Шиша. Изгоняющие бесов

Глава 23. В осаде

– И все-таки, что с Романом? – встревоженно спросил Стас.

Илья стиснул челюсти, вспомнив жуткого человекообразного ворона, в которого превратился его друг. Как рассказать о таком? Какие слова подобрать, чтобы рассказ не прозвучал нелепо? Хотя, как ни старайся, именно так он и прозвучит. С другой стороны, Стас казался нормальным парнем, он должен был все правильно понять. К тому же он видел вурдалака. Но как быть с Диной и Лукерьей? Стоит ли пугать их, и без того перепуганных? Уж лучше им этого не слышать. Лукерья вон так обрадовалась книге, которую Гром откопал в шкафу, – прямо сияет от счастья, будто эта книга способна решить все их проблемы. Не хочется ее огорчать.

– Девушки, не могли бы вы взглянуть, как там Аглая? И побудьте с ней немного, а мы со Стасом уберем в сторону эти кучи мусора, пока кто-нибудь из нас ноги не переломал.

Лукерья, кивнула, не отрывая от раскрытой книги восторженного взора, Дина стояла рядом, с любопытством заглядывая ей через плечо.

– Странный какой-то язык! Буквы необычные, не славянские и не латынь, – заметила она. – Затейливые, будто орнамент.

– Это колдовской язык, не помню его название, дед Ерофей как-то говорил, но я забыла. – Лукерья перевернула толстую желтоватую страницу, исписанную совершенно нечитаемыми знаками.

– А ты хоть что-нибудь понимаешь? – Дина уважительно посмотрела на нее.

– Ничего! – Лукерья неохотно оторвала взгляд от страниц. В глазах ее блестели навернувшиеся слезы. – Ровным счетом ничего!

– А чему так радуешься? – На лице Дины отразилось недоумение.

– Это «Кудесник» деда Ерофея, дедушки моего. Я уже думала, что никогда не увижу эту книгу.

– Интересно, и как она здесь оказалась?

– Думаю, дед Гриша ее на свалке нашел, он там часто искал что-нибудь полезное.

– А на свалке она откуда взялась?

– Тетя выбросила. После смерти дедушки я переехала к ней жить и забрала его книги с собой, «Кудесник» и еще несколько. Но тетя тайком их на свалку унесла, побоялась, что из-за них могут быть проблемы, потому что они запрещенные.

– Вон оно что! Так ведь все равно прочитать ничего нельзя! Какой смысл запрещать?

– Бывает, эти книги открываются людям. Дед Ерофей свободно читал их все, а мне открылся только «Зелейник», и то лишь несколько строчек. Может, если постараться и повнимательнее всмотреться, то и «Кудесник» мне откроется. Как бы это было здорово!

– Да? А что в нем такого?

– В нем наше спасение! И заговоры на изгнание бесов, и формула «куролесы», колдовского устройства, с помощью которого можно часть пространства переместить в другое место в один миг. Видела веревочную карусель в Шише? Вот это «куролеса» и есть. Она переместила сюда деревню, и она же может ее отсюда убрать.

– Ничего себе! – Дина потрясенно заморгала.

– Девушки, я же попросил вас побыть с Аглаей! – настойчиво повторил Илья.

– Ох, и правда, а мы тут разболтались, – спохватилась Дина. Скрывшись в комнате, где оставили Аглаю, она через мгновение выглянула оттуда и сообщила:

– С виду с ней все в порядке, как будто спит, но, может, и без сознания. Наверное, надо «скорую» вызвать?

– Думаю, лучше пока никого не вызывать, учитывая, какой хаос сейчас творится в поселке. Мы не можем знать, кто к нам приедет. Просто побудьте с ней пару минут, а потом решим, как быть. Если что, зовите.

– А что с Романом? – словно опомнившись, спросила Лукерья, отвлекаясь от книги. Она все еще стояла столбом, не оставляя попыток что-то там прочитать.

– Роман просил пока его не беспокоить, – соврал Илья, презирая себя в этот момент. Врать он очень не любил, но сказать Лукерье правду был пока не готов. Ее лицо лучилось по-детски наивной надеждой, и это придавало ей невероятное очарование. Илье хотелось, чтобы она подольше оставалась такой.

