Серебряный мул

Глава 16

Остановившись на вершине горы, Джо Пил смотрел сверху вниз на Вирджиния-Сити. Город оказался совсем не таким, каким он ожидал его увидеть, хотя Пил вынужден был признать, что каких-либо четких соображений на сей счет у него все же не было.

Сверху город казался просто беспорядочным нагромождением камней, разбросанных ураганом по горному склону. Ему удалось разглядеть кое-какие постройки, однако все они, казалось, лежали в руинах, а некоторые даже как будто вросли в землю.

То и дело поскальзываясь и оступаясь, Джо Пил начал поспешный спуск с горы. Через некоторое время он добрался до старых построек на окраине городка и обнаружил, что они находились еще в более плачевном состоянии, чем это казалось издали. Они были заброшены.

Через несколько минут он оказался в проулке, извивающемся между стенами полуразрушенных домов. Обшарпанный указатель напоминал, что это была улица «В». Он двинулся было дальше по этой улице, но в следующее мгновение вздрогнул и замер на месте как вкопанный.

Из-за угла навстречу ему выскочила одетая в лохмотья девочка лет шести-семи. Она остановилась и изумленно уставилась на Пила, а затем взвизгнула и юркнула в соседний проулок.

Что ж, судя по всему, люди в Вирджиния-Сити все-таки жили.

Обведя взглядом полуразрушенные дома, Пил заметил впереди еще одну улицу. Он добрался до нее и увидел, что это была мощеная дорога — видимо, центральная улица, проходившая через весь город. Здесь даже были магазины. И даже такая роскошь, как бензоколонка.

Пил повеселел и прибавил шагу. Его внимание привлекла лаконичная вывеска «Еда», и он недолго думая зашел в обшарпанный ресторанчик. Часы на стене заведения показывали десять минут двенадцатого. На путь от старой усадьбы Айка Джейвлина до города, а это примерно восемь или десять миль, у него ушло почти целых пять часов.

Пил основательно проголодался и заказал сытный обед. Когда с едой было покончено, он подозвал официанта, молодого человека в грязном фартуке:

— Не подскажете, как мне добраться до рудника «Серебряный мул»?

Парень пожал плечами:

— Я сам не местный, мистер. Перебрался сюда всего два месяца назад.

— А знакомые среди здешних обитателей у вас есть?

— А то как же, конечно. Лукас, например, старый проходимец, что держит отель «Сан», это всего через два дома отсюда. Ему лет восемьдесят, и он утверждает, что родился и вырос здесь.

Пил расплатился за обед и направился к отелю «Сан», который оказался двухэтажным домишком с некрашеными стенами и широким покосившимся крыльцом. На крыльце стояло старинное кресло-качалка, в котором сидел человек с длинной седеющей бородой.

— Как дела, незнакомец? — приветствовал он Джо Пила, завидев его поднимающимся по ступенькам.

— Привет, — отозвался Джо Пил. — Я ищу владельца.

— Можете больше не искать. Это я и есть, Эд Лукас собственной персоной. Может, вам нужна комната? Проходите, занимайте любую. У меня за всю неделю не было ни одного постояльца.

Джо Пил усмехнулся:

— Что ж, ловлю вас на слове, хотя и не знаю, придется ли мне задержаться здесь до завтра. Парень из ресторана сказал, что вы здесь старожил. Родились в Вирджиния-Сити.

— Так оно и есть. Родился вот здесь, в этом самом доме, в том же самом году, когда генерал Грант был избран президентом[7].

Джо Пил произвел в уме нехитрые арифметические действия. Выходит, ему только семьдесят три года, а не восемьдесят, как предполагал парень из ресторана.

Вслух же он сказал:

— Значит, вы, наверное, помните Айка Джейвлина?

— Старого Хрыча-то? А то как же. В свое время он был одним из самых богатых людей в Вирджинии. Сам про себя говорил, что у него денег куры не клюют. Да уж… помнится, когда он умер, то я пожертвовал целый доллар ему на похороны. Он ведь умер в нищете. А все потому, что пытался заработать деньжат по-легкому, на акциях, вместо того чтобы собственным трудом добывать их из земли. А ведь видит бог, у него был самый богатый рудник во всей округе.

