Глава 3

Лаки открыла от изумления рот и тут же прикрыла его ладонью. Сэм стоял к ней спиной, и она была очень рада, что не может видеть выражение его лица или встретиться с ним взглядом. Было бы невероятно трудно не сказать ему что-нибудь типа «А что я тебе говорила!» Вместо этого Лаки взглянула на Кэтлин.

Та заявила, что ей срочно нужно идти домой, и выскользнула через заднюю дверь. Вот цыпленок. Поняла, что жареным пахнет. Лаки же, напротив, чувствовала, что ей необходимо остаться хотя бы на несколько минут.

– О чем ты говоришь, Ламар? – Сэм положил руки на бедра и в волнении раскачивался из стороны в сторону.

– Проклятые мальчишки. Твой брат и ребенок Джонсов, этих, которые за городом живут. Как там его зовут? Помидор?

– Картошка. Его называют Картошкой.

– Точно.

Лаки смотрела в спину тяжело дышавшего Сэма.

– Просто скажи мне, Ламар: что они еще натворили?

Тот тоже тяжело вздохнул. Лаки не могла припомнить, видела ли она его когда-нибудь настолько взволнованным. Обычно он был само бесстрастие. Должно быть, случившееся поразило его в самое сердце. Слишком уж он отличался от каменной статуи, которую напоминал в церкви.

– Три кормушки для моих птиц разбиты вдребезги! Целых три! Мальчишки стреляли по ним до тех пор, пока дерево не превратилось в щепки!

Сэм опустил плечи.

– Приношу свои извинения, Ламар. Но ты уверен, что это был Джей-Джей?

– Я видел их своими глазами. Их обоих. Они выскочили из моего сада и убежали по аллее.

– Я заплачу за все три кормушки. Или нет, я лучше заставлю Джей-Джея сделать их. Он принесет их тебе. И, если хочешь, я могу поговорить с матерью Картошки.

– Буду признателен. Но к сожалению, это еще не все.

Лаки была готова поклясться, что Сэм стал ниже ростом на добрый десяток сантиметров при этом заявлении Ламара.

– А что еще?

– Еще они сломали мою голубятню. Превратили ее в руины. Но что расстроило меня больше всего, я нашел двух мертвых голубей. Похоже, мальчишки убили их.

Сэм опустил руки, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Лаки начала жалеть, что не ушла вовремя.

– Ты уверен?

– У меня весь двор завален дробинками, а птицы мертвы. Что бы ты подумал на моем месте?

Не ответив, Сэм подошел к окну. На несколько минут воцарилось молчание, затем он произнес:

– Ламар, я позабочусь об этом. Спасибо, что пришел ко мне. Уверяю тебя, ты получишь полное возмещение ущерба. Что же касается птиц, то тут я могу только принести свои извинения. То же самое сделает и мой брат, дай только мне найти его. А теперь, с твоего позволения...

Он протянул Ламару руку, тот пожал ее, кивнул в знак согласия и удалился. Сэм несколько секунд смотрел ему вслед, затем обернулся и встретился взглядом с Лаки. Похоже, его неприятно удивило, что она все еще здесь.

– Не говори ничего, – попросил он.

– Я и не собиралась ничего говорить.

Сэм отвел взгляд, покачал головой и снова положил руки на бедра. Похоже, никогда в жизни он не терпел такого поражения.

– Если ты не возражаешь, я бы хотел остаться один.

– Все в порядке, я ухожу.

Он направился к задней двери.

– Если тебе что-нибудь нужно, я могу...

Он остановил ее движением руки:

– Нет, Лаки. Это я должен сделать сам, целиком и полностью. Надеюсь, еще не слишком поздно.


Тридцать минут спустя Сэм въехал на дорожку перед гаражом и мельком взглянул на Лаки, примостившуюся в гамаке на своем крыльце. Уже стемнело, но он был уверен, что она сидит там одна. Редкий случай, когда ее родителей нет рядом. Он посмотрел на их гараж позади дома: так и есть, место трейлера пустует. Наверное, Стивенсоны отправились в очередное путешествие.

