Схватка гигантов

Рейды на Зеебрюгге и Остенде 23 апреля 1918 года

Вопрос об атаке этих двух портов поднимался в командовании британского флота не раз.

Первым это сделал еще в 1914 году адмирал Бейли. Потом свой проект операции предложил адмирал Бэкон. В 1916 году коммодор Тэрвитт предложил свой план заблокирования Зеебрюгге. Наконец то же самое сделал адмирал Кийз после своего назначения на пост начальника оперативного отдела Морского Генерального Штаба. К 1918 году появились дополнительные соображения в пользу такой операции. В этих портах базировалось слишком много германских подводных лодок и миноносцев.

Подводная угроза давно уже стала для англичан гораздо страшнее всех дредноутов противника вместе взятых. А миноносцы в портах Фландрии являлись постоянной угрозой для кораблей Дуврского патруля.

Так как на Брюгге базировались 3 флотилии миноносцев и не менее 30 субмарин, Кийз вместе со своим начальником штаба капитаном 2 ранга А.Ф.Б. Карпентером выработал детальный план, имеющий три цели: заблокировать канал в Зеебрюгге; заблокировать гавань Остенде; как можно сильнее разрушить оба этих порта. Как только Адмиралтейство утвердило план, поручив выполнение операции командующему Дуврским патрулем адмиралу Бэкону, началась интенсивная подготовка. Она заняла два месяца. За это время Кийз успел съездить в Скапа Флоу, чтобы на кораблях Гранд Флита набрать добровольцев для участия в предстоящей операции. Было даже создано специальное подразделение из добровольцев – 82 офицера и 1698 солдат, большей частью с кораблей Гранд Флита. В него входили 30 офицеров и 660 солдат морской пехоты. Это подразделение прошло специальную тренировку.

1 января 1918 года, когда Кийз вернулся в Дувр, он узнал, что назначен командующим Дуврским патрулем вместо Бэкона. В устье Темзы была собрана небольшая армада, укрытая от наблюдения с моря. Гарвичские Силы Тэрвитта должны были прикрывать операцию от германских кораблей, которые могли появиться с севера. Как мы видим, англичане выделили для рейда значительные силы.

Многие корабли были специально переоборудованы для участия в операции. Сначала Кийз для высадки десанта на мол хотел использовать какой-нибудь пассажирский пароход, но потом остановил свой выбор на старом крейсере "Винидиктив". На шканцах крейсера появились 280-мм мортира и 2 гаубицы калибра 190 мм. На нем сохранились по 2 – 152-мм орудия с каждого борта. На левом борту были установлены 3 скорострельные пушки, 10 пулеметов и 16 минометов. На шканцах были установлены 2 больших огнемета.

Фор-марс превратился в настоящую батарею, где стояли 2 мелкокалиберные скорострелки и 6 пулеметов. На левом борту установили дюжину длинных сходней. Гротмачта крейсера была снята, и часть ее принайтована на корме так, чтобы выступать с левого борта. Это должно было предохранить левый винт от повреждений при швартовке.

Так как вся десантная партия на крейсере не помещалась, были взяты 2 парома, которые ранее ходили через реку Мереей между Ливерпулем и Биркенхедом – "Ирис-II" и "Дэффодил". Они имели двойное дно и были практически непотопляемы. Их надстройки были защищены койками и противопульным бронированием.

В качестве брандеров были выбраны небольшие крейсера постройки 1890 – 94 годов "Бриллиант", "Ифигения", "Интрепид", "Сириус" и "Тетис". Они были нагружены 1500 тоннами цемента каждый и оснащены подрывными зарядами с электрическими запалами.

Маленькие и тоже устаревшие подводные лодки С-1 и С-3 в носовых отсеках несли большие заряды взрывчатки.

К 7 апреля все было готово. Через 4 дня соединение вышло в море. Подход к цели был выполнен превосходно. В 23.00 капитан 2 ранга Г. Лине, корабли которого должны были действовать в Остенде, отделился от эскадры. Остальные корабли под командой Кийза пошли к Зеебрюгге. Через час оба порта были подвергнуты сильной бомбардировке с воздуха и обстрелу с мониторов. В грохоте взрывом утонул шум моторов торпедных катеров, которые подошли к берегу, чтобы поставить плотную дымзавесу. К несчастью, ветер, который должен был позволить завесе скрыть подход кораблей к самому берегу, внезапно изменился и начал уносить ее прочь. Это не оставило Кийзу другого выбора, кроме отмены атаки. Несмотря на трудности управления большим количеством затемненных кораблей, все они благополучно вернулись в Суин, кроме торпедного катера СМВ-33, которые сел на мель под берегом. Это происшествие могло стать роковым.

