Сердце сумрака

3

На книге, откуда я зачитывала отрывки вслух, не значилось ни имени автора, ни названия, по которым ее можно было выделить среди остальных томов. После разговора с главным библиотекарем Истеры выяснилось, что эта рукопись самая древняя из всех имеющихся у них и на много лет предшествует следующей версии легенды о Парящем Клинке, а потому опровергает любую теорию о том, что является измененным вариантом предыдущего текста. Также в манускрипте встречались и другие любимые всеми истории: жизнеописания Пяти Великих Героев, эпосы о давних сражениях между тресеанцами и даанорийцами, – но все практически в неизменном виде.

– Известное нам сегодня изложение легенды было написано Вернашей из Роз, – задумчиво проговорила Альти.

– Хочешь сказать, она намеренно ее изменила? – спросил Кален. От такого предположения Лик ахнул. – Но для чего?

– У нее мог иметься доступ и к другим документам, ныне утраченным навсегда. В конце концов она управляла Анкио. И как первая аша этого города могла изучить большинство из этих книг. – Альти повернулась к советнику Людвигу. – Вам что-нибудь известно о живущих в Истере специалистах по древним легендам?

Мужчина, поглаживая бороду, на некоторое время задумался.

– Пожалуй, я знаю одного. Гариндор Сверртхия живет в Фарсуне и слывет выдающимся историком в вопросах мифологии аш.

– Гариндор? Это ведь не истеранское имя, – заметил Кален.

– Да. Сам Гариндор родом из Дрихта. Но много лет назад обрел пристанище здесь.

– Ничего себе пристанище, – сказал Лик. – Из всех королевств Истера располагается дальше всех от Дрихта.

– То, что Дрихт не уважает своих мыслителей, как это делаем мы в Кионе, – настоящий позор, – согласился советник Людвиг. – Дрихт всегда считался раем для деспотов. Когда король Аадил отнял власть у короля Адхитайи и королевского дома Нарсетхи, политика королевства решительно поменялась. Насколько вам известно, сам по себе король Адхитайа был нехорошим человеком. Во время случившейся революции он был убит, а его сын Омид пропал. В первые годы правления Аадила в королевстве наметились признаки интеллектуального развития и просвещения. В государстве царил период расцвета песен и преданий. Но очень скоро ситуация изменилась. Я поговорю с Рендором и узнаю, может ли он помочь нам связаться с Гариндором.

– Твои догадки, маленькая uchenik, с самого начала были верны, – кивнув мне, заметил Рахим, когда истеранский советник нас покинул. – Даже я в Тресее вырос на преданиях о Парящем Клинке и подлости Изогнутого Ножа. Уму непостижимо, что все это было ложью.

– Но зачем? – Лик до сих пор был потрясен этим открытием. – Зачем Вернаше менять легенду?

– Мы пока этого не знаем наверняка, Лик, – мягко ответила ему Альти. – Давай, прежде чем делать окончательные выводы, сначала дождемся, что нам скажет лорд Гариндор.

Плечи Лика грустно поникли.

– Вернаша из Роз была несравненным воином! Она стала первой ашей в Кионе!

– Малыш, ты знал ее настолько хорошо, чтобы это утверждать? – спросил Рахим. – Она рассказывала тебе о своих любимых цветах, любимом наряде? Нам ведь проще смотреть на героя и не видеть его человеческих пороков. Во времена моего детства многие герои по праву считались мерзавцами, но их прославляют по сей день лишь по одной причине – они тресеанцы. – Мужчина нахмурился. – Однако и на этот вопрос мне хотелось бы знать ответ.

– Тем не менее это не меняет представления о том, что значит быть ашей. – В окружении холода и книг голос Халада звучал тихо и приглушенно. Он опустил руку на плечо Лика. – Нельзя чтить прошлое, не имея о нем представления. Я предпочту знать правду, чем жить в блаженном неведении, даже если та уничтожит все, во что я верил. Традиции не всегда благородны. Иначе бы ты без всяких возражений стал ашей еще несколько лет назад.

