тебя растет сын, Джером. Замечательный ребенок.

— Я не знал…

— Ты не мог знать.

— Сал, я пришел сказать, что в этот раз ты ищешь не простую женщину. Меня прислали предупредить тебя. Это опасно.

— Ты говоришь про Мимси Маунтмейн?

Коннор вел себя необычайно робко. Их отношения длились совсем недолго, иначе и быть не могло, даже несмотря на ребенка. Они являлись абсолютно разными людьми, но Сал хорошо относилась к Коннору, и внезапная смерть возлюбленного потрясла ее.

Джером любил Нейла, и это укрепляло ее отношения с нынешним другом, и все же сын никогда не знал, что такое настоящий отец. Впрочем, как и пропавшая Мимси.

— Дело не столько в женщине, сколько в роковом камне. "Семь звезд" — опасное оружие, способное уничтожить не только земной мир, но и мир иной, откуда пришел поговорить я. Мы все сейчас в опасности.

— Расскажи, как выглядит тот мир?

— Это трудно. Когда попадешь туда, поймешь сама. Ладно, мне пора.

Коннор встал и посмотрел вокруг. Вряд ли он искал глазами велосипед, подумала Салли.

— Я говорил когда-нибудь, что люблю тебя?

— Нет.

— Странно…

Он исчез так же тихо и внезапно, как появился. Слезы медленно текли по щекам женщины, и она сама не понимала почему.

Поднимаясь по ступенькам в квартиру на Музвэлл-Хилл, Сал услышала писк принтера. После неожиданной мистической встречи с Коннором она провела оставшийся день в поисках знакомых, имевших какую-либо информацию о так называемой альтернативной религии. Многие слышали о Деклене Маунтмейне, жившем в начале века и отсидевшем в тюрьме за терроризм и различные темные дела, однако о потомках колдуна ничего узнать не удалось.

Войдя домой, Сал обнаружила Джерома и Нейла за компьютером: приятель понемногу приучал мальчика к технике. Джером проявлял нетерпение и хотел как можно скорее сам научиться работать в Интернете.

— Столько всякой всячины нашел! — гордо сказал Нейл.

Сал как никогда сильно захотелось обнять сына.

— Мам, ты чего? — сказал Джером, по-мальчишески хлопнув мать по плечу.

Ему казалось, он уже достаточно взрослый и не нуждается в излишней нежности со стороны родных.

Она улыбнулась. После встречи с Коннором захотелось прикоснуться к живому любимому человечку, в котором текла его кровь. Сын всегда действовал на Сал успокаивающе, заставляя позабыть все проблемы и оставить позади трудный день.

— Кстати. Я почти угадал: Брэм Стокер действительно написал роман под названием "Рубин "Семь звезд", и роман даже экранизировали, в главной роли снялась Валери Леон.

Как и многие мужчины, Нейл имел удивительную память на смазливых актрис, появлявшихся с начала семидесятых годов в разных ужастиках и детективах.

— Стокер написал "Дракулу", основываясь на реальном историческом персонаже. Румынский граф Влад славился невероятной жестокостью и кровожадностью. Есть основания полагать, что "Семь звезд" тоже имеет некие реальные события в основе сюжета. По сюжету фильма душа древнего египтянина воплощается в современную девушку. Следует сказать, что, согласно добытым сведениям, рубин действительно нашли внутри мумии в конце прошлого века во время раскопок, однако через некоторое время, в 1897 году, камень исчез из Британского музея. Угадай, кого подозревали в похищении?

— Какого-нибудь психа?

— Неужели смекалки не хватает? Деклена Маунтмейна! Предок твоей клиентки представлял собой нечто среднее между Алистером Кроули и Патриком Бергеном в фильме "Игры патриотов". Сумасшедший ирландец мечтал об отделении родины от остального королевства и собирался применить камень для достижения своей цели. Попытка взрыва резиденции генерал-губернатора в Ирландии — дело его рук. Племянник ирландца — Беннет — пошел по стопам дядюшки и во время Второй мировой войны сотрудничал с нацистами. Парня убили в Лос-Анджелесе, где он выполнял некое поручение Гитлера.

— Неудивительно, что Морин показалась мне странной женщиной.

— Кстати, о твоей клиентке! На сайте истории культуры хиппи имеются некоторые откровенные фотографии. Среди позирующих красоток — Морин Маунтмейн. Фото сделано в 1968 году в Гластонбери. Там она представлена в виде жрицы плодородия, голое тело раскрашено в зеленый свет. Картинка явно не детская, так что пришлось отослать Джерома поиграть в комнату.

— Мам, а я видел голую женщину, — проговорился Джером.

Глядя на рассердившуюся Сал, Нейл попытался оправдаться:

— Вернее сказать, я старался отослать, однако он слишком хитрый и шустрый. Кстати, Морин не только позировала на разных сайтах, но и снялась на обложке журнала Дерека Лича в качестве сногсшибательной секс-бомбы. Обложку не удалось просмотреть, так как за просмотр журналов надо заплатить кругленькую сумму. Думаешь, Лич — отец Мимси?

Сал подозревала, что в таком случае все было слишком просто.

— Не знаю, есть и другие люди, так или иначе связанные с камнем и магией.

— Просмотрев различные сайты сумасшедших, оккультистов и неформалов, я составил приличный список имен, которые могут пригодиться в расследовании. Нашел даже несколько известных фамилий. Поиски информации в секретных архивах практически не дали результата: все до сих пор находится под строгим секретом. Некоторые имена отсутствуют, другие зашифрованы. Везде упоминается "война", однако значение слова, видимо, слишком расширено и используется для обозначения какой-то тайной борьбы спецслужб.

Сал просмотрела стопку отснятых материалов.

— Судя по всему, "война" каким-то образом связана с камнем. История рубина — тайна, покрытая мраком; видимо, его роль в истории довольно негативная. После исчезновения из Британского музея камень находят в особняке Маунтмейнов на Уимпол-стрит. Последующее местонахождение рубина нигде не упоминается, а теперь Мимси, взяв его из дома, исчезает. Возникает огромный пробел. О камне лишь вскользь упоминается в связи со смертью Беннета Маунтмейна в Лос-Анджелесе, однако подробности опять-таки отсутствуют.

— Интересно узнать, каким образом "Семь звезд" оказывается у Беннета? Может, подарок Гитлера? А откуда камень появился у фашистов?

— Да уж, сплошные загадки. Как камень появляется в руках Морин и Мимси? Согласно секретным правительственным архивам, некий капитан "У" нашел во время войны камень и вернул его Великобритании. Две противоборствующие стороны, по всей видимости, с момента обнаружения камня в раскопках боролись за обладание сокровищем; Маунтмейн и таинственная команда капитана "У" перетягивали канат то в одну, то в другую сторону. Встречаются и другие имена. Например, некий мистер "Б", расследовавший похищение рубина из музея, и "Р.Д.", работавший в том же направлении на Британское правительство в семидесятых годах. В секретных файлах даны лишь инициалы. Чтобы продвинуться вперед, необходимо для начала расшифровать буквы. Поработаешь над материалом еще? Может, сходите заодно с Джеромом в Британский музей и Газетный архив?! Вы здорово облегчите мне задачу!

— Отлично, Джер как раз мечтает посмотреть на мумии.

Услышав о завтрашней прогулке в музей, Джер решил продемонстрировать свои знания о мумиях. Вытянув руки вдоль тела, мальчик сделал страшную гримасу и медленно зашагал в сторону матери.

— Откуда он только берет эти глупости? Ты опять разрешаешь ему смотреть фильмы ужасов?

Салли сощурила глаза в притворном негодовании и презрительно-шутливо посмотрела на Нейла.

— Да постигнет страшная кара несчастных, оскверняющих умы младенцев, — прошептала она и бросилась на бой-френда с подушкой.

Поцеловавшись, они уселись в обнимку на диване, и Джером обозвал их "влюбленными сопливыми юнцами".

В случаях, когда взрослая женщина решает уйти из дома и жить отдельно, закон бессилен. В данном случае Морин могла лишь обвинить дочь в краже рубина, но наотрез отказалась это сделать. Начиная постепенно вникать в зловещую историю камня, Сал не сомневалась, что подобные действия повлекут за собой целую серию не прекращающихся судебных разбирательств с обеих сторон.

Прошла уже неделя с тех пор, как Мимси ушла из дома. В конце концов Морин предоставила записную книжку, в которой отметила друзей дочери красным маркером. Два дня пришлось потратить, обзванивая знакомых Мимси, однако в последнее время никто ничего не слышал о ней. "Друзьями" оказались бывшие любовники, завистливые соперницы и различные сомнительные личности. Несмотря на отсутствие информации о местонахождении Мимси, все же некоторая польза от звонков была. Мнения, высказанные людьми, когда-либо имевшими дело с пропавшей, помогли составить некий психологический портрет.

Мимси Маунтмейн оказалась "той еще штучкой". В подростковом возрасте девушке удалось заработать миллион фунтов в качестве автора песен. Сал даже вспомнила несколько популярных десять-пятнадцать лет назад хитов. Музыку и слова, как ни странно, написала Мимси. Заработав огромные деньги, девушка в дальнейшем могла позволить себе безделье, однако за следующие несколько лет сочинила пару томиков стихов на изобретенном ею языке. Но не все так гладко! В шестнадцать лет ее чуть не посадили в тюрьму: по непонятной причине ударив мужчину тяжелым предметом по голове, она едва не лишила его жизни, впоследствии пострадавший впал в кому. Далее, при еще более странных обстоятельствах, Мимси вновь нанесла другому мужчине тяжелые телесные повреждения; вполне респектабельный менеджер банка от полученной травмы скончался на месте. На этот раз суд признал ее виновной и приговорил к трем годам лишения свободы. Отсидев положенный срок в женской тюрьме "Холлоуэй", девушка вышла оттуда признанной в криминальных кругах личностью.

Все любовники Мимси были яркими, известными личностями: политики, бизнесмены, мафиози и даже священники. Многим из них женщина попортила кровь, некоторым разрушила жизнь. Таким образом, становилось понятно, что, имея столько недоброжелателей, Мимси могла не просто исчезнуть: у многих, как оказывалось, имелся мотив поквитаться с ней.

Салли попыталась прочесть одну из поэм Мимси, однако понять странный язык оказалось невозможно, стихи вызывали лишь содрогание. Очевидно, у Мимси были серьезные проблемы с психикой.

— Это не семья, а клуб, — сказал Нейл, снимая пальто в прихожей.

С восторженными криками вслед за ним влетел Джером.

— Мам, я видел мумий!

Усевшись на диване, мужчина открыл блокнот.

— Ты когда-либо слышала о журналистке по имени Кэтрин Рид? Ирландка, жила и работала в Лондоне в "Пэл-Мэл газетт" на рубеже веков. Чересчур опередила свое время, считалась независимой и чересчур свободолюбивой особой, вытаскивала на свет многие темные факты из жизни тогдашних знаменитостей. Наверное, ее можно считать феминисткой.

Сал отрицательно покачала головой, имя она слышала впервые.

— Так вот, мисс Рид оставила дневник, в котором часто упоминается некто Чарльз Бьёргард, скорее всего тот самый таинственный мистер "Б". Рид много и нежно пишет о нем. Наверное, Бьёргард являлся чем-то средним между шпионом и охотником на шпионов при британском теневом кабинете министров. Он достиг определенного успеха в своей деятельности и стал позднее высокопоставленным лицом в секретной разведке страны. Через несколько лет Бьёргарда на посту сменил преемник — мистер Эдвин Уинтроп, который подходит под таинственные инициалы "У".

— Я припоминаю даже, что позднее он написал книгу о привидениях.

— Так вот, Уинтроп и есть тот самый капитан "У", который нашел камень в Голливуде во время Второй мировой войны.

— А что удалось узнать об "Р.Д."?

— Ничего. 1972 год прошел не так давно, информация полностью засекречена и вряд ли будет доступна в скором времени. Да и вообще, даже деятельность Бьёргарда, жившего в прошлом веке, находится под грифом секретности, что уж говорить о наших современниках?! Информация о "Р.Д." станет известна разве что лет через двадцать-тридцать. К тому времени Джером будет разгадывать оставшиеся загадки.

— Да, когда вырасту — стану сыщиком, — заявил мальчик.

— А что известно об организации, в которой работали все перечисленные лица? Ты сказал что-то про клуб…

— Слышала о Майкрофте Холмсе, брате знаменитого Шерлока? Конан Дойль в некоторых своих рассказах упоминает о таинственном родственнике сыщика, работавшем в секретной правительственной организации. Оказывается, брат реально существовал и владел тайным клубом на улице Пэл-Мэл, известным под названием Клуб "Диоген". Сие заведение служило своеобразным прикрытием для специального отдела британской разведки, занимавшимся сверхъестественными явлениями. После Майкрофта Холмса руководство возглавил Бьёргард. Понимаешь, о чем я?

— Еще как!

— Кроме прекрасной мисс Рид, никто из имевших дело с Клубом "Диоген" не оставил записей или воспоминаний. В поисках информации о "Семи звездах" я также нашел некоторые ссылки на запрещенные издания вроде "Черной магии", в которых, очевидно, присутствует некоторая достоверность, однако к подробностям доступ закрыт.

— Я попытаюсь распутать клубок, иначе нельзя.

— Конечно, можно попробовать достать еще какие-либо сведения. Кстати, в здании Клуба "Диоген" должны остаться бумаги: отчеты, протоколы, донесения, в которых стопроцентно найдется зацепка для твоего дела. Думаю, имеет смысл наведаться на Пэл-Мэл.

— Не уверена, что поездка даст результаты, но попробовать стоит. Наверняка в архивах есть все, что только можно: проклятия мумий, подробности работы Шерлока Холмса, неразбериха в Лос-Анджелесе 1942 года, истории шпионов, привидения, мифические сокровища, террористы, неизвестные болезни, НЛО и многое, о чем простые люди даже не догадываются. Только как попасть в архив?

— Война давно окончена, и многие секреты раскрываются. Например, давно известно, как на одном из островов Черчилль испытал сибирскую язву и как несколько тысяч беженцев из СССР передали Сталину для репрессий. Со временем многое тайное становится явным. Все же история с камнем слишком старая, чтобы в высших кругах ей придавали столь особое значение.

— Нет, камень определенно необычный; наверное, без магов и колдунов не обойдется. В любом случае напрашивается важный вывод: если информация о рубине окажется до сих пор засекреченной, значит, странная "война", которая упоминается в архивах, еще не окончена…

— Да, интересная мысль.

Салли воздержалась от дальнейшего обсуждения. В итоге они с Нейлом начинали спорить; наверное, поэтому бой-френд не захотел стать ее партнером в опасной работе.

