Шпора Персея

Глава 9

— Погоди-ка, погоди! Одну минутку! — воскликнул я.

— Прошу членов совета директоров звездной корпорации «Оплот» сохранять тишину, — сказал Симон. — Сядь, Асаил.

Мы дадим тебе слово чуть позже.

Он пришел в своем любимом ковбойском прикиде: выцветший голубой джинсовый костюм с узким галстучком, украшенным плоским осколком бирюзы в серебряной оправе, и шляпа, сейчас висевшая на вешалке-дереве.

— Секретарь! Поскольку это чрезвычайное заседание совета, я предлагаю не зачитывать повестку дня, а заняться обсуждением дел в порядке их важности.

— Поддерживаю, — сказал Гюнтер Экерт, и предложение было принято единогласно.

Трое новых директоров, сидевших напротив, изучали меня с нескрываемым любопытством. Как и Зеду, им было лет под сорок, и все они носили сшитые на заказ элегантные деловые костюмы. Тетя Эмма, тоненькая и хрупкая, утопала в бордовом шифоне и жемчугах. Двое старейших директоров, как и Симон, не боялись показаться эксцентричными. На Экерте был серый твидовый пиджак с замшевыми заплатками на локтях и замшевой же отделкой на обшлагах рукавов; вид у пиджака был такой, будто ему сто лет, да и хозяин выглядел не моложе, Абул Хади восседал в белоснежном одеянии с тюрбаном на голове. Борода у него стала седой, а кожа приобрела нездоровый оттенок. Он закрыл глаза, вытащил четки и начал перебирать их под столом.

— Прежде всего я представлю некоторых членов совета, которые еще не знакомы с нашим гостем, — сказал Симон, указывая на мужчин и женщину, сидевших возле Эммы. — Леонид Данн, главный технолог. Джанлиборио Ривелло, начальник управления маркетинга. Тора Скрантон — одна из четырех директоров по общим вопросам, она представляет интересы мелких акционеров «Оплота». Нашего финансового директора Гюнтера Экерта ты наверняка помнишь, а Ясир Абул Хади, бывший ранее главным юрисконсультом, ныне тоже стал директором по общим вопросам.

— Я рад, что вы с Гюнтером по-прежнему здесь, Ясир, — шепнул я.

Запавшие черные глаза открылись.

— Боюсь, это ненадолго, — пробормотал он.

— Первоочередной проблемой для нас является объединенный концерн «Галафарма», — продолжал отец. — Как вы знаете, за последние четыре года «Гала» сделала несколько предложений о приобретении нашей корпорации. Мы их отвергли. Полтора месяца назад президент концерна Алистер Драммонд неофициально навестил меня на Небесном ранчо в Аризоне. Он сказал, что «Гала» намерена предпринять жесткую атаку и поглотить нашу компанию, если мы немедленно не согласимся на переговоры о слиянии, Я решил послать его ко всем чертям. Кто-нибудь из директоров желает обсудить предложение «Галафармы»?

— Разрешите сказать пару слов для протокола, — заявил мой брат Даниил. — В данный момент я поддерживаю решение Симона отвергнуть притязания «Галафармы», однако меня все больше настораживают некоторые факторы, отрицательно влияющие на развитие «Оплота». Я намерен обсудить эти факторы во всех подробностях на нашем следующем заседании через шесть месяцев.

Его заявление, прозвучавшее почти как угроза, было встречено молчанием.

Симона это, казалось, ничуть не взволновало.

— У кого-нибудь есть еще замечания… для протокола? — спросил он и, поскольку никто не ответил, продолжил свою речь:

— Второй вопрос повестки дня: учреждение новой должности вице-президента по особым вопросам и утверждение в этой должности моего сына Асаила. Прошу начать обсуждение.

Досада и недовольство присутствующих были почти осязаемы. Даже Дан зыркнул на меня, как на врага.

— Я хочу, чтобы вы знали, — упрямо продолжал Симон, — что, начиная с нынешнего дня, я намерен полностью посвятить Асаила в дела корпорации и предоставить ему свободу действий, особенно в свете исчезновения Евы И предложений «Галафармы». Мне нужны его советы, и он в любом случае будет работать на «Оплот», нравится это ему или нет. И вам тоже.

