Сердце в небесах

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Вас как будто не удивил мой приход. — Логан шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Он окинул ее взглядом и понял, что она не ложилась. — Мне тоже не спится.

За его словами крылось гораздо большее, и оба это понимали. Рэчел поворошила угли в камине, пока огонь не разгорелся, и добавила еще полено.

— Я бы предложила вам чаю, — она кинула взгляд в сторону стоявшей на комоде чашки, — но боюсь, он совсем остыл.

Он пожал широкими плечами и, неловко ступая, прошел к камину, протягивая руки к огню.

— Вы научились хорошо разводить огонь.

— Благодаря вам. — Она вежливо отодвинулась, наблюдая за ним и раздумывая, когда же он соберется ее обнять. Ворот его охотничьей рубахи был расстегнут, позволяя видеть треугольник черных курчавых волос на груди. Придерживавший непослушные длинные кудри ремешок отсутствовал. Обросший щетиной, с тлеющим огоньком желания в глазах, он имел неухоженный, первобытный вид.

Он не сводил с нее взгляда, и Рэчел не была уверена, понимает ли она его желания, потому что улавливает его мысли или потому что они так точно отражают ее собственные. Однако, когда он, как ей показалось, уже готов был ее обнять, он ограничился вопросом:

— Почему вы назвали ребенка Лиз?

Рэчел со вздохом уселась в одно из глубоких кресел.

— Это красивое имя…

— Верно. И это имя вашей подруги. Той, которая, как вы мне говорили, умерла, когда…

— Тогда же, когда и я? — Рэчел повернула голову как раз вовремя, чтобы заметить, как его лицо приняло мрачное выражение. — Может, вы думали, что я забыла?

— Забыли? Нет. — Он хотел накричать на нее, излить свое раздражение, но опасался разбудить весь дом… боялся, что если начнет, то уже не сможет остановиться.

— Логан, я вовсе не сумасшедшая. Хотя знаю, что вы так не думаете.

— Откуда вам известно, что я думаю? — Его с трудом сдерживаемое раздражение было готово вот-вот прорваться. Он расхаживал по комнате, стараясь держаться от нее как можно дальше.

— Логан, я…

— Что вы пытаетесь со мной сделать? Мне там, на вершине, было совсем неплохо, пока не появились вы. Черт побери, нам обоим известно, что это неправда. — Он посмотрел на нее. — Тогда я пил слишком много… и сейчас хочу. Иногда. Как сегодня, Я хотел…

— Но не сделали этого. — Рэчел встала. — И посмотрите, какое чудо вы совершили, потому что вам не мешала выпивка. Вы спасли Кэролайн и ее ребенка.

Он поднял длинные ресницы и бросил на нее взгляд, от которого кровь Рэчел побежала быстрее.

— Это не единственная моя слабость.

Она сделала шаг в его сторону. Потом еще один.

— По-моему, это наша общая слабость — то, что вы имеете в виду. — Его кожа была горячей в том месте, где она до нее дотронулась. — И я совсем не уверена, что это слабость, а не сила.

В следующее мгновение Рэчел оказалась в его объятиях.

Они слились в жадном поцелуе. Его губы продвинулись вдоль ее щеки и, царапая кожу, нашли мягкую ямку ниже уха. Его голос отдался дрожью во всем ее теле.

— Я вас очень хочу. Всегда хотел.

Она поняла. О, как она его понимала! Она сама чувствовала то же самое. Он подхватил ее на руки, и Рэчел удовлетворенно вздохнула. Комната была маленькой, кровать стояла совсем рядом, и он в два шага покрыл это расстояние. Веревочная сетка застонала, когда он вместе с ней опустился на матрас.

Мгновение они просто лежали рядом, обнявшись, пожирая глазами друг друга.

Потом он поднял руку и отвел с ее щеки прядку золотистых волос. Какие большие руки, подумала Рэчел. Сильные и мозолистые и способные на такое нежное прикосновение. Способные принять ребенка у роженицы.

