Шар из металла

Глава 5

ГЛАВА ПЯТАЯ

«А этот парень просто мастер перевоплощения! Я даже сомневался первые секунды» - посмеивался Дроздов Николай. Альберт уже давно ушёл, испуганный грозным взглядом двух убийц, как он их классифицировал, а также встречей с оперативником. Последний всё так же сидел в своём автомобиле, который, если быть честным был не его, а полицейской части. С авто сняли все опознавательные знаки и выглядело оно ровно так же, как и штатские машины. Разве что в бардачке лежали табельный пистолет, браслеты, перцовка. Николай делал вид что внимательно читает роман Бунина, который и правда читал, но всё больше видел перед собой узоры типографской краски, нанесённые на листы бумаги. Его взгляд всё переключался между книгой и двумя сидящими. «Правы были Сорокин и Рыбин, что решили проследить за парнем. Хотя я думаю, что ничего им другого и не оставалось. Если бы они не додумались, а додумываться тут не до чего, я бы сам вызвался» - размышлял он. «Опа, началось, началось!» - пара, видимо устроившая марафон по сидению на скамейке во дворе, неторопливо поднялась и пошла к машине, стоявшей в нескольких десятков метров от машины Дроздова. Оперативник захлопнул книжку, даже не поставив закладку, и бросил томик на переднее сиденье. Завёл машину. Отечественный продукт не стал подводить правоохранителя и мерно застучал поршнями. Не выпуская из поля зрения авто, едущего по дворовой дороге, чему мешала зелень из деревьев и кустарников. Николай стал медленно выруливать из ряда таких же машин, припаркованных у бордюра. Главное было не потерять объект слежки и не вызвать у него подозрение, что за ним следят. А если конспирация провалится – гнать за объектом пока не догонишь, либо до момента, когда он сумеет скрыться. Дав синий «Киа» добраться до конца двора, где дорога соединялась с артерий города – проспектом Столетия Владивостока, «Лада» покралась следом, не стремясь сократить дистанцию. «Кия» рывком выскочила на проспект и тут уж Дроздов нажал на педаль, да так, что машина развила опасную для дворовой территории скорость. Выехали на проспект. Он был не загружен, может поэтому, а может и по другой причине, но «Киа» значительно увеличила скорость, опасно маневрируя среди машин, каждый раз проходя в считаных сантиметрах от боковых зеркал или корпусов. Дроздов уже хотел включить мигалку, а как понял, что такой в наличии не имеется, просто ударил по сцеплению, двинул коробку передач и дёрнувшись, «Лада» погналась за преследуемым. «Вот дурак, без мигалок же всё равно правильней будет. Уйти то они могут, что с ней, что без неё» - думал Николай. Рядом проносились машины, сигналящие безумному гонщику, гонящемуся за таким же, если не ещё более безумным гонщиком. Он нервничал уже не только когда перестраивался из ряда в ряд, разумеется, не включая поворотник – на это не было времени, а постоянно. Каждый раз теряя из виду синий «Киа», Коля мог лишь надеяться, что, обогнав очередную машину, пройдя в опасной близости от корпуса авто, покажется синий бок ускользающего автомобиля. И каждый раз он одним глазом смотрел на «Киа», а другим считывал ситуацию на дороге. Неожиданно для Дроздова, а ещё для десятка водителей, машина киллеров резко затормозила, от чего раздался визгливый лязг тормозов. Машина свернула влево, пересекая другую стону проспекта, не заботясь о летящих в бок машинах, способных смять детище корейского автопрома до состояния теста. Почти не сбавляя скорости «Киа» ворвалась во двор и уже в нём тоже повернула на лево. Дроздов, на своей машине, которую не в тесто, а в пепел превратят при аварии, надеясь на чудо, промелькнул перед капотом «Тойоты Тундры» и въехал во двор. «Киа» мчала по узенькой дорожке, филигранно проезжая мимо припаркованных авто и новеньких бордюров, охраняющих бархатцы, нарциссы и другие одуванчики. Уже не в первый раз матерно выругавшись, опер приказал своему коню снова набирать скорость. Место на дорожке было настолько мало, что езда с нормальной скоростью представлялась не комфортной, если не сложной, а сейчас два гонщика в несколько раз превышали допустимый предел в двадцать километров в час. Дорожка ушла вниз, из-за чего автомобиль жёстко приземлился на задние колёса, ударившись кузовом. Вечная проблема Владивостока – перепады высот. Синее пятно опять решило сменить свой курс движения, только теперь в право. Снова лязг тормозов и резкий поворот. Машины вылетели на Давыдова. Улица была чуть шире и без стоявших по бокам машин, а ещё абсолютно прямая, так что Дроздов прибавил скорости, но и преследуемые сделали ровно так же. Солнце било прямыми лучами в лобовое стекло, деревца росшие по бокам дороги кидали тень на машины своими жиденькими ветвями, но даже от них солнце превратилось в прожектор азбуки Морзе: то потухающий, то слепящий вновь. Удивительно, но «пятнашка» начала догонять «Киа». Длилось это ровно до того момента, пока не свернули на Русскую улицу. Там «Киа» снова увеличила дистанцию. Идея с конспирацией провалилась с самого начала и теперь единственное что оставалось – это ни в кого не врезаться и преследовать авто до последней капли топлива в баке. На Русской ситуация повторяла проспект столетия: тоже трафик, но небольшой, тоже резкие манёвры на предельно возможной скорости. Улица тянулась никуда не поворачивая, но когда Николай въехал на кольцо, он чуть он не закончил эту гонку досрочно. «Киа», успев проскочить между двумя фургончиками, двинулась дальше, разрывая дистанцию, а «Лада» была заблокирована железными дверями пыхтящих машин. При первой же возможности увеличить скорость и съехать с раздражающего кольца, отнявшего столько драгоценных секунд, Николай стал глазами искать синюю машину, но она была впереди. Решив, что сдаваться нельзя, Дроздов за мгновение пронёсся по остатку Русской, не заметил как пролетел Адмирал Горшкова, попав на трассу Де-Фриз.

