Семья волшебников. Том 1

Глава 4

– Так что ты в итоге решил? – спросила Лахджа, уже сидя дома за праздничным столом.

– А что я решил… – отвел взгляд Дегатти. – Я, видимо, решил писать. Я решил взять академический отпуск… оплачиваемый!.. я решил… Астрид, не ешь ложки!

Астрид со свистом втянула ложечку и потупила глазки. Она стыдилась есть несъедобные вещи, потому что мама убедила ее, что это некультурно… но они же такие вкусные!

И кто их назвал несъедобными? Очень даже съедобные! Вот, легко откусываются!

– Она голодная, что ли? – спросил Дегатти, глядя, как девочка грызет вторую ложку. – Астрид, ты голодная?

– Астрид всегда голодная, – ответила Астрид. – Уясни, папа.

– Возможно, ей не хватает железа, – предположила Лахджа.

– Тогда ей не стоит есть столовое серебро, – сказал Дегатти. – Мне этот набор приборов дядя подарил… и он только что официально закончился. Это была последняя ложка.

Лахджа налила дочери чаю, чтобы не ела всухомятку. Она не знала, как демонический организм реагирует на серебро.

Лахджа. Лахджа.

Опять он.

Лахджа. Лахджа.

– Да возьми ты печенье сам! – не выдержала демоница.

– Ты должна разрешить, – сказал Тифон. – Я же хороший.

– Кто тут хороший мальчик? – нарочито засюсюкала Лахджа. – Кто тут хороший?.. А что у меня есть?.. Печенье для хорошего мальчика!

– Не издевайся, – сказал пес, взял печенье и сердито уцокал в угол.

Среди фамиллиаров Тифон был самым… простоватым, что ли. Он не такой вредный, как Снежок, не такой занудный, как Матти, и не такой раздражительный, как Ихалайнен. Но он немного… навязчивый. Активно лезет общаться и никогда не дает поесть в одиночку. Рядом всегда будет пес, который провожает взглядом каждый кусок, отправленный не в его рот.

И поначалу Лахджа его немного сторонилась. До того, как стать демоном, она боялась собак. Потом, конечно, этот страх исчез вместе со всеми остальными страхами, но что-то в подкорке все еще сидело. Понадобилось время, чтобы привыкнуть, что теперь Тифон – ее собрат-фамиллиар, член их большой разношерстной семьи.

Я ему говорил, что нам не нужна блохастая собака, нам и вдвоем хорошо. Ну ладно, енот был достойным приобретением. Конь тоже. Но собака… а попугай? Зачем давать разум попугаю? Попугай – это ужин.

Интер-ресный факт! Есть стр-раны, в которых кошек считают исчадиями Пар-ргор-рона! Воплощениями Ксаур-р-ра! Их истр-ребляют везде, где только увидят!

Рыбу мы тоже зря завели. Я стараюсь не смотреть в ее сторону, но это сложно! Почему я никогда не слышу мысли рыбы? Ее словно вообще нет среди нас!

А о чем с вами говорить, млекопитающие? Ладно еще змея…

Подожди, вы со змеей говорите?!

Постоянно.

Почему мы не слышим?

А тебя это не касается, рыбоед.

Я вообще не люблю рыбу!

Лахджа попыталась абстрагироваться. В голове как будто вечный голосовой чат…

Фамиллиары ее мужа отлично умели говорить вслух. Но делали они это не всегда, потому что обмениваться мыслями они тоже умели отлично. И Лахджа далеко не сразу привыкла делить ментальное пространство не только с мужем, но еще и с кучей животных.

Это даже хуже, чем переселиться из собственной квартирки в коммуналку. Но ничего не попишешь, теперь она так проведет очень много времени. Дегатти уже там думает, как бы это присовокупиться к ее бессмертию.

И ничего и не думаю, и ничего и не так.

Нет, Лахдже не было жалко. Попугай вот делится с ее мужем способностью полета, но сам от этого крылья не теряет. Она бы и демоническую силу предоставила Майно в полное распоряжение, просто… это не так легко, как может показаться.

Скверна… она немного мешает. Лахджа – демон, ее бессмертное начало замешано на Тьме. Поэтому с Майно она делится только малой частицей и через особый «фильтр». Иначе он спятит или сам начнет превращаться в какую-то гадость, низшего демона.

А я, Майно, могу быть замужем за великим волшебником, но уж не за каким-то мелким бесом. Это будет шаг вниз.

То есть дело только в этом.

Тебе и самому не понравится. Такие самопальные демоны… они в основном отвратительны. Снаружи и внутри.

Лахджа вызвала в памяти образ того несчастного паренька, которого ее бывший муж трансформировал в низшего демона. С его согласия, по его собственной просьбе… облагодетельствовал, можно сказать. И он вроде как даже остался доволен, но как же это гадко выглядело…

Ладно, я понял!

