Штучка

Финал игры

Той еще штучкой в результате оказалась сама Татьяна. Ей-богу, кто бы сказал Егору, что гордость всея третьего приборостроительного курса делает такой крышесносный минет – Егор мог дать и по морде, просто потому, что не надо было стебаться над святым и отличницами в том числе.

Нет. Сейчас Васнецову оставалось только поверить, потому что у него было самое лучшее из всех доказательств. Практическое. От этих губ и языка на члене мозг ловил критический перегрев, осознавая не весь мир, но лишь некоторые его детали будто в кратких вспышках молнии. Быстрый, влажный язык. Осторожные, нежные губы. Собственные пальцы на Татьянином затылке зарывались в мягкие волосы. Хотелось толкнуться членом глубже в этот сладкий рот, но… Но нет, Егор решил обойтись без испытаний глотательного рефлекса. В конце концов, за шлюху он Татьяну не держал. Она была раскованная – да, да – безрассудная, но не шлюха.

– Иди-ка сюда, – когда мир Егора раскалился добела – Татьяна не успела даже пискнуть, как оказалась вздернута на ноги. Нагнуть её или посадить на стол? Если нагнуть, то бандажа он не увидит. Может, хрен с ним? Впрочем, нет!

Ох, была бы его воля – дернул бы эту блузочку наотмашь в разные стороны, рассыпая пуговицы по полу, но пускать Татьяну полуголой на улицу в планы Егора не входило. Её тело мог видеть только он. Пока она с ним. К слову, эта поправка ревнивому чудовищу Егора не очень понравилась, потому что, чисто гипотетически, он сразу же представил рядом с этой девушкой какого-то сопляка и чуть не захлебнулся злостью. Нет. Она – его. Только его. Блузку удалось сдернуть через голову, расстегнув лишь до половины.

– Руки, – тихо шепнул Егор, разворачивая её к себе спиной. Вообще, он не думал использовать наручники именно сегодня, но… Они так кстати лежали с самого верха в пакете, притаившегося за столом. А разрешать Татьяне к себе прикасаться Егор пока не собирался. Еще не заслужила. Широкие кожаные браслеты с ремешками на её тонких запястьях смотрелись восхитительно. Будто специально для неё и создавались.

– Не туго?

– Нет.

Егор развернул её к себе, наконец, давая себе возможность её разглядеть. Бандаж оказался нестерпимо хорош на её груди. Изящной черной паутинкой опутывал мягкие округлости, будто зазывая скорее к ним прикоснуться. Было невозможно от этого предложения отказаться, совершенно. Соски на ощупь твердые, на вкус – сладкие. А девушка под губами Егора – дрожала, вздрагивала, кажется, всем телом тянулась к его губам и пальцам.

Юбку – задрать или снять? Нет, к черту, снять. Егор оставил Татьяну в одних чулках и туфлях, кстати, отличные же были туфли. Так удалось рассмотреть подробнее весь боекомплект «паутинок» – потому что так-то трусы не отставали от бандажа, одни только черные лямочки на заднице. Хороша же была чертовка. Ужасно хороша. Вся целиком. Не оторвешься. Просто маленькое произведение эротического искусства.

– Вот как я мог тебя не хотеть, скажи-ка, Тань? – шепнул Егор, скользя губами по её скуле, от виска к мягкому сладкому рту. Поймал польщенный взгляд из-под опущенных ресниц. Прижался к горячим губам в тщетной попытке утолить терзавшую его алчную жажду. Получилось примерно так же, как попытка затушить пожар цистерной масла. Впрочем, это было даже хорошо. Егор и не собирался останавливаться.