«Не понимаю, куда они едут? Выезд из Владика то слева был, а они направо» - недоумевал Дроздов. Машина преследуемых перестала юркать меж рядов и ехала прямо, постоянно наращивая скорость. Впрочем, без особого энтузиазма. Дроздов, решив, что бандиты признают своё поражение в гонке, разрешил себе чуть расслабиться. Из мышц ушло напряжение, а веки наконец моргнули. Ехали прямо, по ровной и гладкой, как взлётная полоса дороге. «Киа» никого не предупреждала, не включала поворотники или аварийный сигнал, её водитель даже не нажимал на гудок. Однако, как только на дороге появился съезд вправо, на крупный склад морских контейнеров, находившийся в низине, если смотреть с дороги, машина дёрнувшись, совершила разворот на сто восемьдесят градусов, а её правый бок при этом поднялся вверх над землёй, из-за чего машина чуть не перевернулась. К моменту, когда авто устойчиво стояла на всех четырёх колесах, из её окна высовывался торс мужчины держащего злополучную винтовку, смотревшую прямо в лобовое стекло «Лады». Дроздов только успел нагнуться, сделать это инстинктивно, не задумываясь, он уже не видел дороги, он не нажал на тормоз, но в то же мгновение переднее и заднее стекло машины разлетелись, засыпав салон не кусками стекла, а всего лишь его крошками. Николай резко остановил машину. Второй выстрел, звучавший как грохот танкового залпа, прошил бардачок, сиденье, багажник и вышел сзади авто, не сочтя нужным останавливаться от листов металла. «Твою ж мать! Вот так херня!» - и решив, что молния в одно место не бьёт дважды – перепрыгнул на пробитое сиденье, неуклюже упав на грудь. От третьего выстрела заложило уши. Пуля пробила себе дорогу через мотор, руль и другое сиденье. Подушка безопасности при этом добивая уши - взорвалась, но это была такая мелочь, которую Дроздов мог даже не заметить. Тем более что его внимание стали перетягивать на себя крошки стекла, впивающиеся в ладони, множеством зубчиков. Четвёртого выстрела не последовало. Лежа на сиденье и коробке передач, оперативник открыл бардачок, выругавшись от кусающегося стекла и просто так: для описания ситуации. Раскурочивающая всё к чему прикоснётся, пуля, конечно, не обошла стороной и бардачок, о чём было написано выше, но не пистолет. «Стечкин» лежал спокойно, будто ничего и не произошло. Брать его в руки было неприятно, колко, больно. Рукоять вдавливала стекло под кожу. Дроздов пытался отряхнуть ладони, но достиг в этом небольших успехов. Он аккуратно поднял голову – машины стрелявших уже не было, а вот остальной трафик мчался от места стрельбища даже быстрее «Киа». Из машины нужно было эвакуироваться. Это Коля и сделал. Распахнув дверь, он вывалился на асфальт, тоже усыпанный стеклом и с ручейком какой-то жидкости, тёкшей из-под капота. Крякнув, но поднявшись на ноги, он понял, что за исключением ладоней – полностью здоров. Нужно было продолжать, а лучше и заканчивать начатое дело – преследование убийц. И он продолжил. Рванувшись к грунтовой дороге, поворачивающей на склад с разноцветными башенками контейнеров, стоянками фургонов и вихрями песка, легко поднимаемых ветром. Как «Киа» скрылась за земляной стеной, распластавшейся вдоль границы склада и представляющая из себя скорее травянистый холм с отрубленной половиной, Николай не видел и не слышал. Знал лишь, что туда нужно идти, ведь других вариантов просто не было: машина расстреляна, на трассе «Киа» не видно. Расстояние было не большое – около ста метров, но каждый из них поднимал в голове вопрос: «а ты их там найдёшь?», точных ответов на это не было. Добежав до момента, когда дорога вот-вот начнёт поворачивать, но пока что лишь думает об этом, Николай остановился. Была велика вероятность, что как только он появится на грунтовке, последует выстрел уже знакомого снайпера и тут его не спасёт ни какая удача. «Значит лезем через траву» - пришёл к выводу Коля. И ловко взбежав на вершину холма, пригнулся в густой траве и кустарниках, однако, решив, что этого мало и его всё равно видно, как на ладони – спустился чуть ниже и начал продвижение под защитой зелени, держа в руке «Стечкин». По мере того, как Дроздов шуршал листвой кустов, свисающих вниз веток берёз, ему всё отчётливей становилось слышно механическое гудение, перерастающее в смесь свиста и звуков двигателя машины. Так получалось, что шёл Николай к этому звуку как к маяку, пусть и за неимением другого пути, кроме как прямо вперёд по земляной стене, прикрываясь густой зеленью. «Вот не наигрался я видимо в «казаки-разбойники»! Ползу тут теперь…» - шутил над собой же, Николай. Когда стало казаться, что этот звук уже совсем рядом – оперативник лёг на траву, выставил вперёд руки с пистолетом и выглянул из зелёного укрытия. В первые секунды, да и в последующие, он не понимал, что именно наблюдает. Около стенки контейнеров, рядком стояли пять фур, причём две из них стояли поодаль не только от остальных, но и от друг друга тоже. Их задние двери были распахнуты, выставляя на обозрения оперативника конструкцию, представляющую из себя цилиндр, диаметром с ширину фуры, на треугольной подставке, который бешено крутился. Видимо моторы, приводящие его в движение, и издавали такой звук. Все, кто был в «Киа», а их оказалось четверо, возились с двумя фурами. Даже не сколько с фурами, сколько с цилиндрами внутри них. Каждый что-то настраивал на панелях взаимодействия, влитых в корпусы фур «Ёлки зелёные! Да тот с винтовкой тоже копается в экранчике.» - удивился Коля. Было не ясно что именно они делают, но невольный зритель этого процесса предположил, что идёт запуск некого оборудования. Какого и что оно делает тоже не ясно. «Похоже на то, как ТЭЦ вырабатывает электричество, крутя турбину». В звуке остался лишь глухой свист, вытеснивший все остальные проявления работы механизма. «Что ж, будет что изучать нашим экспертам» - рассудил опер и стал наводить мушку на обладателя винтовки, как самого опасного из банды. Банда как раз зачем-то встала точно между двумя фурами, встав на отлично простреливаемую позицию. Но не успел. Они разом исчезли. Как бывает в старых фильмах, когда плёнку останавливали, человек уходил из кадра, а потом съёмку продолжали. Были, а через мгновение их уже и нет.