Лукерья посмотрела на него долгим недоверчивым взглядом, но больше ничего спрашивать не стала и, зажав книгу под мышкой, удалилась в комнату к Дине и Аглае.

Илья повернулся к Стасу и, понизив голос до минимума, изложил ему то, что произошло в подполье. Надо отдать Стасу должное: он слушал не перебивая, лишь брови его время от времени слегка поднимались и опускались. Но когда Илья закончил, Стас разочаровал его своим намерением:

– Я хочу спуститься вниз и взглянуть на Романа.

– Ты мне не веришь, что ли? Я рассчитывал на твою помощь. Надо крепко заколотить крышку люка.

– Но… это бесчеловечно!

– Ты не понимаешь: Роман уже не тот, что раньше, в него вселился бес, который вышел из Аглаи. Мы не можем рисковать, с нами три девушки.

– Я все равно спущусь. Вдруг ему нужна помощь!

– Послушай… – начал было Илья, но не нашел слов и развел руками. – Делай, как знаешь, но учти, что сам рискуешь и нас подвергаешь риску.

– Я не буду спускаться, просто загляну туда. Есть хороший фонарь?

– Был в прихожей. Сейчас принесу. Не открывай люк без меня.

– Ладно.

Илья вернулся с фонарем, и через минуту Стас обозревал с его помощью пространство подполья, свесив голову в проем люка ниже уровня пола.

– Там нет никого, – обескураженно сообщил он, поднимаясь. Лицо его побагровело от прилива крови.

– Ты хорошо посмотрел? – Илья взял у Стаса фонарь и сам заглянул в подполье. – Не понимаю. Роман был там, когда я уходил!

– Значит, он тоже ушел, просто иным путем.

– Но там нет другого выхода… – возразил Илья и осекся. – Ну да, о чем это я?

Роман закрыл люк и сел на пол, вытянув ноги.

– Выходит, нет смысла крышку заколачивать, – произнес он растерянно и устало.

Илья последовал его примеру, усевшись рядом. Он только сейчас осознал, что уже давно наступила ночь. Прошлая ночь тоже выдалась бессонной, а день оказался богат на бурные события, и времени на обед и ужин не нашлось. Что ж… Все равно непонятно, как действовать дальше, затуманенный от истощения мозг отказывался думать, а горячий чай и немного еды пришлись бы сейчас очень кстати.

– Не мешало бы перекусить, как считаешь? – Илья взглянул на Стаса. Тот клевал носом, подтянув колени к подбородку, но, услышав вопрос, встрепенулся.

– Можно.

– Пойду поставлю чайник и бутербродов нарежу. – Илья поднялся и направился в кухню.

Но чаепитие так и не состоялось.

У входной двери метался Муравей с выпученными глазами, шерсть его стояла дыбом. Увидев Илью, он взвыл дурным голосом и прижался к его ногам, словно ища защиты. Из глубины дома примчался Гром и закрутился у порога, рыча и шумно обнюхивая дверную щель.

– Что там такое? – донесся из коридора сонный голос Стаса. Видимо, ему было лень вставать, но спустя секунду истошный крик Дины заставил его вскочить на ноги.

– Кто-то ходит под окнами! – В голосе Дины слышался панический ужас. – Мамочки! Это же вурдалаки! Их целая толпа во дворе!

– Вурдалаки?!.. – Илья мгновенно очнулся, его расслабленный мозг заработал. Дверь заперта, а вот окна… их надо срочно чем-то закрыть. Нет, все окна закрыть не получится, в доме их четыре штуки, не успеть! Хотя бы то, что в комнате. Доски искать некогда, но можно сорвать с петель крышку люка в подполье, петли хлипкие, должно быстро получиться. Гвозди и молоток он заранее приготовил, когда думал, что придется эту крышку заколачивать. Илья стрелой метнулся обратно в коридор и позвал Стаса, который вглядывался в темноту за окном той комнаты, где находились девушки. Едва он отошел, к стеклу с обратной стороны прилипла чья-то грязная окровавленная пятерня. Дина и Лукерья взвизгнули, отбежали подальше и прижались друг к дружке.