— «Серебряный мул»?

— Точно так. А вы знаете, откуда взялось такое название?

Пил сказал, что не знает, и тогда хозяин гостиницы пересказал ему в точности такую же историю, какую ему несколькими часами ранее уже довелось услышать от Тома Брета. Когда повествование уже почти подошло к концу, Пил осторожно перебил его:

— Мне хотелось бы побывать на этом руднике.

Лукас подался вперед, сплевывая разжеванный табак, едва не угодив при этом в Пила.

— Видите, вон там, — сказал он, показывая на хижину на противоположной стороне улицы — нечто среднее между навесом и старым дровяным сараем. — Вот это он и есть. «Серебряный мул».

Пил еще раз проследил взглядом за пальцем Лукаса, дабы убедиться, что не ошибся.

— Это вон та крохотная лачуга?

— Ага. Шахта «Серебряного мула» была всего в двадцать футов шириной, но она уходила в глубь горы на целых две тысячи футов, и из нее добыли серебра в общей сложности на сотню миллионов. И говорят, что еще примерно столько же в ней осталось до сих пор. Если конгресс поднимет цену на серебро до пятнадцати — двадцати центов за унцию и перестанет ввозить его из Мексики, то здесь снова начнется «серебряная лихорадка». Серебро там есть, нужно только суметь добыть его с выгодой для себя.

— А вы что, и впрямь верите в то, что «Серебряного мула» можно разрабатывать и дальше?

Эд Лукас смерил Пила знающим взглядом:

— А разве вы не из-за этого сюда приехали?

От неожиданности Пил лишился дара речи.

— Кто? Я?

— Ну да. Тут в последнее время много народу перебывало, и всех почему-то очень интересует именно «Серебряный мул». Вот и с утра сегодня вновь заявилась очередная компания. Я рассказал им то же самое, что и вам. Разумеется, серебро в «Серебряном муле» есть. Так же как есть оно и в рудниках «Офир» и «Гоулд и Карри».

— Так говорите, к вам с утра уже наведывалась какая-то компания?

— Ну да. Вон их машина.

Пил бросил взгляд на стоящую чуть дальше по улице старую развалюху, что была припаркована неподалеку от «Серебряного мула».

— И где сейчас эти люди?

— В «Серебряном муле», а то где же им еще быть?

Пил зябко поежился:

— Я слышал, что спускаться в старые шахты очень опасно.

— А, вы об этом… Так в «Муле» поменяли клеть, привязали к ней новый трос. Пару недель назад приезжал сюда один мужичок. Все ходил по округе, что-то там выглядывал, вынюхивал. Он жил в моей гостинице. Не то Кронк, не то Крэнк какой-то…

— Кронк. Его… он умер.

— Да вы что? Хотя, честно говоря, вид у него и вправду был не слишком-то цветущий. Вот по мне, например, вы даже не скажете, что мне скоро исполнится восемьдесят один год, не так ли?

— Позвольте, вы же сказали, что родились в тот год, когда Грант стал президентом?

— Да? Не исключено, что это был Линкольн. Я прожил здесь всю свою жизнь, и на моей памяти многие приходили и уходили. Взять хотя бы «Королей Бонанцы» — Маккея, Флада, Фэйра и О’Брайна, — все они в свое время жили в моей гостинице. У меня жил и Сатро, который прорыл этот огромный туннель. А я посиживал здесь себе в кресле на крылечке, денежки сами текли ко мне в руки… и в одно мгновение я тоже потерял все до последнего гроша. А все эти чертовы паи и акции! Я покупал акции за доллар штука, ждал, пока цена взлетит до тысячи долларов, но так и не научился определять подходящий момент для того, чтобы все это вовремя продать. Ну и вот. Остался при своих интересах, как и все остальные. Зато теперь у меня есть целый сундук, доверху набитый акциями, которые не стоят ровным счетом ничего, потому что бумага, на которой они напечатаны, и та сейчас стоит дороже.

— Полагаю, акции «Серебряного мула» у вас тоже есть?

