Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики

Сама идея «развлечься в Северной Корее» в контексте закрепившегося в массовом сознании имиджа КНДР может показаться сюжетным ходом черной комедии. Жизнь среднего северокорейца действительно тяжела, и обычные предпосылки к развлечениям – свободное время и лишние деньги – у него в явном дефиците. В Южной Корее все стирают белье в стиральных машинах, превосходная сеть автомобильных и железных дорог обеспечивает любому желающему легкий доступ в любое место страны, а у жителей хватает денег на беззаботное времяпрепровождение, видам которого, кажется, нет конца. Ничего подобного в Северной Корее нет. Кроме того, от южан, в отличие от их северных собратьев, не требуется принимать участие в регулярных «сессиях по самокритике» и квартальных собраниях[39].

Однако, как и жители всего остального мира, северные корейцы совсем не прочь поразвлечься, невзирая даже на тяжелые времена, которые переживает страна. Это сильно отличается от той карикатурной картины, которую рисует большинство СМИ и в которой граждане КНДР представляются бездушными роботами, живущими для того, чтобы служить «любимому руководителю». Более того, технологические новшества позволили северокорейцам обнаружить несколько новых способов провести время с удовольствием, а некоторые из этих инноваций даже сказываются на способности властей контролировать население.

Иностранное кино и телевидение

Одной из безобидных страстей Ким Чен Ира было его увлечение кинематографом. Его личная коллекция насчитывала тысячи кинокартин. Он был искренним поклонником и южнокорейского телевидения – особенно национального канала KBS. Когда кто-то из окружения южнокорейского президента Но Му Хёна спросил Ким Чен Ира во время встречи на высшем уровне в 2007 году, почему тот так любит KBS, северокорейский лидер ответил: «Я привык ко всему государственному».

Однако на остальных соотечественников эту привилегию Ким Чен Ир не распространял. Потребление иностранной медиапродукции в КНДР запрещено законом. Но это не значит, что ее никто не потребляет. По данным опроса, проводившегося в 2010 году[40], примерно половина из 250 опрошенных беженцев из Северной Кореи заявили, что смотрели иностранные телепрограммы или кинофильмы; многие госслужащие в Пхеньяне в частном порядке признаются в таких же прегрешениях[41]. Четыре процента опрошенных напрямую ловили сигнал южнокорейской KBS с территории КНДР и смотрели программы южнокорейского телевещателя регулярно. Они считали, что эти программы очень популярны среди тех северокорейцев, которые живут в зоне уверенного приема сигнала станций южного соседа.

Опрос проводился в основном среди уроженцев северной части КНДР из провинции Хамгён-Пукто, поскольку именно оттуда бежит довольно много людей, но их преобладание в опросе создавало определенную диспропорцию и несколько искажало общую картину – скорее всего в сторону преуменьшения числа потребителей иностранных телепрограмм. Есть основания предполагать, что уровень прямого доступа к телесигналу из Республики Корея в КНДР выше, чем говорят данные этого опроса. Дело в том, что этот сигнал физически могут поймать лишь те, кто живет не далее 50–75 миль от границы с Южной Кореей (разброс в расстоянии обусловлен атмосферными условиями)[42]. Жители таких городов, как Кэсон или Саривон, расположенных недалеко от границы, могут поймать этот сигнал, а те, кто живет в провинции Хамгён, как правило, нет.

Но, несмотря на то что живущие в северных районах страны граждане КНДР не могут напрямую подключиться к каналу KBS, они вполне могут смотреть южнокорейские шоу, транслируемые из Китая. В приграничных районах Китая живет много этнических корейцев, поэтому такие каналы, как Yanji TV, предлагают передачи на корейском языке. Восемнадцать процентов из опрошенных северокорейских перебежчиков сказали, что смотрели передачи Yanji TV в КНДР, а 15 % добавили, что смотрели их каждую неделю[43]. Для понимания того, насколько скучным представляется респондентам государственное телевидение Северной Кореи – 51 % из опрошенных подтвердил, что они смотрели северокорейские каналы (такой высокий процент неудивителен в силу того, что эти каналы – легальны), но только 14 % заявили, что смотрели их еженедельно[44].

Телевизоры и радиоприемники, продающиеся в Северной Корее, имеют фиксированные предварительные заводские настройки на программы государственных вещателей – Центральное телевидение Кореи (KCTV), Корейский культурно-образовательный канал «Рённамсан», а также доступный исключительно в Пхеньяне канал «Мансудэ». Находящиеся в официальной продаже телевизоры в КНДР не имеют доступа к другим каналам – если только владелец такого телевизора не готов преступить закон и «похимичить» с аппаратом. Более того, программы северокорейского телевидения транслируются в стандарте PAL, в отличие от южнокорейского, работающего в стандарте NTSC. Однако северокорейцев нельзя обвинить в отсутствии изобретательности (неизбежной, впрочем, учитывая условия их жизни) – в КНДР процветает нелегальный бизнес по «модифицированию» телевизоров и радиоприемников, которые переделываются таким образом, чтобы принимать передачи зарубежных станций. Мастера-«телевизионщики» в КНДР зарабатывают весьма прилично. Многие также пользуются китайскими телевизорами, способными работать в обоих стандартах – и PAL, и NTSC.

