Серебряные стрелы

Глава 16. Предания старины

В небольшой лощине у подножия холма стояла приземистая каменная башня. Ее стены были сплошь увиты плющом, местность вокруг нее заросла кустарником. Не каждый путник заметил бы эту башню.

Но Друзья Халла были необычными путниками. Они пришли сюда именно в поисках башни. Ведь это был Приют Геральда. Здесь они надеялись получить ответы на свои вопросы.

– Ты уверен, что мы не сбились с пути? – спросил Реджис у Дзирта, когда, обогнув гигантский валун, они увидели прямо перед собой башню. Старинное строение было больше похоже на развалины. Стояла мертвая тишина – так, словно сам воздух вокруг был пропитан почтительным благоговением.

– Уверен, – ответил Дзирт. – Прикинь, сколько лет этой башне. Она стоит здесь уже много веков.

– И сколько столетий она пустует? – несколько разочарованно спросил Бренор.

– Она не пустует, – ответил Дзирт. – Если, конечно, то, что мне сказали, не досадная ошибка.

Бренор решительно двинулся вперед.

– Возможно, ты и прав, – проворчал он. – Хотя скорее всего за этими дверями сидит и смотрит на нас какой-нибудь тролль или вонючий йети. Могу спорить, что он ждет не дождется, пока мы подойдем поближе! Что ж! Все равно до Сандабара теперь идти на день дольше, чем мы рассчитывали вчера!

Друзья последовали за ним по заросшей высокой травой тропинке, которая некогда вела ко входу в башню. К двери они подходили уже осторожнее, сжимая в руках оружие.

Покрытая мхом дверь, судя по всему, не открывалась в течение многих лет.

– Ну-ка, поработай руками, малыш, – сказал Бренор Вульфгару. – Если кто-то и сможет ее открыть, так только ты!

Вульфгар прислонил Клык Защитника к стене и подошел к огромной двери. Широко расставив ноги, он ощупал руками стену в поисках опоры.

Но стоило ему лишь слегка надавить на каменный портал, как дверь бесшумно, без видимого усилия с его стороны отворилась.

Из темноты повеяло прохладой. Легкий ветерок вынес наружу запах веков и диковинную смесь неведомых ароматов. Башня словно не принадлежала этому миру, она будто находилась в другом временном измерении.

Осторожно, стараясь ступать как можно тише, друзья вошли внутрь, и их шаги эхом отдались в безмолвном мраке. Свет, оставшийся позади, не проникал внутрь – между солнечными лучами и внутренним пространством башни словно стоял некий невидимый барьер.

– Надо зажечь факел… – начал было Реджис, но тут же умолк, напуганный раскатистым эхом, которым отозвался его шепот.

– Дверь! – вдруг закричал Вульфгар, заметив, что дверь у них за спиной начала сама собой медленно затворяться. Он попытался было удержать ее, однако даже его богатырская сила была здесь бесполезна. Дверь захлопнулась, издав легкий стук, который отразился от стен, словно вздох невидимого исполина.

Но как только дверь закрылась, комната озарилась призрачным голубоватым сиянием, и четверо путешественников обнаружили, что они находятся в громадном зале.

Друзей охватил благоговейный ужас. Им показалось, что время остановилось и они предстали перед самой Историей Рода Человеческого, находятся внутри облака, которое смывает понятия возраста и происхождения. В следующее мгновение они превратились в сторонних наблюдателей, само их существо оказалось в ином месте и времени – они взирали на развитие человека так, как это было доступно, пожалуй, лишь богам. Висящие на стенах затейливо расшитые ковры вдруг ожили, затем их краски померкли, остались лишь очертания фигур, которые начали изображать предания разных народов. Казалось, что сказания не изменяются, но нет – с каждым повторением события развивались несколько по-иному и всегда приводили к различным исходам.

Кроме ковров на стенах висели оружие и доспехи, изготовленные во все эпохи существования человечества, а с потолка свисали знамена и гербы тысяч давным-давно забытых королевств. Своды зала были украшены барельефами, изображавшими героев и мудрецов, имена которых поглотило время.

На противоположном конце зала виднелась деревянная дверь, казалось бы выходящая на холм позади башни. Друзья были настолько потрясены увиденным, что пришли в себя только тогда, когда она начала медленно отворяться.

Они даже не подумали схватиться за оружие – было очевидно, что хозяина этой башни невозможно поразить обычными средствами.

В зал вошел человек, и друзья сразу поняли, что столь древних старцев им еще не приходилось видеть. Лицо его, несмотря на преклонный возраст, не было исхудалым, однако морщинистая кожа напоминала кору иссушенного временем дерева. Его походка походила на течение величавой реки. Он подошел, остановился прямо напротив четырех друзей, и его руки, скрытые под складками длинной атласной мантии, спокойно опустились.

– Ты Геральд, живущий в этой башне? – спросил Дзирт.

– Да, я Геральд Поздняя Ночь. – Услышали они ясный и чистый голос старца. – Добро пожаловать, Друзья Халла. Повелительница Аластриэль предупредила меня о вашем приближении и поведала мне о цели вашего похода.

Вульфгар, пораженный необычайной таинственностью обстановки, все же обратил внимание на имя Аластриэль. Он повернулся к эльфу и, поймав его взгляд, многозначительно улыбнулся.

Дзирт смущенно отвернулся, и на его губах тоже возникло некое подобие улыбки.

– Это Зал Человека, – объяснил Геральд. – Самое большое помещение башни. Конечно, не считая библиотеки.

Он заметил, что Бренор разочарованно вздохнул.

– Летопись твоего народа еще длиннее, а уж эльфов… Но не забывай, что история обычно измеряется поколениями, а не столетиями. И люди, которым отведено так мало времени в этом мире, за годы правления одного короля дворфов способны построить на пустом месте тысячи и тысячи королевств.

– До чего же они нетерпеливы! – хмыкнул дворф.

– Согласен, – рассмеялся Геральд. – Но давайте-ка поужинаем. Сегодня у нас будет много работы.

Он пригласил их пройти во вторую дверь, и они оказались в коридоре, освещенном таким же призрачным сиянием, как и Зал Человека. Шагая по коридору, они заметили, что вдоль стен расположены двери, ведущие в залы, посвященные другим народам, и в том числе оркам, гоблинам и троллям.

Они ужинали за огромным круглым столом, поверхность которого была тверже камня, но покрыта искусно вырезанными рунами, многие из которых представляли собой изречения давно умерших мудрецов – даже сам Геральд не мог их прочесть. Пища в этом доме, как, впрочем, и все остальное, наводила на мысль об ушедших временах, однако кушанья были удивительно изысканными – ничего подобного друзьям еще есть не приходилось, а напиток, которым угостил их Геральд, – прозрачное, как горный хрусталь, вино – обладал богатым, удивительно тонким букетом, сравниться с которым не могли даже легендарные эликсиры эльфов.

Пока они ели, Геральд Поздняя Ночь не давал им скучать, рассказывая предания о героях прошлого и о событиях, благодаря которым мир приобрел современный облик. Друзья с интересом слушали и не спешили прервать беседу, хотя, судя по всему, сведения о Мифрил Халле находились где-то рядом, в одном из соседних залов.

Когда ужин закончился, Геральд встал из-за стола и многозначительно взглянул на друзей.

– Не сомневаюсь, что настанет день, лет через тысячу, возможно, и я, сидя за этим столом, буду так же услаждать чей-то слух историями о героических подвигах прошлого… И, можете мне поверить, одной из таких историй станет предание о Друзьях Халла и их славном походе.

Они не нашлись, что ответить. Даже Дзирт, который вечно был настороже и которого трудно было чем-либо смутить, промолчал.

– Идемте же, – сказал Поздняя Ночь. – Пусть ваш поход увенчается успехом. – И он повел их в библиотеку – величайшее на севере собрание книг.

Толстые и тонкие книги самых разнообразных размеров стояли на расположенных вдоль стен полках и стопками лежали на стоявших посреди зала столах. Геральд Поздняя Ночь указал им на стоявший в дальнем углу зала небольшой стол, на котором лежал раскрытый древний фолиант.

– Я уже кое-что нашел для вас, – объяснил старец. – Из всех книг, посвященных дворфам, только в этой есть упоминание о Мифрил Халле.

Бренор подошел к столу и прикоснулся к древним страницам. Его пальцы невольно задрожали. Книга была написана на Высоком дворфском, ныне почти забытом, редко используемом языке Думатойна, Хранящего Тайны в Недрах Гор. Но Бренор мог прочесть то, что здесь было написано. Он быстро пробежал глазами страницу, на которой была открыта книга, и зачитал друзьям наиболее важные, по его мнению, отрывки.

– «Король Элмор и его подданные вели выгодную торговлю с Гарумном и народом Боевого Топора, и дворфы, копая свои потайные шахты, нисколько не уменьшали доход Элмора. Осевший Камень был надежным партнером, но к тому времени Гарумн уже начал искать тайные пути для вывоза на рынок изделий из мифрила».

Бренор повернулся к друзьям, и они поняли, что дворф о чем-то догадался.

– Осевший Камень, – прошептал он. – Мне знакомо это название. – И Бренор снова уткнулся в книгу.

– Больше ты там ничего не найдешь, – сказал Поздняя Ночь. – История Мифрил Халла не дошла до наших дней. В этой книге говорится только о том, что поток мифрила вскоре иссяк, а потом исчез и сам Осевший Камень.

Но Бренор не слушал чародея. Он должен был прочесть книгу сам, его интересовало каждое упоминание о древней родине дворфов.

– А что это за Осевший Камень? – спросил Вульфгар у Поздней Ночи. – Может, он наведет нас на след?

– Наверняка, – ответил старец, – Хотя пока что я нигде, кроме как в этой книге, не нашел упоминания о нем, однако я склонен считать, что это достаточно необычный для дворфов город.

– Они жили на поверхности! – внезапно воскликнул Бренор.

– Да, – согласился Поздняя Ночь. – Народ дворфов жил в домах на поверхности земли. Такое и сейчас случается нечасто, а во времена Мифрил Халла вообще было редкостью. Я знаю всего лишь два таких случая.

Реджис издал торжествующий вопль.

– Боюсь, что твоя радость преждевременна, – заметил старец. – Даже если мы узнаем, где находился Осевший Камень, путь к Мифрил Халлу оттуда только начинается.

Бренор перелистнул несколько страниц и положил книгу на место.

– Да это же совсем рядом! – прорычал он. – Я должен знать, где это!

Дзирт подошел к нему и вынул из кармана золотой пузырек.

– Зелье предназначено специально для тебя, – сказал он в ответ на удивленный взгляд Бренора. – Оно поможет тебе на время вернуться в далекое прошлое.

– Учти, это весьма сильное средство, – предупредил Поздняя Ночь. – Ты не сможешь контролировать свои мысли и действия. Помни об этом и будь осторожен, добрый дворф.

Но Бренор, думая лишь о том, что он сможет что-то вспомнить, не терял времени даром. Одним глотком он осушил пузырек. На лице дворфа выступил пот, он оперся руками о стол, задрожал всем телом, и его сознание унеслось на многие столетия назад.

Реджис и Вульфгар подскочили к дворфу и усадили его в кресло.

Глаза Бренора были широко раскрыты, но он уже не видел стоящих прямо перед ним друзей. Пот заливал глаза. Его била дрожь.

– Бренор, – шепотом позвал его Дзирт, уже начавший сомневаться, стоило ли подвергать друга такому испытанию.

– Нет, отец! – закричал вдруг Бренор. – Не покидай меня! Что я смогу сделать один в этой темноте?

– Бренор! – на этот раз гораздо громче позвал Дзирт.

– Его нет с нами, – объяснил Поздняя Ночь, хорошо знакомый с действием зелья. – Народы, способные жить многие столетия, частенько использовали это снадобье, чтобы разобраться в своих воспоминаниях о далеком прошлом. Впрочем, те, кто прибегал к такому средству, обычно старались отправиться в более приятные времена.

Сейчас Поздняя Ночь внимательно наблюдал за дворфом, ведь зелье ввергло Бренора в воспоминания о годах, принесших тяжелые испытания народу Боевого Топора. За последние столетия инстинкт, стараясь уберечь дворфа от лишних переживаний, стер или, по крайней мере, рассеял эти воспоминания. Но сейчас события давно минувших дней предстали перед Бренором во всей своей трагичности.

– Отнесите его в Зал Дворфов, – скомандовал старец. – Пусть перед ним предстанут изображения героев его народа. Возможно, это придаст ему силы и поможет вспомнить еще что-нибудь.

Вульфгар поднял Бренора с кресла и осторожно понес по коридору. В Зале Дворфов он положил его на пол, и друзья, встав вокруг дворфа, принялись наблюдать за его блужданиями в глубинах собственной памяти.

Бренор, сознание которого металось между прошлым и настоящим, едва ли мог видеть окружавшие его лица. И все-таки Морадин, Думатойн и прочие герои его народа, взиравшие на него с портретов, несколько смягчали тяжелые воспоминания. По стенам висели доспехи дворфов, искусно сработанные топоры и боевые молоты, и Бренор в присутствии этих символов славы и доблести несколько успокоился.

Но образы богов и предков все же были бессильны развеять тот ужас, который он сейчас переживал, – гибель своего клана, падение Мифрил Халла, смерть отца…

– Солнечный свет! – закричал вдруг дворф, метавшийся между радостными и трагическими видениями. – Конец моему отцу и отцу моего отца! Но наше спасение близко, Осевший Камень… – На мгновение дворф словно лишился чувств, но быстро пришел в себя. – Укрой, защити нас! Мы потеряли все! Защити же нас!

– Да, дорогую цену приходится платить за воспоминания, – сказал Вульфгар, которому было тяжело наблюдать за мучениями дворфа.

– Он хотел заплатить, – ответил Дзирт.

– А если мы не узнаем ничего полезного, значит, он страдал впустую? – поинтересовался Реджис. – Что нам делать? Неужели мы ничем не можем помочь ему?

– В своих воспоминаниях он уже добрался до Осевшего Камня, а мы и понятия не имеем, где это, – заметил Вульфгар.

Дзирт выхватил саблю и накинул на голову капюшон плаща.

– Что? Что ты… – открыл было рот Реджис, но эльф уже подскочил к Бренору и плотно приник лицом к мокрой от пота щеке дворфа.

– Я твой друг, – прошептал он на ухо Бренору. – Обратись к воспоминаниям о гибели Мифрил Халла! Мы ждем! Мы жаждем отомстить, о могучий дворф из клана Боевого Топора! Укажи нам путь, следуя по которому мы восстановим былую славу Мифрил Халла!

– Это тайна, – выдохнул Бренор. Но Дзирт не сдавался.

– У нас осталось мало времени. Тьма сгущается, – настаивал он. – Дорогу, дворф! Нам нужно узнать дорогу туда!

Бренор пробормотал нечто нечленораздельное, и друзья поняли, что Дзирт разрушил последнюю преграду, которая мешала Бренору отыскать среди своих воспоминаний путь к Мифрил Халлу.

– Громче! – закричал Дзирт.

– Четвертая вершина, – прорычал в ответ Бренор. – Вверх по склону, а затем – вниз, в Долину Хранителя.

Дзирт обернулся к старцу, который кивнул ему, давая понять, что он знает, о чем идет речь, после чего вновь обратился к Бренору.

– Отдыхай, добрый дворф! – теперь уже спокойным, умиротворяющим тоном сказал он. – Твой народ будет отмщен!

– Судя по тому, что написано в книгах, четвертая вершина может означать только одно место, – сказал Геральд Поздняя Ночь Дзирту и Вульфгару, когда они вернулись в библиотеку. Реджис остался в Зале Дворфов наблюдать за беспокойным сном Бренора.

Старец достал с полки свиток пергамента и развернул его перед друзьями. Это была карта Центрального Севера – на ней были изображены земли, лежавшие между Серебристой Луной и Мирабаром.

– Во времена расцвета Мифрил Халла единственное поселение дворфов, живших на поверхности, располагалось вблизи от гор, где-то здесь. – Палец Геральда уткнулся в один из южных отрогов Средиземного Хребта – чуть к северу от Несма и Вечных Болот.

– Сейчас этот давно покинутый город называют «Развалины», а в те времена, когда там жил бородатый народ, его обычно называли Город Дворфов. Но, судя по тому, что бормотал ваш приятель, совершенно очевидно, что это тот самый Осевший Камень, о котором написано в книге.

– Почему же его не называют Городом Дворфов теперь?

– Дворфы – чрезвычайно скрытный народ, – усмехнувшись, пояснил Поздняя Ночь. – Особенно когда дело касается сокровищ. Гарумн из Мифрил Халла явно старался уберечь свое достояние от алчности окружающего мира. Они с Элмором выработали целую систему условных знаков и вымышленных имен, чтобы обезопасить себя. Эта хитрость должна была сбить со следа грабителей, шпионов и просто любопытных. Думаю, что многим книжникам не раз доводилось читать о Мифрил Халле, правда, под иным именем, и потому его, возможно, считают одним из многих городов дворфов, разбросанных ныне по миру.

Старец вновь задумался, пытаясь еще раз осмыслить то, что им удалось выяснить.

– Вам надо немедленно отправляться в путь, – сказал он. – Если понадобится, несите дворфа на себе и постарайтесь доставить его в Осевший Камень до того, как прекратится действие зелья. Оказавшись там, блуждающий в своих воспоминаниях Бренор, возможно, сумеет повторить путь, который он проделал двести лет назад… от самых ворот Мифрил Халла.

Дзирт взглянул на карту – на то место, которое чародей обозначил как развалины Осевшего Камня.

– Назад, на запад, – пробормотал он, припоминая слова Аластриэль. – Менее двух дней пути отсюда.

Вульфгар подошел ближе и, взглянув на пергамент, добавил:

– Похоже, наше путешествие близится к концу.

В его голосе звучали одновременно и радость, и грусть.

Глава 17. Вызов

Они покинули башню Геральда, когда звезды только-только замерцали на небе, и шли, не останавливаясь, до следующего вечера. Нести Бренора не потребовалось. Наоборот именно дворф, очнувшийся от сна и наконец оказавшийся на прямой дороге к заветной цели, повел друзей вперед, шагая даже еще решительней, чем в начале похода. Широко раскрыв глаза, дворф не чуя под собой ног несся к цели. Сейчас он находился одновременно и в прошлом и в настоящем. В течение почти двухсот лет Бренор мечтал отыскать свою родину, и теперь оставшиеся день-два пути казались ему дольше всех прошедших веков. Друзьям все-таки удалось победить своего основного врага – время. Если их догадки были верны, то идти до Мифрил Халла оставалось совсем недолго, а ведь лето едва достигло середины. Поняв, что время уже не давит на них, Дзирт, Вульфгар и Реджис решили было не торопиться, однако Бренор, придя в себя и узнав о том, что ему удалось вспомнить, и слышать не хотел о промедлении. Да они и не спорили – охваченный энтузиазмом дворф мог довести до белого каления кого угодно.

– Пошевеливайся! – то и дело покрикивал он на Реджиса, который едва поспевал за размашистой поступью друзей. – Если тебе так тяжело, мог бы остаться дома, в Десяти Городах, и любоваться своим свисающим на ремень пузом! – И дворф еще больше наклонялся вперед, его маленькие ножки начинали топать еще быстрее, и он совершенно не обращал внимания на жалобы Реджиса или замечания Вульфгара и Дзирта.

Они вышли на берег Раувин и некоторое время двигались вдоль реки, но, как только впереди показались горные вершины, Дзирт уговорил Бренора свернуть на северо-запад. Эльф отнюдь не горел желанием вновь повстречать гвардейцев Несма. Он нисколько не сомневался, что именно вести, которые принесли гонцы этого города, заставили Аластриэль не впустить его в Серебристую Луну.

Они сделали привал, но, несмотря на то, что позади была уже добрая половина пути до развалин, Бренор никак не мог успокоиться. Дворф метался по лагерю, словно попавший в ловушку дикий зверь. То и дело сжимая кулаки, он что-то невнятно бормотал себе под нос, явно вспоминая те суровые дни, когда его народ был вынужден покинуть Мифрил Халл, и, судя по всему, прикидывал, как жестоко он отомстит врагу, когда наконец отыщет родину своих предков.

– Неужели все это из-за зелья? – спросил Дзирта Вульфгар, с любопытством наблюдавший за дворфом.

– Наверное, – ответил Дзирт, также озабоченный поведением друга. – Зелье заставило Бренора вновь пережить самые тяжелые, безрадостные моменты его долгой жизни. И сейчас его воспоминания усилили неистовую жажду мщения, которая все эти годы не давала ему покоя.

– Он так волнуется, – заметил Вульфгар. Дзирт кивнул.

– Это же дело всей его жизни. Он поклялся вернуть своему народу Мифрил Халл, и клятва полностью владеет всем его существом.

– Боюсь, как бы хафлинг не выбился из сил, – кивнул Вульфгар в сторону Реджиса, который упал ничком сразу после того, как они поужинали. – Он едва поспевает за нами.

– Нам остался один дневной переход, – ответил Дзирт. – Реджис справится не хуже нас с тобой. – Он ободряюще похлопал Вульфгара по плечу, и тот был вынужден согласиться с эльфом – нечего было и думать о том, чтобы переубедить упрямого дворфа. Варвар отправился спать, а Дзирт принялся наблюдать за Бренором, и на его лицо вновь легла тень озабоченности, которой он не поделился с Вульфгаром.

Нет, его нисколько не беспокоило, как переносил дорогу Реджис. Эльф волновался за дворфа. Он вспомнил тот день, когда Бренор создал Клык Защитника. Этот боевой молот стал венцом его мастерства, оружием, способным войти в легенду. Ни создать что-либо более выдающееся, ни повторить свой успех Бренору уже не суждено. И с тех пор он действительно ни разу не ударил молотом о наковальню.

То же самое и с походом в Мифрил Халл. Как молот стал его лучшим творением, так и это путешествие окажется самой высокой вершиной, которую он покорит на своем жизненном пути. Но Дзирта волновало нечто иное, нежели успех или провал их замыслов, – опасности пути таили в себе одинаковую угрозу для всех четверых, – они отправлялись в дорогу, прекрасно зная, что их ожидает. Но удастся им отвоевать Мифрил Халл или нет, Бренор, единственный из них, достигнет вершины своего жизненного пути. И что тогда?

– Успокойся, мой дорогой друг, – сказал Дзирт, подходя к дворфу.

– Пойми, эльф, это мой дом! – рявкнул Бренор, но тем не менее несколько расслабился.

– Я понимаю, – сказал Дзирт. – Похоже, мы и впрямь со дня на день увидим Мифрил Халл. Пора искать ответы на некоторые вопросы.

Бренор удивленно взглянул на эльфа, хотя уже начал догадываться, куда тот клонит.

– До сих пор мы были заняты лишь поисками Мифрил Халла и мало задумывались над тем, что будем делать, когда отыщем его, – продолжал Дзирт.

– Я по праву являюсь королем Халла, – засопел Бренор.

– Не спорю, – сказал эльф. – Но вот темные силы, которые могли остаться в недрах гор? Я имею в виду тех, кто сумел изгнать твой народ из шахт и тоннелей. Ты считаешь, что мы справимся вчетвером?

– Может быть, эти силы исчезли сами собой, – буркнул дворф, явно не желая смотреть правде в глаза. – Пока что нам ничего не известно. Коридоры и залы Мифрил Халла вполне могут быть пусты.

– Возможно. Но что ты собираешься делать, если темные силы по-прежнему обитают в недрах гор?

Бренор на мгновение задумался.

– Мы пошлем гонца в Долину Ледяного Ветра, – сказал он. – И следующей весной к нам присоединится весь мой народ.

– Там едва наберется сотня воинов, – напомнил ему Дзирт.

– Если понадобится, я обращусь в Адбар, – упрямо продолжал Бренор. – Харбромм не откажет нам в помощи, если я пообещаю ему часть сокровищ.

Дзирт знал, что Бренор не расстанется с сокровищами своего народа так легко, как говорит, однако решил не волновать дворфа лишний раз.

– Ложись спать, – сказал он. – Когда придет время, ты примешь единственно правильное решение.

На заре они снова двинулись в путь и шагали даже быстрее, чем накануне. Вскоре они вышли к отрогам Средиземного Хребта, и тут с дворфом произошло нечто удивительное. Он резко остановился, настолько внезапно, что сам еле устоял на ногах. Вульфгар и Дзирт тут же подскочили к нему и помогли другу выпрямиться.

– Что случилось? – спросил Дзирт.

– Город Дворфов, – ответил Бренор, и его голос прозвучал глухо и еле слышно, так, словно доносился откуда-то издалека. Осмотревшись по сторонам, он ткнул пальцем в сторону одинокой скалы, возвышавшейся у подножия ближайшей к ним горы.

– Ты узнал это место?

Бренор не ответил. Чуть помедлив, он вновь устремился вперед. Дворф то и дело спотыкался, однако наотрез отказался от помощи друзей, которые, беспомощно пожав плечами, последовали за ним.

Часом позже они вышли к Развалинам. Огромные камни, плотно подогнанные друг к другу, образовывали стены мощных приземистых строений, которые, хотя здесь никто не жил уже более ста лет, оказались неподвластны времени и суровой стихии. Лишь дворфы были способны вдохнуть в камень такую силу и мощь и сложить стены так, что они становились прочнее самих гор и продолжали стоять, порой переживая целые поколения и даже слагаемые бардами предания, – так что даже много веков спустя народы с восхищением взирали на уцелевшие постройки, порой даже не подозревая, кто их создал.

Когда Бренор вспомнил, как несколько веков назад он вошел в этот город, его руки задрожали, а при воспоминании о темной силе, принесшей столько бед его клану, из серых глаз сурового дворфа сами собой потекли слезы.

Друзья, не желая нарушать его воспоминаний, молча шагали следом. Но когда наступил вечер, Дзирт подошел к другу.

– Ты знаешь, куда идти дальше? – спросил он.

Бренор поднял голову и кивнул в сторону петлявшей по склону горы тропы.

– Туда. Полдня ходу, – ответил он.

– Заночуем здесь? – спросил Дзирт.

– Было бы неплохо, – сказал Бренор. – Мне надо о многом подумать, эльф. Не беспокойся, теперь я не забуду дорогу. – Он, прищурив глаза, вновь взглянул на тропу, по которой некогда спасался бегством, унося ноги от темных сил. – Я больше никогда не забуду дорогу домой.

