Шизанутый 4

Глава 19 Значит война

Норбеков побледнел как полотно. Его друзья сразу притихли. А я уже был готов атаковать эту сволочь. Не слушая Имбу, который что-то там вопил по поводу того, чтобы я остановился и всё такое, вскинул руки… Однако мне помешали. Судя по всему, моё состояние правильно оценил лишь Жаров, который сразу выдвинулся ко мне, встав рядом. А вот Норбеков, слегка отшатнулся и побледнел. Судя по его забегавшему взгляду, понял — что-то не то.

— Денис, не надо, — положил мне руку на плечо преподаватель и я уже увидел, как рядом со мной появился такой же бледный и хмурый, как Норбеков, мой отряд. У Вересаевой на глазах слезы.

— Ты не можешь его сейчас вызывать, — тихо но твёрдо произнёс Жаров, обращаясь ко мне. — По правилам, между дуэлями перерыв неделя.

— Этот ублюдок моего друга убил. Я хочу отомстить, — злобно буркнул я.

— Подожди, Раскольников, пока я тебя не отправлю туда же, куда отправил этого, — презрительно заявил Норбеков, немного придя в себя.

А я вдруг успокоился. Ничего уже не изменишь. Голицын мёртв. Остаётся только убить эту сволочь. Что я и сделаю, пусть и через неделю!

— В следующее воскресенье на дуэли я тебя убью, — коротко сообщил вздрогнувшему и испуганно уставившемуся на меня Норбекову, после чего развернулся и ушёл вместе со своими друзьями.

Надо же! В спину этот козёл мне даже никакой издевательской фразы не бросил.

Возвращались мы молча. По пути к нам присоединилась такая же молчаливая Соня, сразу взяв меня под руку. Некоторое время я корил себя, что не вернулся, но потом, не без помощи Имбы, выступившим в роли такого своеобразного психотерапевта, понял, что зря себя виню. Я не нянька этим людям и не смогу всегда быть рядом. Но я могу помочь им стать сильнее, заодно свою группу выведу в лидеры. Это даст мне нужные привелегии. А заодно найду себе верных соратников. Они мне ещё пригодяться. Здесь вообще в одиночку не выжить. А уж если хочешь чего добиться, то нужно окружать себя не кем попало, а сильными и, главное, преданными людьми.

У меня в кубрике, где мы все собрались, пришлось уже успокаивать своих новых друзей. Хотя, здешний народ, судя по всему, уже привык к постоянной опасности. И гибель кого-то не вызывала таких эмоций, как три века назад. Огрубели люди. Но по всё ещё оставшемуся с моих времён обычаю, мы помянули погибшего друга.

— Ты уверен в дуэли? — осторожно поинтересовался у меня уже в конце вечера Потемкин.

— Уверен, — коротко ответил ему, — эта сволочь ответит за все.

— Блин, хороший парень был… Мы с ним неплохо ладили, — заунывно бормотал Орлов.

— Не переживай, к тебе ещё кого-то подселят, — заявил Потёмкин.

— Угу, придурка какого-то типа Нурбекова или его дружков.

— Должны кого-то из гамм. А у нас все нормальные вроде.

К своему стыду, я пока не изучил свою группу. А вроде староста. К тому же случай c Потёмкиным напомнил мне об этом. Вообще, странное распределение по группам. То ли здесь неправильно оценивают способности студентов, то ли (что скорее всего), их оценивают по хотелкам декана.

— Интересно, что Доброва скажет насчёт гибели студента? — произнёс я свои мысли вслух.

— Ничего не скажет, — ответил Потёмкин. — Поступив в Академию, студент снимает с преподавателей ответственность. Мы же все это подписывали. А на дуэли гибель… — он невесело усмехнулся, — пусть это и цинично звучит, но Доброва просто скажет, что одним слабаком меньше стало!

В чём-то, наверное, он прав… логику здешних преподавателей понять сложно. Но с другой стороны, уж на первом курсе могли бы присматриваться хотя бы на первых неделях к людям.

На следующий день мы вновь погрузились в занятия. И, кстати, здесь я вспомнил о своём разговоре с Понятовским. Поляк явно неровно дышал к моей персоне. На баллы он не скупился, прекрасно компенсируя те минусы, что ставила мне декан. Ну да, никак свой язык я не могу удержать…. Особенно, когда на занятии декан вдруг вспомнила о той самой дуэли.

