Шпионаж ради бизнеса

Кража на 17-й стрит

Рассвет разбавляет жидким туманом черноту ночи в глубоких каньонах Нью-Йорка. Серое небо подкрашено огнями негаснущих реклам. Войлочный клубок солнца прыгает по ступенькам небоскребов.

Еще рано. Но в маленькой лаборатории на 17-й стрит толпятся люди. Поблескивают пробирки, колбы и трубочки, опутавшие лабораторию стеклянной паутиной. Уму непостижимо, как грузные полицейские ухитряются двигаться в этой тонкой и хрупкой путанице.

Один из них записывает что-то в блокнот, другой прикладывает листы бумаги к ручкам шкафчиков, к краю стола — ищет отпечатки пальцев.

У окна за столиком с микроскопами сидит пожилой человек. Это президент компании, которой принадлежит лаборатория. Он сжимает голову руками и смотрит сквозь стекло, туда, где светится реклама кока-колы. Извивающиеся буквы похожи на вибрионов холеры, увеличенных гигантским микроскопом. В глазах президента компании — отчаяние.

Полицейские ворошат страницы, осыпанные буквами и цифрами. Их много. Только нет последних листов с формулами нового антибиотика.

Эти формулы дороже бриллиантов.

Они стоят миллионы долларов.

Их унесли грабители.

Эта гостиница в городе Дирборн, штат Мичиган, ничем не примечательна. В Соединенных Штатах тысячи таких отелей. Суета на первом этаже. Газетные киоски, киоск с сигаретами и сувенирами. За стеклянными барьерчиками вышколенные администраторы. У лифтов замерли портье, готовые кинуться и вцепиться в ваши чемоданы.

Но выше этажом — безлюдные коридоры, шеренги тихих, будто необитаемых комнат. Бесшумно скользят лифты, доносится гул пылесоса, тихий говор кастелянш.

Войдите в любой номер, и вы узнаете, как обставлены все другие номера этой гостиницы. Небольшая передняя, туалет, деревянная кровать, застланная розовым покрывалом, на низеньком столике — телефон. В углу — телевизор с разинутой щелью для двадцатипятицентовых монет. Бросьте четвертак — и к вам в комнату ворвутся ковбои, сыщики, голливудские дивы, гангстеры и, конечно, дикторы, бархатными голосами прославляющие «лучший в мире плавленый сыр фирмы «Крафт»» и «лучшее в мире слабительное — «Экс-лэкс»».

Обычно из номеров уходят утром и возвращаются только вечером. Но вот номер на десятом, последнем этаже. На ручке двери — картонка с отпечатанной надписью: «Ду нот дистерб» — «Не беспокоить». Давайте нарушим принятое здесь правило и войдем в номер. Он несколько необычен. В центре комнаты на тяжелом штативе установлен киноаппарат с похожим на миномет телеобъективом. Наверно, с помощью такого аппарата можно было бы выяснить наконец, есть ли жизнь на Марсе. Но не Марс интересует двух мужчин, дежурящих у киноаппарата. Дуло их объектива наведено не вверх, а вниз, туда, где за высоким глухим забором носятся по мотодрому новые, еще не выпущенные в продажу автомобили компании «Форд»…

— Господа студенты, — говорит, оклабившись, Татсуо Фуруйа, — вы сейчас увидите любопытную вещь. Мне бы хотелось, чтобы вы сосредоточили свое внимание и запомнили то, что я вам покажу… Это пригодится в вашей будущей работе, и вы вспомните добрым словом старого Фуруйа…

Господа студенты сидят за длинными столами в комнате большого дома на окраине Токио и прилежно слушают своего преподавателя — Татсуо Фуруйа, раскрывающего им черную магию своей профессии.

Его слегка ожиревшее тело упаковано в безукоризненный темный костюм, но если вы присмотритесь, вам почему-то покажется, что на этом гражданском костюме не хватает погонов — выдает военная выправка и постоянная настороженность в глазах, спрятанных за большие очки.

О, этот самурай знает много! Еще бы, во время минувшей войны он был начальником японской разведки в Шанхае.

