Сердце не обманешь

10

Эмити едва дождалась утра понедельника. Сначала, когда они так по-дурацки распрощались в пятницу, ей хотелось увидеть Филиппа. Теперь же важно было одно: до конца прояснить ситуацию. Иначе покоя душе не будет.

Ее обязанности на данный момент заключались в том, чтобы постоянно быть рядом с Филиппом, следовать за ним повсюду, пытаясь понять суть его решений, рекомендаций, действий. Стейси вручила Эмити распорядок дня Филиппа со словами:

– В течение нескольких недель вы – тень босса.

Эмити стало не по себе. Какая мука – постоянно находиться рядом с ним! С мужчиной, к которому ее неудержимо влечет. Господи, будь ситуация изначально другой, эпизод в бассейне имел бы иное продолжение…

– У него на приеме Кэтрин Андерс, – ворвался в мысли Эмити отрезвляюще внятный голос Стейси. – После этого встреча с вами.

– Кэтрин заведует кадрами, не так ли? – взяла себя в руки Эмити.

– Да.

– Филипп не хотел, чтобы я присутствовала при их беседе?

– Видимо, так. Она уже была у него, еще до моего прихода на работу. Я вас предупрежу, когда Филипп освободится.

Эмити кивнула и отправилась в свой кабинет, чтобы еще раз обдумать сложившуюся ситуацию. Через несколько минут позвонила Стейси.

– Филипп вас сейчас примет, – сказала она.

У Эмити все внутри сжалось. Она не знала, что ее ждет, но будь что будет.

Филипп сидел за столом без пиджака и при ее появлении не поднял взгляда от бумаг. Эмити стояла у стола и ждала, когда же он наконец обратит на нее внимание.

– Эмити, доброе утро, – приветствовал он ее улыбкой, в которой дружелюбие причудливо переплеталось с некоторой небрежностью. – Как вы отдохнули?

– Прекрасно. А вы?

– Я был очень занят. – Филипп жестом предложил ей сесть. – Провел здесь всю субботу, да и вчера вечером после пары сетов в клубе занимался делами.

Он внимательно осмотрел ее темно-коричневый костюм с кремовой блузкой – намеренно строгий.

– Вы будете работать в те же часы, что и я. Но сегодня, возможно, вам стоит отдохнуть после встречи с Рольфом Донованом?

Эмити его плохо слышала – его магия продолжала действовать. Надо же, как в одном человеке органично сочетаются потрясающая энергия и спокойная уверенность. Удивительная способность – успокаивать и одновременно подавлять силой. При взгляде на Филиппа ее губы ощутили вкус его губ.

Она заставила себя вернуться к реалиям жизни, заметив, что он внимательно смотрит на нее. Чувство неловкости заставило опустить глаза.

– Мы остались друзьями, не так ли? Несмотря на то, что произошло вечером пятницы? – спросил Филипп, откинувшись на спинку кресла.

– Вечером в пятницу?

– Ну да. Мы блаженствовали в маленьком бассейне… Вы это помните?

– Ах это?

Удалась ли ей запланированная небрежность тона?

– Что-то вас тогда расстроило или мне показалось?

– Давайте обо всем забудем.

– Давайте. Но мне бы не хотелось никаких недоговоренностей.

– Я лично уже все забыла.

Филипп смерил ее взглядом.

– Тогда мы можем двинуться вперед.

– Конечно.

Филипп встал, подошел к окну и начал говорить, стоя спиной к Эмити, как однажды уже было.

– Отдел кадров готовит годовой отчет на утверждение компании, – начал объяснять Филипп. – Я обсудил отчет с Кэтрин и предложил проанализировать работу за более долгий период. Когда люди увольняются или их увольняют, всегда следует знать, почему так случилось и как надо действовать в каждом конкретном случае.

Филипп резко повернулся и взглянул Эмити в глаза. Такого напряженного взгляда она прежде у него не видела.