Теперь он поглаживал ее шею под подбородком, и сквозь окутавшее ее чувственное марево вдруг прорвалось ощущение реальности: она не будет знать радости вынашивать его ребенка. Ему никогда не доведется его принять.

Со временем она вернется в свой мир. И никогда больше его не увидит, никогда не ощутит его прикосновения.

Рэчел повернула голову, схватила его сильное запястье и приникла поцелуем к его ладони.

— Любите меня, — прошептала она, умоляюще глядя на него, и повторила: — Любите меня, любите.

Мольба была излишней. Он просто не мог ее не любить. Логан сглотнул, борясь с первобытным желанием сорвать с нее и себя одежду и взять ее; погрузиться в ее мягкую плоть и позволить забвению окутать его своим покрывалом.

Он заставил себя не торопиться. Нежный поцелуй, поглаживание легкое, как перышко. Дрожащими руками он ощущал нежность и прозрачность ее кожи.

Из выреза простого платья чуть выступали холмики грудей, обрамленные кружевом сорочки. Логан опустил голову, пробуя их теплоту своими губами, и она сразу выгнулась, прижимаясь к нему. Ее пальцы зарылись в его волосы, обхватив голову и притягивая ее к себе. От волос пахло вереском и розами и чистым запахом леса. Всем тем, что он так любил. Он потерся носом о ее кожу, вдыхая ее аромат.

Его язык углубился в ложбинку между грудей, и она издала стон, казалось вырвавшийся из самых глубин души:

— О, Логан, пожалуйста, пожалуйста! Ее завораживающая, словно пение сирен, мольба сломила его решимость. Он охватил ее руками, и его губы нашли ее губы, сливаясь с ними в одно целое. Ее рот приоткрылся, давая Логану возможность распробовать его дразняще-ускользающий вкус. Во все более глубоком поцелуе его язык проникал во все самые тайные, самые сладкие уголки, сплетаясь с ее языком.

И все время их тела извивались, прижимаясь ближе друг к другу, их искавшие близости ноги запутывались в нижних юбках. Даже через несколько слоев ткани Рэчел ощущала его требовательную плоть.

Он приподнялся, запустив руки под юбки, двигая их выше. Рэчел раскинула ноги, и он опустился между ними, сминая волны кружев.

Когда его пальцы добрались до треугольника тугих завитков, Рэчел ахнула, стараясь сильнее вжаться в чашу его сложенной ладони. Так же прерывисто дыша, как и она сама, он сдвинул пальцы, сжимая, надавливая.

Колеблющийся свет танцующего в камине пламени резко очерчивал его лицо, затененное завесой темных волос. Кожа туго обтягивала четко обрисованные скулы, ноздри раздувались. Он вглядывался в нее опаляющим взглядом зеленых глаз. В предвкушении они не отрывали глаз друг от друга.

Потом его палец медленно согнулся, чувственно скользнув над жемчужинкой ощущений и продвигаясь глубже в ее тело. Рэчел повернула голову, приглушенно вскрикивая в прикрывающую рот ладонь. Она раскинула руки, потом подняла их, ища его, стремясь его коснуться, пока это волшебство еще длилось. И вдруг он отдалился. Рэчел выгнулась вверх, пытаясь последовать за ним, но он опустил руку, зарываясь пальцами в тугие завитки, дразняще поглаживая ее росистые складки. Другая рука сдернула набедренную повязку, открывая напряженную, взбухшую, трепещущую плоть. Рэчел не спускала глаз с него, стоявшего на коленях над ней. Наножники все еще прикрывали его бедра, а свободная рубаха почти целиком закрывала грудь. — Откройся для меня, Рэчел. Его слова толчками отдались в ее крови. Ничего другого она и не хотела. Когда его палец, словно играя, пробежал по ее бедру от колена вверх, Рэчел еще шире раскинула ноги, не пытаясь сдержать стон, выгибаясь, отдавая ему себя всю.

И он продвинулся внутрь, одним толчком заполнив ее всю. Его ладони приподняли ее ягодицы, и она рухнула в бездонную пропасть. Все было так же, как в прошлый раз: опять она краешком глаза заглянула на небеса.

