Шлепни ведьму! или Голый маг – это к свадьбе!

Глава 11. Магические постраданцы

Огонь, свернувшийся рубиновым змеем в объятиях очага, наполнял гостиную темнотой цвета жженого сахара. Сонные тени плавно покачивались по углам, как водоросли в стоячей воде пруда, который постепенно зарастал ряской. Голыми ступнями я ощущала, как продавливается под ногами ворс ковра.

Перед камином стояло старое папино кресло – то самое, которое мама перенесла в свою комнату после его смерти и никому не позволяла к нему прикасаться. Я видела макушку того, кто сидел на нем. Пламя рыжими искорками подсвечивало волосы, задавая мне загадку.

– Папа?.. – позвала тихо, но ответа не последовало. – Гриэр?

– Привет, сороконожка, – от этого голоса сердце сжалось в тоске.

– Так скучала по тебе, – сказала, подойдя к брату. – Почему ты так редко мне снишься? – вгляделась в лицо, в котором помнила каждую черточку, но особенно любила глаза – такие добрые, выражающие все мысли Гриэра.

– Прости, сороконожка, – во взгляде протаяла вина и любовь. – Здесь свои законы.

– У тебя все хорошо? – я села на ковер, спиной к очагу.

– Да, а вот у тебя – нет.

– Что это значит? – озадаченно склонила голову на бок, хмурясь.

– Зря ты сюда приехала, Эля, – глаза брата наполнились тревогой. – Уезжай, или…

– Или что?

– Быть беде, сороконожка.

– Я не понимаю, объясни!

– Нет времени, – он вцепился в подлокотники.

Но они вдруг превратились в шипящих змей и обвили его руки.

– Беги от нее, Эля! – выкрикнул брат.

Вокруг вдруг поднялся невообразимый шум – воздух наполнился хлопаньем крыльев и громким карканьем ворон, напоминающим надсадный кашель. Они били Гриэра по лицу, пикируя на него из тьмы под потолком – той самой тьмы, из которой кто-то смотрел на меня, царапая душу жадным взглядом, полным зависти и злости.

– Не троньте его! – я вскочила и попыталась отогнать ворон.

Но они набросились и на меня тоже. Закричав, прикрыла лицо руками, чувствуя, как острые когти на их лапах полосуют кожу, а клювы норовят оторвать пальцы.

А потом по ушам саданул звон. Такой громкий, что все вокруг разлетелось на осколки, словно написанная на стекле картинка.

***

Я открыла глаза и увидела сонного Кассиана.

– Что происходит? – ошалело уставился на меня.

Хотела спросить, о чем говорит муж, но поняла – звон до сих пор слышно. Он был не во сне. А, кажется, знаю, кто это! Приподнялась и увидела на полу зеленую змею. На приподнятом хвосте у нее была надета жестяная кружка – оттуда и шел ужасный шум благодаря змеиной трещотке.

– Привет, Шашечка! – я улыбнулась змейке. – И тебе с добрым утром!

– Что это? – Кассиан ткнул пальцем в зеленый ручеек, который с пола перетек на кровать. – Змея?!

– Ага, она уже замуж сходила, – я хихикнула. – Знакомься, это наша Шашечка, – я подставила ей руку, и она обвилась вокруг запястья. – Заменяет будильник, потому что обожает всех будить. Если Пима забывает убрать кружки под замок, все в доме встают очень рано. Вчера из-за нашего приезда она об этом как раз позабыла, очевидно!

– Уже понял, – маг со вздохом упал на спину. – Сколько же времени сейчас?

– Уже рассвело, – я потянулась до сладкой боли в теле. – Вставай, лежебока! Пойдем со всеми знакомиться!

– С кем? Мы, вроде, вчера всех увидели?

– Кассиан, ты еще никого не видел! – я рассмеялась и вскочила с постели.

Ой, что будет!..

***

– А почему, кстати, Шашечка? – спросил еще зевающий супруг, когда мы спустились вниз и направились к кухне, из которой так вкусно пахло только сваренным кофе, что рот наполнился слюной.

– Потому что обожает играть в шашки, – пояснила я. – Но не советую с ней в этом состязаться – все время мухлюет! Доброе утро, Пимочка! – обняла повариху, которая металась между дровяной печью и двумя длинными столами.

– Доброе, деточка, – она просияла улыбкой и шлепнула на горку блинов еще одно «солнышко». – Садитесь кушать!

– Доброе утро, – маг повел носом, – пахнет божественно!

– Сметанка, вареньице, накладывайте, – няня улыбнулась ему и снова завертелась вертелом.

– Прошу, – Кассиан подвинул мне стул и начал садиться на свой. – Ай!!! – раздалось через секунду. – Что за?..

Он подскочил, оглядываясь через плечо.

– Не вертись! – я остановила его и, рассмеявшись, сняла с попы мага маленькое круглое существо с шестью лапками.

– Оно меня укусило! – муж ткнул в него пальцем. – Это, кстати, кто?

– Знакомься, это Кусачка, – я погладила малышку. – Неопознанная букараха. До сих пор никому не удалось выяснить, кто она и откуда. Достоверно известно только одно – в любой непонятной ситуации она делает кусь!

