Шут королевский 2

Глава 6

На сборы вывезли весь четвёртый курс. Мы четыре года по пятницам ездили на военную кафедру, что находилась на Фёдоровке. Вот теперь и узнаем, для чего мы учились.

По какой-то причине всех разбили только на две специальности. Мы танкисты, другие стали артиллеристами. После сборов нам должны присвоить лейтенантские звания офицеров запаса.

Череда автобусов в сопровождении машины ГАИ выехала на север, в направлении небольшого городка Спасск. Его построили в конце прошлого века англичане, когда здесь нашли медь. А сейчас неподалёку от него стоит танковая дивизия, а в километре, ближе к птицефабрике и раскинулся наш палаточный городок.

Ожидаемо наши парни, кто уже прошёл срочную службу, стали командирами отделений. А один из них получил лычки старшины, вместе с ключом от каптёрки.

Начались занятия, а заодно и нудные дежурства. Дневальные чистили горы картошки, помогали в столовой и драили котлы. Много строевой, периодически нас выводили на стрельбище. Кроме Калаша, ещё стреляли с ПМ. Но самое интересное случилось, когда нас повезли на танковую директрису.

У нас на кафедре стоял базовый танк Т-55, на котором мы и учились.

А в войсках мы ознакомились с Т-64 и Т-72. Вот три последних нам и подогнали. Солдатики сидели на патронных ящиках и набивали патронами пулемётные ленты. Припахали и нас.

Капитан, наш ротный кричал, — три тяжёлых, один трассирующий. Не наоборот, сами будете потом степь тушить.

Нам предстояло сделать по три выстрела из вкладного ствола и отстрелять ленту из ДШКТ. Ну, ясен пень, я как и все, набил свою ленту преимущественно трассирующими патронами калибра 12.7 мм.

Снаряды под вкладной ствол имели диаметр миллиметров сорок и длину тоже сорок, только сантиметров. Снарядик очень удобно прячется под армейский китель. Я тоже заныкал один снаряд, уж больно захотелось потом дома его разобрать и сделать из него сувенир. Но наши мечты опять подло разрушил комроты.

— Так, курсанты, внимание. После стрельб будете собирать свои гильзы. Здесь присутствуют особисты, пока все до единой гильзы не найдём, никто в расположение не вернётся, все поняли?

Пришлось расстаться с мечтой о светильнике в духе тех, что делали солдатики в ВОВ. Когда подошла моя очередь, я влетел на башню, где уже на командирском месте сидел наш майор. Устроившись на месте наводчика, отрапортовал. Получив приказ, дослал снаряд и прилип к оптике. С непривычки вспотели руки, получив подтверждение нажал на спуск.

«Бамс», даванул по ушам выстрел, майор молчит, он смотрит в свою оптику. Загоняю второй снаряд.

Больше мне понравилось садить короткими очередями из зенитного пулемёта.

Уже в темноте нас погнали тушить степь. От наших трассёров она таки и загорелась. Экипажи танков ушли вперёд, перепахивая землю гусеницами. А мы захлопывали лопатами оставшиеся очаги.

Перед экзаменом состоялся экзамен по вождению. Нужно завести танк, что очень непросто. Там целая процедура, а потом проехать восьмикилометровый круг с препятствиями. Проще всего оказалось тем ребятам, кто из сельских регионов. Они все катались с детства на гусеничных тракторах и им было легче.

Но, сборы подошли к концу. Как нас не пугали, но экзамены мы сдали и завтра отправимся домой. Не сдавших всего трое. Ну и плюс те, кто под разными предлогами слинял со сборов.

А через пару месяцев нам вручали военные билеты, подписанные самим министром обороны Соколовым. Ну или его замом. В билете указана воинская специальность, командир танкового взвода. Не дай бог таких командиров послать на войну. Сами угробятся, и враг будет не нужен.

Последний семестр начался вяло, пятикурсники уже настроились на вольные хлеба. Где не будет нудных преподов и вечной суеты перед сессией. Не даром говорят, что студент живёт от сессии до сессии. То есть семестр дурака валяет, а потом грызёт гранит. А мы уже сейчас расслабились. По-любому семестр закончим, институт не заинтересован во второгодниках и нас выпнут во взрослую жизнь, даже если на экзамены приползём в зюзю бухими.

На пятом курсе все забросили занятия в спортивных секциях. Мысли только о дипломе и распределении.

