Серебряный мул

Глава 21

— Джо! — Голос Отиса Бигла доносился до него как будто откуда-то издалека. — Идем!..

Джо Пил выпустил колени Дика Уолкера и перевернулся на бок. Взглянув на Отиса Бигла, он увидел, что тот стоит позади Уолкера, упирая тому в спину острие своей трости.

— Думаю, его приятель бросил свое ружье, — хмуро предположил Бигл.

Джо Пил замотал головой, пытаясь окончательно рассеять туман перед глазами, и встал на ноги. Он бросился к двери и увидел на полу маленькую темную лужицу и валявшийся рядом винчестер.

Схватив винтовку с пола, он поспешно дослал патрон в патронник, а затем снова поспешил вернуться в комнату.

— Все в порядке, Отис, — сказал он.

Отис Бигл опустил трость, после чего отступил назад и поднял с пола фонарь. При этом у него был такой жалкий вид, как будто его вот-вот стошнит.

Дик Уолкер оглянулся, разглядывая Бигла и Пила:

— Что вы сделали с Бретом?

Отис Бигл поднял свою трость, и острое лезвие влажно блеснуло.

— Я пырнул его в плечо, и он решил, что не хочет больше играть в эти игры. По-моему, он решил благоразумно удалиться не попрощавшись.

Уолкер рассмеялся:

— Ладно, ваша взяла. — Его взгляд остановился на лице Пила. — Эх, нужно было тебе вчера врезать посильнее.

— Ты сделал все, что мог, приятель. А теперь марш вниз. И сделай мне одолжение, попробуй убежать — я с огромной радостью продырявлю тебя насквозь.

Уолкер в точности выполнил приказание и покорно спустился вниз, но бежать и не пытался. Когда они оказались в просторном зале для танцев на первом этаже, Пил сказал:

— Здесь они хранят свои пожитки. Отис, глянь, там не осталось веревки?

Бигл принялся перетряхивать одеяла и прочий скарб и вскоре извлек из кучи хлама моток весьма добротной веревки.

— Ладно, Уолкер, — проговорил Пил, — а теперь ты испытаешь это на собственной шкуре.

Через пять минут Дик Уолкер был крепко связан. Затем Пил подошел к груде одеял и извлек оттуда кольт Эда Лукаса. Винтовку он передал Отису Биглу.

— Оставайся здесь и приглядывай за этим шакалом. А я пойду огляжусь, а заодно проверю, действительно ли его дружок убрался отсюда.

Он вышел в ночь.

Как только стихли его шаги, Дик Уолкер заговорил:

— Этот коротышка работает на тебя?

— Я и сам иногда этому удивляюсь, — сказал Бигл. — Я даже не знал, что он способен на такое.

— Я слышал о тебе, Бигл. Ты знаешь, чего хочешь от жизни. Как ты посмотришь на то, чтобы получить двадцать пять тысяч долларов?

— Сколько? — недоверчиво переспросил Бигл.

— Двадцать пять кусков. Просто так. Ничего не делая.

— А у тебя что же, Уолкер, есть такие деньги? Маркус Максвелл из Сан-Франциско говорил…

— Знаю я этого Максвелла. Та еще гадина и подлый шантажист, возомнивший себя детективом. А насчет двадцати пяти тысяч я вполне серьезно. Ты можешь получить их уже к утру.

— Но как?

— А зачем, по-твоему, я простукивал стены? Старый Хрыч Айк Джейвлин спрятал где-то здесь клад.

— А ты-то откуда знаешь?

— Да все тут знают об этом. Он прожил здесь больше шестидесяти лет…

— И умер в нищете…

— Как бы не так! А на какие шиши тогда, по-твоему, он умудрился накупить двести пятьдесят тысяч акций «Серебряного мула»? Ведь это было уже тогда, когда он был признан банкротом.

