Селеста
Мужские руки на моей талии. Сильные, властные. Удерживают меня, прижимают к груди, где под дорогой рубашкой от Ральфа Лорена скрывается спортивное и до безумия сексуальное тело. В моей голове лёгкий туман от шампанского, и я чувствую лёгкую усталость. Правильней было бы сейчас уехать домой, принять обжигающий душ и лечь спать. Но правила не для меня. Я не могу просто так отказаться от этого соблазнительного мужчины. Тем более, когда его губы шепчут мне на ушко слишком сексуальные слова. Я поднимаю голову, чтобы снова посмотреть на него. Темноволосый, с густой шевелюрой, чёрные брови и такие же чёрные манящие глаза, красивый греческий нос, большие пухлые губы, которые в совершенстве владеют искусством поцелуя. Из-под воротничка тёмной рубашки выглядывает золотая цепочка, а на запястье шикарные и совершенно точно дорогие часы. Мы познакомились с ним час назад, но если честно сказать, я не помню, как его зовут. То ли Грег, то ли Крейг. Да и вообще, какая разница. Главное, что он как две капли воды похож на Харви. Харви Николс — единственный, кого я любила в своей жизни. По-настоящему любила. Вот только он не любил меня так же сильно, как мне того хотелось. Я собиралась за него замуж. Он обещал сделать меня самой счастливой женщиной в мире. Свадьба должна была быть великолепной. На празднество пригласили половину Бостона. Отец предоставил нам для этого события свою яхту, огромную, как «Титаник». Наверно уже тогда, я должна была принять это за знак. Но стоя у алтаря, как полнейшая идиотка, я полчаса упорно убеждала всех, что жених обязательно появится, что он просто задерживается. Хотя в душе я отчётливо понимала, что это всё наглая ложь. Гости перешёптывались, с сочувствием глядя на меня, а я не могла сдвинуться с места, теребя в руках букет белоснежных роз. Если бы не моя подруга Мэдисон, я бы так и простояла там вечность. Позднее я узнала, что Харви Николса никогда не существовало. Этот человек оказался мошенником, который обокрал меня и исчез. Вот только боль от этого предательства не исчезла.
Снова смотрю на двойника Харви, и сердце на миг заходится быстрым галопом. Но потом снова умиротворяется, покрываясь толстой коркой льда. Что я здесь делаю? Зачем снова причиняю себе боль, играю какую-то нелепую роль, притворяюсь кем-то другим? Голова начинает болеть сильней, лёгкий хмель словно по щелчку выветривается из меня, и я вмиг трезвею. К чёрту всё это. Отбрасываю от себя руки мужчины и возвращаюсь к своему столику. Беру сумочку, достаю несколько бумажных купюр и бросаю их на стол. В ресторане царит полумрак, свечи на украшенных столиках подрагивают от малейшего дуновения ветерка и тени на лицах посетителей становятся какими-то зловещими.
— Эй, куда же ты? — мой спутник нагоняет меня и его руки опускаются на мои голые плечи. Прикосновение получается слишком сильным, меня словно зажали в тисках. Я скидываю его руки с себя и поворачиваюсь к нему лицом. На меня словно снова смотрит Харви. Улыбается так, словно он Бог и все должны преклоняться перед ним. Но только не я. Я больше никогда не буду, ни перед кем преклоняться. Ни один мужчина этого не заслуживает. И это мысль действует, как спусковой крючок. Я поднимаю руку и отвешиваю этому самодовольному красавчику пощечину. Мужчина смотрит на меня шокировано, а по залу тут же пробегает удивлённый вздох. Встряхиваю и потираю ладонь, удар получился сильней, чем я рассчитывала. Не давая ему опомниться, я разворачиваюсь и спешу на выход.
— Психованная стерва! — долетает до меня крик обиженного мальчишки. Иначе его и не назовёшь. Не получил желанную игрушку, вот и разревелся. Вообще дети и мужчины очень похожи. Мужчины капризны, нетерпеливы, обидчивы и не принимают никаких компромиссов. Я повидала многих мужчин и не встретила ни одного, кто хоть как-то напоминал взрослого самодостаточного человека. А так хочется порой самой немного побыть ребёнком и знать, что о тебе есть, кому позаботиться. Вот только в нашем мире это вряд ли вообще осуществимо. Именно поэтому женщины нашего времени часто всё берут в свои руки, потому что мы знаем, что можем сделать всё лучше мужчин. Если так и дальше пойдёт, то скоро мы и вовсе сможем обойтись без них.
С этими мыслями я добираюсь до дома, принимаю душ, пытаясь смыть с себя запах мужского одеколона. И когда забираюсь в постель, то чувствую себя чуточку лучше. А ещё я очень гожусь собой. Я не надралась в клочья, не переспала с тем мужиком в ресторане и не соблазнила водителя такси (хотя это скорей по части моей подруги). В общем и целом я собой довольна. Ещё один день воздержания прошёл на ура. Да-да, нужно почаще говорить это себе, может быть хоть тогда мне ну будет так тошно.
Порой я чувствую себя роботом, который день за днём следует одной и той же программе. Я перестала, что-либо чувствовать. Я не ощущаю запаха приближающейся зимы, не чувствую радости от приближающегося Рождества, я забыла какого это смеяться от души, и что значит встречать с улыбкой каждый новый день. Я выжата, как губка. И всё это тяготит меня ещё больше. Во мне больше нет никаких эмоций и чувств, я стала пресной. Если это не изменится, боюсь, я просто покончу со всем этим раз и навсегда.