Друзьям очень повезло, что Бренор так неистово рванул в сторону Развалин. Бок легко встал на их след неподалеку от Серебристой Луны, и теперь Энтрери и компания, не теряя времени даром, продолжали погоню. Миновав Приют Геральда, волшебные силы которого в любом случае не подпустили бы их к башне, они даже выиграли время.

Наконец они остановились на ночлег, и убийца, заметив мерцающий вдали огонек, злобно усмехнулся, он не сомневался, что его жертва совсем рядом.

Кэтти-бри поняла, что следующий день готовит ей великое испытание. Девушка почти всю свою жизнь провела среди суровых дворфов. Ее воспитал сам Бренор Боевой Топор. Он научил ее держать себя в руках, внушил ей уверенность в собственных силах. Это была вовсе не самоуверенность, призванная скрыть сомнения, – нет, это была вера в свои возможности и способность трезво оценить, с чем она сможет справиться, а с чем – нет. И в эту ночь Кэтти-бри никак не могла уснуть, и совсем не потому, что боялась подвести друзей, а лишь от сумасшедшего желания как можно скорее бросить вызов врагу.

Они встали задолго до зари и с первыми лучами солнца уже были у Развалин. Их мало интересовал древний город, но они быстро обнаружили остатки костра четырех друзей.

– Они ушли отсюда час, может, два часа назад, – сказал Энтрери, склонившись над углями костра.

– Бок уже взял новый след, – прошептала Сидния, кивнув в сторону голема, который уверенно двинулся к подножию ближайшей горы.

Рот Энтрери растянулся в широкой ухмылке. Убийца почувствовал знакомый азарт погони. Но Кэтти-бри не обратила на это никакого внимания. Она пристально следила за Джиерданом.

Воина мучили сомнения. Похоже, он не был уверен в себе. Джиердан устремился вслед за Сиднией и Энтрери сразу же, как только они двинулись за Боком, но, в отличие от них, он явно не горел желанием вступить в бой с четырьмя друзьями.

И это порадовало девушку.

Они пошли вверх по тропе, петлявшей меж огромных валунов и обломков скал. И вот наступил момент, когда Энтрери, впервые с того момента, как он пустился в погоню, воочию увидел свою жертву.

Убийца вышел на усыпанный камнями участок склона и резко замедлил шаг, стараясь незаметно подобраться к небольшой рощице, из которой как раз выходили Бренор и его друзья. Энтрери притаился за одним из валунов и сделал остальным знак присоединиться к нему.

– Останови голема, – сказал он Сиднии, заметив, что монстр движется к рощице и вот-вот, выйдя с другой стороны, попадется на глаза четырем друзьям.

– Бок, вернись ко мне! – закричала волшебница так громко, как могла, надеясь, что гуляющее по склону горы эхо не долетит до дворфа с товарищами.

Энтрери ткнул пальцем в сторону маячивших вдали фигурок.

– Мы настигнем их еще до того, как они перевалят на противоположный склон, – сказал он. Затем убийца вскочил и в два прыжка оказался рядом с Джиерданом и Кэтти-бри. Достав веревку, он крепко связал девушке руки за спиной. – Если вздумаешь кричать, тебе придется увидеть, как умрут твои друзья, – зловеще сказал он. – И можешь не сомневаться, после этого твоя смерть будет еще страшнее.

Кэтти-бри изобразила на лице смертельный ужас. В душе она была безмерно рада, что на этот раз угроза убийцы не подействовала на нее. Она сумела преодолеть страх, который вселил в нее Энтрери во время их первой встречи в Десяти Городах. Ей удалось убедить себя в том, что этот коварный, не знающий жалости убийца не более чем человек.

Энтрери мотнул головой в сторону тянувшегося вокруг склона горы небольшого ущелья.

– Я пойду низом и первым встречу их, – сказал он Сиднии. – А вы с големом идите следом за ними и постарайтесь догнать эту компанию на тропе.

– А мне что делать? – спросил Джиердан.

– Ты останешься с девчонкой, – сказал Энтрери таким тоном, словно говорил со слугой, после чего резко отвернулся и, не желая слышать никаких возражений, помчался в сторону ущелья.

Сидния, ожидавшая возвращения Бока, даже не взглянула на Джиердана. Сейчас у нее не было времени участвовать в подобных спорах, и она решила, что, раз Джиердан не может сам за себя постоять, это тем более не ее забота.

– Действуй! – прошептала Кэтти-бри Джиердану. – Ради себя, а не ради меня!

Воин вопросительно посмотрел на нее. Сейчас он был готов выслушать любой совет, который помог бы ему выпутаться из сложившейся ситуации.

– Волшебнице наплевать на тебя, воин, – продолжала Кэтти-бри. – Убийца отодвинул тебя на второй план, и она предпочитает действовать заодно с ним. Пора! Если я не ошибаюсь, это твой последний шанс! Покажи этой девчонке, чего ты стоишь, гвардеец Лускана!

Джиердан нервно осмотрелся по сторонам. Он ожидал от Кэтти-бри любого подвоха, но сейчас вдруг понял, что в ее словах есть некий смысл.

Его гордыня победила. Широко размахнувшись, воин ударил Кэтти-бри по лицу, сбил ее с ног и, оттолкнув Сиднию, помчался вслед за Энтрери.

– Куда ты? – крикнула ему вслед волшебница. Но Джиердан уже не слышал ее. Время разговоров закончилось.

Сидния обернулась в сторону Кэтти-бри, желая убедиться, что пленнице не удастся освободиться. Но Кэтти-бри ожидала этого и потому, то и дело издавая жалобные стоны, принялась кататься по камням так, словно от удара она почти лишилась рассудка. На самом деле она успела вовремя увернуться от тяжелой ладони воина. И теперь девушка думала лишь о том, чтобы расположиться поудобнее, так, чтобы, улучив момент, пропустить ноги между связанных за спиной рук, выведя руки вперед.

Беспомощность Кэтти-бри вполне успокоила Сиднию, и она обратила свой взор к схватке, которая вот-вот должна была вспыхнуть между ее спутниками. Увидев, что Джиердан бежит за ним, Энтрери выхватил кинжал и повернулся к воину.

– Тебе же было приказано оставаться с девчонкой, – зловеще прошипел он.

– Я отправился в этот поход вовсе не для того, чтобы охранять твою пленницу! – проревел Джиердан, обнажая меч.

На лице Энтрери вновь заиграла знакомая улыбка.

– Возвращайся, – в последний раз сказал он Джиердану, отлично зная, что гордый воин и не подумает выполнить его приказ.

Джиердан шагнул вперед.

И Энтрери, не мешкая, бросился на него.

Джиердан был опытным бойцом. Он выходил победителем из множества поединков, и если Энтрери хотел покончить с ним одним ударом, он сильно ошибался. Меч воина легко отклонил саблю убийцы, и Джиердан тут же нанес ответный удар.

Понимая, что поведение Энтрери по отношению к Джиердану иначе как оскорбительным не назовешь, Сидния опасалась схватки между ними с того самого момента, как они покинули Небесную Башню. То, что один из них, скорее всего Джиердан, сейчас должен был погибнуть, волновало ее меньше всего, но она не собиралась допустить, чтобы ее миссия оказалась под угрозой провала. После того как эльф будет у нее в руках, Энтрери и Джиердан могут выяснять отношения как им будет угодно.

– Ступай к ним! – скомандовала волшебница гол ему. – Прекрати эту драку!

Бок немедленно устремился к соперникам, и Сидния, покачав головой, искренне понадеялась на то, что в самое ближайшее время спокойствие будет восстановлено и они смогут продолжить погоню.

Она совсем забыла о пленнице, которая неслышно возникла у нее за спиной.

Кэтти-бри знала, что у нее есть одна лишь возможность помочь друзьям. Бесшумно подкравшись к Сиднии, она размахнулась и с силой ударила ее кулаками. Чародейка, не издав ни звука, ничком рухнула на камни. Кэтти-бри, не теряя времени даром, помчалась к рощице. Сейчас ей надо было подбежать как можно ближе к друзьям, чтобы хотя бы криком успеть предупредить их об опасности.

Но лишь только она скрылась в тени деревьев, как до нее донесся сдавленный крик Сиднии: «Бок!»

Голем развернулся и огромными скачками помчался вслед за беглянкой.

Далее если бы Энтрери и Джиердан видели, как убегала Кэтти-бри… но они были слишком поглощены своей схваткой, чтобы броситься в погоню за ней.

– Ты больше не будешь издеваться надо мной! – Голос Джиердана перекрывал звон стали.

– Ошибаешься, – злорадно отвечал ему Энтрери. – Глумиться над трупом можно по-разному, и можешь не сомневаться, болван, что твоим вонючим останкам придется так же худо, как тебе.

Действуя в привычной манере, убийца с каждым мгновением все ближе подбирался к наиболее уязвимым местам Джиердана.

Воин атаковал умело, но его противник без труда парировал удары. Вскоре Джиердан уже исчерпал весь свой запас хитроумных выпадов, и теперь Энтрери легко уклонялся от его смертоносного меча. И хотя до конца схватки было еще далеко, воин уже почувствовал первые признаки усталости.

Они обменялись еще несколькими ударами. Энтрери двигался все быстрей, а двуручный меч воина взлетал и опускался все медленнее. Сейчас Джиердан всей душой надеялся, что волшебница успеет вмешаться в поединок. Со стороны его усталость должна была быть заметна, и он недоумевал, почему Сидния еще не попыталась прервать их бой. Мельком обернувшись, Джиердан увидел, что она лежит, уткнувшись лицом в каменистый склон.

«Достойный способ выйти из боя», – решил Джиердан, думая уже только о том, как спасти свою жизнь.

– Сидния! – крикнул он, обращаясь к убийце. – Ей надо помочь!

Но Энтрери и ухом не повел.

– И девчонка! – закричал Джиердан, надеясь привлечь внимание врага, и, отбежав на несколько шагов, опустил меч. – Продолжим потом, – решительно сказал он, хотя на самом деле не испытывал ни малейшего желания вновь сойтись с убийцей в открытом бою.

Энтрери ничего не ответил, но тоже опустил саблю. Джиердан обернулся, чтобы взглянуть на Сиднию.

И кинжал Энтрери, тонко свистнув, по самую рукоять вонзился ему в спину.

Кэтти-бри бежала сквозь чащу, то и дело неловко взмахивая руками, пытаясь сохранить равновесие. Она уже несколько раз падала, спотыкаясь о валявшиеся между деревьев камни, но снова и снова легко, словно кошка, вскакивала на ноги.

Бок был проворнее.

Упав в очередной раз, Кэтти-бри прокатилась по острым камням и, с трудом поднявшись, вновь устремилась вверх по склону. Она четко слышала топот голема за спиной и прекрасно понимала, что ей не удастся удрать от гнусной твари. Но выбора не было. Пот, заливавший исцарапанное лицо девушки, причинял ей мучительную боль. Кэтти-бри уже потеряла надежду на спасение, но упорно продолжала оттягивать очевидную развязку.

И, несмотря на охвативший ее ужас, девушка сумела найти выход. В двадцати футах ниже по склону она заметила торчавший между камней обломок ствола давным-давно умершего дерева. И почти сразу же ей на ум пришел дерзкий и отчаянный, однако дававший надежду на спасение план. Подбежав к останкам дерева, она осмотрела его, пытаясь сообразить, что произойдет, если ей удастся вырвать пень.

Затем, поднявшись на несколько футов вверх, она приготовилась к прыжку и стала ждать. Вот Бок выскочил из чащи и устремился к ней. При каждом его шаге тяжелые булыжники веером разлетались в разные стороны. Вот монстр приготовился к завершающему броску и вытянул вперед свои ужасные руки.

И тут Кэтти-бри стремительно прыгнула вниз.

При этом она сумела накинуть веревку, стягивавшую ее кисти, на пень, и под тяжестью ее тела давным-давно высохшие корни с диким скрежетом вырвались наружу.

Бок, не обратив на это никакого внимания, продолжал нестись вниз по склону. Он не понял, какая опасность ему грозит, даже когда камни вдруг начали разъезжаться у него под ногами.

Кэтти-бри покатилась вниз. Стараясь не думать о боли, она, извиваясь всем телом, пыталась уклониться от прыгающих по склону камней. В конце концов ее усилия увенчались успехом – девушке удалось зацепиться за кряжистый ствол дуба. Укрывшись среди его корней, Кэтти-бри осторожно выглянула из-за них – и как раз вовремя.

Она увидела, как тысячи камней обрушились на беспомощно катившегося по склону голема.

Глава 18. Тайна долины хранителя

– Долина Хранителя! – торжественно объявил Бренор. Друзья стояли на высоком утесе, молча глядя на простиравшееся в сотнях футов под ними глубокое скалистое ущелье.

– И как ты собираешься спускаться? – озабоченно спросил Реджис, уже успевший заметить, что стены ущелья были необычайно гладкими, словно их специально сделал такими некий невидимый мастер.

Но, конечно же, существовал вполне безопасный путь вниз, и Бренор, все еще не утративший способности обращаться к воспоминаниям своей юности, без труда обнаружил его. Он повел друзей вдоль края ущелья и в какой-то момент остановился и ткнул пальцем на запад.

– Вы стоите на четвертой вершине, – сказал он. – Она называется так потому, что позади нее торчат еще три.

– «Три вершины, слившихся в одну, – пропел дворф слова древней песни, которую учили наизусть все юноши его клана перед тем, как в первый раз спуститься в шахты. – Три вершины, ставшие одной, перед тобой в лучах зари…»

Бренор, встав так, чтобы все три видневшиеся на западе горы слились в одну, медленно подошел к краю обрыва и глянул вниз.

– Мы у входа в долину, – спокойно произнес дворф, хотя сердце его готово было вырваться из груди.

Друзья подошли к нему и чуть ниже кромки обрыва увидели вырубленную в скале небольшую ступеньку – первую в длинной череде ступеней, уходивших вниз, в долину. Удивительная лестница была расположена так хитроумно, что заметить ее с любой другой точки было просто невозможно.

Реджис взглянул вниз, и у него тут же закружилась голова при одной только мысли о том, что предстоит спуск на многие сотни футов безо всякой возможности хоть за что-нибудь уцепиться.

– Да мы же свалимся и разобьемся в лепешку! – пискнул он, в ужасе отпрянув от края обрыва.

Но Бренор даже не обратил внимания на его восклицание. В следующее мгновение он решительно двинулся вниз, а Дзирт и Вульфгар последовали за ним, оставив Реджису единственную возможность – спускаться следом. Но на самом деле они искренне сочувствовали хафлингу и всячески старались облегчить ему спуск. Когда поднялся ветер, Вульфгар даже взял Реджиса на руки.

Несмотря на то что впереди них уверенно шел Бренор, друзья спускались долго. Только через несколько часов дно ущелья приблизилось к ним.

– Пятьсот налево, потом еще сотня, – пропел Бренор, когда они наконец спустились, и двинулся вдоль стены ущелья на юг, вслух отсчитывая шаги.

Сейчас они шагали мимо огромных каменных колонн, казавшихся сверху не больше мелких камешков. Даже Бренор, народ которого жил здесь многие столетия, не мог припомнить никаких легенд, которые повествовали бы о том, кем и когда были вырублены и установлены громадные колонны. Но, как бы то ни было, они возвышались над Долиной Хранителя в течение многих тысячелетий и появились здесь задолго до того, как сюда пришли дворфы. Удивительные творения древних мастеров отбрасывали грандиозные тени, вселяя благоговейный трепет в души тех, кто когда-либо спускался сюда.

Ветер, гуляя между колоннами, издавал душераздирающий вой, и этот звук придавал долине возвышенный, внеземной облик. Любой, кто попадал сюда, со всей отчетливостью понимал, насколько ничтожна и скоротечна жизнь. Самим своим существованием не подвластные времени колонны словно насмехались над одушевленной жизнью.

Но Бренор, не обращая внимания на окружавший их величественный пейзаж, продолжал сосредоточенно отсчитывать шаги.

– Пятьсот налево, потом еще сотня, и ты стоишь пред тайной дверью…

Вот дворф остановился и принялся внимательно изучать стену ущелья в поисках входа в город своих предков.

Дзирт подошел, встал рядом с ним и осторожно ощупал стену.

– Ты уверен, что не ошибся? – спросил он дворфа после нескольких минут напряженных поисков, убедившись, что в стене нет даже мельчайших трещин.

– Да, уверен! – рявкнул Бренор. – Мой народ умел хранить свои богатства, поэтому дверь должна быть хорошо скрыта.

Реджис подошел, чтобы помочь им, а Вульфгар, несколько настороженный видом окружавших колонн, остался стоять позади, охраняя друзей.

И буквально через несколько мгновений заметил движение там, откуда они только что пришли, – на ступенях каменной лестницы. Сжимая в руках Клык Защитника, он низко пригнулся.

– Мы здесь не одни, – тихо сказал он, и его шепот эхом отозвался среди колонн – каменные исполины словно издевались над его попыткой тихо предупредить друзей.

Дзирт в два прыжка отскочил к ближайшей колонне и начал медленно отходить в сторону, ориентируясь по застывшему взгляду Вульфгара. Рассерженный тем, что произошла непредвиденная задержка, Бренор выхватил из-за пояса небольшой топорик и встал рядом с варваром. Реджис счел за лучшее расположиться у них за спиной.

– Это Кэтти-бри, – услышали они голос Дзирта и в первый момент облегченно вздохнули, даже не задумавшись, что заставило девушку проделать столь долгий путь и как ей вообще удалось их отыскать.

Улыбки исчезли сами собой, когда они увидели, как Кэтти-бри, вся исцарапанная и окровавленная, спотыкаясь бредет к ним. Они бросились к девушке, и лишь Дзирт, подозревая, что за Кэтти-бри, возможно, кто-то гонится, продолжал наблюдать за лестницей.

– Что ты здесь делаешь? – закричал Бренор, обняв девушку. – И кто тебя ранил? Клянусь, он почувствует мои пальцы на своей шее!

– И мой молот! – добавил Вульфгар, в бешенстве от того, что кто-то посмел поднять руку на Кэтти-бри.

Реджис незаметно отошел в сторону. Он сразу почувствовал неладное.

– Фендер Маллот и Гролло – убиты, – чуть отдышавшись, сказала Кэтти-бри.

– В дороге? Они были с тобой? Но почему? – начал расспрашивать дворф.

– Нет, в Десяти Городах, – ответила Кэтти-бри. – Там появился человек, убийца, он искал Реджиса. Я последовала за ним, надеясь предупредить вас, но он захватил меня и повел с собой.

Бренор бросил на хафлинга испепеляющий взгляд. Реджис, понуро опустив голову, начал медленно пятиться прочь.

– Когда я увидел тебя, бегущего вслед за нами по дороге из Десяти Городов, я сразу понял, что ты влип в какую-то историю! – прорычал Бренор. – А ну рассказывай, в чем дело! И не вздумай врать!

– Его зовут Энтрери, – торопливо сказал Реджис. – Артемис Энтрери. Он пришел из Калимпорта. Его послал Паша Пуук. – С этими словами Реджис вытащил из-за пазухи свой рубин. – Ему нужно вот это.

– Но он не один, – добавила Кэтти-бри. – Чародеи из Лускана ищут Дзирта.

– Что им нужно? – спросил стоявший в тени эльф.

Кэтти-бри пожала плечами.

– Они старались не говорить об этом, но, насколько я понимаю, они хотят что-то выяснить насчет Акара Кесселла.

Дзирт сразу все понял. Они искали хрустальный камень, средоточие сил зла, который сейчас лежал под толщей вечных снегов в одном из ущелий у подножия Пирамиды Кельвина.

– Сколько их? – спросил Вульфгар. – И как далеко они отсюда?

– Их было трое, – ответила Кэтти-бри. – Убийца, волшебница и стражник из Лускана. И еще с ними было чудовище. Они называли его голем. Таких монстров мне еще видеть не приходилось.

– Голем, – покачал головою Дзирт. Ему доводилось видеть подобные существа в подземном городе темных эльфов. – Да, если с ними голем, это, пожалуй, действительно серьезные противники.

– Но чудовища больше нет, – продолжала Кэтти-бри. – Он гнался за мной и, без сомнения, догнал бы, но мне удалась одна хитрость, и сейчас он лежит погребенный под тяжестью тысяч камней. Я вызвала небольшой обвал! Бренор вновь прижал девушку к себе.

– Отлично, милая моя, – прошептал он.

– И когда я убегала, стражник и убийца схватились не на жизнь, а на смерть, – снова заговорила Кэтти-бри. – Сейчас один из них наверняка мертв. И скорее всего это воин. Жаль, если это так. Он был не самым плохим человеком в мире.

– В любом случае за то, что он помогал этим псам, ему пришлось бы познакомиться с моим топором! – сказал Бренор. – Но хватит болтать! Мы еще успеем наговориться всласть. Тебе известно, девочка, что ты стоишь у порога Мифрил Халла? И скоро своими глазами увидишь все те сокровища, о которых я столько рассказывал тебе! Но сейчас отдохни! – Дворф обернулся, решив сказать Вульфгару, чтобы тот присмотрел за девушкой, и уперся взглядом в Реджиса, который, понуро опустив голову, размышлял, не слишком ли серьезному испытанию он подверг терпение друзей на этот раз.

– Не бойся, мой друг, – шепнул Вульфгар, заметив его беспокойство. – Ты спасал свою жизнь, и в этом нет ничего постыдного. Хотя, пожалуй, надо было сказать нам о грозящей тебе опасности!

– А ну-ка, Пузан, посмотри мне в глаза! – взревел Бренор. – Сказать по правде, ничего другого я от тебя и не ожидал, жалкий ты мошенник! Не думай, что ты нас чем-то удивил! – Дворф свирепел прямо на глазах. – Как ты посмел навлечь на нас такую беду? – орал он на Реджиса, отодвинув Кэтти-бри в сторону. – Когда я уже стою на пороге собственного дома!

Вульфгар, пораженный столь внезапной вспышкой ярости, заслонил Реджиса от Бренора. Ему еще не приходилось видеть дворфа в таком бешенстве. Кэтти-бри от удивления лишилась дара речи.

– Это не его вина, – сказала она наконец. – Чародеи в любом случае последовали бы за вами.

Тут к ним подошел Дзирт.

– Пока что на лестнице никого нет, – сказал он, но, присмотревшись, понял, что друзья не слышат его.

Наступила томительная пауза, и первым пришел в себя Вульфгар.

– Мы проделали такой долгий путь не для того, чтобы поссориться, – сказал он Бренору.

Дворф ошеломленно уставился на него, не вполне понимая, как это Вульфгар осмелился перечить ему.

– Пф! – выдохнул он наконец и в сердцах вскинул руки. – В один прекрасный день глупый хафлинг попросту угробит всех нас… Но это, конечно, сущие пустяки, – едко добавил он и, повернувшись к стене, продолжил поиски потайной двери.

Дзирт удивленно взглянул на неожиданно успокоившегося дворфа и обернулся к Реджису. Хафлинг, съежившись и опустив голову, сидел на ближайшем камне – он явно потерял всякий интерес к дальнейшим поискам.

– Бодрись, – шепнул ему эльф. – Бренор отходчив. Просто сейчас перед ним возникло то, к чему он стремился всю свою жизнь.

– А что касается этого убийцы, которому так нужна твоя голова… – сказал Вульфгар, – когда он доберется сюда, мы приготовим ему достойную встречу. – С этими словами Вульфгар похлопал ладонью по своему молоту. – Возможно, нам удастся заставить его передумать!

– Если мы найдем вход в глубь горы, они скорее всего потеряют наш след, – сказал Дзирт Бренору, решив еще более успокоить друга.

– Они не смогут отыскать лестницу, – подала голос Кэтти-бри. – Даже видя, как вы спускаетесь, я сама едва нашла ее!

– А я бы схватился с ними прямо сейчас! – сказал Вульфгар. – Они должны ответить за каждую царапину Кэтти-бри!

– Остерегайся убийцы, – предупредила его девушка. – Его клинки несут смерть!

– Волшебница тоже может оказаться опасным противником, – добавил Дзирт. – Но сейчас у нас есть дела поважнее. Не думаю, что нам стоит очертя голову бросаться в бой, которого вполне можно избежать.

– Никаких остановок! – воскликнул Бренор, не дав молодому варвару даже открыть рот. – Мифрил Халл прямо передо мной, и я твердо намерен войти внутрь! Пусть следуют за нами, если у них хватит духу. – Сделав знак Дзирту, чтобы тот присоединился к поискам двери, дворф вновь повернулся к стене. – А ты смотри по сторонам, – скомандовал он Вульфгару. – И приглядывай за моей девочкой!

– Может, надо сказать какое-нибудь волшебное слово? – спросил Дзирт, когда они с Бренором принялись осматривать гладкую стену.

– Ну да, – ответил Бренор. – Есть такое слово. Но заключенное в нем волшебство со временем иссякает и приходится задумывать новое. Правда, за последние двести лет здесь некому было говорить волшебные слова!

– Тогда попробуй старое.

– Я уже пробовал, эльф. Я произнес его дюжину раз подряд, когда мы только подошли к стене. – Дворф в сердцах стукнул кулаком по камню и простонал: – Но я знаю, что есть еще какой-то другой способ.

– Ты вспомнишь его, – заверил друга Дзирт. – Ты обязательно вспомнишь этот способ.

Но даже упрямство и настойчивость дворфа на этот раз не помогли. Накрывшая ущелье ночь застала друзей все еще стоящими у потайной двери. Они не стали разводить огня, чтобы не привлекать внимания преследователей. Из всех испытаний, с которыми им довелось столкнуться, вынужденное ожидание у невидимого входа, за которым скрывалась заветная цель, оказалось, пожалуй, самым тяжелым. Бренор раз за разом ворошил свои воспоминания и вскоре уже начал сомневаться – а тут ли вообще эта дверь. Он снова и снова повторял слова песни, которую выучил еще мальчишкой в Мифрил Халле, и тщетно пытался припомнить другие способы открыть дверь, которые он, возможно, упустил.

Остальные спали, то и дело беспокойно ворочаясь, в особенности Кэтти-бри, которая знала, что где-то поблизости бродит коварный убийца. Друзья, пожалуй, вообще не заснули бы в эту ночь, но они знали, что их покой надежно охраняют вечно настороженные зоркие глаза темного эльфа.