Вот и я перестал посещать студию бального танца. Не вижу больше в этом особого смысла. Уж лучше я посижу над курсовиком для нерадивого студента и заработаю Дашке лишнюю копеечку.

Предложение, озвученное Валерой, нашим тренером меня смутило. Но я задумался над ним.

Через две недели в Новосибирске состоится всесоюзный фестиваль студенческих коллективов. И нашу студию отобрали от Казахстана. Я не сразу понял почему именно нас. Но Валера был настойчив.

— Смотри, это мероприятие организованно Министерством высшего и среднего специального образования. Проходит под эгидой ЦК ВЛКСМ и это многое значит.

Выслушав тренера мне стало ясно, что нам подфартило не потому, что мы самые крутые в республике. Есть пары международного уровня. Но на фестиваль приглашались только коллективы. А у нас именно студия, где 10–12 пар показывают свои композиции в бальном танце.

После того, как мне пообещали освобождение от учёбы на это время, я решил, а почему бы и нет?

В сибирском городе науки я ещё не был. Заодно увижу Академгородок. Говорят, там круто.

Поезд шёл всю ночь, и мы высадились на перроне в 10 утра. Заселили нас во второразрядную гостиницу. Но, зато она стоит прямо в лесу, или скорее в парке.

А вечером нас собрали в комнате тренеров и довели последнюю информацию. Фестиваль продлится почти неделю, это если включить открытие с закрытием. Наш день второй, то есть послезавтра. Соревноваться предстоит с самыми различными коллективами.

Народ просто ахреневает. Как можно свалить в кучу бальные танцы, хоровое пение и фольклорные коллективы? К примеру, национальный ансамбль из Адыгеи с их подвыванием и буханьем тамтама. Теоретически можно сравнить коллектив из Сочи с весёлыми казачками, с теми же адыгейцами. Но каким боком тогда мы, или хоровая группа -акапелла из Таллина.

Но, советской власти виднее, ясно только одно. Мы точно не попадём в лидеры. Фестиваль отличается от конкурса отсутствием соревновательной части. Все участники получат грамоты. Но всё-таки, первые три коллектива увезут особые, почётные грамоты всесоюзного значения. И конечно, нашим тренерам Анне и Валере важно ткнуть носом своих недоброжелателей. Ну и заработать ништяки перед ректоратом и хозяйственным райактивом.

— А сейчас самой интересное, — и Валера с видом фокусника щёлкнул пальцами. Всё уставились на него, выглядывая заячьи уши.

— Организаторы захотели изюминки. В последний день, на закрытие, каждый коллектив, каждый, — подчеркнул тренер, — должен предоставить особый номер. Ну типа показательных выступлений на чемпионате по фигурному катанию. Желательно в оригинальной форме. Главное, чтобы зрители оценили.

Народ зашевелился, — Валера, так нам что под балалайку надо сплясать?

— А ты можешь? — парировал тренер, — тогда покажи.

Народ пригорюнился. Но тут слово взяла Анна, наша тренерша:

— А я вот что подумала. Что если мы выпустим Алексея с Татьяной. Помните наш новогодний капустник?

— Да не, у нас и музыки нет, — возразил я, — мы же тогда неделю только репетировали, давно забыли всё.

А Валера хищно улыбнулся, — музыка у меня с собой, не переживай. Скажи лучше, сможете оперативно подготовиться?

Я переглянулся с Татьяной. Девушка с явно выраженными еврейскими корнями напоминала мне тонкую тростинку. Невысокая ростом она обладала гибким и пластичным телом.

Сюрпризом для меня лично явился тот факт, что в зале будет присутствовать моя мама со зловредной сестрой. Я имел глупость позвонить к ним накануне. Ну и неожиданно мама взяла больничный и решила навести свою родную сестру. Та жила в одном из спальных районов славного города Новосибирска. Вот мои женщины у неё и остановились. Встретились мы уже на открытии, благо, что мне удалось достать контрамарки на посещение фестиваля. Вот, после того как наш коллектив в числе многих прошёл по сцене и отстоял в углу битых полтора часа, выслушивая говорильню мастистых комсомольских деятелей и местных партаппаратчиков, мне и удалось впервые встретится с семьей на нейтральной территории.

Я попытался отмазаться от вечерних посиделок у тётки в гостях. Но мама была так настойчива, что пришлось пойти.

