Сердце Плетения: Власть отражений (СИ)

4 глава

Нужно отдать должное Йону. Появление следователя не вызвало у него особых волнений. Да что там говорить, он даже не удивился, будто ждал этого визита с самого рассвета. Последнее обстоятельство меня насторожило, но вида я старалась не подавать.

— Присоединитесь к нашему скромному завтраку, льен Аншьесс? — с привычным добродушием поинтересовался Чевир.

— Я пришёл к вам по делу, — строго напомнил мужчина, делая многозначительную паузу.

— О, не беспокойтесь! Лиа Грассия, мой партнёр, — заверил его Йон, плавным движением поднимаясь из-за стола, чтобы отодвинуть стулья.

Понимая, что своим странным поведением могу вызвать у следователя подозрения, я немедленно развернулась, с мягкой улыбкой приветствуя вошедшего и бесстрашно встречая его взгляд.

На какой-то неуловимый миг, мне почудилось, что между мной и остальным миром возникла звуконепроницаемая преграда, хитроумной ловушкой обрушившаяся сверху. Ощущение реальности, мысли и намерения вдруг растворились в тёмно-зелёных глазах напротив. Они напомнили мне мрачные и глубокие весенние воды Иннош, что бились в заточении каменного панциря Хоаннора.

Настоящим испытанием стала борьба с собственными инстинктами, едва не бросившими меня о незримый барьер, чем обратили бы в новое бегство. Но вместо этого я облокотилась рукой о стол, принимая расслабленную позу и беззастенчиво рассматривая льена в ответ. Мысль о том, что отныне я не одна и мои действия могут отразиться на ком-то ещё, отрезвляла.

Пусть принимает мой открытый, незамутнённый страхом взгляд за проявление обычного женского любопытства, я не против. Пусть думает обо мне, что угодно, лишь бы не видел в этом облике и тени прежней личности. Если потребуется, я буду всегда улыбаться ему, копируя манеру других девиц.

Следователь был высок и весьма недурён собой, но благородные черты лица носили отпечаток холодности и безразличия ко всему сущему. Впечатление это только усугублял резкий излом чёрных бровей, слегка приподнятых, будто в ироничной усмешке, и изгиб тонких губ. И ненароком выбившаяся прядь иссиня-чёрных волос ничуть не сглаживала произведённый эффект. Таким образом, более всего, льен походил на зловещего чародея из легенд, нежели на того, кто стоит на страже закона и порядка.

Даже Йон обращался с ним довольно сдержанно, не распространяя на него панибратских замашек — исключительное благодушие и вежливость.

— Валаэр Аншьесс, старший следователь по особым делам, — как и подобает, представился мужчина, учтиво склонив голову. Рук он целовать не стал, что вызвало у меня чувство облегчения, потому как сама мысль о том, что эти длинные и наверняка холодные цепкие пальцы могут впиться в мою ладонь мертвенной хваткой была неприятна, если не сказать больше.

— Айрин Грассия, — собственный голос прозвучал непривычно тихо, отозвавшись внутри нотками бессильного раздражения.

Воображение в то время занималось тем, что услужливо возвращало на законное место недостающую деталь картины моего побега. И как наяву передо мной предстал образ Аншьесса, врывающегося в особняк Рисэль и застающего меня на месте преступления. Его тяжёлый взгляд, буравящий спину и мрачный огонёк торжества, оказавшегося явлением до обидного мимолётным.

Увиденное вызвало во мне странные чувства, приливными волнами стирающие неприятный осадок. Это было трепещущее внутри беспокойство, граничащее с азартом и желанием снова позлить мрачного льена. Просто глядя на него, я поняла, что мне неистово сильно хочется лишь одного — разбить его ледяную маску, обжигающую одним своим существованием.

— Прежний секретарь не справлялась с работой? — проронил следователь. Он продолжал меня рассматривать таким скучающим взором, будто я была для него не живым существом, а незамысловатым панно или гобеленом коими привыкли украшать дома, дабы скрасить обстановку или прикрыть изъян. Вот точно так же скользил бы взглядом иной скучающий гость, убивая время изучением интерьера.

— Лиа Грассия — мой партнёр, а не секретарь, — сдержанно поправил его Чевир.

— Это серьёзно и довольно неожиданно. Должно быть, дела у вас совсем плохи, — окидывая взглядом кабинет и присаживаясь на предложенный ему стул, проговорил льен.

— Вовсе нет. Я расширяю поле деятельности и повышаю эффективность своей конторы, — спокойно отозвался диф.

— Тогда позвольте спросить, в какой области специализируется ваш партнёр?