Черт возьми. Более удачного случая может не представиться. Нужно просто поехать к ее дому. Но он не мог. Сейчас у него была более важная задача – Джей-Джей. Ему необходимо разобраться с этим. Наконец он понял, что именно должен сделать. Тяжело было признаваться в этом, но Лаки права. Мальчик был предоставлен сам себе слишком долго.

Сэм прошел крыльцо, передняя дверь тяжело хлопнула за его спиной. Он на секунду остановился, а потом повернул в неосвещенную гостиную. На полу лежал луч света, проникавший из кухни в задней части дома, оттуда же доносился шум маленького телевизора, который его мать обожала смотреть во время приготовления обеда. Сэм крайне редко включал этот телевизор, но ему даже и в голову не приходило убрать его куда-нибудь в другое место.

Войдя в кухню из холла, он обнаружил Джей-Джея, который сидел на столе с бутербродом в руке, уставившись в экран телевизора и качая головой в такт музыке, доносящейся из наушников на голове. Периодически он макал сандвич в стакан с содовой и откусывал очередной кусок. Осмотревшись, Сэм заметил дробовик, прислоненный к косяку задней двери.

Он быстро пересек комнату и поднял ружье, затем обернулся и поймал на себе взгляд Джей-Джея.

– Сними наушники.

Джей-Джей смотрел на него, вопросительно подняв брови, но на слова не реагировал.

Сэм махнул в воздухе рукой и прокричал:

– Наушники!!

Мальчик наклонился и сделал, что его просили.

– Привет, Сэм. Хочешь бутерброд?

Тот фыркнул и отрицательно покачал головой. Он был зол, как черт. У его брата еще хватает наглости улыбаться ему! Как будто все в порядке, как будто ничего не случилось.

– Нам нужно поговорить. – Сэм дотянулся до телевизора и выключил его. На лице Джей-Джея появилось выражение досады.

– Эй, я же смотрел!

– Не сейчас, нам нужно кое-что обсудить.

– А подождать никак нельзя? Мне очень нравится это шоу.

– Интересно знать, каким это образом оно может тебе нравиться. Ты же ни одного слова не слышал.

– Тебе-то что? Я хочу посмотреть. – Он встал и потянулся к кнопке питания.

Сэм схватил Джей-Джея за руку и посмотрел ему прямо в глаза:

– Не сейчас. Нам нужно кое-что обсудить. Сядь.

Мальчик закатил глаза и сел. Сэм оперся о край стола для закусок. Дробовик по-прежнему был в его руках.

– Мы должны поговорить вот об этом. – Он кивнул на ружье.

Его брат пожал плечами:

– А о чем тут говорить? Что ты вцепился-то в него?

– Без сарказма, пожалуйста. Я заберу его у тебя на время.

– Почему?

Сэм раздраженно выдохнул и посмотрел в сторону:

– Неужели нам нужно вникать в детали? Я уверен, тебе прекрасно известно, почему я собираюсь забрать у тебя дробовик.

Джей-Джей поднял подбородок и скрестил руки на груди:

– Нет, дорогой старший брат, я не имею ни малейшего представления об этом. Расскажи мне.

Сэм не верил своим ушам. Этот мальчишка провоцировал его. Что, черт возьми, случилось с ним за последние несколько месяцев? Проклятие, Лаки была права. Его брат превращался в маленького несовершеннолетнего преступника с массой амбиций.

– Ко мне сегодня приходил Ламар Томпсон.

– Его снова беспокоит приступ ревматизма?

Сэм пропустил мимо ушей это замечание.

– Кто-то стрелял в его кормушки для птиц, сломал три из них, разрушил голубятню и убил двух голубей.

Джей-Джей подскочил на месте, сжав руки в кулаки.

– Я не имею никакого отношения к смерти голубей Ламара Томпсона!

Сэм подошел ближе.

– Но в кормушки ты стрелял?

– Ничего я этого не делал!

Мысль о том, что Джей-Джей лжет ему, больно ударила Сэма. Он повысил голос:

– Джей-Джей, я не потерплю лжи! Не смей обманывать меня! Я знаю, что это сделали вы с Картошкой. Ламар видел вас. Он сказал, что гнался за вами по аллее. И не пытайся отрицать это. Ты понял меня?

