Шоу марионеток

Глава 8

В самом центра Хэмпшира, на территории старого колледжа полиции Брамсхилл, есть Фоксли-Холл. Колледж давно проводил свой последний класс, но вот Фоксли-Холл до сих пор служит офисом для Отдела анализа тяжких преступлений.

Для пристанища отдела, который стремится не привлекать к себе внимания и работать в тени, само здание было неожиданно вычурным. Оно было больше в ширину, чем в высоту, а его покатая крыша почти касалась земли, что выглядело так, будто SCAS работал в здании бывшего «Пицца Хат».

Флинн ночевала дома. По снял номер в отеле.

Спал он беспокойно. К нему вернулись его ночные кошмары. Когда он работал, мертвые никогда не покидали его. Они не давали ему ни сна, ни отдыха, а то, что он снова вернулся в Хэмпшир, разбередило старые раны. Несмотря на все, что он сделал, Пейтон Уильямс не заслуживал смерти. На первых слушаниях По видел фотографии увечий, нанесенных Уильямсу мистером Бристоу. Выдранные плоскогубцами зубы, переломы пальцев, пробитая селезенка, которая в конечном итоге его и убила. Прошло шесть месяцев, прежде чем По наконец удалось проспать всю ночь, не просыпаясь.

А теперь кошмары вернулись. Хотя, может быть, они никуда и не исчезали…

В восемь утра По отправился в Фоксли-Холл в сопровождении Флинн, как если бы он был посетителем. Скучающий взгляд работницы проходной сменился подобострастным, когда она увидела свою начальницу. Она отдала Флинн почту и уставилась на По.

– А вы кто? – спросил По, уставившись на нее в ответ. Может, на нем и были джинсы и похож он был больше на отшельника, чем на копа, но эта девица сейчас узнает, что в SCAS снова есть сержант.

Она смотрела на него так, будто и не собиралась отвечать, если ей не прикажут. Проблема областей с низкой безработицей: никто больше не относится к работе серьезно. Так, зарабатывают на всякие мелочи.

– Диана, на твоем месте я бы ему ответила, – сказала Флинн, просматривая свои письма. – Это детектив-сержант По, и он такого не потерпит.

Диана в ответ ухмыльнулась и сказала:

– Замдиректора Хэнсон ждет вас у себя в кабинете.

– Да что ты говоришь, – вздохнула Флинн. – По, тебе лучше держаться от него подальше. Он до сих пор уверен, что это по твоей вине его не назначили директором.

Хэнсон никогда не признавал ответственности за свои неудачи. В том, что его не повысили, был виноват кто-то другой, или же это была часть заговора против него. То, что он поддержал Тальбота в случае Пейтона Уильямса, к делу не относилось.

– С удовольствием, – ответил По.

Флинн повернулась к Диане:

– Сходи принеси сержанту По чашку кофе. После этого он станет твоим другом на всю жизнь.

По и Диана посмотрели друга на друга: они сильно в этом сомневались. Однако По не хотелось затевать ссору с утра пораньше. Флинн пошла к Хэнсону, а Диана провела По через оупен-спейс[10] на кухню. Пока она наливала ему кофе, он осматривал офис, которым раньше управлял.

Многое изменилось. Когда он был инспектором, расположение столов зависело от настроения сотрудников и, благодаря офисной политике, расстановка мебели в офисе постоянно менялась. И хотя он знал, что это бесило Флинн, он не вмешивался. Если ей нужен был порядок, могла бы задействовать свои сержантские погоны.

Но теперь, будучи инспектором, она решила использовать свой авторитет. Аналитики, среди которых было несколько знакомых лиц, но в основном – незнакомые, аккуратно сидели в центре, от которого наподобие спиц в колесе расходились офисы и кабинки специалистов. Это не был классический оупен-спейс, но что-то очень похожее. В воздухе висел тихий гул: приглушенные телефонные разговоры, клацанье клавиатуры и шелест бумаг. Несмотря на ранний час, никто не завтракал за своим столом. Это тоже приводило Флинн в бешенство: люди, которые приходили на работу, а потом еще тридцать минут заваривали кашу.

