Шеф и его подруга

Борис Родоман

ШЕФ И ЕГО ПОДРУГА

Любовь на кафедре

и в лаборатории

(Сексуальное шефство

и карьера женщин

в научных учреждениях)

Психосоциологический трактат

С послесловием

кандидата общественных наук

Г.Н.Коноваловой

Написано в 1969 – 1974 гг.

Впервые набрано на компьютере

в январе – феврале 2009 г.

Москва

2011

А Н Н О Т А Ц И Я

В этой книжке, написанной по наблюдениям и исповедям сотни знакомых автора, рассматривается любовь между научным руководителем и подведомственной ему женщиной (девушкой), описываются стадии любви и её возможные исходы. Сочинение предназначено для научных работников, преподавателей вузов, аспирантов и студентов обоего, преимущественно женского пола. Знакомство с этим трактатом поможет многим молодым читателям лучше понять их собственное социальное положение и те интересные обстоятельства, благодаря которым появились на свет они сами и их родители.

Международному Женскому дню 8 марта 1974 г. и 250-летнему юбилею Российской Академии наук с благоговейно-почтительным трепетом посвящаю

ПРЕДИСЛОВИЕ

Связь половой жизни с занятиями наукой, влияние половых влечений и связей на взаимоотношения в научном коллективе – это такая тема, игнорируя которую социология науки не сделает ни одного практически полезного шага. Тем не менее, нет никакой надежды, что в ближайшие годы в отечественной литературе появятся публикации на подобную тему. Автору ничего не остаётся, как восполнить пробел кустарным трактатом, основанным на личных наблюдениях и беседах со знакомыми людьми.

В этом сочинении рассматривается феномен сексуального шефства, порождаемые им научно-сексуальные пары, причины возникновения гаремов и квазигаремов в научных учреждениях (каковыми считаются научно-исследовательские институты и лаборатории, научные штаты и аспирантура высших учебных заведений), а также сопутствующие явления – особого рода сдвиги в психике женщин и изменения в семейном положении научных работников обоего пола.

Трактат задуман и начат 27 июля 1969 г. К исходу следующего дня были вчерне написаны первые три его главы, остальные писались позже. В период с 14 марта по 18 апреля 1974 г. трактат был закончен и подготовлен к перепечатке на пишущей машинке.

Автор пользуется случаем принести глубокую благодарность десяткам своих милых приятельниц, чьи бесхитростные жалобные исповеди послужили ценным источником информации.

Глава 1

ИСХОДНЫЕ ДЕФИНИЦИИ

Nomina si nescis, periit cognitio rerum.

C.Linnaeus

Сексуальным шефством называется такое покровительство одного научного работника другому научному работнику, при котором к деловым отношениям примешивается половое чувство. Оба упомянутых работника составляют научно-сексуальную пару, которая, так же, как и шефство, может быть гетеро- или гомосексуальной. В настоящем трактате рассматривается гетеросексуальное шефство.

Гетеросексуальная научная пара есть сообщество двух человеческих индивидов разного пола, в которое входят:

1. Шеф – мужчина не моложе 30 лет, доктор или кандидат наук, старший научный сотрудник [1],

доцент, профессор, заведующий кафедрой, отделом, сектором, лабораторией, директор научного института, декан факультета, ректор вуза и т.п., как правило, женатый или вдовец.

2. Ассистентка – молодая особа, чаще всего незамужняя и бездетная, нередко соломенная вдова

или разлюбившая мужа, не старше 30 лет (в начале шефства), с высшим образованием или студентка вуза; может занимать место старшего лаборанта, стажёра-исследователя, инженера, старшего инженера, младшего научного сотрудника. Зарплата у ассистентки обычно в два-пять раз меньше, чем у Шефа.

В этом сообществе Шеф является формальным или фактическим начальником и научным руководителем Ассистентки, а оба партнёра связаны явным или неявным половым влечением.

Терминами «Шеф» и «Ассистентка» мы в данном случае обозначаем не должности, а роли людей, выявляющиеся по их отношениям между собой. Выше приведены не обязательные, а лишь типичные, чаще всего встречающиеся соотношения должностей, возрастов, окладов. В конце концов, сексуальное шефство может возникнуть и при научной связи аспиранта с руководимой им студенткой.

Если у Шефа в данном коллективе имеется более одной Ассистентки, то вместе с ними он образует непарное сообщество: 1) научный гарем, если Шеф состоит в половой связи с каждой из подопечных женщин; 2) научный квазигарем, если такая связь имеется не с каждой и даже ни с одной из подшефных, при условии, что с каждой из них Шефа связывает хотя бы одностороннее или даже бессознательное половое влечение, могущее исходить как от руководителя, так и от руководимой. Таким образом, научно-сексуальное шефство может быть моногамным или полигамным. В дальнейшем мы будем рассматривать только моногамное шефство, считая, что оно бывает и изолированным явлением, и простейшим элементом полигамной системы. ––––––––––––––––––––

Глава 2

НОРМАЛЬНОЕ ТЕЧЕНИЕ

НАУЧНО-СЕКСУАЛЬНОГО ЦИКЛА

Любовь и голод правят миром.

Рассмотрим вначале простой вариант, когда половое влечение партнёров гетеросексуальной научной пары взаимно и развивается беспрепятственно. В этом случае отношения Шефа и Ассистентки проходят через следующие стадии.

1. Привлечение на работу. В этом акте, помимо квалификации и интеллектуальных достоинств

привлекаемой, большую роль играют её молодость и симпатичная внешность – два существенных качества, которые стареющий мужчина склонен отождествлять. Благодаря этой абстракции отождествления (abstractio identitatis) нередко находят своё счастье некрасивые, но свежие и живые молодые девушки, не оценённые ровесниками.

Оправданиями и стимулами для привлечения на работу молодой сотрудницы служат: 1) необходимость омолодить коллектив, пополнив его после смерти, изгнания на пенсию или в научные консультанты, увольнения негодных, неугодных, добровольно ушедших работников; 2) рекомендации вуза, который наша Ассистентка только что успешно окончила, причём возможно, что там у неё, пусть даже в зачаточном (или уже в противозачаточном) состоянии имело место сексуальное шефство; 3) стремление Шефа окружить себя симпатичными существами, на которых «хоть поглядеть приятно» и которые его украсят, как начальника – хорошенькая секретарша; 4) надежда, и притом вполне обоснованная, что молодыми подчинёнными женского пола легче управлять и уж они-то во всяком случае не будут конкурентами в научной карьере самого Шефа; 5) естественное желание творческой личности стимулировать свою деятельность общением с вдохновляющими девушками. Грубый и низменный случай, когда женщину берут на работу и даже принимают в аспирантуру только для того, чтобы сделать её любовницей, в настоящем трактате не рассматривается: все люди из моего ближнего окружения высоко моральны и такие случаи мне с достоверностью не известны.

Ассистентка с удовольствием приходит в новый коллектив, привлечённая авторитетом, положением и научным именем своего Шефа, зачастую преувеличивая его достоинства и приписывая ему те качества, которые соответствуют её ожиданиям. Это прежде всего способность руководителя дать женщине интересную работу или предоставить ей возможность защитить диссертацию. Таким образом, обе стороны возлагают одна на другую некоторые надежды, полны предчувствий и ожидают чего-то хорошего. Если эти ожидания оправдываются (а мы сейчас разбираем именно такой, оптимальный путь), то наступает следующая стадия.

2. Период рабочего энтузиазма и скрытых чувств. Работая под началом Шефа, Ассистентка

проникается его идеями, а в какой-то мере и копирует его манеры. Она искренне показывает своё усердие, трудится не за страх, а за совесть, радуется похвалам руководителя, постоянно ждёт знаков его одобрения, иногда плачет из-за своих пустяковых неудач, из-за невнимания или неосторожных слов Шефа. Речь пока идёт только о работе, но всё это очень похоже на зарождение любви. Характерно, что, занимаясь большей частью механической работой, Ассистентка относится к ней как к творческому труду. Подобно своему шефу, она не отделяет рабочего времени от свободного, часто остаётся в лаборатории до поздней ночи, не только для того, чтобы быть там рядом с шефом, но и в его отсутствие, даже без его ведома и вопреки его запрещению; выполняет задания Шефа вечерами дома.

Видя такой энтузиазм, Шеф может, естественно, получить несколько преувеличенное представление о научных способностях Ассистентки. Иногда он настолько трезв и скептичен, что ценит её интеллект невысоко, но признателен ей за техническую помощь, и притом настолько, что чувствует себя обязанным. Он внушает Ассистентке, что надо скорее защититься («Учёным можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан»), а она, сомневаясь в своих способностях, постоянно ждёт от Шефа, чтобы он повседневным вниманием укреплял её уверенность в себе. Этот период можно было бы назвать «духовным медовым месяцем», если бы он не продолжался, как правило, несколько месяцев, максимум два года.

Сознаёт ли девушка сексуальную подоплёку своего увлечения наукой и работой? Это зависит от её опыта, начитанности, темперамента и мировоззрения; от того, насколько она пропитана ханжеством или, наоборот, склонна к фрейдистскому объяснению человеческих отношений. Сплошь и рядом она с истеричной энергичностью отвергает всякое подозрение в сексуальном характере её отношений с шефом, мотивируя этот такими малоубедительными доводами, как «Но он же женат», «Он – старик, а я люблю молодых», «Он отличный семьянин», «порядочный человек». Нередко (и даже весьма часто) у Ассистентки устанавливаются (до поры, до времени) внешне дружеские отношения с женой Шефа, даже демонстративно тёплые, вплоть до сюсюканья и лобзаний, детей же Шефа она с самого начала любит вполне искренне. В этом и искупление, и маскировка надвигающегося «греха». Наконец, это удобный способ быть принятой у Шефа дома. Всё же Ассистентка предпочитает не встречаться с женой Шефа или видеть её только издали – на банкетах, институтских вечерах, экскурсиях.

Фактически Ассистентка и шефиня (шефуня) не бывают друзьями, а сразу выступают как соперницы. Если жена Шефа так же или почти так же молода, как и Ассистентка, то вторая завидует первой, обскакавшей свою соперницу, особенно, если обе раньше были подругами. Если шефуня стара и уродлива, то к чувствам Ассистентки примешивается жалость и сочувствие Шефу. Если Шеф, как это нередко кажется со стороны, очень любит жену, то Ассистентка ей завидует, и семейные отношения Шефа становятся для девушки идеалом.

Что касается Шефа, то ему не требуется ни времени, ни каких-либо особых обстоятельств, чтобы ощутить и осознать влечение к Ассистентке. Но он не был бы Шефом (начальником, заведующим, директором), если бы кидался на всякую доступную девушку. Он очень осторожен и хорошо знает, чем ему грозит так называемая аморалка. И он, как человек высоко моральный, скрывает свои чувства, по крайней мере до тех пор, когда сможет их проявить без опасений за своё служебное положение.

В данном «медовом периоде», как уже было сказано, Ассистентка пропитывается мировоззрением своего Шефа, проявляя это в оценке отдельных учёных и научных школ, а также общественных явлений и произведений искусства; невольно становится рупором Шефа, иногда просто повторяет его фразы. Она хвалит Шефа, его друзей и всех лиц, в чём-то на него похожих. В оценке девушкой сексуального положения разных людей проявляется, однако, не мнение Шефа, а мнение Ассистентки о Шефе, восприятие его положения как мужчины и семьянина.

Косвенными, хотя и не очень надёжными показателями сексуально-подшефного состояния девушки из научного института являются её характерные высказывания.

1. Частые упоминания и восторженные отзывы о Шефе в беседах с приятелями и половыми

партнёрами.

2. Похвала в адрес мужчин, способных организовать работу, сплотить коллектив, подсказать

тему для диссертации, помочь подчинённым в работе, воздействовать на них личным обаянием и примером

3. Склонность оправдывать, одобрять женатых мужчин, которые имеют любовниц, легко и смело

меняют жён.

4. Утверждения о том, что настоящая любовь и фактический брак могут обойтись без

юридического оформления.

Этими высказываниями подшефная девушка оправдывает своё хорошее отношение к Шефу в целом и невольно, как бы бессознательно, подготавливает себя к тому, чтобы стать его сексуальной партнёршей.

Разумеется, основные моральные устои для подшефной Ассистентки остаются незыблемыми. Ярлыки «порядочный человек», «отличный семьянин» не сходят с её уст, но в толкование этих понятий она внесла некоторые поправки, соответствующие тому пути, по которому она идёт, а точнее сказать, неудержимо катится со своим Шефом.

Другим признаком сексуального шефства может быть несколько обособленное положение Ассистентки в коллективе сослуживиц. Общественное мнение, т.е. молва сплетников, приписывает Шефу и Ассистентке половую связь задолго до того, как она возникает, и даже в том случае, когда такой связью и не пахнет. Для этого достаточно, чтобы Шеф и Ассистентка хотя бы раз улыбнулись друг другу на людях. Всё это с самого начала вынуждает Ассистентку держаться осторожно. Она редко выступает на заседаниях при Шефе, стесняется, когда он её хвалит или просто упоминает. Её начинают травить немолодые женщины, потерявшие надежду попасть в подшефное состояние или из такового выбывшие.

