Шкаф

Турана Гасанзаде

ШКАФ

Только безысходная тоска и горечь заставили меня взяться за перо и изложить эту историю, которая тяжким грузом лежит у меня на сердце. Я вновь задаюсь вопросом, почему? Почему человек, всю жизнь, живший, как муха, попавшая под колпак, одинаково и предсказуемо, мог совершить такой необычный поступок. В то злосчастное утро, я проснулся от звона разбитого стекла и открыв глаза, понял...у меня плохое настроение. Это было не впервой, я мог как по нотам расписать мои дальнейшие ощущения. Плохое настроение вдруг превратиться в огненный шар, жарящий тело ярости, которая достигнув своего апогея, наконец, будет спускаться по длинной лестнице вниз, как сухонький старичок с клюкой, отдыхая на каждой ступеньке...и дойдя до последней испустит дух.

Оконные стекла у меня были столь нестабильным явлением, что злиться не приходилось. Уличные мальчишки об этом знали, и почему то, играя в футбол, наровили попасть именно мое окно, так как их ужасно смешило растерянно-жалкая физиономия, появляющаяся в проеме окна в обрамлении осколков. Я человек беспомощный и жалкий, понимал, что они на этом играют, но не мог злиться из за своего ничтожества. Поэтому, поняв, что злюсь на это, я удивился. И понял.....когда вскочив и ничего не осознавая, схватил один из осколков и с неприсущей мне силой, метнул в самую наглую. и ухмыляющуюся рожу. Понял, что ярость достигла апогея.

Мальчик умер от кровопотери. И вот, сидя в камере смертников, я делаю величайшее открытие. Инстинкт, который побуждает удалить предмет своего раздражения, как змея, жалящая любого, кто потревожит ее сон, выскакивает несколько раз в жизни. Я, человек, который 53 года вел жизнь, раскрашенную в серо бурые тона, разбудил этого зверя. Ведь, проснись я не под звон разбитого стекла, а под грохот падающего шкафа, я бы разгромил свой шкаф, и усыпил этого зверя еще лет на двадцать...

И теперь, сидя в камере, я жалею лишь об одном, что проснулся он не вовремя. Потому, что ничего поделать с этим нельзя...