Анатолий Бурак Сентиментальное путешествие в Россию

Часть первая

Жизнь — это то, что с нами происходит, пока мы строим совершенно другие планы.

Джон Леннон

Глава 1

Как я поняла недавно, все мало-мальски значимые события начинаются задолго до очевидных неприятностей, что выпадают на нашу голову. Казалось бы — случайность. И, стоило поступить чуть-чуть по-другому, всё, абсолютно всё пошло бы иначе. Но, увы… В последнее время (должно быть, изрядно поумнев) стала подозревать, что не всё так просто.

А, возможно, во всём виноваты гены? Ведь каждый знает, что, сколько волка не корми, он не перестанет с тоской смотреть в известную сторону. Не-е, не подумайте… Таить обиду на предков и в мыслях не было. Наверное, судьба такой… Жизненный путь, кем-то заблаговременно и очень заботливо усеянный рытвинами, кучами того, о чём не говорят вслух и прочими мелкими гадостями в виде…

Ладно, не буду забегать вперёд. Любую историю лучше всего рассказывать с начала.

Как и у большинства нормальных девчонок, светлый и романтический образ лет с четырнадцати стоял у меня перед глазами. И родословная тут не причём. В конце концов, русскими были бабушка с дедушкой. Мама, приехавшая в США в десять лет, вышла замуж за стопроцентного американца и, если следовать логике, ровно наполовину я должна, ну просто обязана быть практичной. Хотя, одно другому не мешает.

Занятие для тинейджеров, скажете вы, и будете правы. В какой-то мере. Да, в моём возрасте, девушке более пристало ходить на свидания. Заниматься сексом с тем, за кого собирается выйти замуж, а, вместо того чтобы торчать в чате, где тусуются одни иностранцы, думать о карьере.

Вообще-то с лёгкостью находила оправдание многочасовым «посиделкам». Ведь, раз уж взялась изучать язык и культуру родины пращуров, то непременно нужно практиковаться. Разумеется, лучше всего живое общение. Да и, если верить статистике, эмигрантов новой волны в штатах более чем достаточно. Но — вот беда… Ни одного знакомого… Можно, конечно, поехать в Бруклин и где нибудь в баре подцепить…

Во-от… Говорила же… Я совершенно обыкновенная, в меру озабоченная девушка. Которой даже голову не пришло отправиться в библиотеку. И попытаться поискать подругу, как и я интересующуюся изучением русского языка.

Где-то с полгода назад, сцепилась с одним. Не помню уж, что стало причиной горячего флейма[1]. Да это и не важно. Главное — желание спорить. Когда не столь значим результат, как интересен процесс. Кажется, оппонент, как принято в последнее время, поливал грязью американцев. Этого я стерпеть не смогла и, заступившись за свою страну, высказала распоясавшемуся мальчишке всё, что думаю о нём сотоварищи. Противник сдался на удивление быстро. Не став, прибегая к запрещённым приёмам, оскорблять и всячески третировать собеседника, и выворачивать всё наизнанку. Торжествуя, я всё же испытала некоторое разочарование. Так как, настроившись на долгую, упорную борьбу, накопила изрядный заряд злости.

Наверное, именно подспудное недовольство и стало причиной повторного захода на этот российский сервер. Через неделю с удивлением заметила, что с нетерпением жду ответа на очередное послание. Что-то было в постингах этого русского такое…

Нет, ну не дура ли? Не видя фотографии, практически ничего не зная о человеке, взяла и увлеклась. Причём настолько, что после шести месяцев виртуального знакомства волнуюсь из-за идиотского приглашения в гости.

— Надеюсь, ты не серьезно? — Сара, соседка по комнате, недоумённо подняла брови.

— Безусловно, нет. — Я захлопала глазами как можно невиннее. — К тому же, подобного рода мероприятия требует изрядного финансирования.

Изо всех сил стараясь выглядеть убедительной, невольно заговорила сухим, канцелярским языком.

— Темнишь, дорогая. — Сара ехидно усмехнулась.

— И ничего я не…

— Знаем, знаем. — Недоверчиво покачала головой рассудительная отличница, тем не менее, никогда не скатывавшаяся до банального занудства. — Не умеешь врать, милочка.

— Ну, почему это, «не умею». — Невольно обиделась я, тут же рассмеявшись.

Детский сад, честное слово. И как это ей удаётся: вечно поставить в неловкое положение. Ведь, если не способна обманывать, то она права. Ну, а ежели есть у меня этот, совсем иногда даже не лишний талант, то…

— Ладно, Мэри. — Сара нежно погладила меня по голове. — Верю, что ты рассудительная девушка. И уж, естественно, ради сомнительного удовольствия лицезреть виртуального принца, не бросишься очертя голову к чёрту на кулички.

— Сказала же, НЕТ! — Я начала понемногу выходить из себя.

— Вот и прекрасно. Сегодня у Боба вечеринка. Пойдёшь?

— Что-то не хочется. — Приняв равнодушный вид, я отвернулась к монитору.

— Ну и зря. — Пожала плечами соседка.

Несмотря на изрядный багаж знаний, она не была не только занудой. Ханжество тоже не входило в перечень сомнительных добродетелей милой Сары, то и дело подтрунивавшей над «обетом безбрачия».

— А, впрочем, почему бы и нет? — Решительно тряхнув волосами, я направилась к шкафу.

В конце концов, живущий на другом краю земли и, если честно, совершенно чужой человек, которого угораздило родиться в далёкой и, несмотря на потоки новостей, изливаемые средствами массовой информации, остающейся таинственной Москве — всего лишь игра. И, вполне может быть, происки только моего, не в меру расшалившегося, воображения.

До коттеджа мальчишек рукой подать. Во всяком случае, не больше десяти минут ходу по извилистой тропинке, уютно вьющейся между высоких сосен. Но это, должно быть, во мне опять заговорила романтическая «Наташа Ростова».

С пренебрежением отмахнувшись от робкого предложения, Сара завела стоявший на площадке не новый, но вполне ухоженный бентли и мы, как все нормальные, знающие себе цену американские девушки, чинно подъехали к домику, откуда раздавалась весёлая музыка.

— О, Сара! — Поступивший на год позже нас Боб слыл плейбоем.

Хотя, если учесть внешние данные, статус капитана футбольной команды и довольно солидное положение, занимаемое его семьёй в штате, наверное, репутация вполне заслуженна.

— Привет, Боб. — Сара подставила щёку для поцелуя. — Позволь познакомить тебя с моей соседкой Машей.

Я невольно покраснела. Нет, я не стесняюсь русского имени, доставшегося от бабушки. Но на людях предпочитаю пользоваться официальной версией. Машей меня называли только домашние. И московский знакомый из чата…

Парень протянул руку, внимательно посмотрев в глаза. По довольному выражению, промелькнувшему на Сарином лице, заподозрила что-то неладное. Но вселенские заговоры с целью уложить подругу в постель главного мачо колледжа — последнее в чём могла её заподозрить. А потому, отбросив дурацкие мысли, просто пожала широкую ладонь, представившись:

— Мэри Райн.

— Сара говорила, что вы русская? — Боб смотрел так, словно пытался найти в моей внешности что-то сверхъестественное.

— У меня мама из России. — Чувствуя, что начинаю злиться, сквозь зубы выговорила я.

Иногда просто готова кого нибудь убить. С таким выражением о человеке говорят, что он «наполовину негр». Хотя, скорей всего это лишь отзвуки моего не совсем праздничного настроения. Вызванного тем, что вынули из привычной уютной норки и вместо неспешных «разговоров» в Сети, ставших почти обязательным атрибутом времяпровождения, заставили стоять перед этим дылдой, почему-то испытывая неловкость.

— Так и будешь держать гостей на пороге? — Сара бесцеремонно оттолкнула радушного встречающего и направилась в холл.

Пожав плечами, я шагнула следом. Да пошёл он! Видимо поняв, что что-то не так, Боб плёлся сзади.

— Маша!

— Да? — Обернувшись через плече, я кинула мимолётный взгляд.

— Не знаю, в чём виноват но, слово джентльмена, готов извиниться.

— Не надо, мальчик. — Как можно презрительнее бросила я, отчасти жалея парня.

— Да расслабься ты. — Сара ободряюще улыбнулась. — Что на тебя нашло?

— Сама не знаю. — Скорчила рожу я.

— Вот-вот. Отбрила мальчонку, словно какого-то первокурсника.

Я лишь прыснула. Так как, тех, кто младше, и в самом деле никогда не рассматривала в качестве «кандидатов». Даже гипотетически. Мужчина просто обязан быть «надеждой и опорой». То есть, в моём понимании, как минимум старше.

«Это опять твои русский гены». — Язвительный голосок Сары сам собой зазвучал в голове. — «В мужике главное не возраст, а социальный статус».

Вообще-то, мы никогда не говорили на подобные темы. За годы проведённые в колледже у подруги иной раз случались романы. Но всё «очень пристойно». Никаких накачавшихся пивом оболтусов, лазающих через окна. Порой та проводила с кем нибудь уик-энд. И лишь лучащиеся глаза и какая-то плотоядная гримаска выдавали то, что соседка не чурается чувственных удовольствий. Я же, со свойственной лишь некоторым романтически особам упёртостью, ждала «чего-то такого». А красавчик Боб, к тому же, младше на год и явно «папенькин сыночек», под это определение не попадал никоим образом.

— Что-нибудь выпьешь? — Хозяин принёс демократическое пиво.

— Не хочу. — Чуть резче, чем он заслуживал, ответила я. Тут же, попытавшись взять верный тон. — Не люблю алкоголь.

— Нет проблем, Маша. — Он широко улыбнулся.

— Меня зовут Мери. — Отчеканила я и, направившись к одному из столиков густо уставленному бутылками, взяла банку кока-колы.

— Может, потанцуем?

Беспомощно оглянувшись в поисках заманившей в ловушку Сары, обнаружила, что та, в объятиях высокого темноволосого парня, с упоением движется в такт мелодии.

«Почему нет»? — Я мысленно пожала плечами.

Я и, в самом деле, слишком зациклилась. И, если честно, никуда не выбиралась уже месяца три. Находя оправдание в скорых экзаменах, и выдумывая громадную кучу всевозможных причин.

Должно быть, музыкальные композиции подбирались таким образом, чтобы не отвлекать лизавшиеся парочки. Ибо большинство именно этим и занималось. В том числе скромница, умница и отличница Сара… Не сумев удержаться, я негромко засмеялась.

— Что с тобой, Мэри? — В словах Боба слышалась обида.

— Извини. — Стараясь придать лицу кроткое выражение, ответила я.

Не объяснять же ему, что просто никогда не видела Сару целующейся.

«А сама-то ты, когда в последний раз встречалась с парнем»? — Иронично спросила себя и тяжко вздохнула.

Что, само собой, неправильно истолковал чуткий и заботливый Боб. Или, может, озабоченный? Нет, надо срочно прекращать. Гнать прочь дурацкое настроение. Вон, совсем парня в краску вогнала. И, подумать только, кого? Первого красавчика колледжа, по которому сохнет большинство девчонок. К тому же — страшно подумать! — лучшего игрока команды и, бесспорно, Очень Завидного Жениха.

Внезапно разобрала злость. «Вот-вот». — С иногда — справедливости ради нужно заметить, не очень часто — накатывающей стервозностью подумала я. — «Именно этим ты и берёшь бедных дурочек».

Идиоткой себя, конечно же, не считала и, змеёй выскользнув из объятий, не оглядываясь направилась к выходу. Заранее зная, что, по мнению мудрой Сары до простодушной дебилки мне как пешком до далёкой заснеженной Москвы. Ибо сегодняшним поведением заслужила лишь звание круглой дуры. Отвергшей ухаживания главного сердцееда. По совместительству спортсмена, и носителя одной из самых звучных фамилий в наших краях…

Тропинка, пролегавшая среди вековых сосен, навевала чудесное настроение. Снег давно сошёл и через каких-то два с половиной месяца наступит настоящая весна. Совпадающая с долгожданным и знаменательным событием, коим является окончание колледжа. Собственно, радоваться особо нечему. В отличие от не только обладающей интеллектом, а, может, именно поэтому, практичной Сары я не имела приглашения ни от одной из солидных фирм. И, получив диплом бакалавра, могу отправляться на все четыре стороны. Хотя, надо признать, я ведь и не была, подобно подруге юристом. Увы, увы… Знатоки русской культуры девятнадцатого века не столь востребованы как перспективные, подающие большие надежны эксперты-законники.

Ну и пусть. Зато мне предстоит проводить рабочие часы в окружении книг, являющихся шедеврами мировой литературы. А не копаясь в грязном белье человеческих взаимоотношений, утрясая финансовые дрязги или, упаси боже, выступая в суде и защищая уголовников.

То и дело подфутболивая шишки и тихонько напевая я вошла в наш коттедж и поднялась на второй этаж. Сегодня пятница и девушки разъехались кто куда. Собственно, приглашение провести вечер в мужском обществе с танцами, выпивкой и перспективой продолжения было обусловлено именно предстоящими выходными.

— Ну и дура! — Плюхнувшись на кровать, Сара картинно и тяжело вздохнула.

— Очень рада, что не ошиблась в тебе. — Показав язык, я опять уткнулась в монитор.

Варвар, в виртуальном обществе которого проводила столько времени, снова довёл до белого каления, высказавшись в духе: «Все американки — бездушные резиновые куклы, озабоченные только карьерой. И, естественно, прокладывающие путь не стесняясь в средствах».

И что я в нём нашла, скажите на милость? Скорей всего, подкупала непредсказуемость. То, что в книгах именовалось «загадочной русской душой». Вдоволь наругавшись, мы ни с того ни с сего могли переключиться на обсуждение поэзии. Прямо в онлайне собеседник выплёскивал на экран находящегося за десятки тысяч километров монитора удивительные, ни на что не похожие стихи. А, после, сказав какую нибудь гадость, вдруг заявить, что ему пора на учёбу. Это ночью-то? Ах, простите, девичья память… Порою забываю, про огромную разницу во времени.

Скорей всего, именно за это и люблю торчать в Интернете. Ведь, при желании, томик с виршами можно взять в библиотеке. Только книга не пошлёт вас к чёрту, не подумав извиниться. И не убежит, небрежно бросив: «Пока», а то и вовсе забыв попрощаться.

— Это я в тебе не обманулась. — Парировала Сара. — Ну, нельзя же быть такой…

— Какой? — Просипела я, с упоением стрекоча клавиатурой.

— Оторванной от жизни. — По-матерински серьезно заговорила соседка. — Только удивительно непрактичный человек может выбрать в качестве специализации изучение славянской культуры.

— Тебе не кажется, что поздновато вздыхать? Тем более что до экзаменов осталось всего ничего.

— Знаешь… — Словно разговаривая сама с собой, задумчиво произнесла Сара. — Все эти годы я считала тебя ужасно хитрой.

— Ты? Меня? — Удивлению моему не было границ.

— Да-да. Я — тебя. — Засмеялась она. — Сама посуди… Поступила на заведомо неперспективное направление. Работу найти не то, чтобы трудно, но вакансии на дороге не валяются. В общем, всегда казалось, что ты одна из этих…

— Из каких таких «этих»? — Не особо вслушиваясь, я выбивала пулемётную дробь.

Разговаривать по-английски, одновременно набирая тест на русском языке было несколько утомительно. Но, не желая портить отношения не, прерывала подругу. К тому же, никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни. И умение сосредотачиваться, на чём-то одном, не обращая внимания на помехи и даже успешно делая вид, что поддерживаю беседу, рассматривала как хороший тренинг. Испытание психики и воли, так сказать.

«Вместо того чтобы сидеть там, в своей Америке, приезжай и убедись». — Я не верила глазам. Уже во второй раз зовёт в гости. Вообще-то, знаю, что иногда виртуальные друзья встречаются в реальной жизни. Но чаще всего подобное происходит в м-мм… Я бы сказала пределах одного города. Реже бывает, что кто-то отправляется за несколько сот километров. А такое вот «приезжай» — событие «из ряда вон».

«Счас, разбежался». — Проворно отстучала я и, отослав сообщение, откинулась во вращающемся кресле.

— До чего же тупы бывают иногда мужчины. — Улыбаясь про себя, промурлыкала я.

— Много ты в них понимаешь? — Вскинулась Сара, очевидно, принявшая высказывание на счёт усердно рекламируемого Боба.

— А? — Удивлённая не столько вопросом, сколько горячностью тона, я недоумённо вытаращилась на неё.

— Ну, точно! Не от мира сего! — Безапелляционно заявила проказница. И, махнув на меня, дремучую, рукой, уткнулась в книгу.

На всякий случай ещё раз заглянула в Сеть но, судя по всему тот, от кого получила приглашение, на всех парах мчится в свой «долбанный институт». Ну и славно. Продолжать болтовню почему-то не хотелось. Выбитая из колеи предположением, что могу вдруг, в одночасье всё бросить и отправиться чёрт те знает куда, да ещё и неизвестно зачем я устроилась на кровати и уставилась в потолок.

Да-а… Москва… Самый удивительный и, судя по новостям самый отталкивающий город Мира. Безусловно, есть мегаполисы и похуже. Тот же Нью-Йорк, например. Вообще-то, ни разу там не бывала, но он явно проигрывал маленьким уютным городишкам среднего запада, в одном из которых родилась.

Глава 2

Незаметно пролетела весна и вот уже позади последний экзамен. И нам, наряженным в смешные мантии и средневековые четырёхугольные шапочки с болтающимися кисточками, вручают новенькие, пахнущие краской книжечки. Дипломы об образовании.

— Поздравляю, Маша! — Как обычно, Боб улыбался, пытаясь заискивающе заглянуть в глаза.

— Спасибо. — Поблагодарила я без особого энтузиазма в голосе.

— Ты будешь на празднике?

— Конечно.

В конце концов, колледж оканчивают один раз в жизни, по крайней мере, большинство. И пропускать сие во всех отношениях замечательное мероприятие лишь для того, чтобы избежать общества изрядно надоевшего за последние месяцы воздыхателя было бы слишком. Вообще-то, я его не осуждаю. Но надо же и совесть иметь. У меня тут, понимаешь, самая запарка, а он…

Нет, права всё же лучшая подруга. Нет во мне никакой хватки. Да любая бы на моём месте, не раздумывая, уцепилась за такую возможность. К тому же приличия как будто соблюдены. Ведь не замуж же зовёт. И даже не на содержание. Эх-х… Многие девочки из группы поддержки не отказались бы. А тут… Всего лишь стать одним из секретарей его могущественного отца. С хорошим жалованием и, как понимаю, «радужной» перспективой.

Молодец, умный мальчик. Всё правильно рассчитал. Куда я с дипломом филолога денусь? Разве что в библиотекари. Ну, предположим, найти работу раз плюнуть. Переводчики нужны всегда и везде. Так же, как и педагоги. Конечно, в американских школах не изучают Пушкина и Достоевского. Но в некоторых колледжах, в том числе и в нашем, к сему предмету относятся довольно серьёзно.

Наш факультет — десять человек — с гордостью демонстрировала друг другу новенькие дипломы. И, похоже, все, кроме меня уже решили вопрос трудоустройства. Увы, в родных стенах не посчастливилось остаться никому. Старенькая учительница, как и я — дочь русских эмигрантов, только первой, послереволюционной волны, находилась в добром здравии, и сдавать позиции не собиралась.

Две девочки шли работать в ООН. Несколько человек избрали жизненной стезёй преподавательскую деятельность. Кто-то получил предложения от торговых представительств. Ну, зачем, скажите пожалуйста, становиться знатоком литературы, чтобы всю оставшуюся жизнь переводить сколько тонн сырья закупили, и какое количество контейнеров отгружено?

«А тебе это нафига»? — Уколола себя. — «Чем могут помочь безработной глубокие знания предмета»?

В спортзале тем временем накрывали столы. Оркестр, разместившийся на возвышении в углу, настраивал электрогитары. Барабанщик в нетерпении то и дело чуть слышно выбивал дробь.

«Настучишься ещё». — Мысленно успокоила я его. И вновь прокрутила в памяти содержание вчерашней «беседы». Далёкий друг, кстати, его зовут Павел, расписывал красоты обеих столиц — Москвы и Санкт-Петербурга. И, окрылённый идеей, дошёл до того, что обещал оплатить расходы. С ума они все посходили, что ли? И, если в случае с Бобом всё более-менее понятно, то здесь я просто терялась догадках.

Бобби — избалованное роскошью дитя, никогда не встречавшее отказа — заводило моё равнодушие. Потому и зовёт поступить на службу к его папочке. Дабы всегда иметь строптивицу под рукой.

— Хватит грустить! — Невесть откуда появившаяся Сара схватила за локоть и потянула в круг танцующих.

Многие уже сменили чопорные академические балахоны, щеголяя супермодными рваными джинсами и майками с короткими рукавами.

— Дай хоть переодеться. — Взмолилась я.

— Глупая! — Сара покрутили пальцем у виска. — Да в подобных лохмотьях ещё сто раз спляшешь. А это — вечер особенный.

Что ж, как всегда, подруга права. С разных сторон происходящее снимали несколько операторов. Как энтузиастов, так и профессионалов. И, кто знает, возможно, когда нибудь, лет через десять глядя видеохронику почувствую лёгкую грусть.

Даже странно, но никаких особых эмоций сейчас не испытывала. Голова была забита предстоящей поездкой…

Стоп! Какой такой поездкой! Куда?! Шалишь, милочка. Завтра же позвонишь местному поклоннику и скажешь, что согласна. Работа не пыльная. К тому же, до родительского дома какая-то сотня миль. Не съест же он тебя, в конце концов.

Вечер шёл своим чередом. Возбуждённые и радостные сокурсники накачивались кто чем. Я же, тихонько сидя в уголке, гнала прочь дурацкие мысли.

Ни-ког-да!

Ближе к полуночи все вдруг собрались на пикник. Благо, парк, окружавший учебные корпуса и жилые блоки, в двух шагах. А я, потихоньку слиняв, закрылась в комнате, которая скоро перестанет быть моей и, включив компьютер, набрала в поисковике «работа». Заполнив несколько анкет, пересилила себя и, сбежав по ступенькам, пошла, ориентируясь на звук голосов.

На кострище, загодя выложенном крупными камнями, во всю полыхал огонь. Медленно бредя по кругу, обнаружила Боба, целующейся с какой-то рыжей пигалицей. Вот и славно. Как назло, тот вдруг прекратил слизывать помаду и встретился со мной взглядом. Пожав плечами, дала понять, что совсем не в обиде. Затем перешла на другую сторону и присела на широкое бревно, глядя на летящие в небо искры. Завтра начнётся новая жизнь. Самостоятельная и, я уверена, наполненная удивительными событиями.

Знала бы, насколько окажусь права, не задумываясь приняла бы предложения Боба. Да что там! Собственноручно задушила бы наглую морковку и отдалась бы прямо на влажной траве.

До заезда новых студентов было ещё далеко и администрация не настаивала на спешном выселении. Старенький компьютер предполагала продать, оставив лишь винчестер. И, конечно же, ждала предложений. И они не замедлили появиться. Два отмела сразу. Вернее, оставила, как запасной вариант. В одном случае нашлось место в каком-то захолустье. Нет, вообще-то, судя по справочнику, это вполне современный город с населением в несколько миллионов. Но, увы, не интересующая меня Москва. Да представительству авиакомпании в Санкт-Петербурге требовалась сотрудница в совершенстве владеющая русским. Владеть-то я, может, и владею. Как никак, разговариваю на нём с детства. Да только — чего уж греха таить — Россия интересовала меня только вкупе с… Ну, сами знаете.

В общем, я отправилась по третьему адресу.

Согрев ладошку под мышкой, дабы холодностью не отпугнуть сидящего в кабинете сурового дяденьку, на всякий случай, вытерла её об юбку. Идиотски улыбаясь, как принято только у нас, и изо всех сил тараща глаза, словно стараясь загипнотизировать возможного босса, смело шагнула навстречу судьбе.

Устройство на работу в Америке — целая наука. И, если хотите получить место, причём, совершенно не важно какое, придётся пройти собеседование. И уж тут про комплексы лучше забыть. Природную скромность, как известно украшающую женщину, тоже надо оставить за порогом. И — главное! Не бойтесь себя перехвалить! Рассказывать о собственных достижениях необходимо с энтузиазмом, стараясь выдерживать восторженные интонации. Ибо первое впечатление, как известно, можно произвести лишь однажды. Однако не думайте, что там сидят одни дураки. И не надейтесь, что менеджер вот так, с бухты-барахты поверит, что перед ним идеал. Он непременно спросит: есть ли у вас слабости? Ну, недостатков у меня вагон. Да и с десяток тележек наберётся. Но, зачем огорчать хорошего человека? Скромно потупив глаза, я пролепетала, что очень люблю кофе. Так же, поставила собеседника в известность, что в моём лице он видит неизлечимого, законченного трудоголика который, к тому же, любит читать по ночам. И, естественно, обещала исправиться. Про блуждания в Сети, сами понимаете — ни слова. Недостатки нужно обращать в достоинства, а не наоборот. А у таких типов с въедливыми глазами слова «русские», «Интернет» и «халява» почему-то частенько оказываются взаимосвязаны.

Короче, в полной мере почувствовала себя товаром, который собственноручно продаю. Но, в общем и целом, я хорошо подготовилась. От меня не разило духами, словно от парфюмерной фабрики, никаких вызывающе кричащих деталей в одежде. Юбка нормальной офисной длины, полное отсутствие всевозможной бижутерии и туфель на во-от такущих каблуках.

В качестве козырной карты приписала себе умение незамедлительно разрешать любые проблемы. И (всё же, велико, оказывается, было желание получить именно это место) на вопрос, какая зарплата меня бы устроила, ответила, что здесь полностью полагаюсь на политику компании.

Зря, наверное. Можно было бы и поторговаться. Во всяком случае, в финансовом плане предложение Бобби выглядело гораздо привлекательней.

Дальнейшие формальности заняли каких-то пару часов. И вот уже снова сижу в автобусе, направляясь в колледж. Хлопоты по оформлению русской визы брало на себя торговое представительство. Так что, несколько дней предстояло провести в тягостном ожидании.

Написала Саре. Заранее представляя, как та крутит пальцем у виска, рассказала о содеянном. Обещала держать однокашницу в курсе, невольно улыбнувшись: уезжаю на другой конец Земли, а адрес остаётся прежним. Договорилась в магазине, что привезу проданный компьютер перед отъездом. И даже получила деньги. Большинство наших разъехалось и, бродя между опустевшими коттеджами, немножко взгрустнула. В общем, нормальное поведение среднестатистического индивидуума.

Наконец, с посыльным прибыл паспорт с Российской визой, с вложенными билетами. Со Среднего Запада нет прямых авиарейсов в Москву. Поэтому сначала предстоял перелёт в Нью-Йорк. Плохо только то, что не оставалось времени немного побродить по Брайтону. Мама, проведшая там десять лет, много рассказывала о тех местах. Но, выйдя замуж, почему-то так ни разу и не выбралась навестить город детства. Может, оттого, что её родителей уже нет в живых?

Они приехали в Штаты во время второй волны эмиграции, начавшейся в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году после того, как конгресс США утвердил знаменитую поправку Джексона-Вильсона к закону о торговле. Поставившую экономические отношения сверхдержав в прямую зависимость от снятия Москвой запрета на выезд из СССР. Считается, что Америка, имевшая сильное еврейское лобби, в первую очередь заботилась о «воссоединении семей». Но и в числе семидесяти тысяч переселенцев из Союза нашлось место и моим, в молодости активно диссидентсвующим бабушке с дедушкой.

Да ладно… Что мне Брайтон-Бич, который видела только в Голливудских лентах про «русскую мафию». Через каких-то пару дней я окажусь не где нибудь, а в самой настоящей России. А пройтись по знаменитой улице, где, по слухам, царит атмосфера семейного уюта и где запросто можно встретить домохозяек, вышедших за покупками в халате и тапочках всегда успею.

В Нью-Йоркском аэропорту едва хватило времени на то, чтобы выпить кофе и посетить дамскую комнату. Поскольку вещей с собой имела немного, таможню прошла без задержки. И, несмотря на полученную дозу кофеина продремать весь полет, укрывшись пледом. Ну и пусть. Собственно, что необычного может произойти? То есть, случается то всякое. Но правильное воздушное путешествие должно быть скучным.

Приземлились, кажется, в Шереметьево. Едва минула турникет, выпускающий на бескрайние просторы, которые чуть более тридцати лет назад покинули мамины родители, почему-то совсем не испытала душевного трепета. Аб-со-лют-но! Хотя, какие могут быть чувства, когда всё так похоже. Просторные залы, пластиковые кресла. «Бьющие в глаз» упаковки чипсов и сигаретные пачки на витринах. Какой-то небритый тип, сверкая золотой фиксой, предложил довезти до города, заломив несуразную цену. Не то, чтобы пожалела денег. Просто, меня встречал представитель компании. И, похоже, опаздывал. Если верить анекдотам, разгильдяйство — славянская национальная черта. К тому же, дорога полна сюрпризов, а автосервис, по слухам, здесь далеко не на высоте.

Я присела и стоически принялась ждать. Блуждая взглядом по залу, обнаружила магазинчик продающий мобильные телефоны. В котором, кстати, можно подключиться к сети. К великому сожалению, мой, сделанный в Америке аппарат, не пожелал работать. Не особо переживая, сунула не оправдавшую доверия игрушку в сумочку, и купила новый. Сто долларов, судя по требованиям таксиста, здесь не такие уж огромные деньги. Не то, что у нас, на Среднем Западе.

Приобретение радостно замигало цветным дисплеем и, оживив старый телефон, нашла номер незадачливого коллеги. «Вот и хорошо, что не включился». — Подумала я. — «Здесь ждут новые знакомства, и пусть этот период жизни начнётся с чистого листа».

— Это Мери Райн. — Как можно холоднее представилась я.

— Да, слушаю вас.

— Видали! ОН МЕНЯ СЛУШАЕТ!

— Мне кажется, вы должны были кое-кого встретить… — С сарказмом напомнила я.

— Ах да! Прошу прощения! На выезде из города огромная пробка, так что пришлось двигаться в объезд.

Похоже, собеседник совсем не чувствовал вины и, поняв, что злиться глупо я устроилась поудобней. Минут через двадцать запищал телефон и, раздался бодренький голос.

— Вы где?

— Здесь. — Ничего умнее в голову не пришло.

— Я тоже здесь. — Устало вздохнули в трубке. — Но, надо же нам как-то опознать друг дружку.

Покрутив головой, как могла, описала что вижу и встречающий радостно завопил:

— Я знаю, где это! Ждите! — И отключился.

Наверное, здешний климат как-то особенно благоприятно влияет на растительность волос на лицах. Во всяком случае, радостно — совсем как дома — улыбающийся тучный невысокий мужчина тоже был небрит. Одетый в помятый пиджак и серую сорочку, к которой не мешало бы добавить галстук, он никак не тянул на представителя компании. По крайней мере, с серьёзным деловитым клерком, принимавшим на работу у него явно не имелось ничего общего.

— Фил. — Протянул пухлую ладошку он, деловито осведомившись. — Это весь багаж?

— Да. — Кивнула я.

— Что ж, может, и правильно. В Москве сейчас можно купить что угодно.

И, подхватив чемодан, бодренько зашагал к выходу.

Машина оказалась под стать хозяину. До неприличия раздолбанный Форд. Однако, несмотря на непрезентабельный вид, таратайка ездила, а это главное.

— Надеюсь, вопрос с жильём решён? — Видя, как поворачиваются события, я слегка беспокоилась.

— Не волнуйтесь. Апартаменты, оставшиеся от предыдущего сотрудника, в вашем распоряжении. — Заверил он. — Не президентские апартаменты, конечно, но жить можно.

— Я не привередлива. — Пожала плечами я.

Проплутав некоторое время по незнакомым улицам и миновав довольно симпатичный сквер — ура, можно будет гулять по утрам! — наконец остановились возле блочного дома. Во дворе играли дети, кто-то выгуливал собак. В общем, нормальная картина. Вот только звучавшие иногда ребячьи вопли немного выбивали из колеи. Ведь кричали по-русски.

Поднялись в лифте. Собеседник достал ключи и слегка замялся.

— Вам нужно будет слегка прибраться.

— Это пустяки. — Я храбро вскинула голову.

Мысль о том, что сдающий дела работник должен сделать это, сам возникла несколько позже. Как и сомнения относительно того, кто развёл в моём новом доме такой свинарник. Но догадки, как известно, к делу не пришьёшь и, невольно поморщившись, перешагивая через горы бутылок и обходя забытые прошлыми посетительницами предметы женского туалета, я вступила в права (пусть и временные, но всё же) собственности.

Увы, бывшей моей очень недолго.

Глава 3

Несмотря на то, что день был в самом разгаре, жутко хотелось спать. Изо всех сил напрягая силу воли, как сомнамбула бродила по квартире с омерзением подбирая стеклотару, и отправляя в мусорное ведро. Кстати, оно оказалось заполненным под завязку. Так что потребовалось предварительно выйти во двор. В первый раз столкнувшись с местным явлением называемым «бабульки». Я вежливо поздоровалась, получив в ответ разноголосое: «Добрый день». И… Десяток глаз буквально вывернул наизнанку а, отойдя на несколько метров, услышала сзади шёпоток:

— Кто такая?

— Да этого… — В голосе отвечающей явственно слышалось пренебрежение. — Казановы.

Предположение, что могли спутать с одной из девочек Фила, заставило покраснеть. Притормозив, даже начала поворачиваться, но благоразумие взяло верх. Доказывать что либо желающим почесать языки обывательницам, по меньшей мере, глупо. Да и не чувствовала запала, если честно. Тихонько посмеиваясь, дошла до помойки. Возвращаясь, нахально уставилась на сплетниц.

— Не подскажете, где здесь поблизости магазин? — Хотелось дать понять, что поселилась в этом доме всерьёз и надолго.

Старухи притихли, переглянувшись.

— В соседнем здании. — Ответила одна. — Вход с улицы.

Я поблагодарила и, буквально ощущая кожей их интерес, вошла в подъезд.

Пылесоса у бабуина по имени Фил, конечно же, не было. Кое-как прибравшись, взяла немного наличности и отправилась за покупками. Поменяла доллары. Загрузив полную тележку всякими вкусностями, слегка путаясь в ценах, рассчиталась. Спать хотелось неимоверно и, дабы не поддаться искушению решила пройтись. Правда, сумка с продуктами оказалась довольно тяжёлой, так что пришлось ещё раз возвращаться домой.

Компьютера у встретившего и привёзшего сюда охламона тоже не водилось. Да и зачем ему? Судя по всему, он из тех, кто сожалеет, что «живёт лишь однажды». И изо всех сил жадно стремится не упустить ни мгновенья.

Если честно, настроилась на долгие поиски. Но, как выяснилось, всё не так уж и плохо. Интернет-кабины, в количестве трёх нашлись на первой же почте. Конечно, давно знаю нужный телефон. Но самой звонить было как-то боязно. Всё же, целых девять месяцев общались только в Сети. Короче, я отчаянно трусила. И лишь отправив письмо и сообщив, что «уже приехала», несколько успокоилась. Затем, «мыльнула» Саре. На пространное повествование не нашла сил, а потому ограничилась несколькими фразами.

Надо срочно покупать компьютер.

Сегодня пятница и, скорей всего Павел ещё в университете. А на часах только одиннадцать утра. Сварив кофе, поняла, что до вечера не выдержу и, найдя в шкафу чистое бельё — хоть за это спасибо Филу — завалилась спать. «До понедельника ещё два с половиной дня». — Вяло нашла оправдание собственной мягкотелости. — «Как нибудь привыкну».

Снился, конечно же, Павел. Я ждала в пустом кафе с прозрачными стенами. Снаружи всё заволокло туманом. Влажный осенний лист налип на стекло. Ни официанток, ни посетителей. В парке, окружавшем заведение тоже безлюдно. Вдруг на дорожке появилась еле различимая фигура. Уставшая от долгого одиночества, я вытащила телефон, желая убедиться, что это он.

— Скучаешь? — Вдруг раздался за спиной безжизненный голос.

Испуганно обернувшись, увидела невесть откуда взявшегося юношу с мертвым лицом и пустыми глазами. Застывшее, словно фотография.

— Это ты? — Я здорово испугалась.

Но тот повернулся и, зашагал прочь. Гулкое эхо заполнило помещение. Странное это было эхо. Словно смотришь мистический фильм, в котором режиссёр увлёкся инфразвуковыми эффектми. Всё тело обуяла дрожь но, превозмогая себя, всё же бросилась следом.

— Не надо. — Не поворачиваясь, однако, каким-то непостижимым образом, словно мгновенно сменили кадр на экране, оказавшись со мной лицом к лицу, бледно улыбнулся Павел.

Я невольно отступила. Споткнувшись, уселась обратно на стул, отозвавшийся противным дребезжащим звуком.

И проснулась.

Звонил мобильник. Мельком глянув на дисплей, убедилась, что прошло четыре часа.

— Алло.

— Маша? — В голосе говорившего чувствовалось волнение.

— Да, кто это?

Дурацкий вопрос. В этом городе мой номер знают всего два человека. И, раз уж обратились по-русски, значит, явно не неряха Фил.

— Это Павел. — Разрешив сомнения, представился собеседник.

— Уже догадалась. — Созналась я. — Ты далеко?

— Стою на выходе из универа.

— А где это?

— Ах да, ты же не знаешь города. Просто назови адрес, и я за тобой заеду.

— Э-э, понятия не имею. — Пролепетала я.

— Ну, ты даёшь. — Засмеялся Павел. — Как это?