Во время этой страстной речи Тора Скрантон что-то шептала в микрофон своего компьютера. Когда Симон умолк, она сказала:

— Полагаю, это поможет нам принять решение по вопросу, сформулированному председателем.

На экране, светившемся передо мной, неожиданно появилось мое жизнеописание, в том числе и клеветническая статья в «Нью-Йорк тайме» вместе с моей фотографией. Те же данные появились на остальных экранах, и члены совета приникли к ним. Скрантон посмотрела на меня и чуть виновато передернула плечами. У нее была пышная женственная фигура, а открытое умное лицо обрамляли светло-пепельные волосы.

Симон не растерялся.

— Спасибо, Тора. Жаль, что сам не додумался.

Описание моей карьеры и профессиональных успехов было очень кратким, зато мое бесславное падение смаковалось во всех подробностях. Завершалось оно моим добровольным изгнанием на Стоп-Анкер и прошением о статусе постоянного жителя.

Леонид Данн заговорил непринужденным и вкрадчивым тоном. Нос у главного технолога смахивал на лыжный трамплин, так что мне поневоле вспомнился комик Боб Хоуп, но улыбка у него была острозубая, как у добродушного аллигатора.

— Не совсем обычная биография, верно? Очевидно, у нашего председателя есть веские причины, раз он хочет ввести Асаила Айсберга в совет директоров… хотя я даже представить себе не могу какие. Разве что нам срочно понадобился лишенный гражданства белый охотник с аллергией на крем после бритья.

Кузен Зед рассмеялся. Джанлиборио Ривелло тоже. Похоже, эти трое были союзниками.

— Я хотел бы, чтобы Асаил рассказал нам о двух покушениях на его жизнь, — произнес Симон, — а также поделился своими мыслями о том, кого он подозревает.

Это заявление привлекло всеобщее внимание.

Тетя Эмма тихо вскрикнула от ужаса и негодования. Банда Трех обменялась загадочными взглядами. На лице у Дана появился слабый намек на родственные чувства. Остальные молча ждали, пока я снял зеркальные очки, скинул охотничью куртку, отодвинул стул подальше от стола и скрестил ноги в змеиных сапожках.

— Во-первых, я хочу, чтобы вы знали, что я пришел сюда сегодня только по настоятельной просьбе Симона. Я понятия не имел, что он собирается назначить меня вице-президентом по каким-то вопросам, и этот пост мне совершенно не нужен. Я действительно собираюсь расследовать исчезновение Евы Айсберг, но только собственными методами.

— По-моему, замечательная идея, — неожиданно заявил Абул Хади. — Расследование Шнайдера не дало никаких результатов.

— Так нечестно, Ясир! — взорвался Зед. — Олли сделал все возможное, особенно если учесть, что расследование пришлось держать в тайне…

— Дайте Асаилу сказать! — прервал его Симон.

Вице-президент «Оплота» подчинился, застыв с возмущенным лицом.

— В биографии, которую выдал вам компьютер, не сказано, как я жил после изгнания из торгового Секретариата.

Позвольте, я вам расскажу. Во-первых, я напивался до бесчувствия. Когда мне удавалось ненадолго протрезветь, я думал о самоубийстве, однако не мог собраться с духом»

Никого не интересовало, жив я или умер, кроме моих друзей-изгоев со Стоп-Анкера… и моей старшей сестры Евы. В детстве Ева единственная заботилась обо мне. Она вытирала мне нос и мазала йодом разбитые коленки. Шлепала меня и ругала, когда я проказничал. Она научила меня плавать после того, как я чуть не утонул и ей пришлось меня спасать. Она брала меня в походы и каталась со мной на лыжах в северных лесах, когда наша семья жила в Торонто.

Научила меня ездить верхом и искать полезные ископаемые на ранчо в Аризоне. Потом, когда моя жизнь пошла прахом, Ева придумала, как вытащить меня из алкогольной депрессии. Она купила мне лодку, спортивную субмарину.

