Шиша. Изгоняющие бесов

Глава 18. Долгожданная встреча

Аглая проснулась от жуткого грохота, раздавшегося прямо над ее головой. Казалось, даже стены дома содрогнулись. Правда, она не сразу поняла, в каком именно доме находится, а потом, восстановив в памяти последние события, вспомнила, что ее заперли в подвале двое парней, напавших на нее в музейном комплексе. Она, конечно же, сама их спровоцировала: бросилась с топором, потому что ей показалось, что один из них – Одноглазый Волк, возможная встреча с которым была самым сильным страхом ее жизни, начиная с десятилетнего возраста. Наверное, клубы дыма, наполнявшие пространство вокруг, сложились причудливым образом, исказив ее зрительное восприятие, но в тот момент она была уверена, что видит преступника, жертвой которого чуть не стала восемь лет назад. Аглая несказанно обрадовалась, что это все-таки не он, и даже не стала сопротивляться, когда парни связали ее и понесли куда-то. С ними она ощутила себя в безопасности. Жаль, что они не позволили ей ничего объяснить, не дали сказать ни единого слова, так и заперли в подвале, связанную и с заклеенным скотчем ртом. Черноволосый парень по имени Роман убеждал второго, которого называл Ильей, что она одержима бесом и над ней нужно провести обряд изгнания – видать, начитался книг по черной магии, вот и померещилось. Никакого беса Аглая в себе не чувствовала и надеялась, что предстоящий ей обряд заключается не в том, что ее сожгут на костре или утопят в реке. Роман, конечно, парень с чудинкой, но на изверга не похож, и смотрел он на нее по-доброму, с сочувствием. Скорее всего, прочитает какие-нибудь заклинания из своих книжек, написанных таким же, как он сам, чудаком, на этом дело и закончится.

Только вот куда они оба подевались? И что такое гремело наверху? Казалось, там перевернулся грузовик с кирпичами – грохот, а затем словно посыпалось что-то. Но понятно, что грузовику в доме взяться неоткуда. Скорее всего, это упал шкаф, набитый тяжелыми предметами. И сразу стало тихо. Наверняка парней нет дома, иначе бы сейчас наверху раздавались их голоса: не могли же они молча отреагировать на такое событие. Перед тем как уснуть, она слышала их разговоры, доносившиеся со стороны кухни. Речь, приглушенная дощатым полом, звучала неразборчиво и монотонно, но все же достигала ее слуха. Сейчас же в доме царила полная тишина. Но ведь кто-то там наверняка был! Не могло же то, что упало, упасть само по себе? Или могло? Многие годы держалось на волоске, а потом – раз! – и рухнуло. Почему нет?

Успокоив себя тем, что так бывает, Аглая оправилась от шока и обнаружила, что скотч исчез с ее тела и лица. Значит, парни приходили сюда, пока она спала, и сняли его. Еще и оставили свет включенным. Правда, он совсем тусклый, но все же это лучше, чем кромешный мрак. Оглядевшись, она заметила рядом с диваном, на котором лежала, тумбочку, а на ней – тарелку с бутербродами и бутылку минералки. С другой стороны дивана, у самой стены, стояло железное ведро с крышкой – наверное, его принесли сюда в качестве ночного горшка. «Очень мило с их стороны! – Аглая усмехнулась. – Похоже, я застряла здесь надолго. Наверное, меня уже по всему Дивноречью разыскивают. И Дина, конечно, волнуется. Ох, хоть бы только мама не позвонила! А телефон-то остался в избе!» – Аглае все меньше нравилась ситуация, в которой она очутилась. Пусть только ее тюремщики появятся и откроют люк в полу, она ни на секунду после этого здесь не задержится! Ночью на нее давили внезапно ожившие давние страхи, а теперь они рассеялись, и ей отчаянно хотелось выбраться отсюда.

Наверху послышался хруст, один раз, затем второй. Шаги. Будто мелкие хрупкие соринки рассыпались под чьими-то ногами. Аглаю словно ледяной водой окатило, все тело вмиг сковало в оцепенении. Там точно кто-то был! Не Роман и не Илья, кто-то другой.

Кто-то чужой…

Она прислушалась, и прежние страхи вернулись. Ну откуда взялась эта уверенность в том, что Одноглазый Волк ищет ее? Его не может быть здесь! Да, он наверняка на свободе, вчера его должны были выпустить из тюрьмы, но ведь это не означает, что он тут же бросился ее разыскивать. Наверняка у него должны быть дела поважнее. Скорее всего, он уже давно о ней забыл!