Среди бумаг, найденных на катере, адмирал Людвиг фон Шредер, командующий морскими силами во Фландрии и резервистами Marinekorps, которые служили на береговых укреплениях, обнаружил копию приказа Кийза на операцию. Официальный германский историк писал: "Если вражеская активность ночью 11 – 12 апреля не выходила за пределы обычной, то бумаги, найденные на СМВ-33, привлекли особое внимание.

Всем частям на побережье была скомандована повышенная боеготовность, однако этот приказ не попал ни на батарею мола в Зеебрюгге, ни на миноносцы, стоящие у мола".

Эта оплошность стала для Кийза столь же счастливой, насколько катастрофическим могло стать своеволие юного командира торпедного катера, захватившего с собой письменный приказ, несмотря на строжайший запрет. Во второй раз Кийз вышел в море

13 апреля и снова был вынужден вернуться. Поднялся сильный ветер, который развел волну. Мелкие корабли просто не могли совершить переход в таких условиях. Причем на этот раз должно было пройти 10 дней, прежде чем погода позволит новую попытку.

Британская армада в третий раз покинула Суин днем 22 апреля. Незадолго до сумерек Кийз вспомнил, что сегодня день Св. Георгия, и поднял сигнал своим кораблям: "Святой Георгий за Англию!" От Карпентера, которому Кийз предоставил честь командовать "Винидиктивом", пришел подходящий ответ: "Может, мы хорошенько накрутим поганый хвост дракону".

Переход был довольно спокойным, если не считать нескольких мелких происшествий.

Подводная лодка С-1 потеряла буксирный конец, и это помешало ей добраться до цели.

На одном из моторных катеров сломался мотор, и он не смог снять добавочных кочегаров с "Интрепида", как было сделано на остальных обреченных крейсерах. Вскоре после этого эскадра разделилась, и в 23.00 Лине снова повел свои корабли к Остенде.

В Зеебрюгге часовые при орудиях на конце двухмильного мола "привыкли к ночным воздушным налетам и не видели причины беспокоиться, когда впервые услышали шум моторов около 23.30. Так как он не смолкал, выпустили осветительный снаряд и увидели густой туман, ползущий с запада. По всей линии береговой обороны (она состояла из 225 орудий калибром от 1S2 мм до 381 мм) сыграли тревогу, когда мониторы "Эребус" и "Террор" начали обстреливать Зеебрюгге из 381-мм орудий.

Туман был слишком густым, чтобы прожектора на молу могли пробить его, и многочисленные мелкие суда проскочили под его прикрытием, прежде чем батарея мола открыла огонь. Это произошло, когда в 23.50 из тумана всего в 1500 ярдах от мола выскочил "Винидиктив".

Утром начался мелкий моросящий дождь, и он сорвал намеченную бомбардировку с воздуха. Но на ходе операции это не сказалось. Немцы проявили беспечность.

Пришвартованные к молу миноносцы стояли без паров, вход на рейд вообще никем не охранялся. Английский отряд подошел к месту операции не замеченный противником.

Немцы спохватились в последнее мгновение и выпустили огромное множество осветительных ракет. Однако роковым событием для англичан стала перемена ветра. Он неожиданно задул с берега и понес дымовую завесу прямо на подходящие английские корабли. Связь ударной группы с эсминцами прервалась. Дым закрывал все кругом, нельзя было увидеть даже форштевень собственного корабля. Зато немцы могли спокойно целить по британским кораблям, которые поочередно выскакивали из дымовой завесы.

