Шпионские игры

Это закон подлости. Едва все улеглось, вошло в привычный ритм, и можно спокойно поспать — приснилось нечто неудобоваримое.

Заброшенная или притихшая деревня, серо-коричневые деревянные строения, крытые корой, утопают в высокой зелени. И все предзнания, обычные для сна, подсказывают мне. Что это и есть то место, куда мы все так долго стремились. Но лишь за тем, чтобы забрать отсюда красавицу-невесту нашего командира или предводителя. И сколько лет мы скитались по свету и сталкивались с опасностями и несуразностями — я тоже знаю во сне, и наяву знаю, что это мне тоже снилось, но растаяло. А вот финал сна в памяти задержался.

Мы почему-то с ним вдвоем здесь. Тепло, запах зелени. И мертвая тишина. И я с замиранием сердца вхожу, оттянув тяжелую, заедающую дверь. Крошечная избушка. Может, какая караульная будка? Или место, куда сажали тех, с кем не хотели общаться. Темное, холодное помещение поделено надвое. Дальнюю половину занимает лавка или деревянный топчан. И такое же по ширине свободное пространство. Слева от меня узкое, прорубленное в толстых бревнах окошко. Даже голова не пролезет. И сквозь него пробивается свет. Яркий. Чистый. И падает на ближнюю к окну часть лавки. Укрытая до самых плеч, так, что видно только светлое нарядное оплечье княжеского платья, лежит она. И я точно знаю, что именно она. Ее искал тот, которого я вижу идущим к следующему, дальнему строению.

Во сне мысль работает быстрее. Я разом вижу его, крепкого, с обтянутой чистой белой рубахой мускулистой, играющей под полотном спиной. Талия не мальчишки, а закаленного в боях и годах воина. До мельчайших подробностей виден кожаный потертый пояс, простой и надежный нож в истертых коричневых кожаных ножнах с длинными петлями. Окликнуть? Ему же надо сюда, а не тратить время на заброшенные сараи. Здесь же нет опасности, я это чувствую в своем сне.

И тут же взгляд на нее, на княжну. Как же она красива! И сразу мысль: прошло же лет двадцать… или два? Или два месяца, но таких страшных, что и на двадцать лет хватит воспоминаний? Но она не постарела. А он… Он выглядит старше, чем в ускользнувшем отменяя начале сна. И я тоже не юна. И стою, любуясь с облегчением на ее яркие, прорисованные черты лица, нежный румянец, слегка влажные розовые приоткрывающиеся губы. Ловлю ее сонный и любопытный взгляд. В котором нет страха и боли. Может, она меня и должна была узнать. И облегчение затапливает меня: она жива, и она такая чистая и красивая, что не стыдно и показать тому, кто ее искал. Надо только ее предупредить. Или ему в окно крикнуть, пока не отошел далеко.

А напротив меня, поперек шкур и шуб, наваленных вместо одеял, скорчилась небольшая фигурка ее прислужницы. Девка-чернавка или пытается защитить свою госпожу, или согреть. И в темноте избушки мне не видно до конца ее лица — старая она или молодая? И почему не реагирует? Может, она мертвая? Тут такой холод, что и замерзнуть могла. А княжна улыбается мне безмятежно из-под целого водопада выскользнувших с замысловатого головного убора волос. Они золотистые, светлые, играют в лучах солнца, занавешивая ее лицо, и я ловлю с трудом его выражение. Волосы такие чистые, легкие, каждый волосок виден отдельно.

И я замираю, не зная, что делать.

Просыпаюсь резко. И думаю, снова проваливаясь в ту реальность.

Эти черты лица я же хорошо знаю. И жива ли была княжна к нашему приходу? Может это и помешало сразу радостно закричать, позвать его, окликнуть и растормошить ее? Славяне хоронили своих мертвых в таких тесных избушках-домовинах. И с чего бы там такой ледяной холод ярким летним днем? Вот он, ее витязь в одной рубашке идет, а она лежит под десятком укрывашек.

Или я не окликнула, потому что не хотела делиться находкой? Может, и правда, поиски затянулись? И ищет он уже по инерции, верный своему слову? А влюбленность-то давно прошла. Да и женщин красивому и удачливому воину в своею постель найти всегда легко. Но и я ему не нужна… Была б нужна, я просто придушила бы эту красавицу, от которой и толку никакого. Или нет? Или мне дороже их счастье, чем призрак своего?

Вроде ж и смотрит, наблюдает за мной из темноты та девка-чернавка? Или это просто отблеск света на драгоценной пуговицы брошенной в кучу шубы?

Вот только с чего бы мне такие сны?

Когда-то я неплохо знала древнюю историю. И мечты о далеком прошлом помогали выжить в ледяном и враждебном настоящем. Безобидный способ улизнуть из этого мира ненадолго. Навсегда — у меня почему-то не хватило решимости даже на попытку. Раз уж я родилась на свет, значит, надо жить. Вот только кому надо, чтоб так страдать?

Пусть и подсказывал здравый ум: там, в древности, тоже страдали. Ну и пусть. Зато уже отстрадали. И хочется верить, что не зря, раз наш земной герб гордыми зубцами встречает всех, прибывающих в этот космопорт. Впрочем, как и в большинстве других в освоенных человечеством уголков Галактики.

Сон начал сниться, едва я закрыла глаза. Яркие картинки, звуки, запахи — если бы не столь разительный контраст с белыми коридорами орбитального города, то можно было бы перепутать с реальностью. Но такую реальность я видела очень-очень давно, когда заканчивала лицей на Земле. Но и там мне портила все впечатления от цветущих акаций эта противная Кира со своими шумными играми и нелепыми инициативами. Учиться медицине я еще была готова. Но бегать с бластером?! Для этого есть парни. Как и для того, чтобы ковыряться в двигателе звездолета. На фоне Киры, которая ухитрялась встрять в учебные группы, состоявшие только из ребят, я выглядела нелепой и капризной дурочкой. Она могла лазить где попало, нимало не заботясь о внешности и о том, что прическа у воспитанной девушки должна оставаться аккуратной. И хохотала наравне с мальчишками, для которых я не существовала. Хотя и вела себя так, как это полагалось всегда в моей любимой древней истории. Которую, кстати, у меня отняли, заставив в выпускном классе сосредоточиться только на медицинской специализации. Так решил проклятый компьютер.

Кире удалось обмануть проклятую железяку, и ее единственную из девочек по результатам тестов отправили учиться на капитана звездолета. Причем не транспортного, а боевого. Вместе с ее приятелем и заводилой Криспином. Весь лицей не понимал, почему у них так и не случился роман? Или они хорошо прятали свои отношения за видимостью дружбы? Наверное, в ней было слишком мало женственности: мешковатый свитер, наскоро собранный от тренировки к тренировке хвостик, никакой косметики, потому что все равно смоется от пота. Или двигалась так быстро, что он и не разглядел ее неброскую красоту. Я-то ее видела — ну хотя бы в раздевалке и в душе. И втайне завидовала сильной точеной фигурке. Вот понимала ж сама — это результат неустанных тренировок. Но заставить себя влезть в скафандр и отстреливать из бластера муляжи космических чудовищ, кувыркаясь на воспроизведенном до мельчайших подробностей звездолете — полигоне, я не могла и не хотела. А Кира этим жила, и получила пропуск в свою мечту. С Криспином.

А я? А я улетела в другую академию. Где прилежно и безропотно училась лечить не только людей, но и все известные формы жизни. Ну или не лечить, а знать, от чего подохнут. Например, разумная плесень с Тау Кита, разумности в поступках которой так и не поняло не только человечество, но и все остальные, кроме самой этой фиолетовой массы с желтыми рожками.

Но вот лечить мне так и не довелось толком. Я и не рвалась. Сидеть на пересадочной станции и изображать сочувствие к «голотуриям», страдающим после межгалактического скачка и перегрузок поносом, таким же розовым, как и они сами и все их комковато-слизистые выделения?!

А к боевым пилотам меня не пустили на распределении. Причем опять же из-за Киры.

Мы столкнулись на стажировке перед выпуском из академий, находившихся на совершенно разных планетах. Когда я уже начала о ней забывать.

— Тревога! — завыли все датчики маленького резервного военного космопорта, на который и не садились годами корабли. Меня потому туда и послали на практику, что меньше шансов напакостить, перепутав чего.

Небольшой штурмовой корабль буквально плюхается на посадочную полосу и чудом не взрывается.

— Ого, — присвистнул на большом экране дежурный по космодрому. — С такими повреждениями посадить эту посудину может только опытный монстр. Модель же старая, их давно запретить хотят. Тут одно из строя выйдет, и все, только в ручном режиме, и если крепко повезет. Двигун чувствовать надо.

— Так там экипаж-то годами слетанный, — бросил его комендант космодрома, переключая какие-то кнопки на пульте.

Он назвал имена, но я их не расслышала, потому что на меня начал покрикивать здешний врач, у которого я и стажировалась, уже месяц добросовестно сверяя списки имущества никому не нужного медпункта. Только раз забежал тот самый дежурный за лекарством от головной боли, но и с ним я успела поссориться. Он спросил:

— Дай что-нибудь от головы.

— Что б она у Вас исчезла? — на всякий случай уточнила я.

— Странные шутки, — поморщился он. — Ну, дай для головы.

— Чтобы выросла побольше?

Он хлопнул дверью так, что зазвенели флаконы в стеклянном шкафу с медикаментами. И ушел. А я всего лишь хотел, чтобы он заговорил со мной, почему это я уточняю такие очевидные вещи. И я бы блеснула бы своими знаниями внеземных форм жизни, умеющих управлять размерами своих частей тела.

— Рина! — голос врача звенел непривычными нотками, совсем не так. Как он предлагал мне перекусить по пять раз на дню от нечего делать. — Стол готовь. Два стола. Активизируй анализаторы. Оба.

С шуршанием опустились колпаки, побежала по прозрачным трубкам светлая жидкость, наполняя систему внешнего жизнеобеспечения.

Одно тело совершенно безжизненное, и, едва его манипуляторы переносят с каталки на стол, врач начинает колдовать, подсоединяя все имеющиеся в его распоряжении аппараты.

— Рина, — бросает он мне. — Второго самой тебе придется. Помощь с соседней станции я запросил. Но они прилетят только к завтрашнему вечеру. Так что спрашивай, не стесняйся. И не отвлекай.

— Этот парнишка посадил? — рядом оказывается дежурный, помогая мне расстегнуть опаленные остатки форменного комбинезона. — Больше ж некому. Два стажера и уцелели.

— Непонятно, кто из них перестрелял эту нечисть, — негромко переговаривается с ним комендант. — Судя по всему, экипаж погиб в первые же минуты нападения. И эти двое мальчишек и отбивались, и держали курс.

И тут рука парня, покрытая запекшейся кровью и копотью горелой изоляции, резко и жестко перехватывает руку дежурного, стаскивающего с него комбинезон:

— Нет. Я сама.

И этот голос я узнаю даже сейчас, когда он срывается в хрип от сдерживаемой боли. Когда только эта Кира успела так коротко остричься и перекрасить волосы синими перьями? Половина ее закопченного лица залита кровью, но она поднимает глаза, и я узнаю их окончательно:

— Допрыгалась? Еще не успела выпуститься, а уже изуродовали.

У меня все клокочет внутри от досады на нее. Я же знала, что Кира должна, миновав девчоночий возраст, превратиться в красивую девушку. Так оно и случилось, но она же все испортила! Пусть я и никогда не стану красавицей, раз не стала к двадцати двум, но зато я всегда опрятна и никуда не бегу.

— Это девушка?! Братцы, и правда, — снова присвистывает дежурный и торопливо уходит, бросив напоследок: — Держись, сестренка! Все будет хорошо! Раз первый бой выиграла, и дальше будешь побеждать.

Уходит и комендант, одарив меня презрительным взглядом:

— Молчала бы, когда сказать нечего.

С Кирой мы так и не поговорили. Я нехотя начала промывать ее раны, поглядывая на стол, на котором лежал ее напарник, тоже показавшийся мне знакомым.

— Это Криспин?

Она молча кивнула и перехватила со стола салфетку:

— Отойди, — ее бледные губы скривила усмешка. — Я все в состоянии сделать сама. Царапины поверхностные. Иди, помоги врачу с Крисом.

Что я с радостью и выполнила. А вскоре их забрал, не дожидаясь корабля с ближайшей станции, проходивший мимо большой крейсер. Они спустили челнок со своим медиком и увезли раненых. Больше я ни Киру, ни Криспина не видела. До недавнего времени.

…Распределили меня в итоге не лечить. Сложные дипломатические обороты, которыми украсили мою стажерскую характеристику и врач, и старшие офицеры того резервного космодрома, можно было бы кратко изложить так: аккуратная и знающая, но к живым существам допускать не стоит.

И вот уже семь лет я даю разрешение на перемещение самых разных грузов, проходящих через эту орбитальную станцию. Мне нравится. Отвечаю только за свои поступки. С годами приноровилась — иногда и груз досматривать не надо, когда одни и те же люди возят одни и те же плоды стелющейся лианы, похожие на гигантскую кукурузу и пахнущие персиками.

— Рина, мы же друзья, — небрежно бросает мне на стол распечатки с трехмерным изображениями своего груза немолодой, сам похожий на кукурузу капитан торгового корабля. — Подмахнешь?

— Таких друзей только за нос и в музей, — ворчу я не для солидности, а совершенно искренне.