– Скорее, Стас, помоги мне! – натужно прохрипел Илья, выкорчевывая из пола крышку люка.

Вдвоем они управились за пару секунд и через минуту уже приколачивали крышку к стене, закрыв ею оконный проем. Сделанная из толстых досок, она вселяла надежду на то, что с этой стороны в комнату снаружи никто не прорвется. Оставалась дверь.

– Шкаф! Несем его сюда, быстро! – воскликнул Илья.

Входная дверь в прихожей содрогнулась от удара. Гром залаял. Илья оттащил его от двери и загнал в комнату с заколоченным окном, с которого уже посыпалось стекло. Муравья нигде не было видно. Илья обвел взглядом пространство, но кот так и не попался ему на глаза. Оставалось надеяться лишь на то, что он хорошо умеет прятаться и непрошеные гости до него не доберутся.

Илья и Стас втащили в комнату шкаф, заметно полегчавший после того, как Гром выгреб из него почти все содержимое, и загородили им дверь, которую заперли на ржавый шпингалет, хотя тот держался на двух гвоздях и толку от него не было никакого. Отдышавшись, прислушались.

– Может, они ушли? – с надеждой прошептала Дина.

В глубине дома скрипнула половица, и тотчас лязгнул шпингалет на двери за шкафом, – один раз, другой, а затем мелко затрясся и слетел с креплений. Дверь ударилась о заднюю стенку шкафа, и тот угрожающе накренился. Илья уперся в него плечом. Стас придвинул пустую кровать спинкой к шкафу и навалился на спинку кровати с другого конца, но это не очень-то помогло: шкаф продолжал ходить ходуном, жалобно скрипя. Дина с круглыми от ужаса глазами вцепилась в кровать рядом со Стасом, но ее усилия нисколько не изменили ситуацию: ножки кровати царапали дощатый пол, медленно сдвигаясь, и это означало, что сила натиска пытавшихся проникнуть в комнату существ превосходила силы тех, кто держал оборону.

Илья с тревогой взглянул на Лукерью: она сидела на краешке кровати рядом с бесчувственной Аглаей и увлеченно листала книгу, словно все происходящее ее не касалось. Ее взгляд скользил по строчкам, а губы беззвучно шевелились, и у Ильи возникло опасение, что рассудок ее помутился от всех этих событий. Он и сам время от времени чувствовал, будто его сознание плывет, отказываясь воспринимать такую действительность. Гром тоже вел себя странно: прижавшись боком к Лукерье, то и дело тыкался носом в страницы, словно пытаясь их перевернуть. Определенно, книга интересовала его больше, чем рвущиеся в комнату посторонние личности. Как это понимать? У него что, совсем отказали собачьи инстинкты? Что за пес, который не реагирует, когда чужие вломились в дом? Дверь понюхал, порычал и успокоился на этом?

Словно почувствовав, что Илья думает о нем, Гром повернулся и посмотрел на него таким осмысленным взглядом, будто хотел с ним заговорить. У Ильи даже мурашки по спине побежали – от вурдалаков так не бегали! Загадочный пес. Где Роман его взял? Эх, жаль, теперь уж не спросишь.

Подпирать шкаф становилось все труднее, в спине хрустели позвонки, а пот струился по лицу ручьями, и Илья понимал: долго они не продержатся. Стас и Дина тоже старались вовсю, но силы были неравны. Вурдалаки, или кем они там были, явно не собирались отступать. Отделенные всего лишь двумя деревянными стенками шкафа, которые уже начали похрустывать под их натиском, они глухо ворчали, совали руки в отвоеванное пространство между шкафом и стеной, хватали воздух жуткими грязными пальцами с ободранными ногтями, и руки эти множились и вытягивались все дальше и дальше, будто резиновые.

– Я так больше не могу! – не выдержала Дина и, глядя на Лукерью с укором, выкрикнула: – Поражаюсь твоей невозмутимости! Хоть бы помогла нам, что ли!

Лукерья подняла голову. Губы тронула улыбка.

– Я пытаюсь помочь, но пока – никак.

– Что значит – ты пытаешься?

– Пытаюсь прочесть заклинание на усмирение буести. Этим заклинанием можно остановить любых агрессоров, в том числе и вурдалаков.

