Шедевры нашей старины

Глава 5. ВОСТОЧНЫЕ ФОРПОСТЫ БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЕЛЬ: Быховский и Смольянский замки

Старинное поселение под названием Быхов, расположенное в Могилёвской области Беларуси, возникло на рубеже IX-X вв. на высоком правом берегу Днепра недалеко от слияния с ним речушки Мокранки.

В отношении названия существуют различные версии. Одна из них утверждает, что это гибрид двух слов — «был» и «хов» (место, где «ховались», т.е. прятались от врагов). Согласно другой гипотезе, местечко могло быть основано неким вождем по имени Бых (краткий вариант древнеславянского имени Збыслав). Кроме того, существуют гипотезы, связанные с множественностью значений слова «бык», ведь это не только всем известное животное, но и порог на реке, а также основная стена доменной печи (здешние жители в древние времена занимались выплавкой железной руды).

«Двор Быхов» впервые встречается в грамоте друцкого князя Дмитрия Семёновича, датированной 31 мая 1393 года. Позже упоминаемое в «Списке русских городов далёких и близких» поселение находилось в собственности князей Свидригайло и Гаштольдов. С середины XVI века Быхов перешёл под патронаж великого князя литовского и короля польского Жигимонта (Сигизмунда) I и стал центром староства. Уже тогда в городе существовал деревянный замок с кольцевым земляным валом, стенами в виде бревенчатых срубов (их называли «гародни»), башнями и «брамой» (укрепленными въездными воротами). Дальнейшие преобразования привели к тому, что замковую территорию стали именовать Старым Быховом, а близлежащие окрестности соответственно — Новым Быховом.

После того как Август, сын Жигимонта I, подарил имение наивысшему гетману Великого Княжества Литовского Яну Каролю Ходкевичу (1560–1621), последний начал именоваться не иначе как «графом на Быхове». В 1590 году казаки донского гетмана Матюши Федоровича захватили «место Быховское, наехавши гвалтовне … шкоды немалые починили». Набеги неприятелей посодействовали тому, что в период с 1590 по 1619 год Ходкевичи организовали масштабные работы по укреплению города: был построен новый каменный замок размерами 75x70 метров, выкопан глубокий ров в форме полукруга, укреплены стены, что сделало Быхов одной из сильнейших цитаделей ВКЛ.

В это же время в городе была основана знаменитая быховская людвисарня (пушечная литейная мастерская), которая работала до XVII века (позднее в ней стали переплавлять старые пушки на новые). При мастерской существовала специальная школа оружейного мастерства. Изделия, созданные быховскими умельцами, пользовались спросом во всей Европе.

В 1628 году Быхов перешел к Сапегам в связи с тем, что Анна, дочь Я.К. Ходкевича, вышла замуж за Яна Станислава, сына канцлера ВКЛ Льва Сапеги. Сапеги значительно перестроили укрепления в стиле новейшей для того времени бастионной фортификации. Новый замок занял участок берега в виде неправильного прямоугольника размером 77x100 метров, а с юга, запада и севера его окружали глубокие и широкие (до 22–27 м) рвы. По краям площадки возвышались земляные валы со специальными выступами — бастионами.

В замковый комплекс входили: дворец, жилые и хозяйственные каменные здания, три восьмигранные двухъярусные кирпичные башни и въездная башня с черепичным куполом, увенчанным металлическим флюгером с магнатским гербом. Двухстворчатые высокие ворота въездной башни были дополнительно укреплены решёткой и системой железных запоров. К въездной башне через ров вёл подъёмный мост. По осевой линии въезда в замок находился дворец, где на нижнем этаже размещались разные службы, на верхнем — господские покои и столовый зал, внизу под дворцом — сводчатые подвалы. В замке постоянно находился военный гарнизон, а также большое количество огнестрельного и холодного оружия, имелись запасы пороха.

В кровопролитной войне середины XVII века между Речью Посполитой и Московским царством, за время которой белорусские земли потеряли свыше половины своих жителей, Быхов все время был камнем преткновения для обеих воюющих сторон. Сначала его 18 месяцев, с августа 1654 года, безуспешно осаждали украинские казаки под командованием Ивана Золотаренко и войска боярина Алексея Трубецкого. За необыкновенную стойкость горожан при обороне города король Ян II Казимир своей грамотой освободил Быхов на 20 лет от всех налогов и повинностей.

Однако уже вскоре в городе обосновались другие незваные гости — казаки под предводительством Ивана Нечая, зятя Богдана Хмельницкого. Нечай был человеком своевольным и крайне непорядочным — провозгласив себя «полковником Чаусским и Новобыховским», он на подконтрольных ему землях насильно записывал в казаки шляхту, мещан и крестьян, а тех, кто отказывался, приказывал грабить, пытать и уничтожать. Ввиду этого местные жители подавали царю Алексею Михайловичу многочисленные жалобы на недостойное поведение его союзника.

