Глава 2

– Говорите громче, – надрывалась Люся.

Я окончательно сникла. Ну и как нам с ней общаться? Писать указания на бумаге?

– Вчера она не была глухой, – заметила Манюня.

Я встрепенулась. Действительно, мы нормально беседовали.

Маша встала и подошла к домработнице вплотную.

– Выключите музыку.

Люся всплеснула руками:

– Ой, я вообще забыла, что концерт слушаю. Простите.

Я только сейчас заметила тонкий белый проводок, который тянулся от кармана фартука к уху домработницы.

– Извините, – мямлила Людмила. – Дурная привычка. В больнице, когда полы мыла, всегда уши затыкала, чтобы от действительности отключиться.

– Из чего у нас завтрак? – спросила я Люсю.

– Это гречневая каша, – ответила та.

– Неужели? – удивился Феликс. – Гречка бывает или крупинками, или размазней. А у меня на тарелке блюдо похоже на холодец.

– По мне, это брусок хозяйственного мыла, – заявил Дегтярев.

Я покосилась на полковника, он так уверенно говорит, неужели когда-то пробовал мыльце?

– Потому что гречу народ неправильно готовит, – заговорила Люся, – варит ее в кипятке.

– А как надо? – заморгала Маша. – Не могу претендовать на звание «Хозяйка года», но гречку умею варить и всегда высыпаю крупу в кипящую воду.

– Я десять лет работала в отделении, где все наши звезды оздоравливались, – начала вещать Людмила. – Приведут их страшными, морды серые, животы арбузами, руки-ноги трясутся, матерятся все время. Глядишь, через две недели брюхо потеряли, порозовели, нервы вылечили.

– И как это у них получалось? – заинтересовался Дегтярев. – Я год сижу на диете, не прекращая, и четыре кило набрал.

– Странный результат самоограничения, – удивился Феликс. – Может, тебе к врачу сходить? К эндокринологу? Вдруг со щитовидкой беда. Если человек ограничивает себя в еде, вес должен уменьшаться.

– Ключевые слова тут: «если человек ограничивает себя в еде», – засмеялась Манюня, – полковник просто обжора.

– На завтрак ложка геркулеса на воде, в обед чашка отварных овощей без масла и соли, вечером огурец и тридцать граммов куриной грудки. Это, по-твоему, много? – возмутился полковник.

– Так здоровье угробить можно, – ужаснулся Феликс, – нельзя совсем лишать себя жиров. И калорий очень мало для тебя.

– Не переживай, – захихикала Манюня, – Александр Михайлович сейчас назвал три приема пищи. А вот про вафли, белый хлеб с сыром, конфеты он упомянуть забыл.

– Не приближаюсь к перечисленным продуктам, – запротестовал Дегтярев.

Манюня показала на хрустальную вазочку.

– Вчера я насыпала сюда целый пакет кешью. И где орешки? Мама их не ест, Феликс тоже. Почему ладья пустая?

Глаза полковника забегали из стороны в сторону. А я услышала тихое гавканье, повернула голову на звук и закричала:

– Мафи! Как тебе не стыдно! Воспользовалась тем, что все отвернулись! Залезла на стул и теперь нагло хомячишь сухари из корзинки?!

Собака живо спрыгнула и села у буфета. Хучик горестно заскулил.

– Переживаешь, что тебе не сбросили вкусняшек? – засмеялся Феликс. – Сам разбоем не занимаешься, пользуешься плодами воровской деятельности Мафи?

– Мафуся мастер тырить все, что плохо лежит, – вздохнула Маша. – Хитрая до жути.

– И упорная, – добавила я. – Неделю охотилась на мой новый крем для тела, он пахнет печеньем. Только из ванной выйду, Мафи с невинным видом у двери сидит, вроде как пришла проведать, чем я занимаюсь. Но я‑то поняла, что ей средство для тела понравилось.

– И чем дело завершилось? – заинтересовался Феликс.

– Вчера вечером я нашла на полу у мойдодыра разгрызенную упаковку, – пожаловалась я, – изнутри она до блеска вылизана. И как только Мафи дотянулась до верхней полки? Мне, чтобы банку взять, приходилось на пуфик вставать.

– Мусик, она то же самое проделала, – рассмеялась Маша, – запрыгнула на пуф.

Я посмотрела на весело улыбающуюся, усердно размахивающую из стороны в сторону хвостом Мафи и повернулась к Манюне:

– Полагаешь, что собака, приняв вертикальное положение, окажется одного роста со мной? Между прочим, во мне метр шестьдесят четыре сантиметра.

– Так вот кто кешью слопал! – запоздало догадался свалить вину на псину Дегтярев. – А вы на меня напали. Тяжела жизнь бездомного!

