Шэмани

Пролог

    В пустом каменном коридоре стояла неживая гулкая тишина. Её не нарушало даже потрескивание факелов, потому что их здесь и не было. Хозяину Цитадели свет был не нужен, как и его сателлитам. А немногочисленные рабы-люди сюда даже не смели заходить. В гробовом безмолвии, внезапно раздавшийся тихий скрежет, прозвучал оглушительно, как выстрел. Шум тут же стих, словно издающий его сам испугался. Но мгновения пролетали, ничего не происходило и скрежет снова повторился, правда уже гораздо тише, осторожней. Раздался щелчок. А потом в погружённом во тьму дверном проёме показалась пара горящих льдисто-голубых глаз.

    Секунды шли, стоящий за дверью боялся дышать, чутко улавливая малейшие оттенки тишины, пока не решил, что ждать и прятаться больше нельзя. Через порог на холодный камень ступила босая детская нога и, спустя миг, вдоль стены метнулась маленькая тень, скользя бесшумно и стремительно. В худенькой детской груди обезумевшей птицей билось сердечко, стуча так громко, что ребёнку казалось, его слышно во всей цитадели. И хуже всего было понимание, что если тут появится хоть кто-то из проклятого ордена, то действительно услышит, и почувствует. Не умела она ещё так хорошо прятаться, чтобы обмануть этих тварей. Тем больше было причин спешить, тем важнее было быть осторожней.

    Они где-то близко. Иначе она бы не смогла открыть эту дверь. Так папа учил. И она впервые смогла сама это сделать. Жаль, он никогда не увидит. Зато мама сможет. И сестрёнка. Если она успеет их спасти. Слёзы затуманили взгляд, и тонкая ручка нетерпеливо смахнула предательскую влагу, мешающую видеть. Нельзя. Нельзя быть слабой.

    Голоса она услышала издалека. Холодные, бездушные мужские и тонкий, надтреснутый детский. Ребёнок горестно плакал, захлёбываясь слезами, зовя маму, и от этого звука у замершей на миг девочки волосы на голове зашевелились. Сестра. Метнулась вперёд, едва сдерживая рычание, готовая клыками вонзиться в тех, кто посмел обидеть маленькую Ави, готовая глотки рвать тем, кто отобрал у неё всех, кто убил отца и забрал маму с сестрой. И затормозила за углом, призывая себя к самоконтролю. В голове, словно наяву громыхал, стучал вместе с пульсом голос папы: “Нельзя, Шэми. Возьми себя в руки!”

    И она взяла. Зажмурилась на миг, мотнула головой, сжимая челюсти, и осторожно  выглянула из-за угла. Дверь была распахнута. И там горел свет. Не то, чтобы это что-то решало. Твари всё равно видят в темноте не хуже неё, а может даже лучше. Но свет заставлял её чувствовать себя более уязвимой. Обманчивое чувство. Ведь уязвимой она была и без него.

    – Ты уверен, что это именно та девчонка? – скрежетнул металлом по камню голос хозяина Цитадели.

    – Там не было никакой другой. – ответил тот, кто на её глазах перерезал горло папе.     

    – Дочь ключника должна была быть старше.

    – Это его дочь, мессир. – кажется обладатель второго голоса боялся своего собеседника, не меньше, чем она.

    Тонкий слух Шэми уловил едва слышные шаги и плач Ави превратился в испуганный визг, тут же оборванный холодным приказом.

    – Заткнись! Смотри на меня! – сестрёнка тонко заскулила и у неё не осталось сил терпеть это.

    Неслышной тенью сорвалась она к двери, сама не зная, что будет делать. Вспомнила все папины уроки, хоть и понимала, что сил спрятать себя от взгляда этих монстров у неё нет.

    – Это не она. – хлестнул ледяной плетью голос мессира. – Ты принёс бесполезного щенка, вместо первенца и наследницы Скользящего.

    Что-то залепетал второй собеседник, завизжала Ави, в голове всё сместилось от дикой ярости и в следующий миг Шэми осознала себя несущейся к высокой тощей фигуре, держащей за горло на вытянутой руке её кроху сестру.  Полные панического ужаса голубые глаза, болтающиеся в воздухе маленькие ножки, сиплый хрип и собственное рычание, когда она стремительным рывком бросилась на врага. Всё это смазалось в её голове и следующее, что она смогла осознать, что теперь уже её держат за шкирку ледяные пальцы. А багровые жуткие глаза смотрят прямо в душу, и в них пылает промораживающее до костей торжество.

    – Как интересно. Я рад, что ты сама ко мне пришла.