— Запомните, студенты! Учёба в Академии не для слабаков! — заявила она. — Именно здесь вы набираетесь не только знаний, но и опыта. Пусть жёсткого и смертельно опасного, но в мире за стенами Академии он пригодится! И нашему королевству не нужны слабаки. Они вообще нигде не нужны. Академия выпускает лучших студентов!

— А то, что альфа гамму на дуэль вызвала — это нормально? — не удержался я. — Этот опыт Норбекову, конечно, пригодится, — вложил я в свой голос максимум сарказма, на который был способен. — Я думал, что опыт зарабатывается в боях с сильными соперниками, а не со слабыми. А так самоутверждаться за счёт слабых, таким ублюдкам, как Норбеков, не привыкать. И это, как я понял, поощряется.

— Да ты… да ты… — вскочил побагровевший Норбеков, — в воскресенье тебя в ад отправлю!

— Думаю, что ты раньше меня там окажешься, — презрительно фыркнул я.

— Норбеков, Раскольников! — голосом Добровой можно было заморозить воду, а вот в глазах-то явный интерес…

«Говорю, это у неё защитная реакция такая, — сразу объявился Имба, — она на нас запала, ёпта! Точно запала».

«Заткнись уже!» — мысленно проворчал я.

— Обоим по минус два балла! — продолжила декан.

— Мне-то за что? — возмутился Норбеков. — Я же…

— Норбеков, ещё минус два балла, — прищурилась она.

Тот раздражённо махнул рукой, прожёг меня взглядом, полным ненависти, и сел на место.

— А теперь я тебе отвечу, Раскольников, — голос деканши вдруг стал на удивление спокойным, я бы даже сказал, ласковым. — Монстры не будут спрашивать у вас альфа вы, бета или гамма. Им на это наплевать. Вы для них — мясо! Жертва… так что если не чувствуете в себе силы бороться, то где выход — знают все. А лично ты, Раскольников, — она вдруг многозначительно улыбнулась, — посмотрим, что ты покажешь в следующее воскресенье. Я лично приду посмотреть. Болтаешь ты много, но что умеешь на самом деле — непонятно.

Я хотел было возразить, но решил, что просто так терять баллы не стоит и лишь кивнул головой в знак согласия.

«Говорю, она запала. Урода в воскресенье вынесем, и всё! Люда наша будет…. Люблю рыжих и непокорных…»

Комментировать это высказывание своего соседа по разуму я не стал. Смысла в этом не было никакого. Сексуальные фантазии Имбы отличались большой разноплановостью и гибкостью.

Кстати, у Орлова появился сосед. В понедельник, зайдя к нему в кубрик (так я окончательно решил называть для себя здешние комнаты в общаге), увидел высокого, черноволосого, крепкого парня с каким-то простоватым, можно сказать, деревенским лицом.

Иван Морозов

Студент (группа гамма)

20 лет

Класс — Боевой маг

Уровень 20

— Привет! — широко улыбнувшись, протянул он мне руку. — Иван. Морозов.

— Это Иван, — зачем-то представил своего нового соседа Орлов.

— Привет, — невольно улыбнулся я в ответ. Вот что-то было располагающее в этом парне.

— Мне реально жаль Голицына, — продолжил он, — но что поделать. Никто не застрахован от смерти, — в его устах это прозвучало как-то прямо философски, что никак не вязалось с простоватым обликом.

В ответ я только пожал плечами.

— А ты действительно будешь с Норбековым в воскресенье драться? — вдруг поинтересовался он.

— Буду, — коротко ответил я.

— Вся группа за тебя будет болеть! — заявил Иван. — Он всех уже достал. Говорит, что к концу года от гамм останутся только те, кто будет пресмыкаться перед ним.

— Хм… Посмотрим…

На ужине он познакомился с остальными моими друзьями, и здесь же я поведал внимательно слушающему меня народу свою идею. Да, хотел я попробовать сбить из студентов гаммы в более-менее дружный и сильный коллектив. Пусть они в индивидуальном плане похвастаться особыми достижениями не могли, но вот в отличие от той же самой альфы, ради учёбы и повышения уровней готовы были на многое.

Это не зажравшиеся Норбеков с его дружками, уже считавшими себя королями первого курса факультета боевой магии. И в следующее воскресенье я хотел показать этим тварям, что на каждую хитрую задницу найдётся… сами понимаете, что.