— Да очень просто. — Не осталась в долгу я. — Меня встретили в аэропорту и привезли на снятую квартиру.

В конце концов, может девушка позволить себе быть немного рассеянной?

Общаясь в on-line мы не особо церемонились. Но, разговаривая почти в живую немного робела.

— Ну, так выйди на улицу и посмотри.

Ишь, раскомандовался.

— Просто, жди меня где-нибудь у метро. — Предложила я.

Звать парня в этот свинарник не хотелось. К тому же, представив осуждающие взгляды местного ФБР, состоящего из скучающих бабок, неуютно поёжилась.

— Тогда, через час на Третьяковке.

— Экий ты быстрый. — Я невольно покачала головой. — Леди нужно привести себя в порядок.

— Ладно, говори во сколько. — Показалось, что в голосе Павла промелькнуло недовольство.

— Скажем, в шесть. — Прикинув, что двух часов, чтобы привести себя в божеский вид, вполне хватит, сказала я.

— Хорошо, в шесть. — Согласился он и дал отбой.

Положив трубку на тумбочку, потягиваясь, прошлась по комнате. Кажется, всё складывается более-менее удачно. Вообще-то, малость мандражировала, не без этого. Но, совершив столько глупостей, вряд ли стоило останавливаться в конце пути.

Постояв минут десять под контрастным душем и вымыв голову шампунем, привезённым из дома, завернулась в любимый махровый халат и принялась обмозговывать вечную женскую проблему. Что надеть? Прийти в джинсах и свитере — подумает что простовата. Нарядиться — вообразит, что рассчитываю понравиться. (Хочу, конечно, но ему-то об этом знать не обязательно). Промаявшись четверть часа, большинство из которых провела перед зеркалом, чертыхнулась. И, постановив, что «сойдёт и так», выбрала демократический стиль. Затем, выпив кофе, захлопнула дверь и выбежала на улицу.

Схему метрополитена приобрела в ближайшем киоске. Как оказалось, до Третьяковской нужно добираться с пересадкой. Что не особенно смущало и, как и положено уважающей себя женщине, опоздав на десять минут, я с достоинством подошла к месту встречи.

Вы когда нибудь пробовали узнать человека по фотографии? Правильно, и не пытайтесь. Если бы не явно «ожидающий вид» да букет белых роз то, скорей всего, просто бы протопала мимо.

— Привет! — Я остановилась перед Павлом и неуверенно улыбнулась.

— Маша?

— А ты ждёшь кого-то ещё?

Засмеявшись, он протянул цветы.

— Это тебе.

— Спасибо. — Я несколько растерялась.

Букет оказался огромным, и я не представляла, что буду с ним делать целый вечер. К тому же, мне не очень часть дарили цветы. Хотя, если верить Саре, большая часть вины за это лежала на мне самой.

— В восемь в Олимпийском выступают «Звери». — Заговорил Павел. А пока, можем посидеть где нибудь.

— Позже. — Покачала головой я. — Давай, сначала просто погуляем.

— Как хочешь. — Согласился он. — А куда пойдём?

— Почём я знаю? — Слегка закапризничала я. — Куда обычно водят иностранцев?

Он снова засмеялся.

— Ты чего?

— Никогда не думал о тебе, как об иностранке. Ты так здорово шпаришь по-русски, что просто в голову не приходило относиться иначе, чем к девчонке с соседней улицы.

Раздумывая, обидеться или нет, я закусила губу. Потом, всё же рассудив, что это скорее комплимент, чем грубость, улыбнулась.

— Вот-вот. Потому, наверное, и в гости позвал?

Приняв сказанное за намек, он покраснел и полез в карман.

— Если ты об обещании оплатить расходы, то могу прямо сейчас. — В руках у него оказалось целых две кредитки.

Русская непрактичность снова взяла верх, и я отказалась.

Неловко покрутив карточки, он спрятал их и подал руку.

— Пошли?

Гуляли, конечно же, по Красной площади. Благо до главной Российской достопримечательности было рукой подать. Перекусили в открытом кафе. У фонтанов Охотного ряда тусовлась молодёжь. Я бросила в воду несколько монеток.

— Пора, Маш. — Поторопил Павел. — А то опоздаем.

Спустившись в метро, добрались до огромного спорткомплекса. Народу было столько, что невольно испугалась. К тому же, полиция, или, правильнее сказать милиция, стоявшая в оцеплении навевала впечатление, что попали на демонстрацию.

Кто-то кого-то ждал. Спрашивали лишний билетик. Тут же предлагали купить. Огромный плакат, с изображением длинноволосых парней с бритым качком в центре, попеременно освещался красно-сине-филетовыми сполохами. Что никак не создавало впечатления уюта.

Вообще-то, жутко хотелось уйти но, не желая огорчать Павла, я молчала в тряпочку. По крайней мере, одно отделения должна выдержать. Да и, кто сказал, что будет неинтересно? В конце концов, вон сколько народа оставило дела, чтобы послушать выступление известной рок-группы. Чем я хуже?

Страсти постепенно накалялись, и атмосфера в зале потихоньку достигала температуры кипения. Давно пора было начинать но, как мне кажется, музыканты использовали старый испытанный трюк: дожидались, когда не очень трезвая, несмотря на милицейский заслон, толпа совсем озвереет. Главное в этом деле — побольше воплей. А уж по какому поводу — не важно.

Всё правильно. Вот, кому-то отказало терпение и раздался свист. Не очень отчётливый, он, тем не менее, сделал своё дело, послужив командой «фас» для томящихся подростков. Моментально взорвался ураган. Крики, топот тысяч ног. Нестройные аплодисменты слились в упругую, осязаемую волну.

«Зве-ри, зве-ри!» — неистовствовала орава в едином ритме.

Тут на сцене вспыхнули прожектора, направленные в зал. Ослеплённые зрители на мгновенье замолкли. Но лишь затем, чтобы вновь затопать, зареветь подобно стихии. На этот раз, повинуясь ритму, выстукиваемому ударником.

Дурдом, одним словом. Хотя, если верить классику, шизиками именуют тех, кто сходит с ума в одиночку. Если твои убеждения разделяют другие, это называется немножко по-другому.

Происходящее не очень-то нравилось но, глядя на горящие глаза Павла, решила не портить человеку удовольствие. За время общения не раз имела возможность убедиться, что он вполне нормальный — в моём понимании — парень. Так что, вполне могу простить ребёнку маленькую слабость.

Лишь бы их оказалось не очень много.

Осветители перестали пугать пришедших «светотерапией», зато по краям сцены повалил дым. Клубы, постепенно рассеялись и проступили очертания двоих гитаристов, стоящих спиной к залу. Что запомнилось — они расположились симметрично, так как один оказался левшой и держал гриф в правой руке.

«Ню-ню». — Скептически подумала я. — «Тоже мне, Пол Маккартни, местного разлива».

Музыканты подключились к барабанщику, и показалось, что в зал обрушилось цунами. Мощный аккорд резанул слух и тут же с оглушительным рёвом вступил синтезатор.

Почудилось, что кто-то тяжёлый, весом как минимум пару центнеров сел на грудь и, забавляясь, стал мерно подпрыгивать, воя при этом страшную в своей первобытности дикую песню. В дополнение ко всему над сценой вспыхнул режущий глаза тонкий лазерный луч. Затем ещё, ещё. Разноцветные, похожие на выстрелы бластеров тонкие шпаги пытались просверлить череп. Чтобы, добравшись до мозга, расплавить, спечь, превратив в мерно колышущийся студень.

«Зве-ри, зве-ри».

Кому как, в общем. По мне, так удовольствие гораздо ниже среднего. Стоило из-за этого ехать в Россию? Дома ведь такого счастья выше крыши.

Как выяснилось, концерт состоял из одного отделения. А потому слинять, сославшись на головную боль, не получилось. Хотя… Надо отдать должное устроителям — шоу было на высоте. Если, конечно, вы любите подобные забавы. Всегда подозревала, что я — не очень. И теперь, убедившись, что впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь, со стоической обречённость ждала окончания шабаша.

Наконец, лавина звуков внезапно оборвалась, и зал застыл в оцепенении. Десять секунд, двадцать. Навалившаяся темнота ошарашила, и я всерьёз испугалась, как бы не затоптали кого нибудь из танцевавших подле сцены. Но вот загорелся нормальный электрический свет, и всё стало на свои места. Давая понять, что никаких выходов на «бис» не будет, со сцены исчезла вся аппаратура. Словно демоны, надругавшиеся над тишиной и посеявшие смятенье в умах тысяч тинэйджеров, инфернальные музыканты испугались света и поспешили скрыться в своём музыкальном аду.

Недоумевая, куда девались горы колонок, всё же сообразила, что сцену просто развернули, явив публике голые подмостки. И с облегчением направилась к выходу.

— Как тебе? — Глаза Павла пылали.

— Нормально. — Не желая огорчать но, всё же без особого энтузиазма в голосе, соврала я.

— Ты не понимаешь! Это же Звери! — Он так и произнёс. С Большой Буквы.

— Заметила. — Фыркнула я.

— А-а, женщина! — Полупрезрительно протянул кавалер.

«Сам дурак» так и просилось на язык. Но, поскольку трёп в чате — это одно, а реальное свидание — нечто совершенно другое, проявила выдержку.

Толпа понемногу рассасывалась. Мы неторопливо брели, вспоминая последний жаркий спор, произошедший полторы недели назад. Самое удивительное, что истины, за которые, казалось, готова расстаться с жизнью, в реале выглядели не такими уж важными. А, может, просто сыграла роль естественная стыдливость пришедших на первое свидание людей.

— Что будем делать? — Спросил Павел.

— Поздно уже… — Нерешительно протянула я.

— Детское время, десять вечера. — Снисходительно заявил он.

— И? — Вопросительно глянула на него я. — Что предлагаешь?

— У одного знакомого предки сегодня на даче.

— При чём тут дача?

— Квартира, свободная, глупая.

Потом неоднократно мучительно раздумывала, что бы было, если бы не согласилась? Ну, ведь могло, могло всё случиться по-другому. Могло ведь, а?

Как сказал Джон Леннон: «Жизнь — это то, что с нами происходит, пока мы строим совсем другие планы…»

Так ведь, и планов-то особенных не было. Ни в тот вечер, ни вообще. Просто хотелось побывать в России. Когда ещё путешествовать по миру, как не в молодости? Пока не остыл интерес к жизни, а жажда новых впечатлений толкает на сумасбродства.

В общем, не особенно возражала и Павел, поймав такси, назвал адрес где-то в Измайлово. Доехали довольно быстро и, уже подходя к квартире, я попросила.

— Паш, ты это…

— Что?

— Ну, не распространяйся там, что я американка.

— Как хочешь.

Почудилось, что в голосе мелькнуло разочарование. Ну, ещё бы. Любому мальчишке лестно похвастаться тем, что «закадрил» иностранку. Мне и самой бы понравилось. Но целый вечер быть объектом назойливого внимание очень не хотелось. Так что, придётся ему перебиться как нибудь.

Кстати, впоследствии этот момент так же стал причиной сомнений. Ведь, знай мой злой гений что имеет дело с подданной Соединённых Штатов, возможно, выбрал бы кого-то другого. Хотя… Вполне вероятно, что этого бедолаги уже не было бы в живых.

Конечно же, было не заперто и, бесцеремонно толкнув дверь, Павел пропустил меня вперёд.

Глава 4

— О, Паша! Кто это с тобой?

— Хорошая знакомая.

Я с благодарностью улыбнулась спутнику. Больше всего ценю в людях честность. И, если бы он представил своей девушкой, испытывала бы неловкость.

Поскольку все смотрела на меня, не нашла ничего лучше, как назваться:

— Маша!

— Паша гуляет с Машей! — По-дурацки захохотала полноватая крашенная блондинка до того целовавшаяся с кучерявым парнем.

Идиотка. Могла бы ради этого не отвлекаться.

Окинув взглядом комнату, почувствовала скуку. Ибо вечеринка, как две капли воды походила на устраиваемые Бобом. Если так пойдёт и дальше, быстро разочаруюсь. Нет, я, конечно, не ожидала встретить белых медведей. Да и к тому, что по улицам не разгуливают барышни в кринолинах с томиками поэзии, тоже была готова. Но, чтобы всё оказалось ТАК ПОХОЖЕ!

— Расслабься, мать. — Какой-то обормот с сигаретой в зубах всучил открытую бутылку красного вина.

— Спасибо, не…

Но, не успела закончить, как щедрый данаец испарился, бросив наедине с невесёлыми мыслями. Верный рыцарь тоже куда-то исчез и, не желая смотреть на извивающихся в танце, я прошла на кухню.

— Привет!

Там тоже оказалось занято. Но вернуться не решилась. Так же, как и сунуться в одну из двух оставшихся комнат. Если действие разворачивается по известному сценарию, нетрудно догадаться, что рискую увидеть.

— Как тебе?

Девушка стряхнула пепел и протянула толстенький малоформатный альбом.

— Что это?

Наверное, у меня был очень глупый вид, так как та усмехнулась.

— На тебе шмотки фирменные. Вот и подумала, что одна из наших.

— Из каких таких «ваших»?

— Ну, вешалок.

— М-м-м… — Я вытаращила глаза.

— Ладно, расслабься. — Она забрала папку назад. — Это портфолио.

До меня что-то начало доходить. Видимо, уловив интерес, та вернула альбом. Разглядывая фотографии, я то и дело посматривала на собеседницу. Потому что девушка, изображённая на снимках, имела со стоящей рядом мало общего.

Куда исчезла, пусть не красавица, но довольно симпатичная куколка из альбома? Совсем не похожая на слегка сутулое, прыщавое и коротконогое существо? Впрочем, мне-то какая разница? Надеюсь, проходимцы, наживающиеся на таких вот дурочках, обобрали глупышку не до нитки.

Вообще-то, у нас тоже есть агентства, профессионально занимающиеся карьерой манекенщиц. Но, работают они гораздо честнее. Здесь же, как поняла, это целая индустрия. Направленная главным образом не на становление имижда «топ звезды» — им это попросту не нужно — а на выкачивания денег из «абитуриенток». Бедняжкам внушают, что модель без портфолио — нонсенс. Как пастух без кнута, словно гаишник без палочки. И, естественно, дерущих за десяток зачастую откровенно любительских фотографий сумасшедшие деньги.

Поймите правильно. Я очень далека от мира моды. Но, как всякая женщина, прекрасно понимаю, что подобная «галерея славы» не делается пьяненьким халтурщиком за полчаса. И за полный, от зари до зари, рабочий день тоже ничего не удастся «сварганить». Вызывающее интерес портфолио вообще не снимается одним фотографом. При всём мастерстве и богатом опыте он все равно останется в рамках собственного стиля и личного видения. Суть же, на мой неискушённый взгляд, как раз в том, чтобы раскрыть возможному клиенту многообразие того, что можно из вас, как из модели, сотворить. Снимки собираются в течение всей карьеры. Кадр оттуда, фотография отсюда…

И — главное: в основе любого рекламного буклета должны лежать четыре изображения. Их же — увы — не имелось у бережно держащей альбом подмышкой девушки.

Лицо — анфас и в профиль. Без косметики, с забранными вверх волосами. И в полный рост, так же в двух ракурсах. Причём, в том минимуме одежды, в котором готова позировать. Руки нужно развести, чтобы контур тела хорошо просматривался.

Это — самое главное. Чтобы будущий Пигмалион видел Галатею. И представлял, с чем придётся работать. Ведь не юзерпик для сайта лепите, а рекламируете то, что продаёте. И товар в этом случае — ВЫ. Честность же, как известно, лучшая политика.

Ежу понятно, что любую можно загримировать. Установив нужный свет что-то завесить тряпочкой, где-то пустить тень. Да на компьютере слегка подкорректировать. И получится писаная красавица. Ну да, порою удаётся сделать конфетку даже из не вполне пригодного материала, к которому явно относилась новая знакомая. Мне-то что. Но профессионалу ведь небезразлично. И предлагаемое обязано позволять создать некий образ, не выворачиваясь при этом наизнанку.

Стало совсем скучно и, предпочтя наплевать на дипломатический протокол, я отправилась искать заманившего на дурацкую вечеринку Павла. Заглянула в комнату, откуда раздавалась музыка и, не обнаружив, поняла, что пора навестить укромные уголки. Можно, разумеется, спросить у кого нибудь. Но, представив смешки и сочувствующие взгляды, лишь передёрнула плечами.

Распахнув застеклённую дверь, нашарила выключатель.

— Извините. — Сделав вид, что ошиблась, пробормотала я.

Однако парочке, усердно скрипевшей кроватью, было абсолютно пофиг. Почувствовав, как покрываюсь румянцем, отступила. И, прижавшись спиной к стене, съехала на корточки. Посидев несколько минут, встала и тряхнула волосами. Выяснить — моё право. Стыдно, конечно. Но это продлится лишь несколько секунд. Если же струшу, то краснеть и злиться придётся всю оствшуюся жизнь.

Дверь легонько скрипнула и, включив свет, увидела Павла. Тот, накрытый до подбородка, лежал, свернувшись калачиком.

— Ты что, спать сюда пришёл? — Недоумённо спросила я.

Затем, дотронулась до его плеча и, так ничего не успев понять, провалилась в беспамятство.

— Понятые, пройдите. — Баритон доносился, словно из-под воды.

Ежели на глубине бывает эхо. Попробовав разлепить глаза, поняла, что не смогу. Веки, налитые свинцом, не слушались. К тому же, попытка пошевелиться отдалась во всём теле такой адской болью, что невольно застонала.

— Когда приедет чёртов эскулап? — Другой, визгливый, голос раздался из соседней комнаты.

Череп опять пронзила раскалённая игла. Я услышала лёгкие шаги, и кто-то сунул под нос пахнущую нашатырём ватку. Непроизвольно дёрнувшись, ударилась головой и обнаружила, что валяюсь на полу. Тупая боль в затылке становилась невыносимой. К тому же дико хотелось пить. Губы слиплись, язык, искусанный тысячью диких ос, распух, а в горле скреблись кошки.

— Находясь в невменяемом состоянии, вызванном сильным алкогольным опьянением… — Начал диктовать баритон.

— Орудие преступления нашли? — Деловито осведомился кто-то.

— А что его искать? Подозреваемая так вцепилась, что еле отобрали.

«Преступления…», подумалось вяло.

Слава Богу, всё кончилось хорошо. Напавший арестован. Сейчас приедет медицинская бригада, и меня отвезут в госпиталь.

— Что разлеглась? — Толстая тётка в мышиного цвета форме с одной здоровенной звездой на погонах подошла и пнула под рёбра.

На заботливые действия врачей это никак не тянуло и, ойкнув, я приподнялась на руках. Впрочем, тут же свалившись обратно.

— Мальчики, помогите. — Скомандовала Баба-Яга.

Двое парней, в таких же серых, но более мешковатых мундирах, довольно грубо подхватили под руки. Звёздочек на погонах у них не было. Ни больших, ни даже маленьких. У одного имелась широкая красная продольная полоса. У другого погоны и вовсе оказались чёрными. С тремя жёлтенькими полосками. Узенькими такими.

Меня тряхнули и, заскрипев зубами, я крикнула: «Больно»!

— Ничего, милая. — Успокоила кобыла с усами. — Теперь тебе всё время будет хреново. Если не одумаешься, конечно.

— Я американская гражданка. — Пролепетала я.

— А я — жена папы римского. — Усмехнулась мегера и я поняла, что чем-то ей не угодила.

В гудящей голове мелькнуло предположение, что это мама Павлика. Каким-то неведомым образом узнавшая о моём приезде и, конечно же, как все толстые некрасивые женщины, заочно не взлюбившая сноху. «Идиотизм какой». — Оборвала себя. — «Какая мама? Эта дама явно из полиции».

— Погодите, Нина Павловна. — Вмешался всё тот же баритон. И, обращаясь ко мне, спросил. — Значит, вы утверждаете, что являетесь гражданкой Соединённых Штатов Америки?

— Да, это так.

— Тогда у вас, несомненно, должны иметься соответствующие документы.

— Конечно есть! — Воскликнула я. — Только они дома.

— В Америке, чтоль? — Хмыкнула бабища.

— Мне сняли квартиру. — Просипела я.

— Хорошо, где же?

Вот гадство, опять вылетело из головы названия улицы. Хотя, координаты есть в записной книжке мобильника. И там же номер недотёпы Фила. Только бы он был дома. «Фил, Филушка, зайчик. Ну, пусть сегодня у тебя окажется разгрузочный день». Увы… Мобильник прихватил тот, кто устроил всю катавасию.

— Телефон украли. — Запинаясь, пролепетала я. — В нём адрес. И номер сотрудника.

— Да врёт она всё. — Рявкнула Нина Павловна.

— Хорошо. — Игнорируя вздорную мадам, согласился баритон. — Допустим, аппарат похищен. Адрес вы, со свойственной всем юным особам забывчивостью, не помните. Но место работы-то вы должны знать?

— Разуметься!

Я назвала компанию и посоветовала связаться с посольством, получив в ответ неопределённое молчание.

Дальше началось совсем уж непонятное. Руки заломили за спину и на запястьях защёлкнулись браслеты.

— За что? — Из последних сил пролепетала я.

— Она ещё спрашивает? — Тон был таким, каким, по моему мнению, склочничают торговки на базарах.

Для полноты картины ей не хватало упереть в бока кулаки.

Превозмогая боль, я с трудом повернула раскалывающуюся голову. Но полицайша не оправдала ожиданий. Стоя возле дивана, на котором лежал кто-то, с головой укрытый всё тем же пледом, подозвала поближе.

— Иди сюда, сука!

Озираться в поисках самки благородного животного просто не было сил. К тому же, смутные подозрения, исподволь закравшиеся в душу, подсказывали, что вряд ли её обнаружу.

Резким движением церберша откинула плед.

— Узнаёшь? Ты смотри, смотри! Полюбуйся, что натворила.

Но заставить себя взглянуть не смогла, и во второй раз потеряла сознание, обмякнув между охранниками.

Резкий запах аммиака опять ударил в ноздри. Меня зачем-то сфотографировали возле трупа (бр-р-р, ужас-то какой, а?) и поволокли вниз. Несуразно уродливый джип, выкрашенный в полицейские цвете, ждал с распахнутой дверцей. Серый рассвет и начавший накрапывать мелкий дождик комфорта не добавляли. Впрочем, никто и не спрашивал о самочувствии. Наоборот, казалось, все хотели турнуть, да чтоб побольнее.

— Заблюёшь машину — заставлю вылизать. — Многообещающе напутствовала фурия и уселась на переднее сиденье.

Резко дёрнувшись, кар тронулся, и я опять треснулась многострадальной головой. Что? Конечно, было больно, а вы как думаете!

Мерно покачиваясь, попыталась воссоздать в памяти картину происшедшего и тихонько завыла.

Павел убит! Погиб через несколько часов после знакомства. И, что самое ужасное, в этом подозревают меня. Да какое там! Похоже, у стражей порядка абсолютно нет сомнений в том, кто виноват. Сглотнув, поняла, что если сейчас не напьюсь, то до тюрьмы довезут ещё один труп. Чёрт! Ну что стоило попросить воды, пока находились в квартире.

— Попить дайте! — Взмолилась я, прижавшись лицом к маленькому окошку, забранному решёткой.

— Я тебе счас так дам. — Бросила через плечё мегера.

Однако водитель, притормозивший на светофоре, несмотря на абсолютно пустынную улицу, сунул руку под сиденье и протянул пластиковую флягу с тёплой минералкой. Есть, всё же, добрые люди на этой земле. Выхлебав всё до дна, я зачем-то стала протискивать бутыль назад.

— Оставь себе. — Гавкнула начальница. — Идиотка!

— От… — Начала было я и тут же прикусила язык, проглотив такое естественное «от дуры слышу».

Всё же, я сейчас в её полной власти. Положим, пристрелить при попытке к бегству, не пристрелит. Но жизнь попортить может изрядно.

Приехали, почему-то не в узилище, а в больницу. Какие-то люди в белых халатах с осуждением глядя на, и без того несчастную меня, взяли кровь на анализ. Потом, дав расписаться, снова затолкали в машину. И, на этот раз, лишили свободы окончательно.

Лязгнул засов и, зябко поёжившись, я вступила в ад. Выкрашенные унылой серой краской стены, да две кровати, засланные казёнными одеялами — вот и все достопримечательности. Если не считать обитательницы, конечно. Смуглая, явно колумбийка та была закутана в добрый десяток пёстрых платков. Чёрт! Какие латиносы! Я же не дома, а в Москве.

— За что тебя, милая? — Сочувственно спросила она.

Я не ответила, так как первым делом припала к крану с водой, торчащему над не очень чистым умывальником. Нахлебавшись вволю, улеглась на незанятую койку.

— Правильно, отдохни пока. — Покладисто согласилась сокамерница. — Чрез час подъём, вот тогда и поговорим.

— Надеюсь, через час меня здесь уже не будет. — Высокомерно бросила я.

— Э-э, подруга. — Сокрушённо вздохнула цыганка. — Быстро только сказка сказывается.

Подняв голову с подушки, я выложила козырную карту, что не возымело действия.

— Это там, в своей Америке ты, может и гражданка. А на ближайшие два дня про это забудь.

— Каких таких два дня? — Удивилась я.

— Таких, что сегодня суббота. А что это значит?

— Что?

— А то, что запрос в посольство дадут не раньше понедельника. Да и то, покамест шишки наверху посовещаются, пока примут решение.

— Но я же… Я… Не могу… Мне надо на работу, в конце концов.

Та лишь усмехнулась.

— Лет пятнадцать назад, ещё при Союзе я слышала историю про двух французов. Те, подвыпив, начали приставать к девушке. На беду, оказавшейся хорошей знакомой начальника отделения. И что ты думаешь? — Шевелить мозгами совершенно не хотелось, а потому я лишь закрыла глаза. — Их паспорта спустили в унитаз, а самих, предварительно обрив наголо, и насильно влив в каждого по бутылке водки, отправили в приёмник-распределитель для бомжей. «Нашли» бедолаг только через две недели. А ментам всё сошло с рук.

Меня, выросшую в самой демократической стране мира, покоробило от тутошних порядков. Но сделать ничего не могла, а потому принялась обречёно ждать.

К счастью, привезли не в тюрьму, а в КПЗ, что расшифровывается как Камера Предварительного Заключения. Должно быть, в связи с предстоящими выходными гулять не выводили. Но зато не было этого самого подъёма. Когда кровати складываются и нельзя лежать, даже на цементном полу. Цыганку, по стечению обстоятельство оказавшуюся тёзкой, забрали за спекуляцию в отхожем месте на Казанском вокзале. Не столь интересно, чем там она торговала, сколько произнесённые в ответ на моё удивление слова.

— Э-ээ, ненаглядная. Да у нас испокон веку сортир — главное место.

Странно, всё же… Дедушка с бабушкой, бывшие в какой-никакой, а в оппозиции к власти, ничего про это не рассказывали. Да и в книгах сей вопрос абсолютно не освещен. Написать, что ли? Пусть историки будущего проводят исследования, выясняя роль общественных нужников в развитии государства. Оказывается, «туалетоведение» — непаханое поле для пытливого ума, вроде моего. Со слов маклачки поняла, что всё прогрессивное человечество, состоящее в основном из полных идиотов, считает, что эти заведения предназначены для справления большой и малой нужды. В то время как любой московский ребёнок знает, что для этого существуют подъезды! Кабинки же отхожих мест служат для совершения торговых сделок, в основном с наркотиками. Купли-продажи оружия и боеприпасов, старинных икон, а так же призывными, или, вернее, вербовочными пунктами в Народно-Освободительную армию Чечни. Вообще-то, по большей части это войско состоит из негров и арабов. Но и московской швали там не меряно. Ещё в этих «офисах» происходят «встречи на высшем уровне». Шпионы и предатели Родины тоже, оказывается, очень любят толчки. Здесь же совокупляются «влюблённые» пары, за стаканом дешёвого вина проводят творческие вечера поэты и художники. Конечно, перевод клозетов на платные рельсы привнёс некоторый дискомфорт в привычную жизнь местного бомонда. Но так… Ничего существенного.

Прошедшие в дурацких разговорах два дня, наконец, закончились. И, проснувшись рано утром в понедельник, я не могла усидеть на месте. Ну же, ну! Когда же вызовут на допрос?

Глава 5

Не подумайте, я не бездушная эгоистка, или законченная идиотка, забивающая голову чушью в трагических обстоятельствах. Отнюдь. Просто, чтобы не сойти с ума, на время отрешилась от случившегося. Всего лишь защитная реакция организма, и ничего более.

Мелькнуло подозрение, что соседка по камере не что иное, как наседка. Но, поскольку не чувствовала вины, особо не переживала. По её словам выходило, что просидит за решёткой она недолго. Лишь до тех пор, пока община не заплатит отступные. Интересно, сколько стоит свобода в демократической Росси? Но миллионов в швейцарском банке я всё равно не имела. Так что, интерес, сами понимаете, был чисто гипотетическим.

Мария учила, как вести на допросе.

«Не хами». — Объясняла она. — «Менты скоры на расправу и, если хоть раз ударят, то уже ни за что не отпустят. Зачем им лишние слухи»?

Грубить я и, в самом деле, не собиралась. Но, всё же, очень хотелось, чтобы справедливость восторжествовала.

Наконец, ближе ко второй половине дня в коридоре раздались шаги. Сердце непроизвольно екнуло, и я сжалась в комочек.

— Не бойся. — Невесело улыбнулась цыганка. — От судьбы ведь не уйдёшь.

Следователь, если это был он, встретил хмурым взглядом. Отпустив конвоира, кивнул на стул.

— Садитесь. — Подтолкнул пачку сигарет. — Угощайтесь.

— Спасибо. — Вежливо поблагодарила я. — Не курю.

Он зачем-то покачал головой.

— Что ж, нет, так нет.

Чувствуя, что начинаю нервничать, глубоко вздохнула. «Что за кошки-мышки, ё-моё»?

Милиционер пробарабанил пальцами по столу и отсутствующе посмотрел в окно.

— Значит, вы утверждаете, что три дня назад приехали из США?

— Да. — Не стала запираться я.

— И сразу же познакомились с Мирововым? Причём, так близко, что согласились провести с ним ночь?

Не разу сообразила, о ком он, а потому просто пропустили мимо ушей гнусное предположение протокольной морды. Тот, из-за кого прилетела в Москву, всегда был Павлом.

То-то и оно, что «был». И, увы, чьими-то стараниями уже никогда не «будет».

Вмиг навернулись слёзы. Не выдержав напряжения двух с половиной суток, я зарыдала.

Хозяин кабинета налил воды и с каким-то садистским выражением подал. Сволочь, в общем. Небось решил что, раз расплакалась, то вот-вот расколюсь. Подпишу чистосердечное признание и, облегчив совесть, а, заодно сняв с него очередной «висяк», бодренько отправлюсь в Сибирь. А ху-ху не хо-хо?

Злость помогла собраться. Выхлебав воду и, несмотря на стук зубов по стеклу почти не расплескав, брякнула стакан на стол.

— Благодарю!

Видимо он решил, что настала пора приступать к активным действиям.

— Откуда вы прибыли? — Суровым голосом вдруг спросил он.

— Бисмарк, Северная Дакота. — Машинально ответила я.

— Бисмарк, говоришь? — Недоверчиво усмехнулся он. — Ну, и что там хорошего, в вашем Бисмарке?

— У-университет. — Совершенно сбитая с толку, я не знала, что и думать.

— Значит, вас зовут Мери Райн. — Снова переходя на «вы» продолжил он.

— Да.

— И Мировона вы, конечно же, не убивали.

— Разумеется.

Не хватала ещё самой сунуть голову в петлю.

— Что ж… Готов выслушать авторскую версию событий. — Он устроился поудобней, явно готовясь пропустить мои слова мимо ушей.

Я почти начала излагать, но тут зазвонил телефон. Сняв трубку с допотопного аппарата, он внимал с заметным облегчением, проступившем на ослиной физиономии.

Наверное, кнопка вызова охраны спрятана под столом. Так как конвой появился буквально через секунду после того, как трубка опустилась на рычаг.

— В камеру!

Не зная, горевать или радоваться, послушно сложила руки за спиной и зашагала по коридору.

— Скорей всего дело у него забирают. — Предположила Мария. — Иначе с чего бы он так быстро закончил?

— Куда? — Заволновалась я.

— В ФСБ, вестимо. — Не задумываясь, ответила соседка. Делами иностранцев у нас всегда занималась тайная канцелярия.

— И что это значит? Для меня?

— А Бог его знает. Может, обменяют на какого нибудь шпиона. — Пошутила Мари.

В то, что Соединённые Штаты пойдут на подобный шаг верилось слабо и я лишь скептически усмехнулась.

— А хочешь, погадаю?

— На чём? — Не удержалась от сарказма я.

Судя по тому, каким унизительным и скрупулёзным был обыск, вряд ли у неё остались карты. Или, по совместительству она хиромантка?

Предположение оказалось неверным, и не очень новая колода нашлась в с кладках многочисленных юбок.

— Ждёт тебя дорога. — Привычно начала она.

— А где позолоти ручку? — Съехидничала я.

— Ладно уж, потом отдашь. — Махнула Мария рукой. — С процентами!

— Наглый рэкет. — Заявила я. Но, поскольку лежать, уставившись в потолок, было ещё страшней, попросила прощения.

— Извини.

— Ничего, девочка. — В голосе цыганки слышалось сострадание. — Не каждому в твои годы выпадает столько мук.

— Ты про прошлое, или про будущее? — Обеспокоено уточнила я.

Насчёт минувших переживаний вполне согласна. А что касается дня завтрашнего… Если у соседки только пессимистические прогнозы, предпочитаю оставаться в блаженном неведении. Лучше уж сама что-нибудь придумаю. Например, как эту задрипанную кутузку врывается рыцарь. Естественно, в сверкающих доспехах и на белом коне. И, отвесив пару оплеух, в общем-то, ни в чём не повинному следователю с унылой мордой, отвозит меня в посольство.

Блаженно закрыв глаза, я даже замурлыкала от умиления. Машины бы останавливались, регулировщики отдавали честь, обеспечивая зелёную улицу. А глава дипломатического корпуса обязательно потребовал бы публичных извинений перед оклевётанной американкой.

— На пути встретишь принца. — Словно желая потрафить розовым фантазиям, продолжала тем временем Мария. — Только сразу не признаешь. После будет человек с холодными глазами. Враг, от которого придёт избавление.

— Хочешь сказать, что меня отсюда выпустят?

— Можешь верить, можешь не верить. — Философски протянула сокамерница. — Судьбу, всё одно, никому перехитрить не удавалось.

— А денег кучу не нагадаешь? По дружбе, а?

Такое вопиющее пренебрежение к приоткрывающемуся с помощью таинства окошку в грядущее покоробило ворожею, и она спрятала карты. — Ляг поспи лучше. Девчонка.

Покемарить удалось недолго. Едва погасили свет, тут же лязгнула дверь и мужеподобная охранница ткнула в меня пальцем.

— Ты! На выход с вещами.

Поскольку всё имущество состояло из шмоток, быстренько оделась, и через минуту стояла у порога. Зачем-то ещё раз обыскали и, проводили во двор, где ждала машина. На этот раз не сине-белый джип, а чёрный автомобиль, явно принадлежащей таинственной ФСБ.

Меня наклонили и, втолкнув в салон, тут же натянули на голову непроницаемый мешок. Хорошо хоть, оказался он довольно широким и не мешал дышать.

Ехали минут пятнадцать, то и дело притормаживая и меняя направления. Мелькнувшую было мысль считать, отмечая отрезки времени и фиксируя повороты, тут же отбросила, как непродуктивную. Что это даст, если понятия не имею о месторасположении отправной точки? Как всегда не вовремя вспомнился давным-давно читанный боевичёк. Там тоже героя везут-везут с завязанными глазами. Потом, допрашивают. Затем доставляют назад. Не знаю, какой логикой руководствовался автор. И как такое могло произойти? Но умненькая жертва ухитрилась объегорить похитителей, забывших обшарить карманы бедолаги, и оставить в месте допроса сюрприз в виде бомбы с часовым механизмом. Компактненькая такая, по-видимому, была бомбочка. Довозят его, значит домой, и, как следует попугав, отпускают. Облегчённо вздыхая, наш герой усаживается на диван и, тут возникает смутное ощущение «Дежа-вю». Для пущей достоверности закрыв глаза он шарит за диваном и понимает, что допрос происходил у него же дома. Естественно, со всех ног бросается к выходу и… «Ба-бах»! Финита ля комедия.

В общем, что ни говорите, оптимизьмь — штука хорошая. Помогает в такие вот поганые мгновенья, упорно норовящие сложиться в часы, и не желающие по быстрому самоликвидироваться.

Так… Прибыли, вроде. Водитель вышел и машина мягко качнулась на рессорах. Сидящие по обе стороны громилы бесцеремонно предложили выметаться, и я затопала, разминая затёкшие ноги. Если не верите, что езда в тесном салоне со скованными за спиной руками нарушает кровообращение, то возьмите и как нибудь попробуйте.

Обыскивать в этот раз не стали. Поднявшись на третий этаж, провели в кабинет и, усадив, сдёрнули мешок. Царивший полумрак помешал удовлетворить любопытство. Зато ярко горевшая на столе лампа, хоть и не направленная в лицо, вмиг ослепила. Я закрыла глаза ладошками, заслоняясь от света и выгадывая время на адаптацию.

— Меня зовут Вадим Игоревич, и я буду вести ваше дело. — Представился сидящий за столом человек.

— Мери Райн. — Буркнула я. — Хотя, похоже, мне здесь не верят.