Но ввожу код своей подписи. И не потому, что вся эта сцена повторяется в сто первый, наверное, раз. И не потому, что прекрасно знаю — на мой счет уже упала вполне разумная сумма. Хотя в моем понимании, это я и должна быть благодарна капитану Кукурузе за то, что не надо надевать ненавистную форму, волочить за собой портативный анализатор, брать пробы, как будто плоды этой лианы за прошедшие два месяца резко изменят состав или обретут разум. Для меня просто вся моя служба — досадная помеха возможности снова погрузиться в мечты и фантазии. В них я вижу себя совсем иной — более высокой, более статной и, конечно же, окруженной вниманием красивых мужчин. Но идут годы, и приходит понимание: а красивого и молодого лихого звездолетчика мне уже не дождаться. Потому что их-то много, но они смотрят на тех, кто их моложе. А меня вот не тянет к таким, как Кукуруз. Дилемма… Наверняка Кира эта уже давно отхватила себе если не Вайпера, то такого же стройного и сильного красавчика с насмешливыми ореховыми глазами. И живет припеваючи, окруженная красивыми и ухоженными детьми. Как бы она меня не раздражала, но уж красоты у нее не отнять, это я сразу поняла еще тогда, встретив ее на стажировке.

— Скажите-ка на милость, — начальник орбитальной станции откинулся в высоком черном кресле, сделанном в нарочито земном стиле, как и весь его кабинет. Наверное, так и выглядели лет сто тому назад кабинеты боссов, управлявших на Земле крупными автомобильными концернами. — И с каких пор Вы стали все путать и забывать?

Вжимаюсь в свое кресло, предназначенное для посетителей «великого босса»: «Что он знает? Есть этот вопрос следствием моего недавнего разговора с одним из капитанов, тоже оформлявшем у меня свои грузы?». Он был моложе многих, и уж в особенности моего старого приятеля Кукуруза. И он был красив. И он улыбался мне наглыми, яркими глазами:

— Ах, Рио-Рита… А, Вы же Рина? Рина-Катарина?

Слушая его болтовню, я дурела, и вводила свою визу не так, как Кукурузу, из лени и уверенности, а просто для того, чтобы и мне быть перед этим красавцем тоже в чем-то небрежно-решительной.

— Благодарю, — подмигнул он мне, вставая с моего же стола, на который небрежно присел, пока я оформляла документы. — Хочется пригласить Вас куда-нибудь. Но разве здесь можно нормально отдохнуть? В единственном баре, и то непонятно почему так гордо называющемся.

— Но… Мы могли бы… Я когда-то умела печь булочки… Могла бы вспомнить, был бы стимул, — что же я такое несу, но время поджимает, капитан красив и молод, и он еще у меня в кабинете.

— Отличная идея! — он уже у дверей. — Тренируйтесь, прекрасная Рина! Прилечу опять на вашу свалку, проверю обязательно!

Торговые челноки, как правило, возвращаются через пару-тройку месяцев. У меня было время и вспомнить рецепт так опрометчиво обещанных булочек, и вырастить длинные ухоженные ногти. Я где-то слышала, что алые овальные когтики своим видом приводят мужчину в беспамятство. И жду с замиранием сердца его в своем кабинете, распустив впервые лет за десять волосы по плечам.

— Рио-Рина, да ты не так проста, — он по привычке присаживается возле меня на стол.

И его бедро, обтянутое легким комбинезоном, у моей руки и при желании я могу положить на него даже голову. Вот интересно, оно твердое? Почему-то перехватывает дыхание, замираю боясь сказать глупость или оговориться. Просто смотрю, наслаждаясь этим зрелищем полураспахнутого на сильной груди ворота, руки на столешнице прямо рядом с моей рукой.

— Давай, подписывай, — в его голосе жесткие и презрительные нотки.

— Но это же не совсем те флаконы, что обычно? — я хорошо помню внешний вид тех косметических препаратов, которые вырабатываются из местного сырья какой-то небольшой планеты и оказались чудодейственны для человеческой расы. Более того, я знаю, что входящие в состав вещества там, у них, не имеют никакой ценности и никак не способны влиять на красоту местных обитателей, если их и вообще можно счесть красивыми. Это как если бы как необыкновенную драгоценность в фармакологии стали бы закупать песок и одуванчики.

— Какая тебе разница? Ты ж все равно ни одного не видела вблизи, — он перешел на «ты» и меня это заставляет вздрогнуть. Он присаживается совсем близко ко мне, и дыхание на моей щеке. — Рина, да зачем такой красавице какие-то флаконы?

Он разглаживает мои распущенные волосы, расправляя их по воротнику нарядной блузки:

— Кто-то помнится, булочки обещал? И как? Пустые дамские обещания?

— Нет, что Вы… ты… Вы?

— Давай на ты, — улыбается он, раздевая меня глазами. — Так что там с булочками?

Не помню, как я ввела код… Лишь бы не разрушить призрачное свое счастье…

Босс пристально смотрит на меня так, что невольно провожу рукой по прическе — неужели она небезупречна?

— Вас решено направить в командировку. Тут Вы уже засиделись. Оттого и пошли такие недочеты в работе.

— Куда? И что мне там делать?

— А ничего. Как ничего толком полезного не делали здесь. Проверите, как работает Ваш коллега. Вернее, работал. Нелепый несчастный случай. Дела запутаны. И Вы сумеете разобраться одним взглядом. Заодно развлечетесь. Сколько себя помню, Вы здесь безвылазно. А отпуска?

— А куда? Да и вернуться к работе было бы еще мучительнее после перерыва. А так идет и идет. Встала, умылась…

— Погодите… То есть Вы и правда не покидали эту станцию семь лет?! Я, признаться, когда прилетел сюда четыре года назад, не поверил.

Пожимаю плечами, давая понять, что совершенно не хочу обсуждать этот вопрос. И хватаюсь за его предложение как за соломинку. Это возможность вырваться из той паутины, в которую я попала. А всего лишь хотелось нежности… Дура… Какая же я дура!

Он меня просто использовал. Но поняла я это далеко не сразу. Впервые в жизни влюбиться в двадцать семь — это и так несказанное счастье. Да еще взаимно. И в такого красавца. Два месяца между нашими встречами пролетали как один день. Он даже выходил на связь со мной тогда, когда это позволяла траектория его небольшого транспортника. Я знала с точностью до суток, когда он приземлится здесь. И трепетала так, как и должно было быть, по моим представлениям, почерпнутым по текстам старинных книг. И какие уж тут анализаторы и карантинные проверки. Ввести код — и тащить его к себе, кормить булочками. А перед этим побаловать доступным тут и нереальным в космическом перелете настоящим душем, еще и самой раздеть, прикасаясь к горячему мускулистому телу.

Но постепенно наши встречи стали все короче. Он как бы нехотя целовал и обнимал меня.

— Ты устал? Давай я уложу тебя, укрою и лягу рядом, чтобы согреть?

— Спасибо, Рио-Рина. Но у меня еще одна встреча запланирована.

— Она блондинка?

— Рина… Он лысый. Раз уж тебе так важны именно прически.

— Чтооооо??? — на меня нахлынуло безумное подозрение.

— А что ты подумала? — прищуривается он своими тигриными хищными глазами.

Смущаюсь окончательно — и отпускаю.

Еще две такие же скомканные встречи. И на третью — безумная ночь любви.

— Знаешь, я же едва не погиб по пути к тебе.

Этого было достаточно, чтобы я снова ввела код, вообще не взглянув в спецификацию. Даже в электронном виде. Не говоря уж о том, чтобы засунуть нос в контейнеры. Это же терять драгоценное время. Которое я могу побыть с любимым.

Босс морщится, словно он не хотел, чтобы я так легко согласилась на этот полет. Странно, сам же и предложил. Хотя понятно же, не ему же в голову пришла идея оставить пустым мое рабочее место, может, он рассчитывает, что я сейчас согласилась и тут же откажусь, вспомнив, что до прилета Алека остались считанные дни.

— Сколько Вы рассчитываете, чтобы я потратила на разгребание там всех дел?

— Вы же въедливы. Так что слишком быстро не управитесь. Но и затягивать не будете. Чем еще, кроме работы, Вам там заняться?

Для меня же этот отлет как спасение. Как раз я сумею пересидеть там визит Алека. И не видеть его манящих тигриных глаз. Темные, коротко остриженные волосы спереди заканчивались довольно длинной челкой, падающей на высокий лоб и едва не закрывающей глаз. Это делало его похожим на героя старинного мультфильма про космические приключения. А он и на самом деле был как ожившая картинка. Не массивный, как развлекающий себя в полете сытной едой беззлобный труженик Кукуруз. И не такой бесплотный, как здешние инженеры, занимающиеся именно физкультурой для поддержания тонуса. А у Алека было видно, что его тело привыкло не только нажимать кнопки на пульте управления звездолета. Его движения были гибкими и быстрыми, а реагировал на мои шаги он мгновенно, даже когда мне казалось, что он безмятежно спит. И этот шрам на виске… Он бросился в глаза, когда я отвела рукой челку, целуя его лоб и щеки.

— Что это?

— А, — махнул он рукой и стряхнул челку на прежнее место, возвращая мне легкий поцелуй. — В детстве по деревьям лазил.

Я тогда сделала вид, что поверила, но все же медицинские познания заставили задуматься. Шрам явно получен не так давно. И с учетом того, что может наша медицина, его просто не должно было остаться. Если его лечили медики. А не зарастала рана сама по себе. Значит, он по каким-то причинам побоялся или же не смог обратиться к врачу? уж не занимается ли Алек чем-то предосудительным? может, он возит контрабанду и попал в какие-то разборки? Про такое я слышала от пилотов, но кто же будет обсуждать подробности с врачом санитарного контроля?

Тогда я не стала терзать его расспросами — вдруг обидится и уйдет. А вот уже когда стало ясно, что спал он со мной только из своей мрачной выгоды, лишь бы я не копнула бы поглубже его подозрительный груз… И ведь я знала… И все кусочки, слова, обрывки движений — все постепенно складывалось в общею картинку. Поверить в которую я боялась и сама.

Как только Алек понял, что я о чем-то догадываюсь, он стал холоднее и циничнее. И в прошлый раз прилетел не он, а его вроде друг или партнер. Он предупредил меня заранее:

— Ты принесла мне удачу. я смог расторговаться и купить еще три корабля. Так что скоро прилетит, — и он показал мне изображение тоже довольно молодого мужчины с жестким, неприятным выражением красивого сухощавого лица. — Сделаешь все тоже самое, что и для меня.

— И булочки?! — съязвила я, неприятно задетая его фразой.

— Не подпишешь? А что, есть варианты?

— Есть, конечно. Есть общий порядок.

— И в этот общий порядок укладывается образ сотрудника санитарного контроля, готового переспать с пилотом?

— Человеком же…

Алек стал все чаще и все больше требовать от меня сомнительных услуг. Кажется, и босс стал догадываться о происходящем. Догадался ли до конца? Не с этим ли и вызвал? Я улечу в командировку, а друзья Алека останутся без моей поддержки. А их стало слишком много, и прилетают они все чаще и чаще. Может, стоит взглянуть на этот груз? Ладно, ягоды, которые возит Кукуруз. Дорогое экзотическое лакомство, которое надо еще и уметь довезти в целости и сохранности. В холод их нельзя, нормальные упаковочные материалы тоже не пригодны. Их так и везут в контейнерах с местным воздухом тамошним. И ценность этой персикогречки или гречкоперсика как раз в всех этих атрибутах и сложностях, связанных с заполучением такого угощения. То есть у Кукуруза все просто и понятно с его бизнесом, хотя сам он говорит, что пробовал только один раз, когда впервые прилетел на ту планету:

— Да там этой дрянью кормят их домашнюю скотину. Вроде земных свиней, только без головы и ножек. Червяки толстые складчатые.

Но косметика, которую возит Алек и его компания? Она не настолько дорогая и незаменимая. И теперь, когда я поняла, что не нужна этому красавцу-пилоту абсолютно, и содрогаюсь от мысли, что же он думал, когда я целовала его и шептала такие откровенные глупости… Теперь я думаю: что же на самом деле он возит?

— Когда я вылетаю?

— Если готова, то через два земных часа здесь будет по пути транспортник. Я договорился, они Вас захватят. Тем более, глянул полетный график. Как раз дней пять у нас затишье. Только этот Алек, но там же Вы все держите под контролем? — мне показалось, босс как-то странно усмехнулся.

Начальник станции с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла. И не пожалел о приверженности такому дизайну: мягкий материал, имитирующий кожу плоть до молекулярного уровня, приятно коснулся коротко подстриженного затылка и порядком уставшей шеи.

«Как же с ней тяжело, — подумал он, медленно растирая шею рукой и глядя в своеобразное окно из сверхпрочного прозрачного материала — действительно настоящее окно, а не разработанная по совету психологов дизайнерская иллюзия. — Она как робот. Причем запрограммированный на кодовое слово. Премия. И выторговала ж! А платить мне, хотя я же и окажусь в непростой ситуации без нее».

Он невольно закряхтел, проклиная собственное бессилие. Рина была для него просто надежным санитарным инспектором станции, которую он возглавляет. В чем они совпадали, так это в глубокой убежденности: все должно идти по привычной, продуманной и безупречной схеме. И повторяемость, рутина — это и есть показатель того, что происходит так, как надо. И вот ради порядка в больших масштабах он вынужден согласиться и создать себе эту трудность — отправить Рину в командировку. Идея была не его. Ему она была нужна. Дотошная не ради дела, а ради того, чтоб не подставить себя и обречь на лишнюю работу, например, перепроверку или написание дополнительных рапортов. Пусть так. Важно, что дело делалось. Вот только…

Он и сам замечал ее странное в последний год отношение к пилоту частной торговой компании, занимавшейся распространением косметики по предварительным заказам. Начальник станции не совсем мог для себя понять, зачем это вообще нужно. Неужели нельзя мыло выпустить на любой синтезфабрике любой планеты, причем какое угодно по виду и запаху? Но торговля иногда не подчиняется внешним законам логики, а орбитальная станция получала свой доход от таких частных звездолетов и их досмотра.

«Не влюбилась ли она? И выглядеть же стала несколько иначе… — задумался снова начальник, прокручивая трехмерную запись их недавнего разговора. — Этот Алек темная лошадка. Странно, но большинство пилотов не знает его. А один как-то обмолвился в баре, что скорей всего списали его или сам уволился с военного космофлота. Манера вождения у него штурмового истребителя, а не легкого никчемного грузовичка. Надо бы приглядеться. Запросить записи его взлетов и посадок».

