Шоу для избранных

Глава 7

— Ну, как дела? Джерард еще никому не отрубил яйца? — бодрым голосом спросил Чарльз, когда они разговаривали по телефону.

— Нет, но он близок к этому, — ответила Кейзия. — Актеры частенько выводят его из терпения во время репетиций.

Она присела на подлокотник кресла и скользнула взглядом по красивой панораме, вид на которую открывался из окна спальни: по бархатистому газону, аккуратно подрезанным кронам тисовых деревьев вдоль аллеи и клумбам с цветами.

— «Рейвенхерст» — это настоящий земной рай, — продолжала. — Я рада, что очутилась здесь.

— И я рад за тебя, Кейзия. А теперь ответь: с кем ты там трахаешься?

«Ну вот, начинается! — вздохнув, подумала Кейзия. — Он в своем репертуаре, теперь придется вдаваться в нежелательные подробности!»

— А с чего ты решил, что я тут этим занимаюсь? — пошла на хитрость она, все еще надеясь обмануть проницательного Чарльза Хэгли. Жара усиливалась, и Кейзия подула на свои слегка вспотевшие груди. Синоптики обещали к вечеру грозу.

— Только не пытайся убедить меня, что ты записалась в монашки, милочка! Лучше скажи, там действительно царит атмосфера жуткого разврата, как утверждают сплетники?

— Возможно, однако нам, артистам, пока не до секса. Джерард гоняет нас на репетициях до изнеможения.

— Я слышал, он замышляет нечто грандиозное. Это верно?

— Пока это секрет. Сюда то и дело наведываются нахальные репортеры, но уезжают отсюда, так ничего и не разнюхав. Джерард ведет очень тонкую политику с прессой.

— Уж не увлеклась ли ты им, моя дорогая?

— Не говори глупости, Чарльз! Он мой режиссер. Разве можно путать работу с развлечением? — поспешила опровергнуть его догадку Кейзия, хотя и почувствовала зуд в анусе и легкое жжение в области ягодиц, напоминающие о «контрастных» ласках антрепренера, обладающего оригинальным взглядом как на театр, так и на секс. На миг ей почудилось, что его густое горячее семя потекло по ее ногам, и она поежилась, охваченная несвоевременным приступом похоти. Ей страстно захотелось снова отведать и плетки, и нежных ласк.

— Готов побиться об заклад, что у вас с ним что-то было, — не унимался Чарльз. — Этот старый развратник не пропускает мимо себя ни одну танцовщицу кордебалета. А ты все-таки ведущая актриса!

— Тогда ты проиграешь! — солгала Кейзия. — Между нами ничего не было!

— Не верю! На Джерарда это не похоже. Неужели он утратил былую форму? — с сомнением сказал Чарльз.

— Ты его так хорошо знаешь?

— Достаточно хорошо, чтобы не сомневаться, что он затащил тебя в свой знаменитый будуар.

Кейзия покраснела и, желая сменить тему, спросила:

— Ты слышал что-нибудь о Торине?

— Он приходил ко мне недавно и расспрашивал о тебе, — ответил Чарльз.

Сердце Кейзии екнуло, но быстро успокоилось: после спонтанных совокуплений с Чарльзом, Джеффом, Джонти, Джерардом и Магдой она несколько остыла к своему бывшему жеребцу и могла говорить о нем почти хладнокровно.

— Ты сказал ему, где меня можно найти? Как он выглядит? Все еще работает на Аманду?

— Да, я сказал ему, что ты получила главную роль в новом спектакле известного режиссера и вскоре станешь звездой. Мне хотелось его позлить. Выглядит он хорошо, но слегка помятым, видимо, сказываются недосыпание и пьянство. Аманда таскает его с собой на все вечеринки, он все еще ее герой. Говорят, она хлопотала за него перед продюсером своего «мыльного сериала». Ему дадут роль безвольного гуляки, пустого прожигателя жизни. На большее он и не способен.

— Зрительницы сойдут от него с ума, у него богатая актерская фактура для такой роли, — заметила Кейзия.

— Это точно, — поддакнул Чарльз с легкой иронией в голосе.