– Весьма болючий кусь, – пробурчал супруг, потирая пострадавшее место.

– Она, наверное, на стуле сидела, а ты на нее садиться начал. Представь себя на месте Кусачки. Никого не трогаешь, сидишь тихо-мирно, и вдруг на тебя начинает опускаться огромная попа! Любой бы испугался и сделал кусь! Лети, кроха, – я поднесла малышку к распахнутому окну.

Она несколько раз спружинила с важным видом, готовясь к полету, расправила темно-синие крылья, выпустила слюдяные подкрылья и, подпрыгнув, весело зажужжала навстречу новорожденному солнечному дню, который уже приветливо переливался всеми красками.

Перекусив, мы с Кассианом тоже отправились в его объятия. Предвкушая то, что скоро случится, я шла по дорожке, ведущей в сад, и широко улыбалась.

– И что это тебя так радует? – с опаской осведомился супруг.

Чувствует, видимо, что жена задумала какую-то пакость!

– Я просто старательно изображаю счастливую новобрачную, – соврала без тени смущения. – Ты же сам вчера переживал насчет своей мужской репутации. Вот твоя женушка и поддерживает ее старательно!

– Да? – хмыкнул недоверчиво, а потом увидел кое-кого. – Не может быть! – простонал он. – Опять!

– Что такое, дорогой? – с невинным видом осведомилась я.

– Еж, – пробормотал муж. – Тот же, в бигуди. Вон там сидит, – кивнул на пенек.

– Где? – продолжила глумиться я.

– Да вон же! – дрожащий палец мага ткнул в ежика, который и в самом деле сидел на пеньке, свесив ножки. – Ты что, его не видишь?!

– Хватит издеваться над мужем, женщина! – укоризненно сказал колючий субъект. – Инфаркт тяпнет, вдовой станешь!

– Это решило бы разом многие вопросы! – я показала бигудястому моднику язык.

– Так ты его все-таки видишь! – Кассиан облегченно выдохнул. – Постой, он говорящий?!

– Ага, – я кивнула. – Даже болтливый, можно сказать.

– Но-но, женщина, обижусь ведь! – возмутился еж. – Словоохотливый, это более верное выражение.

– А я тогда тоже побуду словоохотливой и расскажу Пименте, кто у нее бигуди спер! – не осталась в долгу я.

– Что значит спер?! – возмутился этот пройдоха. – Позаимствовал – более точное слово! И незачем беспокоить Пиму, у нее дел невпроворот!

– Ты, главное, знай, что за такое заимствование бывает тапком по колючей попе!

– Поймайте сначала, – ежик спрыгнул с пенька и, поправив бигудюшку, которая лезла в глаза, убежал в кусты. – И моя попа вовсе не колючая, это все наветы врагов! – донеслось из них через секунду.

– Поросенок какой! – я расхохоталась, глядя ему вслед.

– А, что, звали? – из-за старика-дуба со стволом в три обхвата высунулся пятачок, перемазанный в земле.

Следом показалась розовая жующая мордашка.

– О, Апчхпук, и ты тут! – умилась я.

– А то! – он довольно хрюкнул. – Желуди нямкаю, они в этом году вкусные, жуть просто!

– Стесняюсь спросить, – вклинился маг, – а почему этот… как ты сказала?

– Апчхпук?

– Он самый. Почему именно так?

– Сейчас увидишь, – усмехнувшись, я шепнула заклинание в ладошку и подула в нее.

Бедняга поросенок тут же смачно, с удовольствием чихнул, и одновременно не менее эффектно испортил воздух.

– Вот, поэтому, – я посмотрела на хохочущего Кассиана.

– Простите, – опустил пятачок к земле наш кабанчик. – Я порой такая свинья!

– Мы протестуем! – к нам подбежали морские свинки. – Да-да-да-да-да!

– Против чего же? – осведомился мой супруг.

– Мы… – они озадаченно переглянулись. – Мы еще не решили! И не торопите нас! Против этого мы тоже протестуем! Да-да-да-да-да!

– Какому … тут не спится? – из дупла выскочил взлохмаченный и чрезвычайно разозленный филин. – Я, …, тут сплю, а они, …, орут, как …! Полнейший …!

– Какие интересные выражения, – Кассиан изогнул бровь. – Даже записать захотелось.

– Это Филя, – я вздохнула, – у него синдром Туретта. Это когда ругательства вылетают изо рта, как ни сдерживайся!

– Именно! – подтвердил пернатый. – Этот … Турет меня уже …!

– И нас тоже, – с усмешкой отметила я.

– У каждого в жизни бывают моменты, когда нападает синдром Туретта! – усмехнулся маг.

– Пошел спать, – пробурчал Филя, потом грозно посмотрел на поросенка. – И только попробуй еще раз апчхпукнуть, хрюндель …!

– Не буду, – заверил его хрюндель и снова принялся лакомиться желудями.

– Мы протестуем! – снова подскочили морские свинки.

– Против чего?

– Против жестокого обращения с Апчхпуком! Он наш собрат. Практически!