Рэй
Какая эта бутылка по счёту? Голова просто раскалывается. Шум прибрежных волн становится всё громче, он как будто окутывает меня с головы до ног. Я всегда любил океан. С самого детства он притягивал меня, я всегда слышал его тихий шепот. Я сбегал на пристань каждый раз, когда мои предки начинали свои бои без правил. Океан утешал меня, его рокот убаюкивал меня, и я часто засыпал прямо здесь, свернувшись калачиком на одной из скамеек. Я всегда был одинок, но приходя сюда, это менялось, казалось, что у меня есть кто-то, кто меня защитит. Конечно, это были детские наивные мысли, но в, то время, они меня спасали. Меня били в школе, и я приходил сюда, когда родители один за другим покинули меня, я снова бежал сюда. И каждый раз я получал порцию покоя. Только не сейчас. Не тогда, когда я повзрослел. И уж тем более не тогда, когда я вот уже больше года пытаюсь свыкнуться с потерей своей жены и ребёнка. Получается у меня, надо сказать, хреново. Уже год прошёл, а мне кажется, что это было только вчера. Только вчера я держал на руках свою дочурку, такую крошечную, что она вполне могла бы уместиться в моих ладонях. Моя белокурая девочка, мой ангелок с мягкими кудряшками. Я мог часами смотреть на то, как она спит, или на то, как Бет кормит её грудью. Эти две девочки были моим счастьем. Они дарили мне вселенскую радость. Я вырос в ужасной семье и когда я женился на Бри, то пообещал сам себе, что сделаю всё, чтобы она всегда улыбалась. Я хотел окружить своих близких коконом счастья и заботы. Я любил жену и делал все, чтобы она об этом знала. Дочка стала для нас обоих подарком свыше. Мы не боялись, не переживали, что наш дом слишком мал для троих, что нам не хватит сил, чтобы вырастить эту малышку. Мы были друг у друга, мы черпали силы из нашей любви и у нас всё получалось. Пока в один день я сам всё перечеркнул. Всего одно мгновение, один взгляд на малышку, одна шутка, брошенная Бри по поводу её пристрастия к дешёвым любовным романам. И всего один нерадивый водитель, решивший, что одна баночка пива ему не повредит. Всё произошло мгновенно, слишком быстро, чтобы хоть что-то понять. В одночасье я моя семья превратилась в прах, и я жалел только об одном, о том, что я не присоединился к ним.
У Бога ужасное чувство юмора. Я до сих пор не могу понять, почему он выбрал меня. Почему он не забрал меня? Если после смерти действительно есть что-то ещё, и мои девочки сейчас в раю, то почему я не с ними. Я не достоин рая? Но в чём я провинился перед Господом, чем мог его обидеть, что он решил наказать меня жизнью? Ведь это настоящая пытка. Я просыпаюсь каждое утро и смотрю на пустую подушку рядом с собой. Я иду на кухню и в одиночку давлюсь горелым кофе, а пустые стулья насмешливо пялятся на меня. Я иду по улице мимо детских площадок и слышу смех своей девочки. Разве это справедливо? Я не думаю. И если этот Бог действительно существует, то он хуже самого Дьявола.
Я допиваю виски и бросаю бутылку, она падает на асфальт и разбивается на миллион осколков. Точно так же, как и моя жизнь. Я спрыгиваю с капота своей машины и кричу. Я ору, как умалишенный. Мой крик разлетается над спокойными водами залива. И мне хочется, чтобы океан тоже шумел, бурлил, чтобы волны разбивались о берег пристани. Мне нужно, чтобы океан снова дал мне долгожданный покой. Но его сила на меня больше не действует. С диким воплем я налетаю на рядом стоящий столб и начинаю колотить в него кулаками. Телесная боль хоть на миг, но способна заглушить душевную боль. Я это знаю, я через это проходил миллион раз. Но даже это мне сегодня не помогает. Кровь бежит по моим сбитым кулакам, капая бурыми каплями на асфальт. Я ловлю ртом воздух, пытаясь отдышаться, и на мгновение понимаю, замираю, глядя на тёмную воду. Тогда меня осеняет. Я словно загипнотизированный иду к широкому бордюру. Меня окутывает неведомое спокойствие, когда я поднимаюсь на него. Тихий ветер, словно говорит со мной, успокаивает. Вода плещется под ногами, маня к себе, и, последний раз взглянув на звездное, практически фиолетовое небо и делаю шаг в пустоту. Я падаю вниз, и вода смыкается над моей головой, словно обнимая невидимыми руками. Здесь гораздо холодней, чем я думал, одежда облепляет меня словно вторая кожа. Я практически не шевелюсь. В лёгких становится тесно, тело борется за жизнь, оно не хочет умирать. Но моя душа уже мертва, так сколько же мне ещё мучиться. Мне становится тяжело, внутри всё горит, воздух пузырьками покидает меня. И тогда я слышу, что меня кто-то зовёт. Связь с миром живых истончается, и я представляю, как меня зовёт Бри. Вот она стоит в ореоле ярких солнечных лучей с нашей малышкой на руках. Она тянет ко мне руку, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой. Наша дочурка теребит её светлые волосы и, не отрываясь, смотрит на меня.
— Рэй, — тихо произносит она, и моё сердце болезненно сжимается, — Рэй, любимый мой.
— Бри, я так скучаю по тебе, — говорю я, пытаясь двигаться навстречу ей, но что-то меня держит. И я не могу понять, что именно.
— Я тоже скучаю по тебе, милый, — Бри улыбается, и ветерок подхватывает её волосы, — но ты должен жить. Ещё не время присоединяться к нам. Дыши, Рэй. Дыши.
