Шопинг в воздушном замке

Глава 5

«Скорая помощь» прибыла раньше милиции.

– Что у вас? – мрачно спросила девушка в синей форменной куртке. И, не дожидаясь моего ответа, добавила: – Если пьяный, то мы не похмельщики.

– Пойдемте со мной, – попросила я, – по коридору налево, сюда... ой, простите, это не та комната, нам чуть дальше.

– Хотел бы я такую квартиру иметь, чтобы в ней путаться, – громко заявил мужчина лет сорока, сопровождавший юною врачиху.

Мне почему-то стало неудобно, я принялась оправдываться:

– Я служу здесь первый день домработницей, никак не разберусь в местной топографии.

– Прикольно, – не успокаивался медбрат. – А мы всемером в двушке ютимся! В дурдоме и то спокойнее.

– Михаил Львович, замолчите, – велела девушка.

– Есть, Анна Сергеевна! – изобразил он послушание. – Вы доктор, а я так, пристяжной осел.

Наверное, Анна Сергеевна недавно работала на «Скорой», потому что, увидев Клару, она откровенно испугалась и спросила у Михаила Львовича:

– Что делать?

Медбрат присел на корточки, осмотрел тело и спросил:

– Переворачивали?

– Да, – подтвердила я.

– А не надо было! До прихода милиции не следовало ничего трогать!

– Знаю, – кивнула я, – но все подумали, вдруг она жива – искусственное дыхание там сделать...

– Ну-ну, – кивнул медбрат. – При первом осмотре следов насильственной смерти не замечено, но в подобных случаях всегда делают вскрытие. Ментов вызвали?

– Они уже едут, – заявила я.

– Зачем нам звонили, если больная – труп? – возмутилась Анна Сергеевна, жавшаяся в сторонке.

Я развела руками:

– Сработал автопилот – пришла беда, набирай ноль-два и ноль-три.

– Хорошо хоть к пожарным не обратились. – Михаил Львович выпрямился. – Ничего не трогайте – и избавите себя от неприятностей. Похоже на несчастный случай.

– А как вы это определили? – пропищала Анна Сергеевна.

– Вокруг посмотрел, – пояснил медбрат. – Труп в туфлях на каблуке, к одной подметке прилипла раздавленная абрикосина. У вас гости?

– Верно, – согласилась я. И, не удержавшись, добавила: – Вам нужно работать следователем. Как вы догадались про вечеринку?

– Шум из комнат доносится, умершая в вечернем платье и на шпильках, – изложил свои наблюдения Михаил Львович. – Наступила на абрикос, поскользнулась и упала!

– Могла и встать, – пробормотала я.

Медбрат вытащил из кармана резиновые перчатки, ловко натянул их, осторожно пощупал шею Клары и констатировал:

– Сломана. Не повезло женщине. Видимо, она, когда падала, вон о того идола треснулась. Видите фигурки на полу?

– Верно, – опешила Анна. – Зачем они тут?

Я посмотрела на двух драконов, очевидно, привезенных из Китая, – монстры находились в сантиметре от головы погибшей. Это была, так сказать, скульптурная группа: один урод тащит на веревке другого. Никакой настоящей бечевки, конечно, нет, чудовищ соединяет толстая проволока.

– Некрасивая и опасная вещь, – не успокаивалась врач.

– В доме полно подобного хлама, – ответила я. – Пожалуйста, пройдите в столовую.

– Не откажемся от чая, – обрадовался Михаил Львович. – И по паре бутербродов с удовольствием примем!

– Говорите только за себя! – фыркнула врач. – Я не ем на выездах!

– Ниче, через полгодика поговорим про аппетит, – хмыкнул в ответ Михаил Львович.

Меня покоробила их перебранка и полнейшее равнодушие к умершей, наверное, поэтому я слишком резко оборвала медиков:

– Могу предложить вашей бригаде и кофе, и бутерброды, но в столовую я звала вас для оказания помощи – туда отвели мужа погибшей. Похоже, ему плохо!