Начальник станции ввел запрос и прикрыл глаза в ожидании, пока перед ним на огромном, во всю стену экране развернутся контрольные записи происходящего на причалах станции.

«Рина, Рина… Мне тебя будет не хватать. Ты ж не вернешься. И это совершенно ясно. Хотя мне б и не хотелось лишаться такого работника», — начальник запустил просмотр всех записей, которые мог найти центральный компьютер станции по передвижениям и звездолета Алека, и его самого по станции. Увы, лишь до дверей жилого отсека санитарного инспектора. По закону, просматривать жилые отсеки без официальной санкции не разрешалось. Начальник станции очень хорошо запомнил строжайшее предупреждение Галактической службы безопасности: «Она не должна ни о чем догадываться! В целях ее же безопасности. Если там идут поставки того, что мы ищем, она на них однозначно наткнется. Потому ее именно и решили отправить. Судя по всему, на контрабанду зомби-наркотика уже наткнулся тамошний инспектор. И задал торопливый вопрос. За что и погиб в результате несчастного случая».

Сделав глубокий вдох и выдох, начальник станции связался по закрытому каналу со своим куратором из СБГ:

— Киви в полете! — и сам еще раз удивился, почему там, наверху, дали такое странное прозвище его подчиненной.

Он тогда еще сразу уточнил:

— Потому что она тот еще фруктик?

— Нет. Это еще и экзотическая земная птица. Птица создана для полета. Гордого и стремительного. А киви нет крыльев. Пухнастый и нелепый комок с клювом. Правда, вонючий. И в драке пинает ногами.

«А ведь и правда надо обратить внимание куратора на Алека! — чувствуя, как холодеет затылок, подумал начальник станции. — Хотя, может, я просто старею. Становлюсь параноиком. Молодой красивый парень. И возит какое-то мыло. Ему ж и самому неловко. Небось девушкам в баре пытается втолковать, что выполняет секретное задание и везет детали секретной новейшей станции слежения. Все они такие, эти амбициозные мальчики…. Или найдет работу понадежнее в крупной компании, или поинтереснее, у контрабандистов».

— Кира, информация прошла. Ту надутую птицу уже везут на точку. Твоя задача проконтролировать, чтобы она была жива до тех пор, пока не раскопает там все. Со своей стороны ее достаточно простимулировал наш друг.

Лица говорившего не было видно на экране, но этот голос Кира узнала бы и во сне. Командир, с которым они начинали служить, сейчас поднялся достаточно высоко и руководил спецоперациями.

— Жаль, она не успеет воспользоваться своей премией, — подал голос ее друг и напарник еще с академии, Криспин Вайпер.

— Оптимист ты, — улыбнулась Кира, загоняя обойму в бластер и убирая его в кобуру. — Может, и успеет. Зависит от того, будет ли задавать дурные вопросы или просто доложит. Если полезет с обвинениями, то и мы ничем не поможем. Нам нельзя светиться.

— Судя по тому, что я только что услышал, наверху абсолютно безразлично, что будет с ней после.

— Угу, — кивнула Кира. — И нам. Просто надо ж оставить ей шанс.

Вайпер был очень красив, а уж насмешлив и умен так, что Кира и не замечала его красоты. Впрочем, как и он ее. Или они оба негласно пришли к одному решению: забыть в отношении друг друга обо всем, кроме дела и закаленной в боях дружбы. Им часто приходилось рисковать, и если бы к холодному разуму примешивались бы эмоции и забота о любовнике, то в конечном итоге это могло бы повредить.

— Кто она вообще? — спросил Вайпер как можно небрежнее и сам удивился своему тону. Неужели он все еще боялся пробудить ревность в Кире, хотя знал, что его подруге это чувство неведомо.

— Санитарный инспектор. И абсолютно несоциализованная девушка. Ей некому насплетничать или проболтаться случайно.

— Да? Ты вот социализована. Но все равно же не будешь сплетничать и тем более не способна проболтаться.

— Я не буду. И пытки, сам знаешь, выдержать способна. А ей просто некому.

— Уверена?

— В нашей разведке я уверена. Но ребята тоже живые люди. Они проверили все ее контакты. Она не общается даже с теми, с кем закончила Медакадемию. Как и не общалась с ними и в Академии. На этой станции просидела все семь лет после распределения.

— Ого! Зато мы с тобой побывали почти во всей Галактике.

— Весело ж, — Кира откинула пышные волосы интенсивно-синего цвета, которые ей полюбился еще курсанткой старших курсов. Пара манипуляций специалиста, и ее когда-то золотистые вьющиеся волосы навсегда приобрели такой цвет. Как ни странно, технология оставляла природе единственную лазейку: в первые же минуты после биологической гибели начнется необратимый и стремительный процесс, и к моменту трупного окоченения волосы приобретут свою естественную окраску.

— Может, она страшна до безобразия? И рада бы с кем поболтать, да вот только с домашним роботом получается? — в глазах Вайпера загорелись озорные огоньки, он явно поддразнивал Киру.

— Крис, в наше время говорить о красоте вообще нереально. По меркам той планеты, откуда мы вылетели вчера, мы все уроды, потому что у нас всего четыре конечности. А по меркам той, где предстоит встать на ремонт, тоже уроды. Потому что у нас безобразно много выростов на теле, целых четыре конечности, голова.

— Ха, ну тогда ты на фоне нас с ребятами все равно выиграешь в их глазах. У тебя на один вырост меньше.

— Нахал! Разве не больше?! — прищурилась Кира, знавшая прекрасно, что ее грудь часто мешала влезть в стандартный мужской боевой скафандр, и ей приходилось заказывать по фигуре, чтобы он облегал, помогая движениям, а не сковывая их.

— Кира, тебя бы никто и никогда не сравнил бы с киви! Позывные ж не с потолка берут.

— Что это ты разгорячился, а? Тебе всего лишь поручено обеспечить ее безопасность на время выполнения задания. Понимаю, что тебе скучно. Отнесись как к обычному заданию. Тем более это действительно на несколько дней всего лишь.

— Взглянуть на объект дашь? Наши ж разведчики ее не по запаху выслеживали.

— Вот, — развернула Кира на экране ходовой рубки их корабля, где они сидели, снятое с не очень удачного ракурса изображение.

— А кого-то она мне напоминает, эта Киви, — лениво протянул Вайпер, слегка приподнявшись в своем кресле. — И как ты говоришь, ее зовут?

— Рина.

— А тебе она никого не напоминает так, случайно? — Криспин понимал, что Кира при ее наблюдательности и отличной памяти не могла не заметить сходства бесцветной, усталой и безвкусно одетой в мешковатую одежду женщине с их бывшей соученицей. Но и поклясться, что не ошибается, Крис тоже не мог. Пять лет они учились в разных с ней академиях, еще семь служили. А выдающегося в Рине, кроме постоянного нытья и нравоучений, и не было.

— Не стала просто делать на этом акцент. Мало ли с кем в детстве мы могли рядом жить или учиться. В данном случае детские воспоминания об этой особе неинформативны.

Кира не хотела создавать у Вайпера заранее отрицательный настрой к предстоящему объекту охраны. Она сразу узнала в инспекторе с кодовым именем Киви ту саму медичку Рину, с которой столкнулась на стажировке. И втайне надеялась, что Крис ее толком не видел и не запомнил, хотя и вилась она вокруг него так, что пару раз ей ее начальник посоветовал умерить пыл. Кире тогда хотелось только одного — выспаться и хотя бы ненадолго отрешиться от боли. Но она как раз для того и отказалась от обезболивания, чтобы не заснуть и постоянно видеть Криса. Поэтому Кире брезгливо перекошенное личико Рины, ее ледяной тон и явное нежелание вообще чем-либо помочь ей было глубоко безразлично. А то, что Рина старалась предугадать каждый вздох лежавшего пластом Криса, Киру вполне устраивало — самой ей было бы сложно это делать.

К тому же прошло время, у всех у них своя жизнь, свои интересы. А Рина — просто объект работы. Который, возможно, им же и придется устранить, если операция пойдет неправильно.

Крис кивнул, соглашаясь:

— Ну да. Общего у нас только то что мы с Земли.

И вот я, споткнувшись о высокий порог и придерживаясь за своего провожатого, переползаю на причал из люка транспортного корабля, который стартует дальше, как только я покину полетную зону.

Единственная радость — подальше от Алека. От любви до ненависти один шаг, и я этот шаг прошла. Это не обида. Обижаться я не умею на тех, кто не хотел меня обидеть. А он хотел. Изначально, как оказалось. И мне стыдно не перед ним за свою распущенность. А перед собой. Как если бы оказалось, что я заснула на совещании и во сне приняла кресло за немного иное сидение. И все увидели, какая я нелепая.

Что ж, больше такой ошибки не будет. Они хотели въедливой проверки и беспощадного доклада? Они его получат. И я его зачитаю с холодным выражением лица.

Пока что меня встречают более чем радушно. И оказалось, это не изолированная орбитальная станция, пусть и довольно большая, с жилыми и производственными зонами, как наша, и даже с настоящим парком. Меня привезли на настоящую планету! Со своей атмосферой, природой, экзотикой. То есть можно будет в свободное время и сходить прогуляться. Если не будет лень. Мы как-то в лицее, еще маленькими, ездили на экскурсию в один из сохраняемых как исторический памятник городов Земли. Мне очень понравилось, но вот на колокольню по узкой винтовой лестнице полезли только Кира и Крис.

— Для нас большая честь принимать такого специалиста! — помогает мне усесться в машину и берет мой багаж представитель местного космопорта. — Хотите проехаться помедленнее и посмотреть окрестности? Или сразу в гостиницу и отдохнуть? Как долетели?

— Омерзительно.

— Мотало метеоритным дождем?

— Нет. Вроде ничего такого не было. Я вообще спала всю дорогу.

— Трое земных суток?

— А что? Даже если бы я умела, плясать там негде.

— Между спать и плясать есть множество категорий времяпрепровождения. Например, насладиться вкусными угощениями в корабельном ресторане. Ах, Вы же летели попутным транспортником, какие уж там рестораны! Но мы это исправим, — и мой провожатый предлагает мне прохладительный напиток. — Попробуйте!

— Что это? — все же я санитарный врач, и брать в рот непонятную гадость было бы как-то непрофессионально.

— Вода. Но местная. Она питьевая по допускам и обладает хорошим освежающим эффектом.

— Подкрашена?

— Нет, она такая тут. И слегка скользкая наощупь, это ласкает горло, когда пьешь. И тело, когда моешься… — встречающий поглядывает на меня так, словно хочет, чтобы я оценила его шутку.

Ни тут-то было. Я отказываюсь вежливо, но твердо.

— А здесь дышать можно без защиты? — поглядываю в закрытые окна машины, которая едет как раз с такой скоростью, чтобы можно было рассмотреть редкие строения, явно недавно возведенные и без всякой экзотики. Просто и функционально. Безлико. Значит, никакой местной «культурной традиции», к которым принято относиться бережно, во всяком случае, в тех местах, которые находятся под юрисдикцией Земли, здесь нет и в помине. Да и сам пейзаж довольно унылый.

— В принципе, можно. Состав воздуха очень близок к тому, что надо человеку. С непривычки будет немного тяжеловато, как в очень душной комнате.

— Тут и так душно запредельно, — бурчу, чувствуя, что начинаю потеть, и сейчас стану вся красная и мокрая, что не добавит мне солидности.

Знаю от пилотов, да и от ненаглядного Алекса, что на всех не перевозящих пассажиров кораблях контуры охлаждения и очистки воздуха работают в экономрежиме. Ладно, мужчины. Но как в таких условиях решила жить жизнь Кира? Или у нее все же хватило ума после того первого неудачного полета на стажировке найти себе работу получше, чем потеть и задыхаться?

— Что же Вы сразу не сказали! — засуетился встречающий меня чиновник. — Сейчас заработает кондиционер, и Вам будет комфортнее! Простите… Мы же уже все тут привыкли. Придышались, так сказать. И Вы привыкнете.

— Не успею, надеюсь. Меня пригнали сюда с рутинной проверкой. Это ненадолго.

— Ну, Вы специалист, Вам виднее, — пожимает плечами миролюбиво чиновник.

Дышать и правда становится легче.

— А Вы будете проверять только медицинскую документацию? — очевидно, он хочет поддержать светский разговор, и не знает, о чем бы таком побеседовать с санитарным инспектором.

— А я должна еще и бухгалтерию? — меня раздражают мокрая спина и подмышки, хочется уже скорее в душ и лечь.

— А Вы компетентны? — интересуется чиновник, и тем самым уже практически восстанавливает меня против него.

Очень хочется ответить ему позаковыристее, чтобы внешне прилично, а если докопается в голове до смысла, чтоб у него осталось кислое послевкусие. Но почему-то расхотелось даже думать. Ладно б, не хотелось бы шевелиться, это для меня нормально. Но думать? Поэтому отвечаю, как есть:

— Нет. Мне никогда не давалась математика. Не женская это наука, — и опять припоминаю Киру, которая даже побеждала в лицее в каких-то там математических конкурсах межпланетного масштаба.

— А медицина?

— Я же не практикующий медик. Моя задача видеть соответствие провозимого товара санитарным нормам. Чтобы никто не пророс на лбу и спине мыслящей плесенью.

— А немыслящей можно?

— Никакой нельзя. И знаете, у меня такие мысли и не рождались. Можно, нельзя. Есть инструкции. Есть законы, утвержденные Верховной Радой Галактики. И мы с Вами получаем зарплату не от частных лиц.

— Вы всегда так рьяно защищаете закон?

— На моем уровне его достаточно просто соблюдать.

— А если не все рядом с Вами так думают?