Может, SCAS и стал работать более профессионально и эффективно, но, по мнению По, шарма в нем стало не больше чем в служебной записке. Если ему придется проводить время здесь, По знал, что уже через час он начнет материться через слово.

По крайней мере, его большая карта страны была на месте. Подойдя ближе, он пробежался по ней глазами. На стене она была самым заметным предметом. Разноцветные отметки маркером, похожие на прогноз погоды, свидетельствовали о том, где различные преступления были взяты под их контроль. Если цвет был одинаковым, значит, у них было достаточно оснований полагать, что они могут быть связаны между собой. Аналитики все время изучали прессу и сообщения о преступлениях от полиции на местах в поисках совпадений и странностей. Отчасти сотрудники SCAS занимались тем, что все время кричали «Волки!», видя совпадения и сообщая полиции, что у них, возможно, объявился серийный насильник или убийца. В большинстве случаев это было не так.

Но иногда так и было.

В Камбрии виднелись три красные отметки: со Сжигателем работали плотно.

В комнате стало тихо, как только люди начали осознавать, кто вошел вместе с их начальницей. По услышал, как они шепчут его имя. Он их проигнорировал. По терпеть не мог быть в центре внимания, хотя и знал, что он – местная знаменитость. Не только потому, что его имя было вырезано на груди человека, который сейчас спал вечным сном на койке в морге, но и благодаря тому, как он управлял отделом в свое время.

И благодаря тому, как он ушел – это тоже не нужно забывать.

Тишину нарушили приглушенные крики. Они раздавались из его бывшего кабинета, который теперь формально принадлежал Флинн. По двинулся туда.

И хотя разобрать, что кричали, было сложно, По время от времени слышал свое имя. Он открыл дверь и проскользнул внутрь.

Хэнсон стоял, опершись обоими кулаками на стол Флинн, словно пытаясь продавить дерево костяшками.

– Я тебе сказал, Флинн, мне все равно, что думает директор. Ты не должна была назначать его снова.

Флинн была спокойна:

– Формально, это директор Ван Зил его назначил, а не я.

Хэнсон выпрямился.

– Ты меня разочаровала, Флинн.

По кашлянул.

Хэнсон обернулся.

– По, – сказал он, – я не знал, что вы с инспектором Флинн приехали вместе.

– Доброе утро, сэр, – сказал По.

Хэнсон проигнорировал его протянутую руку.

По знал, что его должно задевать презрительное отношение замдиректора, но обнаружил, что гораздо проще на это наплевать. Когда не цепляешься за свое место, вышестоящие быстро понимают, как мало власти у них над тобой на самом деле.

– Улыбайся на здоровье, По. Ван Зил сделал ошибку, назначив тебя. Ты снова облажаешься, и он отправится вслед за прошлым директором. – Он повернулся к Флинн. – И тогда, инспектор Флинн, здесь многое изменится.

И он молча вышел из кабинета. И конечно, будучи любителем эффектных жестов, не мог не хлопнуть дверью.

Флинн договорилась о встрече с отделом кадров: чем скорее По формально восстановят на работе, тем быстрее они оба смогут вернуться в Камбрию. Они сели за небольшой стол для переговоров и стали ждать старшего сотрудника отдела кадров.

По медленно и внимательно рассмотрел все, что Флинн изменила в его бывшем кабинете. Прежде чем войти, он заметил сияющую медную табличку с ее именем. У него был листок А4 с именем и званием, написанными маркером. Голубым, если он правильно помнил.

Хаос, в котором он обычно работал, сменился спокойным духом порядка. На полке стройным рядом расположились справочники и инструкции от Блэкстоуновского полицейского управления, а в его конце стояло изрядно потрепанное «Руководство для старшего следователя». У По тоже была такая книжонка, карманного формата – у всех она была, но он выбросил ее после того, как прочел. Она была полезной, но ничем не примечательной. Она учила руководящих детективов проводить логичные и тщательные расследования. Проблема была в том, что в итоге все стали расследовать преступления одинаково, и хотя он был согласен с тем, что должны существовать стандарты, это пособие не могло помочь в поиске незаурядных убийц.

