Шхуна «Колумб» (Рисунки А. Лурье)

Глава IX
ПОГОНЯ

На рассвете вахтенный на «Буревестнике» обратил внимание на лодку, приближающуюся к эсминцу. Краснофлотец доложил вахтенному начальнику. В то же время с лодки донесся крик:

— Эй, на эсминце!

Голос звучал хрипло, надтреснуто; слышно было, что кричит уже не молодой человек.

— Эй, на эсминце! — снова повторили с лодки.

— Кто такой? — спросил вахтенный.

— Рыбаки. Разрешите подойти.

— Подходите.

Лодка пошла смелее, и когда она приблизилась к «Буревестнику», вахтенный при свете притрапового огня разглядел двух человек: один был старик, а другой — средних лет.

— По какому делу? — спросил вахтенный начальник.

— Нам командира, товарища Трофимова, — ответил старик.

— Спит командир. Приезжайте часа через два, как солнце взойдет.

— Ждать нельзя — известия важные: пираты в море шхуну «Колумб» захватили.

— Поднять старика на палубу! — распорядился вахтенный начальник.

Когда дед очутился на палубе, краснофлотцы узнали Махтея, знаменитого моряка и кока, который на рыбачьем празднике угощал их яствами своего приготовления.

— Вы, дедушка, толком рассказывайте, — попросил вахтенный, — а мы сейчас командира разбудим.

Он понимал всю важность привезенных дедом сообщений и сразу же послал будить капитан-лейтенанта, но и сам хотел как можно скорее узнать, откуда у деда известия о «Колумбе».

Махтей не успел ему ответить. Из двери капитанской каюты послышалось приказание:

— Деда к командиру!

И Махтея повели в каюту Трофимова.

Семен Иванович одевался за перегородкой, когда прибывшего с известиями ввели в его каюту. Командир вскоре вышел к деду, поздоровался, усадил в кресло и попросил рассказать, в чем дело. Дед не хотел садиться, а, вытянувшись, рапортовал:

— На маяке мы подобрали девочку, выплывшую из моря. Это та самая, которую зовут Зоря Находка. Девочка была без сознания. Немного опомнилась и говорит — догоняйте «Колумб». Шхуну захватили пираты, поубивали, собачьи дети, наших рыбаков, но оставили в живых моего внука Марка и моториста Левка, так что, мы думаем, вы на «Буревестнике» в два счета их догоните и перевешаете сукиных сынов на реях…

Сообщение деда было командиру эсминца понятнее, чем самому деду. Командир знал часть событий, происшедших перед захватом «Колумба». Но для него оставалось непонятным, откуда взялись на «Колумбе» Марко и Зоря и как пираты с потопленной подводной лодки могли захватить шхуну. Он спросил, где Зоря, и, узнав, что девочка сейчас в Соколином, приказал немедленно привезти ее на корабль.

— Товарищ командир, — дед снова вытянулся, — есть к вам такая просьба: разрешите мне и моей дочке, матери моего внука Марка, сопровождать вас в погоне за этими выродками. Хоть оно и против правил, то есть присутствие посторонних, а особенно женщин на военном корабле, но, известно, исключения всегда и везде могут случиться. А другая просьба: поднять якоря — и полным ходом за пиратами.

— Ладно, дедушка. А где ваша дочка?

— На берегу, подле девочки.

— Ладно, дадим сигнал, чтобы шлюпка взяла и ее.

Трофимов уважил просьбу деда, хотя и не был вполне уверен, что «Буревестник» сразу же найдет «Колумб». Пираты могли давно уже пустить шхуну на дно. Если «Колубм» был захвачен подводной лодкой вчера под вечер, то за это время они отошли примерно миль на шестьдесят от берега, в секторе стоградусной дуги. Это чрезвычайно усложняло розыски. Так думал командир «Буревестника», дожидаясь шлюпки с Зорей.

Вскоре шлюпка стояла у борта, и по трапу медленно поднимались Зоря и Валентина Махтеевна.

Девочка рассказала о своих приключениях, о спасении с пылающего парохода, о встрече с «Колумбом» и неожиданном появлении пиратов на шхуне. Она сообщила, что Стах Очерет и Андрий Камбала убиты или тяжело ранены. К сожалению, она не могла сказать, куда пираты повели «Колумб».

В предрассветной мгле эсминец оставил Соколиную бухту и взял курс на юг. Восход солнца застал его уже далеко от острова. Когда солнце взошло, корабль остановился. С его палубы спустили «Разведчика рыбы». На крутой волне трудно было взлететь, но Бариль мастерски поднял самолет и отправился искать шхуну.

Эсминец уменьшил скорость.

Из рассказа Зори капитан-лейтенант понял, что двое пиратов спаслись после гибели подводной лодки. Девочка во время нападения на шхуну и своего бегства не видела поблизости подводной лодки, зато узнала в одном из нападающих командира ее. В опасности ни один командир не оставляет своего корабля до последней минуты. Значит, подводная лодка погибла, но кое-кто из ее экипажа спасся. Трофимов жалел, что его сообщение о гибели лодки было причиной отмены приказа о выходе в море других эсминцев и вылете гидропланов. Если бы они были теперь в этом районе, «Колумб» был бы скоро найден. Теперь же приходилось довольствоваться одним только «Разведчиком рыбы».