— Но меня это не волнует, между нами все кончено, — добавила Кейзия.

— Мне показалось, что он все еще надеется восстановить с тобой прежние отношения, — сказал Чарльз. — Он оживился, когда услышал, что ты делаешь головокружительную артистическую карьеру.

— Это его проблема! Нужно было думать раньше и не совать член в первую попавшуюся щель, — резко сказала Кейзия. — Пусть теперь кусает локти.

После разговора с Чарльзом она отправилась на примерку костюмов в комнату, отведенную Крейгу Фиа, известному дизайнеру и модельеру. Из-за сложности пьесы и растянутости действия во времени актерам предстояло часто менять наряды. Поэтому Крейг дневал и ночевал в мастерской.

Кейзия уже видела эскизы своих костюмов, и с нее сняли мерки. Предполагалось сшить для Ясмины вечерние платья, наряд невесты и несколько восточных костюмов в духе сказок из «Тысячи и одной ночи», поскольку значительная часть действия отображала фантазии главной героини, влюбленной в амбициозного интригана.

Облачив Кейзию в гаремные шальвары, прозрачную накидку и переливающуюся безрукавку-болеро, Крейг поцокал языком и промолвил, плотоядно потирая ладони:

— А ты смотришься весьма аппетитно, малышка!

— Все получилось так, как вы хотели? — спросила Кейзия, вертясь перед большим зеркалом. — Не слишком ли все открыто и прозрачно?

— Нет, все замечательно, милашка! — воскликнул дизайнер, скользя по ней изучающим взглядом. — Но вот трусики на сцену надевать не надо, это испортит весь мой замысел. Сними их сейчас же, и посмотрим, насколько это изменит твой облик.

Кейзия неохотно подчинилась, убедив себя, что так надо ради искусства. Глазки Крейга заблестели при виде треугольника волос на лобке и заметной темной линии под ним, просвечивающей через шифон.

— Вот так гораздо лучше, — сказал он, подтянув свои мешковатые штаны с пузырями на коленках, абсолютно не соответствующие его статусу одного из лучших модельеров Парижа, Милана, Лондона и Нью-Йорка. — Для пущего эффекта было бы неплохо побрить твою киску. Ты так не считаешь?

— Джерард мне тоже это советовал, — пролепетала Кейзия, не уверенная, что должна так легко сдавать свой последний интимный бастион.

— На Востоке принято, чтобы наложницы шейхов, живущие в гареме, удаляли волосы с тела, — ободряюще улыбнулся Крейг. — Не унывай и не капризничай из-за пустяков, как эта старая кляча Анна. На тебе чудесно сидит любое платье, ведь ты молода и прекрасна. Эта дура Анна повсюду таскает за собой своего прихвостня-секретаря. Он мне надоел, несносный мальчишка! Постоянно лезет со своими замечаниями и советами. Можно подумать, что это она, а не ты главная героиня.

После примерки Кейзия вышла прогуляться в парк. Ноги сами принесли ее к театру. Ей хотелось наполниться ощущением сцены, что было возможно только в одиночестве. В голове ее образовалась настоящая мешанина из слов ее роли, выразительных жестов и танцевальных па. На все это наложились ее интимные отношения с Джерардом, в которых она до сих пор не разобралась. После той памятной ночи, когда он отлупил ее тростью и поимел в анус, он утратил к ней интерес как к любовнице. Это обескураживало и интриговало Кейзию, она постоянно думала о нем. Особенно яркими становились ее воспоминания по ночам, когда перед ее мысленным взором возникало его демоническое лицо с большим носом, янтарными глазами и насмешливой ухмылкой, а в ушах звучал его язвительный голос. В нижней части ее тела моментально вспыхивало пламя страсти, и она принималась самозабвенно мастурбировать. Но это приносило ей лишь кратковременное облегчение.

В театре было темно и прохладно, что радовало после прогулки в жаркий полдень. Ничто не нарушало тишину, а полумрак пронзали редкие лучи солнца, проникающие сквозь вентиляционные отверстия на крыше. Кейзии стало страшно: в этом большом безлюдном доме, возможно, обитал дух безумного лорда Сайрила. Но едва лишь она подумала, что к ней, актрисе, дух будет добр, как послышались шаги по лестнице, ведущей в подземный ход. Кейзия оцепенела, охваченная ужасом, по ее спине пополз холодок. Она, оказывается, не была готова к встрече с привидением.