В нескольких милях от них молча стоял Энтрери, внимательно изучая склоны гор. Он заметил огонек костра, но не сомневался, что четверо друзей поостерегутся развести огонь, особенно если Кэтти-бри успела их предупредить. Позади него лежала закутанная в одеяло Сидния – она никак не могла оправиться от удара, который нанесла ей пленница.

Убийца размышлял над тем, не пора ли начать действовать в одиночку. Развивайся события так, как планировал он, Энтрери не задумываясь бросил бы волшебницу на произвол судьбы, но сейчас ему необходимо было время, чтобы осмыслить сложившееся положение и решить, что делать дальше.

Восход застал его глубоко погруженным в раздумья. Вскоре проснулась и Сидния.

– Джиердан? – спросила она, едва открыв глаза, и Энтрери, обернувшись, склонился над ней.

– Где Джиердан? – снова спросила Сидния. – Мертв, – спокойно ответил Энтрери. – Как и голем.

– Бок? – выдохнула Сидния.

– Его засыпало камнями, – объяснил убийца.

– А девчонка?

– Сбежала. – Энтрери посмотрел на восток. – Когда я увижу, что тебе лучше, я уйду, – сказал он. – Наш поход закончен.

– Но они же так близко, – возразила Сидния. – Неужели ты решил прекратить погоню?

Энтрери усмехнулся.

– Хафлинг никуда от меня не денется, – жестко сказал он, и Сидния поняла, что он говорит правду. – Но наш союз расторгнут. Я займусь своей охотой, а ты своей, но предупреждаю тебя – если ты возьмешь то, что принадлежит мне, ты станешь следующей жертвой.

Сидния задумалась над его словами.

– Где Бок? – спросила она наконец. Энтрери кивнул на восток:

– На склоне, за рощей.

– Помоги мне добраться туда, – попросила его девушка. – Я должна кое-что сделать.

Убийца помог волшебнице подняться и повел ее по тропе, решив, что расстанется с ней сразу же, как только она покончит с этим последним делом. За время их путешествия он начал испытывать к молодой волшебнице самое искреннее уважение. Она нравилась ему своей целеустремленностью, и убийца верил, что Сидния не встанет у него на пути. Она еще не была настоящей чародейкой, поэтому ей было не под силу справиться с ним. Обоим было отлично известно, что те добрые чувства, что он питает к ней, ни на мгновение не замедлят удар его кинжала в случае, если Сидния попытается хоть как-то помешать ему.

Некоторое время она внимательно изучала заваленный камнями склон горы, после чего с многозначительной улыбкой обернулась к Энтрери.

– Ты говоришь, что наш поход закончен, однако ты ошибаешься. Мы еще можем тебе пригодиться, – сказала она.

– Мы? – переспросил убийца. Сидния вновь обернулась к склону.

– Бок! – громко прокричала она, внимательно наблюдая за грудой булыжников.

Энтрери, не вполне понимая, что происходит, с интересом уставился на камни. Они не двигались.

– Бок! – на этот раз еще громче закричала Сидния, и, словно отвечая на ее призыв, камни чуть шевельнулись. Вот один из них откатился в сторону, после чего другой вдруг поднялся в воздух – под ним, потягиваясь, стоял голем. Монстр был изрядно помят и исцарапан, но, судя по всему, совершенно не чувствовал боли. Отшвырнув камень в сторону, Бок подошел к ним и встал рядом с хозяйкой.

– Голема не так-то просто уничтожить, – объяснила Сидния, искренне наслаждаясь восхищением, ясно читавшимся на обычно невозмутимом лице Энтрери. – У него есть цель, и его крайне сложно свернуть с пути.

– С пути, который ведет нас по следу эльфа, – рассмеялся Энтрери. – Что ж, идем вместе, Сидния. Продолжим наш поход!

Наступило утро, но друзья все еще не смогли открыть каменную дверь. Бренор встал перед стеной и произнес длинную тираду, слова которой не имели ничего общего с волшебными заклинаниями.

Вульфгар поступил иначе. Рассудив, что эхо, гуляющее между колоннами, поможет им отыскать нужную точку, он двинулся вдоль стены, постукивая по ней своим молотом. Ударяя по стене, Клык Защитника издавал мелодичный звон, что лишний раз подтверждало, сколь мастерски он сработан.

Но вот Вульфгар в очередной раз опустил молот на камень, и тот провалился в пустоту, окутанную голубоватым сиянием. Варвар, не сразу сообразив, что произошло, испуганно отскочил в сторону. На стене появились трещины. Сомнений быть не могло – ему удалось открыть дверь. Кусок стены медленно отъезжал вглубь, и вскоре перед друзьями предстал первый зал скрытого в недрах горы города дворфов. В лицо им повеяло застоявшимся за многие столетия запахом старины.

– Ну конечно же! – завопил Бренор. – Волшебное оружие! Только оно может служить пропуском в глубь горы!

– Ты хочешь сказать, что, приходя сюда, гости должны были постучать по камню волшебным оружием? – спросил Дзирт.

Дворф кивнул и вгляделся в царивший внутри полумрак. Открывшийся перед ними зал не был освещен, однако дальше по коридору виднелась череда ярко пылавших факелов.

– Там что, кто-то есть? – опасливо спросил Реджис.

– Необязательно, – ответил Бренор, на которого разом нахлынуло множество воспоминаний. – Эти факелы могут гореть очень долго. Целую жизнь дворфа и даже дольше. – С этими словами он решительно шагнул в дверной проем, потревожив пыль, скопившуюся более чем за два столетия.

Друзья молча последовали за ним. Пол входного зала был сплошь покрыт останками множества дворфов. Давным-давно здесь явно произошла жестокая битва – последнее сражение воинов клана Боевого Топора перед тем, как они были изгнаны из родного города.

– Теперь я своими глазами вижу, что предания не лгут, – пробормотал дворф и повернулся к друзьям, чтобы объяснить им, в чем дело. – Когда я и другие молодые дворфы пришли в Осевший Камень, мы много слышали о великой битве во входном зале. Некоторые специально ходили туда, чтобы проверить, насколько верны эти слухи, но никто из них не вернулся.

Бренор двинулся дальше, и друзья вместе с ним принялись осматривать помещение. Скелеты дворфов густо покрывали пол, в точности сохраняя те положения, в которых некогда приняли смерть отважные воины. Выкованные из мифрила не подвластные ржавчине доспехи и оружие четко указывали, где покоятся останки воинов клана Боевого Топора. Вперемешку с ними лежали скелеты, одетые в иные доспехи. Можно было подумать, что дворфы сошлись в бою между собой. Загадка эта была неразрешима для живших на поверхности, но Дзирт сразу все понял. Живя в подземном городе темных эльфов, он знал воинов-дергаров, злобных серых дворфов, союзников своего народа. Они были среди дворфов примерно тем же, что темные эльфы среди своих сородичей, однако ввиду того, что другие, жившие ближе к поверхности, дворфы иногда докапывались до их коридоров и шахт, вражда между ними подчас разгоралась сильней, чем между народами эльфов. Скелеты дергаров о многом поведали Дзирту, как, впрочем, и самому Бренору, который сразу сообразил, кому принадлежат необычные для его клана доспехи, и впервые понял, какая сила изгнала его народ из Мифрил Халла. Дзирт отлично понимал, что если серые все еще болтаются по шахтам горного города, Бренору будет нелегко отвоевать свою родину.

Волшебная дверь сама собой закрылась за ними, и в зале стало темнее. Вульфгар и Кэтти-бри, мало что видевшие в сгустившемся полумраке, взялись за руки, а Реджис вовсю копошился в пыли в поисках драгоценных камней и прочих сокровищ, которые могли заваляться среди доспехов.

Бренор тоже увидел кое-что интересное. Он подошел к двум лежавшим спиной к спине скелетам. Пол вокруг них был сплошь завален костями серых дворфов, и уже одно это натолкнуло его на мысль о том, кто были эти двое, еще до того, как он увидел украшавшие их щиты гербы в виде пенящихся кружек эля.

Дзирт подошел и встал рядом с дворфом, держась, впрочем, на почтительном расстоянии.

– Бангор – мой отец, – объяснил Бренор. – И Гарумн, отец моего отца, – король Мифрил Халла. Видишь, как они бились, прежде чем их сразили?

– Да, судя по всему, они были столь же доблестными воинами, как и их потомок, – согласился Дзирт.

Бренор молча принял похвалу друга и нагнулся, чтобы стереть пыль со шлема Гарумна.

– Это доспехи Бренора, моего тезки, основателя нашего клана. Думается мне, что перед тем, как сложить головы, король проклял это место, – сказал он, – потому-то серые сразу после боя смылись отсюда и никогда больше не возвращались в Мифрил Халл… и даже не взяли трофеев.

Дзирт согласно кивнул. Подобное объяснение представлялось ему вполне правдоподобным. Он прекрасно знал, какая чудовищная сила заключалась в проклятии, которое налагал король в момент, когда рушилось его королевство.

Бренор благоговейно собрал останки Гарумна и унес их в соседний зал. Дзирт не пошел за ним, он отлично понимал, что сейчас дворфу необходимо побыть одному. Эльф подошел к Вульфгару и Кэтти-бри и принялся объяснять им, что произошло в этом зале в последние мгновения Мифрил Халла.

Они терпеливо ждали Бренора, представляя, как могло развиваться сражение, и вскоре перед их мысленным взором предстала картина жестокого боя. Друзья словно наяву услышали звон стали и воинственные крики отважных дворфов из клана Боевого Топора.

Тут вернулся Бренор, и воображаемая картина сражения мигом померкла перед тем, что они увидели. Реджис, испугавшийся, что один из призраков прошлого вернулся, чтобы схватить его за руку, выронил те несколько драгоценных камней, которые ему уже удалось подобрать.

Исцарапанный в боях щит Бренора остался в соседнем зале. Его зазубренный и помятый однорогий шлем был привязан к заплечному мешку. Дворф был с головы до пят облачен в доспехи своего героического тезки. На щите из чистого золота сияла пенящаяся кружка эля, а шлем был украшен тысячей переливающихся всеми цветами радуги драгоценных камней.

– Увидев все собственными глазами, я признаю предания истинными! – громко прокричал дворф, потрясая над головой топором, выкованным из чистейшего мифрила. – Гарумн и мой отец – мертвы. Поэтому я провозглашаю себя Восьмым Королем Мифрил Халла!

Глава 19. Тени

– Ущелье Гарумна, – сказал Бренор и провел линию по карте, которую он нацарапал на полу.

Сейчас, несмотря на то, что зелье Аластриэль перестало действовать, одно то, что он вошел под своды родного города, всколыхнуло в нем множество воспоминаний. Он все еще не мог припомнить точное расположение отдельных залов, однако общий план уже вырисовывался в его голове. Друзья столпились вокруг, пытаясь разглядеть карту в неровном свете факела, который Вульфгар снял со стены.

– Наружу можно выйти там, – продолжал Бренор. – Вот дверь, она находится за мостом.

– Уходим? – спросил Вульфгар.

– Наша цель была – найти Мифрил Халл, – напомнил друзьям Дзирт, пустив в ход тот же довод, что так подействовал на Бренора накануне. – Если те, кто победил народ Боевого Топора, по-прежнему живут поблизости, нам не победить их впятером. Остается лишь проследить, чтобы знание о том, где находится этот город, не исчезло вместе с нами.

– Я собираюсь выяснить, с чем нам придется иметь дело, – сказал Бренор. – Выйти мы можем и через первую дверь, она легко открывается изнутри. Но я намерен пройти по верхнему уровню и осмотреть город. Я должен знать, с кем предстоит сразиться, прежде чем приведу сюда своих воинов и обращусь за помощью к соседям. – С этими словами он бросил на Дзирта насмешливый взгляд.

Эльф сразу понял, что на уме у Бренора нечто большее, чем просто «осмотреть город», но он не стал возражать, удовлетворившись тем, что ему все-таки удалось предостеречь упрямого дворфа. Кроме того, Дзирт знал, что присутствие Кэтти-бри обязательно повлияет на дальнейшие решения Бренора.

– А потом ты вернешься сюда, – сказал Вульфгар.

– Во главе целой армии, – фыркнул Бренор. Тут он взглянул на Кэтти-бри, и его воинственный пыл как рукой сняло.

Кэтти-бри заметила это.

– Не вздумай сворачивать с дороги из-за меня, – сказала она. – Я уже сражалась рядом с тобой и сейчас вполне смогу постоять за себя! Честно говоря, я не собиралась отправляться в это путешествие, но раз уж я здесь, я пойду с тобой до конца!

Поскольку воспитанием девушки Бренор занимался сам, то он не мог не одобрить ее слова. Он осмотрелся по сторонам и сказал:

– Тогда найди себе оружие, подбери доспехи-и вперед!

– Дорогу выбирать тебе, – сказал Дзирт. – Это твой поход. Мы идем рядом, но дорогу выбираешь ты.

Бренор усмехнулся. Он уже заметил знакомый блеск в глазах эльфа и поймал себя на мысли, что, возможно в Дзирте еще не умерла страсть к приключениям.

– Идем, – сказал Вульфгар. – Я не для того прошагал многие мили, чтобы повернуть назад, когда мы уже вошли внутрь Мифрил Халла!

Реджис промолчал. Он похлопал ладонью по висящему на поясе небольшому мешочку, который он уже успел набить драгоценными камнями, и подумал о том, как бы пополнить запас своих сокровищ, если залы Мифрил Халла и впрямь столь великолепны, как об этом рассказывал Бренор. И… хафлинг совершенно осознанно сделал выбор. Уж лучше он вместе с друзьями пройдет в недрах этой горы все девять кругов ада, чем вернется назад, туда, где его поджидает Артемис Энтрери.

Как только Кэтти-бри подобрала себе снаряжение, Бренор повел их вперед. Дворф, облаченный в сверкающие доспехи своего деда, размахивая мифриловым топором, гордо вышагивал во главе отряда. На его голове сиял шлем-корона, признак королевской власти.

– Идем в Ущелье Гарумна! – провозгласил он, покидая входной зал. – А там уж решим, что делать дальше – выбираться наружу или спускаться вниз. Ах, друзья мои, мы покроем себя неувядаемой славой!

Следом за ним, сжимая в одной руке факел, а в другой Клык Защитника, шагал Вульфгар. На его лице читалась непреклонная решимость. За ним шли Реджис и Кэтти-бри. Они были настроены менее решительно. Приняв предстоящие им приключения как неизбежность, хафлинг и девушка тем не менее были готовы сделать все, что от них потребуется, чтобы помочь дворфу.

Дзирт двигался то рядом с ними, то позади, а порой даже уходил вперед. Он шагал неслышно, стремительно перебегая из тени в тень, и друзья почти не видели его, однако сознание того, что эльф где-то рядом, успокаивало их.

Здесь, в Мифрил Халле, стены залов и коридоров вовсе не были сплошными. Напротив – они были испещрены множеством ниш. Некоторые из них уходили далеко в глубь горы, чтобы там соединиться со сложной системой извилистых коридоров. Сводчатые потолки были испещрены множеством выступов и углублений, предназначенных для того, чтобы усилить пляску теней от пламени вечных факелов. Это было место, полное тайн и волшебных секретов, – здесь дворфы могли спокойно заниматься своим ремеслом, зная, что запутанная сеть коридоров послужит им надежной защитой.

Верхний уровень, как, видимо, и все остальные, представлял собой необычайно хитроумно устроенный лабиринт. Чужаку нечего было и думать найти дорогу среди бесчисленного множества развилок, пересечений и расходящихся в разные стороны подъемов и спусков. Даже Бренор, на которого то и дело накатывали воспоминания детства и который чем дальше, тем больше понимал логику, следуя которой древние рудокопы создали это хитросплетение коридоров, – даже он гораздо чаще сворачивал не туда, куда следовало, и поначалу друзья провели больше времени возвращаясь назад, чем шагая вперед.

Но все-таки кое-что Бренор помнил неплохо.

– Смотрите под ноги! – не уставал он предупреждать своих друзей. – Этот уровень – последний перед главными залами, и здесь полным-полно ловушек. Вы не успеете и глазом моргнуть, как провалитесь вниз!

И вот впервые за этот день друзья вышли в пещеры – в большинстве своем ничем не украшенные, без каких-либо признаков, что они обитаемы.

– Это комнаты стражи и помещения для гостей, – объяснил Бренор. – Здесь останавливались главным образом Король Элмор и его соплеменники из Осевшего Камня, когда приходили к нам за товаром.

Друзья двинулись дальше. Стояла мертвая тишина – слышны были лишь их шаги да потрескивание факелов. Но даже эти звуки мгновенно таяли в застоявшемся за несколько столетий воздухе. Дзирту и Бренору окружающая обстановка живо напоминала о проведенных под землей годах юности, однако остальным ощущение висящей над головой каменной громады явно причиняло беспокойство.

Дзирт, осторожно пробуя ногой прочность пола, перемещался от ниши к нише и вдруг почувствовал нечто необычное. Нагнувшись, он обнаружил легкое дуновение ветра из небольших трещин у самого основания стены и сразу же позвал друзей.

Бренор присел и в задумчивости почесал бороду. Он прекрасно знал, что это может означать. Воздух, поступавший в коридор через трещину, был теплым, хотя, если бы трещина уходила на поверхность, дуновение было бы холодным. Бренор снял перчатку и потрогал камень.

– Это жар кузнечных горнов, – пробормотал он.

– Значит, внизу кто-то есть, – рассудил Дзирт.

Бренор не ответил. Пол коридора еле заметно подрагивал, но дворфу, знавшему все о камне, этого было вполне достаточно. Он сразу понял, что где-то внизу, в шахтах, идет напряженная работа.

Дворф отвернулся к стене и попытался осмыслить ситуацию. До сих пор он упрямо надеялся и в конце концов смог убедить себя в том, что в шахтах никого нет и быть не может. Но сейчас он ясно осознал, что, раз внизу пылают кузнечные горны, его надеждам пришел конец.

– Отправляйся к ним. Покажи им лестницу, – скомандовал Дендибар.

Моркай пристально вгляделся в лицо чародея. Он отлично понимал, что в любой момент может легко освободиться от слабеющей хватки Дендибара. Моркай был до глубины души поражен тем, что его опять вызвали, – ведь чародей явно не успел как следует восстановить силы после их прошлой встречи. Конечно, Дендибар еще не дошел до той степени изнурения, когда Моркаю удастся нанести смертельный удар, однако, вздумай дух сопротивляться, чародей уже не сможет заставить его подчиниться своей воле.

И все-таки Моркай решил выполнить это приказание. Ему хотелось, чтобы игра тянулась как можно дольше. Дендибар, одержимый идеей найти эльфа, обязательно будет вызывать его еще и еще… с каждым разом становясь все слабее…

– А как ты собираешься спускаться вниз? – спросил Энтрери у Сиднии, когда Бок, шагая по следу эльфа, вывел их к ущелью и они оказались над обрывом.

Сидния взглянула на Бока, и голем с готовностью полез через край утеса. Если бы она не остановила его, в следующее мгновение монстр полетел бы вниз. Волшебница повернулась к Энтрери и беспомощно пожала плечами.

И тут они увидели яркую вспышку и перед ними, окутанный языками пламени, снова возник призрак Моркая.

– Идите за мной, – сказал он. – Мне приказано показать вам дорогу.

Не проронив больше ни слова, Моркай подвел их к каменной лестнице и исчез так же внезапно, как и появился.

– Смотри-ка, твой хозяин снова помог нам, – сказал Энтрери, становясь на первую ступеньку.

Сидния лишь улыбнулась, пытаясь скрыть охвативший ее страх.

– По меньшей мере четыре раза, – прошептала она себе под нос, припоминая, когда Дендибар вызывал духа.

С каждым разом Моркай казался все более спокойным и уверенным в себе. Оставалось лишь надеяться, что Дендибар найдет в себе силы повременить с очередным вызовом.

Когда они спустились на дно ущелья, Бок повел их прямиком к потайной двери и, словно понимая, что эта преграда ему не по зубам, смиренно отошел в сторону, ожидая от своей хозяйки новых приказаний.

Энтрери принялся ощупывать гладкую поверхность скалы, напряженно вглядываясь в нее в поисках мельчайших трещин.

– Ты зря теряешь время, – сказала Сидния. – Эта дверь сделана руками дворфов, и, как ты ни старайся, тебе не удастся обнаружить ее.

– Если тут вообще есть дверь, – угрюмо ответил убийца.

– Есть, – заверила его Сидния. – Бок пришел сюда по следу эльфа и четко знает, что тот исчез в стене. Сбить голема со следа невозможно.

– Тогда скорее открывай дверь, – усмехнулся Энтрери. – Ведь они с каждым мгновением уходят все дальше.

Сидния глубоко вздохнула и нервно потерла руки. Впервые с того момента, как она покинула Небесную Башню, ей предоставилась возможность пустить в ход колдовство. Магическая энергия девушки уже давно искала повода проявить себя.

Волшебница взмахнула руками, пробормотала несколько необходимых заклинаний, после чего скомандовала: «Бусин сумине!» – и резко выбросила руки вперед, по направлению к стене.

Ремень Энтрери сам собой расстегнулся, и его кинжал и сабля шлепнулись на землю.

– Ловко это у тебя получается, – насмешливо сказал он, наклоняясь, чтобы поднять оружие.

Сидния в замешательстве смотрела на стену.

– Дверь устояла перед моими заклинаниями, – сконфуженно пробормотала она, хотя убийца и так уже все понял. – В этом нет ничего неожиданного. Дворфы редко прибегают к колдовству, но стоит признать, что их магия обладает удивительным свойством противостоять чужой воле.

– Что будем делать? – спросил Энтрери. – Может быть, тут есть другой вход?

– Дверь же перед нами, – сказала Сидния и, повернувшись к Боку, скомандовала: – Сломай ее!

Голем тут же бросился к стене, да так стремительно, что Энтрери едва успел отскочить в сторону.

Огромные кулаки Бока, подобно сошедшимся в смертельном бою горным баранам, начали бить по стене. Довольно долго ничего не происходило, слышались лишь глухие удары.

Сидния терпеливо ждала. Легким взмахом руки она отмела возможные возражения со стороны Энтрери и продолжала внимательно наблюдать за стеной. Вот камень прорезала трещина. Затем еще одна. И еще… Бок, не зная усталости, наносил удар за ударом.

Вскоре испещрившие стену трещины приняли очертания двери, и глаза Энтрери расширились от восторга.

И вот, наконец, голем последним сильнейшим ударом превратил массивную каменную дверь в груду обломков. Во второй раз за этот день и за почти двести лет солнечные лучи ворвались во входной зал Мифрил Халла.

– Что это было? – испуганно прошептал Реджис, после того как звуки мощнейших ударов наконец затихли.

Дзирт уже давно догадался, в чем дело, но еще не был вполне уверен в правильности своих подозрений – здесь, в вырубленных в толще горы коридорах, звук одинаково распространялся во всех направлениях.

У Кэтти-бри, которая отлично помнила проломленную стену в Серебристой Луне, тоже возникли на этот счет свои догадки.

Но никто не проронил ни слова. Сейчас, когда опасность подстерегала их за каждым углом, вряд ли стоило волноваться, заслышав отголоски далеких ударов. Друзья пошли дальше, словно ничего особенного не произошло, – они лишь начали двигаться осторожнее, а Дзирт незаметно для остальных переместился назад и шел сейчас последним.

Бренора не покидало ощущение близкой опасности, словно кто-то невидимый молча наблюдал за ними, готовясь в удобный момент нанести коварный удар. Он еще не понял, насколько обоснованны его опасения. Может быть, они – лишь следствие воспоминаний о том трагическом дне, когда клан Боевого Топора был изгнан из своего горного города.

Несмотря на растущее ощущение близкой опасности, дворф упрямо шагал вперед – он был у себя дома и не собирался без боя отдавать свою родину.

Друзья свернули в очередной коридор, тени вокруг них подозрительно удлинились.

И вдруг одна из теней отделилась от стены и напала на Вульфгара.

Варвар почувствовал, как его окатила волна могильного холода. Рядом истошно завопил Реджис. Стены коридора разом пришли в движение, и вокруг друзей заплясали темные пятна.

Вульфгар, которого нападение застало врасплох, не успел даже изготовиться к бою, как получил новый удар. Но тут Кэтти-бри, придя в себя, подскочила к нему и с силой вонзила в черный силуэт свой короткий, широкий меч. Девушка почувствовала, что клинок попал в цель, однако у нее тут же возникло ощущение, что она ударила нечто такое, что невозможно поразить сталью. Впрочем, разбираться в природе загадочного врага было некогда, и Кэтти-бри принялась яростно размахивать мечом.

У противоположной стены Бренор тоже вступил в бой. Несколько пар черных рук жадно тянулись к нему, и он еле успевал отмахиваться от них. Дворф то и дело ощущал на себе леденящие душу прикосновения врагов.

Вульфгар, несколько освоившись с обстановкой, занес было Клык Защитника над головой и собирался броситься на помощь Кэтти-бри, но она остановила его.

– Факел! – закричала девушка. – Освети их!

Вульфгар поднял факел и ткнул им в самую гущу черных теней, которые тут же отпрянули. Варвар бросился было в погоню за ними, но, споткнувшись о хафлинга, который, дрожа от страха, лежал на полу, растянулся на камнях.

Кэтти-бри подхватила факел и стала размахивать им, стараясь держать монстров на расстоянии.

Дзирт сразу узнал тех, кто атаковал его друзей. Эти твари были обычным явлением в подземных городах его народа, и порой темные эльфы даже дружили с ними. Призвав на помощь свои колдовские навыки, эльф опутал темные силуэты волшебным пламенем и бросился на помощь друзьям.

Чудовища были вполне человекообразны и выглядели так, как могли бы выглядеть тени, отбрасываемые на стену людьми, хотя очертания их постоянно изменялись, расплываясь и возникая вновь. Их было множество, но пламя, вызванное эльфом, начисто лишило чудовищ их основного преимущества – внезапности нападения, которую обеспечивал им мрак. Без защитного покрова тьмы монстры оказались совершенно бессильны и быстро исчезли в многочисленных трещинах, покрывавших стены.

Друзья решили не задерживаться и бегом двинулись дальше. Вульфгар подхватил Реджиса на руки и помчался следом за Бренором и Кэтти-бри. Дзирт чуть помедлил и последовал за ними, то и дело оглядываясь, чтобы в случае чего прикрыть отход друзей.