- Э! Э! Эй! – вскричал Дроздов и бросился вниз по склону. Земля забивалась в туфли, но не замечая таких не значительных вещей он добежал до двух фур, задние двери, которых были закрыты, только по утихающему гулу можно было понять – цилиндры, что бы они из себя не представляли, начали замедляться. Дроздов потерялся. Он имел дело с пропавшими без вести людьми, но никогда ещё с испарившимися в воздухе. Оперативник несколько раз обошёл стоянку фур, держа оружие наготове, ожидая, что ещё мгновение и на него выпрыгнет кто-то из банды. Но никто так и не выпрыгнул. Дроздов достал рацию и стал объяснять, что с ним произошло, местами запинаясь.

***

«Честно, это была самая худшая туника в моей жизни. Конечно, я не рассчитывала на многое, но он мог подумать и по лучше, когда выбирал. В нём я выгляжу за сорок и ощущения лёгкости фигуры нет вообще! А это главное в таких платьях. Хоть босоножки приличные и на этом спасибо» - жёстко критиковала Катя в своей голове Альберта. Пока его не было, она попыталась привести себя в презентабельный вид. Катя понимала, что точно не найдёт тут лосьонов, увлажняющих кремов, но когда нашла банальную расчёску была приятно удивлена. Расческа была не из прозрачного белого пластика, из какого делают одноразовые зубные щётки, а деревянная. Такую даже хотелось назвать гребешок.