— Эй, кто там? — сдавленным голосом окликнула она призрака прадеда Джерарда, подкравшись на цыпочках к входу в потайной лаз.

— Это я, Ричард! — раздалось снизу.

— Что ты там делаешь? — спросила Кейзия, вздохнув с облегчением.

— Просто знакомлюсь с этим таинственным проходом. Спускайся сюда, Кейзия! Если, конечно, не боишься встретиться с привидением, — крикнул Ричард. — Ты в них веришь?

— Я пока точно не знаю, — призналась Кейзия и стала осторожно спускаться по скользким ступеням. — В таких местах, как это, меня охватывает страх.

— Честно говоря, у меня тоже дрожат поджилки. Но вдвоем нам будет не так страшно, верно?

Ричард протянул ей руку и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Она взглянула на его лицо с изогнутыми бровями, впалыми щеками и чувственными губами и ощутила волнение. Свет проникал в преддверие подземелья через круглое зарешеченное оконце под арочным сводом. Кейзия почувствовала, как учащается у нее пульс и увлажняется промежность. Они были одни в этом старинном мрачном сооружении и стояли совсем близко друг к другу. Соски ее отвердели под майкой, внизу живота возникло жжение, клитор заныл, требуя стимуляции. Она впервые оказалась наедине с Ричардом и поэтому разволновалась. Во время репетиций он либо болтал с другими актерами, либо обсуждал производственные вопросы с режиссером. По сюжету пьесы он был ее мужем, старым развратником и колдуном. Она же, Ясмина, его боготворила и готовилась подарить ему свою юность и девственность. Ослепленная любовью, бедняжка не догадывалась об истинных намерениях коварного извращенца и легко поддалась обману. Ричард прекрасно исполнял свою роль, и Кейзия, многому научившись от него на сцене, хотела поближе познакомиться с ним и в жизни. Однако до сих пор ей это не удавалось. И вот наконец такая возможность у нее появилась.

— Тебе не кажется, что нам давно пора сблизиться? — сказал он и порывисто обнял ее.

Она почувствовала, какое горячее у него тело и какие нежные губы, и разомлела в его объятиях. Его язык проник ей в рот, руки сжали ягодицы, а в живот уперся через ткань его твердый пенис. Веки Ричарда потяжелели, глаза потемнели, ноздри хищно раздувались. Шумно втягивая ими воздух, он стал покрывать поцелуями ее лицо и шею. Она крепче прижалась к нему, трепеща от вожделения. Он стал теребить ее соски, поглаживать чувствительную нишу между половыми губами, нажимая на клитор.

Кейзия расстегнула молнию на джинсах и сжала его горячий пенис с влажной головкой. Дрожь пробежала по ее телу, клитор задергался, влагалище разбухло, анус сжался.

Ричард взял ее за руку и, проведя по тоннелю мимо старых декораций, тюков и ящиков, повалил на обшарпанную кушетку, стоявшую у стены. Не произнеся ни слова, он задрал ей подол юбки, стянул с нее трусы и окинул восхищенным взглядом обнажившиеся женские прелести, опушенные золотистыми волосиками. Ее половые губы раскрылись, и показались трепетные розоватые лепестки, едва прикрывающие манящее темное отверстие. С замирающим сердцем Кейзия ждала, когда же Ричард встрепенется и перейдет от созерцания к действиям. Наконец он вышел из оцепенения и, наклонившись, дотронулся до ее самого заветного места. Стон сорвался с губ Кейзии, она стала пунцовой от предвкушения блаженства.

