Шесть извилин под фуражкой

ГЛАВА 5

Странная троица стояла на автобусной остановке. Странная, потому что посторонний наблюдатель весьма удивился бы, увидев хорошенькую молоденькую женщину рядом с двумя курсантами школы милиции, один из которых был чернокожим. К тому же выражения лиц всех троих говорили о том, что им не очень-то приятно находиться в компании друг друга. Когда Леха предложил прогуляться до парфюмерного магазина, Анжелика пришла в ужас, заявив, что такой красивой женщине, как она, не престало топтать ножки по пыльным улицам Зюзюкинска. Мало того, она еще и потребовала, чтобы курсанты вызвали такси, причем за их же счет, чем окончательно вывела из себя и Федю, и Леху.

– Нет у нас денег, чтобы вас на такси катать. Мы не миллионеры, а курсанты простой российской школы милиции! – орал Пешкодралов.

– Не кричите, – обиженно проговорила неверная жена Мочилова. – Я не глухая, но пешком идти до магазина все равно отказываюсь.

– Ну не на руках же вас туда нести, – вмешался Федя.

– А что, это так мило, – обрадовалась женщина. – Вы такой красивый, темнокожий и сильный, – призывно посмотрела она на Гангу.

– Ну что с ней делать? – безнадежно махнул рукой Федя, отвернулся и в этот момент увидел проезжающий мимо автобус. – А на автобусе-то вы поедете? – снова повернувшись к Анжелике, спросил он.

– Общественный транспорт? Как мерзко, – фыркнула капризная дамочка.

– Слушайте, мадам, – едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, пропыхтел Пешкодралов, – или вы сейчас едете с нами на автобусе, или мы докладываем милиции, что вы и ваш любовник похитили капитана Мочилова. Сами подумайте, кому они больше поверят. Вам или нам?

Анжелика от такого хамства оторопела, похлопала ресницами, затем покорно опустила голову и несчастным голосом сказала:

– Хорошо, я поеду в душном и пыльном автобусе. Пусть мне станет там плохо, пусть другие пассажиры толкаются и пихаются. Однако знайте, даже таким жутким образом вы не сломите меня.

– Никто вас ломать не собирается, – успокоил ее Федя. – Обещаю, что другие пассажиры не будут вас пихать и толкать. Хорошо?

– Вы меня защитите? – кокетливо состроила глазки Анжелика.

– Непременно, – быстренько согласился Федя, боясь, что капризная дамочка передумает.

И теперь они втроем уже десять минут стояли на остановке в ожидании автобуса.

– Быстрее бы пешком дошли, честное слово, – ворчал Пешкодралов, который вообще не признавал никакого транспорта, кроме собственных ног.

Федя только сочувственно вздохнул, а Анжелика гордо вздернула подбородок, показывая тем самым, что по этому поводу она уже высказала свое мнение.

Тем не менее терпение курсантов через несколько секунд все же было вознаграждено – из-за поворота выехал нужный автобус.

– Прошу вас, – когда автобус остановился, сказал Федя и, галантно поклонившись, пропустил даму вперед.

– Я бы не кланялся перед ней, а пинка бы под зад дал, – проворчал Пешкодралов. – Слишком много чести для неверной жены.

– Перестань, – цыкнул на него Ганга. – Она, если ты не забыл, в данный момент, возможно, ведет нас прямо к преступнику, а потому мы должны оберегать ее и охранять.

– Ох уж эта профессия, – театрально вздохнул Пешкодралов, последним пробираясь в автобус.

Автобус не был забит до отказа пассажирами, тем не менее все сидячие места все-таки были заняты. Анжелика прошла немного вперед и остановилась возле молодого парня, который, развалившись на сиденье, лениво попивал пиво из жестяной банки. Он даже не взглянул на Анжелику, хотя та довольно близко придвинулась к нему.

– Нет, ты только погляди на нее, – возмутился поведением женщины Пешкодралов. – Да она же, как кошка, так и пристает к противоположному полу.

– Она не пристает, – откликнулся Федя, – просто думает, что этот пивохлеб ей место уступит.

