Глава 8

Вейнанд Эскорн

– Завтрак в постель? По-моему, ты перепутала роли, Катрина. Это я должен делать тебе приятные вещи.

– Приятные вещи ты делал мне и со мной этой ночью. Теперь моя очередь.

Вейнанд чуть слышно усмехнулся, заметив, как в глазах молодой женщины появился знакомый огонёк. Вдова Соран ему нравилась. Природа наделила Катрину лёгким нравом, покладистым характером, красотой и чувственностью. Идеальная любовница, не ждущая от их отношений ничего, кроме обоюдного удовольствия.

– Что тут у нас? – Оборотник поднял серебряную крышку, и нос пощекотали самые разные ароматы: горячей сдобы, хорошо поджаренного бекона, яичницы и румяных тостов. А главное, крепкого ревильского кофе.

Всё как он любит.

– Ты знаешь, какое ты сокровище? – Вейнанд пропустил сквозь пальцы смоляную прядь красавицы.

Устроившись с ним рядом, Катрина обворожительно улыбнулась:

– Догадываюсь.

Кружевная бретелька соскользнула с её плеча, открывая взгляду генерала молочную грудь и маленький розовый сосок, которые ему так нравилось ласкать губами.

Наверное, супруга из графини получилась бы тоже образцовая, но ни Вейнанд, ни Катрина не видели для себя такого будущего. В планы генерала не входило жениться в принципе. Пусть он и глава семьи, но точно не из тех, с кем стоит связывать свою жизнь. Благо младший брат позаботился о продолжении рода, обеспечив Эскорнов аж тремя наследниками, и, судя по тому, что его жена снова в положении, останавливаться на достигнутом Клайв не собирался.

Другая, ещё более веская причина не рассматривать Катрину в качестве спутницы жизни – в Эргандаре на вдовах никогда не женились.

– Будем завтракать? – поймав задумчивый взгляд мужчины, скользящий по её соблазнительному, едва прикрытому полупрозрачной сорочкой телу, спросила Катрина. – Или предпочитаешь заняться другими… приятными вещами?

Вейнанд тяжело вздохнул. Было позднее утро, и на приятные вещи времени уже не оставалось. Следовало приводить себя в порядок и отправляться к полной противоположности Катрины – дерзкой бунтарке, так отчаянно противящейся тому, чтобы он устроил её жизнь.

Но, может, за эти две недели Лайра присмирела, одумалась, и новая их встреча пройдёт без завуалированных признаний в ненависти?

Со дня их знакомства Эскорн не питал иллюзий по поводу чувств, что испытывала к нему девушка.

– Увы, времени осталось только на завтрак. – Сев на постели, Вейнанд налил себе кофе.

Катрина потянулась за сладкой булочкой и, разрезав её, стала намазывать маслом, исподлобья поглядывая на генерала.

– Если нужна будет помощь, только скажи. Я хоть и старше шиари Ноэро, но, думаю, мы могли бы подружиться.

– Я нисколько не сомневаюсь в твоих талантах находить общий язык даже с джаром, но, боюсь, эта девица и тебе окажется не по зубам.

Катрина весело хихикнула:

– Не терпится её увидеть. Если характер она унаследовала от отца, могу себе представить, что это за шиари.

– От отца, – мрачно подтвердил Вейнанд и с досадой подумал, что лучше бы стальной стержень фельдмаршала обнаружился в брате Лайры.

Рифера едва ли можно было назвать хорошим кадетом. Он отставал по многим дисциплинам, и с каждым днём это становилось всё очевиднее. Ещё и скрытый дар никак не проявлялся. Преподаватель по иллюзорным искусствам только разводил руками, не способный выявить в нём даже искры уникального дара, а посетивший однажды академию хроновик, шейр Вентура, только взглянув на кадета, сразу заявил: нет в нём былого величия Ноэро.

Кажется, ни иллюзора, ни хроновика из него так и не выйдет.

– А что второй близнец? – словно уловив ход его мыслей, поинтересовалась графиня.

