Шепоты старой усадьбы

– Вы слышали? Что-то случилось!

Он первым оказался на улице, хотя находился дальше всех от двери, мы же вылетели следом.

Бежать пришлось в сторону церкви. Крики такой же силы не повторялись, однако там толпился народ, который тоже производил некий шум. Люди странно подергивались, размахивали руками, кто-то куда-то звонил.

Подбегая, Андрей выловил первого встречного мужика, представился и спросил, что случилось. Мы встали рядом. У мужика отчего-то тряслись руки, он даже выронил телефон, который только что использовал.

– Мальчик… там, – показал он глазами направление. – Я в медицинском два года проучился, но уже забыл… – бормотал он что-то бессвязное. – Тяжело это, тем более дети…

Смирнов, широко шагая, направился в сторону, указанную прохожим. Мы шли за ним, пожимая плечами. Вскоре об этом пожалели. Впрочем, про Ткаченко не могу сказать наверняка, а вот меня вид задушенного ребенка вогнал в ту еще тоску. Я даже охнула и, отвернувшись, прижалась к плечу спутника.

– Офигеть, – прошептал мне на ухо Анатолий, потом еще что-то добавил, но я уже не слышала. Было ощущение, словно я куда-то плыву. – Эй-эй, ты чего? – вдруг спросил парень, а я не поняла, к кому он обращается.

– Доктора сюда! – рыкнул во весь голос Андрей. Он-то откуда здесь? Вроде далеко стоял. А кажется, будто его рот висит над моей головой. И орет…

Меня кто-то развернул, и очи мои вплотную уперлись в давешнего мужика. Видимо, из собравшихся он больше всех подходил под названную категорию. И почему-то только в тот момент я поняла, что мне плохо и именно за этим позвали врача.

За неимением ватки с нашатырем, а может, по иной какой причине, он пару раз небольно шлепнул меня по щекам. Странно, но этот банальный метод в действительности возымел действие. Я отлепилась от Толиного туловища и поняла, что вполне могу стоять самостоятельно. И даже передвигаться по мере необходимости.