Все же командир дал распоряжение радисту запросить по эфиру, не видел ли кто-нибудь шхуны «Колумб». Ведь какой-нибудь пароход мог случайно встретить ее и пройти мимо, ничего не подозревая. Радист выполнил распоряжение, но на вопрос о «Колумбе» никто не ответил.

Стоя с биноклем в руках на командном мостике, Трофимов думал о возможности поймать хотя бы одного из пиратов. Размышления командира прервали комиссар и старший механик.

— Осип Григорьевич уверяет, — сказал комиссар, показывая на старшего механика, — что мы могли бы протаранить подводную лодку.

Старший механик поглядывал в небо.

— Понимаю, куда он клонит, — ответил Трофимов, не отрывая от глаз бинокля: — хочет сказать, что это можно было бы сделать, если бы я ему дал тогда разрешение увеличить по его проекту скорость на три мили.

— Да, Семен Иванович, я уверен, — тихо промолвил старший механик.

— А я вам сказал: разрешу после консультации со старшим инженером дивизиона. Поняли?

— Слушаю, товарищ командир.

Механик недовольно поморщился, но потом прищурился, поглядывая на комиссара.

Комиссар молча улыбался. Он уже был согласен с механиком. Ответ командира свидетельствовал, что хоть он и будет говорить со старшим инженером, но если тот возразит против эксперимента, Трофимов будет настаивать. А командир всегда добивался своего. Механик мог совершенно успокоиться.

Он сошел с командного мостика и приблизился к пассажирам «Буревестника». Все трое — дед Махтей, Валентина Махтеевна и Зоря — стояли на палубе около зениток. По распоряжению командира им дали бинокли, и теперь они глядели в море. Механик помнил деда Махтея со дня праздничного обеда. Дед стоял, широко расставив ноги и стараясь сохранить морскую выправку.

— Здравствуйте, дедушка, — поздоровался с ним старший механик.

— Здравствуйте. — Дед пожал протянутую руку. — А кто вы, товарищ командир, будете? Не по машинной части?

— Угадали, дедушка: я старший механик.

— А-а-а! Вот и хорошо… Мне кажется, что в вашей машине не все в порядке.

— Почему же?

— Идем для такого красавца не больно быстро. Из бухты выходили живее.

Вероятно, этот вопрос волновал не только деда — и женщина и девочка сразу повернулись к механику, точно спрашивая о том же.

— Далеко шхуна уйти не могла, — пояснил механик. — Где-то на этой линии мы должны ее перехватить. Ждем возвращения самолета. Все зависит от него. Отыщет, сообщит, и мы двинемся полным ходом. А можем мы ходить быстрее всех. Только бы капитан разрешил, — пояснил механик, думая о своем проекте.

— Будьте добры. Очень прошу, и они просят! — Дед показал на своих спутниц.

— Постараемся, — ответил механик. — Только бы «Разведчик рыбы» не задержал.

Бинокли были снова наведены на горизонт. Но в воздухе, как и на море, никто не заметил никаких точек или пятнышек.

Прошло больше часа с тех пор, как Бариль и Петимко вылетели. По уговору, летчики должны были за это время вернуться, даже ничего не найдя. Кое-кто из моряков начинал уже беспокоиться, вспоминая позавчерашние события. Может быть, с самолетом снова случилась какая-нибудь неприятность? Впрочем, командир был совершенно спокоен. Комиссар понимал его. Самолет мог заметить в последнюю минуту что-то интересное и задержаться на четверть часа, на двадцать минут. Обстрела с «Колумба» они не боялись: револьверами «Разведчика рыбы» не собьешь.

А самолет задержался вот по каким причинам. Поднявшись в воздух, Бариль повел машину на восток и, держась на высоте пятисот метров, удалился от «Буревестника» на такое расстояние, откуда корабль в бинокль казался черной точкой. С корабля же самолет совсем не был виден.

Пилот стал очерчивать на этом радиусе круг, в центре которого находилась черная точка — «Буревестник». Перед глазами летчиков развертывалась пустынная морская панорама. Они почти замкнули кольцо, ничего не обнаружив. Тогда Бариль набрал семьсот метров высоты. Он мог бы подняться и на тысячу, расширив таким образом кругозор до ста десяти километров по радиусу, но это не имело практического значения — с такой высоты «Колумб» нельзя было заметить.

Вдруг внимание штурмана привлек какой-то корабль на противоположной стороне от «Буревестника». Штурмана удивляло, почему он идет именно здесь: ведь через этот район морские пути не проходят. Петимко заинтересовался курсом парохода. Он закричал в переговорную трубку:

— Поворачивай вон на тот пароход!

Хотя командиром «Разведчика рыбы» был Бариль, но указывать курс самолета входило исключительно в компетенцию штурмана.