Рэчел сотрясала дрожь. Тело ее словно приросло к его телу, все дальше втягивая его в себя, а их бедра неистово притирались друг к другу.

Его вес глубже вдавил ее в набитый соломой матрас, голова опустилась на подушки рядом с ее головой, грудь расплющила ее покалываемые желанием груди.

Он все еще был в ней. Она не переставая ощущала в себе его жаркую полноту. Сердце ее бешено колотилось, дыхание было хриплым, и она чувствовала сбя наверху блаженства. Рэчел не знала, как долго это продолжалось. Когда он наконец скатился с нее, она тоненько всхлипнула, на что он ответил поцелуем. Потом они просто лежали рядом. Рэчел поглядела в его сторону. С каждым прерывистым вздохом его грудь поднималась и опадала, и Рэчел не могла уловить выражения его лица, прикрытого мускулистой рукой. Но его мысли она знала.

— Не уходите, прошу вас.

— Вовсе ни к чему, чтобы утром меня застали здесь, и это тоже, но совсем не поэтому ему не терпелось уйти.

— Вы не воспользовались моим положением, Логан. Я тоже хотела вас, так же отчаянно, как вы хотели меня.

— Сомневаюсь, чтобы это было возможно. — Его рука сдвинулась ровно настолько, чтобы он смог бросить на нее притворно стеснительный взгляд. Рэчел перекатилась к нему, уткнувшись лицом в его плечо, сдерживая смех.

— Может, в следующий раз нам стоит заключить на это пари.

Конечно, это была только шутка, но она напомнила ему, чем закончился его приход. Хоть он и не сделал ни малейшего движения, Рэчел почувствовала, как он отдаляется от нее. Ей хотелось прижать его к груди и не отпускать, не позволяя ему закрыть от нее свое сердце.

— Расскажите мне о Мэри.

Он не отозвался, только на мгновение повернул голову и вопросительно взглянул на нее, потом снова отвернулся.

— Кэролайн она очень нравилась, — не унималась Рэчел.

— Они дружили.

— А Вольф? Он тоже дружил с ней?

— Верно. Мало кому Мэри не нравилась.

— Жаль, что я ее не знала.

— Вы с ней очень разные. Может, вы не поверите, но это комплимент.

— Я знаю, что вы имеете в виду, — По крайней мере она думала, что знает. Когда дело касалось чувств Логана к его умершей жене, Рэчел едва могла пробиться через наслоение эмоций. Он не позволял ей добраться до истины. И с неожиданным для нее самой прозрением Рэчел подумала, что, возможно, истина неизвестна ему самому — настолько глубоко она в нем запрятана. А может, он просто не хотел ее признавать.

Ему хотелось уйти… из постели… от нее. Рэчел так явственно ощущала это его намерение, что очень удивилась, когда он обхватил одной рукой ее плечи, притягивая ее к своему крепкому телу.

— Я вас люблю, Рэчел.

Ее переполнило тепло этих слов. Если бы только ей удалось прочесть его мысли. Не то чтобы он ее обманывал. Просто не говорил ей всего.

Он любил.

Он желал.

Он беспокоился.

Он боялся, что она не в своем уме.

— Да нет же.

— Что нет? — Он посмотрел в поднятое к нему лицо.

— Неважно. — Рэчел подняла руку и погладила его по щеке, колючей от щетины, хотя она заметила, что перед ужином он побрился. Ей нравилось это ощущение его теплого тела, хотелось вечно наслаждаться им. При мысли, что сейчас он отодвинется, она глубоко вздохнула. — Почему вы вините себя в смерти Мэри?

Хотя она и ждала этого, все же она ощутила чувство потери, когда он убрал руку.

— Почему вы так считаете?

Логан уселся, перекинув ноги через край кровати оперся локтями о колени и уткнул лицо в ладони.

Рэчел еле удержалась от того, чтобы обвить руками его широкую спину. Она лежала неподвижно, наблюдая, как тяжело он дышит.