Дегатти и Лахджа обменялись пристальными взглядами. Между собой они чаще разговаривали вслух, чтобы не разучиться это делать и чтобы оставлять друг другу больше внутреннего пространства. Но о подобных вещах переговаривались мысленно, особенно когда рядом грела уши Астрид.

Кое о чем ей рановато знать.

– Мам!.. Маааааааам!.. – раздался вопль из детской.

– Что?! Что случилось?

– Юмпла еще не пришла?!

– Она ночью придет. Что ты орешь, будто тебя гоблины в котле варят?

– А сколько до ночи?

– Еще три часа.

– Это много?

– Это еще три часа. Три раза по часу. Три раза по… «Слову волшебства».

– Пнятна.

Минута молчания.

– Маааам, маааааааааам!

– Что?!

– Юмпла еще не пришла?!

Лахджа вышла в прихожую и демонстративно распахнула дверь.

– Нет, еще не… ой, здравствуйте!

Стоящий на пороге крупный, полный мужчина в испуге отшатнулся, но тут же взял себя в руки и спокойно сказал:

– Вы, должно быть, моя невестка… с Добрым Днем.

– Ааа, дядя Жробис! – обрадовалась Лахджа. – Майно, к тебе дядя приехал!

Жробис и Майно Дегатти радостно обнялись. Лахджа впервые видела этого мужнина родственника и теперь с любопытством их сравнивала. Да, семейное сходство налицо, только Жробис раза в два шире, с редкими волосами и носом-картошкой.

Но если Майно однажды разожрется и начнет лысеть, будет точная копия… о Древнейший, только не это.

Лахджа уже знала, что дядя Жробис – адепт Арбораза и большой домосед. Свою усадьбу он покидает редко, поскольку адепты Арбораза за пределами своих владений практически не способны колдовать. Вот у себя дома он почти всесилен. А здесь… просто добродушный толстяк.

Неудивительно, что в Валестру он выбирается в лучшем случае раз в пару лет.

– Майно, дорогой мой племянник! – наконец разомкнул объятия дядя Жробис. – Поздравляю тебя с твоим великолепным достижением… приобретением… женитьбой!..

Лахджа, которая за сегодня уже наслушалась этой кирни, закатила глаза за его спиной.

– Сделать своим фамиллиаром высшего демона!.. – воскликнул Жробис, похлопывая племянника по плечу. – Ох!.. да я даже и не слышал ранее о таком! Не знаю, правда, как на это отреагировал бы Гурим, учитывая прочее… ну ты сам понимаешь. Но все равно!.. Я думаю, это заслуживает второй степени, ты так не считаешь? Сейчас у нас двадцать третий год… утром начнется двадцать четвертый… у тебя еще четыре года, чтобы дописать монографию… ты ведь ее пишешь?.. сразу пришли мне на рецензию, как только закончишь!..

– Я еще не начал, – отвел взгляд Майно.

– Ты разочаровываешь меня, племянник. Мог бы и начать. Что ты делал эти два года?

– Жил!

– Ох… ну… да, ты ж женился, – наконец повернулся к Лахдже дядя Жробис. – Да… пожалуй. Я тебя понимаю. Дело молодое, шуры-муры, сюси-пуси…

Лахджа принюхалась. Похоже, по дороге дядя уже где-то поддал. Но смотрел он на нее добродушно и с искренней симпатией.

– Ну что же, пройдемте к столу! – потер он руки, снимая тяжелую беличью шубу.

Лахджа только теперь обратила на нее внимание и вытаращила глаза. Нет, на Земле в Рождество это было бы уместно, особенно в северных странах. Но Добрый День отмечается летом… на границе лета и осени, но все равно обычно очень тепло.

– Дядя… – удивился и Майно. – А… тебе это подарили, что ли?

– Нет, мой дорогой племянник, – немного снисходительно сказал дядя, идя на запах жаркого. – Не ты один способен на незаурядные достижения. Моя грамадевата, мое жертвенное древо, служит домом для сотен белок. Целые поколения живут и умирают в кроне грамадеваты Дегатти.

– О боже, – начала понимать Лахджа.

– Нет, я не убивал ни одной из них, – строго посмотрел на нее дядя Жробис. – Я бы никогда не тронул их и пальцем. Но после естественной смерти они отдавали мне свои шкурки. Они кормились с моего дерева и жили на нем. И теперь эта шуба – часть грамадеваты. Пока я в ней, я хоть и умеренно, но могу колдовать, а еще защищен от чужих злых чар. А еще зимой она греет, а летом освежает, так что мне не бывает ни холодно, ни жарко.

– Это же превосходно, дядюшка! – восхитился Майно.

– Ну не так превосходно, как твое достижение, – махнул рукой Жробис, садясь за стол. – Так что же, что тебе дало заведение такого необычного фамиллиара?