Около полуночи "Винидиктив" миновал последнюю дымовую завесу, и Карпентер впервые увидел мол. Он увеличил ход до полного, однако немцы уже открыли огонь по крейсеру. За те 5 минут, которые потребовались ему, чтобы укрыться за высокой внешней стеной мола, германские орудия нанесли ужасные потери штурмовым отрядам моряков и морской пехоты, стоящим в готовности на верхней палубе и надстройках. Погибли их командиры – капитан 1 ранга Г. К. Халахан и подполковник Б.Н. Эллиот. Самой тяжелой потерей стало уничтожение 8 специальных сходней. На крейсере остались только 2 поврежденных трапа. Артиллеристы крейсера под командованием капитана 2 ранга Э.О.Б.С. Осборна открыли ответный огонь. Все это не помешало Карпентеру поставить свой корабль к молу всего на 1 минуту позже намеченного срока – полуночи, однако "Винидиктив" проскочил вперед от намеченного места. Приливное течение мешало крейсеру пришвартоваться к молу. "Даффодил" лейтенанта Г. Кэмпбелла спас положение. Он уперся форштевнем в борт крейсера и прижал его к молу, пока заводили специальные якоря. Через несколько минут к молу подошел "Ирис-II" и пришвартовался впереди "Винидиктива".

"Атака мола должна была отвлечь внимание противника. Ее целями были: во-первых, захват 150-мм батареи на молу, которая была серьезной угрозой брандерам; во-вторых, разрушение всех сооружений мола, которое позволит оставшееся время", – писал Кийз.

Поэтому, когда по двум уцелевшим сходням сбежали 3 роты штурмовых отрядов под командой капитан-лейтенанта Б.Ф. Адамса с "Принцесс Ройял", они сначала пришвартовали "Винидиктив", а потом ринулись атаковать батарею. К несчастью, адский вихрь пуль и снарядов помешал Карпентеру вывести крейсер ближе к батарее. Он оказался в 200 ярдах от цели. Адаме и его люди попали под плотный пулеметный огонь из укрепленной зоны на конце мола, который сильно замедлил их продвижение вдоль парапета. Поэтому они успели только уничтожить пункт управления на береговом конце батареи. Капитан 2 ранга В. Гиббс с трудом удерживал "Ирис-II" на месте впереди "Винидиктива", чтобы позволить высадиться всем морским пехотинцам. "Даффодил" пришвартоваться к молу не сумел, и его десант в бою почти не участвовал. Штурмовая партия майора Б.Г. Уэллера, бегущая по качающимся сходням крейсера, тоже попала под огонь и была задержана резервистами Marinecorps, хотя тех было меньше 100 человек.

Еще 200 человек персонала базы гидросамолетов возле железнодорожного виадука оставались в бомбоубежище, как делалось всегда во время ночных воздушных налетов. Так же поступили экипажи 7 миноносцев, отшвартованных у мола, офицерам с трудом удалось убедить команды вернуться на корабли. Они успели как раз вовремя, чтобы отразить попытку лейтенанта К.Д.Р. Ламплоу с десятком морских пехотинцев захватить S-53. Задержка, однако, оказалась достаточной, чтобы помешать подрывной партии под командой лейтенанта К.К. Дикинсона с линкора "Резолюшн" уничтожить сооружения на молу, прежде чем прозвучала сирена "Винидиктива", командующая отход.

Крейсер простоял у мола более 20 минут. Его палуба была засыпана грудами исковерканного железа. Немецкий снаряд попал в фор-марс и вывел из строя все находящиеся там пушки. Примерно в это время капитан 1 ранга Карпентер увидел дымовые трубы "Тетиса", "Ифигении" и "Интрепида" уже за молом. Он спустился в перевязочный пункт и крикнул, что штурм удался и брандеры прорвались в гавань. Ему ответили радостные крики раненных и умирающих десантников. Действительно, хотя батареи на молу уничтожить не удалось, "Винидиктив" отвлек весь огонь на себя, и брандеры действовали без помех.

Перед этим подводные лодки С-1 и С-3 должны были взорвать виадук, для того чтобы "помешать подкреплениям с берега перейти на мол. Подводная лодка С-3 лейтенанта Р.Д. Сэндфорда пошла прямо на виадук. В 00.15 она врезалась под прямым углом на скорости 9,5 узлов между двумя рядами быков, выскочила на горизонтальные фермы и выползла на них до рубки. Экипаж спустил ялик. Были подожжены запалы, и лодка была покинута.

Шлюпочный винт оказался поврежден, и уходить пришлось на веслах. Сразу после отплытия ялика включились два прожектора и началась стрельба из автоматических пушек, пулеметов и винтовок. Шлюпка получила множество пробоин, но удерживалась на плаву специальными насосами.

