Шиша. Изгоняющие бесов

Глава 9. Внутренний голос

По ту сторону сетчатого полога Варвара распрощалась с Аглаей и Диной, пообещав заглянуть к ним вечером: после обеда девушкам полагалось сидеть в своих избах до самого закрытия комплекса, изучать методический материал, чтобы завтра рассказывать гостям об устройстве русской избы. Аглая сомневалась, что ей удастся усвоить какую-то информацию, в сон клонило все сильнее.

Не успели они с Диной дойти до кафе, как вновь появился Стас Мельников, словно специально их высматривал. Он вызвался составить им компанию за обедом, хотя никто его не приглашал. Аглая неожиданно осознала, что Стас ее жутко раздражает. Ей больше не хотелось перетянуть на себя его внимание, всецело направленное на Дину. И еще бесило то, что Дина, подозревающая о корыстных целях Стаса, тем не менее его не отшивает, а наоборот, смотрит на него с тупым обожанием и смеется над его дурацкими шутками. Никакого самоуважения!

В какой-то момент у Аглаи мелькнула мысль, что Стас и Дина ни при чем, что просто у нее плохое настроение из-за того, что она не выспалась, но внутренний голос, странный и как будто чужой, зазвучал в голове: «Надо помочь подруге и избавить ее от этого хитреца, иначе она хлебнет с ним лиха!» Аглая удивилась выражению «хлебнет лиха», обычно она таких слов не использовала. Словно кто-то невидимый прошептал их ей на ухо. Она даже оглянулась, но позади никого не было.

Кафе располагалось на высоком дощатом помосте под брезентовым навесом. Обеденное время подходило к концу, и большинство столиков пустовало. Дина предложила сесть поближе к барной стойке и витрине с десертами. За стеклом на плетеных берестяных подносах красовались аппетитные треугольные кусочки, напоминающие слоеные тортики, но выяснилось, что это пастила из ягод и фруктов, приготовленная по старинной кулинарной книге. Слои «тортиков» складывались из тонких пластинок пастилы и склеивались медом.

– Очень полезный десерт, – похвалил выбор Дины Стас, перелистывая страницы меню.

Аглая на это презрительно фыркнула.

– Пользы с гулькин нос, а в придачу как минимум тыща калорий! – сказала и осеклась: что еще за «гулькин нос»?! Не было в ее лексиконе подобных словечек!

Дина покорно вздохнула:

– Не надо пастилу. Поищу что-нибудь овощное, пожалуй.

– Да не слушай ты ее, не так уж много там калорий! Пастила готовится почти без сахара, а мед тоже полезен, пользы в нем точно больше, чем вреда. И на горячее рекомендую утку, запеченную с репой. – Стас развернул меню к Дине, показывая фото блюда.

– Нет, буду только салат, – заупрямилась Дина, поглядывая на Аглаю, словно отказывалась от пастилы и мяса, опасаясь ее осуждения. Но раньше подруга не очень-то прислушивалась к ее мнению. Сколько Аглая ни напоминала ей, что пирожные и торты – это просто бомба из калорий, Дина все равно не меняла своих привычек и продолжала поглощать сладости в огромных количествах. «Значит, перед Стасом выкаблучивается», – решила Аглая и чуть не ахнула: да что ж это такое?! Откуда выскочило это «выкаблучивается»? Она никогда так не говорила и не думала!

Из-за непривычных слов, то и дело возникающих в ее мыслях, она так расстроилась, что даже в меню не заглянула, попросив подошедшую официантку принести ей то же блюдо, что заказала Дина. В результате перед ней очутилась тарелка с салатом из ершей и раковых шеек вперемешку с ломтиками соленых огурцов и горкой квашеной капусты. Что ж, лишних калорий в такой еде точно нет.

Некоторое время Стас с сочувствием смотрел, как девушки ковыряют вилками куски холодного рыбного филе, и все-таки заказал им по две порции жареной утки и медовой пастилы. Все это оказалось божественно вкусным.

Когда девушки засобирались обратно к своим рабочим местам, Стас отозвал Дину в сторону и, явно смущаясь, что-то сказал ей. Дина просияла, едва заметно кивнула и, сказав «до встречи», поспешила к Аглае, уже успевшей спуститься с помоста. Вид у нее был до приторности счастливый.