В таком положении для Ассистентки весьма характерна жалоба на «этих баб», которые лезут ей в душу и требуют, чтобы она делилась с ними своими тайнами, а, будучи незамужней и бездетной, признавала превосходство женщин, которые прошли через семейную жизнь. Если Шеф лишил Ассистентку своего покровительства, то «эти бабы» набрасываются на неё как вор;ны на только что умершего, и нередко ей приходится уходить из института, о чём будет сказано ниже. Иногда сам Шеф идёт на поводу у баб, которые его шантажируют, и не защищает, иногда прямо-таки предаёт свою Ассистентку. Её отношения с младшими женщинами могут быть лучше, поскольку ещё действуют остатки молодёжной солидарности и стадности, а также наличие в разношёрстном коллективе юных лаборанток, равнодушных к научной карьере, но нуждающихся в покровительстве старшей приятельницы, которая больше знает жизнь и лучше одевается. Так или иначе, но положение Ассистентки становится довольно сложным и ей приходится тратить дополнительные усилия на выработку стиля в отношениях с коллегами.

Реже наблюдается обратная картина, когда Ассистентка «зарывается», «наглеет»: часто выступает, резко критикует противников своего Шефа, держится с ним наравне. Её терпят молча, пока царит властный Шеф, но только лишь кончится его власть – берегись, несчастная! ты вылетишь из коллектива как пуля. Впрочем, та же участь ждёт и зарвавшихся фаворитов мужского пола.

Знаменательным признаком сексуального шефства бывает также половое соавторство, т.е. соавторство Шефа и Ассистентки, к которому, как для маскировки, так и по вполне порядочным причинам, могут быть привлечены и третьи лица. Редко он и она пишут как Ильф и Петров, щедро рассыпая накопленные перлы. Обычно разделение труда совсем иное: она собирает материал, он пишет; она смутно представляет, о чём писать, он точно знает, чт; и как писать. Кооперация получается замечательная, можно только позавидовать. Единственное, что смущает, – это само понятие авторства. Если автор – тот, кто поставляет материал и вдохновляет, то Арина Родионовна и Анна Керн должны считаться соавторами А.С.Пушкина. Так или иначе, но настоящее половое соавторство – весьма плодотворный вид сотрудничества. К сожалению, оно недолговечно, как и острый период влюблённости. Когда сердечному соавторству приходит конец, бывшая подшефная, если она не научилась писать самостоятельно, ищет себе нового соавтора, присасывается к другому доктору или академику, как рыба-прилипала, или, обретя первую (и последнюю для неё) учёную степень (кандидата наук), прекращает научную деятельность.

Нередко половое соавторство свидетельствует не о начавшейся интимной связи, а о том, что она ещё не возникла. Скорее всего, Шеф переживает период романтического увлечения Ассистенткой, он даёт ей аванс за будущую любовь; предчувствуя отдачу, выражает признательность за техническую помощь, а главное – позволяет накопить необходимым минимум публикаций для защиты диссертации.

– Что же тут сексуального, особенно в последнем случае? – воскликнет иная читательница. –

Шеф выполняет долг научного руководителя.

– А то, дорогая моя, что без полового влечения Шефа ты имела бы мало шансов получить

предоставленное тебе место. Его бы занял энергичный молодой мужчина, способный стать полноценной сменой своему учителю. Научные гаремы и квазигаремы хороши для массовой работы под руководством Шефа, пока тот полон сил, но настоящей научной школы из них не получается. Когда Шеф уходит, остаются одни бабы. Рушится и ветшает без рачительных наследников построенное им здание.

Многие руководители являются тайными перонистами. Хуан Перон, президент Аргентины, провёл в вице-президенты свою жену. Аналогичный случай в наших учреждениях формально невозможен, но иные стремятся и приближаются к нему как к идеалу.

Кого же считать настоящим мужчиной? Того, кто, не боясь соперников, выдвигает перспективных учеников, или того, кто, стараясь сохранить свою власть, окружает себя боготворящими его женщинами? Решать этот вопрос я предоставляю моим очаровательным читательницам, а сам продолжу строго научное изложение.

3. Период тайной половой связи. Разительный и, скажем откровенно, весьма

противоестественный контраст между духовной близостью и механическим соседством Шефа и Ассистентки в институте, с одной стороны, и полнейшей их изоляцией вне стен учреждения, с другой стороны, не может продолжаться долго. Совместная командировка, экскурсия, отъезд семьи Шефа на летний отдых и т.п. рано или поздно открывают новые ворота для сближения наших влюблённых. Решающий эксперимент в лаборатории, нередко тут же и отмечаемый, опьянение после товарищеского ужина, научная консультация и чай в опустевшей квартире Шефа, который чувствует себя холостяком, – и неизбежное свершается.

Прежде чем рассмотреть, каким образом встречаются женатый Шеф и его молодая Ассистентка, посмотрим, как вообще осуществляются внебрачные половые связи в окружающей среде. Юные ровесники – школьники, студенты пользуются туристскими палатками и лесом, ночной темнотой во дворах и парках, лестничными клетками и телефонными будками. Большой удачей становится для них освободившаяся квартира или комната родителей, ушедших в кино, театр, в гости или, что лучше всего, проводящих лето на даче.

Для многих тинэйджеров встреча Нового года – единственная ночь, которую им позволяют проводить без взрослых, и наши детки, едва дождавшись двенадцатого удара кремлёвских курантов, гасят свет и раскладываются по диванам. В результате одна моя знакомая две весны подряд отмечала Женский день абортом – в 17 и 18 лет. Нельзя не восхищаться мудрости Творца, расположившего таким образом эти два самых любимых советским народом праздника! В дни женских праздников абортарии переполнены «туристками» – девочками, отпросившимися у родителей в двух-трёхдневный поход.

Каждая порядочная девушка имеет подругу, у которой можно переночевать, позвонив оттуда мамочке. Девушки, живущие с родителями, ездят к холостым мужчинам на дом и возвращаются в пенаты задолго до закрытия общественного транспорта. Когда ложится спать порядочная девушка? В восемь часов вечера, потому что в одиннадцать она должна быть дома. Замужние женщины посещают холостяков под предлогом задержки на работе, в библиотеке, в гостях, на профсоюзном собрании; проскакав два-три круга на любимом коне, они спешат к семейному очагу, нередко с полной хозяйственной сумкой. Сослуживцы задерживаются в министерстве, ведомстве, тресте после шести-семи часов вечера. Обитатели общежитий по очереди ночуют в соседних комнатах, пользуются отсутствием соседей, уехавших в родную деревню на выходные дни, или разгораживаются простынёй, как в плацкартном вагоне. Солидный семьянин после посещения ресторана затаскивает свою иногороднюю приятельницу в хорошо отапливаемый подъезд и поднимается с нею на самый верхний этаж; хорошо, если имеются удобные подоконники и предчердачная лестница. На вечеринке в малогабаритной квартире подвыпившая дамочка завлекает одного из гостей в совмещённый санузел (гаванну). Счастливее всех, казалось бы, одинокие женщины, живущие в отдельной квартире, в доме без вахтёра (консьержки) и назойливых соседей, но они боятся иногородних женихов, гоняющихся за жилплощадью и столичной пропиской. Наконец, все эти люди, оказавшись в доме отдыха, пансионате, гостинице, на базе экспедиции, спешат воспользоваться открывшимися им возможностями, а времени для их реализации мало. Если в первые же три дня пребывания в данном месте вы не заполучили партнёра, то пишите пропало. Вот, пожалуй, и весь арсенал средств, предоставляемый совкам для тайной любви.

Бедные Шеф и Ассистентка! Им и эти способы, как правило, недоступны. Систематически посещая квартиру своей ученицы, Шеф не может рассчитывать на сохранение тайны. Его маршрут вскоре засечёт «недреманное око» общественности – климаксного сообщества увядших женщин, составляющих организационное ядро всякого научно-производственного коллектива. Если Ассистентка живёт с родителями, то они больше её самой будут страдать от юридической необеспеченности этой любви и отравят существование дочери тактичными вздохами. Совместные прогулки на людях лишь распаляют неудовлетворённую страсть, а поцелуи и объятия в кино и в подъезде с последующим тихим онанизмом у себя дома не годятся для зрелого мужчины и унижают утончённую душу интеллигента. Остаётся только один выход – библиотека.

Именно библиотека, точнее, наличие библиотечных дней, отличает специфику внебрачных половых связей среди учёных. Шеф за счёт средств, утаённых от жены, – гонораров и прочих внештатных заработков, снимает квартирку и встречается там со своей девочкой между 10 часами утра и 10 часами вечера, после чего возвращается к семейному очагу. Выходные дни и отпуска он проводит большей частью с любимой семьёй, а его Ассистентка – со своими друзьями, многие из которых её домогаются, удивлённые её необъяснимой неприступностью при отсутствии явных спутников жизни. Временами она поддаётся ласкам, уступает, отдаётся случайным и неслучайным партнёрам, но бесцеремонно прерывает связь, как только услышит зов любимого хозяина. Этот период в её жизни можно было бы назвать «медовым месяцем», если бы он не продолжался гораздо дольше – максимум до двух лет, как правило.

4. Период явной половой связи, не признанной общественностью. Рано или поздно сладостная

тайна становится явной. Теперь Шеф и Ассистентка, пренебрегая «ложными» приличиями, иногда прямо-таки манкируя ими, без опасений появляются в обществе, вызывая восхищение сочувствующей молодёжи, зависть не пристроившихся девушек и трусливых мужчин с низким социальным статусом. В этом периоде описываемая интимная связь может оставаться тайной только для одного человека – жены Шефа. Как правило, шефиня (шефуня) подозревает давно, но не хочет верить слухам (шлюхам) и старается как можно дольше прожить в состоянии самообмана, которое тактичный муж должен всячески поддерживать. Когда она уже не может скрывать от мужа, что знает об его измене, то самолюбие ставит перед ней трудную задачу. От уровня интеллигентности этой дамы зависит, расстанется ли она с мужем культурненько или попытается его удержать со скандалом.

Беспрепятственные и тайные внебрачные интимные связи в среде научных работников и преподавателей вузов возможны и необходимы лишь в городах с населением свыше миллиона при условии, что научные учреждения и квартиры их служащих территориально разобщены и перемешаны с другими зданиями, т.е. можно затеряться в толпе незнакомых лиц и среди иных социальных слоёв. Этим объясняется бесперспективность и неизбежность вырождения научных деревень типа Новосибирского академгородка [2], где недостаток сексуальной свободы делает людей более скованными, злыми и агрессивными, менее интеллигентными и толерантными. Так будет продолжаться, если не произойдет переворот в нравах. Пока что половой фактор является важнейшим стимулом урбанизации.

5. Период половой связи, получившей признание общества. К этому времени Шеф окончательно

разошёлся с женой, обеспечил детей и открыто живёт теперь со своей Ассистенткой. Неважно, развёлся ли он с женой или только расстался с нею в ожидании развода, но спит и просыпается он теперь, как полагают окружающие, только с одной женщиной и, следовательно, в их глазах вновь выглядит «моральным». Вскоре Ассистентка становится законной супругой своего Шефа. Навёрстывая упущенные годы, она спешит родить ему ребёнка, что в большинстве случаев удаётся. Тем самым она заодно доказывает общественности половые способности своего мужа и бескорыстные, здоровые мотивы брака с ним, укрепляя деторождением новую семью.

Так заканчивается большой научно-сексуальный цикл Шефа и Ассистентки, защитившей к тому времени кандидатскую диссертацию [3], а для Шефа начинается новый цикл. Если Шеф ещё не очень стар (эффективный возраст мужчины выражается не абсолютным числом прожитых лет, а его отношением к показателям социального статуса), то у нашего учёного вся история может повториться. Солидному научному работнику, бросающему очередную жену с детьми во второй, а то и в третий раз, увеличение алиментов не угрожает, так как они давно достигли своего потолка. Да и вообще, пусть алименты волнуют какого-нибудь забулдыгу. Для учёного пожизненный хвост из исполнительных листов есть нечто само собой разумеющееся, как и взносы на кооперативную квартиру, которую он, как человек порядочный, всякий раз оставляет покинутой жене. ––––––––––––––––––––

Глава 3

НАРУШЕНИЯ И СТАГНАЦИЯ

СЕКСУАЛЬНО-ШЕФСКОЙ СВЯЗИ

Толпа в метро прижала

священника к женщине.

– Ого!

– Это вам не «ого»,

а ключ от собора.

Мы нарисовали идеальный путь научно-сексуальной карьеры. Но чаще всего этот путь не доходит до конца, а обрывается по причинам, не зависящим от партнёров. Иногда сама женщина бывает вынуждена неожиданно с него сойти. В этих случаях её продвижение в научном институте нельзя назвать благополучным.

Прекращение или невозникновение шефской связи на первой стадии наименее болезненно. Девушка ли не обнаруживает интереса к науке, Шеф ли разочаровывается в ней или она в нём, или её сразу заслоняет другая претендентка – научно-сексуальной пары не получается. Шеф всегда найдёт другую ассистентку, а молодой пансионерке академической богадельни творческое сотрудничество быть может и не нужно, как не нужна, скорее всего, сама наука, остающаяся лишь привычным и лёгким средством получать зарплату, которая в производственных учреждениях, особенно в тех, чьи здания имеют форму почтового ящика, гораздо выше, чем в научных. Ничто больше не привязывает такую женщину к институту, и она покинет его, если найдёт место получше.