— Это были чероки. Кэролайн сказала мне. Вам не в чем себя винить.

— Я должен был быть здесь.

— Вы бы ничего не смогли сделать.

— Проклятие, Рэчел, мы ведь говорим о моей жене и ребенке. Как вы думаете, Вольф оставил бы свою семью в опасности? — Он повернул голову, но за завесой темных волос Рэчел не могла видеть его глаз.

— Когда вы уехали, чтобы присоединиться к ополчению, вы не знали об опасности. Враждебные действия шли на севере. Чероки считались союзниками. — Она помолчала. — И вы не знали о ребенке.

Теперь она могла видеть выражение его лица и почти пожалела об этом.

— Я вижу, что вы говорили с Кэролайн.

Рэчел села в кровати, откинув упавший на лицо локон.

— Да, говорила. — Она чуть приподняла подбородок и с вызовом встретила его взгляд. — Она мне все рассказала.

— Тогда чего вы от меня хотите?

— О Боже, да я просто хочу, чтобы вы поняли, что здесь нет вашей вины. Что совершенно ни к чему вам продолжать жить с этим чувством вины.

Рэчел вдруг поняла, что почти кричит, и понизила голос.

Казалось, этот взрыв ничуть на него не подействовал.

— А она говорила вам, что Мэри просила, чтобы я не уезжал? Что она плакала, умоляя меня остаться или взять ее с собой? Что я отмахнулся от ее просьб, говоря, что так будет лучше, что ей тяжело было бы следовать за ополчением?

— Я уверена, что так бы оно и было.

Он с невеселой улыбкой покачал головой:

— Вы все еще ничего не поняли, верно?

— Я стараюсь понять. — Рэчел вслушивалась в свое открытое ему сердце.

— Я не хотел, чтобы она была со мной. Потому что я не любил ее. — В его словах звучало отвращение к самому себе. — Она была воплощением чистоты и нежности, и все, кто ее знал, не могли ее не любить… за исключением ее собственного мужа. — Он с шумом втянул воздух. — И она умерла, потому что я оставил ее.

Прежде чем она успела что-то сказать, Логан встал и направился к двери, поправляя набедренную повязку. Когда дверь за ним закрылась, Рэчел рухнула обратно на подушки.

Чего ради она настаивала? Очевидно, в некоторых вещах ему не хотелось сознаваться… даже самому себе. А она зачем-то упорно откалывала кусочек за кусочком от той стены, которой он себя окружил, как будто отдирая корку с заживающей раны. И для чего? Чтобы она снова начала кровоточить? Рэчел закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ему не хотелось говорить или думать о своей умершей жене. Он хотел все забыть. А она, Рэчел, должна была спасти его жизнь, а вовсе не делать ее невыносимой.

Просто спасти его жизнь.

Легко сказать. Но сейчас она была не ближе к своей цели, чем когда впервые очутилась у его хижины. Нисколько не ближе к возвращению в свою собственную жизнь.

Единственное, чего она добилась, — это вызвала в нем неприязнь к себе. И хотя Рэчел говорила себе, что ей все равно, сердцем она знала, что ей это вовсе не безразлично.

— Заходите, Логан. Я не сплю.

Прошло уже четыре дня, и Кэролайн настолько окрепла, что теперь сидела в кресле-качалке у камина. Малышка Лиз мирно спала в колыбели рядом с кроватью, выставив крошечный задик.

Глядя на нее, Логан подумал о своей собственной дочери.

— Эта девица как будто с каждым днем становится длиннее.

— Знаю. — Кэролайн улыбнулась преисполненной гордости улыбкой и кивнула на глубокое кресло справа от себя. — Посидите немного со мной.

После того как он устроился в кресле, вытянув к огню длинные ноги в наножниках, наступило молчание. Кэролайн не поднимала глаз, занятая шитьем маленькой рубахи.

— Это для Калану, — наконец сказала она, приподнимая рубаху за плечи. — Еще один из моего выводка, который растет как на дрожжах. Вечная проблема с их одеждой.