И Дегатти начал обстоятельно рассказывать. Сразу было видно, что с дядей у него отношения хорошие, и от него он ничего не скрывает.

– …Сначала были проблемы со скверной, – говорил Майно. – Я тогда даже болел… не сильно, но часто.

– Это были скверные дни, – проворчал Снежок, усаживаясь к Жробису на колени. – Что там у тебя, сыр?..

– Потом мы как-то справились с этим. Она научилась… фильтровать свою силу. И энергообмен перестал приносить мне вред. Теперь я понемногу могу использовать демоническую силу, однако Лахджа не питается душами, так что это имеет скорее теоретическую ценность.

– Ну все равно. А что еще?

– Значительное замедление старения, конечно. Сейчас я почти не прилагаю к этому усилий. Ускоренное восполнение маны. И… и ребенок.

– Привет, – сказала Астрид, выползая из-под стола.

Рассмотрев маленького демоненка, дядя Жробис расхохотался. О существовании Астрид он знал, конечно, но увидел воочию впервые. Поглядев на ее крылышки и гибкий хвостик, толстяк цокнул языком и сказал:

– Да уж, Гурим бы обомлел от восторга.

– Он бы сказал, что это я тоже ему назло, – пробурчал Майно.

– Ну не знаю, не знаю…

– Ты не Юмпла, – констатировала очевидное Астрид.

– Нет, девочка, я не Юмпла, я твой великий дядя, – пробасил Жробис. – Но подарок я тебе принес.

– Дай!

– В первом полуночном часу.

– Астрид, надо говорить «дай, пожалуйста», – напомнила мама. – «Пожалуйста».

– И он даст?

– Нет, но ты будешь вежливой.

– Вежливость бесполезна! – топнула ножкой Астрид.

– Ты получишь подарок в полуночном часу, – сказал Жробис. – А пока… на вот тебе шоколадку. Демонята едят шоколад? Или вам мила только плоть человеческая? Шучу, шучу!..

Шоколадку Астрид взяла, но вопрос заставил ее задуматься.

– Мам, что такое плоть челоэческая? – спросила она, откусывая кусок.

– Это мясо, из которого сделаны люди, – ответила Лахджа, помогая еноту накрывать на стол.

– Люди сделаны из мяса?.. – очень тихо переспросила Астрид.

– Мы тоже сделаны из мяса. Но оно у нас невкусное.

Астрид плюхнулась на пол и схватилась за голову. Ее мир только что перевернулся.

Если люди сделаны из мяса…

– Это безумие… – пробормотала Астрид. – Почему тогда людей не кушают?!

– Вообще-то, кушают…

– Лахджа! – повысил голос Дегатти.

– Ну их едят только всякие выродки и гоблины, – поспешила объяснить демоница. – Ты же не гоблин?

– Н-нет?.. – усомнилась девочка.

– Ты не гоблин, Астрид.

Так в жизни Астрид появилось немного больше определенности. Теперь она точно знает, что она не гоблин.

Девочка машинально доела шоколадку и шмыгнула носом. Ладно, этот подарок был вкусным, но маленьким. Надо полагать, дядя подарит что-нибудь еще.

Иначе зачем он вообще пришел?

– Кстати, Астрид, прояви вежливость, – вдруг сказал папа. – Дядя угостил тебя шоколадкой. Угости его тоже чем-нибудь.

– Мы ее учим эмпатии, – вполголоса пояснила Лахджа. – Или хотя бы ее имитации.

– Это правильно, – согласился Жробис.

Астрид немного озадаченно ушла в детскую и вернулась с шоколадкой… последней. Все остальные она съела вчера, оставив только самую любимую, которую приберегала на особый случай.

Отдавать ее было жалко. К тому же Астрид не понимала, в чем смысл этого ритуала. Если она получит шоколадку и отдаст шоколадку… у нее же ничего не прибавится! И у дяди Жробиса не прибавится!

В чем смысл?!

– А можно я угощу не шоколадкой? – попросила она. – А то как-то тупо. И у меня осталась только одна шоколадка, моя любимая. А дядя подарил мне не особо любимую. Получается, он мне подарил не особо любимую, а вынудил отдать любимую?!

– Какие сложные рассуждения для такой маленькой девочки! – восхитился Жробис.

– Она демон и наполовину гхьетшедарий, – пояснил его племянник. – Для них раннее развитие нормально.

– Я не дам себя обмануть, – сурово посмотрела на дядю Астрид. – Угощаю тебя этим огурцом.

– Такая маленькая, а уже демон, – покачал головой Жробис, но подлил себе виски и закусил огурцом.

