Шансов выжить нет

Глава пятая

– Ради бога, Поль, давай по-русски! – первое, что сказал Васильев, когда прямо в высокий бампер нашего джипа уперлись гусеницы бронированного вездехода, а из верхнего его люка выпрыгнул на броню молодой черноволосый парень и, улыбаясь до ушей, что-то возбужденно затараторил по-французски.

Он говорил так быстро, что я не успела разобрать ни одного слова, мой французский оказался годным на то, чтобы на нем объясняться, а не общаться… Васильев, видимо, тоже не был готов разговаривать на чужом языке с такой скоростью.

Француз легко спрыгнул на камни со своего вездехода и подошел к нашему джипу. Он хотел что-то сказать генералу, но, увидев меня, неожиданно для нас заявил на довольно разборчивом русском, медленно выговаривая непослушные слова:

– Я русский язык учил только тогда, когда такие девушки в стране советской есть…

Он был кудряв и до неприличия симпатичен. Мне он сразу же напомнил кого-то из довольно известных советских артистов, часто в свое время изображавших в кино суперменов западноевропейского розлива… Несколько секунд я помучилась, вспоминая, а потом бросила это занятие, не видя в нем никакого смысла…

– Оставь, Поль, – проворчал Васильев. – Она не столько девушка, сколько старший лейтенант… Мы к тебе по делу.

– Дел всегда много, – возразил француз, – а девушка всегда одна. Если бы мы в Париже занимались только делами, французы давно бы кончили…

– Извините, Поль, – вмешалась я, – вы, наверное, хотели сказать – «кончились», «перевелись»? Русский язык слишком многозначен, чтобы обращаться с ним так неосторожно…

– Уи, мадемуазель, – улыбнулся Поль, – я хотел говорить: откуда тогда берутся маленькие французики? Вы научите меня правильно говорить по-русски? Вместе с генерал Васильев мы можем говорить только о делах… О скучных мужских делах…

– С ней тебе тоже прежде всего о делах придется говорить, – заявил генерал, отодвигая его от меня и беря за локоть.

– Этот неисправимый ловелас, – обратился он ко мне, представляя Поля, – старший волонтер французского отряда, второе лицо после командира. А сейчас – вообще первое. Их командир срочно улетел в Кабул, встречать пополнение… А эта симпатичная девчушка…

«Ну, генерал, ну, козел старый! – молча возмутилась я, – Какая я тебе девчушка! Сам ты – чушка! Нашел же слово идиотское…»

– …с сегодняшнего дня – мой заместитель, старший лейтенант Ольга Николаева…

– Капитан Строганов? – забеспокоился Поль. – Он жив?

– Жив, жив, что ему сделается… – проворчал Васильев. – Она – заместитель совсем по другим делам…

– О, уи, я понимаю… – закивал Поль, с уважением глядя на меня. – Жаль, наш устав не дает мне в заместители женщину…

– Да ничего ты не понимаешь, француз стоялый! – разозлился Васильев, слегка покраснев. – Это совсем не то, что ты подумал.

– Не то? – Француз был явно обескуражен этими словами и смотрел на меня с недоумением. – Почему не то?

– Позвольте мне, Василий Кузьмич? – решила я влезть в их разговор. – Мне кажется, что он вам нарочно мозги морочит…

Генерал досадливо махнул рукой и отвернулся. Как можно трепаться, когда кругом – такая работа, кругом – ждущие помощи люди… А тут флирт какой-то! Что за человек этот Поль! Вечно у него на уме одно и то же! Бабы, бабы и еще раз бабы!..

– Поль, я бы с удовольствием взялась помогать вам совершенствовать ваш русский язык, – сказала я, глядя в смеющиеся, откровенные глаза француза. – Но прежде мне нужно сделать одно небольшое дельце, ради которого меня, собственно, сюда и прислали… А вы могли бы мне в этом помочь…

– Уи, мадемуазель, я всегда готов помогать ваше дельце…

У меня почему-то складывалось впечатление, что Поль чуть ли не специально коверкает русские фразы. И научить его говорить по-русски правильно не составит большого труда… В принципе я совсем не против немного поучительствовать. Терпеть не могу профессию педагога, но в данном случае она выглядела для меня привлекательно.

– Тогда скажите, Поль, ваши люди ничего не докладывали вам о группе русских врачей, которые работали здесь, в Кайдабаде…

– Да, Поль, мы не можем разыскать свою медицинскую миссию, – не выдержал Васильев собственного молчания в ответственный момент. – У меня к тебе просьба. Старший лейтенант…

Он кивнул в мою сторону.

– …будет лично заниматься их поисками. База миссии располагалась в вашей зоне, сам понимаешь – придется ей полазить тут у вас…

Поль принял вполне серьезный вид, поняв, что перешли наконец к делу. Он достал из планшета подробную карту Кайдабада, разложил ее на горячем капоте джипа, обвел пальцем границы своей зоны.

– Где? – спросил он.

Васильев вгляделся в карту.

– Вот, – ткнул он в точку на окраине города. – Рядом с бензохранилищем…

Поль покачал головой.

– От-вра-ти-тель-но! – с трудом выговорил он. – В этом районе все сгорело совсем. Там… залило бензином, когда лопнули емкости в хранилище. Там нет ни одного живого человека.