– Чего лыбишься? Никак, медовой пастилы переела? – шумно фыркнув, съязвила Аглая и почти не удивилась, обнаружив новое слово в своем лексиконе. Она была уверена, что никогда в жизни не говорила дурацкое «лыбишься». Оно, конечно, могло вырваться случайно, ведь она не раз слышала его, мелькавшее в людском говоре, но не слишком ли много случайностей за такой короткий срок? «Хлебнет лиха», «с гулькин нос», теперь вот – «лыбишься»… Будто подсказывает кто-то. От такого предположения по спине прокатилась волна мурашек. Где-то она слышала, что за левым плечом у человека может прятаться бес. На этот раз оборачиваться не стала, лишь скосила глаза на свое левое плечо. На нем лежала тень, и это при том, что они с Диной уже вышли на открытое место и лучи полуденного солнца не встречали на своем пути никакой преграды, так что и тени взяться было неоткуда. Страх заворочался внутри холодным колким комом. Показалось, что тень на плече шевелится и становится объемнее. Становится похожа на… чью-то руку с длинными пальцами, которые продолжают удлиняться и медленно тянутся к ее горлу.

Аглая замотала головой, прогоняя наваждение, и вдруг ее взгляд зацепился за мужскую фигуру, маячившую у ворот главного входа, мимо которых они как раз проходили. Мужчина был немолод и, судя по неровной походке, сильно пьян. Верхнюю часть его лица скрывала облезлая кожаная кепка, съехавшая на нос. За ним следом бежал уже знакомый Аглае контролер, кричавший что-то насчет билетов. Мужчина вяло отмахивался от него и повторял:

– Свой я, свой! Не признал, что ль?..

Увидев Аглаю и Дину, он резко сменил курс и направился в их сторону, при этом его так занесло, что по всем законам физики он неизбежно должен был растянуться на земле во весь рост. Однако он каким-то чудом удержался на ногах, пробежав по дугообразной траектории и беспорядочно взмахивая руками, чем напомнил Аглае петуха, которому только что отрубили голову. На миг ей показалось, что мужчина врежется в них, но он остановился на расстоянии пары шагов и спросил – очень громко, будто до них было не меньше сотни метров:

– Вы кота тут не видели? Муравей зовут. Рыжий такой, с облезлым хвостом. Соседка-дура ошпарила кипятком, вот шерсть с хвоста и слезла вместе с кожей. Не знаю даже, обрастет или нет. Так видели моего Муравья?

Аглая и Дина переглянулись и пожали плечами.

– Вроде бы бегали здесь какие-то коты, но мы не обращали внимания, – сказала Аглая.

– Бегали коты?.. – Мутные глаза мужчины просияли надеждой.

В этот момент на его плечо легла рука парня-контролера.

– Давай-ка на выход, уважаемый, – произнес он с нажимом.

Мужчина резко обернулся и покачнулся всем телом.

– Я дед Гриша, меня тут все знают, слышь ты, салага?!

– Хорошо, дед Гриша, теперь и я тебя буду знать. – Парень настойчиво тянул его к выходу.

– Так местным без билетов можно! Иди, вон, правила на входе почитай! Жителям поселка бесплатно! Бес-плат-но! Слышь, чего говорю?! – орал мужчина, распространяя вокруг себя жуткий запах перегара.

– Да понял, понял, но есть проблемка: нетрезвым не положено находиться на территории музейного комплекса. Пойдем к выходу, уважаемый, вместе правила почитаем.

– Да погоди ты! – Дед Гриша вскинул руку, отмахиваясь от парня. – Не так уж много-то я и выпил. Трезвый почти. И без кота не уйду! Вон, девчата сказали, что видели тут котов! Мне кота найти надо!

– Кот сам придет, коты – они такие, всем известно… – Парень снова взялся за плечо деда Гриши. – Идем. Вернется твой кот, куда он денется.

– Да вот, понимаешь, нет на душе покоя! – снова взвился дед Гриша, сопротивляясь. – Хочу сам его найти. Есть у меня подозрение, что она его прибила, эта гадина! На той неделе грозилась, когда кипятком обварила. А кот всегда к обеду домой приходил, понимаешь? Всегда! А сегодня, вот, не пришел. Неспроста это! Беда с ним стряслась!

– Так обед не закончился еще! Может, дома уже твой кот. Рановато тревогу бить, думаю. – Парень улыбнулся и подмигнул девушкам, наблюдавшим за этой сценой. – Все в порядке будет, – добавил он, непонятно к кому обращаясь – к деду Грише или к ним.