Голос Бри меняется, становится каким-то грубым, а потом и она сама пропадает. Я оказываюсь в какой-то тьме. Грудь болит, сердце болезненно колотится, а лёгкие горят живым огнём.
— Рэй, очнись! Что за идиот, надо же было такое придумать, — что-то больно ударяет меня по рёбрам, и я захлёбываюсь водой. Открываю глаза и вижу перед собой неясные очертания человека.
— Слава богу, Рэй, честное слово, ты нас всех сведёшь в могилу, своими выходками.
Я принимаю сидячее положение, с меня стекает вода, а сырая одежда неприятно липнет к телу. Голова болит, и я пытаюсь прийти в себя. Оглядываюсь и замечаю рядом с собой Кайла и Джоша. С обоих ручьями стекает вода, и выглядят они так, словно готовы придушить меня.
Селеста
— Ты просто обязана прийти, это же настоящие гонки и там будут самые сексуальные парни Бостона. Сама не верю, что мне приходится тебя уговаривать, — моя подруга Мэди сидит напротив меня и уже около часа заманивает меня на гонки. Если честно я и сама не верю, что ей приходится это делать. Раньше я бы побежала туда быстрее ветра. Но сейчас я чувствую такую апатию и усталость, что просто не могу сдвинуться с места. Последнюю неделю, я практически не выхожу из дома. Мне постоянно приходится бороться с такими перепадами настроения. Недели апатии сменяются беспрестанным весельем и так по кругу.
— Мне просто не хочется никуда идти, вот и всё.
— Милая, так нельзя, — Мэдисон сочувственно смотрит на меня, — хватить хандрить. Давай вставай и собирайся. Я тебе помогу. Будет весело, вот увидишь. Тебе нужна небольшая встряска.
— Хорошо, — сдаюсь я, действительно, что плохого может случиться. Хуже уж точно не станет. Мэди победоносно улыбается и, встав со стула, направляется к моему огромному платяному шкафу. И когда только мы успели поменяться с ней местами? Ещё недавно я выбирала ей одежду для праздников, я вытаскивала её из дома, чтобы сходить на очередную вечеринку. Мэдисон моя давняя подруга. Мы с ней практически выросли вместе. Она была рядом в мои самые худшие и самые лучшие моменты жизни. Только благодаря ей и Мэрион я всё ещё цепляюсь за жизнь. Кроме них обо мне никто так не беспокоится. Моя мать приезжает раз в год, чтобы испортить мой день рождения. А отец постоянно работает, разъезжает по своим филиалам, которые располагаются по всей Европе. Он занимается рекламой и благодаря его бизнесу я никогда ни в чём не нуждалась. У меня были лучшие школы, новейшие модели автомобилей, дорогие украшения, дизайнерские шмотки. Мне многие завидовали, но я никогда не ощущала себя счастливой в полной мере.
Мы с Мэди тратим ещё час на то, чтобы найти подходящий костюм. В итоге я останавливаю свой выбор на узких синих джинсах, чёрном свитере крупной вязки, чёрных ботинках на шнуровке. На голову надеваю красный берет, и накидываю кожаную куртку на плечи. И когда завершаю свой макияж алой помадой, то вижу в зеркале прежнюю себя. Улыбаюсь своему отражению, и настроение чуточку улучшается. Жизнь ещё не закончена. Я красивая и сексуальная, так чего же мне ещё надо?
— Выглядишь потрясающе, — Мэдисон встаёт рядом со мной и обнимает меня за плечо одной рукой. Мы с ней выглядим, как две половинки одного целого. Она вся такая светлая, искрящаяся, любительница кремовых оттенков и нежных летящих фактур. А я тёмная сторона, в чёрном цвете и в коже, с красной помадой на губах и с вызовом в глазах. Две такие разные, что я до сих пор удивляюсь тому, как наша дружба преодолела столько лет вместе.
— Спасибо, так что мы идём или нет?
— Конечно, пошли, — тут звонит её телефон, и она счастливо улыбается, — Кайл уже подъехал, давай поторопимся.
Эти двое уже почти два месяца практически не отходят друг от друга. Их отношения с самого начала напоминали ураган эмоций. Мэди успели похитить, её отца чуть не убили, но Кайл всех спас. И то, что поначалу мне показалось простой страстью, теперь превратилось в настоящую любовь. И я очень рада за них. Рядом с этой парочкой чувствуешь себя чуточку счастливей. Ведь если им повезло встретиться и обрести любовь, то у меня тоже ещё есть надежда, хоть и крошечная.
Как только мы выходим из дома, я замечаю чёрную спортивную машину Кайла, а потом и его самого. Он выходит из автомобиля и с сияющей улыбкой подходит к нам, точнее к Мэди. Его взгляд целиком и полностью направлен на неё. И когда они оказываются рядом, его рука тут же опускается на её талию. Кайл целует её в губы и лишь потом поворачивается ко мне.
— Значит, ей всё-таки удалось тебя уговорить.
— Она может быть очень убедительной, если захочет, — киваю я.
— Отлично, тогда поехали, пока не опоздали, — Кайл ведёт Мэди к машине, а я следую за ними.
Вскоре мы уже едем по ночным улицам Бостона. Мэди с Кайлом о чём-то тихо разговаривают, но я не вслушиваюсь в их разговор. Я сижу на заднем сидении и смотрю в окно. В голову почему-то лезут воспоминания о Харви. Я вспоминаю, как мы вот так же ехали в моей машине, держась за руки. Он читал мне стихи на итальянском языке. Я ни черта не понимала, но зачарованно его слушала. Харви мог любого очаровать в две секунды. Я попалась на его удочку, как полнейшая идиотка. Смотрела на него влюблённым взглядом, пока он вешал мне лапшу на уши.