- Если парень не забыл взять с собой расчёску, то это добавляет ему пару баллов. – и приступила к очень упрощённым утренним процедурам.

Сейчас же, она и Альберт шли к ней домой, ведь как бы не хотелось платить за такое приключение, но уже дала слово. «А если не сдерживать данное тобой слово – вселенная на тебя обидится и ни какое позитивное мышление тут не поможет» - знала Катя. Шагать оставалось не долго: до упора по Кутузова, а дальше на лево по Бородинской. «Опять советская застройка» - думал уже Альберт. «и опять решения, которые нужно внедрять в современное общество. Однополосная дорога, две зелёных линии и широкий тротуар, а не высотки на расстоянии десяти метров друг от друга». Шли в основном молча. Беседа подобно тесту, которое ещё не до конца приготовили, чтобы что-то лепить из него, не могла дойти до активного состояния. Альберт решил, что ещё обязательно поговорит с ней, но позже, Катя решила, что начинать разговор не обязательно, ведь в надёжности этого парня были сомнения. А если сомневаешься, лучше по временить с действиями. Хоть день был и выходной, но улицы были малолюдны, а Кутузова переживала вымирание людского рода. Но вымерли всё-таки не все.

- Альберт Павлович, - между лопаток упёрлось что-то твёрдое и квадратное. Берт замер, совершенно не зная, что делать. «Всё же нормально шло, почему сейчас?!». – обернитесь и давайте без догоняшек. Сейчас убежать не получится. – спутница Алика, прошедшая чуть вперёд, и оглянувшаяся узнать причину задержки Берта коротко вскрикнула и прикрыла рот рукой. Альберт обернулся, медленно поворачиваясь во круг своей оси. Тот, кто приставил к нему оружие, сделал на шаг назад.

- Альберт Павлович, если вы думаете, что до сих пор остались живы, только благодаря вашим личностным качествам, то я вас разочарую. Вы сейчас дышите благодаря мне, и я совсем не хвастаюсь. – держа пистолет на уровне груди, на Алика смотрел обладатель твёрдого, другое слово просто не подберёшь, лица. Мужчина средних лет был одет в ту же одежду, что и двое сидевших на лавочке у дома Берта. Рост у него был ниже среднего, но тело казалось отлито из стали. – Видите крышу того дома? – он кивнул на пятиэтажку. – Сейчас на ней находится мой коллега. Вы его знаете, как владельца штурмовой винтовки. Хотите открою секрет? – мимику его лица как будто перевели в энергосберегающий режим, от чего мужчина выглядел ещё более устрашающе. – Он вас хотел убить сразу, прямо тут. Но я его остановил. Мы и так по его вине забрали много ни в чём не повинных жизней, зачем прибавлять их числу ещё одну? – его голос стал примиряющим. Отдайте то, что вы у нас украли и тогда мы вас больше не потревожим. Договорились? – и кончики его рта изобразили подобие вежливой улыбки. У Альберта была всего одна карта – перцовый баллончик, который он так кстати приобрёл. И эта карта должна, обязана побить сразу две других: снайпера и стоящего перед Альбертом литого человека. «Нужно не заметно достать перцовку. Нужно достать перцовку!»

- Вы ещё думаете Альберт Павлович? Я вам помогу. – с этими словами он навёл свой пистолет на асфальт и нажал на спусковой крючок. Привычная пуля не вылетела, не было хлопка. Лишь с крошечного пятнышка на асфальте, вдруг за какую-то секунду начал клубиться дымок. Бандит не спеша стал пододвигать точку к ногам Кати. Дымок с невероятной скоростью из почти прозрачного превратился в смоляно-чёрный, клубящийся шлейф, следующий за точкой. Девушка не уверенно попятилась от такого представления.

- Обычное табельное оружие. Вы ведь уже знаете из какого оно времени, Альберт Павлович? – вот тут улыбка стала самой настоящей, но от этого только пугающей. Алик собрал всё своё мужество, как ни крути уже второй раз встречался с этими отморозками, пора бы и привыкнуть, и начал уже своё представление.

- Я… Я отдам. – начал он дрожащим голосом, причём дрожь даже не пришлось изображать. Сейчас Алик преодолевал порог страха, который запрещал ему выбрать «бей», но и опция «бежать» была тоже не доступна. Алик начал опускаться к земле. На корточки.

- Алик отдай ему что он просит! – это крикнула Катя. Её просьба, а скорее требование больно кольнуло Берта, ведь он сейчас делал нечто лучшее, чем простая капитуляция перед врагом. Ал продолжал своё бесконечное заваливание на спину и сейчас он уже распластался на асфальте, опершись левым локтем, чтобы не лечь окончательно. Вежливый вымогатель украденных вещей, так и застыл, анализируя действия Ала.