Нередко бывает, что начальник женщины, претендующий на роль её научно-сексуального шефа, не удовлетворяет её запросов, так как является в её глазах неполноценным: физически (неопрятный, глубокий старик, урод, косноязычный, увечный, импотент), морально и социально (дурак, трус, перестраховщик, ханжа, мелочный тиран, болтун, грубиян, сквернослов, пошляк, жмот) или кажется таковым из-за странностей поведения (его поступки воспринимаются девушкой как атрибуты «мужской неполноценности»). Иногда для возникновения шефства нет никаких объективных препятствий, кроме случайно возникших у женщины предубеждений, нередко внушённых кем-то третьим.

Чтобы не спугнуть девушку, её Шеф, не обладающий внушительным набором мужских атрибутов (третичных и четвертичных научно-половых признаков), должен вести себя осторожно и не обнаруживать влечения к подшефной. Чрезмерная искренность в обращении с ней противопоказана. В лучшем случае, Шеф даёт ей возможность самой влюбиться в него. Он должен делать вид и уверить самого себя, что его отношения с Ассистенткой являются исключительно деловыми, что он требует от неё только работы и не собирается делать ей скидку на пол. Он не должен пользоваться первым же представившимся ему случаем для сексуального сближения, если не уверен в удаче. Не уверен – не обнимай! В то же время он должен казаться галантным кавалером и проявлять все так называемые «знаки внимания», которые способны заворожить женщину. Неплохо также распустить о себе какой-нибудь хороший слушок или совершить благородненький поступочек, после которого Ассистентка посмотрит на Шефа другими глазами. Для завоевания одного женского сердца учёный может устроить специальную конференцию, выступить с докладом или лекцией перед сотней новых слушателей, привлечь других обожательниц, воспользоваться своими опубликованными работами и отзывами коллег. Но главное – он должен ежеминутно казаться «настоящим мужчиной» – половоспособным, разборчивым, имеющим приличный выбор женщин и набор их в прошлом; не должен выглядеть мужским аналогом синего чулка. Нужно, чтобы дамы говорили о нём стихами

А.С.Пушкина:

Быть можно дельным человеком

И думать о красе ногтей.

Недостаток светских манер, игнорирование специфики женской души, слабохарактерность, положение под каблуком у жены, инфантильная зависимость от матери, заискивание перед женщиной и такие панибратски-товарищеские отношения с нею, когда он превращается в её подружку, воспринимаются как недостаток мужественности. Мужчина, хотя бы косвенно не доказавший девушке своей сексуальной полноценности, не может стать её авторитетным начальником. Трудности нового руководителя при вводе его во владение цветником заключаются в том, что на первых порах эти доказательства могут быть только косвенными.

Приказания, отдаваемые женщине самым раскатистым басом, звучат как фальцет, если они не подкреплены половой силой, не обеспечены ею, как банкноты золотом. Идеи не овладевают женщиной, если ею не способен овладеть податель идей. Но это отнюдь не означает, что женщина понимает или слушается только того, кому она уже отдалась. Как раз наоборот – гораздо чаще бывает, что женщина отдаётся тому, кто уже оказал на неё идейное влияние. Да именно так и должно быть при нормальном, здоровом развитии научно сексуального шефства. Светлый мир науки тем и отличается от обыденного, обывательского мира, что у обывателя [4] путь к разуму женщины проходит через её нижние этажи, у интеллектуалов же путь к телесным низовьям проходит через духовные верховья, которые наш учёный должен пощекотать стереотипными атрибутами настоящего мужчины, выработавшимися в феодально-патриархальном обществе и своеобразно трансформировавшимися в среде научных работников и русских интеллигентов вообще. Но в конечном счёте повседневное управление женщиной и среди обывателей, и в научном мире осуществляется всё через ту же замочную скважину и всё тем же ключом, который для нашей Ассистентки становится ключом от кафедрального собора науки.

Идеи, повлиявшие на женщину до установления половой связи с ней – это аванс, который надо подкрепить половым удовлетворением. Если Шеф медлит или женщина успевает найти лучшего партнёра, то она теряет интерес к научным идеям вплоть до того, что их источник начинает её раздражать. Согласие или несогласие женщины с нашими высказываниями и позициями всецело зависит от характера и перспективы сексуальных отношений. Если девушка мною заинтересовалась, если я её чем-то очаровал, то мои научные работы кажутся ей интересными, а любой вздор, сказанный мною, воспринимается как научная консультация. Если же я уронил себя в её глазах, разочаровал как мужчина или позволил отбить другому мужику, то она будет при случае возражать мне и поддерживать моих противников. Наконец, если новый партнёр не оправдал её надежд и оказался гораздо хуже меня, а она вспомнила и представила себе то хорошее, что было или могло быть у нас, то она может снова прислушаться ко мне и подпасть под моё влияние.

Слюбились мы под трели соловья

На рубеже природных фаций,

И вздор любой, которым бредил я,

Был для тебя научной консультацией.

Вернулся муж. Здоровая семья

Восстановилась за ночь моментально.

Теперь методология моя

Объявлена порочной и банальной.

Муж опротивел, в трещинах семья,

Ты снова в состоянии фрустрации.

И вот опять знакомая скамья [5]

Соединила нас для консультации.

Готова диссертация твоя,

И на страницах пухлой монографии

Мы все, любовники и прежние мужья

Встречаемся в библиографии.

Бывает, что научный руководитель женщины, не сумевший завоевать перед ней авторитета, упрямится и старается добиться своего путём приказов, принуждения, придирок. Тогда у него развивается синдром научно-сексуального садизма, который является лишь тривиальным частным случаем садизма административно-сексуального. Многие мужчины тиранят подчинённых женщин за то, что те им не отдаются. Ни к чему хорошему для обоих это не приводит. Обычно пострадавшая женщина уходит из института, отдела, группы, кафедры, ставших ей ненавистными. Как правило, эта неприязнь распространяется на соответствующую отрасль науки, тему, профессию.

Низшая ступень морального падения горе-руководителя – тот случай, когда он преследует подчинённую женщину за аморалку. Известны факты, когда начальник отдела, заведующий кафедрой, преподаватель терзал отвергшую его невинную девушку, пришивая ей аморалку только за то, что она, по его представлениям, развязно держится: носит мини-юбки и прозрачные блузки, курит, много смеётся, кокетничает с молодыми людьми и т.д. Этот антиаморальный административно-сексуальный садизм развивается как профессиональное психическое заболевание у комендантов студенческих общежитий и преподавателей педагогических институтов. Обычно преследователь добивается того, что его жертву исключают, выселяют, увольняют из вверенного ему учреждения. Лишь то обстоятельство, что подобные случаи происходят не часто, мешает им попадать в поле зрения психиатров. Хотя полные импотенты среди мужчин редки, их больше всего среди такого рода начальничков.

Иной вариант, когда девушку преследует за аморалку или тиранит по служебной линии немолодая женщина, вполне естествен. Девушкам, не склонным к лесбийской любви, рекомендуется избегать научных руководительниц. Пусть лучше такая деятельница подберёт себе в ученики и подчинённые молодых мужчин и устраивает для них в квартире постоянный научный семинар (иногда с участием девушек – для прикрытия и для оживления, поскольку наша руководящая дама будет там блистать умом на фоне их наивности и глупости). При некоторой тренировке мужчины от этого семинара могут извлечь для себя немалую пользу. Автор не рассматривает такую разновидность гетеросексуального шефства за неимением личного опыта, ибо никогда не был близок с женщинами старше себя и не влюблялся в них даже в школьном возрасте.

Управлять научным коллективом нелегко из-за его повышенной раздираемости: его постоянно раздирают противоречия. Наука, как известно, не может развиваться без борьбы мнений. Вместе с мнениями сталкиваются и сами сторонники разных взглядов. Обычно ареной борьбы служит пол научно-исследовательского института, отдела, лаборатории, кафедры. На полное его покрытие коврами средств не хватает, поэтому он довольно скользок. Поминутно кто-то на нём падает, а кто-то поднимается. По отношению к полу различаются четыре рода научной борьбы: неполовая, половая, межполовая и внутриполовая.

Главным видом неполовой борьбы является борьба классическая – между классиками данной науки и её релятивистами. (Те и другие существуют не только в физике). Классиками называются маститые сторонники общепринятых концепций, безупречной службой завоевавшие право на теоретические обобщения, но из скромности этим правом не злоупотребляющие. Релятивисты же – это самонадеянные полусумасшедшие выскочки, надлежащих прав не завоевавшие, но называющие свой эгоцентричный бред теорией. Формальными объединениями классиков служат всякого рода коллегии, комиссии, комитеты, советы, съезды; неформальными – клики, камарильи, кланы, ку-клукс-кланы и мафии. Релятивисты предпочитают неформальные коллективы или невидимые колледжи (невидимые для классиков), обожают семинары, а также летне-осенне-зимне-весенние школы новых методов при спортивных лагерях и плавучих домах отдыха, во всякого рода Борках [6], Дубках и Лужках. Это релятивисты вытащили на свет божий и сделали модным словечко «симпозиум» [7], обозначавшее у древних греков пьянку и оргию. Классики печатают монографии в типографиях, а релятивисты – репринты на ротапринтах.

К классической борьбе примешивается борьба поколений. То дети хватают отцов за фалды, умоляя о признании, то отец предъявляет права на новорождённого, прикидывающегося сиротой. Иные годами ждут, пока pater familias преставится, т.е. перейдёт в другой сектор. При дележе научного наследия каждый называет себя любимым учеником и душеприказчиком усопшего и оглашает предсмертные слова, которыми был благословлён in extremis. Много сил уходит на борьбу с незаконнорождёнными науками и подыскание им приличных имён, если уж пришлось покрывать грех формированием нового отдела в институте.

Половая борьба – это борьба сотрудников за место на полу института, чтоб было где постоять и покурить в базарный, сиречь присутственный день. Раз в десять лет кое-кому удаётся поставить и письменный стол. Его тотчас же обмывают, уставляя бутылками, извлечёнными из портфелей – мужских хозяйственных сумок эпохи научно-технической революции [8]. Этим актом завершается очередной период удвоения объёма ассигнований на науку [9].

Межполовая борьба, т.е. борьба мужских индивидов с женскими, в научных коллективах распространена гораздо реже, чем в старших группах детского сада и младших классах средней школы. Это, пожалуй, странно, если принять во внимание повышенную инфантильность интеллигенции. Типична лишь такая ситуация, когда немолодой и неостепенённый мужчина, не доказавший женщинам своих половых достоинств и не очень галантный, точнее говоря, просто чудак, приходит в лабораторию только для того, чтобы работать, и того же требует от окружающих женщин, не будучи (и не имея перспективы) стать их начальником. Борьба заканчивается поражением прилежного сотрудника. В лучшем случае он сам смиряется, в худшем – его отправляют в психушку.

Внутриполовая борьба, т.е. борьба между лицами одного пола, не подходящая ни под один из вышеперечисленных пунктов, разворачивается главным образом внутри женской половины коллектива, поскольку мужская, как это принято думать, в окружении многочисленных «баб» прочнее спаяна пресловутой «мужской солидарностью». Некоторого ожесточения достигает конкурентная борьба молодых сотрудниц и аспиранток за место под солнцем, т.е. под руководящим светилом науки – за прочное положение под Шефом. Остальные виды противоречий в среде прекрасного пола несерьёзны, иррациональны, изысканно нелепы и глубоко мелочны. Они основаны на тонких, порою не уловимых простым и мужским глазом различиях между противостоящими дихотомическими категориями женских особей: Б и не-Б, Д и не-Д, З и не-З, К и не-К, Р и не-Р, Ц и не-Ц [10], а также мини- и макси-, меховыми и ватными, цельношубными и лоскутношубными и многими другими. Противоборствуют также различные школы косметики, кулинарии и пеленания младенцев. В присутственные дни на эти темы с утра до вечера ведутся перманентные дискуссии.

В ходе научной борьбы происходит половой отбор научных сотрудников. Фронты разного рода пересекаются, порождая довольно сложную картину. Возникают причудливые союзы и неожиданные блоки. Вывод напрашивается сам собой: чтобы руководить научным коллективом, надо обладать незаурядными половыми способностями.

Прекращение шефской связи на второй стадии трагично для женщины, влечёт для неё душевный надлом, иногда крах научной работы, или переводит её в состояние тягостного прозябания. Так бывает, если этот период слишком затягивается и Шеф, оставаясь безупречным в исполнении служебных обязанностей, не отвечает на любовь Ассистентки какими-либо интимными действиями. Женщина нервничает, в её работе появляются срывы. Её посещают мысли о переходе в другое учреждение.

Шеф может не отвечать явно на чувства Ассистентки по следующим причинам: 1) любит или ценит жену больше, чем Ассистентку; 2) любит или ценит обеих примерно в равной мере, но к жене привык и не хочет менять хрен на редьку; 3) в принципе не против обмена, но страшится скандала, неизбежного при внебрачной связи, или хлопот, связанных с разводом. Первая причина вызывает у несчастной Ассистентки утончённые терзания. За вторую и третью она склонна осуждать Шефа, считая его чрезмерно осторожным, нерешительным, малодушным, трусом. Она мечется от уважения к насмешке над ним, а затем и над собой. В её поведении появляется раздвоенность, неровность в отношениях с приятелями, поклонниками, сексуальными партнёрами (если таковые имеются), раздражительность, непонятные вспышки гнева и истерики.