— Ага, наверное, тысяч десять — пятнадцать имеется. Раньше было двадцать, но моя дочь сумела продать некоторое количество туристам на сувениры. Сметливая она у меня, моя Нелли. Решила, что, возможно, туристам захочется купить их на память, чтобы потом всем показывать, куда они ездили. И стала продавать им кусочки серебряной руды и акцию серебряного рудника в придачу. Совсем недорого.

Джо Пил ослабил воротник рубашки:

— Знаете, пожалуй, я остановлюсь у вас. Очень уж место замечательное.

— Еще бы! Лучший климат во всей стране. Вот, взгляните на меня, вы ведь, наверное, подумали, что мне всего лишь семьдесят четыре, да?.. Эй, Нелли!

Откуда-то из недр гостиницы раздался голос:

— Да, пап, — и тут же в дверях появилась Нелли Лукас.

Пил изумленно уставился на нее. По его прикидкам, дочери старого Лукаса должно было бы быть лет сорок пять, а то и все пятьдесят, но этой девушке никак нельзя было дать с виду больше двадцати шести — двадцати восьми. И видная — высока, хорошо сложена, волосы коротко подстрижены. У нее был великолепный профиль и естественный цвет лица без тени косметики.

На ней была мужская шерстяная рубаха с расстегнутым воротом, довольно короткая юбка цвета хаки и удобные туфли на низком каблуке.

— Нелли, — обратился к ней хозяин гостиницы, — этот господин… кстати, а как вас зовут?

— Пил, Джозеф Пил.

— Ну да, конечно, господин Пил сказал, что ему нужен номер. Возможно, он также хочет перекусить.

— Вообще-то я только что пообедал в ресторане, но вот ужин… — Пил улыбнулся девушке.

Она кивнула:

— Проходите, пожалуйста. Я покажу вам вашу комнату.

Вслед за ней Пил вошел в холл. Пол здесь был дощатым, но очень чистым. Они вместе поднялись по скрипучей деревянной лестнице, и она распахнула перед ним дверь комнаты, вся обстановка которой состояла из железной койки, кресла-качалки и обшарпанного комода. В углу на маленьком столике стояла миска и кувшин с водой.

Пил остался доволен:

— Что ж, атмосфера подходящая.

— За атмосферу мы денег не берем, — отозвалась Нелли Лукас. — А вот комната вам обойдется в два доллара. Разумеется, включая еду.

Она уже собиралась уходить, но в дверях почему-то замешкалась:

— Я слышала, о чем вы говорили с папой. Вас что, действительно… интересует рудник «Серебряный мул»?

— Вообще-то нет. Меня как раз очень интересуют люди, которые проявляют к нему интерес. — Он усмехнулся. — Звучит абсурдно, не так ли?

— Не сказала бы. Но… — Ее взгляд затуманился. — Правда ли, что «Серебряный мул» собираются открывать?

Пил пожал плечами:

— Это обойдется в три миллиона долларов. По крайней мере, я слышал именно эту цифру. Вы знаете человека с такими деньжищами, который решился бы вложить свой капитал в яму глубиной две тысячи футов?

— Деньги всегда вкладывают владельцы акций. Я часто слышала от отца, как они голосовали за подобные вещи, и если кто-то из акционеров не мог выложить требуемую сумму, то его акции шли на продажу. Именно таким образом разорили старого Айка Джейвлина. Я… у меня ведь тоже есть немного акций этого рудника.

— Ваш отец мне уже говорил. Он сказал, что вы продавали их туристам вместе с кусочками серебряной руды всего по двадцать пять центов.

— Официально акции «Серебряного мула» стоят один цент каждая на протяжении последних двадцати пяти — тридцати лет. Но если рудник снова откроют, то наверняка они начнут стоить хоть что-то.

— Ну да, но только для тех, кто сможет наскрести денег и внести свою долю на открытие шахты, — заметил Пил. — Мисс Лукас, а каково ваше мнение о Томе Брете?

На какое-то мгновение она как будто слегка озадачилась:

— Брет? Но ведь он всего лишь… простой старатель.

— Простой старатель?

— Ну да, в Неваде по-прежнему работает много старателей.

— И что, удавалось ему хоть когда-нибудь разведать что-нибудь ценное?