– Вот же бред! – Дина, негодуя, закатила глаза. – Что там можно прочесть?!Там же букв нет – одни только звездочки, снежинки, солнышки и колесики!

– Я упрашиваю книгу открыться мне. Вот и Гром меня подбадривает, считает, что я все правильно делаю.

– Гром подбадривает?! Ну вообще!

– Ладно, Дина, не цепляйся к ней. Как-нибудь продержимся до петушиного крика, – просипел Стас, весь малиновый от натуги, но, судя по вымученной улыбке, пытавшийся пошутить несмотря ни на что. Вздувшиеся на его шее вены грозили полопаться.

– Я уже нашла нужное заклинание! Мне Гром на него указал! – воскликнула Лукерья со слезами в голосе. – Но прочесть никак не получается! Иногда кажется, что вижу какие-то слова, но потом все ускользает. А давайте вы тоже по очереди посмотрите на это заклинание, а? Если книга не открывается мне, это не значит, что она не откроется кому-то из вас!

– Лукерья, ты смеешься над нами, что ли?! – фыркнула Дина. – Мы сдерживаем вурдалаков, чтобы они нас не сожрали. Ты разве этого не видишь?

– Не до книжек, ага, – согласился Стас. – Вот, если дотянем до утра, тогда и поглядим.

Как только он это сказал, стало ясно, что до утра они не дотянут: крышка люка, которой было заколочено окно, содрогнулась от мощного удара, и на пол посыпались гвозди – огромные гвозди, забитые Ильей с немалым трудом. Дина взвизгнула и зажмурилась, Стас выругался, Гром зарычал, а Лукерья вскочила на ноги, держа в руках раскрытую книгу, и умоляюще посмотрела на Илью.

Что ж, терять было все равно уже нечего, жить им оставалось считаные секунды.

– Давай. – Он кивнул ей.

Лукерья поднесла к нему книгу и указала пальцем на место, которое следовало прочесть. Илья скользнул взглядом по таинственным узорам – это даже буквами нельзя было назвать, единственное сходство с ними заключалось лишь в том, что символы располагались ровными горизонтальными рядами, как строчки в тексте. Он виновато улыбнулся:

– Увы, не вышло.

– Еще раз посмотри! – настойчиво воскликнула Лукерья, подсовывая книгу Илье под нос.

На пол с грохотом рухнула крышка люка, сорвавшаяся со стены. Шкаф за спиной Ильи затрещал, разваливаясь на части. «Все, это конец!» – промчалось в мозгу обжигающей вспышкой, и Илья, обхватив Лукерью за плечи, отшатнулся вместе с ней в сторону. Они врезались в стену и замерли в оцепенении. Между ними была лишь раскрытая книга, зажатая их телами. Их сердца с бешеной силой колотились по обе стороны от нее. Неожиданно Лукерья привстала на цыпочки и быстро коснулась губами его губ, а затем оттолкнула его от себя и подняла книгу к его лицу:

– Попробуй еще раз!

Позади что-то гремело, ломалось и падало, Дина отчаянно визжала, Стас матерился, яростно лаял Гром. Илья приготовился умирать, но решил, что до последнего будет прикрывать Лукерью своим телом. С тяжелым сердцем он отвел взгляд от книги, ожидая увидеть, что комната полна вурдалаков и те уже вовсю расправляются с его друзьями, но вдруг боковым зрением заметил, что узорчатый текст на страницах загадочного «Кудесника» изменился и стал обычным. Илья с легкостью мог читать его! Правда, слова звучали странно, как жуткая абракадабра, что-то совершенно непереводимое, но буквы – главное, что буквы были привычными, и их можно было прочесть!

Илья начал читать вслух с того места, где начинался абзац, на который указывала Лукерья.

Прогиромио нантупрраса милигосса рамиранэ…

И сразу все стихло.

Илья продолжал читать, не останавливаясь и никуда не глядя, кроме книги. Он боялся, что если отведет взгляд от строк хоть на миг, то текст вновь станет прежним, узорчатым.