«Не забыл, – подсказал внутренний голос, тот самый, впервые прорезавшийся вчера. – Он думал о тебе все восемь лет своего заключения, каждую минуту, каждую секунду, и представлял, как доберется до тебя и отомстит за выжженный током глаз, а заодно довершит начатое – то, ради чего он приходил тогда».

Аглаю передернуло. Она машинально оглянулась через левое плечо. Что-то шевелилось во мраке, эфемерное, полупрозрачное, словно там колыхалась траурная вуаль. Аглая даже ощутила на щеке легкое движение воздуха.

«Я могу помочь, могу дать тебе большую силу, против которой твой враг окажется беспомощен, – шептало нечто из темноты. – Просто прими эту силу – вместе со мной».

«Неизвестно, что страшнее – встреча с Одноглазым Волком или вторжение в душу неизвестной темной сущности, – подумала Аглая и, подозревая, что сходит с ума, ответила «вуали», мерещившейся ей за левым плечом. – Оставайся снаружи».

«Оставаясь снаружи, я ничем не смогу тебе помочь. А он уже совсем близко!» – ворчливым шепотом сообщила «вуаль».

И в этот момент откинулась крышка люка. В квадрате дневного света замаячил мужской силуэт.

– Вот ты где! А я все кругами хожу. И как сразу не догадался, что ты здесь? Молодец, нашла такое укромное местечко, оно мне очень нравится!

Ступени лестницы заскрипели под весом мужчины, спускавшегося в подвал. Аглая вжалась в спинку дивана. Бежать было некуда. Кричать – бесполезно. Все, что у нее было для защиты – только ногти и зубы. Не сравнить с оголенным проводом под напряжением.

«Еще есть я, не забывай», – прошелестело в левом ухе.

– Ну наконец-то! – Одноглазый Волк встал перед ней, скрестив руки на животе. Он загородил собой почти весь свет, – и тот, что проникал из открытого люка, и тот, что излучала единственная лампочка. – Как же я мечтал об этой встрече! Правду говорят, что мечты сбываются, по крайней мере, самые заветные. А ты выросла красавицей! Я и не узнал бы тебя, если бы не твое фото, оно мне очень помогло. Видишь, как мне пригодилось то, что тебя угораздило попасть на Доску почета. Да и в школе тебя до сих пор помнят, как лучшую ученицу. Там мне и подсказали, в каком вузе ты учишься. Пришлось соврать им, что я твой отец и живу в другом городе, приехал, чтобы повидаться впервые за много лет, потому что твоя мать не позволяла мне с тобой общаться. Уж не знаю, почему они мне сразу поверили и согласились помочь: или они такие глупцы, или у меня отличный дар убеждения. Я и не думал, что доберусь до тебя так легко. – Он качнулся вперед и сделал шаг в сторону дивана, где сидела Аглая, подобрав под себя ноги и съежившись. – Ну чего молчишь, как воды в рот набрала? Я представлял, что, увидев меня, ты заорешь во все горло. Даже неинтересно! Прямо разочарование!

Резким взмахом руки Одноглазый Волк сдернул с лица повязку, отбросил ее в сторону и навис над Аглаей:

– Полюбуйся на свою работу! Смотри внимательно, ведь это последнее, что ты видишь в своей жизни. Скоро у тебя не будет такой возможности, когда я вырву твои глаза. Да-да, я не стану убивать тебя сразу, ведь я слишком долго ждал этого момента, и мне будет жаль, если все закончится слишком быстро.

Его голос стал хриплым и резким, как воронье карканье, а изо рта воняло мертвечиной. Рубец на месте выжженного глаза напоминал трупного червя, выползшего из глазницы.

– Ты будешь мучиться долго, и никто не сможет мне помешать! Никто не посмеет! – продолжал Одноглазый Волк, упиваясь своей властью. – А знаешь, почему? Этот поселок – удивительное место. Здесь водятся птицы, исполняющие желания. Когда я сюда приехал, ко мне прилетел ворон. Он уселся на мое плечо и предложил наделить меня огромной силой и властью над людьми в обмен на сущий пустяк: я должен был позволить ему всюду сопровождать меня, куда бы я ни направился. Правда ведь, выгодное предложение? Даже раздумывать было не о чем. А как только я согласился, мне вспомнилось прошлое, которое я не проживал, и кличка, которую я не носил: в меня вселилась душа разбойника и великого колдуна, известного, как Алая Борода. Вот это был сюрприз! Какая это честь для меня – соседствовать в одном теле с такой легендарной личностью! Теперь у нас общие интересы. Он помогает мне, а я – ему, у него тоже есть важные дела в этом мире. Не веришь?