Бросив взгляд на часы, тихо тикающие над камином, Вейнанд поцеловал её в губы и поднялся.

– Пока ничего примечательного, но обучение только началось. Уверен, Рифер ещё себя проявит.

Генерал решил не терять надежды и даже подумывал лично начать с ним заниматься. Хотя бы в боевых искусствах, но он его натаскает. Сделает из него борца, достойного даже личной охраны императора.

Откинувшись на подушках, Катрина с улыбкой наблюдала, как одевается её мужчина. Ей нравилось так его называть. Пусть и тайно, только про себя. Нравилось любоваться крепким тренированным телом, и даже шрамы, оставленные оружием и когтями оборотников, не пугали молодую вдову.

В Вейнанде Эскорне ей нравилось всё. Его сдержанность на людях, его страсть, когда они оставались одни в спальне. Даже его задумчивость она находила привлекательной, ну а на холодность, которая порой в нём проскальзывала, предпочитала не обращать внимания.

– Заглянешь на ужин? – Катрина соблазнительно потянулась, желая привлечь его внимание. – Я велю Эстер приготовить твоё любимое блюдо.

– Вряд ли, – покачал головой Эскорн. – Я хотел показать Лайре город. Не знаю, когда закончим.

Приподнявшись на коленях, Катрина перебралась к изножью кровати и потянулась к мужчине, чтобы помочь ему застегнуть рубашку.

– Мне стоит начинать ревновать?

– Это было бы очень глупо с твоей стороны, Катрина. – Вейнанд коснулся её щеки костяшками пальцев. Ласка вышла немного небрежной, прохладной: мужчине не понравились её слова о ревности. Ему самому это чувство было чуждо, и последнее, чего бы ему хотелось, – это чтобы женщина, с которой он проводит ночи, ревновала его к другим. Тем более к рыжеволосой девчонке. – Я напишу тебе.

Отстранившись, он подхватил мундир и направился к выходу из спальни, на ходу его надевая.

– Если всё же понадобится помощь с шиари…

Вейнанд обернулся:

– Ты будешь первая, к кому я обращусь.

Оказавшись за воротами маленького белокаменного дома с тенистым садом, он остановил первый попавшийся экипаж, но забраться в него не успел, окликнутый солдатами в тёмно-красных кафтанах – личной стражей императора.

– Вас желает видеть Великий, – отдавая честь старшему по званию, проговорил первый приблизившийся к нему воин.

– Сейчас? – Вейнанд не сумел скрыть досады, прорезавшейся в его голосе и во взгляде.

Половина двенадцатого. Ему уже следовало ехать к баронессе, а не торчать на другом конце Леонсии.

Военные не ответили, да это было и не нужно. Приказы Великого не обсуждались и не оспаривались. «Сейчас» могло значить только одно – его как можно скорее желают видеть в императорском дворце.

Захлопнув дверцу кареты, в которой так и не успел скрыться, Вейнанд последовал за лучшими воинами империи. Не говоря больше ни слова, они проводили его до оставленного за углом экипажа. Тот выглядел бы совсем невзрачно, если бы не золочёный герб на его дверцах: лев, терзающий поверженную лисицу. Над хищником, сверкая в лучах полуденного солнца, возвышалась корона. Вейнанд всегда считал, что герб у правящей династии очень символический. И сотни лет не прошло с воцарения Регенштейнов, до этого судьбами эргандарцев долгое время вершили Лимбурги, главной фигурой на гербе которых была лисица. Прежние Великие славились острым умом и хитростью, но этих качеств оказалось недостаточно, чтобы спасти династию.

Вскоре карета, сопровождаемая четвёркой всадников, уже мчалась по улицам Леонсии, увозя его всё дальше от дома баронессы, а значит, и от Ноэро.

«Джары!» – с досадой думал Вейнанд. Что такого срочного могло понадобиться императору? Тем более от него. В последнее время правитель генерала не жаловал. В звании после возвращения в Эргандар, как ни странно, не понизил, но в академию сослал, превратив на неопределённое время из полководца в простого преподавателя.