Глава 1

Мне давно уже стоило очерстветь душой и не оплакивать каждого, чей порог переступала моя нога. Но я не могла. И до сих пор помнила все глаза, которые довелось погасить. Буду помнить и эти. Хотя, возможно, Мессир отменит приказ, если его заинтересует услышанное. Если он посчитает Провидца нужным. 

В комнате царил полумрак. Мои шаги не потревожили тишину этого уединённого дома. В этот раз я пришла не одна. Вместе со мной через дверь прошёл мой хозяин. И если бы я имела право на собственное мнение, то точно пришла бы к выводу, что старик Жуарэ всё-таки ему нужен. Либо то, что он увидел.

На стене мерно отсчитывали время старые часы, и мои удлинившиеся уши уловили шуршание здвигающихся стрелок. Где-то едва слышно гудела охлаждающая камера, и вибрировали магией сигнальные артефакты. От кого-то другого они возможно бы и защитили. Повернув голову, я потянула носом воздух, раскладывая его для себя на составляющие запахов. Пыль, чай с травами, ароматы еды и табака, мыльного порошка, грунта. И запах человека. Мужчины, старого. В нём не было страха. Пока. Мягко повернулась на носках и двинулась туда, куда вело чутьё. Было немного странно, что нигде в доме не горел свет. Неужели он ждёт, что это кого-то обманет? Под стопами пружинил густой ковёр, сквозь открытые окна долетал звук морского прибоя. Обминула стол, заваленный газетами и журналами. В основном о садоводстве. Интересно. Один из сильнейших на Явари провидцев, тот кто предсказывал судьбы сильных мира сего и целых стран, оказывается любил выращивать цветы. Это ведь его дом. Почему он не попытался спрятаться? Почему позволил так легко себя найти? 

Когда Мессир дал мне новое задание, назвав имя Жуарэ Моньи, я приготовилась долго и кропотливо идти по следу, надеялась, что искать его буду очень долго. А вместо этого уже через пару дней узнала, что старик даже не думал бежать. Ну не мог он ведь не знать! Краем глаза заметила, как скользнула вслед за мной тощая ненавистная тень. Но упрямо отвернулась, пытаясь не думать, что хозяин у меня за спиной. Не хочу думать. Не хочу. Жаль, что для его целей не нужна тупая кукла. Нет. Ему нужна кукла умная, способная сориентироваться в любой ситуации, отыскать любую цель, и найти способ убить любого, на кого укажет Мессир своей когтистой костлявой дланью. Всё это я могла. Кроме одного. Ослушаться. Меня хорошо выдрессировали. 

Он обнаружился на крытой террасе. Сидел себе в плетённом кресле, рядом на таком же ротанговом столике стояла чашка того самого травяного чая и морщинистые пальцы рассеянно поглаживали покатые керамические бока. 

– Здравствуй, Скользящая. Я тебя ждал. И тебя сын Ламии. – сказал Провидец, стоило мне и моему врагу выйти через застеклённые двери. 

Затылком почувствовав движение за спиной, отступила в сторону, пропуская вперёд Мессира, надеясь, что моя миссия выполнена. Как надеялась каждый раз. Жаль он не может мне приказать не чувствовать. Или не хочет. 

Высокая фигура в чёрном проскользнула мимо моего плеча. Глава ордена Ламьер подошёл к старому провидцу и сел в кресло напротив, воссоздавая картину мирной встречи. За которой последует мирная беседа. После которой, возможно, никто не умрёт. 

– Рад, что ты достойно решил не прятаться. – кивнул Мессир. – Я учту твою добрую волю. 

Смотреть на хозяина я ненавидела всеми фибрами души, поэтому сосредоточила всё своё внимание на его собеседнике. Невысокий, сухонький старичок с седыми кустистыми бровями и такими же белыми волосами, которые когда-то, наверное, были пышной шапкой тёмных кудрей. И лучистые золотисто-карие глаза, которые, казалось, улыбались сами по себе. Белая свободная рубашка, и полотняные серые штаны. На этой террасе, в десятке метров от которой плескались морские волны, он ощущался гармонично и уместно. В отличие от затянутого в чёрное монстра напротив. 

– Конечно, конечно. – улыбнулся Провидец, и уставился на меня в ответ. – Вся моя добровольность заключалась в том, что мне пришлось выбрать стать ли загнанным перепуганным зайцем, которого всё равно найдёт эта талантливая девушка, или остаться в своём доме и встретить тебя, сын Ламии… добровольно. Говори теперь. Чем я тебя так заинтересовал? Неужели мои байки тобою настолько серьёзно воспринимаются? 

Всё это он произнёс, не прекращая смотреть почему-то на меня. Расплавленное золото его глаз заглядывало, кажется, в саму душу. Если она у меня ещё осталась. Ну что ж, смотри. Надеюсь, тебе по душе выжженные пустыни, старик. Наши гляделки прервал холодный скрежет голоса Мессира. 