Мне стало смешно. Александр Михайлович опять переселился в наш особняк и занял свою старую спальню, потому что его сын Тема, с которым полковник жил последнее время, счел, что старый коттедж маловат, без всяких сожалений сломал его и затеял строительство нового. Сам Тема поселился в гостевом домике, там две комнаты и кухня. Дегтярев тоже сначала устроился в садовой избушке, вот только он, любитель комфорта, в свободный день предпочитает спать до полудня, а потом медленно пить кофе со сдобными булочками. Тема же вскакивает в шесть, начинает напевать, включает кофемашину. Звуки беспрепятственно проникают в крошечную светелку, где тут же просыпается толстяк. Спустя неделю после переселения из большого дома в крохотный Александр Михайлович спросил у меня:

– Как думаешь, за какое время построят новое здание?

Я сразу поняла, чем вызван его интерес, и, сохраняя на лице серьезное выражение, ответила:

– Если оно по размерам, как наше, и тоже складывается по кирпичику, то коробку поставят месяцев за восемь-десять.

– Долго как, – покачал головой толстяк.

– А въехать можно будет через два года, – подытожила я.

В глазах Александра Михайловича заплескался ужас.

– Почему так долго?

Я начала загибать пальцы:

– Проведение отопления, канализации, электричества, установка котлов, бойлера, фильтров, штукатурка-покраска стен, потолков, укладка паркета. После того как стены будут возведены и уложена крыша, начнется самая долгая и дорогостоящая работа. С момента рытья котлована до торжественного перехода кота через порог, как правило, проходит три года. Но это при условии, что хозяин не хочет эксклюзива. Вот мой бывший муж Макс Полянский возводил фазенду семь лет, ему делали по спецзаказу в Германии двери, люстры изготавливали в Италии…

Александр Михайлович ушел в самом мрачном расположении духа. На следующий день он заглянул к нам в районе восьми вечера и запел:

– У Темы гости, дым коромыслом, можно я переночую у вас?

– Конечно, – милостиво разрешила я. – Твоя комната всегда свободна.

Все. Полковник больше не ушел, он тихой сапой перетащил все свои вещи, обосновался у нас и сейчас доволен донельзя. Единственное существо в доме, с которым у Александра Михайловича непростые отношения, – это Мафи. Собаку привел к нам Игорь, сын Зои Игнатьевны, бабушки Феликса[1]. У Гарика постоянно возникают идеи разбогатеть, Мафи была приобретена им для натаскивания ее на поиск трюфелей в лесах Подмосковья. Увы, Мафи оказалась неспособной ученицей, да еще обладательницей на редкость шкодливого характера. Она быстро разочаровала Игоря и в конце концов осталась в Ложкине. Я вздохнула. Слава богу, Зоя Игнатьевна вместе с чадами уехала от нас. Ох, лучше забыть о них. Давно заметила, стоит мне о ком-то подумать, как он тут как тут!

Не успела я выбросить из головы мысли про родственников мужа, как раздался звонок домофона.

– Бегу, бегу, – закричала из кухни Люся, и тут же послышался звон.

– Ой, мамочки, – запричитала домработница. – Миску эмалированную с котлетами уронила!

Мафи рванула к плите, она явно услышала знакомое слово «котлеты». Хучик вразвалку поковылял за паглем[2]. А я, полная нехороших предчувствий, направилась в прихожую, несмотря на погожий майский день, мне почему-то стало холодно. Неужели прикатила Зоя Игнатьевна? Дашенька, зачем ты о ней подумала? Лучше бы вспомнила про тайфун или цунами.

Я распахнула дверь и сначала обрадовалась, это была вовсе не бабушка Феликса. Потом пришло удивление.

– Андрюша? Заходи.

– Давай в саду на скамейке посидим, – предложил приятель.

– Ты приехал на служебной машине? – спросила я, увидев за оградой черный седан, на дверях которого белела надпись «Наши новости самые быстрые». – Прибыл в Ложкино как корреспондент?

– Хозяин улетел отдыхать, – понизив голос, сообщил Локтев. – Кирилл с женой решили уединиться в Индии в одном ашраме. Медитация, йога, две недели без телефона, компьютера, никакой связи с внешним миром. Говорят, это их реабилитирует. Якин понятия не имеет о нашей давней дружбе, поэтому велел мне разобраться с кражей медальона.

Я уставилась на журналиста.

– С чем?

– Ты знакома с Марфой Демидовой? – задал тот свой вопрос.

– Впервые про нее слышу, – заверила я.

– А вот она тебя знает, – прищурился журналист.

Я вышла на крыльцо.

– В четверг я приехала постричься, но мой мастер Саша извинился: «Предыдущая клиентка опоздала на час. Уж простите. Не хотел ее сажать, но она закатила скандал».

– Ерунда, посижу, выпью кофе, – улыбнулась я.

Через десять минут ко мне подошла молодая женщина с тюрбаном из полотенца на голове.

– Вы Дарья? Я Аня, по дороге в салон попала в жуткую пробку, а вечером у меня ответственная тусовка. Мне так неудобно, что вам приходится из‑за меня в холле сидеть.