— Пить хотите? — Вставший из-за стола мужчина, чьё лицо оказалось в тени, обошёл стул и снял наручники.

— Давайте. — Кивнула я, совершенно не чувствую страха.

В этот раз был не засиженный мухами графин с водой, а запотевшая пластиковая бутылка кока-колы, вынутая из спрятанного за деревянным панелями холодильника.

Утолив жажду, уставилась на нового мучителя.

— Мы выяснили, что вы та, за кого себя выдаёте. — Холёная рука достала из ящика стола кожаную папку. — Вы, действительно, прилетели из США три для назад. И, практически стазу же войдя в контакт с Павлом Мироновым, зачем-то убили его.

— Не убивала я. — Десятый раз твердить одно и тоже не было сил.

— Возможно. — Сухо согласился следователь. — Однако факты, увы, говорят обратное. Вас нашли в пустой квартире наедине с трупом. На ноже отпечатки, сами догадайтесь чьих, пальцев. Есть составленные по всем правилам протокол места происшествия, а так же показания сына хозяев квартиры, утверждающего, что пустил друга с девушкой на одну ночь.

— Не знаю я никакого хозяина.

Отчаяние переполнило душу до такой степени, что хотелось биться головой о стену.

— Очень может быть, что после выпитого вы его не запомнили. Однако он отлично разглядел спутницу погибшего Миронова. Во всяком случае, из десятка предложенных фотографий безошибочно выбрал вашу.

— Пусть он скажет это мне в лицо. — Потребовала я.

Безусловно, толку от этого мало. Но хоть узнаю, как выглядит чмо, упёкшее за решётку.

Повисло неловкое молчание. Когда же сидящий напротив человек ответил, в его голосе почудились растерянность.

— Обязательно. В своё время.

— Я могу ознакомится с делом? — Не особо рассчитывая на удачу, спросила я.

— Пожалуйста. Только имейте в виду, это ксерокопии.

Интересно, чего это он? Или, думает, что тут же, прямо в кабинете схаваю десяток грубых страниц и пяток фотографий?

Гада, свидетельствовавшего против меня звали Сергей Смирнов. Сокурсник Павла. Он утверждал, что в тот день собирался к любовнице. И, поскольку квартира всё равно пустовала, отдал ключи убитому.

— Бред какой-то. — На всякий случай, запомнив адрес, оттолкнула папку я.

— Хорошо. — Кивнул допрашивающий. — Расскажите, как всё происходило.

— В пятницу утром я прилетела в Шереметьево… — Начала я.

На изложение событий того злополучного дня ушло каких-то полчаса. Иногда следователь задавал уточняющие вопросы. Лишь когда добралась до описания вечеринки, недоверчиво хмыкнул.

— Сколько, говорите, было народу?

— Человек десять.

— Парни, девушки?

— По-моему поровну.

— Вы с кем нибудь познакомились?

— Не успела. — Виновато ответила я.

— Поверить не могу. Молодая, привлекательная особа вроде вас должна была произвести фурор.

— Не такая уж я красавица, чтобы накачанные пивом лоботрясы ради сомнительного счастья быть представленными бросили более интересные дела и со всех ног кинулись целовать ручки.

— Дело в том, что незадолго до происшествия квартиру тщательно убрали. Ковры вычистили моющим пылесосом. Пыль аккуратно стёрли. Посуду и пепельницы вымыли. И нигде никаких отпечатков пальцев.

— А вашим Пинкертонам не приходило в голову, что порядок навели потом?

— Отчего же. Но с момента смерти до прибытия милиции прошёл всего час. Сколько, по-вашему, требуется времени, чтобы замести следы? — Недоверчиво глянул он. — Какие-то слишком хладнокровные гости получаются.

— Не обязательно. — Я цеплялось за соломинку. — Может, сам хозяин Павла и грохнул. А, затем, выпроводив всех, быстренько ликвидировал бедлам и вызвал милицию.

— По «02» позвонила соседка. Как раз возвращалась со второй смены и, увидев распахнутую дверь, проявила любопытство.

Не зная, что ответить, я вскинула голову.

— Требую, встречи с представительством посольства.

— Прямо сейчас? — Иронично осведомился он.

— Завтра утром.

Хотелось добавить, что иначе объявлю голодовку. Но не очень-то верилось в полезность подобных действий, и мудро промолчала.

Затем отвели в камеру с держащимся на цепях откидным топчаном и оставили до утра. Узкое сырое помещение оказалось одиночкой и, закинув руки за голову, я бездумно уставилась в потрескавшийся потолок. Господи, ну за что такие муки? Занятая переживаниями, ухитрилась окончательно отодвинуть смерть Пала на второй план.

«А ведь его, наверное, уже похоронили». — Подумалось вдруг. Представив лежащего в гробу мальчишку, не выдержала, и снова разрыдалась.

В обличие он КПЗ, порядки здесь соблюдались. В шесть утра выдернули из спасительного сна и, приковав ложе к стене, указали на табурет.

— Бумаги дайте. — Потребовала я.

— Обратитесь к следователю. — Последовал лаконичный ответ охранницы в болотного цвета униформе, и дверь захлопнулась.

Прошел завтрак. Затем обед, ужин. Безвкусное клейкой варево с противным чёрным хлебом вызывало отвращение. Но молодому здоровому организму нужны калории, пусть даже в таком неаппетитном виде, и я машинально поглощала пищу. Несколько раз начинала молотить в дверь, требуя сообщить в посольство, но, неспешно прибывавшая стража с оловянными глазами, пригрозила отправить в карцер и я притихла. Если ЭТО у них называется комфортными условиями, то что же ждёт провинившихся?

На очередной допрос вызвали через час после отбоя. Всё тот же дядька в добротном, не лишённом элегантности костюме, снова предложил попить. Я не отказалась и, вызверившись поверх тонкостенного стакана, раздумывала, не запустить ли им мучителю в морду. К счастью, благоразумие победило и, аккуратно водрузив посуду на стол, словно прилежная ученица сложила руки на коленях.

— Как долго вы знали Миронова?

— В реале — полдня. — Не видя причины делать из этого тайну, ответила я. — Но до этого мы девять месяцев общались в Сети.

— И что, подружились настолько, что решились приехать в гости?

— Почему нет? — Удивилась я. — Если двое людей симпатичны друг другу…

— Ладно, оставим тему ваших отношений. — Прервал он. — Что вы ещё знали о Павле?

— Писал, что учится в одном из московских университетов. — Пожала плечами я. — Интересуется поэзией, музыкой. Наверное, девочками.

— Он что нибудь рассказывал о своей семье?

— Нет. — Порывшись в памяти, сообщила я. — Да и зачем?

— Дело в том… — Он несколько замялся. — Что в ночь с воскресенья на понедельник Сергея Смирнова сбила машина. Допускаю, что это чистая случайность. А, может, и нет.

— Вы полагаете, Паша встал из могилы, чтобы отомстить? — Предположение выглядело настолько диким, что нервно рассмеялась.

— Мёртвым это не под силу. — Он покачал головой. — Но вот живым…

— А что «живым»? — Удивилась я. — Насколько знаю, предки Павла милые, интеллигентные люди, явно не способные на кровавую вендетту.

— Родители — нет. А вот другие родственники…

В то, что трагедия, происшедшая со Смирновым случайна мне тоже верилось слабо. Но, при этом совершенно не испытывала жалости к оклеветавшему меня подонку. Скорее уж, горевала о собственной участи. Со смертью не виденного ни разу, точнее, совершенно не оставшегося в памяти Сергея, обрывалась ниточка к десятку гостей, могущих подтвердить алиби.

— Послушайте, что вы мне голову морочите! — Взвилась я. — Установить круг знакомств обоих погибших — раз плюнуть. И, уверена, если надавить посильнее, кто нибудь да сознается, что в тот вечер был на чёртовой вечеринке.

— Допустим. — Согласился следователь. — Ну и что?

— Как это, «что»? — Растерялась я.

— Даже если они подтвердят, что были в гостях, что это меняет? Вряд ли хозяин квартиры афишировал инцидент. Скорей всего, под выдуманным предлогом просто выпроводил гостей. Он убийца, или кто-то другой, все станут утверждать, что «ничего не видели». В то время как дело вполне можно считать законченным.

— Не я это! Поймите, не я! — Взмолилась я и приготовилась снова расплакаться.

Глава 6

Следующие два дня, вернее, две ночи на допросы не вызывали. Консула тоже, как вы понимаете, не дождалась. Интересно, на работе уже забили тревогу? Хотя, что это я. Несомненно. Боюсь только, что это было лишь соблюдением формальностей. Единственный, кто мог принять участие в моей судьбе — пухленький коротышка Фил. Но, на кой, скажите пожалуйста, я ему сдалась?

На третью сутки, после отбоя лязгнул засов, и опять предстала перед глазами Вадима Игоревича.

— Располагайтесь! — Сухо кивнул он.

Утолить жажду в этот раз не предложил, и я немного разочаровалась. Не то, чтобы очень хотелось, но, всё же, какое никакое развлечение.

— Вы сообщили обо мне в посольство? — С места в карьер начала я.

Он молча покачал головой.

— Вы… Вы за это ответите!

Вадим Игоревич лишь усмехнулся.

— Поймите, это в ваших же интересах. Денег на хорошего адвоката у вас нет. А за убийство российского гражданина проведёте в тюрьме лет двадцать.

— И, вы думаете, вам поверят? — Пренебрежительно бросила я.

— А как же иначе? — Картинно удивился он. Все улики налицо. Вас обнаружили возле трупа с орудием преступления в руках. Имеются показания свидетелей.

— Того, которого задавила машина?

— Это к делу не относится. — Словно от насекомого отмахнулся он.

Я устало опустила руки и тихо прошептала:

— Вы должны понять.

— Неужели? — Съязвил он, тут же сменив тон. — Впрочем, кажется, я могу вам помочь.

Утопающим свойственно хвататься за соломинку, а потому я навострила ушки.

— Как же?

— Материалы. — Он многозначительно постучал ногтем по лежащей на столе папке, могут навсегда остаться в этом кабинете. И, даю вам слово офицера, через некоторое время исчезнут совсем.

— И на какой срок вы хотите получить мою душу? — Убито промямлила я.

— Ну, зачем вы так? — Осклабился он. — Я предлагаю всего лишь партнёрство.

Не зная, что сказать, я потерянно замолкла. Самое худшее, что может произойти с человеком — это попасть в рабство. Жить, словно марионетка, которую дёргают за ниточки. Подчиняясь чужой воле и постоянно ощущая тень дамоклова меча.

Должно быть, ему надоело со мной возиться. Так как, не особо церемонясь, выложил козырную карту.

— К несчастью для вас, Павел Миронов приходился близким родственником очень влиятельному в определённых кругах человеку. Вы меня понимаете?

— Нет. — Отчеканила я.

— Поясняю. — Ваш Павлик — племянник вора в законе. Одного из авторитетов преступного мира. Эти люди достаточно сильны, чтобы покарать неугодного хоть у чёрта на куличках. Даже в Алькатрасе[2]. Так что, осудят вас, или оправдают, финал скорей всего, будет однозначным.

Я сглотнула.

— Как же так?!

Не обращая внимания на мой лепет, он жёстко продолжил.

— В общем, решайте. Или сейчас подпишете соглашение о сотрудничестве. Или…

— Что, или?

— Мы передадим вас американской стороне… — Последовала красноречивая пауза. Но, так как я, находясь в ступоре, совершенно не реагировала, добавил. — А содержимое этого досье станет известно дяде убитого вами Павла Миронова.

— Я не… — Начала было я и обречёно замолкла. — Мне можно подумать?

— Хорошо. — Согласился он. — Десяти минут хватит?

Вообще-то рассчитывала, как минимум на одну ночь. Или, даже не весь следующий день в придачу. Но, видимо, пойдя Ва-Банк, он не намеривался отступать. К тому же, не сообщив в течении пяти дней о задержании иностранки, вряд ли рискнёт передать меня американским властям.

Кому нужны неприятности?

Скорей всего, просто задушат в камере. А от трупа избавятся, зарыв где-нибудь в лесу. Или, имитируют несчастный случай.

— Я… Я согласна.

— Вот и умница. — Оживился он.

Из недр стола появилось несколько листочков, на которых поочередно расписалась.

— Переночуете у нас. — Поспешно наставлял он. — Завтра получите инструкции. Затем вам вернут документы и в добрый путь.

Я только крякнула. Надо же, какое напыщенное напутствие.

Вопреки ожиданиям, вернули не в унылую камеру. А, проведя по бесчисленному количеству коридоров, то и дело сворачивая так, что вскоре окончательно потеряла направление, передо мной распахнули дверь вполне современного гостиничного номера.

— Располагайтесь. — Ухмыльнулась конвоирша, добродушно осведомившись. — Алкоголь, наркотики?

— Чего-о? — Вытаращила глаза я.

— Ясно. — Невозмутимо констатировала бабища. — Может, кобеля надо?

— Да пошла ты.

— Как хочешь. — Равнодушно пожала плечами она. — После заключения многие до секса охочи. И мужчины и женщины.

Ни хрена себе, пятизвёздочный отель, блин!

— Спасибо, ничего не нужно.

— Ну, тогда отдыхай.

Она легонько хлопнула по плечу, отчего я присела и, пошаркивая, удалилась.

Зря, наверное, отказалась от выпивки. Сама-то не испытывала потребности. Но, наверное, эта тётка слегка приворовывает у бедных завербованных. Так понимаю, местное начальство, дабы подсластить пилюлю, не скупиться. И кое-какие «крохи» обязательно перепадают церберам.

Да чёрт с ней, перебьётся. Вон, какую тушу наела на казённых харчах.

Первым делом побежала в душ. Если хотите понять, что такое счастье, попробуйте несколько дней обходиться только струйкой холодной воды из-под ржавого крана. Постояв под восхитительным водопадом, не выдержала и, наполнив ванну, влила полфлакона шампуня. Насыпала морской соли и, блаженно вытянувшись, закрыла глаза.

О страшной бумаге старалась не думать. Да и поздно уже. Не заметила, как задремала и проснулась оттого, что вода остыла. Ещё раз сполоснувшись, выстирала одежду и, развесив на батарее, юркнула под одеяло.

«Я подумаю обо всём завтра».

Нет, я не Скарлетт О» Хара но, подобно любимой героине, предпочитаю решать проблемы по мере возникновения.

Около девяти утра принесли завтрак. Тётка явилась другая но, честное слово, будто под копирку содранная со вчерашней. В инкубаторе их выводят, что ли? Или, скорей всего, подобная работа привлекает лишь определённый тип. Как мужчин, так и женщин. Отсюда и похожесть.

— Похмеляться будешь? — Как показалось с надеждой, спросила охранница.

— Давай. — Засмеялась я. — Всё, что есть, и побольше, пожалуйста.

Та явно обрадовалась, и поспешно хлопнула дверью. Не забыв, при этом повернуть ключ.

Я в сердцах сплюнула. Всё же, клетка осталась клеткой. Пусть даже её немного позолотили. Ладно, подождём чуть-чуть. Надеюсь, вскоре темница разрастётся до неимоверных размеров. А там, кто знает? Может, и удастся ускользнуть между прутьями.

Поняв правильно, церберша вкатила столик, уставленный бутылками. И — ни одной полной до верху. Из каждой заботливо отлили половину, видимо надеясь, что мне и так хватит. Мстительно решив, что не фиг вертухаям наживаться на безвинных жертвах системы, начала опорожнять содержимое пёстрой батареи в раковину. Но, булькнув пару раз, остановилась. Кто его знает, как всё повернётся. Вдруг благодетеля Вадима Игоревича собьёт машина. Или случиться инфаркт… Нет, со свойственным лишь только что «добровольно завербованным» агентам чувством сердечной благодарности, безусловно, желаю ему «всех благ». Но — немного позже. Когда, выберусь из этого заведения и, получив на руки паспорт, покину во всех отношениях замечательную страну, с которой предпочли расстаться бабушка и дедушка.

Ближе к обеду, всё та же охранница молча положила на журнальный столик пакет.

— Здесь инструкции. После ознакомления, можете быть свободны.

И уселась в углу, явно не собираясь оставлять наедине с интригующими указаниями.

Дрожащей рукой разорвала плотную бумагу. Указания оказались более чем краткими. «Немедленно отправляйтесь в Балашиху. По адресу Никольского д.18. кв. 26 получите документы, дальнейшие директивы и необходимое финансирование».

— А где это, Балашиха? — Поинтересовалась я.

Церберша объяснила, как доехать и встала.

— Ну, с Богом.

Нет, хватает же у людей совести, обтяпывая грязные делишки, надеяться на помощь свыше.

На пороге конвоирша придержала и, словно извиняясь, пожала плечами.

— Придётся потерпеть… — Затем извлекла из кармана давешний чёрные мешок, предупредила. — Ты теперь, вроде как одна из наших, так что наручники надевать не стану. Но не вздумай шутить.

Выкинуть фортель теперь, в двух шагах от вожделённой, пусть и не полной, свободы — последнее, что могло прийти в голову.

Заверив — с этой минуты уже коллегу — в полной благонадёжности, покорно дала напялить вонючую тряпку и бодро, хотя и спотыкаясь, зашагала по коридору.

Едва почувствовала свежий воздух, сильная рука надавила на затылок. Тычком в спину усадили в машину. Конспирация превыше всего, как же иначе? Мотор тихо заурчал и автомобиль плавно тронулся.

«Что же это такое, а»? — Мысленно негодовала я. — «У них целое досье, под завязку набитое компроматом, а я даже не знаю, где провела почти целую неделю. Да кто поверит, если и решусь пожаловаться»?

Ехали минут тридцать. Затем уродскую маску сорвали и распахнули дверцу.

— Пригородные кассы там. — Холодно напутствовали, махнув куда-то влево.

Нежных объятий и слёзных напутствий, как вы понимаете, не было.

Как и всякий американец лет с шестнадцати привыкла передвигаться на машине. За исключением случаев, когда предпочитала неторопливые романтические прогулки. Реже ездила на автобусе. И уж никогда не испытала счастья почувствовать себя пассажиркой того, что здесь называют «электричка». Удовольствие, сравнимое разве что с Нью-йоркским сабвеем. Хотя, как уже говорила выше, ни разу не бывала в этом городе, а представление о тамошней подземке составила по кинофильмам. Что запомнилось — обилие читающих. Пожалуй, в этом главное отличие.

Путешествие, если, сорокаминутную поездку можно назвать настоящим вояжом, прошло, в общем-то, спокойно. Человек пять подростков пытались то ли познакомиться, то ли изнасиловать. Но, должно быть, заключение как-то изменило мои повадки. Так как малолетние донжуаны отстали, едва недобро зыркнула.

«Нет худа без добра». — Усмехнулась я. — «Интересно, подействовало бы на Боба»?

К счастью, на станции имелся банкомат. Немного наличности, тут же конвертируемой в местные рубли позволили взять такси, а не плутать, изображая туристку. Дом оказался пятиэтажным, слепленным их серых блоков с уродливыми растрескавшимися швами. Кое-где, видимо усилиями жильцов, замазанными смолой, свисающей безобразными потёками.

На лубочные картинки зрелище никак не походило, и я лишь грустно вздохнула. Стоило переться в такую даль, чтобы полюбоваться подобной убогостью. Да ещё вляпаться в во-от такущие неприятности?

А вот интересно… Если бы вдруг явился знак? И кто нибудь сказал: Маша, не езди ты в эту идиотскую Россию. Павла твоего убьют, а тебя, дуру эдакую, сначала посадят, а потом заставят горбатится на спецслужбы. Поверила бы? И, взявшись за ум, приняла предложение Боба? Боюсь, что нет. Скорее, наоборот. Со всех ног кинулась бы с головой в омут.

Подойдя ко второму подъезду, набрала на цифровом замке «26». На бодренькое треньканье никто не отвечал. Подождав минут пять надумала, прогуляться но, к счастью — или, вернее, наоборот, какая-то старушка вышла на улицу. Мышкой юркнув в образовавшийся проход и представляя, как та неодобрительно покачивает головой, поднялась на второй этаж. Зачем это делаю, совершенно не представляла. Ведь, ежу ж понятно, раз домофон молчит, значит — никого нет.

«А если испорчен»? — Возразила себе.

Хотя, маловероятно, чтобы в столь серьёзной организации работали одни охламоны. Вроде Фила».

Позвонив в дверь, разумеется, не получила ответа. И, разозлившись окончательно, решительно взялась за ручку. Что я им, девочка на побегушках? К удивлению, та легко поддалась и я машинально шагнула внутрь. Прихожая, как прихожая. Таких миллионы. С ковриком, зеркалом и вешалкой на противоположной стене.

— Люди, ау-у. — Беспечно позвала я.

Ответом была тишина. Заглянула на кухню и, убедившись, что там пусто, сунулась дальше.

Ох-х… Лучше бы я этого не делала. Пусть бы вообще, не дождалась чёртовой бабки и отправилась на экскурсию по славному городу Балашихе. Картина, открывшаяся взору, показалась достойно кисти Босха. На полу в живописных позах лежали два трупа. У одного прострелен живот. Другому несколькими пулями разворотили грудь. И — ужас какой, а? — у обоих во лбу аккуратненькие такие дырочки… Почувствовав, что теряю сознание, опустилась на пол.

Но разлёживаться было некогда и, кое-как поднявшись, поплелась к выходу. О том, зачем явилась в эту покойницкую, ухитрилась напрочь забыть. К счастью, в соседней комнате раздался звон часов. Что несколько отрезвило и, натянув рукав блузки, дабы не оставлять отпечатков пальцев, повернула ручку.

Увы… комитет по встрече состоял отнюдь не из оркестра с цветами. Ещё один жмурик, так же послуживший мишенью неведомому русскому ковбою, не очень уютно устроился в кресле. Продырявленная голова свесилась на бок а изо рта стекала тонкая струйка крови.

На журнальном столике стоял обшарпанный дипломат, не так чтоб под завязку, но, всё же заполненный деньгами. Сверху — синий прямоугольник с американским гербом. Робко подойдя, с радостью обнаружила, что это мой паспорт. Никогда не думала, что буду готова разрыдаться при виде этой, в общем-то, ничем не примечательной книжицы. Кредитные карточки тоже вернули. Так же, как и ключи от квартиры Фила. Метнувшись на кухню, нашла непрозрачный полиэтиленовый пакет и, пересыпав деньги, как могла, стёрла отпечатки пальцев. Не знаю, что здесь произошло. Да, если честно, и знать не хочу. Быстрей, быстрей отсюда!

Отойдя на пару кварталов, позвонила в милицию и, назвав адрес и сообщив о том, что в «двадцать шестой квартире слышны какие-то подозрительные звуки, похожие на выстрелы», со всех ног дёрнула на вокзал. В каждом прохожем чудился переодетый полицейский. От людей в форме, будь то просто железнодорожники, шарахалась, словно чёрт от ладана. В довершение всего, жутко официальным видом здорово напугали контролёры. Трясущимися руками нашарив билет, получила в ответ сочувствующий взгляд. Да, хреновый, наверное, у меня вид. Да и с чего бы лучиться счастьем и благоухать как роза?

Адреса Филова логова так и не вспомнила. Зато, в голове всплыло название нужной станции сабвея.

— Метро «Алтуфьево». — Сказала водителю, едва забралась в такси.

— Пятьсот рублей. — Не моргнув глазом, назвал цену тот.

Да хоть тысячу!

— Хорошо. — Согласилась я и раздолбанный допотопный фиат тронулся с места.

К счастью, доехали без приключений. Если бы остановил дорожный патруль, наверняка бы умерла от страха. Только-только глотнув воздуха свободы, по новой пройти через весь этот ад было выше моих сил.

Миновав «вечносидящих» на лавочке бабок, на негнущихся ногах добралась до заветной двери. И, засунув мешок с деньгами под шкаф, без сил плюхнулась на диван. Кое-как успокоилась и, сварив кофе, уставилась в окно. Разговор с Филом, решив, что на сегодня переживаний вполне достаточно, предпочла отложить до утра.

Увы… У Вадима, свет Петровича на этот счёт имелось особое, и что самое хреновое, не совпадающее с моим, мнение. Телефонный звонок раздался в одиннадцать вечера. Скорей всего, у куратора именно в это время начинается нелёгкая служба по охране мирного сна обывателей.

— Как вы? — В голосе звучала неподдельная отеческая забота.

— Вашими молитвами. — Несмотря на отвратительнейшее самочувствие, фыркнула я.

— Включите третий канал. — Посоветовал он. — И оставайтесь на связи.

Мне-то что. Протопав к телевизору, щёлкнула пультом. Показывали криминальную хронику.

— Сегодня, около девяти часов утра совершено нападение на машину с инкассаторами. Один сотрудник банка убит, второй получил тяжёлые ранения и находится в реанимации. Во второй половине дня в Балашихинский РОВД поступил звонок от неизвестной, сообщившей о перестрелке в одной из квартир дома по улице Никольского. Прибыв на место наряд милиции обнаружил трупы троих неизвестных. В карманах убитых нашли купюры, номера которых совпадают с похищенными накануне. В связи с происшествием, органами внутренних дел разыскивается молодая женщина, на вид двадцати-двадцати двух лет. Среднего роста, волосы светло русые. Глаза, предположительно, серые.

«Врут они всё». — Злорадно подумала я. — «Глаза у меня, как раз таки зелёные».

Далее мельком показали квартиру в Балашихе. К прибытию телевизионной группы тела уже накрыли простынями, но меня всё равно обуяла дрожь.

— Как вам сюжет? — Поинтересовался Вадим Игоревич.

— Зачем всё это?

— Нужно же было обеспечить ваше финансирование. — Равнодушно бросил он.

— И ради этого вы убили четверых ни в чём не повинных людей.

— Это не тема для телефонного разговора. — Отрезал он. — Но, хочу вам сказать, что это были самые настоящие преступники. Мы лишь немного поспособствовали восстановлению справедливости.

Да уж… Робингуды государственного масштаба.

— На видеомагнитофоне лежит кассета. Просмотрите и её. — Посоветовал Вадим Игоревич. — Минут через тридцать я позвоню ещё раз.

Я включила плеер, и обомлела. На экране, немного изуродованная тем, что снимали откуда-то сверху, но, тем не менее, вполне узнаваемая, по квартире полной трупов шастала я.

Сволочь! Когда же успел?

Бессильно опустившись на пол, я принялась выть и исступлённо биться головой о стену.

Глава 7

— Надеюсь, вы в порядке? — Деланно обеспокоенным тоном поинтересовался куратор.

— Да пошёл ты! — Рявкнула я.

— Норма! — Констатировал он.

Если честно, поначалу не хотела брать трубку. Телефон трезвонил минут пять, а я всё сидела, запустив пальцы в волосы, и тихонько поскуливала. Но, как ни старалась отыскать выход, ничего путного не придумывалось. Придя к заключению, что из страны не выпустят, неохотно протянула руку. И теперь слушала ненавистный голос и скрипела зубами от ярости.

— Никуда не уходите. — Приказал Вадим Игоревич. — Я приеду через час.

«Нужен ты здесь, как же». — Нахмурилась я.

Но, поскольку от моих желаний ничего не зависело, промычала в ответ нечто невразумительное. Затем, движимая извечным женским любопытством, вытащила пакет с деньгами. Всё же, странные существа — люди. Готовы рисковать жизнью ради обладания фантиками, дающими иллюзию могущества. Да, в обмен на них получаешь множество всевозможных благ. Но стоит ли овчинка выделки?

Вспомнив лежащие в живописных позах трупы, решила, что нет. И… Принялась пересчитывать пачки. Тугих брикетиков было сорок. Двадцать с пятисотрублёвыми купюрами и столько же с тысячными. Та-ак… Сколько же это в привычных долларах, если курс один к двадцати девяти? Три миллиона делиться на столь неудобное число не пожелали ни в какую. А потому, не мелочась, провела арифметическое действие с цифрой тридцать.

Сумма получилась офигительная. Даже по американским меркам. Во всяком случае, на «хорошего адвоката» точно бы хватило. Одна беда: деньги эти ворованные. Мало того, на них кровь пятерых человек.

С омерзением побросав пачки обратно, ногой запихнула на место. Идиотизм, блин! На кой мне такие капиталы, если номера известны правоохранительным органам? Ведь, захоти расплатиться, по крайней мере, в Москве, по мою грешную душу и невезучую задницу тут же примчатся недружелюбные вооружённые мужчины.

Звонок в дверь прервал никчемную рефлексию, и поплелась открывать.

— Здравствуй! — Каркнул Вадим Игоревич.

Я лишь угрюмо кивнула.

— Сначала уладим финансовый вопрос.

Он направился на кухню и принялся выкладывать на стол аккуратные упаковки.

— Что уставилась? Тащи, давай!

Принесла.

Быстро пересчитав, он сложил добычу.

— Здесь. — Кивок на лежащие перед нами богатства. — Пятьдесят тысяч баксов. Думаю, на первое время хватит. — И, глядя на плохо соображающую меня, прикрикнул. — Маша, не тормози! А то разочаруюсь в тебе, не начав работать.

Я схватила деньги и умчалась в комнату, зачем-то зашвырнув их под диван. Опрометью бросилась назад.

— Вот, уже лучше. — Его лицо посветлело.

— Что теперь? — Попыталась перехватить инициативу я.

— Завтра, в крайнем случае, послезавтра вылетаешь во Францию.

— Но у меня работа! — Попыталась возразить я, понимая, что обречена на повиновение.

— Забудь.

— Но контракт…

— Плевать я хотел на твой контракт. — Разъярился он. — В крайнем случае, заплатишь фирме неустойку. Я притихла, а он, бросив на стол несколько фотографий, продолжил. — В твою задачу входит познакомиться с этим человеком. Как ты это сделаешь, соблазнишь, очаруешь, покоришь умом или эрудицией, меня совершенно не волнует.

— Я не проститутка. — Крикнула я.

— Неужели? — Картинно приподняла брови сволочь. — Впрочем, это лишь вопрос времени.

В его голосе слышалась такая убеждённость, что невольно пожалела мужика. Должно быть, хреново жить с уверенностью, что все бабы бляди.

«Чтоб ты сдох, пидор грёбанный». — Ни с того ни с сего психанула я.

Наверное, что-то отразилось на моём лице, так как он пошёл на попятай.

— Мы не регламентируем агентов в выборе средств. Единственный критерий — успешно проведённая операция. Вы вольны воспользоваться каким угодно оружием, лишь бы оно оказалось действенным. Обязательное условие в данном конкретном случае — клиент, до особого распоряжения, должен оставаться в живых.

— Ладно, проехали. — Огрызнулась я. — Что нужно сделать?

— Фигурант, в прошлом сотрудник одной из наших спецслужб, уволился более десяти лет назад. Не найдя себя в «мирной жизни» уехал на постоянное место жительства за границу. Доподлинно известно, что он располагает некоторыми документами, м-м-м… представляющими угрозу государственной безопасности. Ваша задача — выкрасть материалы. В крайнем случае, сделать копии. И оставаться в Париже до получения дальнейших инструкций.

— Приказа о ликвидации? — Напрямую уточнила я.

— Какие мы нежные. — Съязвил он. — И это после стольких трупов.

— Положим, только после одного. — Отбрила я. — Да и тот, чисто гипотетический и организован вашими стараниями. В то время как некоторые совсем не жаждут чужой славы.

— Думаете, кому-то это интересно?

Сказал так равнодушно, что моментально поверила, что всем до фонаря. Абсолютно наплевать и на невинно убиенного Пашку, и по дурости нашедшего смерть Сергея Смирнова. И уж, тем более, на какую-то Мери Райн, имевшую несчастье оказаться в ненужное время и в совершенно неподходящем месте.

— Адрес на обратной стороне фотографии. — Как ни в чём ни бывало, продолжал инструктировать он. — Советую запомнить. Хотя, это ваши проблемы. Надеюсь, вы понимаете, что в случае провала мы вас знать не знаем.

Интересно получается. Как таскать каштаны из огня, так бедная Маша. А если запахнет жареным то… Да ладно, чего от ублюдка ждать?

— Да поняла, поняла.

Ох, скорей бы отвязался, дебил недоделанный.

— Что ж, желаю удачи. — Словно читая мысли, поднялся он. — Почаще проверяйте почтовый ящик.

— И что, вы будете писать открытым текстом? — Заволновалась я.

— В наше время технологии ушли так далеко, что попытка шифровки только вызовет ненужные подозрения. — Он был совершенно серьёзен. — Гораздо безопаснее передавать сообщения не стараясь что-то усложнить. Скажем, «наш пёс стал слишком старым, и мы с мамой решили его усыпить». Думаю, даже агент с минимальным IQ сориентируется правильно.

Подхватив пакет под мышку, он стал прощаться.

Захлопнув дверь и, мысленно пожелав Вадиму Игоревичу кирпича на голову, банду пьяных подростков на пути или, в крайнем случае, грузовик навстречу, улеглась на диван и, в который раз за последнюю неделю принялась горевать. Нет, кручинилась не о загубленной молодости. И даже не об убитом неизвестным подонком Павле. Я грустила вообще. Так сказать, обо всём и ни о чём конкретном.

В конце концов, молодой здоровый организм взял свое, и провалилась в забытьё. К счастью, в эту ночь ничего не снилось. Впрочем, как и во все предыдущие, проведённые в ужасно неуютных «гостиницах», оплачиваемых Российской Федерацией.

Нежилась в постели часов до десяти а, разлепив наконец глаза, отправилась в ванну. Долго плескалась, несколько раз намыливая голову и любуясь в зеркало.

Поймав себя на мысли, что оттягиваю неприятный разговор с руководством филиала компании, тяжко вздохнула и начала одеваться. Строгий английский костюм, простая хлопковая блузка, минимум косметики. Вообще-то, с точки зрения любого бизнесмена проступок мой ужасен. Но, поскольку сделанного, вернее, происшедшего не воротишь, тяжело вздыхая, вышла на улицу. И стала ловить такси.

«И как вы объясните подобное поведение»? — Спросит строгий клерк в безупречном костюме.

«Э-ээ… Видите ли, сэр… Я просто никак не могла вовремя явиться на службу, так как сидела в тюрьме по обвинению в убийстве.

Да уж… Попытка прогнозировать не вызывала ничего, кроме усмешки.

В конечном итоге, наплевательски решив, что «будь, что будет», с явным облегчением уставилась в окно. Тысячи людей расторгают контракт по независящим от них причинам. Неприятно, естественно. Но, не смертельно. В отличие от работы на хрен-его-знает-как-называется организацию, в которую вляпалась, словно кур в ощип. Совсем без энтузиазма и очень даже не добровольно. И вообще, хватит ныть. Вряд ли неустойка составит значительную сумму. Ну, цена билета, оплата услуг по получению российской визы. Да компенсация Филу за потраченное время.

Всё же, какое счастье, что никаких серьёзных контрактов от меня не зависело и испытательный срок предстояло проходить на одной из самых мелких должностей.

Если вы думаете, что внушающее доверие словосочетание «представительство компании» выглядит солидно, то глубоко ошибаетесь. Офис состоял из пары смежных комнат, с двумя компьютерами и парой телефонов. Во вращающемся кресле, прихлёбывая кофе, развалился Фил. Напротив устроилась полная дама лет сорока с явно скучающим видом. Первое же помещение и вовсе оказалось пустым.

— Здравствуйте! — Робко поздоровалась я.

— А, Мэри! — Совсем без интереса глянул на меня Фил. — Что это вас не было видно?

— Я… Я прошу расчёта.

— Что-то случилось? — Равнодушно подняла голову дама.

— Понимаете… Обстоятельства изменились. — Промямлила я.

— Что ж, приступим. — Оживилась дама.

Из чего сделала вывод, что именно она здесь главная.

Пробежавшись по клавиатуре, та несколько секунд смотрела в монитор, затем повернулась ко мне.

— Вы проработали в нашей компании ноль дней. — Честное слово, так и произнесла. — Так что, бухгалтерия будет явно не в вашу пользу.

Не найдя слов я ограничилась кивком.

Вообще-то, всё оказалось не таким уж и страшным. Издержки составили семь тысяч долларов. Если бы каждый новичок приносил подобную прибыль за неполную рабочую неделю, то негоциантам не пришлось бы торговать.

Я полезла в сумочку и достала одну из оставленных куратором пачек.

— Мы не производим операций с наличными. — Резко подскочил Фил.

При этом глазки его маслянисто блеснули, и я поняла, что, останься мы наедине, он бы с радостью принял деньги. Но, поскольку расположение неряхи — последнее, что искала в этой жизни, лишь пожала плечами:

— Я сейчас.

Зайдя в первый попавшийся банк, перевела на собственный счёт двадцать тысяч, заплатив при этом абсолютно несуразные проценты. Затем, нашла ближайшее отделение Вестерн-Юниор и послала самой себе двадцать пять. И, вернувшись в офис, протянула кредитку старшему менеджеру.

Тех переполняло любопытство, различимое невооружённым глазом. Но, поскольку удовлетворять его, сами понимаете, не собиралась, быстро завершила формальности. Так как в служебной квартире находился чемодан с вещами, договорилась, что оставлю ключи на столе, просто захлопнув дверь. И пошла прочь.

Билет купила в этом же здании на первом этаже. Рейс Эйр-Франс в восемь вечера. До отлёта — целых семь часов и, не удержавшись, на такси поехала по злополучному адресу.

Дверь, разуметься, опечатали, а так некстати возвращавшейся со второй смены соседки, увы, не было дома. Да и что дадут её показания? В своих детективных способностях я, мягко говоря, не совсем уверена. Разумеется, будь побольше времени, вплотную занялась бы расследованием но, видно, придётся отложить. В конце концов, всё тайное рано или поздно становится явным. Вот только разгребу в Париже и обязательно вернусь в идиотскую Москву. Или, лучше, найму частного детектива.

