Ким Роман Школа призраков

Ниндзюцу — искусство быть невидимым.

Словарь Кацумата

ПЕРВОЕ ДОНЕСЕНИЕ

а) Выполняю приказ

Никогда не забуду нашей прощальной беседы в ту тихую летнюю ночь в машине недалеко от мотеля, в котором повесился филиппинский морской атташе. Вы дали мне последние указания, предупредили обо всем и процитировали слова одного из персонажей Джона Баккана, вашего любимого писателя: «Впереди дни и ночи в полном одиночестве и в постоянном напряжении, подтачивающем нервы. Подобно одежде, тебя будет облекать смертельная опасность. Страшная работа, слишком бесчеловечная для человека».

Вы произнесли эти фразы с какой-то особой, я бы сказал, пророческой интонацией — они до сих пор звучат в моих ушах.

Затем вы сказали:

«Первое донесение пришлешь только тогда, когда твое учение вступит в финальную фазу. А до этого накапливай наблюдения и впечатления и ни в коем случае не торопись с выводами. Пиши донесения не в виде сухих официальных отчетов, они мне осточертели, а в форме писем самому близкому человеку, от которого нет никаких тайн, — в самой непринужденной манере, изливая на бумагу все, что в голове и на сердце. Пусть твои писания напоминают скорей беллетристические фрагменты, чем деловые доклады. Только смотри, ничего не выдумывай. Помни, ты посвящен в дело, теперь ты не простой смертный, а призрак. А первое правило призрака — не врать. Нарушишь этот запрет — не жди пощады. Донесения пиши симпатическими чернилами, наиболее деликатные места зашифровывай по системе де Виженера. Да хранит тебя небо!»

На прощанье вы подарили мне засушенную лапку хамелеона. Я берегу как зеницу ока этот амулет.

С той ночи, открывшей новую главу моей жизни, прошло ровно восемь месяцев. Выполняю ваш приказ — посылаю первое донесение.

Мое появление здесь не вызвало никаких подозрений — все прошло гладко. Рекомендательные письма, которыми меня снабдили, действовали в Стамбуле, Каире и Джидде безотказно, как идеальные отмычки, и вообще придуманная вами моя биография оказалась безупречной.

В Джидде мной занимался Тициан, он подверг меня нескольким тестам и перебросил сюда — устроил на работу в библиотеке христианского союза молодых людей. Под прикрытием этой работы я стал заниматься в школе. Никогда не думал, что так быстро привыкну к африканскому климату.

Занятия в школе идут к концу. Скоро я поступлю в распоряжение Командора — так мы именуем начальника школы. Я вспомнил ваши слова, когда увидел его впервые: он произвел на меня такое же впечатление, какое, наверное, производил на ацтеков грозный Уицилпочтли.

б) Что такое искусство общения!

Все студенты нашей школы делятся на команды. Сколько их, не знаю. Каждая находится в ведении того или иного профессора. Сколько их, тоже не знаю.

Наша команда подчинена профессору Веласкесу, состоит из восьми человек, разбитых на четыре пары. Я в паре с Даню, мы живем, учимся и действуем вместе (он довольно прилично говорит по-итальянски и по-испански, по-английски хуже).

Даню прибыл сюда за месяц до начала занятий и уже успел узнать кое-что (например, о том, что большинство студентов — из арабских стран и Черной Африки, выходцы из респектабельных фамилий, окончившие европейские учебные заведения).

Я быстро подружился с этим приветливым, стройным юношей из народности галла. Уголки его губ слегка загнуты вверх, и кажется, что он постоянно улыбается.

Он сообщил, что Веласкес будет преподавать нам искусство общения, одну из главных дисциплин (о всей программе школы я не буду говорить, она вам известна). Родом наш профессор из Канады, по специальности психолог, автор монографий о воздействии рекламы на психику человека и об особых методах изучения эмоциональной сферы человека. Настоящая фамилия профессора французская, он потомок знатных гугенотов.

Мы начали заниматься в загородном доме в лесу за сейсмологической станцией. В этом просторном одноэтажном доме, окруженном оградой из высоких кактусов, раньше жили члены энтомологической экспедиции из Бразилии.

Профессор мне понравился — невысокого роста, легкий в движениях, говорит быстро и энергично, жестикулируя, как фехтовальщик. Лицо тонкое, породистое, эффектная шевелюра с проседью, торчащие усики и изящная эспаньолка.

В вводной лекции он объяснил, чему будет учить нас.

Люди общаются между собой и в ходе этого общения добиваются поставленной ими цели, уговаривая других, подчиняя их своей воле и навязывая им свои желания.

