Глава 12

Глава 12

Следующие несколько дней провела в хмурой задумчивости. Тревога с каждым днем нарастала, заставляя сердце выскакивать из груди. Я всем своим существом ощущала приближение беды… Или все события и недомолвки так на меня подействовали. На занятиях я прислушивалась к каждому слову учителей, пытаясь выловить хоть какую-то подсказку, найти в их словах то, что зацепит, даст понять — вот оно, то, что нужно, с чем можно вернуться к Ядвиге Петровне и потребовать объяснений. Но ничего такого не происходило. Когда в начале следующей недели одна из ведьм-учителей не объявила тему занятия.

— Сегодня я расскажу вам о берегинях, — чуть растягивая слова, рассказывала совсем молоденькая девушка, чуть старше нас. Она сосредоточенно делала серьезное лицо, пытаясь придать себе большей важности, вышагивала вдоль наших столов и обводила всех нас внимательным взглядом, останавливаясь на тех, кто отвлекался от занятия. — Наши защитницы от некоторых видов нечисти и водяных чертей, помощницы, а иногда и проводницы. Думаю, каждая из вас сталкивалась с этими чудесными созданиями, ведь в любом селе, в любой деревне, ведьмы стараются привлечь хотя бы одну берегиню в ближайший водоем, чтобы обезопасить его. Я же сегодня расскажу вам о том, откуда они появились, как с ними стоит себя вести, что говорить, чтобы получить помощь, как призвать, о роли в школе и их особенностях.

Мы снова сидели под открытым небом. Я уже знала, что такие занятия- не редкость, и в теплую погоду многие преподаватели предпочитали проводить время на воздухе, а не в стенах школы. Сегодня стоял теплый, погожий денек. Солнце часто скрывалось за облаками, не жалило своими лучами и позволило насладиться теплым летним деньком. Я же навострила уши, надеясь, что вот, это то самое, что нужно мне. Сейчас молодая ведьма Богданка Ярославовна скажет что-то такое, что сразу расставит все точки над «i». Я вся превратилась в слух.

Оказалось, что первые берегини появились через несколько десятков лет после разделения миров. Магия, которую сконцентрировали в своих руках тринадцать Хранительниц по всему миру, хлынула в этот мир и создала множество волшебных существ. Так, некоторые погибшие девушки, наделенные даром, стали обережными духами. Те, что встретили свою смерть в водоемах, стали берегинями. Говорят, первые берегини — это те несчастные, которые пострадали от рук инквизиторов и жаждущих ведьмовской крови простых жителей, женщины, которых утопили. Жажда жизни, которая осталась в их не упокоенных душах, и преобразила их, изменила, отняла часть воспоминаний из прошлой жизни, наградила новыми силами и оставила в возникшем мире в роли помощниц и защитниц ведьм. Берегини оберегали свои водоемы от вторжения нечисти, совместно с ведьмами уничтожали водяных чертей и предупреждали об их появлении. Именно черти, принимавшие облик соблазнительных женщин или мужчин, утаскивали нерадивых зевак и путников на дно.

— С первым же поцелуем черта водяного вы не сможете сопротивляться, поэтому прежде чем воды касаться, нужно берегиню, водоем хранившую, призвать, да разузнать обо всех опасностях. А если хорошо попросите, то и прикроет вас, поможет, путь нужный укажет, — менторским тоном вещала ведьма.

Берегини, как и другие обережные души, помнили о своем ведьмовском прошлом, поэтому, на зов ведьм откликались охотно, а к людям простым относились с осторожностью и старались не попадаться им на глаза, отчего среди простого люда возникало много несуразных слухов и домыслов.

Привлечь в нужный момент берегиню можно несколькими способами. Позвать по имени уже знакомую. Если ее водоем недалеко — она откликнется. Если же имени берегини, как это чаще всего и случается, ведьма не знает, ей нужно всего лишь произнести несколько слов, на которые и откликнется хозяйка водоема:

«Берегиня-сестрица, помоги не ошибиться, на зов приди, от беды огради, дай воды напиться, чистою умыться, я дарами отплачу, слово в дело облечу».