Одноглазый Волк повернул голову в сторону, посмотрел на люк и кивнул: тот захлопнулся с треском. Аглая испуганно подскочила на диване, в недрах которого тотчас застонали старые пружины.

– Ну вот. Круто, правда? А знаешь, зачем я тебе все это рассказываю и хвастаюсь своей силой? Дело не в тщеславии, нет. Я хочу, чтобы ты полностью осознала, насколько безнадежно твое положение. Чтобы ты тряслась и скулила от страха перед тем, как начнешь визжать от боли. Никто не сможет открыть этот люк и спуститься сюда, пока я не позволю. До сих пор не веришь? Вижу, что поверила. Да-да, никто не придет к тебе на помощь! Но я еще не все рассказал. Самое главное приберег напоследок.

Его лицо скривилось в злобной ухмылке.

– Прежде чем заявиться сюда, я заглянул в гости к твоей маме.

– Нет! – вскрикнула Аглая, обмирая от ужаса.

– О, ты начала подавать голос! Надеюсь, уже скоро я услышу твои дикие вопли. А пока слушай меня. Значит, пришел я к твоей маме. Мы ведь встречались одно время. Она думала, что у нас роман, но меня интересовала только ты. В детстве я знал одну девчонку, похожую на тебя, ну и… в общем, это другая история, и тебе незачем ее знать. Та девчонка подло поступила со мной и уже поплатилась за это, но когда я увидел тебя, то понял, что не смогу жить дальше, зная, что на свете есть еще одна такая же девчонка. Она будто воскресла, но я не мог этого допустить. Я все просчитал, я знал места, где ты прячешься, когда остаешься дома одна и тебе страшно, твоя мама мне обо всем рассказывала. Стащить у нее ключ от квартиры, сделать копию и незаметно вернуть обратно было парой пустяков. Я знал, что ты дома и что твоей мамы не будет еще несколько часов. Я знал, что никто не услышит твоих криков, потому что в соседних квартирах никто не живет. У меня был отличный план, но ты все испортила!

– Что с моей мамой? – не выдержала Аглая.

– Ах, да! Я отклонился от главной темы. В общем, как ты понимаешь, твоя мама была не очень рада меня видеть и, конечно же, не захотела сообщать, где ты находишься. Даже после того, как я вырвал ей глаза.

– Не-ет! – закричала Аглая.

– Да-а… – выдохнул ей прямо в лицо Одноглазый Волк. – А потом я отрезал ей уши. И пальцы на руках. А затем и руки.

– Не-ет, ты врешь! – У Аглаи зазвенело в голове от собственного крика.

– Я отрезал от нее по кусочку до тех пор, пока она не истекла кровью и не испустила дух. А потом ушел и запер квартиру своим ключом. Твоя глупая мама с тех пор не сменила замок! Просто тупая курица! Таких и не жалко.

– Заткнись, гад! – Аглая уперлась руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть от себя, но тщетно. Он придвинулся к ней еще ближе, и ее руки сами собой согнулись в локтях.

– Твою маму не скоро найдут. Я позвонил туда, где она работает… вернее, работала, представился ее соседом и сказал, что она попала в больницу с труднопроизносимым диагнозом. Как видишь, я все сделал для того, чтобы никто не помешал мне расправиться с тобой и уйти безнаказанным. Но тогда я был один, а теперь со мной Алая Борода, и за конспирацию я больше не переживаю. С такой силой, как у него, мне ничего не грозит. Ну так что, с какого глаза начнем? Можешь сама выбрать, так и быть. – Пальцы Одноглазого Волка прижались к верхним векам Аглаи. – Или оба сразу? А?

Аглая зажмурилась. Но она еще до этого перестала видеть, в глазах потемнело от шока и ярости. А в левом ухе назойливо зудел бесовский голос:

«И ты позволишь ему остаться безнаказанным? Позволишь сделать с собой то, что он сделал с твоей мамой? Не хочешь отомстить за нее? Решайся! Мама – это святое!»

