Шторм света

7. Новое начало

С ПОЯВЛЕНИЕМ НИА жизнь Кэмерона полностью меняется. Благодаря ей он наконец понимает: необязательно отвергать доставшийся ему дар. Прошла уже неделя с их первой удивительной встречи, с тех пор как после эпического сражения Кэмерон, задыхаясь, сидел в темном подвале и смотрел на ее сообщение, светящееся на экране. С тех пор они беседуют каждый день. Сначала он каждую минуту ждал подвоха, подозревал, что появление Ниа – это один большой розыгрыш, что он стал жертвой какого-то злобного шутника вроде Арчера Филипса. Или же за ним наблюдают спецслужбы, хотя понятия не имел, с какой стати правительство могло им заинтересоваться. Он никому и словом не обмолвился о своих способностях, и в будущем собирался держать рот на замке. Эту черту он ни за что не перейдет: слишком опасно. Но даже если за ним никто специально не следит… что ж, люди постоянно врут в Интернете, представляясь чужими именами. Здоровый скептицизм еще никому не навредил, а присутствие в Интернете Ниа сопровождалось завесой тайны: она не только оказалась хакером-виртуозом, но еще и активно общалась на различных интернет-площадках, переписывалась с сотнями и тысячами друзей. Когда Кэмерон попытался приоткрыть завесу и найти настоящую девушку по ту сторону экрана, он, к своему огромному смущению, остался ни с чем. Он как раз пытался отследить ее IP-адрес, когда его телефон загудел: пришло новое сообщение:

Подсматривать очень некрасиво.

Щеки Кэмерона горели огнем от стыда, но он ничего не мог с собой поделать: парень еще больше стал восхищаться способностями Ниа и еще больше сгорал от любопытства.

В конечном счете все его страхи оказались необоснованными. Ниа вполне, на сто процентов настоящая. Она не только первоклассный геймер и хакер – с того первого вечера, когда они вдвоем промчались через систему, Кэмерон не сомневался, что столкнулся с великим дарованием. Но девушка ли она? Ага. Симпатичная? Еще бы.

Когда они впервые встречаются лицом к лицу в видеочате, Кэмерону мгновенно становится стыдно: как он мог в ней сомневаться? Несомненно, Ниа именно та, кем назвалась: семнадцать лет, чертовски умна и ослепительно красива, настолько, что Кэмерон сразу же начинает комплексовать из-за своих всклокоченных волос и шрама на виске. Впрочем, даже если Ниа и разочарована, то никак этого не показывает. Вообще-то вид у нее такой, будто она нервничает.

– Я не могу долго разговаривать, – говорит она. – Если отец поймает меня за болтовней с тобой…

– Дай угадаю, – говорит Кэмерон. – Он из числа чокнутых параноиков, которые считают, будто все пользователи Интернета серийные убийцы или педофилы.

Ниа улыбается:

– Что-то вроде того. Он станет задавать слишком много вопросов.

– Я умею находить общий язык с родителями. Ты могла бы меня представить… – начинает было Кэмерон.

У Ниа округляются глаза:

– О нет. Я… Нет, Кэмерон, извини. Мне пора.

Она отключается, и экран гаснет.

Кэмерон разочарован – весь их разговор уложился в одну минуту – и в то же время испытывает смутное облегчение. Необходимость смотреть на Ниа во время разговора выбивает его из колеи, он становится нервным и косноязычным, не говоря уже о том, что сильно потеет, и это заметно на экране. Зато, общаясь посредством сообщений или через аватара, он не ощущает такого давления. Кэмерон может быть обходительным, остроумным, даже слегка пофлиртовать. В виртуальном пространстве не существует неловкости. Их сообщения летают туда-сюда, не обремененные смущением, и эти разговоры становятся лучшей частью дня. Ни с кем ему еще не было так легко общаться, как с Ниа, и никто не понимает его лучше ее – даже доктор Капур, чья работа заключается в том, чтобы интерпретировать его чувства. Ниа все понимает с полуслова.

Когда Кэмерон сердится или испытывает разочарование из-за несправедливости этого мира, одна Ниа по-настоящему знает, о чем именно он говорит. Тем вечером он отправляет ей сообщение:

Хотелось бы мне и в реальной жизни иметь таких друзей, как ты. Людей, с которыми я могу быть настоящим.

Ниа в ответ поддразнивает его:

Выходит, в реальной жизни ты выдуманный? Как по мне, ты вполне настоящий.