Сразу после этого в дверь снова постучали. На этот раз явилась сухопарая пожилая женщина – очень эффектная для своего возраста, в черном платье, сережках-черепах и с колокольчиком на шляпе. В отличие от дяди Жробиса, с тетей Маврозией Лахджа уже была знакома – та жила в Валестре и иногда заглядывала навестить племяша.

К Лахдже и Астрид она поначалу относилась настороженно, но потом успокоилась. Тетя Маврозия – из института Нигилиум, факультет классической некромантии, а они хотя и мало соприкасаются с демонами, но в целом к общению с нечистью им не привыкать. Она прямо сейчас приехала в карете, которую тащили лошади-призраки… или ревенанты… Лахджа не знала, как называются эти мерцающие твари. Она прекрасно видела их ауры и примерно понимала, как их создали, но официального названия не знала.

Она надеялась, что с появлением тети застольный разговор переключится на что-то другое, но он продолжал вертеться вокруг нее и их отношений с мужем. Лахдже это уже обрыдло.

Остается надеяться, что смертные со временем все-таки привыкнут, что светлейшее светило из Паргорона осветило их темное существование. А то она даже из дома выходит редко, потому что как ни выйдет, так на нее глазеют и судачат.

Ой, это фамиллиар Дегатти!.. Ой, это его жена!.. Жена-фамиллиар?.. фу, какой ужас. Это законно вообще?

– Фархеррим, вначыт, – сказал дядя Жробис, набив рот селедкой с картошкой. – Я таких вообще не знаю.

– Да мы новенькие, – в очередной раз объяснила Лахджа. – Нас из смертных наделали.

– Ты из Легационита, что ли?

– Нет, я… неважно, издалека.

– Из-за Кромки?

– Ну да.

В пятом закатном часу прибыл наконец и приглашенный Вератор. У Майно на пальце задрожал перстень, Вератор спросил, уместно ли его присутствие, и получив согласие, самопризвался. Лахджу немного напрягало, что дружбомаг в любой момент может просто возникнуть из воздуха, но пока что тот не злоупотреблял своим правом.

По бокалам разлили вино. В стенном дальнозеркале появился Локателли с его обычным добродневным обращением. Слушали вполуха – речи председателя давно стали традиционным сопровождением праздничного застолья.

Вератор его слегка передразнивал и веселил Астрид. Жестикулируя вилкой с кусочком картошки, он вещал:

– Этот год был очень тяжелым! И все благодаря мне! Великолепному, неподражаемому мне! Бессменному руководителю Мистерии! Смотрите, какая у меня борода! Сколько волшебных тайн и чудес в ней сокрыто!

Жробис аж хрюкал, колотя кулаком по столу. Маврозия сухо посмеивалась. Астрид заливалась от хохота. Дегатти тоже усмехнулся и спросил:

– Вератор, а почему ты не ректор Субрегуля?

– Потому же, почему и Жюдаф, – весело ответил дружбомаг. – Мы заняты более важными делами.

– А-а-а…

– Потому же и Сарразен до сих пор не ректор Униониса, – ухмыльнулся Вератор. – Не думаю, что он вообще этого хотел бы.

– У-у-у…

Сразу после новогодней речи официально началась добродневная ночь, и стали распаковывать подарки. Лахдже подумалось, что без рождественского дерева все-таки чего-то не хватает, чувствуется какая-то незавершенность. Но остальные ее не замечали, а значит, только у нее такие переживания.

– …Распаковывайте эти подарки с мыслями обо мне! – продолжал пародировать председателя Вератор. – Думайте обо мне, пока ими наслаждаетесь! Все они – как бы от меня!

– Вератор, хорош, – поморщился Дегатти.

Дядя Жробис принес подарки всем, кроме Вератора, на которого не рассчитывал. Но его выручил племянник, незаметно сунувший дяде один из своих резервных подарков.

Семье Дегатти Жробис подарил новый набор столовых приборов, что вызвало восхищение Астрид.

– Какой красивый, – заморгала она.

– Есть нельзя, – тут же убрала его повыше мама. – Спасибо, мэтр Дегатти.

Астрид пытливо посмотрела на мать. Мать пытливо посмотрела на Астрид. Астрид подумала, не закатить ли чудовищную истерику прямо сейчас, но тут взгляд Лахджи стал Взглядом, и Астрид сжалась в комочек.

Иногда мама смотрела так, что страшно становилось всем. Свечи и магические светильники начинали меркнуть, молоко скисало, а в конюшнях бесновались кони.

К тому же сейчас у Астрид были более важные дела. Подарки продолжали распаковываться, и это нельзя было упустить. Девочка совала нос в каждый, особенно пристально изучая те, что вручались ей.

Для нее это были совершенно новые, удивительные переживания. В прошлый Добрый День Астрид была еще маловата и толком не понимала, что сейчас за праздник.

Зато потом у нее как поперло развитие!