Мою инициативу горячо поддержали и уже после ужина Вересаева, Орлов и Потёмкин отправились, так сказать, в народ — разносить идею, которой разродился их староста. А я тем временем пообщался со новым соседом по кубрику Орлова. Хотелось понять, что это за человек и стоит ли подпускать его ближе.

Он, действительно, оказался на удивление простым и бесхитростным и быстро рассказал мне, что аристократического титула у него нет, но есть богатая купеческая семья, а его отец — один из самых известных и авторитетных купцов Москвы. Поэтому и смог оплатить обучение. Кстати, я узнал очередную новость. Для аристократов стоимость обучения была ниже, чем для простолюдинов. И разница была существенной.

«Слушай…. Морозов, его фамилия, — вдруг появился у меня в голове Имба, — А тот купец, которого мы спасли в Архангельской усадьбе. Савелий Морозов. Тебе не кажется, что слишком большое совпадение?»

Точно. Вот интересно… неужели такие совпадения бывают?

— А твой отец, случайно, не Савелий Морозов? — уточнил я.

— Да, — удивлённо уставился тот на меня, — его Савелий зовут. А ты его знаешь?

— Знаю, — вырвалось у меня — встречались.

Фига се, совпадение. Надо же.

— Как? Где? Откуда? — любопытство в глазах моего собеседника просто бурлило.

«А то, ёпта! Земля круглая, — довольным тоном добавил Имба, — если бы не я, ты бы не вспомнил!»

— Ну так… — неопределённо ответил я парню, как обычно проигнорировав бахвальство Имбы. — Помог ему разок.

— Подожди, — в глазах Ивана появилось понимание, — это в Архангельском? Точно! Ты тот самый Денис! — в его голосе появились восхищённые нотки. — Отец рассказывал о том случае. Но такое совпадение… Наша семья — твои должники! А Морозовы всегда платят по счетам.

«Ланнистеры прямо-таки. Игра престолов по-московски», — непонятно к чему съязвил Имба, но я с трудом сдержал улыбку.

— Да ладно, какие счета… — скромно ответил ему.

Ну а после я слушал рассказ о «славной» семье Морозовых, в которой, кроме него, ещё четверо детей. Брат и две сестры, и тому подобное. Не знаю, зачем мне нужна была эта информация, но Имба заставил выслушать парня до конца.

«Ну, блин, Денис, ты фишку точно не сечёшь! — возмущённо сообщил он мне. — У парня отец — богач. Ты спас отца. Да, блин, тот тебе должен по жизни теперь! А чую я, с парнем этот долг только увеличиваться будет. Деньги они, знаешь, никогда не помешают».

Здесь трудно было с ним не согласиться. К тому же выяснилось, что Морозов-старший торговал большей частью именно артефактами. Было заметно, что его сын был подкован в этом вопросе. К тому же Иван сразу с гордостью заявил, что может определить уровень и свойства артефакта, и оценить его без каких-то магических заклинаний. На самом деле, качество весьма нужное. Только вот он сразу признался, что в боевой магии не силён.

— Отец всё трясся за меня, — недовольно сообщил он мне, — он, конечно, нанимал мне учителей, но реально сражаться с монстрами не позволял.

— Как же ты до двадцатого уровня добрался? — удивился я. Действительно, уровень-то неслабый. Как выяснилось, парня, просто говоря словами из онлайн-игр — паровозили. Брали в слабые Эпицентры, включали в рейд, а самого охраняли и берегли как зеницу ока. Однако, хитрым мужиком оказался Савелий Морозов. Но в результате сейчас передо мной сидел первокурсник с двадцатым уровнем (что вообще для первого курса Академии, как я понял, являлось очень хорошим результатом), но практически не участвовавший в боях. М-да… такой, как Норбеков, его ещё легче, чем Голицына завалит, несмотря на его уровень.

Наш разговор прервали вернувшиеся Орлов с Потёмкиным. А сразу следом за ними появилась Вересаева. Все доложили о том, что народ в группе воспринял мою идею положительно и все готовы показать остальным, что и гамма чего-то может. Судя по всему, то, что сделал Норбеков, реально задело народ.

Вот только теперь оставалось придумать, как их вообще тренировать…. Из меня, конечно, учитель ещё тот… так что пришлось лезть в семейный чат. Ну здесь, конечно, самым опытным человеком в этом отношении являлась несомненно Джайна. Узнав о моём плане, меня сразу стали заваливать советами. Причём вполне дельными.