Автобус медленно ехал по улице, когда в сумочке зазвонил телефон. Это была Морин, интересующаяся ходом поисков. Сал перечислила людей, с которыми разговаривала, а также некоторую информацию о Клубе "Диоген", собранную Нейлом. Автобус встал в пробку, двери открылись и закрылись вновь.

— Клуб уже давно прекратил существование, а Уинтропа я знала лично, — сказала Морин.

— Клуб "Диоген" действительно как-то связан с Мимси и камнем?

Клиентка колебалась с ответом.

— Салли, когда найдете девочку, не причините ей вреда, ладно?

Вспомнив о двух несчастных, которым "девочка" проломила головы, Сал подумала о том, насколько безопасна будет их встреча.

— Если дочь не хочет возвращаться домой — это ее личное дело, просто хочу убедиться, что с Мимси все в порядке.

Салли нередко приходилось слышать подобные фразы от родителей, приходивших к ней за помощью. Представляя себя на месте одинокой матери, Сал понимала, что не смогла бы успокоиться, просто убедившись, что у ребенка все в порядке. Она бы постаралась вернуть сына домой. Однако Джером еще маленький, и глупые мысли следует выкинуть из головы.

— Не волнуйтесь, уверена, Мимси может позаботиться о себе.

— Камень — ерунда, лишь бы девочка была в порядке.

Наконец автобус медленно тронулся с места. Положив телефон в сумку, Сал стала мысленно задавать вопрос: если камень не важен для Морин, для кого он важен?

Афиша за стеклом рекламировала новый фильм "Доктор Шейд", снятый компанией "Дерек Лич продакшнс" и 9-м спутниковым каналом, также принадлежащим медиамагнату.

Автобус вновь попал в пробку, и Сал почувствовала раздражение от необходимости рассматривать пеструю рекламу нового детища Лича, обещавшего, как всегда, стать сенсацией.

Несмотря на слова Морин о том, что Клуб давно прекратил существование, Сал ехала на Пэл-Мэл. Уверенность, что таинственное заведение действительно имело отношение к камню, была мала, но любопытство неодолимо тянуло женщину к старинному зданию в центре Лондона.

Пришлось немало поблуждать по улице, чтобы найти нужное здание. На крошечной медной табличке около массивных дубовых дверей значилось: "Вход только для членов Клуба", никаких других обозначений и вывесок не виднелось. Здание оказалось запертым, окна закрыты наглухо и, по всей видимости, внутри не находилось ни одной живой души. Сал на всякий случай постучала в дверь, надеясь, что на стук выйдет хотя бы охранник. Однако за последние десятилетия здесь вряд ли кто-то бывал.

Улица Пэл-Мэл была, как обычно, людной. Туристы, приехавшие в Лондон на Пасху, наводнили магазины и окрестные парки. Погода стояла необычайно теплая и сухая для британской весны. Удивляясь небывалому теплу, люди надевали рубашки и платья с короткими рукавами. Казалось, всегда пасмурный и дождливый Лондон превратился в засушливую Калифорнию, однако большинству такие необъяснимые перемены пришлись по душе. Любители пророчить всякую чепуху неустанно твердили, что сухость в Лондоне — верный признак конца света, но над незадачливыми прорицателями лишь смеялись.

Стройная молодая блондинка в белом платье и в широкополой соломенной шляпе пересекла улицу быстрыми шагами, приближаясь к стоящей у здания Клуба под сенью вековых деревьев Салли. Большие солнечные очки зеленого цвета закрывали почти все лицо незнакомки. Девушка шла так легко, что, казалось, плыла по воздуху, и Салли чуть не подумала, что видит привидение. Солнечные лучи странно играли в волосах девушки, и Сал вспомнила Коннора.

— Никого нет, — сказала незнакомка, подойдя к детективу.

Девушка оказалась совсем юной, поэтому Сал сразу отбросила мысль о том, что перед ней Мимси. В голосе юной особы звучал легкий французский акцент.

— Вы ищете рубин, не так ли? — внезапно спросила девушка.

— Вообще-то я ищу молодую женщину, у которой сейчас находится рубин.

Сквозь солнцезащитные очки в зрачках незнакомки виднелись маленькие красные точки.

— Вы имеете в виду бедняжку Мимси?

— Для начала давайте познакомимся. Меня зовут Салли Родс, частный детектив.

— Очень приятно. Женевьева Дьюдонн или просто Джини.

— Вы подруга Мимси Маунтмейн?

Незнакомка ослепительно улыбнулась. Салли показалось, что манеры и взгляд девушки не соответствуют столь юному возрасту.

— Если честно, я даже никогда не встречалась с Мимси, просто чувствую ее. Морин много лет назад принесла огромную жертву для меня. В то время она была беременна, а я смертельно ранена. Мисс Маунтмейн вернула мне молодость, великодушно поделившись кровью, так что у нас теперь в некотором роде кровная связь. Зачатие девочки непосредственно связано с камнем, поэтому "Семь звезд" руководит ею.

Женевьева абсолютно не производила впечатление сумасшедшей, говорила спокойно и уверенно.

— Несчастная побрякушка причиняет массу проблем. Я тоже вместе с Клубом "Диоген" искала рубин, наши враги всегда охотились за камнем. Со временем я забываю про дьявольское сокровище, но через некоторое время оно вновь всплывает в памяти.

— Очень странно.

— Я не простая смертная, будущее планеты таится где-то в глубине моей души, так же, как и в недрах "Семи звезд".

— Вы, случайно, не родственница Лича?

— Боже праведный, конечно, нет, хотя я тоже по-своему кровопийца.

Когда Джини улыбалась, обнажались маленькие острые хищные зубы.

— Что вы хотите от меня?

— Предлагаю сотрудничество: помогаю найти Мимси, взамен получаю камень.

— Зачем вам "Семь звезд", если он приносит лишь несчастья?

— Люди вообще стремятся обладать красивыми побрякушками.

Салли недоверчиво изучала девушку.

— Ладно, попытаюсь объяснить. Видите ли, от камня необходимо избавиться. Тысячелетия рубин пролежал в земле, не беспокоя человечество. Чтобы жизнь на планете продолжилась далее, вещицу необходимо вновь надежно упрятать. Когда-то давно Зло упало на Землю из космоса, воплотившись в сверкающую драгоценность, которыми так стремятся обладать люди. Идеальный вариант — снова отправить камень в космос, теперь такое решение вполне осуществимо. "Семь звезд" безумно опасен, и надо всеми возможными способами остановить зло.

— Не совсем понятно, однако…

— На вашем месте я бы растерялась не меньше. Наверное, прежде никто не говорил вам таких вещей. Милая, вы так похожи на меня в юности.

Женщины молча смотрели друг на друга. Почему-то Сал хотелось верить Женевьеве.

— Мимси в огромной опасности, если камень у нее, хотя вряд ли она догадывается об этом. Насколько я понимаю, цель ваших поисков — найти девушку и убедиться, что с ней все в порядке. Я хочу помочь.

Сал не переставала удивляться поразительной проницательности странной девушки.

— Если вы действительно чувствуете Мимси, то, очевидно, в состоянии найти пропавшую без посторонней помощи. Зачем вам сотрудничество с кем бы то ни было?

— В одиночку мне не справиться, вы — отважная женщина и в трудную секунду поможете, я уверена.

— Не знаю почему, но вы мне нравитесь, Джини.

— Значит, у вас хороший вкус, — улыбнулась девушка.

Поддавшись необъяснимому дружескому порыву, женщины обнялись, и Сал ощутила, как от рук Джини по спине пробежал легкий электрический заряд.

— Ладно, время не терпит. Давайте возьмем такси. Кажется, я знаю, откуда надо начать поиски.

Обычно Салли экономила деньги и редко ездила на такси, считая гораздо практичнее пользоваться наземным транспортом или метро. К счастью, сумка Женевьевы оказалась набита валютой самых разных стран. Поймав машину, они направились на восточную окраину Лондона.

— Вы просмотрели много сайтов, изучая записную книжку Морин, и я, уловив ваши импульсы, почувствовала, что с девочкой творится неладное. Не медля ни минуты, бросила дела и прилетела из Палермо, где сейчас живу. Не удивляйтесь, еще раньше я изучила ваше досье и поняла, что вы хороший, надежный человек. Думаю, Клуб "Диоген" был бы счастлив заполучить в свои ряды столь достойного борца за правду, хотя члены Клуба немного странно относились к женщинам.

Наступал вечер. Еще не стемнело, но солнечный свет медленно гас, желтый диск садился далеко на востоке. Становилось заметно прохладнее. Район доков считался не самым безопасным в городе, и в то время, когда люди покидали его, Женевьева и Сал рискнули туда приехать. Здания, построенные несколько десятилетий назад, служили только в качестве офисов, жилых кварталов поблизости не находилось. Безлюдные и молчаливые доки стояли, словно гигантские детские кубики. На стенах огромного стеклянного здания отражались последние солнечные блики уходящего дня. Женщины высадились неподалеку от легендарной "Пирамиды" Лича.

— Снова неподалеку от мерзавца Лича, — мрачно сказала Сал.

— Так или иначе, поиски привели бы сюда. Проверив связи Мимси, вряд ли можно добиться результата. Отступать нельзя, и ты правильно сделала, что поехала на Мэл искать Клуб "Диоген"; дабы распутать головоломку надо мысленно стать ее частью и попытаться взглянуть на проблему изнутри.

— Лич помог Морин нанять меня, но этот тип ничего не делает без тайного умысла. Не думаю, что ему просто захотелось помочь знакомой, скорее он что-то замышляет. К тому же меня Дьявол попросту терпеть не может, хотя говорит, что работу смогу выполнить лишь я. Дерек хочет найти Мимси…

— И "Семь звезд", — продолжила Джини.

— Между Личем и Мимси есть какая-то связь и, по всей видимости, что-то происходит, раз негодяй стал охотиться за камнем.

— У магната огромная власть в мире. Он ищет камень, чтобы обезвредить зло, ибо оно угрожает миру, в котором господствует его воля. Меня не радует, что у нас одна цель, но проблема заставляет пересмотреть свое отношение и смириться… на данный момент.

— Возможно Лич — отец Мимси?

— Резонное предположение, но ошибочное. Отцом является Ричард Джеперсон, один из членов Клуба "Диоген". Непредсказуемость Мимси в какой-то мере объясняется тем, что она дитя противоборствующих сторон: Клуба "Диоген" и клана Маунтмейнов. Какое бы зло девочка ни пыталась посеять, надо помнить — она лишь орудие зла, а не источник. Мы все в ответе за происходящее.

Женевьева попросила остановить машину в нескольких кварталах от "Пирамиды". Через несколько секунд такси уехало, и женщины оказались одни на пустынной улице. Вечер уже наступил, безоблачное небо над головой стелилось синеватым ковром. Уличные фонари яркими огнями освещали улицу.

— Спасибо за доверие, это многое значит для меня. Мало кто способен сразу поверить незнакомому человеку, однако ты достаточно повидала в жизни, чтобы с легкостью отличать правду от лжи.

Женщины посмотрели на гигантскую "Пирамиду", закрывавшую небесный свод.

— "Семь звезд" способен уничтожить целые государства. Три тысячи лет назад камень разрушил царство фараонов, на долгие годы посеяв в долине Нила хаос и разрушение. Деклен Маунтмейн хотел использовать камень против Британской Империи, его племянник Беннет вместе с Гитлером пытался с помощью рубина выиграть мировую войну, но Эдвин Уинтроп нашел проклятый камень первым и применил силу зла против Японии и Германии. Тем не менее победа досталась недопустимой ценой, и мир все еще переживает последствия применения дьявольской энергии, думаю, Лич — тоже одно из тех страшных последствий. Если бы мир был здоров, он не смог бы получить столь неограниченную власть и разрастись как раковая опухоль.

Салли с трудом верилось, что миллиардер мог настолько опасаться Мимси, но все указывало именно на сей факт.

— Лич считает, что Мимси способна использовать камень? Женевьева, что еще ты знаешь? Власть этого негодяя действительно основывается на магии?

Девушка не ответила, задав Сал встречный вопрос:

— Все же, почему Лич выбрал именно тебя?

— Не знаю, как он выразился, я — в некотором роде святая, но это, конечно, чушь. Я обыкновенная женщина около сорока лет, мать-одиночка, и последнее время дела идут не совсем так, как хотелось.

Женевьева ласково улыбнулась.

— Однако ты уже дважды вставала на пути Дерека и спасла от грязных авантюр множество людей.

— Все бесполезно, негодяй всегда выходит сухим из воды и продолжает проводить в мире свою политику.

— Не забывай — никто, кроме тебя, не решился противостоять Дьяволу и попытаться разрушить его планы.

Сал начинала постепенно понимать, куда клонит Джини.

— Ты считаешь, он просто решил обезвредить меня, перетянул временно на свою сторону и заставил работать в его интересах, опасаясь, что я могу, как всегда, занять противоположную сторону?

Джини не ответила, и Сал правильно поняла молчание собеседницы.

Салли Родс и Женевьева провели всю ночь у "Пирамиды", однако ничего необычного не произошло. Вера в интуитивные возможности и зов крови заметно поколебалась, Джини выглядела расстроенной. Возможно, Мимси уже находилась в руках Лича. Сал попыталась представить, как Мимси сражается, направляя дьявольское излучение рубина на врагов, и затем убегает по коридорам "Пирамиды".

Вдалеке вставал рассвет, и женщины вызвали такси. Не произошло ничего примечательного, но все же ночь не оказалась потрачена попусту. Долгие часы до рассвета детектив разговаривала с Женевьевой, которая многое ей открыла. Джини рассказывала обо всем, что успела повидать за свою долгую жизнь. Если Нейл все же решится написать книгу, любимая, вне сомнений, станет его главным источником информации. Француженка была необычным созданием, однако не внушала страха, как Лич; наоборот — притягивала Добротой и откровенностью. По сути, в глубине души она так и осталась шестнадцатилетним ребенком. Общение с Женевьевой убеждало, что сверхъестественные способности не всегда меняют человека в худшую сторону.

В такси, по дороге в центр города, девушка притихла и немного нервничала.

— Прости, что повела по ложному пути. Все же чувствую — вчера произошло нечто страшное и непоправимое, но мы упустили это. Я посчитала, что камень должен находиться поблизости от Лича, однако, наверное, еще слишком рано. Мысли о Мимси не дают покоя; не знаю, что делать.

Мини-такси попало в утреннюю пробку. В дороге Сал задремала, но вскоре ото сна ее разбудил телефонный звонок Нейла.

— С утра приходили полицейские. Твою клиентку убили, Сал.

Слова бой-френда застали врасплох.

— Морин убили?

— Да, ты должна поехать и дать показания. В полиции знают, что Маунтмейн недавно наняла детектива на поиски дочери.