Стомикорро мирамара фибидэрра грапрафорро…

Заклинание оказалось довольно длинным, Илье почудилось, что прошла целая вечность, пока он дочитал его до конца. Дальше, после небольшого отступа, следовали вполне понятные слова:

«Заклинание шестое. Подчинение беса»

А затем шел такой же бессмысленный набор букв, как и только что прочитанный – то есть это было уже другое заклинание. Получается, миссия выполнена, но оглядываться Илье было страшно: что, если он опоздал?!

Чье-то прикосновение к ноге в области лодыжки заставило Илью резко обернуться. Сзади топтался Гром и одобряюще смотрел на него красными глазами. «Смотрит совсем как человек!» – поразился Илья. Пес поднял переднюю лапу и снова коснулся его ноги, словно прочел мысли и давал понять, что согласен с ними. Илья поднял голову и оглядел комнату. Стас и Дина сидели плечом к плечу у противоположной стены, жутко перепуганные, но живые. Обломки шкафа и остатки хлама, вывалившиеся из его недр, сплошь покрывали пол. В разбитое окно врывался ветер, надувая куцую занавеску. За ним виднелась лишь луна – никаких голов и рук. В дверной проем тоже никто не ломился.

– Мы справились, – тихо сказала Лукерья, мягко положив Илье на плечо свою невесомую ладонь. – Книга все-таки открылась тебе. Теперь надо идти в Шишу. В твоей власти отправить ее в мертвый мир вместе с бесами.

***

Никто так не понял, куда подевались вурдалаки и были ли они вурдалаками вообще, потому что никому не удалось увидеть их целиком – только руки. Это и к лучшему: быстрее забудется. Но странно все же, что даже во дворе, когда садились в машину, чтобы ехать в музейный комплекс, им не встретилось ни одного ночного гостя – ни живого, ни мертвого. Лукерья догадывалась, что гости вернулись туда, откуда пришли – наверное, так сработало заклинание. Но почему они напали именно на этот дом? Тоже загадка. Возможно, почуяли запах живых людей, вот и полезли… если, конечно, это действительно были вурдалаки. Ну а кто еще это мог быть? Дед Ерофей говорил, что вурдалаками становятся покойники, которые в момент смерти были одержимы бесами, и даже если позже бес покинет мертвое тело, они могут и дальше блуждать в поисках жертвы.

За руль джипа сел Стас. Переднее сиденье разложили до отказа и поместили на него Аглаю, которая так и не пришла в себя. Конечно, поездка едва ли пойдет ей на пользу, но и бросить ее в доме одну было бы бесчеловечно, а остаться вместе с ней никто не вызвался: все понимали значимость предстоящего мероприятия и не хотели его пропустить. К тому же в дом могли явиться другие вурдалаки, над которыми заклинание не было прочитано. В общем, вопрос о том, брать ли Аглаю с собой, даже не обсуждали, парни перенесли ее в машину, и все.

Дина, Илья, Лукерья и Гром все вместе устроились сзади. Илья всю дорогу читал «Кудесник» при помощи фонарика – готовился к ритуалу. Лукерья украдкой косилась на его сосредоточенное лицо, и счастье переполняло ее душу, а в сердце теплилась надежда: неужто сбудется сон, тот, что приснился в самый первый день, когда начали собирать Шишу в музейном комплексе?

В салоне приятно пахло серебристым клевером: куклы-«лихоманки» по-прежнему лежали в багажнике, не хватало лишь одной, той, что использовали для изгнания беса из Аглаи. «Лихоманка» так и осталась в подвале, о ней совсем забыли, а вспомнили уже в дороге. Но Лукерья надеялась, что кукол им хватит, ведь в Приютово одержимых было тринадцать – бесы перемещались от одного человека к другому, и одержимыми казались едва ли не все жители без исключения, но позже выяснилось, что это не так: просто те люди, с душами которых поработал бес, вели себя как сумасшедшие, вот их и принимали за одержимых. Тринадцать одержимых – столько же кукол. Именно эти куклы сгорели, когда их вместе с домами доставили в музейный комплекс. Значит, одержимых в этот раз должно быть столько же.

