Глава 7

К Андрею Зубкову они поехали вдвоем с Реми. Реми, конечно, по-русски не понимал, но полезен мог быть. Препираясь и посмеиваясь друг над другом, оба прекрасно знали достоинства каждого – ведь не зря, поработав на пару, задружились! – и знали также, что друг друга в чем-то дополняют. У каждого была интуиция, но – у каждого своя. Интуиция ведь вещь составная: тут перемешаны догадливость, способность к предчувствиям, телепатия, чувство фальши, понимание психологии, знание жизни и прочее, прочее. Понятно, что у каждого в этой области свои сильные стороны, свои одаренности и способности – ведь всегда так, у каждого свои таланты: один силен в рисунке, другой в живописи, хотя оба называются словом «художник»; прибавьте теперь личный опыт, культурный и интеллектуальный багаж обладателя интуиции – и вы получите совершенно разные интуиции. По той же схеме – разные логики, разные системы анализа – разные инструменты работы, одним словом. Потому и результаты хороши были в сопоставлении и дополнении.

Андрей их ждал, казалось, у дверей – едва Кис прикоснулся к кнопочке звонка, как дверь распахнулась. Круглоголовый молодой человек, темные волосы стрижены коротко, две девичьих ямочки на загорелых щеках, карие близорукие глаза; подтянутый, в хорошей физической форме – бассейн небось, бег, борьба, что-нибудь в духе дзюдо, – прикинул Кис. Одет по-сибаритски в роскошный шелковый халат шоколадного цвета – золотая марочка какая-то на груди… Кис в них не разбирался, а Реми легко опознал медузу Версаче.

Квартира была сибаритской, как ее хозяин, – портьеры из тяжелого шоколадного шелка, такого же цвета диван и два глубоких кресла; стены обиты светло-бежевым штофом, овальная стеклянная столешница низкого столика крепилась золотыми клепками к ножкам из слоновой кости, гармонировавшим с маленькими сливочными подушками на диване; бронзовые старинные подсвечники отливали тусклым золотом в мягких шоколадных сумерках, царивших, несмотря на яркий солнечный день, в этой квартире; кремовая лестница уходила, изгибаясь винтом, на второй этаж… Ясно было, что при оформлении интерьера своей квартиры Зубков не считался ни с какими другими соображениями, кроме своей личной прихоти и вкуса, и она необычайно соответствовала своему хозяину.

Сыщики, следуя гостеприимному жесту Зубкова, сели на диван и растворились в недрах шоколадного, кремового и золотого. Здесь не хотелось суетиться, здесь не хотелось думать о проблемах – здесь хотелось отдыхать, слушать хорошую музыку, говорить о поэзии, о живописи… Да, к вопросу о живописи: на стене висел натюрморт голландской школы. Кис даже не осмелился предположить, что это подлинник, только подпихнул локтем Реми и вопросительно кивнул в сторону полотна, на котором тихо сияли золотые кубки в окружении пузатых тыкв и баклажанов и мертвая цветистая птичья шея печально свешивалась с края дощатого стола. Тона картины прекрасно вписывались в интерьер. Реми приблизился.

– Чудесная работа, – сказал он по-английски.

– Согласен с вами, – откликнулся Андрей на превосходном английском, стоившем английского Киса и Реми, вместе взятых. – Это оригинал, – добавил он.

– Такая картина должна потянуть не меньше, чем вся эта квартира, – предположил Кис.

– Ну, мне она обошлась только в стоимость ремонта, – охотно откликнулся Андрей. – Что будем пить?

Он разлил виски по стаканам, принес в хрустальной чаше лед, серебряными щипчиками звонко опустил каждому по два кубика и устроился в кресле напротив.

– Чем могу быть полезен? – любезно и непринужденно поинтересовался он на все том же превосходном английском.

– Я хотел расспросить о вашем жильце… Но, с вашего позволения, сначала хотел бы узнать немного о вас, – произнес Кис, удивленно вслушиваясь в собственную речь, в которой зазвучали светские и почтительные интонации.

– Обо мне? Мне тридцать три года, разведен, имеется дочка… она живет с матерью. Коммерсант.

– В какой области?

– В области коммерции.

– Уточните, пожалуйста.

– Фирма «Орхидея».

– И чем занимается орхидея, кроме того, что цветет и пахнет?

– Коммерцией.

– Послушайте… – Кис начал злиться. – Вы, конечно, не обязаны мне отвечать, я не милиция, но играть со мной в игры все же не стоит!

– Помилуйте, какие игры? Кто же может вам ответить на вопрос, чем занимается коммерческая фирма? Да всем! Мы продаем все! И покупаем – все! Вчера лес, сегодня лекарства, завтра произведения искусства, послезавтра – куриные ножки!