Он поджал губы, с явно выраженным сомнением покачал головой.

– И не было…

Я расстроилась. Ну вот – начинается мое задание с первой неудачи! Тот, кого мне поручили разыскать, скорее всего погиб! Какого, спрашивается, черта я прилетела?! Без меня, что ли, не справились бы?

«Давай-ка, дорогая моя, без истерики! – одернула я себя. – Во-первых, если бы их нашли французы, они тотчас же известили бы Васильева… Во-вторых, если бы все было так просто – спросил у французов, забрал живых и погибших, быстро и бодро отрапортовал, что задание выполнено… Всего и дел-то! Наверное, не стали бы меня из Тарасова выдергивать, спецрейс за мной посылать, если бы это было так просто. Поручили бы капитану Строганову, и никаких проблем… Проблемы, наверное, все же есть, просто я еще не врубилась».

Васильев поскреб небритый подбородок и пробормотал задумчиво:

– Я, собственно, на это и надеялся… На то, что у них был шанс остаться в живых… Вполне возможно, что все они находились в этот момент в больнице, а это уже на американской территории. Слушай, Поль, а от талибов ты ничего не слышал о наших людях? Может быть, у них тут стычка какая-то была, еще до землетрясения? Ничего нет от ваших оперативников?

Поль медленно покачал головой. На лице у него была не меньшая озабоченность, чем у Васильева. Он посмотрел на меня.

– Вы можете учитывать мою помощь, мадемуазель… – сказал он, обращаясь ко мне, но тут же поправился. – Пардон, старший лейтенант…

– Рассчитывать, Поль, а не учитывать, – поправила я его. – Правильно нужно говорить – «рассчитывать». И я уже на нее рассчитываю…

– Ладно, – решительно заявил Васильев и повернулся к джипу с явным намерением тронуться дальше. – Сейчас едем на базу к американцам. Послушаем, что скажет мистер Уэйнкрафт…

– О, мистер У! – оживился Поль. – Я хочу видеть мистер У. У нас есть маленькая проблема… Он дал интервью агентству Рейтер. Я хотел бы знать, почему в этом интервью нет ни слова об отряде из Франции? И о вас, из России – тоже…

– Вот и хорошо, – Васильев явно обрадовался попутчику. – Поехали вместе. А то мистера У не особенно радуют мои визиты к нему…

Поль галантным жестом предложил мне залезть в его броневик, но я решительно замотала головой. Джип Васильева меня гораздо больше устраивал. Француз сделал огорченное лицо и предложил нам с Васильевым тронуться первыми – он, мол, не может себе позволить такое неуважение к женщине, как ехать впереди нее… Васильев поморщился на его слова, но не возражал.

Пока мы опять пробирались через весь город к базе американцев, я наблюдала из окна машины, как повсюду копошатся люди в защитной форме спасателей, в ярко-красных шлемах, растаскивая, разгребая кирпичи, из которых были сложены рухнувшие дома.

Одни вытаскивали из-под обломков окровавленные, изуродованные тела и бегали к медпунктам с носилками, другие с такими же носилками спокойно шли к расчищенным от камней и обломков площадкам, чтобы сгрузить свою бездыханную ношу в импровизированном морге под открытым небом.

Пока мы медленно проезжали мимо одной из таких площадок, я успела рассмотреть бесконечные ряды тел, лежащих прямо на земле. Над некоторыми из трупов сидели местные женщины, то застыв неподвижно, то раскачиваясь из стороны в сторону. Плакали ли они, не было слышно, но картина и без того была достаточно жуткая, чтобы у меня перехватило дыхание… Ряды человеческих тел, лежащих ногами в одну сторону, сами по себе были достаточно красноречивой картиной разыгравшейся здесь трагедии…

Как странно, что еще четыре часа назад я спокойно сидела у себя в кабинете и обдумывала, что подарить Кавээну на приближающийся день рождения…

А может, это и хорошо, что я теперь одна, без страховки, решила я в конце концов. По крайней мере, не будет ни времени, ни возможности, ни сил и, я надеюсь, желания копаться в своих воспоминаниях и расковыривать душевные болячки…

И раз уж я решила забыть Сергея, значит, я его забуду…

А сейчас мне предстоит встреча с командиром американских спасателей Уэйнкрафтом, или мистером У, как его называют Васильев и Поль. И от того, насколько я сумею понять этого человека и установить с ним контакт, во многом зависит и успех моего задания. А если допустить, что Васильев не слишком преувеличивал, рассказывая мне о здешней обстановочке, то задание мне предстоит не только сложное, но и опасное.

И не просто опасное – я вспомнила, какое у Васильева было напряженное и сосредоточенное лицо, когда он рассказывал мне о талибах, и поняла – смертельно опасное.

Я ощущала себя ограниченным контингентом российских войск, введенных на территорию Афганистана «по просьбе его правительства».

«Прекрати свои дурацкие шуточки и идиотские аналогии! А то досравниваешься! У тебя есть задание? Вот и давай, Оленька, дерзай!» – напутствовала я себя, вылезая из джипа вслед за генералом, когда мы пробрались по улице, кое-как расчищенной бульдозером, на другой конец города, в американскую зону.