Но с точки зрения объема потребления медиа прямые трансляции китайского или южнокорейского телевидения меркнут перед валом импорта записей фильмов и сериалов через Китай на DVD- и USB-накопителях. DVD распространились в КНДР в середине первого десятилетия XXI века, а примерно с 2010 года туда проникли USB-накопители, потеснив, а в некоторых случаях даже вытеснив из обращения диски благодаря в том числе своей миниатюрности, позволяющей успешнее скрывать их от недреманого ока агентов Министерства охраны безопасности государства. И если первые существенно подорвали государственный контроль за распространением информации, то вторые, как мы увидим, обладают куда бóльшим потенциалом спровоцировать реальные перемены.

Китайско-корейские торговцы хвагё (то есть этнические китайцы, являющиеся гражданами Китая, но постоянно живущие в КНДР)[45] обладают хорошими связями и поставляют на рынок КНДР пиратские DVD с американскими, южнокорейскими, китайскими фильмами и записями телешоу; одна такая партия может состоять из нескольких тысяч дисков. Какая-то часть из партии – несколько сотен примерно, – вероятно, уходит на подкуп чиновников. В приграничных городах (в Хесане, например) поставщики сбывают диски оптовикам, а те перепродают их уже мелким торговцам на чанмаданах. Оптовикам нужны связи среди чиновников, поскольку их бизнес не просто нелегален, он разрушает государственную монополию на информацию. Наказание, соответственно, предусмотрено достаточно суровое, так что обычные торговцы не лезут в этот бизнес, оставляя оптовую торговлю DVD либо тем, кто готов идти на высокий риск, либо тем, у кого достаточно средств на крупные взятки[46].

На чанмаданах DVD стоят чуть меньше доллара и пользуются популярностью у удивительно широкого спектра покупателей. Поскольку этот продукт находится вне закона, потенциальный покупатель обращается к продавцу с невинным эвфемизмом: «Нет ли у вас чего интересненького (чэмииннынгот)?» – как будто к наркодилеру. Как и в случае с зарубежным телевещанием, большинство северокорейцев смотрят DVD, как правило, в компании надежных друзей и (или) членов семьи, даже если у них нет собственного DVD-проигрывателя. Многие, конечно, смотрят DVD с северокорейскими видеопрограммами, но главный предмет интереса – это, естественно, зарубежный контент. Примерно половина населения Северной Кореи хотя бы раз в жизни смотрела нелегальные иностранные видеоматериалы на DVD.

Однако с ростом распространения персональных компьютеров северокорейцы все чаще предпочитают устаревающим DVD более инновационный метод потребления медиапродуктов – через записи на USB-накопителях. Некоторые говорят, что флешки уже вытесняют DVD в КНДР. Многие северокорейцы делятся друг с другом и обмениваются USB-накопителями с записями зарубежных фильмов, телешоу и – как нетрудно догадаться – порнографией. USB-накопители обладают несколькими серьезными преимуществами перед DVD. Прежде всего записи, хранящиеся на USB-накопителе, можно копировать бесконечное количество раз и распространять. Кроме того, пользоваться USB-накопителями безопаснее. Один из традиционных методов поимки с поличным тех, кто смотрит зарубежное телевидение или кино, заключался в том, что власти отключали электричество в доме, а затем проводили рейд по квартирам, взламывая DVD-проигрыватели, чтобы узнать, что люди смотрят. Разумеется, из отключившегося проигрывателя извлечь диск непросто, а миниатюрный USB-накопитель вынимается из слота мгновенно. Спрятать его тоже гораздо легче, чем диск[47].

Из-за общего снижения лояльности к режиму сегодня просмотр зарубежных телепрограмм и кинофильмов в основном обходится безнаказанно. Иными словами, северокорейский службист, поймавший кого-либо за этим времяпровождением, скорее всего получит на лапу и, удовлетворенный результатом, пойдет своей дорогой. Конечно, поклонники незаконной медиапродукции рискуют в конечном счете попасть в лагеря, но чаще всего, если их застигнут на «месте преступления», они отделываются подношением[48]. Бурное распространение высокотехнологичных носителей информации говорит о том, что вскоре власти уже не смогут даже надеяться эффективно отслеживать зрителей[49].

А это, в свою очередь, придает населению храбрости. Перебежчики, покинувшие Северную Корею в начале второго десятилетия ХХI в., как правило, утверждали, что смотрели иностранные передачи и фильмы в одиночку, но сегодня северокорейцы организуют групповые просмотры – с друзьями и родственниками (хотя двери при этом запирают, а шторы задергивают). Нынче граждане КНДР менее склонны доносить друг на друга, изобличая участников таких просмотров[50]. Напротив, гораздо чаще можно услышать, как северокорейцы увлеченно обсуждают южнокорейские мелодрамы с друзьями и даже соседями. Южнокорейские словечки, выдающие знакомство с медиапродуктом южного соседа, вроде тангён хаджи