– Это куриные ножки приносят такой доход? – Кис сделал жест, опоясывающий квартирное пространство.

– А вы как думали? – удивился Андрей. – Вы, наверное, никогда не занимались торговлей? А то бы знали, что на дешевом товаре делаются дорогие деньги – конечно, если товар массового потребления… Вас смущают мои доходы? Вы, может, из налоговой инспекции? Я ведь не спросил ваши документы!

– Пожалуйте. – Кис выложил на стеклянный столик свое удостоверение. – Меня ваши доходы не колышут. Меня смущает ощущение, что вы мне говорите неправду. Нехорошее начало для разговора.

Андрей надел очки в тонкой золотой оправе и, рассмотрев удостоверение Киса, сказал примирительно:

– Послушайте, Алексей… Я директор по маркетингу коммерческой фирмы. Вот вам моя визитка, – вложил он в руки Киса переливающийся кусочек картона, на котором изящной вязью было написано «Орхидея», причем «О» представляло собой символическое изображение цветка. «Коммерческая фирма» – было добавлено внизу мелким шрифтом. – И мы действительно фирма многопрофильная, – продолжал Андрей, – вкладываем деньги в товары, в проекты, в шоу-бизнес, в «от кутюр»… А в подробностях о деятельности нашей фирмы я рассказывать не буду. По многим причинам. Вы и не поймете, и секреты у нас есть, как у любой другой фирмы… Я ведь вас не спрашиваю, зачем вам мой жилец понадобился, понимаю: у вас свои секреты! Человек убит, и кто-то хочет знать, кем убит да зачем убит, правильно? Милиция тоже хочет знать, тоже меня расспрашивали… Так что давайте поговорим о нем.

Ох и не нравился Кису этот Андрей! Вежлив, доброжелателен, казалось бы, придраться не к чему – а не нравился люто! Не хотелось ему уступать и менять тему, хотя по существу этот Андрей был прав… Не говоря уж о том, что на вопросы частного сыщика он вообще не обязан отвечать и имеет право выставить их за дверь в любую минуту… А он вполне любезно просит вернуться к теме, на которую и согласился поговорить с детективом, когда тот позвонил Андрею с просьбой о встрече… Так что, хочешь не хочешь (не хочешь, не хочешь!) – а придется ему последовать вежливому предложению Андрея и сменить предмет разговора…

Выручил Реми.

– У вас превосходный английский, – полувопросительно адресовал он комплимент хозяину.

– Учил в школе, потом в институте, но главное – это практика! У нас партнеры – да и немало клиентов – иностранцы, говорим и ведем дела на английском…

– А вы где учились? Какое у вас образование, я имею в виду? – встрял снова Кис, боясь, что услышит в ответ «высшее» и тогда уже не сдержится, психанет.

– Журналистское, – услышал он, к своему облегчению.

– Ну и как, пригодился журналистский диплом в коммерции? – все же, не удержавшись, съехидничал Кис.

Андрей посмотрел на него своими карими близорукими глазами и мягко произнес:

– Вы знаете, Алексей, ведь в торговле главное – это уметь наладить контакт с людьми. Чтобы циферки складывать – для этого у нас есть специалисты: бухгалтеры, консультанты, финансовый директор, наконец, – это его епархия. А в контактах с людьми – может, вы уже обратили внимание на то, что я до сих пор вас не выгнал и даже не повысил тона? – я силен. И журналистское образование пригодилось. Вы знаете, что на Западе эта профессия входит в блок специальностей, относящихся к паблик релейшнз? Так что не беспокойтесь за мой диплом, не зря я учился.

Кису показалось, что он сейчас просто задушит этого наглеца. Выручил опять Реми.

– Человек, снимавший у вас квартиру, работал с вами? – спокойно сменил тему француз.

– Нет, совсем нет. У него было свое рекламное агентство.

– Вы с ним давно знакомы? – снова Реми. Алексей переводил дух, утихомиривая волну гнева.

– С тех пор, как он снял мою квартиру… Два года.

– Почему Тимур снимал квартиру, а не купил себе что-нибудь площадью с квадратный километр? – снова включился Кис.

– Трудно сказать. Я ему такого вопроса не задавал… У него есть дача в Подмосковье. Он там проводит все выходные. А в городе… Может, ему просто не нужна своя квартира, не хотел вкладывать деньги? Или из соображений безопасности? Вы же знаете, нынче народ все больше за город стремится, за высокие заборы с надежной охраной.

– Адрес дачи есть?

– Я там никогда не был, и адрес мне как-то ни к чему… А вот телефон есть, Тимур оставил для связи. Сейчас поищу. – Он направился к небольшому дубовому секретеру и вернулся с коричневой с золотым обрезом (в тон к квартире, что ли?) записной книжкой в руках. – Вот, записывайте…

– Там кто-нибудь живет? – спросил Кис, переписывая номер.