Сал сглотнула комок в горле и заставила себя спросить страшный вопрос:

— Убийца — Мимси?

— Нет, Морин убили не тяжелым предметом, вообще-то они сами сомневаются, убийство ли это. Кажется, женщина страдала аллергией на укусы насекомых.

Сал положила трубку и попросила срочно повернуть на Уимпол-стрит.

В дверях особняка стоял полицейский, однако Сал беспрепятственно пропустили после того, как она предъявила удостоверение. Джини вообще ничего не пришлось объяснять: она лишь несколько секунд пристально смотрела на полицейского, после чего сержант, не сказав ни слова, пропустил ее.

— Ловко, — сказала Сал.

— Да, но научить, к сожалению, не смогу.

В коридоре и зале первого этажа все изменилось. Красные панели куда-то исчезли, старый ковер на полу валялся скомканный. Посмотрев под ноги, Сал увидела, что стоит на куче раздавленных мух. Теперь стало заметно: краска вовсе не исчезла, просто стены облепили полчища мух. Казалось, насекомых были миллионы; шторы и мягкая мебель оказались полностью съедены, а стекла окон покрыты вязкой слизью.

— Так я и думала — Мимси начала использовать камень, — едва слышно произнесла стоявшая сзади Джини.

— Поднимусь посмотреть труп Морин, — сказала, пересиливая тошноту, Сал.

— Вместе.

Женщины молча направились к лестнице, где стояли полицейские. На втором этаже вовсю орудовали медэксперты, пытаясь установить причину смерти. Щелкали фотокамеры, снимая комнату, где находился труп. Инспектор полиции, выглядевший безумно усталым, давал указания насчет фотографий: никакой прессы, снимки только для полицейского архива. Судя по всему, полиция находилась в доме уже давно. Подойдя к следователю, Сал объяснила, что является детективом, которого наняла покойная, и сообщила, что поиски, к сожалению, не завершились успехом.

— Если дочь пропала так же, как и мать, думаю, искать ее среди живых бесполезно. Сочувствую, денег за работу вам теперь не с кого брать.

По-видимому, следователь отличался черным юмором, характерным для большинства коллег.

Салли понимала, что материальные затраты предложит оплатить Лич, но женщина вовсе не собиралась принимать от мерзавца деньги.

— Морин умерла не от аллергической реакции, к тому же мухи не жалят, — заметила Женевьева.

— Зато кусают, — отозвался инспектор.

Салли заглянула в комнату Мимси: Морин Маунмейн, вернее то, что от нее осталось, лежала на кровати. Узнать убитую можно было только по необыкновенным волосам — светлым с рыжеватыми прядями. Объеденные кости клиентки лежали в гигантском гнезде из жужжащих мух.

— Началось, — мрачно сказала Женевьева.

Спустя некоторое время женщины покинули злополучный особняк и сели в такси. Сал хотела позвонить Нейлу, но чувствовала такую слабость, что даже не могла набрать номер. Джини молчала; казалось, за последние несколько часов она стала старше на десятки лет. Сал пыталась осмыслить увиденное, объяснить нашествие голодных мух изменением глобального климата и другими логическими причинами, однако понимала нелепость всех доводов. Родс пыталась успокоиться, но сдерживать панику удавалось с трудом. Поиски Мимси теперь представлялись бессмысленными: дома и матери у пропавшей больше не было.

Доехав до Музвэлл-Хилл, детектив вышла из машины и попрощалась с Женевьевой.

— Не волнуйся, Сал. Я знаю, понять увиденное невозможно, но ты сильная и обязательно справишься. Жаль расставаться… Уверена, твоя жизнь будет долгой и счастливой. А проблему мы обязательно решим. Передавай привет сыну, хотелось бы встретиться с ним в будущем!

Улыбнувшись, Джини махнула рукой на прощание, и такси уехало. Салли еще долго смотрела вслед удалявшейся машине и думала о странной женщине, о существовании которой вчера еще не подозревала. Мысли начинали медленно путаться в голове. Может, действиями Женевьевы тоже кто-то управлял, как рубин управлял Мимси? Если таинственная девушка собиралась стоять на чьем-либо пути, пусть лучше это будет Лич.

Сал медленно пошла к дому.

Дозвониться до Нейла все равно бы не удалось, так как работал модем: бой-френд искал в Интернете информацию о четвертой египетской Казни — нашествии песьих мух.

— Можешь больше не выискивать ничего в Интернете. Нет теперь никакого расследования и нет клиента, — почти прошептала женщина и обессиленно упала на диван в гостиной.

— Мам, а что это за красивая тетенька сидела в машине?

— Ай-ай-ай, ты шпионил? — спросила Сал и попыталась улыбнуться.

Необходимо успокоиться, все же жизнь продолжается.

— Ладно, дорогой, извини. Так как называлась четвертая Казнь?

— Песьи мухи.

— Не волнуйтесь, мисс Родс, я оплачу все ваши расходы. Если хотите, перечислю деньги на счет благотворительного фонда.

— Вам незачем платить, я не выполнила работу.

— Однако вы добыли важную информацию, — сказал Лич усталым голосом.

— К сожалению, добытые сведения не имеют отношения к делу.

Сал точно знала, что Лич с самого начала планировал столкнуть ее с Мимси в надежде избавиться от обеих, или хотя бы одной помехи в жизни.

— Дерек, вы боитесь Мимси?

Вопрос, очевидно, крайне не понравился Личу.

— Спасибо, мисс Родс, на этом разговор окончен. Всего хорошего.

В трубке послышались короткие гудки. Сал казалось, что теперь остаток жизни она проведет в страхе и ожидании конца света. Дерек Лич владел практически всеми передовыми технологиями и, даже несмотря на неограниченную власть на планете, боялся. А у нее всего то было — помешанный на компьютерных играх ребенок и бой-френд, который тоже мало отличался от ребенка. Но все же в глубине души Салли хотела верить — все будет хорошо!

Эпизод 6 Первая казнь

2025 год

Клиент назначил встречу на улице Пэл-Мэл, в удобном месте, равноудаленном от Ислингтона и Брикстона. Джером уже привык бывать за день в самых разных местах города. Люди, прибегавшие к услугам виртуального детектива, стремились к секретности, а потому порой выбирали самые странные места в мегаполисе. Утечка данных могла привести к всеобщей панике; работая с информацией, Джер старался быть максимально осторожным. В современном бешеном мире каждая мелочь в Виртуальности тонко взаимодействовала с Реальностью, люди в обоих мирах искали только материальную выгоду, причем самыми разными способами. Джер являлся одним из наиболее квалифицированных специалистов по ведению поиска в Инфо-мире и доверенным лицом каждого, прибегавшего к его услугам.

Несмотря на то что Джер говорил на классическом английском языке, название улицы мужчина произносил на новый манер — Пол-Мол. Совет директоров Лондона опасался туристов, посещающих Мол, и назойливых вопросов про знаменитые центральные магазины, которые теперь перенесли в новые районы города, исходя из экономических соображений. Сохранять старые здания давно перестали считать хорошим тоном, правительство переехало в Блетчлей, а на Мол-стрит, или попросту Мол, появились новые корпуса — Всемирный торговый дом Лича и его предприятия по производству оружия и боеприпасов. Некоторые магазины считались особо изысканными, ибо в них даже имелись товары для реальной жизни.

Позвонивший клиент назвал улицу Мол так, как называли в прошлом. Теперь на старый манер — Пэл-Мэл — никто не произносил, кроме некоторых пожилых людей. Когда клиентка связалась с ним впервые, Джером настолько поразился ее юности, что поначалу даже собирался спросить, знают ли родители о том, что дочь посещает такие сайты. Девушка назвалась довольно странным именем — Женевьева Дьюдонн. Джер редко имел дело с частными лицами, предпочитая работать на организации, однако юная особа предложила довольно крупную сумму. Для встречи в реальном мире она назвала старый адрес в районе бывшего центра города. Несмотря на колоссальные изменения, улицу все же не переименовали, и ему пришлось согласиться на встречу в указанном районе.

Прохладный ветерок разогнал облака над Ист-Эндом, и прямые солнечные лучи падали вниз, ослепляя глаза редких прохожих. Несколько праздных зевак неторопливо прогуливались, помахивая зонтиками. Странно, отдельные люди еще получали удовольствие от реальных прогулок, большинство населения планеты давно переместилось в Виртуальность.

Джер сел на скамейку и отключил наушники. Бесконечный поток информации лился рекой, и от него требовался отдых. Тем более что необходимо предварительно настроиться перед обсуждением нового дела. Желая расслабиться, мужчина закрыл глаза, пытаясь насладиться реальным миром, однако отдохнуть не удавалось из-за бесконечного воя собаки. Один из прохожих пытался успокоить своего пса, но овчарка продолжала истошно выть. Парень пытался даже отрегулировать электронный ошейник, и все равно угомонить собаку не представлялось возможным. Хозяин животного неустанно извинялся перед проходившими мимо гражданами, объясняя происходящее неполадками в устройстве электронного поводка. Казалось, такая ерунда, однако нервы были на пределе.

В проезжавшем мимо электробусе залаяла другая собака, и водитель, согласно правилам, остановил транспорт, ожидая выхода незадачливой пассажирки с взбесившимся питомцем. На улице поднялся дикий вой: постепенно к двум зачинщикам начали присоединяться бродячие псы. Шум становился невыносимым, и, сидя на скамейке в такой сумасшедшей обстановке, Джер чувствовал себя полным идиотом.

— Джером Родс?

Перед глазами предстала незнакомка в длинном плаще, черной широкополой шляпе и больших солнцезащитных очках, полностью закрывавших верхнюю часть лица. Наверное, в роду девушки многие умирали от рака кожи или она была излишне осторожна и чересчур маскировалась — иначе подобный наряд трудно объяснить. Несмотря на то что лицо незнакомки еле угадывалось за солнцезащитным прибором, Джер, просканировав внешность, увидел, что она очень красива; ему даже казалось — они встречались когда-то очень давно.

Джер встал и галантно подал руку таким образом, чтобы, согласно правилам общения, показать штрих-код на тыльной стороне. Однако клиентка, как ни странно, не попросила его подтвердить свою личность и не подала в ответ руки.

— Вы в курсе, что без обмена личными номерами контракт не может заключаться?

Удивительно, как много клиентов не придают значения правилам, установленным Главным управлением информационных исследований.

Девушка не ответила, лишь пожала плечами. Ветер раздувал ее длинный плащ.

— В таком случае я должен сообщить вам, что сделка невозможна.

Незнакомка сняла очки и внимательно посмотрела на Джерома.

— Ошибаетесь.

Казалось, она видит его насквозь, словно под рентгеном, и пытается прочитать мысли.

— Я хочу, чтобы вы установили контакт с фантомом.

Просьба оказалась довольно обычной. Призраки или фантомы являлись бестелесными в реальном мире индивидами — отшельниками, контакт с которыми легко устанавливался в виртуальном Инфо-мире. Фантомы были связаны со своими реальными телами тонкими волокнами эктоплазмы. Некоторые криминальные организации специально создавали призраков и затем использовали в своих целях. Однако подобные эксперименты проводили в основном недальновидные люди, ибо последующие действия призраков порой оказывались непредсказуемы.

Манера разговора незнакомки чем-то настораживала. Джер пытался установить причину, но просканировать мысли девушки не удавалось. Пытаясь расшифровать язык жестов, он тоже не достиг результата.

— Слово "фантом" можно понимать по-разному.

— Вы имеете в виду?..

Странная клиентка улыбнулась.

— Нет, совсем не призраки известных писателей и певцов, я говорю о фантоме, хорошо знакомом вам и многим другим людям.

Джер считался не только хорошим специалистом в области поиска информации, но и, наверное, самым известным борцом с призраками-пиратами. Два года назад "Уолт Дисней" нанял его, чтобы уничтожить в Инфо-мире группу бывших подчиненных, которые предприняли попытку присвоить себе авторские права на некоторые мультипликационные персонажи и беспокоили отдыхающих виртуального Диснейленда. Это стало важной работой для компании "Родс Информейшн".

Благодаря Джеру виртуальных мошенников сумели поймать и навсегда посадили под домашний арест, лишив доступа в Виртуальность.

Внезапно прибежали еще несколько собак и присоединились к громкому вою своих собратьев. Животные просто захлебывались лаем, однако причины оставались непонятны. Клиентка тоже страдала от бесконечного воя; Джер заметил, как сузились зрачки девушки — явный признак начинающейся мигрени.

— Вы знаете идентификационный номер разыскиваемого призрака?

— "Семь звезд"

— Видите ли, "Семь звезд" не призрак, а террористическая организация, и спецслужбы давно сбились с ног в поисках ее членов. Если у вас нет никакой новой информации, то результатов мы получим не более, чем представители властей.

— "Семь звезд" лишь одна женщина, хотя в ней целый легион.

Джер мысленно попытался найти ссылку данной информации через устройство виртуального поиска.

— Евангелие от Марка, глава пятая, стих 8 и 9: "ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И он спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много".

— Якобинская Библия! Удивительно, я думала, христиане пользуются версией Джеффри Арчера.

— Я не религиозный человек и считаю, что Библия — прежде всего культурная ценность.

— А как насчет Ветхого Завета?

Джер не хотел начинать разговор на столь отдаленные темы и сдержанно пожал плечами.

— Советую прочитать Исход, главы 7—12.

— Египетские казни?

— Правильно. А теперь отвечу на твой первый вопрос: я знаю имя реального человека, который скрывается под фантомом "Семь звезд", — Мимси Маунтмейн.

Джер не мог поверить, что "Семь звезд" лишь один человек. Теоретики, занимающиеся этим вопросом, в один голос твердили, что "Семь звезд" — преступная организация, некая тайная виртуальная армия, созданная для уничтожения Инфо-мира. Вся полиция планеты гонялась за членами группировки, однако террористы были неуловимы.

В течение последнего года "Семь звезд" причиняла особенно много хлопот. Сначала бросали бомбы на случайные объекты Виртуальности, однако постепенно стали целенаправленно уничтожать основные базы.

Дерек Лич — основатель Инфо-мира, в связи с последними событиями впервые за пятнадцать лет вышел из "Пирамиды" и выступил на трибуне в Реальности вместе с председателем Совета директоров Лондона, Главой Европейского Союза и Верховным Председателем Мирового Сообщества. Атака террористов стала более интенсивной и направлена на уничтожение доверия посетителей к Инфо-миру.

Джерома поражал цинизм, с которым действовали бандиты в виртуальном пространстве: влезая на все сайты, проводили жесткую политику внедрения лжеинформации. Причем внушались самые отвратительные и гнусные вещи. Например, в один из номеров виртуального журнала "Вог" мерзавцы подбросили статью о моде, где пропагандировали "последнюю новинку" модной тенденции — подкрашивать гениталии. Люди поверили и стали красить помадой даже анальное отверстие.