Не осознавая, что он делает, Сэм схватил брата за плечи и сильно встряхнул. Мальчишка вырвался и отскочил в сторону.

– Я полагал, в нашей стране презумпция невиновности и считается, что человек не совершал преступления, если не доказано обратное. Почему ты не пришел сюда и не спросил, а делал ли я это? Ты сразу обвинил меня, даже не пытаясь послушать, что я скажу по этому поводу. Хороший же у меня брат.

Темная глубина глаз Джей-Джея сверкала таким бешенством, что Сэму было очень трудно сформулировать свою мысль, найти нужные слова, но он попытался.

– Джей-Джей, Ламар видел вас, и вот дробовик. Ты же весь день не выпускал его из рук, так ведь? И после воскресенья, после этой истории с Лаки...

– О, черт возьми, Сэм. Тогда-то ты считал, что это очень забавно. Я не понимаю, на что тебе жаловаться, ты ведь осмотрел ее, и с ней все в порядке, не так ли? А ты ведь этого и хотел, или я ошибаюсь?

Сэм почувствовал какое-то покалывание в животе. Он сделал шаг вперед и снова схватил брата за руку. Он почти потерял контроль – не над ситуацией, но над своим гневом.

– Иди наверх, прими душ и готовься ко сну. Я не намерен дальше продолжать этот разговор.

Джей-Джей опять отскочил в сторону.

– Что, наступил на любимую мозоль, братишка?

– Послушай, лучше исчезни с глаз моих. Я очень рассержен и не хочу обсуждать подобные темы в таком состоянии.

Тот рассмеялся:

– Ты ведь не ожидал, что быть родителем так трудно, правда?

Комментарий был неожиданным, но поразительно точным. Сэм ощутил, как в нем поднимается глубокое чувство обиды, и его прошиб пот. Джей-Джей был совершенно прав. Он никогда не хотел быть ему вместо родителей, и, может быть, именно в этом и состояла его главная ошибка. Внезапно он понял, сколько в последние месяцы допустил оплошностей, пытаясь воспитывать брата. Он взялся за непосильную работу. Наверное, пришло время расставить все по своим местам. Проглотив комок в горле, он посмотрел прямо в лицо мальчику:

– Да, это правда, Джей-Джей. Я не знал, каково быть родителем, потому что у меня нет детей. Я твой брат. Но в данный момент я еще юридически являюсь твоим опекуном и хочу сказать тебе, что с сегодняшнего дня все пойдет по-другому. Во-первых, дробовик отныне будет лежать запертым в клинике. Во-вторых, ты найдешь работу, которой ты сможешь заниматься после школы, чтобы ты мог заработать достаточно денег и купить новые кормушки и голубятню для Ламара Томпсона. А потом ты принесешь их ему и сам установишь. В-третьих, теперь у тебя не будет никаких привилегий: ни Картошки, ни телевизора, ни магнитофона, ни телефона, ни прогулок. На неопределенное время. С этого момента ты и движения не сделаешь без моего разрешения. Если ты хочешь родительской опеки, то ты, черт возьми, ее получишь. Ты понял, что я говорю тебе?

Воцарилось гнетущее молчание, которое, казалось, еще больше усугубило ощущение поражения, преследовавшее Сэма. Джей-Джей просто смотрел на него, слегка сощурив глаза.

– Да, хорошо. Я понял.

– Отлично. Тогда поднимайся наверх и ложись спать.

Джей-Джей скрестил руки на груди:

– Конечно, брат. Ты босс. Все, что ты скажешь. Сэм взглянул на него:

– Тогда иди.

– Слушаюсь.

Сэм глубоко вздохнул, пытаясь утихомирить в себе остатки гнева. Он запустил все десять пальцев в волосы, наблюдая, как Джей-Джей, развернувшись, огибает стол. Но тот вдруг вместо того, чтобы идти наверх, как ему было велено, рванулся к задней двери и с быстротой молнии выскочил на улицу, не дав брату даже опомниться.