В 1658 году Нечай изменил царю московскому, перешел на сторону короля Речи Посполитой и стал «чинить царского величества ратным людям и Войску Запорожскому всякие нетерпимые злости, не сдавая Старого Быхова». В результате город с мая по декабрь 1659 года снова оказался в осаде и был взят в ходе ночного штурма войсками князя Лобанова-Ростовского, которому удалось склонить к капитуляции коменданта замка, немца Шульца. В ходе осады сильно пострадали не только город, но и замок, в котором взорвался склад боеприпасов. Но уже в 1660 году царские войска сами оказались осажденными и в декабре 1661 года сдались войску гетмана ВКЛ Стефана Чарнецкого (1599–1665).

В годы Северной войны на Быхов обрушились новые беды. Его владелец Ян Казимир Сапега (ок. 1670–1730) перешел на сторону короля Станислава Лещинского, ставленника Карла XII, после чего союзное войско короля Августа II и Петра I дважды подвергало осаде город. В многомесячной осаде 1701 года успех был достигнут благодаря громадной пушке, привезенной из Могилева. На один заряд в нее шло сразу три пуда пороха — 48 килограммов! Командовавший осадой генерал Криштоф Синицкий-Бонч имел хорошего бомбардира, который многопудовыми «бомбами сильно здания городские ломал и разрушал». В результате город сдался, правда, на Почетных условиях: мещанам сохранили все их привилегии.

Спустя некоторое время Синицкий-Бонч перешел на сторону противника, сделав Быхов своим главным опорным пунктом. Узнав об этом, Петр I послал против хорошо укрепленного Быхова войска своих генералов. После вынужденной капитуляции всю быховскую артиллерию русские на баржах вывезли в Киев, а в городе на протяжении семи с лишним лет хозяйничал русский гарнизон.

Позднее Сапеги восстановили разрушенные в ходе боев укрепления, приказали отлить новые орудия. По сведениям за 1751 год, здесь имелось 20 пушек, сохранялось мещанское и шляхетское ополчение. В 1757 году гарнизон состоял из 50 солдат, одного капрала, двух ефрейторов и двух барабанщиков. Все они были местными жителями, набранными в Старом и Новом Быхове и служившими за плату в форме пользования земельными наделами.

После антирусского восстания 1830–1831 гг. замок был конфискован у Сапег и стал собственностью российской казны, в результате чего пришел в упадок. В конце XIX века здесь размещались казармы, а в XX веке замок оказался полностью заброшенным. В настоящее время ведется активный сбор средств на реконструкцию этой легендарной крепости. А туристический маршрут от крепости в Смоленске до крепости в Быхове на прогулочной лодке XVII века мог бы стать весьма популярной экскурсией как для белорусов, так и россиян.

Из Могилёвской области переместимся в соседнюю Витебскую, где издавна также строилось много замков и других укрепленных поселений. Возведение таких сооружений диктовали требования эпохи. Замки были в каждом стратегически важном городе: Полоцке, Витебске, Орше, Браславе, Сураже, Друцке, Копысе и других. Сейчас же единственным памятником оборонного зодчества в данном регионе являются руины пятиярусной башни Смолянского замка.

Впервые Смольяны, расположенные в 25 км от Орши, упоминались в древних манускриптах в конце XV века. Тогда они принадлежали князьям Вельским и славились на всю округу своими смолокурнями (вероятно, отсюда и название). Первым же знаменитым хозяином деревушки стал в 1522 году один из крупнейших землевладельцев Великого Княжества Литовского, талантливый полководец, победивший более чем в полусотне сражений, Константин Острожский (1460–1530). Именно он 8 сентября 1514 года разбил под Оршей московскую армию, в полтора раза превосходившую своей численностью войско ВКЛ. Возможно, что именно тогда ему приглянулись Смольяны, позже пожалованные гетману «за заслуги перед Отечеством».

К сожалению, его сын от первого брака с княгиней Татьяной Голынанской не оставил наследников, и Смольяны после его смерти перешли во владение жены Жигимонта I Старого, королевы Боны Сфорца. Затем имение попало к опальному князю Андрею Курбскому, бежавшему в ВКЛ из Московии. Однако из-за страха пасть от рук наемных убийц Ивана Грозного он поменялся с Василием Сангушко на украинский город Ковель. С этого момента магнатский род Сангушко был неразрывно связан со Смольянами на протяжении почти трех столетий.

По инициативе воеводы Симона Сангушко-Ковельского (умершего в ноябре 1638 г.) в 20-е годы XVII века началось строительство замка с мощными оборонительными укреплениями. Но ограничиваться лишь возведением неприступной крепости хозяин Смольян не захотел и пригласил зодчего из Голландии, который привнес в комплекс роскошные ренессансные черты.

Уникальным замок сделало сочетание западноевропейской архитектуры и белорусского зодчества. Влияние голландского стиля проявилось в орнаменте оконных проемов, во внешнем декоре и внутреннем убранстве, а народная архитектура — в выборе строительных материалов.