– Договорились, будем обращаться с ним ласково, честное слово, – заверила я, и протестующие убежали.

– Дурдом, – вздохнул маг, глядя им вслед.

– Вовсе нет, всего лишь приют для магических постраданцев. Его мама с папой открыли – для всех животных, которых использовали в ритуалах и заклинаниях, а потом выбросили за ненадобностью, использовав их силу.

– И много у вас таких?

– Много, – я кивнула. – И с каждым днем все больше становится. Родители боролись с этим, прошения к королю подавали, чтобы он издал указ, запрещающий использовать животных в ритуалах. Но тем, кто наверху сидит, до нас никакого дела нет. И до этих малышей тоже.

Вздохнула печально.

– После родителей брат занимался приютом. Но мой Гриэр тоже умер, к сожалению, – посмотрела на высоченную секвойю, которая царапала верхушкой проплывающие по небу облака, похожие на зефир.

Под ней стояла скамейка, на которой его нашли – бездыханного. И так никто и не смог определить, от чего он умер. А мне до сих пор кажется, что он вот-вот выйдет из-за куста, назовет меня сороконожкой и защекочет.

– Мне жаль, что так произошло, – тихо сказал Кассиан, притянув меня к себе. – Не плачь, пожалуйста.

– Я не плачу, – недоуменно посмотрела на него, но маг провел пальцем по моей щеке, дав почувствовать, что она мокрая.

А потом его губы вдруг прижались к моим и…

Я почувствовала себя цветком, на который села бабочка. Нежные прикосновения пощекотали мой рот, словно ее крылышки. Мои губы приоткрылись, охваченные теплом. Оно растекалось по ним, слегка пощипывая и побуждая желать еще и еще.

– Апчхууууу! – я вздрогнула, и волшебство рассеялось.

А идущий следом звук – с противоположного конца поросенка – заставил меня со смешком уткнуться лицом в грудь Кассиана.

– Та еще романтика, – пробурчал маг, поглаживая меня по спине.

– Хрюндель, …! – раздалось сверху. – Я кому говорил, … ! – из дупла снова высунулся взъерошенный филин. – Никакого покоя, …!

– Простите, это все желуди! – заверил нас поросенок, покраснев до скрученного колечками хвостика. – И солнышко – в носу так щекочет, поневоле чихнешь! А как чихнешь, так и все остальное происходит!

– Пойдем уже отсюда, – не глядя на мага, я потянула его в сторону от дуба. – Ты еще не со всеми познакомился.

– Может, отложим знакомство на потом? – с надеждой посмотрел на меня, шагая рядом по тенистой платановой аллее. – Продолжим то, что начали?

– Ничего мы не начинали!

– А поцелуй?

– Это случайность была, – заявила торопливо. – Я расстроилась, вспомнив Гриэра, вот и не заметила, как ты…

– Но тебе же тоже было приятно!

– Я… – соврать не смогла и решила немного слукавить. – Я не успела толком разобраться!

– Поэтому и предлагаю продолжить! – ухватился за эту мысль мой прохиндей-супруг. – Сможешь разобраться, а потом…

– И не мечтай! – ахнула я, осознав его далеко идущие коварные замыслы, и свернула к постройкам, ускорив шаг.

– Какая ты шустрая! – он бросился вдогонку, но настиг меня уже только в сарае. – Эльвира, если…

– Приветули! – с выступающей из угла поперечной балки свесился огромный желтый питон и, качаясь перед носом мага, попросил, – почеши пузико, а?

– Чуть сердце ведь не остановилось, – протяжно выдохнув, Кассиан отступил назад. – Это еще кто?

– Это питон Пит, знакомьтесь, – со смешком пояснила я и почесала хулигану брюшко.

– Приятненько, – заявил тот, пустив волну по теплым чешуйкам.

– А ты подрос, червячок, – я глянула на кольца, обвивающие балку. – Не пора на диету садиться, как думаешь?

– Диеты – для слабаков, – Пит состроил мне глазки. – Хорошего мужчины должно быть много!

– Не отвлекай супруга всякими там питонами, Эльвира! – возмутился маг, обходя змея по дуге. – Давай поговорим о поцелуе!

– Забудь об этом, – я кивком указала на вольер. – Лучше туда посмотри, дорогой!

Это уж точно сработает, уверена!

– А что там? – заинтересовался он, и после этого ему стало не до жены. – Ух ты! – протянул маг, глядя на шумно вздыхающую громадину. – Это кто? – с интересом уставился на тушу, по окрасу похожую на светло-рыжую землю, которая пошла трещинами от засухи.

– Смотри, – я провела его чуть дальше, на то место, с которого была видна не только длинная мощная шея, убегающая в высоту, под потолок, но и…

Так, непорядок. Должна была быть видна голова! Вместо этого мы увидели свисающее с нее полотно – подозрительно похожее на штору из гостиной на втором этаже. Да, это определенно она и есть – узнаю чайные розы и васильки по краю!

– Нэнни опять в своем репертуаре, – мужской голос, сочащийся смехом, показался знакомым. – Сперла занавеску – в третий раз за неделю! Шедеврально!