Все же она сложила рубаху у себя на коленях и внимательно поглядела на него:

— Я все время думала, когда же вы зайдете поговорить.

— Откуда вы знали, что я зайду? — Он и сам не знал, черт побери, пока вдруг не обнаружил, что стучится в дверь ее спальни.

— Можете называть это интуицией. А может, я просто заметила, что вы не находите себе места.

— Я всегда ищу, чем бы заняться.

— Тогда, наверное, я решила, что вам надо облегчить душу. По тому, как вы смотрите на Рэчел… Где она, кстати?

— Играет с Алкини вместе с Калану и Мэри. Как бы она не взяла ваших детишек с собой, когда придет время отправляться.

Ее улыбка исчезла.

— Разве вы нас покидаете? Мы с Вольфом надеялись, что вы хотя бы зиму проведете здесь. Или останетесь насовсем — треть Семи Сосен ваша.

— Я собирался отправиться в Чарльзтаун повидать Джеймса.

— И только поэтому?

Не сводивший глаз с жарко пылающих поленьев, Логан взглянул на нее с некоторым удивлением:

— Да. — Он шумно выдохнул: — Нет. Я подумывал поговорить с доктором, пока буду там.

Она наклонилась, тронув его за рукав.

— Вы нездоровы?

Логан похлопал ее по руке, отрицательно качнув головой. Славная женщина жена его брата. Она ему понравилась с самой первой их встречи, когда он был так пьян и преисполнен сознания своей вины, что еле держался на ногах. С годами это впечатление только усилилось.

— Тогда в чем же дело?

— Рэчел… она говорит странные вещи. — Он откинулся на спинку кресла.

— Мы с ней разговаривали. — Он повернулся, ловя ее взгляд, и она продолжила: — О ее… прошлом.

— Значит, вы знаете? Про двор короля Георга, про широкий рот королевы Шарлотты и про то, что в нее влюблен брат короля?

— Влюблен в Рэчел? — Кэролайн сложила ру на груди. — Об этом она не говорила. Ну, сейчас она вряд ли стала бы это упоминать.

— Сейчас? Кэролайн, вы что, не знаете, что во всем этом нет и слова правды? То, о чем она рассказывает, просто не может быть.

— Почему бы и нет? Неужели так трудно поверить в то, что женщина благородного происхождения может оказаться в американской глуши? — Она заразительно рассмеялась.

— Я не забыл, кто вы такая, миледи.

— Была. Теперь я жена агента по делам индейцев и мать его детей. — Она не добавила, что такая жизнь ее вполне устраивает, да этого и не требовалось. Это было видно по ее лицу.

— А Рэчел говорила вам, как оказалась около моего жилища?

— Нет. — Кэролайн откинулась в качалке. — Как будто нет. Это занимательная история?

— Понятия не имею.

— Тогда рассказывайте, а я уж сама решу.

— Я не имею понятия о том, как она там очутилась. Только что я был совершенно один. В следующее мгновение она появилась и спихнула меня с обрыва.

Кэролайн промолчала.

— Я знаю, что вы думаете. Что это я не в своем уме. Что мне это привиделось, потому что я много пил.

— Логан…

— Представьте себе, я подумал то же самое. Когда она появилась, я был пьян, это точно.

— Я всегда так беспокоилась за вас. — Она снова коснулась его руки.

— Уверяю вас, Кэролайн, ром здесь был ни при чем. Я бросил пить… во всяком случае стараюсь бросить. Она говорит, что она ангел. Ангел, посланный, чтобы меня спасти. Спасти мою жизнь. — Логан замолчал. Ну вот, он рассказал о Рэчел кому-то еще, надеясь получить какое-нибудь логичное объяснение. Или хотя бы намек на то, как ему поступить.

Ему хотелось именно этого. Однако у него возникло смутное ощущение, что он как-то предал Рэчел. Словно он поделился чем-то сугубо личным, предназначенным только для них. Даже если это была Кэролайн, милая, все понимающая Кэролайн, Логан пожалел о сказанном.

