Шаман (СИ)

Худого мальчишку с холодными глазами в проеме двери Егор узнал сразу.

Клинок в ножнах, пристегнутый к правой икре под светлыми летними брюками Егора был почти невесом и обладал идеальными пропорциями узкой серебряной рыбы. С оружием он испытывал чувство обманчивого спокойствия, но не позволял этому чувству взять верх и убаюкать себя.

Происходящее нравилось ему всё меньше.

Полчаса назад он оставил жену и дочь с её мужем в отеле. Всем троим безумно хотелось посидеть за ужином, за бокалом вина аплодируя турскерам-факирам, огненным фокусам ирканской труппы, и конечно же клоунам, акробатам и прочему трудовому цирковому народу, в выступлениях которых реальность была совершенно незаметно сплавлена с моднейшими виртуальными трюками, когда клоуны на глазах покрывались шерстью и превращались в беснующихся павианов, а исполняющие канкан танцовщицы запросто отращивали по дополнительной паре ног.

Егору же просто хотелось брести по пляжу, чувствуя кожей ступней прохладный песок. Потом не складывая, комом, запихнуть одежду в автоматическую камеру хранения, войти в прибой и плыть по ночному морю. То отдыхать на воде, глядя на незнакомый рисунок звездного неба, то снова плыть и плыть, наслаждаясь несколькими часами полного одиночества. Жена никогда не спрашивала его, зачем ему эти ночные заплывы. Жена полицейского приучена не задавать много вопросов.

Зачем же он тогда надел кроссовки вместо пляжных сандалет? Он размышлял над этой загадкой, пока спускался по лестнице отеля в холл, где его окликнул портье за стойкой и передал записку. И тогда всё стало на свои места, в том числе и удобные кроссовки для вечерней прогулки.

Солнце заглядывало через стеклянные двери в холл, поджигало темно-вишневую ковровую дорожку и падало в море, обещая бесконечно длинный отпускной вечер и незабываемый закат. Он вышел на крыльцо отеля, с улыбкой помахал рукой сидевшим на веранде жене, дочке и её блондинистому Люку.

Егор прошел мимо зеркальной витрины, за которой хохотали, собираясь домой, молоденькие смуглые продавщицы. Ему кивнули, он мягко улыбнулся девушкам, взгляд сам собой скользнул по зеркальной витрине, и он поймал себя на том, что машинально проверился — хвоста не было.

Нож с узким рыбьим лезвием он купил в магазинчике для подводной охоты, притулившимся между корпусами отелей на второй линии. Продавец долго расхваливал сверхлегкую марку сталепласта и напирал на то, что затупиться клинок просто не способен. «Мне это шило на один вечер, друг», — подумал Егор, выбрал комплект ремней для закрепления ножен на любой части тела и расплатился.

Выйдя на бульвар, Егор на ходу любовался аллеей ровно подстриженных деревьев и размышлял о бластерах. Бластер шумный. Даже для покупки гражданской модели придется предъявлять чип удостоверения личности…

С ножом всё проще. Пусть будет нож.

Карту на инфобраслете он посмотрел раньше, пока продавец в магазине отсчитывал ему сдачу. Это был дешевый отель черт-знает-какой линии, бетонное чудище на несколько тысяч номеров с небольшим огороженным квадратом собственной территории.

Восставший из мертвых коп внутри Егора быстро прикинул план местности, отметил единственные ворота на территорию отеля и тут же «срисовал» не вписывавшегося в картину ленивого курортного вечера человека снаружи, на скамейке напротив входа. Парень со скучным лицом был одет поверх белой несвежей футболки в мятый пиджак, совершенно не вязавшийся с белыми шортами и сандалетами на босу ногу. Эта задачка решалась просто — в жару пиджак не снимает тот, у кого есть что-то под пиджаком. Несмотря на нарочито расслабленную позу, от парня в пиджаке исходила волна напряженной сосредоточенности.

Егор расслабленным шагом курортника прошел в ворота и поднялся по ступенькам на крыльцо одного из подъездов отеля. В отличие от парня на скамейке, вид у Егора был самый пляжный и расслабленный, и охранник на первом этаже даже не обратил на него внимания. «Будь этот курорт подороже — здесь бы стоял кибер. Хотя и тут на первой линии у моря отели охраняют лучше. Поблагодарим же небеса, что этого не случилось».

Бросив взгляд в сторону лифта, Егор поднялся по лестнице на третий этаж, нашел дверь с нужным номером. Дверь была надежная, с несколькими замками: просто так не выбить и без спецснаряжения шума будет — всё курортное побережье сбежится. Приятно видеть, когда люди всё делают правильно. Егор постучал как просили в записке: удар, пауза, два удара, пауза, еще удар.

Он вошел в номер словно в полусне. Несколько фраз на листке бумаги пробудили прошлое.

И теперь Егор вспоминал то, что надеялся забыть навсегда. Он вспоминал Ленту-5.

…Порой для того чтобы узнать, что дела твои плохи достаточно простой интуиции. Ощущение того, что жизнь готова выйти из привычной колеи и свернуть в совершенно неподходящую сторону пришло к Егору ночью. В муторном утреннем полусне он слышал человеческие крики и лязг железа за окном. Пару раз взвизгнул бластер, а потом к ночной симфонии присоединились полицейские сирены. Силовое поле на ночь прикрывало пять нижних этажей кондоминиума, но свойствами звукоизоляции не обладало.

Когда в семь утра инфобраслет разразился назойливым пиликаньем, Егор подошел к окну и поднял жалюзи. На грязной мостовой заляпанной темными пятнами и усеянной обрывками тряпья бродил одинокий щуплый полицейский. Егор подумал, что наверное ночью у него под окнами убили беженца… а может беженцы убили и ограбили неосторожного ночного прохожего. Пока криминальные сводки по Сайнттауну не были засекречены даже для рядового состава полицейских частей, он не раз читал о случаях обоего рода.