Короткий заговор нужно всего лишь выучить. И отплатить, пришедшей на зов. Сразу или же позже, но отплатить обязательно — это может быть помощь, какая-нибудь безделушка или же просто разговор. Берегини никогда не берут от ведьм большой оплаты. Как бы это ни звучало, но между нами и ними, можно сказать, дружба.

— Некоторым берегини преподносят свои дары. Каждый со своими особенностями. Не отказывайтесь. Берегини на отказы обижаются, а дары их несказанно полезны. И, если берегиня вас амулетом одарит, то его нужно всего лишь опустить в воду и позвать духа по имени. Где бы вы ни были, она услышит, — ведьма взглянула на меня. Видимо, весть о том, что меня берегини одарили бусами, уже разлетелась по всей школе. Что же, спасибо им за такой подарок.

— Кстати, берегини терпеть не могут вранья, — прищурилась учитель, обведя нас всех прищуренным взглядом, словно в каждой подозревала обманщицу. — Не можете сказать правду, так и скажите, или же молчите. Чужие тайны их не волнуют, но ежели соврать попытаетесь, то в следующий раз уже не дозоветесь водного обережного духа.

Оказалось, что были среди ведьм и те, которые на помощь берегинь рассчитывать не могли вообще. Чернокнижницы. Когда это слово разнеслось над нашими головами, вокруг повисла напряженная тишина. Многие из девушек стыдливо опустили взгляды, другие нахмурились, а у некоторых и вовсе желваки загуляли от злости. Судя по названию, было не сложно догадаться, кто такие чернокнижницы, но почему слова о них вызвали такую яркую реакцию, я не понимала.

— О них вам обязательно расскажут позже, а сегодня хочу сказать только то, что берегини, как и другие обережные духи, лучше остальных чувствуют тех, которые свет променяли на тьму, чья душа темная, как ночь, обреченная на мучения и испытания. Поэтому, чернокнижницы стараются избегать леса, водоемы, дома, которые охраняются такими духами. Вот и все, что я хотела рассказать вам сегодня.

Подняла руку, привлекая внимание молодой ведьмы. Она кивнула мне, разрешая задать вопрос.

— Скажите, если берегини говорят, что душа у ведьмы черная, то это значит, что ведьма — чернокнижница, а если душа светлая, но тьма все равно присутствует?

На меня настороженно покосились девочки из моего класса. Но мне было плевать. После встречи с берегинями даже Златка стала немного меня сторониться, я ловила на себе ее внимательные, настороженные взгляды, но никто из нас не решался выяснить то, что нас терзало.

— Это значит, что беде быть, если к ведьме не обратиться, — припечатала меня учитель, отчего по спине побежали мурашки, — колдовство темное всегда свой след оставляет. У тех, кто им пользуется, душу разъедает, покоя лишает, муки предвещает, а у тех, кого коснулось это колдовство, отпечаток оставляет, чтобы дело свое дрянное делать.

Час от часу не легче. И вроде теперь стало все гораздо яснее, видимо, висит над моей головой топор, который рано или поздно рухнет вниз. И от встречи с ним мне ничего хорошего ждать не приходится. Но, несмотря на то, что я поняла, что кто-то темной магией на меня воздействовал, мне казалось, что это не то, что я должна была услышать. Должно быть что-то еще. И, несмотря на то, что первым порывом после занятий стало желание скорее встретиться с Ядвигой Петровной, поход к ней было решено отложить. Подождать еще немного.

О чем бы я ни пыталась думать, чем бы ни занималась, мысли все равно возвращались к этой черноте. Что это? Откуда взялось? Чем мне это грозит и как от этого избавиться? Вопросы, вопросы, вопросы, они множились в геометрической прогрессии, а ответов не было ни на один. Как только я отметала один вариант, на его месте возникал другой, и так до бесконечности. Голова гудела от напряжения, я стала чересчур раздражительной, замкнутой, не хотела никого видеть. Из зеркала уже который день на меня смотрела немного бледная, с темными кругами под лихорадочно блестящими глазами испуганная девушка. Кажется, даже мои светлые волосы потускнели, а в глазах навсегда поселился страх, но вместе с ним и какая-то болезненная решимость. Я смотрела на себя и понимала, что мысленно перебрала уже все варианты, но что бы ни сулила мне эта загадочная «чернота», я буду искать решение. Я найду способ от нее избавиться. Нужно только понять, с чего начать, найти ту зацепку, про которую говорила Ядвига Петровна.