Логан рывком поднялся с кресла и стал расхаживать по комнате, охваченный ощущением, что ему тесно в четырех стенах. Желая снова оказаться у себя в хижине с кувшином рома под боком.

— Забудьте, что я сказал. — Он поглядел на нее и пожал плечами. — Если сумеете. Как я уже говорил, вы скорее всего думаете, что это я не в своем уме.

— Ничего такого я не думаю. Сядьте, Логан, не то разбудите Лиз.

— Лучше взгляну, не надо ли чем помочь Вольфу.

— Он сам управится. А если и не управится, то это не так важно. Выслушайте то, что я собираюсь сказать. Конечно, довольно самоуверенно с моей стороны так говорить, но все же выслушайте.

Когда он наконец уселся, она облегченно вздохнула.

— Мой брат Нед… — Она помолчала. — Вы с ним встречались в Форт-Принс-Джордже, хотя, может, и не помните этого.

— Я его помню. — Выпивка еще не настолько замутила его память.

— Хорошо. Так вот, он уехал в Англию учиться. Позже, когда он вернулся в Каролину, мы с ним очень о многом разговаривали. Он рассказал мне все, что слышал в Англии. В основном дворцовые сплетни. У меня было трудное время с Калану, и мне ужасно не хватало Вольфа, так что слушать его было для меня необходимым отвлечением.

— Нечего извиняться, что вы сплетничали, Кэролайн.

— Нет, я вовсе не извиняюсь. Но иногда это кажется пустой тратой времени, хотя этот случай оказался исключением.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что он рассказывал мне о леди Рэчел Эллиот. Вот именно. Она была молода, красива, и у нее были золотистые волосы, и там случился ужасный скандал.

— Связанный с Рэчел?

— Нет. Я не помню все подробности. Хотелось бы мне, чтобы Нед был здесь. Но это имело какое-то отношение к ее родителям… ее матери. Кажется, она сбежала со своим любовником. Как бы то ни было, но Нед говорил, что ее дочка Рэчел была первой красавицей при дворе.

— Но что бы ей здесь делать? — Логан тряхнул головой. — Она может быть кем угодно. Черт, в конце концов, Рэчел вполне могла слышать те же истории, что и ваш брат.

— Возможно, но если хотите знать мое мнение…

— На что это моя жена тебя подстрекает? — Вольф толкнул дверь, заполнив весь проем своей высокой фигурой. Он улыбнулся и, прежде чем она успела ответить, пересек комнату и поцеловал ее в лоб. — А как поживает наша новая малышка в такой отличный день?

— Взгляни сам. Я слышу, она зашевелилась. — Когда ее муж склонился над колыбелью, Кэролайн бросила на его брата многозначительный взгляд.

Логан только пожал плечами.

Вольф передал уже отчаянно оравшего ребенка матери, и Логан вышел, пообещав подумать над тем, что сказала Кэролайн.

— Что ты наговорила моему брату? — Вольф нагнулся поцеловать кончик ее носа, глядя, как она расстегивает сорочку. Голодный ребенок накрепко вцепился в сосок. Вольф провел пальцем вдоль бледно-голубых жилок на ее груди.

— Ничего особенного. — Она подняла голову и улыбнулась ему. — Хотя я думаю, твой брат влюблен.

Вольф устроился в кресле, в котором только что сидел Логан.

— В Рэчел, полагаю.

— Ну конечно. И нечего сидеть с таким довольным видом, словно ты это давно знал.

— Тогда я не буду говорить, что давно знал. Кэролайн придержала ладонью головку Лиз и взглянула на улыбающегося мужа:

— Откуда ты мог знать? Когда они прибыли, Логад сказал, что просто сопровождает ее в Чарльзтаун. И они почти не разговаривали друг с другом. Как ты мог догадаться?

— Потому что заметил, как он на нее смотрит, когда думает, что его никто не видит. Я-то хорошо знаю этот взгляд, — объяснил он. — Я сам на тебя так смотрю.