— Думать и делать разные вещи. Я сужу по конкретным фактам. Если пытаются провезти опасный для здоровья Земли товар, то это должно быть пресечено. А с какими намерениями это делали, пусть разбирается СБГ.

— Вы с ними связаны?

— Чем? Они мне зарплату не платят. Зарплату мне платит Министерство охраны здоровья.

— И хорошо платят?

— А Вам?

— Не жалуюсь, — отвечает чиновник, не утративший своего оптимистичного дружелюбия за время затянувшейся дороги от космопорта до гостиницы. — Но ведь всегда хочется побольше. Хотя бы на немного.

— Безусловно! — он задел таки мою любимую струну, и теперь до самой двери моего номера будет слушать о переработках, компенсациях за вредность, причем не мою остальным, а мне за то, что любуюсь на эти рожи, потому что вредными условия моего труда признать никак не получается, и босс со своим предшественником уже неоднократно высказывались, что пятнадцать процентов к окладу за вредность положено им и моим лаборантам. За то, что они все вынуждены общаться со мной. А вовсе не мне.

Собеседник, вернее, благодарный слушатель, кивает мне с пониманием, короткими фразами выражает поддержку и сочувствие. Чем-то он так неуловимо расположил меня к себе. А ведь на каком-то моменте двинуть хотелось.

— Так Вы только систематизируете то, что осталось неразобранным после такой внезапной смерти нашего санитарного инспектора, и все?

— А что еще? Вряд ли меня здесь позовут выйти замуж.

— Я женат! — поспешно отвечает мне собеседник, и машина въезжает на подземную парковку гостиницы.

Едва я вылезаю с машины, как меня охватывают уже совершенно другие заботы, чем невыплаченная компенсация за неотгулянный отпуск еще при предыдущем начальнике станции. Свой отказ заплатить он мотивировал тем, что не привязывал меня фалом к станции, и я вольна была ехать куда хотела. А куда мне ехать? Все курорты казались мне заочно похожими на общежитие Медицинской академии — казенные койки, режим. И отличие курорта только в том, что там еще и за каждый шаг платить надо. А развлекаться я не смогу, зная, что это же мои кровные деньги. А вдруг мне не понравиться? И не уйдешь с шоу, так как за билет заплатила. Или в ресторане. А не понравится мне блюдо?

О, ужас… Я тихо начинаю понимать, что и это все успела изложить несчастному дядьке. И теперь он пойдет докладывать своему начальству, какая я жадная и нудная. Не впервые мне такую характеристику слышать. Ладно, пусть боятся.

— Докладываю по гостье. Все просто. Готовьте денежки.

— Она выдвинула условия платы за молчание? Или готова за определенную сумму просто перейти на нашу сторону?

— Какое там, я вас умоляю… Дама настолько ограничена в мировосприятии, что не додумалась бы. Она даже под действием расслабляющего газа говорила только о том, как любит честно заслуженные премии.

— Тогда за что ей платить?

— За ее работу. Если она услышит слово «премия», то закопается с головой. И не будет ничего вынюхивать за пределами кабинета. И результаты нам доложит, а не увезет молча с собой. Раз мы ей приплатили. Но надо официально.

— Естественно. Она же выполнит работу санитарного инспектора, пока будет находиться здесь. И обрубить ей связь. Мы получим отчет. А там не дождутся.

— Ха! Понятно, не довезет…

— Продумай схему ликвидации. Два несчастных случая подряд с санинспецией могут натолкнуть на размышления. И, кстати, не забудь вынуть фильтры из ноздрей.

— Киви влетела в гнездо!

— Отлично. Садись птичке на хвостик, Крис. И удачи!

— На связи. Мне, похоже, понадобится в этот раз больше твоих советов, Кира, чем я ожидал.

— Обращайся!

— И знаешь… Она не влетела.

— Что??? Ты дал ложную инфу?

— Искаженную, — хохотнул Вайпер в рацию, представляя, как тряхнула синей гривой Кира в рубке их боевого звездолета, спрятавшегося за одной из лун планеты. — Она вползла… с сопением и бурчанием…До связи!

И что это? Босс знал, когда посылал меня сюда? Здесь оказалось работы не на пару дней. Вот я улетела сюда. А мои дела будут копиться, если мне при самых скромных подсчетах придется просидеть тут не меньше двух недель. Но у меня такой порядок с первого дня, что непорядком будет только наваленное в мое отсутствие. А ту явно полный завал с доками. И запросы делать придется и ждать их. А после еще и состыковывать. Какой гад мог так запустить документацию? Где тут порядок? Да тут его явно никогда не было! Знала бы, больше б премию просила.

А здешний начальник знал, что твориться у него под носом? Огромный поток неучтенного кристаллита, на котором ходят все дальние звездолеты и без которого невозможно скоростное перемещение между дальними уголками галактики. Небрежно замаскированные партии драната, того самого зомбинаркотика, с помощью которого можно превратить в бездумное стадо целую планету, просто распылив его в воздухе. А уж орбитальную станцию — секундное дело. Стоп! Ну-ка, какие-то до боли знакомые номера кораблей. Конечно, они мне уже попадались в документах там, на нашей станции. И ошибиться я не могу. Это же корабли как раз друзей Алека. Странно, он никогда не упоминал это направление. И у них в полетных документах было указано совсем иное. Мы же тогда еще смеялись, в каких планетарных системах какую косметику любят.

Но если это действительно так, то все еще хуже. И Алек спал со мной не для того, чтобы приятным для обоих способом ускорить санитарный контроль своего груза!

Работать наизнос здесь мне не особенно хотелось. Как и возвращаться к себе.

Просили только привести дела в порядок. А пришлось заниматься текучкой. До прилета постоянного нового сотрудника на меня легли обычные задачи санинспектора, потому что корабли садились здесь намного чаще, чем на нашей станции. Все же крупная планета.

— К Вам можно будет зайти сегодня груз оформить? — окликнул меня в холле гостиницы высокий и широкоплечий пилот в поношенном, но ладно сидящем на его идеально сложенной, даже лучше, чем у Алека, фигуре, комбинезоне.

— В дни и часы приема.

— Я заходил. И у Вас сейчас как раз прием.

— Но не в холле же гостиницы Вы должны мне трусить Вашими накладными. Что там у Вас вообще за груз?

— Если бы Вы были бы на своем месте, я бы трусил там. И не только накладными, — пилот такой же острый на язык, как и Алек, и от этого мне становится больно.

— Хорошо, подойдете после перерыва. Я живой человек! И имею право на отдых.

— Должен вас разочаровать. Я тоже живой, — он никак не хочет отстать от меня. — И если Вы хотите перекусить, то готов составить Вам компанию.

— Спасибо. Но я предпочитаю поесть у себя в номере, — на самом деле я испугалась, потому что пилот был очень красив.

Настолько, что образ Алека, тем более с испорченной в моих глазах репутации, мгновенно поблек. К тому же кого-то он мне неуловимо напоминал. Внутри сжалось: я знала себя все свои двадцать восемь лет, и ясно представила, как роняю десерт себе на колени, предварительно опрокинув бокал на собеседника. Или ляпну не то. Или поставлю стул на свою длинную летящего покроя юбку — форму я не ношу принципиально. Это не женственно, да и воевать я ни с какими бациллами тут сама не собираюсь. Мое дело документы.

— А зря, — улыбается он своими жестко и четко очерченными губами. — Тем более, что хотя бы один обед я Вам задолжал. Вы же спасли мне жизнь.

— Я не занимаюсь лечебной практикой.

— Милый доктор, тебя же зовут Рина? И ты не помнишь друзей детства? Зато я сразу вспомнил твои глаза. Ты выхаживала меня до отправки в госпиталь. Мы с товарищем вляпались в настоящую схватку на стажерском полете! Мечта каждого курсанта! — он снова засмеялся, и стало непонятно, где он шутит, а в какие моменты серьезен.

— Криспин? Рада видеть тебя, — теперь я уже была полностью уверена, что встретила ну не товарища, конечно, но просто парня, с которым в один выпуск закончила лицей. — А ты перевозишь грузы?!

— Ну да. Вожу то да се, что погрузят. Бизнес не для меня. А вот доставить! В лучшем виде и очень быстро.

— А как же служба? — я не верю своим глазам, ведь Криспин и Кира бредили именно военной службой. Не просто водить звездолеты, а на дальних рубежах отбивать атаки агрессивных цивилизаций, охранять правительственные звездолеты, вылавливать корабли-шпионы.

— Ааа, — махнул он небрежно рукой, на которой заметны таки шрамы, полученные им тогда. — Вольные хлеба. Тут платят больше.

— Разумно, — я же и сама слышала о жесткой дисциплине и безумной опасности, с которыми сталкиваются боевые пилоты. Наверняка и Кира образумилась, вот только взяли ли ее замуж после того ранения, все же мог остаться шрам на рассеченной брови. О Кире я спрашивать не стала. Если они дружны, то и сам расскажет. Особенно, если все же сам на ней женился, и теперь зарабатывает на весь ее выводок. — Ну ладно, давайте пойдем, проверим Ваш груз.

— Не доверяешь старым друзьям?

— Привыкла делать свою работу качественно. Тем более я здесь временно. Не хочется оставлять за собой дурной след.

Пришлось, проклиная свою сговорчивость, вернуться в административный корпус. Там уже сидела очередь — два пилота с обычными папками документов и какая-то женщина вполне приличного вида, кто-то из здешней администрации. Она сразу же кинулась ко мне, требуя ее, как местную, принять без очереди, потому что у нее вызвало подозрение качество каких-то продуктов питания, которые поставлены были сюда с месяц назад, еще при том инспекторе. А вот сейчас что-то там не понравилось. Пилоты тихо бурчали, что у них каждый час простоя выливается в денежный эквивалент, и вот как раз местные проблемы можно разгребать когда угодно.

— Обеденный перерыв! — бросила я, прикладывая карточку к двери.

— Закончился полчаса назад! — вставила дама.

— Санитарный день! — самым ледяным тоном, на который была способна, сказала я, окинув очередь взглядом, пытаясь вычислить, кто из них побежит писать на меня кляузу.

— Ты с ними не очень сурово? — Вайпер разложил передо мной свои документы.

— Надоели. Все время им чего-то всем от меня надо. Лезут и лезут.

— Даааа, — протянул Крис. — Может, и правильно, что ты не стала медиком на корабле. Особенно на боевом, где к тебе лезли б и лезли после каждой стычки.

— Бррр, — передернула я плечами, представив рушащиеся оплавленные переборки, суету, крики и кучу незапланированной работы.

Груз оказался абсолютно чистым. Самые обычные специи. Обычно именно в них провозят замаскированные наркотики: запах сильный, разнообразие неимоверное, и анализаторы зашкаливает. Поэтому я приложила все силы, и не потому, что хотелось прославиться, отловив собственноручно нарушителя законов. Странное чувство: мне хотелось подольше оставаться рядом с Крисом. На языке вертелся вопрос о Кире, но было страшно не то что его задать и услышать ответ, но скорее иное — обидеть Криса неудачной формулировкой. Если они все же дружат, а он почувствует в моем голосе яд и ненависть, которые у меня только и есть в отношении этой Киры, то может оскорбиться, плюнуть и уйти. Он и так уйдет, но пусть на хорошей ноте. И чуть-чуть позже…

— Рина, но обед я тебе все же должен. Или уже теперь какой обед? Давай ужин! Ты же не работаешь в ночную смену?

Странно, как легко Криспин перешел на «ты».

— Нет, естественно. Еще не хватало за такую зарплату перерабатывать.

— Тогда давай так. Встретимся в холле через два часа. И пойдем поужинаем. У тебя здесь есть любимые местечки?

— Нет, конечно! Я приличная девушка.

— Хорошо, тогда выбор за мной. А в сопровождении спутника даже самым приличным девушкам дозволено ходить куда вздумается.

Криспин все же решил проводить Киви до гостиницы и заодно попытаться с ней поговорить о милых пустяках — именно в незначащих беседах люди чаще всего и проговариваются о каких-то фактах.

Он приглядывался к девушке, и постепенно понимал, что она уже не так его раздражает, хотя ее характер мало изменился с детства. Он мягко обходил те темы, которые могли вызвать у Рины взрыв негативных эмоций. И тогда с ней вполне можно было общаться. И вот тут, как назло, его окликнула парочка крепких парней с вопросом, возьмет ли он их груз.

— Не видите, занят я? — небрежно бросил Крис, оглядываясь на свою спутницу и думая, как бы не спугнули бы эти молодчики его птичку Киви. Криспин не хотел при Рине обсуждать вывоз контрабанды.

И добавил:

— Поговорите с моим партнером. Вот его контакты, — Крис бестрепетно дал им возможность запросить Киру, зная, что она и без предупреждения сумеет сориентироваться и принять решение.

Проводив Рину до дверей ее номера и напомнив, что будет ждать ее в холле, он быстро прошел к себе, машинально проверил номер на предмет визита нежданных гостей и их следов. Убедившись, что все в порядке, связался с Кирой по закрытому каналу:

— Докладываю по порядку. Киви в норме, наживку заглотнула, чистит перышки. Поведу прикармливать дальше.

— Не переборщи, — с легкой иронией отозвалась Кира. — От перекорма и казусы случаются.

— Учту. Ты просто кладезь мудрости. И по делу. С тобой уже связались по поводу стремного груза?

— Да. Поторговалась для вида. Надо же репутацию скользких типов, живущих на грани закона, поддерживать.

— Ты надолго?

— Смотаюсь за пару дней. Не скучай и не натвори лишнего. Выжидай. Наблюдай. В конце концов, у тебя же тут твой транспортник. В крайнем случае Киви на куриный рулет и улетаешь. Выйдешь на дальнюю орбиту и или к базе, или запросишь мои координаты и встретимся.

— Хорошо, по обстоятельствам. Береги себя, — Криспин знал, что Кира не очень любит такие просьбы, но не удержался.