Личу пришлось публично выступить на виртуальной трибуне и опровергнуть гнусную мерзость, а также публично признать, что на Инфо-мир напали террористы под кодовым названием "Семь звезд". Однако к тому времени миллионы людей уже купили журнал и перечислили баснословные суммы на секретный счет швейцарского банка. Шутка оказалась не столь смешной, учитывая размер причиненного убытка виртуальному журналу и его читателям.

Атака постепенно становилась смертоносной, угрожая всему человеческому виду. Через некоторое время прошла череда загадочных убийств высокопоставленных лиц в Совете Мирового Сообщества, затем изменились коды доступа в основные тайные архивы мира, вслед за тем непостижимым образом злоумышленники аннулировали идентификационные штрих-коды властей, стирая их из виртуальной памяти. Личные данные людей полностью исчезали, и восстановить свой статус в обществе оказывалось невозможно. Помимо прочего, в виртуальном фармацевтическом центре подменили всю информацию о лекарствах, вследствие чего погибли сотни тысяч отравившихся медикаментами граждан.

Если считать, что давно прогнозируемый крах мира наступил, "Семь звезд" отлично справлялись с ролью Антихриста. Государства Реальности пошатнулись, Инфо-мир столкнулся с серьезнейшей атакой, люди стали сходить с ума. Неужели действительно не существовало никакой террористической организации? Возможно ли, чтобы лишь один человек представлял такую серьезную угрозу Двум Мирам?

Джер мысленно попросил Архив подтвердить полученную информацию, однако Женевьева, по всей видимости, читала каждый его шаг. Мужчина неплохо разбирался в людях и мог отлично сканировать индивидов; клиентка странным образом располагала к доверию, несмотря на то, что отказалась предоставить для чтения свой идентификационный штрих-код. Просканировать мысли девушки не удавалось, и Джеру пришлось положиться на интуицию: клиентка имела позитивную ауру.

Расставшись с Женевьевой, виртуальный детектив вновь включил наушники и в личном архивном отделе стал просматривать пришедшую за последний час информацию. Обычно в поисках нужного материала он просматривал весь объем поступивших сведений.

С собаками продолжало твориться нечто невероятное. Согласно сводкам новостей, животные попросту взбесились: очевидно, в мире началась какая-то неизвестная ранее эпидемия псовых. Поначалу полагали, что, улавливая некие импульсы скрытого источника, раздражительно действующие на мозг собак, животные начинали лаять и выть. Как оказалось, звук также действовал и на психику некоторых оставшихся в реальных зоопарках волков. Однако проследить и установить его источник не удавалось: приборы оказались бессильны.

Зайдя домой, Джер закрылся в кабинете доступа в Виртуальность и надел наушники, но даже через звуконепроницаемые стены помещения доносился лай обезумевших животных. Джер благодарил судьбу, что не последовал старым традициям и не завел себе питомца. Согласно последним данным, неизвестный импульс действовал даже на специально выведенных генной инженерией собак, используемых в охранных структурах. Животные начали нападать на людей. Вряд ли это очередная виртуальная атака: собак в Инфо-мире не было.

Соблюдая инкогнито, Джер проник в спецфайлы и попытался найти информацию о женщине по имени Мимси Маунтмейн, а также направил запрос о Женевьеве Дьюдонн. Он всегда собирал все возможные сведения о клиентах, порой узнавая самые невероятные подробности их жизни и даже то, о чем люди сами не подозревали. Зайдя на сайты полиции, Джер собрал общую информацию о "Семи звездах", однако пока не хотел начинать полномасштабное расследование, так как это опасно — террористы способны вычислить его и ликвидировать.

Может, связаться с Сестрой Шанталь и спросить о египетских казнях? С тех пор как пал Ватикан, Сестра вела независимую религиозную деятельность в Праге. Джер отлично знал Шанталь и был убежден, что она расценит звонок как проявление личного, а не профессионального интереса, что в данный момент абсолютно не желательно. Взвесив все "за" и "против", детектив раздумал звонить.

Эпидемия собак набирала обороты и уже заняла все первые полосы виртуальных газет. Некоторые каналы стремились отвлечь зрителей другими новостями: аномалией в космосе, избиением сирот в одном из детских домов, последними достижениями в эндокринологии, однако людей не привлекали эти новости; в массах уже начиналась паника. Случившееся с собаками несчастье перестало вызывать удивление, теперь население планеты находилось в ужасе. Информации на тему поступало такое огромное количество, что полный просмотр не представлялся возможным.

На 9-й спутниковый канал, главный вещательный центр Лича, экстремисты прислали видеопослание: огромная собака, олицетворяющая мировой разум, истекала слюной, прося галактическую кость, под картиной значилась надпись: "Нет пределов чувствительности. Настало Божье проклятие — расплата за религиозные войны начала XXI века!".

Джер заставил себя на время позабыть о новой эпидемии: пришел запрос на Мимси. Первое, что удалось узнать: Мимси Маунтмейн — реальный человек, родилась в Лондоне в 1973 году, сейчас ей 53 года. Мать — Морин Маунтмейн, умерла в 1999 году, отец неизвестен. Далее прилагались выписки из полицейских архивов за 1990 год, которые предстояло подробно изучить позднее. С начала века о мисс Маунтмейн не значилось никаких сведений. Кроме прочего, прилагались данные о некоторых членах семьи начиная с XIX века, однако оставалось неясным: как настолько устаревшая информация могла пригодиться сегодня?

Женевьева Дьюдонн оказалась истинной загадкой. Согласно полученным сведениям, женщина с таким именем родилась во Франции в 1416 году, точная дата смерти не значилась, кроме года — 1432, в шестнадцать лет. Другая женщина с таким именем родилась в Канаде в 1893 году и умерла под фамилией мужа — Томпсон — в 1962 году, никаких примечательных данных о ее жизни не значилось. О некоей Женевьеве Дьюдонн упоминалось в книге Кэтрин Рид, опубликованной в 1902 году, "Некоторые размышления о положении женщины в современном мире". Среди полученной информации также были сведения о том, что Дьюдонн участвовала в антифашистской борьбе в 1942 году и выполняла особое задание в Лос-Анджелесе, но досье отсутствовало. Однако Женевьева Дьюдонн, с которой Джер встречался днем, нигде не числилась. По-видимому, клиентка использовала чужой идентификационный номер, поэтому не дала прочесть свой штрих-код. Наверное, не так легко было найти имя, которое при запросе не даст определенных сведений?

Загружалась еще какая-то информация: поиск выдавал требуемые сведения, и затем канал вновь заполнялся постоянно поступающими оперативными сводками новостей. Однако, на удивление, новая информация поступила из личного архива Родсов. Женевьева Дьюдонн значилась в документах матери; по всей видимости, у них были общие дела в 1999 году. Это не могла быть та же самая женщина, даже чудеса пластической хирургии не способны настолько сохранять молодость. Как и следовало ожидать, мать не оставила никаких подробных записей, и из кратких обрывков не удалось установить, являлась ли мисс Дьюдонн клиентом или осведомителем. Многие клиенты детективного агентства матери порой даже не удосуживались оплатить ее труд, часто безотказностью и доверчивостью Салли Родс пользовались откровенные мошенники. Джер считал, что мать никогда не умела правильно вести дела. Когда ему исполнилось лет девять, Нейл — бой-френд Салли, начал постепенно учить его находить в Интернете различную информацию. Они даже посещали старые библиотеки и выискивали исторические данные в обветшавших от времени книгах. Теперь Джер стал специалистом по поиску информации в Виртуальности; мир ушел далеко вперед, но все же Родс помнил, кому обязан выбором столь интересной профессии…

Может, он когда-либо в детстве встречался с Женевьевой Дьюдонн? При встрече с девушкой мелькнуло смутное воспоминание, но все же невозможно представить, что странная особа, на вид много моложе его, не изменилась за столь долгие годы. Возможно, она намеренно использует имя из архива матери, чтобы запутать след? Джер мог связаться с Салли, которая теперь жила в Корнуолле, однако не хотелось нарушать ее покой. Надо самостоятельно найти информацию, а не пытаться переложить свои проблемы на других. Мать всегда учила полагаться именно на собственные силы.

Странно получается: его наняли на работу, но не заключили контракта; необходимо найти фантом, полагаясь на имя некой реальной женщины, — хорошенькая загадка. Джер не узнавал в себе практичного и серьезного человека.

В Инфо-мире у Джерома имелось несколько излюбленных мест. Обычно он обходил парки развлечений стороной, предпочитая серьезные заведения Виртуальности. Призраки, которых разоблачали, оказывались порой весьма могущественными в реальном мире людьми. Многих съедала алчность, власть в Реальности казалась им недостаточной. Виртуального детектива всегда удивляла неосмотрительность бандитов Инфо-мира: негодяи настолько увлекались своим черным делом, что забывали о мерах предосторожности в Реальности.

Виртуальность захватывала дух посетителей, каждый человек становился звеном гигантской цепи и в то же время наслаждался почти беспредельной свободой фантазии. Попадая туда, человек становился частью огромного мира и будто растворялся в нем.

Единственным минусом являлось то, что на ситуацию в Инфо-мире влияли самые незначительные помехи в мировой электронной сети, поле могли деформировать мельчайшие течения и колебания.

В этот раз Джер решил замаскироваться под новичка. Оборудовав виртуальную машину, названную им "Акула-призрак", Джер направился в виртуальный центр массовых развлечений, представлявший собой нечто среднее между ярмаркой и игровой площадкой. Именно там предприимчивые дельцы торговали пакетами информации самого разного характера. Сведения упаковывали в некие коробки-сюрпризы, в которых могло содержаться все, что угодно: от важнейших секретных сведений до всякой ерунды. Таким образом, покупатель приобретал кота в мешке. Там же энергичные малые проводили бесконечные поединки или игры, путаясь под ногами посетителей.

Чтобы присоединиться к разношерстной публике сайта, необходимо не только предоставить свой идентификационный номер, но и специальный пропуск, который имели право приобрести либо инвалиды, лишенные возможности полноценно жить в Реальности, либо богатые дети влиятельных родителей. Джер недаром считался одним из самых выдающихся специалистов в Виртуальности, обходными путями он все же получил пропуск.

Переделав свой виртуальный транспорт в фантастическую машину из популярного фильма, он направился в Центр Развлечений, одетый в яркий плащ, маску, защитные очки и модные ботинки, приняв облик известного мультипликационного персонажа — доктора Шейда, созданного компанией Дерека Лича. Впрочем, все в мире принадлежало именно производству компаний медиамагната. В детстве Джер обожал доктора Шейда, несмотря протесты матери: Салли Родс ненавидела Лича и все им созданное, включая Инфо-мир.

Образ вымышленного детского героя идеально подходил для виртуального карнавала: в таком наряде легко смешаться с пестрой публикой и не привлекать излишнего внимания. Джер вполне мог сойти за обычного дерзкого подростка. Ярмарка оказалась полна самыми разными героями фильмов и мультиков: боги, монстры, роботы. Женщины предпочитали воплощаться в грозных амазонок с огромной грудью и мечом в руках. На пути к ярмарке всегда находились целые толпы перекупщиков и сомнительных лиц, за определенную сумму предлагавших различные секретные коды и подсказки. В промежутках между сайтами Инфо-мира бродили одинокие индивиды, лишенные доступа в Виртуальность.

Джер был достаточно ловок и успешно выдавал себя за некую хрупкую личность в облике доктора Шейда. Если будут тщательно проверять, конечно, придется покидать сайт и запутывать следы, однако он надеялся беспрепятственно проскочить в толпу посетителей, предоставив идентификационный номер детского персонажа.

Ярмарка была, как обычно, полна всякого сброда, несмотря на систему пропусков, здесь маскировались тысячи сомнительных личностей. На входе кучка мрачных уличных хулиганов на мотоциклах играла в войну. Раздавались выстрелы, падали раненые и убитые, распадаясь на микроскопические элементы и в считанные секунды заново восстанавливая форму и возвращаясь к игре. Мальчишки давили на мотоциклах случайных прохожих и, в общем, чувствовали себя довольно раскрепощенно.

Различные фантастические персонажи танцевали на виртуальных танцплощадках, раскрашенные вульгарные женщины за неоновыми витринами предлагали самые изощренные виды нелицензионного сексуального контакта. Многие несовершеннолетние посетители ярмарки навсегда портили жизнь родителям, появляясь в подобных злачных местах и позволяя виртуальным "жрицам любви" увидеть свой идентификационный номер. Представительницы древнейшей профессии всегда использовали такую информацию для шантажа и вымогательства денег.

Наверное, глупо лишний раз заходить сюда. Несмотря на видимость веселой непринужденной атмосферы, опасность подстерегает на каждом углу.

Джер прошел неоновые витрины, центр ярмарки, и юркнул в темные переулки, где обычно прогуливались доносчики. В Инфо-мире все продавалось и покупалось, как и в Реальности, включая сомнительные слухи.

В воздухе прошли едва заметные колебания. Службы безопасности Инфо-мира давали инструкции по мерам предосторожности от домашних питомцев. Посетителей Виртуальности предупреждали о необходимости ликвидировать всех собак, на мониторах показывалась соответствующая реклама возможных последствий пренебрежения предлагаемыми мерами. Экраны исчезли, и воздух над виртуальным городом прекратил колебания.

Переулок, в который зашел доктор Шейд, вновь погрузился в полумрак. Впереди в узком проходе показалась группа доносчиков. Закутавшись в плащ, Джер поспешил вперед и, подбежав, схватил летевшее впереди существо. Крылатый персонаж попробовал освободиться, однако затем покорно сдался и остался спокойно лежать в ладони доктора Шейда.

— Привет, Тинк, — сказал Джер.

Эльф из сказки радостно подмигнул.

Авторские права на "Питера Пэна" давно передали детскому госпиталю "Грейт Ормонд", и закон, принятый старым парламентом, установил владение персонажами на неограниченный срок. После скандала со знаменитыми "Мышиными войнами" нелицензионные диснеевские персонажи удалили из Инфо-мира, однако герои из "Питера Пэна" смогли остаться; правда, с небольшими внешними изменениями. Тинкербелл обязан именно доктору Шейду продолжением своего существования в Виртуальности, поэтому охотно предоставлял различные сведения своему спасителю.

— Что можешь сказать о "Семи звездах"?

Эльф зажужжал, загорелся фосфорическим светом и в страхе задергался, вновь пытаясь выскользнуть из ладони.

— Та-а-ак, — сказал Джер страшным голосом доктора Шейда.

— Издавна предвещали, что пришествие "Семи звезд" приведет к Великому Форматированию, — визгливо сказал Тинкербелл.