– Нет проблем, спокойно почитаю, – ответила я.

Дама протянула визитку.

– Может, я пригожусь вам.

Я пробежала глазами по тексту на визитке – «Анна Глатман, адвокат по уголовным делам» – и выпалила:

– Уж лучше вы к нам.

Анна рассмеялась и ушла.

– Ну и как? Можно нас считать знакомыми? Вероятно, мы сталкивались где-то с Марфой Демидовой, да и только.

Андрюша вынул из сумки айпад.

– Слушай. «Всегда перед тем, как выгулять своего йорка Трикси, я тщательно его одеваю. В тот день на Трикси был розовый комбинезон от модельера Бергали, на ошейник я повесила антикварный медальон «Нарцисс», он принадлежал моей прабабушке. Украшение очень дорогое, с натуральными камнями – бриллианты, изумруды, рубины, золотая оправа. Во время прогулки Трикси забежал на чужой участок, но я это не сразу заметила».

Андрей остановился.

– Ничего не припоминаешь?

Я показала на дорожку у калитки.

– На днях вон там на нашем участке я увидела прелестную маленькую собачку, разодетую, как девочка-детсадовка, которую заботливая мама привела на праздник. На Трикси было розовое платье с кружевами и стразами, челку придерживала сверкающая заколка. Оставалось гадать, откуда взялась милашка. Я подошла к песику, а он затрясся. Чтобы его успокоить, я взяла йорка на руки и начала гладить, решив, что занесу потеряшку в дом и позвоню на охрану. Секьюрити знают, у кого в поселке живут йоркширские терьеры, обзвоню всех хозяев и найду того, от кого удрала красотка в розовом. И тут вдруг раздался крик:

– Не трогайте Трикси!

По ту сторону забора стояла девочка лет четырнадцати-пятнадцати.

– Отдайте мою собачку, – сердито приказала она.

Грубость незнакомки меня неприятно удивила, но я открыла калитку и спокойно объяснила:

– Похоже, ваш песик случайно зашел к нам. Я хотела связаться с администрацией поселка и спросить, где живет эта прелесть.

Девица вошла в сад, выхватила у меня собаку и унеслась. Школьницу я раньше в Ложкине не видела. Трикси тоже. Возможно, они приехали к кому-то в гости или родители девочки сняли дом, у нас тут несколько коттеджей сдается. Розовое платье я хорошо помню, и медальон тоже. Увидела, что на тонкой полоске, обвивавшей шею йорка, болтается какая-то штучка, обрадовалась, подумала, там телефон владельца, начала изучать подвеску, но услышала крик девочки и не успела как следует разглядеть украшение. Оно очень сверкало, но мне и в голову не могло прийти, что медальон с настоящими бриллиантами и изумрудами. Кто же подобное на собаку повесит? Конечно, если бы я внимательно рассмотрела украшение, то поняла бы, что оно дорогое, но из‑за воплей девочки мне не удалось это сделать. Да что случилось?

– Слушай дальше, – велел Локтев и продолжил чтение. – «Мы с Трикси пошли на площадку, я отстегнула поводок, поговорила минуту с подружкой и поняла, что Триксюнечки нет. Боже! Моя собачечка! Я стала бегать по дороге, но Триксочка исчезла. И вдруг послышался лай. Я поняла, что звук доносится из сада соседей, толкнула их калитку и увидела тетку, которая держала Трикси. Она сказала: «Йорк потоптал наши розовые кусты, а они стоят немалых денег. Пришлю вам счет». Я начала извиняться, но соседка разозлилась: «Валите отсюда! Держи пса подальше от моего особняка». Потом она швырнула Трикси мне, я схватила йорка, пошла домой, начала раздевать свою девочку и заметила, что на ошейнике нет медальона. Я побежала назад на соседний участок, позвонила в домофон, сказала: «Простите, Трикси потеряла у вас подвеску, можно я поищу ее?» Тетка заорала: «Ничего у нас нет». Я очень расстроилась. Вечером того же дня около семи меня послали в магазин при поселке. Я шла мимо ворот той соседки, а она как раз в вечернем платье стояла у калитки. На ее шее висел медальон моей прабабушки. Я сказала: «Отдайте кулон, это наша семейная реликвия». Дарья Васильева быстро накинула на плечи шарф…»

– Что? – подпрыгнула я. – Речь идет обо мне? Я украла медальон?

– Ну да, – кивнул Андрей.

– Полный бред, – отрезала я.

– Марфа Демидова – твоя соседка, – сказал Локтев и показал на кирпичный дом, выглядывающий из‑за елей.

– Так здание в очередной раз продали, – протянула я. – У коттеджа на редкость несчастливая судьба, несколько раз он переходил из рук в руки, и с каждым владельцем случались несчастья. Один умер от гепатита, второго посадили в тюрьму, третьего хотели убить, потом особняк довольно долго пустовал. Иногда риелтор привозил каких-то людей. Не знала, что у коттеджа опять появились хозяева…

– Значит, йорк забегал на ваш участок! Это правда? – прервал меня Андрей.