Ричард сел на кушетку, и Кейзия схватила рукой его нефритовый пест, словно бы опасаясь, что Ричард встанет и убежит. Но он продолжал ласкать ее сокровенный бугорок, не забывая и о таинственной расселине под ним. Его длинные пальцы доставляли Кейзии неподдельное наслаждение, и вскоре она забилась в сладостном удовлетворении. Ричард перекинул через нее ногу и ввел в ее лоно свой жезл. Кейзия поерзала на кушетке и, задрав ноги, обхватила ими его торс. Ричард стал рьяно двигать им, норовя проникнуть в недра лона. Кейзия запрыгала на кушетке в одном ритме с ним. Вскоре они перешли из рыси в галоп. Старая, облезлая кушетка подозрительно заскрипела, грозя вогнать лопнувшую пружину Кейзии в попку. Но любовников это не смущало, их бедра ходили ходуном. Ричард то извлекал свой раскаленный меч из ее расплавленных глубин, то вновь погружал его в них по самую рукоять. Обхватив его ногами и руками, Кейзия стала кусать его шею от страсти, издавая звериные звуки. Ричард зарычал и засопел. Оба вспотели, но не прекращали свою яростную пляску на ложе любви. Наконец Ричард громко вскрикнул и, содрогнувшись, излил в лоно горячее желе. Кейзия сладострастно застонала. Эхо разнесло их любовные возгласы по всему подземелью. А снаружи прогремел гром. От избытка чувств Кейзия снова кончила. Ричард встал и воскликнул:

— Небеса благословили нас! Как это эффектно! За окошком хлынул ливень.

— Теперь нам еще долго не выбраться отсюда, — томно сказала Кейзия со счастливой улыбкой.

— И сюда никто не заглянет. Так что предлагаю все повторить! — сказал Ричард, плотоядно улыбаясь. Кейзия раздвинула ноги, блаженно закрыв глаза.

Расхаживая по сцене с сигаретой в одной руке и с толстым сценарием в другой, Джерард громко воскликнул, стараясь перекрыть голосом шум, производимый плотниками и электриками за кулисами:

— Сегодня мы попробуем иной подход к третьему действию! Как вам известно, Синяя Борода приводит Ясмину в камеру пыток и демонстрирует ей всевозможные способы получения извращенного удовольствия. Все, кто занят в третьем акте, последуют за мной, остальные — в репетиционный зал вместе с Джонти. Ричард, ты мне не понадобишься, я сам буду читать текст герцога. Займись пока хореографией, лишняя репетиция не повредит. Танцы — наиболее сложный элемент всего спектакля, нужно добиться в их исполнении совершенства.

Он излучал столь мощную энергию, а весь его облик был настолько демоничен, что никто из актеров не посмел ему перечить. Группа, занятая в третьем действии, беспрекословно последовала за ним, и среди них Кейзия. Она даже на миг не усомнилась в безопасности затеи Джерарда.

И лишь очутившись в длинном полутемном подземном коридоре со сводчатым потолком, Кейзия ощутила тревогу. Щурясь от яркого колеблющегося света факелов, пылающих в кронштейнах, вмонтированных в стены, она толкнула локтем Викки в бок и сказала:

— Не нравится мне это!

— Мне тоже, — призналась подруга, сглотнув ком, подступивший от страха к горлу.

Наконец они вошли в большой и мрачный зал с каменным полом. В конце его имелся помост, напротив которого сидели на стульях странные люди в серых длинных плащах. Их лица скрывали капюшоны. К девушкам подошел Джерард, держа в руке кнут, и предложил им взойти на сцену.

В этой жутковатой обстановке Кейзия почувствовала себя испуганной и смущенной невестой герцога, и это необычное ощущение разбудило в ней вожделение, По настоянию Джерарда она надела марокканскую мантию — джеллабу из тонкой, как паутина, узорчатой ткани. Сквозняк шевелил складки ее наряда, и материя приятно ласкала обнаженное тело. Кейзия все больше проникалась благоговейным трепетом, охватившим ее героиню, попавшую в камеру пыток в замке герцога Синяя Борода. Она почти слилась со своим сценическим образом. Из скрытых динамиков зазвучала проникновенная музыка — аранжировка произведений Равеля, Рихарда Штрауса и Дебюсси, а также Ланса Хиггинса, великолепного английского композитора и исполнителя. Кейзия повнимательнее присмотрелась к декорациям и содрогнулась: они почти в точности повторяли антураж одной из сцен спектакля, созданный на главной сцене театра плотниками и декораторами. С той лишь разницей, что в подземелье помост был обставлен более мрачными и страшными приспособлениями для пыток. Здесь имелись: дыбы, крестовина для распятия, специальная скамья для допросов с пристрастием, «испанские сапоги», различные табуреты и стулья, разнообразные петли и крючья, а также тиски. Неужели Джерард намерен опробовать все это на ней, чтобы таким извращенным образом содействовать ее перевоплощению в Ясмину? Кейзии не хотелось в это верить.

