Сердца мотоциклистов

22 глава. ★Гонки оказались ошибкой

✷Анатолий Востряков✷

Наступил день гонок в которых я тоже хотел участвовать. Я сказал ему об этом, когда вчера остались мы одни. Ромычь самого утра всем пишет, чтобы видимо убедиться не передумали ли мы о своем решени, но если так посмотреть не я, не Эшли, не Александр о таком решинии не когда не передумаем. Это черт возьми очевидно!.

В ближайшее время, он написал время и место, где она будет проходить. Во мне все бурлело от предкушения этого адреналина. Я решил еще пока что поспать, то до семи вечера кучо времени.

Где-то в середине комнаты послышались гудки моего телефона, вставать я и не думал, но этот звонок был очень настойчивый, что пришлось с нехотением взять трубку. Это была Эшли у нее голос был какой-то странный, я не мог понять что успело случиться. Она меня просила держать в тайне какую-то информацию, которую мне скажет при нашей встрече, договорив это, сбросила трубку. При этом оставив меня в затруднительном положении и какие действия мне предпринимать. Решил обратно лечь спать, уснуть получилось, но в груди было тревожно.

Прозвинел будильник, осознав что время шесть и скоро начинаются гонки во мне проснулась предкушения смешаная с тревожность за разно глазку. Быстро собравшись, поехал на своем черном монстре на встречу с ребятами. Приехал я не самым первым, но и не последним это уже было хорошо.

Пока подьежал, заметил в темном углу Меркулову с Верстунином покуривая сигариты. Оставив свой байк не подалеку, пошел к ним и оказавшись уже рядом облакотился на стену.

— Ну что разно глазка рассказывай, что такое стряслось, а то самого утра звонишь и итриги держись, — достав из зеднего кармана пачку винст, закурил наслаждаясь вкусом табака и мяты, — Так что за тайна такая? Колись подруга.

— Я после гонок улитаю в другой город, а может даже и страну, Санька знает об этом с вчерашнего вечера, как мы ушли, — делая она втяжку, она уже собиралась продолжить, но я перебил.

— Значит, после этой вашей с Лука маленькой ссоры такие детские дествия? И получается, если Краснов придет ко мне, когда узнает, что тебя нет, то делать вид, словно не имею такой инфой, так что-ли? Слушай, ты мой наставник во всех моих начинаниях, но в данный ситуации сглупила, поняла? — она смотрела на с большими удивленными глазами, кабуто я несу бред сумашедшего, а потом ее видимо осенило.

— Черт, точно, ты прав не нужно мне было тебе говорить, ты бы и так этого не знал бы, ну тупая, — смотря в стену сказала она, признавая свою ошибку в какой-то степени, было мило с ее стороны, потом Александр осознал и начал смеяться, и в скорее с разно глазкой подхватили его смех.

Наступило знаменательное время, начало гонок, нам открыли ворота, кто участвовал шли на трассу, а остальные шли на требуны, наблюдать за серьезной гонкой. Сперва нам каждому надели номер, дали на всякий случай защиту, а потом отправили на линию старта.

Сообщили в микрофон, что сколько будет заездов зависит, только от участников. Я осматривался, слышал крики друзей, как рычать двигатели мотоциклов, а перед нами стоял светофор, а там огонки. И когда засветилься зеленый все помчали, словно сумадшие.

Первый заезд проехали все, а потом началась какое-то сражения, кто-то подрезал, толкал, чтобы тот слител со своего монстра и за это не выгоняли с трассы. Тогда до меня и Эшли с Сашей дошло, что эти гонки не легальные, здесь нет правил, стали придерживаться стратегий противников, мы оказались быстрее, ловчее, умнее. К удивлению рыжик и так об этом знал и самый первый подрезал номер три, так, что он слител и упал лицом в песок. Тогда передо мной словно вслыла часть какого документа, это было воспоминание о том дне, когда Аксенов позвал меня к себе, а я из любопытсва нашел все настоящие и не настоящие его документы.

Меня словно ударило током, я не заметил, как гонка уже была окончена, а рядом со мной стояли Эшли и Саша радуясь, что выйграли, вот Аксенов, скинул себя шлем и двинулся к номеру тринадцать, видимо, который его обогнал под конец. В скорее вновь вспомнил где-то было написано, что рыжик чуть не убил участника гонки за точто обомнал его. Я закричал, словно выйдя из сна с кошмарами, но он меня не услышал, ринулся к нему. Кричали зрители, наша поддержка там же сидящая спускалась к нам, а я пыталься образумить Рому, который продолжал бить его.

Я не выдержал и сказал:

— Если ты его убьешь, я тебя возненавижу, либо сам же грохну! Я все о тебе знаю, точто ты убил человека из-за этого кокрастоки, тебя посадили, лежал в психушке и все этого прочего. Ты наверное сейчас думаешь, а почему я не кому об этом не рассказал, особенно им, да оттолку? Они, как ты, только по разумнее, чем ты. Так что выбирай, смерть этого поренька, либо я тебя того? — рыжик с голубыми глазами смотрел на меня не отводя глаза, место ответа сбежал.

Когда он скрылься, приехала полиция, всех опрашивая, я взял на себя ответственность и меня посадили в тюрму, а тот молец уже не дышал, когда я останавил рыжика. Ребята стали бунтавать, самая последняя ко мне подошла Меркулова, обняв меня, попрощалась и отправилась в аэропорт, а меня посадали на несколько лет.

Время шло, солнце сменяла луну, а луна сменяла солнце и так пролетали дни, недели, месяца, года. Я всегда думал, что сидеть в тюрьме скукота, а в итоге мне даже было очень хорошо. Но я пропускал какие-нибудь знаменательные дни своих друзей, вообще начал считать, что они забыли, но не к удивлению нет. Эшли отправляла мне письма из Москвы, так же делали Сашка с Алиской, а Иван с Авророй два раза в неделю приходили, а самым частом посетителем стал Краснов в поисках своей любимой. Конечно возможно с моей стороны не красиво врать ему, но и он поступил не правильно, мне жалко Лука, но его косяк не мой, пусть теперь мучается.

Смотря ему вследа сказал, что с ней все хорошо, беды ее не окружают, по нам скучает. Сперва на лице Краснова проскользнула линия в подобие улыбки, а потом угасла, после этого, больше не видел, подумал неужели сдох, но потом отправил письмо, чтобы я не волновалься за этого глупца.