Во втором, решающем периоде отношений женщины со своим сексуальным Шефом, в случае, когда до половой связи дело не доходит, отчётливо различаются две фазы: 1) восходящая, когда сближение продолжается; 2) нисходящая, когда оно по-видимому прекратилось. В восходящей фазе отношений девушка процветает: она весела, общительна, охотно завязывает знакомства, наваливает на себя новые дела, ведёт общественную работу, строит планы, записывается в кружки и на курсы, рвётся и ездит в командировки, секретарствует и членствует в комитетах и комиссиях, ей льстит внимание коллег. В нисходящей фазе преобладает стремление ограничиться прямыми обязанностями, сосредоточиться на заброшенной диссертации и снизить планку её качества, пока она окончательно не осточертела; теперь наша Ассистентка отбрыкивается от оргсуеты, её раздражает внимание коллег.

Ничто так не зависит от Шефа, как оценка женщиной результатов её собственной работы. В зависимости от обращения с нею Шефа, от его настроения и случайно обронённых слов Ассистентка может несколько раз бросать и возобновлять одно и то же дело. Её мнительность свидетельствует о недостатке чисто сексуальной струи в научной связи с Шефом.

У женщины, не получившей удовлетворения от сексуального шефства, развивается комплекс научно-сексуальной неполноценности, проявляющийся в том, что Ассистентка: 1) сомневается в своих научных способностях; 2) с пренебрежением отзывается о своих успехах; 3) заигрывает с мыслью о перемене профессии.

Один из синдромов комплекса научно-сексуальной неполноценности у женщин – самобичевание: 1) персональное: «Мне жизнь не удалась, не то, что другим»; 2) гендерное: «Нам, бабам, наукой лучше не заниматься»; 3) профессиональное: «Я ошиблась в выборе профессии; надо было поступить в другой вуз»; 4) социальное: «Лучше бы я родилась не в интеллигентной семье и вообще не получала высшего образования».

Так как отрицанию и осуждению обычно сопутствуют положительные идеалы, то при профессиональном и социальном самобичевании развивается культ иных профессий, соответственно в двух разных направлениях: 1) завистливый культ других наук и научных коллективов, где «общий уровень» якобы выше, люди интереснее, кадры моложе, меньше склок и т.д.; 2) идиллический культ простого труда: хорошо бы работать где-нибудь в издательстве или конструкторском бюро, отсидеть свои восемь часов и потом беззаботно потреблять свободное время. (Вот так же один мой знакомый, выездной [11] кинодраматург, мечтает ежедневно ходить на работу, пользоваться обеденным перерывом, давиться в метро, но ему этого счастья не дано). Крайним проявлением разочарования становятся мечты вовсе порвать с умственным трудом, поступить работать почтальоном или на завод. (Лучше всего устроиться вахтёршей, но для молодой интеллигентки это практически невозможно. Ну, кто же возьмёт в вахтёрши девушку? Это должна быть немолодая тётка, в состоянии климаксного остервенения). Одна аспирантка мечтала стать парикмахершей, но ограничилась тем, что продала лишь свои собственные волосы, выращенные за последние 15 лет; в конце концов, она написала и опубликовала научную монографию. Другая ушла из почтенного НИИ и стала приёмщицей белья в прачечной, но, затравленная тамошними бабами, с ужасом вернулась в родную научную среду. Успешные защиты диссертаций и рождение детей (всё-таки обманным путём зачатых от любимых Шефов) кое-как излечили обеих женщин от вышеописанных синдромов.

Лишь девушка, не имеющая высшего образования, может позволить себе роскошь часто менять место работы (службы); не поступив в дневной вуз сразу после средней школы, она побывает лаборанткой в нескольких совершенно различных институтах, пока от одного из них получит, наконец, вечернее высшее образование, которое намертво привяжет её к определённому кругу профессий. Интеллигент, помни: возврата к недипломированному прошлому нет! На дверях вузов давно пора написать: «Lasciate ogni speranza voi ch’ entrate».

К разочарованию в своём научном призвании у женщины обычно примешиваются мысли о надвигающейся старости и годах, бесплодно потерянных для любви и материнства. Разумеется, если поддержать тридцатилетнюю женщину в этом критическом состоянии, т.е. приставить к ней удовлетворяющего её сексуального Шефа, то она снова расцветёт и ей опять покажется, что до старости ещё далеко. Наступит вторая молодость, которая у большинства из нас бывает в первые годы аспирантуры. (Третья молодость у мужчины наступает после защиты кандидатской диссертации, четвёртая – после защиты докторской; у академиков начинается второе детство. О сопутствующих явлениях см. в гл. 4).

Всё же отсутствие прогресса после второй стадии шефства ещё не означает окончательного краха. И в таких условиях женщина может закончить диссертацию и внешне продвигаться вполне прилично, однако эти успехи не принесут ей морального удовлетворения и её научные способности не развернутся в должной мере, как могло быть, если бы она пользовалась неограниченной любовью Шефа.

Прекращение шефской связи на третьей стадии происходит от того, что Шеф не желает порывать с женой и согласен на продолжение лишь тайной связи со своей Ассистенткой, но последнюю это почему-либо не устраивает. Драматический перелом в научном руководстве начинается, когда Ассистентка узнаёт, что она – не единственная любовница Шефа в данном учреждении (связи на стороне её мало трогают). Перелом завершается, когда Ассистентка уже не может скрыть от Шефа, что знает о его измене.

– Кто же я такая, что позволяю так с собой обращаться? – нередко вопрошает она себя и, не

найдя ответа, добровольно переходит в другой отдел или институт, меняет тему научной работы.

Прекращение шефской связи на четвёртой стадии наступает иногда от того, что Шеф, уличённый после скандала, не желает порывать с семьёй и на глазах у общественности снова начинает часто-часто любить свою жену, проклиная при этом Ассистентку-соблазнительницу. Тогда эта несчастная, как правило, покидает институт, навсегда порывает с Шефом и его наукой, проникаясь к ним ненавистью, переходит в другое, порой совсем не научное учреждение, и, отказавшись от научно-творческой карьеры, делает карьеру профессионально-административную или чисто бюрократическую, а то и вовсе оседает в балласт. Своему ребёнку, быть может уже успевшему родиться от Шефа, она не говорит, кто был его папочкой.

Прекращение шефской связи на пятой стадии вполне естественно и нормально, оно означает, что формально-научный компонент отношений изжил себя и заменился внутрисемейным. Начался второй научно-сексуальный цикл, в котором бывшая Ассистентка является законной женой Шефа, а ещё одна, третья женская особь – его новой молодой Ассистенткой.

Стагнация, или застывание, застой шефской связи, может начаться не на всех её стадиях. Застывание на первой стадии как правило невозможно. Или ты берёшь девушку под своё руководство, или не берёшь – tertium non datur. Длительное застывание отношений на второй стадии тоже неосуществимо: либо сближение продолжается вплоть до естественного результата, либо, достигнув кульминации, шефские связи abassando спадают и рассасываются. Задерживаться же на четвёртой стадии им как правило препятствует общественность. Таким образом, реально возможна и широко распространена только стагнация шефства на третьей стадии, т.е. многолетнее продолжение тайной половой связи.

Как правило, Шеф, женившись во второй, а то и в третий раз, не позже чем через два года после последнего бракосочетания обнаруживает среди своих подопечных ещё одну девушку, которая подходит ему больше всех и отвечает взаимностью. Выяснив отношения, новые влюблённые произносят сакраментальную фразу:

– Как жаль, что мы не знали друг друга раньше!

Но слишком много накопилось за плечами лет, в голове – седых волос, а в исполнительном листе

– имён. Шеф не бросает последнюю жену, а его Ассистентка не выходит замуж, и так эта связь длится ad infinitum, подвергаясь медленной агонии. С диссертацией дело не ладится. В лучшем случае женщина с трудом защищает её лет за пять – десять до ухода на пенсию. Шеф ещё сможет найти свежую девушку, но не надолго, а его предпоследняя Ассистентка, отдавшая ему любовь и молодость, вянет, остаётся одинокой и бездетной особой. В рабочее время она засоряет институт, раздражая молодёжь, а в нерабочее нянчит племянников.

В конечном итоге женщина, лишившаяся научно-сексуального Шефа и не нашедшая ему достойной замены, выпадает в осадок, т.е. опускается на дно науки. Она включается в круг научных работников второго сорта, способных лишь к пассивному продвижению в своём учреждении. Люди осадка тоже защищают диссертации и занимают посты, но достигают этого главным образом выслугой лет, по мере освобождения вакансий. Они всю жизнь сидят в очереди за милостыней.

Женщина, потерявшая сексуального Шефа, но оставшаяся в своём научном учреждении и выпавшая в нём в осадок, т.е. научно-сексуальная сирота, может выбрать один их двух путей.

1. Она перестаёт отдавать всё время науке, работает «от сих до сих», находит удовлетворение в

семье или в связи с партнёром, не имеющим отношения к её профессии, или поглощается домашним хозяйством. В институте она остаётся аккуратной, но уже бездумной исполнительницей поручений. Работа в научном учреждении является для неё теперь лишь средством существования. Перейти в другое ведомство на более высокий оклад ей мешает боязнь перемен, привычка к людям и к либеральному режиму родного института.

2. Женщина продолжает считать работу в научном учреждении своим основным делом,

особенно, если она не обрела здоровой семьи, не смогла родить или потерпела иной крах в личной жизни. Она многое делает по своей инициативе и заставляет работать других, но деятельность эта, не направляемая должным образом, лишённая сексуального шефства, науке ничего не даёт, а настоящим учёным скорее мешает. Постоянно суетясь и тормоша коллег, такая женщина приносит в коллектив нервозность и базарный гвалт.

Осадок первого рода социально безобиден: при пертурбациях он может оказывать поддержку прогрессивным силам, ибо это люди, потерявшие интерес к карьере. Наоборот, осадок второго рода скорее вреден: его люди интереса к карьере не потеряли, а для продвижения по способностям у них данных мало; следовательно, они могут интриговать или поддерживать интриганов. Из осадка второго рода формируется научное болото Palus scientifex – консервативная и пассивная часть научного коллектива, служащая почвой для активных негодяев. В болото входят лица обоего пола, но мы сейчас выясняем, откуда берётся его женская половина. В болоте прозябает немало бывших интересных девушек, в своё время подававших надежды.

В настоящем трактате я не утверждаю, что путь женщины в науку и к учёным степеням проходит только через постель. Я не отрицаю наличия у женщин равных с мужчинами способностей к науке, не говоря уже о прочих видах деятельности, однако биологическая миссия самки вида Homo sapiens не позволяет ей воспользоваться равенством и нередко обрекает её на роль пассивного существа, дожидающегося толчка и руководства мужчины. Но женщине нужно руководство не холодное, формальное, словесное, резонёрское, ригористичное, а тёплое, эмоционально окрашенное, осязательное, подкреплённое повседневным вниманием и теплотой. Женщина сознательно или бессознательно мечтает о таких же отношениях в рабочем коллективе, которые должны быть в здоровой семье. Научный руководитель призван в какой-то мере заменить ей отца, старшего брата, мужа, а, став любовником, в отдельные моменты и сына…

Немолодому мужчине, подбирающему себе сотрудницу и подругу, полезно узнать, какой была её семья. Надо внимательно слушать, чт; рассказывает девушка о своих родителях, особенно об отце. Ведь существуют девушки двух крайних, полярно противоположных генетических типов (не исключаются и промежуточные категории).

1. Патернальные, или папины дочки, воспитывавшиеся под влиянием любимых отцов. Такая

девочка больше любит и уважает папочку, чем мамочку. Она чутко реагирует на неправильное, по её мнению, поведение мамаши со своим супругом; уверена, что на её месте вела бы себя иначе; убеждена, что понимает своего отца лучше, чем мать. Девочка привыкла к папиным ласкам. Эротические ласки отца способствуют здоровому началу половой жизни, отчасти заменяют и обогащают столь необходимый для сексуальной тренировки онанизм. Особенно полезен отцовский cunnilingus [12]. Отец для такой девушки в значительной мере сливается с идеалом мужчины. Если он в своей жизни чего-то не достиг, патернальная дочь склонна винить в этом свою мать. В свою очередь для отца идеалом любовницы нередко является дочь. Последняя неравнодушна к папиным любвям, ревнует к ним или, наоборот, сочувствует и готова покрывать их перед мамой. Патернальная девушка дружит с отцом, с ним она откровеннее, чем с матерью. Ей бывает хорошо на прогулках и в путешествиях вдвоём с отцом. Она мечтает подольше пожить с ним наедине в отсутствие матери, чтоб хотя бы готовить ему обед и гладить рубашки. Но бдительная мать мешает желанному уединению отца и дочери; страдает, чувствуя себя лишней стороной треугольника.