Так, от мамы новые сандалеты… от дяди Жробиса набор для кукольного чаепития… от дяди Вератора раскраска…

– Ой, цвейгская принцесса-волшебница! – восхищенно произнесла Астрид, распаковывая подарок от тети. – У меня такой не было!

Астрид сразу метнулась к своему стеллажу. Там за стеклянными дверцами стояла ее драгоценная коллекция – фигурки принцесс-волшебниц, которых так любят мистерийские девочки. Их производят в Индустрионе, поэтому стоят они недешево, зато в каждую встроено какое-нибудь пустяковое заклинание.

Да, по законам Мистерии принцессы не могут быть волшебницами, если только не отрекутся от титула. Но это незначительные детали. Что вы хотите от детских игрушек и сказок?

Астрид собрала уже целых десять. На почетной полке стояли среброволосая принцесса эльфов в зеленом платье, орочья принцесса-шаманка с кольцом в носу, чешуйчатая кобринская ведьма-принцесса, парящая над волнами принцесса тритонов, очаровательная фелинская принцесса-чаровница и пять человеческих – рыжая и белокожая, кудрявая шоколадка, чинская в шелковом платье, дармагская в шубке и могавкская с пером в волосах.

Теперь к ним добавилась златокудрая и златобородая принцесса цвергов в традиционной для их принцесс кольчуге. Астрид придирчиво ее осмотрела. Волосы и борода были заплетены в красивые косы, а в руках принцесса держала топорик и была красивой-прекрасивой.

Но… она была сверхнормативной. Астрид пока умела считать только до десяти. А что еще хуже – на почетной полочке помещались только десять фигурок.

Кому-то придется оттуда переместиться.

– Вас тут целых десять и… лишняя, – сказала Астрид куклам. – Лишние не нужны.

Она склонила голову набок, и ее глаза стали холодными дырками в иной мир. Астрид несколько секунд вела пальцем, а потом схватила фелинку и переместила на другую полочку, не такую почетную.

– Лишняя ты, – сказала она. – А ты теперь моя любимая, потому что новая.

Дегатти смотрел на это, и вино текло у него по подбородку. Но остальные ничего не заметили – ну играет девочка с куклами, ну и что. Тем более, жена как раз вручила ему свой подарок – собственноручно сшитый переливающийся плащ. Майно сразу в него запахнулся, оценил качество покроя и провозгласил замечательнейшим плащом всех времен и народов.

– Это плащ из демонических волос, – гордо сказала Лахджа.

– А откуда ты взяла столько во… а-а-а!..

Жробис, Маврозия и Вератор уставились на плащ жадными глазами. Лахджа немного нервничала, когда волшебники вспоминали, что она, вообще-то – ходячий склад ценных ингредиентов.

Конечно, благодаря Ме Регенерации она могла буквальным образом отрывать от себя куски в фабричных масштабах. Но отделенная таким образом демоническая плоть разлагается быстрее, чем успеваешь моргнуть. Поэтому Лахджа два года аккуратно, соблюдая строгий ритуал, особым образом стриглась. Волосы должны были восстанавливаться естественным путем… все равно гораздо быстрее, чем у смертных, но отнюдь не мгновенно.

– Да-а-а, – потер руки Вератор. – Это же так зачаровать можно…

– Зависть душит? – самодовольно спросил Майно, оценивая свой вид в зеркале. – Когда ты успела накопить на целый плащ?

– Я демон. У меня быстрее отрастает.

Сам Майно подарил жене не настолько самоотверженный подарок. Просто подарочный купон в лавку Зукты – на одно небольшое Ме. Но их Лахджа ценила больше всего на свете, и ее глаза засияли.

Она так и не завела счет в Банке Душ и не видела проку в материальных ценностях. А вот свои Ме копила и берегла, потому что это самое надежное капиталовложение. Незримые сокровища, которые всегда с тобой, не могут быть украдены или потеряны, и наделяют тебя великой силой.

Ну или способностью создавать ложку. Но это тоже бывает нелишним, особенно когда твоя дочь их жрет.

– Завтра с утра зайдешь к Зукте и выберешь.

– Завтра?.. – распахнула окно Лахджа. – Я не буду ждать до завтра!

– Но… он тоже Добрый День отмечает…

– Вот и пусть сделает мне подарок!

Лахджа схватила нераспечатанную бутылку вина, чтобы не являться в Добрый День без подарка, а кроме того в надежде на ответный подарок.

Ответный подарок от торговца Ме…

– Вот куда ее понесло? – вздохнул Дегатти, возвращаясь за стол.

– Духи любят Ме, – пожал плечами Вератор. – И плотские демоны тоже. Сколько вот у нее?

