Штормовое море любви

Глава 4

Еще утром Клэр скучала и больше всего на свете хотела чашку хорошего кофе. Сейчас от скуки не осталось и следа, а желания приняли новый, совершенно неподобающий оборот. Возможно, стоит насторожиться. Уж очень крупным и мощным выглядит этот парень. Загорелый, накачанный – настоящая военная машина. Даже лежа без сил на берегу, он выглядел впечатляюще.

Стоя под душем, Клэр позволила мыслям дрейфовать куда им хотелось. Те направились прямиком к Раулю.

Она на острове одна с незнакомым мужчиной, большим, сильным, очень красивым. Черные волосы, загорелое лицо, серые глаза с тонкими лучиками морщинок по краям, обветренная кожа. А еще он добрый. И много чего умеет. Ему даже удалось вправить ей руку, к огромному облегчению для обоих. Он очень переживает за бабушку и дедушку. Словом, хороший парень.

Рауль. Красивое имя. И красивый парень. И еще этот его акцент. Вроде бы французский, но не совсем. Очень сексуальный.

Все, пора перестать думать о нем. Немедленно.

– С вами там все в порядке?

Его голос заставил ее вздрогнуть, пришлось напрячься, чтобы ответить более-менее спокойно.

– Все нормально.

– Обед готов и ждет вас. Я уже поел, но готов поесть еще.

– Вы уже поели?

– Ваши холодильники – просто чудо. Я открыл один, и мне в руки буквально упали три яйца. Я их съел. Но яйца – всего лишь легкая закуска. Я подумываю о том, чтобы приготовить настоящий обед. А перед этим готов насухо вытереть спинку моей госпоже, если она того захочет. Вытираться одной рукой дело не простое.

Есть о чем подумать. Здравый смысл настоятельно подсказывал, что не стоит принимать его помощь. Перед тем, как отправить ее в ванную, Рауль поставил в душевую уличный пластиковый стул, чтобы Клэр было удобно.

Да, вытираться одной рукой сложно. Клэр до сих пор чувствовала себя немного неуверенно. Правда, где-то в глубине души тихий, опасный голосок нашептывал, что ничего страшного, если этот парень поможет ей вытереться.

В конце концов, ей двадцать восемь лет. И она отнюдь не ханжа.

Стоп. Хватит.

«Осторожно».

«Будь благоразумной».

«Да!»

Проведя внутреннее голосование, Клэр пришла к выводу, что «Осторожно» и «Будь благоразумной» проиграли со счетом сто к двум.

– Да, – прошептала она, но Рауль не услышал.

– Клэр? Вы в порядке?

– Все хорошо. Но, думаю, мне действительно нужна помощь.

Недурно.

Да что там – просто потрясающе. Держать обеими руками белое пушистое полотенце и осторожно вытирать Клэр Тремейн.

Она красива с головы до ног. Каждый дюйм. Когда она вышла из душевой совершенно голая, а по ее телу стекали струйки воды, Рауль понял, что никогда в жизни не видел ничего прекраснее.

Если бы не последние два дня в холодном море, он бы всерьез задумался о ледяном душе. Пришлось взять себя в руки и вытирать даму.

Клэр уцепилась за полотенце, но одной рукой мало что могла сделать. Вытерла лицо и себя спереди. Значит, ему не придется вытирать ей грудь.

Он вытер ей волосы, спину и потрясающие ноги. Крэр не отличалась высоким ростом, однако ноги казались бесконечными. Как такое возможно?

Она восхитительна.

Перед этим Рауль поставил в микроволновку стейк на разморозку, и вот сейчас тот угрожал превратиться в уголь, но о нем все равно никто не вспомнил. Сознание Рауля заполнили мысли об этой женщине.

– Кажется, я уже сухая.

Голос дрожал, но не от боли, а оттого, что она, как и он, остро ощущала все происходящее. Он мог сгрести ее в охапку.

Нет. Она помогла ему выбраться из воды, приютила. Из-за него поранила руку. К тому же находится под действием достаточно сильных лекарств. Наброситься на нее недопустимо во всех отношениях.

Клэр смотрела на него огромными, подернутыми легким туманом глазами и, когда он вытирал ей ноги, коснулась его волос.

– Рауль.

Он поспешно отступил.

– Мы закончили. Где ваша одежда? Что-нибудь разумное.

На последнем слове он сделал ударение, оно прозвучало как пощечина обоим. «Разумное». Ну, а как им себя вести?

– У меня в спальне, это рядом, соседняя дверь. В третьем ящике комода лежит спортивный костюм. Белье в верхнем ящике. О бюстгальтере я даже не помышляю. Кстати, я сама в состоянии взять вещи.

– Стойте на месте.

Возможно, мысль о том, чтобы отвести ее в спальню и помочь одеться, вполне разумна, но там кровать, а его терпение не бесконечно и уже дошло до предела.

Рауль нашел спортивный костюм, схватил первые попавшиеся трусики и задвинул ящик. Рядом с кроватью стояли теплые тапочки из овечьей шерсти. Отлично. Хотя бы они не выглядят сексуально.