– Раз ты понимаешь неизбежность нашего сотрудничества, тогда ответь мне, старый Жуарэ. Что ты видел в последнем своём видении?

– Я полагаю, тебя интересует не то, где мне виделись результаты международного турнира по магейму? – хмыкнул Провидец. А у меня засосало под ложечкой. Что же ты делаешь, дурак старый? Зачем дразнишь? Не пощадит ведь. 

– Ты правильно понимаешь. – довольно спокойно ответил мой хозяин. – Меня интересует то предсказание, которое ты озвучил во время благотворительного спектакля в центральной опере. Что ты увидел, когда смотрел на президента Чамэйн? 

– Я видел змеиные кольца на его шее. И на шеях многих других. Ты ведь лучше меня знаешь, кого я имею ввиду. И я видел, как станут парадом три луны на небосводе и исчезнет власть Ламии, как будут свергнуты её дети и их пешки. И это произойдёт по вине ребёнка. Маленькой девочки с ангельской улыбкой. – Мечтательно поведал старый глупец. 

– Кто она? – прошипел Мессир, подаваясь всем телом ближе к Провидцу. 

– Дочь того, кто никогда тебе не подчинялся и не продавался. Кровь от крови твоего самого непримиримого врага. 

Я не понимала, зачем он это говорил. Зачем рассказал монстру об этой пока неизвестной мне девочке, по сути вынося ей приговор? Неужели так цепляется за свою никчёмную жизнь, что готов отдать на растерзание невинного ребёнка? Я не могла этого понять и принять. Внутри меня трясло от ярости. И до тёмных кругов перед глазами боялась услышать то, что будет произнесено. 

Глава 2

По мере изучения даже тех крох информации, что доступны широкому кругу, у меня начинает зарождаться что-то похожее на надежду. И нет, я не думаю, что не смогу найти этого мужчину и его ребёнка. Точно смогу. Но возможно… он сможет её от меня защитить. Бывший военный, боец спецподразделений, раса под грифом "секретно", но вряд ли простой маг-стихийник, или оборотень. Не дослуживаются обычные боевики до таких высот. Глава Службы Безопасности предыдущего президента, ушёл в отставку, когда пост занял Чамэйн, догадываюсь почему. Сейчас владелец крупнейшего охранного агентства не только в Тэроли, но и в нашей стране. Вдовец. По неподтверждённым данным имеет дочь. Чтобы нарыть больше, нужно взламывать базы данных  военных ведомств, возможно не только. Но уже не сегодня. Необходимый минимум я нашла.

С запечатлений на меня смотрела серая сталь проницательных глаз, взгляд жёсткий, властный. Достойный противник. Сильный, умный. Одно за другим, я пролистывала эти изображения, всматриваясь в резкие черты красивого хищника. Пока не наткнулась на одно нечёткое, где он держал на руках годовалую малышку в жёлтой куртке, сжав губами маленький пальчик. Видимо случайный кадр, пойманный ушлым журналистом. Сердце в груди сжалось, вернулась удушающая боль, и я не сразу поняла почему стала плохо различать черты своих будущих жертв. Судорожно выдохнула и поднесла руку к мокрой щеке. Неужели я плачу? 

Не в силах больше терпеть это разрывающее душу состояние, сдёрнула с головы артефакт и едва не запустила его в стену.  Сдержалась в последнее мгновение, понимая, что не смогу объяснить Мессиру, почему поломала бесценный прибор, способный взламывать для меня самые недоступные базы и архивы. Трясущимися руками положила инфовизор на стол и поднялась с кресла. Сколько прошло времени? По ощущениям пара часов. Организму нужна еда и сон. Как древняя старуха поплелась в ванную, надеясь хоть немного смыть с себя эту обречённость. А перед глазами всё стояла эта картинка. Красивый темноволосый мужчина и его кроха дочь. 

Я чувствовала, как сжимаются жёсткие руки на горле, и слышала злое рычание возле уха. Моё тело дрожало в этом стальном захвате и ощущение огромного мужчины за спиной, повергало в панику и восторг оновременно. Я не боялась смерти. Больше того – я её жаждала. 

– Кто ты? – рычит он и сдавливает шею.

Чувствую как вонзаются в кожу острые когти и вбитые в подкорку установки запускают трансформацию. Кукла хозяина должна себя защищать. А я не хочу. И он не даёт мне ни единого шанса. Стоило мне попытаться уйти от захвата, как меня впечатывают в стену, заламывая руки до хруста в костях. Давай уже! Не медли! Не оставляй мне возможностей выжить. Он запускает всю пятерню в мои волосы на затылке, сжимает и оттягивает голову так, что краем глаза я вижу высокий мощный силуэт позади. 