Мои переживания по поводу того, что местные ведьмы-ученицы причастны к возникновению этой грязи на моем сердце, растаяли после того, как я проанализировала лекцию по берегиням. Богданка Ярославовна была очень убедительна и категорична, когда говорила, что берегини видят и чувствуют темную магию, а значит, если бы кто-то из местных ведьмочек сделал мне что-то дурное, то они бы уже опознали, и, думаю, в стороне бы не остались. Вообще, любопытно, как они поступают в случае обнаружения Чернокнижниц. Не топят же… Хотя, в этом мире все возможно, даже самое невероятное. Но понимание того, что младший Покровский избежал участи быть битым из-за моих проблем, очень обрадовало. И вовсе не из-за Покровского, а из-за камня, который сдавливал сердце, пока я думала, что виновный где-то рядом… Что она или он улыбается мне каждое утро, здоровается, или просто находится рядом. Нет. Теперь жить среди ведьмочек и ведьмаков стало проще. Я зря дурно о них думала. Но вместе с этим умозаключением пришло другое — еще более неприятное. Чернота пришла из прошлого. Из той, моей, как мне казалось, нормальной жизни. Сердце от этих мыслей билось быстро-быстро, и каждый его удар отдавался в душе болью. Кто? Кто мог так поступить? За что? Ведь у меня и врагов-то, как таковых, никогда не было… А ведь берегини говорили что-то о том, что чернота эта не моя. Неужели, кто-то маме подлость сделал, а мне как дочери тоже досталось?

В очередной раз прокручивала эти мысли, когда выходила утром из своей комнаты и едва не наступила на небольшой букетик. Тяжело вздохнула. Рад не оставлял попыток завоевать мое внимание. Его прошлый букет я выбросила всего пару дней назад, когда все цветы потемнели, скукожились и начали источать уже совсем не приятный запах. Эти милые презенты пришлись мне по душе, но в то же время рождали в ней и новые страхи, и сомнения. «Не сметь давать слабину, — рычал разум на глупое сердце, — этот букет — одно из орудий коварного змея искусителя, один шаг на встречу, мысленное поползновение, и ты у него в плену». И я соглашалась с разумом, но цветы ведь не причем! И от мысли, что Рад сам где-то их собирает, специально для меня, старается угодить, порадовать, становилось тепло на душе, а на лице, пусть ненадолго расцветала улыбка. Правда, после получения первого букета поняла, что никакого языка цветов Рад явно не знает. В предпоследнем букете были цветы, означающие злость, которые соседствовали с теми, что дарили в знак нежной любви. Но все же букет я подняла, поставила в стакан и отправилась на урок по травоведению.

Из класса, где в прошлый раз проходило занятие, Алевтина Ивановна повела нас на улицу, а потом в один из дальних уголков территории, огороженной частоколом. Там раскинулся огромный, просто невероятных размеров огород. Среди девочек разнесся отчаянный стон, который тут же прервала учитель.

— Страдалицы, — усмехнулась женщина, — рано умирать собрались, работа на грядках начинается у учеников со второго курса, и не в учебное время. А мы идем в теплицы.

— А что в школе есть еще и отработка? — шепнула я, наклонившись к одной из одноклассниц.

— Конечно, — отозвалась Агния, странно глядя на меня, а потом на лице нарисовалось понимание, — а, чужачка же. Все работают тут, и за скотиной ухаживают. А как иначе? Кто ж тебя задарма кормить будет? У школы свое хозяйство, чтоб учеников прокормить.

Приплыли, называется. Я от удивления и шока даже притормозила, и нагнала всех тогда, когда все в большой теплице скрылись. И когда заходила, услышала громкий возмущенный голос Алевтины Ивановны.