– Я просил Кэтрин сделать сравнительный анализ и потом доложить. Но она так давно ведает этим участком, что могли выработаться определенные стереотипы. Я просил прислать мне файлы с личными делами, – сказал он, указав на компьютер. – Мне бы хотелось, чтобы вы их просмотрели и пробовали предложить что-то свое, новое.

Вот так так! Есть от чего изумиться!

– Вы хотите, чтобы я просмотрела все личные дела?

– А почему бы нет? Чем обычно занимаются репортеры? Они все вынюхивают, высматривают, чтобы докопаться до истины. Ну а там – безапелляционные выводы.

Состояние, близкое к ужасу, охватило Эмити. Неужели она под подозрением?

– Может быть, вы и правы.

– Хорошо, – спокойно сказал Филипп. – Я отправил вам файлы на компьютер, просмотрите их и попытайтесь сформулировать свое мнение на этот счет. Мне бы хотелось сегодня услушать ваши соображения, а затем вы их изложите в письменном виде. Тут возможны некоторые отклонения от графика, составленного Стейси, но дело важное – наверстаем.

Что за всем этим стоит? Зачем он как будто специально снабжает ее всем необходимым для статьи?

– Согласны?

– Да, как скажете, – кивнула Эмити.

Филипп улыбнулся.

– Ну вот вы и при деле!

Эмити тщетно пыталась хоть что-то прочитать на его лице. Она повернулась и пошла к дверям.

– Эмити!

О господи! Что еще?

– Извините меня. В пятницу я несколько увлекся. Мне бы хотелось, чтобы случившееся не испортило наши рабочие взаимоотношения.

Голос его звучал искренне и мягко. Нет, что ни говори, симпатичный человек. Перед ней сейчас стоял взволнованный, к тому же повинившийся в ошибке мужчина… Наверное, и Пенелопе, и Джерри не до конца разобрались в этой сложной личности.

– Этого не было. Все забыто.

Он радостно откликнулся:

– Ну и чудесно!

К одиннадцати часам Эмити пришла к выводу, что в личных делах нет ничего, что могло бы каким-то образом бросить тень на Филиппа Монтагью. Был один уволенный из отдела маркетинга, который указал в заявлении, что причиной его ухода является конфликт с боссом. Но и все… Среди женщин, покинувших фирму, ни одна не ссылалась на трения с шефом, хотя две заявили, что имели столкновения с Полин Матчетт на личной или профессиональной почве. Единственное личное дело, где упоминалось о сексуальных домогательствах, было дело замужней уборщицы, которая заявила, что к ней приставал ее начальник. Она дала ему должный отпор, но он продолжал настаивать. Женщина пожаловалась, и мерзавца уволили. Уборщица, судя по всему, до сих пор работает в фирме.

Просмотрев последний файл, Эмити откинулась на спинку кресла. Что стоит за этим представлением? Где правда, а где попытка выдать за правду заведомую ложь? И вся эта возня социально для нее? Значит, она под подозрением! Вряд ли случайно такой важный проект наметился как раз во время ее расследования! И раз Филипп до такой степени обелен, не значит ли это, что часть документов – фальшивка?

Кстати, среди этих файлов нет личного дела Пенелопе Херлинг. Раз отсутствует один документ, могут отсутствовать и другие.

Что бы там ни было, но надо выяснить правду раз и навсегда. Эмити отправилась в отдел кадров. Лаура, с которой они встречались в первый день, сидела на рабочем месте.

– Филипп распорядился, чтобы я просмотрела все дела уволенных из фирмы за последние три года, – с ноткой раздражения сообщила Эмити. – Но он прислал мне далеко не все личные дела.

Лаура была поражена этому обстоятельству.

– Каких дел там нет?

– Все случаи, связанные с сексуальными посягательствами.

– Какие случаи? – непонимающе переспросила Лаура.

– Например, дело Пенелопе Херлинг. И мне кажется, что существует еще несколько подобных случаев.