Много залов и коридоров осталось у них за спиной, прежде чем Бренор решил, что можно замедлить шаг. Его вновь начали мучить сомнения: удастся ли ему вернуть Мифрил Халл своему народу и, главное, стоило ли тянуть своих друзей в глубь горы. Сейчас дворф с опаской взирал на каждую тень, в любой момент ожидая нападения.

Но что самое главное – его охватили совершенно новые, неведомые ранее чувства. Поначалу едва заметные, они постепенно вступили в жестокую схватку с его сознанием. И наконец Бренор понял, в чем дело. Несмотря на свое хвастовство, он уже не чувствовал, что находится у себя дома. Его воспоминания о Мифрил Халле, о древних традициях и процветании своего народа не имели ничего общего с той ужасной аурой, которой дышали сейчас коридоры подземного города. С тех пор как он покинул Мифрил Халл, многое изменилось, в том числе и тени вечных факелов, некогда олицетворявшие незримое присутствие бога Думатойна, Хранящего Тайны в Недрах Горы. Сейчас сами эти тени стали врагами.

Друзьям Бренора невольно передалось то разочарование, которое он испытывал. Вульфгар и Дзирт были вполне готовы к этому еще до того, как им удалось проникнуть внутрь Мифрил Халла, и сейчас переживали за дворфа. Если, как и сотворение волшебного молота, возвращение в Мифрил Халл знаменовало собой вершину его жизни, они не могли не волноваться за друга, особенно если их поход через горный город окажется неудачным.

Бренор упрямо шагал вперед, думая лишь о том, как бы побыстрее добраться до Ущелья Гарумна, а потом – до выхода. Когда-то дворф намеревался оставаться в Мифрил Халле до тех пор, пока он не вернет все, что некогда принадлежало его народу, однако сейчас разум настойчиво призывал его покинуть проклятое место и никогда больше не возвращаться сюда.

Наконец Бренор пришел к выводу, что надо попытаться пересечь верхний уровень города, хотя бы из уважения к своим давно погибшим предкам и к друзьям, которые, многократно рискуя жизнью, решились сопровождать его. В душе он не переставал надеяться, что охватившее его чувство настороженности пройдет, если ему удастся обнаружить хоть что-то светлое в этом вселявшем ужас полумраке. Думая так, Бренор снова сжимал топор и щит своего героического предка и, выпятив бородатый подбородок, упрямо шагал вперед.

Вот коридор пошел под уклон. На их пути все реже попадались залы, все меньше тоннелей ответвлялось в стороны. Из трещин в полу то и дело вырывались струйки горячего воздуха, служившего дворфу постоянным мучительным напоминанием о том, что творится внизу. Наконец, завернув за угол, они оказались перед массивной каменной дверью, перекрывавшей коридор от пола до потолка.

– Зал? – спросил Вульфгар, схватившись за тяжелое дверное кольцо.

Бренор, не вполне уверенный в точности своих воспоминаний, покачал головой. Вульфгар поднатужился и открыл дверь – друзья увидели за ней пустой коридор, упиравшийся в еще одну, точно такую же дверь.

– Десять дверей, – сказал Бренор, вспомнив, где они находятся. – Десять дверей в коридоре, идущем вниз. И каждая снабжена засовом. – С этими словами он пошарил рукой в тени за дверью и показал друзьям укрепленный на петле тяжелый металлический стержень, который можно было легко опустить на вырубленные в двери пазы. – А за этими десятью – еще десять дверей коридора, идущего вверх, но на них засовы с другой стороны.

– Чтобы в случае чего, спасаясь от врага, можно было быстро закрыть все двери одну за другой и встретиться в центре со своими сородичами, отступающими с другой стороны, – сказала Кэтти-бри.

– А между центральными дверьми наверняка есть проход на нижние уровни, – добавил Дзирт, сразу понявший, в чем смысл этих защитных хитростей.

– Да, между ними небольшой зал и в полу потайная дверь, – подтвердил его догадку Бренор.

– Возможно, там мы сможем немного передохнуть, – сказал эльф.

Бренор кивнул и пошел вперед. Воспоминания не подвели дворфа, и, миновав последнюю дверь, они оказались в небольшой овальной комнате, на противоположном конце которой располагался снабженный засовом выход. В центре пола виднелся люк. Его явно никто не открывал в течение многих лет. По стенам комнаты чернели уже знакомые друзьям входы в разбегающиеся в разные стороны коридоры.

Бегло осмотрев комнату, чтобы убедиться, что в комнате все в порядке, они заперли выходы и начали снимать тяжелую одежду, потому что жара становилась гнетущей, а неподвижный воздух словно давил на них.

– Мы находимся в самом центре верхнего уровня, – с отсутствующим видом пробормотал Бренор. – Завтра попытаемся отыскать ущелье.

– А куда потом? – спросил Вульфгар, в котором с новой силой запылал дух искателя приключений. Молодому варвару ужасно хотелось поскорее спуститься в глубь горного города.

– Наружу или вниз, – ответил Дзирт, сделав особое ударение на первом слове, чтобы Вульфгар понял, что второе маловероятно. – Это мы решим, когда обнаружим ущелье Гарумна.

Вульфгар изумленно уставился на эльфа, пытаясь понять, куда вдруг исчезла его страсть к приключениям, однако, судя по всему, Дзирт, как и Бренор, был твердо намерен поскорее покинуть Мифрил Халл. Неужели здесь таилось нечто ужасное, способное испугать отважного эльфа? Поразмыслив, Вульфгар решил, что на Дзирта, по-видимому, нахлынули безрадостные воспоминания юности.

Молодой варвар не ошибся – то, что помнил Дзирт о подземном мире, действительно довольно быстро вселило в него желание как можно скорее покинуть Мифрил Халл, но вовсе не из-за тягостных раздумий о прежних временах. Дзирт отлично помнил, с какими грозными темными силами ему приходилось иметь дело в Мензоберранзане. Сейчас он чувствовал их присутствие в темных коридорах и знал, что подчас эти силы настолько кошмарны, что живущие на поверхности даже не способны в полной мере представить грозящую им опасность. За себя он нисколько не опасался. Будучи темным эльфом, он мог драться с ними на равных. Но его друзья, за исключением, пожалуй, имевшего некоторый опыт дворфа, были совершенно не подготовлены к встрече с подобными монстрами.

И… Дзирт уже не сомневался, что кто-то постоянно следует за ними.

Энтрери согнулся в три погибели и приник ухом к двери – точно так же, как он уже проделал это девять раз. Лязг брошенного на каменный пол щита вызвал у него довольную улыбку. Повернувшись к Сиднии и Боку, убийца удовлетворенно кивнул.

Наконец-то он настиг свою жертву.

Дверь, в которую они недавно вошли, содрогнулась от сильнейшего удара. Друзья, едва успевшие устроить привал, с ужасом и удивлением увидели, как после второго удара массивная каменная дверь разлетелась на куски. В то же мгновение в овальную комнату ворвался голем и отшвырнул с дороги Реджиса и Кэтти-бри, которые даже не успели схватиться за оружие.

Монстр без труда мог бы растоптать их, однако ему нужен был Дзирт До'Урден. Чуть помедлив, он бросился в центр комнаты, навстречу эльфу.

Дзирт, нисколько не удивленный столь неожиданной атакой, мгновенно исчез в тени и, двигаясь вдоль стены, направился к дверному проему, с тем чтобы остановить тех, кто мог ворваться вслед за чудовищем. Он сразу понял, что нет смысла пытаться скрыться от голема, которого чародеи наверняка наделили способностью чуять след темного эльфа. Так оно и оказалось. Бок остановился и мгновенно развернулся на месте.

Но Вульфгар и Бренор встретили его, встав плечом к плечу.

В комнату вслед за Боком вбежал Энтрери и, воспользовавшись замешательством, которое сумел вызвать монстр, неслышно скользнул в тень, поступив точно так же, как и эльф. Они встретились у стены прямо посередине комнаты, и, увидев перед собой тень, удивительно похожую на себя, каждый из них, перед тем как броситься в бой, чуть помедлил.

– Итак, наконец-то я повстречал Дзирта До'Урдена, – прошептал Энтрери.

– Преимущество на твоей стороне, – спокойно ответил Дзирт. – Я ведь не знаю, кто ты.

– Сейчас узнаешь, темный эльф! – рассмеялся убийца.

Они устремились навстречу друг другу, и сабля и кинжал Энтрери сошлись с клинками Дзирта в дикой пляске смерти.

Вульфгар что было силы опустил свой молот на монстра, который, думая сейчас только об эльфе, даже не попытался защититься. Клык Защитника вновь обрушился на врага, но тот, даже не заметив этого, бросился за своей жертвой. Бренор и Вульфгар обменялись удивленными взглядами и вновь атаковали чудовище – молот и топор в едином порыве начали кромсать и крушить тело голема.

Реджис, оглушенный ударом тяжелого сапога Бока, неподвижно лежал у стены, но Кэтти-бри, сжимая в руках меч, уже поднялась на ноги. То, как грациозно двигались Дзирт и Энтрери, на мгновение захватило ее.

Сидния, стоявшая в дверном проеме, также застыла в изумлении. Такого ей еще видеть не приходилось – искусные бойцы двигались, наносили и отражали удары в полной гармонии друг с другом.

Каждый из них безошибочно угадывал, куда будет направлен следующий выпад противника. В точности повторяя движения друг друга, они двигались так, что казалось, в этой битве не будет победителя. Дзирт и Энтрери выглядели зеркальным отражением друг друга, и только непрерывный лязг стали не давал зрителям забыть, что схватка эта происходит не в их воображении. Противники то и дело исчезали в тени, стараясь использовать малейшие преимущества в этом поединке равных. И вот, в какой-то момент, оба исчезли в одной из стенных ниш.

Тут Сидния вспомнила, какова ее роль в этой битве. Не теряя времени даром, она выхватила из-за пояса тонкий деревянный жезл и направила его в сторону дворфа и варвара. Сиднии ужасно хотелось увидеть, чем закончится схватка Энтрери с темным эльфом, однако долг велел ей поскорее освободить голема, с тем чтобы он наконец настиг эльфа.

Вульфгар и Дзирт уже сбили Бока с ног, и сейчас дворф, стоя между его ног, вовсю кромсал чудовище топором, а варвар наносил сокрушительные удары по его голове.

Но это продолжалось недолго. Вспышка молнии, ударившей из жезла Сиднии, отбросила Вульфгара к противоположной стене, его кожаная куртка задымилась, а все тело задрожало.

Бренор упал на пол и некоторое время лежал без движения. Он не пострадал – дворфы крепкий народ и, вдобавок, мало подвержены воздействию колдовских сил. И вдруг Бренор услышал под полом знакомый скрежет. Он помнил этот звук со времен своего детства и сейчас все никак не мог вспомнить, что же это означает.

Однако он не сомневался, что вот-вот произойдет нечто страшное.

Бренор поднял голову, увидел, как содрогнулись стены овальной комнаты, и сразу все понял. Повернувшись к Дзирту, он прокричал:

– Осторожно, эльф!

Но в этот момент пол коридора, где сверкали клинки Дзирта и Энтрери, провалился…

Там, где только что были эльф и убийца, клубилось облако пыли. Бренору показалось, что время остановилось. Как только сработала каменная ловушка, все помещение разом пришло в движение. Стены начали трескаться, и камни градом посыпались с потолка. На одном конце комнаты Сидния отчаянно звала к себе Бока, в то время как у противоположной стены Вульфгар, откинув засов, распахнул первую из ведущих наверх десяти дверей и закричал, призывая друзей немедленно следовать за ним.

Кэтти-бри вскочила и подбежала к хафлингу. Поднять Реджиса ей не удалось, и тогда девушка, ухватив его за лодыжки, поволокла бесчувственное тельце к двери. При этом она несколько раз окликнула Бренора в надежде, что он поспешит ей на помощь.

Но дворф сидел, словно громом пораженный, и молча смотрел на то, что осталось от ниши, где еще совсем недавно находился Дзирт.

Вот пол овальной комнаты прорезала широкая трещина. Кэтти-бри стиснула зубы и все-таки успела втянуть Реджиса в коридор. Вульфгар звал дворфа и даже бросился за ним.

В конце концов Бренор поднялся на ноги и медленно побрел к друзьям. Понуро склонив голову, он шел и надеялся, что пол разверзнется и черная каменная бездна поглотит его.

И разом положит конец его невыносимой печали.

Глава 20. Конец мечты

Когда стены коридора перестали дрожать, друзья вернулись в заваленную обломками камней, затянутую пыльным облаком овальную комнату. Не обращая внимания на изрезавшие пол трещины, Бренор подобрался к самой нише. Друзья следовали за ним по пятам.

Они не увидели ни крови, ни каких-то других следов двух отважных бойцов, сгинувших в каменной ловушке. Бренор, присмотревшись, заметил, что внизу, под сваями, на которых еще совсем недавно покоился пол, видны пустоты. Он несколько раз окликнул Дзирта. Но здравый смысл упрямо свидетельствовал, что, несмотря на все его надежды, эльф не слышит и никогда уже не услышит его. Каменная ловушка безжалостно поглотила Дзирта До'Урдена.

Тут Бренор увидел лежащую под ногами саблю, и скупая слеза скользнула по морщинистой щеке сурового дворфа. Это была та самая волшебная сабля, которую эльф некогда забрал в качестве трофея из пещеры белого дракона. Дворф торжественно поднял оружие и заткнул его себе за пояс.

– Вот и все, эльф, – прошептал он в темноту. – Ты заслуживал иной участи.

Если бы его друзья в этот момент не были погружены в собственные раздумья, они бы наверняка заметили прозвучавшую в скорбных словах Бренора злость. Осознав весь ужас потери своего лучшего и самого верного друга, он к тому же чувствовал, что к печали примешивается острое чувство вины. Дворф понял, что это именно из-за него эльфа постигла такая ужасная судьба. Бренор вспомнил, как он хитростью втянул Дзирта в этот поход, попутно пообещав ему удивительные приключения, каких тот еще никогда не испытывал.

Печаль Вульфгара была не менее глубокой, хотя чувство вины не отягощало его совесть. Варвар потерял одного из своих учителей, того, кто из грубого самонадеянного юнца превратил его в расчетливого, хладнокровного воина.

Он потерял и верного друга. В поисках приключений Вульфгар последовал бы за Дзиртом хоть на дно Абисса. И хотя в душе он не сомневался, что в один прекрасный день эльф втравит его в историю, из которой им будет уже не выпутаться, но именно в те моменты, когда он сражался рядом с Дзиртом или когда они просто упражнялись, Вульфгар чувствовал, что живет жизнью настоящего воина. Он часто мечтал о смерти в бою рядом с эльфом, о славном конце, который будут многократно воспевать еще многие столетия после того, как те, кто убил их, обратятся в прах в своих безымянных могилах.

Такой конец нисколько не страшил молодого варвара.

– Вот и ты обрел покой, мой друг, – тихо сказала Кэтти-бри, как никто другой понимавшая душу эльфа. Она видела мир так же, как и Дзирт, – никто, кроме нее, не догадывался, что в действительности скрывалось за его мужественным, суровым поведением. Именно эта часть Дзирта потребовала, чтобы он покинул Мензоберранзан и свой злобный народ, несмотря на то, что ему предстояло стать вечным изгоем. Кэтти-бри знала, как добр был эльф и какую боль причиняло ему общение с теми, кто, увидев его черную кожу, не пытался понять его натуру.

Девушка осознала, что сегодня и силы добра, и силы зла лишились своих преданных защитников – ведь в Энтрери Кэтти-бри видела полную противоположность Дзирту. Без убийцы мир станет лучше.

Но цена была слишком высока.

То чувство облегчения, которое Реджис мог бы испытать, начисто растаяло в охвативших его отчаянии и скорби. Сегодня под обломками обрушившейся ниши словно умерла частичка его души. Ему уже не надо никуда бежать – Паша Пуук больше не будет его преследовать, но сейчас Реджис впервые в жизни понял, сколь тяжелой может оказаться расплата за свои поступки. Ведь он присоединился к отряду Бренора, прекрасно зная, что Энтрери идет по следу. Он понимал, какая опасность грозит его друзьям.

Хафлинг был опытным игроком и даже мысли не мог допустить, что ставка будет бита. Жизнь была игрой, в которой он привык отчаянно рисковать и всегда идти до конца… Но ему еще никогда не приходилось проигрывать. Реджис не привык платить по счетам.

– Прощай, мой друг, – прошептал он, после чего, повернувшись к Бренору, спросил: – Куда теперь? Как ты намерен выбираться из этого ужасного горного города?

Реджис вовсе не хотел, чтобы его слова прозвучали как обвинение, но Бренор, в полной мере осознававший свою вину в смерти друга, понял вопрос хафлинга именно так.

– Это ты во всем виноват! – зарычал он. – Это ты навел убийцу на наш след! – и Бренор, угрожающе перехватив топор, двинулся к Реджису. Лицо его побагровело, а пальцы, сжимавшие рукоять, побелели от напряжения.

Вульфгар, пораженный столь неожиданной вспышкой злобы, встал рядом с Реджисом. Но хафлинг и не думал убегать. Он даже не попытался защититься. Реджис просто не мог поверить, что Бренор может так рассердиться на него.

– Жалкий воришка! – орал Бренор. – Ты привык, шагать по жизни, не обращая ни на что внимания, а платят за это твои друзья!

Его злость разгоралась с каждым словом, она, казалось, отделялась от дворфа и набирала силу уже независимо от него.

Еще один шаг – и он оказался бы прямо перед Реджисом… Судя по тому, как он шагал, Бренор явно собирался ударить хафлинга. И в этот момент между ними встал Вульфгар. Его взгляд мгновенно остановил разъяренного дворфа.

Увидев перед собой молодого варвара, Бренор быстро пришел в себя и ужаснулся при мысли о том, что он только что мог натворить. Смутившись, он постарался скрыть свою ярость и принялся осматривать помещение. Мало что из их припасов уцелело при обвале.

– Оставим этот хлам! Нам нельзя терять время! – сказал он и закашлялся. – Постараемся поскорее покинуть это проклятое место!

Вульфгар и Кэтти-бри осмотрели груды камней в поисках того, что можно было бы прихватить с собой, и быстро пришли к такому же выводу, что и дворф. И, бросив последний взгляд в сторону обрушившейся ниши, похоронившей Дзирта, они последовали за дворфом по уходящему вверх коридору.

– Следующий привал я намерен сделать в Ущелье Гарумна! – объявил Бренор. – Так что приготовьтесь к длинному переходу!

– А куда потом? – спросил Вульфгар, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Наружу и прочь отсюда! – заорал Бренор. – И чем быстрее, тем лучше!

– Чтобы вернуться сюда во главе большой армии? – настаивал Вульфгар.

– Нет, чтобы не возвращаться! Чтобы никогда больше сюда не возвращаться!

– Значит, Дзирт погиб зря! – твердо сказал варвар. – Он отдал свою жизнь за то, чему никогда не суждено свершиться.

Бренор на мгновение задумался. То, на что намекал Вульфгар, пришлось ему не по нраву.

– Он погиб не зря! – прорычал дворф. – Его смерть служит нам последним предупреждением, призывом покинуть проклятое место. Коридоры Мифрил Халла прямо-таки кишат злом! Неужели ты не чувствуешь этого, малыш? Неужели твои глаза и нос не подсказывают тебе, что надо убираться отсюда как можно скорее?

– Мои глаза говорят мне, что здесь полно опасностей, – ответил Вульфгар. – Так же, как и везде. Но я воин и привык не обращать внимания на подобные предупреждения!

– Тогда ты рискуешь скоро стать мертвым воином, – вставила Кэтти-бри.

Вульфгар бросил на нее гневный взгляд.

– Дзирт пришел сюда, чтобы помочь вернуть Мифрил Халл, и я намерен сделать все возможное, чтобы так оно и произошло!

– Но при этом ты погибнешь, – пробормотал Бренор. На этот раз в его голосе уже не было злости. – Мы пришли сюда в поисках моего дома, малыш. Когда-то мой народ жил здесь. Но сейчас Мифрил Халл заселили силы тьмы, и я не собираюсь возвращать его. Я не намерен возвращаться сюда после того, как я выйду наружу из этого вонючего города. Пойми это своей упрямой башкой. Теперь Мифрил Халл принадлежит теням и серым дворфам, и пусть в один прекрасный день его стены обрушатся на их поганые головы!

Сказав так, Бренор круто развернулся и зашагал по коридору. Его тяжелые сапоги гулко стучали по каменному полу.

Реджис и Кэтти-бри двинулись следом, а спустя мгновение, поразмыслив над словами дворфа, за ними устремился и Вульфгар.

Сидния и Бок вернулись в овальную комнату сразу же, как только волшебница убедилась, что друзья ушли. Как и они, Сидния подошла к обвалившейся нише и некоторое время стояла молча, размышляя над тем, что теперь изменится. Волшебницу поразило, как взволновала ее гибель Энтрери. Несмотря на то что она не до конца доверяла убийце и даже подозревала, что он разыскивает тот же камень, что был нужен Дендибару, все же в последнее время Сидния чувствовала к нему искреннюю симпатию. Да и можно ли было найти лучшего союзника?

Но сейчас у нее не было времени, чтобы оплакивать Энтрери. Смерть Дзирта До'Урдена вывела на первый план вопрос о ее собственном благополучии. Дендибар вряд ли будет обрадован таким поворотом дела, а его страсть к чудовищным пыткам хорошо известна в Небесной Башне.

Бок некоторое время стоял молча, ожидая приказаний, и, когда их не последовало, спрыгнул вниз и принялся разбрасывать обломки камней в разные стороны.

– Стой, – сказала ему Сидния.

Бок, памятуя о том, что его задача – преследование эльфа, не послушал ее.

– Остановись! – закричала волшебница. – Эльф мертв, глупая ты тварь! – Сказав это, она наконец со всей отчетливостью осознала происшедшее и задумалась над тем, что же делать дальше. Бок замер и обернулся к ней, и тут Сидния поняла, что у нее нет выбора.

– Мы займемся остальными, – сказала она, пытаясь одновременно привести в порядок свои мысли и внушить голему новую цель. – Да, если мы доставим Дендибару дворфа, нас, возможно, простят за то, что мы позволили эльфу умереть.

Она взглянула на голема, но его лицо ровным счетом ничего не выражало.

– Лучше бы в этой нише оказался ты, – пробормотала Сидния, но ее едкое замечание осталось без внимания. – Энтрери мог хоть что-то посоветовать. Но неважно. Я уже решила. Мы пойдем за остальными и постараемся выбрать момент и захватить их. А уж они расскажут нам про хрустальный камень все, что знают!

Бок, ожидавший команд, стоял как вкопанный. Даже обладая на редкость скудным умом, голем все же догадался, что Сидния лучше знает, как именно им следует действовать дальше.

Друзья шагали по огромным пещерам. В отличие от тех, что вырубали в камне дворфы, это были естественные коридоры. Стены и потолки исчезали во тьме, которую не мог развеять даже свет факелов, и друзья как никогда чувствовали свою уязвимость. Они старались держаться вместе – им все время казалось, что из-под потолка за ними неотступно наблюдают серые дворфы, а то и какое-нибудь ужасное чудовище.

Здесь их неутомимо преследовали звуки капающей со сводов пещер воды. Надоедливое «кап-кап» звучало во всех залах, через которые они проходили.

Бренор хорошо помнил эту часть горного города – на него опять нахлынули давно забытые воспоминания. Это были Залы Совета. Здесь обычно собирался весь клан Боевого Топора, чтобы выслушать речь своего короля Гарумна или встретить почетных гостей. Здесь разрабатывались планы сражений и торговли с внешним миром. На этих собраниях присутствовали все, даже самые юные дворфы. Бренор живо припомнил, как он много раз сидел вместе со своим отцом Бангором неподалеку от деда, короля Гарумна, и отец обращал его внимание на то, как умело владеет король вниманием слушателей, и то и дело давал сыну советы, которые в один прекрасный день должны были ему пригодиться.

В тот день, когда он, Бренор, станет королем Мифрил Халла.

Пустота пещер производила на него тяжелое впечатление, ведь он отлично помнил, как пели их стены вместе с десятью тысячами дворфов. Сейчас, вернись он сюда со всем своим народом, они едва заполнили бы одну, да и то не самую большую пещеру.

– Слишком много нас погибло, – сказал Бренор в пустоту, и его шепот прозвучал гораздо громче, чем он того хотел.

Кэтти-бри и Вульфгар, крайне озабоченные состоянием дворфа и внимательно ловившие каждое его слово, легко догадались о том, какие воспоминания навеяли ему пещеры. Они переглянулись, и Кэтти-бри заметила, что злость Вульфгара на дворфа уступила место искренней жалости.

Величественные залы сменяли друг друга. Пещеры были соединены короткими переходами. То тут, то там в стенах виднелись уходящие в стороны коридоры, но Бренор, убежденный, что отлично помнит дорогу, уверенно шагал прямо. И, кроме того, он не сомневался, что те, кто живет внизу, наверняка слышали обвал каменной ловушки и обязательно пойдут проверить, в чем дело. В этой части города было множество выходов на нижние уровни. Вульфгар потушил факел, и Бренор повел их через тьму.

Вскоре они поняли, что их осторожность оказалась не напрасной. Как только они вошли в очередную пещеру, Реджис, схватив Бренора за плечо, остановил его и подал им знак молчать. Бренор чуть было не бросился на него с кулаками, но, увидев на лице Реджиса испуг, сразу же передумал.

Хафлинг, обладавший чрезвычайно острым слухом – сказался многолетний опыт работы с разного рода хитроумными замками, засовами и задвижками, – различил вдали звуки, не имевшие ничего общего с шумом падающей воды. Вскоре друзья поняли, что привлекло его внимание, – это был размеренный топот множества ног, обутых в тяжелые сапоги. Бренор провел их в небольшую пещерку, и они принялись ждать, напряженно вглядываясь в темноту.

Разглядеть проходящий мимо отряд друзьям не удалось, однако по отблескам факелов в дальнем конце пещеры было ясно, что врагов по меньшей мере в десять раз больше, чем их. Бренор сразу сообразил, кто это.

– Серые, или моя мать путалась с орками, – буркнул он и, повернувшись к Вульфгару, попытался понять, убедился ли молодой варвар, что надо покидать Мифрил Халл.

Вульфгар в ответ лишь кивнул.