Егор привычно коснулся пустого безымянного пальца и ощутил след от кольца, похожий на заросший рубец.

Из полной вчерашних окурков пепельницы на подоконнике тянуло холодной табачной вонью. Егор опорожнил пепельницу в мусорное ведро, кинул её в раковину на кухне и прошлепал в ванную.

Делать зарядку не хотелось. Он лениво отжался двадцать раз, постоял, глядя на свое отражение в мутном зеркале на стене, и пошел варить кофе. На кухне включил объемник. Длинноволосый мужчина с круглым благообразным лицом вещал нечто на тему духовности и нестяжательства. Мелкие кубики в нижней части объемного изображения медленно поворачивались, демонстрируя на каждой из граней происходящее на других каналах. Егор почувствовал приближение головной боли и выключил объемник. Достал из холодильной машины пару кусочков льда и кинул в прозрачную кружку. Вылил на лед немного виски из квадратной бутылки на столе. Залил лед и алкоголь едва переставшим кипеть кофе. С кружкой в руке подошел к окну. Полицейский исчез. С кровью на мостовой сражалась небольшая машина-дворник.

Отхлебывая кофе, Егор прошел в ванную и побрился. Потом вернулся в комнату, медленно влез в форму, проверил бластер и убрал в кобуру. Нехотя нахлобучил берет с эмблемой полицейского департамента и посмотрел на себя в зеркало.

Внезапно с тяжестью боксерского удара накатило воспоминание о совершенно взрослых аргументах дочери, спокойно и без жестикуляции излагавшей, не тараторившей запаленной детской скороговоркой, а именно размеренно излагавшей свои соображения в ту бесконечно долгую ночь, когда они втроем должны были принять решение. Дочь говорила, фоном для ее серьезного двенадцатилетнего лица служила спина жены, упорно смотревшей в окно. За окном медленно падал снег.

«…буду заниматься на этой захолустной планете? Какие вузы, пап? Ты о чем? В одном ходят в черном и на мужчин нельзя глаза поднимать, а в другом — юбки до пола и день с молитвы начинается и молитвой заканчивается… Да не в вере дело! И не в твоей работе! Да бандиты они, твои орденские! Туда попадешь — уже не вырвешься… Я понимаю, что твоя работа…»

— Хорошо бы что-то изменилось… — сказал Егор своему бледному отражению с мешками под глазами. Он просунул пальцы между пуговиц форменного кителя и ощутил колкую твердость нательного крестика. — Что-то должно измениться.

Цугцванг. Когда-то в прошлой жизни он поигрывал в шахматы, и теперь этот термин всплыл у Егора в голове в самый неподходящий момент, в темном вонючем дворе в сердце трущоб Сайнттауна. В момент, когда смерть в упор смотрела на него из дула бластера в руке того, кто в следующее мгновенье, не задумываясь и не сомневаясь, нажмет спуск. «Вот значит, что должно сегодня измениться… Вот здесь я сдохну…. На этой помойке…». Егор знал, что сейчас попытается прыгнуть и забрать с собой хотя бы одного урода. И что на этом его жизнь и закончится. Его не слишком удачная жизнь… Или можно покорно стоять, дожидаясь момента, когда его оппоненты, вдоволь насладившись ощущением от созерцания безоружного полицейского по ту сторону ствола в руке, вышибут ему мозги. Или растянут удовольствие и сперва прострелят ему колени?

Цугцванг. Любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции. Как, впрочем, и бездействие.

Егор перестал обращать внимание на произносившиеся в его адрес, сочащиеся ленивым презрением слова, медленно набрал в легкие воздух и так же медленно выдохнул, расслабил плечи и едва заметно согнул колени…

…Всё началось, когда до конца дежурства Егору оставалось часа полтора.

Сначала возникло знакомое ощущение слежки. Он почувствовал что-то неладное спиной, когда в обеденный перерыв вылез из флаера у кафетерия рядом с полицейским участком. Посмотрел в отражение давно немытой витрины на поток машин и флаеров за спиной, вгляделся в лица прохожих на тротуаре… Ленивой походкой поднялся по выщербленным ступенькам, не спуская глаз с зеркальной стены по ту сторону прилавка, взял кофе с парой чахлых бутербродов… Уселся на продавленный диванчик возле стены, кинул на клеенчатую спинку берет и принялся пить кофе, незаметно косясь на улицу…

Ничего. И никого.

Но тревожное ощущение слежки не отпускало. Не отпускало вплоть до того момента, когда Егор поехал на очередной вызов.

У плохого полицейского главный враг — начальство. У хорошего полицейского их толпа, что при отсутствии везения не отменяет и затесавшегося в эту толпу начальника.

Егор так никогда и не узнал, кто же его подставил. Во всяком случае, по наемникам, ждавшим по адресу ложного вызова, определить это было невозможно. Судя по опыту и акценту, они были из эмигрантов, прибывших на Ленту-5 по приглашению ордена Креста и Полумесяца. Эмигрантов небогатых — вместо молекулярных масок их лица были замотаны тряпьем, а среди разномастного оружия были гражданский станнер и даже древний огнестрельный дробовик. Однако это не были новички, за неимением работы взявшиеся за стволы. Больно уж ловко всё обставили.

Доисторический продуктовый фургон весь в разводах ржавчины моментально заткнул въезд в безлюдный двор-колодец между четырьмя ветхими многоэтажками. Когда на панели флаера вспыхнул датчик, подавая сигнал о том, что в данной точке активирован «колокол тишины», первая мысль Егора была о вертикальном взлете, но трехмерный локатор четко отражал густую беспорядочную паутину проводов, тянущихся с крыши на крышу. Очевидным обратным ходом получится быстрей. Он резко крутанул руль, но в заваленном разномастным мусором от обломков мебели до обгорелых остовов флаеров и автомобилей дворе развернуться было непросто. А потом резко хлопнул пневматический гранатомет, но вместо взрыва о корпус звонко застучали кругляши магнитных мин.