Лаура наклонилась вперед, чтобы подчеркнуть, что она делится с Эмити важным секретом, и проговорила почти шепотом:

– Дело Херлинг не находится здесь, в кадрах.

Эмити взглянула на открытую дверь в коридор и тоже понизила голос:

– А как насчет остальных?

– Каких остальных? О чем вы?

– О других случаях, когда был замешан Филипп.

Лаура недоуменно нахмурилась.

– Замешан Филипп?

– Ну вы понимаете. Служащие, которые были вынуждены покинуть работу или были уволены из-за того, что он пытался к ним приставать.

Лаура расхохоталась.

– Понятно! Вы, видимо, шутите.

– Нет, я говорю серьезно.

– Из-за этого у нас никто не уволился и никого не уволили. Ну, кроме… – Лаура опять понизила голос. – Но вам не следует об этом говорить.

Эмити изобразила понимающую улыбку.

– Именно это я и имела в виду. Если дело Пенелопе хранится в другом месте, наверное, существуют и другие подобные дела?

– Но я же вам уже сказала – не было таких случаев! – настаивала Лаура.

Эмити нахмурилась.

– Вы никогда не думали о том, что остальные молчат, боясь потерять работу?

Лаура покачала головой.

– Что-то я вас не понимаю. Вы-то сами на чьей стороне?

Итак, снова пустая трата времени.

– Не обращайте внимания на мои слова, – сказала Эмити. – Забудем.

Эмити вернулась в свой кабинет и тяжело опустилась в кресло.

С самого начала она обещала себе быть объективной, ведь ее цель – выяснить правду. Но в чем состоит эта ускользающая правда? Просмотренные документы нисколько не приблизили решение проблемы.

Она до сих пор не нашла ничего, указывающего на виновность Филиппа. Половина женского персонала компании в него влюблена, ну и что? Где криминал? Он спал с Полин… Но из чего следует, что любовница – жертва?

Лично она располагает двумя не до конца убедительными фактами – как он вел себя с ней и что произошло с Пенелопе.

Почему же до сих пор она не переговорила с этой одиозной женщиной? Эмити взглянула на часы – время ланча. Надо позвонить Джерри и договориться о встрече – следует кое-что уточнить. Этот странный случай с Маргарет Сколари… Не хотелось думать, что Джерри руководствуется исключительно чувством мести. Но спросить его об этом надо.

Джерри в строгом костюме-тройке ждал ее в баре теннисного клуба. Он заказал себе отбивную и жареную картошку, Эмити попросила сандвич с тунцом и зеленый чай. Пока не принесли заказ, есть время подумать, насколько стоит откровенничать с кузеном. Он послал ее на странное расследование, и она подчинилась, не зная о его личных мотивах. Вот сейчас и надо решить, стоит ли упоминать о Маргарет Сколари. Любопытная идея: а не заняться ли расследованием действий самого Джерри? Тетушка подсказала начало истории. Вдруг удастся узнать истинную причину неприязни Джерри к мужчине, ей далеко не безразличному. Узнать секрет Джерри – не значит ли пролить свет на всю проблему? Эмити села так, чтобы перед глазами был корт, на котором она впервые увидела Филиппа.

– Сестренка, у меня мало времени, – поторопил Джерри. – В суде слушается дело, которое я веду, после перерыва свидетели будут давать показания под присягой, а до этого мне следует просмотреть материалы дела.

– Как скажешь. Но в «ФМ инкорпорейтед» случилось много всего, и мне казалось, что тебе следует знать об этом.

Пока Джерри расправлялся с отбивной, Эмити рассказала, как в доме Монтагью принимала участие в развлечении гостей из Мельбурна. И про поведение Рольфа, и про реакцию на него Филиппа, и даже про то, что была просьба купить купальный костюм посмелее. Джерри кивал, впитывая информацию. Вопросов не задавал, пока дело не коснулось купания в маленьком бассейне.