За непослушание.

Прогремев колёсами по мосту, серым полумесяцем застывшему над каналом, экипаж остановился перед воротами. Те открылись медленно, будто нехотя, пропуская генерала в святая святых Эргандара.

Белокаменный дворец и окружающие его сады по праву считались одним из чудес света. Созданием императорской резиденции занимались лучшие архитекторы мира. Десятки садовников ежедневно ухаживали за цветами, превращали в произведения искусства кустарники, придавая им формы диковинных животных и потрясающих фантазию фигур. В небе, сокрытые белоснежными куполами, парили беседки. Соединённые дорожками-мостами, они были особенно любимы среди знати.

И требовали постоянной магической подпитки.

«Пустая трата ресурсов и силы», – считал Вейнанд, но своё мнение держал при себе, прекрасно зная, что императору оно неинтересно.

Единственное мнение, которое было важно для Адальгера III, – это его собственное.

Длинная анфилада – пустынные в этот ранний для придворных час залы, безмолвная стража, слуги, тенями скользящие мимо, и вот наконец перед ним открываются двери императорского кабинета.

Адальгер, немногим старше самого Вейнанда, проводил утро в своём любимом кресле. Бегло просматривал разложенные перед ним бумаги, оставляя на некоторых размашистый росчерк, а другие откладывал в сторону.

– А, генерал! – Великий вскинул на оборотника глаза. – Вы-то мне как раз и нужны.

Вейнанд почтительно поклонился:

– Рад служить вашему величеству.

– Оставим эти церемонии для приёмов. Как твои дела? – Поднявшись с кресла, Адальгер обошёл стол и дружески похлопал Вейнанда по плечу. – Говорят, тебя вытащили из постели графини. Надеюсь, Катрине удаётся скрашивать твои ночи.

Эскорн с трудом заставил себя улыбнуться. Последнее, чего бы ему хотелось, – это обсуждать с императором свою личную жизнь.

– Шейла Соран – очень интересная женщина.

– И только? Сразу видно солдата, – рассмеялся император. – Во всём, что касается чувств, и двух слов не свяжут.

– Вы пригласили меня говорить о чувствах? – Вопрос вырвался против воли, заставив Вейнанда поморщиться.

Не хватало ещё показывать Великому своё раздражение.

– Понял, замолкаю. Личное – это личное, – склонил голову император, как будто извиняясь. Впрочем, он никогда не извинялся и быстро оставил дружественно-покровительственный тон, заговорив уже по-другому: – Мне нужно переправить из Леонсии в Гротвер одного пленного. Очень важного для меня пленного. Поэтому его судьбу я доверяю тебе, генерал.

Вейнанду ничего не оставалось, как покорно кивнуть и продолжить слушать.

– Заключённого нужно доставить туда живым, но если в дороге не обойдётся без сюрпризов, разрешаю действовать на поражение. Либо живой в Гротвере, либо мёртвый. Пленник не должен оказаться на свободе.

– Понял, ваше величество. Когда отправляемся?

Вейнанд надеялся, что у него будет возможность увидеться с Лайрой хотя бы мельком, предупредить о внезапном отъезде и попросить баронессу присмотреть за девушкой.

Но следующие слова императора вызвали ещё большее раздражение и досаду:

– Сейчас же. Заключённый здесь, во дворце. Забирай и выезжай немедля. Мои люди уже ждут. А в академии я предупрежу.

Подавив желание выругаться, Вейнанд поклонился и направился к выходу, мрачно прикидывая, сколько времени займёт дорога до Гротвера и обратно. Три дня так точно. Если будут мчаться без остановок.

– Вейнанд, – прежде чем оборотник скрылся за дверью, окликнул его правитель. – Это не значит, что ты прощён, но если доставишь пленника в Гротвер, станешь на один шаг ближе к тому, что я забуду о твоём сумасбродстве.

Кивнув, генерал вышел.

Загрузка...