– Понятно, – нахмурилась Анна. – Михаил Львович, поживее!

Медбрат саркастически ухмыльнулся, но послушался. Не успели они проследовать в комнату, как в квартире появилась милиция.

– Опять влипла в историю? – тихо спросил у меня Костин, шествуя по темному коридору.

– Поэтому и позвонила тебе, – понизив голос, ответила я. – Клару убили, я знаю это абсолютно точно.

– Изложи подробности, – приказал Вовка, когда мы очутились в библиотеке.

Я быстро рассказала о визите Григория в наше агентство и предупредила:

– Здесь меня знают как Альбину Мартышкину.

– Прикольно, – хохотнул Костин.

– То есть нет, как Анжелику Макакину!

– Еще круче, – сказал майор и спросил у судмедэксперта: – Дима, что скажешь?

– Пока ничего, – последовал ответ.

– Ее убили! – стояла я на своем. – Не верю ни в какие легенды о проклятии, тут действовал обычный человек, не потусторонняя сила. Скорее всего, кто-то из окружения Павла не хочет, чтобы он женился. И, учитывая историю его предыдущих браков, этот тип уже очень давно не желает видеть бизнесмена окольцованным. Думаю, убийца сейчас сидит в столовой.

Вовка потер затылок:

– Позволь напомнить тебе, что погибла Клара!

– Верно, но напали на Веру. Преступник просто перепутал женщин. Жена Григория накинула приметный ярко-красный палантин невесты. Ее муж, наивная чебурашка, побрызгал на шарф супруги чужими духами с резким ароматом ванили, у Клары началась аллергическая реакция, да еще на синем шелке остались пятна. Селезнева сняла испорченный шарф и попросила у Веры какую-нибудь кофту, а та отдала ей свою накидку. Кларе очень нравилась манера Веры одеваться, она мне прямо сказала о своей зависти к дорогим вещам, которые носит будущая мадам Брыкина, вот Селезнева и не устояла, надела Верин палантин. Преступник элементарно обознался. Дамы похожи внешне – обе хрупкие, темноволосые, в черных платьях, а в комнатах здесь царит полумрак, поэтому и произошла ошибка.

– Интересная версия, – согласился Вовка.

– Теперь туфли!

– А с ними что?

– Откуда взялся абрикос?

– Валялся на полу, – предположил Костин.

– В библиотеке?

– Почему бы нет? Вероятно, кто-то его уронил, – майор не видел в ситуации ничего необычного.

– На столе среди других фруктов их не было, забыли купить. Думаю, дело обстояло иначе! – возбудилась я. – Убийца поджидал жертву в этой комнате, наверное, спрятался за дверью. Она вошла, распахнувшаяся створка скрыла негодяя, тот осторожно, на цыпочках, выбрался из-за нее и изо всей силы толкнул даму, Клара не устояла на каблуках и упала прямо на железную скульптуру. Чтобы создать видимость несчастного случая, преступник налепил на подошву убитой абрикос (он знал, что их всегда покупают к столу, а про сегодняшний промах не ведал) и ушел. Вера сегодня на моих глазах выпила несколько бокалов вина, а слегка опьяневшая дама нетвердо стоит на шпильках. Кстати, Клара тоже пила шампанское.

– Кто нашел тело? – спросил Вовка.

– Я услышала крик, прибежала на звук и увидела Лену, сотрудницу Брыкина. Она стояла вот тут почти в невменяемом состоянии.

– Обнаруживший труп моментально попадает под подозрение, – протянул Костин, – это классика жанра. Она сама убила, потом завизжала, позвала на помощь!

– Пустите! – донеслось из коридора. – Там моя жена Клара!

– Нельзя, – ответил незнакомый хриплый голос.

– Там моя Клара! Я принес хлеб! Где моя любимая жена?

– Уведите его!

– Гришенька, пойдем! – вклинилось тихое сопрано.

– Там моя Клара! Нам пора домой, я без нее не уйду! – твердил Селезнев.

– Ты останешься у нас.