- Т-только не убивайте. У меня его с собой нет. – мужчина убрал пистолет в бездонный карман жилетки. Возможно, он бы задал один из десятков наводящих вопросов и стал бы выпытывать, а где же тогда сфера? Но не успел. Альберт молниеносным движением руки, как самурай, вытаскивающий катану, он вытащил перцовый баллончик и прежде чем вежливый успел среагировать, нажал на кнопку. Облако слезоточивого газа заполнило пространство между Альбертом и так не кстати убравшим пистолет мужчиной. Не теряя времени, Алик гусеницей перекатился по тротуару. Тут же, с крыши грохотнуло и в место где он лежал ударилась пуля, пробив и без того побитый асфальт. Берт подпрыгнул на ноги, схватил за запястье Катю, в ужасе смотревшую на происходящее, и побежал к углу здания, до которого они уже почти дошли, когда их остановил мужчина с пистолетом, надеясь, что сейчас ему тоже повезёт. Пуля пройдёт мимо или только царапнет его, но никак не убьёт, потому что, если такая пуля попадёт в тело – он не выживет. Пробежали одно окно, второе ещё третье и бетон закроет от летящего свинца. Сильный удар в спину, звон металла, ударившегося о металл и Альберт падает лицом в утоптанную годами землю. Не ощущая ничего, кроме адреналина и желания жить он встаёт, дёргает за собой девушку и бежит за стену пятиэтажки. Вот они уже за ней, но снова грохот и самый угол бетонной панели пробивает на вылет почти не деформированная пуля. Толи бетон всё-таки изменил её траекторию, толи изначально она была не верной. Свинец свистит над самым ухом и ударяется в асфальт. Ни Катя, ни Алик не слышат, но за углом пятиэтажки кричит им вслед угрозы вежливый коллега снайпера. А они уже бежали вдоль футбольного поля, спортивного комплекса «Восход» и пробежав весь квартал вплоть до улицы Багратиона, остановились отдышаться. Пара держала друг друга за плечи и смотрела как бы сквозь пространство.

- Всё… - она тяжело дышала. Видно, что бегать ей было не привычно. – Бежим дальше. Я покажу куда. – Альберт не стал спорить. Так они пробежали, а местами и прошли, хоть расстояние было крохотным, до дома Кати. Это была панельная, как и большинство домов, свечка, гордо отстранённая от своих братьев по материалу. У девушки дрожали руки, пока она вставляла ключ. Берт хотел ей помочь: положить свою руку на её ладонь, но так и не решился. Тем временем, ключ попал в замок и Катя немедленно вошла в квартиру, закрыв дверь за нерешительно шагнувшим Аликом.

- Мы оба устали, так что думаю, будет неправильно вот так тебя выгонять, пусть даже расплатившись за одежду. Разувайся, я… я чай заварю. – ловким движением ног она сбросила с себя босоножки и ушла в глубь квартиры, которая как предположил Берт, была средних размеров «однушкой». Пребывая в состоянии опустошения, как заяц, сумевший скрыться от волка, как не осуществившиеся жертва маньяка, сумевшая убежать домой, Алик снимал кроссовки. Выйдя из крохотной, неправильной формы прихожей и на не гнущихся ногах войдя в тот же проём, что и Катя, он попал на уютно обставленную кухоньку. Вместо старого скрипучего паркета, тут, как и в прихожей, а как он потом узнал и по всей квартире, был уложен светлый ламинат, усиливающий свет из белого, как туника Кати, окна. Вдоль стены рядком стояли деревянные шкафчики, стиральная машина, а в углу красовался высокий, но тонкий холодильник. Вместо стульев – деревянная скамья с полосатой накидкой на ней, приставленная к столу из соединённых брусьев, покрытых тёмным лаком, так же как и скамья. Тоже деревянные, но со стеклянной дверцей шкафчики висели на стене, правда они были абсолютно пусты. Всё было чистое, простое и успокаивающее. Алик с выдохом сел на скамейку. Старенький пластиковый чайник, который когда-то был белый, а теперь был скорее светло пепельным, булькал рядом с холодильником. Катя не шевелясь стояла, опершись руками о подоконник, просматривала скорее мысли, а не улицу с её густой восточной растительностью, близким морем и городом мостов – Владивостоком.