«Разведчик рыбы» пошел в указанном Петимком направлении. Пришлось снизиться метров на триста, чтобы лучше разглядеть пароход. На корме парохода не видно было флага, и экипаж самолета не смог определить его национальность. Зато Петимку с помощью бинокля удалось прочесть название парохода: «Кайман». Одновременно он проследил курс судна и убедился, что оно не направляется ни в какой порт, а просто пересекает море поперек. Самолет промчался над пароходом, пролетел еще с милю и повернул обратно, теперь уже ища эсминец.

Приближался конец первого часа полета.

— Как пароход называется? — прокричал в переговорную трубку Бариль.

— «Кайман», — ответил ему штурман.

Пилот не разобрал и дважды переспрашивал название. Наконец он выключил мотор и, расслышав штурмана, закричал:

— Помнишь, что Марко рассказывал? Это же пароход со шпионом!

«Разведчик рыбы» летел к эсминцу. Петимко несколько минут размышлял, вспоминая рассказ юнги про шпиона с повязкой на глазу и про «Кайман»… Итак, этот пароход снова появился в нашем море. Поведение его явно подозрительно. Не там ли сейчас пираты? Казалось, что пароход идет очень медленно: можно было допустить, что он кого-то ожидает. Если «Колумб» еще существует, то должен быть где-то поблизости. Штурман передал в трубку свои предположения. Бариль только кивнул головой и ответил:

— Поищем. Давай курс.

Теперь они описывали около «Каймана» такой же круг, какой описали около «Буревестника». На пароходе их наверняка больше не видели, но Петимко не спускал с него глаз. Надежды летчиков оправдались: самолет почти в упор налетел на шхуну с переломанной мачтой, идущую под мотором. Это был «Колумб». Они убедились в этом не только по названию шхуны, но и по тому, что узнали Марка. Юноша стоял у руля и смотрел на них, хотя и не сделал ни одного движения. Возле него стоял человек и, должно быть, что-то приказывал, потому что юнга сразу опустил голову. Летчики не разглядели двух человек у мотора. Из них только один следил за самолетом. Остерегаясь выстрелов из револьвера, Бариль не спускался ниже полутораста метров и ограничился только одним кругом над шхуной. Летчики торопились к кораблю с сообщением о «Колумбе». Это надо было сделать как можно скорее. Сверив курс шхуны, штурман мог сказать вполне уверенно: «Колумб» идет к «Кайману». Расстояние же от шхуны до парохода было впятеро короче, чем расстояние от «Буревестника» до шхуны, и сократится еще, пока самолет найдет эсминец и даст знать о своих наблюдениях.

На корабле в это время все больше волновались о судьбе самолета. Прошло полтора часа. Только на мостике стояли, сохраняя спокойствие, командир, комиссар и вахтенный начальник. Но и они последние минуты молчали.

Прошло час тридцать пять минут. Самолета никто на горизонте не видел. Командир, смотря в бинокль, тихо подозвал вахтенного штурмана.

— Запишите в журнал, — сказал он, — кто первый заметит самолет: я отмечу это завтра в приказе.

В ту же минуту с палубы прозвучал хриплый, надтреснутый голос деда Махтея:

— Вон он летит!

— Где? Где? — раздалось несколько голосов.

Все припали к биноклям.

— Зюйд-ост-тен-ост, — прогудел дед.

— Молодец, старик! — радостно отозвался с мостика капитан-лейтенант.

Теперь почти все заметили в воздухе точку, которая быстро приближалась и увеличивалась. Вскоре стал слышен звук мотора.

«Разведчик рыбы» пролетел низко над кораблем, едва не зацепив лыжами мачты. Из кабины высунулся Петимко и, махая руками, что-то показывал. Сначала его никто не понимал. Командир эсминца уже приготовился остановить машину, но самолет пролетел дальше и бросил в ста метрах по курсу судна вымпел. Тоненькая металлическая трубка с поплавком и флажком погрузилась в воду и тотчас же всплыла.

— Боцман, выловить вымпел! — скомандовал вахтенный.

Боцман бросил за борт сетку-ловушку, ловко поймал вымпел и вытащил на палубу. Вымпел отнесли командиру. Вахтенный начальник отвинтил крышку трубки и вытащил записку:

«Нашли «Колумб» в сто тридцать восьмом квадрате. Куре зюйд-ост 35. По курсу в сто семнадцатом квадрате подозрительно ведет себя пароход «Кайман»… Предполагаем — ждет шхуну. На «Колумбе» заметили четырех. Один — Марко Завирюха. Чтобы не задерживать корабль, сбрасываем вымпел. Идем вслед за «Колумбом». Петимко».

— Штурман, курс на «Колумб», рассчитывайте на скорость шхуны пять миль в час! — распорядился командир. Потом обернулся к комиссару: — Вы понимаете, если мы не догоним «Колумб», пленники перейдут на «Кайман»… и мы не сможем их взять. Они в нейтральных водах. Эх!.. Да, пойдите к пассажирам и подготовьте их. Скажите, что летчики видели Марка. Но скажите не сразу, не то очень взволнуется мать.