Надо помочь Клэр одеться. Куда безопаснее, если она справится сама, а он останется по эту сторону двери. Да, это правильно. Он слегка приоткрыл дверь и просунул одежду так, чтобы не видеть Клэр. Им нужно установить барьеры. И лучше с замками. Он отскочил от двери, будто боялся обжечься.

– Стейк будет готов через десять минут. Полагаю, вы тоже. У вас нет головокружения от обезболивающих?

– Нет.

Клэр вдруг замолчала. Рауль догадывался, что она не договорила, и чувствовал то же самое. Дело вовсе не в лекарствах.

У него голова шла кругом.

Клэр оделась и сунула руку в повязку. Рука по-прежнему болела, хотя боль и притупилась.

В одежде она выглядит вполне прилично. Почти респектабельно. Да. Она посмотрела на себя в зеркало. Старый растянутый спортивный костюм. На ногах тапки из овечьей шерсти. Волосы убраны, хотя и не высохли. Никакого макияжа.

– Берите меня как есть, – обронила она и вздрогнула.

«Берите меня?»

О чем она думает?

Роки посмотрел на нее так, будто угадал мысли. Клэр смущенно улыбнулась псу.

– Просто мы с тобой слишком долго были одни. Целых четыре месяца. А теперь к нам прибился этот парень.

Потрясающий парень, один акцент которого способен свести девушку с ума. И он знает, что такое одиночество, ведь у него погибли родители.

Родственная душа!

– М-да, от этих таблеток у тебя определенно что-то не то с головой.

Клэр поправила повязку, немного пошевелила рукой. Она чувствовала, что сейчас ей необходимо немного боли. Боль возвращает к реальности. Как раз то, что надо.

В реальности надо выпроводить этого парня с острова и вернуться к своему добровольному отшельничеству. До нее донесся запах стейка и грибов.

– Только этого не хватало.

Рауль повернулся и, окинув ее с головы до ног внимательным взглядом, улыбнулся. От такой улыбки у любой девушки могла закружиться голова.

– Отлично. Вам лучше?

– Да.

Конечно, лучше. В тысячу раз. Она чистая, ей тепло, и сейчас ее покормят. Чего еще может желать женщина?

Или кого?

– Я чувствую себя прекрасно.

Рауль выдвинул ей стул.

У него еще и манеры.

– Это совсем не обязательно. Не забывайте, что прислуга здесь я.

– Прислуга?

– Остров принадлежит Дону и Мэриголд, хотя зимой они не приезжают. Потому им нужно, чтобы кто-то следил за домом. Этим мы с Роки и занимаемся.

– Вы с Роки, и все? Это небезопасно.

– По идее, здесь должен быть еще садовник – мастер на все руки. Но он уехал. На том же катере, на котором прибыла я. Дон и Мэриголд улетели в Европу, не найдя ему замены.

Рауль разложил по тарелкам картофельные чипсы. Стейк, чипсы, грибы. И зеленый горошек с морковкой, тушенные в масле. Вау! Никаких спасательных катеров. Пусть он остается здесь.

М-м-м, нет.

«Это все таблетки», – напомнила себе Клэр.

– Этих ваших Дона и Мэриголд не мешало бы привести в чувство.

Рауль сел напротив Клэр и, осмотрев ее повязку, порезал ей стейк. Ощущение, что о ней заботятся, было просто неописуемым. Похоже, она бредит.

– Они нарушают все положения о безопасности труда, прописанные в трудовом кодексе. Как можно оставить человека одного на острове? Или в Австралии нет соответствующего закона?

– Есть.

– Тогда почему вы до сих пор здесь? А главное, почему вы вообще сюда приехали?

Клэр ответила не сразу. А могла бы и вообще не отвечать.

«Почему вы вообще сюда приехали?»

Его это не касается. «Почему бы не рассказать все, как есть?» Она никому не рассказывала. Просто взяла и улетела.

– Меня обвинили в мошенничестве.

Рауль молчал. А чего она ждала? Аплодисментов? Шока? Испуга? Беспокойства? Он сосредоточенно рассматривал стейк, будто в мире не было ничего важнее. Клэр пришлось тоже углубиться в еду. Сжевав несколько чипсов, она немного успокоилась и почувствовала себя лучше.

Легче.

Проблема не исчезла, но теперь, по крайней мере, не сидела внутри.

– Полагаю, речь о чем-то не слишком крупном. – Он наконец заговорил.

– Что? С чего вы взяли?

– Вас не посадили в тюрьму, вы устроились на работу в одном из самых негостеприимных мест на земле. Дом, может, и большой, но роскошной вашу жизнь не назовешь. А значит, вы либо украли совсем немного, либо сделали умный ход и отложили миллионы на старость.

– Либо я их вернула.

– Ну, если бы вернули, не оказались бы на острове. Не хотите рассказать об этом?

«Нет», – подумала Клэр. Но передумала. «Ладно, ты же уже начала». Да и Рауль, похоже, не видит в ее признании ничего особенного. Правда, многое осталось за кадром.