Она покачала головой:

— Нет, насколько мне известно. Но все-таки…

В это время снизу раздался дребезжащий голос:

— Нелли! Новые постояльцы…

Она удивленно встрепенулась:

— Еще? Извините меня, мистер… Пил, — и поспешно выпорхнула из комнаты.

После ее ухода тесная комнатка стала казаться еще более убогой. На улице ярко светило солнце. Там, за окном, раскинулся Вирджиния-Сити. У Джо Пила не было совершенно никакого желания сидеть взаперти, так что он вышел из своего номера и спустился вниз.

В холле он столкнулся с компанией семейства Джейвлин, состоявшей из самой Элеанор Джейвлин, ее дядюшки Гэри, а также Мартина О’Фаррелла.

— Всем привет, — поздоровался Джо Пил.

— О боже! — воскликнула Элеанор Джейвлин.

Мартин О’Фаррелл грозно набычился:

— Стало быть, намеков ты не понимаешь, да?

— А что, в прошлый раз это был намек? — не слишком-то учтиво отозвался Пил.

— Я ведь и посильнее могу врезать, просто не хочется связываться…

— Премного благодарен. А то в прошлый раз я вырубился часов на пять, не меньше.

— Просто я хотел тебя проучить, чтобы ты отстал от нас.

— Никак не могу, — вздохнул Пил. — Я на работе.

— Так почему же вы просто не оставите нас в покое? — возмущенно вмешалась Элеанор Джейвлин.

Пил заговорщицки усмехнулся и проследовал дальше через холл. Старый Лукас проводил его вопрошающим взглядом:

— Так это что, ваши друзья?

— Можно и так сказать. А вы их знаете?

— Элеанор Джейвлин? Я же ее на коленях держал, когда она была совсем крошкой.

— И она жила в Вирджиния-Сити?

— Разумеется. Ее мать была учительницей в местной школе и жила здесь, в моей гостинице. Определенно, Сэм Джейвлин не был достоин такой женщины. Он был еще тем шалопаем. В свое время его отправили набираться ума-разума в один из колледжей на востоке. А когда он оттуда вернулся, то стало ясно, что учение не пошло ему на пользу. Он прибрал к рукам все денежки, которые сумел вытряхнуть из Старого Хрыча, а когда у того не осталось ни гроша, то просто взял и уехал куда-то, бросив Джейн — то бишь мать Элеанор — и маленькую Элеанор, которой в ту пору было, пожалуй, всего два или три года.

Пил осторожно вдохнул, боясь выдать волнение:

— Так, значит, мать Элеанор жила здесь, разве они не были дружны со свекром?

— Со Старым Хрычом-то? Да вы что! Он к тому времени уже был беден как церковная мышь. К тому же старик предпочитал жить в уединении. Юный Гэри Джейвлин, приемный сын Хрыча, оказывал матери Элеанор кое-какую помощь. А после ее смерти взял девочку на воспитание. Видно, сердце у него доброе, хотя, признаться, в прежние времена я был о нем не самого высокого мнения.

— А когда умер Айк Джейвлин?

— Ну, наверное, вот уже лет десять… пятнадцать тому назад. К тому времени как его нашли, он был мертв уже неделю или две.

— А кто его нашел?

— Да один из его людей. Кажется, это был Том Брет. Да, как сейчас помню. В то время в городе шутили, что Том Брет практически перекопал все ранчо Старого Хрыча в поисках сокровищ. Все прекрасно знали, что у Хрыча не было ни гроша за душой, но Брет утверждал, что такие нелюдимы всегда оставляют после себя клады. Насколько мне известно, он до сих пор копает то там, то сям. Кстати, он наведывался сюда сегодня утром.

Джо Пил потер рукой подбородок:

— Послушайте, мистер Лукас, а телеграф в вашем прекрасном городе имеется?

— Конечно. Это как раз за депо, повернете за угол, а дальше пройдете вдоль путей.

Пил кивнул и отправился на поиски железнодорожной станции.

Почтовый агент, сухопарый человек лет шестидесяти, сидел в своей конторке и читал газету.

— Здрасте, — поздоровался Пил, — а телеграмму от вас можно послать?