- Прости меня Альберт. – он посмотрел на неё в недоумении. Она же, стояла лицом к окну и на него не взглянула. – Я сначала думала, что ты озабоченный, накачал меня веществами, выведал у меня пока я была в бреду моменты из детства, а историю с этим шаром выдумал. Прости меня. Теперь, я тебе верю. – она хлюпнула носом, повернулась к нему и села рядом на скамейку. Катя не плакала. Глаза были наполнены влагой, но слёзы не текли. Проведя мобилизацию остатков мужской силы, выживших после встречи с коллегой снайпера, он аккуратно обнял её. Потом прижал к себе. Её растрепавшиеся кудри щекотали нос Алику, но он хотел чувствовать эту щекотку. Хотел чувствовать мокрую от пота спину Кати. Сейчас он ни о чём не думал. Он просто чувствовал. Так они просидели долго. Плавно, не торопливо покачиваясь, как будто танцевали вальс, и при этом молчали. Наконец, Катя подняла голову с его плеча.

- Нам нужно много друг другу рассказать. Идём. – она поднялась, шумно втянув воздух ртом, и вошла в соседнюю комнату. Алик пошёл следом. Как бы он не проклинал сферу, за то, что она вошла в его жизнь, но она же подтолкнула Алика к улучшению себя, познакомила его с Катей, дала понять, что закрываться в себе – значит ползти всё ниже и ниже.

Это была комната Кати. Такая же чистая, светлая. Поверх ламината пушистый, приятный наощупь коврик. Нежно голубые стены, белые полки, ловко заправленная кровать. В таком мирке они и пробыли весь остаток воскресенья, постепенно отдаляясь, отгораживаясь стеной хорошего настроения от нападения на них утром.

***

Понедельник. Утро. Рыбин. Он шёл отточенной за все года его жизни поступью. Роман был таким, каким был его шаг – уверенным, что всякая неприятность сольётся водой с его гусиных перьев. А если так не происходило – это выбивало его из колеи, однако он быстро её находил. Он шёл по старой пешеходной дорожке, проходящей сквозь дубки, побелённые снизу. Рыбин для себя называл это место «аллеей белых дубов». Вдыхая чистый утренний воздух, Роман как всегда проходил мимо площадки, когда его не окликнули, а именно обратились.

- Доброе, Роман Дмитриевич. – от стенки детского городка отделился человек, незамеченный до этого Романом. Да и должен ли он был всматриваться в каждую детскую площадку? На человеке были лёгкие спортивные штаны, а поверх майки с коротким рукавом – жилетка с множеством карманом из которых выделялся один, в три раза превышающий размер других.

- Доброе, незнакомец. – непринуждённым тоном ответил Рома.

- Как скажете. Я - Давид Ашотович. Но не будем о пустяках. Уже получили рапорт Николая Павловича? У него невероятная тяга к жизни! Три пули по машине, а ему хоть бы хны! – при этих словах Рыбин осознал в полной мере кто сейчас перед ним стоит. Радио сообщение Дроздова привело в полнейшее замешательство и Рыбина, и Сорокина. Поставили оцепление, привели экспертов. Думали узнаем, что за цилиндры такие, а не тут-то было! «Ничего подобного не видели» - хором ответили те, кто пытался разобраться с содержимым фургонов. На склад так никого и не пускают, до выяснения обстоятельств.

- Ближе к делу, пожалуйста. – исходя из простого правила «хозяин разговора тот, кто-либо задаёт вопросы, либо провоцирует собеседника на ответ», Рома начал беседу.

- Извольте. Вы не первые и не последние. Откажитесь от расследования. Ваш подчинённый недавно чудом выжил. Вы готовы рискнуть им ещё раз? Вам нужны детали или этого достаточно? – Давид напоминал бездушный алгоритм, машину, всегда знающую что она стоит выше тебя. Она умнее, сильнее, быстрее, но говорит с тобой как с равным, скрывая своё снисхождение.

- Не достаточно.

- Говорю с деталями. Я, от лица нашей организации даю вам предупреждение: не мешайте нам работать. Если вас волнуют некоторые преступления, совершённые моим коллегой, то это временная трудность, которая будет решена в ближайшее время. Но если вы ко мне не прислушаетесь, я объясню вам чуть доходчивей. Но вы же не хотите впутывать в ваши дела Карину, я правильно понимаю? – «Про неё то он откуда знает? Слишком хорошие осведомители…»

- Откуда же вы, любезный, - передразнивая его манеру общения начал Рома. – знаете Карину?

- Я, Роман Дмитриевич, обладаю информацией, которой нет ни в одном архиве МВД. Так что давайте без глупых вопросов. – вся ситуация невероятно раздражала Рыбина, но он не мог подкопаться к этому человеку.

- Я – полицейский и моя работа защищать людей. Ваша шайка портит жизнь не только мирным людям, но и лично мне. Что прикажите с этим делать?