Я начала объяснять:

– К нам постоянно заглядывают чьи-то кошки, они знают, что тут их никто не обидит. Но у нас нет кустов роз, а имейся они на самом деле, я бы никогда не стала требовать от людей денег на садовника…

– Значит, ты признаешь, что йорк в розовом платье с медальоном на ошейнике здесь побывал? – наседал Андрей.

Я встала.

– Ты решил сделать горячий материал? Знаю, что в «Желтухе» хранится список знаменитостей, которые никогда не попадают в поле зрения бульварной прессы, и поэтому любая скандальная новость о них самая лакомая. Я не сажусь за руль пьяная, не меняю любовников, не швыряю официанту в лицо непрожаренную котлету, не затеваю скандалов, но я не публичный человек. Никому вранье сумасшедшей девчонки не интересно. Мое имя не привлечет читателей.

– Вот тут ты ошибаешься, дорогая, – вздохнул Андрей. – Да, ты не поешь, не пляшешь, но ты богата и на свою беду вышла замуж за Феликса, чья бабушка завсегдатай всех вечеринок и презентаций.

– С этим не поспоришь, – вздохнула я. – Зоя Игнатьевна уверяет, что беготня по тусовкам является тяжелой работой, объясняет свое присутствие на банкетах-фуршетах поиском новых клиентов для Института проблем человеческого воспитания, но это лукавство. Она обожает находиться в центре внимания, и для нее нет большей радости, чем увидеть свои фото в гламурной прессе, а они там постоянно появляются.

– Навряд ли Зоя Игнатьевна обрадуется, прочитав статью в «Желтухе» о том, как жена ее внука присвоила антикварную ювелирку, – фыркнул Андрей.

– Ничего подобного я не делала, – возмутилась я, – не помню, когда в последний раз ездила в вечернем платье в гости. Да, я взяла на руки заблудившуюся собачку, подержала ее пару минут и вернула хозяйке. Медальон смутно помню и, естественно, не брала его. Я не воровка.

Локтев потряс айпадом.

– Здесь фото с торжества твоего бывшего мужа Макса Полянского. Ты недавно приехала в ресторан, где он отмечал день рождения. На тебе было черное платье. А ты пару минут назад говорила, что вспомнить не можешь, когда последний раз выезжала в свет. Странно, однако.

– Забыла про гулянку у Макса, – призналась я. – Не хотела в ней участвовать, но Полянский сто раз звонил, вот и пришлось идти. На вечеринке я провела максимум час и тихо смылась.

Андрей ухмыльнулся.

– Не важно, что пришла на тусовку через силу, главное, ты там была и попала в объектив. И все это случилось в тот день, о котором рассказала Марфа. По ее словам, ты сперла подвеску, а вечером она видела тебя с ней в вечернем платье. Ты утверждаешь, что никуда давно не ходила, но есть фото в новом выпуске журнала, на котором ты запечатлена на вечеринке у Макса в вечернем платье. Васильева, возникают справедливые подозрения.

Это было уже слишком. Я развернулась и стала подниматься по ступенькам крыльца.

– Подожди, – попросил Андрей.

Я обернулась:

– У нас с тобой длительное время были добрые отношения. Ты бывал в нашем доме на правах приятеля и прекрасно знаешь: я не способна на воровство. Но если ты считаешь иначе, то зачем общаешься со мной? От бабенок, совершающих мерзкие поступки, следует держаться как можно дальше.

– Отлично понимаю, что ты не такая, – тихо произнес Андрей.

Я вернулась к скамейке.

– Тогда в чем дело?

– Я не владею «Желтухой».

– Эка новость, – хмыкнула я. – Не секрет, что издание принадлежит Кириллу Якину, а ты нанятый им главный редактор. Ты молодец, прошел путь от простого репортера до начальника.

– Понимаешь, как мне не хочется проделать обратный маршрут? – прищурился мой собеседник. – Не сомневаюсь, что Демидова – врунья. Но Якин велел напечатать большой материал о краже подвески. Две полосы и твои снимки.

– О! Ко мне наконец-то придет слава, – съязвила я.

– Зря веселишься, – повысил голос Локтев. – У «Желтухи» многомиллионные тиражи, на тебя станут на улице пальцем показывать.

– Через три дня забудут, – беспечно отмахнулась я.

Локтев кашлянул.

– Двадцать лет назад я бы с тобой спорить не стал, но сейчас есть Интернет, в нем ничего не пропадает. Оцени последствия. Зоя Игнатьевна взбесится и начнет сживать тебя со света, проест плешь Феликсу, но не это самое неприятное. Сейчас профессор Маневин ведет переговоры с одним из самых престижных старых колледжей Европы.