В доме Сэма было тихо в течение последнего часа, но Лаки все никак не решалась покинуть свое крыльцо. Мысль о том, что братья что-то между собой выясняют, причиняла ей беспокойство. Она совсем не хотела, чтобы нечто подобное произошло, единственное, к чему она стремилась, – Сэм должен признать, что Джей-Джей отбился от рук. И когда младший брат пулей выскочил из дома, ее охватила тоска, – та же тоска, что терзала в этот момент ее друга детства. Лаки беспокоилась за него. Эта захлопнувшаяся за мальчиком дверь означала, что они так и не договорились. Сначала она хотела отправиться следом за Джей-Джеем и поговорить с ним, но потом передумала. Может быть, ему нужно побыть одному. Может быть, это как-то приведет в порядок его мысли. По крайней мере она надеялась на это.

Он вернулся домой сорок пять минут спустя, тихо проскользнув в дом через заднюю дверь. Лаки не слышала гневных или раздраженных слов, лишь свет то включался, то выключался в разных местах, пока они готовились ко сну.

Теперь дом погрузился во тьму, и Лаки, пожалуй, можно было и самой идти спать, но что-то мучило ее, какое-то чувство, которое она не могла игнорировать. Она не могла успокоиться. Как же ей помочь Сэму и Джей-Джею? Как сделать так, чтобы все было хорошо?

Вдруг до ее слуха донеслись звуки шагов: кто-то шел по садовой дорожке. Присмотревшись, она увидела в тусклом свете уличного фонаря неясный силуэт Сэма. Он приблизился, тихо поднялся по ступенькам крыльца и примостился в шезлонге около ее гамака. Было темно, и Лаки не могла разглядеть выражение его лица, но чувствовала, что он вымотан почти до предела.

– Тяжелая ночь? – шепотом спросила она.

Он тяжело вздохнул и взял ее за руку. Их пальцы переплелись, он слегка погладил ее ладонь кончиками пальцев, а потом положил себе на бедро. Лаки старалась унять дрожь, охватившую ее при этом прикосновении, напоминая себе уже в который раз, что это Сэм. Ее друг. Ее сосед. Ему сейчас просто очень нужна поддержка. И она не должна чувствовать то, что чувствует.

По крайней мере не в отношении Сэма.

Она посмотрела на него:

– С тобой все в порядке?

– Я, по-моему, слишком сильно завинтил гайки.

– Ничего страшного. Он переживет. Это со всеми бывает.

Сэм поднял на нее глаза:

– Я не уверен.

В этот момент больше всего на свете ей хотелось протянуть руку и погладить его по щеке, но она удержалась. Он казался таким потерянным, таким одиноким. Лаки проглотила комок в горле и оставила руки там, где они были.

– Расскажи мне, что случилось.

Сэм вздохнул:

– Он попытался солгать мне, Лаки. Он сказал, что ничего этого не делал.

– Ты думаешь, это возможно?

Он пожал плечами:

– Ты же слышала, что сказал Ламар. Что тут можно подумать?

– Возможно, Ламар не слишком хорошо разглядел этих хулиганов. Он тоже может ошибиться.

– Да, пожалуй, ты права.

– Но ты ведь не обвинял Джей-Джея?

– Что? – Сэм отпустил ее руку и развернулся к ней всем телом. – Конечно, я обвинил его. А что еще я должен был сделать?

Лаки положила ладонь обратно себе на колени. В тех местах, где он касался ее, остались горячие влажные пятна.

– Ну, для начала ты мог узнать его версию случившегося.

– Черт возьми, Лаки! Он бы просто придумал что-нибудь.

– Да, но у него по крайней мере осталось бы ощущение, что к нему прислушиваются и дают ему шанс, а не просто безапелляционно считают преступником.

Сэм посмотрел ей в глаза:

– А я считаю его преступником?

– Звучит именно так.

– Интересно, откуда в тебе такая терпимость?

– Я шесть лет работаю с детьми в парковом департаменте и немного знаю, как с ними обращаться, вот и все.

– Мне нужно было прислушиваться к твоему мнению с самого начала.