– Да, там молодая пара. Работники. Парнишка вроде бы сторож, а девушка – домработница.

– Фамилия Тимура, кстати, какая?

– Алимбеков. Вы не знали? – с легкой поддевкой спросил Андрей.

– Проверял просто, – буркнул Кис, – может, она у него разная для разных людей! Этот Алимбеков не был женат?

– Разведен. У него семья осталась в Узбекистане.

– Узбек, значит?

– Наполовину. Московского разлива.

– Родители живы?

– Я не настолько осведомлен о его личной жизни… Мать, кажется, умерла. А отец…

– Мать русская?

– Да, отец узбек… У него теперь другая семья в Узбекистане.

– Стало быть, отец Тимура подался на родную землю, а сын, полукровка, остался в Москве?

– Тимур как-то обронил, что он у себя на родине изгой, что семья отца его осуждает за развод… К тому же у него с мусульманской религией нелады… Не помню точно отчего.

– А семье помогал, не знаете?

– Боюсь что-нибудь сказать. Ездил он туда – это точно. Привозил мне фрукты, дыни в подарок. Наверное, помогал, у них семейные традиции сильны. Они женщин презирают, но материально обеспечивают – иначе не мужчина, не джигит. Да и дети там у него.

– О прошлом его что-нибудь знаете? Чем занимался до рекламного агентства? С какого поля ягода?

– Не в курсе. Да и что вам это даст? Сейчас в делах все пришлые – кто из армии, кто из партийных чинов, кто из профессуры, кто из рабочих, творческой интеллигенции и даже крестьян, – все смешалось. Кого из нас учили делать деньги? Кого из нас учили азам бизнеса, маркетинга, рекламы, банковского дела? Никого! Мы все – талантливые самоучки.

– Больше всего мне понравилось в вашем рассуждении слово «талантливые».

– Неталантливые в хрущобах живут.

– А может, просто честные?

Андрей удивленно посмотрел на Киса и перевел взгляд на Реми. На лице Реми не выразилось ровным счетом ничего – ситуации, в которых Реми позволял своему лицу выражать эмоции, были крайне редки в его жизни; но пребывал он в полнейшем недоумении – он бы лично никогда не стал подначивать, как Кис, своего собеседника, согласившегося дать ему нужную информацию, и тем более почти прямо обвинять его в чем бы то ни было. Да чего там, он бы подобный тон не позволил себе даже с другом! У русских странная манера вести беседы…

– Честные? – нисколько не обидевшись, переспросил Андрей и покачал головой, словно Кис сморозил глупость. – Вот если бы, господин детектив, вы мне показали человека, причем неимущего, которому предложили, скажем, миллион долларов, уточнив, что деньги эти краденые, и этот человек от миллиона отказался, я бы назвал его честным. Такие люди, возможно, существуют, но их, должно быть, крайне мало на этом свете. А остальные… Вы знаете, Алексей, пространство вокруг нас просто наполнено деньгами. Миллионами, миллиардами дензнаков. Они летают вокруг вас. Они перетекают ежедневно по жилам банковских счетов, они перекочевывают из кармана в карман, из рук в руки… Суметь сделать так, чтобы этот поток омывал и ваш карман, ваш счет, ваши руки, – это и есть талант. И большая, трудная работа. А не суметь завернуть этот поток в свою сторону – отсутствие таланта. И лень. Вот и все. Зачем называть это честностью?

– Ну да, а то, что в этом потоке, омывающем карманы таких, как вы, крутятся…

Алексей хотел сказать: «невыплаченные пенсии и зарплаты людей, которым жрать нечего!» – но не договорил. То ли почуял невысказанное удивление Реми, то ли сам ощутил их бессмысленность и неуместность, но продолжать не стал. Какого черта он полез к этому Андрею с нравоучениями? В самом деле, как мальчишка…

– Впрочем, не будем вдаваться в дебаты, – примирительно сказал он, – лучше расскажите, что можете, о вашем квартиросъемщике.

– Я, право, не знаю…

– У него были, по-вашему, враги?

– Как у всякого обычного человека – наверняка, и как у дельца – тем более. Но он со мной не откровенничал, друзьями мы не были – пару-тройку раз выпили с ним, и вся дружба.

– Что-нибудь о его рекламном агентстве знаете? Чем они занимаются?

– Рекламой! – удивился вопросу Андрей.

Кис подавил подступающее раздражение:

– Я догадался, хоть это и было трудно, что рекламное агентство делает рекламу. Я хотел бы узнать – для кого, как, какую?