– Кто ты? – Повторяет вопрос. 

Я не имею права отвечать. И в тот же миг чувствую как он приближает лицо к моей шее. Вдыхает шумно, рычит снова и внезапно кусает у основания. Вонзает острые клыки и урчит, словно дикий зверь. И что-то меняется во мне. Эта боль приносит странное удовлетворение, словно так и должно быть. Тело, вместо сражаться, внезапно обмякает в его руках и из рта вырывается шипящий стон. Я запрокидываю голову уже сама, открывая ему больше доступа, прогибаюсь, желая почувствовать тяжесть его тела спиной. Мужчина больше ничего не спрашивает, отпускает мою шею, зализывает рану шершавым языком и прижимается ко мне бёдрами, одновременно распластывая грудью по стене. Отпускает мои волосы, перехватывает запястья и подносит вверх, прижимая ладонями к стене, а сам толкается и трётся возбуждённой плотью об мои ягодицы, хрипло дыша возле уха.

– Не смей опускать руки! – приказывает, и ему я подчиняюсь с радостью. 

Мозолистые ладони проводят по моим предплечьями, опускаются дальше, посылая толпу обжигающих мурашек по всему телу, и я жмурюсь от этой незамысловатой ласки. 

Вся эта ситуация, его опасность, сила и полный контроль надо мной, творят безумные вещи с моим сердцем и разумом. Хочется урчать и тянуться за этими руками, хочется чувствовать его сильнее, острее, во мне. 

– Опасная девочка. – он проводит губами по моему виску, где проступили белые чешуйки, а руки тем временем уже скользят по моим бокам, пока не ложатся на бёдра, притягивая к себе сильнее. – Будешь моей? 

Я остро чувствую его желание. И хочу в ответ. Впервые. Только его. Хотя бы один раз. Поэтому киваю, закрывая глаза и чувствую, как расползается ткань под его когтями, как ласкает холодный воздух обнажённую кожу, как ложится на лобок его ладонь, погружаются жёсткие пальцы в самое сокровенное, заставляя вскрикнуть от неожиданного наслаждения. Задыхаясь, хватаю судорожно ртом воздух, содрогаясь в его руках и просыпаюсь в собственной кровати с бешено колотящимся сердцем и пожаром в крови. 

Рукой тут же хватаюсь за шею, в том самом месте, где вонзались в мою плоть его клыки. Чувствую, как наяву, эту саднящую боль и власть сильного мужчины, но пальцы находят лишь гладкую кожу. Это сон, всего лишь сон. Но меня колотит так, словно я действительно только что чувствовала его рядом. Неужели на меня так подействовали изображения этого Никодия? Хорош демон. Ловлю себя на этой мысли и застываю, поражённая догадкой. Какова вероятность, что он действительно демон? Ведь ещё вчера я думала о том, что вряд ли просто боевой маг, или оборотень. Что-то было в его взгляде… знакомое? Может мне и показалось, но своему чутью я доверяла. Оно меня не подводило. А значит, вероятность высокая. Может поэтому моё подсознание и откололо такой фокус. Никогда мне не хотелось никого, тем более так. Это желание принадлежать, вкусить его страсти и обладания. Не думала, что вообще на такое способна. Неужели я уже окончательно сломана? Всей душой ненавидя власть и контроль над собой, возжелала этого от незнакомого мужчины. Сцепила зубы, из горла вырвался низкий рык, зажмурилась до кровавых пятен перед глазами, не желая принимать такую вероятность.

Глава 3

Самое главное я уже взяла, но нужно ещё захватить оружие. Бой демону я дать обязана. Другого установки не позволят. Отцовская катана висит тут же. Снимаю аккуратно со стены, дрожащими пальцами провожу по ножнам и слегка обнажаю лезвие. Собственные глаза в отражении кажутся чужими, настолько пусты в этот момент. Задвигаю меч обратно и быстрым шагом покидаю подвал, не в силах даже смотреть по сторонам.

В спальне переодеваюсь в чёрный костюм, который держу для таких заданий. Эластичная ткань, напитанная магией, призвана беречь бесценную куклу-убийцу Мессира от случайных травм, привычно обтягивает тело, не сковывая движений. Хотя и мою кожу тоже весьма проблематично продырявить. Дрессировали меня действительно хорошо. Туго переплетаю волосы и закидываю меч за спину. Если не вернусь, он попадёт в достойные руки. 

Напоследок беру со стола ключ и уже не оглядываясь иду к двери. Она давно закрыта. Она ждёт. Сколько шагов было сделано через этот порог, не сосчитать. Не сдержавшись, кладу руку на деревянное полотно и по телу пробегает волна тепла. Я любила этот дом. Он помнит моё счастье. Прощай. 