Лик взглянул на него. В его стеклянном сердце закружился цветной вихрь – я решила, что сейчас он все расскажет. Но ладонь Халада, лежащая на его плече, была лишь дружеским жестом. Ничего не замечающий Кузнец душ не слышал желания в молчании Лика – его невысказанном признании.

Тогда молодой аша, приказав своему сердцу молчать, только кивнул в ответ. Я испустила тихий вздох, не сразу осознав, что все это время стояла без дыхания. Мне стоило больших усилий не вмешаться. У нас с Каленом ушли годы, прежде чем мы научились существовать в унисон. Надеюсь, однажды они тоже обретут свой ритм.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо, пока никто нас не слышал, поинтересовался у меня Кален.

На миг я прикрыла глаза.

– Если Аена была права насчет легенды, могла ли она быть права и во всем остальном?

Книга могущественных рун, которую преподнесла мне Безликая, по-прежнему оставалась в руках Микаэлы, однако все заклинания из нее я знала наизусть. Как знали, но скрывали ото всех сами старейшины – по заверениям Аены. «Они учат вас лишь рунам, необходимым для усмирения дэвов, а также заставляют рисковать своей жизнью ради их целей. – Женщина давно была мертва, но ее насмешливые слова звучали в моих ушах до сих пор. – Зачем им обучать рунам, способным возвысить тебя над ними?»

Мой кулон все еще отливал серебром. Но сколько времени пройдет, прежде чем другое пророчество Аены сбудется? Когда в моем сердце сгустится чернота и оно отдастся во власть тьмы?

Кален улыбнулся.

– Какой бы ни была это правда, мы ее узнаем, – со спокойной уверенностью сказал он. И я поверила ему.

То, что Гариндор Сверртхия живет в Фарсуне, оказалось не совсем правдой; он обитал в маленьком домике на окраине города, на границе с Рунным лесом. Как объяснил советник Людвиг, делал он это по своему убеждению, а не из-за вражды истеранцев.

Когда мы постучали, дверь нам открыл бледный, болезненного вида юноша лет двадцати. Альти, только взглянув на его стеклянное сердце, мигом засучила рукава.

– Ну-ка живо в постель, молодой человек.

Парнишка оторопел.

– Я… я не…

– Без разговоров. У тебя жар, а его нельзя переносить на ногах. Где твой хозяин?

– Он здесь. – В дверях показался беловолосый дрихтианец, выглядел он гораздо лучше и здоровее своего помощника. На простом кожаном ремешке у него болтался стеклянный кулон, излучавший мягкое пурпурное сияние. Сначала мужчина удивленно воззрился на нас, а после перевел взгляд на советника Людвига. – Что происходит, милорд?

– Приносим наши извинения за вторжение, Гариндор. К нам из Киона прибыли гости, которые нуждаются в ваших экспертных знаниях. И вопрос этот носит неотложный характер.

– Неотложный характер, говорите? – Мужчина поправил на носу очки. – И среди вас аши, как я посмотрю. Поскольку область моих экспертных знаний лежит в прошлом и не требует спешки, это довольно странная просьба. Прошу простить моего помощника Яррода. Последние несколько дней он плохо себя чувствует и должен сейчас отдыхать.

– Я немедленно позабочусь о нем, лорд Гариндор, – пообещала Альти. – Вы идите, а я пока осмотрю его.

Гариндор повел нас в глубь дома. Тот оказался заставлен множеством необычайных хитроумных устройств и старинных вещей. С высоких полок на нас бесстрастно взирали трехголовые статуи, небольшие картины изображали сцены одновременно жестокой и редкой красоты: огромное великолепное божество топчет армию умирающих солдат, а из земли вылезают слоны с семью бивнями, чтобы уничтожить урожай и домашний скот. И все это нарисовано яркими, практически кричащими красками. Стены были украшены старинным, сурового вида оружием.