Это была своеобразная версия Армагеддона в Инфо-мире. После падения Ватикана угроза уничтожения миров стала еще более явной: террористы начали ожесточать атаки на Виртуальность.

— Где можно найти "Семь звезд"?

— Это невозможно, только они могут найти тебя и потом… ой, потом…

Тинк превратился в яркий огонек и упорхнул вдаль.

— Глупый эльф, — сказал Джер, не веря своим словам.

Даже здесь, по ту сторону Реальности, слышался вой собак. Звуки действовали нервы.

— Мам, тебе знакомы имена — Мимси Маунтмейн и Женевьева Дьюдонн?

На лице женщины появилась растерянность.

Лай собак слышался даже сквозь связь. На другом конце провода несчастные животные тоже сходили с ума.

Салли перестала ходить из угла в угол по комнате, и на дисплее отчетливо возникла ее фигура. Джер настроил экран получше, и трехмерное изображение стало резче. Мать отлично выглядела: несмотря на возраст, она занималась своей внешностью и вела здоровый образ жизни. Салли отрастила волосы и хотя перестала закрашивать седину, на лице почти не было морщин. Она послала сыну воздушный поцелуй и прикоснулась к его щеке на экране, затем подала знак сесть в кресло и выслушать ее.

— Однажды я пыталась найти Мимси Маунтмейн по просьбе ее матери и еще одного человека, однако клиентка умерла раньше, чем я смогла достичь каких-либо результатов. Дело закрылось, и, насколько я знаю, Мимси так и не появилась.

— А кто такая Женевьева?

— Она помогала мне разыскивать пропавшую.

— Знаешь, по-моему, мисс Дьюдонн, или некто под ее именем, до сих пор ищет Мимси. Конечно, вряд ли это тот же самый человек.

— А как она выглядит? Блондинка, на вид около шестнадцати лет, с небольшим французским акцентом, в большой шляпе и солнцезащитных очках?

— Точно.

— Тогда обязательно передай от меня привет. Дело еще не закончено. Жаль, что не смогу помочь, но уверена — ты справишься.

— Мам, как вы познакомились с Женевьевой?

— Она подошла ко мне на улице Пэл-Мэл. Я искала там Клуб "Диоген", правда, в те годы такая организация уже не существовала. Мимси каким-то образом о связана с Клубом. Нейл раздобыл на нее информацию, но, как часто бывает, она оказалась бесполезной.

Джером с удивлением слушал мать. Попрощавшись, они еще раз послали друг другу воздушный поцелуй, и связь прекратилась.

На улице слышались выстрелы. Вооруженные отряды ходили по городу и с помощью короткоствольного оружия уничтожали собак выстрелами в голову. Следом шли специальные группы, подбиравшие трупы. Собачья эпидемия набирала опасные обороты, и найти иного решения не удалось. Неизвестный смертоносный сигнал усиливался, собаки по всему миру сходили с ума и начинали нападать на хозяев.

Кругом висели предупреждения не приближаться к больным животным. Различные популярные издания предлагали всевозможные решения, однако отстрел животных уже шел полным ходом. Детские издания предлагали всевозможные ролики с назидательными историями. Слепым людям переводили мысленное изображение с помощью сенсорных датчиков. Снова и снова потоки новостей подчеркивали глобальность проблемы. Страшно представить, сколько в мире собак, и сейчас именно "друзья человека" представляли наибольшую опасность. От таких мыслей бросало в дрожь. Джеру казалось, он скоро тоже начнет чувствовать дьявольский сигнал.

Неужели и все остальные люди в мире испытывали такой ужас? Даже не хотелось звонить приятелям, чтобы обсуждать эту тему. В связи с необъяснимым явлением стали возникать новые сайты, посвященные проблеме. Средства массовой информации немало нагнетали обстановку, поиски неизвестных террористов не приносили никаких результатов. Тем временем люди стали остерегаться выходить из дома и почти лишились свободы передвижения. Предлагались специальные программы по безопасному проезду в сельской местности, где существовало большое количество бездомных собак. Отряды всюду прочесывали местность. В поисках датчика предполагалось даже глубокое зондирование почвы. Джер отключил наушники и попытался отвлечься от мрачных мыслей. Он совсем не хотел впадать в зависимость от непрерывных сообщений.

Джер нашел адрес Мимси Маунтмейн. Должно быть, она предельно осторожна или редко появлялась в реальном мире, а может, была калекой. Согласно данным, женщина проживала на улице Мол. Поразительно. Женевьева выбрала для встречи место прямо напротив дома, где проживал объект поисков!..

Вой не прекращался ни на минуту. Запрашиваемая информация стала поступать с большими задержками, так как все каналы были забиты новостями, подобная паника наблюдалась разве что во время последних религиозных войн. В мире стали вводить новые поправки к законам, согласно которым владение собаками теперь сурово каралось. Повсюду ввели истребление псовых. Более либеральные правительства предлагали изолировать животных и пытаться найти лекарство, однако в этом случае нельзя ожидать быстрых результатов.

По большому счету Джеру было наплевать, так как у него не имелось собаки. Однако кризис в мире не способствовал работе и жизнедеятельности всего человечества. Глобальная проблема мешала решению личных и профессиональных проблем индивидов и в Реальности, и в Виртуальности.

Джером попытался связаться с Женевьевой по оставленному ею адресу, но задача оказалась непростой. Номер клиентки в Брикстоне не отвечал. Узел связи, использованный ранее, был поврежден, и теперь предстояло попытаться создать новый. Рассчитывать в подобных условиях приходилось только на себя, введение в эксплуатацию нового информационного узла потребует долгого времени.

Вспоминая встречу, Джер все больше убеждался, что девушке удалось считать его штрих-код, возможно, даже на сетчатку глаза. Получается, что связь между ними была односторонней. Неужели Женевьева Дьюдонн и сама призрак? Однако, вне сомнений, Джер видел клиентку в реальном физическом теле. Как же теперь найти ее?

Воплотившись в Шейда, Джер вновь вошел в Виртуальность и направился на ярмарку. Кампания стала заметно спокойнее, однако напряжение чувствовалось даже здесь. Глобальное событие, потрясшее мир, заставило многих на время покинуть Инфо-мир. Народу на ярмарке стало заметно меньше, но Джеру это было только на руку. В этот раз доктор Шейд намеревался найти Женевьеву Дьюдонн. Конечно, лица, жившие в 1416–1432 и 1893–1962 годах не подходили под описание, но хотелось проверить хотя бы Женевьеву, упоминавшуюся в книге Кэтрин Рид 1902 года издания, и Женевьеву, участвовавшую в некой спецоперации в Лос-Анджелесе во время войны с фашистами. В поисках ключа к загадке Джер просмотрел некоторые архивы, однако результата не получил. Многие архивные сайты потеряли актуальность, посетителей Виртуальности интересовало лишь настоящее.

Джер вошел в Прошлое. Тоннель оказался почти пуст, никого не влекло в ушедшие времена. Вдоль дороги тянулись подобия домов устаревших архитектурных стилей. В основе каждого здания виднелся мемориальный камень с небольшой исторической справкой.

Женевьева не упоминала в разговоре ничего примечательного: дат, названий, имен, которые могли сейчас помочь в поисках. Почти никаких зацепок. Необходимо было расширить зону поиска и попытаться найти Клуб "Диоген", однако поисковые механизмы разбивались о мощные защитные барьеры и поднимали на ноги службы безопасности. Доктор Шейд уже получил ряд предупреждений отказаться от попыток взломать секретные коды, но принудительных мер не последовало, и он продолжил. В настоящий момент Совет Безопасности слишком озабочен необъяснимым сумасшествием собак, чтобы беспокоиться о чем-либо другом. Для Джера представилась возможность воспользоваться суматохой в мире и попасть внутрь секретных архивов.

Доктор Шейд стоял напротив виртуального здания виденного вчера в Реальности на улице Мол и боролся с "дежа вю". Раньше он не понимал, почему здание использовали под магазины, а теперь начинал догадываться. В Инфо-мире рядом со зданием даже стояла лавочка, на которой он ждал вчера клиентку. На скамейке лежал пакет с информацией, перевязанный большим голубым бантом. Джер посмотрел на сверток, опасаясь ловушки, однако рискнул и вскрыл его. Внутри находилась связка ключей. Вставив один из ключей в замочную скважину здания Клуба "Диоген", доктор Шейд услышал, как щелкнул, открываясь, замок.

Внутри здания качество подражания реальности оказалось намного выше. Войдя внутрь, доктор Шейд услышал где-то в глубине шелест газет и тихие шаги служащих. В воздухе витал запах сигарет и пахло старой кожей клубных кресел. Один из служащих встретил Джерома в холле и проводил наверх.

"Святая святых" Клуба выглядела заброшенно. Паутина покрывала все вокруг, тонкими мостами соединяя кресла, столы и шторы. Джер прошел по огромному залу, но паутина осталась целой. Воздух слегка искрился.

Через некоторое время темнота слегка рассеялась, кто-то в глубине зала зажег газовую лампу. Плотно завернутая мумия искусно передвигалась; глаза вспыхивали и гасли, словно невидимая адская сила включала и выключала маленькие экраны. Джер заметил, как со стен едва видимой пеленой медленно сползают другие фигуры. Кроме мумии, в зале постепенно появились и остальные: человек с собачьей головой в широком древнеегипетском одеянии и золотой цепи вельможи, актер прошлого века Джон Бэрримор, обернутая в одеяло женщина-инвалид в коляске. В глубине зала внезапно, словно факел, зажегся появившийся в воздухе камень с мерцающими внутри семью огнями — "Семь звезд". Все возникшие лица являлись воплощением одного разума, одной сущности.

Джер снял защитные очки и стал чем-то средним между доктором Шейдом и самим собой.

— Мы знаем, что вы стали жертвой розыгрыша, — сказал Бэрримор.

— Я должен найти человека, который никогда не терялся.

Все лица "Семи звезд" улыбнулись, даже камень.

— У нас достаточно средств, чтобы хорошо заплатить вам и защитить ваши интересы. Наша просьба заключается в том, чтобы вы нашли местонахождение вашей бывшей клиентки мадемуазель Дьюдонн.

— Любопытно.

— Подумайте, прежде чем отказываться.

— Хорошо, однако потребуется время, чтобы найти и подтвердить нужную вам информацию.

— Отлично. В вашем распоряжении один час.

Джером прервал доступ в Виртуальность, снял наушники и зрительный прибор.

Выход из Инфо-мира произошел слишком резко, что являлось недопустимым для здоровья. Он был потрясен, произошедшая встреча в Клубе "Диоген" казалась наваждением.

От избытка событий и постоянно поступающей информации у Джера голова шла кругом. Необходимо тщательно проверить сведения. Потратив некоторое время на просматривание старых записей матери, Джер наконец нашел данные, собранные Нейлом, но так и не использованные вследствие закрытия дела Мимси Маунтмейн в 1999 году. Среди записей лежал красивый бланк, на котором женским почерком была сделана благодарственная надпись и подпись "Джини". Даже не воспользовавшись доступом в Инфо-мир, Джер установил, что значившийся на бумаге адрес существует в реальном мире и по сей день. Это оказался до сих пор арендованный номер-люкс в отеле в Кенсингтоне. Не решившись использовать телефонную линию коммуникаций, опасаясь, что связь могут проследить из Виртуальности, Джер прибег к печатному справочнику и решил пройтись по городу. Избегая встреч с обезумевшими животными и отлавливающими их группами, Джер планировал попасть в отель и опросить обслуживающий персонал.

Однако он все же попытался проникнуть в гостиницу через Виртуальность. Отель давно приобрел конфиденциальный характер; по-видимому, некое лицо купило здание за приличную сумму денег несколько лет назад. При входе светилась надпись, гласившая, что заведение являлось собственностью некой покойной мисс Катрионы Кайе и после ее кончины передано во владение закрытому юридическому совету. Согласно завещанию мисс Кайе, здание использовалось по своему назначению и далее. Фактически гостиница приносила большие доходы и вполне подходила в качестве секретного убежища для различных сомнительных личностей реального мира, ибо проникнуть туда из Инфо-мира оказалось невозможно, к тому же Джер не входил в перечень лиц, которым предоставлялось такое право. Единственное, что оставалось, — выйти в реальный мир и, посетив отель, подтвердить факт существования номера, значившегося на карточке за 1999 год.

Действовал комендантский час и необходимо было двигаться, не привлекая к себе внимания. Весь общественный транспорт временно прекратил работу. Любители собак, объединившись в небольшие группы, устраивали акции протеста против истребления животных. К ним же присоединялись бывшие граждане, в силу разных обстоятельств потерявшие идентификационный номер и статус и готовые всегда протестовать против чего угодно. В некоторых местах акции протеста переходили в вооруженные стычки. В парке святого Джеймса и на Оксфорд-стрит слышались выстрелы.

Джер не мог поехать на машине, так как пришлось бы периодически снижать скорость менять запрограммированный ранее маршрут в главном компьютере автомобиля, а информация о подобных изменениях автоматически поступит в Инфо-мир. В подвале Джер еще хранил старые велосипеды. Очевидно, пришел момент, когда они пригодятся. Отец Джера, умерший до рождения сына, был курьером, и детектив ощущал странную связь с отцом, когда садился за руль велосипеда или мотоцикла.

Джер помнил нужный маршрут наизусть и даже спланировал несколько хитрых маневров, чтобы запутать возможных преследователей. Вынув наушники, он оставил их на столике у входной двери и тщательно проверил себя на наличие иных средств связи с Инфо-миром. Джер ощущал себя астронавтом, пересевшим с космического корабля на телегу, запряженную лошадьми; но снять на время крылья не помешает.

Сев на велосипед, он поехал по улице, избегая нежелательных встреч. Везде слышался вой озверевших собак. Да, вот она — суровая реальность, как любил говорить Нейл.

У дверей отеля стояла женщина. Заходящее солнце золотило ее светлые волосы. Увидев незнакомку, Джер испытал легкий шок — такого поворота событий он не ожидал.

— Да, такова суровая реальность, — словно прочитав его мысли, сказала она.

На женщине не было ни широкополой шляпы, ни солнцезащитных очков.

— Видишь ли, за тобой следили не только электронные устройства, но и реальные люди.

— Значит, вы в курсе, что вас ищут.

— Конечно, просто мы хотели убедиться, что вы подходите. Вы не первый, с кем мы имеем дело. Но вы — лучший, мы недооценили вас.

Джер понял, что допустил ошибку.

— Вы не Женевьева?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Конечно, нет, хотя очень похожа. У нас общая кровь, хотя мы не родственники: в ней течет кровь моей матери.

— Сейчас вы говорите в единственном числе.

— Я — Мимси.