– Долго нам еще добираться до Ущелья Гарумна? – спросил он. Варвар по-прежнему считал, что таким образом предает дело, ради которого сложил голову Дзирт, но сейчас он, по крайней мере, смог оценить мудрость решения, принятого Бренором. Было очевидно, что, если они останутся, Дзирт До'Урден будет не единственным, кому суждено погибнуть в Мифрил Халле.

– Час ходу до последнего коридора, – ответил Бренор.

Вскоре серые дворфы исчезли из вида, и друзья двинулись дальше, теперь уже чутко прислушиваясь к малейшему подозрительному звуку.

Воспоминания Бренора с каждым шагом становились все более ясными, он все увереннее выбирал дорогу, стремясь как можно скорее покинуть район пещер. Но вот они приблизились к уходившему в сторону коридору – и Бренор не смог пройти мимо. Он знал, что время работало сейчас против них, однако искушение было слишком велико. Он должен был выяснить, что осталось от хранилища сокровищ верхнего уровня.

Друзья молча последовали за ним и вскоре подошли к высокой, покрытой затейливым орнаментом двери, в центре которой красовалось изображение молота Морадина, верховного божества дворфов, под которым виднелось несколько загадочных рун. Дыхание Бренора стало прерывистым.

– Здесь хранятся дары друзей и творения мастеров нашего народа, – торжественно прочитал дворф. – Входя в этот священный зал, знайте, что перед вами сокровища клана Боевого Топора. Друзьям здесь всегда рады, грабители, убирайтесь прочь! – Бренор повернулся к друзьям, и они увидели, что у него на лбу выступили капельки пота. – Это Зал Думатойна, – объяснил он.

– Твои враги живут в городе уже двести лет, – заметил Вульфгар. – Наверняка они добрались и сюда.

– Нет, – ответил Бренор. – Дверь заколдована и никогда не откроется перед врагами клана. А внутри сотни ловушек, способных остановить любого непрошеного гостя! – Дворф сердито глянул на Реджиса, и его серые глаза сурово сузились.

– Следи за своими руками, Пузан. Может случиться так, что ловушка не сумеет распознать, что ты дружественный воришка!

Этот совет настолько впечатлил Реджиса, что он даже не обратил внимания на прозвучавшее в голосе Бренора ехидство. Решив, что на этот раз дворф не шутит, хафлинг мигом сунул руки в карманы своей куртки.

– Сними со стены факел, – сказал Бренор Вульфгару. – Я чувствую, что внутри будет темно.

Еще до того, как Вульфгар вернулся, дворф начал открывать дверь, которая легко отъехала в сторону при одном лишь нажатии дружественной руки. Перед ними открылся небольшой коридор, на противоположном конце которого виднелся тяжелый черный занавес. Посреди коридора с потолка угрожающе свисал огромный, укрепленный подобно маятнику клинок, под ним виднелась кучка костей.

– Этот паршивый пес хотел поживиться чужим добром, – довольно усмехнулся Бренор и, быстро пройдя к черному занавесу, обернулся, поджидая друзей.

Некоторое время дворф стоял молча, словно собираясь с духом, прежде чем преодолеть последнюю преграду на пути к сокровищам своего народа. Тревога и волнение дворфа передались его друзьям – их лица тоже заблестели от пота.

Наконец Бренор резко отдернул занавес.

– Перед вами зал Дума… – начал он, но слова застряли у него в горле, едва только он заглянул внутрь. Такого разгрома им еще видеть не приходилось. Пол был засыпан кучами битого камня. Полки и карнизы, на которых некогда покоились изделия лучших мастеров клана Боевого Топора, были разломаны и втоптаны в пыль.

Бренор вбежал внутрь. Его руки тряслись, а в горле застыл дикий вопль ярости. Еще не успев осмотреть зал целиком, он понял, что главное хранилище сокровищ его народа полностью разорено.

– Но как? – только и смог выдохнуть Бренор и почти сразу же нашел ответ на свой вопрос. В одной из стен зияла огромная дыра. Не тоннель, вырубленный в обход стоявшей на пути грабителей двери, а именно дыра, пролом.

– Кто мог сделать это? – спросил Вульфгар, проследив за взглядом дворфа.

Бренор двинулся вперед, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы грабителей. Кэтти-бри и Вульфгар последовали за ним, а Реджис пошел вдоль другой стены – так, чтобы лишний раз убедиться, что в зале не осталось ничего ценного.

Кэтти-бри, заметив на полу нечто испускавшее радужное сияние, осторожно приблизилась, решив, что это, по-видимому, лужица какой-то черной жидкости. Но, нагнувшись, она поняла, что это вовсе не жидкость, а огромное, размером с человека, звено чешуи, цветом чернее самой темной ночи. Услышав сдавленный крик девушки, Вульфгар и Бренор подбежали к ней.

– Дракон! – сказал Вульфгар, узнав знакомые очертания. Нагнувшись, он подхватил чешую и поднял, чтобы рассмотреть получше. Затем они с Кэтти-бри обернулись к Бренору, чтобы спросить, известно ли ему что-нибудь о подобных чудовищах.

Широко раскрытые, наполненные ужасом глаза дворфа лучше всяких слов ответили на их невысказанный вопрос.

– Чернее самой ночи, – прошептал Бренор, вновь повторив слова своих предков, звучавшие под сводами пещер в тот трагический судьбоносный день двести лет назад. – Отец рассказывал мне о нем, – объяснил он Вульфгару и Кэтти-бри. – Дракон – отродье демона, несущий тьму, что чернее самой ночи. Нет, из Мифрил Халла нас изгнали вовсе не серые – этих мы бы перебили всех до единого, сколько бы их ни было. Нас изгнал дракон тьмы. И в маленьких залах на противоположном конце города против серых дворфов, его слуг, бился уже едва ли каждый десятый из наших.

Дуновение горячего ветра из пролома напомнило им, что дыра и находящийся за ней тоннель скорее всего ведут теперь на нижние уровни города и в пещеру дракона.

– Идем, – сказала Кэтти-бри, – пока эта тварь не почуяла нашего присутствия.

Тут из дальнего конца зала послышался голосок Реджиса, и друзья бросились к нему, не зная даже, что он там обнаружил – сокровище или новую напасть.

Склонившись над грудой битого камня, Реджис ожесточенно тянул что-то наверх.

Спустя мгновение он показал им стрелу с серебряным оперением.

– Я разглядел ее под камнями, – объяснил он. – И там есть еще кое-что. По-моему, лук.

Вульфгар поднес факел к ямке, которую успел вырыть хафлинг, и они увидели причудливо изогнутый стержень, который мог быть только боевым луком. В свете факела серебристо сверкнула тетива. Вульфгар взялся за оружие и осторожно потянул его на себя, опасаясь, что лук в любой момент может сломаться под весом камня.

Но у варвара ничего не вышло. Лук был плотно придавлен. Поняв, что одним рывком высвободить оружие не удастся, Вульфгар принялся осматривать завал, пытаясь сообразить, как бы быстрее и безопаснее вытащить лук.

Тем временем Реджис обнаружил еще кое-что – торчащую из-под кучи битого камня золотую табличку. Вытащив ее наружу, он подошел к факелу и прочитал вырезанные на ней руны:

– Тулмарил… Ищущий Сердце. Подарок…

– Анариель, сестры Фэруна, – закончил за него Бренор, даже не взглянув на табличку, и кивнул в ответ на вопросительный взгляд Кэтти-бри.

– Доставай лук, малыш, – сказал он Вульфгару. – Мы найдем этому оружию более достойное занятие, чем валяться в пыли.

Вульфгар начал извлекать лук, отшвыривая в сторону завалившие оружие камни. Вскоре Кэтти-бри смогла вытащить оружие. Но при этом девушка заметила, что из-под камней сверкает что-то еще, и варвар продолжил раскопки.

Пока он двигал камни, остальные восхищенно разглядывали лук. На дереве не было ни единой царапины, и стоило лишь слегка протереть его, как оружие, украшенное тонкой резьбой, предстало перед ними во всем своем великолепии. Кэтти-бри подняла лук и опробовала туго натянутую тетиву.

– Испытай-ка его, – предложил Реджис, протягивая ей серебряную стрелу.

Девушка не смогла устоять. Приложив стрелу к серебристой тетиве, она слегка оттянула ее, желая лишь опробовать оружие и вовсе не собираясь стрелять.

– Колчан! – подал голос Вульфгар, отшвыривая в сторону последний камень. – Колчан, набитый стрелами.

Бренор ткнул пальцем в темноту и кивнул. Кэтти-бри немедля спустила тетиву.

Сверкающий серебристый хвост протянулся вслед за исчезнувшей во мраке стрелой. Послышался резкий треск. Друзья, чувствуя, что произошло нечто необычное, помчались следом и легко нашли стрелу, которая глубоко, до середины древка, вошла в каменную стену.

Вокруг того места, куда вонзилась стрела, камень был оплавлен, и Вульфгар, как ни напрягался, не смог сдвинуть ее и на дюйм.

– Стрелы придется беречь, – сказал Реджис, пересчитывая те, что покоились в колчане, который держал Вульфгар. – Осталось еще девятнадцать… двадцать. – Он изумленно отпрянул, и друзья, ничего не понимая, в замешательстве уставились на него.

– Их было девятнадцать, – объяснил Реджис. – Уж что-что, а считать я умею.

Вульфгар, еще не вполне понимая, в чем дело, быстро пересчитал стрелы.

– Двадцать, – подтвердил он.

– Да, сейчас двадцать. Но когда я считал в первый раз, их было девятнадцать, – упорствовал хафлинг.

– Значит, колчан тоже волшебный, – заключила Кэтти-бри.

– Ничего не скажешь, действительно мощное оружие преподнесла Анариель твоему клану, Бренор!

– Воображаю, что мы тут еще откопаем, – сказал Реджис, потирая руки.

– Ничего, – угрюмо сказал Бренор. – Мы уходим отсюда, и не вздумайте спорить со мной!

Глянув на Вульфгара и Кэтти-бри, Реджис понял, что поддержки от них ждать не стоит, и потому, разочарованно пожав плечами, поплелся вслед за ними по коридору.

– В ущелье! – провозгласил Бренор и вновь встал во главе маленького отряда.

– Стой, Бок, – прошептала Сидния, увидев, что вдали вновь замерцал свет факела друзей. – Еще рано.

Лицо волшебницы исказилось зловещей ухмылкой.

– Надо выбрать момент.

Глава 21. Серебро во мраке

Перед его глазами клубилось серое облако пустоты, из которого выделилось нечто осязаемое. Это нечто медленно склонилось над ним.

Он попытался перебороть дикую боль в голове – тьму внутри себя, которая никак не хотела выпускать его из своих объятий. В конце концов он почувствовал, что у него есть руки и ноги, вспомнил, кто он такой и как оказался здесь.

Образ, маячивший перед его глазами, в конце концов принял четкие очертания украшенного изумрудами кинжала.

И почти тут же черным силуэтом на фоне торчащего из стены факела над ним навис Энтрери. Убийца стоял, выставив вперед руку с кинжалом, готовый нанести удар при первых признаках сопротивления. Дзирт заметил, что Энтрери тоже пострадал при обвале, однако, к несчастью, успел прийти в себя раньше.

– Ты можешь идти? – спросил убийца, и Дзирт сразу догадался, что произойдет, если он не сможет передвигаться.

Он кивнул и попытался было подняться на ноги, но клинок, сверкнув, тут же устремился ему навстречу.

– Не торопись, – прорычал Энтрери. – Сначала нам надо определиться, понять, где мы находимся, и решить, что делать дальше.

Дзирт отвернулся от него и осмотрелся по сторонам. Он не сомневался, что если бы убийца хотел расправиться с ним, то давно уже сделал бы это. Они оказались в глубине шахт. Своды коридора, в который они упали, через каждые двадцать футов были укреплены толстыми деревянными колоннами.

– Как глубоко мы провалились? – спросил он убийцу.

Тот пожал плечами.

– Я помню, что упал на что-то твердое, а потом долго кувыркался по довольно крутому склону, пока не пролетел сквозь это… – Энтрери ткнул пальцем в сторону видневшегося под потолком отверстия. – Но для человека, смирившегося с мыслью, что он вот-вот умрет, время течет по-иному, поэтому на самом деле все могло произойти гораздо быстрее, чем мне кажется.

– Можешь верить своему первому впечатлению, – сказал Дзирт. – Мне тоже кажется, что мы провалились слишком глубоко.

– Как будем отсюда выбираться?

Дзирт внимательно осмотрелся и махнул рукой вправо.

– Кажется, пол там повышается… – сказал он.

– Тогда поднимайся, – приказал Энтрери и протянул руку, чтобы помочь эльфу встать.

Дзирт воспользовался предложенной помощью и осторожно поднялся, даже не думая нападать на убийцу. Эльф отлично понимал, что Энтрери успеет раскромсать его на куски еще до того, как он сможет нанести первый удар.

Энтрери тоже понимал это и потому нисколько не опасался эльфа. Там, наверху, каждый из них успел почувствовать силу противника, и сейчас они смотрели друг на друга даже с некоторым уважением.

– Мне нужны твои глаза, – сказал Энтрери, подтверждая догадки Дзирта. – Я нашел только один факел и боюсь, что он погаснет раньше, чем я успею выбраться отсюда. Твои глаза, темный эльф, отлично видят во мраке. Но я буду держаться рядом, чтобы чувствовать каждое твое движение, и, если понадобится, убью тебя одним ударом! – Убийца для большей убедительности потряс кинжалом, но Дзирт и так нисколько не сомневался в правдивости его слов.

Встав на ноги, Дзирт почувствовал, что его раны вовсе не так серьезны, как он опасался. Падая, он подвернул лодыжку, сильно ушиб колено, и сейчас каждый шаг причинял ему боль. Но надеяться на помощь Энтрери не стоило – какой толк убийце от проводника, который еле стоит на ногах?

Энтрери обернулся, чтобы снять со стены факел, и Дзирт быстро прикинул, какое оружие у него осталось. Он увидел, что одна из его сабель заткнута за пояс Энтрери, но второго волшебного клинка из пещеры белого дракона нигде не было видно. Эльф почувствовал, что кинжал по-прежнему скрывается у него в сапоге, но нечего было и надеяться одолеть такого искусного бойца, как Энтрери, при помощи одного лишь кинжала. Драться с убийцей, поставив себя в заведомо невыгодное положение, можно было лишь в самом крайнем случае.

И тут Дзирт увидел, что тесемки его мешочка, укрепленного на поясе, развязаны, и еще до того, как заглянул внутрь, понял, что Гвенвивар исчезла. Эльф осмотрелся по сторонам, но под ногами был лишь битый камень.

Заметив, как расстроился эльф, обнаружив опустевший мешочек, Энтрери злобно усмехнулся и опустил свой капюшон до самого подбородка.

– Идем, – сказал он.

У Дзирта не было выбора. Он не мог открыть Энтрери тайну волшебной статуэтки – нельзя было допустить, чтобы Гвенвивар вновь была вынуждена служить злу. Однажды он уже спас пантеру от подобной участи и теперь решил, что пусть уж лучше фигурка навсегда останется в подземелье, чем станет орудием убийства в руках недостойного хозяина. Бросив на груду битого камня последний прощальный взгляд, он ничем не выдал горечь своей потери, довольный хотя бы тем, что пантера, целая и невредимая, живет на своем уровне бытия.

Колонны, поддерживающие своды тоннеля, сменяя одна другую, проплывали мимо, и порой им начинало казаться, что они идут по кругу. Дзирт почувствовал, что уходящий вверх тоннель имеет форму спирали, и это расстроило его. Эльф знал, сколь искусны дворфы в создании хитросплетений тоннелей и коридоров, особенно когда дело касается шахт, в которых они добывают драгоценные камни или руду благородных металлов. Сейчас он невольно задумался, сколько еще миль им придется прошагать, прежде чем они выйдут на следующий уровень.

Энтрери, мало знакомый с укладом жизни дворфов и слабо ориентировавшийся в подземных переходах, вскоре пришел к такому же выводу. Прошел час, другой, а деревянные колонны по-прежнему бесконечной чередой уходили во тьму.

– Факел гаснет, – сказал Энтрери, нарушив молчание впервые с того момента, как они тронулись в путь. Отзвуки их шагов мгновенно замирали под низкими сводами коридора. – Когда мы лишимся факела, преимущество, пожалуй, будет на твоей стороне, темный эльф.

Дзирт пропустил это замечание мимо ушей. Энтрери не был беспомощен в темноте. Опыт и обостренная реакция отлично заменяли ему способность видеть во мраке. Убийцы никогда не работали днем, при ярком свете солнца.

Дзирт молча продолжал шагать вперед и вдруг, в очередной раз осматриваясь по сторонам, увидел на стене отблеск пламени факела. Забыв об идущем позади Энтрери, эльф метнулся к стене и внимательно вгляделся в ее поверхность, рассчитывая увидеть еще одну вспышку. И когда Энтрери, подняв факел над головой, встал у него за спиной, он увидел то, что искал.

Край, где текут серебристые реки, – пробормотал он, не веря своим глазам. Что? – спросил Энтрери.

– Поднеси факел поближе, – только и мог сказать Дзирт, тщательно ощупывая стену. Кажется, рассказывая о богатствах Мифрил Халла, Бренор ничего не преувеличивал.

Энтрери осветил стену и сразу все понял – по камню, от пола до потолка, тянулась серебристая струйка застывшего металла, толщиной с руку…

– Мифрил, – выдохнул Энтрери. – Да это же просто королевское сокровище!

– Но нам от него мало проку, – мигом рассеял его восторг Дзирт и невозмутимо двинулся дальше по коридору так, словно драгоценная находка нисколько не взволновала его. Восхищение убийцы было ему неприятно – одним своим присутствием Энтрери осквернил богатства народа Боевого Топора. Не стоило давать ему повода при случае вновь пуститься на поиски этих залов. Энтрери, не совсем понимая, чем вызвана столь резкая перемена в настроении эльфа, пожал плечами и пошел следом за ним.

Уклон пола постепенно становился все более крутым, а серебристые вены мифрила все чаще появлялись на стенах – их было так много, что Дзирт пришел к выводу: Бренор, пожалуй, недооценивал богатство своего клана.

Энтрери старался не отставать от эльфа и внимательно следил за своим пленником, почти не обращая внимания на драгоценный металл. Впрочем, он отлично понимал, какое могущество сулит окружающее его богатство. Ему лично все это было ни к чему, однако он знал, что найдутся такие, кто сможет хорошо заплатить за сведения о том, где находится этот горный город.

Вскоре факел потух, и они с удивлением обнаружили, что по-прежнему могут кое-что разглядеть. В тоннеле вовсе не было темно – из глубины коридора им навстречу пробивался тусклый, призрачный свет. И все-таки Энтрери мертвой хваткой вцепился в руку Дзирта и, на всякий случай, приставил кинжал к его спине – он вовсе не хотел лишиться своей последней надежды выбраться отсюда, если в какой-то момент наступит полная темнота.

Но по мере того как они продвигались вперед, свет только усиливался. Постепенно стало гораздо теплее, и вскоре они услышали доносившийся откуда-то издалека загадочный шум. Энтрери намотал на руку полы плаща эльфа и еще теснее прижался к нему.

– Ты здесь такой же непрошеный гость, как и я, – прошептал он. – Нам обоим следует опасаться обитателей этих коридоров.

– Неужели встреча с рудокопами окажется для меня опаснее твоих угроз? – насмешливо спросил Дзирт.

Энтрери отпустил его.

– Похоже, настал момент предложить тебе кое-что. Возможно, это сделает тебя более сговорчивым.

Не зная, чего ожидать от убийцы, Дзирт внимательно взглянул на него.

– Все преимущества на твоей стороне.

– Вовсе нет, – ответил Энтрери, и Дзирт удивился, увидев, как он заткнул кинжал за пояс. – Конечно, я мог бы убить тебя. Но зачем? Ведь убивая, я не получаю никакого удовольствия.

– Но убийство не вызывает у тебя и отвращения, – заметил Дзирт.

– Я убиваю только, когда это необходимо, – сказал Энтрери, засмеявшись и не обратив внимания на справедливое замечание эльфа.

Дзирт прекрасно понимал, что имеет в виду этот человек, достигший совершенства в искусстве простого и быстрого убийства. Сейчас эльф видел, каким бы стал он сам, решив в свое время остаться в Мензоберранзане, среди своих столь же беспринципных соплеменников. Энтрери был живым воплощением всех мыслимых пороков мира темных эльфов, всего того, что заставило Дзирта покинуть подземный город. Он смотрел на убийцу, и ему было ненавистно каждое слово, каждое движение этого человека. И все-таки он никак не мог избавиться от некоторой симпатии, которую постепенно начинал питать к Энтрери.

Как и тогда, много лет назад, в Мензоберранзане, эльф понял, что не изменит своим принципам.

– Когда это необходимо, – передразнил он убийцу, словно забыв о возможных последствиях. – И цель оправдывает средства, не так ли?

– Цель оправдывает средства, – подтвердил Энтрери, и его самодовольная ухмылка превратила высказанный эльфом упрек в похвалу. – Радуйся моей практичности, Дзирт До'Урден, ведь иначе несколько часов назад ты, не успев очнуться, заснул бы вечным сном. Но закончим этот бессмысленный спор. Я хочу предложить тебе сделку, которая будет выгодна нам обоим. Дзирт ничего не ответил на это и постарался не подать вида, что слова убийцы его заинтересовали.

– Ты знаешь, зачем я здесь? – спросил Энтрери.

– Тебе нужен хафлинг.

– Ошибаешься, – сказал убийца. – Я охочусь не за хафлингом, а за его камнем. Дело в том, что он спер его у моего хозяина. Этого он вам не рассказывал, да?

– Я догадлив, – улыбнулся Дзирт. – Но ведь твой хозяин наверняка мечтает отомстить хафлингу. Разве нет?

– Возможно, – быстро ответил Энтрери. – Но моя главная задача – вернуть ему камень. Поэтому я хочу предложить тебе сделку. Мы объединим наши усилия и постараемся добраться до твоих друзей. Я обещаю сохранить тебе жизнь и предлагаю свою помощь в этом путешествии. Как только мы найдем хафлинга, ты уговоришь его отдать мне камень, я пойду своей дорогой и никогда больше не вернусь. Мой хозяин получит назад свое сокровище, а твой маленький друг проведет остаток жизни спокойно, зная, что ему ничто не угрожает.

– И я должен поверить твоему слову? – спросил Дзирт.

– Нет, моему делу, – ответил Энтрери и, вынув из-за пояса саблю, бросил ее Дзирту. – У меня нет ни малейшего желания навеки сгинуть в этих проклятых шахтах. Искренне надеюсь, что в этом мы едины.

– А почему ты так уверен, что я выполню наше соглашение, когда мы доберемся до моих друзей? – спросил Дзирт, рассматривая саблю. Энтрери снова засмеялся.

– Я нисколько не сомневаюсь, что ты-то сдержишь слово, темный эльф. Ну, так что, по рукам?

Дзирт не мог не согласиться с логикой убийцы – вместе они вполне могли выбраться наружу. И он не собирался упускать возможности найти друзей, несмотря на то, что придется отдать рубин. Волшебный камень и так постоянно втягивал Реджиса в истории, которые порой едва не заканчивались трагически.

– Договорились, – сказал эльф.

По мере того как они уходили все дальше, в коридоре становилось все светлее. Таинственный шум становился громче, и вскоре они уже были вынуждены кричать в полный голос.

В конце концов эльф и убийца дошли до выхода из шахты. Коридор вывел их к огромной пещере. Осторожно пробравшись между колонн, они вышли на узкий карниз, шедший вдоль широкого ущелья, на дне которого кипела жизнь огромного города, некогда принадлежавшего клану Боевого Топора.

Им посчастливилось выйти к городу в самой верхней части ущелья, стены которого уходили вниз огромными уступами. Грани этих гигантских ступеней были испещрены множеством богато разукрашенных дверей – входов в жилища предков Бренора. Большинство вырубленных в толще горы домов сейчас пустовало, но Дзирт, не раз слушавший воспоминания Бренора, вполне мог представить себе те славные дни, когда десять тысяч дворфов без устали трудились в кузницах, распевая гимны в честь своих богов.

Закончив создавать очередной шедевр, жители Мифрил Халла наверняка отправлялись к соседям – похвастаться и заодно посмотреть, чем занимаются те. Дзирт, знакомый с обычаями дворфов Долины Ледяного Ветра, отлично знал, что даже малейший изъян, замеченный другими в их творениях, мог заставить бородатых мастеров швырнуть только что законченное произведение назад в топку горна и долго молить богов о прощении. Ни один народ этого мира не мог похвастать таким трудолюбием, каким славились дворфы, а мастера клана Боевого Топора выделялись даже среди своих соплеменников.

Сейчас жизнь кипела лишь на самом дне пещеры – в нескольких сотнях футов от Дзирта и Энтрери. Главные горны Мифрил Халла пылали жарким огнем, способным растопить скрытый в камне металл. Даже с такой высоты эльф и убийца почувствовали невыносимый жар, а от яркого света их глаза начали слезиться. Внизу, словно муравьи, копошились дворфы, таскавшие к горнам топливо и куски руды. Дзирт, хотя и не мог четко разглядеть маленькие фигурки, сразу сообразил, что это серые дворфы.

В нескольких футах справа от них уходила вниз на предыдущий уровень широкая лестница. Налево карниз уходил вдаль, он явно не был предназначен для прохода, но там, где он исчезал во мраке, Дзирт сумел различить силуэт огромного, нависавшего над пещерой моста. Энтрери сделал ему знак вернуться в тоннель.

– Похоже, что лучше всего двигаться к мосту, – сказал убийца. – Но, честно говоря, мне становится не по себе от одной только мысли, что придется идти по карнизу под взглядами этой толпы – тех, что внизу.

– У нас нет выбора, – рассудил Дзирт. – Можно, конечно, вернуться назад и попытаться выяснить, куда ведут боковые коридоры, но мне кажется, что это лишь продолжение шахты и они вряд ли выведут нас куда-нибудь.

– Ты прав, надо идти, – согласился Энтрери. – Возможно, из-за шума внизу нас не услышат.

Решив не медлить, он вышел на карниз и быстро пошел в сторону видневшегося вдали моста. Дзирт последовал за ним.

Несмотря на то что карниз был не шире двух футов, а местами и того уже, они без труда продвигались вперед и вскоре дошли до моста, который причудливой аркой нависал над ущельем.