Она затравленно обернулась, и взгляд ее упал на висящие на стене другие ужасные орудия пыток: темные повязки, маски, кляпы, наручники и кандалы, а также кнуты, хлысты, плетки, розги и разнообразные палки. Откуда-то сбоку, из потайной двери, вышли два негра с блестящей от масла кожей, под которой бугрились мышцы, и встали, скрестив на груди руки, надменно вскинув головы в тюрбанах и широко расставив голые ноги. Их чресла прикрывали набедренные повязки, на красных кушаках висели кривые сабли.

Затем стали появляться и раздеваться юные красотки — блондинки, шатенки и брюнетки. Они принимали соблазнительные позы и покачивали бедрами, исполняя танец живота. Фигуры у всех девушек были стройные, бедра крутые, груди полные. Промежности у некоторых тщательно выбриты, у других же, напротив, излишне волосисты. Все они позволили привязать себя к скамьям или распятиям за лодыжки и запястья, при этом их срамные губы бесстыдно вывернулись, все линии фигуры обозначились более отчетливо.

Потом Магда вывела на помост группу скованных одной цепью рабов в металлических ошейниках. Сама повелительница вырядилась в черную кожаную баску, черные чулки и туфли на высоких каблуках. Торчащие соски выпирали из-под верхней кромки корсета, набухший клитор отчетливо выделялся на фоне темной манящей расселины. Наружные половые губы были украшены золотыми кольцами, а в основании лобка сверкал крупный бриллиант. Магда щелкнула пальцами — и грозные темнокожие стражники куда-то увели большую часть рабов, оставив госпоже двоих для ее забав. Магда начала играть с толстым членом одного из них и дотрагиваться концом хлыста до мошонки и ягодиц другого, присматриваясь к анусу.

Джерард окинул взглядом эту живописную сценку и, повернувшись лицом к Кейзии, промолвил:

— Ты должна в точности исполнять все мои приказы. Это будет способствовать твоему проникновению в образ Ясмины, лучшему осознанию роли. Опыт, который ты здесь обретешь, расширит уже полученные тобой навыки и знания. Помни, что Синяя Борода обещал наказать Ясмину за нарушение его запрета открывать потайные двери. Тебе уже известны многие его секреты, как то: что Каренза обеспечила ему богатство, Таня дала ему армию, Хассан утолял его тайную страсть. Теперь ты должна пройти последний экзамен, чтобы доказать, что ты его действительно любишь.

— Но почему здесь нет исполнителя главной мужской роли, Ричарда? — спросила Кейзия, затравленно озираясь. — И зачем сюда пригласили эту странную публику? — Она кивнула в сторону людей в серых плащах с капюшонами.

— Эти уважаемые гости — наши коллеги, спонсирующие мой проект. А за Ричарда текст буду читать лично я, — ответил с обаятельной улыбкой Джерард и сделал стражникам условный знак.

В соответствии со сценарием те подскочили к Ясмине и, схватив ее за руки, потащили к распятию.

— Не бей меня, Синяя Борода! Пощади! — звонким голосом, пронизанным неподдельным ужасом, вскричала Кейзия.

— Ты нарушила запрет открывать потайные двери и должна поплатиться за это. Теперь ты поймешь, что неведение — это подлинное блаженство, а познание умножает скорбь, — промолвил Джерард, читая текст роли герцога.

— Пощади ее, господин. Накажи меня вместо нее! — взмолилась Викки, упав на колени. Она играла роль Розы, служанки Ясмины.

Синяя Борода огрел ее кнутом по спине и холодно произнес:

— Тебя накажут за твои прегрешения, но не вместо нее! Ты содействовала ей в проникновении в запертые комнаты.