Джер догадался слишком поздно.

— Но Мы — "Семь звезд".

— А Женевьева — реальный человек?

— Да, можете с ней даже встретиться. Она сейчас наверху, в здании. Кстати, остерегайтесь собак! — сказала Мимси и зловеще улыбнулась.

Из отеля доносился страшный собачий вой, будто все оставшиеся в мире собаки собрались в стенах здания. У входа лежал мертвый человек в каске, защитная одежда на полицейском была разорвана в клочья. Джер поспешил в здание.

Воспользовавшись черным ходом, он проник в вестибюль, где увидел жуткую картину: сотрудники отряда по уничтожению собак лежали на полу растерзанные, вперемешку с трупами убитых и телами еще живых собак. Выхватив пистолет, Джер обнаружил, что он не заряжен. Мимси спокойно шла за ним, даже в помещении ее тело неестественно сияло, будто внутри горела лампочка. Из груди девушки медленно начал струиться красный свет, проникая через кожу и ткань одежды, свет этот больно резал глаза.

Собаки не обращали внимания на Мимси, зато злобно скалились на шедшего впереди мужчину. Однако боль настолько замучила животных, что нападать, по всей видимости, они не собирались.

На лестничной площадке второго этажа гигантский ротвейлер злобно рычал, разлегшись прямо на пути. Скалясь, он демонстрировал зубы, казавшиеся острее ножа, слюна капала изо рта. Вены на теле животного вздулись, глаза заплыли красноватым желеобразным веществом. Собака напряглась, словно готовясь к последнему приступу. Что-то взорвалось в голове животного, и из глаз потекло серое вещество. Бездыханный пес рухнул замертво.

Джер начинал почти чувствовать адский сигнал, на нервной почве разболелись зубы. Казалось, в голове начали стучать барабаны, видимо, поднялось давление. Собаки подходили к нему и падали замертво. Черепа животных взрывались, как живые бомбы, обрызгивая кровью и мозгом пол и стены.

Джер взялся обеими руками за перила и заставил себя идти дальше, к следующей лестничной площадке. Мимси продолжала идти за ним, что-то невозмутимо напевая. Оглянувшись, Джер поразился равнодушию на лице девушки, глаза Мимси напоминали два красноватых экрана.

— Это лишь начало грядущих бедствий, Первая Казнь — проклятие собак.

Дверь в номер люкс оказалась распахнутой настежь. На пороге лежал мертвый мужчина в черном костюме и со знаком "Семи звезд" на лбу. Горло покойника было разорвано, однако, по-видимому, не собакой; шейные вены — выдраны.

— Один из моих людей. Надо же, киска еще царапается! — едко заметила Мимси.

Джер попробовал успокоиться и снизить давление. Сделав глубокий вздох, он, как ни странно, почувствовал себя лучше.

— Не волнуйся, Казнь скоро закончится… но придет другая.

Она подняла с пола маленькую лохматую собачку, воющую от боли, и слегка щелкнула ее по носу. Голова несчастного животного запульсировала, и в следующий миг из ушей и глаз собаки потекли мозги.

— Фу, гадость, — сказала Мимси, отшвырнув труп животного в сторону.

Джер перешагнул через лежащего в дверях мертвеца.

На застеленной кровати с пологом лежала точная копия Мимси. Это была настоящая Женевьева. Девушка лежала, как натянутая струна, вцепившись звериными когтями в разорванное покрывало. Затем начала метаться из стороны в сторону, спутанные волосы покрывали мокрое от пота лицо. Из воспаленного рта торчали клыки. Глаза налились кровью, вены на висках вздулись.

— Она не человек, дорогуша, поэтому слышит сигнал, как и собаки.

Джер захотел подойти к кровати, но Женевьева зарычала на него, заставив отступить назад. Он понял, что остатками человеческого разума девушка удерживает его от непоправимого шага: в любую минуту она могла растерзать его, как лежащего у дверей мертвеца.

— Если она не человек, кто же ты?

— О-о, я-то человек!

— А во множественном числе?

— "Семь звезд", — гордо ответила Мимси и, опустив декольте, показала льющийся из грудной клетки красный свет.

Сияние становилось все ярче, а сигнал, очевидно, громче. Вой собак обрывался один за другим. Вещи, стоявшие на тумбочке у кровати, задребезжали. Казалось, дрожь сотрясала не только тело Джерома и отель, но и весь мир. Тело Мимси разделилось на части, камень двинулся вверх и достиг горла. Зазвучал голос:

— Мы пришли издалека, Мы — носители бедствий.

Затем в последний раз раздался голос Мимси:

— Только представь, через минуту собаки навсегда вымрут и вампиры тоже… а потом настанет черед людей!

Вой действительно прекратился. Все собаки вмиг погибли страшной и необъяснимой смертью. Джером подбежал к кровати и взял Женевьеву за руку. Нечеловеческая сила ее пожатия не удивила его. Джер смотрел в глаза девушки, надеясь услышать хоть что-то.

Дьявольская сила, владевшая телом Маунтмейн, заполнила комнату слепящим красным светом. Теперь и Джером стал ощущать адский сигнал. Трещины на лбу Женевьевы начали увеличиваться, из ран на лице заструилась кровь. Гримаса безумной боли исказила прекрасное лицо.

— Джером, ты — все, что осталось…

Огромные красные сгустки потекли из глаз, ушей и носа умирающей.

Она приподнялась на постели, и последний смертельный толчок сотряс юное тело. Голова с треском раскололась, кровь залила простыни; девушка превратилась в сломанную куклу. Жалобные стоны прекратились, и наступила мертвая тишина. Казалось, остальной мир тоже прекратил свое жалкое существование.

Обернувшись назад, Джер увидел, как "Семь звезд" медленно выплывают из комнаты…

Эпизод 7 Последняя схватка

Неужели она способна испытать страх перед смертью? Нет, жизнь не кончилась в шестнадцать лет, Женевьева просто перестала быть человеком.

Молодой мужчина обнимает ее, глаза красавца жаждут крови.

Шум в голове утихает, и на глаза падает красная пелена. Боль прекращается…

Небытие…

Застывший миг в музее. Джини стоит позади мужчины, рассматривающего саркофаг древнеегипетской мумии. Лицо человека отражается в стекле, а ее фигура — нет, но он все же чувствует чье-то невидимое присутствие и оборачивается. Женевьева читает его мысли, он думает о ней…

Нет, потом, в другой жизни…

Женевьева Сандрина Изольда Дьюдонн стала Бессмертной Женевьевой, дочь врача Бенуа Дьюдонна превратилась в дитя ночи, темную дочь Чандагнака из рода Мелиссы Д'Экью.

Все кончено…

Она в темноте, не испытывает никаких чувств, однако все еще в женской оболочке. Тело не слушается приказов, оно неподвижно.

Валун песчаника, засохшее дерево.

Она не видит, зато чувствует.

Рядом и другие подобные существа, они признали ее. Пятеро товарищей.

Эти создания тоже когда-то жили в человеческом мире.

В этот миг она признает свою окончательную смерть.

Теперь их шестеро, и они тянутся друг к другу. Она знает их, хотя не по именам. Свое имя тоже не помнит. Приближаясь друг к другу, они сияют. Приходит осознание настоящей любви.

Однако не хватает седьмого… Где же счастливый Номер Семь?

Видимо, время еще не пришло…

Красный свет.

Сознание возвращается, возобновляется жизнь. Она снова думает, помнит, видит окружающий мир, чувствует свое тело.

Ощущение тепла и легкой боли.

Жива. Она снова жива, хотя стала одинока. Пятеро спутников исчезли, и сердце стонет от потери. На глаза наворачиваются слезы.

Свежая горячая кровь тонкой струйкой стекает в рот. Теплая жидкость вливается и будит ото сна, зубы становятся острее. Она облизывается, чувствуя прилив энергии.

Ночные ощущения пропадают. Девушка внезапно ощущает шероховатость рубашки на теле. В воздухе витает запах лекарств и больницы. Женевьева пытается сесть. Голова вновь на месте, поддерживаемая специальными зажимами, внутри находятся пластиковые трубки. Повращав глазами, пациентка увидела, как жидкость через трубки поступает в ее возрожденный организм. Однако внутри присутствует какое-то инородное тело. В том месте, куда пришелся последний приступ боли, девушка чувствует пластину из неорганического вещества, скрепившую треснувший череп.

Попыталась дотянуться рукой до головы, но мешает пластмассовый наручник. Дернув сильнее, она срывает его.

Кто-то берет Джини за руку.

— Вижу, поправляешься.

Зазвучал сигнал тревоги.

— Вы в "Пирамиде", высотном здании в районе доков в Лондоне. Это международная резиденция Дерека Лича. Некоторые называют его "Последний оплот человечества", — сказал незнакомец.

Мужчина не врач, но лицо знакомо. Постепенно она вспоминает — это сын Салли Родс — Джером, ставший свидетелем ее смерти. Судя по переменам на его лице, это случилось годы назад.

— Как давно… все произошло?

— Уже минуло семь месяцев.

Девушка медленно садится на постели.

— Вы столько пропустили! Проклятия, войны, крах мира.

Женевьева дотронулась до головы, ее волосы впервые в жизни коротко острижены.

— Наверное, Жанна Д'Арк выглядела именно так, — сказал Джером.

— Я не хочу быть похожей на Жанну.

Девушки когда-то знали друг друга, но с тех пор прошли столетия.

— Слава Богу, что вы живы. Лич сделал все возможное для вашего спасения. Долгие месяцы вами занимались медики и маги. Поскольку вы и раньше были не совсем обычным человеком, то вернуть вас обратно оказалось проще. По частям собрали быстро, но самым трудным оказалось, как выразился Лич, "мобилизовать силы". Работала целая бригада лучших умов, но в конце концов Личу пришлось лично пойти за вами в небытие и вытащить обратно. Для меня все это довольно необычно.

— Я и сама пребываю в недоумении.

— Хотите зеркало? Шрамы на голове уже заживают, а на лице их и вовсе нет.

Взглянув в глаза Джера, она увидела свое отражение — худую, осунувшуюся, с остриженной головой девушку.

— Если вам нужна кровь, я… — робко сказал мужчина.

— Знаю, — ответила Женевьева, взяв Джера за руку.

Многое в мире изменилось за время отсутствия Джини, даже температура кипения воды снизилась до 78 градусов — остаточное явление после Второй Казни — Палящего Огня. По всей планете самопроизвольно возгорались различные объекты, за лето исчезли почти все леса на Земле. Из океанов вышли невиданные чудища, похожие на монстров из фильмов 50-х годов двадцатого века, и разорили почти все уцелевшие от пожаров города. Это настала Третья Казнь — Невиданные Чудища. Повсюду не прекращались природные катаклизмы, свирепствовали голодные насекомые. Обезумевшие от ужаса люди уже перестали понимать, какая из Казней страшнее, и различать, где бедствие, а где его последствия. Снова вспыхнули войны, в том числе экономические, начался массовый психоз и паника. Конфликты начинались из-за ерунды, люди испытывали ненависть друг к другу. Четвертая Казнь — Вавилонское Проклятье — положила конец всем международным электронным коммуникациям. Инфо-мир не погиб, как предрекали исследователи, однако претерпел существенные изменения. Доступ в Виртуальность теперь оказался возможен для единиц, три четверти узлов связи были разрушены, многие операции попросту перестали выполняться. Красочные изображения потеряли прежнее качество, многие спецэффекты заменились подделками. Мир рушился, и Лич оказался бессилен возродить былое, и все же не терял надежды.

Женевьева удивлялась странной заботе Дерека Лича.

— Вы знакомы с трудами Нострадамуса?

— Разумеется.

— В 1942-м одно из его пророчеств помогло найти "Семь звезд".

— Тем не менее Мишель многое оставил неясным.

— Я часто размышляю над тем, почему так мало из предсказанного сбывается? Быть может, мир слишком медленно движется вперед? О многом прорицатель вообще не упомянул: открытие пенициллина, Элвис Пресли.

Лич не улыбался. Девушка находилась в его кабинете на самой вершине "Пирамиды". Через затемненные стекла окон светились пожары, уничтожающие город; в темно-красных лоскутах горящих районов виднелись огромные хвосты бродящих среди руин голодных ящеров.

Экраны в Инфо-мир были серыми и мертвыми. Здесь находился центральный узел глобальной сети, самое сердце Виртуальности, которая объединила человечество, превратив людей в микроскопические звенья колоссального потока информации. Теперь главный центр доступа казался лишь комнатой, заваленной ненужным хламом.

Лишь немногие, как мать Джерома, выступали против безграничной власти Лича. Магнат превратил людей в часть огромного механизма, запер в монады, позволяющие доступ в Виртуальность, и снабдил громадным количеством сомнительной информации. Дерек Лич изменил представление людей о мироздании. Даже история как наука перестала быть важной. Когда Эдвин Уинтроп допустил использование камня, то руководствовался высшей благородной целью — избавлением народов от фашистов, однако, разбудив энергию рубина, замарал руки в крови и положил начало власти зла в мире. Надежды Уинтропа не сбылись: в мире появилась огромная трещина, через которую и пролез Дерек Лич. А теперь "Семь звезд" градом осыпали несчастья на миллионера и весь остальной мир.

Женевьева хотела и должна была стать счастливой, но понимала всю тщетность былых надежд.

Бедствия пришли как раз в тот момент, когда Лич полностью подчинил себе планету. Мир за окнами медленно погибал, и только огромная "Пирамида" продолжала возвышаться над землей.

"Это конец", — подумала Женевьева.

Лич взял со стола единственную в огромном здании книгу. С появлением Виртуальности необходимость в печатных изданиях полностью отпала.

— Во время последней войны вам позволяли доступ только к некоторой информации. Уинтроп многое скрыл от вас, но, как ни странно, от него скрыли еще больше. Например, истинные последствия использования камня.

Женевьева внимательно слушала. Дьявол подошел к окну и дотронулся до стекла. Внизу бесконечно продолжались пожары, в глазах гигантских монстров, блуждающих между горящими руинами, отражались языки пламени. На черном небе алел диск луны, созвездие Большой Медведицы исчезло.

— Неправильно, нельзя оставлять мир в таком хаосе.

Женевьева согласилась.

— Старый мир еще можно вернуть.

— Как?!

— Пожалуй, не вернуть, а выкупить. Все дело в цене. Согласно древнему пророчеству, мир останется существовать, если семеро дважды умрут, принеся себя в жертву для остального человечества. Семеро мертвых должны вернуться и снова умереть. Вы — первая и главная, через вас в мир вернутся остальные шестеро. Насколько понимаете, после смерти тоже есть жизнь, которую также можно потерять.

— Я не боюсь.

Многие спрашивали девушку, как выглядит смерть, однако ответить на подобный вопрос невозможно.