Вставляю ключ в замочную скважину, он входит, как влитой, напитанный моей магией. А я тянусь сознанием к мужчине, который лишил меня самообладания, мужчине которого я хочу так же сильно, как боюсь и сейчас готова признать это. Сейчас нет места лжи. Я вплетаю слепок его ауры в этот ключ, делая пути к Никодию для себя открытыми. Сейчас я чувствую его, почти вижу в большом красивом доме. Там есть ещё одно существо, родственное ему. Мозг почти взрывается от боли, так сильно давит сейчас на меня приказ хозяина. Я должна убить. Поворачиваю ключ и, после оглушительного щелчка, переступаю порог. Заученным до автоматизма движением, вынимаю его из замка и зажимаю в кулаке до кровавых борозд на коже.

Я опоздала. Демон ушёл. 

Она спит. Маленькое тельце девочки почти незаметно на белоснежных подушках под красивым одеялом, на которое кто-то будто-бы высыпал ворох маргариток. На прикроватном столике горит ночник, укутывая мягким светом кроху, золотя пухлые щёчки и тёмные локоны. Меня колотит внутри, душа воет и сгорает заживо, а ноги сами несут к кровати. Каждый шаг становится новым клинком в моём сердце. Но остановится не могу. Всеми силами своего разума сопротивляюсь контролю, сознание мутнеет от волн обжигающей боли, а ладонь тянется к рукояти катаны. Лезвие шипящей змеёй покидает ножны и замирает в дрожащих руках.

И тут случается то, что почти уничтожает меня. Кроха тихо вздыхает, поворачивается ко мне лицом и открывает глаза цвета горького шоколада. Сонно моргает, сводит маленькие бровки и шепчет удивлённо. 

– Привет. 

Этот голос взламывает что-то во мне. Так говорила Ави, когда по утрам я будила её к завтраку. От этого голоса всю меня колотит, а руки трясутся так, что меч в них буквально пляшет.

– Что ты делаешь? – с интересом спрашивает маленькое бесстрашное создание, разглядывая ночную гостью с нескрываемым любопытством. – Ты пришла меня убить? 

– Да, – хриплю. Хозяйские установки не терпят сопротивления, не прощают ослушания. Приказ давит всё сильнее и я уже готова выть от адской боли во всём теле. И тем не менее руки всё ещё не занесли клинок, что дарит призрачную надежду. – Я не хочу. 

– Тогда не убивай, – очень серьёзно произносит она, кивая головой, отчего её кудряшки подпрыгивают вокруг личика. – Дядя Жуарэ открыл мне твой секрет. Он сказал, тебя заколдовал злой монстр и я должна внимательно посмотреть тебе в глаза, чтобы помочь. Хочешь, я посмотрю? 

И действительно смотрит. Так пристально и внимательно, как не может смотреть четырехлетний ребёнок, какой бы расы он не был. Под странной силой этого взгляда внутри рушатся взращенные ядовитым разумом установки, под выжигающей властью этих глаз мой разум сгорает, очищаясь. Обессиленные руки выпускают плетёную рукоять и катана со звоном падает на пол, за миг до того, как рядом ударяюсь коленями я сама. 

– Бедная. Сколько же гадостей у тебя в голове! Больно? – спрашивает нежно ангел, склоняясь ко мне и продолжает смотреть тёмными омутами бездонных глаз. 

И в какой-то момент я не выдерживаю и начинаю орать, хватаясь за голову, воя на одной ноте, не в силах отвести взгляд, готовая на всё, лишь бы не отводить.

Позади что-то громыхает, кажется, в комнате появляется ещё кто-то. Меня хватают за горло, руки скручивают в болезненном захвате, но всё это я едва ощущаю, даже сквозь слёзы смотря в глаза моей спасительнице. Даже теряя сознание, я держу глаза открытыми. 

                             Никодий 

Мысли о светловолосой незнакомке не давали мне покоя целый день. Что-то царапало внутри, заставляя выискивать опасность всеми доступными органами чувств. Что-то надвигалось, ощущал это уже пару дней, особенно после странного визита Жуарэ, а сегодня предчувствие уже буквально орало благим матом на оба уха, ещё и усилившись после обеденного перерыва. Взгляд, который почувствовал тогда на себе, до сих пор нервировал меня на каком-то глубинном уровне.

Связался с домом. Сэйлин должна была быть с няней и под охраной небольшого войска. Зафар Тамри, отвечающий за безопасность моего маленького сокровища, ответил сразу же и доложил, что ничего подозрительного замечено не было, но раз хозяин изволит параноить, то, конечно же, он удвоит посты и ребят прочешет насчёт бдительности. 