– Ха, нашла дурака, – хмыкнул Леха.

«Пивохлеб», по всей видимости, был точно такого же мнения, что и Пешкодралов. Он продолжал пить свое пиво и лениво поглядывать в окошко. Лицо Анжелики приняло недовольное выражение, что мгновенно заставило курсантов напрячься.

– Молодой человек, не хотите ли уступить даме место? – надменным тоном спросила жена Мочилова.

Парень такого вопроса явно не ожидал, потому что чуть было не подавился очередным глотком. Затем он медленно поднял глаза на возвышающуюся перед ним Анжелику, хмыкнул и сказал:

– А где тут дамы?

– Хам, – огрызнулась Анжелика. – Перед тобой стоит дама.

– Это ты, что ли? – явно не поверил «пивохлеб».

– Я, – все с тем же надменным видом кивнула женщина.

– Так ты же не старая, – заметил парень.

– А разве я должна быть старой, чтобы мужчина уступил мне место в автобусе? – совершенно искренне удивилась Анжелика.

– Ну да, – пожал плечами невоспитанный пассажир. – Была бы ты старой хрычовкой да еще с клюкой, тогда уступил бы тебе место.

– Сам ты старый хрыч, – донеслось с другого конца салона.

Все немедленно обернулись туда и увидели седенькую бабусю, которая опиралась ладонями и подбородком на деревянную палку.

– Вот сейчас как встану и как дам тебе по голове этой самой клюкой… Больно, – немного подумав, добавила она.

Федя понял, что обстановка начинает накаляться, а потому нужно было срочно принимать какие-то меры. Ганга, впрочем, как и Леха, прекрасно понимал, что ни Анжелику, ни «пивохлеба», ни бабусю переубедить в личных мнениях никак не удастся, а потому нужно искать того, кто согласится уступить жене Мочилова место.

Ганга поискал глазами и увидел по левую сторону от себя двух мальчишек лет восьми-девяти, которые занимали два сидячих места и с интересом наблюдали за разворачивающимся в автобусе скандалом. «Ага, вот их-то я и попрошу уступить местечко», – радостно подумал Федя и, держась за поручни, бросился к ребятишкам.

– Мальчики, уступите тете место, – как можно вежливее попросил он.

– Не уступим, – в один голос откликнулись ребята.

– Почему? – удивился Ганга.

– Потому что, кто не успел, тот опоздал, – выдал один из детей.

– Вот поколение-то растет, – запричитала оскорбленная «пивохлебом» бабуля. – Места не уступят, руку не подадут, да еще и хрычовками обзываются, – бросила она ненавистный взгляд на парня с пивом. А ты, черненький, не переживай, у нас в стране все такие, – это она уже обращалась к Ганге.

Федя, услышав это, только вздохнул и безнадежно махнул рукой, подумав, что разговаривать тут с кем-либо совершенно бесполезно.

Леха в это время пробрался к Анжелике и, схватив ее за руку, потащил к выходу.

– Отпустите, отпустите меня сейчас же, – возмущалась женщина.

– На улице отпущу, – бросил через плечо Леха, продолжая волочить упирающуюся ногами и руками Анжелику.

– Я не хочу на улицу, – возмутилась та.

– Зато я хочу, – оставался непреклонен Пешкодралов.

Леха дотащил бунтарку до дверей и ждал несколько секунд, пока они не открылись, продолжая силой удерживать возле себя женщину. Наконец водитель открыл на остановке двери, и Пешкодралов вместе с Анжеликой буквально вывалился из автобуса.

– Извините, граждане, служба, – проговорил Федя, тоже направляясь к открытым дверям. – А вам всем я бы посоветовал подумать над собственным поведением на досуге.

– Ха, негр, а все туда же, воспитывать, – донеслось ему вслед.

Федя не стал обращать внимания на эту оскорбительную реплику, а только молча вылез из салона.

– Нам же еще два квартала идти, – возмущалась Анжелика, руку которой Леха уже отпустил и теперь смотрел, как женщина брезгливо отряхивается.