Обычная трёхкомнатная квартирка в панельной девятиэтажке. Мамина сестра оказалась значительно моложе мамы. Тёте Наташе лет тридцать с лёгким хвостиком, трудится товароведом в одном из городских универмагов. Её супруг Павел, здоровенный бородач, связан с сельским хозяйством. Он весь вечер больше помалкивал, отдавая пальму первенства бойкой жене. Ну и до кучи у них пацан Игорёк, двенадцати лет, а также крупная восточно-европейская овчарка по кличке Альфа.

Меня попытались угостить домашней самогонкой, еле отговорился необходимостью ранней побудки и строгостью тренера. А вот приличную порцию настоящих сибирских пельменей я с удовольствием умял. Они отличались от привычных мне меньшим размером и тем фактом, что в фарше намешано несколько сортов мяса, включая дичину.

Мама помогла мне обойди несколько неловких моментов, когда тётя Наташа неожиданно вскрикивала, — а помнишь Лёшка, как вы с батей к нам порыбачить приехали.

Тут мама и влазила в процесс, сбивая сестру на другой путь воспоминаний. Причём делала это поистине мастерски, за что заслужила от меня благодарный кивок.

Я пообещал достать ещё пару пригласительных на наше выступление. Благо, что это не билеты на концерт великолепного Джанни Моранди. На фольклорные доморощенные коллективы сибиряки не особо ломятся в кассы. Думаю, проблем не будет.

Последний фестивальный день мне запомнился особо. Пожалуй, это наиболее интересный вечер. По формату больше напоминал тот же студенческий капустник со своей произвольной программой. Было больше юмористических миниатюр. Мне понравилось, правда наблюдать приходилось сбоку от сцены, под неудобным углом.

Татьяна внимательно смотрит на меня. Когда заиграл аудиотрек, именно я даю команду на вступление. Еле заметный толчок и девушка отлетает от меня, сделав пару пируэтов. Начался наш номер.

Если сказать, что мы не волновались, значить слукавить. Полный зал, даже телеоператор с тележкой снимает происходящее для местного телевидения. Антураж кардинально отличается от атмосферы того же новогоднего капустника. Хотя, публика довольно доброжелательна и часто хлопают понравившимся номерам.

Когда наконец наши сердца и тела встретились и препятствие было преодолено, мы замерли. Затихло и музыкальное сопровождение.

Я прижимаю к себе тоненькое тельце девушки. Мы должны расслабиться только когда зал отреагирует. Я чувствую, как судорожно бьётся сердце Тани. Она тяжело дышит, но взгляд, брошенный на меня, говорит о том, что она счастлива.

Наконец зал разродился бурными овациями, и мы отлипли друг от друга. Раскланивались минут пять, потом сбежали под защиту занавеса.

— Ну что, идите опять, они же не отстанут, — блин, Валера буквально силком выталкивает нас назад на сцену. А тут ещё нарисовалась женщина, одна из организаторов:

— Ребята, давайте ещё раз номер на бис. Публика требует, надо уважить. Тем более в зале первый секретарь…

Мы так не поняли, что за великое начальство нас посетило, но это и не так важно, — я не смогу, ногу потянула. Еле дотерпела, — это Татьяна обрадовала Валеру, добив его выстрелом в голову.

Тот схватился за больное место, — Лёха выручай, с меня бутылка лучшего конька.

В отличии от партнёрши я в форме, считай только разогрелся. А зал не успокаивается:

— Валер, давай ту же музыку. Только я станцую соло, один, — из-за плеча тренера показалась голова его супруги Анны. Она решительно тряхнула кудряшками, — давай, Лёша, ты только постарайся, не опозорь нас напоследок.

Ага, это импровизация чистой воды. Я же не готовил показательный номер, а сбатцать что-то из любимых — боюсь не поймёт партийное начальство инопланетную культуру.

Зал успокоился, когда я вышел на середину сцены и в успокаивающем жесте поднял руки. Решил, не мудрствуя лукаво, показать на суд зрителей свою обычную разминку, её наиболее зрелищную часть.

Эти движения я подсмотрел у инопланетян. Ничего такого, всего лишь совершенное владение своим телом. А для этого нужны постоянные упражнения. Во время танца мышцы должны расслабляться. А ещё эти же мышцы должны запоминать сложные танцевальные движения, а для этого необходимы постоянные тренировки с соответствующей разминкой. Ну, как гаммы для пианиста.

Так, дыхание почти спокойное и равномерное. Я дал знак рукой и пошло музыкальное сопровождение.

Народ сначала не понял, они ожидали повторения предыдущего номера и даже начали недовольно гудеть, но быстро замолчали.