– Мама – это святое! – прокричала Аглая. Ее затопила жаркая ярость, и все вдруг изменилось – и внутри нее, и снаружи. Страх исчез, зрение стало отчетливее, но в то же время появилось странное отсутствующее ощущение, будто она перенеслась из этого мира в параллельный и смотрит теперь оттуда как бы со стороны.

Внезапно Одноглазый Волк отлетел от нее, как подушка, набитая синтепоном. Врезавшись в стену напротив, он сполз на пол и затряс головой, словно не понимал, что с ним случилось. Аглая тоже не понимала. Ей казалось, что она и пальцем не шевельнула, а если бы и шевельнула, то едва ли это произвело бы подобный эффект. Она моргнула и в следующий миг увидела, как Одноглазого Волка подбросило вверх и ударило о доски потолка, одновременно служившего полом в доме. Он охнул, выругался, и Аглая почувствовала, как он борется с ней, хотя продолжала неподвижно сидеть на диване. Это была другая, ментальная борьба, и силы их оказались примерно равны, потому что Одноглазого Волка перестало швырять по подвалу, но и к ней он приблизиться не мог.

– Понял-понял, – наконец, пробормотал он, сидя на земляном полу. Увидев валявшуюся рядом повязку, поднял ее и натянул обратно на глаз. Вытер вспотевший лоб и тягостно вздохнул. – Тоже, гляжу, нашла себе покровителя. Ничего, сочтемся еще, настанет твой черед. Как явишься ко мне в Шишу, так и потолкуем. А ты явишься! Все являются. Вороны в стае держатся, и ты никуда не денешься.

Одноглазый Волк вдруг как-то весь затрепыхался, почернел и рассыпался черными хлопьями, которые закружились в воздухе, сбиваясь плотнее, и превратились в крупного ворона. Под тусклой лампочкой блеснул его бронзовый клюв. От взмахов широких крыльев всколыхнулся застоявшийся затхлый воздух. Ворон сделал круг перед Аглаей, а затем метнулся к стене и исчез, будто сквозь доски просочился.

Стало очень тихо. Только в голове слегка звенело, едва уловимо, но неприятно. Что это – отголоски ее собственного крика или отзвук бесовского голоса? Последние фразы, громкие и настойчивые, раздавались уже не за левым ухом, а где-то внутри головы.

Оно вселилось.

Наверное, из-за этого никак не проходило то странное отсутствующее ощущение, будто Аглая выпала из реального мира, но продолжала видеть его. Только реален ли это мир? Действительно ли здесь был Одноглазый Волк, или всему виной ее воображение, сыгравшее с ней злую шутку под влиянием обострившихся страхов? Ведь в реальном мире люди не рассыпаются в прах и не превращаются в воронов с бронзовыми клювами. Очень хотелось верить, что встреча с преступником была лишь наваждением, злым мороком, и с ее мамой все в порядке.

Но воронье перо, едва заметное на черном земляном полу подвала, разбивало эту веру вдребезги.

«Ты должна найти и убить его раньше, чем он убьет тебя, – прозвучал в голове бесовский голос. Он больше не шептал и не увещевал, словно его обладатель освоился и осмелел. – Теперь ваши силы равны, и победит тот, чье желание убить окажется сильнее. Он ушел живым, потому что тебе не хватило ярости, всего лишь крошечной капли! Если он застанет тебя врасплох, то победит. А ты проиграешь».

Аглае казалось, что она уже проиграла, перестав быть полноправной хозяйкой собственного тела. Ведь она ничего не делала, когда Одноглазого Волка швыряло между стенами подвала, лишь желание его растерзать распирало ее изнутри. Неужели этого было достаточно? На что же она теперь способна?

Свесив ноги с дивана, Аглая попыталась встать. Коленки тряслись и с трудом удерживали вес тела, словно она долго таскала на себе непомерную тяжесть. Где эта демоническая сила? Даже ноги не слушаются! Хватило бы сил выбраться отсюда.

Доковыляв до лестницы, Аглая поднялась по ступеням и уперлась руками в крышку люка. Пришлось как следует напрячься, чтобы откинуть ее. Дневной свет принес радость и вернул надежду на то, что с ней не случилось ничего страшного – ни с ней, ни с ее мамой. А воронье перо… Ну мало ли, может, в подвале есть сквозные «отдушины», и его задуло ветром.