Повинуясь выразительному глумливому жесту наемника с пультом дистанционного управления в руке, Егор откинул колпак полицейского флаера и медленно вышел наружу, держа кисти обеих рук на фоне плеч и размышляя о кобуре с бластером на бедре, толку от которого ждать не приходилось.

Одно нажатие кнопки на пульте в чужих руках, и он вместе с флаером превратится в жаркое. Этих придурков конечно тоже слегка приласкает взрывной волной, но ему-то придется куда хуже. Еще в голову успела прийти глупая мысль о том, что на планетах побогаче полицейские ходят в силовой броне, которая дает в таких безвыходных ситуациях куда больше шансов, чем надетый на него сейчас стандартный бронежилет патрульного со сталепластовыми вставками. Еще один повелительный жест — и он двумя пальцами вытянул бластер из кобуры и бросил на сиденье флаера.

Теперь оставалось только одно…

Прежде чем он прыгнул на ближайшего урода, наметанный глаз отследил за спиной одного из налетчиков едва заметное движение воздуха. Из прошлой жизни Егора услужливо всплыл термин «колебание пустоты» — эффект, сопровождающий применение голографического камуфляжа. Почти невидимая, словно отлитая из прозрачнейшего стекла, фигура скользнула к главарю с пультом…

Никто из наемников даже не успел выстрелить. Несколько ударов. Звуки падающих тел. Всхлип, издаваемый человеком, который стоя на коленях, сплёвывает кровь.

Отключив камуфляж, двое в комбинезонах цвета хаки обернулись к Егору.

Рыжий громила с улыбкой сказал:

— Надеюсь, у тебя с собой есть запас наручников, полицейский.

А скуластая брюнетка кивнула, будто старому знакомому, и негромко произнесла слова пароля.

Вторая половина дня слилась для Егора в одну непрерывную круговерть.

Сначала он оформил едва пришедших в себя налетчиков в участке. На захлебывающихся преступностью улицах Сайнта удивить полицейского чем-либо давно уже было делом сложным. Поэтому когда он в два приема выгрузил из флаера и втащил в участок с трудом переставлявших ноги и еще слабо осознававших происходящее наемников, он удостоился лишь пары взглядов коллег, да уважительного кивка новичка, имени которого не помнил.

Егор запихивал задержанных в клетку и диктовал компьютеру рапорт, а в голове крутилось единственное слово…

Ярра.

И накрепко затверженный пароль, который он помнил всегда, не веря, что он ему когда-нибудь пригодится…

Потом он обедал, снова патрулировал негостеприимные закоулки «свободных кварталов», крепко поминая приболевшего напарника, и снова думал о Ярре и ярранцах.

После того как смена закончилась, Егор поехал на другой конец города и нашел маленькую кофейню на четыре столика, где не бывал раньше. Там его поджидала уже знакомая парочка, сменившая диверс-доспехи на джинсы и куртки. Рыжий здоровяк кивнул ему и коснулся запястья, включая «колокол тишины».

— Через улицу отсюда начинается орденский квартал. — Сказал Егор вместо приветствия, когда подсел к ним. — Не боитесь?

Брюнетка усмехнулась.

— Не боимся чего? Что тебя арестуют как ярранского агента? Так это вряд ли, прикрытие у тебя отличное, полицейский.

Последнее слово она произнесла с явной насмешкой.

— А вообще самым лучшим для нас всех будет взаимовыгодное сотрудничество, — миролюбивым басом пророкотал рыжий.

— Взаимовыгодное, значит… — туманно протянул Егор. — И как же оно будет выглядеть?.. Деньги в этой дыре для меня не очень много значат.

Девушка пожала не по-женски мускулистыми плечами.

— Ты нам помогаешь найти хакера, который умеет держать язык за зубами. А мы помогаем тебе убраться из этой, как ты её точно назвал, дыры, и находим способ сделать так, чтобы ты смог воссоединиться с семьей и спокойно жить дальше. — Видя, как Егор уже открывает рот, чтобы возразить, брюнетка добавила: — Мы в курсе твоего орденского прошлого. Мы придумаем, как его обойти.

Егор не был уверен, что сможет не вставая застрелить обоих, но прикинув вероятность успеха, подумал, что попробовать стоило.

— Какое-то совершенно безумное предложение, — проговорил полицейский как можно более равнодушным тоном. — Так говорят о вещах, которые не собираются выполнять.

— Почему?

— Потому что того, кому это обещают, собираются использовать и выкинуть. Из бластера в затылок — и жареная голова.

Егор красноречиво махнул кистью руки в сторону. Если бы хоть один из них дернулся, рука Егора отработанным движением упала бы вниз. На правое бедро. На торчащую из заблаговременно расстегнутой кобуры рукоятку укороченного полицейского бластера. Он бы застрелил обоих, не вынимая оружия из-под стола.

Однако парочка оставалась совершенно спокойной. Они лишь лениво переглянулись.

— Значит совершенно не шпионское предложение? — чуть насмешливо спросила брюнетка.

Егор едва заметно покачал головой.

— Приятно иметь дело с умным человеком, — сказал рыжий. — Потому что мы, в общем-то, и не шпионы.

— А точнее — не ярранские агенты. — Не переставая улыбаться, произнесла девушка.

— И на кого же вы работаете? — тихо спросил Егор. Его подозрения разыгрались с новой силой. — Гражданские не носят диверс-доспехов.

— Как всякие люди обладающие умом, — здоровяк выразительно постучал согнутым пальцем по виску, — на самих себя.