Этим делом — оказыванием словесного воздействия друг на друга — люди стали заниматься еще со времен питекантропов. Многим удалось достичь большого мастерства, в частности знахарям, колдунам, жрецам, политикам, торговцам, ловеласам, аферистам и лазутчикам. Как правило, они применяли способы и приемы, придуманные ими самими, опираясь на природную хитрость и умение обхаживать людей. Но никто не делился с другими секретами своего искусства, не передавал опыта следующим поколениям. Сколько замечательных ухищрений, находок, открытий, шедевров выдумки безвозвратно кануло в Лету!

Но лучше поздно, чем никогда. Во второй половине двадцатого столетия люди одной страны, наконец, спохватились и решили путем методической регистрации и систематизации наиболее эффективных приемов уговаривания возвести технику в степень науки.

— Итак, — заключил свою первую лекцию Веласкес, грациозно взмахнув рукой с невидимой рапирой, — наш курс имеет несколько разделов: первый искусство знакомиться, второй — искусство развивать знакомство и третий искусство уговаривать. Наш курс ставит задачей вооружить вас исходными сведениями о технике общения с людьми.

(Излагая содержание лекций и рассказывая вообще о занятиях в школе, я знаю, что не сообщу ничего нового для вас, но помню ваши слова: «Мне надо знать, как ты будешь воспринимать школьную программу, как будут укладываться в твоей голове тайные знания. Поэтому пиши обо всем, не боясь наскучить мне».)

в) Как надо расшифровывать людей?

После вводной лекции я сказал Даню:

— Профессор намекает на то, что его курс будет носить элементарный характер, вроде арифметики. Мне кажется, что такой курс больше подходил бы для школы, где готовят рядовых призраков, а не для нашей.

— А мне кажется, — Даню показал свои ослепительно белые зубы, — что арифметика нужна призракам всех рангов.

Перед тем как приступить к изложению основ техники знакомства, Веласкес заставил нас проштудировать книги Шелдона «Изучение классификации характеров» и «Изучение классификации физических типов». В них говорится о том, что по внешности люди делятся на определенное количество типов и каждый тип связан с тем или иным психическим комплексом.

Дополнив и развив послевоенные исследования ряда френологов, физиономистов и психологов-бихевиористов, Веласкес создал теорию, подкрепленную многочисленными цифрами, о том, что по внешним данным человека — телосложению, форме головы, ушей, глаз, рта, носа и подбородка, их соотношению, по жестам, походке, манере смотреть, манере говорить и прочим внешним формам поведения — можно точно распознать характер человека, его способности, повадки и особенно слабые стороны его натуры.

Монография Веласкеса выглядит необычно: почти вся состоит из таблиц внешних данных и движений человека, с пояснительными текстами, рисунками и фотоснимками. Я узнал из этих таблиц, например, что существует 12 форм рта, в основу деления положены формы верхних и нижних губ, соотношение их, формы уголков рта, 18 форм глаз, 22 формы носа, 15 форм ноздрей, 24 вида походки и 27 манер говорить. И что человеческие физиономии делятся на 48 типов, каждый, в свою очередь, делится на несколько подтипов.

Я записал заключительную часть одной из лекций Веласкеса:

«С помощью моих таблиц, которые вы должны так же выгравировать в своем мозгу, как таблицу умножения, вы научитесь расшифровывать внешние данные человека, выяснять сущность его натуры и диагностировать недостатки, слабые струны, уязвимые места, которые можно использовать. По преданиям, кольцо царя Соломона наделяло человека способностью понимать язык животных. Вы тоже будете обладать даром, недоступным обычным людям, — уменьем расшифровывать людей».

Я предложил Даню проверить таблицы на себе. Мы сели перед зеркалом, разложив на столике наши тетради с записями.

Зеркало констатировало: Даню довольно смел, к цели идет непреклонно, довольно изобретателен, умеет вводить людей в заблуждение, может хорошо скрывать свои чувства, но иногда не умеет сдерживать себя, часто меняет отношение к людям. Главный недостаток: порывист, часто действует очертя голову, неосмотрителен (нос — Эй-8, рот — Би-5, походка — Си-5, манера поворачивать голову — Ди-3).

А я к людям отношусь недоверчиво, но, поверив кому-нибудь, совсем перестаю остерегаться, злопамятен, все время стараюсь контролировать себя, но это не всегда удается, наблюдательность не развита, большой недостаток: нерешителен, не верю в свои силы, не хватает храбрости (подбородок — Эй-9, лицо — Гамма-6, походка — Си-7, манера говорить — Эф-2). Насчет моего носа мы стали спорить — к какой форме его отнести по типу ноздрей — 9 или 12. И пришли к выводу: некоторые таблицы Веласкеса недостаточно детализовать надо разбить категории на большее количество подкатегорий.