Так что время до отбоя я провёл в компании своих девушек и почерпнул много нового. Джайна, конечно, классом не боевой маг, но выяснилось, что она командовала отрядами наёмников и даже натаскивала их. Так что меня заверили, что готовы давать советы практически в прямом эфире.

И во вторник состоялась первая тренировка… Описывать её смысла нет, но помимо девушек, я так понял, во дворце рядом с ними стоял приехавший погостить Мирон, который сразу предложил свою помощь. Так что суфлёров у меня хватало, и я вполне справлялся, одновременно учась и сам. А вот народ из группы сначала, конечно, ныл. Всё же нагрузку им дали неслабую, по совету Мирона, разбавив занятия ещё и физической подготовкой.

Хорошо, что территория Академии была достаточно большой, и мы, выбрав в местном саду для занятий небольшую поляну, в принципе никому не мешали и избавились от лишних свидетелей. Но от декана скрыть это не удалось.

Уже в четверг утром, перед занятиями, Доброва отвела меня в сторону под любопытными взглядами шушукающихся студентов.

— Раскольников, вы что затеяли в вашей группе? — в голосе женщины я не заметил какого-то раздражения или недовольства. Скорее, любопытство.

— А что я затеял? — переспросил невинным голосом.

— Что за такие дополнительные занятия. Решили мне конкуренцию составить? Считаете, что преподаватели академии недостаточно хорошо обучают студентов?

— Ну…— хмыкнул я, — мы их проводим в своё свободное время. Да и вообще, разве это плохо, что студенты учатся не только на занятиях, но и после них?

Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз. Людмила явно сразу не нашлась, что на него ответить.

— Я не против, конечно, — наконец заметила она после небольшой паузы, — мне даже интересно, что у тебя получится.

— Ну, так вот и посмотрим, — улыбнулся я.

Она оценивающе оглядела меня с ног до головы.

— Если переживёшь дуэль, — внезапно добавила она и, развернувшись, вернулась в аудиторию. Я следом за ней.

В пятницу после обеда появился Ворон. До этого момента мне показалось, что о той нашей памятной вылазке все забыли. Но, как оказалось — нет. Мы отошли с ним в сторону.

— Я слышал, у тебя дуэль с вашим татарином? — внезапно сообщил он после того, как мы пожали друг другу руки.

— Есть такое дело, — кивнул я.

— Ну, удачи тебе. Мы с ребятами будем за тебя болеть. Там на вашу дуэль уже ставки вовсю делают.

«О, блин, мы тормоза, Денис! Тотализатор, ёпта! Узнай у него, что да как… узнай!»

— Да-а-а? Как интересно, и кто фаворит? — поинтересовался у собеседника, не обращая внимания на возбудившийся голос в своей голове.

— Не ты, — усмехнулся тот, — на татарина все ставят. Пять к одному.

— Ух ты, — теперь уже запахло прибылью. — А ты на кого поставил?

— На тебя, конечно, на кого же ещё, — возмутился Ворон, — только вздумай проиграть!

— Слушай, а кто ставки принимает?

— Бестужев, с третьего курса. Он там уже свою чуть ли не официальную букмекерскую контору организовал. А что? — с интересом посмотрел он на меня.

— Да вот тоже денег поставить хочу. На себя, — признался ему.

— Кхм… — тот одобрительно кашлянул, — правильно, че. Так и надо. Я могу передать… так-то, у первокурсников напрямую он брать деньги не станет. Традиции, понимаешь.

«Какие на хер традиции, ёпта! — возопил в моей голове Имба. — В задницу такие традиции, когда бабла поднять можно. Дурак он, этот ваш Бестужев, если от бабла отказывается!»

— Сколько поставить хочешь? — тем временем поинтересовался у меня Ворон. — Процентик мелкий мне кинешь?

— И какой? — усмехнулся я. — Процентик какой берёшь?

— От суммы зависит, — пояснил Ворон, — смотря сколько ставишь? Ну, договоримся, чай не первый день друг друга знаем!

«Да… неделя — это, конечно, большой срок», — съязвил Имба.

Я прикинул свою наличность… учитывая, что если по какой-то причине проиграю, деньги мне уже не понадобятся, то и экономить нет смысла.

«Какой ещё проиграю… ты о чём… порвём татарву как Тузик грелку!» — заволновался Имба.

— Триста тысяч коинов, — сообщил я спокойным голосом старшекурснику и с наслаждением наблюдал его реакцию.