– Бабу бы тебе, – хмыкнул друг напоследок –  Глядишь, спокойней был бы. 

– Я только неделю назад последнюю послал. Дай отойти. Да и сам ты не особо пример подаёшь. – отмахнулся я. 

– Э нет. Я не этих твоих куриц длинноногих имею ввиду. Сэй мама нужна, мужик., – этот разговор Зафа заводит с постоянной периодичностью и, подозреваю, мне ещё не раз придётся его выслушать. Мы выросли вместе и он мне как брат, поэтому ему я такое самоуправство и назидательные речи могу спустить. Всё-таки пять родных сестёр накладывают определённый отпечаток на мировоззрение. Слава мирозданию, хоть замужних уже. 

Глава 4

Зафар, как я и ожидал, обнаружился в спальне Сэйлин. Проникновение чужачки на вверенную ему территорию, мой начальник охраны не мог воспринять безболезненно. Вот и сканирует едва ли не каждый сантиметр пространства, изучая охранки. И при этом даже умудряется поддерживать разговор с моей принцессой. 

– Дядя Зафар, а ты почему такой злой? 

– Как почему? Мою любимую крошку Сэй хотели убить. Как бы я жил без неё? – ответил гигант, заглядывая в детский шкаф. 

– Плохо бы жил? – сделала очень большие глаза Сэйлин.

– Очень. Кого мне охранять тогда? – послышалось бурчание из шкафа. 

– Может папу? 

– Не-е-е, ты лучше. Разве твой папа умеет так шалить, чтобы у меня волосы дыбом стояли? – Зафар вылез из шкафа и наткнулся на мой насмешливый взгляд. 

– Папа умеет шутить. А шалить не очень, – грустно признала правоту Зафы Сэй. – Но меня ведь и не убили. Вот. Шэми хорошая.

– Ты даже имя её знаешь? – удивился я, выдав своё присутствие. 

– Да. Мне Жуарэ сказал. 

– А что ещё он тебе сказал? – я видел, как подобрался и насторожился Зафар, тоже весь обратившись в слух. Пока я подходил к кровати , чтобы присесть рядом, он уже занял стульчик с другой стороны. 

– Он сказал, что через три дня вечером ко мне придёт девушка, которую зовут Шэми. Она очень хорошая и несчастная, потому что один нехороший и очень злой колдун убил почти всю её семью. А её саму заставил ему служить. И она не может его не слушаться. И чтобы я не боялась, что меня она точно не сможет убить. 

Что-то это мне напоминает. Кажется доча своей сказкой мне совсем не то хотела сказать, что я подумал.

– Почему? Потому что ты можешь её расколдовать? 

– Не поэтому. – тряхнула головой Сэй. – Жуарэ сказал, что дочь Крэя ни за что не сможет убить ребёнка. Что она будет бороться. 

– И что, сильно она боролась? – недоверчиво спросил Зафа. 

– Очень. Ей было очень больно. Она вот так тряслась, – дочь изобразила какие-то конвульсивные подёргивания и продолжила рассказ. – А я посмотрела ей в глаза, как велел Жуарэ. И мне её стало так жалко. 

– Что ты там увидела, Сэй? 

– Кучу противных гадостей. Кто-то напихал ей в голову всяких мерзких приказов. Страшный голос говорил “Убей, убей, убей”, а она не слушалась, плакала, ругала тебя, папа. 

– Меня? – брови сами собой поползли вверх. 

– Ага. Что тебя нет, чтобы остановить её. 

О-о-очень интересно. Это что получается, девчонка шла сюда, надеясь, что её остановят? 

– И что ты сделала? – опередил меня с вопросом Зафа. 

– Выжгла все эти гадости. И голос колдуна. Его больше нет. А её собственный разум я не трогала, честно. Она ведь теперь свободна?  

Ага. Свободна. В карцере. И пока что там и останется. Бросаю взгляд на Зафара. 

– Найди Жуарэ. 

Тот кивает и сразу же поднимается, чтобы выполнить приказ. Провожаю его глазами, а потом притягиваю к себе дочь, усаживаю на колени и целую макушку, вдыхая сладкий детский запах. 

– Ты совсем не испугалась? 

– Неа. Я же знала, что она придёт, – с детской непосредственностью сообщила Сэй. 

– А мне почему не сказала? Хотя, подожди. Дай угадаю, Жуарэ не велел? – на этом имени голос начинает звенеть от ярости. 

– Ага. – виновато тянет дочь. – Ты сердишься? 

– Очень. Потому что я испугался. 

Кажется, у Сэй сейчас рушатся стереотипы. Глаза становятся очень большие и очень удивлённые. 