— Селеста, ты едёшь?
Я моргаю, встряхиваю головой, прогоняя ненужные мысли и смотрю на Мэди. Только тогда я понимаю, что автомобиль стоит на месте. Откуда-то издалека слышна музыка, и голос ведущего.
— Конечно, просто немного задумалась.
Выхожу из машины и вижу перед собой большое куполообразное строение. Мэди ведёт меня внутрь, пока я осматриваюсь. Вся территория автодрома сияет, как новогодняя ёлка. Фонари горят повсюду. Парковка перед зданием полностью занята автомобилями гостей. А когда мы входим в гараж, я вижу, что тут уже вовсю готовятся к предстоящей гонке. Механики проверяют машины. А гонщики натирают свои автомобили до блеска.
— Пойдём, займём свои места, — предлагает Мэди, — или хочешь подойти к парням?
Она кивает туда, где Кайл разговаривает с Джошуа. Я видела его несколько раз в квартире Кайла. Очень милый парень, душа компании, постоянно любит подшучивать над людьми и порой ведёт себя, как озорной подросток. Джошуа тут же замечает меня и машет рукой, широко улыбаясь. Я машу ему в ответ, когда за его спиной замечаю ещё одного парня. Я замираю на месте, продолжая стоять с поднятой рукой. Он вытирает руки полотенцем и поднимает голову, взглядом сталкиваясь со мной. Рэй смотрит на меня из-под своих вечно нахмуренных бровей и тут неожиданно для меня он коротко мне улыбается. Улыбается? Неужели это правда? Присматриваюсь получше, но моя мимолётная галлюцинация мигом растворяется. Может быть показалось. Мы с Рэем виделись два раза. И если в первый раз он практически меня не замечал, то во вторую нашу встречу, он только метал в меня недовольные взгляды. Мэдисон с самого начала говорила, чтобы я не связывалась с этим парнем. Но разве я могла отступить? Я усердно пыталась с ним заговорить, но все попытки были тщетны. И когда я наконец сдалась, он мне улыбнулся? Этого просто не может быть.
Рэй
И какой чёрт меня дёрнул заговорить с Селестой? Нужно было оставить её там, на парковке. Но она выглядела такой уязвимой и уставшей. Я никогда её такой не видел. Она всегда мне казалась такой сильной, самоуверенной. С самой нашей первой встречи, эта девушка всеми силами старалась завоевать моё внимание. И хоть мне это было не нужно, я с интересом наблюдал за ней. И понял, что эта девушка всегда добивается своего. Но когда сегодня я с ней заговорил, она выглядела так, словно хотела меня ударить. Такая перемена в её поведении меня удивила, но если честно, то я это вполне заслужил.
— Поверни здесь налево, — приказным тоном говорит Селеста, когда мы выезжаем на перекрёсток. Она всю дорогу указывает мне куда ехать, а я молча следую её подсказкам. Она сразу заявила, что не хочет разговаривать, и я уважаю её желания. Я и сам не любитель задушевных бесед. Помню, как первые месяцы после трагедии вообще ни с кем не разговаривал, просто не мог.
— Почему ты это сделал? — вдруг неожиданно спрашивает Селеста, и я на миг поворачиваюсь к ней. Девушка выжидающе на меня смотрит слегка насупившись.
— Что сделал? — непонимающе спрашиваю я.
— Зачем решил меня подвезти? Я же помню, как ты всегда на меня смотрел, словно я надоедливая муха. Так что сегодня изменилось?
— Я думал, ты не хочешь разговаривать?
— Я и не хочу, просто хочу утолить своё любопытство, — она пожимает плечами и отворачивается к окну. Город уже начинает готовиться к Рождеству и витрины магазинов сияют, как новогодние ёлки. Разноцветные гирлянды переливаются всеми цветами, и их свет отражается на лице Селесты.
— Ты никогда не была для меня надоедливой мухой, — говорю я, снова сосредоточившись на дороге, — просто мне не нужны отношения и я, как правило, не смотрю на девушек.
— Так ты что, типа гей?
— Что? — удивлённо смотрю на неё, пытаясь не рассмеяться. — С чего ты это взяла?
— Разве нормальный мужчина может не смотреть на девушек?
— Значит я ненормальный мужчина. Но я не гей, можешь мне поверить.
— Тогда что с тобой не так?
— Думаю, нам лучше перейти к первоначальному плану. Никаких разговоров. Я просто решил тебя подвезти, потому что не хотел, чтобы ты целый час ждала Кайла с Мэди. В моём поступке нет никакого скрытого замысла. Я не собираюсь с тобой переспать или ещё как-то использовать.
— Как будто я бы стала с тобой спать. Ещё чего. Этого никогда не случится, можешь мне поверить.
— Вот и отлично.
— Прекрасно, — практически выкрикивает она и плотней запахивает куртку, — останови здесь, дальше я дойду сама. Не хочу пользоваться твоей чрезмерной добротой.
— Не глупи, Селеста, я довезу тебя до дома.
Господи, эта девушка сведёт меня с ума. Нужно было оставить её, моя услужливость вряд ли доведёт до добра.
— Я сказала, останови здесь, — с этими словами она берётся за ручку двери и открывает. Я в последний момент успеваю подъехать к тротуару и затормозить.