– В этом нет никакой проблемы, Сэм. Ты можешь поговорить с братом еще раз в ближайшее время. Ты ведь еще не принял окончательного решения относительно него?

Сэм обвел взглядом двор.

– Безусловно, принял. У Джей-Джея испытательный срок, не знаю, на какое время. Он даже чихать не сможет без моего разрешения. Ни Картошки, ни дробовика, ни развлечений. И ему нужно найти работу, чтобы оплатить ущерб Ламару. Надеюсь, он понял, что я намерен контролировать каждый его шаг. – Он снова посмотрел на Лаки.

Она шумно выдохнула, так, что челка взлетела надо лбом.

– Но ему-то ты, по крайней мере, расписывал это не в таких выражениях?

Сэм поднялся, по-прежнему глядя на нее.

– Черт возьми, конечно, я все так и сказал! Этому малолетнему хулигану не будет все так легко сходить с рук!

Лаки схватила его за кисть и потянула вниз, понуждая снова сесть.

– Сэм, ты осел, ты знаешь об этом?

– Что?

На его лице появилось выражение такого изумления, что она едва удержалась, чтобы не расхохотаться.

– Ты полный осел. Неудивительно, что Джей-Джей с такой скоростью выскочил из дома. Ты не можешь сначала в течение многих месяцев обращаться с ним как с равным, позволять ему делать все, что ему заблагорассудится, а потом превращаться в эдакого диктатора! Вот так и возникают конфликты!

Сэм продолжал молча смотреть на нее. На его лице было выражение растерянности или даже страдания.

– Что я сделал не так, Лаки? Я и представить себе не мог, что воспитывать Джей-Джея будет так сложно. Я давал ему все, что необходимо, был с ним рядом каждый вечер, но, похоже, этого оказалось недостаточно. С тех пор как я открыл клинику, каждую свою минуту я посвящал только ей одной, потому что и не предполагал, насколько Фридом нуждается в медицинских услугах. Работа отнимала у меня чересчур много времени. То есть я хочу сказать, я понимаю, что должен быть рядом с братом, но не могу себе это позволить. Что же мне теперь делать?

Лаки внимательно смотрела на него. Ее сердце было готово выскочить из груди.

– Сэм, послушай. У Джей-Джея сейчас сложный период в жизни. Он рос без отца. Ты уехал, когда он был совсем маленьким ребенком. А его мать умерла всего год назад. Для него стало большим испытанием, когда ты вернулся и начал играть роль его родителя, так же как это стало испытанием для тебя. Я знаю, что быть доктором в маленьком городе никогда не входило в твои планы, но жизнь распорядилась по-другому. Иногда планы приходится менять.

Джей-Джею очень тяжело, Сэм. Ему трудно объяснить, что он чувствует, даже понять это трудно. Да и подростковый возраст усугубляет положение, впрочем, тебе это и без меня прекрасно известно. Я не думаю, что все, сделанное тобой сегодня, – неправильно. Возможно, большинство родителей поступили бы точно так же. Возможно, даже твои собственные родители, будь они живы, сделали бы то же самое. Воспитывать детей не яблочным пирогом лакомиться. Это тяжелая работа. И сегодня ты узнал, насколько тяжелая.

Сэм сглотнул, по-прежнему не отрывая взгляда от ее лица, и попытался осмыслить ее слова. Через секунду он ответил:

– Мне всегда казалось, что я очень терпимый человек. Врач, медик. Парень, который уехал из маленького городка, чтобы чего-то добиться в жизни, чтобы что-то собой представлять. Наверное, я ошибся. Все это время, пока меня не было, ты оставалась здесь и стала гораздо более мудрым человеком, чем я.

Лаки улыбнулась. На этот раз уже она потянулась и взяла его руку в свою. По лицу Сэма пробежала судорога.

– Я... У меня просто немного больше опыта в общении с детьми. Вот и все.

Она отпустила его руку и похлопала Сэма по плечу. Внезапно ее осенила мысль.

– Послушай, это не такая уж плохая идея. Об этом стоит подумать.

– Что не такая уж плохая идея?