Заряды взорвались, когда ялик был всего в двухстах или трехстах ярдах от виадука. Затем был замечен патрульный катер, который снял экипаж ялика.

(Катер проделал путь в 170 миль к бельгийскому побережью и обратно под командой капитан-лейтенанта Ф.Г. Сэндфорда, в основном на буксире у эсминца "Мурсом".) Лейтенант Сэндфорд описывает поведение своего экипажа как великолепное. К этой скромной похвале я [Кийз] могу только добавить, что офицеры и матросы, охотно пошедшие на такой риск, заслуживают высочайшей награды. Они превосходно знали, что если их средства спасения придут в негодность, как почти и случилось, все они будут убиты при взрыве".

Взрыв разрушил виадук на длине 120 футов. Немцы не узнали об этом вовремя, и не остановили роту самокатчиков, которая спешила на мол. Она так и рухнула в воду, бурлящую вокруг искореженных обломков.

Одновременно с приключениями Сэндфорда, которые сделали несущественной аварию С1, первый брандер – "Тетис" – выскочил из дымовой завесы. Немцы начали обстреливать его только в 12.20. Хотя брандеры прошли почти вплотную к молу, от огня немцев они серьезно не пострадали, только "Тетис" получил несколько пробоин. Под сильным огнем немцев он прошел мимо головы мола и врезался в сетевое заграждение под берегом. Однако крейсер намотал на винты огромное количество проволоки, и его машины встали. "Тетис" сел на мель у восточного берега канала. Однако механик сумел дать ход правой машине, и тонущий крейсер приткнулся к противоположному берегу.

Именно здесь, и не в воротах первого шлюза, как намечалось, капитан 2 ранга Ральф Снейд взорвал подрывные заряды. А ведь смотритель уже открыл ворота, считая, что приближается свой корабль! Снейд и 50 человек его экипажа спустились в один из корабельных катеров и были подобраны ожидающим их моторным катером.

Хотя попытка "Тетиса" заблокировать канал оказалась не совсем удачной, он сослужил хорошую службу, так как отвлек на себя большую часть огня с мола и береговых батарей.

Следовавшим за ним 2 крейсерам пришлось много легче. Лейтенант Стюарт БонхэмКартер сумел ввести "Интрепид" прямо в канал и там взорвал подрывные заряды. По этому крейсеру немцы вообще не стреляли. ML-282 принял 86 человек команды, хотя должно было остаться только 53. Лишние матросы отказались покинуть брандер перед началом операции. За "Интрепидом" шел однотипный крейсер "Ифигения", который лейтенант Э.У. Бильярд-Лик сумел тоже поставить поперек канала, хотя сначала врезался в землечерпалку. Он и его экипаж спаслись на катере, а потом (так как моторный катер, выделенный для этой цели, был поврежден) на том же самом ML-282. Его юный командир лейтенант П.Т. Дин был полон решимости добраться до дома со всеми 150 людьми, оказавшимися у него на борту.

Так как на затопление всех трех брандеров не потребовался выделенный планом час, Карпентер не видел оснований задерживать штурмовые партии дольше, чем до 1.00. В 1.15 "Винидиктив" принял на борт уцелевших десантников, включая всех раненых, и взял курс домой. Не успели добраться до корабля и попали в плен только 1 офицер и 14 матросов. Через полчаса Кийз на "Уорвике" повел "Норт Стар" и "Феб" в атаку на германские миноносцы. Одна из их торпед попала в мол, другая потопила земснаряд "Гессен". Примерно в это время какая-то немецкая батарея обстреляла "Ирис", на котором погиб командир. Корабль вышел из-под обстрела, получив тяжелейшие повреждения. Надстройки были снесены, мостик разрушен, весь корабль был объят пламенем.

Немцы стреляли метко. Батарея на конце мола обстреляла "Норт Стар", который получил тяжелые повреждения и начал тонуть. "Феб" успел снять большинство его команды.

Несмотря на это, Кийз приказал "Уорвику" подойти к молу и прикрыть отход катеров. Он снял раненых с ML-282, который получил несколько попаданий. Хотя из крупных кораблей англичане потеряли только 1 эсминец, в личном составе они понесли тяжелые потери, которые составили 214 человек убитыми и 383 раненными. Однако и награды были щедрыми. 11 Крестов Виктории, 21 Орден за выдающиеся заслуги, 29 Крестов за выдающиеся заслуги, 16 Медалей за отвагу и 143 Медали за выдающиеся заслуги. Эти цифры говорят более красноречиво, чем любые слова, о фантастическом умении и отваге, с которыми была выполнена почти гениально задуманная, тщательно разработанная и спланированная Кийзом операция, хотя все обстоятельства складывались против.