— Совсем сдурела? Разве можно выскакивать из машины на полном ходу? Ненормальная! — ору я, а у самого сердце так и грохочет внутри. Ладони вспотели и скользят по рулю. Визг шин снова на миг перенёс меня в прошлое в тот ужасный вечер. Кровь шумит в ушах, и я не могу нормально вздохнуть. Выскакиваю из машины свежий морозный воздух и смотрю на Селесту. Сказал же, что этот добрый порыв не доведёт меня до добра.
— Садись в машину, сейчас же! — процеживаю я сквозь зубы, нервно сжимая и разжимая кулаки.
— Вот ещё, боюсь от моего присутствия в твоей машине, у тебя вообще крышу снесёт, — кричит она, разворачиваясь на каблуках и направляясь к тротуару.
— Или ты садишься сама, или я тебя затащу сам, — не отступаю я.
— Меня заводит грубая сила, не боишься, что я нападу на тебя и изнасилую? — она смотрит на меня, изящно выгнув бровь, и выглядит при этом, как настоящая амазонка. Что-то зарождается внутри меня. Что-то давно забытое, но приятное. Я смотрю на Селесту и понимаю, что во мне говорит не злость, а нечто другое. А ещё я осознаю, что начинаю наслаждаться этой перепалкой. Во мне словно загорается давно потухший огонёк. И это чертовски приятно.
— Ты же говорила, что ни за что не будешь со мной спать? — насмешливо произношу я и вижу, как её лицо вытягивается, она открывает рот, не зная, что сказать и это заставляет меня рассмеяться. Как же давно я не смеялся по-настоящему. Но видя, как Селеста разворачивается и спешно удаляется, я замолкаю и бросаюсь за ней. — Подожди, не уходи. Давай я тебя довезу. Уже слишком поздно. Такой девушке, как ты опасно ходить одной по ночам.
— Такой это какой? Такой доступной? Такой развратной? Такой надоедающей? — кричит она, взмахивая руками с каждым вопросом. Хоть она и на высоких каблуках, но идёт невероятно быстро, я еле за ней поспеваю.
— Такой красивой, — говорю я, и это мгновенно останавливает её. Она медленно поворачивается ко мне и удивлённо смотрит. Чёрт! Да я и сам не ожидал, что скажу это вслух.
— Что?
— Не заставляй меня повторять,— говорю я, пряча руки в карманы куртки. Чувствую себя нервным подростком. Ну, надо же было до такого дожить. Хотя, чего ещё можно ожидать от человека, который месяцами ни с кем не общался и больше года толком не смотрел на девушек. Бри была единственной, кого я любил в своей жизни. До неё я и не влюблялся даже. Только ей я признавался в любви. С ней впервые занялся сексом. Её впервые по-настоящему поцеловал. Поэтому у меня не такой уж большой опыт в общении с противоположным полом. Я всегда удивлялся тому, что Бри выбрала меня. Она была такой красивой, общительной. Она могла позволить себе любого мужчину, но выбрала меня. И это до сих пор остаётся загадкой для меня.
Селеста
Спустя неделю после той странной поездки домой, мы с Мэдисон вдвоём едем в её новую галерею. Точнее то, что в скором времени должно ей стать. После того ужасного пожара, в котором она потеряла всё, что ей осталось от матери, Мэди наконец решила начать всё заново. В прошлом месяце она купила новое помещение, наняла рабочих, которые уже практически закончили ремонт. Я решила помочь ей с дизайном интерьера, не зря же я потратила несколько лет в колледже. Пора пустить свои умения в дело.
— Господи, Мэди, тут так светло и просторно, — я вхожу в галерею через стеклянные двери и оглядываюсь по сторонам. Стены выкрашены в лёгкий оттенок лайма, на полах керамическая плитка белых и бежевых тонов, расположенная в шахматном порядке, широкие массивные колонны визуально делают помещение выше.
— Да, тут есть, где разгуляться. Уже есть какие-то идеи?
— Миллион идей. Думаю, нам лучше поехать и прикупить кое-что для этого прекрасного места.
— Отлично, поехали.
— Ты уже решила, где будешь отмечать Рождество? — спрашивает Мэди, садясь в машину.
— Улечу в тёплые края, буду пить коктейли и флиртовать с полураздетыми красавчиками, ты же меня знаешь, — отвечаю я, пристёгиваясь ремнём безопасности.
— Знаю, поэтому и спрашиваю. Мы с Кайлом на праздники переедем к его приёмной матери. У неё прекрасный старинный особняк, поэтому я подумала и решила позвать тебя к нам. Как тебе эта идея? — Мэди поворачивается и выжидающе смотрит на меня. Я люблю свою подругу, но иногда она заставляет меня чувствовать себя ещё более беспомощной и одинокой, чем я есть на самом деле. И я понимаю, что она делает это не со зла. Просто она сама по себе такая, всегда хочет, чтобы все вокруг неё были счастливы.
— Идея прекрасная, но я уже купила билеты и забронировала виллу на праздники, — говорю я, и ложь легко сходит с моих губ.
— Очень жаль, но всё равно, если передумаешь, мы будем тебя ждать, — Мэди улыбается мне, но по её голосу и жестам я понимаю, что она раскусила мою ложь. Она всегда видит меня насквозь, но я благодарна ей за то, что она не стала развивать эту тему дальше.