2. Матернальные, или мамины дочки, воспитывавшиеся под господствующем влиянием матери

при отсутствии или недостаточном воздействии положительного отца. (Особый случай, когда умерший отец был положительным героем, мы не рассматриваем). Если отец покинул семью или плохо обращался с матерью, то последняя все силы направляет на то, чтобы дочь «не повторила моих роковых ошибок». Результаты такого воспитания плачевны. Девушка проникается недоверием и даже отвращением к мужчинам, а к её предварительным представлениям о половой жизни примешиваются грязь и ханжество. Такая девушка сначала чрезмерно откровенна с матерью, но рано или поздно получает плевок в душу и впадает в другую крайность: горький опыт научает её скрывать всё, что можно скрыть. Дальнейшее сосуществование матери и дочери перерастает в пожизненную войну, в которой за каждое перемирие приходится расплачиваться жестокими боями. Бывает, что в одной семье (в одной квартире) грызутся три-четыре поколения женщин – дочь, мать, бабушка и прабабушка. Мужчины в таких семьях как правило не водятся.

Различия между патернальными и матернальными детьми особенно разительны в семьях, имеющих по одному ребёнку. Многодетность семьи и разнополость детей, влияние дальних родственников и какого-либо внесемейного здорового коллектива смягчает и даже уничтожает пагубные последствия матернального воспитания. А чтобы не чувствовать себя лишней при любви отца и дочери, женщина должна заблаговременно родить сына.

Овладевая душой и телом патернальной девушки, мужчина в какой-то мере становится на место её отца, но сходство с последним вовсе не обязательно. Достаточно, если вы хоть немного обладаете теми качествами, которых не доставало отцу вашей возлюбленной для того, чтобы быть идеалом в её глазах. Так, если отцу девушки не удалось получить учёную степень, заняться любимым делом, опубликовать продукты своей графомании, вырваться из нищеты, побывать за границей, или девушка страдает от недостаточной интеллигентности родителей, а вы искомыми достоинствами обладаете, то лучшего нельзя и желать. Патернальная девушка скорее сойдётся с немолодым мужчиной, ибо ровесники кажутся ей недостаточно мужественными и зрелыми. Такую девушку в сущности нужно психологически и духовно заполучить у отца: в худшем случае завоевать, отбить, вырвать из-под власти и опеки; в лучшем случае сам отец с удовольствием передаст вам её как желанному наследнику, отвалив тысячи рублей на свадьбу. В первобытном патриархальном обществе смена владельца осуществлялась в непосредственной, грубо вещной форме; цивилизация подняла её на психологический уровень, но механизм передачи в принципе остался прежним.

С матернальными девушками дело обстоит сложнее, потому что их представления о любви извращены. Их любовникам приходится преодолевать дополнительные барьеры, а так как вокруг немало более доступных женщин, то неудивительно, что мамины дочки чаще остаются без партнёров. Их семейно-половая жизнь реже становится здоровой. Они дольше задерживаются на стадиях девственности и петтинга, пополняя легион лесбиянок и старых дев. Половая жизнь с мужьями у них не ладится. В детстве у них не сформировалась привычка к прикосновениям и ласкам мужчин, а во взрослом состоянии наблюдается дикая амбивалентная смесь влечения с отвращением. Правда, матернальные женщины самостоятельнее и потому энергичнее, но этим достоинством их ущербные психосексуальные комплексы не окупаются, тем более, что свои недостатки они склонны передавать дочерям. Таким образом, матернальные дочери в личной жизни тяжелы, да и научному руководству поддаются хуже, поэтому с ними лучше не иметь дела.

Чтобы успешно работать, надо любить не только процессы и результаты труда, но и его объект. «Я люблю свою землю, родные поля», – поёт по радио молодая хлеборобка. Ветеринар должен любить животных, гинеколог женщин, химик соляную кислоту, ассенизатор г-раждан, которых он обслуживает. Хороший учитель – тот, кто любит не только учениц, но и учеников [13]. Чтобы успешно руководить студенткой или аспиранткой, надо её горячо любить. Другого пути нет!

Для полного сплочения коллектива требуется, чтобы его связывали не только служебные, но и интимно-личные узы, а нет уз более тесных, чем сексуально-любовные. Дополняя деловую связь половой, член научного коллектива наполняется энтузиазмом и, поднявшись до личностного уровня человеческих отношений, без труда раздвигает эластичные стенки своего профессионального поприща. В частых дружеских излияниях он находит выход своим иррациональным импульсам и, снимая накопившееся в его организме психическое напряжение, живительной струёй непринуждённого товарищеского общения оплодотворяет своих коллег не только на рабочих местах, но и в половой сфере досуга.

Директор института, ректор университета, декан факультета, заведующий отделом или кафедрой не может находиться в половой связи со всеми подчинёнными ему женщинами, тем более, что многие из них стары и безобразны, да и сил на это не хватит. Такая возможность имеется лишь в малых коллективах, поэтому для научной работы они гораздо эффективнее, что хорошо известно науковедам. Я имею смелость думать, что руководитель небольшой группы научных работников должен находиться в половой связи со всеми подчинёнными ему женщинами, кроме тех, которые по научному плану числятся за другими мужчинами из того же коллектива, т.е. научному руководителю по должности полагается jus noctum vacarum – право незанятых ночей. Межличностные отношения в таком коллективе изображает связный граф, основу которого образует подграф в виде дерева.

Наличие хотя бы у одной из вершин такого графа более одного ребра, изоморфного половой связи, указывает на то, что связности и репутации графа угрожают конкурентные отношения между координарными (соподчинёнными) кандидатками в графини. Компенсировать отрицательное действие конкуренции, сопровождающей внутриполовую борьбу, можно лишь достигнув полной научно-половой связности, т.е. научно-полового промискуитета. Аналитическим выражением промискуитетного коллектива является квадратная матрица всеобщей любви, где кажд-ый, -ая любит кажд-ую, -ого, а на главной диагонали – сам(а) себя. При транспонировании этой матрицы неустойчивая поверхность альтруизма вращается вокруг незыблемой диагональной оси эгоизма, а кол еблющееся поле гетеросексуализма – вокруг постоянной оси онанизма и автоминета (при достаточной гибкости геометрической фигуры), что хорошо согласуется с данными практики, ибо математические методы при правильном применении всегда приводят к правдоподобным, т.е. вполне ожидаемым результатам [14].

Однако из кибернетики известно, что максимальная связность системы и большие размеры её руководящего члена хотя и придают системе устойчивость, но ещё не означают максимальной организованности. Наивысшей мерой организации обладает бинарно-иерархическая научно-половая структура, где наряду с главной вершиной имеются координарные (соподчинённые) элементы, связанные в пары. Отсюда следует, что для решения кардинальных проблем науки в рамках здоровой моногамии идеалом является парная гетеросексуальная молодёжная групповая научно-половая семья, состоящая из трёх молодых мужчин, двигающих науку, и трёх девушек, движимых и одержимых ею, связанных к тому же внутриполовым и межполовым соавторством. Коллектив этот должен быть неформальным и временным. Он будет существовать столько, сколько потребуется его членам для проникновения в лежащие перед ними цели, после чего распадётся, а его участники вступят в новые неслучайные связи. Именно так и должно быть при динамичном развитии науки, не стеснённой консервативными рамками окостеневших отделов и ведомств.

Руководитель, который берёт на работу девушку и серьёзно возлагает на неё надежды, т.е.

готовит её для науки, а не для лаборантства, должен подумать и о сексуальном обеспечении новой работницы в стенах своего института, а не где-то на стороне. Неважно, станет ли её сексуальным наставником он сам или создаст атмосферу, в которой другой мужчина увлечёт эту работницу. Ars longa, vita brevis. Наука требует от учёного всей жизни (которой, как правило, ещё не хватает), она не оставляет ему какого-то «нерабочего» времени, поэтому вполне естественно желать, чтобы твой коллега по работе был также и твоим половым партнёром.

Самая большая трагедия женщины в научном институте – это не иметь сексуального Шефа. Разумеется, многие из научных сирот не сознают истинных причин своих терзаний. Существуют в виде исключения женщины, которые могут обходиться без сексуального шефства, например, иметь в качестве руководителя пожилую женщину, с которой подшефную связывает дружба без гомосексуальной окраски. (При этом руководимая женщина, нередко несчастливая в личной жизни, обычно всё же обожает мужа своей руководительницы и её детей, которые служат для неё образцом семьи). Однако и такие женщины, обходящиеся без сексуального шефства, бессознательно его жаждут или испытывали в прошлом. Они часто обращаются за консультациями к мужчинам, влияние которых стремятся распространить и на свою руководительницу.

Резюмируя сказанное, можно вывести следующее правило. Девушка поступает в аспирантуру, на работу в научно-исследовательский институт или в научный штат высшего учебного заведения для того, чтобы, найдя себе подходящего научного руководителя и вступив с ним в конечном счёте в половую связь, оказать ему техническую помощь на определённом этапе его научной деятельности, защитить под его руководством диссертацию, достичь стабильного служебного положения, создать семью, обеспеченную после разрыва с Шефом приличными алиментами и пенсией, и, после нескольких лет восхождения и многих лет последующего прозябания осесть в балласт, примириться с второразрядным положением в своём учреждении и доживать там свой век, никому не мешая. Таков наилучший путь.

– Помилуйте, – скажет читательница, – но ведь Шефов мало, а девушек много. Как быть тем,

которым при всех их научных и половых достоинствах не нашлось места под Шефом? Уходить из института?

– Нет, почему же? Можно и остаться. Большой Учёный, даже если это женщина, может обойтись

без всякого руководства. (Всё же и ему нужно покровительство, хотя бы в первые годы. Иначе как же массы отличат Большого Учёного от малого?) И всё-таки подавляющему большинству женщин научно-сексуальное сиротство приносит лишь тягостное прозябание. Энергичная женщина-учёный без явного сексуального Шефа и уже немолодая может существовать двумя способами: 1) как научный аскет, лишённый нормальной личной жизни; 2) как глава матриархальной семьи, в которой все тяжести – и домашние работы, и материальное обеспечение, и воспитание детей лежат на женщине. Она будет поражать своей энергией, не показывая, насколько ей тяжело, а её муж, если таковой всё же сохранился, далёкий от науки, хоббист или выпивоха, не поможет ей ничем. Участь нелёгкая и унылая. Снабдить всех научных работниц сексуальными Шефами можно лишь путём возврата к полигамии, санкционированной законом и моралью, приучив каждую женщину к мысли, что она должна быть не единственной подругой у своего возлюбленного.

Научное творчество – дело тонкое. Для него нужно множество психических условий. Нужно, чтобы душа пела. А как же будет петь душа, да и о чём запоёт она, если нет взаимной любви или твой партнёр не понимает смысла твоей деятельности? У женщины половая жизнь и материнство занимают более половины её личности, поэтому не может быть настоящего успеха в научной работе без обеспечения сексуального тыла.

––––––––––––––––––––––

Глава 4

КАРЬЕРА УЧЁНОГО-МУЖА

И РАСПАД ЕГО СЕМЬИ

Homo homini res est.

Рядовой средне-прогрессивный трудящийся мужчина, практически здоровый, живущий в среднем 65 – 70 лет, обобщённый потребитель всех товаров, умеренный алкоголик, должен жениться в течение жизни три раза.

Первый брак, или брак ровесников, заключается чаще всего по любви в возрасте до 25 лет. Такой брак позволяет молодожёнам без помех наслаждаться друг другом на своей жилплощади в промежуток времени между мытьём посуды после ужина и утренним звонком будильника. При этом сберегается время, которое затрачивалось бы на проводы девушки, прощальные поцелуи у её дверей и возвращение домой её парня, едва ли поспевающего до закрытия метро; достигается экономия на транспортных издержках. Невинность невесты, т.е. её девственность до того момента, когда жениху или мужу удалось наконец сокрушить эту естественную преграду, служит для брака ровесников лучшим украшением, а их беспомощность в постели и невежество в вопросах половой жизни дают обильную пищу для трогательных рассказов, которые через подруг новобрачной становятся достоянием широкой общественности и материалом для писателей. Без невинности невесты теряют смысл её белое платье, куклы на радиаторе, цветы на могилах солдат и жертв террора. По данным официальной статистики, около половины браков ровесников распадаются в первые три года после их заключения. Примерно 60% расторгнутых браков завершаются платежом алиментов, а 40% заканчиваются настолько бесследно, что к концу жизни партнёры обычно забывают имена друг друга, так как не остаётся на память никаких документов, да и пища наша очень способствует склерозу.

Второй брак, или зрелый брак, всегда подстерегает мужчину средних лет, завоевавшего пусть не высокое, но прочное положение в платёжной ведомости своего ведомства. Его партнёрша как правило значительно моложе: это опять натуральная молодая девушка или столь же молодая бездетная особа, однажды неудачно сходившая замуж (первый брак комом). Невинность невесты ценится ещё выше, даже если она не вполне натуральная, а заштопана гинекологами из Тбилиси, поскольку существует немало мужчин, которые, дожив до 35 лет, так ни разу не натолкнулись на сию добродетель [15] и готовы за неё платить коврами, хрусталём и мебельным гарнитуром: этими замечательными вещами жених средней руки должен заранее обставить свою квартиру. Более состоятельному полагается иметь дачу и автомобиль. Любовь, интенсивно разгорающаяся при зрелом браке, бывает довольно горячей и даже продолжительной благодаря большей опытности мужа или обоих супругов, однако для мужа, утомлённого однообразием, эта любовь через несколько лет обычно заканчивается полным осто…чертением всех баб и он становится горячим поборником мужской дружбы, которую он находит в охоте, рыбной ловле и прочих хобби, лишь изредка облизываясь на недоступных девочек-подростков. В целом зрелый брак довольно устойчив, его следует считать основным и самым надёжным для построения семьи. Лицам, пропустившим возрастные сроки для первого брака, мы рекомендуем не гоняться за ровесниками, а сразу вступать в зрелый брак.