Брюнетка поставила локти на столешницу, переплела пальцы, подалась вперед и заговорила, медленно подбирая слова. Егор машинально отметил, как ткань блузки обрисовала грудь собеседницы.

— Сестра нашего друга попала в беду, Егор. Здесь, в этой дыре. И мы хотим вытащить ее отсюда. С планеты. И мы это сделаем, можешь поверить. Но для этого нам нужен первоклассный хакер. Кто-то кто умеет взламывать почтовые сервера, охранные системы и всё такое прочее… и при этом не ошибается. И мы знаем, что ты можешь достать нам такого спеца. Найдешь — полетишь с нами.

Егор кивнул.

— Откровенность как метод расположить к себе вам очень идет.

Девушка мотнула головой.

— Это не уговоры, отослать куда надо доказательства твоей вербовки ярранцами — пара пустяков. Но я не на службе, и я не из безопасников. Я солдат, я не люблю грязных игр. И я читала твое досье. Я не хочу тебя шантажировать. Я прошу тебя помочь нам.

— Скрывать не станем — если придется пострелять, лишний ствол на нашей стороне в тягость не будет, — сказал рыжий. — Но когда выберемся, я тебя с твоими сам отвезу на планету, где никто не станет пенять тебе твоим орденским прошлым. Мы сами оттуда и для тебя место найдется.

— Если выберемся. — Уточнил Егор.

Оба согласно кивнули.

— Да. Если выберемся.

Они опоздали.

Предчувствие второй раз за день кольнуло Егора когда он увидел поднимающийся из-за домов столб черного дыма. А когда они свернули из переулка и уперлись в двойную цепь военных в силовой броне, окрашенной в цвета ордена, он негромко выматерился сквозь зубы. За оцеплением вокруг стен невысокого школьного особняка шумела, перекликалась и завывала толпа.

Они развернулись, зашли за угол, Егор вошел с инфобраслета в полицейскую сеть Сайнттауна, пробежал по списку городских районов и скривился.

— Что там? — не показывая нетерпения, спросила Нинель.

— Официально — санкционированный митинг в защиту прав верующих.

— А неофициально?..

— Это последняя светская школа в городе. Учителя… да и директор, отказываются от введения религиозных дисциплин. Частная школа и формально навязать им изучение священных текстов и молитв не имеют права, но… Не они первые… но они последние. Сценарий стандартный. Сначала им угрожают. Кого-то поколотят. Полиции запрещено вмешиваться, все религиозные конфликты находятся в юрисдикции ордена. Родителям угрожают, те переводят детей в другие школы. У учителей конфискуют любое оружие самообороны. Сегодня всё закончится… как это было с другими школами.

— И что же будет? — спросил Аккер недоверчиво.

Егор пожал плечами.

— На митинг привезли орденскую молодежь. Оцепление вы сами видели — кого попало не пропустят. Митинг закончится провокацией… Ну или скажут что была провокация. Всё организовано. Орденское оцепление «не смогло сдержать праведный гнев народа». И школу разгромят.

Нинель выглядела растерянной.

— Но… Сейчас же день… Учебное время… там же дети…

Егор кивнул.

— Да. Будут жертвы, которые спишут на происки «атеистически настроенных отщепенцев, не желающих процветания нашей богоспасаемой планеты». Родителей, не забравших детей в другие школы, специально не предупреждают о митинге. Ордену выгодней натравливать христиан и мусульман на кого-то третьего, чтоб они не сцеплялись между собой. Время-то тяжелое у нас тут, планета в изоляции, каждый соседа давит. А ордену только дай повод народ прижать. Да мне самому противно. А что сделаешь…

В какой-то момент Егору показалось, что Нинель сейчас его ударит. Потом ее лицо снова стало почти спокойным. Он узнал этот род спокойствия. Он уже видел его накануне, в том дворе, когда у ног Нинели корчились от боли избитые наемники.

Она протянула полицейскому руку с инфобраслетом.

— Сбрось мне досье своего спеца. Кем твой хакер работает в школе?

— Учительницей рисования…

Мальчишка кивнул.

— Она до сих пор рисует. Редко.

— Не она, а мама. — Поправил Егор.

— Ты мне не отец, полицейский, — сказал мальчишка. В этих словах не прозвучало ожидаемого Егором подросткового вызова, скорее это была констатация факта.

Егор хмыкнул. После того как они обсудили главный вопрос вечера, у них оставался десяток минут на беседу.

— Это точно. Но твоего отца я тоже знал. Они познакомились там же, на Ленте-5.

Лицо мальчишки оставалось каменным, но Егору показалось, что под камнем что-то шевельнулось. И тон следующего вопроса был слишком ровным и чересчур незаинтересованным.

— Каким он был?

— Упрямым. — Помедлив, Егор добавил: — Вряд ли я встречал в жизни более упрямого человека. После того как мы… точнее не я, а двое наших отвлекли толпу и вывели детей и персонал из школы… В общем после нас переловили и мы уже сидели по камерам, но твой отец… Твой отец нашел способ всех нас вытащить и убраться с этой планеты.

Они помолчали. Потом Егор открыл бумажник. Подцепив ногтем, надорвал подкладку в одном из отделений, вытащил и отправил щелчком по поверхности стола в сторону мальчишки пластину кредитного чипа.

— Чистый счёт. На случай если я не появлюсь до завтрашнего утра. Там немного, но хватит, чтобы купить место на корабле контрабандистов. Молекулярную маску не покупай — у них опыт, привлечешь к себе внимание — заинтересуются.

— Да, мать говорила.

— Вот и славно. Но это крайний вариант.

Он взял с тумбочки инфобраслет мальчишки и перебросил на него несколько имен из своей записной книжки.

— Лучше всего свяжись с кем-то из них и расскажи о том, что случилось.

Мальчишка скривился.

— Ты в них так уверен?