Он знал, что его приятельница рисковая девушка в том, что касается боевой работы. И при этом совершенно теряется, когда незнакомые парни делают ей комплименты по поводу ее действительно привлекательной внешности.

— И ты себя. Киви ж они такие. Днем смирные, а ночью становятся агрессивными и могут наподдать лапами.

— Кира, я обязательно проверю.

— Что именно?

— Ночную агрессию.

— Гулена, — засмеялась Кира. — Ладно, держись там, мы стартуем. Связи может не быть, полетим окольными путями, но на приличной скорости.

— Наслаждайся! — Крис знал, что она прекрасный пилот, при этом никогда не теряющий головы, и способна на головокружительные маневры.

А когда он спустя некоторое время встретился с Риной, то был удивлен — она преобразилась. Легкий макияж, нарядная блузка. Это для него? Или для нее любой выход за пределы жилища и кабинета является событием вселенских масштабов?

— Все хорошо? — спросила она, едва он подошел к ней.

— Прости, я слышала часть твоего разговора с теми двумя. А ты точно занимаешься тем, о чем сказал мне? Все законно?

— Да, конечно. Подбросить груз не является незаконным. Я перевозчик, а не поставщик.

— Но ты же отправил к партнеру? Он надежный человек?

— Что тебя так взволновало?

— Понимаешь, я все же много повидала на своем посту. И могу предложить нормальный груз. А при погрузке подменить. И твой партнер? Не захочет ли он незаконного приработка в обход тебя?

— Что ты так разволновалась? На тебе же в любом случае не будет вины.

— И сама не знаю… — пожала плечами Рина.

— Такой хорошенькой девушке не стоит заморачиваться о пустяках, — как можно нежнее произнес Криспин и поцеловал Рине руку.

Она было отдернула, но вовремя остановилась. И он удивился — эта ее повадка напомнила ему Киру. Значит, у Рины тоже нет особого опыта принимать ухаживания мужчин?

— Наша гостья, похоже, начинает обретать голосок? — губернатор просмотрел записи с камер возле кабинета санинспекции, где такая тихая и официальная инспекторша отбрила очередь. А сотрудница отдела пищевого снабжения еще и в лицах изложила свою версию событий. Еще и чисто по-женски связав неожиданную прыть Рины с присутствием молодого и красивого пилота. Ради которого она и разогнала очередь.

— Судя по всему, да. Ей бы показать ее место, — не оборачиваясь, проронил стоявший лицом к окну начальник службы безопасности этой планеты, являющейся целиком колонией Земли, так как собственной цивилизации на ней не было.

Он, естественно, числился сотрудником Галактической безопасности и занимал там соответсвующее свой должности звание. Но уже давно смекнул, что на одну зарплату не прожить, и с удовольствием помогал губернатору в его приватных делишках.

Планета была богата полезными ископаемыми, в том числе кристаллитом, без которого невозможны перелеты межзвездных кораблей. Потому и интриги, что обладание залежами кристаллита давали власть и большие деньги. Губернатор при его помощи умышленно занижал в отчетах мощности шахт, и на Земле считалось, что данная планета едва способна дозаправить пролетающие мимо корабли, и то по спецразрешению. Или же — за коммерческую оплату.

Они оба уже давно налаживали связь с малоизвестной еще цивилизацией, неподвластной Галактическому правительству, управлявшему порядком на большинстве планетарных систем и орбитальных станций. Внешне люди, но биологически подчиняющиеся иным законам развития организма, способные мутировать и бесконечно улучшать свой потенциал, они не очень активно шли на контакт, предпочитая приглядываться. Объективно сразу стало понятно — эта цивилизация гораздо более развитая. И не стремящаяся к силовой агрессии. Они не скрывали, что им нужно топливо, за которое они готовы платить. Вот только еще не знают, с кем же логичнее и безопаснее заключить договор. Более удивительным было то, что для них топливом являлся не кристаллит, а дранат, добыча и сбыт которого были признаны запрещенными.

— Что ж, согласен, — после некоторого раздумья кивнул губернатор. — Организуйте-ка нападение. Но пока не трогайте. Так, попугайте. Только сыграть на нервах. Не калечить, пара синяков еще куда ни шло. Но не более.

— Сделаем.

Вечер с Криспином прошел на удивление легко. Никаких неловких сцен. И заведение он выбрал и не пафосное, где я не знала бы, из этой посудины пьют или там моют руки, а может, это вообще не для нашей цивилизации, и там моют щупальца.

Он был мил, но неназойлив и проводил снова до номера.

— Могу я рассчитывать на твою компанию и завтра за ужином? — спросил он на прощание.

— Если тебе не в тягость мое общество.

— На мой аппетит мало что может повлиять, — подмигнул он. — Так завтра зайду?

И я согласилась.

Но вечером он связался со мной и извинился, попросил перенести встречу на более позднее время. И не заберет меня из офиса, а встретимся снова в холле. Как назло, призадержалась и я. И торопливо семенила в узкой юбке и на высоких каблуках, проклиная свое тщеславие. Не рассчитывала же, что придется так идти по темноте одной, да еще в спортивном темпе. Не пропала бы блузка, ведь сейчас начну потеть в этой духоте. И я сбавила шаг.

— Куда торопимся? Что анализировать собрались? — дорогу мне перегородила группка мрачных личностей.

Их вопрос не оставил мне ни малейшего шанса разрешить ситуацию словами. Не спроси они про анализы, и я бы пустилась бы в разъяснения, что им довелось встретить на жизненном пути не какую-нибудь девочку-секретаршу, а крупного специалиста в области санинспекции. Но, похоже, они это знали и без меня.

Все произошло так внезапно, что смешалось в моей голове в один кошмарный сон. Еще счастье, что у меня нет привычки брать домой служебные материалы. И пострадала только моя блузка, которую без лишних слов разорвал один из напавших, пока другие окружили меня плотным кольцом, не давая вырваться. Впрочем, я и не особо рвалась. Их больше, они сильнее, и все равно верх будет за ними. А стану брыкаться — только разозлю, и измучают еще больше.

Спасение пришло неожиданно. Быстрая тень метнулась навстречу, раскидывая одновременно всех трех нападавших.

— Крис? Ты убил их? — только это я и смогла сказать дрожащими губами, собирая расползающуюся блузку. Блузку мне было жаль гораздо больше, чем бандитов. про убийство спросила исключительно потому, что не хотелось становиться соучастницей.

— Нет. Просто отправил отдохнуть. Очнутся через какое-то время. И задумаются о своем поведении. Ничего противозаконного.

— Ты цел? — а как я еще могу его отблагодарить, кроме как полечить его раны.

— Естественно.

— И руки?

— Я же в перчатках. И их всего лишь трое. Идем отсюда, — и он накинул свою куртку на меня.

Куртка оказалась уютной, не особенно тяжелой и, что удивительно, она не пахла потом, несмотря на то, что он в ней только что дрался.

— Вот что, — решительно сказал Вайпер, переступив порог моего номера. — Никуда я отсюда не уйду до утра.

— Но…

— Без но, Рина. Это нападение мне не нравится. И как бы оно не повторилось. Давай, иди в душ, я же вижу, как ты туда посматриваешь и даже переминаешься. Чашку кофе мне не пожалеешь за подвиг?

— Да, конечно. Я быстро, — и с облегчением встаю под струи местной слегка густоватой воды, от которой кожа, как оказалось, делается шелковистой.

Вайпер действительно остался со мной. Но ничего подобного тому, что позволил Алек с первый же день знакомства, Вайпер себе не позволил, несмотря на то, что с ним-то мы формально знакомы еще с детства. Он согласился на душ и кофе, а затем улегся поверх одеяла. Среди ночи я несколько раз просыпалась, смотрела на его жесткий профиль, обнаженную мускулистую грудь и лежащую на ней руку. В отблеске света были видны шрамы, которые оставляет бластер — вспоротый глубокой раной ожог. На практике в госпитале видела такие несколько раз, и еще пару раз краем глаза уже во время работы на орбитальной станции. Значит, Вайпер, как и Алек, связан с пиратами? И поэтому совершенно не удивительно, что он так легко и спокойно переправил предложение сомнительных личностей своему напарнику, ничего даже не объясняя. Или он действительно послужил какое-то время на боевом звездолете, наполучал тяжелых ранений и разочаровался. Хотя могло быть и то, и другое в его жизни.

И результат незамедлил проявиться. Едва я переступила порог офиса, как поступил вызов срочно прибыть к губернатору. Причем связался не он сам, а его секретарша, что было нелучшим признаком. Моя миссия подразумевала работу с первыми лицами планеты напрямую.

— Итак, Вы решили скрасить свое одиночество?

— Вы о чем? — напускаю свою обычную официальность.

— Мне доложили, Вы спутались с пиратом? Причем из всех темных личностей выбрали обладающую самой мрачной репутацией, как и его напарник.

— Какой пират? Во-первых, он обратился ко мне по совершенно официальному поводу. Проверить груз на соответствие санитарным нормам.

— И Вы решили расстараться и продолжить проверку ночью?

— Вы о чем? Так вот это во-вторых. Он отбил меня у ваших же бандитов. Я не с собой их привезла в портфеле. Где была подчиненная Вам охрана? Служба безопасности? На меня напали не в лесу. А в центре города, между офисом и гостиницей.

— Тем не менее, Вы остались в обществе пирата и после того, как опасность миновала.

— Вы уже дважды назвали этого человека пиратом. Мы с Вами должностные лица, и наши слова должны иметь основания. Если у Вас есть доказательства нарушения закона, то почему разбойник ходит свободно?

Губернатор несколько смутился:

— У них обоих жесткая репутация. Но доказательств нет. Вайпер слишком умен, как и его партнер Кир.

— Кир? — я едва не ляпнула лишнего.

— А что Вы о нем знаете? — шагнул внезапно ко мне незамеченный за дверью во внутренний кабинет начальник здешней безопасности.

— О ком?

— О Кире. И заодно о Вайпере. Мы же прекрасно знаем, что они принадлежат к братству. А вот доказательств нет.

— Что я должна знать?! Я проверила груз. Это раз. Вайпер меня отбил от бандитов. Это два. И, кстати, у меня есть гарантии, что я сегодня вечером без ущерба дойду до гостиницы? И кто мне возместит порванную блузку?

— Вам блузку купить? — с усталой язвительностью произносит начальник охраны.

— А если серьезно, — вмешивается снова губернатор. — я надеюсь, что Вы поступите правильно. Так как у нас действительно есть сложившееся мнение об этих людях, Вайпере и Кире. Формальности мешают их задержать. А Вы… А Вы…

— Я услышала Вас. И мне пора идти. Выполнять работу в Ваших же интересах.

Весь день я провела как во сне. И едва Вайпер появился возле офиса, я тут же высказала ему все, что надумала за день:

— Я не желаю тебя видеть!

— Что так?

— Крис, и ты тоже меня обманул! Ты такой же брехун, как и все остальные.

— А кто брехал тебе до этого? А, Рина? — в его голосе и глазах ни капли гнева.

— Да достаточно того, что ты! Гнусный пират! Контрабандист! И в чем же были запрещенные вещества?! Как ты сумел меня провести?

— Рина, поверь, мой груз абсолютно чистый!

— Ага, а вот то, что ты передал своему этому напарнику? Кстати, его зовут Кир. А не Кира ли? Эта дрянь настольно утратила остатки женственности? — и я чувствую, что меня уже несет, и я причиняю боль не только Крису, но и самой себе, но остановиться не могу. — Она стала Киром? И с ней ты спал? Или от нее сбежал ко мне?

— Рина, — он смотрит на меня с брезгливой жалостью.

— Я Рина двадцать восемь лет. Из которых почти двенадцать прожила счастливо хотя бы потому, что рядом не было ни тебя, ни этой Киры!

— Рина, — он снова делает попытку воззвать к моему разуму, и как раз разумом я это могу оценить, но не эмоциями. — Оставь Киру в покое! Она не заслуживает ни таких слов, ни таких мыслей.

— Вот и иди к ней.

— Хорошо. Надеюсь, Рина, ты будешь счастлива и дальше. Без нас с Кирой.

Он уходит. Ночь я рыдаю в подушку. А утром натыкаюсь на доказательства того, что губернатор замешан в мутных делах. Не попустительствовал, как я думала до этого. И не жертва неправильной информации. Он сознательно и долго вел переговоры по продаже кристаллита из шахт, которые были признаны нерентабельными.

И этот гад пытался учить меня жить! Ну нет. И я излагаю в отчете каждый шаг, каждое распоряжение, каждый грамм кристалита. Еще раз перечитываю многостраничный текст, отмечая про себя емкие обороты и четкие формулировки. И отправляю начальнику орбитальной станции — он же платит мне командировочные. А премию, которую посулил мне здешний губернатор, не думаю, что следует брать. Он уж слишком замешан в нехороших делах, и как бы не стать соучастницей — раз он так легко предложил деньги, значит, они у него лишние. А вот оплату по должности инспектора за проработанные дни я точно с них стряхну.

Вздыхаю, замираю — и нажимаю клавишу. Отчет улетел сквозь межзвездное пространство.

— Вот надутая гадина! — губернатор прибавил еще несколько непечатных слов, совершенно не вязавшихся с его нарочито подтянутым и светским внешним видом. — Учтем. И примем меры.

— Мы их уже приняли, — негромко, но весомо напомнил начальник охраны. — Дальше меня эта писулька не ушла.

— Тогда тебе и меры принимать.

— Будет исполнено.

— Командир, есть перехват файла. С жучка, установленного у Киви.

— Отлично, — Кира пробежала глазами текст на экране. — Рина все же и правда сложилась, как специалист. Раскопала, разложила по полочкам.

— Мы снимаем с Киви наблюдение? Отзываем Криса? — поинтересовался второй помощник.

— Нам еще двое суток до возвращения. Так что ему разве что взлететь на том транспортнике и болтаться на орбите.

— Транспортник? У него же истребитель по всем характеристикам. Под маской транспортника.