Моя жизнь обрела новый смысл. Ева надеялась, что я брошу пить, — и я действительно завязал. Вскоре я стал зарабатывать, катая на лодке ныряльщиков и подводных охотников. Стоп-Анкер — приятная ничейная планета. Я хотел только одного: чтобы меня оставили в покое. Я хотел мирно жить в своей хибарке на берегу и водить подлодку. Но тут «Галафарма» подослала ко мне убийцу… и все из-за «Оплота».

Раздались удивленные возгласы. Меня забросали вопросами. Симон призвал присутствующих к порядку, и я продолжил свой рассказ.

— Первое покушение на мою жизнь провалилось по чистой случайности. — Я вкратце описал им случай с морской жабой, вызвав кривые усмешки у Зеда и его дружков. — Вторая попытка, когда меня забросили на комету, казалось, была вполне успешной. Поэтому убийца послал Симону небольшой глумливый некролог.

— Посмотрите на экраны, — сказал мой отец, нажав на пару кнопок. — Вот послание, которое я получил.

На экранах появились издевательские стишки вместе с указанием, где искать мой труп.

— На комете? — простонала тетя Эмма. — В открытом космосе? Ах, Аса!

— Меня спас друг, — улыбнулся я ей.

— Это послание явно намекает на связь между вашей предполагаемой смертью и исчезновением Евы Айсберг, — сказала Тора Скрантон. — Но здесь нет ни слова о том, что за этим стоит «Галафарма». У вас есть конкретные доказательства для такого обвинения?

— Да. Доказательства косвенные, но убедительные. Однако я не собираюсь их сегодня обсуждать. Я намерен установить личность покушавшегося на меня типа и доказать причастность «Галафармы». Кроме того, я веду расследование и в других направлениях.

— В каких именно? — спросил Джанлиборио Ривелло.

Я покачал головой.

— Совет имеет право знать! — Директор повернулся к моему отцу. — Если вы настаиваете на том, чтобы ввести его в правление…

— Он будет отчитываться непосредственно передо мной, Джанни, — ответил отец. — И я лично буду решать, о чем рассказывать членам правления.

Ривелло сел, сверкая глазами.

— Вот что удивительно, — обратился ко мне кузен Зед своим хорошо отрепетированным нейтральным тоном, — убийца выбрал своей мишенью тебя, чтобы надавить на Симона.

В конце концов, отец публично от тебя отрекся. Я думал, вы с ним вообще больше не увидитесь.

— Ты и раньше ошибался, Зед, — сказал Симон с издевательской улыбкой. — Например, когда предполагал, что Ефан оставит тебе все свои акции и нам придется выбрать тебя президентом.

— Я заслужил это право, — все так же невозмутимо заявил Зед. — Однако позвольте напомнить вам, что мы собрались сегодня не для того, чтобы обсуждать мои деловые качества. Нам необходимо решить, может ли «Оплот» доверить такое деликатное и опасное расследование человеку со стороны. Человеку, не оправдавшему доверия общества и опозорившему свою фамилию, опустившемуся (по его собственному признанию) алкоголику, который, возможно, выдумал все эти покушения, преследуя свои собственные цели. Конечно, наш председатель встревожен давлением «Галафармы» и исчезновением его дочери. Возможно, он не в силах оценить ситуацию объективно…

Симон возмущенно выругался, но не успел он дать достойный отпор, как Данн и Ривелло тоже начали высказывать свое нелицеприятное мнение о моем характере. Они орали как оглашенные, Экерт и Абул Хади тщетно пытались призвать их к порядку, тетя Эмма стонала, а Тора Скрантон наблюдала за этой сценой с холодным любопытством.

Я молчал, обдумывая новые интригующие аспекты ситуации.

Еще до моего личного крушения до меня доходили слухи, что умирающий президент «Оплота» считал своего сына слишком бесталанным и лишенным воображения, недостойным унаследовать корону звездной корпорации. «Зануда, который за грош удавится», «звезд с небес не хватает» — самые мягкие из уничижительных характеристик, которыми Ефан Айсберг награждал злополучного Зеда. Такие качества приемлемы для директора и даже вице-президента — но не для главы межпланетной компании.