Я изумилась:

– Да, но откуда у тебя эти сведения?

Андрей развел руками.

– Дашенька, я же ас, у меня много информаторов.

– Не думала, что твое издание заинтересует профессор антропологии, – усмехнулась я. – Мой супруг не певец, не политик, не актер, не писатель, он ученый, преподаватель. Основная масса населения нашей страны понятия не имеет, что за зверь такой антропология. И при чем тут работа Феликса?

– Ты наивная незабудка, – вздохнул Локтев. – Едва газета со статьей о тебе появится на прилавках, Маневину мигом откажут в контракте. В Европе репутация человека – главное. Профессору, у которого жена воровка, там не разрешат обучать даже мусорщиков, что уж говорить о колледже, выпускники которого делают головокружительные карьеры, становятся дипломатами, премьер-министрами, редакторами самых уважаемых газет. Да Феликса даже на пушечный выстрел к помойке этого учебного заведения не подпустят.

Мне стало не по себе, Локтев прав, для европейцев очень важна безупречная репутация человека, потом я разозлилась.

– Хватит ходить вокруг да около! Говори прямо – ты намерен опубликовать эту ложь и чушь? Отличная идея, но на нас с Феликсом много не заработаешь, мы неинтересны тем, кто читает «Желтуху». Твою газету со скандальным материалом про скромного профессора и его жену хватать не станут.

– Тише, не стартуй ракетой, – попросил Локтев. – Я пришел как друг. Не испытывай я добрых чувств к тебе, не стал бы рисковать карьерой, являясь сюда. Я не желаю вам с Феликсом зла. А вот Якин – другое дело, он настаивает на публикации статьи о краже медальона, мечтает потрепать нервы Феликсу.

– С какой радости Кириллу делать пакости моему супругу? – поразилась я. – Они даже не знакомы.

– Ошибаешься, дорогая, Кириллу Маневин стоит поперек горла, – возразил Андрей. – Владелец «Желтухи» терпеть его не может, спит и видит, как твоему супругу насолить. И тут эта уродка малолетняя приехала! Прямо подарок моему боссу, он не знал, куда ее посадить, чем угостить.

Я не поверила своим ушам.

– Марфу принял сам Якин? Как она умудрилась к нему попасть?

Локтев вынул из кармана сигареты.

– У Кирюши есть личная помощница, Тамара Федоровна. На самом деле она ему тетка, сестра отца. Якин сирота, Тамара его единственная родственница. Она мальчика после гибели родителей воспитывала. Но это информация не для всех, я ее случайно узнал. Раньше я считал, что Тамарка просто предана Кирюше сильней собаки. Кабы не тридцатилетняя разница в возрасте, я бы мог подумать, что Тома в Кирилла влюблена, а он на нее не зарится. У Якина есть грешок, шеф обожает молоденьких блондинок. Такая традиционная заморочка. Девица должна иметь длинные волосы, быть тощей селедкой, глаза – озера, стройные ноги. Перед таким великолепием наш саблезубый тигр начинает капать слюной и добиваться взаимности. Уголовный кодекс он чтит, несовершеннолетних не трогает, находит восемнадцатилетних. Чем дольше крепость держит оборону, тем продолжительнее будет роман. Девица, прыгнувшая в койку Кирюши после первого совместного ужина, вызывает у него разочарование. Это ему неинтересно. Лиса сама прыгнула в капкан. А как же охота? Погоня? Если же красотка демонстрирует полное равнодушие, а еще лучше отвращение, Кирюша заводится и атакует ее с применением тяжелой артиллерии: бриллианты, шубы, машина, поездка в Париж, путешествие на шопинг в Милан с безлимитной кредиткой. Мало кто способен выдержать такой прессинг, любая крепость в конце концов сдается, и Кирилл сразу теряет интерес к симпатяшке. Марфа внешне полностью во вкусе Якина. Она приехала в редакцию, попыталась войти, ее, естественно, тормознула охрана. Девушка топталась у двери, и тут возникла Тамара Федоровна. Секьюрити кинулся открывать ей дверь. Демидова, сообразив, что появилось большое начальство, обратилась к Тамаре и начала рассказывать про Трикси, брошку и Дашу Васильеву.

Андрей вздохнул.

– Даже если бы не прозвучало твое имя, Тамарка все равно пригласила бы Марфу войти, Демидова – просто сбывшаяся мечта Якина. А уж когда она услышала о возможности сделать гадость милой Даше, то, схватив девицу в охапку, притащила ее в кабинет начальника и велела изложить свою историю.

Я опешила.

– Тетя владельца «Желтухи» поставляет девушек своему племяннику?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Локтев.

– Якин женат?

– Да, – подтвердил Андрей. – А что?

– Получается, что немолодая женщина поощряет супружескую неверность, – продолжала я недоумевать. – Как правило, дамы пенсионного возраста так не поступают.

