Серебряный. Поиск дорог

Глава 10

Очередной камень взлетел в воздух. Не слишком большой. Были и пострашнее. Однако сил держать щит уже не осталось. Лана потянулась к хьярту и, кусая губы, залатала очередную прореху в защите. Камень врезался на уровне плеча, прорывая совсем тонкую ауру, и снял полоску кожи. Отчаяние когтистой лапой сжало сердце. Девушка оглянулась назад, на молодого человека, привязанного к дереву. Его тонкая, разорванная рубаха была пропитана кровью, все тело в синих и багровых пятнах, сильно рассечен висок и из него сочилась кровь, заливая, запрокинутое лицо, стекая по шее.

Лучи Таллы ласково проникали сквозь сочную листву деревьев. Поляна, залитая светом, запах душистых трав и цветов. Еще сэт назад они с братом до слез хохотали над очередным неудавшимся плетением, собирали превратившиеся в труху листья и кидали ее друг в друга. Казалось, здесь до сих пор звучит их беззаботный смех.

Злость придала силы, аура вспыхнула и стала прочнее. Два очередных брошенных камня упруго оттолкнулись и отлетели от нее. Это еще больше разъярило толпу, и они остервенением принялись шарить по дороге в поисках очередных снарядов.

Лана вскинула голову, ее растрепанные иссиня-черные волосы рассыпались по плечам, прикрыли полуобнаженные плечи и грудь. Она сняла защиту и связала остаток сил в один прочный ком. Все равно помощи ждать неоткуда, а камней на дороге гораздо больше, чем остатков силы Шакти. Очередной снаряд ударил по животу, сбивая дыхание. Перед глазами поплыли черные круги. Она замахнулась, собираясь ответить своим обидчикам. Сильный удар выбил из руки непрочное плетение, оно разлетелось по поляне бесполезными брызгами.

Раздался издевательский смех. Девушка выпрямилась. Еще раз оглянулась на брата. Тот пришел в себя и открыл глаза. Слегка пожал плечами. Словно говоря: «мы сами выбрали этот путь». Она улыбнулась. Очередной камень пролетел совсем рядом, задев бедро.

– Эй! – послышался позади толпы насмешливый голос. – Камушка не подбросить?

Лана широко распахнула глаза. Прямо за спинами ее палачей начал расти ком из пыли, песка, камней. Замер на одном месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и покатился в поисках поживы. Люди, почуяв неладное, стали поворачивать головы. Недоуменно смотрели на взявшийся из неоткуда шар, разбрасывающий пыль дороги и опавшую листву. Кто-то догадался и бросил в него камень. Ком с глухим чавканьем втянул в себя угощение и прибавил скорость. Вскрики удивления, переросли в вопли ужаса, перемешанного с топотом ног и глухими ударами брошенных на землю камней. Сменились стонами боли и проклятий, когда смерч захватил их в свою воронку и поволок к обрыву.

Лана почувствовала, как волосы встают дыбом, когда ком из земли и людей пронесся рядом, едва не задев ее. Ее обдало горячим ветром, и она пошатнулась. Сильные руки уверено подхватили ее, закутали в плащ и опустили на траву. Хьярт свело болью, она распахнула глаза, пытаясь разглядеть своего спасителя. Не в силах ничего сказать, она лишь успела подумать, что даже за Вратами Зелоса будет помнить серые серьезные глаза с серебристыми искрами.

Димостэнис в последний момент перехватил ладонь своего ученика, окутывая их руки плотным щитом, и аккуратно погрузил в пламя. Нити поползли по кистям, обвили золотистыми искрящимися лентами, поднялись выше, ушли под кожу, не повреждая, напитывая хьярт. Юноша болезненно поморщился, но сдержался. Стоял, не шевелился, не прерывая контакт с энергопотоками.