Согласно сложному уставу корпорации, президент «Оплота» (в отличие от прочих сотрудников) избирается голосованием акционеров: одна доля — один голос. Почти с самого начала три четверти акций принадлежали Ефану, Симону и моей матери Кате Вандерпост, унаследовавшей их от ее брата Дирка, третьего основателя «Оплота», который умер в 2186 году. Четвертая часть акций распределена между тысячами мелких держателей, и их представляла в совете Тора Скрантон. Чтобы не допустить старшего сына к власти, Ефан завещал жене Эмме только половину своей доли; вторая половина отошла к Симону, упрочив таким образом его главенствующую роль в корпорации, когда моя мать голосовала вместе с ним, а она это делала, несмотря на развод.

Зед был страшно разочарован — после кончины Ефана главой исполнительной власти стал Симон. Зед наверняка надеялся, что со временем старик устанет и будет вынужден отступить. Однако прошло пять лет, Симону исполнилось восемьдесят четыре, а он все еще был бодр и полон сил. К тому же он явно не прочил племянника на роль своего наследника.

Но если не Зед, то кто же?

Мой старший брат Даниил отпадал сразу, поскольку размаха в нем было еще меньше. Дан — педант и зубрила, он ненавидел живую бурлящую сумятицу, царившую на планетах Шпоры Персея, и предпочитал электрическую атмосферу Торонто, где его жена Нора Палмер была делегатом Ассамблеи Содружества.

Моя спокойная, наделенная блестящим математическим талантом сестра Вифания, заместитель финансового директора корпорации, также не подходила по темпераменту для этой работы — как и остальные взрослые дети Ефана, три невыразительные личности, чьи посты в главном офисе «Оплота» были, по сути, синекурой.

Нет, из членов семьи Айсберг только один человек мог возглавить звездную корпорацию и разрушить плотоядные надежды концерна, жаждавшего вцепиться в «Оплот» зубами, а именно динамичный первый вице-президент и директор по транспорту и распределению.

Ева.

Я замер на накренившемся стуле и начал медленно опускаться вперед, пока его передние ножки не коснулись пола.

Перепалка немного утихла, поскольку центр ее внимания переместился с моей персоны на серьезные проблемы, сотрясавшие «Оплот» в последние два года, а также на вопрос о том, достаточно ли эффективно реагировал на них Заред.

Я с любопытством уставился на кузена, словно увидел его впервые. Сорока пяти лет, выше Ефана, темно-русые волосы. Черты лица резкие, но привлекательные — тонкий, как нож, нос, выдающиеся скулы, острый подбородок, рот привычно сжат в решительную линию, В интеллектуальном плане он значительно превосходил всех остальных отпрысков семейства Айсбергов, Вундеркинд в области бизнеса, учившийся под началом финансового директора Гюнтера Экерта. Однако критическая оценка, данная Ефаном сыну, по сути, была правильна. В свете тех фактов, которые бросали ему в лицо разгорячившиеся члены совета, Заред выглядел слишком консервативным, лишенным интуиции и энергии, которые отличают настоящего галактического предпринимателя.

Разве только он намеренно действовал вопреки интересам «Оплота».

Мне никогда не нравился Зед. Теперь, когда меня одолели нехорошие подозрения, он нравился мне еще меньше.

— Фиаско Акермана и длительный паралич исследовательского отдела, наступивший после смерти Яосун-Ку, лишь самые последние кризисы в области руководства компанией, — говорил мой брат Дан. — По-моему, мы много где напортачили. Вот факты: падение производительности труда на фабрике генвека на Фараллон-Зандере, восстание туземцев на Османте, эпизоотия на Мендипе, паника вследствие заражения вирусом РВ-4238 на Стейлакуме. И я сомневаюсь, что принятые руководством меры были действительно адекватны…

— Чушь! — резко возразил Зед.