Кэмерон отправляет в ответ хмурый японский смайлик:

Ты знаешь, что я имею в виду. С тобой я могу быть самим собой, а с большинством людей этот номер не прокатит. Именно поэтому я так ненавижу школу: там нельзя быть тем, кем ты являешься на самом деле, потому что людей это не устроит. Приходится участвовать в шоу, подчеркивать общественно значимые акценты, играть отведенную тебе роль. Но теперь-то ясно, что так поступаю не я один. Все участвуют в этом представлении, корчат из себя тех, кем, как они считают, им положено быть; разные представления дружат друг с другом. Мне кажется, я никого по-настоящему не знаю.

Ты знаешь меня, – говорит Ниа. – Я не разыгрываю представление.

А могла бы. В Сети люди врут даже больше, чем в обычной жизни. Ты тоже могла бы притворяться.

Ниа долго не отвечает, пауза затягивается, и Кэмерон уже начинает волноваться, не обидел ли он ее. Однако Ниа, похоже, не рассердилась.

Эта черта нравится ему в ней больше всего: даже когда он что-то брякает не подумав, Ниа никогда не цепляет его в ответ. Она всегда отвечает прямо, и почти всегда ее слова обезоруживают:

У меня плохо получается притворяться.

Раннее утро, в городе холодно, мрачно и тихо. Резкий ветер сдувает с озера промозглую серую дымку, стряхивает последние лепестки с поздно зацветшей вишни и швыряет их на мостовую. Все двери домов на Уокер-Роу закрыты, темные окна прячутся за ставнями. Солнце не взойдет еще целый час, все спят – во всяком случае, всем полагается спать. Но в одном доме – в доме номер 32, кирпичном, с желтой дверью – светятся прямоугольники подвальных окон, образуя этакий пунктир, который тянется вдоль всего фундамента здания – последние три недели в подвальных окнах этого дома всегда горит свет по ночам.

Кэмерон прямо-таки фонтанирует идеями: каждый раз, когда он заканчивает один проект, на горизонте, нетерпеливо ожидая своей очереди, маячат еще с полдюжины. Он переписал все свои любимые игры, изменил дизайн, зашил в коды новые ловушки и пасхалки, чтобы поиграть в них еще раз, но уже по-новому. Он составил целый список умных электронных приборов для фитнеса, которые связаны с биологическими данными владельца и обеспечивают вентиляцию, компрессию и даже вызывают «Скорую», если выявляют опасную аритмию или обезвоживание. У него есть маленький робот, размером с четвертак, который ползает взад-вперед по его плечам, перебирая крохотными синтетическими ножками, похожими на паучьи лапки, анализирует топографию его кожи и деликатно выдавливает пробки из пор. Кэмерон знает, что за любое из этих изобретений инвесторы отдадут тысячи долларов, но деньги его больше не интересуют. Каждую ночь он спит все меньше, а делает все больше, его мозг работает на воодушевлении и кофеине, замешанных в равных пропорциях. Теперь-то он знает, что получил бесценный дар: не нужно его отталкивать, наоборот, следует понять, как его использовать. Он вошел в тот шторм обычным парнем, а вышел оттуда… более значимым.

Теперь он может гораздо больше, чем прежде. Сила собственного разума могла бы его ужаснуть, если бы не была настолько ослепительной и волнующей. Порой Кэмерону кажется, что молния до сих пор в его теле, энергия, потрескивая, мчится от нейрона к нейрону, словно серия пожаров, направляет его руки от одного проекта к другому.

«Усовершенствованная версия, – думает Кэмерон. – Я Человек версии 2.0».

Это лучшее определение того, что происходит в его голове: все данные ему от природы способности в последнее время развились, расширились, выросли. Кэмерон всегда был геймером, программистом, любил что-то делать руками, собирал из деталей всевозможные приспособления, писал программы, чтобы в один прекрасный день создать своего Франкенштейна, какую-то новую технологию. Зато теперь он поднялся на совершенно иной уровень. Его мозг непрерывно обрабатывает потоки информации, отправляет и получает пакеты данных, ищет и находит решения.

Столько всего надо сделать.