Хорошо разогретое тело двигается легко, мышцы быстро «вспомнили» упражнения. Пластичный танец в корне отличается от того же балета. Последний более классический и костный в принципе. Там работают строго определённые позиции тела. А в пластичном эстрадном танце в этом плане полная свобода. Вот и я показал возможности тела и для начала пустил волну. Сверху вниз и обратно. Потом я перешёл на работы по уровням. Из шпагата легко перешёл наверх. Это не так легко, свободно работать и на полу, и в верхней позиции. Середина номера — это движения, скопированные мною с одного иноземного танцора. Мне тогда понравилась поистине его королевская грация, движения собранные, скупые. Но это только подчёркивает задумку. Ну и под конец, когда музыка стала затухать, немного брейк-данса, который вскоре завоюет бешенную популярность в стране. Движения робота резко контрастировали с предыдущим фрагментом. Ну да, солянка сборная, но мне только и оставалось импровизировать. А для этого нужно использовать то, что ты часто исполняешь.

Зал опять грохнул аплодисментами, но слава богу, ведущая призвала к спокойствию и объявила следующий номер.

Как и ожидалось, наша студия не попала в число заветной тройки. Но в целом запомнилась зрителям и наши тренера остались довольны.

А чем тогда объяснить, что Валера согласился отпустить меня. Тут сложилась интересная ситуация. Мама проговорилась тёте Наташе, что у меня есть дочка в Калачинске. Ну и та, с чисто сибирским напором и предложила срочно съездить и посмотреть ребёнка. Мои отмазки даже не приняли к сведению. Я почувствовал себя лишним при обсуждении моих же ближайших планов.

Оказалось, что есть прямой поезд. До Калачинска менее 600 километров и поезд пройдёт их за полдня. Павел позвонил куда надо и сказал, что с билетами проблем никаких нет. Горячий сезон давно закончился и можно спокойно взять купе. Они только обсуждали, брать Игорька или нет. В итоге решили, что не стоит срывать сына с учёбы. А меня поставили перед фактом и мне пришлось идти на поклон к Валере. Ведь именно он отвечает за нас и без его разрешения уезжать просто некрасиво.

В результате, в 6 утра мы дружно погрузились в вагон, а в 2 часа дня выгрузились на перрон небольшого вокзала Калачинска. Как человек знакомый с городом, я решил попытаться устроиться у той же женщины, которая сдавала мне комнату совсем недавно. Мы с трудом погрузились в такси, Павел дал нам с собой сибирские деликатесы в виде мороженной рыбы, кедровых нечищеных орехов и засолок собственного производства. Вышло две неподъёмные сумки, который заняли весь багажник такси.

К нашей удаче моя бывшая хозяйка не отказала нам. Более того, отдала на несколько дней не только спальню, но и зал.

А когда тётя Наташа вручила ей мороженную тушку муксуна, та с радостью разрешила хозяйничать на кухне моим женщинам.

Жалко, что я не успел купить Дашке подарок. Пришлось второпях покупать на новосибирской барахолке ей обновку. Ну, тут уже мама постаралась. И сказала, что это подарки от бабушки и деньги возвращать не нужно.

Надо было видеть лицо Маргариты Ильиничны, когда она открыла дверь, и в небольшую квартирку ввалилась целая толпа абсолютно посторонних людей. Зато Дашка, которая только проснулась, вылетела с криком «папка» и кинулась мне на шею. До прихода с работы Ольги, Дарью буквально затискали, и она обалдевшая от внимания спряталась за мамкину тётку.

Ольге мама вручила браслет из полудрагоценных камней, сама выбирала в ювелирном магазине «Хризопраз». Вечер прошёл сумбурно, и мы договорились, что завтра с утра забираем малую к себе. Вернём вечером, как положено — опись и протокол.

Как-то незаметно, внимание дочери переключилось на моих женщин. Девочка с удовольствием залазила на коленки к бабушке. А Иркина причёска покорила мелкую шикарной заколкой в виде бабочки. И пока она не стянула украшение у сестры, не успокоилась.

А когда мы уложили дочку днём спать, я отпросился до вечера:

— Сын, ты что-то от нас скрываешь? Ты что, ухаживаешь за Олей?

— Не мам, ты что? У неё жених есть, Аркадий. Кстати, очень приличный товарищ. И у них любовь прямо такая серьёзная. А я хочу пару дел решить. Раз уж оказался здесь.