– Ты пытаешься мне внушить, что не было откровенного насилия? Не верю!

Эмити помедлила и отпила глоток чая, давая себе время подумать.

– Ну поверь хотя бы, что между нами ничего не было…

Джерри откашлялся.

– А конкретнее?

– Он меня поцеловал, ясно, что его ко мне тянет. Но можно сказать, что он вел себя как истинный джентльмен. Когда я ему сказала, что не желаю продолжения… он остановился.

Эмити умолкла, вспомнив грустно-сердитое выражение на лице Филиппа, когда она заявила, что уезжает.

– Конечно, ему не понравилось, когда я ускользнула, но он и не пытался настаивать на своем.

– Черт! – Джерри сильно стукнул по столу кулаком. – Я был абсолютно уверен, что он станет за тобой ухлестывать!

– Он так и сделал. Но он остановился, когда я возразила.

Джерри молчал, и вид у него был недовольный. Потом отправился к бару и вернулся с пивом.

Эмити с недоумением взглянула на бокал.

– Ты же собираешься в суд.

– Так и есть. Ты что, хочешь прочитать мне лекцию по поводу дерьмового пива? Не желаю ничего слышать.

– Твои проблемы и твой организм. Желаешь наполнять его пивом и жирными отбивными – вольному воля!

– Благодарю, – насмешливо ответил Джерри.

Помолчали. Эмити ела свой сандвич, поглядывая на корты. Тот корт, где они встретились с Филиппом, был свободен.

Она вспомнила, как Филипп осторожно коснулся руки ракеткой, и Эмити вздохнула. Ладно, попробуем выведать, какие мотивы руководят братом.

– Филипп тебе не нравится, пусть. Но так ли уж ты объективен в своей оценке случившегося с твоей недотрогой?

– Перестань! – поморщился Джерри. – Правда, что он мне действительно не нравится, но это никоим образом не связано с моей клиенткой. У Пенелопе против него имеются прочные обвинения, в которых я не сомневаюсь. Иначе бы я не взялся представлять ее интересы.

– Допустим. Теперь скажи, с чего началась эта твоя антипатия. Как ни спрошу, ты ходишь вокруг да около. Что-то тут не так.

Джерри вздохнул.

– Господи, ты настоящий репортер и вцепилась в меня мертвой хваткой. Хорошо, если тебе это важно, я скажу. В прошлом году я встречался с женщиной, которая мне очень нравилась, а потом появился Филипп. – Он сделал большой глоток пива. – И она бросила меня ради него. Эмити, он мне, конечно, неприятен, но поверь, я не пытаюсь ему отомстить. И не стал бы с ним связываться, если бы не верил в правоту моей клиентки.

Эмити вздохнула – хорошо хоть признался. Спасибо за искренность. Когда Джерри немного успокоился, она рассказала ему о событиях сегодняшнего утра, начиная с того, что Филипп настоял на том, чтобы она посмотрела личные дела, и до разговора с Лаурой.

– В этих документах я не нашла для себя ничего интересного и ничего такого, что можно инкриминировать мистеру Монтагью. Но, если отсутствует дело Пенелопе Херлинг, значит, могут исчезнуть и другие подобные дела. Не знаю, что и думать.

Джерри, размышляя, потер подбородок.

– Может, я ошибаюсь, но мне кажется, он увлечен тобою и в то же время что-то его тревожит.

– Сначала я боялась, что разоблачена. Но я ничем себя не выдала…

– Он тебя спрашивал о наших связях?

– Да, и я сделала так, как ты мне посоветовал. Я сказала, что мы родственники, росли вместе. И все. Потом я сменила тему и начала расспрашивать о его семье. Он, кстати, кажется, не проявлял какой бы то ни было подозрительности и к этой теме не возвращался.

Джерри отодвинул пустую тарелку.