Кийз верил, что рейд на Зеебрюгге был "полностью успешен в реализации первой и главной задачи: канал в Брюгге был заблокирован". Но ему также пришлось сообщить: "Я сожалею, что усилия заблокировать Остенде не увенчались успехом.

"Бриллиант" капитана 2 ранга А.Р. Гудсола и следовавший ему в кильватер "Сириус" капитана 2 ранга Г.Н.М. Харди не заметили буя, отмечавшего входной канал Остенде, на положенном месте. Когда должны были показаться пирсы Остенде, "Бриллиант" справа по носу обнаружил боны. И, хотя руль был положен право на борт, крейсер сел на мель. "Сириус" немедленно круто повернул вправо и дал полный назад, но, уже поврежденный артогнем, не послушался руля и врезался в левую раковину "Бриллианта". Оба плотно сели на мель. На одном вышла из строя левая машина, другой уже тонул, их пришлось подорвать и затопить там же.

Моторные катера снимали экипажи под сильным огнем и действовали исключительно отважно. Их Лордства разделят мое разочарование провалом наших планов. Законным оправданием этого может послужить то, что неприятель передвинул буй банки Струм на новое место в 2400 ярдах от входа в канал".

Германское командование считало, что затопление брандеров не повлияет на действия подводных лодок. Командир морской дивизии адмирал фон Шредер утром 23 апреля уточнил расположение затопленных кораблей на фарватере и телеграфировал в Берлин, что канал совершенно свободен. Шредер немного приукрасил ситуацию, каналом можно было пользоваться, но с некоторыми трудностями и только во время полного прилива.

Сначала подводные лодки получили предупреждение, что порт закупорен. Однако 24 апреля первые 3 лодки вышли из Остенде, а 25 апреля UB-16 вышла из Зеебрюгге. Но это осталось неизвестно британскому командованию.

Заблокирование Остенде 10 мая 1918 года Как только адмирал Кийз узнал о провале операции у Остенде, он сразу предложил повторить попытку закупорить этот порт. На сей раз в качестве брандера он планировал использовать "Винидиктив". Все приготовления были закончены к 27 апреля, однако плохая погода вынудила Кийза отложить атаку. Отсрочка помогла ему подготовить еще один брандер – "Сафо". Все корабли были готовы к выходу уже 9 мая. Но сразу после выхода из Суина на "Сафо" отказал один котел, и скорость брандера упала до 6 узлов.

Однако Кийз, который снова возглавлял силы прикрытия на "Уорвике", и Лине, который командовал самим рейдом на лидере "Фолкнор", решили продолжать операцию. Лине передал Гудсоллу на "Винидиктив": "Совершенно уверен, что и без "Сафо" вы сделаете все, что только возможно". 10 мая в 1.30 тяжелые орудия мониторов "Эребус", "Террор", "Принс Юджин" и "Сэр Джон Мур" начали обстрел береговых батарей, а моторные и торпедные катера поставили дымзавесу под берегом, плотность которой усилил ночной туман.

Как и предусматривалось планом, британские торпедные катера атаковали торпедами дамбы. СМВ-24 и СМВ-30 выпустили торпеды в восточную дамбу, обе попали в цель и взорвались. Впрочем, так и осталось тайной – помогли эти взрывы разрушить укрепления на оконечности дамбы или только подняли на ноги немецких артиллеристов.

Попытка поставить дымовую завесу тоже дала сомнительный результат. Поднявшийся ветер погнал с моря пелену тумана, которая смешалась с завесами и достаточно быстро закрыла все вокруг. Самое скверное, что в этот туман попал "Винидиктив", которому теперь приходилось двигаться вслепую.