Кукол в багажнике джипа было наверняка больше чертовой дюжины. Точное число Лукерья не запомнила, но точно не меньше двух десятков. Оставалось их нарядить. Одежда годилась любая, достаточно было взять у одержимого какую-то одну вещь – куртку или обувь. Все остальное допускалось использовать с чужого плеча или даже просто обмотать «лихоманку» куском ткани. Зря Роман настаивал на том, что для проведения обряда нужна исключительно та одежда, которую носил одержимый, но тогда Лукерья не стала с ним спорить, чтобы он потом не свалил на нее свою неудачу. Она догадывалась, что все так и будет. Жаль его, конечно, ведь он старался и рисковал собой ради Аглаи. Теперь он наверняка примкнул к бесовской стае, но благодаря «Кудеснику» его, возможно, удастся спасти, как и остальных. Только вот, если Роман, находясь под влиянием беса, сотворил что-нибудь ужасное, с этим грузом ему придется жить дальше. Получится ли? Не у всех получается.

На Дивноречье стремительно, будто по волшебству, опустился туман. Он окутал дома, разлился по улицам серебристыми реками, скрыл безобразные раны и увечья поселка. Словно некие высшие силы, узрев последствия буйства жителей, намеренно прикрыли поселок туманной завесой, не желая видеть его таким. И он притих, улицы опустели, нигде не было видно ни души. Но ничего еще не закончилось. Зло витало в воздухе, невидимое, но осязаемое, и Лукерья знала: жители не успокоились, а затаились, взяли небольшую передышку и копят гнев, чтобы вскоре выплеснуть его на соседа, друга, брата. Это будет продолжаться до тех пор, пока бесы не оставят Дивноречье, а по своей воле они сделают это лишь после того, как сгинет последний житель. Но пировать им осталось недолго.

Впереди показались ворота музейного комплекса; створки были снесены с петель и валялись на земле. Судя по всему, бесы позаботились о том, чтобы вход для всех желающих был свободен. Что ж, пусть встречают гостей!

Джип въехал на территорию музейного комплекса и покатил, лавируя между колокольнями и мастерскими, по направлению к Шише. Дежурное освещение не работало, а туман сгустился еще плотнее, и они чуть не врезались на всем ходу в «куролесу», внезапно вынырнувшую из сизой мглы прямо перед ними. Стас ловко выкрутил руль, едва не опрокинув джип, но успел объехать огромный столб. Однако одна из дощечек, привязанных к концам веревок «куролесы», ударилась о кузов внедорожника, раскололась надвое и слетела с креплений. Выругавшись, Стас остановил автомобиль, и они вместе с Ильей отправились посмотреть, есть ли повреждения. А Лукерья смотрела в зеркало заднего вида, где отражалась веревка с оголившейся петлей на конце, из которой выпала дощечка. Веревка раскачивалась так яростно, словно пыталась вновь до них дотянуться. Казалось, что она удлиняется и вот-вот ударится в заднее стекло, которое, конечно же, разобьется, и тогда веревочная петля перекинется через голову Лукерьи или Дины , чтобы вмиг затянуться на шее. Но, само собой, ничего подобного не произошло, все дело было в изрядно потрепанных нервах и разыгравшемся воображении. Илья и Стас вернулись в машину, сообщили, что нашли лишь небольшую царапину на заднем крыле, да и то Илья не был уверен в том, что она свежая, а не появилась раньше.

Через пару минут они остановились рядом с избами. Илья ушел один, даже Грома с собой не взял, зато взял с каждого из них слово, что никто ни при каких обстоятельствах следом за ним не пойдет. Лукерья почти не волновалась за Илью, ведь поскольку книга ему открылась и одно заклинание, прочитанное им, уже сработало, то должно сработать и другое. Теперь Илья обладал огромной колдовской силой, и ни один бес на свете не сможет с ним сладить. Лукерья наблюдала, как Илья переходит от избы к избе, уверенно и быстро. Заклинание сделает бесов послушными на некоторое время, достаточное для того, чтобы провести над одержимыми обряд изгнания. Скоро все будет кончено.

Илья вышел из последней избы и направился обратно к машине. По его растерянному виду Лукерья догадалась, что этот пункт плана не удался, что-то пошло не так.

– Здесь никого нет, вообще никого, – сообщил Илья, опуская руки, в которых держал колдовскую книгу.