– Он себя так ведет, потому что чувствует вину. Странен уже сам факт отсутствия личного дела Пенелопе. О, этот наверняка понимает, чем ему грозит разоблачение!.. Видимо, все-таки служащие вроде этой Лауры что-то да знают. Продолжай действовать, причем решительно. Твоему шефу пока неизвестно, что Пенелопе подает на него в суд и что я – ее адвокат. – Джерри помолчал, о чем-то размышляя. – Ты сказала, что должна высказать ему свои соображения сегодня, во второй половине дня?

– Да.

– Хорошо. Ты ему скажи все, что думаешь: что все внешне выглядит очень пристойным, но что ты знаешь, что одно дело, а может и больше, к тебе не попало. Его реакция на подобное заявление может тебе подсказать многое.

– Наверное, – согласилась Эмити. – Но почему все же именно мне были адресованы личные дела персонала компании?

Джерри погладил ее по волосам.

– Малышка, появились некоторые проблемы, над которыми тебе придется потрудиться больше, чем мы думали. – Джерри посмотрел на часы, взял кейс и встал из-за стола. – Если я не поспешу, опоздаю. Как только ты узнаешь что-либо – звони!

Эмити взглянула на него и сказала:

– Обязательно. Но только скажи мне, как связаться с твоей клиенткой.

– С Пенелопе?

– Да, мне следовало поговорить с ней с самого начала. Многое нужно выяснить, как ты понимаешь.

– Будь по-твоему. Раз тебе это нужно, скажу, чтобы она тебе позвонила. Ну а сейчас бегу.

Так, есть время подумать. После разговора с братом какие-то фрагменты мозаики встали на свои места. Если раньше она была уверена в вине Филиппа, то сейчас, после знакомства с ним, ей хотелось увериться в его невиновности. И пропади пропадом эта ее статья!

Можно понять, почему трансформировались ее чувства. К чему кривить душой – ей нравится этот человек. Но именно тут и была загвоздка – Эмити боялась своего чувства. И все из-за Джерри. Он хотел подтверждения вины Филиппа, а она, адвокат подсудимого, хотела оправдательного приговора. Ясно одно: она не сможет в другой раз сдержать себя, изображая принципиальную недотрогу! Филипп ей нравится, и в этом вся проблема. Пока же у нее одна возможность – действовать по плану, предложенному Джерри. Значит, предстоит задать вопрос: почему отсутствует дело Пенелопе Херлинг?

Пришлось ждать, когда по окончании рабочего дня разойдутся все служащие, только тогда и можно увидеть Филиппа. Стейси тоже ушла домой, поэтому Филипп сам позвонил и сказал, что готов к разговору. Эмити постучала в дверь, прижимая к груди папку с только что отпечатанной докладной запиской по результатам анализа. Хозяин кабинета разрешил войти.

Сначала показалось, что он устал, но едва он на нее взглянул, вроде бы повеселел. Подвел Эмити к дивану, усадил и сел рядом. Эмити передала ему докладную записку. Филипп выразил удовлетворение в связи с тем, что она так быстро справилась с заданием. Открыл папку и внимательно все прочитал. Прошло несколько мгновений, прежде чем он взглянул на Эмити.

– Значит, вы не выявили никаких общих тенденций… и никаких чисто внутренних проблем в кадровой политике фирмы?

– Нет.

Филипп улыбнулся, в глазах сверкнули озорные огоньки.

– Вас это удивляет?

Как понять его вопрос? Ведь он знал, что ее ждет в этих чертовых файлах! А теперь сидит, откинувшись на спинку дивана, и вроде бы ждет откровений. Он был совсем рядом, и Эмити остро чувствовала его близость.

Снова навязчивое воспоминание – в воде его нога касается ее бедра. Эмити ощутила неловкость и немного отодвинулась в сторону.

– Кое-что меня поразило, – сказала Эмити, пытаясь не расслабляться в его присутствии. Ее тревожил запах его одеколона, хотелось сделать глубокий вдох, чтобы вобрать пряную свежесть.