Таня тихонько постанывала от нетерпения, пока его ладони жадно обшаривали её тело. Настолько негромко, что сегодня Егор даже решил ей это не запрещать. В конце концов, ему и самому такая её реакция на него нравилась. Кожа у неё была такая нежная, что в принципе отрываться от неё не хотелось, ни губами, ни руками, но все же следовало помнить про время и про место, выбранное ими для действия. Разогревал Егор партнершу торопливо, больше для проформы, потому что просто не мог отказать себе в удовольствии легкими ударами пальца по клитору заставить девушку прикусывать его же губы в исступленном наслаждении. Ему безумно нравилось, как ложатся её груди в его ладони, и как она вздрагивает, когда он чуть стискивает пальцами её соски. А когда он касался пальцами чувствительного входа – она и вовсе тихонечко скулила, будто умоляя его поторопиться.

Она хотела его. Снова. Сейчас. Казалось, разреши Егор ей – и Татьяна на него набросилась бы сама, но нет, терпела, пока он раскатывал пальцами по члену тонкую пленку презерватива.

Вот на своем рабочем столе Егор еще никого не трахал… Как-то со столами в его интимной практике складывалось неважно. Впрочем, восполнялся этот пробел хорошо. Очень хорошо. Настолько хорошо, что у Егора мысли будто замыкало, как неисправные проводники.

– Господи, Таня!

Да уж, Егор Васильевич, ты ж конченый материалист, какое еще «господи», а? Но вот хрен же подберешь было подходящее междометие, чтобы выдохнуть его в такой момент.

В ней было хорошо, прямо-таки нестерпимо. Весь мир будто сводило от этой бесконечной, пронзительной сладости. Нет, в следующий раз Егор эту чертовку оприходует точно дома, где не надо будет беспокоиться, что слишком громким стоном удовольствия привлечешь ненужное внимание. И там она наконец-то будет кричать, там он ей это позволит. Он заставит её сорвать голос. Только – дома, не здесь.

Почему от неё настолько туманился рассудок? Почему так хотелось растянуть на вечность каждый толчок внутрь горячего тесного лона? Почему время прогорало так быстро, незаметно, будто его и вовсе не было? Почему было абсолютно без разницы, когда и где, лишь бы с ней? Черт, Егор, когда ты вообще успел вот так вот зациклиться?

Сегодня Таня пыталась держаться. Оттягивала свой оргазм, как может, замедляя движения Егора бедрами, стискивая их плотнее. Но невозможно было оттягивать вечно. Егор просто не позволял ей оттянуть еще раз, тем более что так вышло, что кончаили они как раз одновременно. И вся вселенная начала плавиться, достигнув критической точки нагрева. Было жарко так, что раскаленный воздух не лез в легке.

Егор обнаружил себя прижимающимся к груди девушки носом. Дышать ею было приятно. В мире должно было быть хоть что-то постоянное, и Татьянин запах ландыша годился для того, чтобы стать этой точкой опоры.

Расстегивая наручники на её руках, Егор молчал, пытаясь собрать себя из оглушительных осколков тишины. Татьяна выжимала из него все, что в нем было живого, утоляла голод досыта, выжигала дотла. И ведь при этом… ничего особенного не делая. Лишь подыгрывая ему. Играя по его правилам. Почему никто другой до неё этого не делал?

– Ну что, в следующий раз трахаемся на столе у ректора? – Егор, наконец, нашел в себе силы заговорить, и Татьяна засмеялась.

– Ну, спасибо хоть не президента, – хихикнула она.

– Ну, не все же сразу, – Егор, смеясь, пробежался пальцами по бедру девушки, а затем потянулся к оставленной на его же стуле белой блузке, помогая девушке её надеть. Точнее, надевая её на неё и старательно отводя её ладони от пуговиц. Ему хотелось самому.

– У меня получилось? – тихо шепнула Таня, глядя на него с такой надеждой, что Егор даже слегка ощутил укол совести за наручники.

– У тебя отлично получилось, – улыбнулся он, – ты молодец, солнышко.

Татьяна уронила ему лоб на плечо, тихонечко застонав.

– Что ты вообще со мной делаешь, Васнецов, у меня, кажется, совсем поехала крыша, – тихонько произнесла она, – я все выходные думала, что ты… меня пошлешь сегодня.