Кейзия, чьи руки стражники безжалостно приковали к крестовине, взглянула на Джерарда и содрогнулась: одетый во все черное, он производил своим обликом и голосом впечатление подлинного злодея, преисполненного серьезными намерениями.

Публика загудела и, придя в волнение, отбросила скрывающие лица капюшоны. Оказалось, что среди присутствующих есть как женщины, шикарные и грациозные, так и солидные мужчины. Все они сняли свои балахоны, оставшись в дорогих модных нарядах, и приготовились лицезреть пикантное шоу для избранных. Дамы закинули ногу на ногу, мужчины нетерпеливо заерзали на стульях. Это были люди, облеченные властью и ворочающие миллионами. Всех их объединяло желание стать зрителями оригинального спектакля для посвященных.

Стражники сорвали с Кейзии платье, и зрители впились маслеными взорами в ее распростертое обнаженное тело. Руки ее сковывали наручники, ступни ног были накрепко схвачены железными браслетами, а промежность не была прикрыта даже узкой кожаной полоской, как во время репетиций. Перед глазами у нее все плыло, мозг не работал.

К ней приблизился Джерард — Синяя Борода, и сердце Кейзии затрепетало в груди, как птица, рвущаяся из клетки. Она жаждала этого прикосновения, кровь ее вскипела от вожделения. Сейчас она готова была на любые муки, чтобы ощутить в себе его великолепный фаллос.

Краем глаза Кейзия увидела, как он взял со скамьи гибкий хлыст и стукнул им по ладони.

— Ты не смеешь меня бить! — воскликнула Кейзия слова своей роли. — Я принцесса!

— Никто не может указывать мне, что делать, даже ты! — ответил герцог и, обойдя ее, уперся головкой пениса в ложбину между ее ягодицами.

Она застонала и завиляла задом, норовя выпятить его так, чтобы попасть отверстием на желанный жезл.

— Ты хочешь, чтобы я овладел тобой здесь, на глазах у благородной публики? — спросил Джерард и, обняв ее, потер пальцем клитор.

— Да! — страстно ответила она. — Пусть смотрят!

— Но сценарием это не предусмотрено! — язвительно заметил Джерард.

— К черту сценарий, будем импровизировать, — пробормотала Кейзия, снедаемая похотью. Возбуждение ее достигло пика, она хотела кончить.

Джерард рассмеялся и отошел. Кейзия сделала глубокий вдох, готовясь к удару хлыстом. Он не заставил себя ждать, со свистом пронзил воздух и обжег ягодицы.

Кейзия застыла, испытав настоящий шок. Затем она ощутила резкую боль и взвизгнула. Слезы брызнули у нее из глаз. Она задергалась, безуспешно пытаясь высвободиться. Джерард просунул руку в ее росистую промежность и пощекотал кончиками пальцев набухшие лепестки ее бутона сладострастия. Кейзия ахнула от удовольствия. По спине у нее побежали мурашки. На лбу и над верхней губой выступила испарина. По бедрам потек сок из лона и с низа живота по бедрам растеклось тепло.

Зал пришел в неистовство от восторга. Зрители обменялись рукопожатиями и восторженными репликами, удовлетворенные таким началом представления. Некоторые мужчины сорвались с мест и, подбежав к закованным в цепи прекрасным рабыням, начали их щупать. Двое самых нетерпеливых пожилых джентльменов расстегнули ширинки и засунули члены блондинкам в рот, дергая их за груди. Послышались подозрительные звуки, вздохи, стоны и шлепки по округлым задам. Воздух в помещении сгустился, насыщенный ароматами массового разврата.

Блудливо покачивая пышными бедрами, Магда подошла к солидному седовласому господину и спросила, лучезарно улыбаясь:

— Не желаете ли опробовать одного из моих юных рабов, сэр Джайлс! Я сама его вышколила, он делает все, что угодно.

— Неужели? — Сэр Джайлс погладил свой член, выпирающий из-под округлого животика.