Заметив наше удивление, Гариндор улыбнулся.

– Вот почему я решил поселиться вдали от остальной части города. Истеранцы – добрые, славные люди, но совершенно не понимают, для чего я храню все эти орудия разрушения, пусть даже и в качестве объектов изучения. – Тут он вздохнул. – Я презираю дрихтианскую политику так же сильно, как и они, поскольку многое пережил сам. Но от гноя, который буквально въелся в твои кости, трудно избавиться. В том, чтобы попытаться понять культуру, которую ты порицаешь всем своим существом, нет никакого противоречия. Не возражаете, если я закурю? У меня есть очень хорошие сигары из Адра-ала.

Никто из нас не был против, а Людвиг даже захотел попробовать сам.

– Мы слышали, вам многое известно о мифологии аш, – начал он, пыхтя сигарой.

– Так и есть. Это одна из причин, почему меня выгнали из Дрихта. По их мнению, почитать женщин значит унижать мужчин. Но как одно может вызывать другое – вопрос, на который они так и не дали ответа, если не считать множества угроз моей жизни, когда им нечего было сказать. – Гариндор, откинув мыском ботинка несколько пергаментов, уселся в одно из потрепанных кресел и жестом предложил нам сделать то же самое. – Чем я могу вам помочь?

– Меня зовут Тия.

– Тия? – Гариндор с округлившимися глазами подался вперед. – Прошу прощения, миледи, однако я наслышан о вас. Вы Темная аша, которая подобно Сахмет приручает дэвов… только вам удалось усмирить самого свирепого из них. Вас еще называют Тией из Углей – безусловно, в знак уважения. Это имя закрепилось за вами главным образом благодаря ази, поразительному огненному существу. Лорд Кален и лорд Халад мне знакомы. И, конечно же, знаменитый Рахим Арракан! Королева Даэра с нетерпением ждала вашего приезда.

Тресеанец просиял от радости.

– Альтисия также знаменита в наших краях, я знаю многих целителей, кто готов подтвердить ее мастерство врачевания. Кроме того, в моей обители редко можно увидеть сразу двух прекрасных девушек, не говоря уже об аше такой исключительной красоты.

Лик от смущения поежился:

– Я аша, но не девушка, милорд.

Удивленный Гариндор смерил его внимательным взглядом.

– В Дрихте, мой дорогой, я не всегда поступал хорошо, – по-доброму и искренне признался он. – Но теперь могу открыто заявить, что стал лучше, чем был когда-то. Родись вы в Адра-але или Раше, вам бы пришлось несладко, но я рад, что в Кионе на сей счет думают иначе. Как бы там ни было, вы очень красивы.

Лик залился румянцем.

– С-спасибо.

Решив вернуться к теме нашего разговора, я сказала:

– В истеранской библиотеке мы нашли книгу, противоречащую известной нам истории о Парящем Клинке и Танцующем Ветре.

– Так вы за этим пришли? – усмехнулся Гариндор. – Об этом мало кому известно. Подлинная история не столь захватывающая и романтичная, как знаменитая легенда, описанная Вернашей.

– Значит, это правда? – спросил Кален. – Это и есть древнейшее воплощение легенды?

Гариндор кивнул:

– Автор хранящегося в истеранской библиотеке фолианта неизвестен, однако мы полагаем, что он был написан самим Рашну Справедливым.

– Рашну из числа Пяти Великих Геров? – воскликнул Рахим.

– Среди всех пятерых именно Рашну слыл многообещающим историком и служил у них летописцем. Несколько примеров его работ встречаются и в других трудах – достаточно было сравнить их между собой, чтобы установить подлинность.

– Но для чего Вернаше записывать иную версию? – спросил Халад.