Третий брак, пенсионный, заключает мужчина не моложе 60 лет с женщиной не моложе 45 лет. Последняя вступает в брак потому, что лишена детей, внуков, племянников или рассталась с ними настолько, что они не нуждаются в ней как в домработнице. Мужчина допускает брак оттого, что не имеет возможности содержать служанку или нанять содержанку. Наличие дешевых домов терпимости и гостиниц для длительного проживания при нормальном сервисе сделало бы этот вид брака в большинстве случаев излишним. Пенсионный брак даёт молодожёнам право на совместное поселение в одной двухместной комнате дома престарелых, где за нравственностью следят строже, чем в молодёжном общежитии, а также на совместное погребение. Детородного значения этот брак не имеет, хотя изредка встречаются конфузные исключения. (Народ с отвращением, ужасом и брезгливостью взирает на женщину старше 50 лет, родившую ребёнка). Невинность невесты при пенсионном браке не только не желательна, но и противопоказана, ибо может стать непреодолимым препятствием на пути нормальной любви. Пенсионный брак нередко позволяет покончить с конфликтом между родителями и взрослыми детьми. Так, при совместном проживании одинокой матери с подросшей дочерью каждая из них должна стремиться к тому, чтобы найти себе или другой сексуального партнёра с жилплощадью: в этом заключается единственный выход из матерно-дочерней войны. В такой ситуации мы можем дать совет мамаше: «Сначала выдай дочь, а потом выходи замуж сама», а дочке: «Если назойливый поклонник тебе надоел, жени его на своей мамочке». Для женщины моложе 37 лет лучший способ противостоять нежелательному напору совратителя на её дочь – отдаться ему самой. (Цифра 37 взята из социологических опросов: оказалось, что средний советский человек не хочет женщин старше этого возраста; но то только в среднем; не отчаивайтесь, хорошо сохранившиеся!).

На фоне этой общей, усреднённой, а потому несколько абстрактной картины разворачиваются варианты семейной жизни, свойственные различным профессиям и социальным слоям. Некоторыми отклонениями от среднего типа отличаются семейные дела артистов, лётчиков, военных, рано вышедших на пенсию, и научных работников. К последним, т.е. к главному объекту нашего исследования, мы сейчас и перейдём.

Нормальный средне-прогрессивный и быстро продвигающийся деятель науки мужского пола, беспрепятственно и своевременно проходящий все ступени карьеры от студента университета до члена-корреспондента или действительного члена Академии наук, женится в среднем четыре раза.

Первый брак, или студенческий брак, есть разновидность брака ровесников, но заключается обычно позже. Пик студенческих бракосочетаний приходится на последний семестр перед распределением. В большинстве случаев один из брачующихся не имеет прописки в данном городе. В результате такого брака постоянное население города увеличивается на двух человек (приезжий супруг плюс ребёнок). Благодаря студенческим бракам растёт население городов, имеющих высшие или хотя бы только средние специальные учебные заведения (а какие не малые города их не имеют?). Браки учащихся, не желающих распределяться на Периферию (а какой же дурак этого желает?) – самый мощный фактор урбанизации, да и рождаемости, ибо тот супруг, чьей пропиской воспользовались, т.е. менее любимый, нередко старается связать другого рождением ребёнка. Чтобы ограничить рост городов естественными для нашей страны административными мерами, пришлось бы прежде всего запретить браки студентов. Жертвы студенческого брака живут на средства родителей, которые содержат и внуков. Ни один вид животных не ухаживает за своими детёнышами так долго, как Scientista gradatus – научный работник остепенённый: он содержит своих потомков до тех пор, пока они защитят кандидатские диссертации, а после эпизодически даёт им безвозвратные ссуды и долгосрочные займы, тоже ими не возвращаемые.

Второй брак – это кандидатский брак; в него вступает молодой мужчина, защитивший кандидатскую диссертацию, который стал или вскоре непременно станет доцентом или старшим научным сотрудником. Женится он, как правило, на студентке старшего курса. Невинность невесты будет ему приятна, но не обязательна, ибо жених – прогрессивный интеллигент. В большинстве случаев он уже был женат, но иногда женится впервые, поскольку, как принято думать, увлечение наукой и работа над диссертацией мешали ему сделать это раньше. Если он живёт на свои легальные трудовые доходы, то всех сбережений хватит только на одно обручальное кольцо, которое муж великодушно предоставляет носить своей жене, или молодожёны носят его по очереди. (Аспирантский брак в качестве особой разновидности мы не рассматриваем отдельно, так как женитьба очного аспиранта, ожидающего распределения, по своим стимулам и последствиям не отличается от студенческого брака, а в преддверии защиты и после неё этот брак подпадает под признаки кандидатского).

Третий брак, или докторский брак, заключает недавно остепенившийся доктор наук, опять таки с девушкой не старше 25 лет. Поскольку докторская степень обычно присуждается за выслугу лет лицу, созревшему для этого в глазах общественности, то возраст жениха зависит от традиций, сложившихся в данной отрасли науки. В развивающихся (развитых) науках, работающих на почтовые ящики, докторами нередко становятся мужчины 30 – 40 лет; их браки следует считать лучшими разновидностями зрелого брака. Напротив, в науках развитых (развивающихся), которыми не обслуживаются почтовые ящики, докторская степень присуждается после 50 – 55 лет за безупречную службу в качестве меры, облегчающей уход на пенсию с синекурой научного консультанта, и в этом случае докторский брак занимает особое место: зрелость и практичность невесты сочетается в нём с явной перезрелостью и недальновидностью жениха. Доктор-жених, молодой или старый, помимо диплома и любви должен предъявить невесте нечто осязаемое и хорошо видимое, что можно надеть или во что можно войти. Невинность невесты тоже желательна, как лучшая премия за научные успехи, но во избежание конфуза жениху бывает полезно с самого начала заручиться помощью надёжного ассистента, пишущего диссертацию под руководством новобрачного.

Четвёртый брак, или академический брак, это женитьба члена-корреспондента Академии наук или полного академика. Для определения возраста невесты (n) в зависимости от возраста жениха (m) до сих пор ещё нередко предлагают формулу n = 100 – m, однако её следует считать устаревшей и применять не к невесте, а для вычисления оптимального возраста объекта сексуальных вожделений престарелого учёного, ибо фактически невесты бывают старше. Так, если жениху 90 лет, то невесте может быть 35, и это считается вполне приличным, хотя и противоречит формуле, требующей в данном случае любви к десятилетней девочке. И, наконец, эта формула ставит в затруднительное положение академика, случайно дожившего до ста лет. Академбрак нельзя назвать ни разновидностью пенсионного брака, ни зрелым браком: скорее всего, он объединяет плюсы того и другого, но стоит ближе к зрелому, ибо свидетельствует о высшей степени социальной зрелости невесты. Относительно невинности академневест автор не располагает надёжными материалами.

Примечательно, что все четыре вида брака научных работников, в отличие от браков прочих тру-щихся, имеют детородное значение, причём на каждой ступени оно растёт, увеличиваясь к старости! Молодой учёный, сдерживавший свои позывы к размножению по вполне понятным причинам, может уступить инстинкту, пасть жертвой случая или хищницы на склоне лет. Для академиков, привыкших к соавторству, это не составляет труда.

Из изложенного видно, что девственность невесты при молодости и непреклонном возрасте жениха является ценным сокровищем, которое надо беречь и восстанавливать после каждой аварии, и уж во всяком случае не швырять под ноги первому встречному. (Чтобы не отдаться мужчине под влиянием алкоголя, члены-корреспонденты Академии педагогических наук [16] рекомендуют отроковице предварительно съесть ломоть хлеба с толстым слоем сливочного масла). Сохранять невинность девушкам помогает сформировавшаяся ещё в школьные годы привычка к петтингу, лучшими партнёрами для которого служат интеллигентные влюблённые юноши и слабохарактерно-нежные мужчины, гоняющиеся за изысканными наслаждениями. Овладеть девственницей с первого раза – всё равно что выпить залпом стакан марочного коньяка. На то и другое способен грубый, примитивный мужик, но не утончённый интель. Благодаря петтингу добродетельные девушки могут годами бесстрашно купаться в сперме и захлёбываться ею, вполне справедливо не считая это половой связью, и тем самым беречь сокровище для платёжеспособного покупателя с патриархально-азиатской моралью. Таким образом, девственность снова входит в моду вместе с православием, но сохранять её после 25 лет мы всё же не рекомендуем, ибо она превращается в тяжёлую болезнь. Затянувшаяся девственность – единственное психическое заболевание, которое локализуется в

нижней половине тела и подлежит оперативному лечению [17].

Разные типы браков возможны потому, что люди их не только заключают, но и расторгают. Поднявшись на очередную ступень карьеры, учёный-муж, вдохновлённый примерами коллег, решает, что теперь ему можно несколько изменить образ жизни и протянуть ножки по новой одёжке. Составной частью реформы быта является и замена старой жены на молодую. Научному работнику, профессору, всегда окружённому молодёжью, сделать это легче, чем инженеру завода, тем более, что кандидатка в лице руководимой Ассистентки давно уже зреет в стенах института или на кафедре, дожидаясь своего часа.

Смена жены пугает мужчину слабовольного, инертного, скупого или задавленного нуждой. Человеку энергичному и обеспеченному новый брак хотя и приносит дополнительные хлопоты, но во многих отношениях служит вдохновляющим стимулом. Очередная женитьба усиливает кровообращение, освежает мозги, как проветривание затхлого помещения. Частыми приливами крови к мозгу и в противоположное место промываются оба полюса мужского организма, что при старой жене стало невозможным. В результате учёный может овладеть новыми методами не только в половой жизни, но и в науке. Иногда он проникает в совершенно новое научной направление (как правило, развившееся за рубежом) и сам же становится его основоположником (в нашей стране).

По тому, как учёный выступает, одевается, держится в обществе, можно догадаться, хорошо ли он пользуется гениталиями и достойные ли у него партнёрши. Лишь тот может понять молодёжь, кто сам тесно с нею общается. Профессор, чтобы идти в ногу со временем, должен завести подругу среди студенток. Из pillow talk со своей girl он узнаёт, чем нынче дышит молодёжь, и старается хотя бы в умственном отношении не отстать от ровесников своей возлюбленной. В последней заграничной командировке он не пожалел долларов на отличную голубоватую вставную челюсть, и теперь никакие поцелуи взасос и с погружением языка в рот ему не страшны. (Ежегодно в Москве умирает от любви несколько женщин, подавившихся или поперхнувшихся изделиями отечественных стоматологов). Другой трёподаватель, не сумевший обзавестись студенточкой, быстро опускается и перестаёт следить за собой. Он начинает говорить на собраниях и лекциях о своём испортившемся пищеварении, шаркает ногами, жалуется на старую жену или на вороватость и хамство домработницы, наконец, впадает в такой маразм, что перестаёт понимать, чт; ему говорят, и сам начинает заговариваться. Только в редкие моменты переаттестации былая сообразительность на короткое время возвращается к одряхлевшему профессору, как дар речи к отрубленной голове, призывающей мстителя, и он показывает коллегам чудеса клоунады.

Стимулирующее значение новой любви особенно важно для учёного в глубокой старости. В этом случае любовь творит настоящие чудеса. Академик, влюбившийся в школьницу, просто перерождается на глазах у изумлённой публики. Он изобретает новую науку идионику, противопоставляя её зарубежной идеалистике; обнаруживает высокий интеллект у своего домашнего кота; описывает в Докладах Академии наук климатические циклы, открытые на даче; превращается в попу лизатора науки, расставляя в своих старых сочинениях вопросительные и восклицательные знаки, междометия и многоточия; становится лирическим поэтом, открывая заново хориямбы и ямбо-хореи; высказывает свои экспертные соображения о судьбе Атлантиды или града Китежа; выпускает трогательные мемуары; выступает с докладом «Как самому стать академиком». Журналы «Турист», «Смена», «Пионер», «Мурзилка», издательства «Детская литература» и «Малыш» нарасхват берут всё, что он напишет, да и сами готовы за него написать, что нужно, лишь бы он соблаговолил оказать им честь – разрешил поставить над печатным текстом своё авторитетное имя.

Изменения в социальном положении научных работников, ведущие к распаду и возрождению их семей, поддаются объективным измерениям. Роковым сроком, достаточным для полного распада семьи, следует считать период, в течение которого изменяется вдвое так называемое базовое соотношение показателей социального статуса супругов, т.е. то соотношение, которое существовало в момент заключения брака. Хотя счастье ни для кого не заключается в одних только деньгах, они, за неимением других разработанных показателей, могут в какой-то мере служить универсальным мерилом социального благополучия. Сознательно упрощая проблему, будем считать доход единственным показателем социального положения. В таком случае мы можем утверждать: семья распадается, если первоначальное соотношение доходов обоих супругов изменяется более чем вдвое. Допустим, что сначала доход мужа был вдвое больше дохода жены. Значит, семья распадётся к тому моменту, когда доход мужа станет в четыре раза больше чем у жены. При неизменном доходе жены для распадения семьи достаточно, если муж удвоит свой доход. Время, в течение которого это происходит, называется периодом распада семьи.