– Нет, хочу домой с Кларой! Я только что принес хлеб, а теперь нам пора к себе.

– Лика, Лика! Куда же она подевалась? Лика! – закричал женский голос.

– Меня зовут, – шепнула я Костину. – Сделаем так: я буду по-прежнему исполнять обязанности прислуги, поживу в доме, авось что-то выясню. И кто-то же должен присмотреть за Верой! Ей грозит нешуточная опасность.

– Лика! Лика! – надрывалась женщина.

Я побежала к двери, вышла в коридор и сказала Вере:

– Простите, меня милиция допрашивала.

– А почему они решили с тебя начать? – с подозрением осведомилась Светлана, стоявшая чуть поодаль от хозяйки.

– Не знаю, – прикинулась я дурой. – Открыла дверь, а там менты, они велели их сюда проводить.

– И что ты им наболтала? – не успокаивалась Света.

– Ну... как все закричали и нашли в библиотеке Клару...

– Не стоит терзать Лику, – нервно заявила Вера, – она тут ни при чем. Идите, постелите в гостевой, надо уложить Григория.

– А ты не командуй! – внезапно взвилась Света. – Нашлась тут хозяйка... Не таких отсюда выносили! Вперед ногами!

Вера изумленно заморгала:

– Что ты имеешь в виду?

– А ты не знаешь? – ухмыльнулась Света.

– Нет, – растерялась невеста Брыкина.

В глазах Светланы мелькнуло удивление.

– Пашка тебе ничего не рассказал?

– О чем? – недоумевала Вера.

Гостья расхохоталась.

– Ну и ну! Интересно, на что он рассчитывал? Неужели полагал, что правда наружу не выйдет?

Я решила немедленно пресечь опасную беседу.

– Простите, Вера, я только вышла на работу и не знаю, где расположена гостевая. Покажите, пожалуйста.

– Ну да, ну да, – опомнилась Путинкова. – Здесь три коридора, вам нужен крайний левый, в правом находятся спальни хозяев, а в среднем, где мы сейчас, общие помещения.

– А, ты уже знаешь, где спальня Павла, – ехидно протянула Света. – Шустрая! Так порасспроси жениха о его семье... Задай, например, вопрос, кем ему Исидор доводится.

– Сидя – дядя Павла, – ответила Вера. – Очень милый старичок, мы давно знакомы. С Мотей я тоже часто встречаюсь. И Гришу с Кларой видела. А вот вас сегодня впервые...

Завершить фразу ей не удалось. Светлана, не принимая во внимание, что за дверью, в одном шаге от нас, лежит труп, вновь захохотала в голос.

– Дядя! Ой, не могу! Хорошо хоть тетей его не представил! Паша и впрямь думал, что до тебя правда не дойдет? Или решил, что после свадьбы жена рыпаться не станет? Значит, и Сидя с Мотей молчали?

Я схватила Веру за плечи.

– Григория надо безотлагательно уложить, ему плохо! Пожалуйста, проводите меня в гостевую.

Но Вера сбросила мою руку, ее щеки покраснели.

– О чем молчали Исидор и Матвей? – спросила она у страшно довольной Светланы.

– Не смейте отвечать! – ляпнула я. – Павел вам этого не простит!

Но рыжеволосая мегера не обратила ни малейшего внимания на слова домработницы.

– Сидя – бывший тесть Павла, – злорадно заявила она.

– Кто? – попятилась Вера.

– Отец его жены. Ксения умерла. И, между прочим, Паша уже трижды вдовец, Алена с Жанкой тоже тапки отбросили. И тебя та же участь ждет! – каркала Света.

– Меня? – Вера в ужасе прижала руки к груди. – За что?

– Проклятие!

– Что? – пролепетала девушка.

– На семью Брыкиных наложено проклятие, – неожиданно без ехидства заговорила Света. – Все Пашины жены помрут, но сам он долго проживет и скончается бездетным. Да ты поговори с женихом, он правду тебе и откроет! Ох, неспроста Кларка в день помолвки откинулась! Нехорошее предзнаменование! Дурная примета! Знак свыше, предупреждение тебе! Уноси, Верочка, отсюда ноги, пока жива!