Они перебежали открытое место и выскочили на мост. Пройдя его середину и начав спуск, они увидели, что на противоположной стороне ущелья карниз становится шире. Мост плавно переходил в тоннель, на стенах которого были укреплены факелы, совсем как на верхнем уровне, с которого они провалились сюда. Слева от моста, оживленно беседуя, стояли несколько серых дворфов. Энтрери обернулся к Дзирту и, хитро сощурившись, кивнул в сторону тоннеля.

Бесшумно, как кошки, перебегая из тени в тень, они вскоре достигли тоннеля, и увлеченные разговором дворфы их даже не заметили.

Деревянные колонны стремительно замелькали перед их глазами, когда они со всех ног понеслись по коридору, оставляя позади огромный город. Только когда шум города превратился в еле слышный гул, они смогли наконец перевести дух и стали двигаться медленнее, готовые в любой момент столкнуться с врагом.

И вот, сворачивая за угол, они чуть было не натолкнулись на одинокого часового.

– Кто вы такие? – закричал он, выхватывая меч, ярко блеснувший в колеблющемся свете факелов. Его доспехи, кольчуга, шлем и сверкающий щит – все было сделано из драгоценного металла, воин был одет поистине по-королевски.

Дзирт вышел вперед и сделал Энтрери знак держаться в тени. Он вовсе не хотел, чтобы их путь по коридору сопровождался мертвыми телами. Убийца сразу понял, что темному эльфу, возможно, удастся договориться с таким же, как и он сам, подземным жителем, и потому опустил капюшон плаща и отошел в сторону, чтобы не выдать свое человеческое происхождение.

Увидев, что перед ним стоит темный эльф, часовой отпрянул и его глаза расширились от удивления. Дзирт не ответил на его вопрос, только улыбнулся, довольный тем, что дворф узнал его.

– Э… что ты делаешь в шахтах? – спросил дергар, резко изменив тон.

– Гуляю, – холодно ответил Дзирт, изображая неудовольствие от столь непочтительного приема.

– И… э… кто ты такой? – пробормотал воин.

Энтрери заметил, с каким ужасом смотрит дворф на Дзирта. Похоже, темные эльфы внушали подземным обитателям не меньший страх, чем жителям поверхности. Обратив на это внимание, убийца решил относиться к эльфу с еще большей осторожностью.

– Я Дзирт До'Урден из дома Дармон Нашезбернон, девятого рода от трона Мензоберранзана, – назвался Дзирт, решив, что нет смысла врать.

– Приветствую тебя! – вскричал часовой, явно желая завоевать благосклонность гостя. – Я Макнаггл из клана Бакбаккен. – Дворф так низко поклонился, что его седая борода коснулась пола. – Не часто случается нам принимать таких гостей. Ты кого-то ищешь? Могу ли я помочь тебе?

Дзирт задумался. Если его друзья уцелели при обвале, а только на это ему и оставалось надеяться, они наверняка продолжают свой путь к Ущелью Гарумна.

– Нет, я уже закончил все дела, – сказал он. – И вполне удовлетворен тем, что увидел.

Макнаггл с любопытством взглянул на него.

– Удовлетворен?

– Твой народ слишком углубился в недра гор, – объяснил Дзирт. – И вы потревожили покой одного из наших тоннелей. Поэтому мы и пришли сюда, чтобы осмотреть ваши шахты и убедиться, что здесь нет врагов эльфов. Я видел ваши горны, серый. Вам есть чем гордиться.

Часовой выпрямился и подтянул ремень. Дворфы клана Бакбаккен действительно гордились своими рудниками, хотя, справедливости ради, стоило признать, что они достались им после того, как отсюда ушел клан Боевого Топора.

– Говоришь, что ты доволен тем, что видел? А куда ты направляешься сейчас, Дзирт До'Урден? Наверное, ты хотел бы увидеть нашего повелителя?

– А кого мне довелось бы увидеть, если бы я захотел этого?

– Неужели ты не слышал о Мерцающем Мраке? – спросил Макнаггл, многозначительно усмехнувшись. – Это Дракон Тьмы, он злее, чем смертельно раненный демон! Даже и не знаю, как ему понравится появление в наших шахтах темного эльфа… но посмотрим!

– Думаю, что мне нет особой нужды встречаться с ним, – спокойно ответил Дзирт. – Я уже выяснил все, что хотел, и теперь направляюсь домой. Поэтому я не стану нарушать спокойствие Мерцающего Мрака или кого-нибудь еще из твоих гостеприимных сородичей.

– Думаю, что тебе все-таки придется повидать нашего властелина, – настаивал Макнаггл, несколько приободренный учтивым поведением Дзирта и тем, с каким почтением эльф произнес имя дракона.

Дзирт вновь усмехнулся и, сунув руку под плащ, ткнул пальцем в сторону дергара. Макнаггл, как, впрочем, и Энтрери, заметил этот жест, и убийца был поражен реакцией дворфа. Лицо его мгновенно стало пепельно-серым, и он замер, явно боясь даже пошевелиться.

– Я направляюсь домой, – вновь повторил Дзирт.

– Домой, домой! – радостно завопил Макнаггл. – Я помогу тебе найти дорогу. В этой части города тоннели на редкость запутанные.

«Почему бы и нет?» – подумал Дзирт, решив, что так они смогут быстрее добраться до цели.

– Я иду к ущелью, – сказал он. – До того как здесь поселился клан Бакбаккен, оно было известно как Ущелье Гарумна.

– Теперь оно называется Проход Мерцающего Мрака, – поправил его Макнаггл. – На ближайшей развилке вам следует свернуть влево. А оттуда – все время прямо.

Новое название ущелья нисколько не обрадовало Дзирта. Он попытался представить, какое чудовище будет поджидать его друзей, когда они туда доберутся. Не желая терять времени даром, он кивнул Макнагглу и пошел дальше. Воин-дергар был настолько рад возможности расстаться с темным эльфом, что, освобождая ему дорогу, прижался к стене тоннеля.

Когда они миновали часового, Энтрери обернулся и увидел, что Макнаггл с облегчением вытирает пот со лба.

– Надо было убить его, – сказал он Дзирту, когда они удалились на достаточное расстояние. – Могу поспорить, что он все передаст своим и они тут же устремятся следом за нами.

– Отсутствие часового, не говоря уже о его трупе, и подавно вызовет тревогу, – ответил Дзирт. – Возможно, кто-то и вздумает идти за нами, чтобы проверить его слова, но теперь мы, по крайней мере, знаем, где ущелье. Он не посмел бы солгать мне, боясь, что мой вопрос – проверка. Дворфы прекрасно знают, что за ложь темному эльфу расплата одна – смерть. И мы в таких случаях убиваем не задумываясь.

– Но чем ты так напугал его? – спросил Энтрери.

Дзирт усмехнулся при мысли, что порой страшная слава его народа способна даже помочь, и, вновь сунув руку под плащ, натянул ткань.

– Видишь, у меня под плащом как бы арбалет – маленький такой, который легко помещается в кармане? – спросил он. – Разве не похоже? Здесь, в подземном мире, всем хорошо известно, что темные эльфы искусно владеют и охотно пользуются этим оружием.

– Но что может сделать такая маленькая стрела против кольчуги из мифрила? – спросил Энтрери, силясь понять, что же так напугало часового.

– Да почти ничего, если, конечно, не смазать ее ядом, – спокойно ответил Дзирт, глядя прямо перед собой.

Энтрери сразу все понял и даже остановился, настолько очевидной оказалась разгадка. До чего же безжалостными и жестокими были эльфы, если столь несущественная, казалось бы, угроза с их стороны внушала такой глубокий ужас. Похоже, те зловещие истории, которые ему доводилось слышать о них, вовсе не были преувеличением.

Энтрери почувствовал, что начинает восхищаться темными эльфами.

Несмотря на то что шагали они очень быстро, звуки погони донеслись до них даже раньше, чем они ожидали. Топот сапог, слышавшийся у них за спиной, то и дело затихал, но лишь с тем, чтобы вскоре зазвучать еще громче. И Дзирт, и Энтрери поняли, что все дело в боковых коридорах. Дворфы, отлично знавшие свои тоннели, быстро догоняли пришельцев. В какой-то момент, когда преследователи были уже совсем близко, Дзирт замер и, прислушавшись к их топоту, остановил убийцу.

– Их немного, – сказал он, четко различая поступь каждого дворфа.

– Это наверняка те, что стояли у моста, – догадался Энтрери.

– Что ж, остановимся и встретим их. Но надо действовать быстро – не сомневаюсь, что за ними вскоре последуют другие! – В глазах убийцы заплясали огоньки, и Дзирт узнал этот зловещий блеск.

Но у него не было времени ворошить воспоминания. Эльф сосредоточился на предстоящей схватке. Затем, вынув из сапога спрятанный там кинжал – сейчас было не время что-то утаивать от Энтрери, – он исчез в затененной нише. Убийца поступил точно так же, – и укрылся во мраке бокового коридора, в нескольких футах от эльфа – у противоположной стены.

Потекли томительные минуты ожидания. Топот преследователей затих. Дзирт и Энтрери стояли затаив дыхание и терпеливо ждали. Оба прекрасно понимали, что погоня не могла проскочить мимо.

Внезапно топот многократно усилился, так, словно воины-дергары вновь выскочили в главный тоннель из бокового коридора.

– Они уже близко! – услышали эльф и убийца скрипучий голос одного из дворфов.

– Дракон щедро вознаградит нас за их головы! – отозвался другой.

На всех воинах были блестящие кольчуги, а в руках мифриловое оружие, они обошли последний изгиб дороги, и Дзирт с Энтрери наконец увидели их.

Взглянув на тускло поблескивавшую в свете факелов сталь своей сабли, Дзирт понял, что, учитывая мифриловые доспехи врага, удары должны быть необычайно точными. Эльф вспомнил о второй своей сабле, и из его груди вырвался вздох сожаления.

Энтрери тоже понимал, что прежде всего следует попытаться уравнять шансы. Сорвав с пояса мешочек с монетами, он швырнул его вперед. И тот, пролетев через освещенный участок, ударился о стену и упал прямо под ноги дергарам.

Серые дворфы насторожились.

– Они здесь, прямо перед нами! – закричал один из них, и воины, согнувшись в три погибели, стали подкрадываться к повороту тоннеля. Спустя несколько мгновений они оказались между Дзиртом и Энтрери.

И тут две тени одновременно отделились от стен и обрушились на дергаров. Эльф и убийца, безошибочно оценив обстановку, ударили в тот момент, когда первый дворф поравнялся с Энтрери, а последний проходил мимо Дзирта.

Дворфы взвыли от ужаса. Сабли и кинжалы стремительно заплясали у них перед глазами, то и дело ударяя по броне в поисках мельчайших щелочек, и, найдя их, беспощадно впивались в тела.

К моменту, когда дергары опомнились от потрясения, двое из них без движения лежали у ног Дзирта, третьего сразил Энтрери, а четвертый со стоном отползал от убийцы, прижимая к животу окровавленную ладонь.

– Спиной к спине! – закричал Энтрери, и Дзирт, понимая, что это, пожалуй, самое удачное в этой ситуации решение, стал прорываться к нему, расшвыривая так и не успевших перестроиться дворфов. Когда они сошлись, Энтрери свалил еще одного – несчастный дворф, глянув через плечо на приближающегося эльфа, на мгновение замешкался, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы украшенный изумрудами кинжал успел проскользнуть в узкую щель у основания его шлема.

Они продолжали бой, встав спинами друг к другу. Их клинки, со свистом рассекая воздух, вращались так слаженно, что уцелевшие дергары не сразу разобрались, где заканчивается один и начинается другой.

Но затем, придя в себя, они, издав истошный вопль в честь Мерцающего Мрака, своего богоподобного повелителя, бросились в яростную атаку.

Дзирт обрушил на ближайшего к нему врага град ударов, способных изрубить дворфа на куски, но доспехи противника были выкованы из материала, неизмеримо более прочного, чем сталь, и эльф с разочарованием обнаружил, что его усилия пропали даром. Энтрери тоже никак не мог нащупать уязвимые места среди мелькавших перед ними мифриловых шлемов и доспехов.

В какой-то момент Дзирт ткнул Энтрери плечом и встал к нему боком. Убийца сразу понял маневр эльфа, и они, раздавая удары направо и налево, начали кружить друг вокруг друга.

Их движения постоянно ускорялись, они двигались четко и слаженно, как опытные танцоры, и дворфам никак не удавалось нанести удар. Противники постоянно сменялись перед ними – эльф и человек то и дело отбивали удары, предназначавшиеся другому. Так продолжалось довольно долго, и вскоре дергары незаметно для себя оказались вовлеченными в этот танец. И вот в какой-то момент Дзирт вдруг резко остановился и подтолкнул Энтрери, чтобы тот начал движение в обратную сторону.

Трое дворфов были окончательно сбиты с толку – они понятия не имели, откуда ожидать следующего удара.

Энтрери прекрасно понимал все действия эльфа. Удаляясь от одного из дворфов, он неожиданно нанес ему несколько резких ударов, и тот ошеломленно застыл на месте, так что оказавшийся с другой стороны от него Дзирт легко нашел уязвимое место.

– Он твой! – восторженно закричал убийца.

Сабля эльфа сделала свое дело.

Оказавшись вдвоем против двоих дворфов, они немедленно прервали свой танец и бросились на врага.

Дзирт, метнувшийся было к своему низкорослому противнику, внезапно пригнулся и отскочил к стене. Дергар, внимательно следивший за его клинками, даже не заметил, как в схватку вступило третье оружие эльфа.

Удивление серого дворфа было нарушено лишь предчувствием приближающегося завершающего удара – полы плаща Дзирта накрыли его, окутав несчастного мраком, который спустя мгновение стал для него вечным.

В отличие от Дзирта, разделавшегося со своим противником с характерной грацией, Энтрери с яростью набросился на своего дворфа, осыпав того градом коварных ударов и быстрых как молния выпадов, стараясь зацепить его сжимавшую меч руку. Серый дворф быстро понял, чего добивается противник, – его кисть постепенно начала неметь.

Дергар, стараясь прикрыть руку щитом, перешел к обороне.

Но Энтрери только этого и ждал. Улучив момент, он метнулся в сторону, противоположную движению врага, и ударил точно между пластинами доспехов дворфа, чуть пониже плеча. Кинжал глубоко вошел в тело воина, пробил легкое, и дворф рухнул на каменный пол, захлебываясь в собственной крови.

Дзирт тем временем подошел к последнему оставшемуся в живых дворфу – это был тот самый воин, которого ранил Энтрери в первые мгновения боя. Сейчас он сидел, прислонившись спиной к стене тоннеля, в нескольких футах от места схватки. В свете торчавшего прямо над ним факела скопившаяся под дворфом лужа крови отсвечивала ярко-алым цветом. Но даже будучи смертельно раненным, дворф нисколько не утратил своего воинственного пыла. Увидев подходящего к нему эльфа, он, готовый драться до конца, угрожающе взмахнул мечом.

Это был Макнаггл. Дзирт узнал его, и внезапно в нем проснулась жалость к поверженному противнику. Дьявольское сияние мигом погасло в глазах эльфа.

Но мимо него, искрясь множеством драгоценных камней, со свистом пролетел тонкий блестящий предмет и разом положил конец всем переживаниям Дзирта.

Кинжал Энтрери глубоко, по самую рукоять, вонзился в глаз Макнаггла. Удар оказался настолько чистым и точным, что дворф даже не упал, а так и остался сидеть, опираясь спиной о стену. Только теперь кровь капала в лужу из двух ран.

Дзирт похолодел от злобы и ярости и даже не посторонился, чтобы дать убийце подойти забрать свое оружие.

Энтрери рывком высвободил кинжал и повернулся к эльфу, а тело Макнаггла шлепнулось в лужу крови.

– Четыре – четыре! – объявил убийца. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе обыграть меня?

Дзирт ничего не ответил.

Оба напряглись. Каждому из них не терпелось закончить начатый в нише верхнего уровня поединок.

Они были так удивительно похожи и вместе с тем так трагически отличались друг от друга.

Ярость, охватившая Дзирта в момент бессмысленного убийства Макнаггла, никак не проявилась внешне. Он лишь утвердился во мнении о своем жутком спутнике. Ему ужасно хотелось убить Энтрери, однако вовсе не из-за его грязных поступков. Собираясь убить Энтрери, Дзирт надеялся окончательно уничтожить все то темное, что продолжало скрываться на дне его собственной души. Эльф как бы боролся с самим собой – таким, каким он мог бы стать, если бы не покинул город темных эльфов. Дзирт частенько задумывался, не является ли его уход на поверхность тщетной попыткой нарушить природный порядок вещей. Останься он среди своих сородичей, и это его кинжал вонзился бы сейчас в глаз несчастного дворфа.

Энтрери взирал на Дзирта с не меньшим разочарованием. Эльф был таким искусным бойцом! Но его ослабляла совершенно непонятная убийце чувствительность. Возможно, в душе Энтрери и завидовал способности переживать и сострадать, которую проявлял Дзирт. Будучи бесконечно похожим на него, Дзирт лишь подчеркивал пустоту внутреннего мира убийцы.

Но чувствам никогда не суждено было взять верх над разумом Артемиса Энтрери. Всю свою жизнь он упорно стремился стать безупречным орудием убийства, и свет доброты был бессилен прорваться сквозь тот барьер тьмы, которым он сумел себя окружить. И Энтрери намеревался доказать и эльфу, и самому себе, что в душе истинного бойца нет и не может быть места слабости.

Они, тяжело дыша, стояли друг против друга, хотя ни один из них не знал наверняка, кто же все-таки первым шагнет вперед. Клинки чуть подрагивали, словно в предвкушении новой схватки, и каждый ожидал, что противник первым бросится в бой.

И тут до них снова донесся топот сапог воинов-дергаров.

Глава 22. Дракон тьмы

В глубине нижних уровней горного города, в огромной пещере, стены которой скрывала вечная тень, а потолок был так высок, что его не могло осветить даже пламя самого яркого костра, лежа на огромном пьедестале из чистого мифрила, отдыхал правитель Мифрил Халла. Перед ним россыпью лежали несметные богатства – горы монет и драгоценных камней, необычайной красоты кубки, оружие и множество других вещей, выкованных из мифрила умелыми руками искусных мастеров-дворфов.

Вокруг бродили темные тени, чудовища его мира, огромные псы, способные жить очень долго, его верные спутники, всегда готовые отведать человечины, мяса эльфов или кого-нибудь еще, кого можно было настичь и загрызть в результате бешеной погони.

Мерцающий Мрак предвкушал очередное развлечение. Судя по шуму наверху, в пещеры проникли непрошеные гости, а чуть позже к нему явились серые дворфы и сообщили о воинах, убитых в одном из тоннелей верхнего уровня, и о том, что один из чужаков – темный эльф.

Дракон не принадлежал этому миру. Он явился сюда с уровня теней, известного обитателям материального мира разве что по кошмарным снам. Там Мерцающий Мрак был одним из старейших и наиболее уважаемых драконов. Но когда глупые и жадные дворфы, некогда населявшие этот город, дерзнули проникнуть на его уровень, дракон вырвался наружу и теперь по праву обладал сокровищами, в десятки раз превышавшими то, что удавалось скопить даже самым удачливым из его сородичей. И он не имел ни малейшего желания возвращаться назад.

Поразмыслив, Мерцающий Мрак решил, что лично встретит непрошеных гостей.

И вот, впервые со времен битвы с кланом Боевого Топора, тоннели города наполнились свирепым лаем псов-призраков, который вселял ужас даже в сердца ухаживавших за ними дворфов. Дракон послал их в западную часть города, ко входу, вырубленному в стене Долины Хранителя, туда, где незнакомцы вступили в Мифрил Халл. Обладая мощнейшими челюстями, проворные псы были страшной силой, однако сейчас их задача состояла вовсе не в том, чтобы затравить и уничтожить врага, – им предстояло лишь гнать незнакомцев к своему повелителю.

В первом сражении за Мифрил Халл Мерцающий Мрак лично уничтожил множество дворфов на нижних уровнях и в восточной части верхнего уровня города. Однако ему не удалось испытать сладкого чувства победы над врагом, он не смог преследовать противника до конца – коридоры оказались слишком узкими для его огромной туши.

Но на этот раз монстр не собирался лишать себя наслаждения, и его слуги со всех ног бросились выполнять приказание – гнать тех, кто дерзнул проникнуть в Мифрил Халл, на восток, туда, где он мог встретить их, к Ущелью Гарумна.

Мерцающий Мрак встал, впервые за последние двести лет, широко расправил обтянутые грубой кожей крылья, и на лежащие у его ног сокровища легла черная тень. Дворфы, остававшиеся в тронном зале, при виде взлетающего повелителя мгновенно попадали на колени – отчасти из почтения, но, главным образом, из страха перед драконом.

И вот, проскользнув в потайной тоннель, располагавшийся в дальнем конце зала, дракон исчез, устремившись туда, где он некогда покрыл себя неувядаемой славой, в ущелье, которое его рабы именовали не иначе как Проход Мерцающего Мрака – в честь своего повелителя.

Он летел навстречу врагу бесшумно, как и подобает сгустку тьмы.

К тому времени когда они добрались до Ущелья Гарумна, Вульфгар уже в который раз задумался – сможет ли он согнуться еще больше. По мере их приближения к восточной части верхнего уровня высота тоннелей все уменьшалась и сейчас соответствовала среднему росту дворфа. Впрочем, Бренор считал это хорошей приметой – единственные во всем городе тоннели, потолки которых не достигали даже шести футов, были предназначены для обороны ущелья и находились как раз на востоке.

К потайной двери, за которой располагался уходивший влево короткий коридор, они подошли даже раньше, чем предполагал Бренор. Это место было хорошо знакомо ему, и дворф, несмотря на двухсотлетний перерыв, отлично знал, что делать. Бренор осторожно провел рукой по стене, чуть ниже укрепленного на ней факела, стараясь нащупать одному ему известные символы. Вот он нашел треугольник, затем еще один и опустил палец в точку их соприкосновения, которая означала дно расположенной меж двух горных вершин долины – символ Думатойна, Хранящего Тайны в Недрах Горы. Затем он легонько надавил на эту точку, и стена отошла в сторону, открывая проход под низкие своды очередного коридора. Тут было темно. Их встретили лишь жалобные завывания ветра.

Бренор хитро подмигнул друзьям и, размахивая факелом, двинулся вперед, но, увидев вырубленные в стенах руны и барельефы, несколько замедлил шаг. На протяжении всего коридора стены были покрыты затейливой резьбой. Заметив восхищенные взгляды друзей, Бренор на мгновение забыл о печали, которая не покидала его с момента гибели Дзирта, и гордо расправил плечи.

Несколько поворотов, и они вышли на небольшую зарешеченную площадку, за которой простиралась огромная пещера.

– Ущелье Гарумна! – провозгласил Бренор, подходя к решетке. – Говорят, если бросить вниз факел, он потухнет, не успев долететь до дна.

Четыре пары глаз восхищенно смотрели вниз. Хотя путешествие по Мифрил Халлу в полной мере не оправдало их ожиданий – ведь им так и не удалось увидеть сказочные богатства, о которых рассказывал Бренор, – весь этот путь вполне стоило проделать только ради открывшегося перед ними зрелища. Они все-таки дошли до Ущелья Гарумна. Это был скорее каньон шириной в несколько сотен футов и такой длинный, что невозможно было разглядеть, где он заканчивается. Сейчас друзья находились у самого потолка пещеры – с правого края площадки уходила вниз широкая лестница. Перегнувшись через перила, они увидели прямо под собой тонкую полоску света, пробивавшуюся из дверей еще одной пещеры, и услышали скрипучий говор нескольких дергаров.

Слева стена пещеры подходила к самому краю ущелья. Внизу виднелся перекинутый над бездной каменный мост, сложенный настолько безупречно, что его изящная арка, казалось, могла выдержать целую армию горных великанов.

Бренор внимательно осмотрел мост и нашел, что он мало изменился, хотя в его облике и появилось нечто новое. Он увидел висящую над мостом веревку и понял, что она скорее всего тянется к противоположному краю ущелья, где прикреплена к большому рычагу, торчавшему из массивного основания свежей кладки. Облокотившись на рычаг, стояли, непринужденно болтая, двое часовых. Судя по их расслабленным позам, это было единственное занятие, позволявшее им не умереть от скуки.

– Они подпилили мост и теперь в любой момент могут обвалить его! – догадался Бренор.

– А есть другой путь на ту сторону? – спросила Кэтти-бри.

– Да, – ответил Бренор. – По карнизу, вдоль южного склона ущелья. Но идти придется много часов, и добраться до него можно только через ту пещеру, где сейчас сидят серые!

Вульфгар схватился за прутья решетки и напрягся, испытывая ее на прочность. Как он и ожидал, решетка не поддалась.

– В любом случае, сломать ее нам не под силу, – сказал он. – Если, конечно, ты не припомнишь, где тут можно раздобыть рычаг.

– Для этого придется шагать полдня, – ответил Бренор таким тоном, словно ответ был очевиден, хотя, на самом деле, об этом знал только он. – И шагать надо назад, туда, откуда мы пришли.

– Ничего не скажешь, запасливый вы, дворфы, народец, – пробормотал Реджис.

Услышав эти слова, Бренор прорычал нечто нечленораздельное, схватил Реджиса за шиворот и, подняв, развернул его так, что они оказались лицом к лицу.

– Мой народ привык к осторожности, – взревел дворф, вновь дав выход кипевшим внутри него злобе и ярости. – И мы привыкли бережно хранить то, что нам принадлежит! Хранить и охранять – в особенности от маленьких воришек с коротенькими ручками и длинными языками. Понял?

– Не сомневаюсь, что должен быть другой выход в пещеру, – рассудила Кэтти-бри, желая отвлечь Бренора.

Дворф опустил хафлинга на пол.

– Туда-то добраться несложно, – сказал он, указывая на освещенную площадку почти у самого основания лестницы.

– Тогда давайте поспешим, – сказала Кэтти-бри. – Если, заслышав шум от обвала ловушки, они подняли тревогу, нам остается надеяться лишь на то, что этих часовых еще никто не предупредил.

Бренор повел их назад по коридору, и вскоре они вышли из потайной двери.