Позднее, когда уставшая после долгих прогулок по магазинам, я приезжаю домой, то застаю там нежданного гостя. На кухне, с чашкой чая сидит мой отец, а Мэрион порхает перед ним, накрывая на стол и без умолку болтая, как девочка. В присутствии моего отца, она всегда становится такой, словно молодеет в один миг на десяток лет. Отец всегда так действует на всех женщин, такой уж он, обладатель природного шарма. Ему уже пятьдесят, но в чёрных волосах нет и намёка на седину. Широкоплечий и высокий, в своём сером костюме, он выглядит как никогда молодо. При виде меня его тонкие губы расплываются в улыбке, и он встаёт со стула и, раскинув руки в стороны, идёт мне навстречу.
— Милая, отлично выглядишь, — отец обнимает меня, и я чувствую исходящий от него знакомый запах одеколона.
— Спасибо, папа. Не ожидала тебя здесь увидеть, — говорю я, осторожно разрывая объятия.
— Я и сам не собирался приезжать так скоро, но потом у меня отменилась одна сделка, и я решил навестить мою дочурку. А ты разве не рада меня видеть? — он смотрит на меня с выражением обиженного ребёнка.
— Ну что ты, конечно рада. Как надолго ты собираешься задержаться в городе?
Отхожу от отца и подхожу к Мэрион, чтобы обнять её. Она улыбается мне и многозначительно смотрит. Мне очень хорошо знаком этот взгляд. Она всегда так смотрит, когда хочет, чтобы я вела себя подобающе. Но что она от меня хочет? Я вижу своих родителей раз в год, и каждый раз они буквально сваливаются, как снег на голову. Вполне ожидаемо, что мне хочется узнать, сколько это будет длиться.
— Не знаю, милая, — отец возвращается за стол, — думаю, что на несколько дней. Я могу остановиться в отеле…
— Ну что вы, мистер Янг, у нас есть прекрасная комната для гостей, — прерывает его Мэрион, как раз в тот момент, когда я уже готова была согласиться с отелем. Только в моём доме его не хватало. Я и без него нахожусь в вечной депрессии. А теперь мне придётся притворяться счастливым человеком, которому совершенно не хочется удавиться в конце каждого дня. Я люблю своих родителей, хоть они этого и не заслуживают. Поэтому они даже не представляют, в каком состоянии я нахожусь после того, как мой жених оставил меня у алтаря перед тремя сотнями гостей. Отец думает, что я уже давно об этом забыла и совершенно не подозревает, что я уже слишком долго тону в этом непрекращающемся дерьме.
— Селеста, дорогая, ты не против, что я останусь здесь на некоторое время? — отец выжидающе смотрит на меня, так же как и Мэрион. Поэтому у меня не остаётся другого варианта, как согласиться. Не могу же я выставить собственного отца из дома.
— Конечно, папа, я буду очень рада, — говорю я, улыбаясь так широко, что мышцы лица начинают болеть.
— Мой руки Селеста и садись ужинать. Думаю, вам следует отметить это событие. Не каждый день удаётся провести время с отцом, — Мэрион счастливо улыбается и принимается раскладывать приборы на столе.
— Я сейчас вернусь, — говорю я и спешно выхожу из кухни. Боюсь, что я не смогу выдержать несколько дней притворства. Это просто нереально. Захожу в ванную и споласкиваю лицо холодной водой. Вдыхаю воздух и шумно выдыхаю, глядя на своё отражение в зеркале. Выгляжу я ужасно, лицо бледное, макияж размазался. Чёрт! И за что мне весь этот кошмар?
Приведя себя в порядок, я возвращаюсь на кухню. Мэрион уже накрыла прекрасный стол. В воздухе витают потрясающие ароматы жареного мяса, специй и свежеиспечённого хлеба. Мы садимся за стол, когда Мэрион вытирает руки о полотенце и собирается уйти к себе в комнату. Но я не могу этого допустить. Я хватаю её за руку и умоляюще смотрю на неё. Обычно мы едим с ней вместе, но конечно же при моём отце она не может позволить себе такое. И всё же я прошу её это сделать, ведь без её присутствия я могу выйти из себя.
Рэй
— Всё это слишком унизительно для меня, — стонет Селеста всю дорогу, пока я везу её домой из больницы, — чувствую себя ужасно. Пострадало не только моё мягкое место, но и моя репутация.
— О, да брось. С кем не бывает?
— Со мной не бывает, и ты мне совсем не помогаешь, — она складывает руки на груди, гневно глядя прямо перед собой. Ведёт себя, как маленькая обиженная девчонка, и я просто не могу смотреть на неё без улыбки.
— Надо было оставить тебя валяться на той дорожке, может быть, ты так не ворчала.
— Если бы ты меня там оставил, я бы тебя придушила этими самыми руками, понял? — она тычет мне в лицо свои руки. Но потом возвращается на место и, кажется, немного успокаивается. — Кстати, как ты оказался в этом районе? Меня выслеживал?
В голосе Селесты слышатся игривые нотки, и я лишь удивляюсь, как быстро у неё меняется настроение. Ещё секунду назад она готова была вонзить мне в горло свои наманикюренные ногти, а теперь открыто флиртует. Ну что это за девушка?!
— Ты меня раскусила, на самом деле я как раз направлялся к твоему дому, чтобы несколько часов таращиться в открытое окно твоей спальни. Я занимаюсь этим уже несколько дней, неужели ты не заметила, как за тобой следят. Знаешь, тот кружевной чёрный комплект тебе очень к лицу, — поворачиваюсь к ней, чтобы увидеть реакцию на её лице, но в этот момент она размахивается и бьёт меня по лицу. Я выкручиваю руль, чудом не врезавшись во встречную машину, и быстрей съезжаю на обочину.
— Ты совсем сдурела? — ору я, когда машина останавливается.