— Мы должны признать, — продолжал Дан, — что все эти инциденты отрицательно сказались на важнейших направлениях производства, сильно сократили наши доходы и подорвали доверие общественности к звездной корпорации как раз в то время, когда мы надеялись на расширение и получение статуса концерна. Мы с Симоном в последнее время начали думать, что дело не в простом невезении — за этим что-то кроется.

На мрачном лице Ривелло появилась скептическая ухмылка.

— Вам кажется, что все подстроено? Что налицо зловещий заговор «Галафармы», которая хочет ослабить «Оплот», чтобы потом его сожрать?

— Честно говоря, раньше мне это и в голову не приходило, — сказал Симон. — Однако в свете исчезновения Евы и покушений на Асаила причастность «Галафармы» к остальным событиям выглядит сейчас возможной — и даже» вероятной.

— Вы меня не убедили, — покачал головой директор по маркетингу. — Перечисленные вами неудачи объясняются без диких теорий. Исчезновение Евы Айсберг — крайне прискорбное событие, но у нас до сих пор нет доказательств, что ее похитили. А может, она сама куда-нибудь уехала?

Должен признать, я не в силах объяснить покушения на Асаила и странное послание, которое вы получили, тем не менее…

— Если мы сумеем представить СМТ доказательства, что агенты «Галафармы» занимаются саботажем, подрывающим благосостояние «Оплота», — спокойно проговорил Гюнтер.

Экерт, — мы сможем подать на этих подонков в суд и прибрать к рукам их имущество.

— Именно этого я и хочу, — сказал Симон. — И надеюсь, что Асаил поможет нам добиться своего, когда мы назначим его вице-президентом по специальным вопросам. Что касается разоблачения махинаций концерна, опыта у него в этом деле больше, чем у службы внутренней безопасности и юридического отдела «Оплота» вместе взятых.

— Вашего сына лишили всех прав, — заметил Леонид Данн. — Ни один суд Содружества не примет во внимание Доказательства, собранные изгоем.

— Ты ошибаешься, Лео, причем не ты один, — возразил Симон. — Полагаешь, если человека лишили гражданства, то вернуть его невозможно? В большинстве случаев так и есть, поскольку звездные корпорации и концерны не принимают на службу изгоев. А с какой стати, если есть тысячи граждан, хватающихся за любую работу? Но встречаются и исключения. Порой изгоев нанимали на разные посты, когда на то были веские причины, и я собираюсь сделать такое исключение.

— По-моему, до меня дошло! — воскликнула Эмма Брэдбери с таким видом, будто в нее ударила молния. — Если мы наймем Асу…

— …в качестве сотрудника звездной корпорации, — продолжил за нее Даниил Айсберг, — ему автоматически вернут гражданство Содружества Планет Человечества.

Моя репутация тем не менее останется подмоченной, и слухи пойдут от одного края Млечного Пути до другого. Однако, нанимая меня, Симон обретет душевный покой и вернет целостность «Оплоту».

— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно! — Зед хлопнул ладонью по компьютерному дисплею, стоявшему перед ним. — Это дурацкое послание наверняка прислал какой-то сумасшедший, у которого зуб на Симона. А может, Аса сам его сочинил?.. Я бы не удивился. Что же до наших потерь в бизнесе, их можно объяснить, не сваливая вину на несуществующий заговор «Галафармы». Исчезновение Евы — действительно серьезная проблема, но расследование дела должно вестись исключительно под руководством начальника секретной службы. Смешно предполагать, что человек со стороны сможет справиться с этим лучше, чем Олли Шнайдер.

— Ты хочешь сказать, что я смешон? — грозно вопросил Симон.

— Нет, конечно. Но мне кажется, вы поступаете необдуманно. Откуда мы знаем, можно ли доверять Асе? Я лично не уверен, что он будет действовать в интересах «Оплота». А вдруг он начнет стрелять из пушек по воробьям, преследуя свои личные корыстные цели? Бога ради! Его обвинили в фальсификации данных, неспособности спасти жизнь свидетеля, находившегося под стражей, и лжесвидетельстве!