Лаки встала и, засунув руки глубоко в карманы, подошла к перилам крыльца. Ей не хотелось признаваться в этом даже себе, но она сделала так только для того, чтобы Сэм не мог дотронуться до нее.

– Думаю, у меня есть решение твоей проблемы. По крайней мере это сойдет для начала.

– Да?

Он встал и подошел к ней. Теперь они стояли рядом, облокотившись на перила. Он был слишком близко. Лаки отстранилась. Она помолчала несколько секунд, потом выпалила:

– Позволь мне взять на себя заботу о Джей-Джее этим летом. Он будет каждый день ездить со мной в Пибоди и работать моим помощником. Тогда он сможет принять участие в некоторых спортивных мероприятиях, которые я собираюсь организовать. У нас есть баскетбольная лига для детей его возраста. Каждую пятницу после обеда мы играем в пляжный волейбол. И конечно, он может играть в бейсбол. Они уже начали тренироваться, но я могу записать его в команду. Он должен где-то выплескивать свою энергию, Сэм. Я приведу его в форму, кроме того, он познакомится с другими детьми, будет занят полезным делом, да и ты сможешь на время перестать о нем думать и отдать все свои силы клинике. По-моему, это во всех смыслах решение твоей проблемы. Что ты об этом думаешь?

Сэм покачал головой:

– Я не вижу большого смысла в том, чтобы Джей-Джей каждый день проезжал тридцать миль в одну и в другую сторону вместе с тобой. Он станет помехой для тебя с первого же дня. Это ведь твоя работа, Лаки. Я не хотел бы превращать ее в кавардак.

– Перестань. – Она помахала в воздухе рукой. – Джей-Джею не удастся превратить мою работу в кавардак при всем желании. Кроме того, я как раз и должна сделать так, чтобы дети не шлялись по улицам, не воровали всякую мелочевку в магазинах, не курили украдкой и не расписывали городские стены. Еще один ребенок погоды не сделает. К тому же мне действительно может понадобиться его помощь. Пожалуйста, Сэм, подумай об этом. Возможно, это что-то изменит.

В ответ он тяжело вздохнул, по-прежнему глядя ей в лицо.

– Может быть, я буду платить тебе за это? Я не могу допустить, чтобы ты взяла на себя заботу о нем на все лето и не получила никакой компенсации.

Лаки уперлась обеими руками ему в грудь и тут же пожалела об этом.

– Не оскорбляй меня, Керк. Я у тебя ни одного цента за это не возьму. Меня просто беспокоит Джей-Джей, и я пытаюсь тебе помочь.

– Может быть, я тоже чем-нибудь могу помочь тебе? Что-нибудь сделать для тебя?

Лаки подняла глаза. Он снова подошел слишком близко, но она все-таки не могла понять этого выражения его лица. А может быть, просто не хотела.

Внезапно ее снова осенило.

– Да, есть кое-что, что ты можешь сделать для меня.

– И что же это?

Его голос вдруг стал низким и хриплым. Почти... сексуальным. Лаки прикусила губу.

– Мне нужен бойфренд.

Глаза Сэма расширились от изумления, так что она поспешила добавить:

– Ты ведь знаешь меня, я все время что-нибудь придумываю. Я сказала одному типу на работе, что мне есть с кем пойти на ежегодный пикник паркового департамента Пибоди четвертого июля. Я была просто вынуждена так сказать, потому что этот парень подкатывает ко мне. – Брови Сэма взлетели вверх. – В любом случае мне нужен партнер. Уверена, у тебя есть какой-нибудь друг, который мог бы пойти со мной, правда? Только на один день. Даже на полдня. Да, и учти, что ему придется участвовать в соревнованиях, так что пусть он будет хоть в какой-то спортивной форме. Ты можешь сделать это для меня?

Когда Лаки закончила свою маленькую речь, она почти задыхалась. Сэм уже по крайней мере две минуты не отрывает взгляда от ее губ.

– Эй!

– Да, да, Лаки. Найти тебе партнера? Запросто. Как съесть яблочный пирог.

Она вздохнула и усмехнулась. Сэм нахмурился и направился к своему дому.

Загрузка...