Около 15 минут Гудсолл шел "в направлении берега". Потом он на всякий случай повернул на запад. Сделав несколько галсов, Гудсолл приказал торпедному катеру сопровождения выпустить осветительную ракету, и в паре кабельтов слева увидел вход в гавань. Однако эта же ракета показала германским артиллеристам их мишень. И едва "Винидиктив" повернул к входному фарватеру, как тут же попал под огонь немецких батарей. Его надстройки немедленно превратились в груду железного лома. Гудсолл приказал повернуть немного влево и вышел на мостик, чтобы лучше сориентироваться в обстановке. Однако именно в этот момент он был убит, и неуправляемый крейсер продолжал катиться влево. Прежде чем лейтенант Виктор Кратчли успел заменить командира, брандер плотно сел на мель у восточного пирса. Его корму занесло прочь от оси канала. После нескольких безуспешных попыток поставить машинами корабль поперек фарватера Кратчли приказал машинной команде подняться на палубу и взорвал подрывные заряды. "Винидиктив" лег на дно под острым углом к оси канала, оставив фарватер совершенно свободным.

Моторные катера сняли команду брандера, хотя и не без труда. Катер ML-254 был поврежден, но все-таки и выполнил свою задачу. Примерно в 3.15 с мостика "Уорвика" Кийз и его штаб заметили сигнал бедствия, который подавали фонарем. Эсминец подошел к катеру буквально в последний момент. ML-254 едва держался на "оде, вся его палуба была завалена убитыми и ранеными.

Кийз снял людей с катера и пошел обратно в Дувр. Но практически тут же эсминец подорвался кормой на мине и потерял ход. Англичан спас густой туман, который скрыл все происходящее от глаз немцев. В противном случае "Уорвик" был бы немедленно уничтожен береговыми батареями, так как все это произошло совсем недалеко от берега.

Эсминец "Уирлуинд" взял поврежденного флагмана на буксир, а эсминец "Велокс" снял с него раненых.

Среди наград за этот рейд был Крест Виктории для Кратчли. В годы Второй Мировой войны адмирал Кратчли, командуя кораблями австралийского флота, приобретет сомнительную славу участника боя у острова Саво 8 августа 1942 года. Но для Кийза операция кончилась полной неудачей. Как писал германский историк: "Винидиктив" совершенно не мешал использовать Остенде". Поэтому адмирал запланировал новую операцию, в которой предложил кроме "Сафо" использовать маленький старый броненосец "Свифтшур". Однако "третья операция по неизвестным причинам не состоялась", как писали немцы. Фактически Адмиралтейство не дало разрешения потому, что рейд на Остенде имел бы хоть какую-то пользу только в случае проведения аналогичного рейда на Зеебрюгге.

Немецкий историк писал: "Понятно, что англичане поначалу считали операцию против Зеебрюгге полностью успешной. Адмиралу фон Шредеру, осматривавшему на следующее утро мол и шлюзы, при виде двух брандеров, лежащих в узком фарватере, тоже показалось, что противник нанес тяжелый удар операциям подводных лодок. Вход при отливе был заблокирован, поэтому субмаринам рекомендовали возвращаться через Остенде. Однако, немного погодя, действительная ситуация оказалась совершенно иной. Уже в поддень 24 апреля 4 маленьких миноносца прошли шлюз Зеебрюгге в прилив. На следующий день еще 6 миноносцев вышли в море без трудностей. В тот же день UB-16 вышла из порта и вернулась назад. Действительно, большим субмаринам и крупным миноносцам на короткое время было приказано выходить через Остенде. Но на совещании, где обсуждался вопрос подъема брандеров, было решено углубить и расширить фарватер к востоку и западу от затопленных кораблей. Вскоре проход за кормой брандеров был углублен до 12 футов в отлив, и после 14 мая был полностью открыт для всех субмарин и миноносцев. Английская атака Зеебрюгге – это пример тщательно спланированной, великолепно подготовленной и отважно выполненной попытки нейтрализовать сильно защищенную вражескую базу, заблокировав ее с моря. Руководство было в руках опытного, решительного боевого адмирала. Офицеры и матросы были специально отобраны и обучены выполнению специфических задач. Они рвались в бой.

Подготовка была очень глубокой, включала проработку мельчайших деталей. Была сохранена строжайшая секретность. Лучших обстоятельств нельзя было придумать – и все-таки операция кончилась провалом.

Швартовка "Винидиктива" в неправильном месте у мола, уничтожение большинства его сходней и гибель командиров штурмовых отрядов – все это нельзя было компенсировать высоким боевым духом. Это, и остальные отклонения от поминутно разработанного плана, так сильно повлияло на конечный результат, что вся отвага оказалась напрасной. Цель – заблокировать канал – не была достигнута".