— От выпоротки, ворюги бессовестные, от я их поймаю, все корешки повыдергиваю, заовинники несчастныя, опять влезли, поганцы, — охая и ахая, ругалась учительница на неизвестных. Всплеснула руками возле очередной бреши среди буйства красок, в которой виднелась черная земля, прошипела что-то сквозь зубы, смачно сплюнула и, наконец, вспомнила о нас. Обвела всех хмурым взглядом. От всегда радушной и доброй женщины не осталась и следа. Я уж подумала, что и нам сейчас достанется, но нет. Женщина взяла себя в руки и спокойно, несмотря на сверкающие от злости глаза, дала нам задание: — девочки, ваша задача на сегодня — отыскать здесь все известные вам безопасные растения, которые найдете. Трогать ничего категорически нельзя, — только на этом предложение ее выдержка дала сбой, послышалось шипение, но и оно растворилось уже в следующий момент, — смотрите, записываете, в конце урока список оставите мне.

Ведьмы разбрелись по огромной, просто ошеломляющей своими размерами, теплице. Глаза разбегались от буйства красок, рот открывался от удивления, когда я видела цветы, которые должны были отцвести еще пару месяцев назад. В воздухе разливался одуряющий запах цветов, настолько насыщенный, что хотелось прикрыть нос. И только легкий ветерок, который врывался через открытую дверь, приносил облегчение. Вдохнула свежий воздух, принесенный им, схватила с полочки у входа листок и поплелась вдоль грядок, скользя взглядом по многочисленным растениям.

Клевер: красный и полевой, одуванчики, их желтые махровые шапки виднелись издалека, подорожник, чьи широкие лапы-листы виднелись то тут, то там, бузина, чьи темные ягоды уже налились… Карандаш выводил одно название за другим, пока я медленно изучала теплицу. Трав было много, как и цветов, иногда встречались и ягодные кустарники, которые предпочитали теплый и влажный климат. Полевой чеснок, синие цветы цикория… Проплешина среди этого куста явно говорила о том, что расхититель сокровищницы Алевтины Ивановны позаимствовал несколько цветков. Лилейник, спаржа — почти все это можно употреблять в пищу. Многое — даже сырым. Лес богат, никогда не оставит голодным того, кто знает, что искать. Лишь зимой укрывает снежным покрывалом свои дары, но не для того, чтобы спрятать, а для того чтобы сохранить от трескучих морозов. Иван-чай, мелисса… Как много здесь собрано всего, просто удивительно, как удается содержать их в одном месте. В дальнем уголке, в отдельной, накрытой стеклянным куполом грядке цвели яркие, потрясающе красивые цветы ультрамаринового цвета. Настолько же красивые, насколько и ядовитые. От одного вида, когда я поняла, что это за растение, содрогнулась. Теперь понятно, почему Алевтина Ивановна строго-настрого запретила прикасаться к чему-либо. Если здесь рос даже такой беспощадный убийца, как Аконит. Бабушка называла его голубым лютиком и говорила, что даже его запах ядовит. Я видела его только на картинках, но прелестные цветы хорошо врезались в память. Оглядевшись, заметила, что еще несколько грядок были плотно накрыты куполами. Да уж, теперь понятна причина такой ярости учителя. Ведь, не имеющий понятия о последствиях ученик, мог пострадать, присвоив себе неизвестное растение.

Теперь я с большим интересом глазела по сторонам. И занятие затянуло, даже тревожные мысли отошли на второй план. Ненадолго. Но и этой передышки было достаточно, чтобы выдернуть себя из плена сомнений и волнений.

Листы на выходе забирала Алевтина Ивановна. Она за время занятия тоже успокоилась и уже не препарировала взглядом все вокруг. Отдала ей лист с внушительным списком. Она пробежалась по нему глазами, одобрительно взглянула на меня и кивком отпустила.

Я поспешила на очередное занятие. Учеба! Мама и Ядвига Петровна говорили, что я должна учиться, что это необходимо, и только сейчас я осознала, насколько хорошо это помогает. Стоит только сосредоточиться, увлечься и от дурных мыслей остается лишь легкий флер и немного подрагивающее в нервном биении сердце.