— Да. — Подтвердил Егор. — Я в них уверен. Помогать они будут не ради тебя, а в память обо мне.

— Это твои должники?

Егор улыбнулся.

— Это мои друзья. — Помедлив, он спросил: — Да, а как ты меня нашел?

— По списку отдыхающих. Взломал сервер гостиничной ассоциации планеты. Мать говорила о тех, кто сможет мне помочь, если что, и я проверил, нет ли кого из них на этой планетке. Сейчас ведь разгар сезона. Море теплое, туристы едут.

— Хитро.

Мальчишка ухмыльнулся.

— Звезды кормят тьму, полицейский.

Егор поморщился.

— Дурная присказка, друг мой. Её любят те, кто считает, что весь мир им должен. А такие долго не живут.

Егор поднялся с пластикового стула и шагнул к двери.

— Ладно, я пошел. Когда закончу — зайду сам.

Он сделал несколько шагов к двери, когда мальчишка сказал:

— Она убила его.

— Что?

— Она сама мне рассказала, как убила моего отца. И она не смогла мне объяснить, был ли это несчастный случай, или она хотела его убить.

Егор пожал плечами.

— Я ничего не знаю об этом. Такие вещи не попадают в газеты.

Он вздохнул и продолжил:

— Но я знаю другое. Мне довелось быть рядом с твоим отцом и твоей матерью не так долго. Но мы были на одной стороне. А на боевых… на боевых быстро понимаешь что у человека за нутро. Так вот…

В полутьме дешевого номера курортного отеля глаза мальчишки внимательно блестели, словно у маленького хищного зверька. Внимание. В них было внимание и что-то еще… Где-то на дне глаз за каменной стеной мелькнул совсем детский взгляд. Там было любопытство. Любопытство и едва заметная капелька тоски.

— …Твои родители тогда произвели на меня сильное впечатление. Это редкие люди. Тебе нечего стыдиться. И тебе есть, кем гордиться. Подумай лучше над тем, что ты не просто так носишь имя своего отца. — Пальцы Егора сомкнулись на дверной ручке, и он повторил: — Подумай, Данька.

Данька кивнул.

Егор вышел из номера, пересек территорию отеля и с хитроватой улыбкой направился к скучающему парню на лавке.

Таксист высадил Егора из флаера возле борделя средней руки. Егор сделал несколько шагов к крыльцу и застыл, рассматривая более чем наглядное виртуальное меню услуг заведения. Когда флаер такси скрылся за углом, Егор развернулся и быстрым шагом направился к единственному на планете космопорту, находившемуся в двух кварталах отсюда.

Этих двоих, ждавших его на крайней лавке бульвара перед центральным входом, он вычислил сразу. Летние джинсы, рубашки из натуральных тканей с претензией на элегантность, и — дешевые плохо вычищенные туфли. На запястьях — самые модные модели инфобраслетов, которые при ближайшем рассмотрении окажутся подделкой.

Впрочем, самым главным для опознания этой категории людей для Егора был взгляд. Полицейский видел такой взгляд много раз. Цепкий взгляд на скучающем лице. Взгляд человека, безнадежно пребывающего в своем прекрасном будущем. Оба парня, а было им лет по двадцать, не больше, были не здесь. Здесь они только ждали момента, чтобы выхватить у окружающего мира куш пожирнее, и тогда — вот тогда-то! — и начнется их настоящая жизнь. И, судя по уверенным взглядам, оба были абсолютно уверены, что вожделенный кусок уже у них в руках. Надо только всё сделать правильно и большая красивая жизнь практически в кармане. И не придется больше торговать наркотой по мелочи и обчищать квартиры, рискуя нарваться на охранного дрона.

— Я от Гринера. — Сказал Егор вместо приветствия и распахнул полы летнего пиджака, демонстрируя отсутствие оружия. И представился: — Егор.

Длинный, с утиным лицом, осклабился и с тщательной насмешкой осмотрел Егора.

— Кто у вас главный? — продолжил Егор.

— Я. — Отозвался второй, крепко сбитый, с обезьяньей челюстью. — Вик.

— Зачем ты нам, старик? — развязно протянул длинный. — Чужих деньжат захотелось?

Егор сел на лавку, закурил и коснулся инфобраслета. «Колокол тишины» накрыл всех троих. Во взгляде долговязого промелькнуло тщательно скрываемое уважение.

— Эти деньги пока ничьи. И будут ли они вашими — это еще вопрос. А я устрою так, что мы всё сделаем тихо, аккуратно уйдем с планеты и гарантированно получим деньги. — Он со вкусом затянулся сигаретой и скосил глаза на Вика. — Интересует?

Под покатым лбом Вика явно шла серьезная работа. Наконец маленькие бесцветные глазки, зажглись интересом:

— Давай.

Долговязый, щурясь, переводил взгляд с Вика на Егора и обратно.

— Главное, — начал Егор, — я знал родителей мальчишки. Я с ним уже говорил и он мне верит.

Парни подпрыгнули.

— Спокойно. — Попросил Егор. И продолжил: — Во-вторых, у меня есть опыт таких дел. Не дать по голове, а аккуратно правильным препаратом отключить клиента и доставить куда надо. В общем, вы так не сумеете. Пытались ведь?

Длинный скривился, а Вик неожиданно заржал и ткнул коротким пальцем в приятеля.

— Он Хромому все яйца отбил!

Егор почти сочувственно кивнул.

— Говорю же — мальчик непростой.

— А ты сам-то — простой что ли? — поинтересовался Вик без тени улыбки.

Егор пожал плечами.

— А я и не скрываю. На пенсию копа особо-то не пошикуешь.

— Звезды кормят тьму? Так, полицейский?

— А бывает как-то иначе?

— И? Что с мальчишкой?

— Он придет в назначенное место, куда я скажу… в пустынное место, где я вколю ему препарат. В космопорте сейчас на стоянке один из транспортников. Его капитан мне должен.