– Стихию нельзя заставить, – произнес Дим, – но с ней можно договориться. Нужно показать свою силу, терпение, свое умение и что ты имеешь право быть на равных. Тогда она примет и подчинится. Только тогда ты сможешь в полной мере использовать свой дар обладания силой Шакти.

Он аккуратно, очень медленно, чтобы его подопечный видел и сумел сориентироваться, убрал свою руку, оставляя мальчишку наедине со стихией. Огонь все так же обвивал кисть, запястье, предплечье, но уже не причинял вреда.

– Когда захочешь прервать контакт, сделай это быстро, резко, на самом деле, рви. Или скажи «стоп» своему внутреннему я, которое отвечает за твое единение. Никаких сомнений или раздумий, иначе так и будешь ходить в бинтах.

Кари не преувеличила, когда сказала, что фельсвеверцы не пользуются силой Шакти. Дар был под запретом и подданные князя Аввара строго соблюдали это правило. Нарушившие карались законом, но часто бывало жители скалистой страны решали этот вопрос своими силами, как и произошло с его нынешними подопечными.

– Поедешь с нами? – спросил Рамир через день после происшествия в лесу, когда немного пришел в себя.

– Мы можем показать тебе Фельсевер, – улыбнулась Лана.

Молодые люди оказались словоохотливыми, отзывчивыми и, несмотря на свою молодость, интересными в общении. Они много и с гордостью говорили о своем мире, рассказывали о традициях, что они любят делать и что считают позором. Легко отвечали на вопросы гостя, увлеченно слушали, что рассказывал им Дим, искренне удивлялись, если что-то слышали впервые или если что-то резко расходилось с их понятиями о жизни. Из-за легкости общения и отличного понимания друг друга их времяпрепровождение было необременительным и сводилось к постоянному общению на разные темы, где среди всего прочего они изучали мир и те возможности, которыми были наделены люди, управляя его стихиями.

– Вы очень хорошо говорите на нашем языке, – одобрительно заметил Димостэнис.

– Мы несколько раз в ар бываем в Мюрджене, – Лана поправила прядь волос, довольная похвалой. – Мы с Рамиром жили там в течение нескольких аров.

– В княжество может поплыть любой, у кого есть на это золотые. Учиться в их классах. У нас многие юноши и девушки из знатных семей уезжают на обучение в Мюрджен. Учат язык, обычаи, перенимают опыт обрабатывания земли, некоторые навыки в сельскохозяйственной деятельности. Мы долгое время жили закрытой жизнью, и нам очень не хватает знаний.

Димостэнис уже не раз убеждался, что судьба свела его с не простыми детьми, и их общение только подтверждало его догадки. Однако они не спешили представляться, а ему в общем-то было безразлично кем являются его спутники. Он здесь всего лишь гость и покинет это место, как только закончится его время.

– В конце прошлого ара наш князь договорился с княжной Мюрджена и в Фельсевер приезжают учителя, которые будут работать в наших классах.

Слушая их наперебой звучащие голоса, Димостэнис мысленно аплодировал Кари. Вырастить целое поколение молодых фельсеверцев на своих традициях, заставить думать, как подданных княжества, смотреть в одну сторону, жить одними понятиями! Какой верный шаг! Сильный, продуманный, который принесет уже в ближайшем будущем хорошие плоды.

– Историю Астрэйелля вы тоже изучаете?

Рамир важно кивнул. Губы имперца насмешливо изогнулись.

– По книгам княжества?

Брат с сестрой переглянулись. Лана залилась краской.

Путешествуя по скалистому государству, Димостэнис вдоволь наслушался рассказов об империи, как о самом страшном зле Фельсевера. Его они не задевали, как человека здравомыслящего и помнящего, что Астрэйелль прекратил попытки своих завоевательных походов более сорока аров назад. Однако они помнили, ни на мену не переставая считать империю своим главнейшим врагом, даже не помышляя о возможных взаимоотношениях. Кто-то очень старательно и настойчиво, и что важно – ненавязчиво не давал им этого забыть. Впрочем, здесь даже не приходилось сомневаться, кто был этим «кто-то».