Завернула за угол одного из «мужских» домов, которые находились на противоположной стороне от наших, и носом уткнулась в темную рубашку. Руки встреченного парня тут же обхватили меня за плечи. Стоило только вдохнуть, как обладатель сего элемента одежды сразу стал ясен. И хоть глаза не поднимай! Мысленно ругнулась сначала на судьбу, потом на удачу, а потом и на себя, снова вдохнула. Глубоко. Обреченно. Приятный, кстати, запах. Головокружительный. Или дело в том, что в теплице надышалась? Или Рад приворотным зельем душится? Или природный афродизиак использует? Надо об этом подумать на досуге, может, привлекательность Покровских в этом заключается? Мысли пронеслись молниеносно. И тут же над головой прозвучал веселый голос:

— Какая приятная встреча! — тихо, мягко и оттого, мне показалось, слишком интимно прозвучал его голос.

Очнулась от собственных мыслей и дернулась назад. Руки, на мгновение крепче сжав мои плечи, отпустили.

— Здравствуй, Радислав, — как можно ровнее сказала я и подняла взгляд. Тут же вспомнила и о букете, отчего губы сами собой разъехались в улыбке, а к щекам прилил жар. Черт! Только не это.

Рад явно был доволен увиденным. Еще бы! Я тут беззастенчиво смущаюсь, руша на корню свою легенду о полном равнодушии.

— Прекрасный день, — проникновенно сказал он, — и он становится теплее и ярче при виде тебя.

— У меня занятие, — отвела взгляд, сжала руки в кулаки и уставилась себе под ноги, моля всех Богов о помощи. Дайте хоть шанс сбежать.

— У меня тоже, — вкрадчиво заметил Рад, коснулся моей пылающей щеки большим пальцем, но убрал свои руки раньше, чем я успела отдернуть голову, — нам по пути.

Обреченно вздохнула и поплелась вперед, когда он отошел с пути.

— Милана, — подстроившись под мой шаг, заговорил Рад, — у меня нет сил видеть тебя такой взволнованной. В прошлую нашу встречу я чуть не сошел с ума от беспокойства за тебя. Ты была такой… грустной. Тебя что-то тревожит? — он коснулся моей ладони, сжал и тут же отпустил.

Тревожит! В данный момент ты меня тревожишь! И твое беспокойство за меня, и то, что руку так быстро отпустил. Я и возмутиться не успела. А так хотелось, что бы успела…

— Все в порядке, — чувствовала сильнейшую неловкость, особенно, когда мы вышли к школьному двору и на нас стали бросать взгляды: завистливые, многозначительные, веселящиеся и любопытные. Кто-то из парней даже одобрительно присвистнул.

— Мила, — он остановился, схватил меня за руки и заглянул в глаза, — маленькая ведьмочка, — зашептал он, восторженно оглядывая меня, — прекрасное видение. Я каждый день ищу встречи с тобой. Каждую секунду думаю о тебе, мучаясь без сна, не могу забыть о твоих глазах, хочу увидеть мягкую улыбку. Я только об одном прошу, — он поднял мои руки и щекотно коснулся губами моих пальчиков. Теперь горело не только лицо, но и грудь, и уши. Но самое ужасное, что меня словно невидимые путы сковали, я не могла пошевелиться. — Прости меня, — тихо с хрипотцой проговорил он, виновато заглядывал в глаза, все еще удерживая мои руки у своего лица, — прости дурака за безобразное поведение тогда у озера, — еще один легкий поцелуй достался пальчикам, отчего я не выдержала и опустила взгляд. Если бы могла, то сгорела бы на месте от стыда и смущения. — Я потерял разум, но боюсь, не в силах ничего с этим поделать. Сердце при виде тебя бьется так громко, что заглушает его голос.

— Отпусти, пожалуйста, — прошептала я и неловко переступила с ноги на ногу.

Он отпустил. Моментально. Бросила на него взгляд и увидела в глазах вселенскую тоску. И даже, кажется, его плечи поникли. Он отвел взгляд и опустил голову.

— Я тебя прощаю, — выдохнула, сдаваясь на милость взбунтовавшейся жалости и доброте. Невозможно остаться равнодушной, когда он такой печальный.