Во-первых, он озаботился починкой собственного тела. Вместе со своим хирургом он (легально) посетил лабораторию, занимающуюся протезированием, потом ночью (нелегально) взломал информационную сеть одной крутой фирмы, занимающейся биотехнологиями, так что теперь точно знал, чего хочет и как уговорить его новых друзей, машин, это сделать. Он чувствовал себя шпионом, когда на рассвете прятался в кустах перед дверями одной лаборатории робототехники, мысленно отдавая приказы находящемуся внутри 3D-принтеру, а потом стучал в дверь, чтобы забрать то, что получилось, из рук озадаченного ученого, который специально приехал на работу пораньше в ту самую минуту, когда принтер закончил работу. Кэмерон кое-как замаскировался: надел черную бейсбольную кепку и футболку с логотипом старой компании отца «Чудо» – однако в итоге оказалось, что это не нужно. Сотрудник лаборатории едва взглянул на Кэмерона: он то и дело нервно оглядывался через плечо, как будто внутри его ждало привидение. К тому же, если бы он рассказал кому-то, что приходил загадочный молодой человек, который сильно хромал, и забрал из лаборатории некий таинственный предмет… что ж, этого парня пришлось бы искать очень долго.

Потому что Кэмерон больше не хромает. Протез полностью закрыл дыру в его ступне, идеально вписавшись в нее. К тому же он нашпигован сетью нейронов, которые чувствуют то, что не могут уловить его мертвые нервные окончания. Установленный внутри процессор анализирует каждое движение и передает данные в специальное приложение, одно из многих придуманных Кэмероном, а то, в свою очередь, интерпретирует полученную информацию и распознает отклонения в его походке. Благодаря взаимодействию протеза, приложения и собственного киберкинетического мозга Кэмерон заново научился ходить и вздохнул с облегчением. Через неделю он оставил свою трость у дороги, чтобы ее забрали, когда приедет грузовик с мусором. Кэмерон уверен, что, если раздобыть нужные материалы, можно сделать органический протез: искусственные нервные окончания, которые срослись бы с его собственными и посылали бы сигналы в его мозг напрямую. Он может создать нужный код. Он может создать код для чего угодно.

И это лишь начало. Кэмерон уже хакнул все системы в доме и синхронизировал их с местными метеосводками, а также с фитнес-браслетом своей матери – который он тоже хакнул, так что теперь гаджет анализирует все, от ее сердцебиения до расписания и рассылает данные по всему дому. Каждое утро кофеварка щелкает в ту самую минуту, когда мама встает с постели, вне зависимости от того, рано она проснулась или поздно.

Если мама засыпает на кушетке, свет затухает, а звук в телевизоре становится тише, чтобы не тревожить ее покой. Если мама проводит целый день на ногах на работе, холодильник включает температуру, идеальную для охлаждения вина, в ту самую минуту, когда мама садится в машину, чтобы ехать домой. Если она возвращается домой с занятий зумбой, термостат устанавливает в доме более комфортную температуру. Кэмерон испытал облегчение, поняв, что может не только разговаривать с программным обеспечением окружающих его машин, но еще и способен заставить их говорить друг с другом и сотрудничать – таким образом, он становился кем-то вроде дипломата в мире цифровых технологий. К тому же он знает, что его мама ценит плоды его трудов, даже если не понимает, что все это сделал ее сын. Кэмерону она говорит: «Так приятно видеть, что ты снова занят делом и получаешь удовольствие от своих хобби».

Своему бойфренду она пишет смс: «Боже мой, наш дом на самом деле УМНЫЙ! Черт возьми, чувствую себя так, словно живу в пентхаусе, а то и вообще на космическом корабле!»

А самое главное, Кэмерон с удивлением осознал, что в той же мере, в какой его новые способности осложнили ему жизнь, они приносят ему радость. Этим утром он доделывает свой новый проект: портативное устройство, созданное на основе его старого навигационного визора, с которым он раньше ходил по озеру на «Солнечной рыбе». Если он еще когда-нибудь выйдет на водный простор, ему не понадобится примитивная гарнитура. Разобравшись в начинке устройства, он понимает, что его легко можно уменьшить. Уменьшив визор, он дополняет его парой контактных линз, чтобы изображение передавалось непосредственно на сетчатку глаз, а также микронаушником – и игровой системой, которую можно взять с собой куда угодно.

Календарь в верхнем правом углу экрана показывает 17 мая. Сегодня он снова вернется в школу после инцидента, как раз к последней неделе. Однако выпускной больше не страшит Кэмерона. Вообще-то он ждет его с нетерпением. Теперь сидеть на репетиции торжества будет намного веселее, ведь он сможет косить цифровых зомби из огнемета, не обращая внимания на скучные речи, а выпускные экзамены теперь можно сдавать без всякой подготовки. После всего, через что Кэмерон прошел, будет только справедливо, если он восполнит пробелы в знаниях с помощью своих новых способностей и ближайшего прибора, подключенного к Интернету.