— Можете в этом убедиться, сэр! — сказала Магда и, натянув цепь, прикованную к ошейнику раба, стоявшего возле ее ног на четвереньках, приказала ему:

— Наклонись пониже!

Она зачерпнула мизинцем немного душистого вазелина из баночки и смазала им его анус.

Сэр Джайлс тоже подцепил указательным пальцем чуточку ароматного снадобья, намазал им свой солидный вздыбленный пенис и, взяв раба за бедра, вогнал член в задний проход. Раб взвыл, сэр Джайлс удовлетворенно крякнул и стал энергично двигать торсом.

— Ради Бога, Джерард! Отвяжи меня от этой дурацкой деревяшки и трахни! — вскричала Кейзия.

— Не волнуйся, крошка, ты не останешься неудовлетворенной. Наберись терпения, я приготовил тебе сюрприз, — заверил ее он и, замахнувшись, огрел ее кнутом. На коже ягодиц возник второй красный след. Кейзия завизжала и впилась ногтями в крестовину. Последовал третий удар, потом еще один. Голос Кейзии охрип от истошного крика, обессиленная, она повисла на оковах.

Она не сомневалась во власти над ней господина, он доказал это сполна, оставив неопровержимые доказательства на ее заднице. Под конец экзекуции боль переросла в пронзительное вожделение. Разум Кейзии окончательно помутился. Она извивалась, выпячивая груди и вертя задом, и опасалась лишь одного — что он не выполнит свое обещание и не заполнит томительную пустоту в ее секретных углублениях.

Пока Кейзию терзали сомнения, вокруг нее шла настоящая оргия. Викки стояла перед ней на коленях и поливала слезами ее ноги, восклицая:

— О, моя прекрасная принцесса! Что он с тобой сделал!

Следуя сценарию, Джерард кликнул солдат — безжалостных наемников-головорезов, одетых в современные камуфляжные костюмы и сапоги.

Они отвязали Кейзию от распятия, один из них взвалил ее на плечо и понес к кушетке. Зад несчастной актрисы пылал от ударов кнутом. По сценарию солдаты должны были подвергнуть ее групповому изнасилованию. Кейзии завязали темным шарфом глаза, потом кто-то стал целовать ее груди, живот и промежность. Пахло потом, плавящимся воском свечей, духами, пудрой и половым секретом. Кейзию не только лобызали, но и поглаживали, ощупывали, щекотали и щипали. Кто-то прикоснулся мягким мехом к ее промежности. Кейзия ахнула от восхитительного ощущения. Сейчас же чьи-то пальцы принялись теребить ей соски. Но едва лишь она застонала, как чьи-то губы запечатали ее рот поцелуем. Кто-то вставил ладонь ей в лоно, другой невидимый шалун всунул палец ей в анус. Перед глазами у Кейзии все завертелось.

Вокруг нее все крутилось, охало, стонало, чавкало, кричало и визжало. Ощущая близость множества горячих и пахучих тел, она стиснула в кулаке чей-то могучий член, а другой рукой ухватилась за чью-то мошонку. Кто-то водил мокрой головкой по ее грудям и животу, другой пенис касался ее губ. Ей бесцеремонно задрали ноги и начали натирать вазелином анус и срамные губы. Потом в лоно проскользнул объемистый гладкий предмет, вероятно, фаллоимитатор. Она искренне обрадовалась ему и, дернувшись всем телом, испытала первое облегчение.

Не давая ей прийти в себя, кто-то засадил ей свой горячий твердый пенис, тиская груди. Чьи-то руки сжали ее бедра. За первым мощным ударом головки пениса по недрам ее лона последовал второй, потом третий, четвертый.

Живой детородный орган долбил ее, словно паровой молот и Кейзия стала задыхаться от рвавшегося наружу протяжного утробного стона. Молчаливый мачо, ритмично работавший торсом, продолжал свое мужское дело. Кейзия не знала, кто это — Джерард или кто-то из гостей. Но ей это было безразлично. Она упивалась ощущением волшебного мужского инструмента в своем расплавленном чреве, мотала головой, стиснув зубы, и сжимала свои внутренние мускулы так крепко, как только могла, пока упоительный экстаз не разлетелся на миллионы ослепительных брызг.