— Это имеет отношение к делу? — самообладанию моего нового друга можно было только позавидовать, а заодно и поучиться.

— Возможно. Вы же знаете, что иногда мы привлекаем специалистов к расследованию.

— Может быть, обратитесь с этим вопросом непосредственно к Айрин? — заметил Йон в глазах которого заплясали искры веселья. По всей видимости, он разделял мои чувства и не меньше моего хотел испытать терпение Аншьесса, который явно абсолютно осознанно балансировал на грани между светской беседой и откровенным хамством.

— И в самом деле… извините меня, лиа Грассия, — произнёс он чуть насмешливо и не выражая никакого раскаяния.

Примерно в этот момент словно щёлкнула, переместившись, невидимая шестерёнка, приводящая в движение таинственный механизм новой игры и знаменуя этим её начало.

— Я медиум, — не моргнув глазом, солгала я, быстро сообразив, что иные варианты здесь не годятся. Специально обученных медиумов на Плетении не существовало в принципе, и дальнейших вопросов не должно было последовать. А способы заставить духов говорить мне действительно ведомы. Но вот о том, что мои методы несколько отличаются от традиционных, знать льену следователю было совсем не обязательно.

— Ценная способность. Когда нужно, толковых медиумов не найдёшь, — задумчиво проговорил брюнет. — Закреплять информацию на носитель умеете, лиа Грассия?

Я медленно кивнула, прекрасно осознавая последствия. Опять же, способы другие, результат тот же. Почти тот же. Приводящий к ситуации, где снова придётся признать самой себе, что я — ловкая обманщица, выдающая смертельно-опасные фокусы за подлинное искусство.

— Вы воистину ценный сотрудник, лиа Грассия. Поздравляю, льен Чевир.

Судя по тону, Аншьесс не вполне поверил моим словам, усомнился в профессионализме. Но я тут же убедила себя, что это даже к лучшему. Пусть… такие измышления не причинят мне вреда. Чужие сомнения ранят только самолюбие, да и то не смертельно.

— Благодарю. Перейдём к делу? — деловито осведомился Йон.

В этот момент тёмно-зелёные очи следователя снова одаривали меня пристальным взглядом беспристрастного исследователя.

— Да. Собственно я хотел поговорить с вами, как с непосредственным свидетелем одного расследования. Появились новые обстоятельства, и я хотел бы пересмотреть все связанные с этим материалы.

Диф развёл руками, мол валяйте, спрашивайте.

— Это касается громкого убийства семьи аристократов, а именно представителей рода Рисэль.

Я не дёрнулась, не побледнела. Но мне пришлось сильно постараться, чтобы продолжать слушать льена следователя с вежливой улыбкой. С лживым выражением, намертво приросшим к фальшивому лицу.

В голове возникла мимолётная мысль о том, что лично меня привести к безумию может вовсе не запретная магия, так страшащая добропорядочных хоаннорцев, а притворство. Не слишком-то весело наблюдать за окружающим миром из-под маски, теряя искренность эмоций и умирая внутри.

— Странно, что вы обратились именно ко мне, льен Аншьесс, — заметил диф, задумчиво подперев подбородок рукой. — Я не участвовал в том расследовании. Меня вскоре уволили. А если вы увидели в этом взаимосвязь, то совершенно напрасно.

— Любая информация может оказаться полезной. Я уверен, что прежний следователь что-то упустил из виду… — Аншьесс вдруг осёкся. — Льен Чевир, расскажите, что вы видели тогда. Особенно сильно меня интересует всё, что непосредственно связано с Даной Рисэль. Тогда вы настаивали на том, что она невиновна. Меня интересует, почему.

— Чутьё подсказывало. И то, что я увидел, наводило на эти мысли, — спокойно проговорил Чевир. — Вся семья ждала возвращения Даны. О чём говорили мелкие и почти неприметные детали, вроде подарка, приготовленного её братом и такие серьёзные решения, как отдельный счёт, открытый на её имя главой семейства буквально накануне трагедии.

— Но не это ли могло послужить причиной? — задал резонный вопрос следователь.

— Сомневаюсь. Они будто знали о готовящемся нападении. Кейлар Рисэль должен был покинуть дом, но не успел или не пожелал, разделив участь с родителями, — Йон помолчал, подбирая слова. — У него в комнате так и осталась лежать дорожная сумка и билет на паровоз в один конец.

Воспользовавшись тем, что Аншьесс меня не видит, я прикрыла глаза, отгоняя от себя наваждение.

Значит, ты мог спастись, Кей.