— Завидую вам, Женевьева. Вы знаете такие вещи, которые для меня навсегда останутся тайной. Чтобы не чувствовать по сей причине некую ущербность, я посвятил жизнь другим вещам и, наверное, преуспел.

— Когда все закончится, вы останетесь править Адом?

— К сожалению, мсье Нострадамус умолчал о подробностях.

— Тем не менее именно так случится?

— Несомненно!

Женевьева не видела выбора и, не задумываясь, решила спасать мир. В самой глубине "Пирамиды" ее проводили в некий планетарий — один из магических кабинетов Лича. Огромный красно-желтый медный шар свисал с высокого потолка, вокруг него на стальных кольцах располагались вращающиеся сферы разных размеров — подобие Солнечной системы.

Лич предложил начать процесс специальным ритуалом восточных песнопений, однако предупредил о возможной необходимости принести кровавое жертвоприношение. Женевьева должна вновь достичь небытия и вернуться с шестерыми спутниками. В этом мире их станет семеро, и, согласно Нострадамусу, Спасители смогут остановить гибель планеты.

Женевьева не сказала магнату о том, что их будет только шестеро. В конце концов Нострадамус часто все путал. Жаль, в юности она так и не успела навестить прорицателя; хорошая встряска ему не помешала бы: может, Мишель стал бы серьезнее относиться к своей миссии и работать точнее.

В предстоящей борьбе, согласно пророчеству, выживет лишь она. Уже дважды девушка умирала: став вампиром и семь месяцев назад во время Первой Казни.

По-видимому, свой долг миру Женевьева успела оплатить, и после схватки за мир жизнь ее продолжится. Наверное, придется стать свидетелем того, как Лич заново создаст свою империю, кто знает — быть может, новый мир окажется не так ужасен.

Однако ее всерьез беспокоил седьмой. Если его действительно не существует, а это скорее всего именно так, насколько отрицательно отразится отсутствие на предстоящей борьбе? Черт побери всех прорицателей и провидцев! Вспомнить ту же Кассандру — мало ей досталось за все выходки!

Итак, Женевьева становится Солнцем, занимая центральное кресло под главным шаром.

— Ладно, попытаюсь озарить мир, — с улыбкой сказала девушка.

Дерек покинул помещение, однако кругом чувствовалось его невидимое присутствие. Женевьева знает, что магнат наблюдает за ней — темное существо, выглядывающее из мрака, гигантский спрут, обхвативший ядовитыми щупальцами планету. Лич хочет спасти свою Империю, продолжить властвовать и дальше.

В зале появились молодые девушки, служительницы Дьявола, и начали магические песнопения. Джером — еще одна составная гигантского мистического механизма Лича. Если мир надо спасти, она сделает это хотя бы ради Джера и Салли.

Женевьева сконцентрировалась, искусственная Солнечная система начала вращение.

В темноте пятеро ждут ее, скоро они воссоединятся, Женевьева станет их путем в мир людей; тоннелем, через который они пройдут на Землю. Девушка ощущает отрывки жизней пятерых существ; некоторые знакомы ей, другие — нет. Соединившись, они возвращаются.

Система прекращает вращение. Женевьева открывает глаза и вылезает из кресла. В голове кружатся следы чужих воспоминаний. Произошедшее потрясает даже больше, чем путешествие в виртуальный мир. Джини ощутила сильную связь, которая была даже отчетливее связи с людьми, чью кровь она когда-то забрала. В теле появились другие личности, кроме нее.

— Она вернулась одна, это провал, — послышался будто сквозь сон голос ассистентки Лича.

— Подожди, ритуал еще не закончен, — говорит Джером.

Сын Салли помогает Женевьеве встать и тревожно вглядывается в глаза девушки.

Да, теперь все семеро в сборе.

Яростная жажда крови охватила Женевьеву. Мгновенно выросли клыки; незнакомцы в голове присоединились к ее страшному голоду.

— Лич сказал, что принесение жертвы завершит создание круга. Я готов, — тихо сказал Джером, расстегивая ворот рубашки.

Хищник внутри одерживает победу, сдерживать жажду становится невозможно. В подобном состоянии теряется рассудок, засыпает сознание. Прекращаются угрызения совести, умирает личность. Остается только Зверь и безумное желание почувствовать вожделенный вкус крови. Кровь, кровь, кровь.

Зубы молниеносно смыкаются на шее Джерома и прокусывают яремную вену. Огромными глотками живительная влага поступает в охваченный безумной жаждой организм.

Кровь вливается вместе с сознанием и разумом жертвы. Куски мяса попадают в рот Зверя, и он глотает их, увеличиваясь в размерах. Вот она — Женевьева-чудовище. Не останавливаясь, она высасывает всю жидкость до последней капли, бездыханное тело падает к ногам вампира. Женевьева чувствует, что поглотила больше, чем может переварить. Кровь застыла в горле, живот сдавило. Такое происходило и раньше — трижды за шестьсот лет. Это были постыдные для ее человеческой натуры моменты жизни, о которых Женевьева предпочитала забыть. Зверь внутри нее порой неподвластен, однако именно кровь продлевала ее жизнь и сохраняла вечную молодость. Часто она пыталась убедить себя, что может избежать убийств, но противостоять своей сущности было невозможно.

Джером добровольно пожертвовал собой, но грех с ее души этот факт не снимал. Часть прежней Женевьевы она давно потеряла. Джера можно было спасти и возродить к жизни вампиром, подарив Темный Поцелуй, но теперь уже слишком поздно. Он мертв, обескровленное тело лежит на полу. Помощники Дьявола в ужасе пятились к двери, ожидая, что в следующий момент девушка набросится на них. Непонятные существа в голове насытились кровью, и теперь девушка ощущала, как они увеличиваются в размерах. Создания стали говорить с ней. Несколько веков назад Жанна Д'Арк тоже слышала голоса, именно они вели ее.

— Скоро, скоро, скоро, — шептали четверо мужчин и женщина в голове Женевьевы.

К ним присоединился еще один мужчина. Через мгновение их наконец стало семеро, как и предсказывалось в пророчестве.

Женевьева чувствовала, как отяжелело тело, готовое лопнуть; раздулся живот, шея вытянулась словно змея, на языке чувствовался вкус теплой крови. На полу лежала одежда Джера — все, что осталось от сына Салли. Тело мужчины непостижимым образом растаяло под острыми зубами.

— Теперь! — закричали разом голоса.

Женевьева открыла рот, и оттуда вырвалось облако красного вещества.

В воздухе, наполнившемся эктоплазмой, возникло шесть фигур. Первым появился худой смуглый мужчина с открытой раной в груди, одетый в древнеегипетскую одежду вельможи. Женевьева поняла, что это Пай-наттем, в котором камень хранился почти три тысячи лет.

Вторым явился симпатичный мужчина со старомодными усами, в черной одежде покроя, характерного для двадцатого века. В руках незнакомец держал гипсовый череп и меч.

— Распалась связь времен, — процитировал Бэрримор строки из Шекспира.

Следующим появился Эдвин, каким Женевьева знала его в молодости: в запачканном офицерском мундире, молодой и бесшабашный.

— Казалось, я умер в окопе во время войны, но жизнь странным образом продолжилась. Ты — одно из воспоминаний той жизни. Помню призраков, мерзкие твари явились за мной и украли из мира живых…

Женевьева погладила Уинтропа по руке, и он успокоился.

К мужчинам присоединилась женщина — полная жизни Морин Маунтмейн, подарившая Женевьеве молодость. Морин казалась сбитой с толку менее мужчин.

— Наступает конец. Мимси надо остановить.

Следом возникает незнакомый мужчина с бритыми висками, в шортах, поношенной майке в стиле 90-х и шлеме велосипедиста. Очевидно, юный курьер.

— Кто вы? — спросила Женевьева.

— Получите, милочка, — ответил незнакомец, вынимая из сумки сверток.

Последним из красного облака материализуется доктор Шейд — космический герой из мультфильма. Персонаж одет в длинный яркий плащ, лицо закрыто маской и защитными очками. Интересно, что в этой компании делает вымышленный герой?

— Вот это да, Джини! Поверить не могу — ты укусила меня! — сказал Джер, снимая маску.

Женевьева не знала, как ответить.

— Однако я — не вампир! Тогда кто?

— Ты выглядишь как доктор Шейд.

— Ясно…

После смерти Джер стал определенно улыбчивее и веселее, теперь сын Салли совсем не походил на серьезного виртуального детектива. Очевидно, Джер приобрел некоторые качества детского персонажа.

— Мы — последняя надежда старого мира и должны покончить с бедствиями на планете, уничтожив камень.

Голос Пай-наттема зазвучал в головах Семи Спасителей.

Глаза посыльного вытаращились от страха.

Разум Джерома куда-то несся, таща за собой Женевьеву, кровь усилила их связь.

— Я знаю тебя, — обратился Джером к велосипедисту.

— Меня зовут Коннор.

— Ты — мой погибший отец;

— Вообще-то мы все когда-то погибли, — заметил Эдвин.

— Скоро мы умрем снова, и наши жизни, принесенные в жертву, излечат мир. Фараон опять сможет править в долине Нила, — сказал Пай-наттем, очевидно, не подозревая, что теперь миром правит только Лич.

— Но почему избраны именно мы? — спросил Джер.

— Ответственность лежит на нас, мы все когда-то слишком близко соприкоснулись с камнем. Мы умерли, но "Семь звезд" возродился в моей дочери. Мы потеряли души гораздо раньше, чем тела.

Бэрримор понимающе кивнул.

— Знаете, мне не очень хочется умирать. Я отказываюсь выкупать мир в обмен на собственную жизнь. Меня и так убил какой-то подонок, а теперь опять никто не спрашивает, хочу я или нет бросаться жизнью.

— Отец! — возмутился Джером, который был старше отца на десяток лет.

— Ты жил в своем сыне, — сказала Женевьева.

— Ничего себе утешение! Однако напомню вам — он тоже умер, недолго порадовавшись жизни. А я вообще ничего толком не успел. Я был слишком молод, чтобы умирать.

— Простите, Коннор, мы все здесь не по собственному желанию. Только первые из нас знали, на что шли, — сказал Эдвин, взглянув на жреца.

— И последние, — вставила Женевьева, посмотрев на Джерома.

— Кто вы все такие? — продолжал возмущаться Коннор.

— Называйте как угодно: спасители вселенной, воины, рыцари-освободители, семь великих грешников, мстители, духи справедливости, защитники слабых и обездоленных, последняя надежда человеческого рода. Мы явились во славу мира и добра, чтобы восстановить справедливость и победить зло. Теперь ясно? Надо оставить все сомнения и, вооружившись мечом добра, пойти навстречу опасности! Ты с нами? — спросил Джером.

Бэрримор с завистью посмотрел на оратора: такая речь действительно заслуживала восхищения. Морин была очарована, в душе женщины пронеслась грустная мысль, что она не сможет принадлежать такому мужчине! Эдвин чувствовал гордость за новое поколение, Клуб "Диоген" стал бы значительно могущественнее, если бы его возглавил такой бесстрашный благородный человек.

— Как скажешь, сын. Ладно, я — с вами.

Теперь Семеро стали единым целым. Женевьева чувствовала, как постепенно растет их сила. Спасители, взявшись за руки, образовали круг, в замкнутом пространстве семи тел начала циркулировать энергия.

— Простите, что вмешиваюсь в столь вдохновенный момент, но время не ждет, — раздался в репродукторе голос Лича.

Для Спасителей уже подготовили специально оборудованный скоростной летательный аппарат: нечто среднее между "роллс-ройсом", "Акулой-призраком", военным вертолетом и космическим кораблем. Черная блестящая машина была неуловима для всех радаров и спутников. Можно только представить, чего Личу стоило расстаться с таким сокровищем.

Джером, конечно, мог управлять кораблем, к тому же маршрут уже оказался запрограммированным в бортовом компьютере. Женевьева представляла конечный пункт поездки: несомненно, то самое место, откуда все и началось, — Египет. Девушка взошла на борт последней. Лич следил за отбывающими через экран в здании, и Женевьева знала, что Дьявол втайне мечтает присутствовать при победе. Однако некоторые из Семерых охотно поменялись бы с ним местами; умирать все же не хотелось, но пророчество, несомненно, исполнится.

— Увидимся, когда все закончится, — сказал Лич на прощание.

— Если Нострадамус не пошутил, — колко заметила Женевьева.

Девушка заняла свое место на борту летательного аппарата, и "Акула-призрак" взмыла ввысь.

Европейский континент горел: яркие пятна пожара виднелись даже с огромной высоты. С Урала летели ракеты, едва не задевая корпус корабля, однако Джером ловко увертывался от снарядов. Среди облаков плыли гигантские крылатые твари, норовя ударить когтями в стекло.

Семеро молчали.

Женевьева мысленно соприкасалась с теми, чью кровь забрала, но связь с Шестью другими казалась неизмеримо сильнее. Впервые в жизни Джини осознавала грядущую опасность. Если в живых останется лишь она, то, лишившись связующей духовной нити с Остальными, не вынесет безумия одиночества. Потеря казалась настолько страшной и невосполнимой, что память о столь чистой и святой связи не даст ей покоя в дальнейшей жизни и будет терзать до скончания времен.

С каждой минутой связь между Семерыми укреплялась. Коннор и Джером были одной крови, между Морин и Джером появилось физическое притяжение, к тому же они оба подарили Джини часть себя. Пай-наттем, Бэрримор и Уинтроп точно дополняли друг друга.

Воспоминания множества прожитых жизней воскресали в памяти. Остальные Шестеро тоже чувствуют эти воспоминания, ибо Семеро — единое целое. Древняя история Пай-наттема, талант Бэрримора струей лились в ее сущность. Женевьева знала все обо всех: Эдвин беззаветно любил Катриону, Морин пылала страстью к Джеперсону, Коннор питал сильнейшую привязанность к Салли.

Во все времена Семеро вращались вокруг ядра кровавого камня-убийцы и сияли в глубине, образуя созвездие. Втайне даже от собственной души они постигали сущность рубина — красиво оформленного куска Зла, ниспосланного на Землю.

По мере приближения к Нилу Семеро чувствовали пульсацию объекта, ждавшего их в конце пути. Невидимый вихрь поймал и закружил корабль "Акула-призрак". Если бы время останавливалось, то Джини выбрала именно этот момент для конца — миг перед неизбежной гибелью.

В кипящих водах Нила скрывалась прозрачная рубиновая пирамида, внутри горели "Семь звезд". Поначалу Женевьева подумала, что камень вырос до гигантского размера и немного изменил форму. Сфинкс и пирамиды рядом с ним выглядели детскими игрушками. Однако это оказалось лишь световым изображением, камень находился где-то внутри виртуальной проекции.