– Ме Великой Регенерации, – стал загибать пальцы Дегатти. – Великий Метаморфизм. Это два главных, от Матери Демонов. Из тех, что помельче: Электрошок, Флора, Зов Еды, Защита Разума, Закрытие Портала, Пятиминутная Копия, Землевладелец, Ядовитые Пчелы, Призыв Дождя, Отслеживание, Поиск Красавиц, Создание Ложки, Левитация, Зеленый Цвет и… все, кажется. Шестнадцать.

– Неплохо, – оценил Вератор. – Есть пара мусорных, но остальное… особенно первые два, конечно. И Поиск Красавиц звучит интересно. Хотя для замужней дамы, конечно… не очень полезно.

Дегатти согласился.

У него самого никаких Ме нет. Он, увы, смертный, удержать может только одно или два-три мелких. Но нормальные Ме стоят огромных денег, а от мелких и толку чуть, волшебнику его уровня они ничего не прибавят.

Так что Ме в этой семье – прерогатива Лахджи. И, наверное, потом Астрид… посмотрим, какой она вырастет…

– Слушай, а зачем ей Левитация? – с любопытством спросила Маврозия. – У нее же крылья.

– Дублирующая система, – на голубом глазу сказал Дегатти. – Мало ли что случится.

А сам едва не провалился сквозь землю от стыда. Левитацию жене подарил он. На прошлый Добрый День решил сделать самый лучший подарок и заранее сходил к Зукте, выбрал отличное, первоклассное Ме… Зукта еще тогда присел ему на уши и долго расхваливал эту свою Сущность… так завораживающе говорил, что Дегатти просто забыл, кому покупает подарок.

Нет, Лахджа все равно поблагодарила и обрадовалась. Все-таки это не мусор вроде Зеленого Цвета. Ну да, бессмысленно при наличии крыльев, но всегда можно с выгодой обменять. Или отдать Астрид, если не научится нормально летать. Пока что она только планирует и перепархивает.

Но все равно муж уловил среди эмоций жены не совсем лестные для себя. И Лахджа все-таки мысленно сравнила его подарок с Зеленым Цветом, пусть и не в пользу последнего.

Так что он усвоил урок, и в этот раз купил просто подарочный купон. А выбирает супруга пусть сама.

– А ты ее Ме пользоваться можешь? – с любопытством спросил Жробис, когда Астрид со всеми своими подарками ушла в детскую. – Они у нее, я гляжу… достойные. Особенно первые два…

– Нет, через фамиллиарную связь не работает, – с сожалением сказал Майно.

– А ты пробовал?

– Поверь, пробовал. Мы очень долго пытались. Как фамиллиар она обеспечивает мне что-то вроде псевдодемонической силы, но… к Ме это не относится… она сейчас говорит, что Ме прилагаются к ее собственной душе, так что шансы на успех были очень малы.

– Интересная тема, – заметила Маврозия. – Можно статью написать.

– Я посвящу этому раздел монографии, – согласился Майно.

– О, все-таки решил засесть? – одобрила тетя. – Правильно, давно пора. Здесь писать будешь?

Дегатти задумался. В кошеле, конечно, места хоть отбавляй. У него там и кладовые, и гардеробные, и тихий кабинет, и запасные спальни, и целая конюшня, и мастерская, и лаборатория… ее в последнее время оккупировала Лахджа.

Но с другой стороны, он семейный человек, и растить ребенка… детей в магическом анклаве, без окон, с единственным выходом, который открывается только по воле самого Дегатти…

Да и Астрид подрастает, становится все энергичней и гиперактивней… при этом выпускать ее в одиночку гулять по улицам пока что слишком опасно. Не только для окружающих, но и для нее – тут Валестра, в ней полно волшебников. Не все они свято блюдут закон, да и могут просто не сориентироваться, увидев несущегося на них демона… маленького, довольно слабого, но все равно смертельно опасного демона.

Обычному смертному Астрид уже сейчас может свернуть шею или перегрызть горло. Она, конечно, не собирается этого делать и, возможно, даже не знает об этой своей возможности, но достаточно одного-единственного инцидента, чтобы возникли серьезные проблемы.

И у них ведь есть альтернатива… но ему не нравилась эта мысль…

– Майно, а почему бы тебе наконец не вернуться в фамильную усадьбу? – словно прочел его мысли дядя.

– Да, – тут же подхватила тетя. – Локателли же дал тебе академический отпуск? Ну и все. Поработаешь на природе, в тишине и спокойствии… детям там раздолье.

– Да, я помню, какое там раздолье… – проворчал Майно.

– Но ты же не собираешься кошмарить своих детей, как Гурим? – подлил себе виски дядя. – Я снова буду туда в гости наезжать… сто лет не был.

Повисло молчание. Дегатти размышлял, как бы это потактичнее отказаться, но каких-то веских аргументов у него не было…

Тут, к счастью, в окно как раз влетела жена. Майно обрадовался возможности сменить тему и быстро спросил:

– Что за обновка? Какое выбрала?