– Все бабы разные, – философски заметил Локтев. – И Тамара знает: Якин все равно найдет кого-нибудь для души, а так она будет в курсе происходящего.

– Ладно, – кивнула я. – Марфа, похоже, не совсем здорова, придумала невероятную историю с йорком Трикси. Но больная голова Демидовой венчает красивое тело, поэтому врунья получила возможность предстать пред очами главнокомандующего армией папарацци. Кирилл – потаскун, Тамара Федоровна сводница. Я видела Якина всего пару раз, мельком, наше общение свелось к стандартному диалогу: «Как дела?» – «Спасибо, прекрасно, а у вас?» – «Все отлично». Почему упоминание моего имени распахнуло дверь кабинета Кирилла?

– Дело не в тебе, – пробормотал Андрей.

Я пришла в еще большее изумление.

– А в ком?

– Знаешь фамилию супруги Кирилла?

– Понятия не имею.

– Ройберг.

– И что? – растерялась я.

– Она тебя ненавидит.

Я заморгала.

– Более чем странно, учитывая, что мы никогда не встречались, я впервые слышу об этой женщине.

– Можно не знать человека и желать ему смерти, – парировал Андрей. – Ты больно прищемила эго госпожи Ройберг, которая нынче носит фамилию Якина. Ройбергом звали четвертого мужа красотки, до него она состояла в супружестве с Олегом Фоминым, Юрием Ковалевым и… Маневиным.

– Кирилл отвел в загс бывшую жену моего профессора? – догадалась я. – А между Феликсом и ним у дамы был брак с человеком по фамилии Ройберг?

– Точно, – усмехнулся Локтев. – Алиса – та еще ядовитая ягодка. Все ее отношения с мужиками развиваются по одной схеме. Очаровательная кисонька находит богатого бизнесмена и отводит его к алтарю. Счастье длится несколько лет, за это время Алиса получает машину, квартиру, бриллианты, счет в банке, ну и так далее, а потом она бросает Ромео и плавно перетекает в руки нового возлюбленного. С Фоминым и Ковалевым дело обстояло именно так.

Я вздрогнула.

– Феликс хорошо зарабатывает, но он не владеет нефтяной скважиной или банком, не торгует оружием, никелем, лекарствами, продуктами, он всего лишь ученый, правда, с мировым именем, его постоянно приглашают в разные заграничные колледжи читать лекции, но у Маневина нет внушительного состояния.

– Думаю, в случае с Феликсом Алиса дала маху, может, неточные о нем справки навела или попросту влюбилась, – предположил журналист.

– Сомневаюсь в последнем, – вздохнула я. – Маневин поймал ее на измене и ушел.

– Вот это самое обидное, – хмыкнул Локтев. – Первый раз с Алисой таким образом обошлись. До Маневина у нее в анамнезе было два зарегистрированных брака и легион любовников. Алиса всегда первой разрывала отношения, выкидывала за дверь вещи мужа. А с Маневиным получилось иначе. Это он развелся с женой и не желает иметь ничего общего с изменщицей. После разрыва с Феликсом у Алисы началась черная полоса. Несколько лет она не могла найти себе достойного мужа. Потом наконец появился Георгий Ройберг, которого дамочка обобрала и поменяла на Якина. Синяя птица удачи вернулась к симпатяшке, но она не забыла обиду, нанесенную Феликсом.

– Какие у нее могут быть претензии? – возмутилась я. – Маневин застукал ее в постели с другим.

Андрей покачал головой.

– Экая ты душевно черствая. Ну и что? Феликсу следовало простить милашку, купить ей подарок.

– Презент за прелюбодеяние? – уточнила я.

– Конечно, – серьезно сказал Локтев. – Алиса получила моральную травму, когда супруг неожиданно вошел в спальню, где она со своим тренером по фитнесу развлекалась.

Я уставилась на Локтева, а тот расхохотался.

– Дашутка, у тебя просто нет опыта общения с такими особами. А я их постоянно вижу. Алиса – мастер манипуляции, ухитряется вертеть умными мужиками, как глупыми щенками, находит у каждого слабое место и давит на него. Облом случился один раз, имя ему Феликс. Маневин Алисе в лицо заявил: «Вы непорядочная женщина, убедительно прошу забыть дорогу в мой дом». Феликс чересчур вежливо говорил, но брезгливо. И это Алису бесит по сей день. У нее всегда выходило, что мужья виноваты. Собираясь поменять одного супруга на другого, провоцировала опостылевшего партнера. Действовала умно, не хамила, не зудела, но так себя вела, что мужик не выдерживал и навешивал ей пощечин. Алиса не защищалась, разрешала себя избить. Наутро супруг просил прощения, а она холодно заявляла: «Синяки я доктору показала. Или разбежимся на моих условиях, или я на тебя заведу уголовное дело за избиение».

– Откуда тебе известны такие факты? – перебила я.

Андрей сломал так и не зажженную сигарету.