Этот вердикт более справедлив, чем тот, который дает большинство английских авторов, считающих Зеебрюгге славным деянием. Ведь кое-кто ухитряется даже Дюнкерк объявить британской победой. Но смельчаки погибли в этой операции не напрасно. Кийз стал бароном Зеебрюгге и Остенде вполне заслуженно, и недаром на молу Зеебрюгге установлена памятная доска в том месте, где ранним утром дня Св. Георгия отшвартовался "Винидиктив".

Операция закончилась неудачей с точки зрения выполнения поставленных целей. Однако она имела колоссальное значение в ином плане. Хотя канал не был заблокирован, сообщение, что Королевский Флот дважды совершил набеги на вражеские порты, поддержало ослабший дух союзников. Ведь совсем недавно (21 марта) германские войска прорвали британский фронт под Сан-Квентином, и военная ситуация снова приняла угрожающий характер. Когда в странах Антанты царил всеобщий упадок духа, этот успех явился ударом молнии, который предвещал очистительную грозу. И уже 18 июня союзники начали успешное контрнаступление под Шато-Тьери, которое через пять месяцев завершилось окончательной победой. Напротив, для Германии, дух которой был совершенно подорван блокадой Гранд Флита, эта новость была сокрушительным ударом.

Объяснения Людендорфа, что береговые батареи все-таки помешали брандерам закупорить гавани Остенде и Зеебрюгге, оказались тщетными. Столь же жестким был приговор фон Шредера: "Не существует надежных оборонительных мер против решительно выполняемых под прикрытием ночи и тумана попыток заблокирования порта. Следует ожидать, что англичане продолжат свои попытки сделать базы во Фландрии бесполезными для подводной войны. Помимо усиливающихся обстрелов и бомбардировок с воздуха, мы должны ожидать новых попыток заблокирования. Высадка большими силами, достаточными для ведения боев на суше, совершенно невероятна, но неожиданные набеги могут происходить в любой момент. Если армия считает необходимым помешать этому, вся береговая линия должна быть занята пехотой, что потребует в 3 – 4 раза больше войск, чем использовалось до сих пор".

Хотя таких ресурсов не было, пришлось принимать меры против новых британских рейдов. Были усилены береговые батареи; укрепления на молу расширены; миноносцы швартовались у мола с развернутыми торпедными аппаратами, чтобы топить любой появившийся корабль; были выставлены новые минные заграждения; подходы к Остенде и Зеебрюгге постоянно патрулировались миноносцами и тральщиками. Но к этому времени у Королевского флота уже не было нужды повторять столь дорогостоящие и опасные рейды. Система конвоев выиграла затяжную битву с подводными лодками. Союзники овладели морем под водой столь же прочно, как на поверхности.

Германские береговые батареи западнее Остенде: "Аахен" (4 – 150-мм орудия), "Антверпен" (5 – 105-мм орудий), "Безелер" (4 – 150-мм орудия), "Цецилия" (4 – 150мм орудия), "Тирпиц" (4 – 280-мм орудия)

Германские батареи восточнее Остенде: "Фридрих" (4 – 88-мм орудия), "Гинденбург" (4 – 280-мм орудия), "Ирен" (4 – 150-мм орудия, 1 – 105-мм) На некотором отдалении от берега находились батареи: "Пройссен" (4 – 280-мм орудия), "Якобинессен" (4 – 381-мм орудия)

Германские батареи западнее Зеебрюгге: "Цезарь" (зенитная), "Кайзерин" (4 – 150-мм орудия), "Гроден" (4 – 280-мм орудия), "Вюртемберг" (4 – 105-мм орудия)

Германские батареи восточнее Зеебрюгге: "Фридрихсорт" (4 – 170-мм орудия), "Канал" (4 -; 88-мм орудия), "Фрейя" (4 – 210-мм орудия), "Августа" (3 – 150-мм орудия) На некотором отдалении от берега находились батареи: "Гессен" (4 – 280-мм орудия)

8 мониторов, 8 легких крейсеров, 52 эсминца, 62 моторных катера, 24 торпедных катера, 2 подводные лодки, 2 парома, 6 старых крейсеров

Британские корабли, участвовавшие в операции 9-10 мая 6 мониторов, 22 эсминца, 2 миноносца, 20 моторных катеров, 10 торпедных катеров, 2 старых крейсера