— А не слишком у тебя удачно всё совпало? — с недоверчивой ехидцей поинтересовался Хромой.

— Не совпало бы — и разговора не было бы. — Нарочито сурово ответил Егор. — Взять — это только полдела, главное всегда — ноги унести.

— Дальше. — Внимательно глядя на Егора, потребовал Вик.

— Кто-то еще с вами в доле? — Егор усмехнулся самым краешком рта и пояснил: — С теневой стороны администрации планеты. А?

Вик отмахнулся.

— Наши старики всего боятся. Им деньга капает понемногу, они и рады.

— Боятся курорт испортить! — хихикнул Хромой.

Егор кивнул.

— Тогда вчетвером с мальчишкой идем на транспортнике до ближайшей пересадочной станции. Если уйдем тихо, то его никто не хватится, у него тут никого нет. Там связываемся… Ну это уже вам решать с кем. За сыном Данилы Одинца, «Спасителя Человечества от берков, Пробудившего Божественные Голоса Планет» охотятся несколько полоумных сект. Надо выбрать людей поприличнее, которые точно заплатят и не попытаются стрельнуть в спину. Потом каждый берет свою долю, и разбегаемся. Кому нужны новые чистые документы, сходящиеся по всем базам — порекомендую хорошего мастера. Но он дорого берет.

Вик прищурился.

— Гладко стелешь. И сколько ж ты хочешь, старик?

Всю дорогу до пляжа Хромой нервно крутил руль флаера и ворчал.

— С ума сойти… Двадцать пять процентов… Пришел тут… Не пойми кто, понимаешь… И сразу четвертушку ему…

Наконец терпение Вика лопнуло.

— А ну заткнулся! Что ты сам-то можешь? Сделать бластером труп, за который никто не заплатит? А?! Вот и молчи. Мы с утра не знали, как к нему подступиться, а теперь — знаем.

— Ну-у, это еще проверить надо… — прошипел Хромой и заткнулся.

Проверка прошла на славу. Оставив на лавке возле входа Вика, Хромого и Гринера, Егор вошел во двор пансионата, уселся за столик летнего кафе, взял в баре стакан ледяного молока с кофейным льдом и по инфобраслету вызвал мальчишку. Тот появился на ступеньках главного входа минут через пять.

— Получилось? — поинтересовался Данька. Он радостно наворачивал двойную порцию мороженого, купленную ему Егором, старательно болтая дешевыми кроссовками под стулом, с виду — дядюшка навестил племянника на отдыхе, просто семейная идиллия.

Егор рассказал.

— Ну, хоть не зря эту гадость ем! — прокомментировал мальчишка, с довольным видом облизывая ложку. И пояснил: — Ненавижу мороженое. Куда ты их повезешь?

— Вечером тут полно пустынных пляжей. — Туманно ответил Егор.

— А точнее? Я хочу знать всё.

— Ни к чему. — Отрезал Егор. — Если всё пойдет не так, я хочу чтобы ты ничего не знал. Целее будешь.

Они поспорили. Егор не поддавался. Радовало лишь то, что благодаря гремящей в кафе музыке подслушать их было невозможно.

— К утру не появишься — свяжусь с твоими друзьями, — пообещал Данька.

Егор с облегчением кивнул. Этот ребенок не походил ни на одного из тех, с которыми Егору доводилось общаться, и в споре с ним можно было и проиграть. Он подумал о его матери. Биохакер Инна. Девушка с планеты на окраине человеческой империи, по собственной воле, ставшая под лазерным скальпелем хирурга совершенным существом. Совершенство предназначалось для взлома компьютерных сетей и смертельной самообороны. Он не знал её потом, когда она стала преступником в розыске, пиратом с позывным «Лилит». Он запомнил Инну молоденькой девушкой, еще до конца не осознавшей свои сверхчеловеческие возможности, прилетевшей на чужую планету и мечтавшей выручить сестру. Он завербовал её тогда почти случайно, через директора дешевой ночлежки. И потом когда Егор проворачивал пару дел на грани закона, она ломала для него защиту нескольких компаний. Они не были любовниками, это были обычные отношения начальника и подчиненного. На той страшной планете Егор зубами и когтями держался за воспоминания о жене и дочери, и, не вдаваясь в логику этого знания, просто знал как аксиому, что если останется верен им, то сможет вернуть семью.

И теперь, глядя на сына Инны, он видел её. Сдержанный воспитанный мальчик. Холодный воспитанный мальчик. Уже привыкший с ледяным упорством достигать поставленной цели. В полной мере сын своей матери.

— Договорился с пацаном?

Хромой едва не приплясывал от нетерпения.

— Даже лучше. — Сказал Егор, обращаясь к молча ждавшего его слов Вику. — Мальчишка хочет морскую прогулку. Возьмете в прокате обычный катер или небольшую яхту.

Он коснулся инфобраслета, развернул виртуальную карту города, взмахом пальцев увеличил участок побережья.

— Лишний раз нам вместе светиться ни к чему. Подберете меня вот тут, на пирсе. А потом подойдем к этой пристани. Ей уже никто не пользуется, это за пределами отельного пляжа… И там подберем мальчишку.

Небольшая моторная яхта была традиционным средством для туристических прогулок вдоль побережья курортного городка. Ничего особенного: сталепластовый корпус, правдоподобно отделанная под дерево пластиковая надстройка и пара крошечных кают.

Хромой хмурился за штурвалом, Гринер преданно глазел на Вика, а тот внимательно рассматривал Егора.

План Егора был прост: заставить троицу мучиться от скуки, глядя на пустой причал. У скучающего притупляется бдительность, а дальше всё становится делом навыка и удачи.

Но причал не был пустым.

На нем их ждала темная невысокая фигурка.