Идея настолько понравилась, что тут же, бросилась покупать газеты. Главное, не спугнуть тутошних Ниро Вульфов информацией об убийстве. Да и вообще, нафиг мне сдался башковитый и проницательный Ниро Вульф? Вполне хватит сноровистого быстроногого Арчи Гудвина. Уверена, что имея на руках список друзей обоих погибших, смогу лично поговорить с каждым и выяснить, кто эта сволочь.

Ответили по первому же номеру и, узнав где находится контора, помчалась на встречу.

— Сколько потребуемся времени для установления адресов, а так же мест работы или учёбы десяти человек? — С порога начала атаку я.

— Это зависит от социального положения фигурантов, места жительства и ещё многих, многих пока неизвестных факторов.

Сидящий за столом седой мужчина внимательно смотрел на меня.

Что ж, пожалуй, расскажу по порядку. Я опустилась на предложенный стул.

— Меня интересует круг знакомств двух молодых людей. — Тут слегка запнулась, не зная, сообщать ли о том, что они оба мертвы. Но, сообразив, что опытный сыщик выяснит это в первый же день, решила, что скрывать факты глупо. — Только…

— Всё, что вы скажете, не пойдёт дальше стен этого кабинета. — Заверил пожилой джентльмен.

— Дело в том… Что они оба мертвы. — Прошептала я.

— Мы не занимаемся расследованием убийств. — Поспешно ответил хозяин кабинета. — Это прерогатива правоохранительных органов.

— Мне это и не нужно. — Как можно спокойнее заявила я. — Один из погибших был моим приятелем, и я просто хочу…

— Продолжайте, прошу вас.

— В общем, мне интересно, с кем они дружили, часто проводили время, возможно, имели какие-то общие интересы.

— Десять человек, говорите? — Пожевал губами он.

— Да.

— Что ж… Ознакомьтесь. — Мне протянули тоненькую папочку с несколькими листками.

— Просто назовите цену. — Мельком пробежав глазами столбики цифр, попросила я.

— Наш тариф составляет три тысячи рублей в день, плюс расходы. — Пояснил он. — Аванс можете выплатить как наличными, так и с помощью кредитной карты. Предметом договора не могут являться сведения, представляющие угрозу интересам Российской Федерации.

Далась им эта безопасность! Можно подумать, резидент иностранной разведки припрётся с бухты-барахты в первое попавшееся сыскное бюро, чтобы разузнать страшные кремлёвские тайны. Клятвенно заверив господина, что покушение на устои столь уважаемого государства — последнее о чём думаю, вытащила пачку наличных.

— Так, посмотрим. — Хозяин агентства взял калькулятор. — Десять человек, из расчёта по два дня на каждого… Материальное обеспечение розысков в таком случае составит…

Через двадцать минут, подписав соглашение, целью которого было выяснение места жительства знакомых Павла Миронова и Сергея Смирнова, уплатила семьдесят пять тысяч рублей — сами посчитайте, сколько это в долларах — оставила электронный адрес и, чувствуя несказанное облегчение, отправилась за вещами.

Такси домчало в Шереметьево и, немного взгрустнув, прошла в зал ожидания. Нехорошо получилось. В смысле, что не сходила на могилу к Павлу. Но ледяная руга сжимала сердце всякий раз, как только задумывалась об этом. Происшедшее было слишком свежо в памяти, и я боялась, что поход на кладбище здорово подточит силы.

Наконец, объявили посадку и, кинув прощальный взгляд на столь неприветливо встретившую Россию, ступила на трап самолёта.

— Надеюсь, я ещё вернусь. — Одними губами прошептала я.

Устроившись возле иллюминатора, откинула кресло и, смежив веки, попыталась задремать. Рядом кто-то плюхнулся и, не удержавшись, приоткрыла один глаз. Парень лет двадцати восьми в сером твидовом пиджаке и синих джинсах с интересом пялился на меня.

«Что уставился». — С неприязнью подумала я.

Нет уж, хватит с меня русских мужчин. За прошедшую неделю успела познакомиться с двумя и, должна сказать, оба жутко разочаровали.

— Миша. — Словно не замечая настороженного взгляда, представился попутчик.

— Маша. — Процедила сквозь зубы я.

Лишь бы отвязался.

— Очень приятно. — Явно не собирался останавливаться на достигнутом он.

— Взаимно. — Как ни старалась выглядеть дружелюбной, злоба так и пёрла наружу.

— В первый раз во Францию? — Он вытянул ноги и, удобно расположившись в кресле, без стеснения разглядывал мою фигуру.

— Михаил, вам не кажется, что вы слишком назойливы? — С сарказмом произнесла я.

— Нахальство — второй счастье. — Игнорируя попытку взять официальный тон непринуждённо засмеялся он. — К тому же, скажу по секрету: я специально поменялся местами во-он с той старушкой, чтобы эти несколько часов провести в вашем обществе.

В течении пары секунд мучительно размышляя, разозлиться или обрадоваться, всё же, склонилась в пользу последнего. Согласитесь, не каждый день встречаешься с подобной, совершенно обезоруживающей нахрапистостью.

Глава 8

Весь полёт Миша не давал скучать, непрерывно рассказывая анекдоты, дурацкие и, оттого ещё более смешные, случаи из армейской жизни и вообще, старался произвести впечатление. И, надо сказать, ему это удалось. Во всяком случае, вместо угрюмого путешествия с самокопанием, я прекрасно провела время. То и дело он предпринимал попытки узнать номер моего телефона — что решительно пресекала на корню. Так же, как и желание побольше выведать о личной жизни.

Интересно, это уже профессиональное?

В смысле, то, что начинаю подозревать всех и каждого? Ну, чем, скажите, провинился вполне безобидный клоун Миша? Даже если предположить худшее и знакомство наше не случайно. Чёрт, конечно же, нет. Он же сам признался, что пересел намеренно. Ладно, надеюсь, вы поняли. Так вот, одно из двух: либо он человек Вадима Игоревича, либо…

Да нет, глупости всё это. Какой уважающий себя киллер станет на глазах у десятков потенциальных свидетелей знакомиться с будущей жертвой?

Однако, несмотря на потуги мыслить логически, чувствовала небольшое отчуждение.

«Дамы и господа! Мадам и мсье. Леди и джентльмены! Просьба прекратить курить и пристегнуть ремни безопасности. Наш самолёт совершает посадку в аэропорту имени Шарля де Голля». — Раздалось из динамиков, и я последовала совету.

Едва подали трап, чтобы не обижать хорошего человека, ввела память телефона номер его сотового, устремилась к выходу.

— Где думаешь остановиться? — Не отставал Михаил.

— Не знаю ещё. — Пожала плечами я.

— Я всегда снимаю номер в недорогом пансионате в пригороде. Может…

— Нет. — Чуть более резко, чем нужно мотнула головой.

Не хватало ещё спугнуть клиента.

— Ну, как хочешь. — В его голосе послышалось разочарование. — Но, если что, звони.

Я лишь молча улыбнулась.

Сославшись на то, что должны встретить, отказалась от совместной поездки на такси и вздохнула с облегчением.

Что ни говорите, а в любом деле хороша умеренность. А обаяния нового знакомого было слишком уж много в пересчёте на кубические метры замкнутого пространства.

По-французски говорю ужасно. Зато прекрасно понимаю. Из положения вышла, написав на вырванном из блокнотика листке просьбу отвезти в какой-нибудь приличный отель.

Заведение называлось «Орхидея» и, на первый взгляд, показалось вполне уютным. Оплатила номер на неделю вперёд и, подождав, пока коридорный внесёт чемодан, направилась в душ.

Что делать — попросту не представляла. Хоть бы одну книжку «про шпионов» осилить сподобилась. Так, нет же. «Низкопробное чтиво», по словам мамы и, что греха таить, собственным убеждениям, годилось только для употребления маргиналами. Чей вкус невозможно испортить, за отсутствием такового.

Короче, как знакомиться с мужчинами — понятия не имела. Не говоря уже о том, как их соблазнять. До сих пор в моей короткой жизни случилось всего три человека противоположного пола, включая нового знакомого. Но Павел мёртв. Самонадеянный Боб — далеко. А не менее уверенный в собственной неотразимости Михаил хоть и находился близко, явно не похож на человека, на котором можно потренироваться. Какая уж тут отработка навыков, если сам липнет, словно муха не мёд?

В конечном итоге, плюнула. Очень надеясь, что всё «само собой образуется». Постаралась выкинуть из головы служебные заботы, и отправилась гулять. Имею право по приезде в один из красивейших городов мира уделить ему толику времени? Как уже говорила, читать и писать на языке Мольера могу без труда. А, потому, купила карту, путеводитель и храбро двинулась покорять город.

На первом же перекрёстке наткнулась на юношу, почти мальчишку, перебиравшего струны гитары. С ужасным акцентом и отчаянно коверкая слова, исполнявшего «Подмосковные вечера». Не выдержав издевательства над любимой песней, бросила в лежащую на тротуаре кепку мелкую денежку и, спросив взглядом разрешения, встала рядом.

Голос у меня не очень сильный и карьера певицы мне не грозит ни под каким видом. Но, едва вступила, парень притих, в восхищении открыв рот. Потом заиграл чуть громче и начал подпевать. Помимо вокала, мы тут же стали привлекать внимание внешними данными (отражение видела в витрине напротив). Он — жгучий горбоносый брюнет с вьющимися волосами, и рядом тоненькая светло-русая девушка. Спустя пять минут нас окружила небольшая толпа. В шапку летели монеты и даже зашелестели купюры. Мы исполнили «Очи чёрные», «Бессаме мучо», затем я в одиночку спела несколько романсов из старых русских кинофильмов. Завершили выступление появившейся в нашем репертуаре с моей подачи «I love you» на английском языке. Потом он затянул что-то по-итальянски но, поскольку ни мелодии, ни слов не знала, чмокнула зардевшегося паренька в щёку и пошла дальше.

На небольшой площади, словно перенесённой неведомым волшебником из эпохи Людовика XIII остановилась перекусить в маленьком кафе. Наверное, уже пересекла какую-то невидимую черту, вступив в «историческую» часть города. Так как заинтересовал гид, с энтузиазмом размахивающий рупором и предлагающий двухчасовую экскурсию всего за пятьдесят евро. С носа, разумеется.

Решив, что весь город пешком обойти не смогу, быстро допила кофе и направилась к постепенно формирующейся группе. Устроившись возле окна в мягком кресле, немного подождала, пока число желающих осмотреть достопримечательности не достигнет некой критической массы и, наконец, автобус тронулся.

Мы побывали в Мот Понт-о-Шанж и во дворце правосудия, на Площади Вогезов, в Монастыре Валь-де-Гранс и Садах Тьюильри. И, разумеется, в сердце Парижа, коим, несомненно, является остров Сите.

Конечно же, поездка сопровождалась лекцией. Со слов гида узнала, что самое раннее упоминание о Париже относится к первому веку до нашей эры Юлием Цезарем. В те времена на острове Сите жило галлльское племя паризиев. Деревня назвалась Лютецией и лишь триста лет спустя римляне стали именовать это место Parisii.

В десятом веке Париж превратился в столицу французского королевства. Благоприятное географическое положение в судоходной части Сены, на скрещении торговых путей и пребывание королевского двора, притягивавшего в столицу светскую и духовную знать, что способствовало превращению города в то, чем он является сейчас.

Закончилась экскурсия в Парижском Университете и Сорбонне. Кто не знает — это один из крупнейших учебных и научных центров Франции, основанный в тысяча двести пятнадцатом году на основе церковных школ. Сорока двумя годами позже в Латинском квартале некто де Сорбонн открыл колледж, естественно названный его именем. А в семнадцатом веке эти два заведения слились. Да так, что названия стали отождествляться.

С головой, гудящей от вороха информации, вышла из автобуса на площади, откуда началась экскурсия и, не спеша, направилась в отель. Для первого дня впечатлений вполне достаточно. К тому же, утомлённая перелётом, захотела спать.

Утром разбудила горничная, принесшая кофе. Чертыхнувшись, вспомнила, что та лишь выполняет просьбу и, поблагодарив, отправилась в ванну. Делу время — потехе час. Так, кажется, гласит русская народная мудрость.

Фотографии, само собой разумеется, не выкинула, так что адрес бывшего советского чекиста запоминать не видела необходимости. Натянув джинсы и лёгкий свитер, малость накрасилась, и вышла ловить такси. Координаты, чтобы не смущать водителя, по привычке переписала по-французски и через полчаса осоловело пялилась на нечто среднее между торговой гаванью и Шанхаем. С китайским городом место роднила целая куча барж, стоявших у гранитной набережной. Довольно обшарпанные, они создали удручающее впечатление. Что никак не вязалось с новыми шикарными автомобилями, словно на подъездных дорожках коттеджей оставленными владельцами у воды.

Машинально отдав таксисту двадцать евро, не придумала ничего лучше, как усесться на скамейку, недоумённо оглядывая это безобразие. У многих на крышах росли самые настоящие газоны. Кое-где заботливые хозяева разбили цветочные клумбы или высадили карликовые японские деревья. Дурдом, одним словом.

Слегка придя в себя и оглядевшись, поняла, что что-то тут не так. Причал на правом берегу Сены находился в самом центре. А это не очень-то вязалось с представлениями о жалком существования если и не клошаров то, как показалось вначале, не самых обеспеченных обитателей французской столицы. Впоследствии узнала, что стоянки для барж есть во многих районах Парижа. Но жить здесь, с видом на Елисейские поля считается весьма престижным. Всё равно, что для американца иметь особняк в Беверли Хиллз. Так же круто, как для россиянина обладать квартирой с видом на Кремль. То есть, удовольствие далеко не из дешёвых. Буквально за всё приходится платить. За место под солнцем, то есть на воде. За судно, стоит которое чуть поболе, чем хороший особнячок с садами и парками. За лицензию на право передвигаться по реке. И, конечно же, за дорогостоящую внутреннюю отделку и подключение к коммуникациям, таким как водоснабжение, и телефонная линия.

Всё это при более близком знакомстве поведал бывший «боец невидимого фронта» а ныне вполне довольный жизнью буржуа. Обладатель не распознанного с первого взгляда шикарного плавсредства, солидного счёта в банке и довольно импозантной внешности.

У каждой баржи — столбик с табличкой: адрес и имя владельца. Искомый Серж Раков занимал серую посудину длиной метров тридцать. Мостки, соединяющие с берегом, оказались втянутыми на борт и, решив, что для первого раза узнала достаточно, отправилась брать на прокат автомобиль. Судя по гигантскому чёрному БМВ, будущий знакомый не являлся горячим поклонником французской автомобильной промышленности. В отличие от попутчика Михаила, который, по его словам, специально прилетел во Францию для покупки нового Рено. Нет, не подумайте, он не сумасшедший богач, приобретающий машину для себя. Просто, этим зарабатывает на жизнь. Находит клиента, выясняет запросы, а после, проведя несколько бессонных ночей в Интернете и найдя искомое, списывается с владельцем, если машина подержанная или представителем фирмы, если автомобиль новый, и отправляется в «деловую поездку».

Поймав себя на мысли, что слишком много думаю о симпатичном клоуне, вместо того, чтобы заниматься работой, выбросила парня из головы и вошла в прокатную контору. Столь суровые «меры», предпринятые по отношению к ничего не подозревающему новому знакомому, искренне считала необходимыми. Ведь, согласитесь, нельзя начинать флирт с одним мужчиной, постоянно вспоминая о другом.

Что? И ничего я подобного не говорила. Сами вы «постоянно».

Как и в любой цивилизованной стране мира, формальности во Франции сведены к минимуму. Водительских прав и кредитной карточки оказалось вполне достаточно, чтобы через каких-нибудь полчаса стать, пусть и временной, обладательницей новенького серебристого Фольксвагена. «Гольф» последней модели сиял от косметики, а в салоне приятно пахло кожей. Вообще-то, удовольствие не из дешёвых. И за неделю аренды пришлось выложить немало. Не хочу вдаваться в подробности, сажу только что, стоимость проката авто последней модели равняется цене старенькой, но вполне исправной машины, оставленной на платной стоянке университета.

Запасшись чипсами, кока-колой и ещё несколькими вкусностями, которые можно поглощать, ведя наблюдение и не рискуя при этом по уши испачкаться жиром или разными соусами, отправилась назад. К счастью, огромный БМВ по-прежнему находился у причала. Теперь с берегом баржу соединяли мостки, а на палубе, в лёгком тренировочном костюме разминался Серж Раков. При всей антипатии к фигуранту, совершенно независимо от моих желаний прочно поселившейся где-то глубоко внутри, невольно залюбовалась отточенной грацией движений. Он проделывал один из множества комплексов китайской гимнастики. То ли цигун, а, может, какой-нибудь «шаолинь». Я, вообще-то не очень разбираюсь. Серж приседал, подпрыгивал, совершал трудноиденфицируемые загадочные пассы, наверное, предназначенные для отражений ударов воображаемого противника. И всё — с таким изяществом и быстротой, что просто не верилось, что двигавшийся по палубе человек вдвое старше меня.

— О, my God![3]. - невольно прошептала я.

Всё потому, что здорово робела. Естественно, кабы не поручение, которое необходимо выполнить во что бы то ни стало, просто бы прошла мимо. Но, постепенно вживаясь в роль, перебирала варианты, пытаясь нащупать единственный, верный ход, что заставит, судя по всему вполне уверенного в себе и не страдающего от недостатка женского внимания мужчину, заинтересоваться какой-то там Мери Райн. В общем-то не уродины но — увы — далеко не претендентки на звание Мисс Америка.

«А если он и вовсе женат»? — С ужасом подумала я.

Нет, мне абсолютно наплевать на предполагаемую супругу. Просто, в последнем случае, вряд ли пригласит на баржу. И, даже если и удастся завязать отношения, дело ограничится свиданиями где-то на стороне. Что, как вы понимаете, совсем меня не устраивало. На кой хрен он мне сдался где нибудь в номере отеля?

Эх, Сару бы сюда! Уверена, даже не пришлось бы устраивать Вrainstorm[4]. Уж она бы, со свойственной ей изобретательностью придумала бы что нибудь, бьющее не в бровь, а в глаз.

Представив Сару, пытающуюся наставить фингал танцующему экзотический боевой танец Сержу, невольно засмеялась. А что? Было бы неплохо. В случае удачи, конечно. Я бы спасла бедолагу от нападок разбушевавшейся подруги и тот, по самое «немогу» проникшись чуйством благодарности, тут же, не отходя от кассы, поведал бы, где хранит столь интересующий куратора компромат.

Но над домами высилась Tour de Eiffel[5] и, разумеется, ни о какой Саре не могло быть и речи.

«Записаться в ученики к мастеру восточных единоборств, что ли»?

Вяло покатав в голове явно непродуктивную, ежели не сказать прямо, бестолковую мыслишку, скомкала очередной пакет попкорна и тяжко вздохнула. Ну, почему так комплексую? Чем, скажите на милость, молодящийся дяденька, отличается от того же Боба или давешнего Михаила?

«Только тем, что тебе от них абсолютно ничего не нужно». Это ж давно известно: то, чего хочется, получается очень редко. То есть, кто бьётся — тот, конечно, добьётся. Но, почему-то всё оказывается совсем не так как представлялось.

Заскрипев зубами, помянула недобрым словом сучьего потроха Вадима Игоревича. Хоть бы досье какое дал на фигуранта, что ли? В фильмах «про шпионов», агентов вроде снабжали хотя бы минимумом необходимой информации. Или, времена изменились настолько, что теперь в порядке вещей взять первого попавшегося человека с улицы и, немного попугав, заявить: а иди-ка ты, родимый, туда не знаю куда. Да притащи во-он то, хрен знает что.

Хотя… Давно известно, что нет невыполнимой работы для человека, который не обязан делать ее

сам. Закон Вейлера, однако.

Серж закончил разминку, а я, так и не разродившись гениальным планом, всё торчала в машине.

«Нет худа без добра». — Утешила себя. Теперь хоть точно знаю, что жены у мужика нет. Вряд ли нормальная женщина усидела бы в взаперти в столь погожий денёк.

Наконец, часов в одиннадцать утра мсье Раков завёл чудовищный БМВ и тронулся с места. Держась поодаль, и, разумеется, стараясь быть незаметной, я двигалась за ним. Проехав пару кварталов, он остановился возле небольшого ресторана и, припарковавшись, вошёл в стеклянную дверь.

Мысленно перекрестившись — хотя никогда и не была особенно набожной — поспешно выскочила из салона. Затем, оправив юбку и тщательно стряхнув крошки, изящной походкой направилась следом.

Глава 9

— One black coffee, please![6]. — Сказала, конечно же, по-английски, подошедшему гарсону.

Ни о каком упоминании русских корней, само собой не шло и речи. Вообще, ничего, что могло бы насторожить клиента, и напоминало о покинутой родине.

Кстати, всё от той же Сары знала, что назвать парижского официанта гарсон — верный способ получить плевок в кофе или суп. Обращаться следует как-то по другому. Но — вот беда — в нужный миг сведения зачастую вылетают из перегруженной головы.

Сержу принесли завтрак и, кивком поблагодарив, тот начал есть.

Смакуя напиток маленькими глотками, исподтишка наблюдала, не очень понимая, что это даст. Наконец, закончив, он встал и неторопливо зашагал к выходу. Подождав, пока за Раковым закроется дверь, бросила на стол мятую купюру, и двинула за ним.

Следующей остановкой был гольф-клуб. Куда меня, разумеется, не пустили. Единственное, что обрадовало — то, что располагался он за городом. Прикинув, что часа два Серж проведёт на поле, помчалась в город. В первой же телефонной будке узнала адрес специализированного магазина, торгующего подслушивающими устройствами. Что-то наплетя о неверном женихе и, изрядно уменьшив счёт, приобрела несколько «жучков», а так же всё необходимые прибамбасы.

Количество авто на набережной заметно уменьшилось, что не могло не внушать оптимизЬму. Заранее переодевшись в джинсы и чёрный свитер, собрала волосы в конский хвост, напялила бейсболку и чёрные очки. Словно заправский домушник, отправляясь «на дело» оставила «Гольф» в нескольких кварталах от причала. И потопала к барже.

Рассудив, что вряд ли он станет топить камин летом, на тонкой проволоке опустила один микрофон в трубу. Остальные же налепила на окна, то есть, извините, на иллюминаторы. Для чего пришлось свешиваться вниз головой и утопить очки. Продавцы уверяли, что это — самая последняя-распоследняя модель с супер-пупер чувствительностью. Так что, лезть внутрь, рискуя задействовать наверняка имеющуюся сигнализацию и привлекая внимание полиции, не осмелилась.

С чувством выполненного долга подогнала машину поближе и, включив цифровое записывающее устройство, на такси отправилась перекусить. Затем, поехала в пансионат, иминут пятнадцать постояла под душем. Отдав в прачечную извозюканную о борта лохани одежду, немного вздремнула.

«Только бы не угнали машину». — Вот единственное, что беспокоило по настоящему.

Около шести вечера, не утерпев, сидела в салоне временно бывшего моим автомобиля, и прослушивала записи. Естественно, полагала, что Серж Раков находится в полном душевном здравии и сам с собой не разговаривает. Так что ничем, кроме бесед по телефону это быть не могло.

Вернувшись в три часа, хозяин сделал всего четыре звонка. Договаривался о завтрашней партии в теннис, вызывал рабочего, в чьи обязанности входила ежемесячная помывка баржи (если бы проводила операцию «жучок» послезавтра, не выпачкалась бы, как свинья). Третий однобокий диалог тоже интересовал мало, так как касался финансовых вопросов. А вот четвёртый…

Нет, ну говорила же, что всё, так или иначе, сбывается. Причём, скорее «иначе», нежели «так».

Короче, он звонил в одно солидное, имеющее «хорошую» репутацию заведение, в где трудятся молодые женщины, оказывающие определённые услуги. Должно быть, мсье Раков очень практичный человек, педантично заботящийся о здоровье. Утром — зарядка, днём — гольф. Вечером — эротический массаж, вполне качественный суррогат личной жизни, в которой за ненадобностью нет места любимой женщине.

Решив, что это единственный на сегодня шанс войти в контакт, ухватилась за соломинку. Возможно, кто-то сочтёт план не очень умным. Но, когда-нибудь возьмите и сами попробуйте претворить в жизнь что-то подобное. Не спорю, многие бы нашли гораздо более цивилизованные способы. Но, пусть уж будет так, как задумала.

Пришлось ещё раз совершить небольшую прогулку по магазинам и обзавестись электрошокером и баллончиком с нервно паралитическим газом. За четверть часа до приезда ночной бабочки заняла позицию на одной из скамеек под плакучими ивами.

Видимо Серж был постоянным клиентом, так как девушка прибыла на такси совершенно одна. Ни сутенёра, ни охраны. Про обязательную свиту жриц любви как-то читала в московской криминальной хронике. Собственно, на это и рассчитывала. Весь же «гениальный» план состоял в том, чтобы, поменявшись с проституткой местами, проникнуть на баржу. И, вырубив Сержа заняться обыкновенным грабежом. О том что попросту могу ничего не найти в тот момент не пришло в разгорячённую голову. Наверное, подействовал воздух Франции, раз взяла на вооружение принцип Наполеона. «Главное — ввязаться в драку. А там посмотрим». Хотя… Не так уж он не прав, если разобраться. Ведь, если хочешь довести что-нибудь до конца, нужно, как минимум, начать.

— Мадмуазель, вы не поможете? — Как можно отчётливей произнесла я, едва такси отъехало.

Путана невольно замедлила шаг, повернувшись в мою сторону.

— Что случилось? — В её голосе послышался акцент.

— Кажется, я подвернула ногу.

— Вызовите скорую. — Равнодушно бросила она.

— Я… — Видя, что планы рушатся прямо на глазах, слегка запаниковала. — Я уронила телефон.

Сжалившись, девушка приблизилась к скамейке и я, выбросила вперёд руку с шокером.

— Сука! — Простонала она и обмякла.

Слово показалось знакомым но, только аккуратно уложив жертву на лавочку, сообразила, что говорили по-русски. Хотя… Куда от нас денешься? За последние десять-двенадцать лет из бывшего Советского Союза на заработки выехало столько народу, что просто диву даёшься. Перед самым отлётом в Москву смотрела передачу, в которой говорилось, что только в Италии, при шестидесяти миллионном населении, нелегально проживает пять миллионов выходцев из Украины.

Обо всём этом размышляла, шагая к машине и моля Бога, чтобы не встретить полицейских.

К счастью, повезло.

Тело оказалось неожиданно тяжёлым. С трудом втиснув пострадавшую на заднее сиденье, завела двигатель и, отъехав на несколько километров, взгромоздила несчастную на скамейку. Дабы не навлекать лишних проклятий на мою, и без того грешную голову, в кармане сумочки оставила триста евро. Да, если честно, чисто по-человечески её было жаль. Мало того, что работа скотская, так ещё связана с постоянным риском.

Затем уселась за руль и… испугалась.

«Что ты делаешь, Маша»? — Спрашивала себя, сжав лицо в ладонях. «Даже если и проникнешь на баржу, вряд ли сможешь найти хоть что-то. Такие люди не отличаются беспечностью».

Действительно, а что потом? Вот, приду, значит. Покручу попкой. Приму душ. Вряд ли Раков начнёт светскую беседу. Скорее всего, сразу потащит в постель. Конечно, шокер применить успею. Но, если ничего не обнаружу, что тогда? Второго шанса не представится, дорогуша.

У греха сомнения, как известно, множество обличий. Но за всеми масками, за красивыми словами, за философскими рассуждениями колеблющихся всегда скрывается трусость. Капитулировать перед обстоятельствами всегда легче с умным видом и руководствуясь этическими соображениями.

Решение, как это обычно бывает, пришло спонтанно. Пристегнув ремень безопасности, выехала на набережную и… таранила БМВ Сержа. Не так, чтоб сильно, но достаточно, чтобы происшествие не относилось к разряду мелких неприятностей.

«Во всяком случае, есть повод для знакомства». — Злорадно подумала я, глядя на выбежавшего на палубу клиента.

Надо отдать ему должное, он вёл себя как мужчина. То есть, довольно сдержанно, если не сказать — вежливо и корректно. Первым делом помог выйти и спросил, не нужен ли врач. На причинённые повреждения почти не обратил внимания, лишь кинув беглый взгляд. Гораздо больше времени он уделил моей растерянной персоне. Да-да, несмотря на то, что акция была подготовлена, я жутко испугалась. Всё же, автокатастрофа, путь даже такая небольшая, вызывает шок. Не смертельный, но довольно ощутимый.

— Надо позвонить в полицию. — Озабоченно нахмурился он.

— Пожалуйста, не делайте этого. — Я скорчила самую плаксивую рожу, на которую оказалалсь способна. — У меня отберут права. А, даже если и не отберут, то родители ни за что не подарят новую машину. — И, видя, что он колеблется, добавила. — Я оплачу ремонт.

— Вообще-то, расходы бы покрыла страховка.

— Ваши — да. — Я отчаянно заморгала, пытаясь заплакать.

А фиг там. Наверное, проявился характер, доставшийся от бабушки с дедушкой.

— Ну, не знаю. — Показалось, что он посмотрел с особым, мужским интересом.

— Я… Я буду очень признательна. — Застенчиво пролепетала я и покраснела.

На этот раз самым естественным образом. Для чего пришлось лишь представить КАКУЮ именно благодарность предпочтёт Раков.

— Не хотите ли немного отдохнуть? — Галантно предложил он. — Мне кажется, вам не помешает чуть-чуть выпить, чтобы снять стресс. Потом вызовем такси. А ремонтом завтра займётся механик гаража, где поддерживают мою лошадку на ходу.

Он ещё спрашивает! Да это то, о над чем ломала голову весь сегодняшний день. К счастью, Париж отличается от Шанхая тем, что баржи располагаются не впритык друг к другу, словно селёдки в бочке, а на некотором удалении. Столкновение было не очень громким, и к месту происшествия никто не вышел. Раков сел за руль Фольксвагена и, припарковав машину рядом, так словно ничего не случилось, и к нему просто заглянули гости. Затем взял меня за руку и провёл на борт.

Внутреннее убранство разительно отличалось от наружной отделки. И, если с набережной судно больше походило на пристанище клошара, то, спустившись по нескольким ступенькам, попала в прекрасно обставленную гостиную шикарного особняка. Интерьер, выдержанный в бежевых тонах, великолепно гармонировал с камином, сложенным из глазированного кирпича. Широкий мягкий диван с несколькими подушками, глубокие кресла. На невысоком столике в углу — телевизор с DVD проигрывателем. На журнальном столике телефоны. Сотовый и стационарный.

— Располагайтесь. Я же пока смешаю выпить.

Чёрт! Только этого не хватало. Но, возразить не рискнула. Всегда ведь можно оставить бокал, слегка пригубив.

Я уселась в кресло и, блаженно вытянув ноги, нашарила в сумочке шокер. Если честно, не очень-то представляла, что делать дальше. В конечном итоге, предпочтя довериться случаю, просто ждала естественного развития событий.

— Серж. Серж Раков. — Отрекомендовался он, протягивая высокий бокал.

«Я знаю». — Чуть было не ляпнула я, и прикусила язык.

Ну, не идиотка ли? Откуда ты можешь знать, если познакомилась с ним двадцать минут назад?

— Мери Райн.

— Вы американка?

— Да.

— И как вам Париж? — Таким тоном, словно имел весь город в личном владении, поинтересовался он.

— Замечательно. — С восторгом закатила глаза я.

И, честное слово, ни чуточки не лукавила.

— Париж великолепен. — С воодушевлением сказал он. — Столько лет здесь, а всё никак не могу привыкнуть.

— Серж Раков. — Притворяясь задумчивой, я водила пальчиком по краю бокала. — Это ведь не французское имя?

— Нет… — На секунду показалось, что он колеблется. — Я выходец из России.

— О! Горбачёв! Перестройка! — Изгаляясь над языком, на котором говорила с детства, я старательно изображала американскую дуру.

— С тех пор много воды утекло. — Невесело усмехнулся он.

Только не удивляйтесь. Простому обитателю Среднего Запада совершенно наплевать, что происходит за пределами родного городка. Вселенная для жителя Америки делится на свою страну и весь прочий мир. Конечно, какие-то обрывки информации из просмотренных телепередач откладываются в памяти. Но и только. В остальном же, для рядовых Джона и Мери, всё едино. Что Русские, что Пакистанцы. Это где-то далеко и нереально. А, значит, просто не достойно внимания добропорядочного обывателя.

Серж непринуждённо поставил бокал на стеклянный столик и уселся на подлокотник. И, взяв мою голову руками, начал целовать. Растерянная столь стремительной атакой, я несколько напряглась.

Вот и всё, милочка. Теперь уже некогда думать: ложиться в постель или не ложиться. Сама вляпалась, сама и расплачивайся.

Раков, тем временим, перенёс меня на диван и, задрав юбку, принялся ласкать бёдра. Находясь в состоянии прострации, я не сопротивлялась. В конце концов, все психологи в один голос утверждают, что женщина помимо воли испытывает антипатию к мужчине, лишившему девственности. Правда это или нет, ещё на знала но, в любом случае, так даже лучше. Если правы они — Серж как раз тот тип, которого — учитывая обстоятельства, приведшие к знакомству — с удовольствием возненавижу. Ну, а если нет… Что ж, говорят, иногда не вредно совместить приятное с полезным. Во всяком случае, став его любовницей, точно сумею подобраться вплотную к решению вопроса. Мысли о том, что он ровесник отца, благоразумно гнала прочь.

Он уже расстегнул лифчик и целовал грудь, а я, тихонько постанывая от возбуждения, приготовилась расстаться с невинностью, как древнегреческая богиня Адрастея, что переводится, как «Неотвратимая», вновь внесла коррективы. Жительница Олимпа, являющаяся воплощением законов бога времени Кроноса и Зевса и отождествляемая с Немезидой, явно решила присматривать за моей бестолковой судьбой. И выкинула такой фортель, что я чуть не поседела от страха.

Моя одежда валялась на полу. Серж, торопливо стаскивал брюки, когда дверь тихонько скрипнула, и в комнату проник человек в маске.

Всё же, несостоявшийся любовник не зря столько лет работал на спецслужбы. С быстротой молнии выхватив из-под дивана пистолет, он сделал несколько выстрелов. Незваный гость кулем повалился, забрызгав кровью пушистый ковёр, а Серж, глухо захрипев, обмяк, придавив более чем восьмьюдесятью килограммами.

Вам приходилось лежать под истекающим кровью трупом? Если нет, то и не пробуйте.

Тело Сержа, до того лёгкое и поджарое в одночасье стало жутко тяжёлым. В довершение ко всему начало тошнить и, чтобы не захлебнуться пришлось вывернуть шею так, что в каюте едва не стало одним покойником больше. С трудом столкнув мёртвого Ракова — он упал с глухим звуком, показавшимся ужасно громким — направилось в ванную. Рвало страшно, а состояние было очень близким к обморочному.

«Господи, за что»? — Всхлипывала я. — «Скажи, что, что такого сделала, что на пути попадаются одни мертвецы»?

Что ни говорите, а затаивший обиду Боб должен быть очень благодарен, за то, что не приняла его ухаживания и отправилась в Россию. А то ведь, неизвестно, чем бы всё закончилось. Конечно, преступность в благополучной Америке пониже, чем в бывшем Советском Союзе но, кто знает? Вдруг, дело во мне? Существуют же легенды о роковых женщинах, приносящих несчастье всем, с кем сведёт судьба. Чёрные вдовы, похоронившие по десятку мужей. Что, если я — из их числа? Согласитесь, два вероятных любовника — и оба погибают в первый день знакомства. Разумеется, с Павлом почти год общались в on line, но, это ничего не значит. В реале-то, виделись всего один раз.

Да уж… люди, к коим имею счастье принадлежать и я, ухитряются сделать жизнь во сто крат гаже, чем она есть. Но и та, не оставаясь в долгу, расплачивается той же монетой. Какой-то замкнутый круг, и выскочить из него невозможно.

Всё же, имеется во мне некая генетическая предрасположенность? Или, просто становлюсь профессионалом? Ведь, что есть признак мастерства, как не способность делать что-то лучше других? Ещё две недели назад, при виде парочки свежих трупов попросту бы потеряла сознание. Но смерть Павла и пребывание в русской тюрьме закалили волю. И, умывшись, прошлёпала босыми ногами на палубу и втащила мостки. К нашим, слегка помятым машинам, присоединился подержанный мотоцикл, но вокруг было спокойно и, спустившись, заперла дверь.

Притушила свет в торшере и, поправив жалюзи, начала одеваться. Очень тянуло прикрыть тела но, рассудив, что это станет уликой, просто старалась не смотреть. В аптечке нашла хирургические перчатки и, надев, тщательно вытерла всё, к чему прикасалась. Первый раз в жизни захотелось выпить но, побоялась, что в состоянии стресса организм неадекватно отреагирует на алкоголь, и поборола желание.

«Это конец». — Бухало в голове.

Задание смело можно считать проваленным. Или, намерения Вадима Игоревича вдруг изменились, и Серж Раков стал не опасен? Господи! Я же совсем забыла проверить почту. Два дня в Париже подействовали расслабляюще, и проявила непозволительную беспечность.