– Поясните.

Эмити понимала, что пора переходить в наступление, но как же нелегко сделать первый шаг! Чем ближе этот мужчина, тем труднее ей сдерживать собственные чувства. Она больше не могла сопротивляться. Эмити запуталась в паутине, ею же и сплетенной, но играть так играть до конца.

Она повернулась к Филиппу, заставила себя говорить с ним без обиняков и по-деловому.

– Филипп, мне кажется, вы все понимаете. Вам не стоит что-то скрывать от меня.

Он долго смотрел на Эмити, прежде чем продолжить разговор.

– Не кажется ли вам, что мы снова вернулись к Пенелопе Херлинг?

Она внимательно всмотрелась в лицо собеседника. Упоминание имени Пенелопе – не является ли это признанием вины? И все-таки в подсознании продолжалась ее адвокатская миссия – ей не хотелось выводить его на чистую воду. Вдруг да нечего ему скрывать? Выражение его лица изменилось. Что оно выражало – грусть? Сожаление?..

– Честно сказать, я была разочарована, не найдя личного дела Пенелопе, – ровным голосом произнесла Эмити.

Филипп снова недолго помолчал.

– Пройдемся, – сказал он, вставая.

Он протянул руку Эмити, и она засомневалась, стоит ли ей принимать его приглашение. Главное не забыть: когда к ней прикасается Филипп Монтагью, это чревато непредсказуемыми последствиями.

Филипп повел ее через раздвижную дверь в зимний сад. В лицо пахнул приятный теплый воздух.

– Никак не могу понять этого, – начал Филипп, – с тех пор как вы пришли к нам работать, постоянно говорите о Пенелопе.

– Ваши соображения по этому поводу?

Разговор явно раздражал Филиппа, хотя, несомненно, он пытался держать себя в руках:

– Сколько ни старался что-то понять во всей этой истории, но так и не двинулся дальше одного вывода: вы мне не доверяете.

Филипп повернулся и положил руки на плечи Эмити. Глаза его оказались рядом, не смотреть в них было невозможно.

– Я решил, что между нами стоит Пенелопе.

Только бы не отвести взгляд… Филипп говорил таким тоном, что впору заплакать от сочувствия, от желания поверить, несмотря ни на что.

– В каком смысле Пенелопе стоит между нами? – спросила она, нервно и прерывисто вздохнув.

– Я вам передал дела, чтобы чему-то научить вас, а вовсе не потому, что ваш анализ действительно нужен. Вы, видимо, посчитали, что в нашей фирме процветают нарушения сексуальных прав женщин. Пусть, думаю, сама убедится, что это не так.

– Вы уверены, что угадали направление моих мыслей?

Он крепче сжал ее плечи, а потом отпустил Эмити.

– Уверен, иначе зачем вам потребовалось с самого начала задавать вопросы о ней. Я-то думал, что с этой глупой историей покончено, но нет. Ну и решил, пусть мисс Хартли сама убедится, что ей самой совершенно нечего опасаться.

– Ну если основываться на тех делах, которые вы передали в мое распоряжение, в фирме действительно все благополучно. – Тон, которым это было сказано, показал Филиппу, что его слова не приняты на веру.

– Чувствую, что, пока я вам не покажу дело Пенелопе, вы мне не поверите.

– Мне кажется, что это дело вас волнует больше, нежели меня, – проронила Эмити.

– Вам не приходило в голову, что если меня что-то и волнует, так это вы и ваше мнение?

Филипп взял ее за руку и придвинулся к ней. Эмити чутко реагировала на его близость, и внезапно свежий запах сада был заглушен мускусным горячим запахом тела Филиппа…

– Вы никогда об этом не думали? – настойчиво произнес Филипп.