— Все было подстроено, — спокойно ответил я. — И я намерен это доказать — после того как найду Еву.

— Значит, ты принимаешь пост? — спросил меня Симон.

Я помолчал немного; меня так и подмывало отказаться, однако по логике вещей я должен был его принять. Пост вице-президента компании даст мне возможность использовать мощнейшие ресурсы «Оплота» и завоевать доверие сотрудников, которые, быть может, что-нибудь знают о судьбе моей сестры. Если я буду действовать в одиночку, даже с помощью Мимо и его собратьев из мира подпольного бизнеса мне придется продираться вперед ногтями и зубами, отбиваясь от Зеда и его подручных на каждом повороте да еще вдобавок уворачиваясь от головорезов «Галафармы».

И халуков тоже.

— Если я соглашусь вести расследование, ты дашь мне карт-бланш? — спросил я у Симона.

— Да.

— И я буду отчитываться только перед тобой?

— Да.

— Тогда я принимаю твое предложение — если правление его одобрит.

— Повторяю, — заявил Симон. — Я предлагаю назначить Асаила Айсберга вице-президентом по особым вопросам и поручить ему в качестве первого задания расследование исчезновения Евы Айсберг.

— Я поддерживаю это предложение, — сказал мой брат Дан, — и в свою очередь предлагаю провести открытое голосование. Кто «за», прошу поднять руки.

Симон и Дан подняли руки немедля. Чуть поколебавшись, к ним присоединились Понтер Экерт и Ясир Абул Хади. Я кашлянул, подавляя стон разочарования, рвавшийся из горла.

Что ж, придется вернуться к плану А и вести следствие в одиночку.

— Кто «против»? — спросил Дан.

— Фарс какой-то, — пробормотал Зед.

Его рука взметнулась вверх. Тетя Эмма, виновато улыбнувшись мне, проголосовала вместе с сыном. Вместе с Данном и Ривелло «против» было четверо. Все выжидающе смотрели на Тору Скрантон.

— Я воздерживаюсь, поскольку нехватка информации не дает мне принять осознанное решение, — сказала она.

— Значит, четыре против четырех? — воскликнул я, сам себе не веря.

— В случае равного количества голосов, — спокойно проговорил Симон, — я имею право, согласно статье 176 устава корпорации «Оплот», воспользоваться голосами отсутствующих членов правления. У меня есть полномочия от Кати Вандерпост и Евы Айсберг, поэтому я присчитываю их голоса и объявляю предложение принятым.

— Я согласен, — сказал я, пока никто не успел возразить, — но только при условии полной конфиденциальности. Члены правления должны хранить мое настоящее имя в тайне, пока я сам не решу объявить всему миру, кто я такой. Я не хочу, чтобы галактическая пресса мешала мне работать.

— У кого из членов совета есть возражения? — спросил Симон.

Дан нарушил гробовую тишину:

— Господин председатель! Мы готовы перейти к следующему вопросу, то есть к обсуждению личных отчетов о розысках Евы главы секретной службы и начальника службы безопасности флота.

Он нажал на кнопку компьютера.

— Да, сэр? — прозвучал голос Меванри Морган.

» — Попросите, пожалуйста, Оливера Шнайдера и Матильду Грегуар зайти к нам.

Дверь отворилась. Вице-президент, возглавлявший секретную службу корпорации, оказался мрачным бульдогом лет пятидесяти в штатском. Начальником службы безопасности флота, в чьи обязанности входило справляться с отчаянными сорвиголовами — капитанами звездолетов, сумасшедшими транспортниками и галактическими пиратами, — была молодая женщина.

Но не амазонка, как можно было ожидать.

Матильда Грегуар была идеальным воплощением старинной латиноамериканской баллады (Мимо слушал ее в машине в исполнении Ната Кинга Коула), воспевавшей ojos negros и piel canela, то есть черные очи и кожу цвета корицы. Короткие вьющиеся волосы цвета крепкого кофе, курносый носик и чуть вздернутая верхняя губка. Сине-серебристая униформа подчеркивала ее стройную фигуру. Роста она была среднего, возраста неопределенного. Судя по безупречному сложению, ей могло быть восемнадцать, однако глаза, холодно осмотревшие всех присутствовавших в зале, принадлежали зрелой опытной женщине.