– Пойдем. – Аглая взяла Дину за руку. – Допился, наверное, до белой горячки. Надо же, трагедия, кот на обед не пришел!

– Жалко его все равно, вон, как переживает. – Дина то и дело оглядывалась на удалявшихся в сторону ворот деда Гришу и контролера.

– Нашла кого жалеть! – усмехнулась Аглая. – Всех жалеть – нервов не хватит!

Дина сникла и уставилась себе под ноги. Обиделась.

– Ну ладно, хочешь – узнаем, где живет этот дед Гриша, и вечером сходим к нему и спросим, вернулся ли домой его кот? – примирительно предложила Аглая.

– Правда? – Дина просияла, словно ребенок, которому пообещали то, о чем он давно просил, но тут же спохватилась: – Ой, нет! Сегодня вечером не получится. Давай завтра.

Аглая вопросительно уставилась на подругу.

– Понимаешь… – Дина замялась. – Мы со Стасом договорились вечером прогуляться к реке. Ты же не обидишься, если я оставлю тебя одну? Ненадолго!

– Да без проблем! Я все равно так устала, что отрублюсь сразу, как только доберусь до кровати, – ровным тоном ответила Аглая, чувствуя, как внутри вскипает буря.

Все, что она сказала потом, прозвучало будто со стороны. Она понимала, что совершает ужасную подлость, но не в силах была замолчать, ей вновь словно кто-то нашептывал, она была почти уверена, что некая бесплотная сущность сопровождает ее, скрываясь за левым плечом, и этой сущности очень не нравится счастливое выражение на лице Дины, появившееся, как только она заговорила о Стасе. И Аглае оно тоже не нравится, поэтому она повторяет слова, внушаемые сущностью, хотя сама она бы не осмелилась такое сказать.

– Знаешь… не хотела тебя расстраивать, но раз уж все так далеко зашло… В общем, будь осторожна с этим Стасом…

– Да? А что такое? – Круглые голубые глаза Дины округлились еще больше.

– Черт, мне, правда, неприятно тебе это говорить, но для твоей же безопасности…

– Не тяни, выкладывай все, как есть! – поторопила ее Дина.

Аглая набрала побольше воздуха в легкие и выдала:

– Стас признавался мне в любви этой зимой. И я его отшила.

– Да? Ну и ладно. Столько времени прошло! Тогда любил тебя, теперь полюбил меня. – Дина пыталась казаться равнодушной, хотя во взгляде сквозило отчаяние.

– Так это еще не все. – Аглая пристально смотрела в лицо подруги, ожидая, что оно исказится в гримасе страдания, когда Дина услышит ее главную ложь. – Стас накинулся на меня и силой поцеловал после того, как я сказала, что он не в моем вкусе. И кажется, он не собирался ограничиваться одними поцелуями. Мы были в его машине, он завез меня в глухую подворотню, соврав, что у него там какое-то дело. Я едва от него отбилась! Знала бы, не села б в его машину ни за что, но кто бы мог подумать… Он предложил подвезти меня до дома после занятий. Сказал, что у него важный разговор и можно поговорить по дороге. Ты как раз болела, тебя не было в тот день.

– Да-а… у меня была сильная ангина… – пробормотала Дина безжизненным голосом.

– Я даже хотела в полицию заявление подать, – продолжала врать Аглая, удивляясь, с какой легкостью льются из нее лживые речи – без запинки, без задоринки. – Но он так умолял, на коленях ползал, даже денег предлагал. И я его пожалела, обещала никому не рассказывать. Но не хочу, чтобы ты пострадала. Не ходи с ним никуда, забудь, выбрось его из головы!

Дина послушно закивала и пробормотала:

– Спасибо тебе.

– Ну мы же подруги. – Аглая улыбнулась и слегка приобняла ее. – Не расстраивайся, ведь вся жизнь впереди, еще встретишь нормального парня.

– Само собой. – Дина громко шмыгнула носом, и у нее подозрительно заблестели глаза.

Аглая ощутила острый укол совести, но внутренний голос принялся убеждать ее, что она все правильно сделала, и пусть немного переусердствовала, выставив Стаса жутким монстром, зато теперь Дина будет обходить его стороной, и он не сможет использовать ее как инструмент для достижения своих корыстных целей.