– Ты испугался? – шепчет недоверчиво.

– Да. Что с тобой что-то случится. Не делай так больше. Хорошо? – она печально кивает, а я продолжаю. – Я твой отец и очень тебя люблю. Я всегда должен знать, что с тобой происходит. Я всегда должен тебя защищать. Понимаешь?

– Прости, папа. Я не хотела тебя напугать, – всхлипывает моя кроха и, обхватывая шею маленькими ручками, прижимается так сильно, как только может. 

– Я знаю, малыш, – накрываю ладонью её спину, с щемящим чувством ощущая, как стучит её сердечко. 

Если бы Жуаре ошибся, если бы рука, пускай и невольной, но убийцы не дрогнула, этого крохотного существа, что держит в руках моё сердце, могло бы не стать. Она, слава мирозданию, жива и невредима, но в моей душе нет места прощению. Тот, кто посмел посягнуть на жизнь моей дочери, захлебнётся в своей крови. То, что блондинка в карцере послужила лишь орудием это понятно. Её послал тот, кто возомнил себя хозяином демоницы. Он-то мне и нужен. 

Я ещё некоторое время так и сижу, прижимая к себе крохотное тельце своей дочери, привычно укачивая, как делал это множество раз, когда она не хотела спать. Вот и сейчас Сэй ещё пару раз всхлипнула, утихла, а потом засопела, причмокивая губами, как когда-то, будучи младенцем. А я, переложив её аккуратно в кровать, тихонечко поднимаюсь и выхожу. 

А в коридоре натыкаюсь на хмурый взгляд ожидающего меня Зафара. 

– Парни поехали за Жуарэ, – докладывает тихо. – Ты веришь, что эта… Шэми невиновна? 

– Я рассматриваю такую вероятность, – признаю, не желая вдаваться в подробности. 

– Ты не убил её, – констатирует, поджав губы. 

– Я должен был сделать это на глазах у Сэй? – вскидываю бровь. 

– Причина только в этом? – тянет, прищуривая глаза. 

– Зафа, давай уже не ходи вокруг да около. Что ты хочешь спросить? – Меня гложет нетерпение. Хочу как можно скорее вернуться в подвал и убедиться, что моя пленница не сбежала. 

– Ты странно себя вёл. Нёс на руках, рычал на меня... Почему? Ты её знаешь? – друг явно заподозрил что-то неладное, вон как зыркает изучающе.

– Возможно, она дочь Крэя. Этого, как и того, что моя Сэй, покопавшись у неё в голове, защищает её, достаточно, чтобы не рубить с плеча. Не находишь? – мы всё ещё стоим посреди коридора, и этот разговор меня напрягает.

Глава 5

               ( Никодий )

Я, как околдованный, не могу отвести взгляда от её ауры. Она моя Истинная. И она готова хоть сейчас умереть от моей руки. Что нужно сотворить с демоницей, чтобы довести её до такого равнодушия к жизни? В груди клокочет глухая ярость и дикая жажда крови. И направлены они на того, кто поломал это хрупкое создание, что сидит передо мной, и посмел посягнуть на мою дочь.

Когда спускался в подвал, совсем не этого ожидал. Думал, она хотя бы попытается оправдаться, будет просить не убивать её, отпустить. Готовил себя к роли строгого беспристрастного судьи, чтобы не дать понять, как глубоко она меня зацепила. А узнал, что мне, оказывается, отвели роль палача. Девчонка решила самоубиться с моей помощью. И до сих пор, кажется, надеется на это. 

Лишь на миг она ожила, когда засмотрелась на мою ауру и потом, когда так явно вдыхала мой запах. Крошка-кобари тоже почувствовала нашу связь. Но поняла ли хоть, что это значит? 

– Сколько тебе было, когда ты попала к Сорра? – мне хочется понять, каковы у меня шансы на её понимание того, что между нами происходит. 

– Девять, – этот тихий надтреснутый голос мне внутренности скручивает. 

Девять. Совсем ребёнок. Что же ей довелось пережить? Как она вообще выжила? Как осталась в здравом рассудке? Если она так надеялась на смерть от моей руки, то наверное давно уже жаждала умереть, вот только хозяин не позволял. 

– Как звучит твоё полное имя? – я ведь даже этого о ней не знаю. 

– Шэмани. 

Шэмани, Шэми, маленькая белая кобари, дочь единственного Скользящего на всё поколение, последняя обладательница невероятного дара. Бесценное сокровище, которое должны были холить и оберегать. А вместо этого пятнадцать лет истязали. Чувствую, как поневоле начинаю обращаться. Слишком сильна сейчас моя ярость. Сжимаю челюсти до скрежета, пытаясь взять себя в руки. А потом встречаюсь с её взглядом. И столько обречённости в нём и смирения, что хочется схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть, возвращая к жизни. Хочется схватить этот стол и швырнуть его об стену, чтобы хоть немного выплеснуть бурлящие внутри эмоции. Но вместо этого я беру себя в руки и задаю единственный вопрос, который меня сейчас волнует. 