Это ведь даже не списывание. Черпать информацию из Интернета для него теперь все равно что дышать, потому что коды стали для Кэмерона вторым родным языком, и он говорит на нем легко и непринужденно. Чем больше времени он проводит с машинами, тем больше предпочитает такое общение беседам с людьми. Люди – очень сложные создания, с ними тяжело, они смущают и ставят в тупик: в каждый разговор они впихивают свою предвзятость и неосведомленность, неверно интерпретируют, не понимают. До сих пор Кэмерон не осознавал, как сильно Интернет, этот великий эксперимент, призванный объединить мир, оторвал каждого отдельно взятого человека от социума, сделал его диким как никогда. Каждый находится в своем пузыре, легко взрывается, не желает вникать в чужую жизнь, не сочувствует, ищет врага, которого можно ненавидеть.

С программным обеспечением такого никогда не происходит. Оно всегда говорит именно то, что имеет в виду, и Кэмерон делает то же самое. В итоге между ними никогда не возникает недопонимания.

Чем больше времени он проводит, общаясь с машинами, тем больше отдает предпочтение именно их компании… разумеется, если в сети нет Ниа, потому что с ней он готов общаться всегда!

Солнце едва-едва успевает подняться над горизонтом, а Кэмерон уже берет свой телефон, делает фото, и его новый 3D-принтер – самая последняя модель, подарок от Настоящей Домохозяйки на окончание школы – начинает жужжать. Он печатает контактные линзы. Силикон переплетается с тонкой нитью, в которой содержится все – от идеальной миниатюрной антенны до процессора размером с кусочек блестки и крохотной солнечной батареи. Батарея особенно понравится Ниа, ведь это была ее идея. Всякий раз, когда Кэмерон делится со своей новой подругой планами нового проекта, она неизменно подсказывает ему, как усовершенствовать изобретение, сделать его еще лучше. Если у Ниа и возникают вопросы о том, как он умудряется так быстро и интуитивно программировать, она держит их при себе. Кэмерон прикрепляет фото и отправляет сообщение.

Ниа, наверное, еще не проснулась – ее отец очень строго относится к распорядку дня и всему такому прочему, – но когда она выйдет в Сеть, сообщение будет ждать ее:

Линзы дополненной реальности почти готовы! Пришла пора провести тестирование.

У Кэмерона слегка кружится голова, когда он занимает свое место в классе французского языка, обводит взглядом помещение и одновременно мысленно сканирует его. Умные линзы раздражают глаза, но разум Кэмерона совершенно ясен: это одновременно облегчение и неожиданность. Стоило ему войти в школу, как стремительный поток данных едва не сбивает его с ног, да еще и его недавно обретенная слава дает о себе знать. Кэмерон чувствует, как зернистое изображение его физиономии циркулирует по Интернету. Шагая по коридорам, он знает, что его снимают на видео: каждый раз когда кто-то направляет на него свой мобильный, Кэмерон ощущает неприятную щекотку. Впрочем, необязательно обладать киберкинетическими способностями, чтобы понять: его появление вызвало фурор. Люди, особенно девушки, улыбаются ему в коридорах, а когда он проходит, принимаются хихикать и перешептываться. Многие открыто таращатся, и достаточно одного взгляда на тех, кто этого не делает, чтобы понять: они изо всех сил сдерживаются, чтобы не пялиться. Когда он наконец соглашается сделать с кем-то селфи, то чувствует, как получившееся изображение волнами расходится по Сети, собирает тонны лайков и комментариев, но даже если бы Кэмерон этого не чувствовал, достаточно было бы один раз зайти в Интернет, чтобы увидеть, как сильно изменилась его жизнь. Кэмерон Акерсон, парень, которого поразила молния, стал новой знаменитостью.

В какой-то момент, после того как Кэмерон регистрируется в учебной части, и до того, как находит свое место за партой, происходит нечто удивительное: оказывается, его линзы дополненной реальности не только оценивают окружающий мир, они еще начинают организовывать и фильтровать поток информации, исходящий из мобильных устройств, лежащих в карманах и сумках окружающих. Оглушительный шум у него в голове почти сходит на нет, а тот, что остается, вполне можно терпеть. Но самое удивительное заключается в том, что сам Кэмерон ничего для этого не делал.

Точнее, специально не делал. Каким-то образом его мозг и линзы договорились о взаимодействии, синхронизация разума и машины произошла легко и просто, словно так и должно быть.