— Это тебе за твои совсем несмешные шуточки, в следующий раз будешь думать, прежде чем что-то говорить. И если ты решишь воплотить в жизнь свои слова, то за подглядывание можно и срок схлопотать. Понял?
— Господи, это же была простая шутка. А из-за тебя мы чуть не попали в аварию, ты это понимаешь? Бешенная.
— Раз я такая бешенная, то какого чёрта ты со мной возишься? — кричит она, размахивая руками. Её брови нахмурены, в глазах пылает дьявольский огонёк. Настоящая амазонка в действии. Смотрю на неё, и сам себя спрашиваю, почему я опять с ней вожусь. Это произошло опять, ведь не так давно мы были в такой же ситуации. И если бы я был умней, то ещё после того раза забил на неё. Но что-то опять свело нас вместе. До того, как я увидел Селесту, лежащую на той заснеженной дорожке, я был на грани. Я чувствовал знакомую мне жгучую боль в груди. Пустота, которая стала моим постоянным соседом, разрасталась внутри меня и грозила вырасти во что-то ужасное. Я ездил по городу часами, пока сидеть за рулём стало невыносимо. Я остановился, вышел в каком-то незнакомом районе и просто брёл по улице, миную бары и рестораны. Я не пил больше недели и был готов сорваться, когда увидел её. Не знаю, было ли это случайностью, но в итоге именно Селеста Янг остановила меня от последнего шага в пропасть. Может, именно из-за этого я всё ещё сижу с ней в своей машине и терплю её бестолковые выходки и резкие перепады настроения. Но что-то внутри меня подсказывает, что это не всё объяснение. Эта девушка слишком красива и сексуальна, чтобы игнорировать её. И я не такой бесчувственный, каким казался себе. Прошёл целый год, после того, как я в последний раз целовался. И после смерти Бри я не думал, что захочу целовать какую-то другую девушку. Но сейчас, сидя напротив Селесты, пока она выплёскивает на меня все бранные слова из своего запаса, я понимаю, что меня тянет к ней. В прямом и переносном смысле. Именно поэтому я наклоняюсь к ней, рукой обхватываю её за шею и притягиваю к себе. Она смотрит на меня, не прекращая ругаться, но когда я целую её, она замирает. Я слышу тихий вздох и чувствую, как она расслабляется. Её руки опускаются на мои плечи, и она отвечает на поцелуй. Я не верю в происходящее, всё это напоминает сон, и я действую осторожно, боясь спугнуть это сладкое наваждение. Её губы мягкие и сладкие, я целую её нежно, руками прижимая её к себе ближе. От неё исходит еле уловимый сладкий фруктовый аромат, что-то напоминающее яблоко или грушу. Слишком знакомый запах, слишком болезненный. Я резко прекращаю поцелуй и практически отскакиваю от Селесты. Она смотрит на меня широко открытыми глазами, я понимаю, что она удивлена такой моей переменой. Я знаю, ей нужны объяснения, но я не могу вымолвить ни слова. Я сцепляю руки на руле и выезжаю на дорогу. Чувствую, что дрожу всем телом. Яд, поглощающий моё нутро, теперь ощущается в горле неприятной горечью. Перед глазами возникает образ Бри, она улыбается, глядя на меня, а я чувствую себя предателем по отношению к ней. Кое-как я доезжаю до дома Селесты. Я слышу, что она что-то говорит, но не могу разобрать что именно. Поворачиваюсь к ней, чувствуя себя так, словно нахожусь в каком-то тумане. Смотрю на неё и понимаю, что она злится. И я это вполне заслужил. Ей нужны объяснения, а я не могу ей их дать. Я ничего не могу ей дать.
— Знаешь, что Рэй, я не из тех девушек, которые любят игры, больше нет. Я больше не позволю никому пользоваться мной. Ясно? Если ты опять решишь меня поцеловать, а потом вести себя, как придурок, то подумай дважды. Потому что я заслуживаю лучшего. И у меня, знаешь ли, есть гордость, — с этими словами она открывает дверцу машины и выходит на улицу, — надеюсь, что мы больше не увидимся.
Дверца резко захлопывается, и я остаюсь наедине с тенью прошлого. Вдыхаю воздух, пахнущий фруктовым нектаром. Именно такими духами пользовалась Бри. Точно так же она пахла в тот вечер, когда я видел её в последний раз. Эмоции сильные и болезненные вырываются из меня, и я бью руками по рулю. Бью снова и снова, пока руки не начинают неметь и кровоточить. А потом жму на газ и срываюсь с места. Внутри всё клокочет от смеси чувств. Целуя Селесту, я предал память о Бри. Но, правда в том, что мне понравилось. Правда в том, что я хочу сделать это снова.
Селеста
— Милая, может быть, ты хочешь печенье? Ты пьёшь уже третью кружку кофе без всего, это вредно, — Мэрион входит в мою комнату с подносом свежего печенья, но я даже не смотрю на него. Не хочу есть. Погода сегодня словно сошла с ума, с самого утра идёт снег и кажется все дороги уже занесло. Я весь день пролежала в кровати, сил не было даже для того чтобы сходить в туалет. Несколько раз звонил телефон, но я даже не смотрела, кто звонит. После того, как вчера Рэй меня поцеловал, я никак не могу прийти в себя. То как он отпрянул от меня, словно я его чем-то напугала, было ужасно. И почему меня постоянно тянет к парням с проблемами? Почему я не могу встретить нормального адекватного парня, который полюбит меня с первого взгляда, и которого буду любить я. И мы будем жить с ним долго и счастливо и никогда не умрём. Неужели это так сложно? Нет же, мне подавай целый ворох проблем под маской сексуального красавчика. Господи, я до сих пор чувствую его губы на своих губах. Его руки на моей шее. Его запах, терпкий, мужской, сексуальный. Так, хватит. Пошёл к чёрту этот Рэй. Что кроме него больше мужчин нет? Да мне стоит только пальцами щёлкнуть и любой мужчина будет мой. Будет целовать меня так, словно я богиня и будет трахать меня всю ночь до утра. А Рэй может забыть обо мне. Я не собираюсь сидеть тут и горевать из-за того, что он меня отшил. Опять. Хватит с меня. Давно пора поумнеть.