Оказавшись в главном коридоре, стены которого также были покрыты рунами и скульптурными изображениями дворфов за работой, Бренор снова погрузился в воспоминания и быстро забыл о своей злости на Реджиса. Он вновь услышал торжественный звон молотов в честь Гарумна и песнопения на общем собрании клана. И если новые обитатели города и гибель Дзирта несколько умерили желание Бренора отвоевать Мифрил Халл, то возникшие перед его мысленным взором картины прошлого вновь разожгли жажду мщения.

Возможно, он еще и вернется сюда, собрав армию. И, глядишь, мифрил вновь зазвенит под ударами мастеров в кузницах клана Боевого Топора.

Внезапно он очнулся и, осмотревшись, увидел своих друзей – усталых, голодных, погруженных в мысли о погибшем эльфе. И Бренор сразу напомнил себе, что сейчас прежде всего необходимо покинуть город и вывести друзей в безопасное место.

Замаячившее впереди пятно света означало конец тоннеля. Бренор замедлил шаг и осторожно подкрался к выходу. Друзья вновь оказались на каменной площадке. Под ними находился еще один коридор с необычайно высоким потолком и богато разукрашенными стенами. Вдоль стен ярко пылали факелы, расположенные примерно в футе один от другого.

Комок подкатил к горлу Бренора, когда он увидел на противоположной стене огромные барельефы, изображавшие Гарумна, Бангора и всех остальных патриархов клана Боевого Топора. И он в который раз уже задумался, суждено ли его изображению когда-нибудь занять почетное место среди них.

– Судя по голосам, их от полудюжины до десятка, – прошептала Кэтти-бри, которую сейчас больше интересовал шум, доносившийся из приоткрытой двери в левую пещеру. Это была та самая дверь, которую они недавно видели с нависавшей над ущельем площадки. Лестница уходила вниз и направо, а у ее основания виднелся проход в коридор, по которому можно было выйти в Залы Собрания.

– Есть тут боковые пещеры, где могут скрываться другие дергары? – спросил Вульфгар у Бренора.

Дворф покачал головой.

– Есть только одна боковая комнатушка, – ответил он. – А вот в пещеру у Ущелья Гарумна выходит несколько залов. И нам сейчас никак не узнать, есть ли там серые. Но не думай об этом. Для того чтобы выйти к ущелью, нам надо пройти через этот зал и выйти вон в ту дверь, на противоположном его конце.

Вульфгар взмахнул молотом.

– Тогда идем, – решительно сказал он и двинулся к лестнице.

– А что насчет тех часовых, которые стоят на той стороне ущелья? – спросил Реджис, схватив горячего воина за рукав. – Ведь они обвалят мост еще до того, как мы успеем добраться до него.

Бренор глянул на Кэтти-бри и в задумчивости почесал подбородок.

– Ты хорошо стреляешь, милая? – спросил он ее.

Девушка тряхнула волшебным луком.

– Достаточно хорошо, чтобы снять этих двоих!

– Тогда иди наверх, на ту площадку, где мы только что были, – сказал Бренор. – И при первых же звуках боя уложи их. И не медли, девочка. Эти трусливые псы запросто обвалят мост, почуяв малейшую опасность!

Кивнув, Кэтти-бри исчезла, и Вульфгар сразу приуныл. Теперь, зная, что ее нет рядом и что он не сможет в случае чего защитить ее, варвар, казалось, потерял всякий интерес к предстоящей схватке.

– А что, если у серых есть поблизости подкрепление? – спросил он у Бренора. – Что будет с Кэтти-бри? Вдруг она не успеет вернуться к нам?

– Не ной, малыш! – рявкнул Бренор, которому самому не хотелось даже ненадолго расставаться с Кэтти-бри. – Слишком уж много ты о ней думаешь, хотя и не хочешь себе в этом признаться. Но не забывай, что я сам учил ее владеть оружием. Этот коридор достаточно безопасен – насколько я успел заметить, серые так и не смогли туда пробраться. Она сумеет позаботиться о себе! Так что, сынок, думай-ка лучше о том, что предстоит нам. Все, что ты сейчас можешь сделать для нее, – это поскорее разделаться с серыми тварями до того, как сюда подоспеют их сородичи!

Собравшись с духом, Вульфгар оторвал взгляд от коридора, в котором исчезла Кэтти-бри, и повернулся в сторону приоткрытой двери, прикидывая, как бы им половчее управиться с врагом.

Покинув друзей, Кэтти-бри бесшумно пробежала по короткому коридору и исчезла за потайной дверью.

– Стой! – скомандовала Сидния Боку и, почувствовав, что впереди кто-то есть, сама застыла на месте. Голем, крадучись, следовал за ней по пятам. Волшебница выглянула из-за угла, ожидая увидеть друзей, но перед ней был пустой коридор.

Потайная дверь уже закрылась.

Вульфгар глубоко вздохнул и прикинул, как вести бой. Если Кэтти-бри не ошиблась, врагов в пещере было в несколько раз больше, чем их. Но выбирать не приходилось. Еще раз вздохнув, он двинулся вниз. За ним пошел Бренор, а следом – Реджис.

Вульфгар первым подошел к двери, но все-таки серые дворфы сначала услышали не удары Клыка Защитника и не боевой клич варваров, а старинную воинскую песнь клана Боевого Топора.

Это была родина Бренора и его битва. Поэтому дворф не раздумывая оттолкнул Вульфгара, рывком распахнул дверь и ворвался в пещеру, высоко подняв над головой мифриловый топор своего героического тезки.

– Это за моего отца! – закричал он, одним ударом расколов сверкающий шлем ближайшего к нему дергара. – А это за отца моего отца! – И на пол рухнул еще один серый дворф. – А это за отца отца моего отца!

Родословная у Бренора оказалась на редкость длинной – серые сразу поняли, что его предков с лихвой хватит на всех.

Вульфгар бросился в дверной проем сразу же за дворфом, но, когда вбежал в пещеру, три серых дворфа уже лежали на полу, а неистовый Бренор был близок к тому, чтобы свалить четвертого. Шестеро остальных метались из стороны в сторону и никак не могли оправиться от столь внезапного нападения. Поняв, что бой проигран, они собрались выскочить в выходящую к ущелью пещеру, чтобы там перестроиться в боевой порядок. Метнув Клык Защитника, Вульфгар сумел остановить одного из них, а Бренор, подскочив к двери, обрушился на свою пятую жертву до того, как несчастный успел улизнуть.

На противоположной стороне ущелья двое часовых услышали шум боя одновременно с Кэтти-бри. Не сразу поняв, что происходит, они чуть замешкались.

Но Кэтти-бри не дремала.

Серебристая дуга повисла над пропастью, и спустя мгновение, ярко вспыхнув, стрела прожгла мифриловую броню на груди одного из воинов, и его безжизненное тело рухнуло на каменный пол.

Второй бросился было к рычагу, но рука Кэтти-бри не дрогнула, и серебряная стрела ударила его точно в глаз.

Дворфы, ошеломленные внезапным натиском, выскочили в пещеру, где находилась Кэтти-бри, а их товарищи, находившиеся в соседних залах, устремились к ним на помощь. Вот-вот должны были показаться Бренор с Вульфгаром, и девушка поняла, что они выбегут навстречу толпе разъяренных врагов.

Бренор не ошибся в ней. Кэтти-бри была настоящим бойцом и потому решила остаться на своем посту, чтобы помочь друзьям. Забыв о страхе, она расположилась так, чтобы лучше видеть пещеру, изготовилась к бою и, подняв волшебный лук Тулмарил, обрушила на врага град смертоносных стрел. Боевой порядок серых дворфов смешался, а некоторые из них даже бросились наутек.

И тут в пещеру с диким воплем, неистово размахивая алым от крови мифриловым топором, ворвался Бренор Боевой Топор. Добрая сотня его праотцов еще жаждала отмщения, и он был полон решимости успокоить их. Следом за ним, во весь голос распевая песнь Темпоса, появился Вульфгар. Размахивая молотом, он принялся крушить своих низкорослых противников, да так лихо, словно расчищал себе дорогу по молодому лесу.

Кэтти-бри снова и снова спускала тетиву. В ней проснулся бесстрашный воин, и она действовала решительно и хладнокровно. Девушка вновь и вновь протягивала руку к колчану Анариель, и он с готовностью выдавал ей новые стрелы. Тулмарил пел свою песнь, и, словно в такт волшебной мелодии, на пол пещеры падали обожженные пламенем стрел тела дергаров.

Реджис почел за лучшее не лезть в самое пекло схватки и держался позади всех. Хафлинг знал, что в бою он мало чем может быть полезен друзьям – скорее наоборот, ведь у них появится еще одно тело, которое надо защищать, а дел у них и так хватало. Он видел, что Бренор и Вульфгар отлично использовали внезапность нападения и смогут успешно завершить бой, даже со столь многочисленными силами врага. Поэтому, вернувшись в предыдущий зал, Реджис принялся обходить поверженных серых дворфов, с тем чтобы убедиться в их смерти.

И заодно проверить, не осталось ли на бездыханных телах каких-нибудь ценных вещей – не пропадать же добру.

Внезапно прямо у себя за спиной он услышал тяжелый топот. Отскочив в сторону, хафлинг метнулся в угол пещеры и успел увидеть, как Бок, не обратив на него никакого внимания, устремился к двери, где бились его друзья. Пытаясь предупредить Бренора и Вульфгара, Реджис издал жуткий вопль.

И тут в пещеру ворвалась Сидния.

Очередным ударом молота Вульфгар навеки успокоил еще двоих врагов. Воодушевленный воплями разъяренного дворфа «…за отца, отца, отца… моего отца…», варвар со зловещей улыбкой метался между окончательно сбитыми с толку дергарами. Серебряные стрелы одного за другим поражали наседавших на него врагов, но он был уверен, что Кэтти-бри не промахнется и случайный выстрел не заденет его. Могучие мышцы варвара снова и снова напрягались, и даже мифриловая броня не могла защитить врагов от сокрушительных ударов Клыка Защитника.

И тут руки, во сто крат более могучие, чем его собственные, схватили варвара сзади.

Стоявшие вокруг него уцелевшие дергары, не признав в големе союзника, в ужасе устремились к выходу в надежде, оказавшись на другой стороне ущелья, уничтожить мост.

Но Кэтти-бри остановила их несколькими точными выстрелами.

Памятуя о колдовских способностях Сиднии, Реджис решил не делать лишних движений. Там, в овальном зале, ее молния одним ударом легко расшвыряла Вульфгара и Бренора, и хафлинг даже думать боялся о том, что может произойти с ним.

Он решил, что единственная надежда – это волшебный рубин. Если ему удастся привлечь внимание Сиднии, возможно, он сумеет удержать ее в этой пещере до возвращения друзей. Реджис, внимательно наблюдая за каждым движением волшебницы – смертоносный удар молнии мог последовать в любой момент, – запустил руку под куртку.

Но для маленького хафлинга у Сиднии было припасено совсем другое оружие. Она быстро произнесла заклинание, после чего, раскрыв ладонь, слегка дунула, и к Реджису тут же устремилась гибкая полупрозрачная сеть.

Реджис понял, в чем суть заклинания, сразу же, как только над ним закружилась легкая, словно невесомая, липкая паутина. Волшебная паутина мигом облепила его тело, лишив хафлинга возможности передвигаться. Он успел схватиться за свой рубин, но о том, чтобы вырваться из объятий сети, нечего было и мечтать.

Довольная тем, что заклинание сделало свое дело, Сидния направилась к двери, за которой кипела жестокая схватка. Она с большим удовольствием и тут обошлась бы собственными силами, но, понимая, что противник необычайно силен, решила действовать наверняка и выхватила из-за пояса колдовской жезл.

Бренор быстро разделался с последними серыми дворфами, еще державшимися на ногах.

Он получил несколько ран, некоторые из которых были весьма серьезными, его доспехи были обагрены и собственной кровью, и кровью врага, однако ярость, копившаяся в нем на протяжении двух столетий, сделала его безразличным к боли. Сейчас жажда крови была удовлетворена, но, обернувшись, он увидел, что Бок, стиснув Вульфгара, выдавливает из варвара последние жизненные силы, и его сердце вновь запылало яростью.

Кэтти-бри тоже увидела Бока и хотела выстрелить в него, но голем то и дело раскачивался из стороны в сторону – стрелять было нельзя.

– Помоги ему! – прошептала девушка, обращаясь к Бренору. Сейчас она могла лишь беспомощно наблюдать за развитием событий.

Тело Вульфгара онемело в могучих руках Бока. Сделав нечеловеческое усилие, варвар сумел развернуться лицом к врагу и, улучив момент, ударил голема кулаком в глаз. Этим он понадеялся хотя бы ненадолго отвлечь монстра.

Но голем словно не заметил его усилий.

Вульфгар изловчился и с размаху опустил на голову чудовища Клык Защитника. Это оказалось непросто, и тем не менее удар удался на славу – в обычной обстановке удар такой силы запросто свалил бы даже ледяного исполина.

И вновь голем не обратил на это никакого внимания.

Монстр продолжал сдавливать тело Вульфгара, и в какой-то момент варвар понял, что силы оставляют его. В глазах у него потемнело, и Клык Защитника упал на пол пещеры.

Тут к ним, держа наготове топор, подскочил дворф. Он уже собирался начать рубить голема, однако в этот момент из соседней комнаты прямо в него ударила ослепительная молния. К счастью, смертоносный луч угодил в щит и, отразившись, вонзился в потолок пещеры. Но удар был настолько силен, что дворф не смог устоять на ногах и кубарем покатился по полу. Придя в себя, он помотал головой и попытался сесть.

Увидев вспышку, Кэтти-бри сразу припомнила волшебную молнию, расшвырявшую Вульфгара и Бренора во время боя в овальной комнате. Забыв о собственной безопасности, девушка побежала назад по коридору – она поняла, что, если ей не удастся остановить волшебницу, ее друзья обречены.

Бренор успел подготовиться ко второму удару молнии. Увидев, как стоящая в соседней пещере Сидния снова подняла и направила на него свой жезл, дворф упал на живот и прикрыл голову щитом. Щит выдержал удар и отразил волшебную энергию. Но по тому, как он при этом зазвенел, Бренор понял, что повторить маневр ему уже не удастся.

Упрямый инстинкт самосохранения вновь пробудил сознание варвара, и он сосредоточился на поединке. Вульфгар не стал протягивать руки к молоту – судя по всему, оружие было бесполезно против монстра, да он и не был уверен, что его онемевшие ладони смогут удержать рукоять. Поэтому он напряг свои литые мышцы и начал извиваться всем телом. Дышать становилось все труднее, и Вульфгар понял, что Бренор вряд ли успеет помочь ему. Но варвар, дико зарычав, отогнал боль и страх и сумел преодолеть оцепенение.

И принялся изгибаться из стороны в сторону.

Реджис в конце концов сумел высвободить руку с рубином из-под куртки.

– Постой, волшебница! – завопил он, обращаясь к Сиднии, не столько рассчитывая на то, что она услышит его слова, сколько желая, чтобы она хотя бы раз взглянула на рубин. Оставалось надеяться лишь на то, что Энтрери не рассказывал ей о волшебных свойствах камня.

И вновь недоверие и скрытность, царившие среди преследователей, сыграли свою роль. Догадываясь об опасности, которую может таить в себе рубин хафлинга, Сидния краем глаза взглянула в его сторону – только для того, чтобы убедиться, что сеть надежно удерживает Реджиса. Она вовсе не собиралась вслушиваться в его речи.

Но алое сияние камня привлекло ее внимание гораздо сильнее, чем она того ожидала, и прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Сидния нашла в себе силы отвернуться.

А в главном коридоре Кэтти-бри мчалась на помощь своим друзьям. И тут она услышала лай псов-призраков.

Жуткий звук наполнил коридоры верхнего уровня, и, хотя псы были еще далеко, в сердце Кэтти-бри проник ужас. Ее ноги сами собой подкосились, и она на несколько мгновений забыла о том, где находится и куда бежит. Но девушка стиснула зубы и сумела взять себя в руки: она нужна Бренору и Вульфгару. И она не подведет их.

Выскочив на площадку, Кэтти-бри устремилась вниз по лестнице и обнаружила, что дверь в соседнюю пещеру закрыта. Проклиная судьбу – ведь она собиралась выстрелить в волшебницу издалека, – Кэтти-бри забросила Тулмарил за спину, выхватила меч и, распахнув дверь, ворвалась в пещеру.

Вцепившиеся друг в друга мертвой хваткой, Вульфгар и Бок топтались по пещере, порой оказываясь в опасной близости от края обрыва. Варвар едва находил в себе силы противостоять волшебному творению Дендибара – ему никогда еще не приходилось драться с таким могучим противником. Обхватив руками огромную голову Бока, он сильнейшими рывками дергал ее из стороны в сторону, стараясь таким образом сбить противника с толку. И в какой-то момент, собрав остатки сил, начал поворачивать голову голема в одном направлении. Варвар уже не помнил, когда ему в последний раз удалось вдохнуть свежего воздуха, он не помнил даже, кто он и где он.

Но его упрямство не позволяло ему признать себя побежденным.

В какой-то момент Вульфгар услышал хруст позвонков, но так и не сумел сообразить, откуда исходит этот звук – от шеи голема или от его собственной. Бок даже не дрогнул и нисколько не ослабил хватку, но теперь его голова вращалась легко, и Вульфгар, понимая, что мрак смерти близок, продолжал упрямо крутить голову врага.

Кожа голема с треском лопнула, и на руки и грудь Вульфгара полилась кровь монстра. Варвар решил, что он наконец победил голема.

Но Бок этого, похоже, не заметил.

Дверь в пещеру широко распахнулась, и магическое воздействие рубина мгновенно растаяло. Но Реджис сделал свое дело. Когда Сидния осознала грозящую ей опасность, Кэтти-бри была уже так близко, что любые заклинания стали бесполезны.

В широко раскрытых глазах Сиднии ясно читалось, что она не согласна закончить свой жизненный путь таким образом. Все ее планы и мечты рухнули. Она попыталась было выкрикнуть защитное заклинание, уверенная, что боги предназначили ей более важную роль, не сомневаясь, что они не позволят угаснуть яркой звезде ее дарования до того, как она разгорится в полную силу, но…

Но тонкий деревянный жезл – неважная защита против стального клинка.

Кэтти-бри не видела перед собой ничего, кроме своей жертвы, не чувствовала ничего, кроме желания поскорее покончить с ней. Ее меч, отбросив в сторону легкий жезл, глубоко вошел в тело чародейки.

И тут она впервые прямо взглянула Сиднии в лицо. Время, казалось, остановилось.

Выражение лица волшебницы не изменилось. Ее глаза и рот по-прежнему были широко раскрыты – так, словно она никак не могла смириться с неотвратимостью смерти.

Кэтти-бри с ужасом смотрела, как из глаз Сиднии исчезли последние проблески надежды. Горячая кровь волшебницы хлынула на ее руку, и Сидния издала душераздирающий предсмертный хрип.

Затем она медленно, словно нехотя, соскользнула с клинка и рухнула на пол, навсегда провалившись в царство смерти.

Сильнейший удар мифрилового топора отсек одну из рук Бока. Вульфгар упал на пол и, жадно хватая ртом воздух, из последних сил встал на ноги.

Ощущая присутствие дворфа, обезглавленный голем бросился на Бренора и… промахнулся.

Бренор никак не мог сообразить, что за волшебные силы движут загадочным монстром и каким образом он, лишившись головы, все еще стоит на ногах, и потому дворф не имел ни малейшего желания драться с мерзкой тварью. Но у него уже родился новый план боя.

– Иди сюда, ты, вонючее дерьмо орков, – завопил он, обращаясь к Боку, и двинулся в сторону обрыва. И уже более спокойным тоном сказал Вульфгару: – Приготовь-ка свой молот, малыш.

Последние слова ему пришлось повторить несколько раз, и к моменту, когда Вульфгар наконец сообразил, что от него требуется, Бренор уже подманил Бока к самой кромке обрыва.

Не вполне понимая, что он делает, Вульфгар вытянул руки, и Клык Защитника немедленно вернулся к нему.

Бренор стоял уже на самом краю и, судя по улыбке, игравшей у него на губах, был готов принять смерть. Голем замер, словно понимая, что дворфу бежать уже некуда.

Бок двинулся вперед, и Бренор тут же шлепнулся на каменный пол. В этот момент Клык Защитника, с силой ударив голема в спину, перебросил его через дворфа… Монстр рухнул в пропасть – не имея ушей, он не мог слышать свирепый свист ветра.

Вбежав в соседнюю пещеру, Вульфгар и Бренор увидели, что Кэтти-бри все еще стоит над трупом Сиднии. Глаза и рот волшебницы были широко раскрыты. Казалось, она, не вполне понимая, что произошло, удивленно взирает на расползающуюся под ней лужу крови.

Слезы ручьями текли по щекам Кэтти-бри. Ей уже приходилось убивать орков, гоблинов и серых дворфов. Однажды она даже победила огра, а как-то раз справилась с йети… но людей она еще никогда не убивала. Ей не доводилось смотреть в такие же, как у нее самой, глаза и наблюдать, как в них гаснет свет жизни.

Вульфгар подошел к Кэтти-бри и нежно обнял ее, а Бренор принялся освобождать хафлинга от остатков липкой паутины.

Дворф сам учил Кэтти-бри владеть оружием, и ее победы над орками и прочими дикарями всегда вызывали у него искренний восторг – эти твари, по его мнению, вполне заслуживали смерти. Однако суровый дворф всей душой надеялся, что его любимице никогда не придется убить человека.

И дворф в который уже раз почувствовал, что поход через Мифрил Халл стал слишком серьезным испытанием для его друзей.

Из открытой двери в коридор донесся далекий лай псов-призраков. Кэтти-бри решительно вернула меч в ножны, даже не подумав стереть с него кровь.

– Они по-прежнему гонятся за нами, – расправив плечи, сказала она. – Еще немного, и бежать будет некуда.

Затем Кэтти-бри, не оборачиваясь, покинула пещеру, оставив там, впрочем, частичку своей души, – после того, как она убила Сиднию, внутри нее что-то словно умерло.

Глава 23. Помятый шлем

Дракон вылетел в Ущелье Гарумна из того же коридора, каким несколько мгновений назад прошли Дзирт и Энтрери. Он свирепо хлопал крыльями, издавая звуки, подобные далеким раскатам грома. Эльф и убийца, сидя на карнизе в нескольких десятках ярдов выше по стене, боялись даже дышать, а не то что пошевелиться. Оба прекрасно понимали, что перед ними ужасный владыка Мифрил Халла.

Черная туша Мерцающего Мрака, проскочив мимо них, понеслась над ущельем. Дзирт первым полез вверх, осторожно нащупывая, за что бы уцепиться, и всей душой надеясь, что каменные выступы его не подведут. Когда они с Энтрери еще только вышли к ущелью, он услышал высоко над головой шум боя и понял, что даже если его друзья пока что и одерживают верх, в самое ближайшее время им предстоит схватиться с противником, подобного которому им еще встречать не приходилось.

И он собирался драться рядом с ними.

Энтрери изо всех сил старался не отставать от эльфа, хотя он еще не решил, что делать дальше.

Вульфгар и Кэтти-бри шагали, поддерживая друг друга, а Реджис старался держаться рядом с Бренором. Хафлинг был крайне озабочен ранами дворфа.

– Думай о своих царапинах, Пузан, – то и дело огрызался Бренор, но Реджис отлично видел, что дворф утратил свою обычную суровость. Сейчас он даже был несколько озадачен своими последними действиями. – Раны прекрасно заживут, поэтому не надейся, что от меня можно так легко избавиться! Моими ранами мы займемся позже, когда наконец выберемся отсюда!

Вдруг Реджис остановился. На его лице ясно читалось замешательство. Бренор обернулся к нему. Он было решил, что вновь неожиданно обидел хафлинга. Вульфгар и Кэтти-бри подошли и встали рядом с Реджисом, ожидая, что он объяснит, в чем дело, – шагая позади, они не слышали, о чем говорили дворф и хафлинг.

– Что с тобой? – спросил Вульфгар. Реджис не обратил на его слова никакого внимания – сейчас ему все было безразлично. Он почувствовал присутствие Мерцающего Мрака. В пещеру медленно вползал могильный холод, и хафлинг мгновенно оцепенел, не в силах даже ответить друзьям.

Бренор хотел что-то сказать и в этот момент тоже почувствовал приближение дракона. Глянув в сторону ущелья, он увидел, как из-за края обрыва показалось черное облако. Дракон был еще довольно далеко, но стремительно приближался к ним.

Кэтти-бри толкнула Вульфгара к стене, и он, падая, увлек ее за собой. Реджис, забыв обо всем на свете, развернулся и понесся назад, ко входу в предыдущую пещеру.

Бренор узнал чудовище.

Это был тот самый монстр, что изгнал воинов его народа с нижних уровней горного города. Мифриловый топор дворфа поднялся сам собой, его крепкие ноги словно вросли в каменный пол. Бренор, ожидая приближения дракона, остался стоять на месте.

Вот черная туша проскользнула под каменным мостом и оказалась у края обрыва. Огромные когти, зацепившись за стену ущелья, вынесли тело чудовища наверх, и Мерцающий Мрак предстал перед Бренором во всем своем чудовищном великолепии. Дракон-захватчик и законный король Мифрил Халла встретились лицом к лицу.

– Бренор! – завопил Реджис, выхватывая из-за пояса свою маленькую булаву, и бросился назад, зная, что единственное, что он сейчас может сделать, это погибнуть рядом с обреченным на смерть другом.

Вульфгар оттолкнул Кэтти-бри и тоже бросился навстречу дракону.

Монстр, смотревший прямо в глаза Бренору, даже не заметил рывок отважного варвара и летящий к нему Клык Защитника.

Волшебный молот обрушился на иссиня-черную чешую, но, не причинив дракону никакого вреда, отскочил в сторону, и Мерцающий Мрак, в бешенстве от того, что кто-то дерзнул напасть на него, бросил на Вульфгара свирепый взгляд.

И выдохнул.

Кромешная тьма обрушилась на варвара, разом высосав из него все жизненные силы, и он почувствовал, что проваливается во мрак – туда, где ничто не сможет поддержать его мгновенно ставшее беспомощным тело.

Кэтти-бри с криком бросилась к нему, совершенно забыв о той опасности, которой она подвергается, врываясь в черное облако дыхания Мерцающего Мрака.

Бренор задрожал от ярости.

