Семья Ратон

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Да, дорогие мои, весь Ратополис имел праздничный вид, и вас бы очень позабавило, если бы вы могли побывать там!..

Посудите сами! Везде стояли широкие арки, с транспарантами тысячи разных оттенков; другие арки, из зеленой листвы, вздымались над вымощенными улицами, окаймленными задрапированными разноцветными материями домами: ракеты и бураки с шипением и треском перекрещивались в воздухе; на каждом перекрестке играло оркестры — а смею вас уверить, крысы в музыкальном отношении могли бы научить кое-чему не одного из наших виртуозов. У них — маленькие гармоничные голоса — голоса флейт, полные неописуемого очарования. А как они передают творения своих композиторов: Криссини, Криснера, Криссенэ и массы других музыкальных светил!

Но что привело бы вас в особенное восхищение, так это шествие крыс всего мира и всех тех, кто, не будучи в буквальном смысле крысами, все же по праву заслужили это многозначительное имя.

Здесь можно было встретить крыс, похожих на скряг, которые несли под лапкой свои драгоценные шкатулки с золотом; лохматых крыс — старых ворчунов, из которых война создала героев и которые готовы в любую минуту передушить все человечество, чтобы приобрести лишний знак отличия; крысы с хоботомнастоящим хвостом на носу, какие умеют наставлять другим разные шутники; церковные крысы — смиренные и скромные; подвальные крысы, привыкшие запускать зубы в товары на счет правительства; и в особенности неслыханное множество хорошеньких театральных крысенят, которые исполняют разные па во время оперного балета.

Сквозь это стечение изящного общества пробиралось семейство Ратон под предводительством феи. Но никто из них не видел ничего из этого блестящего зрелища. Все думали исключительно о Ратине, о несчастной Ратине, похищенной у любящего отца и матери так же, как у любящего жениха.

Таким образом все добрались до большой площади. Крысоловка все еще стояла в беседке, но Ратины в ней уже не было.

— Отдайте мне мою дочь! — кричала Ратонна, все честолюбие которой в данную минуту заключалось лишь в том, чтобы снова найти своего ребенка; в голосе ее слышалось такое отчаянье, что у слышивших невольно сжималось сердце.

Фея тщетно пыталась скрыть свою злобу против Гордафура, — она ясно читалась на ее плотно сжатых губах, в глазах, потерявших обычное выражение доброты.

Вдруг из глубины площади поднялся невообразимый шум. Это было шествие принцев, герцогов, маркизов — словом, самых богатых и знатных вельмож в великолепных костюмах, предшествуемых многочисленными войсками всевозможного рода оружия.

Во главе главной группы виднелся принц Киссадор, расточавший любезные улыбки, покровительственные кивки всем этим мелким людишкам, составлявшим его двор.

Затем, следом за ним, среди слуг тащилась бедная, хорошенькая крыса. Это была Ратина, так тесно окруженная и так зорко охраняемая, что ей не могла даже и в голову прийти мысль о бегстве. Ее кроткие, полные слез глаза говорили большее, чем я сумею рассказать вам. Гордафур, идущий рядом с нею, не спускал с нее глаз. Да, на этот раз она действительно была в его руках!

— Ратина… дочь моя!.. Ратина… моя невеста! — кричали Ратонна и Ратин, тщетно пытавшиеся добраться до нее.

Надо было слышать ехидный смех, которым Киссадор приветствовал семейство Ратон, и видеть вызывающий взгляд, брошенный Гордафуром фее Фирменте. Хоть он и был лишен своего могущества волшебника, он одержал над ней победу при помощи простой крысоловки. В это же время все принцы поздравляли Киссадора с его новой победой. Как чванно принимал он все эти приветствия!

Вдруг фея протягивает руку, потрясает палочкой, и сейчас же совершается новая метаморфоза.

Если отец Ратон и остается крысой, зато госпожа Ратонна превращается в попугая, Рата — в павлина, Ратана в гусыню, а кузен Ратэ — в цаплю. Но неудачи продолжают преследовать несчастного Ратэ, и вместо прекрасного птичьего хвоста из-под его перьев треплется тоненький крысиный хвостик!

В ту же секунду из группы вельмож легко вылетает прехорошенькая горлинка. Это — Ратина.

Представьте себе поражение принца Киссадора, ярость Гордафура! Вельможи и слуги, все сразу бросились преследовать Ратину, которая улетала с быстротой стрелы.

Но вся декорация изменилась. Кругом уже не большая площадь Ратополиса, а восхитительный пейзаж в рамке из огромных деревьев. С разных сторон неба, быстро взмахивая крыльями, летят тысячи птиц, спеша приветствовать своих новых воздушных собратьев.

Тогда госпожа Ратонна, гордясь яркостью своих перьев и упиваясь собственной болтовней, грациозно прихорашивается и перепархивает с веточки на веточку, в то время как совершенно смущенная, добрая Ратана не знает, куда спрятать свои гусиные лапы.

Со своей стороны Рата, дон Рата, не во гнев вам будет сказано, распускает свой роскошный хвост, точно всю жизнь был павлином, в то время как бедный кузен шепчет себе под нос:

— Еще одна неудача!.. Вечная неудача!

Но вот издали быстро приближается горлинка, издавая легкие радостные крики, описывает несколько изящных кругов и весело усаживается на плечо прекрасного молодого человека.

Это прелестная Ратина, и можно расслышать, как она воркует на ухо своему жениху, помахивая крылышками:

— Я тебя люблю, мой Ратин, я люблю тебя!