Глава 10

Голые ноги Рыкова, мало того, что здорово смущали, но и могли подтолкнуть мысли детективов в совершенно не нужном направлении. И, превозмогая спазмы в желудке, принялась натягивать на него штаны. Едва взяла скомканные брюки, как, чуть слышно звякнув на мягком ковре, из кармана выпали ключи. Справедливо посчитав что, ежели отвлекусь, вернуться к неприятному занятию будет гораздо труднее, не стала прерываться. И, только застегнув ремень и заправив рубашку, облегчённо вытерла пот.

У-фф!

Потом, словно боясь, что та может укусить, подняла связку двумя пальцами. И уже собиралась сунуть владельцу в карман, как внимание привлёк плоский никелированный ключ. Судя по клейму, подойти он мог лишь к банковской ячейке. Аккуратно отцепив добычу, положила в сумочку и отправилась осматривать оставшиеся помещения.

Кухня заинтересовала мало. Так же, как и спальня с широченной кроватью. А вот кабинет — совсем другое дело.

Здраво рассудив, что человек, подобный Сержу Рыкову, вряд ли станет зашивать документы в диванные подушки, направилась к столу с компьютером. Вообще-то, это был ноутбук, что несколько упрощало задачу. Если бы Серж обзавёлся стационарной машиной, пришлось бы долго возиться, разбирая корпус и доставая жёсткий диск.

Отсоединив питание, сложила лаптоп и, порывшись в ящиках стола, без зазрения совести выгребла все носители. Чертыхнулась и, преодолевая отвращение, вернулась к начавшему остывать телу, и сняла с кольца флэшку, поначалу принятую за обыкновенный брелок. Ссыпала награбленное в сумочку и принялась обшаривать незадачливого киллера.

Лицо совершенно не пострадало. Так же, как и грудь. Чего нельзя сказать о развороченном затылке. В спине тоже чернели два пулевых отверстия.

«Странно». — Удивилась я. — «Как это Серж ухитрился попасть в него сзади? Наверное, у убийцы невольно сработал инстинкт самосохранения и, увидев оружие в руках жертвы, он попытался скрыться».

Успокоенная догадкой, выбросила глупости из головы и начала обыск. Шаря по одежде, обнаружила запечатанные в пластик права, запасную обойму и нож-бабочку. В нагрудном кармане джинсовой куртки нашла пакетик с белым порошком. Но, подумав, что с наркотиками связываться — себе дороже, оставила зелье покойнику.

«Да, подруга». — Печально вздохнула о своей загубленной судьбе. — «Встряла ты — будь здоров. Не иначе, как от избытка ителлекта».

Хотя, что это я? Те, кто подобно Саре дружит с головой, в дерьмо не вляпываются. С умом, как правило, попадают в ситуации гораздо более приятные.

Было уже далеко за полночь, так что, почти не опасаясь, выбралась на палубу и водрузила на место сходни. Завела машину и, запоздало погоревав о наверняка оставшихся на кузове чёрного БМВ частицах краски и осколках фар, направилась в мотель. Надеюсь, что меня никто не видел. По крайней мере, не запомнил.

Безуспешно пытаясь придумать объяснения для полиции, которая обязательно нагрянет в пансионат, как только обнаружит трупы, въехала на стоянку. И, наконец-то добравшись до номера, как бревно рухнула на не разобранную постель.

К великому огорчению и повинуясь закону подлости, до утра снились кошмары. Серж, с простреленной грудью укоризненно смотрел в глаза. Зачем-то вставший из могилы Павел, в строгом чёрном костюме со свисающими с лица кусками плоти и местами обнажившимся черепом, что-то силился сказать. Но распухший до неимоверных размеров синий язык не слушался, и изо рта вырывалось лишь свистящее шипение. На заднем плане полупрозрачной тенью маячил Вадим Игоревич с горящим красным огнём бесстыжими бельмами и держал под мышкой серую папку. Сделанная из грубого картона, она здорово смахивала на ту, в которой находилось сфабрикованное против меня дело. Куратор укоризненно качал головой и, вконец измученная навязчивым присутствием отвратительной компании, не нашла ничего лучшего, как проснуться.

Сквозь неплотно сдвинутые шторы светило яркое солнце. Чувствуя себя грязной, первым делом полезла в ванну. С остервенением тёрлась жёсткой мочалкой так, что чуть не содрала кожу. Однако это помогло прийти в норму и, сполоснувшись под душем, накинула белый махровый халат и заказала завтрак в номер.

Стараясь не вспоминать вчерашнее, заставила себя съесть всё до крошки и, почти насильно влив в упорно сопротивляющийся организм чашку кофе, включила ноутбук.

Экран загорелся голубым светом и вежливо, но неумолимо, попросил ввести пароль. Задумавшись на мгновенье, наугад отстучала Password. Оказывается, не такой уж загадочной личностью был покойный. По крайней мере, девять из десяти моих знакомы, в качестве ключа используют слово «пароль».

Главной составляющей базы данных оказалась порнография. Блин, стоило рисковать, и задерживаться на месте трагедии, чтобы завладеть картинками и фрагментами фильмов, скачанных с порно сайтов? Нет, ну какие всё же скоты мужчины!

В течение нескольких часов методически обшаривая директории, так ничего и не обнаружила. В смысле, полезного. Одна из папок так же была под замком но «сим-сим, откройся» не подвёл и на этот раз. Увы… Номера счетов, суммы, в своё время украденные господином Раковым на Родине. Да коды доступа.

То есть, информация, конечно, заслуживает внимания. И даже по-своему интересна. Если вы, подобно убитому накануне мсье, в душе вор и проходимец. На всякий случай переписав данные на клочок бумаги, засунула листок в туфлю и удалила файл из памяти. Затем, понимая, что специалист, немного повозившись, всё равно сумеет выудить данные с винчестера, ещё раз бегло просмотрела содержимое компакт дисков и флэшки, на которой, кстати, была сохранена копия с номерами счетов, тут же безжалостно стёртая, и отформатировала жёсткий диск. Теперь машина стала полностью анонимной. И, даже если нагрянет полиция, вряд ли что нибудь сможет узнать.

Время близилось к обеду. По мою душу всё не приходили и, наконец, сообразив, что никто не явится, пока не отгоню машину в автосервис, откуда данные об аварии поступят в полицейский компьютер. Что ж, это даже не плохо. Во всяком случае, есть время прийти в себя и собраться с мыслями.

В маленьком ресторанчике съела пяток горячих бутербродов, запивая большущим стаканом сока, и отправилась в магазинчик, торгующий разным софтом. Купив установочный диск, вернулась в номер и принялась оживлять варварский убитый лаптоп. Надо ведь, в кои то веки, просмотреть почту. Да и попытаться выяснить, что за добрый молодец пожаловал к Сержу в гости вчера ночью не мешает.

Подобная самонадеянность обуславливалась наличием конфискованных у убийцы прав. Естественно, я в хакерском деле — ноль без палочки. Однако зачем на свете есть друзья? А у тех, в свою очередь, имеются приятели. У которых, сами понимаете… В общем, до бесконечности.

«Оживляж» занял около часа.

Я бездумно крутила права, вчитываясь в русское имя, написанное латиницей. И очень плохие предчувствия терзали бедную душу. Если он — человек пресловутого босса московской мафии, племянником которого был несчастный Павел, то дела очень плохи. Можно сказать, безнадёжны. Ведь, теперь, куда бы ни поехала, с лёгкостью отследят по кредитной карточке. Ну, а ежели это сотрудник таинственного ведомства, шантажом и угрозами превратившего меня в марионетку, то впору вообще вешаться.

Наконец, инсталляция закончилась и, воткнув штекер в телефонную розетку, подключилось к Интернету. Как ни странно, в почтовом ящике было пусто. Нет, имелось, конечно, разумное количество спама, который, поминая куратора недобрым словом, весь пришлось проверять. Но всё оказалось совершенно безобидной рекламой. Приказ же, по договорённости, должен прийти в форме личного письма от родственника или хорошего знакомого.

Обрадовало послание от Сары. Та проводила последние в жизни каникулы у родителей, живущих неподалёку от Бисмарка. Читая невинный рассказ о милых домашних происшествиях, горько разрыдалась. Живут же люди! И никаких тебе наёмных киллеров, отличающихся повышенным сволочизмом кураторов и, самое главное, что-то зачастивших на жизненном пути покойников.

Никаких выходов на втравившего во всё это подонка у меня, разумеется, не было. И, поскольку ценных указаний не поступило, решила, что «пока всё идёт нормально».

Да, какое, к дьяволу, «нормально». Фигурант убит и, если дела обстоят так, как думаю, вскоре должен включиться механизм, доносящий компромат до сведения заинтересованных лиц.

Быстро настучав несколько строк подруге, отправила сообщение, и со всех ног бросилась в банк. В ячейке, не лежало ничего, кроме пластмассового контейнера с компакт-диском. Бережно вытащив драгоценную коробочку, задвинула ящик обратно и, опять на том же такси вернулась в пансионат.

Дрожащей рукой вставила находку в дисковод, и набрала ставшее уже привычным Password. Увы… Видимо, к содержащейся на диске информации убитый относился не в пример серьёзнее, чем к банковским счетам. Зная, что подобрать нужное словосочетание «методом тыка» не стоит и пытаться, извлекла добычу и принялась названивать Саре.

«Даже, если ничего не узнаю», — утешала себя, — «всё равно, можно сказать, что полдела сделано». Поручение Вадима Игоревича выполнила. А то, что клиента застрелили, то уж извините! Не слышала, не видела, не знаю. Мало ли кому тот ухитрился наступить на больной мозоль. В конце концов, личностью покойный Серж был незаурядной, так что, с бедной овечки Маши взятки гладки.

Телефон Сары всё не отвечал. Скрепя сердце, всё же решилась на то, что, казалось, не смогу никогда. Я зашла на Пашкин сайт.

Но, вместо привычной улыбающейся фотографии, на главной странице находился снимок могилы. Некрашеный деревянный крест, простой песчаный холмик, ещё не одетый заботливыми руками в мрамор или гранит. Ниже кто-то разместил надпись.

«Две недели назад трагически погиб наш друг Павел Миронов. Мы скорбим по тебе, Павел. Любим и помним»!

А дальше… Дальше было ужасное. Пять слов, заставивших покрыться холодным потом. Сжав ладонями посеревшие щёки, напряжённо уставилась на жуткую надпись.

БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, МЕРИ РАЙН!

«Кто ты»? — Написала без надежды на ответ, зайдя в форум.

Несмотря на негодование, а, скорее, благодаря ему, голова заработала с удвоенной силой.

«Вот оно»!

Теперь, стоит узнать, имя изменившего внешний вид страницы и дело в шляпе. Ведь, об убийстве, кроме меня и ставшего жертвой несчастного случая — да и случайность ли это? — Смирнова мог знать только преступник.

Наконец, телефон Сары, терзаемый автодозвоном, оказался в руках хозяйки. И я засияла от счастья, услышав такой родной и знакомый голос.

— Привет, как ты?

— Э-ээ… — От неожиданности слегка растерялась. Я ведь ещё не знала, рассказывать ли о несчастьях, столь стремительно обрушившихся на мою голову. — Нормально.

— Как Москва?

— Да так… Ничего особенного. — Почти не покривив душой, ответила я.

Впечатлений, как вы помните, хватало. Но, так уж получилось, что все они, кроме, разве что прогулки по Красной Площади, были отрицательными.

— А я привожу в порядок клумбы. — Жизнерадостно сообщила Сара.

«Мне бы твои заботы». — Грустно усмехнулась я.

— Как родители? Как Патрик?

— Да что с ними сделается? — В её голосе явно слышались все оттенки, присущие счастливому человеку.

— Э-ээ… Твой младший брат по-прежнему увлекается разными глупостями?

— Ты про компьютеры? — Заржала она. — Так, по сравнению с тобой он сущий младенец.

Нет, ну, надо же! Поверить не могу, что кто-то, а уж тем более единственная и лучшая подруга, считает меня зацикленной на виртуальном мире.

— Ну, предположим, количественное отношение не играет роли. — Вяло возразила я. — Что с того, что много времени провожу в сети? Я же с друзьями треплюсь, а не занимаюсь взломом различных серверов.

— Собираешься заняться Интернет-грабежом? — Ехидно поинтересовалась Сара.

— Ну, почти что. — Согласилась я.

— Ладно, сейчас позову.

Спустя секунду, в трубке раздался юношеский басок.

— Здравствуй, Мери.

— Привет, Патрик.

— Сара говорит, нужно вытащить что-то из Сети?

— Угу.

— Знаешь что… — Он запнулся. — В Москве это с лёгкостью сделают Salomeia или Gylmor. Ты не думай, словно извиняясь, зачастил он. Ребята хорошие и вполне надёжные. Скажешь, что тебя прислал Grimuar и, считай, что дело в шляпе.

— Понимаешь. Дело в том, что я сейчас в Париже.

— Подумаешь. — Протянул он. — Тогда сходи к Гастону. Он принципиально не пользуется ником. Передай привет от Патрика и проси что хочешь. Да… — Замялся он. — Если у тебя есть немного деньжат, не жадничай. Сама понимаешь, Интернет — удовольствие не из дешёвых.

Ни фига себе! Это он МНЕ рассказывает?

— Поняла! Спасибо. — Поблагодарила я. — Но, может, сначала черкнешь ему сам и объяснишь, кто я такая и чего хочу?

— Ради Бога. — Согласился он.

Потом записала адреса его французского друга, почтовый и электронный, и трубку опять взяла Сара.

— Как ты очутилась в Париже?

— Долго рассказывать. — Начала отбрехиваться я. — Просто, обстоятельства несколько изменились, и пришлось срочно уехать из Москвы.

— Это мне понятно. Но почему именно Париж, а не Амстердам, Брюссель или Рим? Что-то ты темнишь, дорогая.

«Ещё как». — Состроила кислую мину я. — «А кто бы не темнил на моём месте».

— Сара! — Как можно убедительней заявила я. — Честное-распречестное слово, всё расскажу при встрече.

«Если доживу, разумеется». — Прибавила про себя.

— Что ж. — Тоном, в котором проскальзывали такие знакомые материнские нотки, пробурчала Сара. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Причём сразу стало ясно, что в моё благоразумие она не верит ни на грош.

— Ладно, пока. — Чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, попрощалась я.

— До свидания. И звони почаще. А то, как уехала, так ни слуху, ни духу. — Укорила она и отключилась.

Я написала Парижскому хакеру и, в ожидании ответа, решила нанести визит.

Судя по карте, Гастон жил неподалёку и, предпочла прогуляться пешком. Самый обыкновенный девятиэтажный дом ничем особенным не выделялся из множества собратьев. Я поднялась в лифте и, позвонив раз десять, убедилась, что никого нет дома. Не представляя, чем заняться, не придумала ничего лучше, как сесть в такси и отправиться на набережную. Правда, хватило ума, отпустить машину не доезжая до места, и осторожно подойти на своих двоих. Мотоцикл убийцы и бесстрашно покалеченный мною БМВ Сержа увезли, из чего сделала вывод, что расследование началось. Очень при этом надеясь, что оно пойдёт по воображаемой мною схеме, в которой не найдётся места глупенькой Мери Райн.

Для полноты картины, навестила лавочку, на которой оставила невезучую проститутку. Та, конечно же, не стала дожидаться моего визита.

А ведь она должна меня благодарить. Ведь, кабы не моё вмешательство, то к моменту прихода киллера они с Сержем вовсю бы занимались любовью. И, кто знает, сумел бы тот отреагировать столь быстро?

«А, может, всё наоборот»? — Ехидно спросила себя. — «Что, если убийца пришёл по твою душу»?

Ага, как же. Меня бы он пристрелил на пороге пансионата. Или, где нибудь на скамейке, пока поджидала путану. Всё удобней, чем вламываться в чужое жилище.

На обратном пути опять заглянула к Гастону. Что ни говорите, а знакомится лучше всего сразу в реале. В ответ на звонок послышались шаги, а, когда дверь распахнулась, с удивлением увидела старого знакомого, с которым не далее, как позавчера мы так здорово концертировали на мостовой.

— Ты?

Мальчишка явно обрадовался, и это было очень на руку.

— Можно? — Я бесцеремонно отодвинула парня в сторону и прошла в квартиру.

— Да, конечно. — Засуетился он. — Проходи, пожалуйста.

— Как ты меня нашла? — Он явно робел, не зная, куда девать руки.

— Тебе привет от Патрика. — С места в карьер начала я.

— Я… Я не знаю никакого Патрика. — Залепетал он.

Говорила же. Все, кто живёт в виртуальном пространстве, чётко, я бы даже сказала, на уровне подсознания, разграничивают два мира. Сидя перед монитором, Гастон сразу бы понял, кто такой Патрик. Но, стоило передать привет в живую — растерялся.

— Ты почту смотрел?

— Что? Ах, да. То есть, нет.

— Ну, так проверь. — Посоветовала я, оглядывая комнату.

Глава 11

Пока Гастон читал письмо Патрика а, заодно, и моё, сбросила с одного из кресел кучу одежды вперемешку с музыкальными дисками и, отставив в угол гитару, усмехнулась. С первого взгляда становилось понятно, что здесь живёт мальчишка. Не юноша, не молодой человек, а именно пацан. Стены оклеены плакатами с изображениями рок групп, девушек в купальниках и рекламой фильмов. В основном, фантастических боевиков.

На крюке, ввинченном в потолок — боксёрская груша. Перчатки примостились в другом кресле, поверх раскуроченного внешнего модема. Над столом приклеены несколько фотографий, судя по которым, Гастон занимался не классическим английским боксом, а разновидностью кикбоксинга, именуемой «сават». Это когда можно не только бить соперника кулаками, но и совсем, по-моему, неспортивно, пинать.

— Ага, понятно! — Через несколько минут воскликнул Гастон, оторвавшись от монитора. И, что же тебе нужно?

— Так сразу не объяснишь… — Вываливать целый ворох просьб посчитала неудобным, а потому, слегка замялась. — А ты, правда, что угодно хакнуть можешь?

— А то! — Он гордо вскинул голову и расправил плечи.

Самое удивительное, что, беседуя с Гастоном, оказавшимся по нынешним мерка очень хорошим знакомым, абсолютно перестала стесняться произношения. И он прекрасно понимал. Вот что значить, закомплексованность, проявляющаяся на людях и напрочь исчезающая в комфортном окружении.

— Тогда, вот что. — Решив, что в роли нанимательницы стану чувствовать себя значительно лучше, чем в амплуа бедной, да ещё чужой родственницы, я намеривалась предложить ему денег. — Нужно пробраться в базу данных очёнь серьёзной структуры — раз. Побольше выяснить об одном пользователе, ныне имеющем доступ к интерфейсу сайта моего умершего друга — два. И, на закуску, совсем уж простенькая задача. Подобрать пароль, чтобы считать информацию с компакт-диска. — И, дабы сражу же расставить точки над i, закончила. — Тысяча долларов.

— А почему не евро?

Было заметно, что он доволен, и пререкается только для виду.

— Радуйся, что русских рублей не предложила. — Усмехнулась я.

— Если по курсу — то, пожалуйста. — Мгновенно отреагировал он.

— Сказано, в долларах, значит — в долларах. — Тоном, не терпящим возражений, отрезала я. — И баста.

Не выдержав, мы дружно прекратили ломать комедию, и расхохотались.

— Диск у тебя с собой? — Вытирая слёзы, всхлипыва он.

— Увы. — Я развела руками. — Но идти недалеко, так что, я скоро. Кстати, могу половину заплатить вперёд.

— Подожди, я провожу. — Заторопился он.

— Как хочешь.

Гастон накинул куртку и, захлопнув дверь, надавил кнопку лифта.

— Ты американка?

— Да.

— Я так и подумал в тот раз. А русский откуда знаешь?

— А ты откуда?

— А я и не знаю. — Озорно блеснул глазами он. — Просто, хотел разнообразить репертуар.

— А-аа… — Протянула я. — Хотя, ещё тогда поняла, что в языке моей мамы новый знакомый разбирается, как свинья в апельсинах.

Мы вошли в пансионат, и хозяйка, как назло попавшаяся на пути, поджала губы. Да ну её. Что я, в гости никого пригласить не могу?

— Ух, ты! — Присвистнул он, увидев позаимствованный у Сержа ноутбук.

— Нравится? — С оттенком хвастовства поинтересовалась я.

— Не то слово. — Он как-то грустно вздохнул. — Одна из последних моделей. А стоит столько, что даже мечтать не смею.

— Если хо… — Начала было я и прикусила язык.

Конечно, сделать широкий жест и расплатиться с Гастоном лаптопом — поступок, поистине королевский. Но ведь, серийный номер наверняка где-то зарегистрирован. И, если вдруг что нибудь пойдёт не так, у парня могут быть огромные неприятности. Не посвящать же его в такие «незначительные» детали, как то, что унесла игрушку с места убийства бывшего владельца.

«Чего уж скромничать, милочка? Давай смотреть правде в глаза. Ты его попросту спёрла». — Подумала я и внезапно разозлилась.

Раков, и такие как он, крадут мою жизнь. Так что, это просто вынужденная самооборона.

Я положила диск в карман. Спутник бережно взял ноутбук под мышку, и мы двинули обратно.

— Не возражаешь? — Гастон легонько погладил плоский чемоданчик.

— Да ради Бога. — Пожала плечами я.

В самом деле, если ему удобней работать на более мощной машине, зачем строить из себя невесть что.

Он сноровисто подключил разъём и принялся загружать в память какие-то необходимые в хакерском деле программы. Я опять уселась в кресло и молча наблюдала. То, что происходит в таинственных недрах системного блока, всегда оставалось для меня загадкой. Страшной тайной за семью печатями. А потому любой, подобный Гастону, мгновенно возносился на недосягаемый пьедестал. Превращался в могущественного волшебника, подчиняющего загадочного Бога (иногда, под настроение, я даже в это верила) живущего в Сети. С невольным благоговением смотрела на смельчака, панибратски ухватившего Владыку Интернета за яйца, и чувствовала, как по коже начинают бегать мурашки.

— Готово. — Потянулся он и повернулся на вращающемся стуле. — Ну что, начнём с лёгенького?

— Как скажешь. — Я вытащила коробочку с диском и отдала гениальному взломщику.

Пальцы Гастона проворно запорхали по клавишами. И, вскоре, на экране засветилось открывшееся окошко.

— Так, семечки. — Притворно зевнул он. — Смотреть сейчас будешь?

— Нет. — Мотнула головой я. — И, вот ещё… Надеюсь, ты понимаешь, что это не те детские шалости, что вы устраиваете с Патриком и остальными оболтусами.

— Да. — Он посерьёзнел.

— Тогда держи.

Я вручила пять стодолларовых купюр.

Он развернул деньги веером и, полюбовавшись в течении нескольких секунд, положил в ящик стола.

— Что дальше?

— Давай, посмотрим на сайт моего друга.

Гастон вошёл в Сеть, а я снова принялась скучать.

На этот раз потребовалось около получаса. В конечном итоге, я стала обладательницей коротенький список из нескольких имён. А так же три московских телефона.

— Сейчас найдём последнюю версию справочника и выясним адрес. — Он застрекотал ещё быстрее.

Добытые цифирки записала на бумажку. Технологии, конечно, вещь хорошая, но так, мне кажется, надёжнее.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Устало улыбнулся он. И спросил. — Насколько серьёзна организация, в чью базу данных собираешься залезть?

— Главное управление русской полиции. — Почему-то шепотом ответила я.

— Да не бойся ты. — Тряхнул волосами он. — Рука Москвы сюда не дотянется.

Я слегка позавидовала беззаботной щенячьей самоуверенности. Впрочем, если бы пару недель назад, кто-то сказал, ЧТО мне придётся пережить, тоже бы покрутила пальцем у виска и послала доброжелателя куда подальше.

— Много ты понимаешь. — Тоскливо вздохнула я.

— Вообще-то, с ажанами шутки плохи. — Согласился он. — Знаешь что. — Мы пойдём в твою загадочную базу не отсюда. А пока, давай перекусим.

В животе и, в самом деле, здорово урчало, и я не возражала. Гастон соорудил четыре здоровенных бутерброда с жареной курицей. Мне сварил кофе, для себя же вытащил из холодильника бутылку немецкого пива. Мы молча жевали, размышляя каждый о своём. Наконец, смахнув со стола крошки, вымыли руки и опять стали собираться.

— Держи. — Из кучи одежды, сброшенной на пол, он выудил толстый свитер.

— Зачем это? — Удивилась я.

— Там, куда направляемся, прохладно. — Лаконично ответил он.

— Задумал экспедицию на северный полюс? — Съязвила я.

— Вот ещё. — Фыркнул он. — Не так уж я боюсь твоих русских, чтобы забираться в такую даль.

— Да расскажи толком, наконец. — Я всерьёз начала злиться.

Вообще-то, мне совершенно всё равно, где он хочет подключиться. Но, поймите правильно: любопытно же!

— Хотя, как знаешь. — Неожиданно быстро сдал позиции он. — Мёрзнуть-то тебе.

Поняв, что, несмотря на юный возраст, мальчик умеет обращаться с женщинами, я притихла и послушно напялила свитер. Потом, глянув в зеркало и, тихо ужаснувшись, робко пролепетала.

— Можно, я потом надену? Когда совсем закоченею.

— Пожалуйста. — Он отрыл где-то под столом полиэтиленовый пакет с ручками и потянул мне. — На вот, положи пока.

Я засунула мохнатое недоразумение в мешок, и объявила, что готова.

— Минутку. — Он копался в ящиках, вытаскивая какие-то кабеля с разнообразными разъёмами.

В довершение ко всему прочему, захватил несколько таинственных коробочек, индикаторную отвёртку (её-то я сразу узнала!) и фонарик с резинкой, крепящийся на лбу, как у спелеологов.

Помимо квартиры, заваленной всяким хламом и довольно неплохой гитары, Гастон оказался владельцем раздолбанного мопеда. На прикованной за домом Ямахе, казалось, нет живого места, настолько она была чинена-перечинена.

Первая мысль, что пришла в голову при виде чудо-техники: «Я на ЭТОМ не поеду».

Но, заранее, представив, что ответит самоуверенный малолетний мачо, и, вообразив себя, бегущую мелкой трусцой, и старающуюся не отставать, чертыхнулась, и молча взгромоздилась позади камикадзе.

«Господи, пронеси». — Мелькнуло в голове. Отвратительно затрещав, недоделанный монстр плюнул дымом и мы тронулись.

Направлялись, как ни странно, к центру. Совершая поистине акробатические трюки и выделывая невероятные пируэты, дрянной мальчишка совершенно игнорировал правила дорожного движения. Пользуясь малогабаритностью транспортного средства, то и дело без зазрения совести выезжал на тротуар, чтобы обогнуть пробки или сократить путь через подворотни. Собственно, на небольшой улочке и остановились. Приковав скутер к первой попавшейся скамейке Гасстон закинул на плечи рюкзак и, призывно кивнув, направился к двери, явно ведущей в подвал.

«Там же, наверное, крысы». — Ужаснулась я.

Но, тем не менее, отважно полезла за ним, спотыкаясь на выщербленных ступенька и сетуя на собственную глупость. Остановившись перед ржавой, но довольно крепкой дверью, спутник достал отвёртку и какую-то плоскую пластину весьма отдалённо напоминающую ключ. Недолго поковырявшись, потянул и раздался противный скрип.

— Мама. — Дрожащим голосом прошептала я.

— Да ладно тебе. — Совершенно обыденным тоном, что несколько успокоило мою стремительно улепётывающую в пятки душонку, сказал Гастон. — Ты что, в своей Америке подвалов не видела?

— Да, в общем-то, нет. — Призналась я. — Не доводилось как-то.

— Всё когда-нибудь происходит в первый раз. — Неожиданно философски, что никак не вязалось с шалопаистой внешностью, заявил он.

«Хорошо бы, он оказался и последним». — Пронеслось в голове.

Мы вошли, хакер захлопнул дверь, закрыв замок, бывший обыкновенным засовом с насечкой. И, подрегулировав яркость прикреплённого на лбу фонарика, зашагал дальше.

Ещё небольшая лестница, ведущая вниз и, повернув, снова упёрлись в преграду.

— Долго ещё? — Недовольно поморщилась я.

В конце концов, за тысячу долларов имею право немного покапризничать?

— Так и знал. — Обличающе буркнул Гастон. — Был уверен, что начнёшь ныть.

— Вот и лез бы в эту вонючую дыру один. — Огрызнулась я. — Шляться по помойкам — не женское дело.

— Можно подумать, ты бы поддалась на уговоры. — Ухмыльнулся он.

— А ведь верно. — Я заржала, как лошадь. — Разуметься бы не согласилась.

— Вот и терпи. — Приказал он, впрочем, тут же утешив. — Да ты не бойся, немного осталось.

Мы двигались по каким-то катакомбам. По стенам змеились кабеля, с потолка то и дело капала вода. Вскоре замёрзла и, мысленно поблагодарив идущего впереди Гастона, вытащила из пакета и напялила свитер.

И чем это он мне не нравился? Вполне нормальная и, главное, тёплая и удобная одёжка.

Минут через пять, притормозив перед невысокой овальной дверцей, больше похожей на люк подводной лодки, диггер завозился с замком. Снова извилистый подземный проход и вдали послышался шум движущегося поезда. Остановившись в небольшой, семь на десять футов нише, хакер зашарил по стене. И, включив неяркую лампочку, погасил фонарик. На полу стояли деревянные ящики. Один, чуть больше других, явно служил столом.

— Располагайся. — Усмехнулся он. — Чувствуй себя как дома.

Установив ноутбук, принялся деловито разматывать провода. Затем, распахнув дверцы сразу не замеченного металлического шкафа, выкрашенного в тускло-зелёный цвет, принялся подключаться. Следующие минут сорок живо напомнили заточение в русской тюрьме. Но, поскольку выбраться отсюда надеялась гораздо быстрее, мужественно, вернее, стойко (ибо о какой мужественности может идти речь у девчонки?) терпела.

— Я внутри. — Наконец произнёс Гастон. — Что ты хочешь узнать.

— Вот. — Я протянула ему конфискованные у киллера права. — Выясни, кто этот человек.

— Вла-ди-мИр Ску-рОв. — Путая ударения и запинаясь, прочитал хакер.

Что, впрочем, не помешало правильно набрать имя латиницей.

— Что ты делаешь? — Заглядывая через плечё, я видела, что твориться на экране. — Думаешь, в Москве ведут документацию на чужом языке?

— Тогда, напечатаой сама. — Признал мою правоту он.

Я уселась за клавиатуру, и отстучала по-русски.

Должно быть, у него была какая-то особенная, лично им написанная программа, вроде Яндекса. Так как в окне появилось сразу несколько строчек.

— Это можно сохранить на диск? — Задала вопрос я.

— Само собой.

Тогда, перепиши, пожалуйста. — Взмолилась я. — Нет больше сил торчать в этой дыре.

— Как знаешь.

— Слушай, а нас, точно не обнаружат? — Вдруг забеспокоилась я.

— Видишь. — Он указал на черную коробочку, в которую включил ноутбук, перед тем, как подсоединится к шкафу. — Если кто и захочет отследить, то у него на мониторе попеременно будут высвечиваться телефонные номера десятка различных районов. Разумеется, с помощью специальной техники и наличии времени засечь нас можно. Но, спрашивается, кому это надо? Ваши копы полезли бы к чёрту на рога, если бы кто-то ломал китайский сервер?

— А чёрт его знает. — Прыснула я. — Наверное, нет.

— То-то и оно. — Усмехнулся он.

— А почему тогда дома не подключился?

— Так дома же нет распределительного щитка. — Снисходительно пояснил он.

На обратном пути столкнулись с двумя парнями бандитского вида. Один чернокожий, а второй показался похожим на араба. Они поздоровались с Гастоном и, ощупав меня любопытными взглядами, отвели его в сторону и о чём-то зашептались. Я, на всякий случай, нашарила в сумочке электрошокер. Может, они никакие и не гангстеры. Но, повстречайся я им без спутника, вполне вероятно, захотели бы посмотреть как выгляжу без одежды.

Пошушукавшись, те двинули дальше а мы, как показалось, свернули в совсем другую сторону.

— Гастон, ты ничего не путаешь? — Забеспокоилась я.

— Не волнуйся. — Он заботливо дотронулся до моей руки. — Просто, здесь есть другой выход.

Надеюсь, идти до него ближе, чем возвращаться в подвал. Подземное путешествие изрядно утомило. К тому же, встреча с негром и арабом живо напомнила о жестокости окружающего мира. И о том, что с беспечными глупышками, храбро отправляющимися с незнакомцами на прогулку по сомнительным местам, случаются всякие неприятные вещи.

Хотя, скорей всего, я всё навоображала.

Шум всё усиливался и вскоре оказались на ярко освещённой станции сабвея.

— А почему сразу отсюда не пошли? — Задала идиотский вопрос я.

— Потому, что могли привлечь внимание персонала. — Как меленькой объяснил он. — Вот скажи, тебе нужны лишние проблемы?

Я согласилась, что не нужны и, поднявшись на эскалаторе, мы направились к заждавшемуся мопеду.

Глава 12

— Спасибо! — Я отдала хакеру оставшуюся часть денег.

— Может, зайдёшь? — Робко взглянул он.

— Извини, Гас.

Я приподнялась на цыпочки и легонько его поцеловала, внутренне негодуя.

Господи! И этот туда же! Ну что, объясните ради Бога, он во мне нашёл? А, даже если и сумел разглядеть что-то, это ещё не повод распускать сопли. Чёрт! Явно сказывалась утомление. Накинулась, пусть и мысленно, на беднягу Гастона.

— Если надо ещё что-то, не стесняйся. — Предложил он.

— Конечно, Гас. — Я сняла свитер и вручила ему. — Держи. И, ещё раз благодарю за помощь.

— Пустяки, отмахнулся он.

Потом замкнул цепь, охраняющую миниатюрный мотоцикл от плохих людей и, кивнув на прощанье, скрылся в подъезде.

Помахивая ноутбуком, словно ученица музыкальной школы папкой с нотами, я направилась к отелю. Владелицу, конечно же, не встретила. Да, собственно, какая разница? Плевать хотела на то, что она обо мне подумает.

Закрывшись в номере и, плотно сдвинув шторы, дрожащей рукой включила портативный компьютер.

«Скорей же, скорей»!

Зачем тороплюсь, объяснить не могла. Просто давало себя знать напряжение последних дней. Наконец, демократический Windows загрузился, и начала изучение документов.

Убитый Раковым киллер был хорошо известен русской полиции. Входил в одну из наиболее сильных московских группировок, возглавляемую неким Арбитром. Это, как вы поднимаете, «сценический псевдоним». Настоящее имя босса гангстеров — Иван Сергеевич Миронов.

Не зная, горевать или радоваться, уткнулась лицом в ладони и, на всякий случай, всплакнула. Проревевшись, на что ушло каких-то двадцать минут, умылась холодной водой и вернулась к экрану. Разумеется, то, что дядя несчастного Павла открыл сезон охоты — очень плохо. Но гораздо хуже было бы, если бы травлю начал Вадим Игоревич. Ведь от русской мафии можно, если и не спрятаться, как утверждал куратор, то, по крайней мере, попросить защиты у американских властей. У ФСБшной же морды на меня имелся такой компромат, что впору удавиться. И кто поверит, что всё подстроено самым наглым образом?

Воспоминания о порочащем досье подтолкнули мысли в другом направлении. И, вставив диск в то, что некоторые шутники именуют подставкой для кофе, схватилась за голову. Как выяснилось, после увольнения из органов Серж не сразу покинул Россию. Не очень долго но, всё же, достаточно, он работал в команде одного весьма влиятельного человека. Тот сидел настолько высоко, что даже я, жительница американского захолустья, слышала это имя. На одной из фотографий была запечатлена дружеская пирушка, называемая элитой светскими приёмами. Большой Босс в окружении мелкой сошки. Среди которой находился не только Серж Раков. Нашлось ещё одно знакомое лицо. Десять лет назад, когда я, ещё сопливая девчонка, бегала в школу в родном Бисмарке, у Вадима Игоревича не было породистой полноты. Да и лысина не бросалась в глаза столь явно.

Бегло просматривая файлы, убедилась, что всю Россию они, естественно, продать не успели. Но и тех махинаций, включая торговлю оружием в масштабах, сравнимых с мировыми, в которых участвовал покойный Раков, вполне достаточно, чтобы стать препятствием в (на мой неискушённый взгляд незначительных) пертурбациях, поднимающих хозяина ещё на одну ступеньку выше.

Ещё не понимая, как извлечь из всего этого выгоду, осознала, что отныне моя жизнь висит на волоске. Когда говорю «выгода» — это не значит, что хочу заработать шантажом десяток другой миллионов. Вовсе нет. Всё, что мне нужно — чтобы оставили в покое. Пусть все забудут, что есть на свете такая Мери Райн. Имевшая глупость называться в Интернете русским именем Маша. Сейчас, заглянув в бездну, мечтала лишь об одном: Тихая, безмятежная работа, где-нибудь в городской библиотеке. Добродушный — пусть даже и толстый! — муж. Да двое детишек. Ибо за неполных две недели накопила впечатлений на всю оставшуюся жизнь.

Выключив, спрятала лаптоп под кровать, сохранив информацию на флэшке. Её и диск прилепила скотчем с задней стороны шкафа. И схватилась за голову. Раз киллер нашёл меня на барже, значит, выяснил, где остановилась! А, коль знал про обитель Ракова, следовательно, следил за машиной. И, скорей всего, с помощью радио-жучка. Так как, если бы убийца наблюдал в живую, то, скорей всего расправился бы со мной снаружи.

Словно ошпаренная выскочив из отеля, помчалась на стоянку и принялась лихорадочно осматривать кузов Гольфа. Ободрав коленки и выпачкавшись в какую-то чёрную гадость, так ничего и не нашла.