– Слушайте, я сейчас попробую найти его визитку, и то, что в ней написано, равно тому, что я знаю. Подождите, – бросил он, выходя из гостиной.

Похоже, Кис все-таки достал этого Андрея и выдержка, которой тот хвастался, начала изменять ему. Кис злорадно хмыкнул.

Андрей вернулся с кусочком картона и протянул его Алексею.

– Я туда съезжу, – сообщил Кис, разглядывая визитку.

– Вот-вот, это будет лучше всего, – поддакнул Андрей.

«Сейчас придушу», – подумал Кис.

Андрей встал, давая понять, что вечер вопросов и ответов считает закрытым.

– Вы с Александрой давно знакомы? – проигнорировал жест хозяина Кис.

Андрей, помявшись, неохотно сел обратно и, сделав заметное усилие, снова придал своему лицу любезное выражение.

– Со студенческих лет, по журфаку.

– Вы женаты?

– Нет. Это имеет значение?

– Какие у вас отношения с Александрой? – не ответил на вопрос Андрея Кис.

Андрей посмотрел на Киса с нескрываемым раздражением. Достал его детектив, достал! Кис нежно улыбнулся ему в ответ и ласково повторил свой вопрос:

– Так какие у вас отношения с Александрой?

Поколебавшись мгновение – видимо, решал, нахамить Кису или ответить спокойно, – Андрей решился в пользу последнего и произнес сухо:

– Нежно-дружеские. Она талантлива (угу, – мысленно согласился Кис), умна (угу!), независима (угу!), красива, наконец (угу, угу, угу!), редкая женщина.

«Молодец, садись, «пять», – подумал Кис. – С минусом: про «стерву» забыл».

– Вы тут так убедительно рассказали о роли журналистского образования в паблик релейшнз, что навели меня на вопрос: Александра сотрудничает с вами? Она ведь тоже журналистка!

– Из этого не следует, что все журналисты непременно должны укреплять связи с общественностью различных предприятий!

– Как понимать ваш ответ?

– Александра со мной не сотрудничала.

– Допустим… Кто жил раньше в той квартире?

– Я. С родителями.

– Они живы?

– Да, к счастью. Живут за городом.

– «За высокими заборами с надежной охраной»?

– Что-то в этом роде.

– В вашей квартире есть третья комната…

– Я ее оставил за собой, – подхватил Андрей. – Я держу там свои вещи, и она всегда заперта.

– У Тимура был ключ от нее?

– Нет.

– А от квартиры у вас остались ключи?

– Нет. Я отдал их Тимуру и никогда не приходил туда без его ведома.

– Даже если вам нужно было что-то взять в квартире?

– Мне нечего там брать. Все, что нужно, я уже давно забрал. А в закрытой комнате хранится никому не нужная мебель и хлам, который я почему-то пожалел выбросить.

– Александра бывала у вас на той квартире?

– Конечно, в студенческие годы.

– Она была знакома с вашим жильцом, Тимуром этим?

– Сомневаюсь. Лично я их не знакомил.

– Вы ей сказали, что жилец уехал в командировку?

– Было дело. Она мне позвонила…

– Когда? – быстро спросил Кис, словно пытаясь уловить несовпадения в словах Андрея и девушек.

– Во вторник.

– Она вам объяснила, почему интересуется вашим жильцом?

– Ксюша, ее младшая сестра, хочет снять квартиру… И Саша спрашивала у меня, не освободилась ли моя. Ну, я объяснил.

– Вы сказали ей, что ваш жилец уехал в командировку?

– Да, она спрашивала, когда он думает съезжать да нельзя ли осмотреть квартиру… Ну, я и сказал, что вернется из командировки – спрошу.

– Что она вам на это ответила?

– Почему вас интересует Саша? Вы ведь пришли спрашивать о моем жильце?

В намерения Киса вовсе не входило посвящать этого шоколадного Андрея в историю сестер, и потому он только переспросил:

– Что она вам ответила?

Андрей пожал плечами:

– Спросила, когда вернется. Я ответил – в эту пятницу.

– Когда вы видели последний раз вашего жильца?

– В четверг на прошлой неделе. В пятницу он должен был уехать в Узбекистан.

– За границу Тимур летал?

– Бывало.

– Не знаете, летал ли он в прошлом году в Швейцарию?

– Не могу сказать.

– Ладно, – сказал Кис, вставая. – Спасибо.

Андрей с большим облегчением проводил их до дверей.


На свежем воздухе, пронизанном октябрьским неярким солнцем, Кис вздохнул полной грудью – ему казалось, что еще чуть-чуть, и он бы задохнулся в шоколадных сумерках. Переговорив с Ваней по телефону и велев ему подтягиваться к дому на Бережковской набережной, Кис завел машину и произнес, глядя на Реми:

Загрузка...