— Спасибо, Мэрион. Но мне пора, — встаю с кровати и отправляюсь в ванную.
— Куда ты пойдёшь? — в голосе Мэрион отчётливо слышится волнение, поэтому я возвращаюсь к ней и обнимаю её за плечи.
— Не волнуйся за меня, я просто схожу в хороший итальянский ресторан, выпью бокал прекрасного вина, послушаю живую музыку и вернусь домой в полночь, как Золушка. Хорошо?
— Хорошо, но будь осторожна.
— Не переживай, со мной всё будет в порядке, — улыбаюсь ей и снова иду в ванную.
Вскоре я уже спускаюсь вниз, благоухая дорогими духами и при полном параде. На мне чудесное обтягивающее платье из чёрного бархата. Волосы собраны в гладкий хвост, а на открытой шее красивое жемчужное ожерелье. Накидываю меховое манто изумрудного оттенка и выхожу из дома. На улице меня уже ждёт такси, так что спустя двадцать минут я уже оказываюсь прямо напротив ресторана. Вхожу внутрь и сразу же чувствую запах вкусной еды, дорогих вин и денег. Этот ресторан один из самых популярных в городе, очередь сюда растягивается на месяцы. Но только не для таких людей, как я. У меня здесь всегда зарезервирован столик, как для постоянного клиента. Направляюсь прямо к нему, по пути приветствуя нескольких знакомых. Когда подходит официант, заказываю французское вино и белое мясо с овощами. На полукруглой сцене джазовый квартет поёт старые песни, и я просто пропадаю в их пении.
— Тоже любите джаз? — красивый мужской голос отвлекает меня от музыки. Я поворачиваю голову и вижу за своим столиком красивого мужчину. Худощавый, с вытянутым лицом, прямым носом и серыми дымчатыми глазами. Светлые волосы зачёсаны назад. Под дорогим пиджаком вместо белой рубашки чёрная водолазка. На руке дорогие часы на кожаном ремешке. Он с интересом смотрит на меня, улыбаясь уголками губ, прекрасно понимая, что я его осматриваю.
— Да, хожу сюда только ради музыки. А вы тоже любите джаз или вас сманили тефтели Рикардо? — улыбаюсь ему и подношу бокал с вином к губам. Делаю глоток, не отрывая от него взгляда.
— На самом деле, я хожу сюда ради таких красивых девушек, как вы, — он улыбается, а у самого в глазах зарождается сексуальный огонёк.
— Так значит вы тот ещё Казанова?
— Если хотите, можете назвать меня и так. Я же просто люблю проводить время с удовольствием и доставлять это самое удовольствие своим подругам, — с видом змея искусителя произносит мужчина.
— Мне кажется, или вы меня соблазняете?
— Возможно, могу ли я заказать для вас шампанское?
— Я пью только вино.
— Тогда вино, можете выбрать любое.
— А вы знаете, что самое дорогое вино в этом ресторане может стоить дороже всей вашей собственности?
— Дорогая, вы даже не представляете каких размеров моя собственность.
— Вам не кажется, что это прозвучало двусмысленно? — спрашиваю я, осушая свой бокал. Алкоголь уже начинает брать своё, и я чувствую знакомую лёгкость во всём теле. Всё же вино на голодный желудок не приводит ни к чему хорошему. Но сегодня я не хочу думать о последствиях. Мне нужно выпустить пар. Я слишком долго сдерживалась, а легче мне не стало. Да ещё и этот Рэй, будь он неладен. И зачем он меня поцеловал? Только сбил меня с курса и устроил бардак в моей и без того нелёгкой жизни. Чёрт! Я же поклялась о нём не думать.
— Именно этого эффекта я и хотел достичь, — дерзко ухмыльнувшись, произносит мой собеседник.
— У вас это получилось. Может быть, вы покажите мне эту самую собственность? — самый действенный способ забыть о мужчине, это заменить его другим мужчиной.
— Буду только рад, — тут он поднимается и протягивает мне руку. У меня ещё есть возможность улизнуть. Сесть в такси и уехать домой. Но я этого не делаю. Я принимаю его руку, он надевает на мои плечи меховое манто, и вместе мы покидаем ресторан. На улице мы садимся в блестящий чёрный лимузин и всю дорогу до его дома мы пьём вино и говорим о какой-то ерунде. Оба знаем, что серьёзные разговоры ни к чему. Завтра мы расстанемся и больше не вспомним друг о друге. И в этом есть большой плюс.
Когда лимузин останавливается, мужчина ведёт меня в дом, и на лифте мы поднимаемся в пентхаус. Здесь всё так и кричит о богатстве. Всё сверкает позолотой, на стенах висят картины и скорей всего подлинники. Он ведёт меня в спальню, ни он, ни я не хотим тратить время зря. В спальне царит полумрак, горит только одна лампа на прикроватной тумбочке. Мы раздеваем друг другу в тишине. Он целует меня, покрывает поцелуями подбородок, шею, плечи, а потом смотрит на меня горящим взглядом.