— На сей счет мне ничего не известно, но я слышал, что эти акции не стоили ровным счетом ничего…

— Ладно, — примирительно сказал Уолкер. — Не далее как месяц назад Том Брет нашел здесь серебряный слиток весом в добрую сотню фунтов. Айк Джейвлин говорил в своем завещании, что оставляет десять тысяч фунтов серебра…

— Уолкер, ты что, совсем свихнулся с горя?! — воскликнул Бигл.

— До того как связаться с акциями и игрой на бирже, Джейвлин выгреб из «Серебряного мула» серебра на пять миллионов. И куда он мог девать такую прорву денег?

— Говорят, этот дом обошелся ему в миллион.

— Но остается еще четыре миллиона. Ну, скажем, промотал он еще пару миллиончиков. Ладно, шестьдесят лет назад, когда его вышвырнули с собственной шахты, он уединился здесь и стал практически отшельником. С тех пор его расходы не превышали каких-нибудь пятисот — тысячи долларов в год. Если ему было что-то нужно, он просто продавал в городе немного серебра… Откуда он его брал?

— Я слышал историю о том, что он якобы распродавал серебряные дверные ручки.

— Ну и сколько серебра может быть в такой ручке? Пять фунтов? Это пятьдесят долларов. И сколько здесь было этих ручек?

— Согласен… но Брет уже не первый год рыщет по всей округе. Так что если клад и был, то он уже должен был бы его найти. А ты сам видел завещание старого Айка?

— Нет, но его видел Брет.

— И он взял тебя к себе в компаньоны?

— Ему было некуда деваться. Мне известны некоторые подробности из его прошлого.

— Это насчет того, что он является родным отцом Элеанор Джейвлин?

— Так ты это знал? — изумился Уолкер.

— Ага. Знаешь, вы с Бретом составляете весьма пикантный дуэт. Подумать только, родной папаша и возлюбленный сговорились лишить бедную девочку всего…

— Не надо нотаций, Бигл, — огрызнулся Уолкер. — Не тяни, решай. Либо ты продолжаешь довольствоваться жалкими крохами своего не слишком прибыльного бизнеса, или же без особых усилий получаешь очень даже неплохие деньжата. Я даже готов поднять ставку — раз эта сволочь Брет бросил меня здесь. Скажем, половину от всего, что удастся здесь найти.

Отис Бигл задумчиво забарабанил пальцами по прикладу винчестера:

— Это ты убил Люсиуса Кронка?

Уолкер хрипло рассмеялся:

— Ну ты и придурок. Я же был за рулем такси, в котором ты ехал туда. Ты подошел ближе к дому, чем я.

— И той ночью на тебе был рыжий парик. Вот и славно. Берт Фаулер сказал, что в него стрелял человек в рыжем парике.

— Свой парик я купил за семь долларов. Любой мог купить такой же парик примерно за те же деньги, а может, даже и дешевле.

— Но зачем бы ему это понадобилось? Послушай, скажи мне вот что: зачем было преследовать Люсиуса Кронка?

— Для того чтобы заполучить завещание Айка Джейвлина. А то зачем же еще? Оно было у Кронка.

— И у кого оно теперь?

— У того, кто убил Кронка. Твой напарник скоро вернется. Так что решайся. Пятьдесят тысяч долларов…

Бигл устало вздохнул:

— Господи, и на что можно потратить такие деньги…

— Ну так как, договорились?

— Нет.

Из-за двери неожиданно раздался голос Джо Пила:

— Я горжусь тобой, Отис!

Бигл хмыкнул:

— Так, значит, ты подслушивал под дверью?

— И не мог оторваться. Подумать только, пять тонн серебра — по нынешним ценам это хозяйство потянет тысяч на восемьдесят — сто.

— Но только ты его никогда не найдешь, — презрительно проговорил Дик Уолкер.

— Кто? Я? — переспросил Джо Пил. — Черт возьми, так ведь я уже его нашел.