– Довольно трудно разобраться в чужих мотивах, когда в твоем распоряжении имеется так мало текстов. – Гариндор распростер руки в стороны. – Трудов Вернаши у нас даже меньше, чем Рашну. Она вела всего один дневник, да и тот не был личным. В нем описывались трудности, связанные с основанием города. Возможно, она намеревалась использовать легенду как основу для дараши оюн и считала, что из ее версии выйдет более интересное выступление.

– В первоисточнике упоминается некая Первая Жатва, – сказал Кален. – Что это такое?

– Ответ на этот вопрос очень хотел бы знать каждый ученый. Рашну был дрихтианцем – и стоит добавить, человеком просвещенным, который не разделил бы нынешних взглядов своих потомков, – и все его письмена были написаны на родном языке его матери. Старая дрихтианка изъяснялась иероглифами, поэтому «Первая Жатва» может иметь схожую синтаксическую структуру с написанием слов «рунные ягоды». Из контекста следует, что «Первая Жатва» – это единственное в своем роде растение, которое бессмертно до тех пор, пока его не сорвут.

С зажатой между зубами сигарой Гариндор снял с полки одну из книг.

– К понятию «Первая Жатва» Рашну обращается в одном из документов. Вот послушайте: «Те необычайные цветы я видел собственными глазами. И название их не подходило к внешнему виду. Я наблюдал цветущие розы намного восхитительнее, а платаны выше и благороднее. Но как только Аши из любопытства протянула руку к этому деревцу, я ощутил поток неведомой магии, прорезавший воздух хлыстом. Мы оказались недостойны.

«Нам не следует его трогать!» – закричал я, но было уже слишком поздно. На миг моему взору открылось дерево, Священное Древо, которое поманило меня своим светом. После чего ослепило, заставило пасть на колени и отшвырнуло назад.

Когда мое сознание вновь прояснилось, моих спутников уже не было. На том месте, где когда-то возвышались они, осталась только Первая Жатва – маленькая, невзрачная, обманная и убийственная. Лучшие из известных мне мужчин и женщин, с кем мы пережили бесчисленное множество войн и невзгод, были повергнуты каким-то нелепым деревцем. Да спасет свет их души, и да спасет он меня».

Халад подался вперед.

– Здесь Рашну повествует нам о смерти своих собратьев, Великих Героев, да? В дрихтианском Кругу Культа? Но что это за Священное Древо?

– Да, после того случая Рашну уже не был прежним. Говорят, Круг Культа – место, где Великий Создатель впервые вдохнул жизнь в новый мир, а грехи его сыновей осквернили эту землю. Никто, кроме Рашну, не возвращался оттуда. Даже последний путь Вернаши завершился там, после чего она навсегда скрылась с людских глаз. О тех, кто предпринимал походы в те края, больше никто никогда не слышал. Если не сухой жар пустыни сгубил бедных путешественников, то они могли пасть жертвами этого странного Священного Древа. Поговаривают, даже дэвы опасаются заходить в эти земли. Если Первая Жатва произрастает именно там, то нечто не только не позволяет никому срывать ее плоды, но и убивает любого, кто…

В это мгновение дом огласил громкий крик. Он доносился из соседней комнаты. Кален быстро вскочил на ноги, и мы все поспешили за ним.

На полу лежало распростертое тело Альти. Из горла юного помощника Гариндора, склонившегося над кроватью, вырывались жуткие звуки. Налитые кровью глаза были широко распахнуты.

Пока мы наблюдали за разворачивающейся картиной, его лицо исказилось. С головы клоками осыпались волосы, череп уменьшился в размере и сделался плоским, взгляд загорелся ярко-алым, веки и брови исчезли, а из того, что осталось от носа, выросла морда. Пальцы срослись между собой, их концы стали острыми как бритвы. Вскоре в нем уже нельзя было узнать человека. Вместо него перед нами стояло серо-зеленое существо, напоминающее богомола: ростом выше Рахима, с несколькими рядами зубов в нижней челюсти. Чудовище пронзительно заскрежетало и потянулось к Альти.