«Ну, не дура ли»? — Укорила себя. — «Кто пару дней назад набивался в хорошие знакомые»?

Мобильник, естественно, забыла в номере и со всех ног пустилась назад.

— Михаил? — Проворковала в трубку, на всякий случай скрестив пальцы.

— Да.

— Это Мери Райн. Помните, из самолета?

— Разумеется. Только, можно, буду называть вас Маша?

Да хоть Марьиванной!

— Конечно.

Я кокетливо притихла, давая ему возможность взять инициативу на себя. И он — молодец какой! — тут же оправдал ожидания.

— Вы ещё в Париже?

— Да, а вы?

— По стечению обстоятельств, мой заказ ещё не готов и пришлось немного задержаться. Так что, пользуясь случаем, хочу пригласить вас на чашечку кофе.

— С удовольствием. — Я была сама любезность.

Договорились встретиться в небольшом ресторанчике, где в последний раз завтракал Раков. Михаилу, похоже, было всё равно. Мне же заведение понравилось очень удобной стоянкой с необходимым в шпионском деле оборудованием.

Для верности протянув двадцать минут, завела Гольф и осторожно, чтобы не дай Бог не привлечь внимание полиции, отправилась на свидание. Подъезжая к месту парковки, неловко вывернула руль и стукнула фарой, один раз уже разбитой о чёрный БМВ, по створке невысоких ворот. Как мне кажется, достоверно изобразив испуг и смущение, вылезла из салона и, вытащив сотовый, стала ждать принца.

К счастью, спаситель оказался на месте и не замедлил явиться.

— Как вы, целы? — В голосе слышалась искренняя забота о моём, подвергавшемся нешуточному риску здоровье.

— Вроде да. — Еле слышно, как и положено, только что попавшей в аварию женщине, пролепетала я.

Михаил же принялся деловито осматривать повреждения. С ажурной железякой, само собой, ничего не случилось. Бедный же Фольксваген сиротливо и, как показалось, укоризненно смотрел одним глазом, словно вопрошая: за что? Чем провинилось несчастное чудо техники перед нерадивой временной хозяйкой?

— У вас есть полис? — Глянул на меня Михаил.

— Наверное. — Пожала плечами я.

— То есть, вы не знаете, застрахована ли ваша машина? — Вскинул брови он.

— А это не моя машина. — Беспечно ответила я.

— Надеюсь, вы её не угнали? — Пошутил он.

— Что вы. — Я искренне засмеялась. — Я взяла её на прокат.

— Тогда всё в порядке. — Успокоился он. — Нужно вызвать полицию и…

— А… Может, не стоит тревожить занятых людей? — изо всех сил разыгрывая неуверенность, осторожно спросила я.

— В таком случае, придётся оплачивать ремонт из собственного кармана.

— Дело в том… — Смущённо пролепетала я. — Если об инциденте узнают мои родители…

В общем, я скормила ему байку о мифическом новом автомобиле, который ни за что не получу в подарок, если строгие мама с папой убедятся, что непутёвое чадо не умеет толком водить.

— Всё в порядке, мадмуазель? — Человек в униформе ресторана приблизился незаметно и с удивлением прислушивался к беседе, ведущейся на незнакомом языке.

— Да, спасибо! — В один голос ответили мы, и служитель оставил в покое.

Тут подъехал очередной посетитель и, сев за руль, я заняло место на стоянке.

Приятным сюрпризом оказался менеджер, подошедший к столику и предложивший поужинать за счёт заведения. Что ж, его можно понять. По закону, я могу подать на ресторан в суд. И, что самое интересное, имею реальные шансы выиграть дело. У нас дома, порой выплачивались огромные компенсации за поистине анекдотические случаи. Чего стоит иск на два миллиона долларов, предъявленный похожему заведению в Калифорнии одним разбушевавшимся недотёпой. Тот, поскользнувшись на разлитом на полу коктейле, сломал руку. Самое смешное то, что за несколько секунд до несчастного случая он, что-то доказывая официанту, собственноручно выплеснул напиток на пол.

Заверив администратора, что всё в порядке, уже хотела отказаться от небольшой взятки, но, потом передумала. Зачем огорчать хорошего человека. Ведь он считает, что поступает правильно. И, не прими мы подношение, скорей всего весь вечер будет подозревать в подлых намерениях.

Мы поужинали и, когда принесли кофе, я осторожно начала.

— Помните, вы рассказывали, что занимаетесь продажей автомобилей?

— Да, оживился Михаил.

— А… Не могли бы вы мне помочь…

— Если вы о ремонте, то, пожалуйста. — Ответил он как о чём-то само собой разумеющимся.

Мысленно погладив себя по головке, еле сдержала довольную улыбку. Как, всё же, иногда легко с мужчинами. Если бы не их дурацкие игры, да идиотская манера чуть что палить куда не попадя, а то и вовсе умирать от удара ножом — были бы просто душки.

«Господи». — Я едва не схватилась за голову. — «Бедный Миша»!

Как гласит старая поговорка, «Бог любит троицу». Неужели доигралась? И, сидящий напротив, ничего не подозревающий и весело смеющийся парень обречён?

— Тогда поехали? — Вытерев губы, спросил Миша.

Как сомнамбула я машинально кивнула. Что же делать?

«Прежде всего, расслабься». — Посоветовала самой себе. — «Что ты заладила: убьют, обречён! лучше Гастона вспомни. Жив, здоров, хотя и имел сомнительное счастье провести в твоём драгоценно обществе несколько часов».

Трясущимися руками нашарив в сумочке мобильник, набрала его номер. Ответили почти сразу и, услышав голос хакера, облегчённо вздохнула.

— Гас?

— Мери?

— С тобой всё в порядке?

— Естественно. — Удивился он. — А что, по-твоему, должно случиться?

— Да нет, это я так. — Не стала вдаваться в подробности я и, попрощавшись, отключилась.

Миша с интересом слушал, но, как и положено воспитанному, умеющему держать себя в руках молодому человеку излишнего любопытства не проявлял.

— Ну, где ваш гараж? — Распахивая дверцу, полюбопытствовала я.

— Мастерская находится в пригороде. И, вот ещё… Позвольте, в этот раз поведу я.

Уже собираясь послать его куда подальше, прикусила язык. Я ж, по сценарию, круглая дура и полная неумеха. Ищущая опору, в большом и страшном мире. И, как водится, должна заглядывать избавителю в рот и уж не в коем случае не выказывать строптивость.

Мотель, служивший пристанищем Михаилу, оказался классом пониже. Да оно и понятно. Вряд ли стоит в деловой поездке слишком шиковать. Ремонтный цех располагался здесь же и, похоже, это был семейный бизнес.

Безжалостно изувеченный Гольф загнали в ангар.

— Вот и всё. — Улыбнулся спутник. — Завтра будет как новенький. — Э-ээ. — Застенчиво ковырнула туфлей я. — Раз уж всё равно решили помочь, не могли бы вы…

— Что?

— Понимаете, у меня есть подозрение, что предки, наняли детектива, чтобы он присматривал за мной. И, мне кажется, что в машине находится специальное следящие устройство.

«Господи, полный бред». — Пронеслось в голове. — «Если он примет ЭТО за чистую монету, то мужчины гораздо глупее, чем я думаю».

Проглотил. И, даже не подавился.

— Тогда до завтра? — Я протянула руку.

— До завтра.

Видно было, что он хотел предложить что-то ещё но, к моей великой радости, не решился.

По совместительству, хозяин гаража являлся владельцем нескольких такси, обслуживающих в основном пригород. Так что с возвращением в пансионат проблем не возникло.

Не успела толком проснуться, как в номер позвонил портье.

— Мадмуазель Райн, к вам посетитель.

Очень надеясь, что это не местный детектив, быстренько оделась и, кое-как заправив постель, плеснула водой в лицо.

— Доброе утро. — Стоящий за дверью Михаил заразительно улыбался.

— Привет. — Буркнула я, спросонья не заметив, что перешла на ты. — Чего в такую рань?

— Ты была права. — Он ловко подкинул на руке плоскую коробочку и, поймав, протянул мне. — На днище действительно нашелся маячок.

Постаравшись как можно доверчивей изобразить, как мне — между прочим, са-авсем взрослой девушке — надоела мелочная опека предков, я быстро отвернулась к окну и принялась бороться со страхом. Всё-таки Арбитр!

Интересно, откуда он получает сведения? Явно не из ФСБ, так как, в противном случае, незачем было устанавливать маяк. Да и вряд ли бы Вадим Игоревич стал нанимать для ликвидации обыкновенного уголовника. Думаю, в столь серьёзной конторе имеются специалисты классом повыше. Скоре всего, люди Миронова допросили кого-то из понятых. Или, у него на жалованье один из сержантов, присутствующих при аресте. А, возможно, даже мужеподобная сучка Нина Павловна.

Решение пришло мгновенно. Что бы ни ждало впереди, а выход из безнадёжной ситуации зачастую нужно искать там же, где и вход. То есть, в Москве.

— …просто сияет. — Донеслось, словно из-под воды. — Маша, ты вообще, слушаешь?

— Ах да, извини. — Смутилась я. — Немного задумалась. — Ещё не оформившаяся толком идея забрезжила в голове. — А, когда ты говоришь, уезжаешь?

— Скоро… — Оторопело пробормотал он.

— Слушай! — Я схватила его за руку. — А ты можешь взять меня с собой?

— Д-да. — Видно было, что он здорово удивлён.

— Тогда вперёд! — Безапелляционно заявила я, ни на минуту не задумываясь, что столь поспешное бегство может не входить в его планы.

— Ладно. — Растерянно пожал плечами он. — Только машину заправлю.

Сказал так обыденно, что невольно струхнула. Всё же путешествие на автомобиле из Парижа в Москву не то, что поездка на пикник. Но, я была столь возбуждена, что жаждала немедленной и, разумеется, бурной деятельности.

— Миша. — Не давая ему времени на размышления, попросила я. — Ты не мог бы отогнать Фольксваген в бюро проката?

— Ради бога.

— Держи. — Я сунула ему несколько купюр. — Это на случай, если я что-то должна.

Он спрятал деньги и, не меняя ошарашенного выражения лица, скрылся за дверью.

«Думаете, нашли в моём лице покорную овечку». — В ярости шептала я. — «Вот вам! Нате, выкусите! Я — Мери Райн, свободная американская гражданка! И, постараюсь доказать это всему миру, даже если придётся дойти до Кремля или до Белого Дома».

В порыве охватившего праведного негодования не задумывалась, КАКОЙ махине собираюсь противостоять. У меня была уверенность, что справедливость восторжествует в любом случае. Так же имелись материалы, которые в умелых руках тоже кое-чего да стоили. И, самое главное, эти уроды очень здорово, просто неимоверно, разозлили. Говорят же: даже крысу нельзя загонять в угол. А я — не мерзкое животное. Я — человек. И постараюсь, чтобы подлец Вадим Игоревич и упорно заблуждающийся, начавшийся кровную месть Арбитр, уразумели это как можно скорее.

Для их же блага.

— Вот. — Миша, вернувшийся на такси, отдал квитанцию и сдачу.

— Спасибо. — Спешно бросая вещи в сумку, поблагодарила я. — Ты не мог бы на минутку выйти.

— Да. — Недоумённо ответил он.

— Мне нужно переодеться. — Извиняясь, пояснила я.

— Да понял я, понял.

Он скрылся в коридоре, а я, с трудом отодвинув шкаф, отцепила спрятанные вчера предметы.

— Я готова! — Крикнула через дверь.

С портье расплатилась кредитной карточкой и, возвращая её обратно, он выразил желание ещё раз видеть меня их гостьей.

Сумку с вещами бесцеремонно вручила Михаилу и, спустя три часа мы выехали за пределы Парижа.

Глава 13

Чуть-чуть не доезжая до условно Французско-Германской границы, остановились на мойке. Со времён разъединённой Европы, грязным и даже пыльным машинам в фатерлянд путь закрыт. Банные процедуры проходили абсолютно все — автобусы и даже грузовики…

— Устала? — Заботливо спросил Миша.

Ну, ещё бы! Конечно, я не новичок. И дома не раз приходилось путешествовать на автомобиле. Но, в этом случае… Только представив, что придётся пропилить почти через всю Европу, становилось дурно. Каждые два часа перегонщик останавливался, «перекурить». Иногда возле заправки или небольшого мотеля. Чаще просто на обочине. И я была поистине счастлива, если дорога проходила через лес…

— А ты как думаешь? — Нарочито капризным тоном спросила я?

— Потерпи. — Утешил он. — Скоро, через каких-то тридцать пять километров, Баден-Баден. Там и заночуем.

«Около двадцати двух миль». — Машинально перевела я и сладко зевнула. Всё же, с непривычки чувствовала себя здорово разбитой. Особенно трудно дались первые несколько часов. Я не знала, куда деть руки. То и дело порывалась открыть ноубкук и заняться изучением документов, но тут же спохватывалась, что могу вызвать совершенно лишнее любопытство со стороны попутчика. Жуть, в общем. Ноги не вытянешь, читать и спать не хочется. Однако вскоре конечности постепенно атрофировались, и смогла немного подремать.

В Бадене существовало ограничение скорости — чуть больше тридцати миль в час. То есть, разумеется, это были километры. Просто, в силу привычки, мозг упорно переводил всё в удобную систему координат. Где-то около часу ночи, подъехали к небольшой семейной гостинице. Всего двадцать номеров но, поскольку утром отправлялись дальше, нас это интересовало мало.

— Спокойной ночи. — Миша задержал мою руку и изобразил поцелуй.

— Тебе тоже. — Сделав вид, что не заметила фривольности, ответила я.

Да и вообще, что он себе позволяет? Думает, раз дала уговорить на эту дурацкую поездку, так может на что-то рассчитывать? О том, что ни о каком «согласии» не шло и речи, так как сама буквально вынудила парня изменить планы, совсем не считаясь с его личными намерениями я, естественно, предпочла благоразумно забыть.

Утром, чинно перездоровавшись со всеми постояльцами — французов, несмотря на близость границы, не было совсем, лишь немцы да несколько датчан — уселись завтракать. За эти полчаса изрядно поднадоели ежеминутные «гутен моpнинг», от всех, кого удалось встретить. Выговорить толком не очень-то получалось, а не отвечать, как пояснил Миша — нельзя, оскорбятся.

Залив полный бак бензина, наконец, выбрались на трассу. Михаил, как истинный водитель, тут же принялся обсуждать достоинства местных авто. Странно, но вчера, на дорогах Франции, тема почему-то замалчивалась. Должно быть, в силу того, что французы в его шофёрских глазах стояли с русскими на одной ступени развития. А вот не-емцы-ы-ы! Это ж, оказывается, совсем другое дело. Нация, лидирующая в мировой автопромышленности, просто не имела права ездить на «подобных таратайках, место которым давно на свалке». А, то и дело встречающиеся «Тpабанты», по словам Миши «рассыпающиеся на ходу», приводили его в ярость.

— Дались тебе эти немцы. — Равнодушно протянула я. — Зато, смотри, как красиво. — Видишь, даже ковровая дорожка лежит.

Как раз переезжали через железнодорожные пути, и заметила вызвавшую умиление деталь.

Перекусить остановились в Макдональдсе и, почему-то, не понравилось. Вроде никаких отличий «Биг-мак», «чизбуpгеp», «чикен», все как у нас. За исключением порций, качества и сервиса. Порции были меньше, качество оказалось хуже, обслуживания — не наблюдала вообще. Короче тошниловка, чуть похуже американской.

В Берлине настояла на посещении остатков знаменитой стены, существовавшей в очень далёком прошлом. Даже хотела приобрести кусок бетона, но, под ехидным взглядом Михаила отчего-то передумала. Возможно, сыграло роль утверждение, что при таком наплыве туристов, от знаменитого сооружения давно не должно было остаться камня на камне. Вообще-то, некрасиво подозревать педантичных немцев с их разрекламированным на весь мир «орнунгом» в жульничестве. Скорей уж, на эту роль подходили малёк плутоватые французы. Но червь сомнения уже закрался в душу, и я махнула рукой.

Автопарк Польши впечатления на лучшего из знакомых мне экспертов в данной области совершенно не произвёл. Меня же здорово поразило количество каких-то мелких машинок, класса «детский велосипед», пренебрежительно окрещённых Мишей «спичечными коробками на колёсиках». Размером меньше знаменитого супермаленького Фольксвагена модели «жук» раза в полтора. Казалось, дороги под завязку запружены эдакими умильными миниатюрными игрушками.

Ещё в Варшаве произошёл довольно неприятный инцидент, к счастью, закончившийся благополучно. Какие-то бритоголовые молодые люди, вдруг обратили пристальное внимание на наш новенький Рено с транзитными номерами. Огромный чёрный джип пристроился рядом, и пассажиры с квадратными челюстями недвусмысленными жестами дали понять, что лучше бы нам остановиться. На что Михаил пренебрежительно усмехнулся и прибавил газу. Грозно рычащий монстр, с матерящимися гангстерами, как пояснил Миша, живущих тем, что облагают налогом перегонщиков, остался далеко позади.

— Но как? — Захваченная азартом гонки, я не могла сдержать удивления. У них же гораздо более мощная машина? Нет, конечно, наша тоже не плоха. — Я нежно погладила переднюю панель верного Рено. Но Джип…

— Как правило, они на это и рассчитывают. — Спокойно, словно каждый день только тем и занимается, что водит за нос бандитов, пояснил сразу выросший в моих глазах Михаил. — Да, их тачка гораздо мощнее. Но, дело не в том, на какой машине ты едешь. Суть в том, кто сидит за рулём.

— Хвастунишка. — Я ласково провела рукой по его щеке.

— Вовсе нет. — Покачал головой он. — Существует наука управления. И есть искусство употребления знаний и опыта на практике. Трусливые чайники невольно сбрасывают газ на поворотах, выжимают сцепление при переключении передач. Подобных приёмов много. В результате, я использовал резервы двигателя практически полностью, а эти козлы догоняли, реально имея под капотом не более сорока процентов мощности. Я же вел машину оптимально.

— И, всё же, не понимаю. — Недоверчиво пробормотала я. — Подобные хитрости позволяют выиграть десятые доли секунды. Мы же умчались от них словно на крыльях.

— Если бы десятые! — Воскликнул Миша. — Профессиональные гонщики ловят сотые, тысячные доли! За один заезд производится около двадцати тысяч подобных операций. А это, как ты могла убедиться, вполне приличная фора.

— А они не попытаются настигнуть нас за городом? — Не понаслышке зная мстительность русской мафии, я была всерьёз обеспокоена.

— Вряд ли. Несмотря на вступление в Евросоюз, Варшава, как и Москва, до сих пор поделена на сферы влияния. Так что, скорей всего, не рискнут сунуться в чужой сектор.

— А если бы догнали?

— Как правило, «такса» за проезд по «их» территории составляет, в зависимости от класса машины от пятидесяти до ста евро. Возможно, братки захотели бы «наложить штраф» за строптивость. — Зевнул он. — Вообще-то, в последнее время Польские власти взялись за них всерьёз. Для русских строятся отдельные тюрьмы. Наша милиция начала вплотную сотрудничать с Интерполом. В общем, не бери в голову.

Границу в Бресте пересекли ночью. Бывалый путешественниек, Миша знал, что в тёмное время суток процедура занимает гораздо меньше времени. Я выразила опасение, что на диких простора России нас тоже могут настигнуть «сборщики податей», но Михаил лишь отмахнулся.

— Беларусь — самостоятельное государство. И, по здешним законам за автомобильный рэкет дают пятнадцать лет тюрьмы. Так что, расслабься.

Я была в курсе, что родина бабушки с дедушкой теперь разделена на целую кучу государств. Но, честное слово, для меня не существовало разницы. Всё огромное русскоязычное пространство называлось одним словом: Россия.

Переночевали в Бресте. На этот раз нашёлся лишь один свободный — зато двухместный — номер, в который ни за что не хотели пускать «нерасписанынх». Если честно, я и сама не стремилась провести ночь в одной комнате с то и дело проявлявшими знаки внимания Михаилом. И, если бы не вредность толстой тётки, настояла бы на другой гостинице. Но, сказать по правде, искать что-то подходящее просто не было сил. Вытащив пятьдесят долларов, молча сунула фурии и затопала наверх, предоставив улаживать формальности Михаилу.

Должна сказать, что за всю дорогу он ни разу не пустил за руль. Нет, ну каков шовинист, а? Знает же, что прекрасно умею водить…

«То-то и оно, что успел убедиться, насколько «уверенно» чувствуешь себя за рулём». — Оборвала себя, и забурилась в подушку.

Вообще-то, его можно понять. Машины — его бизнес. И, раскурочь я перегоняемый «на заказ» Рено, расходы с лёгкостью могут перекрыть возможную прибыль. Не говоря уже о репутации. Как ни крути, «битая» машина, совсем не то, что новенький автомобиль из Европы.

На подъезде к Минску, вместо того, чтобы взять вправо и двинуться по объездной, самонадеянно попёрлись через город. И заблудились. Какие-то парень с девушкой нарисовали на клочке бумаги карту и, добравшись до гостиницы, решили устроить небольшой отдых. Всё же, несколько дней за рулём — не хухры-мухры.

— Здесь неподалёку есть прекрасный бассейн. — Сообщил Михаил, едва приняла душ.

— Здорово!

Я действительно обрадовалась. После стольких часов, проведённых на переднем сидении вообще-то довольно комфортного Рено — размяться не помешает.

Самым трудным, конечно же, оказался последний отрезок пути. Выехали рано утром. Миша сосредоточенно смотрел на дорогу, на которой откуда ни возьмись, появилось энное количество хамов и чайников. Не то, чтобы это доставляло ощутимые неприятности, однако здорово раздражало. Под Смоленском, какие-то люди в форме попытались содрать сто двадцать рублей «за экологию». Это, как будто, четыре доллара, но спутник стал отказываться. Те упирали на то, что у нас не российские номера. Михаил талдычил, что это незаконно. В конце концов, я протянула в окошко пять долларов, и мы отчалили.

— Ну и зря. — Словно отведав лимона, скривился Михаил. — Могли бы сойтись на пятидесяти рублях.

— Ладно тебе, не мелочись.

За пять дней, проведённых в салоне, я изрядно отупела. Даже выходной в Минске не скрасил впечатления, и хотелось только одного. Наконец, выйти и, остервенело хлопнув дверцей, всю оставшуюся жизнь передвигаться исключительно пешком. Указатель «Москва — 300 км», мелькнувший справа изрядно согрел душу. Улетая из России, никогда бы не подумала, что обрадуюсь, приближаясь к городу, с которым связаны столь ужасные воспоминания. Как назло наткнулись на ремонтные работы. Движение пустили по одной полосе, и образовалась небольшая пробка.

— Скоро уже. — Миша обнадёживающе погладил по руке.

— Вытерплю как-нибудь. — Ухмыльнулась я.

Перед самой Москвой опять попали в затор, но это уже показалось неважным. Вокруг клубилась пыль, было очень жарко и, закрыв окна, Миша включил кондиционер. Немного бесили завистливые взгляды обладателей допотопных Фиатов, как объяснил Миша, именуемых здесь «Жигули». Так называется город, где на заводе, почти сорок лет назад построенном итальянцами, собирают эти машины.

— Честно говоря, мне абсолютно до лампочки. — Вяло отзываюсь я.

— Моя сестра на вопрос, какая у неё машина, тоже отвечает «синяя». — Засмеялся он и, наконец, мы пересекли МКАД.

— Если хочешь, можешь остановиться у меня. — Неуверенно предложил Миша.

Почему бы и нет? Я настолько вымоталась, что искать отель просто не было сил. К тому же, кто знает, вдруг, сведения обо всех иностранцах, по старой памяти, сохранившейся со времён «железного занавеса» передаются в какое-нибудь специальное управление? Разумеется, я верю, что Россия вполне демократическая страна, в чём не так давно имела возможность убедиться. Но, бережёного, как говорит мама, Бог бережёт. Вообще, надо узнать у Михаила, можно ли как-нибудь раздобыть фальшивые документы? Или, по крайней мере, дать взятку и обходными путями получить липовое свидетельство о регистрации?

Мы остановились у десятиэтажного дома из красного кирпича, и, протягивая ключи, спутник сказал.

— Восьмой этаж, тридцать вторая квартира.

— А ты? — Удивилась я.

— Отгоню Рено на охраняемую стоянку. — Объяснил он. — Не хочу рисковать, оставляя дорогую тачку, да ещё оснащённую музыкальным центром, во дворе.

— Так я пошла?

— Давай. — Напутствовал он. — Не стесняйся, чувствуй себя как дома.

— Чего уж там. — Улыбнулась я. — После стольких дней пути, да плюс ночи, проведённой в одном номере…

— Во-во. — Не растерялся он. — Как честный человек, я просто обязан на тебе жениться.

Я внезапно покраснела.

— Ладно, шучу, шучу. — Засмущался он..

— Ну и дурак! — Выскочила из салона я. — Кто ж такими вещами шутит?

И, не оглядываясь, заторопилась к подъезду с — ни за что не догадаетесь! — неизменными московскими бабульками.

Квартира оказалась типичной холостяцкой берлогой. Правда, в отличие от логова Гастона, здесь жил именно «молодой человек». Или, даже мужчина. Не в силах сдержать любопытства, бегло осмотрелась.

Тапочки в доме водились только одни и такого размера, что не оставалось сомнений, кому они принадлежат. В ванной не нашлось трусиков, лифчиков, не висел махровый халат, а на массажной щётке не обнаружилось длинных белокурых или чёрных волос. Всевозможных скляночек, без которых не обходится любая уважающая себя леди, тоже не наблюдалось. Убедившись, что другой женщиной здесь не пахнет, облегчённо вздохнула и полезла под душ. Нет, вообще-то мне совершенно наплевать на личную жизнь Михаила. Но, почему-то было приятно.

Устала, наверное.

Глава 14

— Ты забыла! — Разбудил весёлый голос.

Натянув одеяло до подбородка, я замерла и уставилась на плоский серебристый чемоданчик. А ведь верно! Затем подозрительно взглянула Михаилу в глаза.

— Ты смотрел?

— Нет! — Очень даже достоверно и наивно сморщил нос он. — Что я, компьютеров не видел, что ли?

Не удосужившись в запале установить пароль, сейчас только и могла, что кусать локти. К счастью, диск, изъятый из банковской ячейки, лежал в сумочке. Хотя, это ничего не значит, так как всю информацию заботливо сохранила на винчестере.

— Сколько времени. — Сменила тему я.

— Девять утра.

Ого! Приехали мы в пять вечера и, ополоснувшись, сразу же прилегла отдохнуть.

Ой!

Чувствуя, что краснею, тотчас накрылась с головой. Я же не разбирала постель!

— Э-ээ, Миша… — Нервно хихикнула я. — Ты не мог бы выйти?

— Ради бога. — Меланхолично отозвался он.

Вскочив с дивана, с облегчением обнаружила, что любимый тренировочный костюм одет полностью. Всё же Миша оказался джентльменом.

— Как машина? — Полюбопытствовала, входя на кухню.

— Нормально. — Разливая чай покосился Михаил, в свою очередь, озадачив вопросом. — Что собираешься делать?

— А-аа… — Задумалась я.

Естественно, планов громадьё. Но, не посвящать же случайного — пусть и замечательного — человека в периптелии собственной судьбы. Да, если честно, и не представляла, чем мог помочь обыкновенный водитель. Убегать от погони пока что не намеривалась. И вообще, предпочла бы не попадаться на глаза никому из «заинтересованных лиц». Хорошо бы незаметной серой мышкой передвигаясь по городу, выяснить, кто настоящий убийца. А потом отправиться в посольство и, предъявив доказательства, начать катить бочку на загнавшего в безвыходную ситуацию подонка. И здесь вполне могли пригодиться материалы, доставшиеся в наследство от Сержа.

— Ты вообще, зачем в Россию приехала? — Насмешливо хрюкнул Михаил.

«Не твоё дело»! — Чуть было не огрызнулась я, но вовремя спохватилась. Зачем хамить? Тем более, в ответ на вполне безобидный вопрос.

— Сколько я тебе должна? — Увильнула я, направляясь в комнату за сумочкой.

— Пустяки. — Почему-то насупился он. — Считай это дружеской услугой.

— Нет уж. — Моментально встала на дыбы я. — Меня с детства учили, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Ну, не знаю. — Явно расстроился он, тут же запротестовав. — Да не нужны мне твои деньги! Весишь ты не так уж много, да и в дороге, как ни крути, вдвоём было веселей.

«Ну, не дура ли»? — Так некстати вспомнившаяся Сара отчётливо встала перед глазами. — «За ней такой парень ухаживает, а она выкобенивается».

Но бес противоречия оказался сильнее доводов разума. Бережливость тоже в расчёт не принималась, и я выложила перед ним пятьсот долларов.

— Как хочешь. — Неожиданно быстро сдался он. — Кушать будешь?

— Не откажусь. — Опустила ресницы я.

Миша снял крышку со сковородки и выставил на стол коронное холостяцкое блюдо, именуемое яичницей.

— А ты надолго в Москву? — С набитым ртом пробубнил он.

— Не знаю. — Честно ответила я. — Как получится.

— Сегодня-завтра закончу оформление машины и потом могу поработать гидом. — Предложил он. И, словно оправдываясь, добавил. — Девушка ты не жадная. К тому же, как понимаю, города совсем не знаешь.

— Посмотрим. — Милостиво отозвалась я, тоже проявив любопытство. — А что значит оформление?

— Оценка, растаможка, то есть уплата госпошлины, прохождение техосмотра. — Принялся объяснять он. — Люди с деньгами не очень-то любят подобные обременительные хлопоты и зачастую перепоручают их перегонщику, вплоть до получения номеров в ГАИ.

— Я думала, это должен делать владелец.

— Не обязательно. — Подвёл черту он. И, вылив остатки чая в раковину, вкрадчиво спросил. — Надеюсь, теперь-то дашь номер телефона?

— У-у… — От неожиданности запнулась я. — У меня нет московского номера. Разумеется, можно звонить через международный роуминг, но это, наверное, очень дорого.

— Для женщины, с лёгкостью расставшейся с пятьюстами долларами, ты слишком экономна. — Иронично заявил он.

— Да иди ты! — Процедила я сквозь зубы.

— Ладно-ладно. — Примирительно выставил ладони он. И предложил. — Пойдём, лучше, SIM карту купим.

— Моя модель почему-то не захотела работать в России. — Пояснила я.

— Бывает. — Глубокомысленно кивнул он. — Сейчас столько новинок.

Я же ехидно не постеснялась высказать догадку.

— Может, воздух у вас такой…

— Какой «такой»? — Вскинул брови он.

— Особенный. — Я показала язык. — И очень располагающий к ничего-не-деланию.

— Ох-ох. — Он скорчил смешную рожу. — Тоже мне, капиталистическая штучка выискалась. — И тут же прищурился. — А ты что, так и собираешься обходиться без связи?

— Ну, не знаю. — Откликнулась я. — Прошлый раз я приобрела «Сименс». Только его украли.

— Эх ты, Маша-растеряша. — Хрюкнул он. — Ладно, так и быть, в честь приезда сделаю тебе подарок.

Он полез в карман и вытащил не очень новый, но вполне симпатичный миниатюрный «Nokia». Подивившись такой щедрости, с любопытством повертела игрушку в руках.

— Он подключен?

— Конечно. — Гордо заверил он. — Фирма веников не вяжет.

— Спасибо. — Вежливо поблагодарила я.

Но несносный лоботряс наотрез отказался довольствоваться такой малостью и недвусмысленно подставил щёку для поцелуя. Я слегка коснулась губами прохладной, пахнущей лосьоном для бриться кожи и, чувствуя, что лицо опять заливает краска, поспешно бросилась в ванную.

— Ну, пока. Не скучай тут без меня. — Михаил взялся за ручку двери.

— Иди уж. — Проворчала я.

Естественно, притворялась, так как внимание очень даже льстило.

Собственно, скучать-то как раз и не собиралась. Теперь, когда имела на руках кучу информации, меня обуяла жажда деятельности.

Подтащив ноутбук к телефонной розетке, подключилась к Сети и, с огорчением убедилась, что почтовый ящик пуст. То есть, прислала одно письмо Сара, но и только. Ничего серьёзного в послании не было и, удивившись, насколько мелкими и незначительны стали казаться повседневные дела подруги, черкнула пару строк в ответ.

Немного посомневавшись, с чего начать: с проверки выясненных с помощью Гастона телефонов или с визита в сыскное бюро, предпочла последнее. Возможно, некоторые данные совпадут. Вот по тому адресу и нанесу первый визит.

Распаковав чемодан, разложила на диване весь, довольно измятый гардероб и, не очень долго — всего каких-то двадцать минут — подумав, взялась за утюг. Как говорила выше, Миша был во всех отношениях приличным молодым человеком, и сие приспособление в доме водилось.

Выйдя из подъезда, решила не повторять прошлый ошибок и, найдя табличку с адресом, висевшую на углу, на всякий случай записала. Бумажку традиционно сунула в туфлю и, выбравшись на улицу, принялась ловить такси.

— Триста рублей. — Не моргнув глазом, заломил цену тот.

Целковых почти не осталось и, быстренько пересчитав по курсу, нагло заявила.

— Десять долларов.

— Прошу. — Осклабился он и мы тронулись в направлении офиса местных Шерлок Холмсов.

По дороге с любопытством пялилась в окно. Что удивило — множество темнокожих юношей и девушек, споро убирающих улицы.

«Совсем, как у нас». — Улыбнулась сравнению.

Представительный седой господин находился на месте. Поздоровавшись, уселась на тот же стул и выжидательно уставилась на него.

— Добрый день. — Невозмутимо глянул он поверх очков. — К сожалению, ваш заказ ещё не готов.

— Т-т… то есть, как это «не готов»? — Задохнулась я от возмущения.

— Имеется в виду, что из заявленных вами десяти объектов, отработано только семь.

— А-а… — Облегчённо перевела дух я. — Так бы и сказали. — Что ж… Давайте тех, что есть.

Мистер Пуаро пробежался по клавиатуре, осведомившись:

— Вам распечатать, или переписать на носитель?

— И то и то. — Закидывая ногу на ногу нагло заявила я.

Московские Пинкертоны нравились всё меньше и меньше. Что-то неуловимое проскальзывало в тоне. Какая-то еле заметная отчуждённость. Словно, получив деньги — смею заметить, немалые — тут же потеряли ко мне интерес. В одночасье переведя из выгодных клиенток в разряд досадных недоразумений.

Минут через пять секретарша принесла несколько листков, сколотых обыкновенной канцелярской скрепкой.

— Вот! — Шмякнула на стол и, покачивая бёдрами, удалилась.

Да уж… Похоже, о такой, хорошо известной каждому цивилизованному человеку штуке, как права потребителей, здесь и слыхом не слыхивали. Но, решив, что ссориться, пока не получу добытую ищейками информацию, непродуктивно, сдержала гнев и протянула флэшку.

— Вот сюда, пожалуйста.

Видимо, убоявшись за сохранность находящихся в компьютере секретов, он покачал головой и протянул дискету.

— Будьте добры, распишитесь. — Передо мной легла тоненькая папка из тиснёной кожи.

— Что это? — Уставилась на него я.

— Подтверждение того, что поручение выполнено.

«Э, нет милый». — Пронеслось в голове. — Эдак ты можешь впарить, что угодно.

— Давайте, подождём, пока ваш сотрудник не отработает оставшиеся кандидатуры.

Зачем упорствовала, сама не понимала. Семи человек могло оказаться вполне достаточно. Но, поскольку плату он начислял из расчёта «столько-то дней на нос», предпочла настоять на своём.

Невооружённым глазом было видно, что он недоволен. Но, к счастью, не знаю уж, для него или для меня, возражать не стал. Вряд ли бы я решилась привлечь внимание и всерьёз начала отстаивать праа.

Покинув из сыскную контору, первым делом двинула к обменному пункту. Так как остались лишь стодолларовые купюры, а рисковать, выясняя, есть ли у московских таксистов привычка давать сдачу, почему-то не хотелось. Затем вошла в небольшое кафе и, удобно устроившись у окна, принялась изучать полученные в агентстве листки. Вытащив из туфли изрядно потрёпанный и здорово протёршийся на сгибах клочок бумаги с телефонами, с которых заходили на сайт Павла, удостоверилась, что все три есть в списке. Любопытно то, что два принадлежали девушками, а третий — парню. Адреса ничего не говорили, и, расплатившись, отправилась на поиски ближайшего книжного магазина, чтобы раздобыть карту. Развернув огромное полотнище и, убедившись, что без лупы прочитать названия улиц невозможно, плюнула и, снова сев в такси, поехала к Михаилу. По дороге попросила водителя остановиться у лотка, торгующего компьютерными дисками, и обзавелась электронной версией топографии города.

В полной закономерности с доктриной человеческих заблуждений я с самоуверенностью смотрела в будущее. Всё представлялось простым и понятным, несмотря на закон Логга, опровергавший хорошо известный постулат Грея и гласивший, что «первые девяносто процентов работы отнимают десять процентов времени, а последние десять — оставшиеся девяносто». Уверенность, столь необходимая в любом начинании, переполняла душу до краёв. Человек ведь известный врун и охотнее всего лжет самому себе. Ум, логика — только слуги выбора, сделанного инстинктивно. Сколько теорий изобретено, какое количество философских учений создано ради примитивного самообмана! Но, наверное, так и должно быть. Невзирая на возможные опасности, и наперекор здравому смыслу я взвалила на себя непосильную задачу. И, упорно, двигалась, как тогда казалось, прямо к цели.