Закон распада семьи в его денежном выражении применим, строго говоря, лишь к нетворческим работникам, причём надо учитывать и стоимость благ, получаемых тру-щимися бесплатно. В данном случае мы вынуждены приравнивать творческую интеллигенцию к прочим работникам, тем более, что и в деятельности продвигающегося учёного творческий компонент с годами неуклонно уступает место административно-бюрократическому.

Согласно закону распада семьи, период, в течение которого базовое соотношение показателей социального статуса изменяется в ;2 = 1,41 раза, мы назовём периодом полураспада семьи. К концу этого периода муж заводит постоянную любовницу, но, по-видимому, изредка спит и со своей женой (автору нее удалось это проверить путём визуальных наблюдений, а удовлетворительной методологии опросов на эту тему пока нет). Такое положение для супруги следует считать оптимальным, и она должна положить все силы на то, чтобы дальнейшее продвижение мужа прекратилось. Пусть лучше он временами кидается на эпизодические заработки, лишь бы не повышался в чине и звании по месту основной службы, ибо дальнейшее повышение приведёт семью к полному распаду.

Законы распада и полураспада семьи суть законы эмпирические и статистические, это перекодированные протоколы массовых наблюдений, проведённых в уникальных условиях, не поддающихся повторению и проверке. Вследствие недетерминированного характера этих законов, их невозможно ни доказать, ни опровергнуть, поэтому они должны быть приняты на вооружение. Эти законы можно было бы назвать именем их первооткрывателя, если бы автор настоящего трактата не открыл еще много куда более важных законов.

Семья, задержавшаяся в состоянии, близком к полураспаду, – это, по-видимому, вполне осуществимый идеал. Полураспавшаяся семья ещё поддаётся безболезненной консервации. В здоровой семье тактичный муж не позволяет себе вкушать сладость раскаяния и не говорит жене: «Прости, милая, я тебе изменил, клянусь, что в последний раз», а жена, хотя и уверена, что у мужа есть любовница, не портит себе жизнь проверкой этой гипотезы, но ограничивается тем, что говорит сослуживицам:

– Сегодня мой не надел кальсоны, значит, пошёл к этой девке. Из приведённого высказывания следует, что лучшим средством для консервации практически

здоровой, т.е. полураспавшейся семьи, является наличие у обоих супругов чувства юмора. Для воспитания этого чувства необходимо быть достаточно интеллигентным и регулярно читать ненагрузочную часть журнала «Иностранная литература» [18].

Чтобы облегчить читателям выводы из моего исследования, я возьму на себя смелость обратиться к ним с некоторыми советами.

Девушки-студентки, обладающие московской (bzw., ленинградской, союзнореспублично-столичной) пропиской! Не спешите выходить замуж за ровесников, особенно иногородних, ибо это коты в мешках. Даже самый трезвый из них ещё может стать алкоголиком. Лучше наслаждайтесь с ними любовью вне брака.

Будьте осторожны при выборе мужа из среды инженеров и техников чисто производственных учреждений, прежде всего заводов, особенно тех, чьи архитектурные формы напоминают почтовый ящик. Неудовлетворённый профессиональной деятельностью и не нашедший в ней выхода своему техническому творчеству, такой инженер весь свой досуг направит на любительский труд и домашнее изобретательство. Вам, может быть, понравится, когда ваш муж соорудит полочки во всех углах квартиры и покроет стены панелью, не проницаемой для космических лучей; возможно, вас заинтересует и нового типа замок с электронным соседоуловителем, автоматически опускающим на голову вошедшего утюг, за которым он пришёл к вам; но когда ваша единственная спальня превратится в судостроительную верфь или в цех для испытания аквалангов, вы взвоете. Вы состаритесь, пока ваш муж своими руками построит дачу из материалов, которые он «достал», а в походе с ним на самодельном катамаране будете так же склоняться над плитой, с тою лишь разницей, что камбуз там вдесятеро теснее домашней кухни.

Милые девушки! Держитесь подальше от юношей, которые ещё в студенческом читальном зале, вместо того, чтобы готовиться к семинару, листают журнал «Катера и яхты». Обходите стороной коллекционеров, бойтесь нумизматов и бонистов. Сифилитика, говорят, ещё можно вылечить, филателиста – никогда! [19]. (Ты же, юноша, не спеши обнажать перед девушкой своё хобби. Пусть она сначала рассмотрит твою личность).

Не связывайтесь с молодыми гениями, подающими большие надежды. Во-первых, эти надежды редко оправдываются; во-вторых, все гении немножко чокнутые; в третьих, у них трудный характер; в четвёртых, гений может принести вас в жертву своей великой миссии; в пятых… впрочем, достаточно и сказанного. Подавляющему большинству моих читательниц связь с гением не угрожает, тем более, что распознать такового без посторонней помощи нелегко.

Милые девушки! Выходите замуж за людей, которые твёрдо, обеими ногами стоят на средней ступени вашей социально-профессиональной лестницы, но не способны подниматься по ней слишком быстро. Выходите, милые студентки, замуж за обыкновенных кандидатов наук, не старых или по крайней мере моложавых. Не плохо, а пожалуй даже хорошо, если ваш избранник уже был женат или имеет побочных детей, лишь бы его не обременяли алименты. Если он и станет доктором наук, то не скоро, а в своё время, до того же вы успеете его связать детьми, кооперативной квартирой и прочими приобретениями. Нарисуйте на шкале вашего финансового манометра красную черту на отметке 1,4 и не позволяйте стрелке переваливать через неё насовсем. Пусть она только кол еблется возле этой черты. Если вам стало не хватать на тряпки, пошлите мужа на заработки на Крайний Север или в развивающуюся страну. Если можно, поезжайте туда с ним сами. На худой конец, отправьте его в студенческий стройотряд или на рыбную путину, но так, чтобы по возвращении он почувствовал, что экзотика кончилась, а реальность – это прежняя жена и тот же образ жизни. Таким образом вы и денег достанете, и отвлечёте мужа от опасного для вас восхождения по ступеням карьеры.

Если, выйдя замуж за кандидата наук, вы почувствовали, что уже через пять лет он защитит докторскую диссертацию, то спешите родить ему второго ребёнка. Тем самым вы отсрочите роковой момент удвоения той части его дохода, которую он может использовать для своекорыстных наслаждений, спустит очередной «девке».

Воистину опрометчивы женщины, помогающие своим мужьям получить учёную степень. Они думают, что утолщают сук, на котором сидят, а на самом деле лишь подрубают его для своей преемницы.

Женщина! Не радуйся, если твоему ещё не старому мужу коллеги предсказывают, что он станет академиком. Женой академика будешь не ты, а другая, которая ещё не родилась.

Когда учёный-муж бросает надоевшую спутницу жизни, то не может не задуматься над вопросом: а куда же её девать? Суверенные личности, не имевшие над собой никакой власти, кроме страха перед заговорщиками, как то императоры, цари, короли, диктаторы и прочие тираны, решали эту проблему просто: они отправляли использованных женщин на тот свет – прямо либо посредством заточения в башню, монастырь или иной экскурсионный объект, где скорая кончина была им гарантирована. Их примеру следовал и Синяя Борода, но был наказан: quod licet Jovi, non licet bovi. Прочие деятели эксплуататорского общества поступали иначе: они выдавали своих наложниц замуж за кого-либо из эксплуатируемых ими мужчин. Когда с эксплуатацией человека человеком было покончено на одной шестой, а затем и на одной пятой земной суши, содержание покинутых жён и любовниц взяло на себя государство. Одной из форм их социального обеспечения и являются рассматриваемые нами научные учреждения.

Если старая вещь нам более не нужна, мы её дробим и спускаем в мусоропровод или даём ей возможность полежать на свалке разбитых унитазов, которая называется двором жилого дома. В конечном счёте, после очередного субботника-воскресника, этот хлам вывозится за город, в лесопарковый пояс. Но бывают такие старые вещи, которые нам жалко уничтожать, хотя они и не нужны, и мы складываем их где-либо в подвале или на чердаке. Физически они ещё существуют, но функционально их уже нет в нашем обиходе. У нас не поднимается рука их выбросить. Это сделают наследники после нашей смерти.

Теперь вообразите, что вы ежедневно проходите в хорошо обставленный рабочий кабинет через грязный чулан, где стоит старая мебель и испорченные приборы. И вы получите представление о типичном научно-исследовательском институте. Его чулан – это многочисленные стареющие женщины. Всех их кто-то когда-то пригрел, кто-то устроил на работу. Возможно, это был их нынешний начальник, который теперь не знает, как от них избавиться. Тяжёлая расплата за женолюбие!

Исключение из мрачной картины являют лишь молодые специалистки, стажёрки, студентки, полные энтузиазма и обожаемые своими Шефами. Приятно видеть, как серьёзно они относятся к своему научному будущему. Лучше всяких цветов украшают они родной институт, прекрасны они в периоде их цветения, но оно, увы, непродолжительно; для них уже заготовлено место на свалке.

«Женщины вдохновляют нас на великие дела, но мешают их выполнению». Мы приближаем к себе подруг, когда они нас стимулируют, но удаляем их, когда они становятся нам помехой. Таким образом, женщину можно считать сырьём и катализатором для научного творчества. Оборачивается это сырьё довольно быстро, амортизация его весьма велика, хотя как вещество оно обладает долговечностью и не разлагается на свету. Период эффективного использования женщины мужчиной в научной работе и в личной жизни составляет в среднем что-то около двух лет; далее для женщины наступает пожизненное прозябание.

Я помню многих, чьи глаза горели на научных семинарах, кто рвался в экспедиции, пел со мной

у костра… Где вы теперь, мои милые сёстры? Слёзы наворачиваются при мысли о вашей участи. Об одном только думаете вы ныне: как бы заработать на приличную пенсию. Давным-давно прокляли вы высшее образование, университет и тех, кто вас туда вовлёк, а коварные вовлекатели-соблазнители по-прежнему витийствуют на кафедрах и зазывают в науку многие поколения невинных девушек, подавляющему большинству которых быть может с самого начала лучше было бы идти непосредственно замуж, минуя аспирантуру и даже вуз.

В нарисованной нами печальной картине мужчины выглядели какими-то злодеями, которые швырялись женщинами, как вещами. Справедливости ради скажем, что и женщины, защитившие диссертацию, нередко разрушают этим семьи научных работников и честных тружеников. Удвоение дохода или прочих социальных достоинств жены при неизменном статусе мужа для семьи столь же интеллигибельно (гибельно для интеллигенции). Редкость подобных случаев помогла им ускользнуть от внимания социологов, но автору известно несколько таких фактов, кои ниже обобщены в одном повествовании.

Некий юноша, тщедушный недоносок, мучимый комплексом сексуальной неполноценности, хилый, но глубоко интеллигентный мальчик из Хорошей семьи, с помощью родителей берёт себе в жёны свежую, здоровую, красивую девушку с Периферии. Он вводит её в свой дом, где его мамаша ещё до регистрации брака обучает её мыться в ванне, в правильном направлении подмываться и подтираться, и постепенно из невесты выветривается деревенский запах. Став женой, она быстро овладевает московским произношением, завершает высшее образование, становится светской дамой и, наконец, защищает диссертацию. Семья вне себя от восторга, торжествует и ходит гоголем недалёкий муж, и только вещее сердце свекрови предчувствует неладное. Так и есть! В один «прекрасный» день эта неблагодарная свинья, эта змея, пригретая на четырёх грудях, уходит от своих благодетелей и забирает ребёнка, лишая их всех радости быть отцом, дедом и бабушкой, закрывая своему исчадию путь к профессорской карьере, а себе – к заграничным командировкам.

Кто же новый избранник «этой шлюхи», кому продалась она, удовлетворяя свои низменные инстинкты? Уж не клюнул ли на неё наш старый знакомый, почтенный академик? Или это знаменитый кинорежиссёр (полноте, она же не снималась в кино!)? Или модный поэт, походя (и похотью) разбивший не один десяток сердец?

Нет! Это совершенно не образованный, вовсе не молодой, ничуть не красивый и отнюдь не здоровый, более того, увечный, одноглазый и одноногий, грязный и лысый прокуренный мужик с гнилыми зубами и бородавками. Всю ночь он храпит, всё утро кашляет, весь день плюётся и кидается окурками, а весь вечер смотрит «телевизер». Типичный честный труженик! О наличии у него какого-либо крупного мужского достоинства тоже ничего толком не известно.

И никому невдомёк, что женщина, которую все осуждают, на самом деле совершила величайший акт полового самоутверждения. Она захотела стать хозяйкой своей жизни, своего счастья. Много лет её держали и холили, как комнатную собачку. Много лет благодетели давали ей понять, что всем своим становлением как личности она всецело им обязана, что её осчастливили. А она всё это терпела.