Строения замка размещались таким образом, чтобы освещение во всех покоях и залах было равномерным. В плане это был замкнутый прямоугольник с выступающими угловыми трехъярусными башнями и дополнительной пятиярусной высотой более 20 метров, расположенной рядом с большими главными воротами. Вокруг были насыпаны высокие валы с угловыми бастионами, где в укрытиях установили дальнобойные пушки. Снаружи — глубокий ров, куда вода поступала из заболоченных окрестностей. Стены замка были оштукатурены и покрашены в белый цвет, поэтому его стали именовать Белым Ковелем.

На нижнем ярусе здания размещались плоские ниши с рельефно оформленными родовыми гербами, совпадавшими с государственным гербом «Погоня». Со стороны двора на втором и третьем этажах находились полузакрытые галереи. Комнаты соединялись между собой арочными переходами и винтовыми лестницами. Отапливались помещения каминами, поражавшими гостей уникальными изразцами с геральдическими, растительными и портретными сюжетами. Стены парадных и жилых комнат были расписаны фресками на разнообразные сюжеты. Известно, что сам Симон Сангушко серьезно увлекался живописью и гравюрой, но в старости он приказал заменить светлые, полные жизни и внутренней гармонии настенные росписи на фрески религиозной тематики, навевающие грустные мысли о неотвратимости смерти.

Непосредственно в замке жила только магнатская семья и приближенные. Перед дворцом сделали пруд с мостом и перилами, за которым тянулись хозяйственные постройки и жилые помещения для челяди. От моста начиналась улица, ведущая к центральной площади Смольян, где располагались деревянная ратуша и торговые ряды. Местечко славилось своими ярмарками, о которых вдохновенно писал Владимир Короткевич в очерке «Земля под белыми крыльями».

Но спокойная жизнь Смольянского замка была недолгой. Он сильно пострадал во время уже упоминавшейся войны между Речью Посполитой и Российским царством, названной польским писателем Генриком Сенкевичем «кровавым потопом». Не обошла стороной эти места и Северная война. Тогдашний владелец замка магнат Павел Кароль Сангушко (1680–1750) встал на сторону короля Карла XII и разрешил ему устроить в крепости опорный пункт шведской армии. Однако в августе 1708 года казаки, поддерживавшие царя Петра, взяли штурмом Смольянский замок. Удержать его они были не в силах, поэтому, недолго думая, решили действовать по принципу «так не достанься же ты никому!» и взорвали замок.

После окончания войны Сангушко частично восстановил свою обитель, но прежнего великолепия достичь не удалось.

В 1831 году местечко досталось коллежскому асессору Василию Семёнову, а затем его сыну — тайному советнику, сенатору Алексею Семёнову, который владел им около 20 лет. Именно Алексей Семёнов объявил о продаже полуразрушенного замка «на кирпич», результатом чего стало быстрое разрушение до основания практически всего комплекса.

В 1860–1870-е годы Смольяны был собственностью статского советника, инженера Валериана Титова. К счастью, он умел ценить красоту и понимал историческую ценность уцелевших остатков замка. Именно благодаря Титову, который не только приказал прекратить варварскую «добычу» кирпича, но даже на свои средства провел частичную консервацию башни, укрепив ее основание небольшими контрфорсами, она и сохранилась до наших дней.

Помимо замковых руин в современных Смольянах достойны внимания барочный костёл Девы Марии, церковь Св. Алексия, часовня-усыпальница, мельница и усадьба начала XX века, а также могила поэта-романтика Томаша Зана (1796–1851).

Есть у Смольянского замка и свой мистический «шлейф» в виде преданий. К примеру, одна местная легенда утверждает, что под землей к замку ведут многочисленные подземные ходы — столь широкие, что по ним когда-то можно было перемещаться, сидя в упряжке! Но главная легенда связана с образом королевы Боны Сфорца, которая некогда приложила руку к обустройству данной местности.

Вообще о королеве Боне Сфорца (1494–1557) ходили ужасные слухи. Якобы для сохранения молодости и красоты (а королева была моложе своего венценосного супруга Сигизмунда I на 27 лет) она периодически купалась в крови невинных девушек. Кроме того, она будто бы содержала целый мужской гарем, членов которого разъярённый от ревности король приказал казнить. Но некоторым любовникам Боны, в частности 3-му и 9-му, удалось спастись. Отсюда якобы происходит традиция поднимать третий тост за любовь и девятый за женщин. Обвиняли коварную итальянку и в отравлении молодой супруги её сына — красавицы Барбары Радзивилл[1].

Однако все это только легенды. Королева, женщина весьма образованная и дальновидная, содействовала развитию в ВКЛ и Польше культуры и просвещения. В числе ее деяний — финансовая поддержка издания в 1523 году в Кракове написанной на латинском языке легендарной поэмы Николая Гусовского «Песня про зубра».

Несмотря на то что умерла Сфорца в родной Италии, в городе Виджевано, говорят, будто её привидение бродит именно здесь, в Смольянах. Говорят, что холодными осенними вечерами, когда от речки Дерновки поднимается туман, застилая всё вокруг, откуда-то из-под земли слышится тихая музыка, а в окнах башни мелькает тёмный силуэт королевы. Почему призрак Боны облюбовал для обитания замок Белый Ковель — остается загадкой.