Я быстро взмахнула рукой, и передо мной ярко вспыхнула руна Принуждения.

– Стой! – приказала я, но магия рикошетом отскочила от панциря существа. Потрясенная такой неудачей, я нарисовала руну Воскрешения, с помощью которой контролировала дэва. Результат оказался таким же.

Меч Калена преградил чудовищу путь к Альти. Стремительное движение свободной руки – и его клинок охватило пламенем. Существо с шипением отступило назад. Затем Лик оплел его нитями Ветра, пригвоздив к месту.

– Что с ним случилось? – ахнул Гариндор.

– Я не знаю, – ответила Альти. Редко, когда можно было увидеть ашу столь напуганной. – Ничего подобного я никогда не встречала.

Кален объединил свои силы с магией Лика, и путы вокруг чудовища сомкнулись крепче. Однако Искатель смерти не опускал горящего меча на случай, если существо сумеет вырваться.

– Что нам делать дальше? – спросил он у меня.

– Я ничего не могу предпринять. Руны Тьмы на него не действуют. – В недра моего стеклянного сердца закрался страх. Ази мгновенно откликнулся на мой призыв, но тот никак не мог повлиять на помощника историка. Я была бессильна против этой новой формы дэва.

– Халад?

Кузнец душ пребывал в таком же замешательстве. На его лице я обнаружила отражение своих собственных смятений.

– Не знаю, кто это, но точно не дэв.

– Я немедленно пошлю за Рендором, – отрывисто бросил советник Людвиг. – На сдерживание этого существа нам понадобится как можно больше людей. Простите, Гариндор, но у нас нет выбора.

– Я понимаю, – слабо откликнулся дрихтианец, опускаясь в ближайшее кресло. – Это не дэв. Эти-эти подлые существа – Обреченные. Яррод, мой бедный мальчик…

«Тия? Ты в порядке? Тия!»

Фокс. Я сосчитала удары своего сердца, привела в порядок чувства, и выдвинув на передний план спокойствие и уверенность, чтобы они первыми исходили от меня.

«Со мной все хорошо. У нас просто случилось небольшое происшествие».

«Какое, к черту, происшествие! Я видел эту тварь!»

«Фокс, мы держим ситуацию под контролем. Как там Инесса?»

«Наверное, недоумевает, почему я пулей вылетел из комнаты. Ты уверена, что все хорошо?»

«Клянусь».

«Есть еще кое-что… Это сложно объяснить, но между нами ощущается странная пустота. Раньше такого не было».

Я оцепенела, но одновременно с этим попыталась глубоко не задумываться над происходящими в моем сердце изменениями, чтобы не вызвать у брата подозрений.

«Должно быть, все дело в том, что мы далеко друг от друга. Раньше нас никогда не разделяли несколько королевств».

«Надеюсь на это. – Я почувствовала, что он пусть и не до конца – иначе это был бы не Фокс, – но расслабился. А после продолжил свои расспросы: – Что у вас там вообще происходит?»

«Я не знаю. Это не дэв, Фокс. Я не могу им управлять».

«Тогда кто это?»

«Хотелось бы мне знать, – мрачно подумала я, глядя на клацающую зубами морду и извивающиеся отвратительные конечности. – Хотелось бы мне знать».

– Когда я впервые услышала об этом, то сочла полнейшей глупостью, – сказала леди Зоя. За ее спиной развевались длинные волосы, в то время как она наметанным глазом изучала морскую гладь. Корабль под ее управлением урчал как котенок, нацелив свой киль точно в будущее. – Это старая легенда. Миф. Кого волнует, что там несколько веков назад написал какой-то дряхлый старик? Нам нет никакого дела до древних преданий и россказней. Какое отношение они имеют к сегодняшнему дню? Парящий Клинок нам не поможет. Изогнутый Нож – тоже. Нет никого бесполезнее, чем преданный последователь умершего бога, если только это не сам умерший бог.