На берегах реки собрались толпы людей. В последнее время, когда возник культ массового поклонения "Семи звездам" и Казням, народ собирался у Нила. Около стен Красной Пирамиды бесконечно приносились жертвы. Внезапно в толпе прозвучали предсмертные крики, однако подобные вещи лишь увеличивали ненасытный аппетит беснующихся: люди давили друг друга и тут же шли по обессиленным обезвоженным телам, по горящим и разлагающимся трупам. Одетые в красные мантии священники в приступах ритуального безумия бросались в бурлящие воды Нила.

Уже испытав смерть, Женевьева знала, что наступает после гибели физического тела. Теперь она начала осознавать: "Семь звезд" не магический предмет, а истинное Зло в своем первоначальном обличье, неспособное созидать.

Долгие века лежа а земле, Пай-наттем слушал таинственный шепот рубина и до сих пор считал "Семь звезд" неким загадочным механизмом. Бэрримор, уничтоживший в себе гения, следуя воле камня, считал рубин злым бесом или дьявольским орудием. Морин верила в то, что камень — орудие в руках Высших Богов, служению которым ее родственники посвятили жизнь. Для Эдвина — загадка, которую необходимо разгадать и спрятать подальше от посторонних глаз. Для Коннора — олицетворение несправедливости, смерть, укравшая молодую жизнь. А для Джера скорее всего огромная лже-информация и угроза Инфо-миру. А что камень для Женевьевы?

Наверное, враг и спаситель в одном лице. Женевьева не сомневалась, что Первая Казнь была направлена именно на ее уничтожение. Очевидно, Мимси нашла тайные архивы Клуба "Диоген" и оставшимся человеческим разумом догадалась, как можно избавиться от вампира. "Семь звезд" поняли, что Женевьева Дьюдонн не просто вампир, а Центр "Семи звезд" и единственная сила, способная разрушить камень и заключенное в его недрах зло.

"Она все еще моя дочь", — думает Морин.

Женевьева тоже ощущала странную привязанность к Мимси, в которой пребывала частица ее крови и которая была так удивительно похожа на нее. У Мимси, как и у Джини, так же украли жизнь, любовь, будущее, весь огромный прекрасный мир.

Мимси тоже умрет.

"Акула-призрак" опустилась на желтые пески рядом с Красной Пирамидой. Землю усеяли трупы, остекленевшие глаза покойников смотрели в черно-красное небо.

Семеро вышли из летательного аппарата и повернулись лицом к зловещему сооружению, где в глубине светился камень. Внезапно Женевьева почувствовала невидимую атаку, ужас, как перед второй смертью. Стальная пластина в голове стала накаляться, мозг прорезал дикий собачий вой. Девушка упала, забившись в приступе боли. Но подоспевший на помощь Пай-наттем легким движением руки стер звук из памяти. Опираясь на Морин, Женевьева встала, рассудок девушки вновь просветлел, силы вернулись.

Прочертив в воздухе магические знаки, Бэрримор и жрец открыли возникшую в призрачном сооружении дверь, ведущую вглубь. Читая вслух заклинания на древнем как мир языке, Пай-наттем создал сфинксов, а Бэрримор нарисовал чудищам трагические и комические гримасы. Внезапно из двери здания появилось гигантское щупальце и ударило актера. Тело Бэрримора вспыхнуло и в миг сгорело. В глазах Великого Профиля застыло удивление, но не вырвалось ни звука. В сознании Оставшихся медленно исчез голос актера, Шестеро чувствовали боль невосполнимой потери.

Жрец схватил щупальце и с силой дернул, отрывая его. Вдруг по рукам Пай-наттема побежали волны морщин; в считанные секунды тело вельможи высохло, превратившись в мумию, и ветер развеял прах над головами Пятерых. Связь в круге нарушается, не в силах вынести вторую утрату. Спасители падают духом. Один лишь Джером оказывается в состоянии объединить Оставшихся.

Женевьева знает, что всех ждет смерть, однако гибель двух товарищей произошла слишком внезапно. Сердце вот-вот разорвется от боли.

Эдвин берет на себя руководство группой и направляется к дергающемуся в конвульсиях щупальцу. Вслед за Уинтропом идет Женевьева, за ней — остальные. Она знает, что Коннор мечтает повернуться и бежать как можно дальше от Красной Пирамиды, начать новую жизнь и осуществить все, что не успел ранее. Только невидимая, почти чуждая ему связь с Джеромом удерживает юношу от постыдного бегства. Для Коннора все происходящее является страшным сном или безумной фантазией. Эдвин в свое время именно таковой считал жизнь после Второй мировой войны. Однако сейчас не стоит думать об этом.

Пятеро вошли в тоннель, ведущий к центру адской пирамиды. Сверху из темноты на Спасителей смотрели странные изваяния. Лица статуй были знакомы. Каждый видел именно тех людей, которые встречались на жизненном пути. Эдвин видел Катриону, Деклена Маунтмейна, Беннета Маунтмейна, Чарльза Бьёргарда и Майкрофта Холмса. Морин видела Мимси, Ричарда Джеперсона, Дерека Лича. На Коннора смотрели лица рекламных агентов и продюсеров, к которым он мечтал пробиться и стать в будущем звездой экрана. Джером видел мать, Нейла, Сестру Шанталь, Роджера Дюрока. Женевьева видела троих, чьи жизни загубил сидящий в ней Зверь: Давида Ле Галуа, Сергея Бухарина, Анни Маринер… и Джерома. Значит, жертв стало четверо. Убитые взывали к ней, умоляли, угрожали, приказывали оставить борьбу и не идти дальше, покориться Великому Злу и "Семи звездам". Кроме знакомых, витали тени с разными лицами мужчин, женщин, детей, стариков. Все они мешали продвигаться вперед, раздирали на части, подавляли волю. Среди мелькающих лиц Джини узнала Чандагнака, укравшего ее жизнь; злые глаза Властелина Тьмы укоряли за бездействие во время его казни. В темноте тоннеля оживали многие другие знакомые и чужие фигуры. Все внушали, что она лишь эгоистичный паразит, принесший людям зло; убеждали прекратить бессмысленное сопротивление и надуманный героизм, ибо мир все равно ждет неминуемая гибель.

И в этот раз Женевьеву спасает доктор Шейд. Джер умер последним и еще не успел поразмышлять над потерянной жизнью и неисполненными планами, он не успел привыкнуть к новому существованию. Качества доброго персонажа удвоили духовную силу и не позволяли упасть духом. Джер первый поборол искушение статуй и теперь пришел на помощь Остальным. Мужчина не упрекал и, казалось, был даже признателен за смерть. Благодаря случившемуся он познакомился с отцом, понял мать, вышел из виртуальной тюрьмы, в которой жил; ощутил истинную ценность реального мира и стал чем-то большим, нежели прежний Джером Родс. Теперь безграничная любовь к мирозданию помогала Джеру выбраться из темноты сомнений.

Борьба с голосами дорого обходится: Коннор выглядит заметно постаревшим, высохшим и опустошенным, Эдвина изрешетили пулями и отравили ядовитым газом. Пятеро не уничтожены, но идти дальше не в силах.

— Иди вперед за нас всех, — сказал Эдвин.

Джером встал рядом с Женевьевой и Морин. Взяв женщин за руки, он направился к центру Зла. Пройдя еще немного в глубь тоннеля, Спасители оказываются почти у цели, медленно открываются главные двери.

"Семь звезд" в теле Мимси встречают вошедших в зал. Впервые за шестьсот лет Женевьева будто смотрит в разбитое зеркало, видя свою точную, но странно искаженную копию. Мимси откидывает назад длинные волосы — лицо состоит из микроскопических красных экранов. Вот он — источник Зла во плоти.

— Мимси, дочка, — обращается Морин к существу в теле дочери.

"Семь звезд" неподвижно уставились невидящим взором.

Джером выхватывает пистолет и стреляет. Однако, достигнув защитного экрана вокруг тела девушки, пуля доктора Шейда рассыпается на мелкие фрагменты.

Когда-то она была женщиной. Тайные девичьи желания, радости и горести питали камень и в итоге привели "Семь звезд" в действие. Энергия хлынула в рубин, тонко оформив будущность планеты и создав схему Конца Света. Если данное существо мыслит, то вряд ли человеческим разумом; если чувствует, то вряд ли это земные ощущения. Морин Маунтмейн втайне продолжает любить стоящую перед ней оболочку Мимси, мысленно пытается пробудить в дьявольском существе дочерние чувства.

Женевьева вдруг подумала: упади камень на другую планету, какой бы облик приняло Зло? Наверное, превратилось бы в нечто способное привлечь обитателей той планеты, как драгоценные камни притягивают к себе людей. Когда фараон впервые заглянул в сверкающие глубины сокровища, ему безумно захотелось расширить свою власть на Земле, однако тогда египетский царь не знал, какое послание принес на Землю зловещий камень.

Разве Мимси несет ответственность за случившееся? Конечно, нет! Девушка — лишь сосуд для беспощадной силы Зла; жертва, как и все остальные на планете. В воздухе мелькали тени, забравшие Эдвина в свой мрачный мир. Они кружили вокруг "Семи звезд", словно мотыльки у ночного фонаря.

Морин прошла несколько шагов вперед и дотронулась до того, что осталось от дочери. Женщина-рубин перестала светиться, экраны на лице исчезли.

— Все в порядке, дорогая. Скоро кошмар закончится.

Защитный экран исчез, на лице Мимси появилось выражение испуганного ребенка. Джером выстрелил прямо в голову девушки, и Женевьеве показалось, что пуля пронзила ее мозг. В глазах "Семи звезд" отразилось осознание предательства. Тело упало, и камень выкатился из груди. Зловещая сила, удерживавшая в своих объятиях Мимси, хлынула в красноватый полумрак, словно прилив. За считанные секунды юное тело постарело; прежде чем рассеялся дым выстрела, на полу лежала мертвая старуха. Морин всхлипнула, пытаясь заглушить раздирающие сознание рыдания. Женевьева обняла несчастную женщину, остро ощущая ту же страшную боль потери. Мимси являлась частью обеих, а камень был связан с зачатием девушки и позднее стал ее сердцем. "Семь звезд" лежал перед Тремя, неизменно сверкающий, звезды в глубине то вспыхивали, то гасли.

Красная Пирамида начала рушиться, превращаясь в красное облако пыли. Джером поднял камень, и колдовское сияние отразилось в защитных очках доктора Шейда. Женевьева почувствовала, насколько напряглись силы мужчины. Спасители подумали об одном и том же: камень — источник колоссальной энергии, если сохранить его, то, возможно, когда-нибудь силу удастся направить на осуществление благой цели. Мир нельзя оставлять Личу, с ним надо бороться. Но Джером действительно приобрел силу доктора Шейда: он очнулся от наваждения первым.

— Нет, нельзя сохранить камень, Спасители не для этого пожертвовали жизнями. Другого шанса избавить мир от Зла не будет. Силы "Семи звезд" истощены, потрачены на Казни, оболочка уничтожена. Только сейчас или никогда!

Морин бесшумно умерла в объятиях Женевьевы, горе оказалось гораздо сильнее всяких душевных сил. Джини медленно опустила мертвую женщину на пол и откинула пряди волос с прекрасного лица. Морин сделала все, что могла, пытаясь искупить вину предков и спасти мир, который любила.

Наступила ночь. Красная Пирамида стала уменьшаться в размерах, лучи дьявольского света потускнели. Вокруг в ожидании гибели собрались обезумевшие идолопоклонники.

Джером со всей силой сжал рубин в кулаке. Красные отблески скрылись в кожаной перчатке доктора Шейда. Послышался треск, и Джер сжал еще сильнее.

— Отойди подальше, Джини. Когда рубин разрушится, я погибну с ним. Я должен сделать это, а твоя задача — жить дальше. Передай маме, что Коннор был хорошим парнем.

Остальные исчезают из сознания Женевьевы, одиночество надвигается огромной черной тенью. Как человечество станет жить без "Семи звезд"? Что осталось ей на этом свете? Ничего.

— Давай, Джини. Беги быстрее.

— Нет, так нечестно.

Девушка отбирает камень. Женевьева намного сильней доктора Шейда: у вампиров железная хватка.

— Ты уже умер однажды, спасая меня. Наступил мой черед. Сам передай Салли все, что хотел сказать. Будь всегда начеку и береги Землю. Если сможешь — попытайся воспрепятствовать Личу вернуть власть и лучше никогда не играй на стороне Дьявола.

Она покинула Джера быстрее, чем он успел осознать произошедшее. Рванувшись прочь с бешеной скоростью вампира, Женевьева исчезла в прозрачных руинах и столбах красной пыли, оставшейся от Адской Пирамиды. "Семь звезд" пронзительно кричал, сжимаемый в железной руке, в глубинах камня разгорался пожар.

Еще не поздно отступить.

Она может воспользоваться камнем. Голоса в голове подстрекают ее: рубин начал борьбу за существование. Наверное, Нострадамус, как всегда, что-то напутал, однако если она умрет в третий раз — не погибнет Джером.

Нил остался далеко позади, кругом простиралась бескрайняя пустыня. За тысячи лет ничего не поменялось — те же пески, то же звездное небо.

Подняв лицо к небесам, Женевьева падает на колени. На звездном ковре вновь сияет Большая Медведица. Значит, мир спасен, пора бедствий осталась позади. Больше никто не причинит планете зла.

В мыслях вновь всплывают Давид, Сергей, Анни, Джером. Она заслужила такой конец, зато теперь получает прощение. В последний раз нечеловеческим усилием сжав камень, девушка превращает рубин в кровавый песок. Семь ярких огней вырываются наружу и зажигают юное тело. Ярким факелом в ночной пустыне сгорают Джини и ее любовь к миру.

Все возвращается на круги своя. Пай-наттем пользуется заслуженным доверием фараона и уважением египтян.

Эдвин счастливо улыбается любимой Катрионе.

На Бэрримора обрушивается шквал аплодисментов восхищенного зрительного зала.

Радостная Морин подносит к груди малышку Мимси.

Коннору продюсеры дают "зеленый свет", и он пробует себя на желанном поприще.

Джером ведет свободную жизнь и преуспевает в работе, он с улыбкой смотрит в будущее.

Женевьева стоит в зале Британского музея и бросает беглый взгляд на мужчину, с любопытством рассматривающего саркофаг мумии.

Связующая Спасителей нить постепенно утончается и, наконец, рвется.

Теплый ветер легко заносит мягким песком кости, погребая в своих глубинах останки героической девушки вместе с мельчайшими красными частицами зловещего камня.

Солнце медленно восходит над пустыней… вдалеке на небе мелькнул красный шлейф падающих на землю "Семи звезд"…