Встретившись со мной взглядом, она изумленно приподняла на миллиметр одну из своих изогнутых бровок, и я понял, что сражен.

Симон не стал утруждать себя вежливыми репликами и даже не познакомил нас.

— Пожалуйста, представьте свои отчеты. Вы первая, Мэт.

Матильда Грегуар отклонила молчаливое приглашение сесть и начала говорить, стоя у противоположного Симону края стола. Голос у нее оказался грудной и хрипловатый, наделенный той покоряющей властностью, что не дает нам забыть хороших актеров. Держалась она непринужденно и просто, как уверенный в себе профессионал. Она говорила почти целый час, время от времени посматривая в свой переносной компьютер и перекачивая данные оттуда в терминалы, стоявшие на столе, и представила убедительный отчет о совместных действиях службы безопасности флота и специального отряда секретной службы, посланного Шнайдером на Тиринф.

Меня поразил тот факт, что вице-президент передал расследование в руки Грегуар, вместо того чтобы возглавить его самому.

Для меня как для бывшего копа интереснее всего были детали доклада Матильды, подтверждавшие ее компетенцию.

Она действительно знала свое дело. Животное мужского пола, жившее во мне, одновременно наслаждалось, рассматривая Мэт Грегуар, как произведение искусства, — все остальные, более интересные мысли, к сожалению, пришлось отложить до тех пор, как я поправлюсь.

Когда Грегуар закончила, Шнайдер встал со своего места и доложил о розысках, которые проводились секретной службой «Оплота» на других планетах Шпоры. Правда, поиски были серьезно ограничены категорическим приказом Зареда не упоминать имени пропавшей, чтобы избежать вмешательства вездесущей прессы.

Шнайдер считал, что моя сестра вполне могла скрыться по собственной воле. Она была опытным пилотом-звездолетчиком, а Тиринф представлял собой самый оживленный порт в Шпоре Персея. Он обслуживал не только весь флот «Оплота» в зоне 23, но и зональные патрульные корабли Содружества, бесчисленные частные суда, многие из которых садились для дозаправки по пути к Ориону, и бог знает сколько контрабандистов и пиратских кораблей. Еве было сравнительно нетрудно покинуть Тиринф, не оставляя следов. И точно так же похитители могли увезти ее силой, оставшись незамеченными.

— Есть вопросы? — закруглившись, спросил Шнайдер.

— Куда вы направляетесь сейчас? — устало спросил Симон.

— Комиссар Грегуар удвоит наши усилия на Тиринфе, а я постараюсь расширить район поисков на других планетах Персея и в Руке Ориона. Но вы должны понять, что поиски будут безрезультатны до тех пор, пока я не получу разрешение открыть личность пропавшей местным планетным властям и зональному утро. До сих пор нам удавалось хранить ее исчезновение в тайне, однако слухи все равно поползут. Это лишь вопрос времени.

— Не исключено, что она объявится сама, — пробормотал Зед, — и спросит, какого черта мы так переполошились.

Симон пропустил его слова мимо ушей.

— Я хочу поблагодарить вас с Мэт за то, что вы пришли сегодня сюда и проинформировали нас. Отныне я передаю всю ответственность за расследование нашему новому отделу «альфа» — уровня — это отдел по особым вопросам — и его вице-президенту Адаму Сосульке. Пожалуйста, окажите его агентам всемерное содействие.

Бульдожья нижняя челюсть Шнайдера упала, словно он хотел что-то возразить, но вовремя опомнился.

— Хорошо, господин председатель. Это все?

Симон кивнул, и двое начальников службы безопасности пошли к двери.

— Одну минуточку, комиссар Грегуар! — окликнул я Мэт.

Она обернулась. Шнайдер вышел и закрыл за собой дверь.

— Карт-бланш? — спросил я отца.

— Да, черт возьми! — прорычал он.