Поток информации проходит сквозь линзы, а между тем в класс заходят другие ученики, их цифровые жизни клубятся у них над головами, словно облака тумана, состоящие из кодов. Почти у всех школьная жизнь сейчас на самом последнем месте: все как никогда погружены в Интернет – постят памятные фотографии, делятся друг с другом планами, обсуждают свои будущие колледжи, лихорадочно рассылают сообщения, посвященные предстоящей волне вечеринок в честь окончания учебного года (волна стартует на этой неделе и растянется на все лето).

Одноклассники проходят перед Кэмероном, словно ходячие облака данных, словно самые правдивые в мире ленты новостей. Вот Бетани Кросс – сегодня утром она сделала селфи только с шестидесятого раза – предыдущие пятьдесят девять ей не понравились – и выложила в Интернет. Вот Алекс Андерсон – этот постит множество идиотских новостей, в основном это «утки», которые очень просто разоблачить: собственная мать забанила его на своей страничке в Фейсбуке. Джесс Янг перебрасывается непристойными смс с девушкой своего лучшего друга, а та без ведома Джесса разослала последнюю присланную им откровенную фотку своим пятнадцати подружкам – тут дело добром не кончится. Малик Ковальски все утро бомбардировал Google одним и тем же запросом: «Как должен пахнуть пупок?» Кэмерон сначала хихикает, а потом вдруг понимает, что это очень хороший вопрос. Катарина Джексон, одна из красивейших девушек школы, тусуется на сайте анонимных комментариев: прямо сейчас она отправляет комментарий: «Почему ты такая отвратительная дрянь?» – адресуя его… самой себе.

«Так, я этого не видел», – думает Кэмерон, качая головой. Очевидно, Катарина не только хорошенькая, но еще и изо всех сил пытается привлечь к себе внимание. Запостив скриншот в качестве доказательства «травли», она сможет все лето греться в лучах сочувствия.

«Люди», – думает Кэмерон, крепко зажмуривается, и экран гаснет. Это хорошо, потому что когда он открывает глаза, то видит мистера Бретона – тот улыбается и машет ему, а на плече у него висит сумка с ноутбуком. Кэмерон улыбается в ответ, изо всех сил стараясь не фокусироваться на этой сумке. Мистер Бретон всегда вызывал у него симпатию, и если в компьютере учителя есть что-то неприличное, Кэмерон предпочел бы об этом не знать.

– Bienvenue, monsieur Ackerson. Nous sommes tous très heureuses de vous voir. Vous allez bien, j’espère?

– Très bien, monsieur, – говорит Кэмерон. – Merci[9].

Начинается урок, и Кэмерон отправляет Ниа еще одно сообщение, хотя она еще не ответила на первое:

Линзы просто потрясающие. Как у тебя дела?

К концу последнего урока Кэмерон как никогда готов отправиться домой, хотя уровень шума у него в голове и сведен к минимуму. На него наваливается такая усталость, какой он не ощущал уже несколько недель, потому что поздние отходы ко сну и ранние подъемы наконец дали о себе знать. Мозг перегружен непрерывной обработкой информации, мощным потоком поступающей от сотен собравшихся в здании учеников – обладателей мобильных устройств. Вибрация лежащего в кармане телефона уже не успокаивает, а раздражает. Сейчас он хочет общаться только с Ниа, а от нее по-прежнему нет новостей.

День выдался теплый, и веки Кэмерона начинают тяжелеть, голос учителя истории, дочитывающего последнюю на сегодня лекцию, отходит на второй план, превращается в монотонное, убаюкивающее жужжание, и вдруг в ушах Кэмерона как гром среди ясного неба раздается сердитый рык:

И ВСЕ РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ОНИ МОГЛИ ОТНЯТЬ ВАШИ РАБОЧИЕ МЕСТА! ВАШИ ПРАВА! ВАШИ РЕСУРСЫ!

Голос настолько громкий, что Кэмерон подскакивает, громко стукнув коленями по нижней части столешницы. Народ оборачивается посмотреть, что случилось, но Кэмерон едва ли обращает на это внимание: на него целый день таращились. Он полностью сосредотачивается на сердитом голосе, но говорящий буквально брызжет ненавистью, и из-за этого трудно сконцентрироваться. Похоже, никто, кроме Кэмерона, не слышит яростную речь, и он даже на миг задается вопросом, не сошел ли с ума. Но тут же понимает, что голос звучит только у него в голове. Изображение, которое линзы транслируют на сетчатку его глаз, мигает: уровень энергии падает.