– Почему у вас не признают силу Шакти? – Дим сжалился над молодыми людьми и перевел тему. – Поведайте мне ваш главный секрет. Что произошло тогда в лесу? Почему вас хотели убить?

– У нас считают, что человек должен добиваться всего в жизни тем, что дала ему Талла и всемогущие Боги. Силой. Трудолюбием. Бесстрашием. Добродетелью. Пользоваться же, как вы это называете, силой Шакти – слабость, порок, внушаемый нам из Бездны.

Дим ошарашено замер, подавляя в себе эмоции, вызванным столь неожиданным признанием.

– Получаете, что рожденные без дара – святые? Раз Бездна не тронула их своим дыханием?

Рамир пожал плечами, подумал, потом кивнул.

– В прошлой жизни они делали больше добра, чем зла, и Боги наделили их теми качествами, благодаря которым они смогут прожить свою жизнь, не оскверняя себя пороком.

Димостэнис начисто сбился с мыслей. Все же трактовка Фельсевера была полностью противоположностью тому, чем жили в империи.

– И что делают те, кто все же родился с хьяртом? Как избавляются от своей ничтожной сути?

– Стараются никогда не прибегать к темной стороне своей души, не пользоваться возможностями, дарованными им Бездной, и Боги, видя их смирение и покорность, очищают их, – на полном серьезе ответила Лана. – Те люди, которые напали на нас, решили, что страданиями телесными мы можем очистить душу. Они хотели нам помочь.

– Вы сами тоже так считаете? – Дим перевел взгляд с одного на другую.

Рамир вздохнул.

– Если не пользоваться даром, то он пропадает. Я не знаю, как тебе это подробнее объяснить, но я, на самом деле, знаю людей, рожденных с хьяртом, которые не пользовались своими способностями, часто ходили в молитвенные дома, вели правильный образ жизни и перестали владеть силами Бездны. Я клянусь, это не выдумка! – горячо воскликнул юноша, а потом тяжело добавил. – Я, наверное, много делал не так в прошлой жизни.

Димостэнис подавил рвущийся наружу хохот.

Чудеса Богов! Да и только! Если не пользоваться хьяртом, не подпитывать его постоянно силой стихий, не тренировать, он закрывается, сжимается, перестает реагировать на любые попытки призвать его. Отмирает. Это как обруч бессилия, только надетый добровольно и самостоятельно поддерживаемый. И если его не снимать слишком долго, то хьярт уже не восстановить.

– Да ты и в этой не против потакать Бездне, – поддел Дим мальчишку.

Рамир помрачнел. Лана упрямо сжала губы.

– Наша мама, первая благоверная, благословенная половина нашего отца, имела дар и не захотела отказываться от него. Долгое время она скрывала это от других людей. Когда князь узнал, он попросил в молитвенном доме развода и сослал ее в далекое горное селение, где она сейчас живет с небольшим количеством верных ей людей, поехавших за ней в эту ссылку.

– Нам он тоже запрещает с ней видеться.

Вот они где корни трагедии! Не просто акт протеста и нежелание подчиняться устоявшимся правилам, но еще и желание поддержать близкого им человека.

– А ваш отец?

– Он отказался от дара еще в юности, когда понял, что Боги не были милостивы к нему.

Димостэнис тяжело вздохнул. Невыносимо было осознавать, что судьбы многих людей, их внутренние миры ломаются из-за чьей-то глупой прихоти.

Дим попрощался с молодыми людьми через несколько дней у въезда в столицу Фельсевера. Брат с сестрой сообщили, что вынуждены вернуться, так как их уже ждали дома и они затянули с возвращением. Неожиданно расставание вышло грустным, но к сожалению, неизбежным. Юные спутники возвращались в свою жизнь, в свой мир, а Дим свернул на другую дорогу, решив, что вряд ли кто его ищет и у него еще несть несколько дней, чтобы насладиться своей свободой.