Народу на территории комплекса заметно поубавилось: пока дошли до сетчатого полога, им встретилось лишь несколько человек, направлявшихся к гончарной мастерской, да небольшая группа школьников, топтавшихся у загона с животными. Время близилось к закрытию, и посетители постепенно покидали экспозицию «Старины славянской». Аглая тоже с радостью отправилась бы домой, но в конце рабочего дня должна была зайти Варвара, которая обмолвилась, что ей поручено проставлять отработанные часы в табель рабочего времени. Нарушив трудовую дисциплину в первый же день, можно непоправимо испортить впечатление о себе как о работнике. О таком могут и в вуз сообщить. Подавив желание покинуть раньше срока рабочее место, Аглая попрощалась с Диной, и подруги разошлись по своим избам. Над крышами поднимались тоненькие струйки дыма, полупрозрачного, как пар изо рта в промозглый день. Аглае подумалось, что растопленные печи не только согрели, но и оживили старые пустые дома, в которых много лет никто не жил, и те задышали, очнувшись от долгой спячки, похожей на смерть.

Внезапно поднявшийся холодный ветер толкнул Аглаю в спину, заставляя быстрее перебирать ногами, и ворвался в избу следом за ней, но дверь резко захлопнулась, оставив его снаружи, а вместе с ним и все внешние звуки: толстые бревна надежно сохраняли тишину в доме. Внутри было тепло, приятно пахло старым сухим деревом. В топке мерно потрескивали поленья. У печной стены под потолком еще покачивалась шторка из пестрого ситца, потревоженная сквозняком, проникшим в дом вместе с Аглаей. Под шторкой скрывались полати, и Аглая сама не поняла, как вдруг очутилась там, в теплом и темном закутке, будто кто-то помог ей туда забраться. А еще через мгновение ее веки сомкнулись, и она забылась глубоким беспробудным сном.

***

Ей приснился день из далекого детства, когда мама в последний раз оставила ее дома одну. Тогда Аглая наконец увидела чудовище, встречу с которым давно предчувствовала, и чуть не убила его. Чудовище появилось, потому что произошел сбой в телевещании, и телевизор перестал работать, иначе оно вряд ли осмелилось бы прийти. Оно пришло вскоре после того, как голоса, доносившиеся из динамиков телевизора, смолкли. Аглая тотчас нырнула в свое укрытие в шкафу, забившись в самый дальний угол, занавешенный мамиными вечерними платьями.

А потом из прихожей донеслись шорохи. Слегка скрипнула отодвигаемая дверца шкафа-купе, предназначенного для верхней одежды, зашуршали куртки и плащи. Аглая оцепенела от ужаса, догадываясь, что чудовище ищет ее. Там она тоже иногда пряталась. Она вдруг осознала, насколько ненадежным было ее убежище, и поняла, что должна срочно перебраться в другое место, иначе погибнет. Но куда? Возникла идея спрятаться в стиральной машине. И почему она раньше об этом не подумала? Ванная находилась совсем рядом, перебежать туда из комнаты – пара секунд. Чудовище рыщет в прихожей и оттуда ее не увидит. Надо торопиться!

Извиваясь змейкой, Аглая выползла из укрытия и, бесшумно перекатываясь с боку на бок по мягкому ковру, добралась до выхода из комнаты. Выглянула в коридор, который выходил в прихожую под углом. Чудовище все еще рылось в шкафу-купе, гремело обувными коробками и глухо ворчало. Угол коридора не позволял Аглае увидеть монстра, но и ему ее тоже не было видно. Встав на четвереньки, она быстро пересекла коридор и, очутившись в ванной, не без труда втиснулась в барабан стиральной машины. Еще год назад там было гораздо просторнее, а теперь она целиком туда не поместилась, – колени торчали наружу. На поиск другого укрытия времени не осталось. И почему она не додумалась захватить с собой пару полотенец? Если ими прикрыться, то со стороны бы казалось, будто внутри лежит куча грязного белья. Может быть, чудовище и не догадается заглянуть в ванную, но если зайдет, то сразу же увидит Аглаю за стеклом люка! И почему правильные мысли всегда приходят в голову так поздно?