Он пробежался глазами по кабинету. Все крайне организованно. Никаких личных деталей.

Во время его работы в SCAS политика чистых рабочих столов была чем-то, что случалось с другими. Стол Флинн был предсказуемо аккуратен: компьютер и блокнот, открытый на чистой странице. Кружка с логотипом NCA была заполнена ручками и карандашами.

Ее телефон зазвонил. Она нажала громкую связь и ответила. Голос Дианы сообщил:

– Пришел Эшли Баретт из отдела кадров.

– Спасибо, – сказала Флинн, – Пусть заходит.

Баретт вошел улыбаясь, в костюме и с коричневым портфелем, и сел за стол для переговоров. Он был высоким и худым.

– Извини, Эш, буду краткой, – сказала Флинн, – мы можем сделать все побыстрее? Нам нужно вернуться в Камбрию.

Он кивнул, взглянул на По, вытащил документы из портфеля и положил их на стол перед собой. Затем мягко кашлянул и начал заранее заготовленную речь. Было похоже, что он говорит на автопилоте.

– Как вы знаете, сержант По, отстранение от должности считается нейтральным актом, и организация может сама решать, насколько такая мера оправдана. Вчера директор Эдвард Ван Зил принял решение, что, несмотря на то, что дело не закрыто, окончание внутреннего расследования означает, что ваше отстранение от работы закончено.

Баретт порылся в своих бумагах и протянул По документ на один лист.

– Это письменное подтверждение. Подпишите, пожалуйста, внизу.

По так и сделал. Давно он не использовал свою «рабочую» подпись: небрежный штрих, которым он никогда бы не подписал банковский чек. Ощущение было странное, но приятное. Он подтолкнул бумагу обратно.

Зазвонил телефон на столе, и Флинн поднялась, чтобы ответить. Пока она тихо разговаривала, Баретт спрашивал По, не хочет ли тот воспользоваться программой поддержки сотрудников и пройти курс встреч с психологом или же обновить свои знания компьютерной системы. По отказался от всех предложений, чего они оба и ожидали.

Поставив еще одну галочку в своей большой книге правил отдела кадров, Баретт приступил к приятной стороне дела. Он достал из портфеля несколько вещей, которые По считал своими рабочими инструментами. Он отдал По рабочий мобильный: зашифрованный «Блэкберри». Баретт объяснил, что там уже записаны некоторые контакты, которые ему могут понадобиться, а также установлен онлайн-календарь, который позволял каждому, у кого есть доступ, вносить встречи в расписание. По решил, что это нужно отключить сразу же, как только он выяснит как. «Блэкберри» был подключен к интернету, что означало, что По сможет по нему бродить и получать свою защищенную почту и текстовые сообщения. С него даже звонить можно.

– На «Блэкберри» установлено приложение «Протект», и оно активировано, – сказал Баретт.

По смотрел на него непонимающим взглядом.

– Это означает, что местоположение телефона можно отслеживать онлайн.

– Вы за мной шпионите?

– На этом настоял замдиректора.

По засунул телефон в карман. Это штуку он тоже отключит.

Баретт дал ему небольшое черное кожаное портмоне, в котором были его удостоверение сотрудника полиции и Национального агентства по борьбе с преступностью.

По привычным жестом открыл его, проверил, все ли в порядке, и положил к себе в карман. Он чувствовал, что восстановил часть себя.

Пора было снова приступать к работе.

Он посмотрел на Флинн. Она хмурилась, слушая неизвестного собеседника.

– Пока вы отсутствовали, сержанта Флинн временно повысили до инспектора, – сказал Баретт. – Директор Ван Зил дал ясно понять, что так и должно остаться. Вы возвращаетесь на работу при условии, что займете пост сержанта. То есть вы будете подчиненным инспектора Флинн.

– Нет проблем, – сказал По.

Флинн положила трубку и повернулась к По. Ее лицо было белым как мел.

– У нас новое убийство.