– Создание Вилки! – гордо воскликнула Лахджа.

Майно заморгал. Он вспомнил, сколько стоил купон, и в нем начал нарастать ужас.

– Шутка, – сжалилась жена. – Ментальный Блокнот.

Ме оказалось небольшим, но полезным, одним из самых ходовых. Эта штука позволяет копировать информацию в особый раздел памяти, а потом просто высвечивать в воздухе.

– Что-то похожее используют бушуки, – сказала Лахджа. – Возможно, одному из них и принадлежало…

Она уселась за стол, все выпили за ее новое Ме, и дядя Жробис вернулся к явно заинтересовавшей его теме. Теперь он прямо спросил у Лахджи, почему они не хотят переехать в фамильную усадьбу.

– А почему мы не хотим? – повернулась она к мужу.

Тот понял, что у него нет ответа на этот вопрос.

Дегатти – одна из самых старинных и знаменитых волшебных фамилий. Родители Майно, Гурим и Ярдамила, оба были профессорами – Униониса и Монстрамина… забавное совпадение, учитывая, кем вырос он сам и кого взял в жены. И дядя Жробис тоже профессор – Арбораза. И тетя Маврозия – Нигилиума. И дедушка Айза тоже был – Поэтаруса.

Но вот премию Бриара никто из них пока что не получал… Майно нашарил под туникой медный медальон и невольно улыбнулся.

Как же ты любишь хвастаться…

– Что ты ее забросил-то, Майно? – продолжал твердить свое дядя. – Она твоя.

– Да я…

– Майно, я адепт Арбораза. Моя территория в другом месте, мне эта усадьба не нужна. А она фамильная. Там должен жить Дегатти.

– Ну пусть тетя туда переедет!

– Зачем одинокой женщине такая огромная усадьба? – хмыкнула Маврозия. – Это дом для большой семьи. С кучей детей.

– У меня всего один ребенок.

– Но на подходе второй. И у тебя куча фамиллиаров, Майно. Твоему коню удобно жить в кошельке?

Не очень. Жизнь проходит мимо меня.

Гости стали расходиться только в четвертом полуночном часу. В Добрый День все ложатся поздно, благо завтра тоже праздник – Примадис, Первый День. В Постремидис парифатцы готовятся к новогоднему торжеству, а в Примадис – отдыхают от него.

Дядя Жробис надел свою беличью шубу, с удовольствием объяснив теперь Маврозии и Вератору, почему он в шубе теплой летней ночью. Лахджа распрощалась с гостями и пошла укладывать Астрид. Майно накинул плащ и подвесил к поясу кошель – проводить родственников и выгулять коня с псом.

Дядя Жробис пошел с ним, выгуливать и провожать. Ночевать он собирался у племянника, потому что чего он вдруг пойдет в гостиницу, когда у него в Валестре столько родни.

– Заночуешь у меня? – предложила Маврозия.

– Меня уже Майно пригласил, – развел руками Жробис.

– Да?.. а, да, пригласил, – кивнул Майно.

Когда она села в карету и укатила, дядя наклонился к племяннику и доверительно сказал:

– У нее там этот зомби-дворецкий… ну ты его видел. У меня от него мороз по коже. Я ночью как-то встал водички попить, а он стоит там у двери и смотрит. Тля, я свет зажег – а он там!.. я в темноте-то думал, это плащ висит, а это он!.. и зыркает!.. И за мной пошел, и голосом таким глубоким: чего изволите?.. Ну накир.

– Дядь, а дядь, – так же доверительно сказал уже совсем захорошевшему Жробису племянник. – У меня дома демон. Два. Большая еще ничего, а маленькая кусается. Душить по ночам она вроде прекратила… но это меня. А ты для нее человек новый. Я не знаю, чего ждать, у нас раньше никто не ночевал.

Дядя Жробис понял, что, кажется, немного обмишурился, но идти на попятную было поздно. К тому же у племянника есть этот многомерный кошель, вот в нем он и переночует.

Волшебники Мистерии, конечно, привыкли ко всяким… существам. Тут на каждом шагу големы, немтыри, объектали, фамиллиары, кадавры, ручная нежить и один Кто-То-Там знает, кто еще. Но как и животные, волшебные существа делятся на сравнительно безобидных и тех, кого далеко не каждый рискнет держать дома.

– Ну, я тоже пойду, – сказал Вератор, глядя на темную громаду Провокатониса расплывающимся взглядом и почему-то щупая плащ Дегатти. – Хорошо посидели. Вот… вот, я не семейный эльф, ты знаешь… но тут позавидовал… по-доброму…

Когда он дважды хлопнул в ладоши, но так и не сумел отозвать себя домой, то вздохнул и поплелся пешком.

– Да ладно, оставайся, – сжалился Дегатти. – Постелим тебе где-нибудь.