– Так быстро? Вот еще, – Егор фыркнул, заканчивая возню с пуговицами, а затем подцепил Татьяну за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Мне с тобой хорошо, – произнес Васнецов, – так что… если у тебя нет на примете кавалера помоложе и погорячей… значит – мы продолжим.

– Чтоб иметь кого на примете, нужно, чтобы в голове что-то помещалось, – девушка вздохнула, – а у меня там только ты, ну и учеба. Еле влезает, кстати, та учеба.

Самолюбие Егора она тешила очень старательно. Прям из раза в раз. Он даже рисковал к подобным заявлениям привыкнуть, и это было бы очень не осмотрительно с его стороны.

– Дурочка ты, маленькая, – мягко заметил Егор, целуя её в губы – легко и быстро.

– Не, – Татьяна мотнула головой, – я – большая дура. Не надо меня жалеть, господин декан.

– Даже не думал, – девушка будто плавилась от самой незначительной его ласки. Она была готова жмуриться даже от невесомых прикосновений к её лицу, к скулам. Очень чувственный экземпляр попался Егору. Даже жаль было, что наиболее вероятно, что с ней ничего толкового не выйдет.

– Нормальный курсовик где, солнышко?

– В сумке у меня, – Татьяна с сожалением приоткрыла глаза и, вздохнув, спрыгнула со стола, пытаясь найти взглядом юбку. Да, нужно было возвращаться в реальный мир, они и так уже катастрофически задерживались, скоро уборщица должна была пойти по кабинетам.

– Поймешь рекомендации сама?

– Я смотрела твои правки, я поняла, – Татьяна, наконец, нашла и юбку, заброшенную за стол, оделась до конца, прошлась пальцами по блузке, обернулась к Егору, – нормально выгляжу?

– Ты выглядишь так, что я бы тебя поимел еще разик, – Егор пожал плечами, – но нужно уже иметь совесть, а не тебя.

Татьяна аж покраснела. То ли от смущения, то ли от радости из-за полученного комплимента, то ли из-за всего вместе сразу.

– Захвати с собой подарочек, солнышко, – Егор вынул из-под стола черный пакет – самый таинственный пакет, который в принципе нашелся в секс-шопе.

– А что там? – с опаской поинтересовалась Татьяна.

– Сюрприз, – Егор улыбнулся, – только откроешь, когда я разрешу, поняла?

Глазки девушки снова блеснули. Ну а что, ты думала, все время будет одинаково, крошка?

– Выходи первая, – велел Егор, и Татьяна кивнула. Потянулась к ключу, и Егор накрыл её пальцы своими. Поймал. Девушка замерла, как напуганный сурикат.

– А поцеловать? – мягко поинтересовался Егор, привлекая её к себе.

В их поцелуях на прощанье было что-то иное, отличное от тех яростных, голодных столкновений губ, что имели место во время секса. Нежное, мягкое, трепетное удовольствие. Егор необъяснимо кайфовал от того, как обмирала девушка в его руках, слабея. Хотелось сжать её чуть крепче, чтобы точно удержать, чтобы стать для неё границами ощутимого мира. Чтобы больше в её мире ничего и никого не было.

– До завтра? – тихо шепнул Егор, выпуская Татьяну из рук. Ею было сложно не любоваться в эти моменты, когда глаза слегка затуманивались и она, кажется, теряла связь с действительностью. В такие мгновения Егору мерещилось, что она его не просто хочет, но глубоко и по уши влюблена… Но, это было как раз очень вряд ли. И с чего бы вообще?

– До завтра, – тихонько выдохнула Татьяна, приходя в себя. Подхватила со стула сумку и наконец завозилась ключом в двери.

– Ой, добрый вечер, Оксана Леонидовна, – раздался чуть напуганный возглас за дверью и затем торопливо застучали вдоль по коридору каблуки.

У Егора же сердце пропустило два удара. Ну… Хорошо, что Оксана, а не завкафедры…