«Ну, конечно», – думает Кэмерон. Он весь день провел в здании. Солнечной батарейке требуется солнечный свет, чтобы восполнить энергию. А пока ее заряда недостаточно, устройство не может справиться с потоком информации, проходящей через мозг Кэмерона – особенно если кто-то в классе украдкой смотрит прямую видеотрансляцию. Вот откуда идет злобный голос, яростно вещающий:

АМЕРИКАНСКИЕ ДЕТИ УМИРАЮТ, ОНИ УЖЕ УМЕРЛИ, БЕСЧИСЛЕННОЕ МНОЖЕСТВО НЕВИННЫХ ДЕТЕЙ! А ПРАВИТЕЛЬСТВО ГОВОРИТ, МОЛ, ВОЗРОСЛО КОЛИЧЕСТВО ЛЮДЕЙ, СТРАДАЮЩИХ ОТ ГРИППА?!

НЕЛЕГАЛЬНЫЕ ПРИШЕЛЬЦЫ ПЕРЕСЕКАЮТ НАШИ ГРАНИЦЫ, УВЛЕКАЯ ЗА СОБОЙ КУЧУ БОЛЕЗНЕЙ, С КОТОРЫМИ НАШИ ДРАГОЦЕННЫЕ ДЕТИ НЕ МОГУТ СПРАВИТЬСЯ!

Кэмерон возводит глаза к потолку. Ах, это тот парень. Знакомый голос, он принадлежит Даггетту Смиту, он же Правдоруб. Давным-давно он был скандальным радиоведущим, которого выгнали с радио за то, что он угрожал тринадцатилетней дочери какого-то политика, причем угрозы носили сексуальный характер. Впрочем, то, что радио- и телевещание отвергает, Интернет принимает с распростертыми объятиями, и за последние два года Смит сделал себе имя в качестве комментатора собственного канала на YouTube и главы огромной армии бешеных интернет-пользователей, сторонников всевозможных теорий заговора. У этого парня напрочь отсутствовала совесть, и он без колебаний натравливал орды своих боевых хомячков на ни в чем не повинных людей, даже на детей – несколькими месяцами ранее в этом на собственной шкуре убедились несколько одноклассников Кэмерона. Городской драматический клуб собирался ставить «Вестсайдскую историю» – казалось бы, кому могло помешать это представление? Несколько девушек, приятельниц Кэмерона по клубу робототехники, даже приняли участие в прослушивании и отобрались на роли предводителей уличных банд, как вдруг кто-то, возможно, некий рассерженный родитель, сообщил Смиту об этой постановке. Все подростки, задействованные в спектакле, немедленно стали жертвами науськанной Правдорубом армии троллей, а на школу посыпались обвинения в вовлечении невинных детей в пропаганду экстремизма. Уже на следующий день кто-то позвонил и сообщил о готовящейся серии взрывов, спектакль отменили, а Даггетт Смит объявил это победой истины, справедливости и американского образа жизни. Школу даже закрыли на два дня, пока местные силовики искали в здании взрывчатые вещества, а расстроенные одноклассники Кэмерона все продолжали получать злобные сообщения от преданных поклонников Смита.

Кэмерону всегда было интересно знать, кто стал бы добровольно слушать выступления этого морального урода? Неприятно осознавать, что он находится в одном помещении с фанатом такого негодяя.

ВЫ СЛЫШАЛИ ОБ ОДЕЯЛАХ, ЗАРАЖЕННЫХ ОСПОЙ? ТАК ВОТ, СЕЙЧАС РЕЧЬ ИДЕТ О ЗАРАЖЕННЫХ ОСПОЙ ПАРАНДЖАХ! ОНИ ТАЩАТ СЮДА ЗАРАЗУ И ПОВСЮДУ ЕЕ РАЗНОСЯТ! Я ГОВОРЮ ЭТО ВАМ, РИСКУЯ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНЬЮ! ПРАВИТЕЛЬСТВО ХОЧЕТ СКРЫТЬ ОТ ВАС ПРАВДУ, НО ИСТИНУ НЕ СПРЯЧЕШЬ, ВСЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА НАЛИЦО!

Солнечный свет падает на парту Кэмерона, и тот поворачивает голову, подставляя лицо теплым лучам, чтобы немного подзарядить батарею.