- Делать выбор, Роман. Либо профессия, либо дорогие вам люди и, возможно, ваша жизнь. – Рыбин замолчал, думая, что ещё сказать этому Давиду, как снег на голову, появившемуся на его пути.

- Почему вы убиваете людей? Как связанны эти убийства, начиная с деда в порту? – «это хороший вопрос, но только если он на него ответит».

- Все известные и не известные вам инциденты, были лишь необходимостью для достижения цели, за исключением случая с машинами. Тогда мой коллега совершил ошибку. Тех людей можно было не убивать.

- Но ради чего? Чего вы хотите достичь?

- Этого, Роман Дмитриевич, я вам сказать никак не могу. Но советую вам не пытаться выяснить.

- В таком случае, - Рыбин тяжело вздохнул. – мне придётся вас задержать до выяснения обстоятельств. Вы пойдёте со мной добровольно?

- Это смешно, Роман. Я с вами абсолю… - в этот момент Роман рывком выкинул руку метя Давиду в нос. Удар был молниеносным, но Давид так же быстро качнулся в бок и лишь покачал головой. Роман принял боевую стойку, скинув в пыль полицейскую фуражку.

- Замете, не я это начал. – переделывая фразу из фильма предупредил вежливый человек. Он не стал дожидаться пока Рома будет готов напирать всей своей мощью, а сам, без всякой подготовки, начал атаку. Не закрывая руками туловище и голову, он приблизился к полицейскому и полу ударил, полу нажала своей нагой на колено Ромы. Последний не успел среагировать и отошёл, когда нога уже была покалечена, а переносить вес на неё было невозможно из-за резкой боли в колене. Давид, не выражая никаких эмоций шёл к Роме. Тот отходил. Ждал возможности напасть.

- Что же вы, Роман Дмитриевич, так и будете отступать? За вами Москва! Или в вашем случае, Карина. – эта фраза разозлила Рыбина, но он промолчал. Провокация была хорошей, но плоской. Давид не стал больше ждать. Описав дугу, его правый кулак неминуемо бы врезался в ухо Ромы, но тот в последнее мгновение успел поставить блок и пользуясь тем, что оппонент открыт, крутанул корпусом, вкладывая ударную силу в согнутый локоть и метя Давиду в висок. Но он как будто читал мысли так же, как и в первый раз качнулся в бок. Теперь уже Рома перешёл в наступление. Два прямых удара в голову, но каждый не доставал до цели считанные сантиметры. Рыбин стал прихрамывать на левую ногу и это серьёзно мешало бить. Он решительно наступал. Правый апперкот, левый прямой, а Давид всё отходит и даже не закрывается. Видя, что противник ведёт себя пассивно, Роман проводит удар за ударом, которые всё не находят цели, но главной задачей было приблизиться. Быстрый хук справа должен был положить конец этому бою, отправив Давида в нокаут, но последний схватил Ромину руку, развернулся, подсел и рванул его на себя, одновременно вставая. Полицейский перелетел через широкую спину вежливого человека и рухнул на твёрдый асфальт. Нога отозвалась визжащим уколом боли и ей аккомпанировала голова, приложившиеся так, что искры полетели.

- Сейчас, я могу вас убить, Роман Дмитриевич. – он похлопал себя по большому карману жилетки, где без сомнения лежал пистолет. - Но делать этого не буду. Я противник не нужных жертв. Просто помните – не суйте нос не в своё дело и будете жить себе спокойно. В двадцать восьмом году у полиции столько работы будет, что на нас сил не останется. До свидания, Роман Дмитриевич. – и он ушёл, спокойным, размеренным шагом, как будто ничего и не было. А Рома лежал в пыли, смотрел в небо и был раздавлен не Давидом, а осознанием, что если на Карину нападут, то он не сможет её защитить точно так же, как сейчас не смог защитить себя.

***

Дверь новенького лифта бесшумно отъехала вправо. Тот, кто ни разу не был у Александра Викторовича, а к себе он допускал крайне ограниченный круг лиц, наверно удивился бы увидев за открытой дверью лифта – ещё одну, правда деревянную. Давид Ашотович, славившийся своей старомодной учтивостью при общении, не спеша постучался. Из-за двери приглушённо хлопнули в ладоши, и та сама открылась, а звук в динамике проиграл характерный скрип, какой можно услышать, открывая двери в квартиры малоимущих.

- Добрый вечер, Александр Викторович. – сказал Давид и не шелохнулся, потому что его ещё не пригласили войти.