Аглая выбралась из подполья и огляделась. Тесный коридорчик, в котором она оказалась, был наполовину занят громоздким шкафом из темного дерева, опрокинутым на стену: задние ножки стояли на полу, а передние висели в воздухе. Так вот что упало и сотрясло весь дом! Но зачем его сюда приволокли? Ведь, если поставить его на все четыре ножки, передние окажутся как раз на крышке люка. «Ах, так для этого и приволокли!» – Аглая поняла, что шкаф специально поставили на крышку люка, чтобы снизу ее невозможно было открыть.

Значит, Одноглазый Волк все-таки приходил. Кто еще мог опрокинуть шкаф?

Видимо, от удара правая боковая стенка шкафа выгнулась горбом и оттопырилась. Из широкой щели между ней и краем дверцы выпирала жуткая масса из корявых железок, пучков проводов и мотков проволоки, среди которой выделялись отдельные вещицы: зонты со сломанными ручками, фены, покрытые паутиной трещин, остовы настольных ламп, облезлые корешки старых книг и еще множество всякой всячины.

Шкаф использовали в качестве контейнера для мусора? Неожиданное решение. Но какое ей, в конце концов, дело до этого? Аглая осознала, что стоит и разглядывает искореженный шкаф, вместо того чтобы поскорее покинуть это ужасное место.

После темного подвала яркий дневной свет раздражал ее, но в то же время и манил. Раздвоение личности? Скорее, удвоение.

«Гляжу, нашла себе покровителя?»

Да, Аглая отчетливо осознавала, что теперь она не одна. Оно внутри, и от него не отмахнешься, как от тени за левым плечом. От него теперь никуда не денешься. Но оно спасло ее от Одноглазого Волка, иначе Аглая была бы сейчас мертва. Только вот, может, так было бы лучше? А теперь ей и в смерти не будет спасения.

Что за мысли лезут в голову?! Разозлившись на себя, Аглая отправилась искать выход. В таком маленьком доме сделать это было несложно. Вскоре она стояла на крыльце, с упоением вдыхая прогретый солнцем воздух. Правда, в нем улавливался запах гари и еще чего-то неприятного… как будто свежей крови. Но это, скорее всего, иллюзия. Не настолько у нее острое обоняние, чтобы чувствовать такие запахи на расстоянии, а поблизости следов крови не наблюдалось. Или?.. Аглая вздрогнула, когда ее взгляд опустился к последней ступеньке крыльца, да так и замер там. Старые доски были покрыты многочисленными пятнами крови, круглыми и лучистыми, как крошечные солнышки с детских рисунков. Она смотрела на них долго и пристально, выбирая, куда шагнуть: наступать на пятна не хотелось. Неизвестно, сколько бы она так простояла, если бы не шум автомобиля, донесшийся с дороги за оградой. Услышав его, Аглая бросилась к калитке в надежде, что ее подвезут – не важно куда, лишь бы подальше отсюда. Здесь было очень страшно, и не только из-за крови. В этом доме произошло слишком много пугающих событий, не вписывающихся в реальность. Она подозревала, что сходит с ума. Может быть, рядом с людьми ей удастся прийти в себя, избавиться от морока и… собраться с духом, чтобы позвонить маме.

Машина как раз приблизилась к калитке, когда Аглая выскочила со двора и чуть не угодила под колеса. Вместо того чтобы притормозить, автомобиль резко ушел в сторону, объезжая ее, и ускорился. Лобовое стекло у него отсутствовало. Лица водителя и пассажирки на переднем сиденье показались Аглае знакомыми: водитель напомнил ей Стаса Мельникова, а девушка походила на Дину. Заорав во все горло и замахав руками, Аглая бросилась вдогонку:

– Стойте! Э-эй! Подождите же!

Автомобиль продолжал удаляться. Но они не могли ее не заметить! Почему же тогда не останавливаются? И водитель прибавил газу, хотя до этого ехал медленнее. Если это действительно Стас и Дина, то ведут они себя очень странно. Еще одна странность! Не слишком ли их много в последнее время?

Запыхавшись, Аглая остановилась и с тоской смотрела на скачущий по ухабам автомобиль. Тот вдруг замедлился и остановился, вспыхнули красным огни заднего хода, а затем стали быстро приближаться. Через минуту из машины выскочила Дина и с распростертыми объятиями налетела на оторопевшую от радости Аглаю.