– Я писал материал о разводе Ройберга, кое-что меня смутило, я напросился к Георгию на интервью. Он о бизнесе охотно курлыкал, а о бывшей женушке вообще ничего не рассказал, отделался фразой: «Не сошлись характерами». Через пару недель еду я домой, гляжу, на обочине шикарный «мерс», габариты потушены, двери открыты. Время позднее, район глухой, я подумал, вдруг что случилось, пошел посмотреть и обнаружил за рулем в хлам пьяного Георгия. Вовремя я на машину внимание обратил. Едва я Ройберга в свою тачку усадил, полиция прикатила. Я им сказал: «Притормозил поглядеть, что приключилось, но внутри никого не было». И живо уехал. Привез Георгия к себе, утром он очухался… Ну и рассказал за кофе, что за фрукт Алиса, прорвало его. Долго говорил, потом деньги начал в руки мне совать со словами: «Не публикуй интервью, сам не знаю, почему язык распустил». Ну я же не подлец! Только тебе сейчас рассказал, потому что знаю: ты у нас сейф, ни слова наружу не просочится. Я от Ройберга узнал: Алиска взбесилась, что у тебя с Феликсом роман. Прямо места себе не находила, профессору звонила, пыталась его в гости заманить, чтобы переспать с ним. Она отлично знает щепетильность Феликса, надеялась, что тот признается невесте в измене и бракосочетание не состоится. Георгий объяснил: «Она манипуляторша. Филигранно владеет искусством доведения мужика до потери соображения. За полгода до развода так со мной разговаривать стала, что я орать начал, обзывать ее. Вроде ничего бранного не говорила, но тон! Мимика! Только домой приду, она с упреком:

– Дорогой, опять приехал с работы за полночь.

Я отвечаю:

– Прости, припозднился, совещание затянулось, пришлось директоров строить.

И слышу в ответ:

– Конечно, понимаю. Бизнес. Я одна сутками сидеть могу. Ничего. Ах, вчера я видела Таню Петрову, они с мужем в театр шли. Такие счастливые. Она вся в бриллиантах. Видно, Петя жену любит, в свет выводит, ювелиркой осыпает.

Тяжелый вздох. Глазки в пол. Шмыганье носом. Уголки рта вниз, взор с укоризной, всхлипывания… И почему на меня этот спектакль так действовал? Не знаю. Но эффект всегда одинаковый получался, я начинал вопить:

– Значит, я к тебе плохо отношусь? А на какие шиши ты в Лондон за шмотками ездишь?

И дальше как по нотам. Чем дольше я воплю, тем громче и злее получается. Прямо несло меня. Думаешь, она хоть раз ответила, в скандал ввязалась? Нет. Сядет на стул, руки на коленях сложит и молчит. А у меня дерьмо в вентилятор попало, по всему дому его расшвыряло, остановиться не могу. Когда кое-как успокоюсь, Алиса встанет и уйдет, по щекам слезы катятся. Утром я себя всегда сволочью ощущал. Обругал ни в чем не повинную жену, она тихо рыдала. Хватаю кредитку и в ювелирный. И такие сцены почти каждый день. Один раз до того меня довела, что я, осатанев, ей морду начистил и в кровать упал. Так от скандала устал, что до обеда проспал, а когда очнулся, Алиса бумагой размахивает. Она в травмпункт сбегала, побои зафиксировала и нежно залопотала:

– Зачем нам жить вместе? Ты меня ненавидишь, обзываешь по-всякому, сейчас до увечья дошло. Давай мирно разойдемся. Ты отдашь мне квартиру, купишь новую машину, положишь деньги на счет, и прощай. Откажешься меня обеспечивать, отнесу заявление о побоях в полицию, уголовное дело откроют, ты на адвокатах разоришься.

И я выполнил ее требования, не потому, что суда испугался, виноватым себя ощущал. Только когда моя бывшая через день после развода к Якину переехала, я сообразил: Алиса решила меня на того, кто побогаче, заменить и сделала так, что виноват в разрыве я. Кто орал, на метле летал, жену побил? Я! Вот она, бедная, и не выдержала. Но на самом деле меня просто доводили до развода».

Андрей высыпал остатки сигареты на землю.

– Алиса Ройберга постоянно упрекала: «Почему не стер Маневина в порошок? Тебе безразлично, что он меня бил? Видел синяки, с которыми я к тебе один раз в слезах прибежала?»

Георгий ей в ответ:

– Да. Но что я могу сделать?

Она сразу злиться начинала:

– Придумай! Не хочу, чтобы он счастливо жил.

Но Ройберг только руками разводил.

Андрей встал.

– Ну, потом Алиска нашла себе Якина, тот побогаче Ройберга, поменяла коня на переправе. И вскоре после свадьбы принялась Кирюху обрабатывать.

– Опубликуй статью про Маневина, напиши, что он сволочь, мерзавец, гад, подонок.