Она высунулась наружу и огляделась. На расстоянии вытянутой руки висел мамин махровый халат. То, что надо! Аглая ухватилась за нижний край халата и потянула к себе. Халат легко соскользнул с вешалки, но – о ужас! – смахнул все, что лежало на полочке под зеркалом. На пол полетели мамины тюбики с кремом, флакон с жидким мылом и забытые мамой ножницы.

Прошла пара секунд после того, как стих грохот падающих вещей, и Аглая втянула внутрь барабана халат, а затем послышались быстро приближающиеся тяжелые шаги. Чудовище остановилось у входа в ванную. Тишину нарушало лишь его свистящее дыхание, раздающееся прямо за стенкой стиральной машины. В поле зрения Аглаи появились ноги – обычные, человеческие ноги в мужских брюках из темной ткани со стрелками, обутые в черные ботинки, ободранные и потрескавшиеся. Как только Аглая подумала, что перед ней не чудовище, а человек, к люку приблизилась жуткая звериная морда – не то волчья, не то собачья, вся в кровавых потеках, и дверца люка распахнулась. Визг Аглаи перешел в мычание, когда ее рот накрыла шершавая кожистая лапа. Чудовище выволокло ее из стиральной машины и придавило к полу, при этом Аглая больно стукнулась головой и почувствовала затылком какой-то плоский твердый предмет с острым загнутым концом. Ножницы! Как бы добраться до них? Но что это даст? Разве они помогут отбиться от такого могучего монстра? И тут взгляд Аглаи упал на электрический провод, протянувшийся от стиральной машины к одной из розеток в сетевом фильтре, лежащем на полу неподалеку. Тумблер на пластиковой панели рядом с розетками не светился красным, и это означало, что в проводе стиральной машины электрического напряжения нет. Раньше провод был закреплен и скрыт специальным кожухом, но пару дней назад мама зачем-то передвинула машинку на другое место.

Мотнув головой, Аглая толкнула ножницы вбок, и те резво заскользили по кафельному полу по направлению к электрическому шнуру. Когти чудовища впились в ее горло, а колени вдавились в бока. Казалось, высвободиться из такого положения невозможно, но Аглае каким-то чудом удалось это сделать. Извернувшись, она переместилась вслед за ножницами, и через мгновение уже сжимала их в руках. Перерезать провод оказалось делом пары секунд, ножницы были новые, хорошо отточенные и достаточно большие. И как только Аглая, зажав в руке часть провода, подсоединенного к розетке, щелкнула тумблером на сетевом фильтре, чудовище дернуло ее к себе. Однако оно и не подозревало, что жертва успела завладеть смертельным оружием. Конец оголенного провода угодил чудовищу прямо в глаз и провалился неожиданно глубоко, – только тогда Аглая догадалась, что страшная звериная морда – это маска. А в следующий миг раздался хлопок, и она потеряла сознание.

И проснулась.

Вначале Аглая не поняла, где находится. Темно и очень душно. Надо бы открыть окно, но вставать лень. Постепенно в памяти восстановилась картина последних событий, и Аглая поняла, что уснула на полатях у печки в старой избе. Выглянув из-за ситцевой шторки, она отыскала в темноте чуть более светлые квадраты окошек, прикрытых тонкими занавесками. Похоже, ночь на дворе! И что же, никто ее до сих пор не хватился? Удивительно! Ладно, Варвара – вероятно, она забыла зайти или отвлеклась на какие-то дела и не успела до закрытия, а потом решила, что девушки уже ушли домой. Но Дина? Она-то где? Вот так подруга!

Вдруг Аглая подумала, что с Диной могло что-то случиться. Ведь не может быть такого, чтобы подруга ушла отсюда без нее и сейчас спокойно спала в купеческой опочивальне! На душе стало тревожно. Аглая села, свесила ноги с полатей, устроенных на некоторой высоте рядом с печкой, и спрыгнула вниз. Дощатый пол скрипнул и слегка прогнулся под ногами.

За окном медленно проплыла большая тень: судя по очертаниям, там прошел какой-то мужчина. Аглая в ужасе замерла посреди избы. Кто это? Охранник? А если нет? Пока она лихорадочно думала, залезть ли ей обратно на полати или забраться в сундук, позади, за входной дверью, послышались осторожные шаги. Сердце бешено заколотилось. Охранники так не ходят! Кто-то крался к входной двери и уже… уже поднялся на крыльцо!

Времени на раздумья не осталось, и Аглая нырнула под стол, в последний миг заметив за окном еще один мужской силуэт.