Эмити не была готова к подобной эмоциональной атаке. Она в удивлении приоткрыла рот и увидела жадный взгляд, устремленный на ее губы. Филипп снова придвинулся, да так близко, что она ощутила прикосновение его тела. О, так уже было… И опять у нее перехватило дыхание. Беспомощно смотрела она в его глаза. Ее пугали и подавляли собственные чувства.

Если сейчас решительно не сказать о своем нежелании продолжать подобные отношения, то она погубит и себя и задуманное дело. Господи, да будь ее воля, она под светом этих чудесных голубых глаз способна на все. Но пусть бы он оказался невиновным. Тогда можно было хотя бы понадеяться, что его отношение к ней серьезно, что она не просто очередная жертва обычной мужской игры.

Эмити глубоко вздохнула и заставила себя произнести:

– Я… сказала вам в тот вечер… что не хочу… особых отношений между нами.

Джерри настаивал, что такие слова необходимо произнести, но дались они ей с большим трудом.

Глаза Филиппа сверкнули, пальцы сильно сжали ей руку. Эмити показалось, что его прикосновение обжигает кожу даже через ткань костюма. Руке стало больно. Вдруг он резко освободил руку, будто желая отшвырнуть от себя Эмити.

У нее сжалось сердце. Филипп тяжело вздохнул, глядя куда-то вдаль. Потом повернулся к Эмити спиной, но чувствовалось, что ему нелегко давалось внешнее спокойствие.

– Хорошо, – произнес он тоном человека, которому все осточертело. – Я хотел дать вам нужную информацию и дал ее. Думал, вы успокоитесь… Но, как вижу, ошибся. – Он прерывисто вздохнул, еле сдерживая возмущение. – День прошел зря, но я сам во всем виноват. Я вас взял на работу, посчитав, что вы чудесно дополните нашу отличную команду.

– А теперь вы уверены, что ошиблись во мне? – прошептала Эмити.

– Ошибся я сам, когда начал испытывать к вам чувства, на которые не имел права, – мрачно отозвался Филипп. – Но не вижу причины, чтобы это повлияло на деловые отношения. Я хочу, чтобы мы продолжили ваше обучение по разработанному ранее графику.

– Согласна, – кивнула Эмити.

А в голове неотвязно стучала мысль: он признался, что испытывает к ней особые чувства! Неужели у него это серьезно? Может быть, просто произнес слова, которые говорил всем женщинам, желая заинтересовать их и тем самым быстрее добиться желаемого?

Ну вот, опять она о том же. С одной стороны, хочет верить ему и в него, с другой – постоянно подозревает неладное.

Филипп направился к двери, Эмити последовала за ним.

– У меня завтра утром важное совещание, и надо к нему подготовиться. Я считаю, что вам тоже надо на нем присутствовать.

Филипп говорил деловито и отрывисто. Куда подевался мурлыкающий бархатный голос, которым он разговаривал с ней всего несколько минут назад? Мучительной была мысль: уж не сделала ли она роковую ошибку?

– Вы пока не ориентируетесь в делах компании, – продолжил Филипп. – На первых порах все блуждают в потемках. Но вы – умная женщина, Эмити, я уверен, что вы быстро во всем разберетесь. В этом прекрасно поможет ваше участие в подготовке совещания. Мне предстоит заниматься этим весь вечер, необходимые документы уже подобраны. – Филипп остановился и взглянул на Эмити. Выражение его лица было под стать голосу – отстраненно-деловое. Он бросил взгляд на часы. – Половина седьмого. Поужинайте и приезжайте ко мне домой к восьми, тогда мы сможем часа два-три поработать.

Тон не предполагал возражений. Эмити и не возражала. А что, собственно, спорить, он же предупреждал, что работа может продолжаться двадцать четыре часа в сутки.

– Я могу съездить домой переодеться?

– Мне все равно, как вы одеты, – сказал Филипп, глядя в сторону.

– Тогда я поеду сейчас, – тихо сказала Эмити и отправилась в свой кабинет.

– Встречаемся в восемь! – крикнул ей вслед Филипп.