– Было много. Около семи миллионов австралийских долларов.

– Мэм, если бы вы прятали здесь такую сумму наличных, не подпустили бы незнакомца к своему ящику с трусами.

Клэр рассмеялась. Она не могла припомнить, когда смеялась последний раз.

«Я смеюсь впервые с тех пор».

– Я этого не делала.

Желание смеяться пропало. Она снова перенеслась в тот день, когда стояла в кабинете босса, побелев от ужаса.

«Я этого не делала».

Он наверняка не поверит. Да и с чего бы?

– Я вам верю. Вы этого не делали. Значит, это дворецкий?

Клэр снова засмеялась. Рауль улыбнулся, и от этой улыбки что-то стало происходить внутри ее.

– Ну вот. Вкусные жирные углеводы. Милое дело при травмах. Как и рассказать мне про дворецкого. А еще лучше пончики с джемом, но сейчас сойдут и чипсы. Если не дворецкий, то кто?

– Фелисити.

– Конечно. Я мог бы и сам догадаться. Просто не хватило подсказок. Расскажите про Фелисити.

– Она безупречна.

– И вы подозреваете, что она присвоила эти семь миллионов?

– Думаю, да.

– Тогда она действительно безупречна. И, могу поспорить, хороша собой.

Клэр задумалась о красивой безупречной Фелисити и почувствовала, что ее начинает трясти. Вдруг на ее плечо легла рука Рауля, большая, теплая, успокаивающая. Дрожь утихла.

– Расскажите.

И она рассказала. Все. С самого начала.

О маленьком городке, где выросла. О матери, растившей ее в одиночку. О том, что к ней относились как к грязи. Ей было всего пятнадцать лет, когда умерла мать. Она окончила школу и уехала. Поступила в колледж права и торговли, получила диплом по обеим специальностям. Она всегда училась на отлично и много работала.

После колледжа Клэр получила место в службе юридической помощи – замечательной организации, где консультировали малоимущих, представляли их интересы в судах. Она обожала эту работу. А потом выиграла судебный процесс, который освещался на первых полосах всех национальных газет, и на нее вышла кадровая служба одной из крупнейших в Австралии юридических фирм.

Клэр имела глупость принять их предложение. Но не учла одного обстоятельства. Она не была «одной из них».

– Я – человек со стороны. Меня приняли в качестве эксперимента. Они всегда подбирали юристов, пользуясь семейными связями, пока одному из старших партнеров не пришла в голову гениальная идея пригласить кого-то другого, руководствуясь только его деловыми качествами. Так, в нарушение собственных правил, они и взяли меня. И одновременно еще троих по старой схеме. Те учились в одной школе, окончили один и тот же университет, были лучшими друзьями. А потому с первого же дня возненавидели меня. Я пыталась не обращать внимания. Уйти с головой в работу. Но чем дальше продвигалась вперед, тем сильнее меня ненавидели.

– А потом?

– Потом возникла проблема. Это называется «инсайдерская торговля». Кто-то из сотрудников слил важную информацию. Речь шла о крупной сделке. В результате кто-то, не имевший отношения к фирме, заработал семь миллионов долларов, и у СМИ возникли вопросы. Фирма должна была показать на кого-нибудь пальцем.

– А доказательства?

– Конечно, нашлись. Вереница бумаг, ведущая ко мне. Меня вызвали в кабинет исполнительного директора. Он предложил на выбор: уйти, и тогда страховая компания возместит убытки, репутация фирмы не пострадает и дело не будет передано в суд. Или отправиться в тюрьму. Их задницу прикрывает команда лучших в Австралии адвокатов, а я никто. И у меня нет никого. Они поставили меня в безвыходное положение.

– Но если это не вы?..

– Через неделю после моего увольнения Фелисити тоже ушла. Улетела в Париж. У меня нет доказательств, но, оказалось, ее бойфренд – племянник исполнительного директора. Кроме того, мы сидели за соседними столами. Мне не предъявили обвинений, но юридическое сообщество Австралии – весьма узкий круг. Так что на карьере корпоративного юриста можно поставить крест. Возможно, я могла бы вернуться в службу юридической помощи, но теперь и там на меня смотрят косо. Вот я и ухватилась за эту работу, хотела подумать, какие у меня варианты. Хотя, похоже, их совсем не много.

– Вы могли бы подать иск, побороться.

– Да-а? Может, и могла. Но это стоит целое состояние. Я бы погрязла в долгах и все равно рисковала.

– Чем рисковали?

– Это привлекло бы ко мне внимание прессы. А я с самого детства научилась жить не поднимая головы. Незаметно. Это безопасно. Когда я уехала поступать в университет, владелец паба в нашем городишке сказал: «Ты вернешься. Девчонка, выросшая на помойке. Даже не мечтай, что сможешь когда-нибудь отмыться от этой вони». А я позволила себе мечтать, и вот где я теперь.

– Жаль, вы не врезали ему как следует.