Мы подвергли анализу внешние данные других студентов нашей команды и пришли к выводу:

а) суданец Мау очень неглуп, пойдет далеко, если не сломает голову раньше времени — слишком азартен,

б) самый умный и коварный в команде — это Гаиб аль-Ахмади из Саудовской Аравии — его надо опасаться.

Даню долго смотрел на мои записи, потом покрутил головой и почмокал губами.

— По твоему почерку, пожалуй, трудно определить характер. Ты, наверно, пишешь специально выработанным почерком.

Во время очередного визита к профессору Веласкесу мы спросили: как он относится к графологии? Я выразил сомнение — вряд ли можно определить характер по почерку.

Веласкес ответил:

— Почерк отличается от внешних данных человека и его движений тем, что не является врожденным свойством, а представляет собой навык, приобретенный в результате длительных упражнений и всецело зависящий от деятельности коры больших полушарий мозга, строения руки и состояния других органов, а также от уровня умственного развития человека. Поэтому считать, что в любом почерке непосредственно отражаются черты характера, — неправильно. Но… профессор провел мизинцем по эспаньолке, — все же некоторые свойства людей выражаются в их письме, этого отрицать никак нельзя. Например, почерк с претенциозными завитушками говорит о том, что обладатель его самодовольный дурак, открытые сверху гласные свидетельствуют о доверчивости и откровенности, открытые внизу гласные — о лицемерии и лживости, длинные петли в буквах — о болтливости и неумении логично мыслить, а округленность рисунков букв — об эмоциональности, возбудимости и отзывчивости. Такой человек, если его настойчиво попросить о чем-нибудь, уступит просьбе, но вскоре начнет жалеть об этом. А беглое, размашистое письмо, как у некоторых, — профессор показал мизинцем на Даню, — как правило, отражает активную, предприимчивую натуру… не отягощенную соображениями морали.

Даню громко рассмеялся.

— Придется изменить почерк.

— Не мешало бы, — согласился Веласкес. — Это совсем не трудно. Можно выработать любой.

Я сказал:

— Отсюда вывод: давать характеристики на основании только одного графологического анализа довольно рискованно. Надо сопоставлять и с другими данными.

Даню вскинул палец к губам и наклонил голову, подражая манере профессора.

— Можно также изменить жесты, походку и манеру говорить. Чтобы дезориентировать людей.

Веласкес кивнул головой.

— Я учу вас, как распознавать других. Но те сведения, которые вы почерпнете из моего курса, пригодятся вам для того, чтобы научиться камуфлировать себя.

Мы стояли у открытого окна и пили кофе, который подали нам две темнокожие девочки лет семи-восьми — служанки профессора. На той стороне узкой улицы, у югославского магазина обуви, толпились амхарки с кувшинами на голове и курчавые сомалийцы в цветастых юбках. Перед нами остановился спортивный седан «шевроле», которым правила католическая монашка в солнечных очках. Она высунула голову из машины и спросила о чем-то проходившего мимо солдата. У монашки было энергичное лицо — густые брови, короткий нос, усики.

Я начал:

— Лицо — Альфа-пять, брови — Би-четыре, нос — Эй-восемь, подбородок…

— Эй-шесть, — подхватил Даню. — Или нет… девять. Манера держать голову — пять.

Монашка захлопнула дверцу и быстро умчалась. Круто повернув в переулок, машина чуть не задела полуголого нищего, сидевшего на краю тротуара.

— А ведь недурна эта бенедиктинка, — профессор дернул эспаньолку. Итальянка с севера — из Пьемонта или Ломбардии. Практический склад ума, быстрая реакция, упрямая…

— Вспыльчивая и нетерпеливая, — добавил Даню. — А по типу жестикуляции…

— Привыкла считать деньги, — сказал профессор. — Вероятно, она ведает финансовой частью монастыря или сбывает продукцию этого заведения. И по-видимому, играет в бадминтон — по манере двигать правым плечом.

Даню широко улыбнулся.

— А это верно, что у опытных соблазнителей вырабатывается способность с первого взгляда определять женщину?

— Без этого они не могут действовать. Так же как и коммивояжеры, страховые агенты, карманные воры и врачи-шарлатаны. Эта способность вырабатывается в результате длительной практики и является одним из важнейших профессиональных навыков.

— Призракам тоже нужен этот навык, — заметил Даню.

Я уточнил:

— Тем призракам, которые непосредственно занимаются обработкой людей, а не тем, кто руководит этими призраками.

Профессор откинул голову назад и произнес строгим голосом:

— Эта способность нужна всем без исключения призракам. И тем, кто будет непосредственно обрабатывать людей, и тем, кто будет делать это через своих подручных.

Усвоив технику чтения людей, мы стали изучать технику знакомства. Но об этом в следующем донесении.

Загрузка...