Судя по карте, ближе всего жил парень, чей телефон значился в списке Гастона. Хорошенько запомнив расположение домов, осмелилась пройтись пешком. Чтобы не спугнуть дичь, как заправский охотник «двигалась против ветра». Что в переводе на нормальный общечеловеческий означало «без предварительной договорённости». Разумеется, велика была вероятность, не застать того дома. Но, столь же реальной казалась возможность того, что испуганный звонком приятель Павла, кстати, его звали Игорь Славин, попросту сбежит, чтобы уйти от ответов.

Где — ориентируясь по табличкам на домах, а, местами расспрашивая прохожих, наконец, добралась. Стоя перед дверью, вытащила телефон и услышала заспанный голос.

— Алё.

— Здравствуйте, Меня зовут Маша. — Представилась я.

— Какая ещё Маша? — Тоном, не предвещающим ничего хорошего, зевнули в трубке.

— Я знакомая Павла Миронова. — Терпеливо начала объяснения. — Живу в другом городе. Приехала вчера, но его родители сказали, что Павел умер. Вот и решила навестить вас, чтобы узнать поподробнее.

— А-а.

Ни интереса, ни сочувствия. Вообще ничего. Словно обсуждали давным-давно смотренный и напрочь позабытый скучный фильм.

— Так я могу зайти? — Теряя терпение, рыкнула я в трубку.

— Пожалуйста. — Только я с Пашкой почти не дружил. — Начал было он, но я уже отключилась и вдавила кнопку звонка.

Появившееся на пороге существо с опухшей мордой — да-да, именно так, ибо по-другому назвать то, что возникло в дверном проёме было бы оскорблением рода человеческого — подозрительно уставилось на меня.

— Вы к кому?

— К тебе. — Поняв, что в беседе с этим экземпляром телячьи нежности только помешают, стазу перешла на «ты» я. — Ты ведь Игорь?

— Ну, Игорь. — Подтвердил он. — А ты та самая чувиха, что только что звонила?

Столь похабно меня ещё никто не называл, но, решив, что с козла взятки гладки, кивнула.

— Так и будем разговаривать на лестнице? — Язвительно прошипела я.

Однако сарказм не дошёл до заплывших жиром мозгов неандертальца. Хлюпнув носом, он неуверенно оглянулся куда-то вглубь пещеры и проблеял.

— Так сказал уже: ничего про Пашкины дела не знаю.

Поняв, что пора действовать, грубо толкнула бестолочь в грудь и твёрдой рукой захлопнула за собой дверь.

— Давай, всё-таки попробуем поговорить.

— У меня не прибрано. — Запоздало предупредил он.

— Я догадалась. — Бросила я через плечё, и направилась прямиком в большую комнату.

Бр-р.

Интересно, это что, мода у здешних аборигенов такая? Бедлам так напомнил свалку в квартире, на которую в первый день привёз Фил, что невольно передёрнула плечами.

Компьютер, изрядно припорошенный пылью и с чудовищно грязной клавиатурой, как и положено, стоял в углу.

«Хоть здесь повезло». — Облегчённо вздохнула я.

Пустые пивные бутылки с противным звоном покатились в разные стороны, а я устремилась к столу.

— Кто у тебя был, пятнадцатого июля? — Включая системный блок, вызверилась на обормота.

— Ну ты, мать, даёшь! — Он картинно захохотал. — Тут не помнишь, что вчера было.

— Особого ума не надо. — Усмехнулась я. — Судя по количеству стеклотары, кто-то здорово провёл время.

— Ага! — Оживился он. И мечтательно протянул. — Сейчас бы пивка.

Я достала сто рублей и помазала у начинающего пьяницы перед носом. Хотя, похоже, я ему льстю. Он вполне достоин звания хронического алкоголика.

— Кто был здесь пятнадцатого?

— Да хрен его знает. — Он подтянул провисшие на коленках тренировочные штаны. — Наверное, как обычно.

Вспомнив столпотворение, что застала в квартире Сергея Смирнова, я невольно опустила руки. Если вечеринка развивалась по накатанному руслу, то тут сам чёрт ногу сломит.

— Значит так. — Я спрятала денежку в карман и указала глазами на обшарпанный стул. — Ну-ка, живо садись и вспоминай, с кем в тот день куролесил.

— Сначала пиво! — Тоном камикадзе категорически заявил Игорь.

Подумав, что от глотка живительной влаги ещё никто не умер, вручила деньги и, бесцеремонно занялась компом.

— Я сейчас! Мигом! — Раздалось из прихожей и, спустя секунду, за хозяином хлопнула дверь.

Глава 15

Увы. Побродив по свалке, что устроил в недрах Пентиума Игорь, пришла к неутешительному выводу, что здесь сам чёрт ногу сломит. Действовала же больше из желания чем-то заняться, чем всерьёз рассчитывая на удачу. Но быстро утешилась, ведь даже виртуозно владеющий предметом Гас спасовал бы перед безалаберностью господина Славина.

В коридоре послышался шорох и, повернувшись, наткнулась на сияющую рожу хозяина. Тот держал откупоренную бутылку «Балтики» и блаженно улыбался. Другую конечность оттягивал пакет с ещё (насколько смогла разглядеть) четырьмя.

— Нашла что нить? — Рыгнув, булькнул он.

— В твоём-то бедламе? — Скривилась я, немного пожурив. — Ты бы прибрался, что ли?

— Хорошо, мамочка. — Заблажил Игорь. — Вот только молочко допью и схожу, пописаю.

— Не юродствуй, тебе не идёт. — Посоветовала я. — Лучше напряги извилину.

— Обижаешь, начальник! — Не желал утихомириваться придурок. — У меня целых две!

— Очень смешно! — Я вскочила, и тряхнула ходячее недоразумение за грудки. — С кем куролесил пятнадцатого?

— Ну, Ленка с Сашкой были. — Неуверенно начал вспоминать он. — Элла, Виталька с какой-то тёлкой. Да Шерочка с Машерочкой.

— Итого, вместе с тобой — восемь человек. — Констатировала я.

— Ну, наверное. — Задумался он.

Причём, честное слово, показалось, что отчётливо слышу, как скрипят мозги с обоими, бывшими предметом гордости обладателя, неглубокими бороздками.

— Ты в самом деле такой дурак, или прикидываешься? — Начала заводиться я.

— Да иди ты! — В очередной раз встал на дыбы он.

— Сейчас, размечтался! — Разъярилась я. — Телефоны их помнишь?

— Зачем? — Искренне удивился он.

Застонав, я подняла глаза к потолку и пообещала.

— Кажется, сейчас я кого-то убью!

— Да ладно тебе. — Извинияюще шмыгнул носом он. — Нафига голову забивать, если есть сотовый?

— Давай! — Требовательно протянув руку, приказала я.

— Пожалуйста. — Он был сама любезность. На дисплее, разумеется, высветились не цифры, а имена. Немного поманипулировав кнопками, всё же добилась, чего хотела и, схватив со стола ручку, переписала содержимое.

«Дома разберусь»!

Поймав себя на мысли, что подумала о квартире Михаила, как о доме, почему-то опять покраснела. К счастью, троглодит, поглощённый откупориванием третьей по счёту бутылки, не обратил внимания.

Положив рядом листочки, убедилась, что один из номеров присутствует в обоих списках.

— Это кто? — Отметив ногтем нужную строку, Ткнула бумажку в нос алкоголику.

— Не понял. — Осоловело икнул тот.

— Телефон чей? — Теряя остатки терпения, чуть не завизжала я.

— Ик… Эллочки!

— Кто такая? — Тоном, не терпящим возражений, набросилась на засыпающего Игоря я.

— А-аа… — Пренебрежительно скривился он. — Эллочка у нас звезда подиума.

Затем прошёлся по комнате, отвратительно виляя задом.

— Перестань фиглярничать! — Гаркнула я.

— Фу-ты, ну-ты… — Не обращая на меня внимания, дефилировал он.

«Пидор грёбанный».

Очень хотелось озвучить мысль, но героическим усилием воли сдержалась. И, тут же вспомнив девицу, всучившую в тот памятный вечер портфолио, изумилась.

— Кто?

— Ну, модель.

— Коротконогая, волосы цвета моркови, на шее родинка? — Уточнила я.

— Она самая. — Квакнул Игорь. — А говоришь, из другого города.

Я проигнорировала дедуктивные потуги хозяина, и перешла в наступление.

— Где она сейчас, знаешь?

— Дома, скорей всего. Или на даче.

Адрес легко можно выяснить по телефонному справочнику. Что же касается загородного коттеджа, то подозревала, что здесь возникнут небольшие трудности.

— Как туда добраться, ты, конечно, понятия не имеешь?

— Ну, ездили один раз. — Насупился он. — Это в Позёмкино. — И тут же пояснил. — Семь остановок на электричке, потом налево, через небольшой сосновый бор. — И вдруг оживился. — Да у меня фотка есть!

Игорь бросился в другую комнату и, вернувшись с коробкой, по-видимому, заменявшей фотоальбом, принялся перебирать снимки.

— Вот! — Передал карточку мне.

Небольшой домик из белого кирпича ничем особенным не выделялся. Видно родители Эллы — люди довольно скромного достатка. Впрочем, это абсолютно не важно. Главное — я взяла след. И, даже если не застану горе-манекенщицу в московской квартире, то наверняка выловлю за городом. А там посмотрим, удастся ли ей уйти от ответа.

— Эй-эй! Мы так не договаривались! — Засуетился Игорь, видя, что прячу добычу в сумочку.

— Я верну! — Отрезала я, вручая ещё сто рублей.

— Так бы и давно. — Просиял он.

— Смотри, не переусердствуй. — Вместо прощания посоветовала я и покинула доведённую до ужасного состояния берлогу.

Часы показывали три и, решив, что на сегодня хватит, зашла в магазин и купила жареную курицу. Яичница — это хорошо. Но и нормально поесть иногда не мешает. Если честно, то готовить совершенно не умею. Но, поскольку на кухне у Михаила стоит микроволновка, не видела особой проблемы. На гарнир взяла полтора фунта салата и отправилась домой.

Чёрт, опять!

Ужин прошёл в дружественной и непринуждённой обстановке. Миша, обгладывая куриные косточки, увлечённо рассказывал, как продвигается получение гражданства у верного Рено. Я же, меланхолично жуя, думала о своём. Вечером, чинно усевшись на диван, смотрели телевизор. Но смысл передачи прошёл мимо. Часов в десять, Миша, крякнув, пожелал спокойной ночи, и я принялась разбирать постель. Не давала покоя предстоящая встреча с Эллой. Если она начнёт всё отрицать, сразу станет ясно, у кого рыльце в пушку. А вдруг, изберёт другую тактику. Что мешает, просто заявить, мол «не помню». Не пытать же её, в самом деле. Хотя, должна сказать, что после всех злоключений, выпавших на мою долю, сделала бы это с огромным удовольствием.

— Может, всё-таки помочь? — Ненавязчиво поинтересовался утром Михаил.

— Да нет, не стоит. — Рассеянно отказалась я.

— Ну, тогда до вечера. — Заторопился он. — Маша, ты это… Если вдруг что, звони обязательно.

— Хорошо. — Пообещала я и, услышав, как хлопнула дверь, принялась собираться.

Жалко, конечно, что нет машины. Но, побоявшись, что при попытке взять на прокат могу засветиться, не стала и пробовать. Да и вообще, неизвестно ещё, есть ли в теперешней Москве подобного рода услуги. Как-то видела в новостях, что вездесущие русские бандиты сделали одной из статей дохода угон автомобилей сдаваемых на прокат в Европе. Так что, на месте российских предпринимателей, я бы сто раз задумалась, прежде чем заняться подобного рода бизнесом. Вообще-то, вчера мелькнула мысль попросить Михаила присмотреть какой-нибудь рыдван, долларов за тысячу. Но езда в спокойном Бисмарке и вождение по улицам огромного мегаполиса — две большие разницы. С моим опытом, вернее, отсутствием такового, скорей всего, в первый же день вляпалась бы в аварию. Это жителю Нью-Йорка или Чикаго нипочём здешняя суматоха, царящая на проезжей части.

Вымыв посуду, собравшись и сверившись с картой, закрыла дверь и направилась к месту жительства Эллы.

Боясь спугнуть, так же как и в случае с Игорем, сначала добралась до подъезда, и лишь потом позвонила. Увы… Трубку никто не брал и, дождавшись, пока кто-то из жильцов не спустился выгуливать собаку, шмыгнула за дверь. Как и следовало ожидать, никто не открыл. Не долго думая, набрала номер сотового, с боем вырванный у непутёвого Игоря и, услышав «Алло», нагло заявила.

— Привет, Элка! Ты где?

— На даче, где мне ещё быть!

Не рискнув вызвать подозрения, продолжать беседу не стала а, просто двинула к ближайшей станции электрички.

Всю дорогу отрешённо пялилась в окно. В Подмосковье жизнь бурлила даже больше, чем в самой столице. По вагонам без остановки шныряли торговцы, продающие всякую всячину, от газет до всевозможного инструмента. Прошли два музыканта с аккордеоном. И, на удивление слаженно и профессионально исполнив один из любимых романсов, так растрогали, что полезла в сумочку и отдала сто рублей.

Позёмкино встретило совершенно раздолбанной платформой, словно только-только пережившей стихийное бедствие, и ошеломляющей зеленью. Буйная растительность буквально затопила станцию, навевая впечатление, что нахожусь где-то в глубинке, а не в тридцати милях от российской столицы.

— Опять фанаты с матча ехали. — Просветила неспешно махавшая веником старушка в оранжевом жилете.

— Кто? — Не поняла я.

— Футболисты, чтоб их. — В сердцах сплюнула бабушка и тут же растёрла подошвой. — Как в Москве игра, так их тут целая толпа собирается. А уж обратно! Напьются, и давай крушить всё, почём зря.

— И часто у вас такое? — Недоверчиво уставилась на неё я.

— Дык, говорю же, каждую игру. — Заверила уборщица. Тут же принявшись оправдываться. — Да ты не думай. Они хлопцы хорошие. Только шумные, когда переберут.

Глядя на перевёрнутые массивные скамейки и чудом державшиеся на одном гвозде расписание, я тихонько порадовалась, что не отправилась на поиски Эллы вчера вечером. Естественно, электрошокер и баллончик с нервно-паралитическим газом у меня с собой. Но, когда разгорячённый зрелищем и алкоголем народ гуляет, лучше держаться подальше.

— Где здесь дачи, бабушка? — Задала вопрос я.

— А тебе новые и ли старые? — Степенно оперевшись на метлу поинтересовалась старушка.

— А новые — это какие?

— Дворцы-ы. — Осуждающе протянула собеседница.

На столь громкое название домик, построенный родителями Эллы, явно не тянул, и я уверенно заявила.

— Нет, мне нужны другие.

— Тогда шагай вон по той тропинке. — Она махнула вправо. — Пройдёшь через лесок, а там и садовое товарищество.

— Спасибо.

— Не за что. Хорошему человеку — что ж не помочь. — И она вновь принялась за дело.

До выщербленной бетонной лестницы шагов десять, но я молодецки спрыгнула с платформы и направилась напрямик. Извилистая дорожка и впрямь вела через сосновый бор. Единственное, что немного портило впечатление — пивные банки и пакеты от чипсов, то и дело попадавшиеся в присыпанной хвоей траве.

«Цивилизация»! — Усмехнулась я.

Видно, вверенная словоохотливой бабульке территория ограничивалась заасфальтированным участком.

Домик обзавёлся новым забором, выкрашенным в весёленький жёлтый цвет, а потому, признала не сразу. Пройдясь до конца улицы, вытащила фотографию и, ещё раз внимательно изучив, пустилась обратно. К счастью, ограда — единственное, что подверглось реконструкции. И, отворив калитку, шагнула во двор.

Несколько чахлых грядок, с вялой зеленью, клумба у крыльца. Одинокая яблоня с кривоватым стволом. Под деревом шезлонг с раскрытой книгой. В пепельнице дымилась сигарета. Похоже, Элла, если это, конечно, она, только что была здесь.

— Здравствуйте! — Громко крикнула я.

Из окна высунулась огненно-рыжая голова в солнцезащитных очках, и уставилась на меня.

— Вам кого?

Похоже, меня не узнали. Ещё не решив, как себя вести, молча смотрела на неё. Вот она, убийца! Гадина, отправившая на тот свет Павла! Сволочь, из-за которой пришлось вытерпеть столько унижений и чуть не расстаться с жизнью!

Всё же, эмоции — плохой советчик в сыскном деле. Вспоминая произошедшее дальше, не могу не испытывать чувство стыда. Но, согласитесь, кто бы удержался на моём месте?

Гигантским прыжком я оказалась подле наглой морковки и вцепилась в крашеные патлы.

— Что сука, попалась?

— Убивают! — Завизжала та.

И, не оставаясь в долгу, ответила тем же.

Таки существование нежных и очаровательных созданий, выбравших тернистый путь топ-моделей, гораздо труднее и более насыщено опасностями, чем карьера не прошедших специальную подготовку тайных агентов. Опомнившись, Элла саданула меня кулаком в глаз и, спрыгнув с подоконника, принялась остервенело дубасить. Должно быть, сказалась практика, выработанная в ходе интеллигентных обсуждений: кому какое платье демонстрировать на подиуме.

В порыве праведного гнева, я начала атаку не задумывалась, что могу проиграть этому ничтожеству. Кое-как отбиваясь, размахнулась сумочкой и стукнула её по голове.

— Ах ты тварь! — Заголосила та и я почувствовала, как не мне рвётся блузка.

Треск смешался с еле уловимым шипением. Глаза соперницы закатились и она начала оседать на землю. Не успев обрадоваться победе, я вдруг ощутила дурноту и брякнулась рядом.

Очнулась оттого, что в лицо брызгали водой. Поморщившись, разлепила веки и, закрылась руками.

— Хватит, хватит!

— Так-так. — В голосе говорившего слышались укоризненные нотки. — Что делили, барышни? Никак, молодого человека? — Это у неё спросите? — Переадресовала вопрос рыжая. И принялась давить на жалость — Семён Павлович, вы же меня знаете.

Стоящий надо мной человек в полицейской форме держал в руках злополучную сумочку.

«Господи, только этого не хватало»!

Сжавшись в комочек я осторожно поднялась и, придерживая разорванную на груди блузку, пролепетала.

— Извините!

— Ах, прощения она просит. — Взъярилась фурия. — Кто ты вообще такая?

— Да, девонька. — Добродушно осведомился коп. — Документики у тебя имеются?

Мысли лихорадочно заметались. Что, если здесь, как и у нас, в Америке, все полицейский компьютеры соединены в единую сеть? В таком случае, куратор вскоре узнает о несанкционированном прибытии, и тогда мне не сдобровать.

— Да вы в сумке посмотрите. — Посоветовала стражу порядка морковка.

— Что-то она подозрительно воняет. — Сморщил нос он.

«Ну конечно! Баллончик с нервно-паралитическим газом не выдержал столь сурового обращения и дал течь». — Догадалась я, но благоразумно промолчала

Представив падающего в обморок полицейского, то есть — только что опять вспомнила, что здесь их зовут милиционеры — и, вообразив последствия, я поспешно предложила.

— Давайте я сама.

Отошла на пару шагов, чтобы отрава, если, конечно, не вся выветрилась, не дай Бог не достигла представителя закона. Затем набрала полную грудь воздуха и, быстро раскрыв застёжку, вытряхнула содержимое на траву. Отстранясь на пару шагов, немного подождала и, подняв паспорт, протянула Семёну Павловичу.

— Ого, какую жар-птицу в наши края занесло! — Охнул он. — Мери Райн, из самой Америки!

— А что, нельзя? — Вызывающе подняла подбородок я.

— Отчего же, очень даже можно. — Согласился он. — Вот только хулиганить зачем?

— Простите, так получилось.

Извинения, однако, он принять отказался, сурово спросив.

— Так что, девоньки, протокол писать будем?

— А, может не надо. — Застыла в оцепенении я.

— Что скажет другая сторона. — Он выжидающе посмотрел на Эллу.

— Да не-е, дядя Сеня. — По-свойски отмахнулась та. — Сами разберёмся.

Я облегчённо вздохнула, с благодарностью глянув на оказавшуюся не такой уж противной Эллу.

— Ну, красавицы. — Разочарованно крякнул Семён Павлович. — Смотрите у меня, чтоб без происшествий.

И, козырнув, степенно направился дальше.

— А ведь я тебя знаю! — Обличающе уставилась на меня Элла, едва милиционер скрылся из виду. — Ты та куколка, что в тот вечер привёл к Смирнову Пашка.

Стройная гипотеза рассыпалась прямо на глазах. Будь Элла убийцей, вряд ли стала бы выгораживать перед участковым. Скорее, наоборот, постаралась бы доставить как можно больше неприятностей.

— Я тебя тоже. — Неловко улыбнулась я.

— А ты что, действительно из приехала из Америки?

— А что, не похоже?

— Да нет вообще-то. — Пожала плечами она. — Да и говоришь совсем без акцента.

— У меня мама русская. — Объяснила я. — Ты прости, а.

— Да ладно. — Засмеялась Элла. — А здорово я тебе врезала.

Да уж… Потрогав скулу, на которой наверняка вскочит фингал, я выдавила улыбку.

— Нормально.

— Пойдём в дом. — Дружелюбно пригласила Элла. — После такого бурного знакомства нужно срочно приводить себя в порядок.

Глава 16

Мы дружно попудрили носики, причесались а, к тому времени, когда я зашила блузку, окончательно прониклись взаимной симпатией.

— Чай будешь? — Послышалось с маленькой кухоньки. — Или что-нибудь покрепче?

— Чай. — Крикнула я.

Элла вынесла поднос с дымящимися чашками и, водрузив на довольно таки шаткий — как и положено предназначенному для дачи — столик, уселась в не менее заслуженное кресло. Впрочем, мебель не производила впечатления барахла. Заботливо вычищена, с заштопанной мягкой обивкой.

— Так понимаю, ты явилась, не для того, чтобы с ходу вцепиться мне в волосы? — Глянула поверх чашки Элла.

— Нет, конечно. — Я зарделась. — Извини.

— Проехали. — Оборвала она сюсюканье. — Давай, ближе к делу.

— Хорошо. — Расхрабрилась я. — Что ты помнишь про тот вечер? Ну, когда мы познакомились.

— Всё. — Удивилась она. — Да и что там помнить-то? Тусовались, выпивали. Потом Серёга резко всех выгнал. Многие, естественно, психанули. Но тот упёрся рогом: мол, предки вот-вот вернуться и всё равно заставят выметаться.

— А дальше? — Робко проблеяла я.

— А что дальше? — Захлопала глазами она. — Домой пошла, что ж ещё? Или, ты думала, что останусь стеречь под окнами?

— Да нет. — Расстроилась я. И тут же встрепенулась. — А про Павла что говорят?

— Разное. — Уклончиво протянула она.

— А поконкретнее можно. — Стала настаивать я.

Она вдруг смутилась.

— Так, тебе ж лучше знать. Ты ведь с ним пришла, а не я.

Я лишь тяжко вздохнула. Продолжать — значит, скорей всего, услышать в ответ версию Вадима Игоревича. Но, понимая, что лучше убедиться в неприятных догадках сейчас, чем мучиться всю оставшуюся жизнь, всё же рискнула.

— Говори уж.

— Ходят слухи, что они с Серёгой подрались. Из-за девушки, между прочим. Догадайся с трёх раз, из-за какой.

— И всё? — Разочаровалась я.

— А тебе мало, да? — Начала заводиться Элла. — Два парня по её милости на тот свет отправились, а она целочку из себя строит.

— Кого строю? — Изумилась я.

— Ладно, не бери в голову. — Отозвалась она.

Холодок отчуждения вновь пробежал между нами.

— Что ж, пойду, пожалуй. — Заторопилась я.

— Ты это… — Смутилась она. — Не думай, я тебя не осуждаю.

«Если бы обвинения сводились только к твоим домыслам, я была бы самым счастливым человеком в мире». — Горестно вздохнула я.

— До свидания. — Робко попрощалась я.

— Пока. — Вяло буркнула она и, взяв книжку, улеглась в шезлонг, без особого воодушевления предложив. — Ты не стесняйся, звони, если что.

Кивнув, я вышла за калитку и зашагала вдоль улицы.

Перелесок, показавшейся теперь не столь приветливым, проскочила, что называется «на автопилоте». Станция встретила девственно пустой платформой и, глянув на приколоченное кем-то расписание, убедилась, что электричка только что ушла. Следующую же, по закону подлости, придётся ждать не менее двух часов, так как в будни движение менее интенсивное. Ободранный киоск с опущенными помятыми ролетами, тоже не внушал оптимизма и я уселась на расставленные той же заботливой рукой скамейки и принялась меланхолично скучать.

— Что же это вы, милочка? — Раздалось над ухом вкрадчивое шипенье. — Мы вам доверились, и?.. Что получили в ответ?

От неожиданности дёрнувшись, я обернулась и оцепенела от страха. Вадим Игоревич расположился за спиной и, с кривой ухмылочкой, наслаждался произведённым эффектом.

— Мы думаем, что Маша Распутина в Париже, занимается порученным делом. А непослушная девочка, в это время разгуливает в Подмосковье. Интересно, как вам удалось незаметно проскользнуть? Впрочем, это не важно. Через каких-нибудь два часа сами всё расскажете. — Процедил сквозь зубы он.

— Хрен тебе. — В отчаянии выкрикнула я и, размахнувшись один раз послужившей орудием возмездия сумочкой, врезала по не вызывавшей ничего, кроме брезгливого омерзения, лягушачьей морде.

Склонный к театральным эффектам куратор неслышно подкрался сзади. И теперь стоял спиной к краю возвышавшейся над землёй на добрый метр платформы. На моё счастье, благородные хулиганы здорово поработали над ограждением. А у станционного начальства до починки не доходили руки. Не ожидавший подобного демарша Вадим Игоревич кулем повалился вниз. Метрах в двадцати ждал чёрный автомобиль, из которого начал вылезать водитель. Не долго думая, я спрыгнула на рельсы и, бросилась на противоположную сторону, совершенно не обратив внимания на приближающийся поезд. Вообще-то, успела забраться на спасительное возвышение, ещё когда грохочущий состав был метрах в десяти. Тем не менее, душа ушла в пятки.

«Не ходить тебе, Маша, на медведя». — Посетовала я.

Это я к тому, что в позапрошлом веке, молодого охотника таким образом «проверяли на вшивость». Юноша становился перед приближающимся поездом. Высшим пилотажем считалось спокойно отойти в сторону, когда до паровоза оставалось около пяти метров. Вот и думай: не то люди были хладнокровнее, не то локомотивы уступали нынешним в скорости?

Если проклятия и летели вслед, то я их не расслышала. Мчащийся между нами состав давал небольшую фору, которой не преминула воспользоваться. И, помня, что преследователи на машине, со всех ног бросилась подальше от дороги. Продираясь сквозь кусты, здорово поцарапалась, а блузка превратилась в ошмётки. Распущенные волосы тоже норовили зацепиться за всё, что попадалось по дороге. Дрожа от страха, всё же притормозила и, потеряв несколько секунд, собрала их в конский хвост.

«Чёртов Семён Павлович». — Кусая губы, проклинала местного участкового. — «Ну зачем, зачем ты проходил мимо»?

Но, как ни крути, а винить кроме себя некого. Если бы не дала волю эмоциям и просто заговорила с Эллой, вряд ли бы он обратил на нас внимание. В крайнем случае, просто поздоровался бы. И уж никогда бы не стал проверять документы. А, тем более, сверяться с базой данных.

Тяжело дыша и попутно отдирая от изодранной в клочь одежды репейник, погоревала об столь драгоценной свободе личности, утрачиваемой в ходе поголовной компьютеризации. Куда катится человечество, ежели самая мелкая сошка, за несколько секунд может выяснить о тебе всю подноготную? А другая, рангом чуть повыше, без труда получает информацию о проведённом запросе, и уже через час ты оказываешься с ней нос к носу.

Шум товарного состава стих вдали и, в наступившей тишине отчётливо расслышала урчание мотора. Всё же, куратор был профессионалом и не собирался сдаваться без боя. Так же как и я, рассудив, что на открытой местности шансов у беглянки ноль, направился к зарослям. Оставалась надежда, что при всём накопленном опыте, он не обладает талантами Натти Бампо и вряд ли с ходу возьмёт след.

— Маша, стой! — Раздалось сзади, и я, воодушевлённая, не знаю уж, приказом или просьбой, прибавила ходу.

Судя по звукам, преследователей двое. Двигаются на расстоянии десяти метров друг от друга и, что самое печальное, в верном направлении.

— Ты должна понимать, что это лишь вопрос времени. — Продолжал увещевать Вадим Игоревич. — Тебе не спрятаться. Сейчас я вызову подкрепление и отдам команду перехват.

«Ага, размечтался! — Злорадствовала я». — Данные-то по твоему хозяину у меня. А ну как попадут не в те руки»?

— Маша, это твой последний шанс. — Снова предпринял попытку уговорить он. — Иначе, ты просто не оставишь мне выбора.

Как будто у меня имелась альтернатива. После того, как Сержа Ракова убили, а я на некоторое время оказалась хранительницей секретных данных, я ему нужна только в виде трупа. Не сейчас, разумеется, а немного позже. До тех пор, пока не расстанусь с ноутбуком и под воздействием наркотиков не расскажу абсолютно всё.

Наверное, шансы мои несколько возросли, так как сзади раздались приглушённые расстоянием хлопки. Вряд ли они видели меня, чтобы вести огонь прицельно. Скорее, просто палили для острастки и давая выход бессильной ярости. Но, тем не менее, одна из пуль содрала кору с дерева метрах в двух впереди и, охнув от ужаса, я повалилась на мягкий мох. Сухие щелчки продолжали доноситься но, поскольку свиста пуль не слышала, пригнулась как можно ниже и поддала жару.

Эпизод из прочитанного в далёком детстве «Человека невидимки» всплыл в памяти, объясняя происходящее. В главного героя стреляли именно таким образом. Наобум, посылая пули веером. К несчастью для того — попали. В меня же, спасибо ангелу-хранителю — нет.

Должно быть, количество патронов в обойме прямо пропорционально мужской целеустремлённости. Во всяком случае, израсходовав боезапас, преследователи начали отставать. Пыл иссяк, а азарт погони забила одышка, свойственная кабинетным крысам и их раскормленным шофёрам. Я же, мысленно ликуя, наоборот, увеличила скорость. Если для них это «всего лишь вопрос времени», то в моём случае на кону стояла собственная, пусть и не очень путёвая, но, всё равно, чрезвычайно ценимая, жизнь. Согласитесь, за такую «малость» стоило побороться!

Минут через тридцать я, дыша как давший столь необходимую отсрочку паровоз, прислонилась к шершавому стволу. То, что погоня безнадёжно отстала, внушало некоторый оптимизм. Одна беда, теперь, забравшись вглубь леса, совершенно не представляла, что делать дальше. Куда идти? Причём так, чтобы ненароком не попасться на глаза преследователям? Да что там. Первый же встретившийся полицейский, тьфу ты, милиционер, явно захочет взглянуть на документы. Так, любопытства ради.

Слёзы хлынули сами собой и, размазывая остатки косметики, я дала волю чувствам.

«Господи, за что»?

Но Всевышний, как назло, в это время оказался занят более важными делами. На мелкие заботы какой-то Мери Райн у него просто не нашлось времени. А, возможно, раз и навсегда поручив мою непутёвую судьбу ангелу-хранителю, всецело доверился компетентности подчинённого?

«Ну, недоразумение с крылышками». — Подняв заплаканные глаза к небу, воззвала я. — «Что теперь? Или, прикажешь сидеть в этом дурацком лесу, пока не съедят волки»?

Чёртов халтурщик, в чьи обязанности входило неустанное попечительство о непутёвой Маше, полностью проигнорировал отчаянный призыв и, вконец опечалившись, я полезла в сумочку за платком. Nokia, подаренный вчера Мишей упал к ногам и, хлопнув себя по лбу я, дрожа от радости, подняла трубку.

«Только бы работал»!

Вау! Дисплей вспыхнул бледно-синим огоньком и, набрав Мишин номер, с облегчением услышала знакомый голос.

— Алло!

— Это Маша! — Воскликнула я.

— Я так и понял. — Насмешливо подтвердил Михаил. — Наконец, взялась за ум и решила прибегнуть к помощи?

— Ну-у, в общем, да… — Не стала скрытничать я. — Понимаешь, тут такое дело…

— Не тяни уж… — Поторопил он.

— В общем… ты не мог бы забрать меня из одного места.

— Конечно! — Оживился Миша. — Говори, куда ехать.

— Это в пригороде. Станция Позёмкино. — Бодренько отрапортовала я. — Только… Дело в том, что я, кажется, заблудилась.

— Шутишь? — Засмеялся он. — Как можно заплутать на железной дороге?

— Нисколько. — Превозмогая желание слегка нахамить, ответила я. — Я…

Не зная, стоит ли впутывать нового знакомого в это, довольно таки безнадёжное дело, растерянно замолчала.

— Что «я»? — Поторопил он.

Скрестив пальцы, я принялась отчаянно врать.

— Я гуляла по лесу и сбилась с тропинки.

— Темнишь. — Не поверил он.

— Ты не виляй. — Отчеканила я. — Говори прямо, поможешь, или нет?

— Конечно! — Не раздумывая, согласился он. — Ты хотя бы приблизительно помнишь, в какую сторону двигалась?

— Естественно. — В моём голосе прибавилось уверенности. — Я перешла пути и свернула в лесок, что справа.

— Так, подожди! — Послышалось стрекотание клавиатуры. — Ага, нашёл! Значит так. Ты находишься к югу от железной дороги. Так что, смело шагай на север и, как только доберёшься, топай к ближайшей станции.

Тоже мне, советчик! Типа я знаю, где она!

— Ты не выпендривайся! — Подобно русскому подводнику из анекдота[7] рыкнула я. — Лучше скажи, налево или направо?

— Это смотря как далеко ты забралась. — Хмыкнул он. — В Позёмкино — налево. А в Фомичёво — направо.

Поскольку с Позёмкиным связывали не очень приятные воспоминания, то предпочла назначить рандеву подальше. Да и, вряд ли куратору придёт в голову ждать меня там.

— Давай в Фомичёво. — Проворчала я. И, на всякий случай, уточнила. — Сколько идти придётся?

— Расстояния между станциями шесть с половиной километров. Так что, зависит от того, где ты сейчас.

А хрен его знает — где!

— Ладно, жди у билетных касс. — Приказала я и отключилась.

Бодренько поднявшись, тут же уселась обратно. Ну, не дура ли?

В отличие от многих сверстников, в детстве я не очень-то любила скаутские забавы. И, как следствие, совершенно не умею ориентироваться на местности. Понаслышке зная, что у бывалых бродяг есть какие-то особые хитрости, не удосужилась запомнить ни одной. Снова вытащив телефон, заявила.

— Это опять я!

— Да понял, понял! — Хохотнул Миша. — Что, пришла уже?

— Я тебе что, зелёный берет какой-нибудь? — Взъярилась я.

— Ясно. — Резюмировал он. — Дитя асфальта не знает, где тут север.

Почувствовав, что краснею, разозлилась ещё больше. Что-то он догадливый сегодня.

— Э-ээ…

— Посмотри на деревья. — Посоветовал он. — С той стороны, где растёт мох — юг. Надеюсь, дальше сама допетришь?

Не ответив, прервала связь и швырнула трубку в сумочку. Идиот!

Дорога к рельсам заняла почти час. Да и не удивительно, учитывая то, с какой скоростью улепётывала от погони. Держать направление помогал мох и шум то и дело проходящих поездов. Уже почти взобравшись на насыпь, снова услышала звонок.

— Я на месте. — Доложил Михаил.

— Я, можно сказать, тоже. — Отдуваясь, пропыхтела я.

— Тоже — это где? — Конкретизировал он.

— Вышла к железной дороге. — Проворчала я.

— Ладно, топай вправо и, в любом случае, когда-нибудь да встретимся. — Посоветовал он.

— Иду, иду. — Сил ругаться не было совершенно, и прозвучало как-то вяловато.

Вам доводилось гулять по шпалам? Если нет, то начинать не советую. Разумеется, если вы не баскетболист, отличающийся от простых смертных завидным ростом. Люди, строящие железные дороги явно не принимали в расчёт трудности простых смертных, вынужденных путешествовать по железной дороге пешком. Естественно, кто-то может возразить, что для этого существуют поезда или, на худой конец, дрезины. Наверное, они будут правы. Так как идти оказалось очень, просто чрезвычайно неудобно. Шпалы располагались столь близко, что приходилось семенить. А, если пыталась шагнуть через одну, то получались идиотские прыжки. В конечном итоге, плюнув, затопала, как Бог на душу положит. То, попадая на бетонную опору, то, наоборот, по щиколотку увязая в пыльном щебне. И, конечно же, спотыкаясь, куда ж без этого?

Глава 17

Наконец, вдали показался красный глаз семафора, и я перевела дух. Естественно, появление станции в пределах видимости ничуть не сокращало реального расстояния. Но визуальный контакт, как принято говорить у военных, заметно поднял настроение, и зашагала быстрей. В километре от платформы настигла электричка и, благоразумно уступив дорогу, мысленно похвалили себя за сообразительность. То есть, куда-нибудь я бы обязательно притопала. Но, представив, как сижу в вагоне, зарделась от стыда. Вообще-то, можно, наверное, купить одежду. Вопрос в том, нашёлся ли бы поблизости магазин?