– Спасибо, – кивнул Вератор, снова щупая плащ.

Когда он отошел к парадной, Жробис снова наклонился к племяннику и тихо сказал:

– Он же не эльф.

– Только ему не говори. Он по пьяни ассоциирует себя с эльфом.

– Эльфофлюидный оркосексуал, – хмыкнула Лахджа, приземляясь рядом. Ей захотелось подышать ночным воздухом. – Так что, Майно, мы переезжаем в твою усадьбу?

– А можно это утром решить? – вздохнул Дегатти.

– Но утром на тебя не будет давить присутствие дяди, и ты откажешься.

– Я все еще буду утром, – заверил Жробис.

Когда любимого дядю и лучшего друга уложили спать, Майно и Лахджа еще немного посидели на кухне. Дегатти пил чуть меньше остальных, потому что чувствовал ответственность. Теперь они налили себе горячего чаю и продолжили отмечать Добрый День уже только вдвоем… пока мимо не прошла сонная Астрид. Не глядя на родителей, она отвернула кран и принялась пить воду.

– Хочешь, чтобы у тебя был океанический анклав? – заговорщицки спросила Лахджа. – Расширяешь?

– Откуда ты знаешь?! – выпучила глаза девочка.

– Я думаю, он не растягивается, как желудок. Почему ты не спишь? Юмпла увидит, что ты колобродишь ночью, и не придет.

– А вы чо колобродите? – справедливо заметила Астрид.

– А мы вот гостей проводили и сейчас тоже спать ляжем.

– Понятно, – поджала губы Астрид, всем видом давая понять, что думает насчет таких двойных стандартов.

Но она очень хотела спать, к тому же к ней и правда должна прийти бабушка Юмпла, так что Астрид вернулась в постель.

– Слушай, а у твоего Вератора родни нет, что ли? – спросила Лахджа. – Я так поняла, он сегодня с коллегами встречал и по гостям ходил.

– Он сирота, вырос в приюте, – ответил Дегатти. – Родителей не знает, родственников нет. Большая часть его друзей – это… «друзья». Те, с кем волшебный контракт. А настоящие друзья – это я, Звиркудын и еще пара индивидов. Все остальные – это… добрые знакомые.

– И он не женат? Я помню, я его как-то видела с какой-то… или с каким-то… я не поняла.

– А, это… Вератор – эльфорк широких вкусов, он открыт всему миру… – промямлил Дегатти. – И он… не очень хорош в том, что называют серьезными отношениями. Ну и бесплодие, конечно, как у всех полукровок.

– М-да… полукровки… – вздохнула Лахджа. – У полудемонов тоже… хотя… тут как повезет.

– У полудемонов проще, – отмахнулся Дегатти. – Гартазианки отлично размножаются с кем угодно, хотя и рожают только девочек.

– Как азари, что ли?

– Кто?..

– Неважно. Так вот, я просто подумала, что раз он ходит в Добрый День по гостям, получается, у него нет близких… а он дружбомаг.

– Да. Это сложно… я потому и не хотел вступать в его сеть. Я боялся, что из друзей мы станем «друзьями», – отчетливо произнес кавычки Майно.

– Но ведь не стали?

– Да вроде нет… он же нам, вон, книжку подарил, – хмыкнул Майно, кивая на полочку, где стояло зловещее сочинение Артуббы.

– Я, кстати, не очень поняла этот подарок… – осторожно заметила Лахджа. – Это он пошутил так?.. или намекает на что-то?..

– Пошутил, пошутил, – успокоил ее Майно. – Вератор – эльфорк, у него сложная натура. С незнакомцами и малознакомыми он обходителен, как истинный эльф. А вот по-орочьи он подкалывает только самых близких друзей… их у него немного, а родни нет совсем.

Лахджа подумала, не попытаться ли свести с кем-то Вератора, но тут же отбросила эту мысль. Он живет в Валестре всю жизнь и знает тут чуть ли не всех. Если уж он сам до сих пор ни с кем не сошелся – значит, просто не хочет или умеет. Услуги иномирной сводни ему точно ни к чему.

Да и вообще – что за дурацкие мысли? Это все беременность. Когда Лахджа вынашивала Астрид, то тоже иногда становилась сентиментальной.

– Ну что, завтра сначала проводим твоего дядю или сразу начнем собирать вещи? – деловито спросила Лахджа.

– Собирать вещи?.. Мы переезжаем? – фальшиво удивился Дегатти.

– Я фархеррим, создание природы и друг всего живого. Я рождена, чтобы жить в джунглях. Город меня душит.

– Первое: ты это только что придумала. Второе: ты ненавидишь природу.

– Поэтому мы будем жить не на природе, а в семейной усадьбе. Насколько она у тебя большая?

– Сама увидишь… – вздохнул муж, поняв, что от переезда не отвертеться.