Он недооценил Даньку. Мальчишка прикинул наиболее подходящее по близости к отелю место, куда может подойти катер и просто не поверил лжи Егора. И, конечно же, он хотел принять во всем участие сам. Проклятье, как же он не догадался, что для этого подростка… как и для любого подростка, запрет станет лишь поводом его нарушить.

Впрочем, пока Данька вовсю изображал общительного, но воспитанного ребенка. Вежливо познакомился с «командой», состоявшей из Вика и Гринера, оказавшимся носителем красивого имени Эдуард, и мигом облазил всё судно, кроме одной из двух кают. В запертой «на ремонт» каюте тише мыши сидел Хромой, которого после первой неудачной попытки похищения Данька мог узнать.

Когда двигавшаяся к уже коснувшемуся горизонта багровому солнечному диску яхта оставила берег далеко позади, Егор кивнул стоявшему возле штурвала рядом с Данькой Вику и спустился по узкой лесенке в незапертую каюту.

По плану Вик должен был через минуту послать Даньку за Егором, чтобы Егор вколол ему препарат и запер в свободной каюте. Егор думал, что запрёт неугомонного подростка в каюте, разберется с сидящим во второй каюте Хромым, а потом поднимется наверх и займется Виком и Гринером.

Однако через минуту вместо легкой поступи Даньки он услышал на лестнице тяжелые шаги Вика. Егор мгновенно вынул из ножен сталепластовый клинок и взял в правую руку обратным хватом. Потом открыл дверь, привалился к косяку, так чтобы руку с оружием не было видно. На лестнице сперва показались тупоносые нечищеные туфли, потом джинсы, обтянутый белой рубахой живот, и над ним мясистое лицо Вика.

На лице бандита была смесь неудовольствия и подозрительности. Увидев стоящего в проеме двери Егора, он объяснил:

— У меня плохое предчувствие. Да и пацан больно шустрый. Так что план меняется: я подстрахую.

И сунув руку за спину, достал небольшой станнер.

Егор равнодушно пожал плечами, посторонился, открывая проход, и ответил:

— Ну, если тебе так спокойнее… Проходи.

— Да… Я подожду здесь, а ты спустишься с… — сказал Вик, перенося правую ногу через порог каюты.

Егор не дал ему договорить и полоснул входящего зажатым в правой руке ножом по горлу. Вик, хрипя, вылупил глаза, а Егор, сомкнув левую руку на станнере в руке Вика, дернул его на себя, втаскивая внутрь каюты.

Кровь из перерезанной сонной артерии бандита била фонтаном, и всё же Вик ухитрился, падая внутрь каюты, заехать Егору в лицо, а потом придавить своим телом.

Вывернувшись из-под бившегося в агонии Вика, перепачканный кровью Егор увидел стоявшего в проеме двери Хромого. Тот целился в Егора с двух рук из бластера.

— А я знал… — сказал Хромой с удовольствием. И бросил презрительный взгляд на еще дергавшегося в луже крови Вика. — Я с самого начала знал, что ты за фрукт…

— Без меня вы не получите денег. — Как можно более спокойно сказал Егор, ощупью смыкая пальцы на липкой от крови рукояти выроненного ножа.

В торжествующем взгляде Хромого возникла тень сомнения. А Егор увидел мелькнувший за его плечом дешевый детский кроссовок, осторожно коснувшийся ступени винтовой лестницы. В узком внутреннем пространстве маленькой яхты, там, где взрослому было не развернуться, небольшому ловкому Даньке места было вполне достаточно.

Оттолкнувшись от ступеньки лестницы, он прыгнул. Тело сложилось в иероглиф, словно на картинке в пособии по каратэ выбросив вперед в прыжке правую ногу, направленную пяткой точно в затылок Хромого.

Голова бандита клюнула и Хромой, выпустив бластер из рук, завалился внутрь каюты, прямо на труп Вика.

Егор, не вставая, с ножом в руке прыгнул на него. Они покатились по полу. Оглушенный Хромой не был серьезным противником и уже через несколько секунд Егор воткнул нож в левую часть груди бандита и провернул в ране. Потом, пошатнувшись, поднялся на ноги. Каюта напоминала мясную лавку на самой отсталой из всех планет известных человечеству.

Возле распахнутой двери Данька с бластером в руке внимательно смотрел на него.

— Я боялся попасть в кого-то из вас. — Сказал он серьезно.

— Всё в порядке… Справился… — выдавил Егор.

— Наверху третий. — Сказал он. — Я с ним сам.

— Не надо! Стой! — Егор боялся повысить голос и видел, как мальчишка с бластером в руке быстро идет к лестнице. — Чёрт!..

Он быстро подобрал нож, потянулся к лежащему в луже крови станнеру и был вынужден опереться на кровать. Голова кружилась. Видимо Вик приложил его сильнее, чем показалось вначале. Егор подобрал станнер и в этот момент наверху раздался короткий вскрик.

Только когда звук стих, Егор понял причину тишины. Мотор судна больше не работал. Гринер наверху заглушил мотор. В какой момент? Он слышал все звуки внизу?

С ножом в правой руке и станнером в левой, Егор, скинув кроссовки и прижавшись к стене, принялся медленно подниматься по винтовой лестнице на палубу.

Солнце почти село, и последние оранжевые лучи отделяли закончившийся день от подступающих сумерек.

Гринер стоял, прижавшись к планширу, и заслонялся Данькой как щитом. Глаза Даньки были полуприкрыты. По виску стекала струйка крови. Он явно был оглушен и теперь Егору надо было дождаться момента когда мальчишка хотя бы слегка придет в себя и он сумеет правильно среагировать, когда Егор…

— Оружие за борт! — скомандовал Гринер. Глаза его распахнулись на пол-лица, но голос звучал почти без дрожи. — Быстро!

И он сильнее упер дуло бластера под подбородок мальчишки.