Опасаясь сюрпризов, не доходя до цели метров триста, свернула в лес. И, лишь осторожно выглянув из кустов и убедившись в отсутствии у перрона чёрной Волги или просто людей в форме, ступила на небольшую площадь.

Откуда-то сбоку раздался сигнал. Я оглянулась и увидела красный автомобиль, явно российского производства. Впоследствии, поинтересовавшись, выяснила, что это всё тот же русский Фиат, только другой разновидности. Со смешным названием «девятка».

— Эй, я здесь! — Замахал Михаил.

Я робко приблизилась, стараясь сохранить невозмутимый вид.

— Привет…

— Ого! — Присвистнул он. — Вот уж никогда не думал, что пешие прогулки по окрестностям Подмосковья относятся к экстремальным видам туризма.

— Да иди ты! — Прижимая к груди сумочку, разозлилась я.

— Ладно уж, извини. — Посерьёзнел он. — Надеюсь, тебя не пытались изнасиловать?

— А если да, то что? — Я украдкой покосилась на него, проверяю реакцию.

Михаил побледнел.

— Убью!

— Расслабься! — Бросила я через плечё, залезая на сиденье.

— Вот, возьми. — Засуетился он, снимая рубашку.

— А ты? — В недоумении вытаращилась я.

— В багажнике спецовка есть. — Пояснил он. — Грязная — жуть! Но, если хочешь, я согласен поменяться.

— Спасибо, не надо. — Я приложила сорочку к плечам и попыталась заглянуть в зеркальце заднего вида. Само собой, толком ничего не увидела. Вылезла из салона, и попросила. — Отвернись.

Мишина одёжка вполне могла сойти за не очень длинное платье. Рукава, смотревшиеся на нём короткими, чуть-чуть не доходили до запястий. Мучительно вздохнув, подвернула до локтей, и принялась заправлять полы в джинсы. Спаситель, тем временем, облачился в зелёную куртку, тут и там выпачканную потёками масла, и уселся за руль, демонстративно пялясь в другую сторону. Бросив прощальный взгляд на изделие французских кутюрье, выкинула лохмотья и устроилась рядом.

— Может, всё-таки объяснишь, что произошло? — Прищурился Михаил.

— Может, и объясню. — Без особого энтузиазма согласилась я.

— Как знаешь. — Обиженно надулся он. — Только, со скрытными девушками, самонадеянно считающими себя умнее всех, часто происходят весьма неприятные истории.

— Ага. Вроде сегодняшней. — Пренебрежительно скривилась я.

Ну как он не понимает, что в кастрюльке может находится, что угодно, кроме повара.

— Мне бы твоё нахальство. — Укоризненно покачал головой он и мы, наконец, тронулись.

По дороге то и дело идиотски хихикала. На немые вопросы Михаила лишь невинно пожимала плечами. Не рассказывать же, что представила его версию событий. Заплывший жирком Вадим Игоревич, путаясь в спущенных штанах и пугая окрестности яркими семейными трусами, бежит по лесу, вопя во всю Ивановскую: Маша, вернись, я всё прощу!

Всё же, сказалось нервный стресс, и я отключилась, не доезжая до Москвы. А, судя по тому, что не помню, как поднимались в квартиру, внёс Михаил. Проснувшись утром и, обнаружив, что лежу под одеялом в одних трусиках, захотела немного поскандалить. Так, для острастки. Чтобы рыцарь много не воображал. Но, натянув тренировочный костюм и высунув нос из комнаты, наткнулась на невозмутимый взгляд и невинную улыбку.

— Извини! — Как ни в чём ни бывало, заявил Михаил. — Но джинсы были такими грязными, что пришлось снять.

«Рубаху-то оставить мог»? — Проворчала я.

Мысленно.

В конце концов, шмотки-то его. Так что, как ни крути, а имеет полное право.

— Надеюсь, ты понимаешь, что джентльмены так себя не ведут? — Поджала губы я.

— А что, ты видела здесь хоть одного? — Заржал он.

— Дурак! — Крикнула я и юркнула в ванную.

— Может, для разнообразия сегодня посидишь дома? — Без особой надежды спросил Миша после завтрака.

— С чего бы это? — Заупрямилась я.

— Эх, снять бы с тебя штаны, да как следует всыпать по мягкому месту. — Мечтательно протянул он.

— Что же вчера не всыпал? — Нервно хихикнула я, ибо разыгравшееся воображение тут же нарисовало пикантную картину.

— Вчера ещё не умерла надежда на исправление. — Глубокомысленно пояснил он. — Но, видимо, заболевание давно перешло в хроническую стадию.

Доктор хренов! Не зная, что сказать, я задохнулась от возмущения.

— В общем, так! — Резюмировал он. — Ключи я забираю. А ты. — Он вперил в меня осуждающий взгляд. — Находишься под домашним арестом до полного выяснения обстоятельств.

— Ты… Ты… — Негодованию полностью охватило меня.

— Всё, хватит! — Хлопнул ладонью по столу он.

Я обиженно закрылась в комнате и, включив телевизор, невидяще уставилась на экран!

Ну, что это такое, в конце концов? Разве можно самостоятельного — и, между прочим, совершеннолетнего! — человека просто так взять, и лишить свободы?!

«Именно это собирался сделать вчера Вадим Игоревич». — Ехидно напомнила самой себе. — «Причём, намеревался не просто держать в взаперти, а предъявлял права на твою драгоценную жизнь».

Входная дверь хлопнула, и в нижнем замке недвусмысленно повернулся ключ.

Идиот!

Часа три честно пыталась заняться чем-нибудь полезным. Постирала джинсы. Изрезала в мелкие клочки беспечно забытую на кресле вчерашнюю рубашку. Хотела расколошматить телевизор но, побоявшись, что сие будет расценено как проявление буйства, сдержалась. Несколько раз звонил телефон но, предположив, что это Михаил, мстительно не брала трубку. Вот, пусть мучается! Может, в порыве беспокойства, примчится и, возможно, смогу ускользнуть.

Включив ноутбук, вновь открыла директорию с информацией, собранной Сержем и, листая, всё больше укреплялась в уверенности, что банальным дилетантским расследованием вряд ли сумею добиться чего-то стоящего. Сделав кофе, вышла на лоджию и чуть не поперхнулась. От соседей отделяла стеклянная перегородка, инкрустированная ажурной решёткой, и перелезть — раз плюнуть. К тому же, те беспечно оставили открытой форточку.

— Эй, хозяева! — Что есть мочи заголосила я.

Ответом была тишина и, расхрабрившись, схватила лыжную палку и, перегнувшись через перила, принялась дубасить в окно.

Убедившись, что никого нет дома, слегка напрягла извилины и, вычислив номер расположенной за стенкой квартиры, порылась в электронном справочнике, выясняя телефон.

На звонок, разумеется, никто не ответил. Не мудрствуя лукаво, сунула в карман флэшку, Сержев компакт диск и перебралась на соседний балкон. Девушка я довольно таки хрупкая, так что в форточку протиснулась без проблем. Естественно, имелся риск, что внезапно вернутся законные владельцы и, приняв за домушницу, вызовут милицию. Но, по сравнению с остальными несчастьями, в последнее время свалившимися на мою бедную голову, это показалось такой малостью, что просто не приняла в расчёт.

К счастью, те оказались вполне нормальными людьми, а не параноиками, вроде Михаила. И, хотя замков имелось целых два, оба с лёгкостью открыла изнутри. Глянув в глазок и, убедившись, что на лестничной площадке никого нет, покинула, давшее путь не волю чужое жилище и, аккуратно захлопнув дверь, помчалась вниз.

Плана, как такового не было. Просто, измученная бесперспективностью поисков и до смерти напуганная появлением на горизонте куратора, решила пойти Ва-Банк. Судя по материалам Сержа, у шефа Вадима Игоревича рыльце изрядно в пушку. А, из досье Арбитра следовало, что он, если и уступает рангом большому боссу, то в гораздо меньшей степени, чем несчастный ноль без палочки, именуемый Мери Райн. В общем, не придумала ничего лучше, чем отправиться к Миронову-старшему и открыто заявить, что «это не я». А, дабы подсластить пилюлю, принести на блюдечке компрометирующую информацию на одного из сильных мира сего.

Наивно, конечно. Но, в тот момент ничего лучше придумать не смогла. Сведения, украденные Гастоном из базы данных МВД благоразумно стёрла с носителя. Ноутбук вместе с паспортом «надёжно» спрятала под диван. В общем, была жутко самоуверенна и чрезвычайно довольна собой.

Из досье Миронова следовало, что тот имеет две квартиры в городе и загородную резиденцию. Вообще-то там же были и номера нескольких сотовых. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что звонок только насторожит мафиози, так как вряд ли он раздаёт телефоны направо и налево. Не знаю уж, какой логикой, или, наоборот, отсутствием таковой, руководствовалась, но начать решила с особняка, расположенного в ближнем Подмосковье. Вероятно, сработал стереотип, нашёптывавший, что гангстер такого масштаба непременно должен жить во дворце. Но, скорей всего, просто хотелось доказать самой себе, что вчерашняя встреча ничего не значит. Ведь, психологи в один голос утверждают, что если пойти на поводу у страхов, может выработаться условный рефлекс. И, всю оставшуюся жизнь буду бояться загородных прогулок, а за каждым кустом начнёт мерещиться куратор со спущенными штана… Тьфу ты! С пистолетом наперевес!

Поймав ставшее столь привычным такси, не торгуясь, согласилась на названную цену и забралась на переднее сиденье. Водитель, кавказец лет тридцати, всю дорогу косил глазом и восхищённо цокал языком. Но, занятая грустными мыслями, просто не обращала внимания. Хотя, если честно, в другой ситуации, наверное, изрядно бы струхнула. Ну, какая московская девушка поедет за город с лицом известной национальности? В посёлок изрядно обшарпанные Жигули, разумеется, не пустили.

— Можэт падаждат? — Заботливо осведомился новоявленный воздыхатель.

— Нет уж. — Помотала я головой, ибо намеривалась идти до конца.

Получая деньги тот попытался задержать мою руку, и нахально всучил визитку, многообещающе и хитро подмигнув.

— Званы!

Дёрнув плечом, я направилась к калитке, внутренне негодуя. Тоже мне, ухажёр! Если надеется продолжить знакомство, мог бы и от платы отказаться. Не то, чтобы жалела нескольких сотен рублей но, было бы приятно.

— Вам назначено? — Меланхолично жуя, глянул охранник.

— Нет.

— Тогда, извините. — Цербер потерял ко мне интерес.

— Эй! — Я раздражённо саданула ногой по воротам. — Ты куда?

Удивлённо разглядывая меня, словно какое-нибудь насекомое, бугай вернулся и лениво посоветовал.

— Девушка, вам лучше уйти.

«Сейчас, размечтался»!

— Я что, из Москвы припёрлась, чтобы поцеловать замок?

— Это — ваши проблемы. — Веско произнёс он.

— Хотя бы сообщить ты можешь? — Не теряя надежды, выпалила я.

— Если приехали в гости, сами и звоните. — Рассудительно заявил он, возвращаясь в застеклённую будку.

«Идиот»! — Насупилась я и, поскольку ловить здесь явно было нечего, поплелась вдоль ограды.

Как и предполагала, охрана, пусть даже и в таких жлобских посёлках, вещь довольно таки условная. Во всяком случае, помпезная кирпичная стена закончилась в месте, не просматриваемом с шоссе. Дальше шёл довольно добротный проволочный забор. Вернее, правильно будет сказать: «сеточный». Я брела по периметру и естественно, нашла, чего хотела. Столь внушительные особняки, конечно же, не обходятся без многочисленной прислуги. Садовники, повара, горничные. Все эти люди, как правило, не остаются ночевать и идут домой. И, как и положено уставшим после трудового дня гражданам, торят тропинки в наиболее удобных местах. А на пути к семейному очагу русскому человеку горы не помеха. Не то, что какая стальная сетка, растянутая между бетонными столбиками. Чья-то заботливая рука аккуратно разрезала преграду. Дабы безобразие не бросалось в глаза, тот же умелец приделал несколько проволочных крючочков, на которые «дверь» застегивалась от греха подальше. Осторожно, чтобы не порвать кофточку, отогнув края я, слегка мандражируя, пролезла на охраняемую территорию. Затем, восстановив «статус кво», заспешила по дорожке.

Арбитру принадлежал четырнадцатый дом по улице Зелёной. Вообще, архитекторы не сильно ломали головы, давая названия здешним стрит и авеню. Весь спектр наличествовал в полном ассортименте. Тихонько посмеиваясь, представила прозвища маленьких обитателей мужского пола, коих угораздило родиться на улице имени сексуальных меньшинств. И принялась изучать номера домов.

Хоромы Ивана Сергеевича произвели на неподготовленную меня ну просто агромадное впечатление. Жить в подобных сооружениях у нас могли себе позволить разве что кинозвёзды мировой величины. Даже дом Боба, старики которого владели чуть не половиной штата, выглядел бы рядом с этой громадой хижиной для прислуги. Литая чугунная решётка, явно претендующая на роль исторического памятника (столько на ней было всяких растений, львов и прочего зверья) недвусмысленно давала понять, что мне здесь не рады. Впрочем, как и любому, посягнувшему на покой хозяина. Я чинно нажала кнопку звонка и принялась ждать.

— Что надо? — Выбежавший из пристройки мордоворот сверлил холодным взглядом.

«Клонируют их здесь, что ли»? — Удивилась я.

— Я к Ивану Сергеевичу. — Храбро глядя в колючие льдинки, блестевшие на его лице, заявила я.

— Босса нет, зайдите попозже. — Процедил сквозь зубы тот, поворачиваясь спиной.

Поняв, что спорить бесполезно а, сунувшись нахрапом, и пулю схлопотать недолго, чинно уселась на лавочку и принялась ждать. Видимо, то, что творилось за границами участка, цепного пса интересовало мало. Мучительно размышляя, что стану делать, ежели Арбитр не приедет, я болтала ногами и тихонько напевала.

Колонну, состоящую из Мерседеса последней модели, спереди и сзади зажатого между двумя чёрными джипами, не заметить было не возможно. Так же, как и спутать, с чем-нибудь другим. Крепкий, коротко стриженный мужчина, чуть за пятьдесят выглянул из окна и жёстко спросил.

— Кто такая?

— Вы — Иван Сергеевич Миронов? — Вопросом на вопрос ответила я.

— Ну, допустим. — В его глазах светился неподдельный интерес.

Такой… Я бы сказала, плотоядный… Ну, вы понимаете.

— Я знакомая вашего племянника. — Отрекомендовалась я.

— Которого? — Недобро зыркнул он. — Их у меня трое. И добавил. — Было.

— Павла Миронова. — Цепенея от ужаса, пролепетала я.

— Ясно. — Коротко кивнул он. — Значит, ты — та самая с… Маша, про которую все говорят, но никто не видел?

Честное слово, я бы погордилась столь лестной репутацией. Кабы не чувствовала себя кроликом, стоящим перед удавом.

— Что ж, садись Маша, раз пришла. — Пророкотал он.

Один из сопровождающих мальчиков, выскочивший из Джипа, распахнул дверцу, и я забралась в пахнущий кожей салон.

Сказать, что чувствовала страх — значит, ничего не сказать. Но, поскольку «пить боржоми», как любил говорить покойный дедушка, было немножко поздно, стиснула зубы и машина тронулась навстречу судьбе.

Глава 18

— Значит, говоришь, знала моего Пашку? — Приглаживая седой ёжик, полуутвердительно спросил Иван Сергеевич.

— Ну, в общем, да. — Не стала юлить я.

— Да ты садись, садись. — Он сделал широкий приглашающий жест.

Я окинула взглядом комнату: Ковёр ручной работы, стены, снизу обитые дубовыми панелями, а выше оклеенные тиснёными обоями. Непременный камин из глазированного кирпича и, как свидетельство богатства хозяина — медвежья шкура на полу.

Сам Арбитр расположился в глубоком мягком кресле и, не стесняясь, я устроилась напротив.

— Ну? — Закурив, глянул он. — И чего же ты хочешь, Маша?

— Я… Я не убивала Павла. — Цепенея, пролепетала я.

— Значит, не убивала? — Сверкнул глазами он.

— Д-да… То есть, нет!

— Допустим, я хочу, — он потёр подбородок — тебе поверить. Но где доказательства?

— Ну, зачем, скажите на милость, мне это могло понадобиться? — Чуть не плакала я.

— Кто знает… — Философски заметил он. — Дело молодое, рисковое.

— Вы думаете, я лгу? — Побледнела я.

Если не получится убедить Миронова в непричастности к смерти Павла — это конец. От бедной глупенькой Мери Райн останутся рожки да ножки. А, может, и того меньше.

— Ну, что ж, излагай. — Многозначительно согласился он.

Я набрала полную грудь воздуха и, стараясь унять дрожь в коленях начала: «Мы познакомились чуть более десяти месяцев назад…»

Иван Сергеевичем оказался прекрасным слушателем. Внимательно следил за нитью повествования и лишь иногда задавал наводящие вопросы. Вся печальная история, стоившая мне половину жизни и кучу потраченных нервов, заняла каких-то полчаса.

После того, как закончила, Арбитр молчал ещё несколько минут. И я буквально чувствовала, как мои золотисто-русые волосы меняют цвет, становясь седыми.

— И где, ты сказала, эти сведения, нарытые доблестным чекистом?

Я полезла в карман и брякнула флэшку на стол.

— Вот.

Миронов щёлкнул пальцами и, в мгновенье ока на журнальном столике возник ноутбук.

— Погуляй пока. — Отослал бесцеремонно, как прислугу.

И, включив компьютер, внимательно уставился на экран.

Не зная, куда деваться, робко выбралась из каминного зала и, натолкнувшись на равнодушный взгляд телохранителя, пролепетала.

— Велели погулять.

Секунду поразмыслив, тот пожал плечами и вновь принялся гипнотизировать стену напротив. Расхрабрившись, зашагала вперёд, без зазрения совести дёргая за попадающиеся на пути ручки. Увы… Все двери оказались заперты и, дойдя до конца коридора, начала подниматься по лестнице.

— Тебе здесь не светит, милочка. — Раздалось сбоку.

— Что? — Охнула я.

Тишина и безмолвие первого этажа невольно подействовали расслабляюще.

— А то! — Зашипела невесть откуда появившаяся девица, имевшая так широко разрекламированные «девяносто — шестьдесят — девяносто». — Вали, откуда пришла, пока кости целы.

«Господи, и здесь конкуренция». — Ужаснулась я.

Действительно, всяк борется за место под солнцем. Подобных же вакансий, хоть и достаточно, явно меньше чем длинноногих претенденток с канареечными мозгами, желающих попасть на содержание.

— Я… Я не по этой части. — Запинаясь, попыталась успокоить её я.

— Как же! — Разъярилась та. — Так я и поверила!

— Поймите… — Я попробовала вразумить собеседницу.

— Слушай сюда, сука! — Она протянулась, явно намереваясь схватить за волосы.

Ну уж нет! Не для того я тут жизнью рискую, чтобы какая-то блядь распускала руки. Резко выбросив правую ногу вперёд, с удовольствием услышала сдавленное оханье.

— Стерва! — В этот раз шлюшка ревела во весь голос. Что, конечно же, не осталось незамеченным. Захлопали двери, и человек пять секьюрити обступили со всех сторон. Вмешиваться, однако, не спешили. — Гадина! — Выставив скрюченные пальцы с длиннющими кроваво красными ногтями, мегера явно не собиралась оставлять меня в покое.

— Что тут у вас? — Послышалось снизу.

— Ничего серьёзного, Иван Сергеевич. — Хохотнул один из амбалов. — Козочки знакомятся.

— А-аа… Он благодушно усмехнулся. — Ну, посмотрим, посмотрим.

Воодушевлённая одобрением хозяина, сучка остервенело накинулась на меня. Она визжала, кусалась, царапалась, норовя попасть в глаза. Я ошеломлённо отступала, пока не упёрлась спиной в окно. Гогочущие мужчины безучастно стояли, ожидая исхода сражения. Впрочем, вру. Некая заинтересованность присутствовала, так как эти скоты делали ставки.

— Убью! — Выдохнула прямо в лицо Медуза Горгона.

А, ведь, и впрямь, задушит, и не поморщится. Как это часто бывает в минуты опасности, я стала соображать чуть быстрее. Отбиваясь левой рукой, дёрнула молнию на сумочке и нашарила электрошокер.

«Миленький, не подведи»! — Взмолилась я и ткнула мерзавке в шею.

К счастью, несмотря на то, что забыла поставить аккумулятор на подзарядку, агрегат сработал. Отвратительно икнув, фурия мешком осела на пол, похабно раскинув конечности.

Дабы не вызывать лишнего любопытства, я повернулась к окну и кинула палочку-выручалочку обратно. Потом вытащила зеркальце, и принялась оценивать причинённый ущерб.

— Что-то ты быстро управилась. — Подозрительно прищурился Арбитр. — Ну-ка, Лось, глянь.

Одна из горилл вырвала сумку и, вытряхнув на подоконник, победоносно подняла шокер.

— Во!

— А ты не простая штучка, как я посмотрю. — Укоризненно пробасил Миронов. — Что ж, погостишь, пока, у нас. До полного выяснения, так сказать. А там видно будет.

Повинуясь невысказанной команде, бугаи взяли меня под руки и, словно неодушевлённый предмет понесли в одну из комнат. Судя по звукам, сзади тащили, пострадавшую в отчаянной борьбе за простое женское счастье, сожительницу босса.

— Без глупостей. — Предостерёг тот, что справа.

Затем втолкнули в тёмное помещение и заперли на замок.

Я нашарила выключатель и уселась на диван.

«Поздравляю»! — Саркастически усмехнулась отражению в полированной поверхности шкафа. — «Кажется, тебе удалось произвести впечатление».

Поскольку поделать ничего не могла, принялась исследовать комнату. В общем, ничего особенного. Обычная «комната для гостей». Даже, с туалетом и ванной. Впрочем, не совсем. Так как, при ближайшем рассмотрении оказалось, что здесь нет окон. До сих пор теряюсь в догадках, Что это — просчёт архитектора? А, может, так было задумано Арбитром с самого начала. Жизнь у людей его профессии тяжела и полна разнообразных сюрпризов.

Несмотря на переживания, дрыхла крепко и, что самое удивительное, совсем без кошмаров. Проснулась свежей и отдохнувшей. Первые несколько секунд лежала в полной темноте, размышляя одновременно о двух вещах: во-первых, что наверняка еще, очень рано, так как за окном даже не рассвело, а во-вторых, что с сегодняшнего дня всё обязано пойти по-другому.

Но потом, ощутив легкую ноющую боль, в мышцах диафрагмы, какая случается после продолжительного надрывного кашля, вспомнила все, что произошло вчера вечером. Что, естественно, разогнало остатки сонливости. Я резко приняла сидячее положение и на ощупь дотянулась до тумблера. В импровизированной камере вспыхнул свет, и разглядела знакомую обстановку. На часах — девять утра, нормальное для меня время, особенно если учесть, то, что приключилось накануне. Одежда лежала там же, где оставила вечером, то есть, на стуле. Первым делом, открыв гардероб, набросила новый на вид синий халат и, подойдя к двери, удостоверилась, что она не заперта. Так как показываться на людях в таком виде не собиралась, замкнулась изнутри и отправилась под душ. Быстро привела себя в порядок и лишь потом высунула нос в холл.

Посреди гостиной второго этажа развалился в кресле человек. Один из охранников, в чью задачу на сегодня, по-видимому, входило стеречь во всех отношения подозрительную американскую гостью. Он держал пульт и сосредоточенно смотрел в телевизор. Судя по звукам, показывали супер-путер боевик, до которых чрезвычайно охочи подобные субчики.

— Не балуй, девочка, и всё будет хорошо. — Выключив звук, посоветовал он.

И, поскольку рекламная пауза подошла к концу, вернулся к немудрёному занятию.

— Гулять можно? — Попыталась выяснить длину цепи я.

— Сколько угодно. — Заржал он. — Но — в пределах территории.

— Я есть хочу! — Капризно заявила.

Коль не убил Арбитр, и удалось выжить в поединке с милой особой, как поняла, временно исполняющей обязанности хозяйки, и очень обеспокоенной сиюминутностью статуса, глупо помирать голодной смертью.

— Поднимись на кухню. — Дёрнул головой вверх мужик.

Удивившись, двинула в указанном направлении. Всегда считала, чем выше этаж — тем престижнее. Но, как видно, у Ивана Сергеевича на сей счёт имелось собственное суждение.

Там тоже дежурил охранник. И, честное слово, в этот раз искренне обрадовалась присутствию цепного пса. Так как, кроме него, тут же находилась давешняя сучка.

— Здравствуйте. — Чинно поприветствовала всех я.

Амбал вежливо кивнул в ответ, а недавняя оппонентка лишь недобро зыркнула.

Поскольку, никто не спешил предложить позавтракать, бесцеремонно открыла холодильник и, вытащив маслёнку и полбатона ветчины, оглянулась в поисках хлебницы. Девица молча наблюдала, но вякнуть не рискнула. Соорудив сэндвич, включила кофеварку. Потом уселась подальше от злобно косящейся соперницы и принялась есть.

«Вот дура»! — Недоумевала я. — «Это ж какой минимум мозгов нужно иметь, чтобы в каждой случайной посетительнице видеть угрозу личному благополучию».

Хотя, если вспомнить оценивающий взгляд Миронова, может у неё и есть причины для беспокойства. Но, в таком случае, ей надо было вцепиться в рожу похотливому папику, а вовсе не мне.

Аккуратно убрав крошки, я обратилась к телохранителю.

— Вы не знаете, где Иван Сергеевич?

— Босса нет. — Лаконично отрезал тот.

Да-а, судя по интонации, дальнейшие расспросы вряд ли увенчаются успехом.

— С тобой забыл посоветоваться. — Поспешила уколоть злючка.

Проигнорировав грубость, не нашла ничего лучшего, чем вернуться вниз. Хватать, тем более, заламывать руки никто не собирался, и я осторожно выбралась на улицу.

Не тут-то было!

Сразу штук пять ротвейлеров кинулись к крыльцу с явно гастрономическими намерениями.

— Ай! — Что есть мочи заорала я и поспешила убраться в дом.

Вот и погуляла.

Словно издеваясь, постоянная обитательница особняка тут же объявилась за спиной и, оттолкнув плечом, принялась демонстративно играть с собаками. Бугай, остановившийся сзади лишь позёвывал и, плюнув, мысленно разумеется, я вернулась в комнату.

Книг в доме, естественно, не водилось. На просьбу принести что-нибудь почитать, мегера только пренебрежительно фыркнула. А один из мальчиков, игриво усмехнувшись, многозначительно помахал «Плейбоем» с голой попой на обложке. Компьютеры, если и имелись, то находились в запертых помещениях первого этажа. Жуть, в общем. Телефон, само собой, отобрали и к обеду, почувствовав, что скоро завою от тоски, уселась перед телевизором.

— Может, новости посмотрим? — Робко предложила громиле, всё так же тупо пялящемуся на экран, где главные герои без устали убивали друг дружку.

— Что? — Он глянул на меня, словно на неожиданно заговорившую божью коровку.

— Нет, это я так. — Смутилась я.

Короче, глобальный информационный вакуум. Аб-со-лют-ный! И, что с того, что в доме полно людей. Меня полностью игнорировали. А, если бы и нашлась хоть одна добрая душа, вряд ли бы беседа доставила удовольствие. Странно, всё же. С простой, необразованной и, подозреваю, даже неграмотной цыганкой Марией, время не тянулось столь медленно, как в обществе этих неандертальцев. Такое чувство, что все их жизненные потребности сводились к нескольким «пэ». Поспать, пожрать, и, если удастся, потрахаться. О том, что бойкот (реальный или существующий лишь в воспалённом воображение) обусловлен тем, что во мне видят заложницу, не сидящую на хлебе и воде в тёмном подвале лишь по попустительству главного мафиози, не хотелось и думать.

Около трёх часов дня вдруг наметилось заметное невооружённым глазом брожение. Выглянув в окно, увидела, что кавалькада из Мерса и Джипов вернулась в посёлок. Но от презентабельного вида супердорогих машин сегодня не осталось и следа. Внедорожники помяты и изрешечены пулями. Бронированные стёкла Мерседеса, явно державшиеся из последних сил, покрыты трещинами. Кузову тоже изрядно досталось.

Оба мордоворота, оставленные на хозяйстве, в сопровождении девицы выскочили во двор. Как и положено боевой подруге, та, в кокетливо распахнутом халатике, первой открыла искорёженную дверцу и картинно зажала ладошками рот. Опираясь на телохранителя, Арбитр с трудом вылез из салона, заметно припадая на одну ногу. Левый рукав сочился кровью. И, по-моему, грудь тоже была прострелена.

От греха подальше я бросилась наверх. Кухня явно не подходила на роль убежища и, взобравшись по лестнице ещё на два пролёта, упёрлась в чердачную дверь. Мне повезло, и все, обеспокоенные самочувствием Миронова, на время забылио гостье. Дрожа от страха, я забилась в самый дальний угол, мысленно желая, чтобы здоровью Ивана Сергеевича не угрожало ничего серьёзного. Чистосердечие, сами понимаете, обуславливалось не только заботой о дяде Павла, но и переживаниями о целости собственной задницы. Ведь в данный момент единственное, кто гарантирует более-менее продолжительное существование — Арбитр. И, не дай Бог, с ним что-нибудь случится, скорей всего, пристрелят как досадное недоразумение. К тому же ставшее причиной возможной гибели хозяина. Нет, я вполне допускаю и, даже уверена, что за ним числится великое множество славных дел. Но что, если свора не верит в совпадения?

Снизу доносились громкие но, тем не менее, совершенно неразборчивые крики. Слышался топот ног, то и дело прерываемый истошным завыванием скорбящей Медузы Горгоны. Удивившись, почему пережившего покушение гангстера не доставили в больницу, пришла к выводу, что, должно быть, у него есть личный врач и прибудет он с минуты на минуту. Однако доктор почему-то не явился. Наверное, исполнить клятву Гиппократа эскулапу помешали крепкие молодые люди в одинаковой пятнистой форме и вязаных шапочках с прорезями для глаз. Хотя, вполне возможно, что не все они в цветущем возрасте. Но, в любом случае, плотные фигуры, с недвусмысленно направленным на особняк стволами, не способствовали оптимизму.

— Гражданин Миронов! — Раздался усиленный мегафоном голос. — У нас имеется ордер на ваш арест и санкция прокурора Москвы на обыск особняка. Всем, находящимся внутри предлагаю выйти во двор без оружия и с поднятыми руками.

— Мы требуем адвоката. — Крикнул кто-то снизу. — Иван Сергеевич обладает депутатской неприкосновенностью и станет разговаривать только в его присутствии.

Вместо ответа дядечки в масках, словно горох, посыпались через забор. Оставляя на штырях клочки пятнистых штанов и, наверное, оттого ещё больше горя желанием объяснить почему-то потерявшему уважение сильных мира сего Арбитру, куда он может засунуть купленный за немалые деньги депутатский мандат.

С первого этажа хлестнула отрывистая очередь и спецназовцы залегли, прячась за кустами и там-сям разбросанным на подступах к дому статуями.

— Мы свяжемся с советником президента! — Попытались выиграть время, и явно беря на понт, пригрозили снизу.

— Да хоть с самим Путиным. — Рявкнул в мегафон старший группы захвата.

Прижавшись носом к стеклу и, не зная, горевать или радоваться, я с замиранием сердца ждала развития событий.


Мерный стрёкот, похожий на пение сверчка, шелестел над самым ухом. Я попыталась повернуть голову и едва не застонала. Как ни странно, боль прояснила сознание и, зажмурившись, облегчённо вздохнула.

«Слава Богу! Это всего лишь сон»!

Кошмар, посетивший ночью, был поистине ужасен. Я, Мери Райн, выпускница колледжа и гражданка Соединённых Штатов Америки, в результате дурацкой случайности оказалась словно в банке с ядовитыми скорпионами. По непонятным причинам материал больше не нужен лаборатории и их а, заодно, и меня, собираются уничтожить.

Я лежала с закрытыми глазами, вновь переживая страшные события. После того, как из коттеджа начали стрелять, а нападавшие залегли, в ход пошла тяжёлая артиллерия. Сразу несколько человек, достали откуда-то толстенькие трубки, здорово смахивающие не чёртёжные тубусы, столь любимые архитекторами. Но, увы… В намерения суровых мужчин входили отнюдь не созидательные цели. Продолговатые цилиндры оказались гранатомётами, и здание содрогнулось от нескольких взрывов, прозвучавших почти синхронно. Осаждённые не оставались в долгу и, хотя изрядно оглохла, уши залаживало от треска автоматных очередей и редких одиночных выстрелов. Не знаю уж, на чей любимый мозоль ухитрился наступить Арбитр, но донельзя огорчённый визави явно не собирался церемониться. Новых предложений о капитуляции не поступало. Так же, как и требований об участии в прениях представителя славной адвокатской гильдии. Точки на i расставлены, Рубикон успешно перейдён и теперь, за отсутствием поблизости мостов, заигравшиеся взрослые дяди усердно пытались спалить то, что подвернулось под руку.

От последнего попадания лопнули стёкла в чердачном окне и, осыпавшись блестящими осколками, привлекли внимание штурмовиков. Последствия, в виде полного рожка, выпущенного довольно прицельно, не замедлили сказаться. Превратив в щепу потолок, и окончательно загнав душу в пятки. Моля всех святых, чтобы по моему убежищу не шмальнули из базуки, я распласталась на полу. Зажмурившись, и закрыв уши руками, желала только одного — скорей проснуться.

Но, как выяснилось, идти на приступ, никто не собирался. Следующим номером программы стал град снарядов, не причинивших особых разрушений. Вместо этого особняк начал стремительно наполняться едким дымом, явно имеющим нервно-паралитические свойства. К счастью, в горячке боя про чердак забыли, и я подползла поближе к окну, чтобы избежать действия отравы.

— Мисс Райн, к вам посетитель. — Прощебетал звонкий голосок. И, обращаясь явно не ко мне, добавил. — Я же вас предупреждала, что она спит.

«Странно». — Вяло удивилась я. — «Отчего это у Сары так изменился голос? Да и говорит по-русски…»

— Я тихо. — Судя по тембру, ответил молодой мужчина. — Только цветы оставлю, посижу немного и пойду.

Борясь с дремотой, всё же решила выяснить, кто этот наглец, шастающий по женскому общежитию в такую рань. Приподняв одно веко, на что, кстати, потребовалось огромное усилие, недоумённо уставилась на военную форму. Продрав глаза окончательно, увидела, что нахожусь явно не на территории университета Бисмарка, штат Северная Дакота, а в совершенно незнакомой больничной палате. Идентифицировать помещение помогла капельница, воткнутая в левую руку.

— Где я? — Сам собой вырвался вопрос.

— В госпитале. — Просветил всё тот же баритон. И забеспокоился. — Ты что, совсем ничего не помнишь?

Уже собираясь дать утвердительный ответ, подняла глаза и, охнув, сунула в рот кулак и стиснула зубы.

— Миша!


После того, как бандиты потеряли сознание, атакующие некоторое время выжидали. Затем не лестнице раздались шаги, и показался черный силуэт.

— Вот и всё, девочка. — Фигура вышла на свет, и я побледнела, узнав Вадима Игоревича. — Надо отдать тебе должное. — Вытаскивая пистолет, негромко заговорил он. — Ты отчаянно боролась, но — увы… Победить Систему ещё не удавалось никому.

— Против лома нет приёма. — В двери обозначились контуры спецназовца в камуфляже. — Если нет другого лома.

— Занимайтесь теми, кто остался внизу. — Резко приказал куратор. — Здесь я разберусь сам.

— Брось пистолет, майор. — Стягивая маску, не подчинился вновь прибывший. И выплюнул в лицо Вадима Игоревича три простых слова, заставивших того побледнеть. — Служба Внутренних Расследований.

Я и раньше не очень любила ковбойские фильмы. Теперь же — просто ненавижу. Несостоявшийся убийца повернулся всем телом и нажал на спусковой крючок. Два выстрела слились в один. Последнее, что отложилось в памяти — капли крови, брызнувшие в разные стороны. И аккуратная дырочка в высоком, переходящем в лысину лбу.

И я провалилась в спасительное небытие.


— Ты жив? — Одними губами ошеломлённо пролепетала я.

— Как видишь! — Молодцевато расправил плечи Михаил.

— Так… Это правда?

— Смотря что.

— Всё.

— Выходит, так. — Согласился он. И резко сменил тему. Причём, настолько, что перехватило дыхание. — После всего случившегося, я понял только одно.

— Что? — Предвкушая очередную серию упрёков, я, на всякий случай заморгала, призывая слёзы.

— То, что за некоторыми молодыми особами, любящими сунуть нос куда не попадя, нужен глаз да глаз.

— Ты меня арестуешь? — Вскинула брови я. — Имей в виду: Я подчиняюсь юрисдикции Соединённых Штатов Америки.

— Нет. — Он таинственно и, немного смущённо улыбнулся. И, почти дотронувшись губами до уха, прошептал. — ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ?

— Сначала скажи. — Пытаясь выиграть время и собраться с мыслями, покосилась я на него. — Кто, всё-таки, убил Павла Миронова?

— Сергей Смирнов. — Обыденно пожал плечами он. — Дело закрыли через пять дней после преступления по причине смерти главного подозреваемого. Но, давай, все же, попытаемся вернуться к основному вопросу.


Теперь, спустя год, сидя в московской квартире и разглядывая свадебный альбом, честное слово, не могу вспомнить, что я тогда ответила.

Загрузка...