– Убирайся прочь из моего дома! – прорычал он, после чего, размахивая топором, бросился в бой, пытаясь сбросить чудовище с обрыва. Острое лезвие мифрилового топора оказалось более подходящим оружием против чешуи дракона. Но тот, не мешкая, нанес ответный удар.

Его тяжелая лапа сбила Бренора с ног, и не успел он подняться, как над ним склонилась гибкая шея чудовища и дворф оказался прочно зажатым меж могучих челюстей дракона.

Ноги Реджиса подкосились сами собой, и он шлепнулся на пол.

– Бренор! – закричал он, но на этот раз голос хафлинга прозвучал еле слышным шепотом.

Черное облако, окутывавшее Вульфгара и Кэтти-бри, рассеялось, но варвар принял на себя всю тяжесть удара ядовитого дыхания монстра и сейчас думал лишь о том, чтобы бежать прочь, прочь от чудовища, даже если для спасения придется прыгать с обрыва. У него в ушах стоял дикий лай псов-призраков, хотя он и знал, что они еще не скоро доберутся сюда. Ушибы от ударов голема и раны, которые нанесли ему серые дворфы, причиняли Вульфгару адскую боль, заставляя его стонать при каждом шаге, хотя в прошлом он никогда не позволял себе обращать внимание даже на более серьезные раны.

Но этот дракон казался во сто крат более могущественным, чем все чудовища, с которыми ему приходилось иметь дело. Сейчас Вульфгар не мог найти в себе сил даже на то, чтобы вновь поднять оружие на врага. Само сердце говорило ему, что Мерцающий Мрак непобедим.

Отчаяние остановило отважного воина, не знавшего страха в сражении с огнем и сталью, и Вульфгар, пошатываясь, последовал за Кэтти-бри, которая, не теряя времени даром, затащила его в соседнюю пещеру.

Бренор, стиснутый огромными челюстями, почувствовал, что едва может дышать, однако, перехватив рукоять топора, извернулся и сумел нанести врагу пару точных ударов.

Уложив Вульфгара на пол пещеры, Кэтти-бри вновь обратилась к кипевшей на краю обрыва схватке.

– Поганое отродье вонючей ящерицы! – выкрикнула она, натягивая тетиву Тулмарила. Сверкающие серебром стрелы, впиваясь в чешую дракона, прожигали в ней дыры, и, поняв, насколько мощным оружием является лук против чудовища, девушка тут же сообразила, что ей следует делать. Кэтти-бри начала стрелять по лапам чудовища, решив таким образом заставить гнусную тварь покинуть край ущелья.

Стрелы одна за другой начали жалить его, и Мерцающий Мрак запрыгал по кромке обрыва. Бросив на Кэтти-бри исполненный ненависти взгляд, он выплюнул уже переставшего шевелиться Бренора и прорычал:

– Познай же страх, глупая девчонка! Ощути на себе мое дыхание и пойми наконец, что вы обречены! – Огромные легкие монстра раздулись, со свистом втягивая воздух и превращая его в готовое вырваться наружу смертоносное облако.

И тут край ущелья, на котором сидело чудовище, обвалился под тяжестью его прыжков.

Падение дракона мало обрадовало Реджиса. Он ухитрился оттащить Бренора в боковую пещеру, совершенно не зная, что делать дальше. К ним стремительно приближались псы-призраки, Вульфгар и Кэтти-бри находились в пещере напротив, и хафлинг не собирался пересекать коридор, не зная, действительно ли дракон исчез. Реджис беспомощно взглянул на израненное, окровавленное тело своего старого друга. Он понятия не имел, как помочь дворфу, и даже не знал, жив тот или нет.

И лишь осторожность сдержала готовый вырваться из его груди радостный вопль, когда он увидел, что серые глаза Бренора приоткрылись и дворф несколько раз подряд моргнул.

Почувствовав, что прорезанный широкой трещиной край ущелья вот-вот обрушится, Дзирт и Энтрери прижались к стене. Когда это наконец произошло, Дзирт снова полез вверх – эльфу не терпелось поскорее добраться до друзей.

В следующее мгновение мимо них с шумом пролетела туша дракона, но Дзирт не остановился ни на мгновение.

– Как ты? – спросил Реджис у Бренора. Дворф застонал от боли, но тем не менее смог без помощи хафлинга встать на ноги. Его мифриловые доспехи помялись, но не поддались зубам дракона. Тело Бренора было покрыто множеством царапин и ссадин, он чувствовал, что у него сломано несколько ребер, однако суровый дворф был жив и, стараясь не обращать внимания на боль, думал сейчас о своих друзьях.

– Где малыш и Кэтти-бри? – спросил он, заслышав приближающийся лай псов-призраков.

– В соседней пещере, – ответил Реджис, ткнув пальцем вправо.

– Девочка моя! – закричал Бренор. – Как вы там?

Ответ последовал после некоторой паузы, Кэтти-бри, как и Реджис, уже не ожидала вновь услышать голос Бренора.

– Боюсь, что Вульфгар не сможет драться! – прокричала она. – На него так подействовала колдовская сила дракона! Надо уносить ноги! Псы приближаются!

– Да! – согласился Бренор, скривившись от боли. – А ты видишь дракона?

– Нет. И даже не слышу, – донесся неуверенный голос.

Бренор посмотрел на Реджиса.

Он упал с обрыва и с тех пор не показывался, – ответил хафлинг, также не очень уверенный в том, что им так легко удалось победить Мерцающего Мрака.

– У нас нет выбора! – закричал Бренор. – Придется идти через мост! Ты сможешь вести мальчишку?

– Вульфгар вполне может идти сам. Он только не может сражаться, – ответила Кэтти-бри. – Мы выйдем сразу после вас!

Бренор, желая ободрить Реджиса, стиснул его плечо.

– Пошли! – прорычал он знакомым, полным уверенности голосом.

Реджис, увидев, что дворф нисколько не утратил своего воинственного пыла, улыбнулся и, забыв о страхе, вышел вслед за ним из пещеры.

Но не успели они сделать и нескольких шагов к ущелью, как над краем обрыва вновь возникла гигантская туша дракона.

– Вот он! – закричала Кэтти-бри.

Бренор с Реджисом одним прыжком вернулись в комнату, из которой только что вышли. Сердце дворфа заныло от предчувствия близкой смерти. Его охватило отчаяние. Нет, он переживал не за себя, его путь в Мифрил Халл был предопределен самой судьбой, такой конец был предначертан ему в тот самый день, когда жуткие силы тьмы напали на его народ. Но его друзья – хафлинг, всегда ухитрявшийся найти выход из любой западни, и мальчишка-варвар, перед которым лежала широкая славная дорога… он не мог позволить им принять столь ужасную смерть.

И уж, конечно, такая судьба была не для Кэтти-бри – его любимой дочери. Ведь она была единственным лучом света в годы его безрадостной жизни в Долине Ледяного Ветра.

Смерть эльфа, верного спутника и доброго друга, уже была непомерно дорогой ценой за его дурацкий эгоизм. И эта потеря была мучительно невыносима.

Бренор обвел глазами маленькую пещеру, в которой они с Реджисом оказались. Должна была оставаться хоть какая-то возможность. Он всегда чтил богов своего народа, так неужели же они не помогут ему в столь тяжелый час?

Увидев в дальнем конце пещеры небольшой занавес, Бренор вопросительно взглянул на Реджиса.

Хафлинг пожал плечами.

– Там что-то вроде кладовки, – сказал он. – Но ничего ценного я там не обнаружил.

Бренор решил проверить. Отдернув занавес, он принялся рыться в ящиках и мешках, которыми была доверху набита небольшая ниша. Давным-давно высохшая еда… обломки досок… мусор… старый плащ… фляга с водой…

И… бочонок с маслом.

Широко расправив могучие крылья, Мерцающий Мрак парил над ущельем, решив схватиться с врагом на открытом пространстве площадки рядом с мостом. Он нисколько не сомневался в том, что его псы скоро выгонят противника ему навстречу.

Дзирт уже почти добрался до края обрыва. Он карабкался навстречу кошмарному монстру, думая лишь о своих друзьях.

– Постой! – обратился к нему Энтрери. – Неужели тебе действительно так хочется погибнуть?

– Мне наплевать на дракона! – ответил Дзирт. – Но я не собираюсь отсиживаться в тени и смотреть, как он расправляется с моими друзьями!

– Ты считаешь, что это будет очень почетно – умереть рядом с ними? – ехидно спросил Энтрери. – Дурак ты, эльф! Ведь твоя жизнь неизмеримо ценнее жизней всех твоих жалких друзей, вместе взятых!

– Жалких? – отозвался Дзирт. – Мне жаль тебя, убийца.

Презрение эльфа задело Энтрери.

– Нет уж, лучше пожалей себя! – злобно прошипел он. – Потому что мы похожи гораздо больше, чем тебе хотелось бы признать!

– Может быть, если я струшу и не приду им на помощь! – спокойно ответил Дзирт. – Потому что тогда моя жизнь лишится всякого смысла и станет еще презреннее твоей! – И эльф снова полез вверх, готовый, если понадобится, умереть. Однако он был спокоен – потому что понял: он отличается от карабкающегося следом убийцы.

Спокоен, потому что смог наконец перебороть врожденные инстинкты, которые он так презирал.

Бренор вышел навстречу Реджису, плотно закутавшись в пропитанный маслом плащ, с привязанным на спине бочонком масла. Поначалу хафлинг ничего не понял, но потом быстро догадался, что у дворфа на уме.

– Чему удивляешься? – подмигнул ему Бренор.

– Ты спятил, – пробормотал Реджис, с каждым мгновением все отчетливее понимая замысел дворфа.

– Точно. Мы ведь выяснили это еще до того, как отправились в путешествие, – хохотнул Бренор, но внезапно его веселость растаяла, уступив место беспокойству за судьбу своего маленького друга.

– Я часто бывал несправедлив к тебе, Пузан, – сказал он, неожиданно почувствовав огромное облегчение.

– Я не знал более верного и искреннего друга, чем ты, Бренор Боевой Топор, – ответил смущенный Реджис.

Бренор снял с головы усыпанный драгоценными камнями шлем-корону и бросил его Реджису, смутив хафлинга еще больше. Затем он протянул руку за спину и, отвязав ремешок, крепивший его заплечный мешок, взял в руки свой старый боевой шлем. Он нежно провел ладонью по сломанному рогу, припоминая те жестокие схватки, в которых побывал шлем, и даже улыбнулся, увидев вмятину в том месте, куда его в свое время ударил Вульфгар, когда они впервые встретились врагами на поле боя.

Затем он водрузил старый шлем на голову, и Реджис увидел, что перед ним стоит все тот же старый добрый друг.

– Береги корону повелителя Мифрил Халла, – сказал Бренор.

– Но он твой, – возразил Реджис, протягивая сияющий шлем дворфу.

– Нет, он не принадлежит мне ни по праву, ни по заслугам. Пойми, Пуз… пойми, Реджис, Мифрил Халла больше не существует. Я уже больше двухсот лет – Бренор из Долины Ледяного Ветра, а моя тупая башка додумалась до этого только сейчас! Да снизойдет прощение на мои старые кости. Просто так уж получилось, что мои мысли блуждали одновременно и в прошлом, и в будущем – и я не виноват в этом!

Реджис кивнул и озабоченно спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Только не смей встревать на этот раз! – засопел Бренор, мгновенно превратившись в не признающего возражений предводителя. – У вас хватит своих забот, когда вы будете покидать эти проклятые коридоры после того, как я сделаю свое дело! – После этого, сняв со стены факел, дворф так стремительно вышел из пещеры, что Реджис не успел ничего придумать, чтобы помешать ему.

Из-за края ущелья виднелась огромная туша дракона, который сейчас пролетал под мостом, возвращаясь к тому месту, где ему предстояло встретить врага. Некоторое время Бренор молча наблюдал за монстром, прикидывая, когда тот подлетит к краю обрыва.

– Сейчас я разделаюсь с тобой, гнусная тварь! – зловеще прошептал он и, обернувшись к пещерке, в которой скрывался Реджис, прокричал: – Помнишь троллей, Пузан!

– Бренор! – только и успела воскликнуть Кэтти-бри, увидев стремительно бегущего к краю обрыва дворфа.

Но было уже слишком поздно. Ткнув факелом в свой пропитанный маслом плащ, Бренор воздел топор над головой. Услышав его крики, дракон подлетел ближе, чтобы посмотреть, в чем дело, и завис, не веря своим глазам. Он увидел, как охваченный пламенем дворф, оторвавшись от стены ущелья, прыгает ему на спину.

Сильнейшим ударом, так, словно тени всех воинов клана Боевого Топора взялись за рукоять его оружия, дворф в падении глубоко всадил мифриловый топор в спину Мерцающего Мрака. Не выпуская рукояти топора, он сумел удержаться на спине чудовища даже тогда, когда лопнул бочонок и масло, мгновенно воспламенившись, разлилось по туше дракона.

Мерцающий Мрак взревел от боли и, хлопая крыльями, заметался из стороны в сторону, то и дело ударяясь о стены ущелья.

Но сбросить Бренора оказалось непросто. Он крепко сжимал рукоять топора, терпеливо ожидая момента, когда можно будет, вырвав оружие, вновь всадить его в тело врага.

Кэтти-бри и Реджис подбежали к краю обрыва и остановились, беспомощно глядя на обреченного друга. Вульфгар, шатаясь от боли, преодолевая отчаянный страх, тоже вышел из пещеры.

Но когда варвар увидел охваченного пламенем, распростертого на спине дракона дворфа, он мигом забыл об окутавшей его сознание колдовской силе дракона и, не задумываясь, метнул Клык Защитника. Удар пришелся прямо в череп дракона, и Мерцающий Мрак, от неожиданности метнувшись в сторону, с силой ударился о противоположную стену ущелья.

– Ты сошел с ума! – закричала Кэтти-бри.

– Бери свой лук, – сказал ей Вульфгар. – Если ты считаешь себя другом Бренора, не дай ему погибнуть напрасно!

Клык Защитника вернулся в могучие руки варвара, и Вульфгар вновь метнул молот в дракона.

Кэтти-бри поняла, что варвар прав. Нечего было и мечтать спасти Бренора от участи, которую он сам выбрал. Но она должна была помочь дворфу успешно завершить дело всей его жизни. Взяв Тулмарил, девушка начала одну за другой посылать в чудовище серебряные молнии стрел.

И Дзирт, и Энтрери были одинаково ошеломлены прыжком Бренора. Проклиная свою беспомощность, Дзирт начал карабкаться вверх и, уже почти добравшись до края площадки, стал звать друзей, чтобы они помогли ему выбраться наверх, но его крики потонули в диком реве дракона.

Энтрери, в точности повторяя каждое движение эльфа, неотступно следовал за ним. Убийца знал, что сейчас у него остается последний шанс уцелеть, но при этом он мог проиграть единственный действительно серьезный спор. И, улучив момент, когда Дзирт потянулся вверх, чтобы уцепиться за край обрыва, Энтрери схватил эльфа за щиколотку и дернул.

Горящее масло, просочившись в щели между чешуйками Мерцающего Мрака, обожгло его кожу, и дракон содрогнулся от боли, какой ему еще никогда не приходилось испытывать.

Удары молота! Непрекращающиеся укусы серебристых молний! И дворф, неутомимый в своих атаках, словно не чувствующий адского жара пламени.

Мерцающий Мрак забился в судорогах, то и дело ударяясь о стены, но стрелы Кэтти-бри продолжали жалить его, и Вульфгар теперь действовал гораздо осмотрительнее. Выбирая моменты, когда дракон оказывался напротив зазубренных скал, варвар бросками своего молота раз за разом заставлял чудовище натыкаться на острия каменных копий.

Пламя, обломки камней и клубы пыли заполнили ущелье.

Бренор по-прежнему удерживался на спине дракона. Оглашая воздух древней песней, дворф с каждым мгновением все больше освобождался от чувства вины перед тенями своих предков. Он отлично понимал, что теперь у его друзей есть шанс спастись, и это придавало ему новые силы. Он уже не замечал ни жара пламени, ни ударов о камни. Бренор чувствовал лишь, как под его топором содрогается плоть Мерцающего Мрака, и слышал, как гуляет по ущелью эхо от диких воплей чудовища.

Дзирт, пытаясь уцепиться за мельчайшие трещины, сорвался в пропасть. Вот ему удалось замедлить падение, и он выбрался на небольшой каменный выступ в двадцати футах ниже убийцы.

Энтрери довольно усмехнулся. Эльф упал как раз туда, куда он хотел.

– Прощай, легковерный дурак! – крикнул он Дзирту.

Дзирт, никогда до конца не веривший в благородство убийцы, надеялся лишь на его здравый смысл. С этой точки зрения атака Энтрери была совершенно бессмысленной.

– Зачем? – крикнул он. – Ты мог бы заполучить камень и без этого!

– Считай, что камень уже мой, – ответил убийца.

– Но какой ценой! – крикнул Дзирт. – Ты же знаешь, что рано или поздно я настигну тебя!

Энтрери бросил на него торжествующий взгляд.

– Неужели ты не понимаешь, Дзирт До'Урден? Это единственное, о чем я мечтаю!

Быстро добравшись до края обрыва, убийца вылез на площадку. Слева от него Вульфгар и Кэтти-бри продолжали атаковать дракона. А справа, во все глаза наблюдая за битвой, стоял ничего не подозревающий Реджис.

Удивлению и ужасу хафлинга не было предела, когда перед ним, живой и невредимый, возник тот, кто вот уже много лет преследовал его в кошмарных снах. Реджис, не издав ни звука, уронил шлем и мгновенно лишился чувств, а Энтрери молча подхватил его на руки и бросился бежать к мосту.

Обессиленный дракон думал уже только о том, как спасти свою шкуру. Однако дикая боль не позволяла ему сосредоточиться. Слишком уж много ударов достигло цели… и серебристые стрелы продолжали вонзаться в его израненное тело.

А не знавший усталости дворф снова и снова упрямо кромсал его спину.

Дракон попытался взлететь повыше и при этом изогнул шею, мечтая лишь о том, чтобы разделаться с неистовым дворфом. Чудовище на мгновение зависло, и в этот момент Клык Защитника ударил его прямо в глаз.

Мерцающий Мрак заметался, с размаху ударяясь головой о выступы и карнизы.

Стены содрогнулись. Кэтти-бри едва устояла на ногах, а Дзирт чуть было не сорвался со своей ненадежной площадки.

Перед глазами Бренора возник последний образ – видение, заставившее его сердце радостно забиться: перед ним засияли посылавшие ему прощальный привет лавандовые глаза Дзирта До'Урдена.

Сломленный натиском врага, пожираемый безжалостным пламенем, извиваясь всем телом, дракон опускался в бездну тьмы, из которой ему никогда не суждено было вернуться. Мерцающий Мрак падал в Ущелье Гарумна.

И уносил с собой законного короля Мифрил Халла.

Глава 24. Хвала мифрил халлу

Пылающий дракон опускался все ниже и ниже, и вскоре его горящая туша превратилась в мерцающий на дне Ущелья Гарумна маленький огонек.

Дзирт, вскарабкавшись по стене, вылез на площадку и встал рядом с Вульфгаром и Кэтти-бри. Девушка держала в руках усыпанный драгоценными камнями шлем Бренора, и оба они беспомощно смотрели на противоположную стену ущелья. Увидев восставшего из могилы Дзирта, они не поверили своим глазам. Даже появление Артемиса Энтрери не произвело на них такого впечатления, как возникший над краем обрыва эльф.

– Как? – выдохнул Вульфгар, но Дзирт взмахом руки оборвал его. Он успеет все объяснить им позже, сейчас было не до разговоров.

У рычага, предназначенного для разрушения моста, стиснув горло Реджиса, стоял Артемис Энтрери. На шее убийцы болтался волшебный рубин.

– Отпусти его. Мы же договорились! – крикнул Дзирт. – Ты же заполучил камень.

Энтрери расхохотался и дернул рычаг. Каменный мост содрогнулся и, развалившись на части, исчез во мраке ущелья.

Дзирт сразу понял, что толкнуло убийцу на столь коварный шаг. Энтрери захватил Реджиса, зная, что эльф бросится в погоню за ним. Убийца решил продолжить свой спор с Дзиртом. Но сейчас, когда моста уже не было и Дзирт с друзьями не могли спастись – дикий лай псов-призраков с каждым мгновением становился все громче, – что надо было Энтрери? Эльф действовал молниеносно. Вспомнив, что свой лук он потерял, когда обвалилась ниша, в которой они дрались с Энтрери, Дзирт вырвал Тулмарил из рук Кэтти-бри и, выхватив стрелу из колчана, натянул тетиву.

Но и Энтрери не дремал. Убийца в мгновение ока подскочил к обрыву и, держа Реджиса за щиколотку, поднял его над пропастью. Вульфгар и Кэтти-бри, догадавшись, что между эльфом и убийцей идет некий поединок, поняли, что Дзирт лучше знает, как вести себя в этой ситуации. Они отошли от обрыва и, обнявшись, продолжали наблюдать за происходящим.

Дзирт по-прежнему держал лук наготове.

Энтрери потряс Реджиса и вновь рассмеялся.

– Мне предстоит долгая дорога в Калимпорт, эльф. Ты наверняка успеешь догнать меня.

– Но ты же лишил нас возможности выбраться отсюда, – сказал Дзирт.

– Прости, это всего лишь из осторожности, – объяснил Энтрери. – Не сомневаюсь, что ты найдешь способ выбраться наружу, даже если это окажется не под силу твоим друзьям. А я буду ждать тебя!

– Я приду, – пообещал Дзирт. – Но для того чтобы я устремился по твоему следу, тебе вовсе не нужен хафлинг.

– Это точно, – согласился Энтрери и, сунув руку в висящий на поясе мешочек, извлек из него что-то и подбросил в воздух. Это «что-то» несколько раз перекувырнулось, убийца поймал загадочный предмет над самой бездной и снова подбросил вверх. Нечто маленькое, черное…

Энтрери, широко улыбаясь, в третий раз подбросил предмет. Дзирт опустил лук.

– Гвенвивар, – прошептал он.

– Ты прав, хафлинг мне не нужен, – сказал Энтрери и еще выше поднял Реджиса над бездной.

Бросив волшебный лук себе под ноги, Дзирт не мигая наблюдал за убийцей.

Энтрери вытащил Реджиса на выступ, на котором стоял сам.

– Но… мой хозяин хочет своими руками убить этого маленького воришку. Действуй, эльф. Псы уже близко. В одиночку у тебя больше шансов уцелеть. Оставь этих двоих, и ты будешь жить! А потом следуй за мной – и завершим наш спор. – С этими словами убийца исчез во мраке уходившего на поверхность коридора.

– Все. Он уже почти наверху, – сказала Кэтти-бри. – Бренор говорил, что этот коридор ведет наружу.

Дзирт уже осматривался по сторонам, пытаясь придумать, как перебраться на противоположную сторону ущелья.

– Бренор говорил, что есть еще один путь, – сказала Кэтти-бри, указывая рукой направо – на южную часть огромной пещеры. – Там есть переход, но туда надо идти несколько часов.

– Тогда бежим, – ответил Дзирт, все еще глядевший в сторону коридора, в котором исчез Энтрери.

Когда трое друзей добрались до спасительного карниза, по доносившемуся с севера лаю и видневшимся вдали огням факелов стало очевидно, что их преследователи – воины-дергары и псы-призраки – ворвались в пещеру. Прижимаясь спиной к стене, Дзирт повел друзей над пропастью. Прямо под ними простиралась пугающая чернота бездны, а далеко внизу все еще мерцало пламя, напоминая о той судьбе, что постигла их бородатого друга. «Может быть, так и надо, чтобы Бренор встретил свою смерть именно здесь, на родине своих предков, – подумал Дзирт. – Может быть, при этом сбылась давняя мечта дворфа, не дававшая ему покоя в течение многих лет».

Но эльф никак не мог смириться с потерей. За те годы, что он провел рядом с Бренором, он хорошо узнал дворфа – верного и терпеливого друга, на которого можно было положиться в любой ситуации. Сейчас он, конечно, мог убеждать себя, что дворф сам выбрал свою судьбу, поднялся на самую высокую в своей жизни вершину и, наконец, выиграл главную в своей жизни битву, но все эти мысли были бессильны уменьшить печаль Дзирта.

Кэтти-бри то и дело смахивала слезы, и даже Вульфгар время от времени тяжело вздыхал, пока они пробирались по узкому проходу над бездной, ставшей могилой Бренора. Для Кэтти-бри дворф был отцом и другом, передавшим ей твердость своего характера. Бренор всегда относился к девушке с необычайной нежностью. Сейчас далеко внизу, на спине поверженного дракона пылали ее дом и семья, рушились незыблемые устои привычного мира.

Вульфгар не находил в себе сил даже для того, чтобы сказать хотя бы слово, – он впервые в жизни со всей отчетливостью осознал свою смертность и понял, насколько хрупкой является жизнь. Дзирт воскрес из мертвых, но они потеряли Бренора. И, перекрывая чувства радости и печали, на него нахлынули раздумья об удивительной непрочности бытия. Бренор погиб, оставшись отважным, неустрашимым бойцом, и история его славной гибели будет рассказана и вновь пересказана многие тысячи раз. Но Вульфгар знал, что это нисколько не уменьшит охватившую его печаль.

Вскоре, пройдя по противоположной стене ущелья, они добрались до уходившего на поверхность коридора. Стоило им появиться напротив пещеры, у входа в которую они приняли бой с драконом, как дергары принялись осыпать их проклятьями, а огромные псы-призраки угрожающе зарычали… Но враги не могли настичь их, и друзья спокойно исчезли в тоннеле, в котором несколько часов назад скрылся Энтрери.

Вульфгар пошел вслед за Дзиртом, но Кэтти-бри на мгновение остановилась у входа, чтобы еще раз взглянуть на беснующихся на другой стороне ущелья серых дворфов.

– Идем, – сказал ей Дзирт. – Тут мы уже ничего не сможем сделать, а Реджису нужна наша помощь.

Кэтти-бри прищурилась, вынула из колчана стрелу, положила ее на лук и натянула тетиву. Раздался легкий свист, и серебряная стрела свалила одного из дергаров. Его товарищи в ужасе разбежались в разные стороны.

– Ты прав, сейчас мы ничего не можем сделать, – ответила Кэтти-бри. – Но я вернусь! И пусть серые псы знают это! Я вернусь! – повторила она.