– Скажи мне, Шэмани. Ты всё ещё собираешься умереть? 

Она смотрит удивлённо, сначала в глаза, а потом переводит взгляд на мои сжатые в кулаки руки и острые когти, которые я не успел ещё спрятать. 

– Если бы это зависимо от меня, – начинает она осторожно, подбирая слова, – То я бы предпочла не умирать. Я должна найти сестру. И отомстить. 

Это острое чувство, что захлестнуло меня изнутри, я даже не могу назвать облегчением, это что-то гораздо большее. У неё нашлись причины не умирать, значит у меня появилось время дать ей причины жить. 

                   Шэмани

Зачем он это спросил? Может, я всё-таки поспешила с выводами и мне не предстоит немедленная смерть? Мужчина напротив продолжает сверлить меня изучающим пристальным взглядом. Каждый его вопрос попадает точно в цель, вытягивая из меня то, что я сама бы точно не стала озвучивать. И вот результат. Нет, я не прошу оставить мне жизнь. Я навсегда разучилась просить тогда, когда будучи ещё совсем ребёнком так наивно и так безрезультатно умоляла прекратить мои мучения. И тем не менее я дала ему власть над собой, признавшись в том, что меня держит в живых. 

– Моя дочь говорила тебе, что Провидец предупредил её о твоём приходе? – внезапно переводит он тему. 

– Да. 

– Ты хотела бы знать, почему он тебя сюда прислал? 

Прислал? А ведь и правда. Жуарэ Моньи сделал всё, чтобы Мессир послал меня убивать. О неслучайности того разговора у меня уже мелькали мысли, но я старательно гнала их от себя, так как они тянули за собой другие, те, что могли мне всё испортить. 

– Мне было бы это интересно, – медленно киваю, не зная чего теперь ожидать. 

– Хорошо. Сейчас я отведу тебя в твою камеру. А потом зайду, чтобы отвести наверх, когда его привезут в мой дом, – он поднимается и протягивает мне руку. 

У меня рушатся все тщательно выстроенные мною выводы и погребают меня под грудой обломков. Мне остаётся только удивлённо таращиться на протянутую ладонь и пытаться сообразить, что же это значит. Видимо мои колебания длились слишком долго, потому что Никодий хмурит раздражённо брови. Но не убирает руку. 

– Пойдём, Шэмани. 

Я не верю, что делаю это, но поднимаюсь и, перехватив одеяло на груди одной рукой, вторую вкладываю в большую мужскую ладонь. То ли это я так замёрзла, то ли он так горяч, но это прикосновение буквально обжигает меня, рождая ручейки жидкого пламени, что разбегаются от захваченной мужчиной кисти по всему телу. Это ощущение, настолько ошеломительно, что я замираю на миг, смотря на наши руки. Что происходит? Зачем он это делает? А Никодий тоже смотрит и снова хмурится. 

– Ты замёрзла. – констатирует очевидный факт. Ему-то моя ладонь, наверное, показалась ледяной. 

Пожимаю плечами. Да. И что? 

То, что происходит дальше, вообще никак не укладывается в моей голове. Мужчина тянет меня на себя и внезапно подхватывает на руки, повергая в полный шок. Если соприкосновение наших рук показалось мне обжигающим, то неожиданный жар его тела, к которому я оказалась прижата, совсем вышиб мой здравый смысл вместе с последними крохами самообладания. Тело начинает нещадно колотить, так сильно, что даже зубы выбивают чечётку и слёзы выступают на глазах. И я ничего не могу с этим поделать. Не думаю, что здесь настолько холодно, как мне кажется. Но внезапное и крайне болезненное избавление от чужих установок и блоков в моём сознании, не прошло для меня бесследно. Ментальная магия такой силы в руках крохотного ребёнка слишком грозное оружие, хоть девочка явно старалась мне не навредить. Потом я ещё усердно пыталась контролировать себя и не показаться слабой перед лицом своего предполагаемого палача. А теперь трясусь, как заяц, пойманный за шкирку. Жалкое зрелище, должно быть. Ещё и на руках у этого самого палача. Знать бы ещё, почему я на этих руках. А Никодий, как назло, молчит, сжимает чуть ли не до хруста и лишь желваками играет. Не мучил бы уже своим непонятным поведением, а решал что-то. Сил уже нет терпеть ни его непонятные взгляды, ни собственную ещё более непонятную острую реакцию на этого мужчину.