— Хорошо!.. Хорошо… — Егор швырнул за борт станнер. — Это недоразумение! Вик с Хромым сцепились внизу и перепугали мальчишку. Но всё будет хорошо! Мы поделим с тобой деньги на двоих!..

— Выбрось нож!

Егор сделал вид что оступился и нож упал на палубу в паре метров от него.

— Я сказал за борт!.. Нет! Стоять!.. Стой на месте!..

«Он паникует… И он не выстрелил в меня когда я оступился… Если я прыгну на него…».

— А теперь скажи… — начал осипшим голосом Гринер.

За бортом плеснуло, будто крупная рыба ударила по воде хвостом.

Но это была не рыба.

В последних лучах солнца за спиной бандита, взметая брызги, из воды, словно играющий дельфин, взлетело узкое мускулистое тело.

Обернувшийся Гринер успел лишь открыть рот и на этом его жизнь кончилась.

Точёный русалочий силуэт и росчерк узкой серебряной полосы.

Клинок свистнул дважды.

Сначала на палубу упала отрубленная кисть руки, сжимавшая бластер.

Потом Гринер издал влажный горловой звук, и его голова, отделившись от плеч, громко плюхнулась за борт, а дергающееся тело медленно сползло на палубу, заливая её кровью.

Егор не понял, в какой момент на палубе почти беззвучно возник кто-то еще.

Женщина, затянутая в нечто облегающее и черное, сидящее на ней словно вторая кожа…

Женщина с узким обоюдоострым клинком в руке…

Она кивнула Егору, словно старому знакомому. Тут же склонилась над Данькой и похлопала его по щекам.

— Подъе-ом! Хватит спать, сынок.

— Мама?.. — спросил Данька.

И тут до Егора дошло.

— Инна?! Ну ты… Какого!..

Женщина обернулась к нему и скупо улыбнулась.

— Привет, полицейский. Спасибо за помощь моему мальчику.

— Так ты…

— Неужели ты решил, что я улечу первой на безопасную Ярру и предоставлю сына самого себе? Ты же знаешь меня, Егор.

— И зачем же тогда…

— Это проверка. Да, мы договорились с Данькой, что улетим на Ярру по очереди, чтобы не привлекать внимания тех, кто ищет мать с ребенком и…

— Я не ребенок!

Данька не вполне пришедший в себя, сердито хмурился и хлопал глазами.

— Разумеется. Разумеется, ты не ребенок… В общем, я не улетела. Мне стало интересно, Егор, чему мой сын научился и насколько он сможет постоять за себя в нашем странном мире. Ведь за сыном Данилы Одинца будут охотиться всегда. Найдет ли он помощь? Проконтролирует ли всё сам? И у него почти всё получилось. Только в конце немного увлекся.

— Так эти бандиты?.. — вдруг догадался Егор.

— Да. Я сама слила их информатору в космопорте сведения о Даньке.

Не находя подходящих слов, Егор только покачал головой и устало опустился на палубу. Ему вдруг показалось, будто все прожитые годы разом повисли у него на плечах.

— Осуждаешь? — спросила Инна серьезно.

— Нет. — Теперь улыбнулся Егор. Это была грустная улыбка. — Скорее не понимаю.

— А ты вспомни, чей он сын — тогда поймешь.

Егор кивнул.

— Да. Его отец им бы гордился…

— И куда вы теперь?

— Маленький корабль на частном космодроме. Документы в порядке. Визы проставлены. Ярра ждет.

— А тот информатор? В космопорте? Он…

— Те трое от него сами избавились — не захотели делиться.

Переодевшаяся в летнее пестрое платье Инна теперь совсем не выглядела той отрубающей головы суперубийцей, которой была еще час назад. Данька пришел в себя быстро и сохранял полную невозмутимость, словно ничего особенного и не произошло.

Где-то на горизонте бабахнуло. На фоне усыпанного крупными звездами неба южной ночи, взметнувшееся над яхтой пламя показалось Егору особенно ярким.

Всё оружие, за исключением гражданского бластера, на который у Инны нашлась официально оформленная лицензия, они выбросили в море. До берега добрались на резиновой лодке, затем Инна свернула её и убрала в крохотный рюкзачок.

Молодая красивая мама со взрослым сыном, словно ничего не случилось, болтали с Егором, и события последних часов стали казаться ему сном.

— Я могу тебе попросить об одной вещи?

— Можешь! — весело кивнула Инна. — Но я ничего не обещаю.

— Поверь мне, Данька очень хорош. Не устраивай ему больше таких испытаний. Пожалуйста.

Инна пожала плечами и неожиданно чмокнула Егора в щеку.

Данька засмеялся.

— Давай лучше пойдем поужинаем, полицейский. А потом закажем тебе такси до отеля. Здесь рядом есть отличная пиццерия. Данька, будешь пиццу?..

Ночью отставному полицейскому снилось прошлое. Ему снилась Лента-5. Но в ту ночь снилось ему исключительно хорошее. Горные вершины, перевалы, водопад, из которого выходила девушка с глазами пронзительно кобальтового оттенка, одетая в белое платье с синей каймой. И говорила ему что-то очень приятное. Что-то радостное. И Егор улыбался во сне. Он не помнил наутро, что именно говорила ему та девушка, но настроение было отличным. А когда он, закрывшись в ванной, отодрал пластырь, выяснилось, что след от полученного накануне ножевого пореза, необъяснимым образом превратился за ночь в малозаметный розоватый шрам. И это было очень хорошо. Теперь он был уверен, что когда сегодня после пляжа они с женой по обыкновению закроются в номере, залезут вместе в душ, а потом упадут в постель — жена ничего не заметит.

Жена полицейского привычна ко многому и не задает вопросов. Но волновать её лишний раз незачем.

Октябрь 2016 г. — февраль 2017 г.