Нет, винить брата за то, что он остался я не собиралась. Я бы сама встала плечом к плечу, даже если бы это было в первый и последний раз. Но меня будто спровадили раньше.

— В деле написано, что погибшие не сопротивлялись, хотя их навыки определялись как высокие.

Чевир издал злой смешок и произнёс:

— Семья Рисэль занималась развитием мирных отраслей: архитектура, селекция, медицина. Никто из них не был воином. Но они кое-что смыслили в защитных плетениях, и по остаточным следам было видно, что до прихода убийцы дом был практически запечатан. Напавший обладал огромной силой и проник внутрь, разодрав щиты как бумагу.

Пока Йон говорил об этом, у меня в голове формировались новые видения. Только видела я не ужас в глазах родителей, не их смерти, а то, как перед лицом опасности они всё ещё пытаются защитить Кея. Мой упрямый брат сопротивлялся этому до последнего, пока не стало слишком поздно.

— Почему вы думаете, что Дана Рисэль не могла этого сделать?

— Она не обладала стихийной магией шэйсу. Там же призывали пламя, — последовал сухой ответ Чевира.

Сосредоточив своё внимание на дифе, я ощутила, как он борется с желанием сказать больше, встать на мою защиту. Это вызвало нешуточное недоумение. Разве ему не должно быть всё равно?

— Определённые смещения пространства тоже могут вызвать возгорания, — тем временем напомнил ему следователь.

— Мне это известно, — кивнул Йон. — Однако я уверен в том, что там использовалась именно стихийная магия шэйсу.

— Только показания служебного духа всё портят, не так ли?

Чевир вздохнул и взглянул на следователя, немного склонив голову вбок.

— Послушайте, вы же сами подозреваете своих коллег как минимум в безалаберности. Так почему бы вам не провести независимую экспертизу? — открыто предложил он и вдруг хитро сощурился. — А в случае чего, я готов помочь с новым местом работы.

— Зачислите в свой штат? — невесело усмехнулся мужчина, всем своим видом давая понять, что работа в данной конторе его не слишком прельщает.

— Не совсем, — в жёлтых глазах снова заискрилось победное веселье. — Моей родственнице нужен новый помощник. Вы умеете шить?

— Нет, — следователь удивлённо откашлялся и поправил воротник.

— А жаль. Моя сестра тоже собралась расширять производство.

Наказать веселящегося детектива, нарушившего всю серьёзность их беседы, следователь мог разве что холодным осуждением. Я же была ему бесконечно благодарна за это и едва удержалась от широкой совершенно искренней улыбки, когда случайно пересеклась с партнёром взглядом.

Нельзя не признаться самой себе, что я прониклась к дифу искренней симпатией, хоть немного и побаивалась его непредсказуемости. Но он уже подарил мне надежду на лучшее и сейчас, будто яркое летнее солнце одним своим оптимизмом изгонял мрачного следователя, со своей территории.

***

Следователь по особым делам льен Аншьесс покинул контору Чевира в странном смятении. Подобные эмоции обычно были ему не свойственны, но эти двое, неведомым образом переворачивали всё с ног на голову, вызывая в душе Валаэра настоящую бурю.

Этот бесстрашный диф, чьи выводы и показания были просты и логичны, но почему-то не принимались во внимание в ходе расследования. По какой причине его заставили уйти, он так и не сказал, ловко сыграв в благородство. Но он будто бы сумел убедить Аншьеса в том, что причина его увольнения мелочь безынтересная и к делу не относящаяся. Лишь снова оказавшись на улице, мужчина вдруг понял, что его провели.

Вернуться бы назад и вытрясти из проклятого сыщика душу, но…

Он вспомнил о тёмно-карих с закатным оттенком глазах новой сотрудницы Чевира и не нашёл в себе сил, чтобы выругаться. В ней раздражало буквально всё. Этот странный взгляд и тонкие, будто не совсем правильные, черты лица с упрямо сомкнутой тонкой линией губ. Её беззащитная хрупкость и бледное лицо в обрамлении слегка вьющихся тёмно-золотых волос, пребывающих в лёгком беспорядке, как и одежда; да, от Валаэра не смогла укрыться эта маленькая деталь, равно как и собственнические взгляды, которые бросал на девушку диф.

Последнее бесило больше всего. Аншьесс крайне негативно относился к служебным романам. Он всегда считал, что нельзя смешивать работу и отношения — можно навредить и тому и другому. И порой, наблюдая за такими вещами со стороны, Валаэр всё сильнее укреплялся в своём мнении.