– Ты! Наконец-то! А мы тебя везде ищем! Что случилось? Ты в порядке?

Аглая кивала, не в силах вымолвить ни слова, ее душили слезы. У Дины на щеках тоже появились мокрые дорожки. К ним подошел Стас, взволнованный и улыбающийся. У него под глазом багровел свежий кровоподтек, а из рассеченной губы сочилась кровь, капая на подбородок, футболка была вся в кровавых пятнах и сильно изодрана.

– Ты как? Цела? – спросил он, окидывая Аглаю внимательным взглядом.

– По сравнению с тобой – абсолютно. – Аглая высвободилась из тесных объятий подруги, которая отпустила ее с большой неохотой, словно боялась, что та после этого снова исчезнет. – Что случилось? – Она с тревогой смотрела то на Стаса, то на Дину, у которой одна щека была мертвенно-белой, а другая пылала, как от сильной оплеухи.

– С местной шпаной схлестнулись, – пояснил Стас. – А ты как здесь оказалась?

Аглая растерялась, не зная, что ответить. Сказать правду? Что парни поймали ее, посчитав одержимой, после того как она бросилась на них с топором, увидев в одном из них Одноглазого Волка? И что Одноглазый Волк все же появился, только позже, и рассказал, как издевался над ее мамой? Мама! Ведь ей можно позвонить с телефона Дины. Правда, Аглая совсем не помнит мамин номер, но он наверняка должен быть у подруги в списке контактов.

– Мне надо срочно позвонить маме, – заявила Аглая вместо ответа. – Но я не знаю, где мой телефон. Можно твой?

– Конечно! – Дина полезла в карман, но вдруг замерла, и глаза ее расширились в ужасе. Она смотрела куда-то Аглае за спину. Стас тоже перевел взгляд в ту сторону, и выражение его лица изменилось, выражая смесь испуга, отвращения и недоверия.

Аглая боялась оглядываться, но до ее слуха донесся звук медленных шаркающих шагов. Нормальные люди так не ходят. Так передвигаются живые мертвецы в фильмах о зомби-апокалипсисе.

Вж-жих… вж-жих… Пауза. Вж-жих… Вж-жих… Пауза.

Стас схватил Аглаю и Дину за руки и потянул к себе:

– Скорее в машину! Надо уматывать! Если это то, о чем я думаю, то уматывать надо очень быстро и далеко!

– Но, может, он просто пьяный… – пролепетала Дина, позволяя себя увлечь.

Аглая, превозмогая страх, все же посмотрела назад. По дороге, шатаясь и припадая поочередно то на одну, то на другую ногу, ковылял высокий худой мужчина. Корка из крови и грязи покрывала его с головы до ног, но Аглая все же узнала в нем человека, который прошлым вечером искал пропавшего кота в музейном комплексе. В тот раз он тоже так шатался, и одежда его не блистала чистотой, но тогда он выглядел живым, а теперь – нет. Аглая не могла бы сказать с точностью, отчего создавалось такое впечатление, но отсутствие жизни в этом мужчине бросалось в глаза, и никаких сомнений по этому поводу у нее не возникало.

Прошлой осенью она случайно увидела лежащего на улице человека и точно так же поняла, что он мертв, хотя не знала об этом наверняка. С виду это был какой-то бездомный. Он лежал в куче опавших листьев – возможно, устроился там на ночлег и замерз, по ночам температура уже падала гораздо ниже нуля. А может, его убили и присыпали листьями, чтобы не бросался в глаза какое-то время, необходимое преступникам для того, чтобы убраться подальше. Рядом с телом скучал дворник, опираясь на черенок метлы. Судя по всему, он и обнаружил покойного, а теперь ждал появления полиции. И те вскоре подъехали, примерно через минуту после того, как Аглая остановилась поблизости, завороженная неприятным зрелищем. «Опять трупак!» – услышала она недовольный возглас одного из полицейских, тоже с ходу определившего состояние бездомного. А уж у полицейского глаз на такое должен быть наметан. Тогда Аглая поняла: отсутствие жизни в человеческом теле становится заметным гораздо раньше, чем его коснется посмертный тлен.

– Аглая, быстро в машину! – рявкнул Стас прямо в ухо и силой поволок ее к распахнутой дверце. Она упала на заднее сиденье и едва успела втянуть ноги в салон, как дверь захлопнулась, а через секунду автомобиль рванул с места и помчался вперед, стремительно набирая скорость.