— …Итак, джентльмены, я прошу вас посмотреть сюда…

Татсуо Фуруйа показывает им небольшой чертеж.

— Теперь смотрите внимательно. Я беру тампон из ваты, смачиваю его вот этой жидкостью.

Фуруйа достает из стола пузырек и опрокидывает в ватный тампон.

— Теперь я смазываю этим тампоном чертеж. Вы видите, прошла лишь минута, и чертеж совершенно сухой. Но посмотрите, что будет дальше.

Фуруйа прикасается пальцами к той части чертежа, которая была смочена составом, и показывает пальцы студентам. На пальцах — черные пятна.

Раздаются изумленные голоса:

— Отчего пятна? Ведь чертеж абсолютно чистый, да и состав был совершенно прозрачным и бесцветным.

Старый японский шпион смотрит на студентов с тем превосходством, с каким смотрит старый фокусник, только что показавший простакам наивный фокус — вытащил из цилиндра живого зайца — и, не отвечая на вопрос, говорит:

— Господа, прошу вашего внимания. Пожалуйста, наблюдайте.

Он одевает перчатку на левую, чистую руку и прикасается ею снова к чертежу. Потом снимает перчатку — пальцы левой руки тоже почернели!

Студенты поражены. Вопросы сыплются, как рисовые зерна.

Татсуо Фуруйа прячет в рыхлое ватное лицо жесткую самурайскую улыбку, достает другой флакон, смачивает ватным тампоном пальцы и снова касается ими чертежа — на пальцах не остается никаких следов…

— Конечно, господа студенты, мы сообщим вам рецептуру обоих составов… И научим вас правильно ими пользоваться. Но это — в следующий раз. На сегодня наши занятия окончены…

На этой площади — пьяцца Навона в Риме — всегда много туристов. Здесь один из самых красивых фонтанов «Вечного города». Щелкают фотоаппараты, кричат уличные торговки, мчатся маленькие, будто пополам разрубленные, автомобильчики, снуют трескучие мотороллеры. Туристы швыряют никелированные пятачки на дно фонтана — говорят, что за этот пятачок судьба снова приведет вас сюда…

Все как обычно. И этот вот рослый американец с фотоаппаратом. Типичный турист. Только он не суетится, как все другие, и не кидается к каждому автобусу в жадных поисках новых достопримечательностей Рима. Он терпеливо ждет кого-то.

Вот подкатил мотороллер. Итальянец, маленький, обугленный, как головешка, остановился у фонтана. Посмотрел на американца.

— Господин говорит по-итальянски? Ему нравится Рим? А как он переносит жару?

— Си, синьор, — настороженно отвечает американец. — В Риме жарко, но я не страдаю от жары — у меня есть специальные таблетки…

Это — пароль.

Оба садятся на маленький мотороллер, и он, как выносливый ослик, тащит их в узкие улицы Рима.

Американец привез краденую рецептуру новых лекарств, только что разработанных в лабораториях США. Сейчас он продаст их королям итальянской фармацевтики.

На письменном столе президента крупной компании лежит телефонная книга. Обыкновенная телефонная книга, у которой последние страницы напечатаны на тонкой желтой бумаге. На этих страницах вы найдете телефоны акушерок и гробовщиков, адвокатских контор и прачечных, телефоны фирм, торгующих пуговицами и акрами лунной поверхности. Всем, что только может понадобиться человеку от рождения до смерти, и даже после нее, если он верит в загробное существование…

Толстый палец, стиснутый обручами перстней, скользит по желтым страницам. Но вот он останавливается.

«Джек Паркинсон — консультант по административным вопросам».

«Хорвард Джинс — расследователь по вопросам патентов».

Палец останавливается. Гладкий ноготь подчеркивает номер телефона. Президент нажимает кнопку. Входит секретарша.

— Соедините меня с Хорвардом Джинсом… Немедленно… Я думаю, он нам сейчас нужен больше, чем сам господь бог…

* * *

Все это — частицы нового бизнеса. О нем с угрюмой настойчивостью и растущей тревогой сообщают буржуазные газеты и журналы.

Он наводит ужас на одних, вселяет надежду другим.

Имя этому бизнесу — промышленный шпионаж.