«Малюсенькая подзарядка, – думает он, – просто чтобы не пришлось больше слушать эту чушь». Он пытается понизить громкость ненавистного голоса, но все равно приходится искать его источник. Мгновение спустя он отслеживает мобильный телефон паренька по имени Майк Уилсон – это двоечник, у которого большие проблемы с угревой сыпью и еще более серьезные проблемы с психикой, коль скоро он так любит этого разжигателя скандалов Смита. Достаточно быстрого взгляда на социальные сети парня, чтобы понять: он преданный член фан-клуба Даггетта Смита, а запрос сведений из школьной базы данных свидетельствует о том, что Майк явно не впервые включил канал Смита во время занятий и уроками особо не интересуется.

«Еще одна злобная посредственность, – думает Кэмерон, изучая табель успеваемости Майка. – Какое потрясение».

Индикатор питания на линзах Кэмерона из желтого становится бледно-зеленым, голос Даггетта Смита стихает, и Кэмерон вздыхает с облегчением.

Увы, какой бы проницательностью ни наделили Кэмерона его новые способности, читать мысли он не умеет, а заглянуть в чужой телефон – вовсе не то же самое, что проникнуть в чужой разум. Когда звенит звонок, Кэмерон не обращает внимания на выражение лица Майка Уилсона, не замечает, что тот стискивает зубы и кулаки, а потом пулей вылетает из класса. Другие тоже не обращают на Майка внимания.

Никто не замечает приближения Майка: ни учитель, ни ребята в коридоре, а особенно Брамс – так все зовут парня по имени Брахмприт. Бедняга даже не успевает выставить перед собой руки, чтобы хоть как-то защититься: Майк хватает его сзади за шею и со всего маху бьет лицом об открытую дверцу шкафчика.

Кэмерон чувствует стремительное движение сигнала, когда тридцать семь подростков выхватывают свои мобильные телефоны и начинают снимать. Потом Кэмерон выходит в коридор и чувствует тошноту при виде окровавленного Брамса – тот, шатаясь, поднимается на ноги. Его тюрбан сполз набок и частично размотался, полоса ткани свисает на лоб, и Брамс тянется к ней, его залитое кровью лицо искажается от боли и обиды. Движение в толпе – и у Кэмерона падает сердце, он понимает, что народ толкается вовсе не потому, что торопится помочь: все стараются выбрать удобный угол съемки, поймать в кадр сломанный нос Брамса.

– За что? – спрашивает Брамс, недоуменно озираясь.

Майк Уилсон выходит из толпы.

– Потому что ты мерзкий кусок дерьма, – рычит он и пинком опрокидывает Брамса на пол.

В толпе кто-то вопит:

– ДРАКА!

То, что происходит потом, просто ужасно, и на этот раз Кэмерон рад, что так много людей снимают все на камеру: как Майк валит истекающего кровью Брамса на пол, срывает с него тюрбан и отшвыривает в другой конец коридора, где тот приземляется под ноги какой-то девушке, и она пронзительно вопит и пинком отфутболивает тюрбан обратно. Как Брамс перестает спрашивать «за что?» и начинает кричать «перестань!», а потом вообще умолкает. Как Майк бьет его ногами в живот, по ребрам, по голове. На лице Майка появляется выражение маниакального удовлетворения, но тут через толпу проталкиваются двое громил, оттаскивают Майка от неподвижного Брамса и передают школьному охраннику, а тот тащит нарушителя порядка прочь.

Двадцать школьников продолжали снимать избиение на видео, вместо того чтобы остановить это безобразие. Раньше Кэмерон счел бы случившееся отвратительным, но теперь он рад, потому что уже пробрался в телефоны любителей поснимать, стер оттуда все записи и слепил из них один видеофайл. Через пять минут он получает именно то, что ему нужно. Если он чему и научился, пока вел свой канал на YouTube, так это тому, что горячий контент не следует держать под спудом.

Майк Уилсон станет знаменитым.

Кэмерон уходит по коридору подальше от толпы зевак. Важно не ошибиться со следующим шагом, и сделать его нужно быстро. Он подходит как можно ближе к двери, за которой расположен кабинет службы безопасности. Оттуда доносятся сердитые крики взрослых и вялые ответы Майка. Это хорошо. Если они до сих пор пытаются понять, что произошло, то, вероятно, не догадались конфисковать у Майка телефон – а Кэмерону нужно, чтобы телефон Майка оставался у своего владельца, потому что Майк сейчас настрочит несколько очень интересных постов в Интернете.