Девушка секунду стояла неподвижно, потом закашлялась, схватилась рукой за горло и, спотыкаясь, убежала. Я бросилась за Верой с воплем:

– Погодите!

Но Путинкова намного лучше меня ориентировалась в лабиринте комнат. Она вдруг прыгнула в стенной шкаф, я последовала ее примеру и... остановилась. Это был не шкаф, а вход в небольшой холл, из которого вела еще одна дверь. Мои руки толкнули ее, в нос ударил запах сырости и кошачьей мочи, я увидела лестницу. Крайне удивленная, я спустилась на четыре ступеньки, обнаружила еще одну дверь, отворила ее и очутилась в пустынном захламленном дворе.

Озадаченная своим открытием, я вернулась в квартиру, нашла Вовку и шепнула ему:

– В апартаментах есть черный ход!

– Знаю, – ответил Костин, – хозяин рассказал. И, что самое интересное, его никто не запирает.

– Входная дверь у них тоже нараспашку, – вздохнула я. – Значит, сюда мог незаметно пробраться посторонний. Может, он и до сих пор тут!

– Нет, это маловероятно, – успокоил меня Вовка, – давай не будем поднимать панику.

Только к часу ночи я наконец-то справилась с горой грязных тарелок. Естественно, посудомоечной машины в доме не было, пришлось орудовать губкой и мылом. Мылом – в прямом смысле этого слова! На краю раковины лежал липкий брусок, бутылочки с современным моющим средством не было. Если учесть возраст умершей Олимпиады, то совсем неудивительно, что старушка мыла плошки по старинке. Еще хорошо, что она приобрела симпатичную губку, а не пользовалась старым чулком!

Устав до отупения, я доплелась до своей спальни и поняла, что не могу лечь спать, не приняв душ. Слава богу, я уже знала, где находится громадная ванная, по размерам напоминающая плац для воинских парадов. Прихватив небольшое вафельное полотенце (похоже, других в доме у Брыкиных не существует), я вошла в круглое, обложенное кафелем от пола до потолка помещение и протяжно вздохнула. Ну как можно мыться в подобных условиях?

Сама ванна оказалась очень глубокой, никакой пластиковой занавески и ковриков тут в помине не было, отсутствовал и полотенцесушитель. На стене с пожелтевшей от времени плиткой красовалось штук десять пластиковых крючков, на них висели самые разнообразные вещи: резиновая клизма, здоровенные деревянные щипцы, три грязные тряпки, ситцевые «семейные» трусы и соломенная шляпа. Может, Исидор или Павел водружают ее на голову, когда становятся под душ? Прикрывают макушку, зажмуриваются и воображают, будто находятся на море? И еще. Вот скажите, пожалуйста, зачем тут, напротив рукомойника, висит картина, написанная маслом? Неужели обитатели квартиры, абсолютно равнодушные к чистоте и порядку, решили украсить свою «баню»? Если так, то они выбрали совершенно неуместный сюжет: освежеванная тушка кролика в руках мясника отнюдь не радует глаз и не располагает к расслаблению. Впрочем, наслаждаться водными процедурами в потемневшей от времени ванной как-то не очень-то и хочется, здесь холодно и противно.

Быстро ополоснувшись, я кое-как вытерлась вафельным полотенцем и услышала приглушенные голоса. Тут что, в каком-то углу работает радио?

Я осмотрелась по сторонам, задрала голову. Нет, приемника не видно. Так откуда доносятся звуки? Можно даже разобрать отдельные слова. Вот сейчас мужчина говорит: «Бу-бу-бу... не хотел». И снова: «Бу-бу-бу...» А ему отвечает женщина: «Бу-бу-бу... врать... бу-бу-бу...»

Страшно заинтригованная происходящим, я навострила уши и пришла в еще большее изумление. Звук шел от... картины.