Кирилл возражал:

– Нужен повод. А его нет.

Алиска ныла:

– Подумаешь, солги.

Якин ей объяснял:

– Врать нельзя, за это в суд подадут, штраф придется платить.

Алиска прямо зверела, когда это слышала.

И вот бывшей жене Феликса повезло. Появилась Марфа с рассказом про медальон. Алиса обрадовалась. Ну прямо именины сердца.

Меня стало подташнивать, а Локтев продолжил:

– Сижу в приемной, жду, когда Кирилл освободится, и тут Алиса из коридора выруливает и прямиком к супругу в кабинет направляется, а к тому Марфа только зашла. Тамара Федоровна попыталась ураган остановить, ага, как же! Ну и узнала мадам историю Демидовой.

Когда девчонка ушла, Алиса потребовала:

– Немедленно сделай с девчонкой интервью. Расскажи всем про воровку Васильеву. Ты обещал отомстить Феликсу за меня. Ты же знаешь, как он надо мной издевался, бил.

Андрей сорвал травинку и начал мять ее пальцами.

– Ты у Кирилла под столом сидел? – усмехнулась я.

– Нет, в холле балдел, пока в кабинете шефа торнадо Алиса бушевало, – ответил собеседник.

– Откуда тогда подробности разговора в деталях знаешь? – задала я сам собой напросившийся вопрос.

Локтев улыбнулся.

– Дашенька, на начальство надо папочку завести. На всякий случай. Собирать нужную информацию, потом достать, если Кирюха над моей головой топор занесет. У него топор, а у меня папочка, она поострее лезвия ранит.

Меня осенило:

– Установил у босса в офисе прослушку!

– Этого я не говорил, – ухмыльнулся Локтев. – Как достаю информацию – моя тайна. А тебе нужно сейчас о другом думать. Помню, как ты меня от беды спасла. Долг платежом красен, поэтому я и приехал. Якин приказал сделать с Марфой большое интервью. Так вопросы формулировать, чтобы она побольше дерьма на тебя лила. Я человек подневольный, откажусь – Кирилл не посмотрит, что перед ним главный редактор, на раз-два меня выпрет, останусь без работы. У Якина большие связи, если он захочет, я и через десять лет никуда не устроюсь.

– Ты приехал получить индульгенцию? – поинтересовалась я. – Хочешь от меня услышать: «Конечно, Андрюша, пиши про меня вранье, пусть Феликс лишится контракта с европейским колледжем, главное, чтобы ты на своем посту остался». Ну так я это не произнесу. Сам решай, что должен делать.

Андрей начал ковырять носком кроссовки землю.

– Я уже придумал, как накормить волков, не трогая овец. Я не имею права игнорировать приказ босса. А вот Марфа может влегкую отказаться от интервью. Если она не пожелает беседовать со мной, заявит: «Я передумала», то Якин взбесится, но ничего сделать не сможет. Без рассказа Марфы материала про воровку Дашу не будет. Кирюха конкретно лажанулся. Он свою беседу с Демидовой не записал. Когда девица из кабинета ушла, Алиса на мужа налетела:

– Зови корреспондента, дай ему диктофон, пусть срочно накатает материал, ставь его в завтрашний номер.

Кирюха хвостом затряс.

– Так не поступают, Демидова только часть информации сообщила, надо к ней в поселок съездить, материал собрать на пару полос.

Но не на ту нарвался, Алиска ему в лоб:

– Не записал беседу?

Андрей рассмеялся.

– Получил от жены! Вот такой ситуэйшен. Сейчас босс с женой отвалили проветриться. Когда вернутся, материал про тебя, воровку, должен быть готов. Ступай к Демидовым, побеседуй с Марией Ивановной, бабкой Марфы, пусть прижмет врунье язык, объяснит ей: плохо будет, если статейка выйдет, ты затаскаешь ее за клевету по судам. Старуха в семье – генерал, она всеми делами вертит. Думаю, ей не понравится то, что внучка учудила. Геннадий Борисович, старший сын Марии Ивановны, владеет мебельной фабрикой, а еще он для особых клиентов эксклюзив мастерит. Ему постоянно заказчики нужны, а когда от людей зависишь, тем более от богатых и чиновных, нельзя героем скандала становиться. Короче, надави на бабульку. Думаю, сильно стараться не придется. Мария Ивановна живо внучку заткнет. Якин не получит материала, ко мне у него претензий не будет. Алиска от злости облысеет. Это все. Извини, что время отнял. Долг платежом красен, ты меня один раз из дерьма вытащила, теперь мой черед. Если Марфа не передумает, мне придется материал писать. Дружба дружбой, а своя рубашка ближе к телу. Времени у тебя мало, действуй, пока Кирюха с Алисой на берегу океана расслабляются. На вот папочку, нарыл тут для тебя немного инфы про семейство Демидовых, надеюсь, поможет при разговоре со старухой.

Загрузка...