— Знаю. Но не хочу, чтобы он светился, — Кира хотела озвучить свое решение по Вайперу, как в этот момент замигала тревога по всему кораблю.

— Экипаж, к бою! — Девушка заняла свое место в рубке и сосредоточилась на экранах. — Они вылезли из-под прикрытия спутника!

— А я предупреждал! — рыкнул второй помощник, приводя в действие лазерные пушки. — Не надо было браться за перевозку алмазов только ради сохранения репутации грозных пиратов.

Больше переговариваться обо всем, не относящемся к бою, им было некогда. Залпы следовали один за другим, и только отточенное мастерство Киры, взявшей на себя управление кораблем, позволяло им пока что избежать серьезных повреждений. Девушка прекрасно понимала, что ремонт в открытом космосе потребует от них не только дополнительных усилий, к которым ее команде было не привыкать. Гораздо больше ее тревожило то, что Вайпер остался на планете. Она успела доложить выше о перехваченном файле отчета Киви, и ей приказали не вмешиваться и не светиться, потому что ее же техники зафиксировали второй перехват файла и его уничтожение. Это сработали подручные губернатора. Что еще больше заставило поверить в достоверность выкопанных Риной сведений.

Едва бой был окончен, и Кира приняла доклады о повреждениях, она запросила Вайпера:

— На Киви вот-вот начнется охота, если еще не началась. Наблюдай. Нам важна реакция губернатора. Он засуетился. Я только что получила перехват информации. Боюсь, он запоздал. Извини, раньше не могли, у нас тут небольшая стычка произошла.

— Что? Вы целы? На ходу?

— Да что нам сделается, — как можно беззаботнее ответила Кира, понимая, что Вайперу сейчас надо сосредоточиться на иных проблемах. Тем более ремонтные группы уже восстанавливали незначительные повреждения, а медик занялся двумя легкоранеными, которым не посчастливилось оказаться в рушащемся отсеке. Их успели вытащить до разгерметизации, и жизни парней уже ничего не угрожало.

— Не очень верю тебе, но рад, что живы.

— Лирику в сторону, время дорого. Что там у тебя? Надо раскрутить контакты губернатора. Рина дала зацепки, теперь их надо прорабатывать.

— Кстати, саму Киви я спрятал в надежном месте.

— Ты безумец! Я же запретила вмешиваться! Ты засветился, изображая благородного рыцаря, а у нас задание галактической важности.

— Я ее просто выкрал. Бысто и чисто. И запер в безопасном месте.

— Что тебя на этот дурацкий поступок сподвигло? — Кира была очень зла, потому что только сейчас стало сходить спокойное возбуждение боя, то особое состояние, когда голова и тело работают как единый механизм, а боли и усталости не ощущается.

— За ней снова послали банду головорезов.

— Что значит снова?!

— Прости, командир, — Вайпер уже и сам понял, какую ошибку допустил, не доложив Кире все подробности. — На нее уже было покушение. Скорей всего, хотели напугать. Если б хотели убить, убили бы. Я не успел к самому началу, но появился вовремя.

— Крис, я недовольна. Да я просто зла на тебя, — она поморщилась от резкой боли, пронзившей ее голову.

Кира знала, что получила неплохой удар, когда прямым попаданием встряхнуло рубку и только чудом защитные экраны не дали разнести тут все. Панели управления выдержали, но ее с силой бросило головой о стойку. Она тогда с досадой успела подумать: «Ну вот, сейчас польет кровь, будет заливать глаза и панель, и хрен тут что увидишь нормально». Но кровь не пошла, и она тут же забыла о травме. И та напомнила о себе.

Криспин совершенно случайно узнал о готовящемся на Киви покушении. Точнее, о приказе губернатора ее уничтожить, не оставив следов. И принял свои меры. Выждал немного, давая возможность Рине успокоиться и лечь. Он уже знал, что она совершила опрометчивый поступок и отправила отчет своему начальству. И перехватила его не только Кира. Но и служба безопасности, подчиненная губернатору этой планеты.

Он вернулся к Рине, еще раз выслушал все ее язвительные гадости, но теперь она ненавидела всех, включая и губернатора:

— Да что же это за планета-помойка? Для чего меня сюда прислали? Меня просили сложить папочки в аккуратные стопочки! А не спасать Галактику от расхищения кристаллита! И какое дело ко всему этому имеешь ты? У меня было время поразмыслить! Вы все одна шайка. И у меня нет ничего общего с вами. Я улетаю немедленно.

Криспин не дал ей договорить. Схватил и поволок к выходу:

— Сейчас ты пойдешь смирно и с улыбкой. Как тогда на свидание. Слушай меня внимательно. Тебе грозит опасность. Влезла ты далеко и глубоко.

— Это с тобой я попала, похоже, далеко и глубоко. В задницу, — прошипела Рина.

— Тебе виднее, ты все же медик, — беззлобно отпарировал Крис и продолжил. — Времени мало. Я отвезу тебя в безопасное место. И сиди там очень тихо.

Рина почувствовала жесткие нотки в его голосе и притихла. До машины она шла спокойно, даже изобразила милую улыбку девушке за стойкой, но продолжала шипеть в ухо Крису.

Ошеломленный ее странной реакцией, раздосадованный, он решил переждать какое-то время в баре возле того дома, который снял специально для убежища, а затем вернуться и попробовать еще раз пообщаться с Риной. В конце концов, он представлял себе характер девушки, вспомнив и ее вредность еще в детстве. Рина всегда была всем недовольна, но, в отличите от Киры, которая могла и открыто возразить тем же работникам столовой в ответ на их неудачно приготовленную кашу, Рина предпочитала ныть и жаловаться по углам.

Вайпер никогда не напивался, да и пил чисто символически, для антуража. При этом внимательно вслушивался во все разговоры, которые все громче и громче вели пьянеющие посетители. Одна фраза сразу привлекла его внимание:

— Вот не думал, что искать тупую бабу окажется так сложно. Надо было мочить ее сразу.

— Ага. Тебя там не было, вот и легко рассуждать, — буркнул собеседнику мужчина, чье лицо наполовину скрывали огромные синяки.

— Кстати, не тот ли бугай, что отделал вашу команду, втаскивал эту инспекторшу в какой-то дом на окраине? — начал размышлять вслух его собеседник.

По спине Вайпера пробежал холодок: «Кира была права. Я таки напортачил. Придется подчищать следы». И он тихо вышел вслед за этой парочкой.

Дальнейшее было делом многолетней выучки. Как ни странно, многим приемам не он Киру научил, а она его. И в тренировочных спаррингах она была ему равноценным партнером, хотя многие даже из команды не решались поначалу вставать с ней:

— Она же такая хрупкая! — восклицали они до тех пор, пока не оказывались лежащими на лопатках.

Высокая, с заметной крепкой мускулатурой даже под рабочим комбинезоном пилота, с короткой стрижкой, лежащей идеально ровной синей волной за исключением тех случаев, когда она после боя стаскивала капюшон скафандра с мокрой от пота головы — Кира была красива. Единственное, что ее портило, по мнению некоторых ребят, это неизбежные шрамы, которые до конца убрать было практически невозможно — слишком глубоко прожигал плоть боевой лазер. Вайпер же эти шрамы не замечал — наверное, потому, что у него их было несколько больше. Или смотрел он на Киру иными глазами, видя в ней друга и командира. Он и правда ни разу не представил себя рядом с Кирой как с объектом любви. А вот Рина, несмотря на всю ее злобность и невзрачную внешность, манила и возбуждала — он это понял, когда решил переночевать у нее в номере. Он тогда едва сдержался, чтобы не поцеловать ее спящую. Остановило только щемящее чувство досады: если бы она почувствовала, то закатила бы скандал со слезами, а он был слишком измотан.

Вайпер не смог пустить в ход бластер, хотя это было самым простым решением: два выстрела в затылок избавили бы его он ненужных свидетелей. Но применение лазера в городе засекли бы мгновенно все контрольные системы. И ему пришлось пустить в дело обыкновенный нож. Одного он уложил сразу, но тут нарисовались еще двое — они, видимо, стояли на стреме. Крис успел подумать, что это могло быть и целенаправленно спланированное действие. Одному против троих ему было не привыкать, и сцепиться по-настоящему пришлось только с одним.

Вайпер избавился от тел, засунув их в утилизатор, и кинулся туда, где запер Рину, на ходу соображая, что она же и не знает, кто именно ее похитил. Он надеялся, что местный слизистый дождь, внезапно обрушившийся на город, будет на его стороне — смоет с травы следы крови.

Вайпер крепко пожалел, что не усыпил Рину, похищая ее из гостиницы. Едва он открыл дверь, она проснулась. Судя по всему, она плакала на кровати, а затем заснула, сжимая в руках салфетку. Еще куча скомканных мокрых салфеток валялась вокруг.

— Да как ты посмел? — села она на кровати, руками оправляя волосы, выбившиеся из тугой прически.

Она нервно распустила их и попыталась собрать без расчески, озлилась еще больше и расплакалась, как обиженный ребенок.

— Рина, кажется, я все объяснил вразумительно. И пойми, мне сейчас не до твоих капризов. Мои друзья попали в переделу, по счастью, легко отделались, но мои руки там бы не помешали.

— Вали туда. К своей Кире. Это же она попала в переделку?

— Она. И только потому, что прикрывала нас с тобой, оттягивая на себя внимание настоящих пиратов.

— Не поняла, — слезы Рины высохли мгновенно, и она зашарила глазами вокруг. — Кстати, я голодная. Тут есть что поесть? И как это настоящие пираты? Мы все взрослые люди, и я не поверю, что тут кто-то играет в пиратов.

— Мы с Кирой. Рина, не хочу посвящать тебя в подробности. Но мы не контрабандисты. Просто под таким видом легче вести наблюдение. В том числе и защищать тебя как важного свидетеля преступной деятельности губернатора. Это преступление галактического масштаба. Но только если удастся распутать весь клубок. И ты в этом уже много сделала.

— И за это ты меня запер здесь? Я не вышла на работу по твоей милости! В этой комнате нет никакой связи, а ты украл мой коммуникатор! И я теперь точно не получу зарплату, да еще и на станции будут неприятности. Меня послали работать, а не прогуливать!

— Рина! — возвысил голос Крис. — Я и так сказал тебе больше, чем надо. Хорошо. Еще раз. И я, и Кира, и все ребята с нашего корабля являются офицерами Галактической безопасности. Что тебе еще хочется знать?

— Какого черта ты меня здесь запер, вот что мне хочется знать! — и Рина закатила ему такую пощечину, котору Криспин не ожидал вообще, да еще и с такой силой, которой не предугадал в Киви.

«Точно киви. В темноте делается агрессивной и пинается. Утешает, что еще не воняет, в отличие от своего прототипа», — пронеслось в голове Криса, когда он недоверчиво дотронулся до щеки. А затем он тут же увернулся от летевшей в него чашки: к счастью, Рина оказалась негодным метальщиком.

«Хорошо еще, ей бластер в руки никто никогда не дадут», — подумал Криспин, уворачиваясь от подушки. Он автоматически отбил ее, но в сторону, чтобы не попасть в Рину. Криспину гораздо больше хотелось взглянуть в ее глаза, когда в нее полетит брошенная ею же подушка.

Крис впомнил, как однажды их с Кирой хотели расстрелять контрабандисты, захватив на одной из неподвластных Галактическому правительству орбитальных станций. Он тогда не успел поволноваться за себя, переживая за подругу. Криспин знал, что она не дрогнет, но ему была страшна мысль о том, что ей будут стрелять в лицо, выжгут глаза… Он же видел, куда целились бластеры врагов. Но Кира молча и спокойно выдержала взгляд главаря, а затем расстегнула до пояса комбинезон, продолжая прямо и насмешливо глядеть в глаза опешившему бандиту. Под комбинезоном мелькнуло изящное полупрозрачное насыщенного цвета красного вина белье, а затем она молниеносно рванула вперед, выхватив уже нацеленный ей в лицо бластер. Крис последовал за ней, и вдвоем они смогли вырваться.

А Рина… Рина увернулась, ахнув, от летевшей мимо нее подушки, и тут он ее схватил, чувствуя, как закипает его мозг — эта безмозглая птица не могла и не хотела его выслушать.

Он швырнул растрепанную и заплаканную Киви на кровать, прижал все телом:

— Успокойся и выслушай наконец!

Рина отчаянно ерзала. И хрипло он выдохнул:

— Рина, перестань!

Но девушка продолжала ерзать, периодически тихо взвывая.

Тихое его:

— Рина! — и он накрыл ее губы своими, мягко и нежно целуя.

Я опешила от такой наглости. По его милости я попала во все эти неприятности. Не вмешайся Вайпер, закончила б работу, вернулась бы домой и получила бы премию. Другое дело, что и тратить мне ее особенно некуда. Но выбить из начальства полагающееся стало для меня принципом. А сами деньги? Как правило, все излишки я переводила в Фонд ветеранов Галактической безопасности. Почему туда? Потому что мир, в котором я выросла и жила, действительно был безопасен для меня лично. Хотя новости пестрели сообщениями о попытках захватов звездолетов и орбитальных станций, о неудавшихся переворотах на недавно освоенных человечеством планетах. Значит, все это кто-то пресекал. И мне воины СБГ казались недосягаемым образцом доблести и честности. А тут мой мозг отказывался перерабатывать информацию… Криспин, Кира…поверить в то, что они стали боевыми пилотами, я могла. Хотя никогда не понимала девушек, стремящихся воевать. Это же всегда чревато тем, что изуродуют. Да и кто захочет взять в жены девушку, заведомо зная ее способность убить всеми способами? А мотания в космосе в небольшом сравнительно звездолете, где трудно девушке утаиться от мужских глаз? Нет, себя представить в этой роли я не смогла б.