Оторвавшись от созерцания моря, леди Зоя смерила меня долгим взглядом с головы до ног, точно какой-то невиданный экземпляр, и вновь отвернулась.

– Я не столь сильна в сказаниях, как Тия, – призналась она, суровый взор ее серых глаз снова устремился к горизонту. – Старыми сказками мир не изменишь. Вот уже несколько лет я выступаю на дараши оюн, но никогда не верила словам – только танцу. Важны лишь твои поступки, не так ли? Однако с недавних пор я в этом усомнилась. Я ничего не знала о руне Обречения. Не подозревала, что существуют обреченные существа, пока сама не распотрошила одного из них. Что еще не рассказали нам старейшины? Чего еще не поведала нам Тия? – Она крепко вцепилась руками в нос корабля. – Для чего ей нападать на Анкио?

На эти вопросы у меня не было ответа. Все, что я узнал от леди Зои, я слышал от Темной аши. Раньше девушки были врагами, соперницами и подругами, напарницами и ближайшими соратницами. А теперь свою злость на Костяную ведьму леди Зоя направляла в шквалистый ветер, вздымающий в воздух соль и ярость.

– Буквально месяц назад мы столкнулись с обреченными, – продолжала она. – И Фокс выручил нас. Нескольких существ он уложил сам, без посторонней помощи, спас жизнь Инессе и ее величеству. Даже сумел вызволить Гестию, эту неблагодарную задницу, как ее часто называла Полер. Будь моя воля, я бы скормила ее этим тварям. Возможно, я и хуже Тии, но даже мне ведомы рамки дозволенного. Я могу понять, почему она ненавидела их, но не почему позволяла своей ненависти причинять вред другим.

– Возможно, Тия была права, вручив тебе свою историю. Не стоит копить в себе переживания. Иначе рано или поздно тебя разорвет от всех невысказанных слов. Шади всегда готова выслушать меня, но сейчас она в Анкио, а я по-прежнему здесь. – Леди Зоя перевела на меня взгляд. – Что ж, продолжай. Значит, ты желаешь поведать нам песню, не так ли? Пока наши матросы хватаются друг за друга, ты цепляешься за эти бумаги, как за спасательный трос. Спрашивай, что еще ты хочешь знать, пока я в настроении говорить.

Я посмотрел на письма в своих руках. Столько раз мной овладевало искушение пролистать эти страницы дальше, узнать окончание этой истории, но что-то все время меня останавливало. Потому что это было неправильно.

– Вы скучаете по ней?

Мой вопрос застал ее врасплох, я перехватил взгляд ее сине-серых глаз.

– Да, – ответила она и, немного помолчав, добавила: – И нет. Я скучаю по тому, кем мы были раньше. Она рассказывала тебе о том, как плохо я с ней обращалась? Я ведь ни разу не извинилась перед ней, а она не попросила. Мы просто продолжали общаться, пока время для прощения не истекло. Мне бы очень хотелось, чтобы все было как прежде.

Аша шевельнула пальцами, и корабль увеличил скорость.

– Но эти дни остались позади. Она причинила боль моим друзьям, Бард. За последние месяцы я потеряла стольких хороших людей.

– Как и она.

В легкой улыбке леди Зои промелькнула тень жестокости.

– Бард, нельзя считать «потерей» гибель людей, за которую она же сама ответственна. Она подожгла мой город. Какая ненависть способна завести так далеко? Вот в чем вопрос. К тому же, если падет на дно она, мы потеряем Фокса. Зачем ей доверяться тебе? О чем еще она не рассказала?

Аша замолчала, когда рев свистящего в ушах ветра усилился.

– О чем еще она не рассказала? – тихо повторила леди Зоя и перевела взгляд на письма в моих руках. Тогда я понял, что это не риторический вопрос. – Поведай мне.