— Тогда я хочу попросить Матильду Грегуар быть моим главным помощником в розыске Евы Айсберг. А Карл Назарян будет вторым.

— Но Олли Шнайдер играет главную роль в этом расследовании, Симон! — возмутился Зед.

Я встал и надел куртку.

— Прошу прощения, другие актеры мне не нужны. Распределение ролей закончено.

Ривелло и Данн пробурчали что-то неодобрительное. Даже мой брат Дан смотрел меня с сомнением.

— Вы согласны, Мэт? — спросил мой отец. — Карл Назарян уже подписался. Я понимаю, ситуация крайне неординарная и потребует радикальных должностных перестановок в вашем отделе на Тиринфе, но… я также знаю, что Ева — ваша близкая подруга. Помогите нам найти ее!

Матильда Грегуар не спускала с меня недоверчивых глаз с того самого момента, когда я предложил ей быть моим помощником. Ее смуглые щеки вспыхнули от негодования очаровательным румянцем.

— Господин председатель! Вы хотите сказать, что этот человек будет руководить розыском? Адам Сосулька?

— Да, — процедил сквозь зубы Симон и, поскольку она продолжала молчать, добавил умоляющим тоном:

— Прошу тебя, Мэт, прими его предложение! Ради Евы.

Ясир Абул Хади, который, похоже, продремал все совещание, неожиданно встрепенулся и, увидев, что начальник службы безопасности флота все еще колеблется, обратился к ней с искренней просьбой:

— Умоляю вас, комиссар Грегуар, соглашайтесь! Он лучше всех подходит для этого дела. Быть может, он единственный способен его распутать. Он сам объяснит вам почему.

— Хорошо, — с трудом выдавила она. — В таком случае я согласна. Но только ради Евы.

— Спасибо, — сказал Симон и сел, внезапно съежившись и постарев.

Директора вновь начали перешептываться. Тора Скрантон и Гюнтер Экерт, похоже, были довольны. Тетя Эмма удивлена. Данн и Ривелло обменялись взглядами, полными откровенной ненависти, а Дан уставился в стол, крутя в руках серебряный компьютерный микрофон. Заред походил на готовый взорваться вулкан.

Я вежливо попросил Грегуар следовать за мной и направился к двери. Пропуская даму вперед, я обернулся к отцу:

— Поговорим сегодня вечером, Симон. Или завтра. Не исчезай.

Кто-то приглушенно ахнул, пораженный такой наглостью.

Я вышел из зала и закрыл дверь, оборвав таким образом неожиданную тираду Зеда.

Грозная Меванри Морган, сидевшая на своем командном посту, окинула меня саркастическим взглядом:

— Собрание уже закончилось, мистер Лед?

— Только для нас двоих. Меня назначили вице-президентом по особым вопросам. Позвоните, пожалуйста. Карлу Назаряну в архив и скажите, что мы с комиссаром Грегуар хотели бы немедленно переговорить с ним.

Секретарша, поколебавшись всего одно мгновение, повернулась в своем вертящемся кресле и обратилась к компьютеру. Грегуар с отстраненным видом сунула переносной компьютер в сумку, висевшую у нее на плече.

— А вы не любите терять времени даром, — сказала она.

— Если повезет, я снова этим займусь. Убивать время — мое основное занятие. Могу я называть вас Мэт? А вы зовите меня Адом.

Она улыбнулась мне — холодно и недружелюбно. Губы у — нее были пухлые, тронутые темно-красным «блеском».

— Вы объясните мне, что происходит? — спросила она еле слышным шепотом. — Пока я вижу только, что ваш отец сильно напуган.

— Скоро объясню, — тоже шепотом ответил я. — А вы сразу меня узнали, да?

— Еще бы! Я постоянно сталкиваюсь с мошенниками разных мастей.

— Меня подставили.

— Они все так говорят.

Меванри Морган развернулась к нам, прервав наш негромкий диалог, и провозгласила, что Карл Назарян сам за нами заедет. Я поблагодарил ее.

— Не за что, мистер Сосулька, — сказала она.

— Отныне можете называть меня «гражданин Сосулька», — поправил я ее.