На меня бросили удивленный взгляд, который постепенно превратился в радостный и какой-то предвкушающий. Кажется, я допустила ошибку! В душу заползли змеи сомнения, и я в очередной раз усомнилась в своем здравомыслии. Зачем я его простила? Ну и пережила бы как-нибудь муки совести, покусала бы губы, зато не чувствовала бы себя, как загнанная в угол мышка перед голодным удавом. Передернула плечами и покосилась в сторону. Надо бежать, пока не поздно. Вон, Покровский уже даже дернулся в мою сторону, но остановился.

— Покровский, — прозвучал раздраженный голос Алевтины Ивановны, — а ну, поди сюда.

Я немного отклонилась, чтобы увидеть нашу травницу, которая сегодня пребывала в отвратительнейшем настроении. Она стояла недалеко от нас, одной рукой подпирала бок, пальцем другой манила к себе Покровского и, подозрительно прищурившись, смотрела на него исподлобья.

— Алевтина Ивановна, — на лице Покровского расцвела широченная обворожительная улыбка. Он взглянул на меня, одними губами шепнул «Подожди» и развернулся к травнице, — милейшая вы наша женщина. Как я рад вас видеть.

Я еще раз бросила взгляд на травницу, которая уже не сводила хмуро брови, пока Покровский соловьем пел о том, как счастлив он видеть, ну прям-таки любимую учительницу, и как ему стыдно, просто до глубины души стыдно, что он все еще не сдал какую-то работу по буквально любимому предмету. И дело ведь совершенно не в лени или не желании, наоборот, он-таки жаждал выполнить работу идеально, оттого и медлил. И пока он заговаривал зубы травнице, которая, судя по всему, хоть и знала любовь Покровского к сладким речам, но не могла сдержать улыбки, слушая этого подхалима, я под шумок смылась. И едва успела на следующее занятие, чтобы вновь послушать Ядвигу Петровну, которая тихо рассказывала нам о ведьмах, об их предназначении — сохранять природу и помогать людям, о том, что ведьмы и ведьмаки немного по-разному взаимодействуют с природой. В то время, когда мы используем в основном внутренние резервы своих сил, чтобы как-то повлиять на текущий порядок жизни, ведьмаки же подходят к этому моменту с другой стороны — используя крохи внутреннего резерва, сливают свою силу с силой природы и управляют ею. И если ведьмы работают чаще с более тонкими вещами, такими как заговоры, обережные вышивки, привороты, отвороты и тому подобное, для чего нужно силу вливать медленно, аккуратно, чтобы не сделать ошибку, ведьмаки предпочитают использовать собственную силу и мощь природную. Они управляют погодными катаклизмами, устраняют стихийные бедствия и борются с нечистью. Оттого внутренний резерв ведьм немного больше и лучше развит, нежели у ведьмаков. Но все это совершенно не значит, что ведьмы не сражаются с нечистью и в случае необходимости не смогут остановить наводнение, а ведьмаки не смогут принять роды, сделать заговор и приворожить кого-нибудь к кому-нибудь. Нет, просто девушки предпочитают действовать мягко и осторожно, в то время как мужчины издревле привыкли использовать более грубую силу. Интересно, но ничего полезного для меня. Для моей проблемы. Вернулась после занятий в свою комнату, чтобы переодеться и спуститься в кухню. Моя очередь готовить. Взглянула на букет, улыбнулась, собрала волосы в тугую косу и снова взглянула на букет. Первый смешок вырвался как-то сам по себе, нервно, а потом я, запрокинув голову, уже хохотала во весь голос. Ну Рад! Ну дает! Я смотрела на пушистое разноцветное облако, возвышающееся над стаканом и источающее тонкий приятный аромат, и вспоминала многочисленные проплешины в теплицы Алевтины Петровны. И клевер, и ромашки и лилейник! Он надрал цветов у Алевтины Ивановны. Видимо, именно поэтому сегодня был так «рад» ее видеть, что даже не заметил моего исчезновения. Все силы бросил на околдовывание разгневанной травницы.

Загрузка...