- Добрый, Давид. Ты входи, входи. – на восемьдесят пятом этаже Московской высотки, которую лет двадцать, а может и тридцать назад назвали бы небоскрёбом, располагался кабинет генерального директора государственной компании, даже не имевшей привычного для общества названия. Жители столицы не предавали значения ещё одной многоэтажке, забитой офисами. В документах же, которые могли прочесть, или если вы любите новинки нейрохирургии – озвучить у себя в голове, не большое количество бонз или других самых влиятельных людей России, это неприметное здание числилось как ООО «Объект двадцать четыре». Самая секретная организация России и, возможно, мира, приносила двадцать процентов в бюджет страны. А в двадцать восьмом году ценилась любая копейка в бюджете страны. К пятьдесят девятому, конечно, ситуация изменилась в лучшую сторону. Давид Ашотович вышел из кабины лифта, которая тут же закрылась, управляемая самым простым искусственным интеллектом, который может написать даже школьник средних классов. Кабинет Александра Викторовича, человека тонкого, как леска его очков, на которых держались линзы, скорее был пенхаусом: панорамное окно во всю длину стены, самый современный ремонт и конечно, второй этаж со стеклянным потолком. Александр был человеком слабым только телом. Силой воли он мог поделиться с его подчинёнными и ещё бы осталось, иначе он бы и не сидел сейчас в мягком кресле, потягивая кофе, выращенный на несколько этажей ниже лучшими людьми своего дела.

- И как успехи с «Землёй семь»? – поглаживая бородку спросил Александр.

- Как и предполагалось – самый большой запас энергии «Q» в этой ветке прошлого во Владивостоке.

- Замечательно… Где же именно он располагается?

- В порту, Александр Викторович.

- В порту значит. Это усложняет дело, не так ли? Но что для нас время? – он откинулся на своём кресле и развёл руками. – Для меня прошло два с момента начала операции «Земля семь», а для тебя с командой, наверно недели две, я прав?

- Да, примерно столько.

- Ну так что же вы успели за эти две недели?

- Мы обнаружили несколько очагов энергии «Q», установили маячки и в ближайшие время будем ставить первые буры. Самое большое месторождение планируется осваивать в последнюю очередь из-за специфики работы.

- Что-то вы не торопитесь. Помню четвёрку вы закончили и одной рабочей недели не потребовалось, а тут уже две прошло. Возникли некоторые трудности?

- Самые незначительные. Совсем скоро они будут решены, и операция закончится в штатном режиме.

- Надеюсь вас всех, Давид. Как закончите это дело, то пройдёте всей командой полный врачебный осмотр. Когда я говорю полный, то имею ввиду полный на все сто процентов. Позже я тебе объясню мою озабоченность, а пока последний вопрос: было ли уже испытание «удочки»? Это занятная штука, мне бы хотелось как можно больше подробностей. Ааа… По лицу вижу, что с ней случились траблы. Ты знал, что это слово теперь в словаре русского языка и уже не является неологизмом? Ладно, так что с этим шариком? Не заработал?

- Пока что испытаний не проводилось... Не нашли кандидата.

- Не нашли? Что ж, ты уж поищи. Хорошо, Давид. Заканчивайте с семёркой побыстрее и сразу ко мне в кабинет. Я объясню в чём дело, когда вся ваша тим будет в сборе. А сейчас можешь идти.

- До свидания, Александр Викторович. – и так каждый раз, по затёртому до дыр сценарию проходили эти минутные разговоры. Иногда Давид вспоминал прежнего Александра Викторовича. Когда операция «Земля один» только начинался. Сейчас он всё сидит в своём кабинете, приглашает к себе лучших шлюх Москвы, покупает автомобили ручной сборки и другие обыденные вещи миллиардеров. А раньше, совсем не давно, он был просто харизматичный выпускник МИФИ, собравший большое количество нужных людей, среди которых оказался и автор идеи машины времени. Потом открыли энергию «Q», позволившую получать электричество почти из воздуха, но ресурсы мира Александра Викторовича были бедны на «Q» и он стал искать её в других ветках времени. Оказалось, что в не основных ветках времени её куда больше. На этом можно было построить очень рентабельный бизнес, что Александр и сделал. Бойкий, энергичный в начале, когда нужно было выбивать разрешения, финансирование и другой капитал для проекта и совсем успокоившийся теперь, когда можно просто сидеть на новой нефтяной игле и продавать миру электричество из воздуха. Все нефтяники были и останутся такими. Разве что последние слова встревожили Давида. Зачем им проходить весь медицинский осмотр? Прошлое совершенно безопасно для людей из будущего, так чего так боятся, когда уже седьмой мир в колонию превращаем? Этого он понять не мог.

Спасибо за прочтение. Буду рад вашим отзывам. Если вы нашли ошибки в тексте, то можете написать мне об этом в:

https://vk.com/howareyoubrro

mid2910@mail.ru