За что она любит своего нового мужа? Это её личное дело. «Любовь – это когда у двоих есть тайна», – говорил Г.А.Харчев – первый советский философ, наступивший на эту скользкую тему. Раз данную тайну никто не может разгадать, значит, это и есть настоящая любовь. Да, эта баба его почти содержит, она даёт ему деньги на водку. Ведь это её мужик, её любовь, право на которую она завоевала. Для того-то она и защищала диссертацию, чтобы спать, с кем хочется. Разве мужчины так не поступают?

Мальчики из Хороших семей! Не берите в жёны провинциальных девушек «от завода и пашни». Не счастливьте их квартирой, пропиской, дипломами и связями родителей. Дайте возможность честным труженицам самим ковать своё счастье. Не навязывайте никому благодеяний, если не хотите, чтобы облагодетельствованная особа вас придушила или, что ещё хуже, отобрала половину жилплощади и имущества и унесла с собой весь приплод.

Всему виной феминизация науки, т.е. широкое проникновение в неё женщин. Многие виды человеческой деятельности были сперва достоянием мужчин, но рано или поздно становились доступными прекрасному полу. Наука в этом отношении не исключение. Феминизация какой-либо социальной сферы неизбежно влечёт за собой и её борделизацию, однако последняя в науке не достигает той степени, до которой она дошла среди работников театра и кино. В системе учебных заведений наивысшим коэффициентом борделизации обладают педагогические институты.

Глава 5

НАУЧНО-СЕКСУАЛЬНОЕ

САМОИЗНУРЕНИЕ ЖЕНЩИН

Блажен, кто смолоду был молод.

А.С.Пушкин

У молодой женщины, мечущейся между наукой и сексом, развивается синдром научно-сексуального самоизнурения – такое состояние, когда человек, предаваясь сексу и отдыху, терзается мыслями о незаконченной научной работе, а работая, обуревается сексуальными позывами и стремлением к развлечениям. Синдром научного и учебного сексуального самоизнурения возможен лишь у тех, у кого рабочее время административно не отделено от свободного: у студентов и аспирантов в дни, месяцы и годы, предоставленные для написания курсовой, дипломной работы или диссертации, для подготовки к экзаменам; у научных сотрудников, пользующихся библиотечными днями, аспирантскими и экзаменационными отпусками. Синдром этот развивается у лиц обоего пола, но больше свойствен женщинам, о которых и пойдёт у нас речь.

Когда молодая жертва науки или учёбы предоставлена самой себе, перед ней становится дилемма: работать или развлекаться? Работа, как правило, такова, что её не выполнишь в один присест. Вообще же она неопределённа и бесконечна во времени, потому что обладает способностью к самовозрастанию: чем больше ты написал, тем дальше твоё сочинение от завершения, и приходится его обрывать на полуслове, чтобы уложиться в заданный срок, а если срок не ограничен, то и работа никак не может закончиться. Большинство из нас склонно жаловаться на недостаток времени для творческой работы, но как только мы его получаем, оказывается, что мы не умеем им пользоваться. Главное же терзание состоит в следующем: что делать сегодня? Жить или работать? Если работать сейчас, то когда же жить? Трагедия заключается в том, что для накопления научного багажа и для апогея половой жизни нам предоставлено одно и то же время – молодость. Но у мужчины молодость длиннее и многократнее; кроме того, он может свои физические недостатки до некоторой степени компенсировать социальным положением и интеллектуальным влиянием на партнёршу, что женщине удаётся крайне редко.

Учёный не обязан быть сухарём и аскетом, но научная работа несомненно хотя бы в отдельные периоды требует аскетического образа жизни. Молодой учёный мужского пола может тешить себя мечтой, что после тридцати лет он позволит себе немного погулять Женщина после тридцати никогда не наверстает того, что упустила раньше, и как бы хорошо ни сложилась в дальнейшем её личная жизнь, одна только мысль о том, что она, возможно, не до конца воспользовалась своей молодостью, будет отравлять несчастную до гробовой доски.

Работать или отвечать на позывы плоти? Женщина несомненно хочет работать, но это желание особого рода. Это не то желание, которое бывает у настоящего творческого работника, когда жалко ложиться спать, потому что не хочется прерывать поток мыслей; когда с работой расстаёшься как с возлюбленной; когда утром торопливо глотаешь кусок, чтобы поскорее засесть за пишущую машинку или бежать в лабораторию (если не удаётся там постоянно ночевать); когда «понедельник начинается в субботу» (братья Стругацкие).

Нет, конечно, нашей аспирантке такое состояние тоже известно, и не только по книгам, не только по знакомству с Шефом, но и немного по собственному опыту. И она испытывала моменты творческого подъёма, одна и в лучшие дни общения с любимым руководителем, но такие мгновенья, ощущавшиеся ею как счастье, были для неё всё же скорее исключением, чем правилом. В основном научная работа выглядит как тягостное выполнение неизмеримо большого и довольно расплывчатого задания, которое женщина сама позволила на себя возложить. Это как бы добровольная жертва; отказаться от её принесения нельзя хотя бы потому, что на неё уже затрачено много времени, которое, если прервать работу над темой, придётся считать потерянным. Таким образом, научная работа или уч ёба превращается для большинства молодых женщин в своего рода утончённое психическое самоистязание.

Когда девушка утром (точнее, перед обедом) садится за работу, она несомненно хочет работать, хочет этого как личность, рассматриваемая вообще. Однако её слабому и нежному организму, управляемому в значительной степени подсознанием, в данный момент работать не хочется. Чего же хочет она на самом деле? Она хочет захотеть работать. Хочет, чтобы кто-то привёл её в рабочее состояние. К сожалению (или к счастью) мужчины, отвлекающие молодую научную работницу телефонными звонками, способны только оторвать её от работы, что им в конце концов и удаётся, ибо девушка в глубине души сама хочет, чтобы ей помешали.

Помимо обстоятельств, явно препятствующих или способствующих работе дома и в библиотеке, существуют обстоятельства «благопрепятствующие», т.е. такие, которые формально работе не мешают, но позволяют отлынивать от неё под благовидными предлогами. Наукообразная девушка отмахивается от приятных предложений погулять, выпить, сходить в кино или в театр, принять у себя мужчину или посетить его холостую квартирку, но, как это ни парадоксально, охотнее принимает неприятные предложения: сходить в магазин, отнести бельё в прачечную, встретить приезжающую тётю или посмотреть за соседским ребёнком, потому что это выглядит как выполнение долга. Научная работа – это тоже долг. И вот один вид долга вытесняется другим. Альтруистический акт (помощь осточертевшей тётке) оценивается выше, чем эгоистический (помощь самой себе). Так хитрое и ленивое подсознание одерживает победу над слабым сознанием и наша молодая учёная погружается в бытовую суету. Разрываясь между работой и бытом, поминутно отвлекаемая, так и не приведшая себя в рабочее состояние, она наконец чувствует усталость и начинает понимать, что за оставшуюся часть дня всё равно ничего не сделаешь. Казалось, весь её организм только и ждал момента, когда она решит, что сегодня можно уже не работать. Тогда наша девушка отвечает на первый же телефонный звонок и предаётся сладостному разгулу. В следующий библиотечный или выходной день всё повторяется.

В самосознании девушки развивается научно-учебное ханжество: стремление уверить себя и других в том, что она любит свою работу и уч ёбу, показное старание. Она пытается доказать окружающим, что серьёзные цели у неё важнее секса и развлечений; она постоянно демонстрирует это, чтобы обмануть самоё себя.

Для человека, рационально организовавшего свою деятельность, нормальным является ритмичное чередование работы и отдыха при условии, что эти занятия не мешают друг другу. Тому, кто не получает от своего труда большого удовольствия, полезно на работе не отвлекаться мечтами об отдыхе, а на отдыхе не думать о работе. Творческому работнику и на пикнике не возбраняется обсуждать свои профессиональные проблемы, лишь бы это не наводило скуку на дамское общество. Обычно мужчины выбирают тему для разговоров по принципу: «На работе о бабах, с бабами о работе» (точнее, о дрязгах в рабочем коллективе). Но главное, что желательно и для сталевара, и для профессора философии – это чтобы работа и отдых не отравляли друг друга. Именно последнее и происходит с девицей, мечущейся в состоянии научно-сексуального самоизнурения. Развивается оно не изолированно, а на фоне всеобщей безалаберности и разбазаривания времени, представление о чём даёт нижеследующий

Типовой распорядок жизни молодого учёного

в научно-исследовательском институте

Понедельник. Лаборанток посылают на рынок за овощами для банкета.

Вторник. Защита диссертации благодарным аспирантом-целевиком с Юго-Восточной Периферии. Товарищеский ужин. (Чем ничтожнее диссертация, тем пышнее банкет. Для младших научных сотрудников из Нечернозёмной зоны это прежде всего возможность хорошо поесть). Сплачивание отдела или сектора. Начало установления новых неформальных контактов между учёными обоего пола.

Среда. Продолжение контактов в непринуждённой обстановке, тошнота и промывание желудков.

Четверг. Раскаяние, диета и постельный режим в библиотечный день.

Пятница. Всеобщее присутствие в коридорах и на лестничных клетках. Курение до одурения. Все спрашивают: «Ну, как добрались?»

Суббота. Обычно начинается с мигрени. Благородной попытке пожертвовать выходным днём ради науки мешают друзья, родственники, семья и домашние заботы, а иногда и приглашение Шефа пойти с ним в Дом учёных [20].

Воскресенье. Угрызения совести на пороге публичной библиотеки заканчиваются культпоходом в ближайший кинотеатр.

С понедельника описанный цикл возобновляется. Так проходят многие дни, месяцы, годы. Sic transit gloria mundi.

К научно-сексуальному самоизнурению примешивается общее разочарование в жизни, вызванное усталостью, выветриванием юношеских идеалов, личными неудачами и нуждой (см. гл. 3), и в результате у большинства научных работниц уже к 30 годам наступает научно-сексуальный климактерий – угасание первоначального научно-полового энтузиазма. Женщина начинает ощущать себя выпавшей в осадок, скатившейся на дно, и думает, что впереди уже нет ничего яркого; её покидает свойственное молодёжи постоянное ожидание и предчувствие лучшего будущего, она смотрит на дальнейшую жизнь скептически. Лишь большой подъём и редкая сплочённость коллектива, решающего важную проблему под талантливым руководством, может смягчить и отсрачить наступление этого печального периода у женщин.

Обывательское представление о какой-то противоположности и даже непримиримости эмоционального и рационального начал в человеке привело к тому, что наши девушки помещают любовь, красоту, романтику и вообще всякие чувства в область антирационального, противятся возможности внести порядок в свою повседневную деятельность. Самую мысль о вмешательстве разума в половую жизнь они считают кощунством, а того, кто это проповедует – циником, сухарём, неспособным к любви. Идеал девушки – это мужчина рациональный в работе, но самозабвенно-безумный в любви. Против этого не стоило бы возражать, если бы самозабвение всегда было искренним. К сожалению, чаще бывает наоборот. Сквозь глаза, прищурённые в момент экстаза, девушка не видит или не хочет видеть, как её якобы обезумевший от страсти партнёр поглядывает на часы, подсчитывает свои денежные затраты или прикидывает, под какими предлогом ему завтра увильнуть от свидания. Она ничего этого не видит и не слышит, ибо полна религиозной веры в могущество любовных заклинаний, которые легче заучить дураку, чем повторять человеку мыслящему [21].

Попойки, курение, вечерний кофе, бессонные ночи накануне экзаменов, расплата мучительным недосыпанием за каждый вечер, проведённый не в одиночестве, нерегулярность или длительное отсутствие полового удовлетворения, конфликты с родителями, страх забеременеть, аборты, недовольство работой и сослуживцами, изнурение учёбой не по призванию – и в результате неврозы, мигрени, выкидыши, больная печень до тридцати лет. Ещё сто лет такой жизни, и мы вымрем [22].

Кто же выведет девушек из ужасного физиологического беспорядка? Не школа, не лекции врачей в районном доме санитарного просвещения, не выступления академика перед молодёжью, не назидания родителей и не советы пенсионера, на себе испытавшего благотворность кефира и частых клизм. Все эти советы и предписания только усилят влечение к запретному и нездоровому, а их источник, кто бы он ни был, ассоциируется со старостью, импотенцией, трусостью, бедностью, скупостью [23]. Лишь очень хороший сексуальный партнёр, иметь которого посчастливится быть может одной женщине из сотни, способен не только удовлетворить её в постели, но и организовать всю её жизнь (подчёркнуто взволнованной читательницей [24]). О таком партнёре-руководителе мечтает, пусть бессознательно, чуть ли не каждая девушка, вокруг этого и вращаются все её помыслы и поиски. Вот тут-то мы и возвращаемся к проблеме сексуального шефства. Только твёрдое, последовательное, идущее до конца руководство может избавить девушку от физиологического беспорядка и научно-сексуального самоизнурения.

Если это не под силу официальному Шефу, его должен заменить теневой Шеф – муж или любовник женщины, способный организовать её деятельность в рабочей обстановке. Если женщина работает дома, то и её сексуальный Шеф должен торчать там же, буквально у неё за спиной, но в то же время не мешать ей, не превращать её в домашнюю хозяйку. Задача нелёгкая! Откровенно говоря, автору не известны способы её решения, так что идея теневого сексуального шефства остаётся пока чисто гипотетическим предположением. Быть может, для её осуществления необходим научный вариант того, что французы называют «m;nage ; troi».