А вот целоваться с Вайпером… Это действительно оказалось приятно. И даже приятнее, чем с Алеком. Крис перехватил мои руки у меня же над головой одной рукой, а второй стал осторожно ласкать мое тело, высвобождая из растрепавшейся одежды. К тому же на мне и надето особо много не было: платье я сняла, как только осталась одна. Крис поступил подло, заперев тут без лишних разговоров, но платье то ни чем не виновато.

— Крис…

Но он накрыл мне рот поцелуем. И стало понятно, что остановиться он не сможет. Все же когда-то полученные медицинские знания подсказали мне: у Вайпера сорвало голову. И вот тут мой нос уловил, уткнувшись невольно в его плечи, запах пота и крови. Значит, он пришел сюда после очередной драки?

— Крис, ты цел?

— А ты ощупай и убедись, — хриплым шепотом с игривой интонацией предложил он.

И я не смогла устоять. До самого утра.

Крис проснулся, как ни странно, отдохнувшим, несмотря на то, что и задремал только под утро. Он лежал и смотрел на Рину, наблюдая за игрой солнечного луча на ее ресницах щеке, шее и думал: «А что бы она сделала, если бы он губами последовал за этим лучом? Стала бы протестовать, если бы он поцеловал? Оттолкнула бы или обняла…»

И только он решил проверить на практике, как раздался вызов:

— Крис, — Кира была абсолютно злая и сосредоточенная. — Я предупреждала. И на этот раз ты вляпался. Тебя выследили. И я не смогу тебе помочь подчищать, нам еще сутки добираться. Потеряли время с чертовым ремонтом.

— Справлюсь. Хорошо, что предупредила.

— Крис, не смешно. Инфа сверху. И там паниковать зря не будут. Говорила же тебе, не лезь!

— А я говорил, справлюсь.

— Улетай немедленно оттуда. Тихо. Ляжешь на орбиту, вышлю координаты. Пойдешь к нам на сближение.

— Рину брать с собой?

— Зачем? Мне нужен ты. И прежде всего для ремонта корабля. У меня оба пилота в медотсеке.

— Рину я не оставлю.

— Крис, у тебя меньше суток на то, чтобы исчезнуть с этой планеты!

— Кира, я взрослый человек, и разберусь со своими проблемами. Обеспечу безопасность Рины и вылетаю тебе на помощь.

— Это приказ! Задание закончено. У тебя есть новая вводная.

— Нет! Я все решу сам! — и он отрубил связь.

Криспин Вайпер впервые ослушался воинского приказа. И впервые серьезно и принципиально поссорился с Кирой. Он застонал, обхватив голову руками.

В соседней комнате спала Рина. Теплая, мягкая и беззащитная. Жизнь которой зависела только от его решения сейчас. Вайпер прекрасно понимал: всади он сейчас в голову Рины весь заряд своего бластера, и то она будет страдать меньше, чем если он спокойно выйдет сейчас за дверь и поднимет свой корабль.

Криспин выпрямился. Решение для себя он принял. И вышел за дверь.

Криспин по той информации, которую ему переслала Кира, понял, что время еще есть. Он рассчитал пошагово свои действия. В первую очередь ему предстояло уничтожить тех, кто был связан с службой безопасности данной планеты. Он понимал, чо тут действуют не штатные сотрудники, кандидатуры которых утверждались по согласованию с комиссией, подчиненной Земле. А именно связанные с официальной структурой совершенно посторонние люди, без зазрения совести продающие свои сомнительные боевые навыки.

Ему удалось, используя завязавшиеся знакомства, довольно быстро выйти на нужный след. И к его репутации прибавился еще один сброшенный в мусороутилизатор труп. Во всяком случае, угрызений совести он не испытывал. Обрубив один конец, он выгадал время, необходимое для того, чтобы помочь Кире. Тот, кого он только что уничтожил, и нанимал ту четверку головорезов, планировавших уничтожить Рину.

Вайпер помнил и о еще одном незаконченном деле. Он бесшумно проник к дом, где все так же безмятежно спала Рина, закинул в холодильник продукты. И запрограммировал дверь так, чтобы она открылась сама на третий день. Если он не обернется за двое суток, значит, и не вернется никогда, и Крис это здраво понимал.

А вот старт своего «торгового» челнока он обставил по возможности громко. Зашел с прибауточками подписать полетное разрешение, повеселил свежими историями диспетчера и техников.

Едва он стартовал, как «жучок», установленный им в диспетчерской, передал торопливый разговор:

— Где??? Корабль этого пирата Вайпера только что был тут!

— Как где? На орбите уже, судя по времени. Вот же его полетное разрешение.

— Кто выпустил?!

— А был приказ не выпускать?

— Нет, но…

— А мы тут не занимаемся телепатией. Мы занимаемся взлетами и посадками.

Через пару минут начальник охраны докладывал губернатору:

— Они улизнули. Этот гад Вайпер обвел нас в очередной раз! Редкая сволочь! И он уволок инспекторшу.

Кира отозвалась сразу же, но холодно и официально.

— Кира, дай координаты сближения, — Крис тоже не стал показывать, что признал свою вину.

Девушка вывела на его экран колонки цифр:

— Подсказки нужны?

— Ты же знаешь, что нет, — улыбнулся Крис, зная, что Кира и за тысячи миль сумеет уловить его интонацию.

И она немного оттаяла:

— Мы рады, Вайпер, что скоро ты будешь с нами. Мы тут и правда увязли с ремонтом. Они снесли половину наружных экранов.

К тому моменту, как Криспин пришвартовался к их боевому звездолету, злость Киры сошла полностью. Она была слишком рада видеть его живым и невредимым чтобы продолжать злиться на него.

— Криспин, ты вовремя! — хлопнул его по плечу бортинженер. — Рук отчаянно не хватает.

— Кира у себя?

— Какое там! Где-то в двигательном отсеке. Сам знаешь, и ее не удержать, и от ее помощи отказаться не захочешь. Голова у нее соображает в технике.

— У нее голова во многом соображает, — кивнул Вайпер, собирая необходимый инструмент.

Киру он действительно нашел занимающуюся вместе с несколькими ребятами довольно тяжелой работой по замене деталей силовых щитов, выходящих наружу при угрозе обстрела корабля. Полутемный из-за экономии энергии, тесный технический отсек не был рассчитан на такое количество людей, и им приходилось работать согнувшись, плотно прижимаясь к стенкам. Гибкая, более тонкая в сравнении с ребятами Кира оказалась тут незаменима. Только она и смогла не просто пролезть в дальние углы, но и что-то там делать. Криспин видел ее только краем глаза, ее ярко-синие волосы выделялись на фоне белой обшивки и блестящего металла. Чтобы не мучиться от тесноты и духоты, девушка скинула куртку, оставшись в плотно облегающей тело, как вторая кожа, майке и обычных форменных штанах. Парни посбрасывали футболки и работали обнаженными до пояса, чтобы не цепляться ими за все детали подряд. Они все успели уже основательно пропотеть и измазаться, и Крис почувствовал себя рядом с ними лодырем.

— Кира, — подмигнул ей Крис, чтобы хоть как то обозначить свое присутствие.

— Крис, — перепачканная смазкой девушка ответила ему тем же, попутно сдув с потного лба непослушную прядь.

Криспин понял, что прощен, и углубился в работу. Силовые щиты практически вышли из строя, оставляя корабль беззащитным перед новым нападением.

Встретившись с Кирой через пару часов в рубке, он в очередной раз восхитился, как она умеет приспосабливаться к любой ситуации. Он сам еще не успел привести себя в порядок, а она, вылезшая из отсека самой крайней, еще раз удостоверившись в том, что отлажено все безупречно, сейчас стояла перед ним чистая и затянутая в аккуратную форму, как будто ничего и не происходило. И ее волосы снова были идеально ровными и сияли глубокими переливчатыми оттенками синего цвета.

— Ребята, — объявила она всем собравшимся в рубке членам экипажа. — Я благодарю всех за отличную работу. Мы в очередной раз смогли выйти из переделки. И у нас новое задание.

— Уверена? — бросил бортинженер, приподняв бровь. — Мы подлатались, но идеальным вариантом был бы ремонт на базе.

— И я еще не закончил латать обоих пилотов, — вставил свое медик.

— Пилотов у нас есть кому заменить, — кивнула она на Криса и еще двоих молодых ребят. — Вайпер опытен. А вы Академию для чего заканчивали? Основам вас научили. А остальное добирается практикой, тем более рядом с таким пилотом, как Крис. Не бойтесь спрашивать. В том числе и у меня. И не злитесь, если в критической ситуации подменю.

Парни кивнули:

— Нам и самим хотелось не только отрабатывать маневры в чистом космосе.

Вайпер выбрал момент, когда они уже легли на курс и у них с Кирой появилась возможность переговорить:

— Для чего ты возвращаешься на планету? Ты рискуешь гораздо больше! Меня ругала. А сама сядешь на боевом корабле?

— С чего ты взял, что на боевом? На твоем.

— Кира, что ты затеяла?

— Ага, заинтересовался? А у меня за спиной своевольничал, и ничего внутри не дрогнуло?

— Дрогнуло. Но мы же с тобой имеем право принимать самостоятельные решения.

— Крис, давай распланируем сейчас все в деталях, потому что мне понадобится твоя помощь. Возможно, улететь надо будет резко.

— Хорошо. Но у меня тоже есть незаконченные дела на планете. Мы же можем взять кого из ребят в качестве подменного пилота.

— Крис, а ты с головой дружишь? Во-первых, твой корабль довольно капризен. И лучше тебя с ним никто не справится, а у меня другие задачи. Во-вторых, если мне понадобится резко удрать с планеты, а парню повезет, и он запустит двигатель с первого раза, то все равно кто из нас сможет стартовать, сознательно бросив тебя тут?

Криспину пришлось собрать в кулак всю свою волю. Он знал, что спустя еще сутки автоматика сработает, выпуская Рину. И это будет означать ее гибель. Он не смог защитить свою Киви.

— Крис, а она тебе так дорога?

— Ты читаешь мои мысли?

— Знаю тебя давно, дружище. И вижу твои глаза. Странно. Я же вспомнила эту Киви. Рину то есть. Чем она тебя зацепила?

— Честно, и сам не знаю. Сравнивал ее с тобой.

— Интересно, в какой момент? В силовом отсеке? Понятно, не в мою пользу сравнение. Рина, как я поняла по записям, всегда выглядит куколкой, а не возится в смазке по уши.

— Рина иногда выглядит не куколкой, а бестолковой куклой. Кира, я честно не знаю, что так в ней меня притягивает. Возможно, то, что она совершенно беззащитна.

— Судя по ее отчету, не совсем. Она действительно спец в своем. Жаль, девочка по-прежнему недальновидна. Вот и подставилась.

— Вот потому я и хочу ее вытащить.

— Крис, я услышала тебя, — Кире почему-то стало очень больно внутри, хотя она и мысли о ревности допустить не могла. — При первой же возможности мы ее вытащим. Но дело галактической важности угробить не дам.

Криспину было не привыкать видеть преображения Киры. Но когда она предстала перед ним, готовясь к высадке, в образе молоденькой девчонки в узких кожаных штанах, удобных полусапожках и яркой курточке, он присвистнул:

— Ты выглядишь где-то на пятнадцать земных лет!

— Это хорошо или плохо?

— Непривычно, — Криспин видел ее в разных нарядах, помнил и усталой до полной потери сил, в прожженном, грязном и окровавленном местами комбинезоне, посылающей точно в цель оставшиеся заряды, чтобы дождаться своих и прикрыть израненную группу. — Тебя только глаза могут выдать. Они слишком взрослые.

— Ну, уж с этим я справлюсь, — беззвучно рассмеялась Кира, накладывая яркий, но исключительно художественно выполненный макияж.

И правда, ее большие глаза стали еще больше в обрамлении густых и пушистых ресниц, подчеркнутых такой качественной косметикой, что можно было быть уверенным — она не потеряет вид даже при купании в море.

За плечи девушка закинула небольшой рюкзачок, тоже яркий и с забавными надписями:

— Как договорились. Ждешь моего сигнала. И еще… Если я дам приказ улетать без меня… То это тоже приказ. И ты его выполнишь без вариантов, капитан Вайпер.

Крис кивнул, едва заметно скрипнув зубами. Потерять их обеих одновременно совершенно не входило в его планы.

Кира отлично умела ориентироваться в любой обстановке, к тому же все места, где обосновались представители человечества, мало отличались между собой. Она зашла в местный бар, выбрав наиболее подходящий для ее целей — вполне приличное, но не чрезмерно пафосное заведение.

Бармен, не первый раз видевший ее, спросил:

— Как всегда, Кир?

Она кивнула, и бармен стал готовить ей коктейль, налив туда натуральный сок, зная, что Кира сумеет отличить подделку от настоящего. А вот алкоголь по давней договоренности не добавил.

— Ловишь кого-то?

— Возможно, — ответила она и тут же спросила. — Есть для меня что то?

— Знаешь, что губернатор устраивает прием и приглашает всех капитанов? — бармен был давно ею завербован, и именно поэтому она зашла именно сюда, не таясь.

Кира почувствовала радостное возбуждение в груди — это было именно то, что нужно ей. Но капитаны были особой кастой. Уже давно эти люди не снисходили до того, чтобы рисковать собой и выходить в открытый космос. Да и внешне они были руководителями каких-нибудь крупных торгово-закупочных фирм и транспортных компаний, проводившими время в своих офисах. Для губернатора они являлись своего рода кормильцами: через них шли все нелегальные продажи кристаллита и зомби-наркотика.

— Можешь добыть мне приглашение?

— Только для тебя. Присядь, подожди немного, — ответил, прикинув что-то в уме, бармен.

Кира пересела за столик, задумчиво потягивая коктейль и прикидывая план, как добыть нужную ей информацию и не попасться.

Рослый молодой мужчина в черной, подчеркивающей его широкие плечи и чем-то неуловимо напоминающей форму одежде из неизвестной ей ткани, легко опустился напротив нее.