На нее нахлынула жаркая волна, как будто по ее жилам разлился огонь. Это было правдой. Каждый раз, когда Вольф глядел на нее, Кэролайн ощущала его любовь. Она протянула ему руку. Он поднялся с кресла, подошел и опустился перед ней на колени.

— Не думаю, что я мог бы жить, если бы ты умерла. — Он обнял ее и уронил голову ей на колени.

Кэролайн подавила рыдание. Ее ладонь опустилась на его голову, пальцы перебирали густые шелковистые черные волосы.

— Ты бы остался жить, Вольф, потому что ты сильный. Потому что ты нужен своему народу. И нужен нашим детям.

Он поднял голову:

— Никогда не покидай меня.

— Я всегда буду с тобой, Вольф. Как и ты со мной.

— И что было дальше с прекрасной принцессой, Рэчел?

— Ах да. — Рэчел оторвала взгляд от Логана и снова поглядела на Мэри. Она сидела в гостиной, рассказывая детям сказку, когда, подняв глаза, увидела наблюдавшего за ней Логана.

Она не знала, как давно он здесь, но обычно в его присутствии ее мысли путались. После той ночи он прикладывал все усилия, чтобы не встречаться с ней.

— Минутку. Да, конечно, и они потом жили долго и счастливо.

— Но вы говорили, что ей задали задачу спасти жизнь вредного старого великана. Она спасла?

Рэчел не могла поднять глаз на Логана. Конечно же, Калану не забыл, что сказка внезапно прервалась, и помнил, о чем она рассказывала. Рэчел взглянула на мальчика, сидевшего на полу у ее ног, рядом с ним свернулся Генри, а Мэри устроилась на почетном месте на ее коленях.

— Вы забыли, Рэчел? — пропищала Мэри.

— Конечно нет. — Она пыталась не обращать внимание на Логана, который прошел в комнату и уселся на один из стоявших у окна стульев. — Она спасла ему жизнь, когда он… когда он свалился в речку. Видите ли, великан не умел плавать. Он просто барахтался и не смог бы выбраться, а принцесса…

— Прекрасная принцесса, — напомнила Мэри.

— Да, прекрасная принцесса бросилась в бурлящий поток.

— Я подумал, что, может, лучше было бы кинуть ему веревку.

Рэчел не взглянула на Логана, только поджала губы.

— Нет, она нырнула в бурлящий поток.

— Пожалуй, эта принцесса так же смела, как и прекрасна.

— Пожалуй.

Мэри вертела головой туда-сюда, стараясь ничего не упустить из разговора между Логаном и Рэчел.

— А вы тоже знаете эту сказку, дядя Логан?

— Он только думает, что знает, Мэри. — Рэчел улыбнулась девочке. — А на самом деле нет.

— Почему вы ее не знаете, дядя Логан?

— Вообще-то я знаю гораздо больше, чем думает принцесса.

— Какая принцесса? — Она переводила взгляд с одного на другого.

— Он хотел сказать «Рэчел», глупая.

— Нет, не глупая.

— Нет, глупая.

— Калану, Мэри, достаточно, — строго сказала Рэчел. — Лучше идите наверх. Только не разбудите Алкини.

— Но вы обещали нам рассказать про говорящую собаку.

— Попозже. — Рэчел сделала вид, что не услышала громкий стон Логана. — После того, как вы немного отдохнете.

— Я уже не такой маленький, чтобы спать днем.

— Тогда, Калану, почитай своей сестренке, пока она не заснет.

Когда дети вышли из гостиной, Логан встал:

— Что еще за говорящие собаки, ваше высочество? Я думал, у вас хватит соображения не рассказывать это детям.

— Это была сказка, Логан.

— Так я и думал с самого начала.

Вскочив с кресла, Рэчел направилась к двери, но остановилась, заслышав еще раз «ваше высочество». Она резко обернулась:

— Я вам говорила, что я не принцесса.

— Мы через два дня отправляемся в Чарльзтаун.