Через несколько секунд клип залит на все личные странички Майка Уилсона в соцсетях. Кэмерон склепал клип на скорую руку и все же не может не восхититься своей работой: лица Брамса не видно (в конце концов, бедный парень и так настрадался), зато физиономию Майка видно отлично. Впрочем, Кэмерон пошел еще дальше и на всякий случай разместил под видеороликом полное имя Майка и его домашний телефон, а в конце добавил задорную подпись: «Не забудьте сказать моей маме, что вы обо мне думаете!»

Реакции начинают поступать немедленно, но ими Кэмерон сможет насладиться позже. Прямо сейчас следует сделать финальный штрих, дабы месть свершилась – поступок не самый благородный, но ничего лучшего Кэмерон придумать не смог. Наморщив лоб, он концентрируется, посылает серию команд на телефон Майка, на которые аппарат отвечает положительно и немедленно принимается за работу. Интересно, где сейчас этот мобильный? Если его еще никто не конфисковал, он, вероятно, в рюкзаке, но если Кэмерону очень повезло, телефон окажется в кармане у Майка.

Миссия выполнена. Кэмерон поворачивается, намереваясь уйти… и застывает на месте. У него перехватывает дыхание, самодовольная ухмылка сползает с его губ, рот приоткрывается. В другом конце коридора стоит, прислонившись спиной к шкафчикам, девушка. Она одета во все черное, отчего ее огненно-рыжие волосы кажутся полыхающим костром, и она смотрит на него очень пристально, не мигая. Увидев, что он ее заметил, она подмигивает и прижимает палец к губам.

Кэмерон тяжело сглатывает и, пошатнувшись, делает шаг вперед. Ошибки быть не может, это она. Чувствуя, как в животе сжимается тугой комок нервов, Кэмерон смотрит на девушку, кашляет.

– Ниа?

В следующий миг тишину коридора разрывает пронзительный вопль.

Последняя команда Кэмерона выполнена. От неожиданности он вздрагивает, у него подворачивается нога, и он неловко припадает на одно колено, а в следующий миг дверь офиса охраны распахивается, и мимо с воем проносится Майк Уилсон, а за ним тянется дымный след. Парень падает и пытается скинуть штаны, горящие ярким пламенем. Толпа не успевших разойтись школьников бегом устремляется к нему, но и на этот раз никто не выходит вперед, чтобы помочь. Множество рук синхронно поднимаются, сжимая мобильные телефоны, все направляют камеры на сидящего без штанов Майка, тот поднимает взгляд на толпу и начинает орать громче прежнего.

«Ага, определенно в кармане штанов», – думает Кэмерон и кое-как поднимается на ноги. Он отключил функцию автоматического выключения телефона, а потом загрузил его рядом непрерывно поступающих команд, так что аппарат сильно перегрелся всего за шестьдесят секунд. Возможно, когда в следующий раз Майк в приступе ксенофобной ненависти захочет избить какого-то беззащитного парня, то посмотрит на ожоги на своей заднице и передумает. Но Кэмерон может насладиться местью позже. Где же Ниа? Он вытягивает шею, пытаясь разглядеть девушку в толпе, смотрит на то место, на котором она только что стояла. Кажется, вон там мелькнули рыжие волосы? Ниа ждет его? Кэмерон проталкивается сквозь толпу и как вкопанный останавливается возле шкафчиков. Перед ним стоит невысокая, пухлая девица и настойчиво хлопает его по плечу. Умные линзы услужливо сообщают Кэмерону, что девушку зовут Пуджа, а весь контент ее телефона состоит из тысячи картинок, на которых изображены козлята.

– Кхм, привет. Ты как?

– Отлично, – говорит Кэмерон. – Увидимся, Пуджа.

Он торопливо озирается по сторонам, но нигде нет и следа Ниа. Пуджа уже отвернулась. Краем сознания Кэмерон отмечает, что она запостила у себя на страничке:

МЕНЯ ЕДВА НЕ СБИЛ С НОГ КЭМЕРОН АКЕРСОН! И ОН ЗНАЕТ, КАК МЕНЯ ЗОВУТ!!!

Какой-то безумный сюрреализм. Кэмерон уже готов допустить, что у него начались галлюцинации, как вдруг телефон у него в кармане гудит. Юноша чувствует, что пришло сообщение, но все равно торопливо лезет в карман и вытаскивает мобильный, чтобы своими глазами увидеть текст:

Ты именно такой, как я представляла. Увидимся.

Это она.

Это на самом деле Ниа.