— Думаю, Вы ждете меня? — он первым начал разговор, и его голос звучал очень спокойно и естественно.

Невероятно уверенный в себе, с чуть лукавой улыбкой, Киру он заинтриговал. Она посмотрела на него немного игриво из-под синей челки:

— Кто знает…

Он сверкнул улыбкой и негромко произнес:

— Я знаю.

— Вот как? — отозвалась Кира, еле сдерживая смех.

Ей нравилась его наглость, не переходящая в грубость, и нравился восхищенный взгляд темных глаз.

— Что тебе заказать? — он легко перешел на «ты».

Кира подняла практически полный бокал и отрицательно покачала головой.

— И все же?

— Я большая девочка и сама решаю, что мне нужно, — Кира явно флиртовала и флиртовала с удовольствием.

— Так уж и большая? — его голос прозвучал нежной лаской заставив ее задержать дыхание.

Их глаза встретились, и Кира забыла о времени.

— Кир, — бармен коснулся ее плеча заставив вздрогнуть. — Вот то, что ты просила.

Она взяла конверт из рук бармена, кивнула ему и грациозно поднялась.

— Уже уходишь? — мужчина был удивлен.

Кира улыбнется игриво и легко:

— Мне еще нужно кое-куда успеть.

Ей действительно надо было много чего успеть сделать. Прием у губернатора был достаточно серьезным мероприятием, и в образе студенточки ей туда было не попасть. Кира сняла номер в гостинице, по привычке проверила все места, где могли быть установлены «жучки», и распотрошила свой рюкзачок. Девушка рассчитала время, необходимое ей на все приготовления, и с наслаждением отправилась в душ. Пусть и немного скользкая, но это была настоящая вода не из замкнутого цикла очистки, и ее можно было на этой планете расходовать без зазрения совести. Кира, искупавшись, еще какое-то время просто постояла под теплыми массирующими струями, а затем принялась заново приводить себя в порядок. Теперь и ее макияж изменился до неузнаваемости, придав глазам немного хищное выражение, а чертам лица некоторую резкость и лаконичность.

Кира встряхнула платье, которое было аккуратно свернуто в ее багаже. Маленький сверток ткани развернулся в тончайшие струи черной шелковистой ткани. Она окутала все изгибы фигуры, а продуманный покрой позволил Кире спрятать все то, что она не хотела выставлять напоказ.

Облегающее черное платье было очень узким, когда она стояла стрункой. Но вот стоило девушке сделать шаг, как вся ее стройная длинная нога полностью показывалась в открывающемся разрезе, идущем от самого бедра. При этом правая нога оставалась совершенно закрытой до самой туфельки. Впрочем, с правой стороны и все платье выглядело необыкновенно скромным. Осторожный вырез у горла, облегающий рукав до узкого гибкого запястья… А вот на груди линия выреза резко меняла свою траекторию и обрывалась. А дальше вся левая ключица и рука были обнажены, поражая своей гладкой и нежной кожей.

Кира горько усмехнулась, разглядывая себя в зеркале:

— Знали бы, что под правым рукавом… — она провела по рукаву пальцами с уже обработанными и покрытыми ярким алым лаком ногтями.

Сквозь тонкую ткань она безошибочно нащупала пару глубоких шрамов, которые даже спустя несколько лет отдавались болью. Кира давно привыкла жить с болью и просто не обращала на это внимания. Она и с внешними проявлениями своих ран смирилась сразу и безоговорочно — знала, куда шла. И вот только сейчас, после мимолетной встречи с тем незнакомцем в баре, она искренне порадовалась, что платье скрывает все. И вряд ли он там будет, вряд ли пригласит на танец — и значит, незачем опасаться, что он, обняв, найдет рукой еще один шрам, пересекавший ее бок.

Кира повернулась перед зеркалом еще раз и вздохнула — это платье не оставляло ни малейшего шанса спрятать оружие. Зато ее туфельки в цвет платья на высоких и тонких каблучках сами были довольно грозным оружием, если знать, как их применить. Каблучки были стальными, а отработанные до автоматизма удары позволили бы ей воспользоваться ими как стилетами. Для того и был предназначен разрез на платье. Еще одна невинная деталь ее образа — кулончик в виде кошки, игриво спускающийся к ложбинке грудей — был миниатюрной флешкой, на которую Кира должна была скопировать все материалы губернатора по кристаллитовым шахтам.

Тренькнул звонок, и милый девичий голос сообщил ей, что заказанное такси подъехало к гостинице.

Кира оставила рюкзак и одежду студентки в номере. Если она не вернется сюда, а вынуждена будет стремиться в космопорт, где ее ждет Криспин, то не велика потеря.

Красивая молодая женщина в черном платье, притягивающем взгляды и заставляющем мужчин пройти так, чтобы рассмотреть ее и с той, и с другой стороны, сразу привлекла внимание присутствующих. Многие капитаны явились на прием со своими спутницами, но это не мешало им бросать на Киру жадные взгляды.

Кира какое-то время прогулялась по залу, очаровательно улыбаясь гостям, затем мило встряхнула своей ослепительно-синей прической, здороваясь с губернатором так, что у него не возникло вопроса: «А разве мы приглашали эту красавицу?». Наоборот, губернатор как можно любезнее улыбался незнакомке, пытаясь сосредоточиться на ее лице и вспомнить, где же он ее видел, но взгляд упорно соскальзывал на обнаженное плечо девушки.

Кира, удовлетворившись произведенным впечатлением, плавно выскользнула из зала туда, откуда только что возвратились две щебечущие девушки. Кира миновала дверь в дамскую комнату и свернула в узкий коридор.

Схему дворца губернатора она знала очень хорошо, просмотрев ее несколько раз в трехмерном изображении. Этот коридор был предназначен не для всех, и знали о нем считанные люди. Поэтому охранялся он только камерами слежения, к которым давно успел присоединиться и включить камеры на повтор записи пустого коридора Шанс, ее специалист по связи и технике. Он прилетел вместе с ней и Крисом, но в городе растворился самостоятельно и вышел на связь уже тогда, когда Кира была в гостинице.

— Все чисто, — передал ей в очередной раз Шанс.

Кира дотронулась до замка на двери кабинета губернатора:

— Шанс, откроешь?

— Ага, пошла картинка. Готово.

Дверь мягко отползла в сторону, и Кира оказалась в кабинете. Одним движением снят кулон и данные с компьютера губернатора стали копироваться и одновременно с помощью Шанса передаваться на базу Службы безопасности Галактики. Оба способа подстраховывали друг друга: передача могла быть заглушена, а флешка могла быть сожжена лазером вместе с хозяйкой. Могло, конечно, произойти одновременно и то, и другое…

— Кира, тревога. Объект приближается, — раздался в микрофоне-сережке голос Шанса.

Кира выдернула заполненную флешку и скользнула под огромный письменный стол и притаилась. Гибкое и тренированное единоборствами тело послушно свернулось тугим клубочком, а эластичное полотно платья безропотно повторило все изгибы тела без малейшего для себя вреда.

— Итак, — услышала она знакомый бархатистый мужской голос. — Мы все же решили остановиться на заключении договора именно с Вами и Вашими людьми. Нам нужен кристаллит. Вам нужны деньги. Мы готовы платить. Все просто.

— Не совсем так. Вы же понимаете, что для меня, безусловно, чрезвычайно интересно Ваше предложение. Но я же рискую.

— Мы учтем Ваши риски. И я, как посланник нашей цивилизации на планетах, занятых человечеством, могу давать некоторые гарантии. Взгляните…

Кира закусила губу: всю информацию незнакомец не озвучил, а вывел на экран. И она не могла подсоединиться к системе… зато голос она узнала точно. Тот красавец из бара. Несмотря на то, что ум девушки был занят совершенно иным, она почувствовала, как внизу живота сворачивается теплый клубок от его голоса.

— Что ж, я все понял, — прозвучал довольный голос губернатора. — Пройдем снова к гостям? Наше отсутствие может быть неправильно истолковано.

И они вышли. Следом выскользнула и Кира. Она проверила все же компьютер, но следов файла ни она, ни подсоединившийся с ее флешки Шанс не обнаружили.

— Хитер бобер, — присвистнул в наушнике Шанс.

Кира была довольна: ей удалось взять тот материал, за которым она охотилась. Умница и гениальный технарь Шанс подтвердил, что файлы благополучно пришли на компьютер Службы безопасности Галактики. И она знала, что даже если и попадется, то дело все равно сделано. Кира спокойно села, держа в руках высокий узкий бокал. Похоже, ее отсутствия никто и не заметил. Она собралась уже уходить, как ее перехватил все тот же мужчина. Слегка смуглый темноволосый красавец, возвышающийся над ней на две головы при том, что Кира не была низкорослой, не был ей неприятен. Поэтому девушка замедлила шаг, оставив левую ногу впереди, полностью выглянувшей из разреза платья. Взгляд незнакомца вздрогнул, натолкнувшись на кирино бедро, задержался немного и снова поднялся к ее глазам:

— Потанцуем?

Кира вздрогнула, сразу не поняв его вопрос: не предлагает ли он ей поединок? Это ее не испугало, а танцевать она тоже любила и умела. Поэтому встряхнула синей челкой, задорно посмотрев ему в темные, глубокие глаза, начавшие мерцать от удивления. Зрачки мужчины стали вытягиваться, и Кира, завороженная таким зрелищем, промолвила:

— Да.

— И как тебя зовут, прекрасная неуловимая незнакомка? — шепнул незнакомец, умело подхватывая ее за талию.

— Кира, — улыбнулась она.

— Я слышал где-то это имя… — задумчиво произнес незнакомец. — Я еще вспомню! А пока что позволь утомить тебя немного и представиться.

— Утомить? — кокетливо подняла бровь Кира, изящно следуя ритму танца.

— Килан Киор Дарион Элрам Ксальтоун Сталий, — представился он, ведя ее в танце.

— А как же Вас называть? А то пока выговоришь забудешь что хотела спросить.

— Сталий, а там посмотрим, — он нахально подмигнул ей и подхватил за талию, прокружив вокруг себя.

— Мне пора, — с почти искренним вздохом сказала Кира, зная, что Шанс слышит каждое ее слово. Отключиться от него она не могла, и была рада, что парень сообразил, в какой она сейчас ситуации и не запрашивает ее. — Проводишь?

— С радостью. Ты позволишь, я не просто провожу, а отвезу?

Она кивнула. Кира знала, что завезти ее в незнакомое место ему не удастся: город она себе представляла четко, а управление всегда успеет перехватить.

Сталий вел машину великолепно, не сбавляя скорости на крутых поворотах, и в гостинице они оказались быстрее, чем рассчитывала добраться на такси Кира.

— Я не хочу с тобой расставаться сегодня, — чуть хрипло произнес Сталий, придерживая ее под локоть. — Может, прогуляемся? Или выпьем здесь, в баре гостиницы? До рассвета еще далеко.

— Хорошо, — легко согласилась Кира. — Но я хочу переодеться.

— Я подожду в холле? — похоже, он напрашивался к ней в гости.

— Да, я спущусь через несколько минут, — она очаровательно улыбнулась и исчезла в лифт.

Кира быстро вошла в номер, огляделась, и одним движением сняла платье, сбросила туфли. Сложила их в рюкзак — платье и туфли были для нее таким же элементом снаряжения, как и боевой скафандр, поэтому бросать их она не собиралась. Через пару минут она снова стояла перед зеркалом — задорная девочка-студенточка с экстремально-синими волосами. Она проверила, как сидит на плечах рюкзак, и вылезла в окно. Спуститься с четвертого этажа для нее не составило труда: помимо тренированности, она еще обладала и способностью планировать операции. И, выбирая гостиницу, подобрала именно такое здание с затейливой рельефной лепниной, и выбрала номер на относительно невысоком этаже.

— Шанс, на космодром, — скомандовала она в микрофон. — Крис, готовь взлет.

— Командир, через сколько времени сможете пристыковаться? — запросил ее второй помощник, как только она заняла свое место.

— Доложи обстановку, — Кира по голосу поняла, что их ждет работа.

— Приказ сверху. Разведка обнаружила базу торговцев зомби-наркотиком. Приказано взять штурмом и уничтожить.

— Отлично! — воскликнул Шанс. — Кира, давно не было стоящей драки!

Сталий так и не дождался Киры. Решив, что девушка заснула в ванне, он всполошился и попросил дежурную на ресепшене подняться и проверить номер. Та спустилась в недоумении:

— Номер пуст.

— Она удрала, не заплатив? — подмигнул Сталий, стремясь заполучить информацию от обескураженной сотрудницы гостиницы.

— Она заплатила вперед. Наличными. И за три дня, — ответила озадаченная сотрудница.

— А не подскажешь, красавица, кто она и где я могу ее найти? — Сталий обворожительно взглянул на дежурную, и та растаяла, развернув журнал к нему.

Он вложил в журнал купюру, и девушка открыла нужную страничку.

— Тайна К Терра, — прочитал два раза Сталий про себя и подумал: «Странно. Она же вроде назвалась Кира. Кира… Кира! Так вот откуда я знаю это имя! Она же пиратка! В моих руках побывала дважды знаменитая контрабандистка Кира, и я как мальчишка, влюбился и упустил!»

Он улыбнулся дежурной и вышел на улицу. Сев в машину, Сталий задумался: «Кира, Кира… Да мне плевать, чем ты занимаешься. Ты слишком красива. Тебе не ускользнуть от меня. Где бы ты ни была я найду тебя, и ты будешь моей».

Сталий вернулся на свой корабль:

— Вот ее данные. Это все, что у меня есть. Переройте Галактику. Но найдите.

— Уничтожить на месте? — уточнил задание командир оперативной группы.

— Нет!!!! — взревел Сталий. — Ни волоска не потерять! Отыскать и тут же сообщить мне.

— Ого, — кивнул мужчина, озадаченный взрывом эмоций своего начальника. — Сделаем.