Оказавшись в детективной конторе, он увидел похотливого дифа и молоденькую сотрудницу, попавшую во власть обаяния ушлой ищейки. Впрочем, многие девицы сами романтизировали представителей этой расы, а те были и рады. Беззастенчивость и любвеобильность дифов точно как и их чутьё давно укрепилось в присказках Плетения.

Опять вспомнив так задевший его за живое взгляд, сочетавший в себе гораздо больше, чем могло показаться, следователь ощутил, как его с новой силой раздирает изнутри противоречие и глухое раздражение.

Глаза, которые должны хранить солнечное тепло и согревать даже в его отсутствии, таили только холод. В них ощущалось прикосновение извечной зимы, властвовавший на негостеприимном осколке Норальте и мертвенный покой тьмы междумирья. Вежливая улыбка почти не сходившая с её лица на фоне этого взгляда казалась чем-то противоестественным. Вся она была какой-то неправильной.

Конечно, можно списать всё на специализацию Айрин — на медиумах особенно сильно откладывает отпечаток их дар, но если бы всё было так просто. И Аншьесс чувствовал необходимость новой встречи с ней в отсутствие дифа. Пусть это лишь подогревало вспыхнувшую неприязнь, но пока он не распутал дело семьи Рисэль, сгодятся любые источники информации.

Помимо всего прочего появилось ещё одно неприятное обстоятельство — посетить особняк Рисэль всё-таки придётся, а для этого необходимо будет договориться о встрече с Тэльхи Карн.

Хотя кого он обманывал? Эта безумная женщина ждала его визита в любое время дня и ночи. Правда, следователь, видимо заразился лукавством Чевира и уже придумал такой план, который должен значительно поумерить пыл эали.

***

— Он ни к чему не притронулся, — капризно пожаловался диф, едва стихли за дверью шаги льена Аншьесса. Затем, вернувшись на своё место, с нескрываемым интересом осведомился: — Как считаешь, почему?

Хотелось пошутить по поводу того, что у следователя тоже хорошо развито чутьё, и он просто испугался нас. Однако и это могло оказаться близким к правде. Волею судьбы мы попали в шаткое положение, делающее нас почти что врагами.

— Он с самого начала повёл себя так, будто хотел провести черту. Наверное, у него проблемы сейчас…

Я осеклась, подумав совсем не об Аншьессе, а о том, что рассказал ему Чевир. Мне не нужно было никаких уточнений, чтобы быть уверенной в том, что всё чистая правда.

Они ждали меня. Они действительно меня ждали! Кей, отец, мама.

Моим надеждам суждено было сбыться, но… что же довелось им испытать, с каким врагом пришлось столкнуться?

— Дана, — осторожно позвал меня Чевир.

Я вздрогнула от звучания собственного имени и подняла взгляд, потому что Йон присел прямо передо мной. Столько участия и теплоты отражалось в его глазах, что я просто не смогла возразить как собиралась.

— Мы со всем справимся, я обещаю, — проговорил он, накрывая ладонями мои пальцы, комкающие ткань платья.

И снова непонятно почему он ко мне так относится и как сопоставить это с недвусмысленной попыткой соблазнить. Ведь теперь всё иначе: я вижу лишь дружеское отношение и необъяснимую заботу. Чем такое может быть оправдано, когда мы даже не успели узнать друг друга толком?

— Как ты можешь быть так уверен в том, что всё получится? — вырвалось у меня.

— Я вижу перед собой сильную девушку, целеустремлённую, способную на многое, но растерянную и раненную, — прежде чем продолжить, он немного помолчал, только после чего сказал: — Понимаю твои чувства и верю в тебя.

Говорил Йон искренне, и тяжело было усомниться в правдивости его слов, однако недоверие к посторонним угнездилось во мне слишком давно и прочно. Ворох противоречивых чувств лишь подпитывал опасения.

— Я могу на тебя обидеться, — вдруг сообщил Йон, избавляя меня от необходимости что-либо отвечать. — Особенно если ты не оценишь моих стараний и будешь дальше сидеть сложа руки.

Увидев мою благодарную улыбку, мужчина выпрямился и вернулся на своё место. Он прав — нужно завтракать и приниматься за дела, решать насущные проблемы. Предстояло не только вернуть мои вещи, но и определиться с жильём.

Однако насладиться последними спокойными мгновениями этого утра нам не удалось и, принесённую Чевиром тавику пришлось допивать в спешке, едва тихо тренькнул звонок входной двери. Хотя дела у Йона шли не так плохо, как предполагал следователь, ценить клиентов он умел.

Я же, только глядя на бормочущего себе что-то под нос и страшно взволнованного дифа, осознала, что меня ждёт.