Уолкер гневно задохнулся:

— Врешь!..

— Нет, я сразу же догадался, где оно. С первого же раза, как только попал сюда.

— Где?

— Это я скажу владельцу.

— А кто владелец-то? Ты этого не знаешь.

— Разумеется, девушка, на которой ты собирался жениться… и все ради того, чтобы прибрать к рукам ее серебро. Элеанор Джейвлин.

Уолкер рассмеялся:

— А если завещание Айка Джейвлина так и не будет найдено?

— Откуда такая уверенность?

— Оно было у Кронка. А Кронк убит.

— Слушай, Уолкер, а сам-то ты видел это завещание?

Уолкер замешкался с ответом.

— Если я скажу, что видел, то ты обвинишь меня в убийстве Кронка.

— Не угадал. Если ты ответишь, что видел его собственными глазами, я решу, что ты просто заврался окончательно. Если бы ты видел завещание, то ты не стал бы бродить по дому и простукивать стены и полы в поисках сокровищ. Ты бы точно знал, где находится клад. Айк Джейвлин был очень сентиментален. Так что все его состояние осталось в «Серебряном муле».

— Неужели?! — воскликнул Дик Уолкер.

— Ага. Я тут подумал на досуге, и у меня все сошлось. Думаю, что я распутаю это дело. Отис, перережь ему веревку на ногах, и пойдем попробуем разыскать нашу машину.

Отис Бигл задумчиво посмотрел на своего помощника, а затем перерезал шнур, стягивающий ноги Уолкера. Поставив того стоймя, он проверил, надежно ли связаны запястья у него за спиной.

— Ладно, Джо, — проговорил в конце концов Бигл. — Я полагаюсь на тебя.

— Тогда гаси лампу и пойдем искать машину. Сейчас около половины десятого вечера, и, может быть, в гостинице еще не легли спать.

Они вышли из руин дома, некогда считавшегося гордостью всей Невады, и направились в сторону холма, за которым пролегала дорога, где и была оставлена машина.

Бигл и Пил конвоировали Уолкера, шагая по обеим сторонам от него. Они успели пройти совсем небольшое расстояние, когда Бигл вдруг вскрикнул и растянулся во весь рост, явно споткнувшись обо что-то.

— А это еще что за дрянь! — возмущенно взревел Бигл.

— Одна из статуй старого Айка, это мул, — объяснил Джо Пил.

Бигл поднялся с земли и захромал.

— Черт возьми, кажется, я сломал ногу. Ну что за дикий край! Хоть бы поскорее вернуться обратно к цивилизации. Нам что, обязательно оставаться на ночь в этой дыре?

— Не знаю, как ты, а я останусь. Я устал.

Они уже почти добрались до шоссе, когда Дик Уолкер, до этого всю дорогу молчавший, вдруг спросил:

— Послушай, Джо Пил, а что, Элеанор все еще в Вирджиния-Сити?

— Ага. И скоро ты ее увидишь.

— Я бы предпочел обойтись без трогательного свидания. И запомни, хоть на этот раз ты и взял верх, только против меня у тебя все равно ничего нет. Я просто искал клад, вот и все. Законом это не запрещено.

— Зато законом запрещено убивать.

— Ты сильно удивишься, если копнешь чуть глубже. Между прочим, во время убийства Кронка Элеанор Джейвлин находилась в том же самом доме.

— Ну, про это знают даже полицейские, — лениво зевнул Пил. — Когда она выпрыгнула из окна, то на земле остался отпечаток ее туфельки.

Они вышли на дорогу в сотне футах от машины и вскоре нашли ее. Пил с удивлением обнаружил, что во всей кутерьме он не потерял ключи зажигания. Вся компания погрузилась в старенький автомобильчик — Уолкер был усажен между Пилом и Биглом. Пил завел мотор и, круто развернув машину, погнал обратно в Вирджиния-Сити, развив предельную скорость — тридцать миль в час.